Под крылом «Другого театра» о чем-то "поет" на радость зрителям чудесный коллектив. Очень редко, но "Пленных духов" можно подловить на какой-нибудь сценической площадке. А начиналось все так: пятнадцать лет назад режиссер Владимир Агеев вдохновился новой пьесой братьев Пресняковых, которую ему принесла актриса Ольга Лапшина. Агеев собрал команду и поставил спектакль «Пленные духи». К сожалению, режиссер Владимир Агеев ушел, но у нас осталось его талантливое детище, опекаемое старыми друзьями, которое обретает с каждым показом все новых и новых поклонников. Спектакль так мастерски сшит, что дружной команде артистов и постановщиков, чтобы сыграть «Пленных духов», важно лишь собраться вместе, ведь все они заняты в разных театрах и многочисленных проектах и совпасть по времени бывает затруднительно. «Пленные духи» - забавная стряпня драматургов Пресняковых, литературный анекдот, не претендующий на историческую правду и документальность, но вполне имеющий право на существование, подобно знаменитым опусам Даниила Хармса. Эпатаж обычно вызывает у современников некое отторжение, но в случае со спектаклем Владимира Агеева этого не произошло. Шуточная история знакомства знаменитых поэтов Александра Блока и Андрея Белого друг с другом и с Дмитрием Ивановичем Менделеевым на сцене выглядит озорно, при этом, вполне деликатно. В программке спектакля исторические фамилии не значатся, лишь реальные имена или даже просто: юноша, женщина, мужчина. Интеллигентно валять дурака – высший пилотаж, и публика благодарно ловит намеки, смакует ассоциации, наслаждается пародиями. По ходу действия смех в зале нарастает, ведь героев спектакля без улыбки лицезреть невозможно. Юноша Александр (Артем Смола) похож на застенчивого грустного клоуна. Он так гордился своим именем, что даже стихи начал писать, полагая, что маменька (Ольга Лапшина) назвала его в честь Пушкина. Оказывается, она лишь хотела досадить мужу – этому самовлюбленному в собственное имя нарциссу. Для вдохновения новому Поэту требовалось нечто возвышенное: вот и привиделась Прекрасная Дама. Дама может быть только таинственной Незнакомкой, так что маменьке, несмотря на все старание и желание, стать музой не удалось. Актриса Ольга Лапшина – матерая клоунесса, в «Пленных духах» режиссер разрешил ей порезвиться вволю, и надо видеть, что вытворяет на сцене ее героиня. Что касается Анатолия Белого, выступившего в роли Андрея Белого - я раньше и не представляла, что появление кентавра может быть столь конкретным и смешным, не предполагала, что серьезный драматический артист может так самозабвенно, комично и затейливо галопировать по сцене, увлекая за собой всех присутствующих, включая вдумчивого дворового работника Сеню (Григорий Данцигер). Если «юноша (Блок)» - белый клоун, то «мужчина (Белый)» - стопроцентно рыжий. Радостно воспринимая окружающий мир, покрывая огромными прыжками все пространство (режиссер по сценическому движению Елена Каралашвили), Андрей Белый, он же - Борис Бугаев (он же – Анатолий Белый), самовольно командует парадом, перетягивая внимание на себя. Легко убедив присутствующих, что кентавры имеют право на существование, как и «Руслан и Людмила», что отрицать невозможно, он несется лично знакомиться с источником вдохновения Александра, недавно признанным поэтическим гением России. Прекрасная Дама (Дарья Екамасова) – дочь Дмитрия Ивановича Менделеева, заключенная в прозрачный аквариум, подобно спящей царевне, ждет пробуждающего поцелуя «спасителя». Хотя на Любови Дмитриевне белый воздушный костюм с парашютными ремнями, существо она вполне земное, жаждущее большой и чистой любви. «Вы – Свет, Вселенная, к Вам прикоснуться нельзя…». - Водружает на пьедестал свою Даму юноша со взором горящим. «Отчего же? Прикоснитесь!». - Возражает Люба. «Нет, нет, тогда я не смогу писать стихи…», - чуть не плачет Александр. Зато хитрый Борис Бугаев вовсе не исключает «бытового употребления» источника вдохновения. В реальной жизни так и было: Любовь Дмитриевна Менделеева страдала от того, что Александр Блок, даже став ее мужем, не желал видеть в ней простую женщину, а делал из нее Божество, а вот с Андреем Белым у нее впоследствии был мучительный роман. Зато великий химик Дмитрий Иванович (Алексей Багдасаров) далек от всяких божественных теорий, занимаясь не только наукой, но и полезным делом. В спектакле он практично использует свою дочь в качестве рабочей силы: они клепают кожаные чемоданы. Неукротимо размахивая огромными ножницами, он командует Любой и Федей (Григорий Данцигер). Режиссер Владимир Агеев сразу придумал, что разных персонажей пьесы - слугу Блока Сеню и слугу Менделеева Федю будет играть один и тот же артист (Григорий Данцигер). По садам Шахматово Сеня разгуливает по усадьбе в белых одеждах, временно представляя для поэта Прекрасную Даму, вдохновляющую робкого юношу. В лаборатории Дмитрия Ивановича Федя колдует над колбами, а затем, нанюхавшись паров, пускается в странный заторможенный пляс. Андрей Белый, глядя на это, пафосно нарекает Федю символом России: «Он же все выражает в танце, а как народ танцует, так он и живет…». Спектакль длится два часа, доставляя удовольствие и участникам, и зрителям. Заметно, что артисты упиваются полученной возможностью оторваться и похулиганить. В финале Белый организует смерть понарошку, и артисты кидаются на пол, повторяя мизансцену несколько раз подряд под бурное одобрение зала. К этому зрелищу (я имею в виду спектакль) можно относиться по-разному, но если вы расслабитесь, то удовольствие получите гораздо больше. фотографии Полины Королевой mnenieguru.ru Спектакль Пленные духи поведает нам об одной удивительной и невероятной истории, которая, якобы, произошла в жизни великих русских классиков. Оказывается, будущая жена Александра Блока была некогда влюблена в Андрея Белого. Но как же развивались их отношения? И почему она в конечном итоге выбрала другого литератора? Данная постановка отличается увлекательным и лихо закрученным сюжетом, полным неожиданных поворотов событий. Вероятнее всего, этой истории не существовало на самом деле. Но, как смогут заметить все, кто захочет заказать билеты на спектакль Пленные духи, представлена она на удивление реалистично и правдоподобно. Данное повествование полно юмора и забавных ситуаций. Порой многое из происходящего на сцене может показаться нам несколько странным и удивительным. Но ведь именно так всё и происходит и в реальной жизни гениев, которых зачастую принято считать настоящими чудаками. К слову, здесь можно будет увидеть не только двух названных выше прославленных отечественных поэтов, но и многих других именитых деятелей искусства и науки того времени, включая самого Дмитрия Ивановича Менделеева. Автором этого необычного и очень смешного спектакля является прославленный отечественный режиссёр Владимир Агеев. Эту работу многие вполне справедливо считают его лучшим творением. Именно она помогла ему стать обладателем такой весьма ценной и важной для всех представителей театрального искусства нашей страны награды, как премия «Золота Маска». Не так давно знаменитого режиссёра не стало. А его постановка по – прежнему не перестаёт привлекать внимание многочисленной публики своим искромётным юмором, необычным сюжетом и глубоким смыслом Её основной мыслью является то, что гении – такие же люди, как и мы с вами, и им ничто человеческое не чуждо. Участниками данной сценической работы являются многие знаменитые российские актёры, которые радуют зрителей здесь своими яркими и неожиданными образами. www.vip-kassir.ru Шахматово. Главное усадебное строение. Веранда. Стол накрыт белоснежной скатертью. Самовар, чашки, кувшинчик с молоком. Блины, булочки, масло. Варенье, мёд... Голоса птиц, звучащие издалека, свиваются с терпким гудением утреннего воздуха и наполняют всё окружающее чувством покоя и светлого безвременья... Дворовый парень, чисто одетый, отгоняет от блюдец с мёдом и вареньем вредных ос. У него длинные тонкие руки и длинные волосы – на солнце они переливаются, как мандариновая кожура. За столом сидит пожилая женщина – в чёрном; перед ней в беспорядке, кое–где уголками запрокинувшись в блюдца с вареньем, лежат листы тонкой бумаги. На одном из них женщина что–то пишет, нервно – вслед за рукой, вычерчивающей на бумаге пульс её мысли и вдохновения, – подёргиваясь лицом и шеей. На веранду входит юноша – судя по всему, он только что после купания: его вьющиеся тёмные волосы прибиты водой, торс – голый, на шее – полотенце, за собой он оставляет мокрые следы. Юноша садится за стол, наливает себе чаю, смотрит на дворового парня, разламывает булочку, макает её в мёд, ест. Женщина откидывется на спинку стула, долго сидит, глядя в упор на юношу за столом, но как бы не замечая его, потом радостно вскрикивает, пугая юношу, – тот давится булочкой, кашляет. Дворовый парень растерянно смотрит на юношу, продолжая махать руками и не зная, как ему быть – но тут он попадает рукой по кувшину с молоком, кувшин падает, молоко заливает скатерть, блюдца, листы, исписанные женщиной... Юноша перестаёт кашлять, женщина участливо смотрит на него, не замечая ничего другого, парень отворачивается от стола, стоит, опустив голову.Женщина: Сашенька, ты уже здесь! А я тебя и не заметила!Юноша: Мама... (кашляет). Ну, как же вы, право... Так ведь вы меня... заикой сделаете...Женщина: Да что ты говоришь, Сашенька, разве мама тебе желает чего–нибудь такого... Мама тебе другого желает,.. она ведь уже написала тут, прямо, как проснулась, сразу села писать, а Сеня мне с завтраком помог управиться, да, Сеня?.. (Женщина переводит взгляд на Сеню, потом на стол, снова на Сеню, – и на залитые молоком листы). Ты как... разве ведь... это мне... сколько... для Сашеньки... встала... записать, говорю... Паршивец!Юноша: Мама, не кричите на Сеню... Сеня, ну–ка, повернитесь к нам, слышите, повернитесь!Сеня поворачивается к столу. На его глазах слёзы, он вытирает их рукавами рубахи. Юноша дотягивается до залитых молоком листов, машет ими, стряхивая капли молока, подносит к лицу, пытается прочитать то, что на них написано...Юноша: Всё отлично читается... Вот: “Сначала я смотрю на то, как по песку, смотрю откуда–то с дерева, кто–то скачет, издалека, словно точка в зареве, потом ближе, и я думаю – бык какой–то, или олень, а потом пригляделась – лошадь, кобыла, всё несётся и несётся, ту–тум–ту–тум,.. ноги переставляет, ту–тум–ту–тум... А потом я гляжу, так это я и есть... тако... была...”... Мама, видите... а вы что–то такое начали нервировать тут всех, вы же знаете, ко мне доктор должен приехать, я ночами не сплю и вообще, а вы нервируете...Женщина: Да я не нервирую, Сашенька... Я как раз описала тебе свой сон...Юноша: Это ваш сон?Женщина: Ну да! Я решила, запишу–ка я всё, что во сне видела, и тебе дам прочесть...Юноша: Зачем же мне читать, что вы во сне видите?..Женщина: Ну как зачем, – ты ведь спать–то всё не ложишься почему?Юноша: Почему?Женщина: Да потому что снов боишься!.. Ты же сам мне говорил, что тебе страшно становится, когда ты сны видишь!Юноша: Ах, ну да... Я отыскал в справочнике фельдшера, что это называется ойнерофобия...Женщина: Как это?Юноша: Ну, боязнь снов,.. что–ли... У меня, я думаю, как раз это и есть, но надо ещё доктора послушать, что он скажет...Женщина: Да что он тебе скажет?! Скажет: “Да–с, молодой человек, у вас боязнь снов, – побольше, скажет, двигайтесь, гуляйте, чтобы уставать...” и денег за свой сказ возьмёт, а я тебе так говорю, без денег, а ты меня не слушаешь!..Юноша: Я вас, маменька, внимательно слушаю, да всё понять не могу, к чему вы ведёте...Женщина: Я к тому веду, что и без доктора тебе всё сделаю! Ведь я тебя с детства от всего сама лечила, и теперь – вылечу,..Юноша: Так это мне, значит, совсем худо будет...Женщина: Наоборот тебе будет, а не худо!.. Вот ты прочитал, что я во сне видела? Прочитал?Юноша: Прочитал...Женщина: И что, было тебе страшно?Юноша: Да, вроде, нет...Женщина: А раз тебе читать не страшно было, так, значит, и спать будет не страшно! Юноша: Да?Женщина: Да!Юноша (снова подносит к глазам исписанный женщиной и залитый молоком лист бумаги, напряжённо и быстро прочитывает его “про себя”): Да... Но вот, знаешь, я не пойму что–то в этом месте... (Читает) “...тако была...”...Женщина: Что “тако была”? Ну–ка, дай сюда... мне этот... я сама прочту...Юноша: Да ведь я, в общем–то, умею читать!.. Я же вам говорю – “тако была” – что это значит, а?Женщина: Саша, дай мне листок!Юноша: Нет, вы мне объясните сначала... Вы же мне сказали, – “не страшно”, а тут на самом–то деле... – “тако была”?! А что это... откуда взялось..? Вы сами, выходит, не понимаете, и меня погубить хотите! Не буду я спать, и вам не советую... (рыдает)...Женщина (дотягивается до Саши и выхватывает у него лист, читает): “Сначала я смотрю...так, так, ага, по песку... олень... так... лошадь–кобыла... так... ту–тум–ту–тум... так, так... так это я и есть тако... была...”... Гм, тако была... тако была... та кобыла... Та кобыла! Ну конечно же – “ту–тум–ту–тум... так это я и есть та кобыла!” Сашенька, я и есть та кобыла, понимаешь?! Сеня, ну скажи ему, на, прочти, вот здесь – “та кобыла”...Сеня берёт у женщины лист, подходит поближе к Саше, громко читает.Сеня: “...такобыла”...Юноша: Врёте вы всё, Сеня читать не умеет!Женщина: Как не умеет, ты же с ним разучивал... азбуку.Юноша: Разучивал – ничего я с ним не разучивал!Женщина: А что же вы делали всё лето? Ты ведь мне говорил, что вы азбуку разучиваете...Юноша: Ну что вы начинаете, мама, с расспросами с этими... Вы же мне ещё хуже делаете!Женщина: Ну ладно, ладно... Только там всё равно написано “та кобыла”, понимаешь, я вдруг поняла, что я сама и скачу по песку, что я – кобыла...Юноша: Как же вы могли это понять, если вы спали, а? Кобыла ведь сама не могла понять, что она кобыла, кобыла, как ни крути, – животное, а что животное может понимать? Ни лошадь, ни пчела не знают и не понимают, что они лошадь и пчела... Значит, это кто–то другой понял!..Женщина: Погоди, Сашенька, погоди... Какой ещё другой, кто это? У нас ведь тут больше никого нет!Юноша (меняясь в лице): Вот и я говорю, кто это? Пока спишь, кто–то другой живёт в тебе, и всё за тебя понимает, и всё решает, и если уж он решит, например, зажать тебе одну ноздрю, а потом – другую, то что же это будет, а? Мама! Решит вот он, пока ты сны смотришь, вовсе не просыпаться?! Сеня! Что же это будет, а?!Юноша сильно расстраивается, краснеет, дёргается – со стороны кажется, что он кривляется.Женщина: Да что же это... Опять началось... Сеня! Ну что ты стоишь, успокой Сашеньку... Водой его спрысни!Сеня подскакивает к столу, подставляет чашку под краник самовара, набирает воды, вновь подбегает к юноше и выпускает ему в лицо струю кипятка.Юноша: А–а–а! Лицо прожёг, идиот!Женщина: Сашенька... Сеня, ты что наделал?Юноша скулит, закрывает лицо руками. Сеня отходит подальше от стола.Женщина: Нет, как я посмотрю, надо этого пендюха обратно в деревню услать... Сашенька, ну что там у тебя, покажи... Больно?Юноша: Да как же не больно, если кипятком... (Открывает лицо).Женщина: Ну, ничего, ничего... Так, покраснело слегка, зато припадок сбили... А Сеню этого я сегодня же в деревню отправлю, пусть с мужиками траву косит!..Юноша: Никуда его не надо отправлять!.. Мне ведь... впечатления нужны, я... ведь... поэт как никак! Вон, мои стихи уже в альманахе опубликовали, а вы даже выписать мне не можете альманах этот, я, может, и не увижу стихов–то своих, так, чтоб в альманахе... А вы отправить его хотите, ведь это вы ему сказали, кипятком меня опрыскать, вот он и опрыскал!Женщина: Сашенька... Так ведь я же, как лучше... А альманах тебе привезёт... ммм... друг твой по переписке, ты забыл, что–ли, он же сегодня приезжает к нам знакомиться, он ведь тебя гением считает... Я ему всё писала: приезжайте да приезжайте, – вот он и приедет сегодня, и альманах он обещал привезти, я его, в основном, из-за этого и позвала... а Сене я сказала водой в тебя сбрызнуть, а не кипятком, а он, дурак без башни, кипятка из самовара набрал, я ещё подумала, чего он кипяток набирает, не понимает, что ли, что он горячий... для чаю согретый... Мужики, они ведь, знаешь, чаем что называют – компот холодный! (Смеётся).Юноша также принимается хохотать, Сеня, насупившись, молчит.Женщина: Я, недавно, из города когда приехала, – дай, думаю, пройдусь со станции пешком... Когда уже к деревне подходила, – так пить захотелось, – захожу в избу, там мужики... обедают! Я им говорю, – дайте-ка, любезные, попить, а они мне, – хотите, барышня, чаю, говорят! Я ещё удивилась, – как так, – у этих убогих и тоже чай есть?! Хочу, говорю, а саму трясёт, аж, от злости! Приносят, – и что ж ты думаешь?! Это обычный компот, холодный, вишнёвый! Они компот чаем называют!.. Я хоть успокоилась, а то думаю, как же так, – если они тоже чай пьют, с заваркой! Где тогда граница между нами?!Юноша (успокаиваясь): А что, Борис разве сегодня приедет?Женщина: Какой Борис?Юноша: Николаевич!Женщина: Николаевич?Юноша: Ну вы же сами только что сказали – друг по переписке приедет,.. сказали ведь!Женщина: Ну сказала, сказала... Но он, Сашенька, не Борис, он – Андрей. Ты разве забыл, мы в книжке его видели, а потом, когда он написал тебе, мы и в письме прочитали – “твой Андрей”. Андрей он, а не Борис, Андрей... И приезжает он сегодня, в письме его месяц назад писано: “приезжаю 19–го”. А сегодня как раз 19–ое.Юноша: Да, вроде 19–ое... Только Андрей, мама, это его псевдоним, а зовут его Борис, понимаешь, Боря... Сегодня приезжает?Женщина: Сегодня...Юноша: Интересно... посмотрим, что из себя представляет человек с таким нелепым именем... Я, если б ты меня так назвала, я бы, вообще, наверное, удавился бы ещё в детстве... а он просто псевдоним себе придумал – “Андрей”...Женщина: Да что ты такое говоришь, Сашенька! Я никогда тебя и не думала так называть... Твоего папу звали Александром, вот, и он очень, знаешь, кичился своим именем... Когда нас представляли друг другу, он прямо так мне и говорит, свысока так, запрокинув голову – “А–лек–сан–др” – как будто он один только на всём свете Александр... как будто других Александров нету... И когда, там, на танцах или ещё где рядом со мною оказывался какой–нибудь другой Александр, так он прямо кипел весь, дрожал и, знаешь, свистел прямо... А потом уж, когда ты родился, а он в отъезде был, я думаю, ну я тебе угожу, Александр, – сына твоего Александром назову... А он тогда в Европу уехал, а как приехал, всё, – поздно, – другой Александр тут как тут... Так что ты у нас Александр Александрович!Юноша: Это что же, мама, вы меня в отместку папе назвали?! А я–то всё думал, что в честь Пушкина... и как бы это символ... что и я поэтом, значит, сделаюсь, а тут вот как?! Что же я мучаюсь, лирика всё из себя изображаю... а так выходит – всё это в отместку папе! Я ведь уже сам – фобией своей стал, ко мне, вон, доктор должен приехать... Да надо мной вся Россия смеяться будет! Женщина: Сашенька, я тебе вот что скажу (задумывается)... я тебя так назвала... понимаешь... так на свете все дела так–то и делаются – сначала всё как бы в отместку папе, а потом оказывается, что ты человеком стал, да... А смеяться над тобой только дураки будут, а умные будут тебя любить и уважать... Вот Андрей как писал, вспомни, что твои стихи всем в Москве понравились, когда он их декламировал,.. что тебя этот, как его, ну, в общем, главный у них...Юноша: Брюсов, что–ли?..Женщина: Да, Брюсов, – он тебя первым поэтом назвал, а! Какой умный человек!Юноша: Да, умный... Только, говорят, у него от этого ума тоже разные фобии развиваются...Женщина: Какие?Юноша: Он зеркал боится... не может в зеркало смотреться, – боится, что его туда другой он утащит и на его место выйдет...Женщина: О, чушь какая! Там никого нет, в зеркале! Это как он, и причёску поправить не может?Юноша: Говорят, не может... и очень от этого страдает... Все, все талантливые люди страдают!Женщина: А ты как хотел?! Ты же с детства ничего тяжелее стулы не поднимал! Так оно всегда, – от одного убыло, к другому прибыло, и наоборот!Юноша: То есть, вы хотите сказать, что от меня что-то убыло, да?! Вы опять мне несчастье хотите напророчить, мало вам моих страданий!Женщина: Да, что же это, Сашенька, ну, успокойся! Ну, кто тебе что хочет?Юноша: Вы!Женщина: Я?Юноша: Вы! Вы! Вы!Женщина: Да, я же кроме, добра...Юноша: Да, а Сеню отослать хотите! А мне впечатления нужны!Женщина: Так кто же против...Юноша: Вы! Вы! Вы!Женщина: Так я же не просто так его отослать хочу, – он же... (понижает голос, так, чтобы Сеня не услышал её слов) я ночью видела... Сеня-то наш, – платье женское надевает и бродит вокруг усадьбы... и знаешь, так странно, – он не по прямой ходит, а вихляет... и платье белое в темноте светится!Юноша: Вихляет?Женщина: Да...Юноша: А вы, что ж, – слежку за ним устраиваете?Женщина: Нет, я просто... я сначала думала, он у меня платье берёт, к шифанере кинулась, – всё на месте... странно, да?.. Где он тогда платье берёт?.. Лучше бы его отослать...Юноша: Лучше всего, чтобы каждый занимался своими делами!Женщина: Мне кажется, я как раз занимаюсь своими делами...Юноша: Да! Сами говорите, чтобы я ничего не боялся, и тут же меня Сеней пугаете! А вы ведь как раз для другого мне нужны!Женщина: Для чего?Юноша: Вы, мама, нужны для порядка,.. для правдоподобия, а то ведь я так и забуду, кто я, и где я... Шахматово,.. завтраки, булочки,.. вы... – без этого всего мне никак нельзя... а, главное, вы не должны сбивать моего вдохновения, чтобы я мог зреть свою Прекрасную Даму! А вы не должны мне мешать!Женщина: Ты что же, Сашенька, стихи пишешь... не про меня?Юноша: Да, мама, не про вас! Вы у нас за столом... – а стихи у меня вон где... (показывает вдаль)... в шорохах белого платья... в закоулках... в полутьме...Женщина: Я, Сашенька, думала, что твои стихи... всё–же как–то ко мне больше подходят... У меня есть одно белое платье, я его купила на Якиманке, никогда бы не подумала, что там могут продавать такое чудо, и знаешь, за сколько я его купила? Ну, угадай, угадай, – ни за что не поверишь!Юноша при этих словах начинает выть.Женщина: Гулять тебе надо, Саша, гулять... Гулять и уставать...Юноша: А если просто уставать... не гуляя...Женщина: Как?Юноша: Ну, вот, например, лежать на диване и уставать!Женщина: Не знаю, чем таким можно заниматься на диване, чтобы уставать! Это уже будет не лечение, а надувательство!Юноша: Ну, а вы, мама, вы – не надувательство что–ли?Женщина: Нет, Сашенька, я не надувательство, ведь я всё ж таки дама, а? Мама – дама, сын – поэт... мне всё же кажется, ты лукавишь, не хочешь сознаваться о твоём истинном вдохновении...Юноша: Не хочу!Женщина: Ну, видишь, как мы с тобой друг друга хорошо понимаем...Юноша: Да, понимаем, – а ведь в стихах всё непонятно должно быть,.. безо всякой конкретики...Женщина: Непонятно?.. А ты тогда напиши про мой сон! Юноша: Про сон?Женщина: Ну да, про мой сон... что я записала для тебя – ты ведь сам сказал, что там всё непонятно,.. так почему бы тебе не написать? Тут ведь можно и без конкретики обойтись, тут, видишь, главное – кобыла...Юноша: Ну, понимаете, я ведь не видел сам этот сон... кобылу эту... Как же я её опишу?..Женщина: Так я же тебе говорю, что я была той кобылой, ты с меня и пиши!Юноша: Но сейчас–то, мама, вы не кобыла...Женщина: Дай матери возможность побыть твоим вдохновением!.. userdocs.ru 16+ Братья Пресняковы «Пленные духи» ироническая комедия Режиссер-постановщик – Олег Хапов Сценография — Андрей Григорьев (г.Магнитогорск) Художник по костюмам — Гуля Сибатулина (г.Магнитогорск) Хореограф — Елена Красильникова Спектакль — исторический анекдот, апокрифическая версия первой встречи двух гениев русского Серебряного века. Здесь все – вымысел, основанный на игре воображения скандально известных драматургов братьев Пресняковых. Блок, Белый, Любовь Дмитриевна и Дмитрий Иванович Менделеев, как, впрочем, и остальные действующие лица, видятся не иначе как маленькими детьми, что умудрились настолько заиграться, что потеряли всякую связь с окружающей их действительностью. Но именно в этом драматурги и режиссер увидели истинную причину вдохновения, снизошедшего на героев, которые то пускаются в галоп, то хватаются за пистолеты, то вдруг замирают в неестественных позах, словно ловят мгновения вечности. Этот спектакль вовсе не пародия на знаменитостей и время, в котором они жили. Напротив, «Пленные духи» претендуют на то, чтобы через вольную фантазию пробиться к тайникам гениальности тех, кого именуют сегодня яркими представителями Серебряного века. Продолжительность спектакля 2 часа 30 мин. с антрактом Премьера состоялась 26 октября 2012 г. kamerata.ru Постановка и оформление: Олег СтепановХудожник по костюмам: Олег СтепановПродолжительность спектакля: 2 часа 15 минут с антрактомИроническая комедия «ПЛЕННЫЕ ДУХИ»по пьесе братьев Пресняковых - не «про парфюм» и не «про душманов», как можно ненароком вообразить.Это - изящный литературный анекдот двух екатеринбургских драматургов: апокрифическая (возможная) версия первой встречи Андрея Белого и Александра Блока - главных персонажей русского символизма.Желающие могут перед походом в театр «подчитать» названных поэтов. Но истинная прелесть «Пленных духов» в том, что без этого предварительного чтения свободно можно обойтись. Ибо в спектакле происходят удивительные события, которых, по всей вероятности, и не было в жизни великих классиков. Но, окунувшись в эпоху столетней давности, фантазия Пресняковых легко свела в один световой день - коллизии любовного треугольника, возникшего в Шахматово - между Блоком, Белым и Любовью Менделеевой, да ещё и приплела к этой истории – на первый взгляд нелепой, но очень смешной (и, неожиданно, возвышенной) - даже самого Дмитрия Ивановича Менделеева. Действующие лица и исполнители:Любаня (Любовь Дмитриевна) – Ольга Богословская / Алёна РусиноваДмитрий Иванович – Сергей ДубовиковАлександр Александрович (юноша) – Владимир ЗаварзинМатушка Александра (женщина) – Татьяна КочуроваСеня, Федя – Дмитрий ВасинБорис Николаевич (Андрей) – Артём Шевченко sarapultheatre.ru
11 ноября2014
Сарапульский драматический театр. Пленные духи
спектакль "ПЛЕННЫЕ ДУХИ" - "Другой театр"
Билеты на Пленные духи в Центр-музей Высоцкого
Пленные духи
Пресняковы в и О. "Пленные духи"
ПРЕСНЯКОВЫ В. и О. "Пленные духи"Сцена первая. Пленные духи — Челябинский Государственный Драматический Камерный Театр
Действующие лица
Сарапульский драматический театр — Пленные духи
Пленные духи
Ироническая комедия
Рецензия на книгу "Пленные духи"
Рецензия на книгу "Пленные духи"
Небесная рыбалка
Максим Кучеренко
Владимир Ткаченко
Пленные духи
Х.: Фолио, 2014
Это двойная, сиамская книга — Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко, участники музыкальной группы «Ундервуд», издали свои стихи. Предисловия к каждому блоку написаны известными людьми, находящимися теперь, после майданных событий в Украине, в разных лагерях: Андреем Макаревичем и Захаром Прилепиным. Вот что пишет последний о книге Максима Кучеренко: «Перед нами нарочно рядящаяся в дурашливый кафтан сложная человеческая душа — и хорошие, временами просто отличные стихи. А некоторые — так вообще готовы войти в любую хрестоматию и лечь там с краюшка».
Свою манеру Максим Кучеренко метонимически охарактеризовал сам: «И Горький и Державин во гробах / Себя не ощущают одиноко». Ироничный Кучеренко с легкостью пародирует классические формы. Им написан венок сонетов «Ворона и лисица». И такие, переросшие собственную простоту, стихи, как, скажем, «Андерсен» (многим памятен из детства желтый его двухтомник). Или стихотворение-колыбельная «Тихо, так тихо…» Или «Цыганка и волк».
Или строки «Оды на визит группы «Дорз» в Москву»: «Мы так хотели, мы рвались в обитель, / А оказалось: бабах — вытрезвитель… / Мы так мечтали, читали Спинозу! / Этика, смыслы… и тут передозы…»
А порой, как пишет сам автор, «тональность и банальность / неразличимы музою».
В аннотации к сборнику Максима Кучеренко сказано следующее: «Эта книга — загородный дом, в котором успокаивается душа после шумных трудов. Дом этот — бесценная недвижимость для автора и абсолютная бессмысленность для риэлтора. В его подвалах хранятся разноцветные бутыли, при открывании которых вырываются духи, плененные там».
Предисловие к книге Владимира Ткаченко написал Андрей Макаревич и признался, что не может разъяснить природу ее стихов: «Это тайные пульсации, скрытые гармонии, неожиданные глубинные переклички звуков — знает ли сам автор их в лицо, умом ли родил их? Ни черта он не знает — ангел напел».
Сборник начинается стихотворением «Поплавок» — образ поплавка и вправду многое объясняет в пограничной сущности поэта: «Я заплата в воде, я в воде затыкаю дыру. / Был гусиным пером и остался гусиным пером. / То, что мною напишешь, то жидким руби топором. / Так болтаюсь над бездной — заметен, высок, невесом. / Как меня вхолостую мутит, знают солнце и сом. / Это мы на двоих с горизонтом поставили крест!»
Но состояние промежуточности как Чистилища не мешает Владимиру Ткаченко быть поэтом ироничным: «Только себя не грызть, это как после шести не кушать», «Мой карман был всегда оттопырен рифмой». И в то же время трогательно писать о дочери‑младенце: «Вот тебе и полгода. И осень кончается вальсом. / И зима начинается маршем молочных зубов».
В аннотации сказано, что стихи этой книги созвучны спектаклю «Пленные духи». Персонажи постановки — Менделеевы, Блок, Белый. Да собственно само ее название восходит к прозе Марины Цветаевой об Андрее Белом — «Пленный дух». Та мятущаяся интеллигенция позволила нам, теперешним, узнать о жизни слишком многое. Освобождение, бегство, путешествие — так об этом пишет Владимир Ткаченко: «Мне нравился всегда / Талант метафизический растаять без следа».
Эти стихи во многом географичны: страна Суоми, Херсон, итальянские наблюдения, латиноамериканские топонимы, камбоджийская экзотика. Автор примеряет на себя кожу Ван Гога, всматривается в работы Тулуз-Лотрека и Сезанна: «Давайте помолчим на бирюзовом фоне, / Где персики лежат, как старцы на иконе» . Но порождая некую мистерию, эта поэтическая речь разомкнута на читателя, кормится его присутствием.
www.undervud.ru
"Пленные духи", или Граждане поэты Серебряного века |
Пьесы братьев Пресняковых с аншлагом идут во многих театрах мира: Англии, Скандинавии, Германии и многих других. Культовые драматурги избалованы не только зарубежным, но и отечественным зрителем. В Челябинске это уже вторая постановка по пьесам Пресняковых. В прошлом сезоне премьеру “Кастинг” сыграли в молодежном театре, теперь к творчеству современных авторов обратился Камерный театр.
“Все глупости в этом мире совершаются с умным выражением лица” – этот афоризм взяли на вооружение братья Пресняковы и написали комедию “Пленные духи” – о Блоке, его Прекрасной даме, об Андрее Белом. Получилось забавно, смешно и совсем не глупо.
В мире уже давно нет пиетета перед авторитетами, как ныне здравствующими, так и воплощенными в бронзе. Пресняковы очень чутко улавливают интонацию времени. Авторы, а вслед за ними и Камерный театр, заставили идолов не только говорить нормальным человеческим языком, но и осовременили отношения героев и ввели в перипетии сюжета много странностей. Великий поэт Блок, к примеру, заставляет мальчика-слугу по ночам одеваться в белое платье и бегать по темным аллеям, чтобы вернуть утерянный образ Прекрасной Дамы. А великий химик Менделеев в свободное от научных изысканий время изготавливает кожаные чемоданы на продажу. “Говорят, что история первый раз как трагедия, второй раз как фарс. И, видимо, это относится к любой истории – человеческой и прочее, – говорит режиссер-постановщик Олег Хапов. – Тут вопрос отношений, потому что то, что вызывают эти обаятельные люди – любовь, уважение, это однозначно. И здесь не столько над этими персонажами иронизируешь, сколько над нашим отношением к ним”, – поясняет режиссер-постановщик Олег Хапов.
В авторском переложении Пресняковых биография Блока превращается в фантазию на тему “Как это могло бы быть” в пересказе постсоветского человека и сводится к мысли “Все мы люди – не боги”. Знатоки Серебряного века вряд ли углядят в этом повествовании конкретные исторические факты. А вот люди непосвященные, возможно, обнаружат в персонажах что-то созвучное себе, близкое и понятное. “Они же в свое время были живыми людьми. Это в школе нам представляли дядей на портретах. А ведь у них была своя жизнь, свои чувства, страхи, – говорит актер Камерного театра Антон Ребро. – Поэтому он стал для меня более человечным, скажем так. Раньше это был просто поэт Серебряного века, а сейчас мне кажется, что я его чуть больше понимаю как человека именно”.
За последнее время второй раз Камерный театр обращается к Серебряному веку. Прошлый сезон открылся блоковским “Балаганчиком”. И вот, год спустя театр продолжает тему. Кстати, первоначально хотели, чтобы постановки шли одна за другой, на контрасте: поэтически-возвышенная версия и ироническая. Актер Дмитрий Алейников в “Балаганчике” сыграл Пьеро – роль, которая ассоциируется с самим поэтом. В новой работе Дмитрий выступает в роли Андрея Белого. “Для меня Блок и Белый – это, наверное, как песочные часы, – рассуждает актер Камерного театра Дмитрий Олейников. – Пока один сверху “течет”, другой внизу “набирает”. То есть это такие ипостаси перевернутые. Блок – это абсолютно скрытая личность, он больше в себе. А Белый, почему его ассоциируют с Арлекино? Потому что он на весь мир. Он говорит: не надо таить в себе, давай вытаскивать это наружу, давай всем покажем”.
Несмотря на всю фарсовость ситуации, наличие водевильных реприз и абсурдистского контекста, Пресняковы пытаются, тем не менее, ответить на вопросы, которые всегда мучают художника: о Творце и самом акте Творения. Только делают они это в непривычном ключе. “Пространство творчества в каждом из нас. Оно в каждом из нас живет. Его надо охранять. И в каждом из нас свои страхи в этом пространстве. У каждого своя любовь, ее надо иногда охранять, иногда открываться. Если не открываться, то что с пространством происходит? Мне кажется, это такая чувственная терапия. Надо проветриваться”, – считает Олег Хапов.
Спектакль получился неоднозначный. Вполне возможно, школьные учителя по литературе не примут панибратское отношение авторов к классикам. С другой стороны, непредубежденный зритель с удовольствием посмотрит анекдот из жизни поэтов. А вот каких зрителей будет больше, это и определит успех постановки.
26.10.2012 16:00 106Последние новости
Пьесы братьев Пресняковых с аншлагом идут во многих театрах мира: Англии, Скандинавии, Германии и многих других. Культовые драматурги избалованы не только зарубежным, но и отечественным зрителем. В Челябинске это уже вторая постановка по пьесам Пресняковых. В прошлом сезоне премьеру “Кастинг” сыграли в молодежном театре, теперь к творчеству современных авторов обратился Камерный театр.
“Все глупости в этом мире совершаются с умным выражением лица” – этот афоризм взяли на вооружение братья Пресняковы и написали комедию “Пленные духи” – о Блоке, его Прекрасной даме, об Андрее Белом. Получилось забавно, смешно и совсем не глупо.
В мире уже давно нет пиетета перед авторитетами, как ныне здравствующими, так и воплощенными в бронзе. Пресняковы очень чутко улавливают интонацию времени. Авторы, а вслед за ними и Камерный театр, заставили идолов не только говорить нормальным человеческим языком, но и осовременили отношения героев и ввели в перипетии сюжета много странностей. Великий поэт Блок, к примеру, заставляет мальчика-слугу по ночам одеваться в белое платье и бегать по темным аллеям, чтобы вернуть утерянный образ Прекрасной Дамы. А великий химик Менделеев в свободное от научных изысканий время изготавливает кожаные чемоданы на продажу. “Говорят, что история первый раз как трагедия, второй раз как фарс. И, видимо, это относится к любой истории – человеческой и прочее, – говорит режиссер-постановщик Олег Хапов. – Тут вопрос отношений, потому что то, что вызывают эти обаятельные люди – любовь, уважение, это однозначно. И здесь не столько над этими персонажами иронизируешь, сколько над нашим отношением к ним”, – поясняет режиссер-постановщик Олег Хапов.
В авторском переложении Пресняковых биография Блока превращается в фантазию на тему “Как это могло бы быть” в пересказе постсоветского человека и сводится к мысли “Все мы люди – не боги”. Знатоки Серебряного века вряд ли углядят в этом повествовании конкретные исторические факты. А вот люди непосвященные, возможно, обнаружат в персонажах что-то созвучное себе, близкое и понятное. “Они же в свое время были живыми людьми. Это в школе нам представляли дядей на портретах. А ведь у них была своя жизнь, свои чувства, страхи, – говорит актер Камерного театра Антон Ребро. – Поэтому он стал для меня более человечным, скажем так. Раньше это был просто поэт Серебряного века, а сейчас мне кажется, что я его чуть больше понимаю как человека именно”.
За последнее время второй раз Камерный театр обращается к Серебряному веку. Прошлый сезон открылся блоковским “Балаганчиком”. И вот, год спустя театр продолжает тему. Кстати, первоначально хотели, чтобы постановки шли одна за другой, на контрасте: поэтически-возвышенная версия и ироническая. Актер Дмитрий Алейников в “Балаганчике” сыграл Пьеро – роль, которая ассоциируется с самим поэтом. В новой работе Дмитрий выступает в роли Андрея Белого. “Для меня Блок и Белый – это, наверное, как песочные часы, – рассуждает актер Камерного театра Дмитрий Олейников. – Пока один сверху “течет”, другой внизу “набирает”. То есть это такие ипостаси перевернутые. Блок – это абсолютно скрытая личность, он больше в себе. А Белый, почему его ассоциируют с Арлекино? Потому что он на весь мир. Он говорит: не надо таить в себе, давай вытаскивать это наружу, давай всем покажем”.
Несмотря на всю фарсовость ситуации, наличие водевильных реприз и абсурдистского контекста, Пресняковы пытаются, тем не менее, ответить на вопросы, которые всегда мучают художника: о Творце и самом акте Творения. Только делают они это в непривычном ключе. “Пространство творчества в каждом из нас. Оно в каждом из нас живет. Его надо охранять. И в каждом из нас свои страхи в этом пространстве. У каждого своя любовь, ее надо иногда охранять, иногда открываться. Если не открываться, то что с пространством происходит? Мне кажется, это такая чувственная терапия. Надо проветриваться”, – считает Олег Хапов.
Спектакль получился неоднозначный. Вполне возможно, школьные учителя по литературе не примут панибратское отношение авторов к классикам. С другой стороны, непредубежденный зритель с удовольствием посмотрит анекдот из жизни поэтов. А вот каких зрителей будет больше, это и определит успех постановки.
26.10.2012 16:00 2Последние новости
Еще интересные новости
www.cheltv.ru
