Материал из Википедии — свободной энциклопедии Чон Ду Хван (кор. 전두환?, 全斗煥?</span>, р.18 января 1931) — корейский военный и государственный деятель, Президент Республики Корея в 1980—1988. В 1996 году был приговорён к смертной казни, позднее помилован. Чон Ду Хван родился 18 января 1931 года в уезде Хапчхон в горной провинции Кёнсан-Намдо. Он был вторым из десяти детей в семье. Когда ему было девять лет, он вместе с семьёй эмигрировал в Манчжурию, где учился в начальной школе Хоран провинции Цзилинь. Почти через год семья вернулась обратно в Корею и поселилась в третьем по величине корейском городе — Тэгу. В 1947 году юный Чон поступил в техническое училище, но ему пришлось прервать учёбу в связи с началом войны в Корее[2]. Чон Ду Хван закончил Корейскую военную академию в 1955 году. В 1959 году Чон отправился в Соединённые Штаты на пять месяцев обучения ведению психологической войны в специальную школу в Северной Каролине[3]. Принимал участие во Вьетнамской войне, командуя одним из полков 9-й южнокорейской дивизии «Белая лошадь». Работая в южнокорейском правительстве, был вовлечён в расследование убийства президента Пак Чон Хи. 12 декабря 1979 года Чон Ду Хван осуществил военный переворот в Сеуле. Вечером 12 декабря по его распоряжению был арестован начальник Штаба чрезвычайного положения Чон Сын Хва (кор. 정승화?, 鄭昇和?</span>) по обвинению в связях с убийцей Пак Чонхи — Ким Чжэ Гю,[4] после чего на улицах Сеула начались столкновения между частями, перешедшими под контроль Чон Ду Хвана, и войсками, всё ещё подчинявшимися Чон Сын Хва. Столкновения происходили главным образом в центре города, в районе Министерства обороны Республики Корея, и у бывшего королевского дворца Кёнбоккун, позади которого находится президентская резиденция «Голубой дом». К утру 13 декабря частям Чон Ду Хвана удалось взять под свой контроль Министерство обороны, основные теле- и радиостанции и печатные СМИ. Начальником Штаба чрезвычайного положения был назначен лояльный Чон Ду Хвану генерал-лейтенант Ли Хи Сон. На должность начальника Столичного штаба обороны был назначен Ро Дэ У.[5] Следствием государственного переворота 12 декабря и политической нестабильности в стране, вызванной бессилием непопулярного президента Чхве Гю Ха и надвигающейся новой диктатурой стали массовые антиправительственные выступления, получившие название «сеульской весны». В апреле — июле 1980 Чон Ду Хван возглавлял Центральное разведывательное управление Южной Кореи. После отставки Чхве Гю Ха и непрямых президентских выборов в августе 1980 года, где Чон Ду Хван был единственным кандидатом, избран президентом страны. В качестве первых шагов на посту президента Чон Ду Хван предпринял реформу конституции. На всенародный референдум 22 октября 1980 года был вынесен проект новой конституции, предусматривавший непрямые президентские выборы, 7-летний срок полномочий президента, право президента на введение чрезвычайного положения и роспуск парламента, а также право финансирования правящей партии государством. За проект новой конституции проголосовало 91,6 % участников референдума.[6] Очередные президентские выборы, прошедшие в соответствии с Конституцией 1980 года, состоялись 25 февраля 1981 года. Чон Ду Хван в качестве кандидата от партии Демократической справедливости (позже переименованной в Демократическую Республиканскую партию), одержал в них победу, получив 4755 из 5277 голосов коллегии выборщиков (свыше 90 %) и официально вступил в должность президента страны 3 марта 1981 года. Этот день в Республике Корея считается началом истории Пятой Республики. Будучи президентом, Чон Ду Хван провозглашал принцип сильного центрального управления и проводил экономический курс, начатый Пак Чон Хи. Правление Чон Ду Хвана считается авторитарным, однако менее жёстким, чем предыдущие режимы. Конституция страны 1980 года провозглашала больше свобод, чем её предшествующая версия от 1972 года (Конституция Юсин), однако по-прежнему давала очень много власти президенту. Во время визита Чон Ду Хвана в Рангун, Бирма (теперь Мьянма) в 1983 году, в мавзолее, который он предполагал посетить, была взорвана бомба, убившая 21 человека, включая членов правительства Южной Кореи. Чон Ду Хван не пострадал, так как прибыл на место на две минуты позже взрыва. К 1986 году волнения в обществе успокоились в основном из-за стабильного экономического роста и общего роста благосостояния населения, однако леворадикальные студенческие группировки по-прежнему были неудовлетворены политическим курсом правительства. В результате в июне 1987 года по всей стране прокатилась массовая волна акций протеста. В том же месяце Президент США Рональд Рейган послал письмо Чон Ду Хвану, призывая начать демократические реформы в стране. После этих событий 29 июня была провозглашена программа реформ, которые включали прямые президентские выборы, снятие запрета на политическую деятельность некоторых неугодных режиму политиков, включая будущего Президента страны Ким Дэ Чжуна и другие меры. Реформы возглавил Ро Дэ У, позже ставший преемником Чон Ду Хвана на посту президента. После отставки с поста президента Чон Ду Хван впал в опалу. Его самого и его семью подозревали в коррупции. 23 ноября 1988 года он был вынужден уйти в буддийский монастырь Пэктамса, где провёл два года. В 1996 году бывшие президенты Чон Ду Хван и Ро Дэ У были обвинены в коррупции и взяточничестве. 16 декабря они были также обвинены в предательстве с целью захвата власти. Некоторые политические лидеры региона, такие как Ли Куан Ю, считали проведение суда не вполне удачным решением, поскольку военные лидеры региона сочли это предупреждением себе и ещё сильнее укрепились в желании не отдавать власть гражданским. Чон Ду Хван был приговорён к смертной казни, затем приговор был смягчён в сторону пожизненного заключения. Однако он и Ро Дэ У вскоре были помилованы решением нового Президента страны Ким Дэ Чжуна и отпущены из тюрьмы (фактически Ким Дэ Джун повторил с Чоном тоже самое, что тот сделал с ним в 1980 г. когда Ким был осужден за оппозиционную деятельность - сначала заменил смертную казнь на пожизненное заключение, а потом амнистировал). В то же время Чон Ду Хван и его семья все еще должны выплатить гигантскую сумму в $370 миллионов, украденных им в свое время из бюджета страны[7][8]. Этот долг его семья выплачивает до сих пор[9]. Как заставить бывшего диктатора вернуть наворованное. Чон дух ван
Чон Ду Хван — Википедия (с комментариями)
Биография
Дорога к власти
Годы правления
После отставки
Напишите отзыв о статье "Чон Ду Хван"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Чон Ду Хван
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару. Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера. – Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову. Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы. – Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас. – Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры? – С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов. Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова. – А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного. – Слушаю с. Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет. – Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар. И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было. Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему. Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни. – Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты. – Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем. – На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль. – Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер. – Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить. – Что такое? – Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону. – Как фамилия? – Граф Ростов. – А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем. – Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков. Но Ростов не отвечал ему. – Так я буду надеяться, ваше сиятельство. – Я прикажу. «Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали. Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них. Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
wiki-org.ru
Чон Ду Хван — Википедия
Чон Ду Хван (кор. 전두환?, 全斗煥?</span>, р.18 января 1931) — корейский военный и государственный деятель, Президент Республики Корея в 1980—1988. В 1996 году был приговорён к смертной казни, позднее помилован.
Чон Ду Хван родился 18 января 1931 года в деревне Хапчхон в горной провинции Кёнсан-Намдо. Он был вторым из десяти детей в семье. Когда ему было девять лет, он вместе с семьёй эмигрировал в Манчжурию, где учился в начальной школе Хоран провинции Цзилинь. Почти через год семья вернулась обратно в Корею и поселилась в третьем по величине корейском городе — Тэгу. В 1947 году юный Чон поступил в техническое училище, но ему пришлось прервать учёбу в связи с началом войны в Корее[2].
Дорога к власти[править]
Чон Ду Хван закончил Корейскую военную академию в 1955 году. В 1959 году Чон отправился в Соединённые Штаты на пять месяцев обучения ведению психологической войны в специальную школу в Северной Каролине[3]. Принимал участие во Вьетнамской войне, командуя одним из полков 9-й южнокорейской дивизии «Белая лошадь». Работая в южнокорейском правительстве, был вовлечён в расследование убийства президента Пак Чон Хи.
12 декабря 1979 года Чон Ду Хван осуществил военный переворот в Сеуле. Вечером 12 декабря по его распоряжению был арестован начальник Штаба чрезвычайного положения Чон Сын Хва (кор. 정승화?, 鄭昇和?</span>) по обвинению в связях с убийцей Пак Чонхи — Ким Чжэ Гю,[4] после чего на улицах Сеула начались столкновения между частями, перешедшими под контроль Чон Ду Хвана, и войсками, всё ещё подчинявшимися Чон Сын Хва. Столкновения происходили главным образом в центре города, в районе Министерства обороны Республики Корея, и у бывшего королевского дворца Кёнбоккун, позади которого находится президентская резиденция «Голубой дом». К утру 13 декабря частям Чон Ду Хвана удалось взять под свой контроль Министерство обороны, основные теле- и радиостанции и печатные СМИ. Начальником Штаба чрезвычайного положения был назначен лояльный Чон Ду Хвану генерал-лейтенант Ли Хи Сон. На должность начальника Столичного штаба обороны был назначен Ро Дэ У.[5]
Следствием государственного переворота 12 декабря и политической нестабильности в стране, вызванной бессилием непопулярного президента Чхве Гю Ха и надвигающейся новой диктатурой стали массовые антиправительственные выступления, получившие название «сеульской весны».
В апреле — июле 1980 Чон Ду Хван возглавлял Центральное разведывательное управление Южной Кореи. После отставки Чхве Гю Ха и непрямых президентских выборов в августе 1980 года, где Чон Ду Хван был единственным кандидатом, избран президентом страны.
В качестве первых шагов на посту президента Чон Ду Хван предпринял реформу конституции. На всенародный референдум 22 октября 1980 года был вынесен проект новой конституции, предусматривавший непрямые президентские выборы, 7-летний срок полномочий президента, право президента на введение чрезвычайного положения и роспуск парламента, а также право финансирования правящей партии государством. За проект новой конституции проголосовало 91,6 % участников референдума.[6]
Очередные президентские выборы, прошедшие в соответствии с Конституцией 1980 года, состоялись 25 февраля 1981 года. Чон Ду Хван в качестве кандидата от партии Демократической справедливости (позже переименованной в Демократическую Республиканскую партию), одержал в них победу, получив 4755 из 5277 голосов коллегии выборщиков (свыше 90 %) и официально вступил в должность президента страны 3 марта 1981 года. Этот день в Республике Корея считается началом истории Пятой Республики.
Годы правления[править]
Будучи президентом, Чон Ду Хван провозглашал принцип сильного центрального управления и проводил экономический курс, начатый Пак Чон Хи.
Правление Чон Ду Хвана считается авторитарным, однако менее жёстким, чем предыдущие режимы. Конституция страны 1980 года провозглашала больше свобод, чем её предшествующая версия от 1972 года (Конституция Юсин), однако по-прежнему давала очень много власти президенту.
Во время визита Чон Ду Хвана в Рангун, Бирма (теперь Мьянма) в 1983 году, в мавзолее, который он предполагал посетить, была взорвана бомба, убившая 21 человека, включая членов правительства Южной Кореи. Чон Ду Хван не пострадал, так как прибыл на место на две минуты позже взрыва.
К 1986 году волнения в обществе успокоились в основном из-за стабильного экономического роста и общего роста благосостояния населения, однако леворадикальные студенческие группировки по-прежнему были неудовлетворены политическим курсом правительства. В результате в июне 1987 года по всей стране прокатилась массовая волна акций протеста. В том же месяце Президент США Рональд Рейган послал письмо Чон Ду Хвану, призывая начать демократические реформы в стране. После этих событий 29 июня была провозглашена программа реформ, которые включали прямые президентские выборы, снятие запрета на политическую деятельность некоторых неугодных режиму политиков, включая будущего Президента страны Ким Дэ Чжуна и другие меры. Реформы возглавил Ро Дэ У, позже ставший преемником Чон Ду Хвана на посту президента.
После отставки[править]
После отставки с поста президента Чон Ду Хван впал в опалу. Его самого и его семью подозревали в коррупции. 23 ноября 1988 года он был вынужден уйти в буддийский монастырь Пэктамса, где провёл два года.
В 1996 году бывшие президенты Чон Ду Хван и Ро Дэ У были обвинены в коррупции и взяточничестве. 16 декабря они были также обвинены в предательстве с целью захвата власти. Некоторые политические лидеры региона, такие как Ли Куан Ю, считали проведение суда не вполне удачным решением, поскольку военные лидеры региона сочли это предупреждением себе и ещё сильнее укрепились в желании не отдавать власть гражданским. Чон Ду Хван был приговорён к смертной казни, затем приговор был смягчён в сторону пожизненного заключения. Он и Ро Дэ У были помилованы решением нового Президента страны Ким Дэ Чжуна.
wp.wiki-wiki.ru
Чон Ду Хван — WiKi
Биография
Чон Ду Хван родился 18 января 1931 года в уезде Хапчхон в горной провинции Кёнсан-Намдо. Он был вторым из десяти детей в семье. Когда ему было девять лет, он вместе с семьёй эмигрировал в Манчжурию, где учился в начальной школе Хоран провинции Цзилинь. Почти через год семья вернулась обратно в Корею и поселилась в третьем по величине корейском городе — Тэгу. В 1947 году юный Чон поступил в техническое училище, но ему пришлось прервать учёбу в связи с началом войны в Корее[2].
Дорога к власти
Чон Ду Хван закончил Корейскую военную академию в 1955 году. В 1959 году Чон отправился в Соединённые Штаты на пять месяцев обучения ведению психологической войны в специальную школу в Северной Каролине[3]. Принимал участие во Вьетнамской войне, командуя одним из полков 9-й южнокорейской дивизии «Белая лошадь». Работая в южнокорейском правительстве, был вовлечён в расследование убийства президента Пак Чон Хи.
12 декабря 1979 года Чон Ду Хван осуществил военный переворот в Сеуле. Вечером 12 декабря по его распоряжению был арестован начальник Штаба чрезвычайного положения Чон Сын Хва (кор. 정승화?, 鄭昇和?) по обвинению в связях с убийцей Пак Чонхи — Ким Чжэ Гю,[4] после чего на улицах Сеула начались столкновения между частями, перешедшими под контроль Чон Ду Хвана, и войсками, всё ещё подчинявшимися Чон Сын Хва. Столкновения происходили главным образом в центре города, в районе Министерства обороны Республики Корея, и у бывшего королевского дворца Кёнбоккун, позади которого находится президентская резиденция «Голубой дом». К утру 13 декабря частям Чон Ду Хвана удалось взять под свой контроль Министерство обороны, основные теле- и радиостанции и печатные СМИ. Начальником Штаба чрезвычайного положения был назначен лояльный Чон Ду Хвану генерал-лейтенант Ли Хи Сон. На должность начальника Столичного штаба обороны был назначен Ро Дэ У.[5]
Следствием государственного переворота 12 декабря и политической нестабильности в стране, вызванной бессилием непопулярного президента Чхве Гю Ха и надвигающейся новой диктатурой стали массовые антиправительственные выступления, получившие название «сеульской весны».
В апреле — июле 1980 Чон Ду Хван возглавлял Центральное разведывательное управление Южной Кореи. После отставки Чхве Гю Ха и непрямых президентских выборов в августе 1980 года, где Чон Ду Хван был единственным кандидатом, избран президентом страны.
В качестве первых шагов на посту президента Чон Ду Хван предпринял реформу конституции. На всенародный референдум 22 октября 1980 года был вынесен проект новой конституции, предусматривавший непрямые президентские выборы, 7-летний срок полномочий президента, право президента на введение чрезвычайного положения и роспуск парламента, а также право финансирования правящей партии государством. За проект новой конституции проголосовало 91,6 % участников референдума.[6]
Очередные президентские выборы, прошедшие в соответствии с Конституцией 1980 года, состоялись 25 февраля 1981 года. Чон Ду Хван в качестве кандидата от партии Демократической справедливости (позже переименованной в Демократическую Республиканскую партию), одержал в них победу, получив 4755 из 5277 голосов коллегии выборщиков (свыше 90 %) и официально вступил в должность президента страны 3 марта 1981 года. Этот день в Республике Корея считается началом истории Пятой Республики.
Годы правления
Будучи президентом, Чон Ду Хван провозглашал принцип сильного центрального управления и проводил экономический курс, начатый Пак Чон Хи.
Правление Чон Ду Хвана считается авторитарным, однако менее жёстким, чем предыдущие режимы. Конституция страны 1980 года провозглашала больше свобод, чем её предшествующая версия от 1972 года (Конституция Юсин), однако по-прежнему давала очень много власти президенту.
Во время визита Чон Ду Хвана в Рангун, Бирма (теперь Мьянма) в 1983 году, в мавзолее, который он предполагал посетить, была взорвана бомба, убившая 21 человека, включая членов правительства Южной Кореи. Чон Ду Хван не пострадал, так как прибыл на место на две минуты позже взрыва.
К 1986 году волнения в обществе успокоились в основном из-за стабильного экономического роста и общего роста благосостояния населения, однако леворадикальные студенческие группировки по-прежнему были неудовлетворены политическим курсом правительства. В результате в июне 1987 года по всей стране прокатилась массовая волна акций протеста. В том же месяце Президент США Рональд Рейган послал письмо Чон Ду Хвану, призывая начать демократические реформы в стране. После этих событий 29 июня была провозглашена программа реформ, которые включали прямые президентские выборы, снятие запрета на политическую деятельность некоторых неугодных режиму политиков, включая будущего Президента страны Ким Дэ Чжуна и другие меры. Реформы возглавил Ро Дэ У, позже ставший преемником Чон Ду Хвана на посту президента.
После отставки
После отставки с поста президента Чон Ду Хван впал в опалу. Его самого и его семью подозревали в коррупции. 23 ноября 1988 года он был вынужден уйти в буддийский монастырь Пэктамса, где провёл два года.
В 1996 году бывшие президенты Чон Ду Хван и Ро Дэ У были обвинены в коррупции и взяточничестве. 16 декабря они были также обвинены в предательстве с целью захвата власти. Некоторые политические лидеры региона, такие как Ли Куан Ю, считали проведение суда не вполне удачным решением, поскольку военные лидеры региона сочли это предупреждением себе и ещё сильнее укрепились в желании не отдавать власть гражданским. Чон Ду Хван был приговорён к смертной казни, затем приговор был смягчён в сторону пожизненного заключения. Однако он и Ро Дэ У вскоре были помилованы решением нового Президента страны Ким Дэ Чжуна и отпущены из тюрьмы (фактически Ким Дэ Джун повторил с Чоном то же самое, что тот сделал с ним в 1980 г. когда Ким был осуждён за оппозиционную деятельность — сначала заменил смертную казнь на пожизненное заключение, а потом амнистировал). В то же время Чон Ду Хван и его семья всё ещё должны выплатить гигантскую сумму в $370 миллионов, украденных им в своё время из бюджета страны[7][8]. Этот долг его семья выплачивает до сих пор[9].
Примечания
Ссылки
ru-wiki.org
Как заставить бывшего диктатора вернуть наворованное
Чон Ду Хван под конвоем в суде. Фото: Reuters 10 сентября в здании Сеульской прокуратуры прошла пресс-конференция, на которой выступил Чон Чэ-гук, сын бывшего президента Южной Кореи Чон Ду Хвана. Чон Чэ-гук заявил, что его семья просит прощения у корейского народа и согласна передать в государственный бюджет 170 млрд вон (около $150 млн). В искренности покаяния Чон Чэ-гука можно усомниться, но похоже, что затянувшееся на многие годы дело о деньгах южнокорейских президентов подходит к концу.
История эта началась больше 30 лет назад, в декабре 1979 года, когда молодой генерал Чон Ду Хван организовал государственный переворот, подавив движение за демократизацию. В годы его правления (1979–1988), как, впрочем, и в предыдущие 19 лет правления его предшественника, генерала Пак Чон Хи, экономика Южной Кореи росла невероятными темпами, а страна превратилась из развивающейся в развитую. Но ошеломляющий экономический успех привел к неожиданным для власти последствиям. В стране сформировался средний класс, который относился к авторитарному военному режиму все более враждебно. К концу 80-х корейский горожанин, вдоволь наевшись риса и отправив сына в университет, решил, что диктатура генералов ему надоела и что теперь ему нужна свободная печать и честные выборы. Немалую роль в массовом недовольстве уже тогда играли и слухи об исключительной коррумпированности Чон Ду Хвана и его окружения.
Результатом стало массовое движение за демократию, южнокорейский вариант «бархатной революции», которое развернулось в стране летом 1987 года. Движение было беспрецедентным по своей массовости – в отдельные дни демонстрации в Сеуле, городе с населением девять миллионов человек, собирали до миллиона участников. В итоге Чон Ду Хвану и военным пришлось уйти, уступив власть демократической оппозиции.
Правда, в конце 1987 года победивших демократов ждал неприятный конфуз. После столь очевидной победы вожди оппозиции стали делить власть, переругались друг с другом и не смогли выставить единого кандидата на выборах. В итоге первые свободные за четверть века выборы выиграл Ро Дэ У, бывший генерал и близкий личный друг Чон Ду Хвана, которого сам Чон изначально наметил себе в преемники (Ро Дэ У набрал 36,6% голосов, а два соперничающих демократических вождя – 28,0% и 27,0%, соответственно). В результате часть военной верхушки осталась у власти еще на пять лет, до 1992 года, хотя на этот раз в демократическом характере выборов никто не сомневался.
Одним из условий, которые Чон Ду Хван выговорил себе летом 1987 года, была личная неприкосновенность. Уйдя от власти, он в самом буквальном смысле слова удалился в монастырь (буддистский), где и провел два года, – как вполне официально считалось, он там замаливал грехи. В декабре 1990 года. Чон Ду Хван покинул монастырь и поселился в комфортабельном особняке в Сеуле. Вскоре окончился и президентский срок его бывшего протеже Ро Дэ У.
Оппозиция никогда не любила Чон Ду Хвана. Ему не могли простить в первую очередь кровавых событий в городе Кванджу, где в мае 1980 года военные утопили в крови массовые выступления протеста. Часто вспоминали и то, что в декабре 1979 года Чон Ду Хван пришел к власти в результате военного переворота, силой сместив легитимное переходное правительство. Время от времени на левом фланге раздавались призывы к тому, чтобы отправить Чон Ду Хван и Ро Дэ У под суд. Однако к этим призывам власти до поры до времени не прислушивались. Уязвимым местом экс-президентов оказалась коррупция, а вовсе не нарушения прав человека.
Осенью 1995 года депутат парламента Пак Кйе-дон случайно встретил своего одноклассника, бизнесмена средней руки, и услышал интересную историю. Оказалось, что банк, с которым работал этот бизнесмен, попросил использовать его счет для каких-то операций с весьма крупными суммами непонятного происхождения. Не желая ссориться с банком, бизнесмен согласился, но вскоре обнаружил, что согласие может обойтись в немалую сумму: ему пришлось бы платить налоги с тех немалых средств, что крутились на его счетах. Пак Кйе-дон заподозрил, что суммы в десятки миллионов долларов принадлежат президенту Ро Дэ У, и начал раскручивать эту историю. Вскоре обнаружилось, что счет деньгам идет не на десятки, а на сотни миллионов долларов и что с деньгами Ро Дэ У там соседствуют деньги Чон Ду Хвана.
К тому времени президентом страны был Ким Ён Сам, бывший лидер демократической оппозиции (именно его нежелание договариваться с товарищами в свое время, в 1987 году, привело оппозицию к поражению в, казалось бы, беспроигрышной ситуации). Ни он, ни парламентское большинство бывших генералов-президентов особо не жаловали, так что ордер на арест был выдан без особых проблем. Обыск дал впечатляющие результаты. Оказалось, что Чон Ду Хван хранил деньги в ящиках из-под яблок – в ходе обыска в подвале его виллы нашли 25 таких ящиков, каждый из которых был набит банкнотами 10 тысяч вон (примерно 12 долларов по тогдашнему курсу). Всего в ящиках из-под яблок была обнаружена сумма, превышавшая $7 млн.
Уже в ходе следствия к обвинениям в коррупции добавились и собственно политические обвинения – в организации государственного переворота и в использовании оружия против мирных демонстраций.
Тем не менее обвинениям в коррупции было уделено немало внимания. На суде ряд крупных бизнесменов дали показания, что и Чон Ду Хван, и Ро Дэ У вымогали у них взятки. Поскольку взятки давались президентам, то и бизнесмены там были соответствующими – в основном владельцы чэболь, гигантских южнокорейских конгломератов. Чон Чжу Ён, основатель «Хёндэ» и на тот момент богатейший человек страны, вспоминал, что во время каждой встречи с президентом Ро Дэ У ему следовало передавать 2–3 миллиона долларов. Потом Чон Чжу Ёну намекнули, что он недостаточно щедр, так что в следующий раз президенту было выдано 10 миллионов долларов.
Суд над бывшими президентами состоялся весной 1996 года. По совокупности обвинений Чон Ду Хван был приговорен к смертной казни, которую тут же заменили пожизненным заключением. Ро Дэ У приговорили к 22 годам тюрьмы. Впрочем, никто всерьез не ожидал, что экс-президентам придется провести в тюрьме долгие годы. В конце 1997 года оба президента были помилованы и выпущены на свободу.
Суд также постановил, что экс-президенты будут должны вернуть в казну те суммы, которые они получили в качестве взяток. Для Чон Ду Хван подлежащая возвращению сумма была установлена в размере 220 млрд вон, что по нынешнему курсу соответствует $200 млн. Для Ро Дэ У сумма была установлена чуть выше – 263 млрд вон (примерно $240 млн).
Однако с деньгами тут же начались проблемы. Чон Ду Хван заплатил 53 млрд вон – примерно четверть полагавшейся суммы – и заявил, что у него денег осталось 290 тысяч вон, то есть всего лишь 300 долларов, и что платить ему больше нечем. В таком же духе поступил и Ро Дэ У.
Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь всерьез поверил в бедность, неожиданно постигшую двух крупнейших в корейской истории коррупционеров. Но после 2000 года экс-президентов, в общем, оставили в покое, так что они могли жить в относительном комфорте. За них вновь взялись только в начале этого года.
Некоторую роль сыграла тут смена власти. Нынешний президент Пак Кын Хе – дочь первого из военных диктаторов Пак Чон Хи. К вороватым преемникам своего аскетичного отца она всегда относилась без особой симпатии. Вдобавок к делу примешиваются и политические соображения. Показав суровость к взяточникам, Пак Кын Хе отмежевывается от наследия военных диктатур, в симпатиях к которым ее, как дочь самого заметного из южнокорейских диктаторов, часто обвиняют.
Поэтому Пак Кын Хе заявила, что намерена разобраться с деньгами Чон Ду Хвана и Ро Дэ У. Началось активное следствие, в ходе которого тайна исчезнувших денег легко разрешилась. Деньги больше не распихивали по ящикам из-под яблок, а вкладывали в собственность, произведения искусства и многое другое. Понятно, что все активы были записаны на имена членов семьи президентов или же на их доверенных лиц.
К сентябрю стало ясно, что на этот раз бурю переждать уже не удастся и деньги придется отдавать. Ро Дэ У сдался первым, а Чон Ду Хван и его семья попытались сопротивляться. Впрочем, кажется, 10 сентября капитулировали и они. С наворованным, пусть и запоздало, но приходится расставаться.
republic.ru
Урод Чон Ду Хван, патриотический рис и другие материалы для супа: germanych
Журнал «Коря сегодня», № 3, 1986 г.В пресловутую эпоху перестройки и гласности было у меня развлечение особого рода. Хорошего настроения ради я любил рассматривать журнал из КНДР «Корея сегодня». Окружающая действительность перестраивающегося Совдепа уже не давала пищу для холодного циничного смеха. А вот «Коря сегодня» – это было то, что надо. Это было классическое время КНДР, когда над этой страной парили два человека – Великий вождь товарищ Ким Ир Сен и уважаемый/дорогой/любимый руководитель товарищ Ким Чен Ир. Эти два персонажа иногда заставляли меня и моих друзей биться в конвульсиях на какой-нибудь лекции, на которой на заднем ряду мы с товарищами с восторгом изучали это творение серверо-корейского агитпропа. Вы спросите: что же такого примечательного можно было найти в этом журнале. А вот давайте пересмотрим вместе это выдающееся творение. Мои комментарии по минимуму. Потому что и так всё шедеврально. Итак.
Жизнь крестьян с годами шла в гору.
Крестьяне сдавали государству рис. Да не простой, а – патриотический.
Тем самым крестьяне отвечали на заботу великого вождя.
Но кулаки при помощи своего тяглого скота всё ещё эксплуатировали крестьян.
Иногда слышался топот вражеских сапог.
К великому счастью трудящихся и выпускников циркового училища дорогой руководитель фотографировался с ними на память.
Уважаемый руководитель Ким Чен Ир вообще был для трудящихся как мать.
Вдохновлённые его примером, матерями всех тружениц становились и начальники цеха.
Им всячески мешал урод Чон Ду Хван, плохая успеваемость которого в начальной школе еле-еле открыла ему узкую дорожку в... президенты Республики Корея.
Несмотря на это Великий вождь руководил на месте правильной раскладкой снопов на столе.
Великий вождь хотел, чтобы выполнялись требования самых передовых на земле чучхейских агротехнических методов.
Великий вождь и любимый товарищ (отец и сын) мудро руководили.
Хорошо в стране корейской жить под мудрым руководством.
Ну и наверное моя самая любимая история из жизни любимого товарища Ким Чен Ира «Рано на рассвете». Дело было так.
Однажды любимый товарищ Ким Чен Ир сказал работникам: – Сегодня по вашей просьбе буду гулять по полю.
На поле слышался звук кашля.
В этом году крестьяне вскопали землю на 5 см глубже, чем в прошлом.
Несмотря на невыносимые условия дорогой товарищ Ким Чен Ир продолжал мудро руководить на местах.
Ну и фраза, которая в моей табели о рангах держит одно из самых высоких мест:
– Что вы продаёте?– Суп.– Откуда получаете материалы для супа?
Вот как эффективно, оказывается, можно использовать час прогулки в интересах народа.
Артефакт для усиления патриотического самосознания.
Пятница по северокорейски. На фото северокорейские менеджеры среднего звена в пятницу после работы идут не пиво пить, а участвовать в общественном труде. Вот оно, счастье.
И запомните раз и навсегда: античучхейский – значит кореефобский.Кто не согласен, тот гнусный либераст и пособник урода Чон Ду Хвана.Воистину!
germanych.livejournal.com
Краткая характеристика режима Чон Ду Хвана Режим Чон Ду…
Краткая характеристика режима Чон Ду ХванаРежим Чон Ду Хвана Ян Сын Чхоль именует прогрессивным консерватизмом, подразумевая под этим то, что режим более адекватно реагировал на изменение ситуации и провел определенную либерализацию (хотя в конце своего правления Чон пытался неудачно «отыграть назад»). Антикоммунизм по-прежнему сохранялся в качестве государственной идеологии, но при этом полный антагонизм и неприятие оппонента уступили место более взвешенной политике. Формула объединения стала более реалистичной.Конституция Пятой Республики 1980 г. создавалась для того, чтобы, с одной стороны, не допустить прихода второго диктатора типа Пак Чжон Хи, но, с другой, несмотря на демократические формулировки и заявленные права и свободы (в том числе, запрещение пыток, соблюдение тайны переписки т. п.), в ней осталось значительное количество авторитарных элементов. Из текста Конституции были исключены ссылки на апрельскую революцию 1960 г. и «военную революцию» 16 мая, была существенно усилена власть действующего президента, который избирался Коллегией выборщиков на семь лет без права продления этого срока. В случае если в конституцию все-таки нужно было внести изменения, касающиеся продления срока полномочий президента, они не могли применяться по отношению к действующему президенту, а только – к последующим. Президент мог распустить парламент, но парламент мог отправить в отставку Кабинет министров. Однако пока парламент не приступил к выполнению своих обязанностей, законы принимал специальный Совет по Национальной Безопасности, возглавляемый президентом. В результате президент имел возможность менять политическое положение в стране в любую выгодную ему сторону.Как и при Паке, в стране была создана проправительственная Демократическая партия справедливости (Минчжу чжоныйдан, сокр. Чонминдан, ДПС), лидером которой стал Чжон Ду Хван. Однако с конца 1980 г. в стране начался интенсивный процесс возрождения и легализации старых и оформления новых политических партий. Это было сделано с тем, чтобы внести раскол в ряды оппозиции и разделить ее на легальную - реформаторскую, и нелегальную - антиправительственную. Так, например, хотя на выборах в Национальную Ассамблею в 1985 г. ДПС получила всего 35,3 % голосов избирателей, система выборов, основанная на принципе пропорционального представительства, позволила ей охранить за собой 2/3 мест в Ассамблее и положение доминирующе партии.Впрочем, классической «внутренней партией» ДПС не стала, хотя вплоть до начала 1990-х годов все гражданские чиновники, вплоть до деревенских, назначались из Центра и, естественно, работали на нее. Кроме того, в этот период общество стало более разнородным, и поэтому от концепции внутренней партии советского типа ДПС была вынуждена перейти к концепции партии власти в более европейском понимании. Идеологическая программа ДПС была окрашена в псевдолиберальные тона, составлена с учетом заимствованных концепций западной политологии и выдвигала пять главных программных целей: необходимость установления кореизированной демократии, благосостояние, справедливость, национализм и объединение . В.Ф.Ли отмечает, что сокращение поддержки и изначально меньшая легитимность привела к сращиванию военно-бюрократической элиты с финансово-промышленными группами, признаком чего являлся принятый в декабре 1980 г. Закон о политических фондах, согласно которому партия могла создавать «группу финансовой поддержки», в которую входили коллективные и индивидуальные члены. Так появилась целая серия фондов наподобие чондухвановского «Фонда Ильхе», формально возникшего для сбора пожертвований на гуманитарные цели и являвшегося крупной финансовой структурой.
Что же касается прав человека, то правление Чон Ду Хвана было отмечено более значительными нарушениями демократических норм, чем правление Пака. В 1980 г. Ким Дэ Чжун был опять приговорен к смертной казни, которую под давлением общественности сначала заменили на пожизненное заключение, а позднее – на 12-летний срок , но через некоторое время, в 1982 г., ему дали уехать на лечение в США, фактически отправив в ссылку. Правда, как только в феврале 1985 г. Ким Дэ Чжун вернулся домой в сопровождении американской делегации (рассчитывавшей таким способом спасти его от покушения), группа представителей органов безопасности в одинаковых дождевиках в буквальном смысле кулаками проложила себе к нему дорогу, положила американцев лицом вниз и уволокла Ким Дэ Чжуна и его жену в автомобиль, который доставил его под домашний арест .Похожая история была с Ким Ён Самом, 26-дневная голодовка которого закончилась тем, что представители спецслужб ворвались в госпиталь, в котором он голодал, и накормили его силой .В середине 1980-х годов численность полицейских подразделений, предназначенных для разгона демонстраций, достигла 150 тыс. чел . В 1980-е годы бизнесменом, который платил самый большой подоходный налог, была владелица химической компании, обладавшая эксклюзивным правом поставки слезоточивого газа для нужд полиции . Чон Ду Хван создал специальные отряды полиции под названием «Белая кость», состоящие, в основном, из мастеров боевых искусств, которые врубались в ряды забастовщиков, проламывая головы и выполняя роль штрейкбрехеров. Репрессии такого рода касались не только левых. Девять видных политических деятелей времен Пак Чжон Хи, в том числе Ким Чжон Пхиль, Ли Ху Рак (директор ЦРУ после Ким Джон Пхиля и его основной соперник внутри ДРП) и Ким Ён Сам были включены в список лиц, которым запретили принимать участие в политической деятельности, и до 1985г. они «покинули» общественную жизнь. Ким Чжон Пхиля обвиняли также в финансовых махинациях.Отдельно отметим принятый в августе 1980 г. Указ о чрезвычайных мерах по борьбе с общественным злом, тремя видами которых объявлялись насилие, наркотики и мошенничество. Задержанные по подозрению в занятиях этим молодые люди могли быть фактически без суда направлены на «перевоспитание» с последующим принудительным трудом.В рамках «уничтожения общественных зол» было арестовано примерно 60755 человек, 2/3 из которых прошли через 25 исправительных лагерей, в которых 37 тысяч политически неблагонадежных лиц (журналистов, студентов, учителей, представителей профсоюзов) прошли через так называемые «лагеря очищения», созданные по образцу армейских лагерей для новобранцев и предназначенные для того, чтобы выбить из молодежи мятежный дух посредством сочетания постоянных избиений, больших физических нагрузок, недоедания и активного промывания мозгов. Заключенных подвергали пыткам и жестокому обращению, в результате чего из-за грубого обращения с ними представителей власти погибли по крайней мере 54 человека , - точных данных о числе жертв этих политических «чисток» по-прежнему не знает никто.Вот показания одного из тех, кто прошел через это: «Каждый день перед ужином нас избивали. Ужин состоял из примерно трех столовых ложек перловки, и если мы не выражали свою благодарность достаточно громко, нас били снова. Смех карался поркой – 80 ударов плетью. Каждое утро проводился марш-бросок, во время которого мы должны были громко орать патриотические песни. Тот, кто орал их не слишком громко, получал дубинкой, и одного человека, который не мог кричать, потому что у него было больное горло, забили до смерти. Вообще, гибли 2 человека из 11-ти» .Конечно, 80 ударов за один смешок, скорее всего, преувеличение. Однако общая атмосфера, которая царила в подобных лагерях, передана достоверно. При этом считалось, что вместе с политическими туда направлялись на перевоспитание и хулиганствующие элементы, которые, вроде бы, там перековывались. Потому С. Курбанов утверждает, что его респонденты не без одобрения отзывались об этих мерах как о способе снижения преступности , несмотря на отрицательную позицию современной южнокорейской историографии. С моей точки зрения, вопрос о том, до какой степени борьба с молодежной преступностью служила ширмой для расправ с представителями оппозиционно настроенной молодежи, еще требует изучения и анализа, поскольку представляется, что в условиях той жесткой тоталитарной системы, которую создал Пак Чжон Хи, преступность не должна была развиваться.Конечно, сейчас отношение к этим лагерям в РК подобно отношению к лагерям сталинским. В мае 2003 г. Сеульский окружной суд обязал правительство Южной Кореи выплатить компенсации в размере 5 миллионов вон (3526 евро) бывшим узникам «лагерей перевоспитания», даже если пострадавшие не подали вовремя соответствующие заявления . По утверждению судьи Юн Чжэ Юна, суд «не может поддержать правительство в том, что истцы не имею права на компенсацию, поскольку они не подали заявлений в установленный срок, истекший в 1988 г.» .О цензуре. Еще в 1982 г. «чтение между строк» было распространено в РК не меньше, чем в Советском Союзе. Информация на последней странице газеты «Korea Herald» о том, что за распространение листовок было арестовано двое студентов, означало, что прошла большая демонстрация . Люди боялись говорить по телефону о происходящем в стране, будучи уверены в том, что их разговоры прослушиваются.Кстати о самиздате, точнее о том, что к нему относилось. Книга Брюса Камингса «Истоки Корейской войны» ходила в РК нелегально даже по-английски. Затем она была пиратским образом переведена на корейский, немедленно запрещена Чон Ду Хваном и продавалась из-под полы в книжных магазинах студенческих городков. Вскоре после этого, в 1987-1988 гг., Камингса не раз просили дать интервью для публикации его в Корее. В этом интервью ученый должен был выступить с критикой неправильного толкования его книги студенческими радикалами. К чести Камингса, он на это не согласился .
Такая политика Чон Ду Хвана нередко вызывала противодействие США. В своей книге Обердорфер специально заостряет внимание на том, насколько сильно и активно Соединенные Штаты боролись за жизнь и свободу южнокорейских правозащитников, в первую очередь - за Ким Дэ Чжуна . Кроме того, в обмен на признание Вашингтоном Чон пошел на отмену ряда непопулярных мер, в первую очередь, военного положения и закрывал глаза на эмиграцию недовольных - в Америку как в богатую свободную страну уезжало по 35 тыс. корейцев в год . Хотя эта «вторая волна эмиграции в Америку (первая была в предколониальное и колониальное время)» началась в период правления Пак Чжон Хи, про Чоне уехало больше. Вашингтон удерживал Сеул от резких ответных действий в ответ на провокации КНДР. Демонстрируя свое нежелание поддаваться на провокации, Сеул, таким образом, значительно повысил свой международный авторитет.С другой стороны, альянс РК и США был «укреплен» двумя событиями: попыткой убить Чон Ду Хвана во время его визита в Бирму 9 октября 1983 г. и инцидентом со сбитым советской ракетой 1 сентября 1983 г. южнокорейским самолетом, после которого Рейган назвал СССР «империей зла». Впрочем, в истории со сбитым Боингом очень много темных пятен. В 1993 г. Ельцин передал в РК данные «черного ящика» со сбитого самолета, из которых следовало, что самолет отклонился от курса из-за серии навигационных ошибок, и экипаж корабля до последней минуты не знал, что самолет залетел на чужую территорию. Советские же войска приняли его отклонение от курса за шпионаж. Потому и сбили. Иными словами, трагический инцидент выглядит как серия ошибок с обеих сторон, а не как результат чьего-либо злого умысла . Интересно, что когда самолет исчез, первой реакцией корейской прессы отчего-то была информация о том, что мирный пассажирский лайнер был без видимых причин перехвачен советскими военными самолетами и принудительно посажен на военный аэродром на Сахалине. Информация о гибели Боинга появилась только несколько дней спустя. Вероятно, авторы провокации недооценили уровень неорганизованности наших ВВС, которые вместо того, чтобы принудительно посадить самолет-нарушитель, его сбили.
Не избежал Чон Ду Хван и попыток мифологизировать себя. Согласно книге Чон Гым Сана «Чон Ду Хван – человек-предназначение», переведенной на английский в 1982 г., его рождение сопровождалось мистическими обстоятельствами, включая видение, которое было у его матери перед родами . Начиная с 1983 г., Ангибу требовало от представителей печатных СМИ, чтобы в каждом номере газеты или журнала была хотя бы одна фотография Чон Ду Хвана. Комик, который пытался пародировать его поведение и его характерную лысину, был лишен права появляться на телеэкране . Подобные попытки создания собственного культа сочетались и с неприглядным образом жизни членов его семьи. Хотя сам Чон не был коррумпирован чрезмерно, во взятках и иных экономических преступлениях погрязли и его старший брат Чон Ги Хван, и младший брат супруги Ли Чан Сок, и сама супруга, которую впоследствии обвиняли в расхищении 42 млн вон из созданной «Ассоциации воспитания нового поколения», которая получала крупные правительственные дотации . Как правило, коррупция выражалась или в расхищении бюджетов гуманитарных организаций (на собственно благоторительность шел минимум, остальное клали в карман), или в предоставлении «своей» корпорации монопольных прав высокоприбыльных поставок, или в прямом «крышевании» той или иной отрасли крупным полицейским чином .Камингс считает Чон Ду Хвана самым непопулярным корейским правителем еще и из-за его попыток неумело копировать Пак Чжон Хи, хотя по личностным качествам Чон и члены его семьи безусловно проигрывали Паку. Если простота и скромность Пак Чжон Хи не были напускными , то Чон был известен как человек упрямый и высокомерный, а его семья была замешана в целой серии скандалов. Обердорфер считает его человеком больших амбиций, неразборчивым в средствах. Кроме того, все помнили то, что если переворот Пака был бескровным, на счету Чона были не только погибшие 12 сентября 1979 г., но и бойня в Кванчжу. И если даже после смерти Пака, когда в последние годы Юсин диктатор начал заметно меняться в худшую сторону, его все равно воспринимали неоднозначно, то в конце правления Чон Ду Хвана доброжелателей у него практически не было.
Однако, замечает Брин, неприятие Чон Ду Хвана не перерастало в симпатии к оппозиции, и, в принципе, власть пользовалась поддержкой . По мнению автора, это было связано с тем, что многие идеологические установки времён Чон Ду Хвана были определёнными шагами вперёд по сравнению с временами Ли и Пака , в первую очередь на межкорейском направлении. Напомним: У Ли Сын Мана в «Трагедии корейского народа» были виноваты исключительно внешние силы, в то время, как сам народ КНДР был обманом увлечен злокозненными идеями Коминтерна. Предполагалось, что есть коммунистические марионетки и страдающий народ, в отношении которого испытывались иллюзии похожего плана, что и то, что думали о корейском народе на Севере. Пак Чон Хи тоже отрицал легитимность северокорейского режима, но считал основным способом победы в противоборстве двух Корей экономическое развитие: тем не менее, курс на соперничество означал признание северокорейского режима де-факто и восприятие его, как конкурента, а не как марионетки, которая развалится при первом толчке. При Чон Ду Хване же критика Севера стала более формальной, возобладал реалистичный и прагматичный подход: акцент делался на международную интеграцию. Именно при Чоне появился лозунг Новой Кореи, подхваченный последующими президентами, и начал осуществляться комплекс мер, направленный на радикальную смену имиджа страны в глазах международного сообщества. Корея должна была предстать не азиатской Нигерией, которой она была при Ли Сын Мане, и «не нашим сукиным сыном», которой она была при Паке, а процветающей страной, идущей примерно той же дорогой, что и Япония. Несколько изменился и концепт виновности, - разделение страны воспринималось как факт, в котором не следует искать правых и виноватых. Геополитические интересы позиционировались, как нечто более важное, чем «интересы крови», а объединение – как шаг, который лишит Корею какой бы то ни было внешней зависимости. Насильственные методы при этом отвергались, и межкорейская проблема воспринималась, как внутреннее дело страны, своего рода специфика разделённой нации. Понятно, что объединение на условиях Юга всё равно воспринималось, как нечто неизбежное, а северокорейский режим, как опасный хаос, но тем не менее Пхеньян уже воспринимался, как возможный объект дипломатического сотрудничества, что по сравнению с позицией Пака было шагом вперёд в строну дальнейшего взаимопонимания. По сути, программа Юга была основана на закреплении статус-кво, создании благоприятной атмосферы и постепенных контактах с Севером в культурной и экономической сферах. В идеале это должно было привести к началу диалога, направленного на достижение взаимопонимания, стабильности и безопасности Корейском полуострове, - вопросы объединения отодвигались на второй-третий план .Кроме отмены наиболее одиозных антикоммунистических законов, о которых мы уже упоминали, Сеул открыто предложил идею саммита, а также в феврале 1981 г. обратился с просьбой к Генеральному секретарю ООН оказать содействие в налаживании контактов между двумя Кореями и в возможном принятии двух Корей или одной Южной Кореи в ООН. В интервью журналу «Тайм» в апреле того же года Чон фактически выдвинул идею перекрестного признания: сначала США должны склонить Китай признать Южную Корею и помочь ей вступить в члены ООН, а затем Америка признает КНДР. Сочетая милитаризацию, укрепление тройственного союза Вашингтон-Токио-Сеул и демонстративные мирные предложения, в 1981-82 гг. Сеул начал выдвигать политические требования, будируя идею саммита и предлагая официальное национальное примирение, разработку конституции единой Кореи и учреждение в Пхеньяне и Сеуле миссий связи . На это КНДР ответила отказом, выдвинув заведомо неприемлемые условия (вплоть до требования публичного признания Чоном вины в совершённых им преступлениях и принесения извинений), а Ким Ир Сен заявил, что если КНДР пойдёт на переговоры с Югом, то это будет означать признание южнокорейского режима и закрепление раскола страны .Северокорейская сторона продолжала настаивать на реализации утопической программы создания конфедерации Севера и Юга , но обмен предложениями не закончился ничем. Впрочем, по мнению ряда авторов, хотя в СМИ КНДР, в том числе русскоязычной, Чон Ду Хвана открыто называли «уродом» (в журнале «Корея сегодня» под этой шапкой вышла целая серия статей) и «жаждущим крови», градус вооруженного обострения несколько снизился, а в сентябре 1985 г. в Сеуле и Пхеньяне была осуществлена первая встреча представителей разлучённых семей .
В качестве господствующего элемента национализма правительство Чон Ду Хвана также пропагандировало идеологию национальной исключительности, но пропаганда эта была более оголтелой. Именно в этот период распространение получили не только священные книги тэчжонгё, но и работы историков, изучавших «эпоху Тангуна» и умудрявшихся находить даже имена его полководцев или тексты боевых песен того времени. В 1983 г., как бы в ответ на очередные японские учебники истории, правительство Южной Кореи развернуло кампанию сбора средств, на которые был построен Мемориальный музей корейской независимости, так называемый Тоннип Кинёмгван, открытый в 1987 г. и ставший весьма примечательным примером националистической пропаганды. В результате, даже по мнению Хан Ён У, которого сложно назвать противником национализма, такое понимание истории «повлекло за собой большой беспорядок в историческом образовании» и тормозило развитие здоровой национальной культуры.
makkawity.livejournal.com
Рецензия на дораму Лунные влюблённые - Алые сердца: Корё от пользователя MarieBel
Можно бесконечно смотреть на пылкую игру Ли Джун Ки, любоваться природой Корё и вникать в дворцовые интриги.
Хотелось бы рассказать больше о персонажах и сюжете.
Го Ха Джин - несчастная девушка 21 века, которую бросил парень, уйдя к ее подруге и оставив ей кучу долгов. Во время солнечного затмения Ха Джин тонет и приходит в себя уже в Корё. Теперь она молоденькая Хэ Су, живущая вместе с сестрой во дворце восьмого принца. Вполне естественно, что оказавшись в другой эпохе, девушка испугалась. Давайте скажем спасибо, что хоть имя короля вспомнила. Вскоре Хэ Су совершает главную ошибку - относится ко всем с добротой, готова прийти на помощь. Во дворце каждый сам за себя, как ей дают понять позже. Однако эта доброта и привлекла к ней столько народу и помогла заполучить расположение практически всех принцев.
Восьмой принц Ван Ук - первая любовь главной героини. Он был влюблен в сестру жены до того, как в ее теле оказалась Ха Джин. Когда характер Хэ Су полностью поменялся, Ук начал делать робкие первые шаги к сердцу девушки. И, заполучив его, разбил вдребезги. Хоть он и прикрывал свои поступки тем, что делает все ради главной героини, было видно, что власть ослепляла его.
Десятый принц Ван Ын - лучик солнца в темном царстве. Пожалуй, самый милый принц из всех. Да и запоминается он практически сразу. А сколько позитива дарит Ын окружающим? Этого невозможно измерить. Этот яркий мальчуган вторым влюбляется в Су. Неловкие ухаживания выдают в нем ребенка. И я не уверена, прошла ли эта первая любовь, но было интересно наблюдать, как в процессе развития сюжета Ын взрослеет, становится ответственней.
Тринадцатый принц ПэкА - талантливый художник. Он хорошо видит людей, старается помочь им, не вынося проблему на публику. Думаю, из него получился бы замечательный семьянин. Достаточно посмотреть на то, как он оберегал сестру Су, а потом - У Хи.
Четырнадцатый принц Ван Чон - еще один доблестный рыцарь, влюбленный в Су. Вот только это сильное чувство больше духовное (он старается понять главную героиню, не требует какой-то близости с ней, когда появляется такая возможность). Этот персонаж заслужил мою искреннюю симпатию.
И, перед тем как перейти к описанию главного героя, хотелось бы написать про третьего принца. Ван Ё, несомненно, является отрицательным персонажем. Стал он таким из-за контроля матери, мечтающей посадить своего ребенка на трон (кстати, к младшенькому таких рвений не было). С самого детства ему внушали мысль, что он обязан стать правителем. И вот во что это вылилось... Однако, мне очень нравился этот персонаж. Ван Ё был похож на волчонка, к которому если протянешь руку - укусит.
"Твои глаза... Этот взгляд... До смерти ненавижу."
После этой фразы я окончательно влюбилась в Ван Со. Сильный, одинокий волк, да к тому же однолюб. Где же в современном мире найти такого же мужчину? Его любовь к матери, которая испытывает к сыну только ненависть... То, как он прижимает к себе Хэ Су, словно она сокровище... Великолепный мужчина!
Любовь Со к Су, думаю, началась с того, что главная героиня относилась к нему как к человеку. Смущают ли современных девушек шрамы? Нет. Вот и Су не смутил. Нет ничего плохого или постыдного в шрамах. именно это и пыталась донести до Ван Со девушка. И смогла, заполучив его полностью.
Хочу заметить, что разница в возрасте между АйЮ и Ли Джун Ки - 11 лет. Это достаточно много, особенно для Южной Корее, где буквально все помешаны на возрасте. Однако, это актеров не смутило. Они отлично сработались вместе. А какая химия между персонажами! Все на высоте!
Очень понравилось музыкальное сопровождение. После "Императрицы Ки" современные треки в исторической дораме отнюдь не смущают.
Итак, почему стоит смотреть эту дораму:
1. Отличный подбор актеров и великолепная игра.
2. Приятная съемка, пейзажи Корё.
3. Химия между главными героями. Аж дух захватывает!
4. Небольшой урок истории.
От себя еще добавлю, что если вы планируете посмотреть версию Китая, то смотрите сначала ее, так как корейская запоминается намного лучше, хоть и "Поразительное на каждом шагу" тоже довольно не плохо.
doramatv.ru
