Три свидетеля: кровь, вода и Дух Святой. Кровь и дух

Азбука Спасения - Отдай кровь и прими Дух

 

Подвиг покаяния тягостен и труден для низринувшегося в смертные грехи, в плотское жительство и мудрование, для стяжавшего греховные навыки. Этот подвиг назвали Отцы кровопролитием и, приглашая к нему, произнесли изречение, по наружности жестокое: «Отдай кровь и прими Дух». 

Святитель Игнатий (Брянчанинов) 

 

ЕВАНГЕЛИЕ

  

Иисус Христос (Спаситель) 

Возьми крест свой, и следуй за Мною

Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф.16:24-26).

 

 

 

Апостол Петр 

 

Страдающий плотию перестает грешить

И так как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией (1Пет.4:4-7).

 

 

Апостол Павел

И без пролития крови не бывает прощения

И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное. Ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив. Почему и первый завет был утвержден не без крови. Ибо Моисей, произнеся все заповеди по закону перед всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: «это кровь завета, который заповедал вам Бог». Также окропил кровью и скинию и все сосуды Богослужебные. Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения (Евр.9:15:22).

Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями

Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под законом. Дела плоти известны, они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны,) ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона. Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать (Гал.5:16-26).

Умертвите земные члены ваши

Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления, в которых и вы некогда обращались, когда жили между ними. А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших, не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол.3:5-11). 

Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божи

Первый человек — из земли, перстный, второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные, и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления (1Кор.15:47-50).

 

 

Святой Антоний Великий 

Презрим плоть, чтоб спасти души наши

Кто от всего сердца не возымеет ненависти к тому, что свойственно вещественной и земной плоти, и ко всем ее движениям и действиям, и ума своего не восторгнет горе к Отцу всех, тот не может получить спасения. Отстраним все, что доставляет покой плоти нашей, жизнь эту будем мало ценить, чтоб жить в Боге, Который в день суда потребует от нас, алкали ль мы ради Его, жаждали ль, терпели ль наготу, сокрушались ли, стенали ль из глубины сердца нашего, испытывали ль себя самих, достойны ли мы Бога. Итак, будем прилежать сокрушению и сетованию о грехах, чтоб обрести Бога, презрим плоть, чтоб спасти души наши.

 

 

 

Преподобный Исаак Сирин 

Без кровопролития не бывает оставления 

Порок есть болезнь души, и заблуждение - утрата истины. И весьма многие из людей, недугуя сим, объявляют себя здоровыми, и у многих заслуживают похвалу. Ибо если душа не уврачуется от порока и не будет приведена в естественное здравие, в каком создана, чтобы родиться от духовного здравия, человеку невозможно вожделевать сверхъестественных даров духа, потому что душа, пока болезнует страстями, не ощущает чувством своим духовного и не умеет вожделевать оного, вожделевает же только по слуху ушей и по писаниям. Справедливо, наконец, сказал я и выше, что вожделевающим совершенства надлежит сохранять все заповеди, потому что сокровенное делание заповедей врачует душевную силу. И сие произошло не просто и как ни есть. Ибо написано, что без кровопролития не бывает оставления (Евр.9:22). Но первоначально естество наше в вочеловечении Христовом прияло обновление и приобщилось Христову страданию и смерти, и потом, по обновлении излиянием крови, обновилось и освятилось естество наше и соделалось способным к принятию заповедей новых и совершенных. А если бы заповеди сии даны были людям до излияния крови, до обновления и освящения естества нашего, то, может быть, и самые новые заповеди, подобно заповедям древним, отсекали бы только порок в душе, но не могли бы истребить в душе самый корень порока. Ныне же не так, напротив того, последовавшее сокровенное делание и заповеди новые и духовные, которые душа хранит, имея в виду страх Божий, обновляют и освящают душу и сокровенно врачуют все члены ее. Ибо явно для всех, какую страсть безмолвно в душе исцеляет каждая заповедь, и действенность их ощутительна и врачующему и врачуемому, как было и с кровоточивой женою.

Плотолюбцам и чревоугодникам неприлично входить в исследование предметов духовных  

Плотолюбцам и чревоугодникам входить в исследование предметов духовных так же неприлично, как и блуднице разглагольствовать о целомудрии. Тело крайне болезненное отвращается и не терпит тучного в снедях, и ум, занятый мирским, не может приблизиться к исследованию Божественного. Огонь не возгорается в сырых дровах: и божественная горячность не возжигается в сердце, любящем покой. Блудница не остается в приязни с одним: и душа, привязанная ко многим вещам, не пребывает верною Божественным наставлениям. Как тот, кто не видал своими глазами солнца, не может кому-либо описать его света по одному слуху, даже и не ощущает его света, так и не вкусивший душою своею сладости духовных дел.

 

 

Преподобный Максим Исповедник 

«С Ним страждем, да и с Ним прославимся»

Если, когда плоть здорова и в довольстве, обычно возрастает сила греха, то явно, что когда она в скудости, юнеть следует силе добродетели. Будем же нести мужественно измождение плоти, – сию очистительницу душевных скверн, и виновницу будущей славы. «Недостойни бо страсти нынешнего времени к хотящей славе явиться в нас» (Рим.8:18).

Если Бог страждет плотью, быв человек, то кто не порадуется, когда страдает, имея Бога соучастником в страдании? Ибо спострадание Ему виновно бывает царствия. Истинен сказавший: «с Ним страждем, да и с Ним прославимся» (Рим.8:17).

 

 

 

Преподобный Никодим Святогорец

(Краткое сказание о жизни преподобных отцов Варсонофия Великого и Иоанна пророка)

«Отдай кровь и приими Духа»

Когда же божественный Варсонофий достиг такового совершенства, то получил столь великое дерзновение к Богу, что один мог умолить Бога о неисчётном множестве людей, и прошение его не было отвергаемо (см. отв. 110). Посему, когда во время жизни сего божественного старца великий гнев Божий постиг весь мiр и безмолвствовавшие в том общежитии Отцы просили святого старца сотворить молитвы к Богу, дабы прекратился гнев Его, он отвечал, что три совершенных мужа умоляют Бога за весь мiр, и одним из сих трех был сам великий Варсонофий. Вот собственные слова святого: «Многие молят человеколюбие Божие о том, чтобы прекратился сей гнев Божий на мiр, и нет никого человеколюбивее Бога, но при всём том Он не хочет помиловать нас, ибо сопротивляется сему множество грехов, совершающихся в мiре. Есть же три мужа, совершенных пред Богом, которые превзошли меру человечества и получили власть решить и вязать, отпускать грехи и удерживать их. Они-то стоят между гибелью и мiром, чтобы Господь не истребил вдруг весь мiр, и по молитвам их Он растворяет наказание милостию, Им сказано, что гнев сей пребудет на малое время. Итак, молитесь с ними. Молитвы сих трех мужей встречаются во входе горнего жертвенника Отца светов, и они сорадуются и свеселятся друг другу в небесах. Когда же взирают на землю, то вместе плачут и проливают слезы, и рыдают ради совершающихся на ней зол, которые воздвигают гнев Божий. Мужи сии суть: Иоанн в Риме, Илия в Коринфе и еще некто в епархии Иерусалимской (то есть сам Варсонофий, который говорит это, ибо он безмолвствовал близ Газы в епархии Иерусалимской), и я верую, что они оказывают мiру великую милость, поистине оказывают. Аминь».

Поскольку же у святых, получивших благодать от Бога, освящаются не только ум и душа, но и священные тела их посредством души получают благодать и освящение, то и у святого Варсонофия не только душа и ум проникнуты были благодатью и освятились, но и священное тело его удостоилось Божественной благодати и святости, и вещи, которые были близки к святому, получали некую Божественную силу и благодать. Как, по сказанному в Деяниях апостольских, платки и опоясания апостола Павла исцеляли недужных; на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни (Деян. 19:12), так и куколь великого Варсонофия, посланный им к Иоанну в обитель Святого Саввы, предохранил сего последнего от многих искушений и зол (отв. 1). Также и другой преподобный отец послал к великому Варсонофию свой куколь и аналав, прося его носить их, освятить чрез то и после возвратить ему, чтобы он имел в них покров и помощь. Многие получали от святого Варсонофия и благословение, то есть частицу того хлеба, который он вкушал, и немного той воды, которую он пил, и, принимая их, чувствовали облегчение от страстей, коими были боримы. Но и одно только имя аввы Варсонофия, лишь мысленно призываемое, действовало и подавало помощь призывавшим оное, как и другой старец, божественный Иоанн, сказал игумену монастыря Елиану на вопрос его: «Какой должно давать каждому ответ?» — «Вопрошай мысленно святого старца: авва, что мне сказать? И по заповеди Господней (Мф. 10:19) не заботься о том, чтó будешь говорить».

Таковые-то великие дарования сподобился получить и в столь великое совершенство добродетелей достигнуть великий во Отцах Варсонофий, однако столь великие дарования и совоспитаны были в нём с такими искушениями, каковых многие не только не могут претерпеть самым делом, но даже и слух их не в состоянии будет вместить их. Послушай, как он пишет о сем в послании своем к Иоанну обители Саввской: «Если я напишу тебе о тех искушениях, которые я претерпел, думаю, что еще не понесет сего слух твой, а может быть, и ничей в настоящее время» (отв. 13). Равно и великим болезням подвергался блаженный, но переносил их с такою доблестью, что, будучи болен, не только не восклонялся когда-либо на одр для своего успокоения, но даже не оставлял и рукоделия своего (отв. 165). И сие попущение на него болезней было совершенно справедливо, ибо за великие дарования святые подвергаются и великим искушениям, и если кто не прольет кровь, не может принять в себя Святаго Духа, как сказал Петр Дамаскин: «Отдай кровь и приими Духа». 

ЕВЕРГЕТИН

Авва Лонгин сказал авве Акакию: «Женщина тогда понимает, что она зачала, когда прекращается кровотечение. Так и душа тогда понимает, что зачала Духа Святого, когда прекращается истечение из нее низких страстей. А пока она оскверняет себя страстями, может ли она похваляться своим бесстрастием? Отдай кровь и прими Дух».

 

 

 

 Святитель Игнатий (Брянчанинов) 

Сопротивление страстям... до пролития крови: отдай кровь и прими Дух

Человек, до искупления рода нашего Спасителем, не мог противиться страстям, хотя бы и хотел: они насильно увлекали его, они властвовали над ним против воли его. Христианин, при посредстве святого Крещения, свергает с себя иго страстей, он получает силу и возможность противиться страстям, попирать их. Но и искупленному человеку, человеку обновленному, помещенному в духовном раю – в Церкви – предоставлена свобода: по произволу своему, он может или противиться страстям и победить их о Господе, или покоряться и поработиться им. Так и в чувственном раю предоставлено было на произвол первозданному человеку или повиноваться заповеди Божией, или преслушать её.

Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет её, постоянное сопротивление низлагает её. Каждое увлечение страстью усиливает её, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею.

Сопротивление христианина страстям должно простираться до распятия плоти со страстьми и похотьми, оно должно простираться в избранных духовных борцах до пролития крови: отдай кровь и прими Дух. Только пострадавший плотью свободен от греха. Это значит: только злостраждущий по телу в вольных или невольных подвигах, способен противостоять греховным пожеланиям плоти, подавить и заглушить их в себе. Тело, упокоеваемое и лелеемое разнообразною негою и угождениями ему — вместилище страстей.

 

 

Обузданием и умерщвлением плоти доставляется истинное смирение

Пострадавши и распявшийся за нас Богочеловек требует от учеников и последователей Своих, чтоб они подражали Его страданиям, чтоб пожертвовали всем временным для вечного, тленным для нетленного, чтоб были учениками и последователями Богочеловека самою жизнью.

Необходим подвиг для христианина, но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа.

Обузданием и умерщвлением плоти, трудами благочестия при тщательном соблюдении евангельских заповедей доставляется христианину истинное смирение. Истинное смирение заключается в полном самоотвержении, в полной преданности Богу, в непрестанном служении Богу. Такое смирение привлекает в душу Божественную благодать. Божественная благодать, осенивши душу, преподает ей духовное ощущение, — и страсти, эти ощущения и влечения плотские и греховные, остаются праздными.

Этот подвиг назвали Отцы кровопролитием: «Отдай кровь и прими Дух»

Зачем не оставляешь пути развращенного? зачем медлишь в скверне греховной? зачем лежишь и вянешь в унынии, расслаблении, двоедушии? Решись на покаяние! решись на оставление греха! отторгни от него сердце, которое природнилось, как бы приросло к греху, — нуждается быть оторванным или отсеченным от него. Подвиг покаяния тягостен и труден для низринувшегося в смертные грехи, в плотское жительство и мудрование, для стяжавшего греховные навыки. Этот подвиг назвали Отцы кровопролитием и, приглашая к нему, произнесли изречение, по наружности жестокое: «Отдай кровь, и прими Дух». Верное слово, слово, объясняющее сущность дела. Плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует: желающие усвоиться Христу непременно должны распять плоть со страстьми и похотьми. Не ужаснись подвига многотрудного! Сколько труден он, столько вожделен и усладителен, сколько труден он, столько плодоносен. Подвиг иноческий равнозначущ подвигу мученическому. Венец подвига — спасение, венец подвига — блаженство вечное в обителях рая, венец подвига — совлечение с себя естества падшего, обновление естества, вознесение его на высоту неизмеримую соединением естества человеческого с естеством Бога.

Бог бесконечно благ и бесконечно могуществен: приступи в сокрушении духа ко Всеблагому и Всемогущему, обнажи пред Ним твою язву, принеси сознание в согрешении, прося прощения, исцеления, и получи их. При покаянии твоем употребляй выражения, употребленные так успешно падшим царственным Пророком: помилуй мя, Боже, говорил он, по велицей милости Твоей, не по какой другой причине, — и по множеству щедрот Твоих, не по какой другой причине, очисти беззаконие мое. Все, просившие так, получили: отказа не было никому. Для отсрочки покаяния, для сомнения, колебания нет поводов. Страшит меня твое пребывание во грехе более, нежели впадение в грех; страшит меня нераскаяние более, нежели преткновение. Боюсь, чтоб смерть не застала тебя в беззакониях, не восхитила из среды их, не поставила внезапно на Суд Божий.

 

 

 

Преподобный Иоанн Кронштадский 

Попирайте плоть и страсти ее

С грязью наравне надо ставить ее и все плотское, не радеть о ней. – Господи, Твоя сила: помоги! Когда все плотское, греховное сочтем за ничто, тогда Господь для нас будет все, на развалинах в сердце земности воцарится Господь.

 

 

 

Инок Никодим 

«Отдай кровь и прими Дух» - закон всех духоносных отцов-подвижников

Пост убивает все страсти... и возводит душу с земли на небо...

 

 

Дверь в Царство Небесное отверзается постом. «Отдай кровь и прими Дух» - закон всех духоносных отцов-подвижников. Именно этой дверью они покинули "лежащий во зле" мiр сей... 

 

azbukaspaseniya.ru

Три свидетеля: кровь, вода и Дух Святой.

 

«Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровию и Духом, не водою только, но водою и кровию, и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина» (1Ин5:6)

Как было засвидетельствовано на земле, что Иисус является Христом и Сыном Божьим? На какое свидетельство мы можем опираться? Только лишь на веру, на чудеса или же на непреложное свидетельство о Нем Самого Бога? Различные чудеса, и даже низведенный с неба огонь, не могут быть основанием веры. Все это не свидетельствует о том, что данная личность является Христом и Сыном Божьим. Даже Сам Иисус предупреждал нас не распознавать по внешним признакам: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Мф.24:24). Но об Иисусе, о том, что именно Он является Христом и Сыном Бога, свидетельствовал Сам Бог в трех символах, как сказано в Послании Апостола Иоанна: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном» (1Ин.5:7,8).

Отец, Слово и Святой Дух свидетельствуют об Иисусе через три символа, что именно Он – Христос. Отец – это кровь, а кровь – это жизнь: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин.6:54). Иисус был рожден от Отца Небесного и, в то же время, был живой душой, которая пребывала в Его крови. Душа Иисуса была зарождена от Бога Отца, поэтому и Кровь Христа была святой и чистой. Иисус свидетельствует, что Он живет Отцом, и что Отец – в Нем, и Он – в Отце. Эта связь не только через Дух Святой, но и в Крови. Иисус Христос говорит: «Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин.6:57). Здесь Иисус говорит о тайне Своей Крови и Плоти. Мы, принимая их в преломлении, соединяемся с Христом и через Него – с Отцом, в Крови и Плоти, а не только в Духе. В Марии зародился не только Дух Христа, но и Его тело. Тело Иисуса является хлебом, сошедшим с Небес. Дитя соединено со своими родителями через кровь и плоть. И Иисус имел эту связь с Отцом через Плоть и Кровь, поэтому и нам предложено через Кровь и Тело Господни, в образах хлеба и вина, соединяться с Христом и с Отцом: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола…» (Евр.2:14).

Кровь на земле свидетельствует о том, что Иисус есть Христос, это – образ свидетельства Отца на небе. Если бы Его Кровь не была Кровью Отца, то она не была бы и святой, а значит, и не омыла бы грехи всего человечества. Но так как Его Кровь, пролитая на кресте, омыла грехи всего мира и выкупила нас у смерти, следовательно, сама Кровь свидетельствует о том, что Иисус был Христос и Сын Божий.

Вода – это символ Слова на земле. Эта вода – живая, несущая очищение, прощение и возрождение из смерти в жизнь. Через погружение в воду во время крещения мы становимся новыми людьми, возрождаемся для новой жизни. Такое внутреннее обновление человека может совершить лишь только Слово Бога, как об этом свидетельствует Апостол Павел: «…чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова…» (Еф.5:26).

Водное крещение, которое внешне выглядит как омовение тела, на самом же деле, производит духовное действие – возрождение нового, прощенного и омытого от грехов, человека. И Слово, сошедшее с неба, через воду свидетельствует о том, что Иисус есть Христос – Искупитель. И пришел Он водою, кровью и Духом – в трех образах.

Дух Святой также свидетельствовал об Иисусе, что Он – Христос. Это свидетельство было дано через силу и власть над нечистыми духами, над стихиями и болезнями. Дух также свидетельствовал через пророка Иоанна Крестителя. Он засвидетельствовал об Иисусе, что это есть Сын Божий. Плоть и кровь не могли открыть это ни Иоанну, ни Петру. В Новом Завете пишется: «Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах…» (Мф.16:16,17).

Свидетельствовать о том, что Иисус есть Христос и Сын Божий, можно через символы, но только Духом Божьим. Пророк Иоанн был послан именно для того, чтобы свидетельствовать об Иисусе, что Он и есть долгожданный Мессия, Христос, Сын Божий. До Иоанна водного крещения не существовало. Бог послал его крестить в воде для того, чтобы явить Своего Сына. Иоанн свидетельствует об Иисусе через все три символа: воду, дух и кровь.

Крещение в воде – свидетельство воды.

Иоанн объявляет, что видел Духа, сошедшего на Иисуса, как голубя – свидетельство Духа.

Иоанн называет Его Сыном Божьим. Этим он объявляет о святой и божественной крови Единородного Сына Бога Отца. И это – свидетельство крови.

«Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня. Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин.1:30-34).

Свидетельство о том, что пришествие Христа будет в воде, крови и Духе было дано Божьему народу еще через Моисея. Когда Моисей, являясь прообразом Христа, освободил Божий народ от Египетского рабства (Египет – прообраз власти греха), он привел их к земле обетованной. Эта земля – образ Небесного Царства. Моисей сам не ввел народ в землю обетованную, а сделал это Иисус Навин. Это тоже можно рассматривать как прообраз, а Моисей и закон, данный через него, являются только «…детоводителем ко Христу…» (Гал.3:24). Они не могли сделать человека совершенным. Для этого нужен Иисус, Который введет в землю обетованную, в Небесный Иерусалим, «…ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу» (Евр.7:19).

Когда Моисей выводил народ из Египта, он и весь народ совершили Пасху, и кровь жертвенного агнца на косяках дверей спасла народ от смерти и искупила их от ангела-губителя. Проходя через расступившееся море, еврейский народ образно прошел через водное крещение. Облачный столб – образ Духа Святого. Их пребывание в этом облаке является образом крещения Духом Святым: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море…» (1Кор.10:1,2).

Эти три символа: вода, кровь и дух, в прообразах, свидетельствовали о Мессии, о том, что Его приход будет засвидетельствован в воде, крови и Духе. Это – три свидетельства, которыми Бог говорит миру о том, что именно Иисус является Христом и Сыном Бога: «Если мы принимаем свидетельство человеческое, свидетельство Божие – больше, ибо это есть свидетельство Божие, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем» (1Ин.5:9). Вот, опора нашей веры. Не было никого кроме Иисуса, о ком бы Бог свидетельствовал и на земле, в образах воды, крови и духа, и на небе – через Отца, Слово и Духа Святого. Не верующий в эти свидетельства, не верит Самому Богу и этим оскорбляет Его: «…не верующий Богу представляет Его лживым, потому что не верует в свидетельство, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем» (1Ин.5:10).

Задача первых христиан на земле заключалась в том, чтобы утвердить это свидетельство об Иисусе: то, что Он является Христом и Сыном Божьим. На этом основании должна была строиться вера будущего народа Божьего. За эти свидетельства они предавались смерти. Нет более великого свидетельства на земле, чем то, что Иисус Христос – Сын Божий. В этом свидетельстве – победа Бога над дьяволом, осуществление Его плана спасения мира и гибели дьявола и его ангелов: «Свидетельство сие состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына Божия имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни» (1Ин.5:11,12). Вот почему дьявол вел такую войну со всеми первыми свидетелями Иисуса. Почти все они были убиты. Первым был обезглавлен Иоанн Креститель. Он был убит не за то, что обличил Ирода в беззакониях – это было только предлогом. Истинной причиной его казни было то, что сатана побудил Иродиаду – жену Ирода, казнить Иоанна, используя свою дочь. Действительной причиной было свидетельство Иоанна о Христе, о том, что Иисус – Сын Божий. Дьявол не мог простить такое свидетельство.

Иисус называет Иоанна Крестителя самым великим пророком из рожденных женами, и это потому, что Иоанн засвидетельствовал о Сыне Божьем. За то же свидетельство был побит камнями и Стефан. Когда он говорил перед синедрионом обличительную речь, то, несмотря на то, что судьи были разгневаны этой речью, они все же слушали его. Когда же Стефан, исполненный Святым Духом, взглянув на небо, увидел славу Божью и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал им об этом, они перестали слушать: «…вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него, и, выведя за город, стали побивать его камнями» (Деян.7:56-58). Кого-то раньше, кого-то позже, но почти всех первых свидетелей Иисуса предали смерти, именно за свидетельство о том, что Он – Сын Божий.

Вся пятая глава из Первого Послания Апостола Иоанна посвящена утверждению нашей веры в то, что Иисус есть Христос: «Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него» (1Ин.5:1). Этому же посвящено все Послание к Евреям. Свидетельство об Иисусе было главной задачей первых Апостолов. Они должны были утвердить основу христианской религии, а мы строим на этом основании. Любая другая религия, которая не имеет трех символов: воды, крови и Духа, признаков, по которым можно определить Сына Божьего, не имеет в своем основании Краеугольного камня – Господа, и не от Бога. Какого бы сильного лидера не имела та или иная религия, но если о ее истинности не свидетельствует Сам Бог Отец, Слово и Дух Святой в символах воды, крови и духа, такая религия не имеет основания – Краеугольного камня.

Апостолу Иоанну, в Откровении, было открыто, что тем, кто входит в первое воскресение, будет дано право судить: «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Отк.20:4). В этих стихах сказано, что за свидетельство об Иисусе лишатся жизни многие христиане. Последнее время, то есть то время, когда Бог послал на землю Иисуса Христа, и которое продолжается до наступления тысячелетнего царства, делится на три периода. Этим трем периодам времени соответствуют три поколения христиан, каждое из которых несет свое посланничество, выполняет свою миссию свидетельства о Христе. Тот, кто будет в числе посланников и будет свидетельствовать о Христе, будет гоним и убиваем.

Служение первого поколения было в утверждении того, что Иисус есть Христос и Сын Божий; они были гонимы «…за свидетельство Иисуса».

Второе поколение терпело лишения за «слово Божие», то есть за саму идею спасения, за то, что они верили в Бога и жили по Писанию.

Третье поколение – поколение конца последнего времени. Это – люди, живущие в дни зверя, они свидетельствуют своей преданностью и неподкупной любовью к Богу, тем, что «…не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою» (Отк.20:4). Они не сделают это, хотя без этого начертания нельзя будет ни купить, ни продать, ни жить.

Все три поколения – преданные свидетели Христовы на протяжении всего последнего времени. Они войдут в первое воскресение: «Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом…» (Отк.20:6). И как Отец послал Сына Своего на землю при трех знамениях: воде, крови и Духе, так и эти посланники будут иметь три знамения, и небо будет свидетельствовать о них. Отец, Слово и Дух Святой будут свидетельствовать о том, что они – дети Божьи и меньшие братья и сестры Иисуса Христа.

 

philadelphiachurch.co.uk

Кровь и дух, завещанные нам. От царской Скифии к Святой Руси

Кровь и дух, завещанные нам

Мы не случайно часто обращаемся к Германии, когда говорим о расовых проблемах и расовой теории. Именно Германия XX века сделала биологический расизм основой новой национал-социалистической идеологии. Этот факт превратил антропологию в «криминальную» науку. Но нам, потомкам победителей гитлеровской Германии, не пристало бояться разбираться в трофеях, которые мы захватили у побежденных. И кроме замечательных произведений искусств нам достались поистнне драгоценные материалы честных немецких ученых-расологов, чьи труды необходимо вернуть в научный оборот, чем сейчас подвижнически занимается наш соотечественник Владимир Борисович Авдеев. Но для нашего короткого исследования достаточно будет ознакомиться всего с одним документом.

Для нас интересен следующий материал. В 30-х годах, перед самой войной, представители института Аненербе под видом торговых представителей, путешествуя по России, собирали антропологический материал. В одном из докладов в Германию говорилось, что основная масса русских, за исключением мордвы, татар, башкир и марийцев, несомненно арийского происхождения и должна подлежать ассимиляции немцами. Наряду с этим полякам, литовцам, латышам и эстонцам грозило частичное или полное уничтожение. Дело в том, что арийский элемент у этих народов немецкие «ученые» не обнаруживали в должном процентном соотношении к массе населения. Однако в самой Германии официальная пропаганда продолжала твердить о расовой неполноценности русских.

После поражения под Сталинградом и на Курской дуге в концлагерях были произведены антропологические обмеры русских военнопленных. Геббельсу докладывали, что большинство русских имеют чисто арийские показатели черепных пропорций. Эта информация повергла в шок верхушку идеологического аппарата рейха.

Сейчас, в наше время, все это кажется дикостью. Но в Третьем рейхе этому вопросу придавалось первостепенное значение. Правда, многие уже тогда критиковали нацистов за плоский биологизм в вопросах расы. Знаменитый ученый и мыслитель-традиционалист Юлиус Эвола, приветствовавший приход к власти фашистов в Италии, пишет две важные работы: «Синтез расового учения» и «Замечания по поводу расового воспитания». Эвола выделил три типа, или ступени, расы — «раса тела», «раса души» и «раса духа», которые, как он считал, далеко не всегда совпадают. В качестве примера этой трехступенчатой схемы Эвола приводил скандинавские народы, которых менее всего можно назвать духовными арийцами, сознающими «высшие ценности арийской Традиции», хотя в чисто биологическом плане их можно считать образцом белой расы.

Действительно, скандинавы в истории менее всего продемонстрировали волевое напряжение, направленное на создание своей Империи северных духовных ценностей. Подобную задачу в Европе ставили себе лишь Рим и германские императоры, а в Евразии — греки и русские.

С определенными оговорками, взяв схему Эволы за рабочую модель, мы можем констатировать тот факт, что «раса тела» и «раса души» в принципе совпадают у многих народов Европы — и у германцев, и англо-саксов, и французов, и русских. Но «расу духа», духовное арийство, если угодно, только русские сохранили как верные хранители православной веры. Рассмотрению этого вопроса посвящены другие главы данной книги.

Совершенно определенно вопросы духа и вопросы крови имеют тесную взаимосвязь в нашем мире, созданном Господом. Вопросы крови и духа столь важны для человечества, что с ними просто невозможно не считаться. Эти вопросы вызывали почти все войны вплоть до Нового Времени, когда они стали следствием экономических интересов народов. Но тема духа и крови продолжала звучать определенным фоном в кровавых потрясениях, пока в середине XX века снова не стала главной в величайшей войне нашей истории.

Случайностью или силой пропаганды этого объяснить нельзя. После краха фашизма и национал-социализма на вопросы крови было наложено табу, так как вопрос действительно стал кровавым. О связи крови с духовностью, с духом нации предпочли забыть. Этих важнейших категорий народного бытия как бы и не было вовсе. Но запрет и почти религиозное табу лишь подстегнули неудовлетворенный интерес людей к тайнам крови и духа. И это знание необходимо людям. Но истина здесь может быть познана лишь с помощью христианской антропологии. Любые научные теории лишь уводят от правильного понимания вопроса, порождая псевдонаучные и оккультные толкования, которые тем более ведут в тупик.

В своем духе, в своей крови мы несем священное наследство своих отцов и дедов. Мы не помним их всех, уходящих бесконечной цепочкой поколений в глубь столетий. Но все они живут в нас благодаря нашей крови, нашему духу. Именно в этом смысле наша кровь священна для нас. Вместе с ней наши родители дают нам не только плоть, но и наше уникальное сознание. Отрицать значение крови — это не просто отрицать себя и свою уникальность на свете, но и Божий замысел о себе и о своем народе. Древние знали, что кровь — носитель духа и жизни. Благодаря крови мы несем внутри себя священную тайну творения. Различные национальности — это величайшее творение Господа. Ничто и никто на свете, никакая партия или религия не имеют права нарушать Божественный порядок и желать сделать всех людей одинаковыми, лишив их национальной индивидуальности.

На протяжении пяти столетий Россия вела беспрерывные воины и жила военным лагерем, о постоянных воинах Россия лишалась лучших своих сыновей, самых крепких и здоровых мужчин. Двадцатый век мог стать последним в истории русского народа: две мировые войны, Гражданская война, репрессии 1918—1953 годов, когда уничтожались лучшие представители всех российских сословий, война в Афганистане и Чечне, непрекращающийся скрытый геноцид подвели русских к последней черте, за которой уже небытие. Войны, голод, ленинско-сталинские репрессии привели к денордизации нашего народа, когда наиболее здоровая часть этноса, носители древнейших и чистейших расовых черт русского славянства, гибли на фронтах и помирали в лагерях. Наши потери в XX веке — 60 миллионов человек. И это лучшая часть нашего народа! Представить страшно, что такая страна, как Швеция, могла бы в прошедшем веке десять раз лишиться полностью своего населения, окажись она на месте нашей Родины, в схожих исторических условиях. Такое даже предположить чудовищно, а наш народ все это пережил и до сих пор жив! Наш генофонд значительно подорван, но мы действительно живы и должны действовать.

Совершенно необходимо стимулировать рождаемость у русских, но этого мало. Русскому народу нужны люди духовно и физически здоровые, а для этого необходимо оздоровление самого духа нации, которая, по словам Н. М. Карамзина, смелостью и мужеством снискала господство над шестой частью мира и достойна великого будущего.

Прежде всего мы должны помочь нашему народу вновь обрести чувство единства, исторического и кровного родства с нашими великими предками. Нам нужна потерянная нами национальная гордость. Мы должны покончить с навязанным нам чувством неполноценности. Тысячелетней героической историей мы доказали свое величие. Нам необходима ответственность за будущие поколения. В этом залог нашего будущего развития.

Приведенных научных данных более чем достаточно, чтобы твердо заявить, что антропологическое и генетическое единство русского народа является строго научным фактом. Мы являемся плоть от плоти, кровь от крови потомками наших славных пращуров. И в осознании этой кровной связи мы должны черпать силы для нашего возрождения. А всем русским и нерусским, сомневающимся в нашем единстве, всем, кто говорит и пишет о славяно-тюркском симбиозе, всем, кто не знает, где, в каком войске и под каким стягом стояли его предки на Куликовом поле, мы должны твердо отвечать, что наши предки стояли под стягом Дмитрия Донского, честно и грозно неся и нам завещая нести через века в своем сердце образ Спаса Нерукотворного. И мы, их потомки, приняли и грозно несем это наше священное знамя Православного русского народа. Только в этом залог нашего национально-государственного возрождения. Наша громадность сыграла с нами злую шутку. Мы потеряли ощущение кровного единства друг с другом. Нас очень много, но мы так одиноки. Если мы в своем сердце не восстановим чувство глубинного сродства и братства со всем русским народом, то мы действительно станем историческим навозом для других племен и цивилизаций. Верю — этому не бывать. Мы встанем с колен. Мы многих позовем в обновленный Русский Дом, но строить его будем сами по своему плану. И мы начертаем на нашем святом знамени национального возрождения наш пятисотлетний национальный девиз: «Одна вера, Один народ, Один Царь».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Русский Север. Кровь и дух

Статья 1996 года.

Скотоводческая колонизация

Нет ничего более причудливого, чем представление о славянах, созданное у современного образованного человека средним, а часто и высшим образованием.

Славяне пришли на Север грядущей Руси — в этот поразительный мир озер, лесов и болот в VI-VII веках н. э. Менее всего они были лесным народом и образовались как этническая общность (именно как единый народ, а не как языковая общность, как сейчас) во II-I веках до Р.Х. в лесостепи к северу от Черного моря и в широколиственных лесах предгорья Карпат. Сейчас уже только весьма унылый человек может сомневаться в правоте преподобного Нестора Летописца, твердо назвавшего Карпаты родиной славян.

У славян просматриваются предки — более древние народы, которые дали этнический субстрат для нового, рождающегося народа. Это — праславяне или протославяне, которые, видимо, называли себя «венедами» и к моменту рождения славян были разбросаны на обширных пространствах. Они жили не только на территории России. Вена на Дунае и Венеция в северной Италии напоминают нам о далеко выселившихся небольших группах венедов. Именно от них был унаследован славянский язык.

Другим предком славян, несомненно, были кельты (галлы), которые жили на территории сегодняшней Польши, Белоруссии и даже оставили там свои топонимы. Названия «Галич» и «Галиция» напоминают о некогда живших здесь галлах. В этих участниках будущего рождения славян также почти никто не сомневается.

Однако традиция русской исторической науки начала XX века говорит о том, что был и третий предок славян — сарматы Северного Причерноморья. Они тоже индоевропейцы, тоже арийцы, но иранской группы. К настоящему времени их прямые потомки — осетины.

Что же то были за люди — первые славяне?

Ни в коем случае нельзя согласиться с представлениями об исконном земледелии славян. Прежде всего, славяне были скотоводами, как все ранние индоевропейцы и как жившие в III тысячелетии до Р.Х. их общие предки арийцы. Этот этноним — условный: мы вообще не знаем, как они себя называли. Арийцы были великими скотоводами, сумевшими одомашнить коня и корову. Славяне — прежде всего скотоводы, а это много говорит о восприимчивой и достаточно глубокой религиозности славян.

Представление об исконном славянском земледелии рождено было крепостнической эпохой и всемерно развивалось эпохой советской, потому что из всех видов народов по хозяйственной деятельности земледельцы наиболее удобоугнетаемы. Со скотоводами власти труднее иметь дело. Таким образом, представление об исконном земледелии славян — это идеологема, а не научный факт.

Конечно, славяне знали земледелие. Они не были кочевниками, даже умеренными, отгонными, как сарматы. Славяне — оседлый народ. Но дело все в том, что скотовода от земледельца, прежде всего, отличает не то, чем он занимается (многие скотоводы знают земледелие, и многие земледельцы занимаются скотоводством), а то, что для него есть главная ценность.

У всех индоевропейских народов на первом месте было скотоводство. Ни один германец не знал, чья у него земля (земля вообще была общинная), а вот, сколько у него быков, знал прекрасно. Высшой похвалой девице-красавице у древних греков был эпитет «стобыковая», что означало: в качестве свадебного выкупа за нее не жаль уплатить 100 быков. Отголоски этого мы видим и в «Русской правде» Ярослава Мудрого, где главная ценность — скот, а о ценности земли совсем не упоминается. Оттуда и своеобразное отношение к землевладению, которое, кстати, сохранилось и до наших дней в ощущении русского народа лучше, чем у других народов. Совершенно напрасно это отношение к земле представляется иногда как наследие советского времени, как своеобразная приверженность к «колхозу».

В глазах древнего человека, а потом и в глазах средневекового (по крайней мере, христианина), у земли мог быть только один безусловный владелец — Господь Бог на Небесах. А после него были относительные владельцы. Так и для славянина, жившего в Русской земле, после Господа Бога земля была, прежде всего, русской; лишь вслед за этим, по Божьей воле, она принадлежала князю Мстиславу; потом — боярину, который держал конкретную землю от этого князя; и, наконец, она была наделом земледельца-смерда, которого никто не мог выгнать с его земли, и она не могла быть изъята у общины. Земля была общинная, хотя надел земли переходил от отца к сыну. А вот быки находились всегда в частном владении. Такое положение, в значительной степени сохранившееся до сих пор, напоминает о скотоводческом прошлом наших предков.

В провинциальной (часто очень примитивной) северной иконе поразительно много пейзажных элементов, а в карельской или архангельской иконе еще и очень много животных.

Именно Север создал целую галерею икон святых — покровителей животных. На Севере в каждом селе или погосте будет икона святых Флора и Лавра, хотя «Сказание о чуде архангела Михаила с Флором и Лавром» более древнего происхождения. Стараниями христиан Русского Севера Власий (вообще-то епископ из Малой Азии, где, безусловно, среди озер коровы не паслись) становится покровителем животных. Существует поразительная икона уже XVIII века «Медост патриарх» (от слова «мед») сельского богомаза из Карелии. А «Медост» — это святой Модест, и, конечно же, ничего о животных в его житии нет. Почитая святого Модеста, карельский богомаз, тем не менее, искажает его имя, да еще изображает его в окружении всевозможной домашней твари (там и коровы, и овцы, и куры).

Это только северная традиция, но что она может означать в историко-культурном плане? Где исток и где развитие этой традиции?

Исток ее — арийская скотоводческая традиция, давшая Гаты великого Заратуштры. Как известно, праведный зороастриец категорически не мог обидеть живую тварь. Это не значит, что зороастрийцы были вегетарианцами. Персы-зороастрийцы мясо ели, были охотниками, исконными скотоводами. Это значит, что они не могли бессмысленно обидеть животное. Именно скотоводческая этика требовала любить и не обижать свою скотину. Кстати, есть и такое место в Гатах Заратуштры как «вечное проклятие тому, кто обидит маленькую пугливую собачку с острым носиком, которая сворачивается клубочком». А это ежик, но специального названия для него при Заратуштре не было.

Арийская традиция дошла до Русского Севера и осела в этом сложнейшем сельскохозяйственном комплексе с промысловым ядром в суровом и очень богатом месте. Здесь холодно, но здесь было неслыханно много рыбы, а леса были богаты, как нигде. Даже сейчас здесь можно заниматься бортничеством, собирать огромное количество грибов и ягод.

Итак, исток традиции прослеживается. Он скотоводческий, хотя и измененный ощущением Севера. Именно Север сохранил вполне оживившееся позднее в России особенное отношение к природе и к животным. И преподобный Серафим Саровский, хотя и не северянин по происхождению, исходил из этой традиции, когда в своих поучениях указывал, что человек весьма грешен перед бессловесными тварями, а перед домашней скотиной особенно. Да и особая религиозная ландшафтность Даниила Андреева тоже родилась не на пустом месте, а из тех течений и корней, которые были сохранены Русским Севером.

Как уже отмечалось, славяне — совсем не лесной народ, но им предстояло прийти в лесной край — на будущий Русский Север. Такое может совершаться только веками.

Были две линии движения славян на Север — с Запада и с Юга. До сих пор не очень понятно, под давлением ли германцев, или по каким-то иным причинам, но они постепенно двигались сюда из Западной Европы. Славяне-кривичи (предки жителей Полоцка и Смоленска), а также славяне, которые так и называли себя «словене ильменские» (предки новгородцев), пришли с Запада, из-за границ нашей страны. А вот славяне-вятичи пришли на Север с Юга.

Между прочим, двоякий характер колонизации Русского Севера сохранился на века и еще ощущался в памятниках культуры XVIII века. Север мог быть единым российским, русским, тем не менее, он делился на новгородский и ростовский, то есть на Север, где господствовали те, кто пришел с Запада, и Север, где господствовали те, кто пришел с Юга. И хотя все, конечно, воспринимали друг друга как братья, а все-таки они были немного разными. Сохранение этой разделенности указывает на достаточно стойкое сохранение кровного родства и отторжение любого инородческого элемента.

Славяне двигались постепенно и в домонгольский период, когда мы имеем дело со славянами. Тогда Север русским еще не стал. На Севере преобладало финно-угорское и, в меньшей степени, балтское население. Однако продвинулись славяне достаточно далеко.

Северорусская экономика и демократия

Новгородцы продвинулись за XIV век до Урала, а в начале XV века были уже за Уралом. Югорская земля (Югра) есть пространство между Уралом и устьем Оби. Так что в Сибири русские оказались задолго до Ермака. Ростовская колонизация и в домонгольский период, и в XIII-XIV веках менее заметна. Она будет связана с монастырским расцветом чуть позже. Но она была. Интересно, что Белозерск — город, несомненно, когда-то связанный с Новгородом, постепенно становится ростовским уделом. Были Белозерские князья: три представителя этого рода сложили головы на Куликовом поле (к тому моменту они были уже младшими князьями Ростовской линии).

Естественно, северные земли были необычайно редко населенными. Там сложился особый характер северного землепользования, и нам одинаково важно представлять себе и боярскую вотчину, и крестьянское хозяйство. Северное сельское хозяйство было сложнейшим комплексом. В лесах центром его не могло быть скотоводство, центром его были промыслы.

Прежде всего, добывали и вывозили с Новгородского севера пушнину. Россия — основной ее поставщик всему «цивилизованному миру». Также экспортировались мед и воск. Свечами из русского воска освещалась храмы и дворцы всей средневековой Европы (прочие же помещения — дешевыми масляными горелками). Еще через Новгород и в XV, и в XVI веках на Запад экспортировалась соль — лучшая соль, единственно белая, если верить западноевропейцам того времени (тамошняя соль была серая). Остальные промыслы были вторичны, хотя немало выплавлялось и металла.

Помимо промыслов, в северное сельское хозяйство входили и земледелие, и скотоводство, и огородничество, и рассеянные ремесла. Причем занимался этим крестьянин-хозяин со своей большой семьей.

На Севере вообще нельзя быть чистым земледельцем, ведь уже Москва находится в области рискованного земледелия. Север никогда себя полностью не прокармливал хлебом. Новгород всегда ввозил хлеб, что, кстати, служило инструментом «разборки» Новгорода с Великим князем в XIV-XV веках. Как только портились отношения, новгородцы перекрывали Великому князю поставки серебра, а ему серебро было нужно для выплаты ордынской дани. «Ах, так!» — говорил очередной Великий князь (тверич, суздалец или москвич — все равно) и перекрывал новгородцам поставку хлеба. После того начинались переговоры.

Такой характер северного хозяйства, в общем, сохранился по XX век (до революционного разрушения). Соответственно, вместе с экономическими особенностями, сохранился и духовный уклад, охраняемый хозяйственной самостоятельностью и своеобразием, и кровнородственная чистота населения русского Севера.

Русский Север — это те окраинные земли России, которые были наименее изувечены и крепостничеством, и бюрократией. Даже сейчас еще можно плыть по северной реке и увидеть стоящий на берегу (увы, уже брошенный) одинокий огромный дом. Это не просто уцелевший дом, других домов рядом и раньше не было, это — северная деревня.

Русская деревня домонгольского периода — это одно- или двудворное хозяйство, то есть то, что позднее называлось хутором. Примерно такой же она оставалась и в раннем Средневековье, а большие поселения назывались селами или погостами. В Новгороде же, согласно писцовым книгам, и в XVII веке большинство деревень состояли не более, чем из трех дворов.

Отсюда напрашивается вывод: нам вряд ли необходимо учиться фермерству у «прогрессивного человечества» и переименовывать крестьянина в фермера, ибо русский крестьянин изначально был фермером, он так жил. Нам ни у кого не надо учиться общественному устройству, ибо оно заложено в народном миросозерцании, в котором Дом был главной опорой Семьи, а Семья была хозяйственной ячейкой и школой духовного воспитания.

Во второй половине XIV века началась монастырская колонизация, за ней пошла крестьянская, и во второй половине XV века на суровом Русском Севере — в этом холодном мире — образовалось самое богатое население России.

Отметим, что климат России вообще довольно суров. Наша устойчивая западная граница проходит по положительной изотерме января. Именно из-за холодов западноевропейцы в основном жить в России не очень стремились. И то также стало одним из факторов сохранения этнической однородности Русского Севера.

Русский крестьянин XV-XVI веков был чем-то средним между земледельцем и торговым человеком. Когда великий создатель России, наш первый царь Иван III создает общерусскую армию и проводит поместную реформу, то есть раздает земли в виде оплаты воинам (так называемое «поместное землевладение», откуда и произошел термин «помещик»), к северным землям он не прикасается. И то естественно: как же можно отдать в кормление какому-то воину те земли, с которых поступают главные налоги, где живут такие богатые подданные?!

В конце XIX и в начале XX века происходит некоторое восстановление уклада жизни, оно рождалось на Севере (в Вологде) и распространялось на умеренный Север (на Костромские и Ярославские земли). Прошло некоторое время после отмены крепостного права, и происходит «молочная» северная революция — крестьяне Русского Севера, начиная с Ярославских земель и далее, вообще отказываются от земледелия, кроме кормового (ведь хлеб можно привезти!) и переходят на молочное животноводство. Не умер в северном крестьянине ариец-скотовод! Лидером того движения был помещик Верещагин (брат знаменитого живописца), но действующими лицами были крестьяне — те самые сохранившиеся фермеры. Мало кто знает, что Россия производила в предреволюционные годы больше всех в мире животного масла и более всех его экспортировала.

Хозяйственное своеобразие Русского Севера было разрушено — всеобщая коллективизация удалась. Но хозяйство Русского Севера коллективизации не поддавалось, в условиях колхоза оно могло только вымереть. Север мог существовать так, как существовал веками — только как община свободных домохозяев. И без общины не мог, потому что фермер-индивидуалист не выжил бы на Севере. И без свободного домохозяина Север не выжил бы, ибо иначе нет причины оставаться в холодном климате. Хозяйство Русского Севера было убито, и с ним погибла и великая культура, а может быть, и особенная религиозность Русского Севера. Этого мира больше нет, и мы можем только прикоснуться к его наследию. А к этому миру стремились прикоснуться всегда.

Новгород как наследник Древней Руси сохранил общинную традицию, следовательно, сохранил низовые устои демократии. В Новгороде демократия состязалась и враждовала с аристократией, однако сохранилась до потери Новгородом своей независимости. А демократия есть одна из составляющих политической жизни Древней Руси, где сочетались все три вида власти (других не бывает!) — монархия (княжеская власть), аристократия (бояре) и демократия (вечевой строй).

Новгородская колонизация — чрезвычайно интересное явление. Русский город домонгольского периода напоминает греческий полис, в Античном мире четверть населения жила в городах и при этом была связана с сельским хозяйством, и русская колонизация по-новгородски тоже несколько напоминает греческую. Она осуществлялась ватагами, которые либо складывались сами собою, либо нанимались боярином. В первом случае они обычно брали у боярина заем (ссуду) для своей экспедиции на обзаведение инструментом, во втором случае то было долевое участие, в котором предполагалось, что колонисты сумеют основать поселение и через некоторое время уже ничем не будут обязаны боярину. Примерно так же в античной Греции «лишние люди», не имевшие полных прав гражданства, отправлялись из греческих городов, основывали колонии, и те становились полисами, где основатели уже имели полные права гражданства.

Кстати, это нормальный инструмент создания демократии. Демократия, включающая в себя пришлых людей, которые не родились или, по крайней мере, очень долго не прожили в данном городе, есть не демократия, а охлократия (власть толпы). Русский Север не допускал охлократии, отправляя случайных людей на гражданское служение, в котором они становились гражданами – основателями новых поселений.

Крестьянский Север консервативен, и он сохраняет общинный, демократический уклад, во многом идущий из Домонгольской Руси. Кстати, впоследствии именно на Севере община не была изуродована крепостничеством. Так, в Архангельской области и в Карелии крепостничества вообще никогда не было, а в Вологодской области оно было лишь в южной ее части близ Вологды.

Часто задают вопрос: у нас возникли колхозы, потому что крестьяне жили общинами? Значит ли, что община есть прототип колхоза? Нет, ни в коем случае, хотя бы по одной причине: русский крестьян и в Домонгольской Руси, и позднее платил налоги сам, а не всей общиной в порядке круговой поруки. И землю он обрабатывал сам. И надел земли был его, не говоря уже о тех быках, о которых упоминалось выше. А общинными были луга (покосы и выпасы), иногда рыбные угодья. Но самое главное, членам общинам была присуща устойчивая взаимопомощь. Еще в XX веке на Русском Севере, который сохранил не изуродованную традицию, держался обычай погорельцу «ставить дом миром» (смотрите, например, книгу «Лад» Василия Белова).

Там, на Севере, община сохранилась как содружество бывших собратьев. Некогда она была общиной арийцев в чуждом мире. Затем была община просто давно живших в одной земле домохозяев данной земли, скрепленных родственными узами.

Культура Севера

В нашей суммарной истории был только один период, когда, безусловно, не только наша культура, но и наша цивилизация была намного выше западноевропейской. В XI веке на Руси, вероятно, были поголовно грамотные города, в то время как на Западе встречались неграмотные короли, а грамотный барон был белой вороной. Встречались неграмотные бароны и в XII веке.

Одним из крупнейших культурных и культовых центров славян уже в языческой древности был город Белозерск — «Белоозеро», упомянутый в начальной легенде «Сказание о призвании трех братьев-варягов на княжение». Белоозеро было столь значительным центром, что на княжение там сел второй брат Рюрика (средний) князь Синеус. В середине IX века то был именно город, куда имело смысл приглашать князя. А основан город был не позднее VIII века, что подтверждается археологическими исследованиями.

К этому месту относились особенно – об этом говорит летописный материал, фольклор, немало дает и археология. Это был колоссальный по значению культурный и культовый центр. Есть все основания полагать, что он привлекал к себе своеобразных паломников-язычников (в археологических раскопах обнаружены вещи из самых разных мест), хотя добираться туда было не так уж удобно — только водным путем. Впрочем, вся лесная Русь знала лишь два вида дорог и во времена развитого Средневековья: летом — водный путь, зимой — зимник (по льду замерших рек и озер).

К сожалению, в советский период значительная часть городища древнего Белоозера погибла в итоге ирригационных работ. Там осталось лишь небольшое поле для исследования. А нынешний Белозерск, как многократно бывало с различными русскими городами, находится несколько в стороне, и это уже город XIV века.

Если не первой по времени, то самой значительной в сохранившейся памяти волной колонизации Русского Севера была новгородская. Новгород на протяжении XIII-XIV веков и частично XV века хранил традиции Древней Руси. Новгород — наследник блестящего прошлого Домонгольской Руси, не этнический, конечно, но культурный наследник, ибо новгородцы были уже не славяне, а русские — народ XIII века.

Культурный уровень Севера был высок всегда. Правда, у нас не хватает древних архитектурных памятников, однако лишь по той причине, что в лесном краю строили из дерева, а дерево долго не живет. Старейшие деревянные жилые дома, сохранившиеся в нашей стране, построены в XVIII веке, старейшие культовые постройки — в XIV и XV веках, но это единицы (одна церковь и одна часовня от XIV века и одна церковь от XV века). Мы же, русские, очень скромные, и потому честно говорим: «На этом месте стояла церковь, но то была не эта церковь, эта построена в XVII веке или даже в XIX веке», тогда как японцы утверждают, например, что на фотографии снят синтоистский храм VIII века. Понятно, что японский храм на этом месте действительно был, но не именно это сооружение из дерева!

Христианство довольно медленно принималось на Руси, в этом советские историки правы. Лгали они в другом. Они полагали, что святой Владимир-Креститель начал крещение Руси, а на самом деле Владимир его закончил. После Владимира Русь — уже христианская страна, и община становится общиной прихожан.

Однако, культурно Север представлял собой чересполосицу. По иконам и фресковым циклам в северных городах (а они все очень поздние — XVII века и даже раннего XVIII века) видно, что Белозерск и Вологда — по-прежнему новгородские, а Тотьма и Великий Устюг — ростовские. Так, в белозерской Успенской церкви XVI века, никогда не расписанной, но со множеством икон, есть огромная икона Софии новгородского извода, по письму явно XVIII века. Очевидное влияние новгородской традиции! А вот в Великом Устюге новгородской Софии нет.

Кстати, еще одна привычная нелепица — мнимое «двоеверие» домонгольских славян и, даже, средневековых русских. Казалось бы, на это указывают шейные образки с Русского Севера: на лицевой стороне — Богородица, на оборотной — древнеарийская символика. Но человек не может быть одновременно христианином и язычником, Бог у русских был один — Пресвятая Троица. Однако от почитания собственных предков русич отнюдь не отрекался. Вспомним, что в «Слове о полку Игореве» русские князья — Даждьбожьи внуки.

Если действительно прав Даниил Андреев, и мы можем изучать чрезвычайно интересное и полезное для нас (в большинстве — христиан) языческое праславянство, и если именно оттуда идет путь в Небесный Кремль, то он идет, вероятно, через Русский Север, через его понимание мира. Он идет через Русский Север, который не был двоеверным и давно перестал быть языческим, но свое языческое наследство не отбросил, а сумел оцерковить.

Запад в XII веке был еще сельским, хотя там уже имелись большие города. Русь же скандинавы называли «Гардарики» (страна городов). И этих городов в Домонгольской Руси было примерно 400. Они известны по упоминаниям, хотя место некоторых неизвестно до сих пор. Если сделать небольшую экстраполяцию, то получается, что в городах жило от 1/5 до 1/4 населения Древней Руси. Мы не скоро вновь достигли такой цифры — только в XIX веке. Конечно, то были не совсем такие города, какими мы представляем их по современному опыту (и в этом тоже было большое отличие Древней Руси от Запада). Русский город был значительно теснее связан с сельской местностью, с пейзажем и с сельским хозяйством.

Культурный уровень измеряется по нижнему срезу — по распространению культуры в обществе. Постепенно, с утратой статуса «страны городов» Русь перестала быть поголовно грамотной среди городского населения. Может быть, городское население и оставалось грамотным, только его было мало, сельское же было в значительной степени неграмотным. А вот на Севере сохранялась традиция крестьянской книжности, чему есть масса косвенных подтверждений. Более того, в семьях среднего сословия традиция эта могла достигать настоящей учености.

Так, одним из величайших филологов Средневековья и величайших христианских миссионеров был святитель Стефан Пермский. Он совершил если и не величайший миссионерский подвиг, то неслыханный филологический: он перевел Священное писание с неродного языка на неродной. Кирилл и Мефодий все-таки переводили с родного греческого на славянский, который был известен им с детства, потому что они родом из Фессалоник, где был славянский квартал. Кроме того, у них были помощники — их ученики. А Стефан один переводил с греческого на коми-зырянский язык, хотя он мог бы перевести и со славянского! Он учился в Ростове (изысканном эллинистическом центре), но родом был из Великого Устюга. Отец его был всего лишь пономарь, то есть церковный чтец, низший церковный служитель при соборной церкви. Тем самым мы видим, что в семье великоустюжского пономаря (пусть, не всякого, а выдающегося) можно было выучиться настолько, чтобы поступить в университет того времени!

Во второй половине XIV века происходит нечто, что наполняет новой жизнью Русский Север, хотя потом выяснится, что то была новая жизнь старой культуры. Возникла не новая культура, а новая эпоха — в это время начинается движение монахов на Север. Эту эпоху обычно называют эпохой преподобного Сергия Радонежского, ибо он олицетворяет ее. Эта эпоха была, несомненно, настоящим возрождением через обращение к античному христианству III-VI веков (пусть и не с нашими корнями, а с помощью угасающего Константинополя). Так сложилось, что Сергий и его ученики и, следовательно, основанные ими монастыри явились важнейшим инструментом этого культурного возрождения.

Прежней Руси в XIV веке уже не было

Важно напомнить, что главные, самые страшные вторжения на Русь шли с Запада (из Венгрии, Польши, Литвы, Тевтонского ордена). На этом фоне ордынское вторжение с Востока — попросту мелочь. Тем не менее, после эпохи вторжений со всех сторон Русь больше не была «Гардарики», то есть страной городов с огромной долей городского населения. Город стал слаб и уже не мог определять культуру, как это было в XII веке. И центром культуры становится монастырь, причем необычный.

Монастырей в Домонгольской Руси было мало, заметно меньше, чем городов. Наверное, мы знаем не все монастыри того времени, тем не менее, их было точно меньше двухсот, а городов было, как уже говорилось, около четырехсот. Кроме того, монастыри были городскими, они находились либо в городе, либо рядом с ним. Например, первые русские иконописцы Алипий и Григорий монашествовали в Киево-Печерском монастыре, но работали они в том же Киеве.

В конце XIV века главным создателем культуры и единственным камертоном, по которому настраивается культура, становится монастырь, однако не городской, а пустынножительный. Сам Сергий с братом ушел от ближайшего города Радонежа верст на 12, а от ближайшего монастыря (Хотькова) верст на 10. Но тогда то была настоящая глушь — гора в дремучем лесу с медведями, оленями. Как известно из «Жития Сергия Радонежского», к Сергию приходил медведь, и тот его прикармливал. Но уже ближайшие друзья Сергия уходили за сотни верст и искали совсем глухие места. Высочайший парадокс духовной жизни: монахи искали уединения, но за ними приходили крестьяне, и складывался новый мир, куда более густо населенный, — мир Русского Севера. О нем мы знаем уже гораздо больше.

Высокая культура, рассеянная в народе Русского Севера, никогда не прерывалась. Именно на Севере вплоть до революции была широко распространена сельская иконопись. Сельский богомаз — фигура не Московской губернии, где работали профессионалы-иконописцы, писавшие любые иконы, и в XIX веке уже штамповавшие иконы как «ширпотреб». Сельский богомаз — фигура Русского Севера. Это люди, не покинувшие крестьянский мир, они сами были из крестьян, хотя и очень уважаемые.

Мир Севера был миром особой культуры. На Севере совершенно особое отношение к пейзажу. Оно не могло сразу сложиться, ведь славяне — лесостепной этнос. Они столетиями вживались в сельский пейзаж. Но есть особый дар Божий славянам — чувство пейзажа. И уже в домонгольский период они овладели этим даром в полной мере. Домонгольские храмы, построенные в разных землях, очень активны во взаимоотношении с пейзажем. Например, с одной стороны — Дмитриевский собор во Владимире и Покровская церковь на Нерли, а с другой — церковь Спаса на Нередице и псковской Предтеченский собор. Это — вообще славянское и, особенно, русское качество. Мы не сумели создать такие совершенные интерьеры храмов, как их делали греки-византийцы, но зато быстро обогнали греков во внешнем облике храма и взаимодействии его с пейзажем.

Однако это взаимодействие разное. Владимирский храм (например, Покров на Нерли) — это драгоценный кристалл, помещенный в пейзаж. Он — главный, он собирает пейзаж на себя, и пейзаж превращается в изумительное, Богом данное обрамление этого кристалла. А новгородский храм — тоже активен в пейзаже, но он как будто вырос на этом месте, как гриб. Видно, что новгородские храмы вылеплены, их стены шероховаты, у них никогда нет безупречно прямых углов. Это рукотворные грибы, от этого не менее прекрасные, но это — другая красота и другая, гораздо большая близость к пейзажу, чем у иных русских людей. Например, на Украине, в Малороссии, в степях Таврии, Причерноморья (ведь украинцы, как и казаки, тоже русские люди) такого чувства пейзажа нет. А на Севере оно было развито повсеместно и среди всего населения.

Традиции новгородских храмов-грибов в какой-то степени обогатились через ростовские артели, начавшие строить каменные храмы на Русском Севере в XV веке. В старейшем из этих храмов — в соборе Спасо-Каменного монастыря 1482 года, взорванного коммунистами в 30-е годы, и в двух последующих — в Кирилло-Белозерском и Ферапонтовом монастырях конца XV века архитектура была дополнена владимирскими приемами, но они все равно остались удивительно пейзажными. Это потрясающая ландшафтная архитектура!

В конце XV века, в эпоху Ивана III, строится московский Кремль, в Москве работают Аристотель Фьораванти, Алевиз и другие. Довольно быстро, уже в конце 20-х годов XVI века, влияние итальянского Возрождения достигает Русского Севера. Эти итальянизмы видны, например, в интерьерах Кирилло-Белозерского монастыря. Но русские все равно сохраняют то, чего совершенно нет в итальянском Возрождении, — свой удивительный симбиоз с пейзажем.

Это — особая религиозность, обращенная на храм (дом Божий), но не покидающая окружающего мира, окружающего ландшафта. Это ощущение пейзажа как храма присуще именно Русскому Северу (хотя любой тонкий христианин — итальянец, аргентинец, австралиец тоже будет воспринимать природу как творение Божие).

Северный человек воспринимает пейзаж как храм. Пример тому — один из святых Севера преподобный Антоний Сийский, основатель монастыря, который любил уединенно молиться, выбрав для того поляну, окруженную 12-ю белыми березами. Нигде в мире, кроме как на Руси, подвижники не воспринимали моленное место эстетически, не эстетизировали природу, превращая ее в своем сознании в часовню. Круг из белых берез — явление русское и преимущественно северное. В XIX веке эстетизация пейзажа становится очень распространенной. На стыке профессиональной русской традиции и данной северной традиции создавался Валаамский природный и архитектурный ансамбль архитектором Горностаевым.

На Севере было довольно мало церквей, что естественно при таком рассеянном обитании. Церкви были только в крупных селах и на погостах. Потому Север был насыщен часовнями, как никакая другая часть Руси. Часовни ставились над крестами, над колодцами, в память о чем-нибудь (об избавлении от болезни, от стихийного бедствия и так далее), ставились просто при дороге, чтобы путник мог помолиться, а кстати, и отдохнуть (в часовне устраивалась лавочка). Кое-где, например, в глубинном Каргополье (на Кенозере, на Лекшмозере) часовен еще довольно много, хотя древних мало, потому что они заменялись со временем.

Надо сказать, что при советской власти больше всего погибло именно часовен. Часовни начали первыми закрывать и первыми сносить, что понятно. Чтобы снести монастырь, коммунистам нужно было сначала разогнать братию. Закрыть приходской храм было еще труднее, ибо вначале нужно было сослать или расстрелять батюшку и разогнать церковный актив. А часовни были ничьи, и они погибали первыми. Но часовен на Севере было так много, что даже и сейчас их сохранилось немало.

Беломорско-Балтийский канал стал первой сталинской стройкой и по идеологической причине. Русский Север был самым чуждым большевикам и нуждался в «исправлении». Нигде, как на Севере, не было столько лагерей.

Сегодня мир Русского Севера погиб, его практически больше нет. Но мы, русские, можем еще возродить его, если обратимся к духу Русского Севера, опыту его хозяйственной жизни и культуре народного общежития.

 

Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача

maxpark.com

Глава шестая. ОТДАЙ КРОВЬ И ПРИИМИ ДУХ

<—Страница назад              Оглавление книги             Страница далее—>

Скачать книгу — Моя жизнь со старцем Иосифом (для моильных) (формата .mobi; .epub; .html; .txt; .fb2)

скачать книгу «Моя жизнь со старцем Иосифом» формата .pdf

Купить бумажную книгу

У нас было много лишений и много телесных бедствий. Ухода за телом никакого не было. Если ты порезался, то промывал порез водой или посыпал землей. Мы и не думали увидеть еще когда-нибудь спирт.

А лекарства кто из нас видел? Боже сохрани, если бы Старец увидел лекарство! Это было бы так же, как если бы он увидел яд. Если поранился — ни бинта тебе, ни спирта. Что бы ни случилось, Старец говорил: «Смерть». Ты должен быть готов умереть. Зуб болит? Бок болит? Ты простудился и заболел? Он тебе говорил: «Готовься к иному миру. Умри. Умри, чтобы пойти ко Христу. Разве не для этого мы сюда пришли? Это как дважды два четыре. Мы сюда пришли не для отдыха». И еще говорил: «Мы сюда пришли, чтобы встретить все лицом к лицу».

О враче и не упоминай, иначе Старец тебя убьет. Отрубит голову.

— Врач?! Кто тебе об этом сказал? Если ты хочешь врача, ступай в мир. Здесь такого нет. Ты стал иноком — и хочешь врача?! Чтобы стать монахом, ты должен подписаться под словом «смерть». Если ты готов к смерти — оставайся. Ты готов?

— Готов.

— Тогда не проси у меня врача, не проси у меня лечения, не проси у меня ничего. Дважды два — четыре. Либо умираешь, либо уходишь.

Я говорил: «Куда уходить? Куда я пойду?»

Понятно? И в этом великом труде и подвиге таилось сокровище благодати.

* * *

У нас не было воды даже для того, чтобы помыть ноги. «Помыть ноги? Где об этом написано? — говорил Старец. — Если пойдешь на море и притащишь оттуда воду, тогда мой ноги. У нас здесь воды для питья не хватает».

Мы не мыли даже ложки и вилки, которыми ели. Мы просто после еды вытирали их салфеткой и затем в нее их заворачивали. Но поскольку мы не стирали и этих салфеток, они постепенно становились жесткими, как капроновые. Как? Тратить на них воду?! Если бы постирать эту салфетку, получился бы суп.

Еще Старец нас учил, как мыть тарелки. Нужно было, поев, налить в тарелку воды, сполоснуть ее и выпить эту воду. А затем вылизать тарелку. И что бы в ней ни было, рыба или что другое, мы наливали в нее воду и выпивали. Так мы делали, чтобы ничего не выбрасывать. Старец говорил: «Как? Кто-то будет трудиться и таскать воду, чтобы их мыть? Мы это выпьем». И мы все так и делали. И посетители, приходившие к нам, должны были поступать так же.

Пришел как-то один важный банкир. Мы накрыли стол. Начали, как обычно, «мыть» свои тарелки. «Господин, — сказал ему Старец, — давай и ты делай так же». И он это сделал!

* * *

Воды у нас не хватало иногда даже для готовки. У нас была цистерна, но в ней было много всякой нечистоты. Туда попадали мыши, змеи, и вода из нее воняла. Что можно было делать с этой водой? Мы ее употребляли для поливки парочки апельсиновых деревьев. Поэтому частенько Старец говорил мне: «Давай, малой, принеси воды».

За водой я ходил наверх, к отцу Герасиму Микраяннаниту, песнописцу. [22] Ему тогда было сорок пять лет. Я брал армейские канистры для бензина, в которые помещалось много воды, мы их называли бидонами. Осенял себя крестом и, закинув один бидон за спину, другой нес в руке. Но нести в руке было тяжело, так как спуск был крутым. И если бы я поскользнулся, то все, полетел бы прямо в пропасть, смерти не избежал бы. А если бы я не разбился в лепешку, то покалечился бы. Поэтому всякий раз меня охватывал страх и ужас, как бы не поскользнулись ноги. Но молитва Старца не попустила этого, и я ни разу не поскользнулся.

Отец Герасим смотрел на меня и жалел:

— Куда ты, иноче, с такими полными бидонами?

Он ласково привечал меня, угощал, но я ничего не брал. Старец говорил: «Ничего не бери!» Так что даже если бы Ангел спустился с Неба, я ничего не взял бы от него. Старец сказал «нет» — значит, нет. Разговор окончен.

— Я несу воду, отче, потому что у нас ее нет даже на готовку.

Вода была для нас золотом. Лицо мы мыли только слезами.

Ноги? Ну когда спускались к морю. Стирать одежду? Разве что нательное белье.

Трудные годы, но зато какие подвижнические! Несмотря на труды и пот, жизнь была чем-то необыкновенным. И каждая ночь — исключительной.

* * *

Однажды к нам пришел священник из равнинной Греции, знакомый Старца. Не знаю, как это получилось, но он остался у нас ночевать. Где нам было его положить? У нас совсем не было места. Я освободил для него свой лежак, а сам остался на ночь во дворе. Он проснулся ночью, вышел во двор по нужде, вокруг не было видно ни души. Он испугался. Я творил молитву по четкам. Сказал ему:

— Как вы, отдохнули?

— Ох, как ты живешь здесь? Мне и то страшно.

— Чего вы боитесь?

— Пустыня, тишина…

— Так это же чудесно, одно наслаждение.

— Чуть сердце не оборвалось у меня. Что же это такое?

— Не бойтесь, мы здесь, во дворе, стережем вас. Спите спокойно.

Он проснулся утром, увидел скалу, нависавшую над моей келлией.

— Как ты живешь здесь под ней? А если она упадет? Не боишься, что она тебя раздавит?

— Что вы! Она не упадет.

— А если все же упадет?

— Да не упадет она! Если Бог захочет и она упадет, то и тогда Бог сохранит.

— А если она упадет, когда ты будешь под ней?

— А тогда она не упадет — Бог ее удержит.

Мы говорили на разных языках и не понимали друг друга. Он все измерял только разумом, а нас Старец научил все измерять верой.

* * *

В другой раз пришел один батюшка, святогорский монах, из монастыря Святого Павла. Звали его Давид. Он нам принес много зелени и овощей. Был он великан ростом. Он пришел, чтобы познакомиться со Старцем Иосифом. Старец сказал, чтобы я освободил ему свое место и разместил в своей каливе. Лишь только он увидел мое жилище, как пришел в ужас и сказал:

— Слушай, брат, как ты здесь живешь?

— А что такое, отец Давид?

— Очень суровая жизнь здесь. Как ты это выносишь?

— Для нас здесь рай. Нашу радость здесь не описать. То, что здесь, я не променяю ни на что.

— Ну а я от такого отказываюсь. Пойду-ка я обратно в монастырь.

Старец дал ему бутылку вина и отпустил. Спустя какое-то время, когда мы вместе с ним оказались в церковной школе монастыря Святого Дионисия, он подошел ко мне и сказал:

— Брат, как вы там живете? Разве вы не такие же монахи, как и мы?

— Мы держимся благодатью Божией. Если бы она нас не укрепляла, мы не смогли бы там жить.

* * *

Однажды у меня заболел коренной зуб, в нем образовалось дупло. Боль была невыносимой. Я сказал:

— Старче, можно я схожу его вырву?

— Нет, будешь терпеть.

— Буди благословенно.

Пошел я молиться, но боль била по мозгам так, что хотелось выпрыгнуть из окна.

— Старче, я сойду с ума, выпрыгну из окна, не могу больше.

— Ничего! Терпение — до смерти!

— Буди благословенно. Терпение!

Чуть позже старец Арсений увидел мои мучения и вмешался как посредник. Он пошел к Старцу и сказал:

— Старче, у тебя никогда не болели зубы, и ты не представляешь, каково это. Если они у тебя заболят, тогда ты поймешь, что это такое.

И действительно, у Старца они никогда не болели. Он и не знал, что такое зубная боль. И говорил со мной так по неведению. Отцу Арсению он ответил:

— Что это за боль такая?

— Что за боль? Знаешь, как она бьет по мозгам, по голове? Спроси меня, знающего это, и позволь парню сходить его вырвать.

— Пусть терпит.

Ох, Матерь Божия! Как мне было вынести эту боль? Голова моя гудела, все мои нервы были напряжены, и боль меня просто убивала. Наконец, благодаря посредничеству отца Арсения, Старец сказал мне:

— Ладно, ступай к отцу Артемию, пусть вырвет его тебе клещами.

Старец Артемий подвизался в скиту Святой Анны вместе с двумя послушниками. Он не изучал медицину в миру, но практиковал в скиту как врач. Отец Артемий был для нас благословением Божиим, ибо на тех скалах нам больше неоткуда было получить медицинскую помощь.

Но клещами — коренной зуб?! Мне ведь до тех пор зубов не удаляли, и я не знал, что это такое. И я, безмозглый тупица, пошел искать отца Артемия. Тогда вместе с нами уже жил отец Харалампий. [23] Увидев все это, он сказал:

— Ох-ох-ох, пропал парень. Живым он уже не вернется.

Итак, отправился я рвать зуб клещами. Дойдя до скита Святой Анны, там, в большой церкви, я взмолился:

— Святая Анна! Я не знаю, куда иду, прошу тебя, чтобы со мной не случилось ничего плохого. Прошу тебя, отними эту зубную боль.

И святая Анна меня услышала: боль прекратилась. Я сорвал пучок травы, откусил, пожевал — не болит. Вернулся назад. Старец спросил:

— Уже вырвал?

Я ему рассказал, что произошло.

— Ну, хорошо, коли так. Сиди теперь на месте. Повезло тебе.

Действительно, досталось бы мне у отца Артемия. Ведь откуда ему было знать, какой зуб болел? Вырвал бы он какой-нибудь другой.

Я рассказал об этом отцу Харалампию, и он заметил:

— Если бы ты к нему попал, то лишился бы чувств.

К счастью, меня услышала святая Анна!

* * *

Лишь тогда я понял, что со мной могло случиться, когда тот же самый зуб заболел у меня в Новом Скиту [24] два года спустя. Пошел я к Старцу:

— Благословите вырвать его.

— Ступай в Карею, вырви его и сегодня же возвращайся.

Чтобы добраться из Нового Скита до Кареи, [25] нужно сесть на кораблик до Дафни, это два-три часа пути, а оттуда подняться в Карею — еще два-три часа пешком. Очень сложно успеть туда и обратно за один день. Поэтому отцы обычно ночевали в Карее: или в какой-нибудь знакомой келлии, или в монастыре Кутлумуш, [26] рядом с Кареей. Но Старец мне сказал:

— В Карее не ночевать!

Итак, пошел я в Карею. Зубным врачом там был монах отец Никита. Это был первый зубной врач на Святой Горе. Очень опытный. Посмотрев мой зуб, он сказал:

— Да ты что! Зачем же я тебе, брат, буду удалять этот зуб? Не будем гневить Бога! Давай-ка я тебе его починю, такой прекрасненький зубик. Иначе позже тебе потребуются три искусственных зуба, а родного уже не будет.

— Старец сказал, чтобы ты его вырвал.

— Дай мне его тебе сделать. Ты — молодой парень, жаль его удалять и делать потом тебе искусственные зубы.

— Старец сказал его вырвать, так что рви его!

Ну что ж, тогда он все понял: глупый молодой монах выполняет послушание. Он мне сделал укол, тянул-тянул, перевел дух — и снова тянул. Тогда я понял, что было бы со мной в Святой Анне, с клещами. Наконец он мне его вырвал.

— Вот он, твой зуб. Я его оставлю себе, потому что вырван он зря.

Я сказал:

— Сколько с меня?

— Столько-то.

Я ему заплатил и собрался уходить.

— Куда это ты собрался? — спросил он меня.

— Возвращаюсь. Иду в Новый Скит.

— Как же это? А если случится кровотечение? Отвечать-то буду я!

— Будешь ты или не будешь отвечать, а я не могу остаться. Старец сказал вернуться, значит, вернусь.

— Да, с этим парнем не договоришься, он сумасшедший. Давай я тебе положу туда лекарство, чтобы остановилась кровь. А то случится у тебя в пути кровотечение — и будет у нас еще одна история. Когда придешь в Дафни, положи ватку с лекарством еще раз, а потом прополощи рот соленой водой.

— Хорошо.

Я пришел в Дафни, там мне положили ватку, и я двинулся дальше. Заодно прополоскал рот морской водой. И сразу — к Старцу. Два с половиной часа — подъем и еще два с половиной часа — спуск. Такая строгость. Старец нисколько не шутил. Он говорил тебе: «Терпение! И будь что будет».

Я не знаю, был ли еще такой святой человек на Афоне в двадцатом веке. Но он был строгий, властный и доблестный. «Или сделаю, или нет — точка!» У него была вера в Бога: если тебе суждено умереть, то умрешь.

Однако к концу жизни он исправил свое отношение к медицине. Когда наступили его последние дни, я заболел, но из послушания Старцу не обращался к врачу. Когда я подошел к Старцу и спросил, что мне делать, он ответил:

— Ты — парень болезненный. Тебе нужно будет обращаться к врачам. Не смотри на то, как поступал и относился к этому я. Ты слаб. Если тебе потребуются врач и лекарства, обращайся к врачам. Этот урок я не мог усвоить все эти годы. Лишь теперь, в старости, я его выучил. Сейчас, когда приблизился к концу, я понял, что надо быть снисходительным. Учащий должен всегда учиться, говорил мудрый Сократ. Вы — дети и нуждаетесь в медицинской помощи. Поэтому обращайся к врачу, принимай лекарства и все, что необходимо.

* * *

Каждый день мы таскали грузы, таскали на своих спинах. Ибо там не было не только машин, но даже и вьючных животных. Песок, дрова, продукты — все, в чем мы нуждались, доставлялось на наших спинах, иначе не получалось. Это было для нас большим мучением, большой трудностью.

Старец посылал нас пилить ели на отрогах Афона в нескольких часах пути. Подъем и спуск по лесистым ущельям… Мы поднимались, там был снег в несколько метров глубиной. Мы срубали ветки, затем связывали веревкой две верхушки срубленных деревьев между собой, концы стволов взваливали на плечи и так тащили их между скал к нашим каливам, чтобы строить келлии. Уходили мы утром, а возвращались на закате солнца. Возведенные нами каливы были построены нашей кровью.

Наши каливки… Сороконожки, змеи… Но мы были словно выкованы из стали. В Малой Святой Анне нам было не до шуток. Но ведь для этого мы сюда и пришли. Слава Тебе, Боже!

Старец говорил: «Сбегай к морю». Через десять минут я уже был внизу, прыгая через ступеньки, упав с которых и косточек не соберешь. Когда мы поднимались нагруженные, тогда обливались потом. Я думал: «Этот пот равносилен мученической крови». Эти светлые помыслы помогали мне с радостью поднимать груз.

* * *

У нас на Святой Горе не было молока. Если нам вдруг перепадала банка с концентрированным молоком, то, открыв ее, мы разбавляли его водой — и это был для нас пир. Хотя оно напоминало молоко только цветом. Вообще, настоящее молоко тогда достать было трудно, потому что всех овец попрятали от партизан. [27] Однажды мы услышали, что стадо овец оказалось неподалеку от полицейского поста у монастыря Святого Павла на высоте тысячи метров. И Старец сказал:

— Отец Афанасий, сходи-ка принеси нам немного молока, мы его вскипятим, покрошим туда хлеб и сделаем тюрю, как в нашем детстве.

— Схожу, Старче.

— Бери бидон, деньги, и завтра мы не будем готовить. Дождемся молока, сделаем тюрю, возьмем ложки и поедим все вместе.

Отправился бедный отец Афанасий. Но разве он мог вернуться вовремя? Сколько летал ворон, пока не вернулся к Ною с вестью о том, что прекратился потоп, столько ходил и отец Афанасий. Едва он дошел до перевала, как его захватили помыслы. И он сказал себе: «Что я, только с одним молоком вернусь? Схожу-ка я и принесу заодно помидоров из Каракалла». [28] Но чтобы попасть в Каракалл, нужно перебраться через перевал: это четыре-пять часов пути. Взял он в Каракалле помидоры и узнал, что в Моноксилите [29] сбор винограда. «Схожу-ка я теперь туда. Но зачем я туда потащу помидоры?» — подумал он. Моноксилит от Каракалла в десяти часах ходьбы. Положил он помидоры в бидон и спрятал его в ветвях дерева, чтобы взять на обратном пути. Отправился за молоком, а теперь пошел за виноградом. Собрал он там виноград, вернулся за помидорами, а они уже переспели, потекли. Страшный человек отец Афанасий! Оставил он виноград в Дафни и пошел опять в Ка- ракалл: это еще десять часов ходьбы.

Тем временем Старец высматривал, по какой тропинке он вернется. Не видать. Старец сказал:

— Пропал отец Афанасий. Он так просто теперь не вернется. Его, видно, победили помыслы о помидорах и винограде. Что будем делать? Не пить нам молока. Малой, не сходить ли тебе?

— Схожу, Старче, буди благословенно.

— Тогда слушай. Бдение сделаем чуть короче, ты ляжешь спать в шесть, а я тебя разбужу, я спать не буду. Я тебя подниму в восемь, плюс три часа пути, итого одиннадцать. [30]

Я должен был пройти мимо скита Святой Анны, Нового Скита, монастыря Святого Павла и затем подняться наверх, на высоту тысячи метров. Проснуться нужно было ночью. Итак, я совершил бдение, исполнил правило и услышал, как Старец мне сказал: «Ложись, дитя, спать, я тебя подниму». Во сне я видел, как на меня напали бесы, чтобы я не пошел и не исполнил послушания. Но я им ответил: «Ничего у вас не выйдет, бесы». Старец меня разбудил без четверти восемь. Я сразу вскочил.

— Буди благословенно, отче, я иду.

Я не сказал Старцу про бесовское нападение, чтобы он не подумал, что я не хочу идти. Закинул торбу на спину, взял бидон для молока.

— Бери и эту торбу, — сказал мне Старец. — Когда будешь проходить мимо Святого Павла, наберешь в нее овощей. Придешь и с молоком, и с овощами.

У нас ничего своего из еды не было, потому что, кроме кустарника, ничего на камнях не росло.

— Давай, птенчик мой, принеси-ка нам чуток овощей.

— Буди благословенно, Старче.

Взял я бидон, деньги, торбы, получил благословение Старца, взял фонарик и отправился в путь. Я прошел мимо скита Святой Анны, мимо Нового скита, мимо монастыря Святого Павла. Все еще была ночь. Начал подъем. Сбежались шакалы и стали кричать, как малые дети. Они услышали монастырские колокола и подняли вой. Я первый раз слышал, чтоб они так выли. Ночь, пустыня. Вокруг, казалось мне, волки. Я начал петь. Они выли свое, а я пел свое — и вышел у нас чудесный концерт. Я был один, с четками и фонариком.

На рассвете я добрался до овечьего загона наверху горы. Ох! На меня бросились две собаки! Матерь Божия! Конец, подумал я, они меня сожрут, не отобьюсь от них. Я прикрылся торбой. Кричу я, кричит чабан — собаки остановились.

— Ты что, дитя мое, монашек мой, как ты добрался сюда в такой час?

Старец мне велел, чтобы я сказал лишь такие слова: «Я пришел за молоком. Налейте мне бидон. Сколько стоит?» Ничего другого я не должен был говорить.

— Заходи к нам, поешь что-нибудь.

— Налейте мне молока, и я пойду. Сколько стоит?

— Подожди, мы подоим.

Я присел под каливой. Он ушел в загон, принес молоко, дает мне попить. Я не стал пить.

— Попей, паренек.

— У меня нет благословения.

Я с утра голодный, но не пью.

— Сколько стоит?

— Столько-то.

— Я пошел.

Он мне дал молоко, я за него заплатил, поставил бидон в торбу и пошел в монастырь Святого Павла к садовнику. Я достал бидон из торбы, и он мне положил в нее картошку, баклажаны, помидоры. Садовник отец Даниил нагрузил для нас полную торбу всего.

— Скажи-ка, брат, как ты это дотащишь до Старца?

— Молитвами Старца дотащу. Если у тебя есть еще, клади сверху. У нас там, отче, ничего нет.

— Но как ты донесешь? Даже я не дотащил бы это.

Отец Даниил был чудовищного роста, а я — все равно что заморыш.

— У нас там одни кусты растут. Давай еще что-нибудь отнесу Старцу.

Он меня нагрузил и теперь смотрел с жалостью. Я взял все это и отправился в путь. Откуда я знал, что у меня не хватит сил донести все это наверх? В одной руке я тащил бидон с молоком, в другой — торбу с овощами. Но молоко у меня так бултыхалось, что должно было превратиться в масло. «Ох, не доберусь!» — причитал я. И что же сделал благой Бог по молитвам моего Старца? Лишь только я начал спускаться от монастыря Святого Павла к Новому Скиту, как навстречу мне монах, отец Илия из общины отца Артемия.

— Ефрем, откуда ты здесь?

И, к счастью, взял у меня бидон. У него был свой груз, но он был крепким парнем и старше меня. В общем, взял он мой бидон, и мы продолжили путь. Миновали Новый Скит, спускаемся к Святой Анне. Но ему нужно было сворачивать к своему Старцу, а я должен был идти в пустыню. Как же я без него теперь? Мы были у моря.

— Ох, Ефрем, как ты опять все это потащишь?

— Давай сюда все.

Взял я бидон. Как же теперь подниматься? Туда, за молоком, я шел три часа, а возвращался — пять, без отдыха. Начал подниматься по выдолбленным ступенькам горы. Казалось, здесь-то я и отдам концы.

Наконец, сам не знаю как, дотащил я все это наверх. Для Старца у нас был устроен навес от солнца, потому что кустарник совсем не давал тени. Под ним Старец занимался рукоделием, и там, рядом с ним, мы ели. Мы ставили столик и собирались вокруг Старца. Я подошел и рухнул перед ним.

— Старче мой…

— Добрался?

— Добрался, еле жив. Вот, Старче, принимай.

— Ступай отдыхать, а я со всем этим разберусь.

Там были помидоры, баклажаны, дыни, которые нам дал отец Даниил, — все я вручил Старцу. Не знаю, что он с этим сделал, я просто упал. Не помню, сколько я отдыхал и когда проснулся. Не помню даже, что стало с молоком…

Отец Афанасий вернулся через неделю. Он закричал снизу: «Отец Арсений!» Старец сказал: «О, жив отец Афанасий! Слава Богу! Спуститесь к нему. Кто знает, что он там принес». Мы спустились. В монастырях, когда слышали, что пришел монах Старца Иосифа, охотно давали много всего, потому что Старец был известен как подвижник. Иногда люди давали и какую-нибудь одежду, обувь. Но все то, что в этот раз принес отец Афанасий, сгнило и превратилось в кашу. Виноград, сухари, маслины — все, что дали ему в монастырях, через которые он проходил. Помидорам — неделя. Представляете, во что они превратились? Как бы то ни было, мы все это подняли.

Отец Афанасий, подойдя к Старцу, сопел, как тюлень. Старец, искусный психолог, встретил его тепло. Он знал, что таскавшему тяжести и усталому человеку трудно перенести выговор.

— Отец Афанасий, что с тобой, что случилось?

— Что случилось? Помыслы случились.

— Какие помыслы?

— Как только я добрался туда, устал и лег спать. И помысл мне говорит: «На что им молоко? Ступай за помидорами». Что мне было делать?

— Хорошо, отец Афанасий, приключения тоже нужны.

— Тысяча извинений!

Старец его успокоил. Он, видимо, думал: «Как бы там ни было, а человек трудился. Если я ему еще добавлю, то это будет слишком».

Поэтому и сказал Старец, что отца Афанасия сбили с толку помыслы о помидорах в Каракалле и что затем он пойдет на сбор винограда. Как Старец сказал, так и случилось. Вот какой был у нас Старец! Можно сказать, это был последний святой на Святой Горе.

Отец Афанасий бегал по делам — и старцы пребывали в покое. Я служил.

Отца Афанасия донимали помыслы. Старец подбадривал его:

— Давай, отец Афанасий, настрой свою скрипку. Не вешай нос! Прибавь голосочку!

* * *

Мы много трудились, мы очень много трудились. Целый день переносишь тяжести, а Старец ни на мгновение не прекращает тебя ругать. При этом жестокие условия жизни, бдение, помыслы, война со страстями, нападения бесов во сне и наяву. Ко всему этому, место, где мы жили, — очень суровое. Не так, как у нас сейчас: тепло, и печки, и батареи. У меня у первого все это есть. Тогда же было совершенно иначе. Но весь этот труд заложил фундамент, на котором, по молитвам Старца, я до сих пор стою на своих ногах. У меня, конечно, духовное малокровие, духовно у меня все просело, все пришло в упадок, но молитва Старца до сих пор держит меня на ногах.

И все же, как прекрасны были эти труды! Как прекрасны и благословенны были те годы! Сейчас я вспоминаю о них, вижу наши каливы, думаю о том, какая там была жизнь: Ватерлоо, по тяжести трудов и болезней! Это подвижническое и заполненное трудами время принесло плод благодати, непорочности, чистоты внутри и снаружи, в душе и теле — конечно, по молитвам Старца. Старец нас учил теории, направлял нас, чтобы мы не уклонились ни вправо, ни влево, помогал нам — вот так жизнь и протекала с духовной пользой. Суровое воспитание служило успокоению страстей и приобретению всего того необходимого, чего мы были лишены. Мы были молодые ребята и нуждались в таком суровом воспитании. Оно для нас являлось праздником, ибо мы знали, что этот труд будет снова и снова приносить благодать Божию.

У нас были искушения, помыслы, восстания страстей, но все это находилось под контролем Старца и не ускользало от нашего собственного неослабного внимания. Благодаря наставлениям Старца, наш ум хранил бдительность и всегда был готов прогонять противные Богу мысли сразу, как только они приходили, чтобы они не составили какой-нибудь греховный образ. Старец неусыпно наблюдал за всей нашей жизнью. Мы постились, совершали бдения, молились и старались не позволять уму вернуться назад, в мир. И правда, за пределы келлии, за ближайшие окрестности ум наш не выходил. Он устремлялся только ввысь.

Мы добровольно были лишены многих вещей с единственной целью — преуспеть духовно. Подвизались мы преимущественно ночью. Ибо ночь по своей природе помогает успокаиваться уму и дает время для молитвы.

 

Примечание:

21. См.: Об Авве Лонгине, 4 // Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. СТСЛ, 1993. С. 100.

22. Монах Герасим Микраяннанит — великий гимнограф (сочинитель церковных служб) современности. Родился в 1904 году, на Святую Гору пришел в 1924 году, жил в каливе Святого Иоанна Предтечи в Малом скиту Святой Анны, почему и получил прозвище Микраяннанит. Обладал выдающимся даром сочинения служб. Собрание его творений, хранящееся в библиотеке Малого скита Святой Анны, составляет 50 рукописных кодексов по 800 страниц каждый. Преставился о Господе в 1991 году.

23. Об о. Харалампии подробно рассказывается во второй книге (глава IX. «Благословенная община. Отец Харалампий»).

24. См. прим. 55.

25. Карея — административный центр Святой Горы, в котором находятся конаки, то есть дома представителей 20 монастырей, и состоящий из этих представителей орган управления — Протат, а также различные службы: почта, аптека, магазины и т. п.

26. Кутлумуш — один из двадцати афонских монастырей. Посвящен празднику Преображения Господня.

27. Имеются в виду партизаны-коммунисты. После окончания Второй мировой войны Греция, согласно Ялтинским договоренностям, отошла к западному капиталистическому блоку. С этим были не согласны греческие коммунисты, сыгравшие большую роль в партизанском антифашистском сопротивлении. В связи с этим в Греции началась гражданская война, в которой коммунисты потерпели поражение вследствие военной помощи западных держав противоборствующей стороне.

28. Монастырь Каракалл находится между Великой Лаврой и Иверским монастырем, он посвящен первоверховным апостолам Петру и Павлу.

29. Моноксилит — местность на Афоне.

30. На Афоне сохраняется употребление византийского времени. В соответствии с ним за полночь принимается время захода солнца. Так как это время зависит от времени года и постоянно меняется, стрелки часов на Афоне регулярно, хотя и не ежедневно, переставляются в момент византийской полночи на ноль часов. Все упомянутые здесь и далее часы означают время после захода солнца (т. е. «в шесть часов» значит «через шесть часов после захода солнца»).

pokrov-endov.cerkov.ru

Журнал "Востановление"

Выпуск № 9, 1998 г.

Кровь и излияние Духа

Билли Брим

Ветхий Завет пророчествовал о том, что в последние дни произойдет три излияния Святого Духа. Два из них уже произошли. В начале эры последних дней Дух Господень был излит, как это записано в книге Деяний, в виде Излияния Раннего Дождя. В начале ХХ столетия, последнего столетия перед сменой тысячелетия, земля была благословлена вторым излиянием Святого Духа в виде Излияния Позднего Дождя. В конце этого пророческого столетия мы ощущаем на себе капли дождя из сгустившихся туч, вот-вот готовых пролиться в окончательном излиянии последних дней непосредственно перед приходом Господа. Это и будет Излияние Раннего и Позднего Дождя.

Вначале Кровь

Во времена Ветхого Завета не было излияний Святого Духа. Дух не изливался на землю потому, что еще не была пролита Кровь. Дух идет туда, где Кровь уже очистила путь. В Ветхом Завете мы находим прообраз этому: вначале священник применял Кровь, а затем елей. Елей является символом Духа Святого (Левит 14:14-17). В одной из песен Чарльза Уэсли провозглашается: «Его Дух отвечает на кровь». Любое излияние Духа Святого было и будет произведено в ответ на пролитую кровь Иисуса Мессии. Его Кровь пролилась на Голгофе, поэтому Дух мог излиться в день Пятидесятницы. Кровь Христа возвеличилась в Движении Святости, которое предшествовало излиянию позднего дождя в начале этого века и подготовило к нему церковь. Святые, наполнившись новым излиянием, учились от Духа Святого почитать Кровь Иисуса и отдавать ей должное при проявлениях силы Духа. Большой акцент на Крови Иисуса должен предшествовать и сопровождать полноту излияния Духа, который вот-вот грядет к нам. Господь расположил меня изучить то, какая роль отводилась Крови Христа в начале ХХ века при излиянии позднего дождя. Я верю, что это было сделано с тем, чтобы я мог собрать некоторую информацию и поделиться ею с теми, кто будут принимать участие в последнем излиянии века. Бог дал мне сильное желание узнать все то, что знали о крови люди прошлых веков, которые были участниками излияния последнего дождя.

Излияние Последнего Дождя

В ранние дни церкви верующие ходили в силе излияния Духа. На протяжении нескольких сот лет они следовали простым учениям Великого Учителя. Затем произошло нечто, о чем можно писать в нескольких книгах, но что в конечном счете сводилось к усилиям врага ослабить Тело Христово, в результате чего церковь потеряла истину и силу. Над миром сгустились тучи средневековья, когда свет Евангелия не мог проникнуть к обычным людям. Наверное, сатана вновь подумал, что победа на его стороне. Церковь никогда не сможет быть прославленной, какой обещал ее сделать Бог. Слава Божья никогда не сможет вновь наполнить землю так, как об этом сказал Господь. Но Бог восстановил все то, что пожрали гусеница и саранча. Основным учением в церкви вновь стало Божественное откровение о пути ко спасению: праведный верою жив будет. Затем пришло понимание Божественного исцеления. И в начале этого столетия — крещение Духом Святым со знамением говорения на иных языках. На одной стороне земного шара, в России, Бог явил крещение Духом Святым. Это явление описано в захватывающей первой главе книги «Самые счастливые люди на земле», написанной Демосом Шакарьяном. На другой стороне земного шара на заре нынешнего века в сердце Чарльза Пархама вспыхнул вопрос: что на самом деле имеет в виду Библия, говоря о крещении Духом Святым? Чудесным образом Господь повел его в утопавший в зелени особняк в пригороде Топека, штат Канзас, где он должен был преподавать в Библейской школе, пытаясь вместе с тем получить ответ на этот вопрос. Некоторые студенты прибыли в эту школу абсолютно сверхъестественным образом. Пархам призвал всех студентов лично и независимо друг от друга изучить то, что говорит Слово Божье по вопросу о крещении Духом Святым. Когда они собрались вместе, все были одного мнения: согласно Библии крещение Духом Святым сопровождалось говорением на иных языках. Во время ночного служения 31 декабря 1900 года студенты молились и находились в ожидании перед Господом. Спустя некоторое время после полуночи 1901 года Агнес Озман была первой из тех, кто получил крещение Духом, и начала говорить на языках. Во время первого излияния Духа ученики Иисуса высыпали из горницы на улицы Иерусалима. Участники излияния Духа Святого в Топека высыпали на улицы Канзаса с новостью о их благословении. Некоторые задержались в районе Талсы, и мои прабабушка и прадедушка стали участниками того пробуждения. Пархам перевел свою Библейскую школу в Хьюстон. Там чернокожий муж Божий Вильям Дж. Сеймур принял учение Пархама по вопросу о крещении Духом Святым. Сеймур поверил в это, но сам еще не пережил на себе излияния Духа Святого, когда его пригласили проповедовать в Церковь Святости в Лос-Анджелесе. После того как он проповедовал о крещении Духом Святым и о том, что языки являются первоначальным знамением этого крещения, пастор той церкви закрыл собрание и запер дверь церкви. Тем не менее слово проповедника проникло в сердца небольшой группы прихожан той церкви. Ричард и Руфь Асберри пригласили Сеймура и еще несколько человек провести молитвенное собрание в их доме по улице Бонни Бра 216. Томас Р. Никель в своей книге «Излияние на улице Азуса» (по рассказам участников) так описал это: «Спустя несколько дней 6 апреля 1906 года брат Сеймур и еще 7 человек находились в гостиной в духе молитвы и ожидании пред Господом. Внезапно, словно пораженные молнией с неба, все они попадали со своих стульев на пол и многие начали говорить на иных языках ... Маленькая Виллела Асберри прибежала из кухни, чтобы посмотреть на то, что произошло в гостиной. Юный Бад Трейнор, находившийся на веранде, начал пророчествовать и проповедовать. Дженни Мур встала и начала пророчествовать на языке, который, по мнению остальных, был очень похож на еврейский. Затем она подошла к пианино и впервые в жизни начала играть прекраснейшую мелодию и петь на прекраснейшем языке самым прекрасным голосом. Эти дары остались с ней навсегда ... Эта новость распространилась со скоростью звука. Белые люди присоединились к темнокожим братьям, заполнив весь дом. Веранда стала кафедрой, а улица — залом. Этот двухэтажный дом, находившийся в отдалении от других домов, был расположен на маленькой улице Азуса, которая заканчивалась тупиком ... 18 апреля сильное землетрясение потрясло Сан-Франциско и окрестности. Колебания земли и разрушительный огонь, последовавший за этим, унес несколько тысяч жизней. 19 апреля еще одно землетрясение, несколько меньшее по силе, потрясло Лос-Анджелес. Многие люди начали искать более близкие взаимоотношения с Богом. Руфь Асберри и Дженни Мур отправились в Пениэль Холл ... Дженни говорила на языках, а Руфь объясняла: «Это то, о чем пророчествовал Иоиль». Большая толпа последовала за ними на Азуса Стрит, где собралось очень много народа. Упала посещаемость собраний в палатках, в миссиях и церквах, так что некоторые из проповедников закрыли свои собрания и присоединились к новому движению. Комната на втором этаже была залом ожидания пред Господом, но многие получали крещение, даже находясь внизу. Джозеф Сеймур был очень умеренным человеком: несмотря на то что он являлся изумительным учителем глубин Божьих,  Сеймур часто сидел со склоненной головой позади кафедры, сделанной из коробок от ботинок, в то время как Сам Бог проводил служение. Проповедовал только тот, кто был помазан для этого. Собрания продолжались днем и ночью, круглосуточно. В течение суток проводилось до девяти служений. Обычно люди приходили, склонялись на колени и молились, а затем просто сидели с закрытыми глазами и тихо ожидали того момента, когда Бог будет действовать. У  собиравшихся были две самые любимые песни: «Под Кровью Христа» и «Утешитель грядет». Пение в Духе, подобное некому совершенному небесному хору, приводило в благоговейный страх всех новоприбывших. Проповеди, пророчества и истолкование языков произносились с такой силой, как будто говорил Сам Господь. Покаяния, крещения Духом Святым, чудесные исцеления и изгнания бесов стали обычным явлением. Эту силу можно было почувствовать за пять кварталов от дома». Эта сила прокатилась по всему миру. В 1906 году Томас Б.Баррэтт, очень известный методистский служитель в Осло (Норвегия), приехал в США по личным делам, но его привлекла сила на улице Азуса, где он получил крещение Духом Святым. Он понес это послание в Норвегию и стал лидером в распространении пятидесятнических общин в третьем мире и по всей Европе. Являясь англичанином по рождению, Баррэтт посетил Англиканскую церковь Александра Бадди в Сандерлэнде (Англия) в сентябре 1907 года. Когда, по словам очевидцев, «сошел огонь», несколько человек получило крещение Духом Святым. Сандерлэнд стал второй «Азусой» для Англии и Европы. Во время моих исследований несколько предложений, которые я прочитал в маленькой книжечке Дональда Ги, повели меня к бесценному кладезю информации об излиянии позднего дождя и о действии Крови Христа, в явленной силе Господа. Дональд Ги, уважаемый пастор раннего пятидесятнического движения, учитель и автор нескольких книг, сказал, что хроника событий, записанная  Александром Бадди, является самой полной и достоверной. Он сказал также, что Бадди, получивший хорошее образование, делал это через ежемесячную публикацию журнала «Упование» (1908-1926). Несколько экземпляров этого журнала, которые мне удалось найти, стали для меня чудесным окном, в которое я смог заглянуть и увидеть излияния Духа Святого на рубеже столетия. В этих журналах содержались длинные повествования с таким множеством деталей, что я чувствовал себя одним из участников этих собраний. Я очень ясно увидел то место, которое занимала Кровь Иисуса в том излиянии Святого Духа и в жизни тех людей. В апреле 1908 года Бадди написал в своем первом выпуске: «Что совершает Господь?! Год назад пишущий эти строки знал лично лишь пять-шесть человек в Великобритании, которые на себе испытали силу Бога. Ко времени выпуска этого журнала таких людей уже насчитывается более 500». Передовая статья была озаглавлена «Кровь Иисуса Христа», которую Бадди начал такими словами: «Мы славим нашего Бога за то, что Он учит нас в эти дни чудесной глубине, силе и могуществу Крови Христа. Тот замечательный план искупления, который мог задумать только Бог и только Бог мог осуществить, основан на Крови». Две женщины, которые первыми приняли дар Святого Духа в Сандерлэнде, написали свои свидетельства для первого выпуска журнала: «Бог направил нас приехать в Сандерлэнд и ожидать там вместе с Его детьми свою «Пятидесятницу» с последующими знамениями. Он услышал нас и в воскресенье вечером, 1 сентября 1907 года, пришел «внезапно», как и обещал, наполнив наши храмы Своей славой, дав нам Свой новый язык и излив в наши сердца необычайную радость от Своего Присутствия ... Мы смогли войти в Его присутствие через драгоценную Кровь Его Сына, — единственный путь совершенного очищения ...» Через семь месяцев после их крещения: «Пятидесятница стала значить для нас Победу Иисуса в ежедневной жизни. Победу против ожесточеннейших нападений сатаны. Они победили Кровью Агнца и Словом своего Свидетельства и не возлюбили души своей даже до смерти». Маргарет Е.Хауэлл Мэйбл С.Скотт Журнал «Упование» содержал в себе различные репортажи со всей Англии и со всего мира. В первом номере был репортаж от Баулэнд Стрит Мишн в Брэдфорде (Англия). Человек, написавший статью, стал постоянным сотрудником Бадди, а также одним из самых мощных служителей, каких только знала церковь. Его имя — Смит Виггльзворт. Виггльзворт получил крещение Духом в Сандерлэнде. И вновь мы можем видеть то важное место, какое занимала Кровь Христа в те дни, о чем можно прочесть в автобиографической книге Виггльзворта «Апостол Веры»: «На протяжении четырех дней я не хотел ничего другого кроме Бога. Но после этого я почувствовал, что мне нужно вернуться домой, и я отправился в Епископальный викариат, чтобы попрощаться. Я сказал миссис Бадди, жене викария: «Я уезжаю, но я еще не получил языки». На что она ответила: «Вы нуждаетесь не в языках, а в Крещении». «Я уже получил Крещение, сестра, — возразил я, — но я бы хотел, чтобы перед моим отъездом вы возложили на меня руки». Она возложила руки на меня, а затем вышла из комнаты. И тут на меня сошел огонь. Я был один на один с Богом, и это было чудесное время! Он объял меня Своей силой. Я почувствовал, как меня очищает драгоценная Кровь Иисуса, и закричал: «Я чистый! Чистый! Чистый!» Меня наполнила огромная радость от сознания своей чистоты. Мне был дано видение, в котором я увидел Господа Иисуса Христа. Я узрел пустой Крест и увидел, что Иисус вознесен и восседает по правую руку Бога Отца. Я больше не мог говорить по-английски, и начал славить Его на иных языках, как Дух Божий давал мне провещавать. Тогда я понял, что, хотя мог получать помазания и раньше, но теперь, наконец, я воистину получил крещение Духом Святым, как получили и ученики в день Пятидесятницы». В первом выпуске «Упования» Виггльзворт заканчивает свой репортаж из Брэдфорда стихотворением. Возможно, оно родилось во время видения. Это несомненно был псалом из его духа, который только что был наполнен до преизбытка Святым Духом: Моя душа полна безграничной любви, Потому что я смотрю на драгоценную Кровь И вижу сияние лица Иисуса и Престол Благодати. Чудеса, превосходящие человеческое разумение, Вливаются в меня. Это Божественная Жизнь. Я чувствую Силу Святого Голубя И говорю на «языках» о том, что выше нас. А.А.Бадди совершил поездку в Шотландию и написал репортаж об излиянии Святого Духа в том месте: «Меня так ошеломило то, что я увидел там, что я не мог не воскликнуть: «Послушайте, мне не рассказали и половины происходящего!» ... На собраниях ощущается могучая Духовная Сила ... Шотландцы хорошо знают Библию, они думающие люди и их нелегко увести в сторону. Но они знают, что Бог является на их собрания, и они славят Его и превозносят драгоценную Кровь Христа, благодаря которой они имеют Победу». Преподобный Барратт из Норвегии ездил по многим местам и посылал репортажи в журнал Бадди из разных уголков мира. Он так подписал письмо, которое он отправил в первый выпуск журнала: Ваш навеки через Кровь и Огонь — Барратт. В сентябре 1908 года вышел еще один номер журнала, который был отпечатан через год после того, как в Садерлэнде «сошел огонь». В самой первой статье под названием «Год благословений: сентябрь 1907 — сентябрь 1908» Бадди перечислил двенадцать вещей, за которые они благодарили Бога. Вот первые три: 1) Никто кроме Бога не мог дать Своим слугам в этом месте (и всем тем, кто приехали издалека для общения с Богом) такую жажду по Нему Самому, такое желание быть верным Господу и Его воле. 2) Мы благодарим Бога за те изменения, которые произошли в нашем поклонении Ему за прошедший год. Мы не забыли, что раньше молитвенные собрания проходили с переменным успехом и было очень трудно поддерживать их на высоком уровне: обычно они постепенно затухали и умирали. Но Пятидесятнические молитвенные собрания, наполненные огнем и проходившие почти каждый вечер, продолжались целый год и были в равной степени успешными как летом, так и зимой. Господь настолько сильно являл Свое присутствие, что мы не могли быть безучастны к этому. Такие собрания продолжались сами по себе, так как на них присутствовал Сам Бог ... 3) За прошедший год нашей неизменной темой, но в новом свете, была искупительная миссия Сына Божьего. Драгоценная Кровь Господа Иисуса присутствовала во всех наших мольбах и, как никогда ранее, мы с новой силой возлюбили Агнца, закланного за нас, поклоняясь Ему в Духе истины, на иных языках, как Сам Дух давал провещавать. Бадди посетил пастора Полмэна в Амстердаме и описал в своем репортаже силу Пятидесятницы в Голландии: «Это было одним из самых замечательных собраний, когда голландские святые молились и пели на своем языке и на иных языках. Вновь и вновь их охватывали волны восхваления и восхищения Агнцем Божьим. Когда они превозносили Кровь Христа, сила Божья проявлялась самым могущественным образом». О многом рассказывает письмо из города Мотервелл в Шотландии, которое было опубликовано в юбилейном выпуске журнала. «... Десять дней назад мы побывали в Килсите, где имели чудесное время с Господом. Одним субботним вечером мы призвали к алтарю, и сошла такая сила, которой мы никогда не видели до этого. Небольшая группа верующих собралась в зале, заполнив не более трех рядов, и начала молиться. И тут на нас сошел Огонь и такая слава, какую невозможно описать словами. Бог хочет, чтобы мы продолжали идти за Ним день за днем, получая все больше и больше Его Самого. Я был рад прочитать вашу статью о Крови Христа под названием «Дерзновение, с которым мы входим во Святое Святых через Кровь Иисуса». В прошлый вторник, когда несколько человек собралось для молитвы, мы прочли эту статью, которая подтвердила для нас тот факт, что «нашу победу мы завоевываем тогда, когда от всего сердца молим о Крови Христовой». Затем шли слова: «Прочитайте книгу Левит». Мы так и сделали, отмечая для себя, что совершал Господь и до какой степени Он возвеличил Кровь. Все мы склонны критически подходить к этому вопросу, забывая, однако, что, когда мы будем стоять у Небесных Ворот, у нас не будет никакого другого разрешения для входа, кроме Драгоценной Крови. Существует, возможно, и еще одна причина того, почему в настоящее время, как никогда ранее, мы должны воззвать к Крови Христовой. Христианская Наука, Спиритуализм и даже Новая Теология — это разновидность христианства без Крови Христовой. Они претендуют на духовность, предлагая людям подделку ... Искупление, содержащее в себе отвержение греха и жертвенность, не нашло места в современных маскирующихся учениях ... В послании Петра мы читаем о том, что самое последнее — это отрицание Господа, «искупившего их». Ценой, заплатившей за все, стала Кровь Христа. В старом гимне «Дух отвечает на Кровь» содержится более глубокая истина, чем мы подозревали. Этот гимн пели методисты Уэсли в те дни, когда Бог действовал в них и через них ...» Виктор Вильсон Я мог бы цитировать статью за статьей из журнала «Упование», в которых говорилось о роли Крови Христовой в излиянии Духа. Все они указывают на Кровь, уплаченную за наше искупление.

Вернуться к оглавлению журнала

hand-in-hand.narod.ru

---

Смотрите также

• 
  Том ford духи
• 
  Духи для парня
• 
  Амбра в духах
• 
  Говорящий с духами
• 
  Духи с сердцем
• 
  Эфирные масла духи
• 
  Твердые духи это
• 
  Фильмы для духа
• 
  Эльцин дух пустыни
• 
  Фаддеева попова духи
• 
  Духи каландр отзывы