творчество, субъект деятельности, активность, деятельность, потребности, творческая активность, свобода, свободная личность. Творчество рассматривается чаще всего безотносительно к субъекту, хотя реализация и развитие сущностных сил, его творческих способностей и является, по сути, основной целью и сущностью творчества, в данной статье предпринимается попытка рассмотреть творчество как способ и условие активности личности. Текст статьи: Проблема личности и творчества привлекала внимание мыслителей, начиная с глубокой древности. В философских учениях Китая, Японии, Индии отмечалась роль бессознательного, способность к идентификации с изучаемым предметом. Творчество является сущностной характеристикой человека, условием развития личности и культуры, фундаментальной основой человеческой жизни. Творчество рассматривают как деятельность, как процесс, как отношение человека к миру, как особое состояние сознания. Л.П. Гримак, А.Г. Спиркин, Х.Е. Трик и определяют творчество через результат деятельности, акцентируя внимание на творческом продукте. Личность самоосуществляется только в творчестве через реализацию своих сущностных сил, развивая, преобразуя, таким образом, себя, общество, что предполагает активность личности. Творчество всегда осознанно и целенаправленно, ибо его субъект — человек начинается как личность с осознания окружающего мира, его оценки и определения своего отношения к этому миру, с осознания потребности в самореализации и саморазвитии. Процесс самореализации личности осуществляется, как известно, в единстве условий и ее внутренних особенностей, возможностей. Условия — это внешние по отношению к человеку факторы, не зависящие или почти не зависящие от него в определенный конкретный момент, хотя личность начинает играть определенную роль на изменение реальных условий. Деятельность — основная форма бытия человека, но не всякая деятельность способствует актуализации сущностных качеств личности. Всеобщей характеристикой жизни является активность – деятельное состояние живых организмов как условие их существования в мире, стремление изменить его, творить мир и выражать тем самым свою сущность. Чем больше у человека возможностей изменять вещи и орудия, реализовать, таким образом, свои сущностные, то есть творческие задатки, тем в большей мере он может выразить себя, познать и самосовершенствоваться, а творчество в данном контексте — наиболее адекватный способ проявления активности и самовыражения личности. Следовательно, только творческая деятельность обеспечивает, самореализацию личности, а степень реализации ее сущностных свойств зависит от уровня активности личности. Творчество долгое время понимали как создание нового продукта. Однако в трактовку творчества не укладывались многие известные его феномены такие как «проблематизация собственного мира» (Г.С.Батищев), «трансцедентность», борьба, полет в бесконечность» ( Н.А.Бердяев), «неадаптивность» (А.Г.Асмолов), «выход за границы, преодоление» (Абаньяло), «бунт»(Ж-П Сартр). Д.Б.Богоявленская впервые предложила понимание творчества как выход за рамки требуемого. Однако теперь понятие творчества практически совпало с понятием «неадаптивная активность» (В.А. Петровский). В любом самостоятельном человеческом поступке можно обнаружить хоть какие-то крупицы творчества, а наряду с ними проявления не-творчества. Творческие моменты – это оригинальные действия, привносящие нечто новое, продуктивное в реальность. Нетворческие элементы включают репродуктивное – повторяющиеся, устойчивые операции, направленные на сохранение и воссоздание прошлого опыта, и рутину – закрепление устаревших стереотипов, косное повторение того, что связано с шаблонным мышлением, формализмом и приводит к подделкам и имитациям. Творчество характеризует собой личностный уровень активности, тогда как окружающая среда только опосредует его. Л.С. Выготский понимал творчество как необходимое условие существования человека, как все, что выходит за пределы рутины и в чем заключено новое. С.Степанов считает, что творчество – психический процесс создания новых ценностей, как продолжение и замена детской игры. Деятельность всегда направлена на результат материальный или духовный. Творчество, являясь, по своей сути культурно – историческим явлением, имеет и психологический аспект – личностный и процессуальный. Предполагает наличие у субъекта способностей, мотивов, знаний и умений, благодаря, которой создается продукт, отличающийся новизной, оригинальностью, уникальностью. В структуре деятельности субъекта выделяются потребности, мотивы, операции и, цели и задачи, от которых зависит результат, продукт, отличающийся новизной, оригинальностью, уникальностью. Изучение этих свойств личности выявило важную роль изначально активности, неосозноваемых компонентов умственной активности, воображения, интуиции, а также потребности личности в самоактуализации своих созидательных возможностей. Английский ученый Г.Уоллес выделил четыре стадии процессов творчества: подготовку, созревание, озарение и проверку. Центральным, специфически творческим моментом считалось озарение: интуитивное схватывание искомого результата, но этому предшествует активность личности. Творчество имеет индивидуальный характер проявления целенаправленной деятельности, где ключевую роль играет активность личности, так называемый Бердяевым «свободным духом». Активность, как поиск смысла человеческого бытия. Личность творит себя на протяжении всей человеческой жизни. Активность личности – инициативное воздействие на окружающую среду, на других людей и себя. Активность личности зависит от мотивов ее поведения, мировоззрения, ценностных ориентаций, характера и темперамента. Активное существо не просто пребывает в движении. Оно содержит в себе источник своего собственного движения, и этот источник воспроизводится в ходе самого движения. Имея в виду это особое качество – способность к самодвижению, в ходе которого живое существо воспроизводит себя, применяют понятие «субъект активности». Быть субъектом значит воспроизводить себя, быть причиной своего существования в мире. Активность как деятельное состояние субъекта детерминирована изнутри в сторону его отношения к миру, и реализуется во вне – в процессах его поведения. Основные психологические факторы, от которых зависит протекание всех этих отдельных процессов: первым таким фактором всегда, как устанавливает психологический анализ, является потребность человека в приспособлении к окружающей среде. Если окружающая жизнь не ставит перед человеком задачи, если привычные и наследственные его реакции вполне уравновешивают его с окружающим миром, тогда нет никакого основания для возникновения творчества. Существо, которое является вполне приспособленным к окружающему миру остается только адаптивным. Поэтому в основе творчества лежит с одной стороны неприспособленность, из которой возникает потребности, желания, а с другой стремление изменить окружающую среду. Наличие потребностей или стремлений приводит, таким образом, в движение процесс воображения, оживание следов нервных возбуждений, дает материал для его работы. Потребность – это состояние живого существа, выражающее его зависимость от конкретных условий существования и выступающее источником его активности. К человеческим потребностям относятся его витальные нужды и устремления (от «vita» — жизнь), биологические потребности: необходимость в пище, воде, во сне, телесных контактах, чувстве безопасности, продолжении рода и т.п. Также выделяют социальные потребности: необходимость принадлежать группе других людей, вступать в эмоциональные контакты, обладать определенным статусом, лидировать или подчиняться и т.п.; и, наконец, экзистенциальные побуждения, или психологические потребности: «быть субъектом собственной жизни», творить, чувствовать самоидентичность, подлинность своего бытия, рост и т.п. Деятельность человека представляет собой единство внутренних и внешних проявлений его активности. Проблемы творчества тесно связаны с проблемами основ психологии субъекта. Выдающимся отечественным психологом А.В.Брушлинским представлена оригинальная точка зрения на человека – как субъекта – творца собственного становления. Соответственно, субъект определяется как человек на высшем для него уровне деятельности, общения, целостности, автономности, как свободного человека, обладающий свободой выбора и принимающий решения о поступках на основе нравственного сознания. Показано, что человек не рождается субъектом, а становится им в процессе формирования психики. Субъектно – деятельный подход дает возможность считать, что «не психическое и не бытие сами по себе, а субъект, находящийся внутри бытия и обладающий психикой, творит историю» (). Он считает, что своими изначально практическими действиями и поступками в ходе общения человек как субъект целенаправленно изменяет внешний мир (природу, и общество), а тем самым и себя. Вот почему именно деятельность, всегда осуществляемое на различных уровнях общения, играет столь существенную роль в развитии и саморазвитии людей. Критикуя формулу «От социального к индивидуальному» Брушлинский подчеркивает: « В самой природе младенца уже на пренатальном периоде его развития имеются внутренние условия, исходные основы и простейшие проявления социальности: он рождается не животным, а именно человеком, еще только начинающим свой жизненный путь, путь становления субъекта в ходе освоения культуры, но оно осуществляется в процессе его общения и деятельности». Источники активности индивида (мотивации, инициативы ит.д.) изначально и целиком находятся вне его (а не в процессе его непрерывного взаимодействия с окружающей действительностью). Здесь только одностороннее, однонаправленное движение от общества к индивиду. Отсюда пассивность последнего: он оказывается лишь объектом общественных воздействий и продуктом развития общества, а вовсе не субъектом. Формируясь и изменяясь в процессе развития, внутренние условия обусловливают тот специфический круг внешних воздействий, которым данные явление, процесс могут подвергнуться. Отсюда важнейшая роль собственной деятельности, вообще активности всех людей в процессе их воспитания и обучения. Во-первых, субъект активности представляет индивидуальное «Я» человека. То, что человек совершает, коренится, как полагает он сам, в его собственных интересах и нуждах: «Я поступаю так, потому что именно Я хочу этого», «Я делаю это для себя самого» и т.п. Сказанное, конечно, не означает, что человек действует непременно эгоистически, так как действия могут не противоречить и даже соответствовать интересам других людей. Личность — прежде всего, качественно своеобразная духовная энергия и духовная активность – центр творческой энергии. Дух есть целостный творческий акт человека. Дух есть творчество, дух творит новое бытие. Творческая активность, творческая свобода субъекта первична. Творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный творит. Истинная личность несет в себе способность к свободе. Свобода понимается «в смысле развитой способности преодолевать препятствия, казалось бы, непреодолимые, в способности преодолевать их легко, изящно, артистично, а значит, в способности каждый раз действовать не только согласно уже известным эталонам, стереотипам, но каждый раз индивидуально варьировать всеобщие вопросы действия применительно к индивидуально-неповторимым ситуациям…». Только активная личность способна осуществлять действия свободно, вне стереотипов. Свободная личность овладевает не только обстоятельствами, но и собственным существом. «Свободная личность самостоятельна и активна» утверждает Н. Бердяев. Свобода личности выражается в принятии определенной мировоззренческой позиции следовании ей. Человек, отстаивающий принятую им идеологию, следующий в своем поведении ей — есть социально активная личность. Фундаментальное изучение творческой активности в последние десятилетия проходят в русле педагогической психологии и психофизиологии. В педагогической психологии проблема творческой активности рассматривалась в связи с разработкой проблем усвоения знаний. Творческая активность отождествляется с самой деятельностью, ее успешностью. Понятие активности рассматривалось также в работах психофизиологов. В.Д. Небылицын отличает психическую активность от личностной активности, для характеристики которой необходимо учитывать три стороны этого явления: 1) результативную, т.е. те реальные достижения, которые явились результатом деятельности; 2) содержательную, то есть комплекс нравственных и интеллектуальных побуждений, установок, интересов и мотивов; 3) динамическую, представляющую формальную характеристику выполняемой деятельности по таким ее качествам, как темп, интенсивность, уровень и распределение во времени и т.д. Итак, существуют две тенденции в понимании творческой активности. В одном случае интеллектуальная активность трактуется как синоним любой умственной деятельности вообще. Другая точка зрения, что активность — это «мера взаимодействия субъекта с объектом». Интеллектуальная активность – чисто личностное свойство, единство познавательных и мотивационных факторов. Можно выделить два уровня действия личности: 1) действия личности на уровне социального индивида, когда деятельность обусловлена поставленной целью и желаемым результатом; 2) действия творческой личности, когда результат всегда шире поставленной цели. Существует три качественных уровня интеллектуальной активности. Первый уровень – стимульно-продуктивный, или пассивный, когда человек остается в рамках заданного или первоначально найденного способа действия. Второй уровень – эвристический, где, имея достаточно надежный способ решения, человек продолжает анализировать состав и структуру своей деятельности, т.е. проявляет в той или иной степени интеллектуальную активность, что приводит его к открытию новых способов решения. Третий, высший уровень интеллектуальной активности – креативный, здесь обнаруженная субъектом эмпирическая закономерность становится для него не эвристикой, а самостоятельной проблемой, ради изучения которой он готов прекратить предложенную извне деятельность, начав другую, мотивированную уже изнутри. Креативный уровень интеллектуальной активности соответствует теоретическим открытиям. Проведенный нами анализ некоторых основных направлений дает возможность представить в целом виде некоторые важные моменты для формирования творческой активности личности. В частности, можно отметить следующие из них: Библиография:1. Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта М.1994. 2. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека 3. Выготский Л.С. Собр. Соч..:в 6т./ Авт. Вступит. Статьи А.Н. Леонтьев; сост. М.Г. Ярошевский.- М; Педагогика. 1984. М. 2000, Библиотека «Вехи» 4. Лощилин А.Н. Философские основания теории творчества. – М., 1998. 5. Мялкин А.В. Способности и потребности личности. — М.: Мысль, 1983, с. 22. analiculturolog.ru Характер общих и частных проблем современного человеческого существования, те сложные и уникальные общественно-исторические условия, в которых возникла необходимость их решения, как никогда ранее, обнаружили свою зависимость от мировоззренческих установок и соответствующей деятельности человека, всего человечества. Стало очевидным определяющее для судеб истории значение того, в какой мере человек осознает природу своих жизненных проблем, какие пути и средства выбирает для их разрешения, насколько ответствен и активен он в своих действиях. В этой связи понятно и оправданно то внимание, которое философия уделяет теоретическому освещению и обоснованию места и роли субъективного фактора в общественном и культурном развитии. Знакомство с немарксистскими концепциями человека и современным научно-теоретическим уровнем марксистских философско-антропологических исследований дает все основания утверждать, что именно на основе принципиальных положений марксистской философии и в ее собственных пределах находят и смогут найти свое адекватное выражение и решение актуальные философские проблемы человека. Не только в основоположениях марксистской концепции человека, но и в трактовке всеобщих законов бытия и познания, в понимании и трактовке самих объективных оснований человеческого существования марксизм последовательно исходит из принципа активного, предметно-деятельного, революционно-критического и творческого отношения человека к миру, природной и социальной действительности. Этот принцип пронизывает все разделы и основные положения марксистской философии и в известном смысле предопределяет решение таких проблем, как проблема взаимоотношений объективного и субъективного начал, исторической необходимости и свободы, природы, общества и человека, его места и роли в истории, в общественной и культурной жизни человечества, проблема сущности человека и его конкретно-исторического существования. Теоретическое обоснование этот принцип получает прежде всего в марксистском понимании практики как предметной активности общественного человека, направленной на освоение и преобразование природных и социальных сил, развитие и совершенствование самого человека, на реализацию единства теоретической и практической деятельности как основы и высшей цели всего совокупного человеческого творчества. Являясь человечески чувственной и предметной деятельностью, практика начинается не с теоретического отношения к предметам внешнего мира, а с активнодеятельного отношения к миру, служащего удовлетворению жизненных потребностей человека как субъекта практической деятельности и как предметного существа. Предметный образ действия, отмечал Маркс, обусловлен предметностью самого человеческого существа, тем, что «само оно полагается предметами и что оно с самого начала есть природа». В процессе воспроизводства материальных условий жизни человека постоянно расширяется круг его общественных потребностей и целей, сфера предметов, вовлекаемых в орбиту человеческой деятельности, включая сегодня и внепланетарную область космического мира, обнаруживая и утверждая тем самым универсальный характер практики. В практической деятельности человек возвышается над своими потребностями индивидуального, видового существа, осваивая природу как родовое, общественно развитое существо, создавая и совершенствуя на ее основе мир социальной и культурной жизни. Если на начальных этапах истории преобладало односторонне-прагматическое, утилитарное отношение человека к предметам своей деятельности, да и к самой деятельности как таковой, то по мере углубления его практического взаимодействия с миром и развития культурной истории им все более осознаются и реализуются ценностные основы деятельности, духовно-практическое отношение к природной и культурной действительности. Практика все в большей степени становится и должна становиться выражением целенаправленной творческой активности человека и других субъектов социальной и культурной жизнедеятельности, имеющей своей целью преодоление периодически усиливающихся на различных этапах истории процессов утилитарнопрагматического отношения к миру, отчужденных форм существования человека и общества. Поэтому подлинно гуманистическая природа практики предполагает критическое отношение к наличным формам социальной жизни, формирование и претворение в жизнь передовых идеалов и целей человека. Она должна включать в себя также и самокритичное отношение к самой деятельности ее субъектов, возможность и способность их самоконтроля, своевременного устранения болезненных явлений, придающих вещный, формальный и автоматически-функциональный характер их деятельности, когда человек перестает быть субъектом и хозяином своей практической деятельности, оказывается в плену созданных им самим механизмов общественного творчества, не только переставших служить их изначальному назначению, но и препятствующих его осуществлению. Имея в виду именно эти обстоятельства, марксизм в качестве высшей формы человеческого отношения к миру провозглашает ту практику, которая возвысилась до уровня теории и которая является выражением творческой активности человека, контролирующего и направляющего общественную жизнь в духе передовых и гуманистических идеалов своего времени. Не только практическая деятельность, но и производная от нее познавательная деятельность человека характеризуется в марксизме в контексте учения об активности субъекта, о субъективно-человеческом факторе общественной и культурной жизни и в связи с критикой: созерцательной природы метафизического материализма прошлого. «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский, — писал К. Маркс, — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется, только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой». В отличие от созерцательной трактовки отношения человека к действительности и абстрактно-идеалистической характеристики деятельной, стороны познания в предшествовавших материалистических и идеалистических учениях Маркс выработал диалектико-материалистическую концепцию деятельного человеческого фактора, в которой субъектом практической, в том числе и познавательной, деятельности выступает общественный человек во всей целостности своего природно-культурного существа и в общем контексте всех форм социальной жизнедеятельности. В марксистской философии человек освобождается из-под власти различных потусторонних абсолютных идеальных и материальных сил и сущностей, предопределяющих его природу и назначение. В ней раскрывается специфика исторического и человеческого бытия, показывается, что законы и принципы человеческого существования не могут и не должны сводиться к законам иных объективных реальностей, в каких бы отношениях с ними человек ни находился. Отвергая точку зрения объективно-идеалистической и натуралистической философий, согласно которым сущность, смысл человеческой жизни и истории предшествуют существованию человека, а культурные формы человеческого бытия предопрелелены законами абсолютных идеальных и материальных начал, марксистская философия раскрывает специфическую природу законов общественной и культурной жизни, а следовательно, и самого человека, утверждает его творческую роль в истории. Подчеркивая решающее значение социальной и культурной сферы для бытия человека и его жизнедеятельности, марксизм в то же время определяет место и значение природных сил в человеческом существовании. «Внечеловеческая» природа и природно-биологическая организация отдельной человеческой особи утверждаются в качестве постоянных и необходимых компонентов истории. Законы природного бытия не могут не сказаться существенным образом на содержании и характере культурной жизни человека. Но они проявляют себя в человеческой жизни не непосредственно, а опосредованно, в различных превращенных формах. Общественная жизнь, духовная деятельность человека воплощающие высшую форму бытия, не могут существовать без соответствующих природных предпосылок. Они генетически и фактически связаны с низшей, природной сферой бытия, коренятся в ней и существенно обусловливаются ею, но в специфике своей определяются своим особым типом детерминации. Природа сама по себе не содержит никаких целей и намерений и потому не может сообщить человеку какие-либо представления о добре, справедливости и свободе. Но эти представления, несомненно, рождаются в процессе общения и практического взаимодействия человека с природой, в условиях такого рода человеческих отношений, в которых только и может происходить эго общение. Так, признавая существенное значение природных предпосылок и оснований для человеческого существования, марксистская философия вместе с тем раскрывает специфический характер культурно-исторической действительности, несводимость законов и принципов ее существования к законам природного бытия. Если религиозная философия фетишизирует историю, видя в ней осуществление божественного провидения, объективный идеализм превращает ее в историю абстрактного и потустороннего для реального человека абсолютного духа, а домарксовские материалисты натурализируют ее, рассматривая историю как необходимый элемент природного целого, то Маркс «историзирует» природу Он выдвигает и проводит принцип монистического понимания мира, принцип его материального и исторического единства, историко-материалистического монизма, когда единство природного и социального, несмотря на все его материальные предпосылки, реализуется лишь в процессе исторической, предметнодеятельной активности человека. Это единство не просто задано материальной природой, оно есть результат исторического творчества людей и только в истории, в общественной жизни актуализирует себя в подлинном смысле. Только в обществе, через «вторую природу», через культуру воспроизводится единство мира, природного и человеческого, и только в нем природа становится основой человеческого и исторического бытия. В своей концепции исторического монизма Маркс понимает природу не как абстрактно-материальную, объективную предпосылку человеческого существования, а как естественную реальность, вовлеченную в сферу общественно-исторической практики. На этой основе и зиждется одно из важнейших положений марксистской философии, согласно которому промышленность, сфера материального производства является именно той областью социокультурного бытия, в которой прежде всего проявляют себя как практическое отношение человека к миру, так и действительно историческое отношение природы к человеку, где природные силы перестают быть силами чистой естественности и становятся фактором социального развития, не потусторонней реальности, а истинно исторической и человеческой реальности. «…Природа, какой она становится — хотя и в отчужденной форме — благодаря промышленности, есть истинная антропологическая природа». Та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того, что философы представляют себе в виде «сущности человека», что они обожествляли и с чем боролись. Но эта реальная основа отличается от сверхъестественной и чисто природной тем, что она является не чем-то доисторическим, стоящим вне мира и над миром, а подлинно историческим фактом, существование которого немыслимо вне людей и без них. В концепции историко-материалистического монизма марксизм преодолевает не только объективистское «натурализирование» истории и человека, но и характерное для современной буржуазной субъективистской философии отрицание сущностного значения природы для человеческого бытия. Рассматривая природу исторически в ее социокультурных превращениях, марксизм открыл новый аспект для понимания всей действительности: природной — с точки зрения социальной и исторической; социальной — с точки зрения конкретного человека, революционного класса, практики. Если природную действительность нельзя понять вне истории, то историю и социальную действительность тем более нельзя отделять от человека, от самого субъекта и носителя общественно-исторического развития. Общество со своими экономическими, социально-политическими и культурными формами есть не некое самодовлеющее целое, независимое от человека и его деятельности, а определенная совокупность отношений и форм самой практической деятельности людей. Марксизм здесь исходит не из абстрактных человеческих индивидов и не из безличного общественного организма, а из общества как конкретно-исторической системы человеческих отношений. Общество — это не только объективные условия и обстоятельства, определяющие поведение человека, но и постоянно происходящая деятельность людей, созидающих и изменяющих эти обстоятельства. Нравственная ценность общества определяется тем, как и в какой мере оно служит интересам и целям человеческой личности, поскольку человек, его свобода, творческое и нравственное развитие являются важнейшими показателями социального прогресса. Признание объективного и закономерного характера исторического процесса, таким образом, не только не исключает, а предполагает свободное и активное творчество человека. История по своему существу является объективным детерминированным процессом, но это процесс развития общественной действительности, действительности особого рода, структуры и отношения которой не даются человеку и человечеству в готовом виде, а в конечном счете являются продуктом их собственного творчества. Развивая марксистское учение о детерминированности социального процесса и активном историческом творчестве, Ленин показал на основе нового научного и социального опыта, что марксистское понимание и обоснование специфики социально-исторического детерминизма в его внутренней связи и зависимости от предметно-деятельной активности человека, его Свободы и революционного творчества исключает фаталистическую трактовку исторической необходимости и Открывает возможность определения действительного места и роли человека в истории. История вся слагается именно из действий людей, представляющих из себя несомненных деятелей, писал Ленин. Поэтому идея детерминизма и исторической необходимости не предполагает фатализма и не подрывает роли личности в истории, а дает почву для разумного действования. Показав те исторические, социальные формы, в которых необходимость природы дана человеку, и подчеркнув человеческое происхождение и существо экономических и социальных форм так называемой «общественной Субстанции», ее принципиальную посюсторонность, марксизм тем самым уже в своем учении о природе, обществе и познании раскрыл коренные объективные условия человеческой свободы, его революционной активности. Человеческая природа существующего здесь подчеркивается не для констатации и оправдания его необходимости, а для того, чтобы указать на коренящиеся в этой Социальной основе реальные возможности и средства ее преобразования, для выявления их доступности творческому человеческому воздействию, для изменения Существующего положения вещей в соответствии с новыми передовыми идеалами и целями человека. Разоблачая консервативную сущность исторического объективизма, Маркс и Энгельс писали, что объективизм в истории хочет только «правильного осознания существующего факта, тогда как задача действительного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть это существующее». Это положение получает свое развитие у Ленина. «Объективист, — писал он, — говорит о необходимости данного исторического процесса; материалист констатирует с точностью данную общественно-экономическую формацию и порождаемые ею антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного рода фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения». Охарактеризованные нами принципиальные положения марксистской философии со всей очевидностью свидетельствуют о ее определенной направленности, о том, что она уже в своих универсально-всеобщих основоположениях служит теоретическому обоснованию свободы творческой и социально ответственной активности человека. Общефилософская, теоретико-логическая обоснованность марксистского понимания человека, научная доказательность его положений, его органическая связанность с теорией научного социализма, реализующей эти философские принципы в конкретной программе строительства нового, подлинно гуманистического общества, характеризуют марксистскую философию как философию конкретного и радикального гуманизма. Теоретическое обоснование внутренней, органичной связанности, взаимозависимости и коррелятивности общественного и субъективно-человеческого начал и одновременной их относительной самостоятельности и противоположности в определенных конкретно-исторических условиях, охватывающее все отрасли марксистской философии, создает необходимые методологические основания для специального философского исследования человека как субъекта социального и культурного творчества, для выявления и характеристики различных форм проявления субъективно-человеческого фактора в общественной жизни. Диалектико-материалистическое понимание природы объективных факторов общественно-исторического развития, трактовка общественных законов как законов-тенденций, не предопределяющих автоматически хода истории, а ставящих его в непосредственную зависимость от детерминированной и вместе с тем свободной деятельности человека, его выбора и решений, не только не исключают значение и роль субъективного фактора, а, напротив, открывают действительную возможность познания природы человеческой «субъективности» как самостоятельного и важного фактора общественной и культурной жизни. Марксистская философия человека является теорией революционного действия, руководством к практической перестройке мира, к радикальному решению общих и конкретных проблем человека. Основывая свои важнейшие положения на научном анализе объективных факторов и тенденций развития общества и истории, она вместе с тем соотносит и соизмеряет эти общие принципы с мировоззрением пролетариата, конкретного человека, не только как представителя определенного класса, но и как отдельного индивидуума, интересы и желания которого не исчерпываются его классовыми и общественными устремлениями. Маркс рассматривает человека в единстве его общественных. и индивидуальных проявлений в качестве существа, «творимого» историей и «творящего» историю, в качестве средства и цели, воспитуемого и воспитателя, руководимого и руководящего, невольно и сознательно активного, свободного участника общественной жизни. Он говорит о путях общественного воздействия на людей, на массы, о факторах, определяющих и направляющих деятельность человека в рамках класса, общественных организаций и движений, а также о тех факторах и силах социальной и индивидуальной жизни человека, которые обусловливают его внешнюю и внутреннюю свободу, его самостоятельную и творческую активность. Уделив основное свое внимание анализу природы и закономерностей общественно-исторического процесса, характеристике человека как носителя и субъекта этого процесса, классики марксизма вместе с тем указывали на правомерность и необходимость другого подхода к изучению и объяснению человека и общественно-исторической действительности. Если нельзя по-настоящему понять и объяснить человека, отвлекаясь от его социальной и исторической сущности, от общественной, культурной и исторической обусловленности его существования, то в такой же мере невозможно понимание этих объективных сфер без человека и вне его, не обращаясь к изучению и познанию различных форм его индивидуальной жизнедеятельности, реальных факторов и оснований его свободной и творческой активности. Материалистические учения прошлого, отмечал Маркс, рассматривая людей лишь как продукты обстоятельств и воспитания, упускали из виду то, что «обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан». С одной стороны, в качестве важнейшего условия свободы человека, его гармонического развития выдвигается требование революционной перестройки окружающего мира, такого его устройства, «чтобы человек получал из этого мира достойные его впечатления, чтобы он привыкал к истинно человеческим отношениям, чтобы чувствовал себя человеком». С другой — классики марксизма формулируют иной, в самом широком смысле этого слова антрополого-гуманистический критерий для оценки человеческой деятельности и окружающей его действительности. В качестве весьма актуальной и важной выдвигается также задача познания человеком самого себя для того, чтобы «сделать себя самого мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности, устроить мир истинно по-человечески, согласно требованиям своей природы…». В этих внешне противоположных рекомендациях выражены не два взаимоисключающих подхода, а два различных, но взаимодополняющих принципа рассмотрения человеческой, а следовательно, и общественноисторической действительности. Марксизм рассматривает и трактует человека и общество в их органической взаимосвязанности и взаимообусловленности. Однако подчеркивание человеческой природы общественных отношений и социальной природы самого человека осуществляется здесь не на основе некоего взаимопоглощающего «имманентизма», а при полном признании и утверждении относительной автономности и самостоятельности этих двух начал. Человек — творец социальных и культурных форм своего бытия и сам их собственное творение, но и у него, и у объективных форм социальной и культурной жизни имеются их собственные структуры, закономерности и механизмы самостоятельности и самодвижения этих структур. Каждая из них может и должна рассматриваться и пониматься не только через «другое» — общественное через человека, человек через общественное,— но и в рамках (условных, относительных, но реально существующих) их собственных, специфических форм бытия, в «собственно человеческих» и «собственно социальных» проявлениях жизни. Специфические проявления человеческого и социального не локализованы в конкретных пространственно замкнутых объектах, а являются лишь показателем функционирования двух реально существующих и действующих факторов, начал человеческой и общественноисторической действительности. Поэтому марксистский философско-антропологический подход в познании человека и мира не ограничивает предмет своего исследования человеком, индивидуальными формами его существования, а предполагает также обращение к объективным сферам общественного и культурного бытия как объективированным формам его творчества. Характер философского исследования определяется не только его объектом, но и той задачей, которая ставится и решается при изучении этого объекта. Общество, ту или иную конкретно-историческую культуру можно исследовать как для познания и определения закономерностей функционирования самих этих объективных образований, так и для специального выяснения роли человека, субъективно-человеческого, творческого фактора в становлении, развитии или преобразовании этих форм. Философско-антропологический подход предполагает решение именно последней задачи. Субъективное формирование, определение и объективная обусловленность, согласно марксизму, являются двумя основополагающими факторами всякой человеческой, а следовательно, и общественной жизнедеятельности, факторами, взаимообусловливающими и противостоящими друг другу. Это противоречие субъективного и объективного, свободного и необходимого марксизм разрешает не путем устранения одной из сторон противоречивого отношения в пользу другой. Марксистская философия не является также теорией равных факторов, абстрактно-разумной теорией золотой середины, примиряющей противоположные философские воззрения, в равной мере воздающей должное той и другой стороне. Она не претендует и на определение абсолютных, пригодных для всех времен критериев сочетания объективного и субъективного. Традиционная философская антитеза объективного и субъективного в марксизме преодолевается путем конкретно-исторического анализа факторов социального развития, путем применения критериев революционной и научной практики. При всей разносторонности и объективности марксистская философия имеет свою тенденцию, направленность, ярко выражающую «субъективную» и научно обоснованную установку революционного класса, его социальных задач и нравственных требований. В этой связи никак нельзя согласиться с созерцательно-объективистской трактовкой марксистской философии, согласно которой творчески-деятельная активность человека в марксизме рассматривается и понимается лишь как выражение или воплощение объективной логики исторического развития. Напротив, существенное отличие и великое достоинство диалектикоматериалистической философии марксизма состоят в том, что она впервые выработала теоретические принципы общественной и человеческой субъективности на основе научного и историко-материалистического анализа объективных факторов человеческой жизнедеятельности. Маркс определяет важнейшую особенность диалектико-материалистической философии, ее принципиальное требование материалистической реализации субъективного подхода, деятельной стороны в познании действительности, т. е. рассмотрение и объяснение мира сквозь призму чувственно-предметной деятельности человека, практики, в свете революционной и практически-критической деятельности человека. Марксистская концепция субъективности нашла свое выражение не только в учении о практике как предметно-деятельной активности человека, но и в историческом материализме, а частности в диалектико-материалистической трактовке субъективного фактора в истории. Здесь субъективная сторона общественно-исторического развития трактуется на самых различных уровнях. Она выступает прежде всего как показатель развития человечества в целом, степени его сознательного и целенаправленного исторического творчества. История в этой связи рассматривается как поступательное движение человечества ко все большей свободе творчества, предполагающее и постоянный рост числа людей, выступающих и качестве сознательных творцов условий своего существования, — движение, способствующее также обособлению человеческой личности, все большей независимости ее от общественного целого. «Чем больше мы углубляемся в историю, тем в большей степени индивидуум, а следовательно и производящий индивидуум, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому…». Таким образом, «субъективность» в марксизме понимается прежде всего как социально-историческая субъективность, выраженная, с одной стороны, в творчески созидательных возможностях человечества, теоретической практики, а с другой — в социально-политической позиции и деятельности революционного класса. Субъективный фактор здесь выступает активностью «общественных субъектов» (классов, социальных групп, партий), конкретных человеческих коллективов, движимых интересами и потребностями общего жизненного положения, а также совместно познанной необходимостью изменения существующего положения вещей коллективными усилиями. Марксистское учение о социально-исторической субъективности, или субъективном факторе общественноисторического процесса, было воспринято Лениным в его диалектическом существе и развито с учетом нового исторического опыта. Это нашло свое выражение в ленинском учении о партии как авангарде революционного рабочего движения, о необходимости привнесения в рабочую среду социалистического сознания, о неравномерности развития капитализма и возможности победы социализма в одной стране, в его учении о том, что при конкретных внутренних и международных условиях социалистическая революция может победить и в менее развитой капиталистической стране, там, где окажутся менее влиятельными мировой империализм и внутренние контрреволюционные силы и где, напротив, будут высоки сознательность и активность революционных классов, партий и их способность изменить существующее положение вещей. Экономические и социально-политические законы действуют не изолированно от других сторон общественной и человеческой жизни, от сознательной и целенаправленной деятельности людей, а в тесной взаимосвязи и взаимозависимости. Человек сам творит историю, и никакая объективная детерминация сама по себе не может предопределить исход ее развития. В полемике с механицистской и в известном смысле мистико-провиденциалистской интерпретацией истории некоторыми деятелями II Интернационала Ленин раскрыл действительную природу диалектики общего и особенного. Он показал, что люди, революционные классы, партии далеко не всегда осуществляют свое историческое творчество при наличии готовых и совершенно надежных образцов, расчетов. А такое предположение полностью исключалось механицистской трактовкой исторического детерминизма, сугубо имманентным анализом и объяснением возможностей и перспектив революции в той или иной стране, крайне односторонним и вульгарно-социологическим упованием на автоматизм экономического развития, предопределяющего все остальные процессы общественно-политической жизни, в том числе и деятельность человека. «Марксизм, — писал Ленин, — отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс,— а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными классами». Однако это возможности такого рода, что они вместе с тем исключают всякую авантюру, т. е. предполагают, что революция может и должна делаться лишь тогда, когда имеются соответствующие реальные предпосылки. Ни у Маркса, ни у Ленина история и человек, объективный процесс исторического развития и свободное творчество человека не существуют в разорванности, поскольку для них всегда были очевидны историчность человека и человечность истории. Вместе с тем это органичное единство предполагает относительную самостоятельность и значимость указанных двух начал — объективного исторического процесса и свободного человеческого творчества. Новое поколение людей начинает не заново, а при тех обстоятельствах и на той ступени исторического развития, которую застает в готовом виде и возможностями которой оно ограничено в своем творчестве. Ленин показал относительность этих границ и необычайную широту возможностей человека творчески формировать историю. Он показал, в частности, что степень развития производительных сил и производственных отношений не механически определяет общественный процесс и что они представляют собой далеко не единственный фактор исторического развития; сознательная историческая деятельность людей не просто ускоряет или замедляет движение истории, a может привести в той или иной стране к таким изменениям, которые не скоро бы еще наступили, если бы в них имманентное развитие производства и общества в целом было предоставлено самому себе. Анализируя и характеризуя роль и природу субъективного фактора на его общественно-историческом, надындивидуальном уровне, в глобальных масштабах, классики марксизма сформулировали ряд принципиальных положений, определяющих место и значение субъективного фактора в жизнедеятельности отдельного человеческого индивидуума, служащих эффективным методологическим руководством для специальной разработки проблем индивидуальной субъективности. Отдельный человеческий индивидуум, его творческая активность в марксизме рассматриваются не только в свете социально-классовой, профессиональной, партийной принадлежности, не только как конкретное проявление коллективного. «Общественная деятельность и общественное пользование, — писал Маркс, — существуют отнюдь не только в форме непосредственно коллективной деятельности и непосредственно коллективного пользования…». Человек в своей жизнедеятельности проявляет себя также и в своем индивидуальном своеобразии, в тех чертах и особенностях, которые могут быть познаны и объяснены из специфических форм его индивидуального существования. Марксизм подчеркивает социальную природу человека, человеческого индивида, социального существа. Это принципиальное положение, однако, ни в коей мере не исключает признания и особенной природы человеческого индивидуума, его не только социально, но и природно-биологически обусловленного своеобразия. «…Человек есть некоторый особенный индивид и именно его особенность делает из него индивида…» И генетически, в момент перехода естественной предыстории человечества в его культурную историю, и фактически, в условиях уже сложившейся социально культурной действительности, человек, человеческий индивид, личность в марксизме рассматривается в качестве ключевой, творчески-созидательной и самодеятельной фигуры. Конкретная человеческая личность — это не пассивная, лишенная всякой самостоятельности точка пересечения действия объективных сил и фактором, не просто спецификация общего, социального целого Она самостоятельный и оригинальный субъект культурного творчества, различного рода деятельных акций, выражающих своеобразие и неповторимость ее индивидуальных потребностей, мотивов, духовно-нравственных установок, целей. Она также являет собой индивидуальную форму усвоения и осуществления общезначимых социальных норм и установлений. Необходимость дальнейшей разработки марксистской концепции субъективности на уровне надындивидуального, общественно-исторического развития и особенно на уровне индивидуального творчества человека настоятельно диктуется сегодня насущными жизненными потребностями и проблемами как общечеловеческого, так и конкретно-человеческого существования. investobserver.info
В сознании большинства творчество связывается с сугубо личностным процессом, несводимым ни к каким схемам и стандартам деятельности. Зачастую его рассматривают как некий божественный дар, которым непостижимым образом владеют особые люди, гении.
В творчестве все загадочно и непредсказуемо, оно врывается в обыденную жизнь как вихрь, сокрушая старые стандарты, повергая ставших ненужными, отжившими свой век идолов, которым мы безропотно служили. Перед лицом гениальности тускнеют лики кумиров, которым мы привычно поклонялись, и суетность, ничтожность нашего повседневного бытия предстает в своей обнаженной неприглядности. Ответ на извечный философский вопрос, как вообще возможно творчество,пытались дать психологи и педагоги, социологи и историки, философы и искусствоведы, однако им удается лишь приоткрыть завесу над тайной творчества. Тем не менее творчество может быть относительно адекватно объяснено на основании результатов, продуктов творческого труда ;ему может быть дана процессуальная характеристика, как особого качества деятельности; ответ на вопрос о природе творчества следует искать также и в психологическом строе, способностях,мировоззрении, нравственных установках творцов.
Важнейшая особенность творчества -достижение принципиально нового социально значимого, ценного результата, который имеет длящееся историческое значение. Н. А. Бердяев отмечал, что творчество всегда есть прирост, прибавление, созидание нового, не бывшего ранее в мире. Хотя творческий акт человека нуждается в материале природы, он не может целиком определяться тем, что уже имеется в природе, в продукте творчества есть новизна, не обусловленная материалом. Своеобразие, оригинальность, нестандартность, присущие творчеству, сопоставимы с масштабом самобытности его создателя, преодолевающего ограниченность исходного материала. В силу его новизны, непредсказуемости результат творчества заранее запланировать невозможно. И проблема творчества есть проблема того, возможно ли новое, небывшее. Русский философ отмечает и другую проблему творчества -трагическое несоответствие между творческим горением, творческим огнем, в котором зарождается творческий замысел, и холодом «законнической» реализации творчества, обусловленной необходимостью подчиняться приемам, правилам, технологии деятельности. Бердяев характеризует творчество как великую неудачу, поскольку даже в совершенных продуктах оно не всегда соответствует творческому замыслу. Это говорит об огромных притязаниях творца, о глубоко личном, интимном аспекте творчества, которое всегда есть поиск самовыражения одаренной творческой личности. Богатство ее возможностей, как правило, оказывается несопоставимым с относительной ограниченностью творческого результата.
Одной из сложных проблем является вопрос о критериях, позволяющих определять те виды деятельности, которые можно считать творческими. Традиционно творчеством считается занятие искусством, наукой, философией. В этом смысле вполне типичным является утверждение Л. Фейербаха : «Искусство, религия, философия или наука составляют проявление или раскрытие подлинной человеческой сущности».Отсюда следует, что творчество -удел избранных, особо одаренных людей. С подобной точкой зрения трудно согласиться. И психологи, и философы различных мировоззренческих ориентаций не разделяли подобный взгляд на творчество. Н. А. Бердяев, размышляя о рабстве и свободе человека, подчеркивал элитарный, аристократический характер творчества, объясняя это тем, что творчество культуры во всех сферах стремится к совершенству, к достижению высшего качества. Так происходит и в познании, и в искусстве, и в выработке душевного благородства, и в культуре человеческих чувств. Он полагал, что истина,красота, правда, любовь не зависят от количества, это качества. В свою очередь, аристократический принцип отбора образует элиту, духовную аристократию. Однако Бердяев подчеркивал, что культурная элита не может оставаться замкнутой в себе, изолированной, самоутверждающейся без опасности удаления от истоков жизни, иссякания творчества, вырождения и умирания. Всякий групповой аристократизм неизбежно вырождается и иссыхает. Подобно тому как не может творчество культурных ценностей сразу быть распространено на бескачественную массу человечества, так же не может не происходить процесс демократизации культуры... Подлинный духовный аристократизм связан с сознанием служения, а не с сознанием своей привилегированности. Еще более радикальную оценку демократического начала в творчестве давали русские религиозные мыслители. Они полагали, что в творчестве проявляется богочеловеческая природа человека, поскольку Бог-Творец, создавший людей по образу и подобию своему, наградил их и своим творческим гением. Поэтому творчество является призванием каждого человека, который есть орудие Божьих свершений и предназначений. Поэтому творчество возможно в любом виде деятельности.
С. Л. Франк,русский философ в изгнании, подчеркивал, что всякий человек есть хоть в малой степени или потенциальной форме творец. Всюду, где цель деятельности рождается из глубины человеческого духа, имеет место творчество. Всякий ремесленник, работающий с любовью и вкусом, вкладывающий в работу свою личность, творит в этом смысле по вдохновению, и различие между ремесленником и художником относительно. Даже самый скромный, обыденный человек кроме простого, извне предписанного выполнения своих обязанностей вносит в свою работу элемент чутья, импровизации, догадки, справляется с индивидуальным положением каким-то новым, небывалым, рождающимся из его души способом и в этом смысле является творцом. Особенно актуально звучит его утверждение, что «всякий человек, вносящий отпечаток своей личности в окружающую его среду, всякая жена и мать, вносящая свой собственный нравственный стиль в жизнь семьи, свой эстетический стиль в домашнюю обстановку, всякий воспитатель детей есть уже творец».
Представляют особый интерес следующие рассуждения Н. А. Бердяева, многократно обращавшегося к проблеме творчества. Человек, подчеркивает русский мыслитель, не сам виновник своего дара и своего гения. Он получил его от Бога и потому чувствует себя в руке Божьей, орудием Божьего дела в мире… Поэтому гений чувствует, что он действует как бы не сам, что он одержим Богом, что есть орудие Божьих свершений и предназначений. Но, подчеркивает далее Бердяев, гениальной может быть любовь мужчины к женщине, матери к ребенку, гениальной может быть забота о ближних, гениальной может быть внутренняя интуиция людей, не выражающаяся ни в каких продуктах, гениальным может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правды жизни.
Действительно, творчество не ограничивается рамками искусства, науки, философии и духовной деятельности вообще. Оно может иметь место и в таких, казалось бы, прозаических формах деятельности, как производственная, политическая, управленческая или семейно-бытовая. Творчеством может быть обучение и воспитание детей, общение, возделывание сада или выращивание комнатных растений и т.п. Но бывает так, что в самых, казалось бы, творческих видах деятельности, таких как искусство или наука, может иметь место засилье рутины и бескрылого шаблона.
К внутренним предпосылкам творчества традиционно относят способности личности и мотивы деятельности. Эти слагаемые едины: творческие способности составляют фундамент успеха, но свою реализацию они получают через мотивацию. Способность к творчеству характеризуется множеством качеств. Творческая личность отличается глубиной своего интеллекта, независимостью суждений и оригинальностью мышления, способностью предвосхищения, гибкостью и силой воображения и интуиции, настойчивостью и упорством в труде, критицизмом и отсутствием конформности, высокими этическими качествами. Творческие способности позволяют человеку увидеть проблему там, где ситуация представляется тривиальной, «беспроблемной»; отсюда -появление новой мотивации, которая становится внутренним побудительным мотивом, потребностью в деятельности, независимо от поставленной первоначально задачи. Творца отличает именно эта способность получить неожиданный и значительный результат, превосходящий узкоутилитарные рамки ограниченного масштаба, зачастую сопровождающаяся переходом в смежные области деятельности.
Наиболее распространенная характеристика творческой личности дается в понятиях: «способный», «талантливый», «гениальный». Названные атрибуты покоятся на природных задатках, степень развития которых (а оно достигается лишь благодаря активной деятельности) объясняет значимость творческого результата. Способность позволяет более успешно в сравнении с другими справляться с определенного рода задачами. Талант предполагает достижение нового, самобытного результата, а гениальность проявляется в длящемся, эпохальном и положительном влиянии личности и ее творческих достижений на развитие культуры. Бердяев утверждал, что гениальность есть целостное качество человеческой личности, а не специальный дар, и она свидетельствует о том, что человек прорывается к первоисточнику, что творческий процесс в нем первороден, а не определен социальными наслоениями. Однако гениальность как дар должна быть дополнена мастерством, способностью реализации замысла в материале. Соединение гениальной натуры и первородного творческого процесса, прорывающегося к первоисточникам, с очень большим даром, талантом реализации творчества в продуктах и образует гения.
По существу, Бердяев указывает на одно из важнейших противоречий творческого процесса -необходимость синтеза продуктивной, новаторской и рутинной, репродуктивной его сторон. Творчество, отмеченное гениальностью личности творца, необходимо включает в себя простейшие моменты рутинной деятельности. У них общие слагаемые: целесообразная деятельность, предмет, средства, результат. И рутинная, и творческая деятельность мотивированы стремлением достичь запланированного практически полезного результата. Поэтому можно считать, что творчество принципиально не отличается от любой продуктивной человеческой деятельности, созидающей качественно новые материальные и духовные ценности, преобразующие природный и социальный мир в соответствии с целями и потребностями человека на основе объективных законов действительности. Однако названное определение не выявляет специфику творчества, его видовые отличия от продуктивной деятельности как таковой.
Характерной особенностью творчества является эмоциональная активация, выраженность положительных эмоциональных состояний, сопровождающих процесс творчества. Высочайший эмоциональный подъем стимулирует напряженный поиск решения задач и обусловливает в конечном счете моменты инсайта (озарения), когда как при вспышке молнии высвечивается искомый результат, возникает принципиально новая идея, разрешающая труднейшие вопросы. В психологии инсайт определяется как внезапное и невыводимое из прошлого опыта понимание существенных отношений и структуры ситуации в целом, посредством которого достигается осмысленное решение проблемы. Эмоциональное возбуждение сообщает импульс и активизирует способности синтезирования, анализа, обобщения, сопряженные со сложной динамикой оценок, невыразимых в слове смыслов, предвосхищений, «предгипотез», изменения первоначальных установок и возникновения новых познавательных потребностей.
Психологи видят специфику творческой деятельности в изменении мотивации, возникновении нового побуждения, которое они рассматривают как чрезвычайно важную и ценную особенность творчества. Ведь творчество предполагает способность личности к ломке сложившихся стереотипов, индивидуальному видению стандартной ситуации, обусловливающему выход за рамки первоначально поставленной задачи и средств ее разрешения. Интеллектуальный потенциал, волевые качества личности, такие как самостоятельность, активность, последовательность и другие, -необходимые субъективные условия творчества. Но привести этот потенциал в движение может лишь мощная мотивация. Это должно быть внутреннее побуждение, свободное от внешней необходимости, потребность в деятельности как самоцели. Поскольку деятельность является естественным состоянием человека, постольку реально возможно возникновение потребности в ней как самоцели, независимо от практически полезного результата. Такая потребность может формироваться в процессе любой утилитарной, рутинной деятельности, которая для личности становится ценной сама по себе.
Самоценный характер творчества сближает его с игрой. Ведь стремление к игре определяют не внешние, а внутренние бескорыстные мотивы личности, ее интимные побуждения, связанные с наслаждением от игровой деятельности как таковой. Механизмы творческой и игровой деятельности, на наш взгляд, общие. Как уже было показано, игра представляет собой специфический аспект неигровой «серьезной» деятельности. Любая деятельность может быть порождением противоположных потребностей: потребности в достижении утилитарного результата и потребности в деятельности как таковой. Творчество принадлежит к такой деятельности, которая может в большей или меньшей степени мотивироваться и тем, и другим.
Обратимся к примерам. Мы знаем, что мотивация к учебе у студентов может быть различной: одни хотят получить профессию и сосредоточивают свои интересы вокруг так называемых профилирующих предметов. Другие учатся «ради диплома» и с трудом заставляют себя взяться за учебник, чтобы «сдать и забыть», третьи получают удовольствие от самого процесса познания. Именно последние могут быть рассмотрены как реальный резерв творческих личностей, прежде всего в науке.
Но и познавательная деятельность ученого может быть либо ограничена заранее определенными целями, подчинена внешней по отношению к науке утилитарной задаче, либо быть порождением внутреннего порядка, потребностью в познавательной деятельности как таковой. В этом случае познание переживается как бескорыстная игра творческих сил, доставляющая человеку наслаждение самой деятельностью. Стимулом познавательной активности зачастую является самостоятельное обнаружение проблемной ситуации, которая всеми остальными воспринимается как нечто, не заслуживающее внимания. Важнейшим признаком интеллектуальной активности, связанной с творчеством, и является эта не стимулированная извне деятельность. Творчество несводимо к простому целеполаганию, превосходит пределы того запланированного результата, достижение которого явилось лишь пусковым механизмом творчества, не более. В целом можно утверждать, что рутинная деятельность ориентирована на результат и оценку, творческая деятельность ценна сама по себе и ориентирована на процесс и самооценку.
Аналогичным образом может быть охарактеризована любая деятельность. Несомненно, например, что производственная деятельность человека, в частности физический труд, подчинена решению социально значимых задач, удовлетворению материальных потребностей людей. В трудовой деятельности личность должна подчинить игру своих порывов и сил внешней цели, предмету и продукту своего труда. Но производительный труд может быть и свободным от внешней необходимости проявлением потребности в труде. Такой труд эмоционально возвышает человека, доставляет ему радость. В творческом труде, который создает нечто объективно значимое и вместе с тем новое, привнесенное личностью, оригинальное, объективная и личностная значимость деятельности могут максимально совпасть. В этом случае находит себе простор игра творческих сил личности. Конечно, труд, включающий в себя игру, не перестает быть трудом. Но игровой момент, свойственный творческому труду, активизирует мышление, создавая зону свободных ассоциаций между усвоенным личностью опытом предшествующих поколений и ее собственным, между жесткими правилами деятельности и их конкретным применением в данный момент, между непосредственно достигаемой утилитарной целью и личностной мотивацией, неизмеримо превосходящей первоначальную цель.
Подчеркнем: творчество и игра имеют общий психологический механизм, но их социальная природа различна.Существенное отличие творчества от игры -создание социально значимого продукта, которое немыслимо без самоотверженного труда, требующего максимального напряжения сил человека, полной самоотдачи, самоограничения. Никакое внешнее принуждение не способно заставить человека трудиться творчески. Только игровой аспект как условие самоценного наслаждения деятельностью как таковой, независимо от утилитарного результата, создает предпосылки подлинной самореализации личности. Мера представленности целесообразного и самоценного, практически полезного и внеутилитарного, труда и игры в деятельности человека индивидуальна. Уникален и вклад каждого результата творческой деятельности в общечеловеческую культуру.
Только совпадение объективной и личностной значимости творческой деятельности обусловливает общечеловеческое и длящееся значение его результатов. Подлинное творчество обнаруживает высшее проявление социальности личности, ее обращенности к потребностям общественного развития. Творец в своем творчестве забывает о своей личности и о себе, отвлекается от себя, утверждает Бердяев. Творчество носит напряженно-личный характер, и вместе с тем оно есть забвение личности. Творчество всегда предполагает жертву. Творчество всегда есть самопреодоление, выход из пределов своего замкнутого личного бытия. Творец забывает о спасении, он думает о ценностях сверхчеловеческих.
В заключение можно еще раз напомнить, что творчество -это не только создание предметов культуры, но и организация жизни любого человека.Поскольку возникают трудности в рациональном объяснении творчества, которое не может быть охарактеризовано в виде некоторого набора рационально зафиксированных правил, постольку в творчестве человек должен опираться на собственную индивидуальность, благодаря которой только и возможно создание нового, небывалого. Поэтому быть самим собой, реализовать свой потенциал -призвание и предназначение каждого человека. Творчество побуждает человека к самопознанию, которое неизбежно завершается самосовершенствованием, творением себя как творца. Но оставаясь самим собой, человек должен проявлять свою причастность к общечеловеческому в самом высоком смысле этого слова, быть человеком, которому ничто человеческое не чуждо. Творчество захватывает человека целиком, вовлекает все его силы и побуждает отдать их любимому делу, ставшему смыслом его жизни. Человек всегда открыт миру, превышающему его возможности. И это создает неограниченные возможности раскрытия новых способов взаимодействия с ним. news.zancor.ru Исследование сущности творчества и творческой деятельности были и остаются одним из центральных вопросов в философии. В разные исторические эпохи философские школы творчество и творческую деятельность осмысливали весьма разнообразно. В Энциклопедии эпистемологии и философии науки творчество определяется как категория философии, психологии и культуры, выражающая собой важнейший смысл человеческой деятельности, состоящий в увеличении многообразия человеческого мира в процессе культурной миграции. [3] «Всякий переход из небытия в бытие – это творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей – их творцами», – Платон (427 до н. э. – 347 до н. э.). [2] Творчество имеет онтологический статус, так как представляет собой способ бытия человека в мире. Творческие аспекты можно обнаружить не только в высших формах духовной культуры (науке, искусстве и т.д.), но и в любом деянии человека, хотя, разумеется, мера креативности у них разная. Л.В. Яценко в статье, вошедшей в сборник конференции «Теория и методология творчества: итоги и перспективы», излагает свою точку зрения на определение творчества. Яценко считает, что первоначальные определения творчества следует вводить не из высочайших созданий человеческого гения, а из обыкновенных, хотя в чем-то неординарных поступков. Так как в них проступают важные признаки творчества: прометеевское беспокойство и дерзание, отказ от конформизма, от адаптивного отношения к социальной и природной среде, рождение идеи, предваряющей реальные действия (целеполагание), свобода выбора, изменение не только внешнего, предметного, но и внутреннего экзистенциального мира. [8] В кратком философском словаре под редакцией Алексеева А.П. творчество определяется как деятельность общества, социальных групп, классов, отдельных личностей, в ходе которой создается новое, никогда ранее не существовавшее. Творчество – это созидание нового в интересах социального прогресса, возрастания степени свободы человека, гуманизации общественных отношений, обеспечивающих всестороннее, гармоническое развитие личности. [4] Значения творчества многообразны и охватывают сферы личности, процесса, результата. Следует отметить, что творчество, а именно, творческая деятельность человека основывается на его познавательных способностях, т.к. творческие компоненты есть и в составе чувственных представлений, и в системе мыслительных образов и понятий. Исследуя творчество как философскую категорию, необходимо обратиться к такому центральному свойству человеческого сознания как интенциональность. Интенциональность происходит от латинского intentio, что дословно означает «намерение», а в философии интенциональность понимается как – быть направленным на некоторый предмет, т.е. определяет вектор деятельности. В современную философию понятие интенциональности ввел Франц Брентано. Если рассматривать творчество с позиции интенциональности, то типологизировать творчество по принципу направленности творческих векторов можно следующим образом: 1) интериоризированный тип творчества – вектор творчества направлен внутрь самого субъекта творчества (т.е. в субъективную реальность). Интериоризированный тип творчества есть творение своей самости, своей личности. Сущность интериоризированного творчества сводится к накоплению энергетического потенциала в недрах человеческой души. 2) экстериоризированный тип творчества – вектор творчества направлен наружу субъекта творчества (т.е. в объективную реальность). Экстериоризация является более редким творческим явлением, так как для того чтобы творить что-то вне себя (т.е. в объективной реальности) необходимо располагать энергетическим багажом, достаточным для этого рода деятельности. Творчество часто определяется как процесс человеческой деятельности, создающий качественно новое, никогда ранее не бывшее – материальные и духовные ценности. Творчество представляет собой возникшую в труде способность человека из определенного материала созидать (на основе познания объективных закономерностей) новую действительность (в любой ее форме), удовлетворяющую многообразным общественным потребностям. Виды творчества определяются характером конкретной созидательной деятельности - творчество изобретателя, организатора, научное, художественное творчество и т.п. [1] Если творческую деятельность трактовать как продуктивную, то следует выделить такие характерные признаки как полезность (ценность) и новизна (оригинальность). Следует, однако, уточнить, что полезность не является специфическим признаком именно творческой деятельности, она присуща и репродуктивной деятельности. Однако недооценка полезности может свести на нет творческие усилия. Новизна (оригинальность) – отличительный признак творчества.[10] В античной философии творчество связывается со сферой конечного, преходящего и изменчивого бытия («бывания»), а не бытия бесконечного и вечного; созерцание этого вечного бытия ставится выше всякой деятельности, в том числе и творческой. В понимании художественного творчества, которое первоначально не выделялось из общего комплекса созидательной деятельности (ремесла и т. д.), в дальнейшем, особенно начиная с Платона, развивается учение об Эросе как о своеобразной устремлённости («одержимости») человека к достижению высшего («умного») созерцания мира, моментом которого и выступает творчество. [5] В истории познания имели место попытки расширительного толкования творчества, когда оно связывалось со всей природой, по сути, провозглашалось атрибутом материи. Подобный подход, присущ как идеалистам (Платон, А. Бергсон и др.), так и материалистам (например, К. А. Тимирязеву). Творчество присуще не всей материи, а только человеку и обществу. Распространенное выражение «творчество природы» лишь метафора. Исходя из социальной специфики этого процесса и необходимости соотнесения его с более общими понятиями, творчество можно определить как особую форму взаимодействия субъекта и объекта, ведущую одновременно к развитию того и другого, и как форму сознательно направленного прогрессивного развития. [7] В настоящее время категория творчества постепенно становится ключевой не только для понимания динамики социально-исторических процессов и перспектив развития личности, возрастания ее нравственной ответственности, но и для осмысления устройства всего мироздания, неразрывной связи его творческого потенциала с инновационной деятельностью человека. [6] Отметим, что проблема творчества первоначально обсуждалась в русле мифологических и религиозных традиций. Творчество понималось как неотъемлемое свойство Бога, как создание из ничего (creatio ex nihilo), происходила некоторая мистификация творчества. [7] В настоящее время существует большое количество философских концепций, которые пытаются объяснить сущность и природу творчества. Все эти концепции можно разделить на два принципиально различных направления в исследовании вопросов творчества. Первое направление усматривает творчество в свободной, ничем не обусловленной, произвольной активности человека. Представители второго направления связывают творчество с деятельностью Бога, творящего мир природы и самого человека. Например, Бердяев Н. и Флоренский П. в творческом акте видели средство приближения к божественному началу, Толстой Л.Н. напротив, пришел к выводу о том, что ложно всякое творение как порождение греха гордыни. Николай Бердяев разделял точку зрения о непознаваемости творчества: «Непостижимо, что есть творчество». Исследователь трудов Платона Яковлев В.А. выявил, что в текстах Платона содержится достаточно большое количество прямых высказываний о природе и механизмах творчества. Определения творчества встречаются неоднократно в диалогах Платона. Как правило, он не анализирует понятие творчества специально, а вводит его в связи с изложением своих представлений о творении мироздания и человека, сущности человеческой деятельности, специфики искусства. Важно подчеркнуть, что, по Платону, творчество в принципе носит универсальный характер – творчество проявляется всякий раз, когда любое нечто обретает свое бытие. [13] С учетом социальной принадлежности, творчество, следует рассматривать в связи с деятельностью человека, преобразующего природный и социальный мир в соответствии с его целями и потребностями на основе объективных законов действительности в контексте общественно-исторической практики. Творчество как особый вид человеческой деятельности следует отличать от других, нетворческих видов или проявлений деятельности. Так, творчество можно понимать как созидательную деятельность, противостоящую деструктивной (разрушительной) деятельности. Выявляя необычные свойства вещей и их сочетаний, оно обеспечивает определенный прирост, получение новых результатов. Так же, творчество включает в себя деструктивный элемент, в такой мере, в которой следует устранение, к примеру, тормозящего фактора и освобождение места для нового творческого решения. [10] Творчество понимается в первую очередь как продуктивная деятельность. Главная характеристика продуктивной деятельности – это производство нового, а репродуктивной – повторение известного, существующего. Понимание сущности творчества в средневековой философии тесно связано с пониманием Бога как личности, свободно творящей мир. Творчество рассматривалось мыслителями эпохи как волевой акт, вызывающий бытие из небытия. Так, например, Августин особо подчеркивает значение воли в человеческой личности. У Августина человеческое творчество выступает в первую очередь как творчество истории, так как именно история является такой сферой, в которой человек принимает участие в осуществлении божественного замысла о мире. Не разум, а воля и волевой акт связывают человека с Богом. Поэтому в средневековых концепциях творчества личное деяние приобретает особое значение, а индивидуальное решение понимается как форма соучастия в творении мира Богом, что в свою очередь предвещает такое понимание творчества как уникального и неповторимого. Средние века принуждают творческого субъекта к анонимности, утверждают его ограниченность, греховность и несопоставимость с божественным творением, открывая при этом волевую природу творческого акта, создающего новое и в этом смысле как бы творящего из ничего. [3] Отметим, что в средневековых концепциях сферой творчества является область исторического, нравственно-религиозного деяния, а художественное и научное творчество наоборот рассматриваются как нечто второстепенное. Эпоха Возрождения была проникнута идеей безграничных творческих возможностей человека, а творчество трактовалось в первую очередь как художественное, сущность же художественного творчества заключалась в творческом созерцании. Ренессансу характерен культ гения, а так же интерес к акту творчества и личности творца (художника). В учении о продуктивной силе воображения Иммануил Кант специально анализирует творческую деятельность. Немецкий философ в своем учении утверждает, что творческая деятельность есть единство сознательной и бессознательной деятельностей. И. Кант в качестве субъекта творческой деятельности принимает личность. Творчество оказывается возможным благодаря способности суждения, продуктивной и рефлективной деятельности воображения. [4] Выдающийся представитель идеализма в новой философии, Фридрих Шеллинг, рассматривает творчество (прежде всего творчество художника и философа) как высшую форму человеческой деятельности (здесь человек соприкасается с абсолютом). Мыслители эпохи Нового времени рассматривали творчество как изобретательную комбинаторику или противопоставляли ему универсальный и общедоступный метод, логику и интеллект. Одновременно с этим, Дж. Беркли развивает теорию «креативного восприятия». Творчество является фундаментальной предпосылкой познания вообще, согласно теории «продуктивного воображения» (И. Кант, Ф. Шеллинг). Теории эпохи Просвещения не выходили за пределы противопоставления таланта и гения, врожденности и божественности творческих способностей, интеллекта и безумия как источников творчества (И.В. Гёте, Г. В. Ф. Гегель, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше). Философия жизни противопоставляет технической рациональности творческое органическое начало (А. Бергсон) или культурно-историческую деятельность (В. Дильтей). Экзистенциалисты в своих теориях трактуют творчество в терминах внутреннего переживания: как «встречу», «самоактуализацию», «предельный опыт», «готовность к новому рождению» (Э. Фромм, К. Роджерс, А. Маслоу). Теории «глубинной психологии» исходящие из теории З. Фрейда подчеркивают роль бессознательного в творчестве и интерпретируют его как «осуществление детской мечты», «нарциссистское идеалопостроение» (О. Ранк), «управление интуицией через архетипы» (К.Г. Юнг), «результат компенсаторных проектов жизненных целей» (А. Адлер). Прагматистские и близкие к ним теории творчества отождествляют его с комбинационным изобретательством, решением ситуативных задач (Дж. Дьюи). [3] Г. Гегель рассматривал творчество как процесс саморазвития, импульс которому дает лежащее в его основании противоречие. [2] Карл Маркс отводил творчеству роль разновидности деятельности человека, а становление личности рассматривал в результате предметно-деятельностного характера взаимоотношения человека и мира. [9] Критикуя современную культуру, Ф. Ницше видел назначение творчества в преобразовании самой сущности человека, критикуя современную ему культуру. [7] Рассматривая категорию творчества в философии, следует особое внимание уделить русским философам, в частности Н. А. Бердяеву. Ключевая роль в философских концепциях Николая Бердяева, особенно в «Философии свободы» и «Философии творчества», принадлежала свободе и творчеству. Согласно Бердяеву свобода – это единственный источник творчества. В дальнейшем Николай Бердяев ввел и развил важные для него понятия: царство духа, царство природы, объективация (невозможность преодолеть рабские оковы царства природы), трансцендирование (творческий прорыв, преодоление рабских оков природно-исторического бытия). Свобода определяет царство духа. Дуализм в метафизике Бердяева – это Бог и свобода. Свобода угодна Богу, но в то же время она – не от Бога. Существует «первичная», «несотворённая» свобода, над которой Бог не властен. Эта же свобода, нарушая «божественную иерархию бытия», порождает зло. Дословно «трансцендирование» обозначает выход за пределы, а трансцендентное – лежащее за пределами чего-либо (опыта, бытия, той или иной системы), запредельное. О творчестве как философской категории, природе и сущности творчества размышляли представители различных эпох, но мы особо выделим «Теорию творчества» Энгельмейера П.К., «Философию свободы» и «Смысл творчества» Бердяева Н.А., «Философию творчества» Либиэра А. Проблему творчества отразили в своих трудах Платон, Аристотель, Плотин, Августин, Дж. Бруно, Б. Спиноза, И. Кант, Ф.-В. Шеллинг, А. Бергсон, К. Маркс, С. Рубинштейн, Г. Уоллес, А. Пуанкаре. Согласно Бергсону вся наша жизнь – это и есть творческая деятельность, вернее творческая эволюция. Анри Бергсон (важнейший представитель философии жизни) в «Творческой эволюции» выделил главные характеристики жизни: «длительность» и «жизненный порыв». Жизненный порыв по Бергсону это порыв к жизни, цели, творчеству и новым смыслам. Жизненный порыв является движущей силой развития, а жизнь – это бесконечное становление и развитие, непрерывная «творческая эволюция». [9] Энгельмейер П.К. в книге «Теория творчества» (1910 г.) разрабатывает основы новой науки о творчестве – «эврилогии». В своем труде ученый разбирает проблемы природы творческого процесса не только в технике, но и в науке, религии и искусстве. Энгельмейер рассматривает триединую сущность творческого человека: чувства, разум и волю. Основное место в книге занимает «теория трехакта» [14], состоящего из трех стадий: желания, знания и умения. В первом акте изобретение предполагается, во втором доказывается, в третьем осуществляется. Поэтому, в первом акте все начинается с интуитивного появления гипотетической идеи. Во втором акте разрабатывается план, изобретение преобразуется в логическое представление. Третий акт не связан непосредственно с творчеством. Выполнение плана может быть поручено соответствующему специалисту. «Творчество зарождается из желания (потребности, наклонности, аппетит) и выявляется в некоторой обстановке, которую оно изменяет сообразно с желанием. Значит, творчество выражается в прямом воздействии на окружающую обстановку. Творческая деятельность человека, подразделена Энгельмейером на три акта: интуитивный, рассудочный и рефлекторный. В первом акте, под давлением первоначального желания, составляется идея, которая ставит цель. Во втором акте рассуждение вырабатывает из идеи план действий. В третьем акте этот план приводится в исполнение». [4] Проявления творческой деятельности многообразны. Долгое время под творчеством понималась только духовная деятельность (сфера искусств), одновременно выделялись и «творческие» профессии, такие как музыкант, художник и т.п. Но, это лишь узкая трактовка творческой деятельности, а по сути, область творческой деятельности широка. Генри Форд первым обратил внимание на данное «урезание» творческой деятельности. «Утверждают, что творческая работа возможна лишь в духовной области. Мы говорим о творческой одаренности в духовной сфере: в музыке, живописи и других искусствах… Положительно стараются ограничить творческие функции вещами, которые можно повесить на стену, слушать в концертном зале или выставить как-нибудь на показ… Нам нужны художники, которые владели бы искусством индустриальных отношений… Нам нужны люди, которые могут составить план работы для всего, в чем мы видим право, добро и предмет наших желаний», – американский предприниматель и основоположник автоиндустрии США, Генри Форд. «Творить – значит облегчать мысль, разгружать её, изобретать новые возможности жизни», Жиль Делез. «Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам», Жан-Поль Сартр. Отметим, что в социально-историческом процессе творчеству отводится роль движущей силы, благодаря которой в мире происходят качественные изменения и осуществляется развитие. [1] Заключение: Значения творчества многообразны и охватывают сферы личности, процесса, результата. Творчество – это человеческая деятельность, порождающая новые материальные и духовные ценности. Творческая деятельность человека основывается на его познавательных способностях. В античной философии творчество связывается со сферой конечного, преходящего и изменчивого бытия. В средневековых концепциях творчества личное деяние приобретает особое значение, а индивидуальное решение понимается как форма соучастия в творении мира Богом. В средневековых концепциях сферой творчества является область исторического, нравственно-религиозного деяния. В эпоху Возрождения творчество трактовалось в первую очередь как художественное. Мыслители эпохи Нового времени рассматривали творчество как изобретательную комбинаторику. Теории эпохи Просвещения не выходили за пределы противопоставления таланта и гения, врожденности и божественности творческих способностей, интеллекта и безумия как источников творчества. Ключевая роль в философских концепциях Николая Бердяева принадлежала свободе и творчеству. Карл Маркс отводил творчеству роль разновидности деятельности человека, а в социально-историческом процессе творчеству отводится роль движущей силы. Список литературы: 2014 © Соколова А.С. nauka-rastudent.ru — деятельность, порождающая новые ценности, идеи, самого человека как творца. В современной научной литературе, посвященной... — деятельность, порождающая новые ценности, идеи, самого человека как творца. В современной научной литературе, посвященной этой проблеме, прослеживается очевидное стремление исследовать конкретные виды Т. (в науке, технике, искусстве), его психологические основы и т.п. Применяется и соответствующая методология: естественно-научная, филос. или психологическая. Во всех работах такого рода изучаются прикладные аспекты Т., в них не ставится и не исследуется собственно филос. вопрос: как вообще возможно Т.? С т.зр. философии каждый человек занимается в своей жизни Т., когда он не просто механически выполняет свою работу, но и пытается внести в нее что-то от себя, хоть в чем-то ее усовершенствовать. Везде, где цель деятельности рождается из глубины человеческого духа, имеет место Т. Везде, где человек работает с любовью, вкусом и вдохновением, он становится мастером. Т., считал Н. Бердяев, выдает гениальную природу человека, каждый человек гениален, а соединение гениальности и таланта создает гения: «…Гениальной может быть любовь мужчины к женщине, матери к ребенку, гениальной может быть забота о ближних, гениальной может быть внутренняя интуиция людей, не выражающаяся ни в каких продуктах, гениальным может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правоты жизни. Святому может быть присуща гениальность в самотворчестве, в превращении себя в совершенную просиянную тварь, хотя никаких продуктов он может и не создавать». Гениальность — это прежде всего внутреннее Т., самотворчество, превращение себя в человека, способного к любому конкретному виду Т. Только такое первотворчество и есть исток и основа любой творческой деятельности. Т. неотъемлемо присуще человеческой природе, уже ребенок обладает огромными творческими задатками — памятью, воображением, непосредственной яркостью впечатлений. Потом все это уходит, человек «темнеет» и, если ему не удается сохранить в себе это «детское» начало, превращается в обычную заурядную личность. Не прогресс цивилизации, а сама природа, по В.В. Розанову, заложила в человеке творческое начало, и только это начало отвечает истинно человеческому в нас. Человек лишь тогда и обнаруживает в себе человека, когда начинает творить: прежде всего творить самого себя, творить внешний мир, преобразуя его по человеческим законам. Самотворчество — это превращение себя в произведение искусства, это открытие в человеке его божественной природы, которая является прекрасной. Прекрасным является гений и прекрасным является святой. Бердяев писал, что для божественных целей гениальность А.С. Пушкина так же нужна, как и святость Серафима Саровского. На уровне индивидуального религиозного опыта, считал П.А. Флоренский, истинными творцами красоты являются иноки — живые свидетели духовного мира. Именно поэтому аскетику святые отцы называли не наукой и даже не нравственной работой, а искусством, художеством, мало того, искусством и художеством по преимуществу. Теоретическое знание — философия — есть любовь к мудрости. Созерцательное ведение, даваемое аскетикой, есть филокалия — любовь к красоте. «…Аскетика создает не «доброго» человека, а прекрасного, и отличительная особенность святых подвижников вовсе не их «доброта», которая бывает и у плотских людей, даже у весьма грешных, а красота духовная, ослепительная красота лучезарной светоносной личности…» (Флоренский). Святой подвижник, реально приобщаясь к жизни в безусловной красоте, фактически еще при жизни преодолевая границу между двумя мирами, выполняет акт теургии, т.е. бо-годелания. Если понимать Т. только как создание новых ценностей, то возникает непреодолимая трудность в объяснении природы Т., поскольку всякое новое знание не складывается из суммы старых, чтобы прийти к новой идее, новой мысли, надо ее уже каким-то образом знать, иначе неизвестно, куда идти и что искать. Но как можно знать то, что еще предстоит узнать? Новое непредсказуемо по содержанию, но предсказуемо по форме: чтобы открыть новое, нужно измениться самому, научиться удивляться миру, видеть тайны и проблемы там, где другой ничего подобного не видит. Т. — это образ жизни. Увидеть ч.-л. впервые чрезвычайно трудно, потому что знания, образование, привычка сейчас же все объясняют, переводят в привычные штампы. Если у человека никогда не было переживания удивительной новизны, свежести и бездонной неисчерпаемости мира, не было прорыва к этому состоянию, то он остается один на один с собой, со скудным набором правил жизни, с постепенно крепнущим убеждением, что жизнь скучна, уныла, однообразна и не имеет никакого внутреннего смысла. Увидеть мир по-новому, не так, как его видели и объясняли раньше, — значит увидеть его вне готовых стереотипов видения и объяснения, которые постоянно оказывают давление на восприятие, «гасят» его. Тень прошлого постоянно висит над человеком. Но в оригинальном видении мир всегда нов, поскольку это живое, непосредственное восприятие, состояние непосредственной актуальности, здесь нет мертвого прошлого, с которым сравнивается настоящее. Здесь новое — не в сравнении со старым, не в тени старого и не на фоне старого. Подобный подход к сути Т. имеет длительную историческую традицию — от установок буддийской медитации до гуссерлевской теории «оригинального восприятия». Т. проявляется во всех формах жизни человека: особенно наглядно виден творческий характер морали. В морали всегда есть две стороны: закон и Т. Нравственный человек должен соблюдать закон, но истинное понимание и исполнение закона всегда должно быть не механическим, а творческим. Если совершенство и чистота внутреннего строя души есть общечеловеческая задача, то у каждого человека должно быть свое особенное совершенствование — совершенствование собственной личности. Не послушание, не механическое следование требованиям закона, а Т. есть нравственный долг личности. Каждый человек имеет свою неповторимую индивидуальную задачу, у которой нет ничего общего с механическим исполнением раз и навсегда данной нормы. В противоположность И. Канту подобная этика утверждает, что нельзя поступать так, чтобы это стало максимой поведения для всех и всегда, поступать можно только индивидуально и всякий раз иначе. Ведь в общении каждый всегда видит перед собой живого человека, а не отвлеченное добро. Т., творческое отношение ко всей жизни есть, согласно С.Л. Франку, не право, а обязанность человека. Творческое напряжение есть нравственный императив во всех сферах жизни. Этика Т. преодолевает кошмар конечного, кошмар порядка жизни, из которого никуда нельзя вырваться. Только в ней становится ясно, что злые страсти нельзя победить через отрицательную аскезу, запрет. Их можно победить только через пробуждение положительной творческой духовной силы. Что касается задач, поставленных жизнью, то человек должен постоянно делать нравственные изобретения и открытия. Не просто принимать закон добра, а индивидуально творить его. В каждом неповторимом индивидуальном акте творится новое добро, не существовавшее еще в мире и являющееся изобретением совершающего нравственный акт. Нет статического, застывшего нравственного порядка, подчиненного единому, общеобязательному нравственному закону. Человеческое Т. вторично в сравнении с Т. Бога, человек не творит новое бытие, он творит только культуру. Человек пытается сравниться с Богом: не просто создавать новые смыслы, но и творить новое бытие, выйти за границы культуры, к сверхкультурному состоянию, ищет возможности теургического Т. Эта теургическая мечта особенно характерна для рус. философии и литературы, разделявшей мысль Ф.М. Достоевского, что «красота спасет мир»: в будущем искусство вырвется за рамки сегодняшней отчужденной, массовой, кризисной культуры к подлинному Т. мира, к его преобразованию на основе божественных принципов добра, любви и красоты. Вся жизнь ЛЯ. Толстого была мучительным переходом от Т. совершенных художественных произведений к Т. совершенной жизни. Его драма — попытка разрешить противоречие между искусством и жизнью, попытка найти в себе силы, которые выше искусства и в то же время только с помощью искусства могут стать силами, преображающими мир. Мечта о возможности теургического Т. завершается или в технической объективации, или в эстетическом безумии, но не перестает тревожить душу художника. Без теургического устремления остается непонятной природа человеческого Т., как и сама богоподобная природа человека. О Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1990. Т. 1; Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993; Бердяев НА. Смысл творчества // Он же. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М., 1994. Т. 1; Гуссерль Э. Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1999. Т. 1. Е.Н. Некрасова www.philosophydic.ru Министерство образования и науки РФ ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева»РЕФЕРАТПОНЯТИЕ «ТВОРЧЕСТВО» В ФИЛОСОФИИ Кафедра философии и социологии КГПУ им. В.П. АстафьеваКожуховской Алены Сергеевны Кафедра психологии и педагогики начального образования (391) 211 – 27 – 83Руководитель: к.псх.н., доцент Сафонова М.В.Красноярск – 2011 СОДЕРЖАНИЕВведение……………………….………………………………………………....3 1. Характеристика понятия «творчество»……………………………………... 2. Понятие «творчество» с точки зрения философии………………………. 2.1. Понимание творчества Н.А. Бердяевым………………………………. 2.2. Творчество в философии Павла Флоренского……………………… 2.3. Творчество в философии Владимира Соловьева…………………….Заключение…………………………………………………………………. Список использованных источников………………………………………Введение Проблема творчества является одной из традиционных, так называемых «вечных» проблем философии. Она уходит своими корнями в античную эпоху, в «осевое время» человеческой истории и даже дальше. Ее возникновение связано с интересом к онтологическим проблемам вообще: проблеме бытия, проблеме происхождения мира, проблеме «новизны», проблеме сознания, проблеме возможности познания. Наконец, она связана с комплексом антропологических и эстетических проблем. Не удивительно поэтому, что попытки осмыслить суть творчества предпринимались на протяжении всей истории философии и очень многие мыслители так или иначе, частично или более глубоко, рассматривали эту проблему и находили свои решения проблем и ответы на вопрос, что же такое творчество. Современный интерес к творческому процессу во многом обусловлен ростом инновационной компоненты в человеческой деятельности, требованиями НТР и прагматическим стремлением управлять воспитанием людей, способных творчески решать научные и технические проблемы. С другой стороны, стремление проникнуть в тайну творчества имеет своей причиной заинтересованность в познании личности путем разоблачения секретов творческой деятельности как одного из ее фундаментальных проявлений, ведь именно этот вид деятельности активизирует личность наиболее полно и разносторонне. Наконец, давно осознаваемая исключительная роль индивидуальности в истории человеческой культуры в различных ее областях: философии, науке, искусстве, религии, – приводит к необходимости рассмотрения этих двух личностных основ - мировоззрения и творчества - не отдельно друг от друга, а в их взаимосвязи. Ибо, думается, современный мировоззренческий кризис связан, с одной стороны, с кризисом личности, /обусловленным всеобщей унификацией на основе интегративных процессов в масштабах планеты и техногенным уклоном развития цивилизации, и, с другой стороны, с кризисом творчества, имеющим в основании духовный вакуум разобщения конкретных людей, заполняемый массовой культурой, подменяющей самостоятельную работу по приобщению индивидуума к экзистенциальному опыту человечества уже готовой парадигмой ответов на жизненно важные вопросы. Классическое наследие в области проблемы творчества обширно. В числе философов, размышлявших над природой творческого процесса, Платон, Аристотель, Плотин, Августин, Дж. Бруно, Б. Спиноза, И. Кант, Ф.-В. Шеллинг.Таким образом, целью данного реферата является исследование творчества………….. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: – дать характеристику понятию «творчество»; 1. Характеристика понятия «творчество» Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не бывшее. Деятельность может выступать как творчество в любой сфере: научной, производственно-технической, художественной, политической и т.д. – там, где создаётся, открывается, изобретается нечто новое. Творчество может рассматриваться в двух аспектах: психологическом и философском. Психология творчества исследует процесс, психологический «механизм» протекания творческого акта как субъективного акта индивида. Философия рассматривает вопрос о сущности творчества, который по-разному ставился в разные исторические эпохи [13]. В античной философии творчество связывается со сферой конечного, преходящего и изменчивого бытия, а не бытия бесконечного и вечного; созерцание этого вечного бытия ставится выше всякой деятельности, в том числе и творческой. В понимании художественного творчества, которое первоначально не выделялось из общего комплекса созидательной деятельности, в дальнейшем, особенно начиная с Платона, развивается учение об Эросе как о своеобразной устремлённости человека к достижению высшего созерцания мира, моментом которого и выступает творчество Воззрения на творчество в средневековой философии связаны с пониманием бога как личности, свободно творящей мир. Творчество предстаёт, таким образом, как волевой акт, вызывающий бытие из небытия. Творчество человека у Августина Аврелия выступает, прежде всего, как творчество истории: именно история есть та сфера, в которой конечные человеческие существа принимают участие в осуществлении божественного замысла о мире. Так как не столько разум, сколько воля и волевой акт веры связывают человека с Богом, приобретает значение личное деяние, индивидуальное решение как форма соучастия в творении мира Богом; это создаёт предпосылки для понимания творчества как уникального и неповторимого. При этом сферой творчества оказывается преимущественно область исторического, нравственно-религиозного деяния; художественное и научное творчество, напротив, выступает как нечто второстепенное. Расцветом творческих возможностей человека проникнута эпоха Возрождения. Творчество осознаётся в ней, прежде всего, как художественное творчество, сущность которого усматривается в творческом созерцании. Возникает культ гения как носителя творческого начала, интерес к самому акту творчества и к личности художника, характерная именно для нового времени рефлексия по поводу творческого процесса. Всё явственнее выступает тенденция рассматривать историю как продукт чисто человеческого творчества. Философия английского эмпиризма склонна трактовать творчество как удачную – но в значительной мере случайную – комбинацию уже существующих элементов, как например, в теории познания Ф. Бэкона и особенно теориях Гоббса, Дж. Локка и Д. Юма. Творчество выступает как нечто родственное изобретательству. Завершенная концепция творчества в 18 в. создаётся И. Кантом, который специально анализирует творческую деятельность в учении о продуктивной способности воображения. Последняя оказывается соединительным звеном между многообразием чувственных впечатлений и единством понятий рассудка в силу того, что она обладает одновременно наглядностью впечатления и синтезирующей силой понятия. «Трансцендентальное» воображение, таким образом, предстаёт как общая основа созерцания и деятельности, так что творчество лежит в самой основе познания. Это учение Канта было продолжено Ф.В. Шеллингом. По Шеллингу, творческая способность воображения есть единство сознательной и бессознательной деятельности, поэтому те, кто наиболее одарён этой способностью, – гении – творят как бы в состоянии наития, бессознательно, подобно тому, как творит природа, с той разницей, что этот объективный, то есть бессознательный, процесс протекает всё же в субъективности человека и потому опосредован его свободой. Согласно Шеллингу, творчество, и прежде всего творчество художника и философа, – высшая форма человеческой жизнедеятельности: здесь человек соприкасается с абсолютом. Культ творчества и гения у романтиков достигает своего апогея, одновременно с этим усиливается интерес к истории культуры как продукту прошлого творчества. В идеалистической философии конца 19 – 20 вв. творчество рассматривается по преимуществу в его противоположности механически-технической деятельности. При этом если философия жизни противопоставляет техническому рационализму творческое природное начало, то экзистенциализм подчёркивает духовно-личностную природу творчества. В философии жизни наиболее развёрнутая концепция творчества дана А. Бергсоном: творчество как непрерывное рождение нового составляет сущность жизни; оно есть нечто объективно совершающееся (в природе – в виде процессов рождения, роста, созревания, в сознании – в виде возникновения новых образов и переживаний) в противоположность субъективной технической деятельности конструирования, лишь комбинирующей старое. В экзистенциализме носителем творческого начала является личность, понятая как экзистенция, то есть как некоторое иррациональное начало свободы, экстатический прорыв природной необходимости и разумной целесообразности, выход за пределы природного и социального, вообще обыденного мира. В отличие от философии жизни и экзистенциализма, в таких философских направлениях 20 в., как прагматизм, инструментализм и близкие к ним варианты неопозитивизма, Творчество рассматривается с односторонне прагматистской точки зрения, прежде всего, как изобретательство, цель которого – решать задачу, поставленную определённой ситуацией. Продолжая линию английского эмпиризма в трактовке творчества, инструментализм рассматривает его как удачную комбинацию идей, приводящую к решению задачи. Другой вариант интеллектуалистичного понимания творчества представлен отчасти неореализмом, отчасти феноменологией. Большинство мыслителей этого типа в своём понимании творчества ориентируются не столько на естествознание, сколько на математику, выступающую как так называемая чистая наука. Основой творчества оказывается не деятельность, как в инструментализме, а скорее интеллектуальное созерцание, так что это направление в трактовке творчества оказывается ближе всего к платонизму[1]. Марксистское понимание творчества, противостоящее идеалистическим и метафизическим концепциям, исходит из того, что творчество – это деятельность человека, преобразующая природный и социальный мир в соответствии с целями и потребностями человека и человечества на основе объективных законов действительности. Творчество как созидательная деятельность характеризуется неповторимостью (по характеру осуществления и результату), оригинальностью и общественно-исторической (а не только индивидуальной) уникальностью. Творческое созидание не есть плод запрограммированной или механически повторяющейся деятельности, это проявление продуктивной активности человеческого сознания, которое, по словам В.И. Ленина, «... не только отражает объективный мир, но и творит его». Диалектический материализм отвергает точку зрения, согласно которой природа тоже творит. В природе происходит процесс развития, а не творчества, которое всегда предполагает бытие и действие творца – субъекта творческой деятельности. По-видимому, какие-то биологические формы и предпосылки творчества имеются и у высших животных, но своё специфическое выражение оно находит лишь у человека как общественно развитого существа. Творчество всегда происходит в конкретных социально-исторических условиях, оказывающих на него серьёзное влияние, в тесной связи с окружающим миром, формами уже созданной культуры, в разветвленную сеть которых всегда включен субъект творчества. Одним из необходимых условий развития научного и художественного творчества является свобода критики, творческих дискуссий, обмена и борьбы мнений. Выдвижение новых идей предполагает выход за рамки сложившихся и уже ставших привычными теорий и связанных с ними методов, критическое отношение к традиции. Догматизация достигнутого уровня знаний тормозит развитие науки. Так, гений Аристотеля высоко поднял научную культуру античности, но абсолютизация его авторитета привела к догматизации всех его теоретических положений, что на века затормозило развитие ряда областей знания. Открытия в науке делает чаще всего тот, над кем не довлеет авторитет преходящих истин. Наряду с объективной обусловленностью творческого процесса большое значение имеют и субъективные факторы, прежде всего внутренняя мотивация личности, наличие продуктивного воображения, развитой фантазии, в воспитании которой существенную роль играет искусство. Творчество как процесс рассматривалось первоначально, исходя из самоотчётов деятелей искусства и науки. Некоторые крупные естествоиспытатели выделили в этих самоотчётах несколько стадий в творческом процессе от зарождения замысла до момента, когда в сознании возникает новая идея. Так как главные звенья процесса (созревание и озарение) не поддаются сознательно-волевому контролю, это послужило доводом в пользу концепций, отводивших решающую роль в творчестве подсознательному и иррациональному факторам. Однако экспериментальная психология показала, что бессознательное и сознательное, интуитивное и рассудочное в творческом процессе дополняют друг друга. Будучи поглощён своим объектом, индивид меньше всего способен к самонаблюдению, сохраняя лишь неопределённое ощущение общего направления движения мысли: моменты догадки, открытия, внезапного решения переживаются в виде особо ярких состояний сознания, которые первоначально главным образом и описывались в психологии. Однако изучение продуктивного мышления выявило, что догадка, «озарение», неожиданное новое решение возникают в экспериментальных условиях при соответствующей организации творческого процесса. На примере открытия Д.И. Менделеевым периодического закона Кедров показал, что анализ продуктов и «субпродуктов» (неопубликованных материалов) творчества позволяет выявить вехи на пути научного открытия безотносительно к тому, как они осознавались самим учёным [7]. При этом личностные механизмы творчества могут быть раскрыты только в контексте их обусловленности конкретной общественно-исторической ситуацией. 2. ПОНЯТИЕ ТВОРЧЕСТВО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЛОСОФИИПонятие творчество в философском словаре трактуется как деятельность человека, порождающая что-то качественно новое: “новые объекты и качества, схемы поведения и общения, новые образы знания” [1] . В разные исторические эпохи вопрос о сущности творчества ставился по-разному. В античной философии творчество связывалось со сферой конечного, приходящего и изменчивого бытия. Первостепенное же значение имело созерцание бытия вечного. А любой вид деятельности, в том числе и творчество, ставился ниже такого созерцания. В средневековой философии творчество соотносилось с пониманием Бога-творца, свободно созидающего мир, и трактовалось как волевой акт, вызывающий бытие из небытия. О человеческом творчестве речь шла лишь в связи с историей, историческими событиями. В эпоху Возрождения больше внимания стали уделять именно творчеству человека. Интерес представляли его творческий потенциал, процесс творчества, личность художника. Творчество осознавалось как художественное творчество, сущность которого в творческом созерцании. Эммануил Кант в XVIII в. специально анализировал творческую деятельность в учении о продуктивной способности воображения. Под продуктивной способностью воображения он понимал единство сознательной и бессознательной деятельностей. Человек творит бессознательно, в состоянии наития, подобно тому, как творит природа, с той разницей, что этот объективный (бессознательный) процесс протекает в субъективности человека и связан с его свободой. В философии Фридриха Вильгельма Шеллинга творчество, а в первую очередь творчество художника и философа, – это высшая форма человеческой деятельности. Через творчество человек соприкасается с Абсолютом. В идеалистической философии конца XIX – начала XX вв. творчество преимущество противопоставляется механически-технической деятельности. В “философии жизни” наиболее развернутая концепция творчества дана Анри Бергсоном. Он понимал творчество как непрерывное рождение нового, составляющее сущность жизни. Оно представляет собой нечто объективно совершающееся. В природе – это процессы рождения, роста, созревания, а в сознании – возникновение новых образов и переживаний. Таким образом, творчество противопоставлено субъективной деятельности конструирования, лишь изменяющее старое. Экзистенциалисты носителем творческого начала называли личность. Творчество они понимали как экстатический прорыв природной необходимости и разумной целесообразности, выход за пределы природного и социального, этого, земного мира. В таких философских направлениях XX в., как прагматизм, инструментализм и близкие к ним варианты неопозитивизма, творчество рассматривалось с односторонне прагматистской точки зрения. Оно понималось прежде всего как изобретательство, цель которого – решать задачу поставленную определенной ситуацией. Другой вариант интеллектуалистического понимания творчества был представлен неореализмом и феноменологией. Основой творчества для представителей этих направлений являлась не деятельность, а интеллектуальное созерцание [2] . Таковы основные трактовки понятия творчество, которые менялись от эпохи к эпохе. Теперь более подробно остановимся на позициях русских религиозных философов по этому вопросу. 2.1. Понимание творчества Н.А. Бердяевым Проблема творчества была одной из значимых для Николая Бердяева. Он неоднократно обращался к ней в своих книгах и различных статьях. Но основные положения этого вопроса, определение творчества, творческого акта и творящего человека наиболее полно были изложены в работе “Смысл творчества”, опубликованной в 1916 г. Автор дал ей значимый подзаголовок – “Опыт оправдания человека”. Основная идея книги заключается в том, что человек способен преодолеть мировую данность и необходимость, которым он подчиняется. Николай Бердяев отождествляет такую подчиненность необходимости с грехом и падением человека. Но именно творчество, по мнению философа, способно помочь человеку искупить эту свою вину и освободить человеческий дух от “плена мировой данности” [3] . В способности к творчеству Николай Бердяев видит “оправдание” человека. Он ставит человека в центр бытия и признает в нем богоподобное существо, которое вместе с Богом продолжает творение. Рассмотрим более подробно эту точку зрения философа. Творчество как продолжение акта Творения. Основная идея, которая пронизывает размышления Николая Бердяева о творчестве, заключается в том, что творчество человека является продолжением и завершением миротворения, начатого Богом: “Творчество… создает иной мир, продолжает дело творения” [4] . Бог создал человека по своему образу и подобию. Но это подобие не только внешнее, оно заключается как раз в том, что человек так же, как и Бог может творить. Более того, философ настаивает на том, что творчество – это не просто способность человека, которой его наделили, но это так же и его обязанность, его предназначение. “Бог ждет от человека творческого акта как ответа человека на творческий акт Бога” [5] . Таким образом, эта мысль Николая Бердяева является доказательством одной из главных его идей – идеи богочеловечества. В ней отражен особый взгляд Николая Бердяева на человеческую природу, который отличает его философию как воспевающую величие человека и позволяет характеризовать ее как антроцентрическую. Творчество и свобода. Богоподобие заключается и в еще одном чрезвычайно важном для Николая Бердяева моменте. Поскольку человек создан по образу и подобию Бога и может творить, а творчество подразумевает, прежде всего, неограниченность действий, полет фантазии, т.е. свободу, значит, свобода и является одной из основополагающих черт человека. Доказывая такую свою позицию, Николай Бердяев обращается к образу Христа. Если бы человек не был существом свободным, способным творить, т.е. подобным Богу, то не было бы возможно появления Христа. “Христос не был бы Богочеловеком, если человеческая природа пассивна, не свободна и ничего из себя не раскрывает” [6] . По убеждению Николая Бердяева, Бог, создав человека и мир, не определил строгих законов и правил, по которым человеку следует изменять этот мир дальше: “Творческое призвание человека не открывается принудительно ни в Ветхом, ни в Новом Завете” [7] . Если бы оно было дано и прописано в Священном писании, тогда бы сама идея о творчестве как свободном порыве, активности, исходящей от человека, была бы абсурдной. Человеку были свыше даны только законы (воля Бога) и возможность искупить свою вину, если он нарушит эту волю (пришествие и воскрешение Христа, искупление им всех человеческих грехов). Творчество, даже его возможность скрыты от человека. Размышляя таким образом, Николай Бердяев говорит о том, что творчество не в Отце и не в Сыне, а в свободном Духе. “Дух дышит, где хочет. Жизнь в Духе есть жизнь свободная и творческая. Антропологическое откровение, зачатое в Сыне, окончательно завершается в Духе, в свободном творчестве человека, живущего в Духе” [8] . Таким образом, в акте Творения отсутствовало какое-либо насилие или предопределение, что дает человеку право на свободное дерзновение в творчестве, которое философ определяет как подвиг, через который возможно “оправдание человека”. “Бог ждет от человека антропологического откровения творчества, сокрыв от человека во имя богоподобной свободы его пути творчества и оправдание творчества”[9] . Таким образом Николай Бердяев противостоит традиционной точке зрения, признающей завершенность творения и откровения. Помимо божественного откровения он предполагает и доказывает обязательность “откровения антропологического”. В этом также заключается антропоцентризм его философии. Проблема творчества у Николая Бердяева тесно связана с проблемой свободы. Как мы увидели, творчество и свобода являются неотъемлемой чертой человека как существа сотворенного Богом по его образу и подобию. Но соотношение этих понятий продолжается в следующем аспекте. Философ утверждает трансцендентность творчества. Творчество не в коем случае не может быть определено бытием, миром, в котором живет человек, поскольку мир детерминирован, и инертен. Напротив оно является выходом за пределы бытия: “Творчество для меня… раскрытие бесконечного, полет в бесконечность… Творческий экстаз… есть прорыв в бесконечность” [10] . Творчество возможно лишь в случае свободы человека от определенности и необходимости бытия. Понятия бытие и свобода творчества у Николая Бердяева не могут сочетаться, поскольку природа творчества, свободы и противопоставленного им бытия совершенно различны. Бытие подчинено четким законам и определено причинно-следственными отношениями, что неприемлемо для творчества. Но, разумеется, что бытие, окружающий мир необходимы для творчества как материал, но не более. “В этом тайна творчества. В этом смысле творчество есть творчество из ничего… Оно не определяется целиком из мира, оно есть также эманация свободы, не определяемой ничем извне” [11] . В противном случае творчество бы не предполагало появление чего нового. Творящий человек смог бы только изменить уже существующие в мире явления, не добавляя ничего своего. А по определению Николая Бердяева, творчество есть создание чего-то нового и преображение мира в продолжение акта Творения, начатого Богом: “В творчестве же свободном и дерзновенном призван человек творить мир новый и небывалый” [12] . Таким образом, через творческий акт человек выходит за пределы бытия, в бесконечность и получает возможность при помощи небытия преобразить существующий мир, опираясь на те материальные явления, которые в нем есть. Николай Бердяев говорит: “В творческой свободе есть неизъяснимая и таинственная мощь созидания из ничего, недетерминированного, прибавляя энергию к мировому круговороту энергий” [13] . Кроме того, в разных работах Николай Бердяев неоднократно подчеркивает, что творить может только свободный человек, “самобытная субстанция, обладающая мощью прироста мощи в мире” [14] . Причем в творчестве человек, согласно позиции Николая Бердяева, не только уходит от бытия и его необходимости, но и отрешается от себя: “Творчество… всегда есть выход из себя” [15] . Человек в момент вдохновения полностью поглощается предметом своего творчества и потому забывает о себе или, как говорил Николай Бердяев, “преодолевает обыденный эгоизм” [16] . Это дает человеку ощущение необычного подъема и освобождения и таким образом человек опять же, по мысли философа, очищается от греха. Идея оправдания человека через творчество, о которой упоминалось выше, одна из основных в размышлениях Николая Бердяева о творчестве. Поговорим о ней более подробно. Творчество и искупление. По мысли Николая Бердяева, Бог дал человеку закон и возможность искупления грехов: “Закон начинает борьбу со злом и грехом, искупление свершает эту борьбу…” [17] . Творчество присуще человеку как существу богоподобному. Но человек не может начать творить, т.к. отягощен грехом, а потому потерял свободу. И чтобы вернуть утерянные в результате падения свободу и возможность творить, человек должен пройти через очищение искуплением: “Как существо падшее, порабощенное последствиям греха и попавшее во власть необходимости, человек должен пройти через тайну искупления, должен в мистерии искупления восстановить свою богоподобную природу, вернуть себе утерянную свободу” [18] . И только после этого человек способен проявить свою творческую силу, способен на творческую активность. Развивая эту мысль, Николай Бердяев пишет: “Подлинное творчество возможно лишь через искупление. Христос стал имманентен человеческой природе, и это охристовывание человеческой природы делает человека Творцом, подобным Богу-Творцу” [19] . Таким образом, человек, изначально существо богоподобное, но совершившее грех и потому отошедшее от Бога, через закон, искупление и самостоятельный акт творчества снова возвращается к Богу. Николай Бердяев называет творчество последним, антропологическим откровением Святой Троицы. Он говорит о том, что через тайну искупления открывается “бесконечная любовь Творца к человеку и изливается бесконечная благость Его” [20] , ведь Бог послал к людям на смерть своего Сына. И Бог ждет от человека, приобщившегося к искуплению, ответного творческого подвига. Поскольку творчество является назначением человека. Николай Бердяев так характеризует творчество: “В тайне творчества открывается бесконечная природа самого человека и осуществляется его высшее назначение” [21] . Таким образом, Николай Бердяев еще раз доказывает мысль о том, что человек оправдывает себя перед Создателем через творчество. В свою очередь, творчество возможно при воздействии на человека высших сил и не зависит от влияние каких-либо явлений и событий действительного мира. Такое же отношение к творчеству и вдохновению (причине творческого акта) не как к свободной и самостоятельной деятельности человека, а как к выражению воли Бога, откровению, полученному художником от высших сил, можно найти в работах другого религиозного философа – Павла Флоренского. Рассмотрим его точку зрения более подробно. www.coolreferat.com Процесс познания и творчества, требующий от человека мобилизации всех его духовных сил, невозможен без участия воображения. В самом деле, одной из отличительных особенностей творческой активности человеческого духа является способность преобразовывать непосредственно данное в конкретно-образной форме, создавая из обычных впечатлений необычные комбинации. Воображение представляет собой специфическую форму духовной активности субъекта в познании и творчестве, связанную с воспроизведением прошлого опыта (репродуктивное воображение) и конструктивно-творческим созданием нового наглядного или наглядно-понятийного образа, ситуации, потребного будущего (продуктивное воображение). Оно во многом зависит от впечатлений, которые могут быть и сиюминутными, и пребывающими в памяти, а также и теми и другими одновременно. По своей природе оно тесно связано с мышлением, нередко как бы вплетаясь в самую ткань его, подчиняясь логике мысли. В иных случаях воображение может обретать относительную самостоятельность и протекать уже по своей особой «логике», выходя за пределы обычных норм мышления. Для истинно творческого воображения характерен «отлет» от реальности, выход за пределы непосредственно дан- ного. В этой связи представляют интерес психологические исследования, согласно которым всякое глубокое проникновение в действительность требует более свободного отношения сознания к элементам этой действительности, отхода от ее видимой внешней стороны, большей свободы в оперировании ее составными частями. Именно в таком состоянии нередко могут происходить «сцепления» образов, дающие оригинальные идеи, результаты, которые мгновенно оцениваются и подхватываются разумом. Можно сказать, что воображение и мышление развиваются в единстве: самостоятельное развитие одного вне другого невозможно. Более того, те формы воображения, которые связаны с творческой активностью духа, являются совершенно необходимым, неотъемлемым моментом мышления — в этом случае грань между мышлением и воображением почти стирается. Сила продуктивного воображения, его уровень и значимость для познания и творчества определяются прежде всего тем, насколько воображение «учитывает» меру, за пределами которой оно может утратить смысл и объективную значимость своей продуктивности, а также тем, насколько новым и по-настоящему оригинальным является результат этой его продуктивности. Если воображение не удовлетворяет этим условиям, оно оборачивается творчески бесплодной фантазией. Термин «фантазия», рассматриваемый о точки зрения признака «отлета от действительности», выступает в качестве синонима термина «воображение». Но в нем есть и специфический смысл, не позволяющий отождествлять его с воображением. Эта специфика заключается в том, что если воображение, как бы далеко ни «отлетало» оно от реальности, все-таки всегда связано с ней и ориентировано на нее, то есть на практически значимую действительность, и оперирует образами, то фантазия, как правило, оперирует не просто образами, а образами-символами, сознательно гипертрофирующими, а порой и «извращающими» действительность, повествуя о ней по принципу диаметрально противоположных оценок вроде добра и зла и т. д. Образы-символы фантазии, как правило, выступают и в персонифицированной форме. Природа творческого воображения заключается в обобщении, но не в абстрагирующем, а в таком, которое приближается к преобразованному им конкретному и продолжает жить в нем. Известно, что живое созерцание и наглядное мышление образуют ступень, ведущую к понятийному мышлению. Однако имеется и такое наглядное мышление, которое уже опосредствовано обобщениями высоких ступеней абстракции и символизации, воплощенными в конкретных образах. Высшие формы воображения и являют собой наглядно-образное мышление, насыщенное глубоким понятийным и идейным содержанием. К примеру, высшим продуктом творческого художественного воображения является образ, преобразованный изнутри идеей художника так, что при всей своей жизненной реальности он оказывается выражением определенного идейного содержания. Самая общая роль воображения в науке заключается в том, что оно позволяет преобразовывать закрепленную научными традициями парадигму, приучившую видеть вещи определенным образом, и видеть их по-новому. Не менее рельефно, чем в искусстве, выступает воображение в науке. Задумывая постановку опыта, исследователь должен, исходя из своих гипотез и учитывая уже установленные законы данной области, мысленно, в воображении представить такую конкретную ситуацию, которая, удовлетворяя всем этим условиям, дала бы возможность проверить выдвинутую им гипотезу. Это мысленное создание конкретной ситуации эксперимента является актом творческого воображения в научном исследовании. Итак, воображение тесно связано в познании с мышлением, усиливая его продуктивную мощь тем, что позволяет ему раздвигать рамки существующего и свободно парить в созданном им самим пространстве поиска. Интуиция Процесс мышления не всегда осуществляется в развернутом и логически доказательном виде. Бывают случаи, когда человек чрезвычайно быстро, почти мгновенно схватывает сложную ситуацию и находит правильное решение. Порой в сокровенных глубинах души как бы наплывом возникают поражающие силой прозрения образы, которые намного обгоняют систематизированную мысль. Способность постижения истины путем прямого ее усмотрения, без обоснования с помощью дискурсии именуется интуицией. Интуицию издавна делят на две разновидности: чувственную и интеллектуальную. В истории философии понятие интуиции имело разное содержание. То она понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания (интеллектуальная интуиция). Так, Платон понимал под интуицией созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира), которое есть вид непосредственного знания, приходящее как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума. Декарт утверждал: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…» 1. То она трактовалась как познание в виде чувственного созерцания (чувственная интуиция). «Безоговорочно несомненное, ясное, как солнце… только чувственное», а потому тайна интуитивного познания и «сосредоточена в чувственности» 2. Интуиция понималась также 1Декарт Р. Избр. произв. М., 1950, с. 86. 2Фейербах Л. Избр. филос. произв. В 2-х т., т. 1, с. 187. и как инстинкт, непосредственно, без предварительного научения определяющий формы поведения (А. Бергсон), и как скрытый, бессознательный первопринцин творчества (3. Фрейд). В некоторых течениях зарубежной философии (интуитивизм и др.) интуиция трактуется и как божественное откровение, как всецело бессознательный феномен, несовместимый с логикой и жизненной практикой, опытом. Различные толкования интуиции в домарксистских или немарксистских философских и психологических учениях подчеркивают в феномене интуиции общий момент непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного характера логического мышления. Опыт научного познания различных форм творчества показывает, что они не всегда осуществляются в развернутом, логически и фактически доказательном виде. «Все, что мы называем изобретением или открытием в высшем смысле, есть из ряда вон выходящее проявление, осуществление оригинального чувства истины, которое, давно развившись в тиши, неожиданно, с быстротой молнии ведет к плодотворному познанию» 1. При этом сам процесс решения не осознается, а в сознании всплывает лишь его результат. Только задним числом, когда задача уже решена, ход ее решения может быть осознан и проанализирован. Иногда научное творчество резко противопоставляют логике, считая, что мышление, подчиняющееся правилам логики, автоматически гарантирует успех в решении типовой, но не творческой задачи. Вопрос этот более сложный, чем кажется на первый взгляд. Заметим лишь, что оригинальности ума нельзя научить. Не умеющему творчески мыслить сама по себе логика также мало может помочь, как знание грамматических правил — научить сочинять истинно художественные стихи. И все же в реальном процессе мышления интуиция тесно связана с логическими процессами, хотя есть все основания думать, что ее механизмы существенно отличаются от принципов и процедур логики и характеризуются своеобразными способами переработки и оценки информации, которые пока еще изучены крайне слабо. Интуиция не автономный способ познания, но лишь его качественно особый вид, такой, когда отдельные звенья логической цепи остаются на уровне бессознательного. Это как бы свернутая логика мысли. Логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль, и обе неизбежны. Логика, дающая достоверность, есть орудие доказательства, интуиция же — орудие изобретения. Итак, идет ли речь об интуиции чувственной (предчувствие 1 Гёте. Избр. филос. произв., с. 326. опасности, угадывание неискренности, благорасположения) или интеллектуальной (мгновенное решение практической, теоретической, художественной или политической задачи), об интуиции как предугадывающем прозрении, она всегда опирается на «осевший» в подсознании опыт: часто элементы опыта не осознаются, но активно функционируют в системе взаимоотношения субъекта и объективной реальности. В этом процессе имеет место подсознательное восприятие и запоминание: человек не может дать себе отчет, где и когда он по мельчайшим крупицам собрал тот опыт, который и послужил «стартовой площадкой» его интуиции, его творческого озарения. Важной особенностью интуиции как раз является способность подмечать закономерности, нечто существенное, наблюдая малозаметные формы их проявления. На качающуюся люстру Пизанского собора не один раз смотрели тысячи людей, но только Галилей вывел из этого закон колебания маятника. В чем же заключена эвристическая сила бессознательного? Прежде всего в том, что оно свободно от стереотипов, в нем наличествует больше степеней свободы образования ассоциативных связей, тогда как логическое мышление (прежде всего формально-логическое, а в определенной мере и диалектическое) подчинено исторически сложившимся, устоявшимся нормам, проторенным ходам мысли, хотя, разумеется, и логическому мышлению в его поисках истины свойственна определенная мера свободы. Особым психологическим состоянием, на фоне которого проявляется интуиция, является творческое вдохновение. Вдохновение — это трудно постижимое состояние «сознательной непосредственности», своего рода одержимость, интенсивное проявление чувств, волнение, интеллектуальный энтузиазм, способный предвосхищать итог мысленной работы, мгновенно пробегая и как бы перескакивая через отдельные ее звенья. Композитор в эти мгновенья, по словам В. А. Моцарта, слышит всю ненаписанную симфонию, а у поэта, как сказал А. С. Пушкин, И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы легкие навстречу им бегут, И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут. Следует, однако, подчеркнуть, что, как бы ни была велика сила воображения и интуитивного озарения, они никак не противостоят сознательным и рациональным актам в познании и творчестве. Все эти сущностные духовные силы человека действуют в единстве, и лишь в каждом конкретном акте творчества может преобладать то одно, то другое. Но понимание творческой активности человеческого духа было бы существенно неполным без рассмотрения проблемы творчества и личности. Творчество и личность Первый вопрос, который возникает в этой предметной области: творит ли человек по произволу или в силу необходимости? И что такое личность, рассматриваемая в аспекте творчества? Оба эти вопроса неизбежно порождают третий: свободен ли человек в своем творчестве, как понимать свободу личности в творчестве? В силу своей включенности в процесс культурно-исторического развития различных областей человеческой деятельности человек подчинен логике этого развития и потому так или иначе действует под условием необходимости. Здесь действует, если можно так сказать, историческая необходимость творческой деятельности (но пока понимаемая еще в узком плане). В широком же плане она заключена, как это следует из общего понимания творчества, в необходимости реализации внутренних потенций человека как общественного развивающегося существа, унаследовавшего культурно исторический опыт предшествующих поколений: утвердить достигнутое прошлыми поколениями можно, только продвинув его дальше. Но эту необходимость человек реализует свободно, поскольку он обладает свободой выбора из ряда возможностей ее реализации. Именно в этой свободе только и может проявиться творческая сила личности. Свобода личности в творчестве реализуется как умение ее поднимать свой интерес до уровня общественно значимого интереса. Это свойство есть первый необходимый признак истинно творческой личности, с акцентом на слове «личность». Здесь, конечно, уже нельзя не говорить о сугубо внутренних качествах человека как творческого существа и как личности. Для реализации творческих потенций личности существен ряд характерологических и интеллектуальных достоинств, которые в совокупности и взаимоопосредствовании и формируют определенный тип ученого, художника и т. д. Одним из существенных качеств в этом «наборе» должна быть критичность мысли (она тоже есть одно из проявлений свободы творчества). Однако критичность критичности рознь — есть деструктивная, а есть конструктивная критичность. В творческой деятельности ценной является последняя; она ведь очень тесно граничит и с самокритичностью — неотъемлемой характерологической чертой любой творческой личности. Но что такое критичность мысли, как не ее самостоятельность? Мышление именно как самостоятельный творческий процесс начинается с критики. Там, где все приемлется и глотается в готовом виде, там еще нет даже проблесков духа самостоятельности, там царит лишь дух эпигонства, совершенно чуждого какому бы то ни было новаторству. Творчество плодотворно лишь в условиях, когда идеи могут свободно конкурировать друг с другом, как бы подхлестывая противоположную сторону и тем самым способствуя усилению напряженности мысли в ее поисковой деятельности, мобилизуя эмоциональную и мотивационную сферу сознания. Эта конкуренция идей создает неповторимость творческой атмосферы, а именно той, о которой говорят: идеи носятся в воздухе. Кто будет тем счастливцем, которому выпадет честь того или иного открытия? Вряд ли на этот вопрос можно дать однозначный ответ — здесь легко угодить пальцем в небо, — но в силу вечной человеческой потребности всегда что-то прогнозировать можно, наверное, сказать, что немало будет зависеть от типа ученого, определяемого, как уже сказано, совокупностью его индивидуальных характерологических данных (степени одаренности, нравственных и волевых качеств, профессиональной подготовленности и др.). Однако надо иметь в виду, что творческая деятельность не только предполагает уже готовую, сформировавшуюся личность, но и, напротив, личность становится, складывается окончательно лишь в творческой деятельности. Одно без другого невозможно. Творчество и личность — это едино-нераздельная цельность. Читайте также: lektsia.comТворчество как философская категория. Творчество как продуктивная активность человеческого духа
Творчество как способ и условие активности личности
Философия творческой активности человека
Творчество
Новизна результатов
О деятельности творческой и нетворческой
Творческая личность
Творчество как труд и игра
Творчество как философская категория
Творчество | Философский словарь
Понятие творчество в философии
Продуктивная сила воображения
