Гавриил Харитонович Попов – личность по нынешним временам уже историческая, определяемая авторами учебников по современной истории России в качестве демократа первой волны, написал книгу о другой исторической личности. Книга построена как... Гавриил Харитонович Попов – личность по нынешним временам уже историческая, определяемая авторами учебников по современной истории России в качестве демократа первой волны, написал книгу о другой исторической личности. Книга построена как воображаемый (и вполне возможный!) диалог между автором и генералом Андреем Андреевичем Власовым. Если при словах «Гавриил Попов» мы сразу вспоминаем Межрегиональную депутатскую группу и жаркие (яркие) политические баталии 1989-91 гг., может быть, впервые в русской истории, проходившие свободно и демократично, то имярек «генерал Власов» наводит на совершенно иные ассоциации. Г.Х. Попов дерзнул сблизить политические позиции лидеров МДГ и РОА. Именно не столкнуть, а сблизить их политическое видение будущего устройства России. Книга Гавриила Попова «Вызываю дух генерала Власова» выйдет в ближайшее время. Читатели «Свободного пространства», с любезного согласия автора, имеют возможность первыми познакомиться с сокращенным вариантом заключительной главы этого несколько необычного (для маститого ученого, политика, экономиста, президента Международного университета в Москве) текста. Александр Меленберг Глава 12. Суд Истории Г.Х. Андрей Андреевич! Суд Сталина вы в основном выиграли. Это доказывается тем, что Сталин был вынужден сделать суд закрытым – чуть ли не впервые в советской истории. И тем, что суду не удалось согласовать вашу измену и отношение к вам Гитлера и США. И, наконец, вашим поведением на суде, когда вы прямо взяли на себя полную ответственность за лидерство во всем антисталинском движении. В общем, в историю России вы вошли. Но вот прошло более 60 лет. Все эти 60 лет вершится другой суд – суд Истории. Вершится сейчас. Будет вершиться. Как однажды напи¬сал Твардовский – «и длится суд десятилетий, и не видать ему конца». Что вы сами считали бы важным для этого суда Истории? А.А. Для меня, с моей точки зрения, важны такие моменты: – очищение истории от несуразностей, не¬ясностей, нестыковок и прежде всего явного вранья; – восстановление правды, особенно фактов, так как интерпретации фактов всегда были и будут различными; – оценка для меня главного: было ли стратегическое решение начать борьбу со Стали¬ным правильным вообще и во время войны в частности; – были ли правильными избранные мною тактики реализации антисталинской стратегии; – оценка выдвинутой мною в пражском Манифесте модели преодоления социализма. И как идеи модели для всех, кто хочет выйти из социализма. И конкретно для России, для СССР; – какой реабилитации я хотел бы и от кого в современной России. Г.Х. Я бы от себя добавил вопрос о соотношении вашей программы и программы демократической России в антисоциалистической революции 1989-1991 годов. Перейдем к вашим соображениям по всем этим вопросам. А.А. Прежде всего о лжи. Чего только не нагородили и историки, и общественное мнение под влиянием пропаганды. Вранье, что я сдал всю Вторую ударную армию немцам. Армия оказалась в котле и держалась в нем до конца по приказу Ставки. Нам разрешили выходить тогда, когда не менее половины армии погибло. Четверть армии вышла из окружения. И только четверть армии попала в плен. Сами. Без моего участия. Я сдал только себя. Вранье, что главную массу пленных русских составляли части Второй ударной. Это была крупная группировка. Но среди миллионов военнопленных она не могла составлять и сотой части. Вранье, что главную часть формируемой мною Русской освободительной армии составляли части бывшей Второй ударной. Конечно, те из пленных, кто меня знал как командующего в Красной Армии, охотнее вступали в РОА. Но они не составляли и половины РОА. Вранье, что в РОА военнопленных заставляли вступать чуть ли не под угрозой расстрела. Да, перспектива гибели в лагерях заставила многих подать заявление о вступлении в РОА. Но я хотел иметь в РОА только тех, кто готов бороться против Сталина. Мне не нужна была армия, в составе которой будут те, кто готов бежать из нее и подорвать саму идею РОА. Подавляющая часть РОА – те, кто добровольно и сознательно сделал свой выбор. Вранье и то, что власовская РОА – власовцы – составляли основную часть русских, помогавших Вермахту. Не менее миллиона было таких. А власовцев – пара десятков тысяч. Миф о власовцах как главной силе при немцах понадобился для того, чтобы уйти от того факта, что и без меня сотни тысяч русских избрали путь борьбы со Сталиным. Теперь о фактах. Надо сказать правду о том, когда мы реально воевали с Красной Армией. Да, мы были готовы к борьбе. Но на самом деле имело место всего лишь несколько боевых эпизодов при участии первой дивизии РОА. Во всех других случаях РОА приписывают действия других русских формирований, казачьих в том числе. Нужна правда о том, что нас в Вермахте поддерживали не гитлеровцы. Гиммлер изменил отношение к нам летом 1944 года, а Гитлер до последней минуты считал меня опасным. Нужна правда о том, что прежде всего нашими покровителями в Вермахте были те, кто подобно графу Штауфенбергу составил заговор против Гитлера. И если нас не привлекли к суду над его участниками, то только благодаря тому, что никто из них под зверскими пытками ничего не сказал об их переговорах с нами. Ну, а в ряде частных случаев надо правдиво подавать правду. Я, действительно, за годы войны жил с тремя женщинами. Но подавать этот факт как признак моего разложения и готовности к предательству могут только подкупленные пропагандисты, которые не хотят вспомнить, что чуть ли не все генералы и маршалы Красной Армии – начиная с самого Жукова – открыто жили с ППЖ – походными полевыми женами. Такого рода «правдами» особенно грешат публикации послевоенной эпохи. Теперь о главном. Было ли мое стратегическое решение о борьбе со Сталиным как главной цели моей жизни правильным? Я уверен, что да. К концу тридцатых годов сталинский социализм был построен. И дело не в том, какую ужасную цену заплатила страна за него. Важно другое. Что ждет страну при нем дальше – вот это было очевидным. Эмиграция выход видела в реставрации старого. Троцкий и оппозиция в партии выход искали в замене вождя и его клана. А я думал о преодолении именно этого социализма. Было ли правильным мое отношение к Сталину в годы войны? Я напомню, что вначале я хотел ему помочь отбиться от Гитлера и затем подтолкнуть к реформам. Но несколько первых же личных встреч убедили меня, что великий тактик в текущих делах является великим догматиком в главном – в курсе на мировую революцию. И как Сталин пойдет на реформы после войны, если он не предлагает их сейчас, когда враг у Москвы, когда его решение о роспуске колхозов и возврате крестьянам земли подняло бы на борьбу миллионы?! И я сделал вывод: или надо вообще отказаться от идеи борьбы со Сталиным, или эту борьбу надо начать сейчас. Так родилась идея о правительстве в Ленинграде. Все другие тактики были определены нереальностью борьбы со Сталиным внутри СССР. Говоря о суде Истории, я бы на первое место поставил ту модель послесталинской России, которую мы представили в пражском Манифесте. Многое из того, что содержится в нем, стало яснее в свете прошедших десятилетий. Это было второе, после «нового курса» Рузвельта, более полное и более развернутое видение основ нового строя – некапиталистического и несоциалистического. Вы его сейчас называете постиндустриальным. Мы, конечно, опирались и на демократические идеи Февральской революции 1917 года и народные начала Октябрьской революции 1917 года. Но мы уже имели опыт сталинского социализма. Опыт национал-социализма Гитлера и Муссолини. Опыт грандиозного кризиса капитализма 1929 года. Опыт «нового курса» Рузвельта. И мы понимали, что надо отобрать из всего прошлого самое приемлемое и отказаться от негодного. По существу, то, что мы оставили в своем Манифесте, – это основы нового строя. Суть его – интеграция лучшего из государственного социализма и лучшего из частного предпринимательства. И частная инициатива, и активная роль государства. Все это можно увидеть, прочитав наш Манифест. То, что этот Манифест не использовало демократическое движение в России, непростительно. Кстати, ярые нацисты вокруг Гитлера обвиняли наш Манифест именно в том, что он не следует фундаментальным идеям национал-социализма. Ну, а та часть русской послереволюционной эмиграции, которая видела в нас «бывших красных командиров», получила новое подтверждение своей позиции. Для будущего России национальный вопрос столь же важен, как и социальный. При самых правильных социальных решениях Россия не сохранится как единое государство без правильного подхода к национальному вопросу. И тут наш опыт очень поучителен. Нам не удалось объединить всех противников Сталина. Национальные движения распались на два направления: большинство, возглавляемое сепаратистами, сторонниками полного выхода из России, и меньшинство, видящее себя в будущей демократической России. Скажем, Краснов категорически выступал за «Казакию». А вот Шкуро считал, что будущее казаков в России. Кстати, возможно, в том числе, не желая сообщать о самом этом споре, Сталин решил сделать и их процесс закрытым. Мы выступали и за целостность России, и за право ее народов на самоопределение. Но самоопределение не во время выхода из социализма. Не во время борьбы за новое. Мы предлагали, как временное решение, сохранить Российскую Федерацию (вместо СССР). И все дележи осуществить путем референдума потом, когда мы победим. А пока все силы надо собрать в единый кулак. Все враги мощной будущей России внутри Германии выступили против нас – начиная с Гитлера и Розенберга. Нас поддерживали те, кто в основе будущей Европы видел в качестве союзников мощную Россию и мощную Германию. К концу войны наш подход стал находить все больше сторонников среди национальных движений России, но было уже поздно. Кстати, враждебное отношение США к нам питалось, видимо, и тем, что на власти США влияли украинская, прибалтийская и другие диаспоры в США. Они видели во власовском движении вариант все той же единой и неделимой России, из которой они хотели выйти даже ценой ее полного развала. И, наконец, последнее. О реабилитации. Я не хотел просить прощения у Сталина. Я хотел остаться ему врагом. Я не хотел реабилитации при Хрущеве. Я оставался врагом его попыток капитального ремонта социализма. Тем более, мне было не на что надеяться при Брежневе и его преемниках. А вот с новой Россией вопрос гораздо сложнее. Я не хочу реабилитации от той части нынешней новой России, которая представляет собой частично обновленную, частично перекрашенную бывшую коммунистическую номенклатуру. Я остаюсь для нее врагом. Я не хочу реабилитации от движения ветеранов войны. Руководство этого движения во многом состоит из ветеранов спецслужб, ветеранов политработников. Какой реабилитации можно ждать от прокуратуры, состоящей из наследников судивших меня палачей – наследников не по крови, а по духу? Естественно, они сталинский приговор оставили в силе. А вот о реабилитации в глазах демократического движения новой России я бы по-настоящему мечтал. Пусть не всегда последовательно, пусть с постоянным реверансом к враждебному идее большой России Западу, это движение выступает за те же идеалы, что и наш Манифест. Я пошел с большевиками, так как поверил в их обещания создать великую процветающую Россию. Меня обманули. Когда началась война, я – как и все – искренне пел «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой». Я с полной отдачей сил, не щадя жизни, принял участие в самом тяжелом этапе борьбы с гитлеровским нашествием. Но я не хотел, чтобы меня снова обманули, чтобы борьба с коричневым диктатором позволила еще более укрепиться диктатору красному, дала ему возможность навязать свой режим новым странам и народам Европы. Как это ни было тяжело, я решил начать борьбу с этой трагической для России перспективой. Заслугу свою вижу именно в этом начале. Ну, а что касается современности – это уже область ваших выводов, Гавриил Харитонович. <…> Г.Х. В Испании Франко создал единый мемориал всем участникам и жертвам революции и гражданской войны. У нас, видимо, что-то подобное немыслимо. Нам нужно несколько мемориалов. Мемориал №1. Я думаю, что когда-нибудь Ленина вынесут из Мавзолея и похоронят, поставив памятник рядом со Сталиным и другими вождями. Но рядом с ними нужны памятники Троцкому, Зиновьеву, Бухарину, Рыкову, Берии, Хрущеву – всем лидерам большевистского варианта преобразований России. А в Кремлевской стене – таблицы с именами советских руководителей, или расстрелянных советским режимом, или обруганных им. Мемориал №2. Я думаю, что после перезахоронения царской семьи в Питере, в Донском монастыре деятелей послереволюционной эмиграции возникает второй мемориал – мемориал врагов большевистского строя. Мемориал №3. Революционерам, но врагам большевиков. Эсерам. Анархистам. Меньшевикам. Махно. Спиридоновой. Антонову. Мемориал №4. Мемориал тем, кто боролся за новую, постиндустриальную, демократическую Россию. И первым в этом мемориале должен стоять памятник вам. И – очень близко к вам – памятник Андрею Дмитриевичу Сахарову. Вы оба очень близки. Оба оказали советской системе огромные услуги в самые тяжелые для нее времена. Оба награждены высшими орденами этой системы. Оба осознали бесперспективность этой системы для будущего России и необходимость отказа от нее. Она – вполне логично – объявила вас предателями. Но при этом попыталась предательство системы представить как предательство народа и страны. Я не был на суде, назвавшем вас, Андрей Андреевич, предателем. Но я был в том зале Большого Кремлевского дворца, где тысячи народных депутатов СССР, подавляющее большинство съезда, визжали, вопили, бесновались – осуждая стоявшего на трибуне Андрея Дмитриевича Сахарова как предателя. Там я окончательно понял, что есть ситуации, когда, только став предателем в глазах господствующего класса и манипулируемой им части масс, можно остаться подлинным, настоящим Гражданином и Патриотом. В вас я вижу предтечу антисоциалистической народной революции 1989-1991 годов. Вы были родоначальником того варианта антисталинизма и антисоциализма, который основан на идеях, актуальных и сейчас. И пока наше современное демократическое движение не осознает своего родства именно с вами, который сумел в тяжелейших условиях устоять между Сталиным, Гитлером и Западом, – оно не будет прочным и перспективным. Думая о вас, Андрей Андреевич, я не раз вспоминал слова Льва Николаевича Толстого: «Говорят, одна ласточка не делает весны. Но неужели оттого, что одна ласточка не делает весны, не лететь той ласточке, которая уже чует весну, а дожидаться? Если так дожидаться всякой почке и всякой травке, то весны никогда не будет». www.novayagazeta.ru Гавриил Харитонович Попов — личность по нынешним временам уже историческая, определяемая авторами учебников по современной истории России в качестве демократа первой волны, написал книгу о другой исторической личности. Книга построена как... Гавриил Харитонович Попов — личность по нынешним временам уже историческая, определяемая авторами учебников по современной истории России в качестве демократа первой волны, написал книгу о другой исторической личности. Книга построена как воображаемый (и вполне возможный!) диалог между автором и генералом Андреем Андреевичем Власовым. Если при словах «Гавриил Попов» мы сразу вспоминаем Межрегиональную депутатскую группу и жаркие (яркие) политические баталии 1989-91 гг., может быть, впервые в русской истории проходившие свободно и демократично, то имярек «генерал Власов» наводит на совершенно иные ассоциации. Г.Х. Попов дерзнул сблизить политические позиции лидеров МДГ и РОА. Книга Гавриила Попова «Вызываю дух генерала Власова» выйдет в ближайшее время. Читатели «Свободного пространства» первыми познакомились с отрывками из заключительной главы этого несколько необычного (для маститого ученого, экономиста, политика) текста... Александр Меленберг Г.Х. Андрей Андреевич! Суд Сталина вы в основном выиграли. Это доказывается тем, что Сталин был вынужден сделать суд закрытым — чуть ли не впервые в советской истории. И тем, что суду не удалось согласовать вашу измену и отношение к вам Гитлера и США. И, наконец, вашим поведением на суде, когда вы прямо взяли на себя полную ответст¬венность за лидерство во всем антисталинском движении.В общем, в историю России вы вошли. Но вот прошло более 60 лет. Все эти 60 лет вершится другой суд — суд Истории. Вершится сейчас. Будет вершиться. <...> Что вы сами считали бы важным для этого суда Истории? А.А. Для меня, с моей точки зрения, важны такие моменты: — очищение истории от несуразностей, неясностей, нестыковок и прежде всего явного вранья; — восстановление правды, особенно фактов, так как интерпретации фактов всегда были и будут различными; — оценка для меня главного: было ли стра¬тегическое решение начать борьбу со Стали¬ным правильным вообще и во время войны в частности; — были ли правильными избранные мною тактики реализации антисталинской стратегии; — оценка выдвинутой мною в пражском Манифесте модели преодоления социализма. И как идеи модели для всех, кто хочет выйти из социализма. И конкретно для России, для СССР; — какой реабилитации я хотел бы и от кого в современной России. Г.Х. Я бы от себя добавил вопрос о соотношении вашей программы и программы демократической России в антисоциалистической революции 1989-1991 годов. <...> А.А. Прежде всего о лжи. Чего только не нагородили и историки, и общественное мнение под влиянием пропаганды. Вранье, что я сдал всю Вторую ударную армию немцам. Армия оказалась в котле и держалась в нем до конца по приказу Ставки. Нам разрешили выходить тогда, когда не менее половины армии погибло. Четверть армии вышла из окружения. И только четверть армии попала в плен. Сами. Без моего участия. Я сдал только себя.Вранье, что главную массу пленных русских составляли части Второй ударной. Это была крупная группировка. Но среди миллионов военнопленных она не могла составлять и сотой части. Вранье, что главную часть формируемой мною Русской освободительной армии составляли части бывшей Второй ударной. Конечно, те из пленных, кто меня знал как команду¬ющего в Красной Армии, охотнее вступали в РОА. Но они не составляли и половины РОА. Вранье, что в РОА военнопленных заставляли вступать чуть ли не под угрозой расстрела. Да, перспектива гибели в лагерях заставила многих подать заявление о вступлении в РОА. Но я хотел иметь в РОА только тех, кто готов бороться против Сталина. <...> Вранье и то, что власовская РОА — власовцы — составляли основную часть русских, по¬могавших Вермахту. Не менее миллиона было таких. А власовцев — пара десятков тысяч. Миф о власовцах как главной силе при немцах понадобился для того, чтобы уйти от того факта, что и без меня сотни тысяч русских избра¬ли путь борьбы со Сталиным. Теперь о фактах. Надо сказать правду о том, когда мы реально воевали с Красной Армией. Да, мы были готовы к борьбе. Но на самом деле имело место всего лишь несколько боевых эпизодов при участии первой дивизии РОА. Во всех других случаях РОА приписывают действия других русских формирований, казачьих в том числе.Нужна правда о том, что нас в Вермахте поддерживали не гитлеровцы. Гиммлер изменил отношение к нам летом 1944 года, а Гитлер до последней минуты считал меня опасным. Нужна правда о том, что прежде всего на¬шими покровителями в Вермахте были те, кто подобно графу Штауфенбергу составил заговор против Гитлера. И если нас не привлекли к суду над его участниками, то только благодаря тому, что никто из них под зверскими пытками ничего не сказал об их переговорах с нами. <...>Теперь о главном. Было ли мое стратегическое решение о борьбе со Сталиным как глав¬ной цели моей жизни правильным? Я уверен, что да. К концу тридцатых годов сталинский социализм был построен. И дело не в том, ка¬кую ужасную цену заплатила страна за него. Важно другое. Что ждет страну при нем даль¬ше — вот это было очевидным. Эмиграция выход видела в реставрации старого. Троцкий и оппозиция в партии выход искали в замене вождя и его клана. А я думал о преодолении именно этого социализма. Было ли правильным мое отношение к Сталину в годы войны? Я напомню, что вначале я хотел ему помочь отбиться от Гитлера и затем подтолкнуть к реформам. Но несколько первых же личных встреч убедили меня, что великий тактик в текущих делах является великим догматиком в главном — в курсе на мировую революцию. <...> И я сделал вывод: или надо вообще отказаться от идеи борьбы со Сталиным, или эту борьбу надо начать сейчас. <...> Говоря о суде Истории, я бы на первое место поставил ту модель послесталинской России, которую мы представили в пражском Манифесте. <...> Это было второе, после «нового курса» Рузвельта, более полное и более развернутое видение основ нового строя — некапиталистического и несоциалистического. Вы его сейчас называете постиндустриальным. Мы, конечно, опирались и на демократические идеи Февральской революции 1917 года и народные начала Октябрьской революции 1917 года. Но мы уже имели опыт сталинского социализма. Опыт национал-социализма Гитлера и Муссолини. Опыт грандиозного кризиса капитализма 1929 года. Опыт «нового курса» Рузвельта. И мы понимали, что надо отобрать из всего прошлого самое приемлемое и отказаться от негодного. По существу, то, что мы оставили в своем Манифесте, — это основы нового строя. Суть его — интеграция лучшего из государственного социализма и лучшего из частного предпринимательства. <...> И, наконец, последнее. О реабилитации. Я не хотел просить прощения у Сталина. Я хотел остаться ему врагом.Я не хотел реабилитации при Хрущеве. Я оставался врагом его попыток капитального ремонта социализма. Тем более, мне было не на что надеяться при Брежневе и его преемниках.А вот с новой Россией вопрос гораздо сложнее. Я не хочу реабилитации от той части нынешней новой России, которая представляет собой частично обновленную, частично перекрашенную бывшую коммунистическую номенклатуру. <...> А вот о реабилитации в глазах демократического движения новой России я бы по-настоящему мечтал. Пусть не всегда последовательно, пусть с постоянным реверансом к враждебному идее большой России Западу, это движение выступает за те же идеалы, что и наш Манифест. Я пошел с большевиками, так как поверил в их обещания создать великую процветающую Россию. Меня обманули. Когда началась война, я — как и все — искренне пел «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой». Я с полной отдачей сил, не щадя жизни, принял участие в самом тяжелом этапе борьбы с гитлеровским нашествием. Но я не хотел, чтобы меня снова обманули, чтобы борьба с коричневым диктатором позволила еще более укрепиться диктатору красному, дала ему возможность навязать свой режим новым странам и народам Европы. Как это ни было тяжело, я решил начать борьбу с этой трагической для России перспективой. Заслугу свою вижу именно в этом начале. Ну, а что касается современности — это уже область ваших выводов, Гавриил Харитонович. <…> Г.Х. В Испании Франко создал единый мемориал всем участникам и жертвам революции и гражданской войны. У нас, видимо, что-то подобное немыслимо. Нам нужно несколько мемориалов. Мемориал №1. Я думаю, что когда-нибудь Ленина вынесут из Мавзолея и похоронят, поставив памятник рядом со Сталиным и другими вождями. Но рядом с ними нужны памятники Троцкому, Зиновьеву, Бухарину, Рыкову, Берии, Хрущеву — всем лидерам большевистского варианта преобразований России. А в Кремлевской стене — таблицы с именами советских руководителей, или расстрелянных советским режимом, или обруганных им. Мемориал №2. Я думаю, что после перезахоронения царской семьи в Питере, в Донском монастыре деятелей послереволюционной эмиграции возникает второй мемориал — мемориал врагов большевистского строя. Мемориал №3. Революционерам, но врагам большевиков. Эсерам. Анархистам. Меньшевикам. Махно. Спиридоновой. Антонову. Мемориал №4. Мемориал тем, кто боролся за новую, постиндустриальную, демократическую Россию. И первым в этом мемориале должен стоять памятник вам. И — очень близко к вам — памятник Андрею Дмитриевичу Сахарову. Вы оба очень близки. Оба оказали советской системе огромные услуги в самые тяжелые для нее времена. Оба награждены высшими орденами этой системы. Оба осознали бесперспективность этой системы для будущего России и необходимость отказа от нее. Она — вполне логично — объявила вас предателями. Но при этом попыталась предательство системы представить как предательство народа и страны. Я не был на суде, назвавшем вас, Андрей Анд¬реевич, предателем. Но я был в том зале Большо¬го Кремлевского дворца, где тысячи народных депутатов СССР, подавляющее большинство съезда, визжали, вопили, бесновались — осуждая стоявшего на трибуне Андрея Дмитриевича Сахарова как предателя. Там я окончательно понял, что есть ситуации, когда, только став предателем в глазах господствующего класса и манипулируемой им части масс, можно остаться подлинным, настоящим Гражданином и Патриотом. В вас я вижу предтечу антисоциалистической народной революции 1989-1991 годов. <...> И пока наше современное демократическое движение не осознает своего родства именно с вами, который сумел в тяжелейших условиях устоять между Сталиным, Гитлером и Западом, — оно не будет прочным и перспективным.Думая о вас, Андрей Андреевич, я не раз вспоминал слова Льва Николаевича Толстого: «Говорят, одна ласточка не делает весны. Но неужели оттого, что одна ласточка не делает весны, не лететь той ласточке, которая уже чует весну, а дожидаться? Если так дожидаться всякой почке и всякой травке, то весны никогда не будет». www.novayagazeta.ru Причем в сентябре 2009 г. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей высказался в поддержку деятельности генерала Власова и книги о. Георгия Митрофанова. А сделано это спустя несколько дней после того, как Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл тактично отмежевался от попыток оправдать власовцев. В целом налицо не только мнение отдельных лиц, но апология власовцев и Власова как общественно-идеологическое явление в современной России и современном Русском Православном Мире. Поэтому представляется своевременным кратко отреагировать на происходящее в рамках историко-теоретического анализа. И главное видится в следующем: во время Великой Отечественной войны было такое соотношение сил, при котором могли победить только сталинистский Советский Союз или гитлеровская Германия. Было два гиганта: коммунистический СССР и нацистская Германия, а все остальное - вроде власовской армии или бандеровцев - располагало силенками "укусить за ногу" СССР, но не одолеть СССР и Германию. И из этого следовало исходить. В Гражданскую войну адмирал А.В. Колчак и генерал А.И. Деникин имели шанс победить; пусть не большой, но имели. После Гражданской войны у антибольшевизма возникнет шанс лишь в 1991-1993 гг. К этому времени Россия переболеет большевизмом, даже коммунисты перестанут верить в коммунизм, и Октябрьская социалистическая революция потерпит историческое поражение. Однако у Власова - каким бы он ни был - не имелось ни какого шанса в 1942-1945 гг. Не для того Гитлер напал на нас, чтобы возродить историческую великую Россию. И кто из нападавших на Россию делал это для ее возрождения и процветания? Может быть, Батый, Наполеон или Вильгельм II ? Не было, не могло быть и не будет такого, ни одного. Даже союзники по Антанте (Великобритания, Франция и США) во время Гражданской войны вводили войска на нашу территорию не столько для того, чтобы помочь белым, сколько для того, чтобы расчленить Россию и захватить ее природные богатства. А что касается Гитлера, то он и не скрывал свои захватнические и расистские цели, в том числе в "Майн Кампф". Он открыто объявил славян низшей расой и решительно действовал в соответствии с этим. Причем немцы разрешили создать "Русскую освободительную армию" генерала Власова лишь осенью 1944 г., а сформирована она (две дивизии) в начале 1945 г. На что перед поражением Германии мог надеяться Власов? Лишь на антиисторическое развитие событий: Гитлер прозреет и обратит должное внимание на него, на Власова; Гитлер будет убит в результате внутреннего заговора, и постгитлеровская Германия вместе с США и Великобританией выступят против коммунистического СССР. Однако Гитлер не мог перестать быть гитлеровцем, и его Германия с каждым месяцем слабела - значительную поддержку оказать власовцам не могла. А на пути объединения Запада и Германии против СССР стояла прежде всего колоссальная военно-экономическая мощь СССР и наша воля к полной и безоговорочной Победе, а также общественное мнение самого демократического Запада. Что касается идеологии генерала Власова, то она изложена в его программных документах: "Обращении Русского Комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам" (27 декабря 1942 г.), открытом письме "Почему я стал на путь борьбы с большевизмом" (3 марта 1943 г.) и в "Манифесте Комитета Освобождения Народов России" (14 ноября 1944 г.). В этих документах провозглашается, что во власовской России будет ликвидирован сталинский репрессивный режим, освобождены политические заключенные большевиков, восстановлены религиозные свободы, свобода слова, собраний и печати, распущены колхозы. Иначе говоря, Власов обещает провести демократические преобразования. Вот, на эту удочку и попались современные апологеты Власова. Только неадекватные политики, публицисты и историки способны поверить, что гитлеровская армия несла свободы и демократию. Власовцы входили в гитлеровскую армию до 1945 г., а в 1945 г. с согласия гитлеровцев провозгласили себя союзной Германии армией, но на деле (не для агитации и пропаганды) продолжали оставаться под контролем Гитлера. Власовцы приносили присяги на верность Гитлеру до последней капли крови, на верность союзной гитлеровской Германии. И еще о важном идеологическом моменте. Во власовских документах говорится о передаче земли в частную собственность крестьян, содержатся и расплывчатые положения о предоставлении возможности частной инициативе участвовать в хозяйственной жизни страны, о неприкосновенности частной трудовой собственности. Одновременно в тех же документах указано, что во власовской России не будет капиталистов и эксплуататоров. Кроме того, генерал Власов называл себя социалистом. Общественный строй без капиталистов-эксплуататоров, но с крестьянской частной собственностью на землю - разновидность социализма, вызывающая ассоциации с Польской Народной Республикой. Подобный социализм существовал в Польше лишь потому, что советским и польским ленинцам не удалось полностью подавить польский народ, особенно крестьянство; и то в Польше была частная собственность не только в сельском хозяйстве. Словом, Власов предлагает нечто искусственное и противоречивое, малоэффективное и временное. И кто власовскую социалистичеcкую модель будет навязывать? "Демократ и социалист" Гитлер? Так, Гитлер даже колхозы сохранил на оккупированных немцами территориях; гитлеровцам, как и большевикам, было удобнее править крестьянами и обдирать их, когда они согнаны в колхозы. Наконец, намечаемое Власовым общество без капиталистов (с доминированием государственной собственности) обязательно само станет недемократическим и репрессивным. Полагаю, генерал не очень-то задумывался над теоретическими проблемами, а был готов провозгласить что угодно в пропагандистских целях и ради своего успеха. При этом Власова иногда заносило, что раздражало немецких хозяев. Например, обедая однажды с фашистами, он заявил, что будет встречать их в Ленинграде. Фашистам взять город на Неве не удавалось, а Власову без единой дивизии было море по колено. В конце концов немцы посадили разболтавшегося перебежчика под комфортный домашний арест, затем освободили и даже закрывали глаза на амурные подвиги генерала с арийкой. В плену Власов столкнулся с занимающими ответственное положение немцами, которые были критически настроены по отношению к Гитлеру и вынашивали планы его убийства. Возможно, именно таким немцам было легче склонить Власова на сторону Германии. Можно вспомнить и то, что при большевистском режиме и в частности в командном составе Красной Армии имела место отчаянная борьба за выживание. Ведь было репрессировано 95 процентов командного состава от командира полка и выше. И во всем этом варился и соучаствовал сам Власов, являясь членом Ленинградского и Киевского военных трибуналов и командиром дивизии. Вот, и довели отчаянная борьба за выживание и обыкновенная гордыня до неадекватных надежд. Сам Власов в 1946 г. на закрытом суде свой переход на сторону агрессора объяснил малодушием, а не какими-то высокими материями. Решился ли он накануне казни сказать правду или боялся пыток? Или опять на что-то надеялся? А незаурядным человеком был - начал с духовного образования (как и Сталин), командовал одной из самых боеспособных дивизий Красной Армии, раненым вышел из окружения под Киевом, был принят Сталиным и направлен защищать столицу, и войска под его командованием освободили Волоколамск, Солнечногорск... Власов был награжден орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени, его фотографию как героя напечатала "Правда". А мимоходом стройный и высокий генерал наставил рога самому Чан Кайши... Была ли трагедия генерала Власова, вызывает ли он сочувствие и, соответственно, допустимо ли хоть какое оправдание его? Была Русская Трагедия! Вызывает сочувствие судьба народов великой Российской империи и СССР! А генерал - кому много дано, с того много и спросится. Мы не знаем, что происходило на Суде Божием. Однако Богу - Богово, а кесарю - кесарево. Государственная измена, измена Родине налицо. Причем в военное время, в самую страшную войну в истории России, когда поражение было смерти подобно. Станем оправдывать такую измену, - рискуем остаться без государства как такового. И придут немцы, американцы или китайцы и будут нами владеть. Одновременно нельзя не сказать о простом красноармейце, без пяти минут малограмотном крестьянине. Его семью или семью родственников или друзей раскулачили всего несколько лет назад в коллективизацию, а самого насильно загнали в бедный колхоз работать "на дядю". Его детей или родителей или друзей уморили в голод 1932-1933 гг. В 1939 г. этот колхозник узнал из коммунистической "Правды", что Вторую мировую войну начали агрессивные Великобритания и Франция, а Германия - жертва их агрессивности. Наконец, той же осенью из уст главы советского правительства крестьянин услышал, что бороться с нацизмом не надо! Однако колхозник все-таки пошел добровольцем в Красную Армию, попал в окружение, загибался с голоду или был ранен - и оказался в плену. Оказался военнопленным низшей расы для немцев, а предателем и дезертиром - для Сталина и большевиков, которые коллективизировали, раскулачивали, умерщвляли голодом и нагло обманывали. Как не запутаться простому малограмотному крестьянину в солдатской шинели? Как не запутаться и не совсем простому красноармейцу? Однако подавляющее большинство не запуталось, особенно после того, как стало известно о зверствах фашистов на оккупированных территориях. Ведь до этого помнили немцев по Первой мировой: они и тогда зверствовали, но не столь повсеместно и ужасающе. И когда народ почувствовал, с кем и за что воюет, началась Великая Отечественная война. И это понял Сталин, который сказал американскому послу в Москве: "Вы думаете, они за меня воюют? Они воюют за Россию"! В такой войне наша армия и народ стали непобедимы. И для власовцев или бандеровцев не осталось ни какой лазейки захватить власть. В такой войне порядочные и неглупые антисталинисты и антикоммунисты воевали в Красной Армии не потому, что она красная, а потому, что она за Россию! Аналогично летчики эскадрильи "Нормандия-Неман" сражались не за социалистическую, а за независимую Францию. Русским людям свойственны эмоциональность и максимализм, у нас обязательно в той или иной форме и степени возникают все то же "западничество" и "славянофильство". Наших демократов заносит до такого западничества, которое равнозначно отказу от суверенитета и независимости России. Говорю в первую очередь о статье Г. Х. Попова "Кризис и глобальные проблемы" в "Московском комсомольце" от 25 марта 2009 г. Здесь уже не оправдание давно казненного генерала, а призыв передать под международный контроль наше ядерное оружие, нашу нефть и газ, и подчинить нашу страну мировому правительству... С другой стороны, доморощенных патриотов и государственников заносит до оправдания сталинских репрессий по аморальному принципу "цель оправдывает средства". Говорю прежде всего об авторах школьных учебников по истории А. В. Филиппове и А. А. Данилове. Сюда же сохранение коммунистической символики над Кремлем, на Красной площади и в названиях городов и улиц; так, руководство Москвы стоит насмерть, отстаивая имя цареубийцы большевика Войкова в названиях улиц и станции метро. В результате одна крайность провоцирует другую, другая первую и наоборот. Происходит круговорот крайностей в России. И еще об одном, не принципиальном, но имеющем место быть. Не так давно мне довелось беседовать с известным, интеллигентнейшим и говорящим на прекрасном русском языке священником из РПЦЗ. Был приятный разговор, наши взгляды совпадали и совпадали... пока не дошли до Власова. И вот тут этот милый священник вдруг заявляет: а может и не плохо было бы, если б немцы победили! Причем образованный священник не мог не знать о планах нацистов, о соответствующих опубликованных документах. Значит, заявление священника включает внутренний грех лжесвидетельствования. И тут многое становится яснее, если вспомнить, что отец этого священника являлся одним из власовских идеологов и в РПЦЗ было немало сотрудничавших с власовцами. Сотрудничала с власовцами и маленькая политическая группа Народно-трудовой союз, а в деятельности современного НТС активно участвует кандидат исторических наук К. М. Александров, лидером НТС является доктор исторических наук А. Б. Зубов. Я упомянул действительно незаурядных способных людей, от одного из умнейших аналитиков страны на рубеже восьмидесятых-девяностых годов ХХ века Г.Х Попова до молодого и рвущегося в бой К.М. Александрова. Да, они, на мой взгляд, искажают историческую правду о Власове. Однако, когда на мой стол в мае этого года легло известное в РАН предписание составить список историков-фальсификаторов, я составлять не стал; потому что это игры с огнем в такой стране, как Россия. Стоит только начать... Но вернемся в 2001 г. Тогда Военная коллегия Верховного суда РФ отказала в реабилитации Власова и его сподвижников. При этом был отменен приговор 1946 г. в части осуждения по статье 58 УК РСФСР за антисоветскую агитацию и пропаганду. В остальном приговор оставлен без изменения. И решение Верховного суда представляется разумным не только с государственнической и юридической, но и с исторической точки зрения. Наконец, о нравственном выборе свидетельствует пушкинская "Капитанская дочка". Можно не перейти на сторону разбойников, как не перешел капитан Миронов. И когда вспоминаешь о нем, в сердце светлое чувство. А можно перейти на сторону разбойников, как перешли Швабрин и Власов. Каждому свое. В. М. Лавров, доктор исторических наук, заместитель директора Института российской истории РАНhttp://www.ei1918.ru/soviet_union/popytka_opravdat_generala_vla.html ruskline.ru В этом сборнике, в который включены работы отца Георгия, созданные на протяжении почти двух десятилетий, одна из затронутых автором тем – историософская и, собственно, историческая оценка личности и деяний генерала Андрея Власова. Именно эта тема вызвала и вызывает наиболее болезненные расхождения в русской православной среде как за рубежом, так и в России. Архиерейский Синод РПЦЗ уверен, что "генерал А.А.Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения исторической России". Военная коллегия Верховного суда РФ 1 ноября 2001 года отказала в реабилитации Власова А. А. и других, отменив приговор в части осуждения по ч. 2 ст. 5810 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) и прекратив в этой части дело за отсутствием состава преступления. В остальной части приговор оставлен без изменения. Владимир Кара-Мурза: Русская православная церковь за границей выступила в защиту генерала Андрея Власова, в годы Второй мировой войны сотрудничавшего с нацисткой Германией. "Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения исторической России", - говорится в заявлении архиерейского синода РПЦЗ, размещенном на его официальном сайте. Зарубежная церковь откликнулась на книгу церковного историка, профессора санкт-петербургской духовной академии протоирея Георгия Митрофанова "Трагедия России. Запретные темы истории 20 века". "На вопрос, был ли генерал Власов и его сподвижники предателями России, мы отвечаем – нет. Все, что было им предпринято, делалось для отечества в надежде, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России", - говорится в отзыве РПЦ за рубежом. О том, готово ли российское общество к оправданию генерала Власова, предпринятому Русской зарубежной православной церковью, мы говорим с Гавриилом Поповым, автором книги "Вызываю дух генерала Власова", и генерал-лейтенантом в отставке, участником боев под Ржевом Михаилом Титовым. Одобряете ли вы инициативу Русской православной церкви за рубежом? Гавриил Попов: Я думаю, что это очень непростой, но мужественный шаг церкви. Тем более, что генерал Власов, я бы не сказал, что он был такой искренний, он был в очень хороших отношениях с православной церковью, но как он сам о себе говорил, в чистом виде он искренне верующим не был. Решение это совершенно правильное. Владимир Кара-Мурза: Напомните обстоятельства его пленения? Владимир Кара-Мурза: Как вы относитесь к идее реабилитировать генерала Власова? Михаил Титов: Прежде я бы хотел сказать, что зря церковь вмешивается в эти дела. Власов был генералом, он присягал стране, он командовал армией, ему страна доверила. Тысячи людей доверила, он Владимир Кара-Мурза: Отец Глеб Якунин, бывший народной депутат РСФСР и бывший депутат Государственной думы, бывший священник православной церкви за рубежом, кратко обрисовал ситуацию. Глеб Якунин: За то, что отец Георгий Митрофанов написал в своей книге, что Власов не предавал Россию, что наоборот Россия предала власовцев и, очевидно, шесть миллионов пленных, за это ректор санкт-петербургской академии епископ Амфросий изгнал отца Георгия из академии. Я очень хорошо знаю ситуацию в Русской зарубежной церкви. Как первая, так и вторая волна, те, кто покинул большевистскую Россию, искренне считали, что Сталин хуже Гитлера. Лучше всего сделать международные слушания, конференции на эту тему, лучше всего это в Праге сделать. В Праге, которую освободили не советские войска, как пытаются лживо утверждать, а именно власовская, к тому времени только организованная армия. Полный текст программы появится на сайте РС в ближайшее время. www.svoboda.org "Вызываю дух генерала Власова" - так называется новая книга "демократа первой волны" Гавриила Попова. Я даже рад, впервые и детально Гаврила Попов доказал близость позиций и видения истории генерала Власова и академика Сахарова. Определил сам, без помощи патриотов, его общественное власовство. Воспользуясь услугами Гаврилы Попова, назовем современными власовцами и Горбачева, и Ельцина, и Собчака, и других руководителей. Гаврила Попов, пошедший на службу власовцам, даже не представляет, как подставляет иных из демократов. Вот Гаврила обращается к явившемуся к нему Власову: "И первым в этом мемориале должен стоять памятник вам. И - очень близко к вам - памятник Андрею Дмитриевичу Сахарову. Вы оба очень близки… И пока наше современное демократическое движение не осознает своего родства именно с вами… - оно не будет прочным и перспективным"… Связал на века Гитлера и Ельцина, Власова и Медведева? Задумаемся, а что же означает нынешнее "родство демократов и либералов с власовским движением?" Забудем пока о Сталине, хорош он или плох, власовцам до него было не добраться. Все многочисленные разрозненные до конца 1944 года соединения из русских военнопленных, из трусости, жажды выжить, мести или еще по каким причинам пошедшие служить в вермахт и в эсэсовские части, объединенные условно именем предателя Власова, стреляли из немецких карабинов и автоматов не по Сталину и его комиссарам, даже не по генералам, а по простым русским деревенским паренькам, защищающим свою родину. Значит, и нынешние наши власти тоже также бьют прежде всего по простым сельским и городским паренькам, по заводам и фабрикам, по научным центрам, кое-где уцелевшим еще с советских времен. Это Гаврила Попов и его друзья чубайсы стреляли по Саяно-Шушенской ГЭС, которая не ремонтировалась с советских времен все постсоветские тридцать лет, это он подбил славного русского витязя, летающего на устаревшем самолете, опять же советских лет. К счастью, воевали власовские части с самых первых лет крайне плохо. Гитлер правильно не доверял им, не потому что видел в них замаскированных энкаведешников, а потому что не видел у этих предателей реального стимула храбро сражаться за интересы Германии. Власовцы оказались самым слабым звеном у немцев при прорыве курского кольца. После этого провала Гитлер по возможности переправлял власовские части на западный фронт. Воевать с англичанами и французами. Из власовской литературы послевоенного периода (а у меня её гораздо больше, чем у Гаврилы Попова. Кроме этого немало мною было проведено бесед с офицерами власовских частей - Олегом Красовским, Николаем Рутычем, Борисом Филипповым и другими) можно прочитать, как изумлялись те же англичане при штурме Бреста (не нашего, а французского), что в ответ на призывы сдаваться, слышали отборный русский мат и по вечерам с той линии окопов доносились грустные русские песни. Поразительно, что сами немцы уже заблаговременно покинули этот Брест и другие французские поселения, оставив одних власовцев. А тем уже терять было нечего… Может быть, и в этом будет заключаться родство власовцев с нашими демократами, и если их мирным путем(как Ленин на пароходах) отправить в западные города строить демократию, то они там такой шорох капиталистам наведут, что мало не покажется. Только где тот Гитлер, который отправлял власовцев на западный фронт? Впрочем, может быть, президент Обама отправит все боевые части украинских и грузинских националистов в Афганистан и Ирак, чтобы не путались под ногами. Правильное решение будет. Поначалу Гаврила Попов мне напомнил бывшего мэра Владивостока. Тоже устраивающего столоверчение и другие оккультные сеансы. Есть в книге признания прямо для кабинета психиатра: "То, что во мне живут два существа, я понял давно - еще до начала войны… Для проверки моих гипотез как раз и нужен мне сам Власов, точнее, его дух". Как на свою предшественницу сумасшедший Гаврила ссылается на ирландку Джеральдину Каммингс, выпустившую множество книг от имени душ умерших. Но творческий дар у нашего спиритика крайне мал, и его описание первой встречи с генералом Власовым у любого литератора вызовет лишь ухмылку. "Будильник звонит. Появляется знакомая по фотографиям фигура генерала. - Здравствуйте, Андрей Андреевич. Простите, что вынужден вызвать Вас. - Ничего. Но я думал, что меня вызывает кто-то из моих китайских друзей - вызов был обставлен по-китайски. - Это не по-китайски. Это по-тибетски. Вернее, по-древнетибетски. Я последние десять лет регулярно езжу по Тибету, по его монастырям. Их техника общения с миром мертвых показалась мне самой удачной. - Вы не пользуетесь посредничеством медиума - вызываете сами. Вы, стало быть, принадлежите к какому-то высокому уровню параллельного мира. К какому? - Думаю, довольно высокому…". Интересна какая-то близость этих скитаний нынешнего Гаврилы Попова по Тибету и исследований специалистов эсэсовского института "Ананербе". Я тоже достаточно хорошо изучил пространство Китая, а мои друзья Алексей Маслов и Владимир Малявин не вылезают годами с Тибета, но вот духов мёртвых политиков прошлого они еще не вызывали. Какой же у Гаврилы Попова градус посвящения? Как у Ягоды? Или как у Гиммлера? Если бы не довольно известное имя политика, если бы не явно политическая попытка высоких кругов после реабилитации на Украине Бандеры реабилитировать в России то генерала Краснова, то генерала Власова, все эти вызовы духов выглядели бы или смешными попытками заигравшихся любителей оккультизма, или демонстрацией помутившегося сознания пациента для Кащенки. Но книги пациентов Кащенки не издаются в солидных издательствах солидными тиражами. И это даже не попытка всеми забытого неудавшегося профессора и еще более неудавшегося мэра напомнить о себе миру. Остановили бы наши доблестные органы эту попытку в самом начале. Расправились бы так же, как расправлялись с русскими издателями и писателями Юрием Петуховым и Юрием Мухиным, с проповедником русской культуры Саввой Ямщиковым и другими. Само по себе любопытно: одновременно организуется государственная комиссия по борьбе с фальсификацией русской истории пусть и при участии всяческих Сванидзе, одновременно, явно по заданию из высших государственных кругов, Гаврила Попов, играя якобы в полного глупца, (чтобы не попасть под суд), воспевает все идеалы генерала Власова и все действия его войск. Но это не только фальсификация русской истории, это и фальсификация самого власовского движения, фальсификация заявлений и признаний самого генерала. Уцелевшие власовцы также должны возмутиться и подать на нашего спирита в суд. Всё то, что якобы заявляет возродившийся дух Андрея Андреевича Власова, заявляется уже с позиций наших дней, с учетом нашей сложнейшей реальности. И генерал уже начинает придумывать (а вернее, придумывает за него слабый литератор Гаврила Попов), как еще до войны он уже не верил ни Сталину, ни его окружению, а тонко играл свою игру. И уже с сегодняшних позиций Власов лихо лепит свою новую биографию. А план по захвату Ленинграда и превращению его в новую антисоветскую столицу России, к которой быстренько примкнет вся Россия, - такой фантазии даже у Сергея Лукьяненко не хватит. В 1920 г. Власов был призван в Красную Армию. После окончания командирских курсов участвовал в боях с белогвардейцами на Южном фронте. С 1922 г. Власов занимал командные и штабные должности, а также занимался преподаванием. В 1929 г. окончил Высшие армейские командные курсы. В 1930 г. вступил в ВКП(б). В 1935 г. стал слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. В 1937-1938 гг. был членом военного трибунала в Ленинградском и Киевском военных округах и, как писал сам Власов, "всегда стоял твёрдо на генеральной линии партии и за неё всегда боролся". Так, инспектируя 99-ю стрелковую дивизию, Власов выяснил, что её командир изучал тактику боевых действий вермахта, о чем Власов и сообщил в рапорте. Комдив был арестован, а Власов назначен на его место". И так доблестно продолжался его путь советского командира. Он неплохо воевал и под Киевом, и под Москвой. Во вторую ударную армию он летел, мечтая вернуться командующим фронтом. И все поздние (а особенно гаврилопоповские) заявления о том, что он давно уже встал на борьбу с большевизмом, Власов заявил для спасения собственной шкуры, попав в плен к фашистам. Мог застрелиться, мог отсидеться в плену на генеральских харчах, мог выбрать путь генерала Карбышева, однако он пошел в услужение лютым врагам России. Не знаю, в какой стране таких прощают. Мне нет дела до его отношения к Сталину, он не поднимал восстаний и не организовывал заговоров. Он одел форму генерала немецкого вермахта и взял в руки немецкое оружие. Его солдаты (как правило, это были части СС) стреляли в простых русских людей. Мне рассказывали фронтовики, что, несмотря на строгий приказ командования (которому нужны были пленные власовцы), они никогда власовцев в плен не брали. Нет, это не была гражданская война. Впрочем, и казаки Краснова и фон Паннвица в Югославии выжигали целые сербские сёла, вырезали всех поголовно, оставив о себе самую дурную память. И это тоже не была русская гражданская война. www.rulit.meПопытка оправдать генерала Власова как общественное явление. Вызываю дух генерала власова
Гавриил Попов. «Вызываю дух генерала Власова»
Вызываю дух генерала Власова
Попытка оправдать генерала Власова как общественное явление
Кто он, генерал Власов?
Дело в том, что генерал Власов имел возможность, у меня создалось твердое впечатление, имел возможность выйти из окружения и в крайнем случае он имел возможность застрелиться 
Гавриил Попов: Я думаю, что слово "пленение" здесь не подходит. Я написал книгу, эта книга у нас вышла, эта книга сейчас переведена в Соединенных Штатах Америки, думаю, через месяц поступит тоже на английском языке. Дело в том, что генерал Власов имел возможность, у меня создалось твердое впечатление, имел возможность выйти из окружения и в крайнем случае он имел возможность застрелиться, он мужественный был человек. В данном случае он принял сознательное и очень важное для себя решение. Зря церковь вмешивается в эти дела. Власов был генералом, он присягал стране, он командовал армией, ему страна доверила. Тысячи людей доверила должен был ими управлять сохранять и делать все возможное, чтобы победить в этой войне. Потому что главная угроза для всего человечества - это немецкий фашизм. Потому что немецкий фашизм не остановился бы только на России, он бы ушел в Индию и так далее, как они и планировали. Поэтому вмешательство церкви вызывает недоумение, а с другой стороны ряд вопросов: а почему они вмешиваются в это дело? То, что Попов написал книгу, я, к сожалению, не читал, но защищать Власова, вы знаете, это защищать преступность. Ведь кончилось чем для нас сегодня? А тем, что многие генералы, полковники, другие офицеры сегодня уже, скажем, 20 лет тому назад изменили присяге, сейчас вне армии и непонятно, где находятся эти люди. Что значит предать страну, что значит предать народ, что значит помогать врагу в такой тяжкой борьбе, в которой участвовал весь мир. И в данном случае мое мнение - и церковь, и Попов зря насчет господина Власова заботятся, он не заслуживает того. Я, слава богу, провоевал почти всю войну, поэтому мне, советскому генералу, до сих пор дико, как могут люди не выполнять присягу, которую они когда-то давали. Я верен остался и буду до конца дней своих. Потому что я служил великому уникальному государству, единственному государству, которое было создано для того, чтобы создать для человечества нормальные условия жизни. Да, можно что-то сказать получилось, что-то не получилось. Но не получилось потому, что были такие как Власов и как другие, которые изменили присяге и занимаются тем, чем не должны были заниматься.Читать онлайн "Газета Завтра 824 (88 2009)" автора Завтра Газета - RuLit
Смотрите также
