Согласно философии Гегеля, саморазвитие духа (человеческого сознания) проходит три последовательных, прогрессивных этапа: субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа. Субъективный дух – это, по Гегелю, детство человечества, его дикая заря, когда самосознание уже налицо, но грубые и индивидуалистические людские инстинкты проявляются в самой своей эгоистичной форме, не сдерживаясь ни внешними учреждениями, ни даже простым уважением к достоинству и воле других людей. Когда человек твёрдо усваивает себе, что окружающие его индивиды – столь же духовные существа, как и он, когда мысль об этом побуждает его признать их свободу и их права, наступает, согласно Гегелю, этап объективного духа. Личность приходит теперь к выводу, что самосознание не является её личным индивидуальным свойством, а представляет собой независимое от неё (объективное) начало, которое присуще всем ей подобным. Необходимый итог этого этапа духовного развития – возникновение права, семьи, гражданского общества и государства, а с ними и истории. Но и этот этап не становится последним. Организованные институты позволяют людям преодолеть детский антиобщественный эгоизм периода дикости, однако они всё же являются принудительной силой, которая в определённой мере сковывают человеческую свободу, накладывает на неё внешнюю узду. Тяга к полной независимости побуждает дух дополнить найденную и созданную им вовне объективность возвратом внутрь себя, но уже не к первоначальным грубым инстинктам, а к более возвышенным чувствам красоты, добра и знания. Этот новый этап, как бы синтетически объединяющий два первых, но в то же время и преодолевающий их оба на большей высоте, и носит в философии Гегеля название абсолютного духа. Рассмотрим условия возникновения абсолютного духа и его главные проявления – искусство, религию, философию – более подробно. Великий немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Портрет работы Я. Шлезингера Созданное объективным духом моральное здание, которое называется государством, по мнению Гегеля, даже в наиболее совершенной форме, не представляет самой возвышенной сферы духовного движения. Как ни богата страстью и разумностью современная политическая жизнь, она не составляет последнего слова духовной деятельности. Дух стремится еще выше – он желает соединить субъективность и объективность, чтобы стать духом абсолютным. Свобода, считает Гегель, есть сущность духа, независимость – его жизнь, элемент, без которого он не может обойтись. Дух и свобода – синонимы. Но, несмотря на все противные убеждения политического либерализма, даже самое совершенное государство неспособно дать духу той свободы, к которой он стремится, как птица в клетке. Государство, будь это республика, конституционная монархия или монархия абсолютная, аристократия или демократия, есть всегда государство – могущество внешнее, вооруженное, укрепленное, защищенное, род крепости, в которой дух индивида, отпрыск невидимого и бесконечного, чувствует себя лишенным своего жизненного элемента. Государство, даже самое совершенное, есть вещь земная, одной стороной еще материальная, неизбежная и роковая, как всё, подлежащее чувствам, а дух может подчиняться только духу. Свобода, к которой он стремится, не есть независимость от какой бы то ни было власти, но независимость от всего видимого, внешнего, материального. Не находя в политической жизни того высшего удовлетворения, которого он ищет, он поднимается над нею в свободные области искусства, религии, философии. Значит ли это, что для того, чтобы подняться выше, чтобы достигнуть свободы и осуществиться во всей своей полноте, абсолютный дух должен разрушить те ступени, по которым он к ней взбирается, уничтожить государство, общество, семью? Гегель отрицает это безоговорочно. Создаваемые абсолютным духом произведения искусства, религиозные учреждения, философские и научные работы возможны только в крепко устроенном государстве и под покровом сильного и твердого правления. Художник, священник, философ так же мало могут обойтись без общества и государства, как царство растительное и царство животное не могут существовать без царства минерального. Притом руководящая мировым развитием Гегель подчёркивает, что абсолютная идея, работает ли она под формой природы или под формой духа, никогда не уничтожает своих созданий. Она их развивает, совершенствует, но даже в том случае, когда сохранение их кажется нам бесполезным, она не касается разрушительной рукой первенцев своей работы. Природа, в которой все кажется бесконечным разрушением и переворотом, отличается максимальным консерватизмом. Царство минеральное продолжает существовать рядом с царством растительным; в недрах животного царства самые элементарные типы, самые грубые опыты существуют наряду с типами самыми совершенными. Создание человека, по сравнению с которым все предыдущие создания имели значение опытов, не уничтожает низших образований. Природа сохраняет их и пользуется ими, как пьедесталом для возвеличивания своего шедевра. Высшие творения не только не влекут за собой гибели созданий предшествовавших, но могут возникать и существовать только в силу существования творений низших. Царство минеральное питает царство растительное, животное живет на счет царства растительного или на счёт низшего животного; наконец, растение и животное питают человека, который не может без них обойтись. То же самое, полагает Гегель, мы видим относительно природы моральной, духа. Из глубины души встает потребность в свободе; из факта свободы, требуемой всеми, рождается право, собственность, уголовные законы. На прочном основании права зиждутся нравственные учреждения, семья, общество, государство. Все эти ступени развития тесно связаны между собою и существуют лишь одно посредством другого. Допустим невозможное: что кто-нибудь вынет один из фундаментальных камней. Тогда рухнет все здание вселенной. Верхние ярусы этого здания, искусства, науки, философия, религия, предполагают ярусы нижние и их абсолютную устойчивость. Человек сначала был индивидом (субъективный дух), которого ограничивал прирожденный эгоизм. Затем, выходя из самого себя, узнавая себя в других людях, он вошел в общение с другими, и образовал общество, государство (объективный дух). Наконец (и это последняя стадия его развития) он возвращается в самого себя, он открывает в глубине своего существа тройной идеал прекрасного, божественного, истинного, и в обладании этим идеалом он находит ту высшую независимость, к которой он стремится, абсолютную свободу от видимого мира и его оков. Это – ступень абсолютного духа. Идеал прекрасного, божественного, истинного и выражают, по Гегелю, искусство, религия и философия. Научившись понимать мир, человек на этапе абсолютного духа от него освобождается. Природа и её таинственные силы, социальный порядок, государство, все, что еще недавно являлось для него с характером неумолимого рока, начинает видеться ему совершенно в ином свете, лишь только он прозревает в них то, что они на самом деле. В природе и её эволюциях он узнает продукты духа; в социальных и политических учреждениях – дело духа. Из глубины духа, то есть из каждой индивидуальной души вышли и понятие о праве, и потребность в семейной жизни, и нравственные учреждения, основанием которым служит семья. Авторитет, который налагается на нас под формой Государства, авторитет, который кажется нам суровым, жестоким, неумолимым, когда мы еще не возвысились до понимания вещей, получает начало в индивидуальной жизни и её нуждах, т. е. в нас самих. Он – только внешнее воспроизведение, отражение того морального авторитета, который живет в нас самих. Закон, который управляет нами извне, есть, по Гегелю, лишь отголосок закона, написанного в нашем духе. Внешние власти, которые над нами господствуют, – только органы того могущества, которое царит в нас, органы сознания и разума, подобно тому как внешняя, материальная природа – только бесконечно увеличенный образ логики той духовной природы, которая лежит в нас. Перед лицом оригинала, пишет Гегель, мы чувствуем себя связанными, но не рабами, ибо то могущество, которое господствует над нами изнутри нас самих, как ни отлично оно от наших произвольных желаний, составляет нераздельную часть, бессмертную субстанцию нашего собственного существа. Лишь только абсолютный дух осознал, что природа, закон, право, государство – все это он сам, только под другой формой, что внешние границы – то же самое, что он находит в себе, как эти границы тотчас перестают быть границами; они как бы рушатся. Разум уже не знает иной границы, кроме самого себя, ибо в нас и вне нас все является разумным существом. На ступени абсолютного духа Я и Вселенная сливаются в бесконечном объятии. В искусстве, утверждает Гегель, абсолютный дух заранее торжествует победу над внешним миром, которую для него уготовляет наука. Во вдохновении художника мысль и её объект, человеческая душа и бесконечное образуют одно нераздельное целое. Художник отождествляется с объектом своих мыслей до такой степени, что приходит к самозабвению, самоуничтожению, живет лишь чисто объективной жизнью. Он более себе не принадлежит; для него исчезают бедствия и страдания существования, небо спускается в его душу, душа его улетает на небо. Гений искусства есть Божие дыхание, afflatus divinus. Религия, вторая ступень восхождения абсолютного духа к Богу, согласно Гегелю, восстаёт против преждевременного пантеизма художественной жизни, показывая нам в Боге отличное от нас Существо – бесконечное, трансцендентное, сверхъестественное, которого человеческий гений не в состоянии достичь. Провозглашая дуализм идеального и реального, божественного и человеческого, бесконечного и конечного, религия является с виду как бы возвратом абсолютного духа под внешнее и материальное ярмо. Но в сущности, она – только необходимый кризис, борьба между духом конечным и духом бесконечным, подобная борьбе Иакова с Господом. В этой борьбе абсолютный дух развивает свои силы и, в итоге, возвышается к тому Богу, в объятиях которого он борется. Религия есть столь необходимый фазис в человеческом развитии, что в наиболее совершенной своей форме, христианстве, она сама в Иисусе Христе провозглашает единство, конечного и бесконечного, Бога и Человека, и, таким образом, сама приготовляет высшее развитие духа – философию, науку. То, что предугадало искусство, что предугадала и религия в тайне Богочеловека, постепенно реализуется наукой и философией. Искусство и религиозный мистицизм всецело основаны на чувстве и воображении; наука же, по мнению Гегеля, есть торжество чистого разума. Посредством науки абсолютный дух постепенно подчиняет себе все области бытия, шаг за шагом побеждает все препятствия материи и осуществляет свое владычество над вселенной. Так поднявшийся на ступень абсолютного духа гений человечества возводит тройное здание на основе социальной жизни и под покровительством государства. Нам остается несколько подробнее коснуться трёх форм проявления абсолютного духа: искусства и его истории, религии и её развития, науки и её прогресса. Об этом – см. в статьях Гегель об искусстве, Гегель - философия религии, Гегель - философия науки. rushist.com В третьем, завершающем разделе «Философии ду- ха» характеризуется «абсолютный дух», переход к ко- торому от «обьективного духа» представлен Гегелем так: «мыслящий дух всемирной истории... возвышает- ся до знания абсолютного духа...» Оно выступает в виде «вечно действительной истины, в которой знающий разум является свободным для себя, а необ- ходимость, природа и история служат только к его раскрытию...»(96. 3. 371). Тремя ступенями процесса «абсолютного духа» выступаютискусство, религия ифилософия. Характе- ристика этих форм общественного сознания произво- дится Гегелем преимущественно под углом зрения то- го, как в них выражается знание о духе как «боге». Искусство, по Гегелю, есть непосредственная фор- ма знания абсолютной идеи. «Эта форма,— указывает он,— «есть конкретное созерцание и представление в се- 13 В. Н. Кузнецов 385 бе абсолютного духа как идеала»; она представляет собой «форму красоты», в которой «природная непос- редственность есть только знак идеи». Гегеля интере- сует прежде всего искусство, изображающее богов, в котором художник является «мастером бога», т. е. религиозно ориентированное и теоцентрическое искус- ство. Отмечая антропоморфность образов богов в ан- тичном искусстве, которое Гегель высоко ценил, он видел необходимость этого в том, что «из всех форм человеческая является самой высшей и истинной, по- тому что только в ней дух может иметь свою телес- ность и тем самым свое наглядное выражение». В силу этого названное искусство представало и какантропо- центрическое. Выделяя в развитии искусствасимволи- ческую, классическую иромантическую формы, Гегель заявлял, что характерная для искусства в целом «чув- ственная внешность», не позволяющая «абсолютному духу» адекватно выразиться ней, делает для него необ- ходимым возвышение на ступень религии в собствен- ном смысле слова(96. 3. 383 — 388). В лекциях по эстетике Гегель, продолжая освещать то, что он считал религиозно-теистическим содержанием искусства, уделил вместе с тем очень большое внимание его антропо-социальному со- держанию и разработке эстетических проблем как таковых. Вслед- ствие этого данные лекции явились важной вехой в развитии миро- вой эстетической мысли. «Истинная религия», «содержанием которой является абсолютный дух», охарактеризована Гегелем как«религия откровения», «и притом такая, в которой источником откровения является бог». Об этой рели- гии, под которой имеется в видухристианство, Гегель высказывается с величайшим пиететом, но трактует ее так, что ее представление о боге предстает как не вполне адекватное знание о нем, нуждающееся в «про- светлении» со стороны философского мышления. Стоит заметить, что религиозная вера и религиозный культ отнесены Гегелем к сфере субъективного знания, которое есть «форма», а по содержанию абсолютный дух есть «в-себе-и-для-себя-сущий дух природы и ду- ха». Гегель указывает, что названная «форма отде- ляется от содержания», и в ней «различные моменты понятия отделяются друг от друга как особенные сферы или элементы», точнее, как моменты всеобщно- сти, особенности и единичности, в каждом из которых 386 «раскрывается абсолютное содержание». В «моменте всеобщности» абсолютный дух являет себя «творцом неба и земли» и вместе с тем породителем «самого се- бя как своего сына». В «моменте особенности» имеет место «распадение вечного момента опосредствова- ния» на «самостоятельную противоположность», с одной стороны, «стихийной и конкретной природы», а с другой стороны, «конечного духа», приобретающе- го «самостоятельное существование в качестве зла». Наконец, в «моменте единичности» происходит воз- вращение «к своему тождественному основанию про- тивоположности всеобщности и особенности», так что в конечном счете «через это опосредствование перво- существо проявляет себя как имманентное самосозна- нию и представляет собой действительную наличность в-себе-и-для-себя-сущего духа как всеобщего». Нетруд- но видеть, что перечисленные три «момента» раскры- тия в религии «абсолютного содержания» соотнесены с христианским догматом о триединстве бога, но это, в сущности, лишь формальная зависимость от назван- ной религии, в догматику которой Гегель внедряет при ее осмыслении положения собственной филосо- фии. «Откровение» христианского бога, истолковывае- мое Гегелем как «опознание» нерасторжимой связи «всеобщего, простого и вечного духа в себе самом», таково, что «в этой форме истины истина является предметом философии» (96. 3. 390 — 392). В лекциях по философии религии христианство, называемое«аб- солютной религией», рассматривается Гегелем как третья ступень, которой предшествуют, во-первых, ступень«естественной религии» (сначала «колдовство», затем последовательно конфуцианство, брахманизм, буддизм, религии древних персов, сирийцев и египтян), а во-вторых,«религия духовной индивидуальности» (иудаизм как «религия возвышенного», древнегреческая «религия красоты», древ- неримская «религия целесообразности»). Изобилующая многочис- ленными натяжками в ходе попыток раскрыть смысл истории рели- гиозного сознания с позиций «абсолютного идеализма», гегелев- ская «философия религии» имеет, однако, и значительное «рацио- нальное зерно», заключающееся в глубоком исследовании связи всевозможных религий с «духом народов», исповедующих их, т. е. со всей совокупностью условий жизни этих народов, включая эко- номические и социально-политические. Философию, предстающую высшей ступенью «абсо- лютного духа», Гегель трактовал как синтез и полное раскрытие истин, содержавшихся в искусстве и рели- гии: она есть «познанное посредством мышления по- нятие искусства и религии, в котором все то, что раз- 13* 387 лично по содержанию, познано как необходимое, а это необходимое познано как свободное». В ходе этого познания происходит освобождение от ограниченности тех форм, которые свойственны искусству и религии, сопровождающееся возвышением их содержания «до абсолютной формы, самое себя определяющей как со- держание...» (96. 3. 393 — 394). Снова утверждая тем самым принципиально важныйпримат философской истины по отношению к тому, что считается религиоз- ной истиной (не говоря уже об истине эстетической), Гегель затем стремился опровергнуть обвинения, предъявленные христианскими ортодоксами его фило- софии в том, что она является пантеистической. Эти возражения Гегеля придавали ореол благочестия его философии, но ортодоксы не считали их убедительны- ми. Чего-либо существенно нового и значительного по содержанию Гегель не высказывает о философии при освещении «абсолютного духа». Гораздо интереснее с этой точки зрения обширные лекции Геге- ляпо истории философии. В них он характеризовал философию как духовную квинтэссенцию эпох, в которые она получает развитие. В ходе этих лекций Гегель высказал глубокую мысль, что взлеты философской мысли наблюдаются в эпохи, когда назревают ради- кальные преобразования в жизни народов, и «духи народов», а вместе с ними и «мировой дух» находятся на пороге принятия ими существенно нового облика. Заключая «Энциклопедию философских наук» утверждением, что «понятие философии есть мысля- щая себя идея», Гегель заявлял, что тем самым «наука является возведенной к своему началу, и логическое оказывается ее результатом как духовное», — в том смысле, что логическое из «явления», каким оно пред- стало первоначально, возвысилось до своего чистого принципа. В этом смыкании конца с началом Гегель видел искомую и желаемую завершенность, необходи- мую для системы философского знания(96. 3. 406). Не представляло бы большого труда показать, что уверенность Гегеля в создании такого рода системы была необоснованной и провозглашенное им возвра- щение к началу было иллюзорным, достигалось за счет натяжек. Но демонстрация и в этом пункте несо- стоятельности системы «абсолютного идеализма» из- лишня. Перефразируя слова Гегеля об абсолютной идее в малой логике, можно сказать, что философски 388 наиболее значимым и самым интересным является не гегелевская характеристика «абсолютного духа» в его высшей «истине», а все то многообразное антропо-со- циальное содержание, которое было диалектически осмыслено в ходе рассмотрения предшествующих ступеней развития «духа», в особенности «объективно- го духа». Вопреки убеждению Гегеля, что его претендующая на «абсолютность» философия осмыслила мир в пору, когда его развитие завершено, она, несмотря на свой значительный консервативный компонент, содержала в себе в силу присущей ей диалектичности и весьма значительные революционные потенции, которые при материалистическом переосмыслении стали мощным духовным ферментом в процессе того нового ради- кального преобразования общественных отношений, которое началось в середине XIX в. с выходом на ис- торическую арену революционного пролетариата, во- оружаемого марксистским мировоззрением. studfiles.net Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 314 цель стала реальностью. Всемирная история — это не арена счастья, напротив, как раз те люди, Гегель называет их всемирно-историческимиличностями, которые максимально выражают в своих действиях цели всеобщего духа, приносят себя в жертву истории и оказываются глубоко несчастными в своей личной судьбе. Пусть это обстоятельство служит утешением тем, кто в этом нуждается, говорит философ. При этом всемирноисторические личности получают у Гегеля право относиться к другим людям не лучше, чем к самим себе, игнорировать их чувства и стремление к счастью: «Такая великая личность бывает вынуждена растоптать иной невинный цветок, сокрушить многое на своем пути» (1: 8, 31 — 32). И все это ради того, чтобы разум или всеобщее достигали своей цели и реализовывали себя в действии, а следовательно, реализовывали себя как свободу. Главное для истории — это именно деятельность людей, прокладывающая дорогу разуму и при этом позволяющая им осуществлять свою собственную свободу. «Всемирная история есть прогресс в сознании свободы, прогресс, который мы должны познать в его необходимости» (1:8, 19). Это движение в истории требует от народа огромных усилий, прежде всего в достижении государственного состояния, ибо «во всемирной истории может быть речь только о таких народах, которые образуют государство» (1: 8, 38), но от всемирно-историческогонарода требуется также участие во всестороннем развитии человеческого духа, с тем чтобы образовать своей деятельностью ступень в движении всемирного духа. Таких этапов, или ступеней духа, образующих в ходе истории свой особый исторический мир, Гегель выделяет четыре: восточный мир, греческий мир, римский мир и германский мир, 411 под которым Гегель понимает мир, созданный германскими народами на развалинах Римской империи, т. е. европейский, христианский мир. Прогресс при движении всемирной истории с Востока на Запад выражается в том, что «Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны» (1: 8, 98). Провоцируя обвинения в европоцентризме со стороны современных исследователей, философ утверждает, что «лишь германские народы дошли в христианстве до сознания, что человек как таковой свободен, что свобода духа составляет самое основное свойство его природы» (1: 8, 18). Лишь в германском мире, т. е. в современной Гегелю Европе, «свобода нашла себе опору, свое понятие о том, как осуществлять свою истину. В этом состоит цель всемирной истории...» (1:8, 104). Эту опору она находит в философии Гегеля, и, следовательно, цель истории оказывается в себе уже достигнутой благодаря деятельности философа. Таким образом, философия истории завершается фактически в гегелевской современности, но это не означает, что Гегель считал свою современность высшим совершенством, и тем более не означает того, что он полагал дальнейшее историческое движение невозможным. «Конец истории» — это конец именно философии истории, которая продемонстрировала разумность истории и тем самым примирила человека с его исторической судьбой. Свое дальнейшее развитие человеческий дух должен искать уже не в исторических деяниях, а в вечных творениях искусства, в религии как такой области, «в которой народ выражает свое определение того, что он считает истинным» (1:8, 48), или же в философии, т. е. в области абсолютного духа. Абсолютный дух. Искусство как форму абсолютного духа отличает наличие внешнего бытия в виде произведения искусства, располагающегося между его создателем и ценителем. С другой стороны, искусство для Гегеля есть форма знания, и как таковое оно нацелено на исключительно духовное, свободное от всякой внешности постижение Абсолюта. Поэтому искусство располагается философом в сфере свободного и чистого абсолютного духа, но при этом имеет выражение во внешнем, природном бытии. «Вдохновение художника проявляется как некоторая чуждая ему сила, как несвободный пафос; творчество в самом себе имеет здесь форму природной непосредственности, оказывается присущим гению как данному особенному субъекту, и в то же время представляет собой работу, связанную с техникой»(7: 3, 385). В этом противоречии между внешней формой и внутренним духовным содержанием состоит источник развития искусства: от классического через возвышенное, или символическое, к романтическому, и его форм: от архитектуры и до поэзии. «Связь духовной studfiles.netАбсолютный дух, дух субъективный и объективный. Абсолютный дух
Гегель об абсолютном духе - Русская историческая библиотека
«Абсолютный дух»
Абсолютный дух.
Абсолютный дух, дух субъективный и объективный.
(1770-1831) Говорит об исторической природе человеч сознания. Развивает аристотелевский принцип приоритета целого над частным на материале развития личности и общества. Не история объясняется действиями отдельных индивидов, а их индивидуальное сознание и духовные способности должны быть поняты из анализа целостного историч процесса. Историч процесс, отдельные явления природы, общества или сознания выступают у Г. объективизацией единого «духа» - абсолютного саморазвивающегося целого. Идея о социальной структуре деят-ти: сознание индивида выступает своеобр отражением общественного родового самосознания, развивающегося по законам развития «духа», не зависимым от воли и желания отдельных людей, а наоборот, детерминирующим волю и мышление индивидов. Г. усматривает «хитрость божественного разума» в том, что он якобы даёт возм-ть каждому чел-ку действовать сообразно своим индивид-м целям и потр-ям, но в рез-те усилий отдельных людей получается общий рез-т, соотв не их желаниям, а необходимой логике абсолютного духа. Разв-е индивид-ного сознания сокращённо воспроизводит ступени, исторически пройденные общечеловеч сознанием. Пооцессом, в кот форм-ся сознание чел-ка явл соц организованная деят-ть, обществ труд. Преобразуя окруж предметы в соотв со своими целями и задачами, чел-к как бы опредмечивает себя в мире, но и подстраивается под св-ва этих предметов – через их требования распредмечивает свёрнутые в них духовные способности и строит свою личность по родовой логике. Т.о. чел-к формируется как рез-т собств деят-ти. Деят-ть – это не замкнутая в себе система индивидуальной деят-ти, а общественно детерминированный процесс.
Идея о движении абсолютного «духа», воплощающегося в движении материального мира, явл своего рода мистифицированным отображением картины деят-ти чел-ка. Г. при оценке взаимоотн-ия практич и духовной деят-ти чел-ка исходил из позитивистской картины напоср-ого воспр-я. Представление о реализации изначального «духа» в материальные формы. Если у Аристотеля в кач-ве абсолютной целостности, детерм-щей движение всех процессов, выступала матер-я Вселенная, то у Г. такой целостностью стал бестелесный «дух», абсолютная божеств-я идея. философия объективного духа (под объективным духом Гегель имеет в виду разум, рассмотренный в его действии в мире). Выражениями объективного духа являются мораль (этическое поведение в его применении к индивиду) и этика (проявляющаяся в этических институтах, таких, как семья, общество и государство). Искусство, религия и философия как высшие достижения разума принадлежат царству абсолютного духа.
Главная идея онтологии (учения о бытии) Гегеля — отождествление бытия и мышления. В результате данного отождествления Гегель выводит особое философское понятие — абсолютной идеи.
Абсолютная идея — это:
— единственно существующая подлинная реальность;
— причина всего окружающего мира, его предметов и явлений;
— мировой дух, обладающий самосознанием и способностью творить.
Человек в онтологии Гегеля — это носитель абсолютной идеи. Сознание каждого человека — частица мирового духа. Именно в человеке абстрактный и безличный мировой дух приобретает волю, личность, характер, индивидуальность. Человек есть «конечный дух» мирового духа.
Другой ведущий принцип гегелевской системы — способность духа к движению и развитию.
Абсолютная идея развивается через противоречия от абстрактного к конкретному состоянию. Конкретное состояние означает полноту ее самореализации и достижение ею абсолютного тождества бытия и мышления, которое на протяжении всего пути было еще неполным, относительным, в определенной мере потенциальным. На этом пути Идея отчуждает себя в природу, а потом возвращается к себе, в человеческое мышление и историю человеческого общества, проходя при этом ступени субъективного, объективного и абсолютного духа.
Субъективный дух — душа, сознание отдельного человека.
Объективный дух — следующая ступень духа — «дух общества в целом». Выражением объективного духа являются право, нравственность, гражданское общество, государство.
Абсолютный дух — высшее проявление духа. Выражением Абсолютного духа являются:
искусство; религия; философия.
Представления Г. о социально-историч детерминации человеч психики активно развив в философии 19 в, а в Ψ они находят отр-е только в 20 в.
Психоанализ и психотерапия конца 20 века.Огромное развитие проделал психоанализ в 20-ом веке, какое культурное воздействие он оказал и насколько глобально он изменил наше обыденное сознание. Можно лишь отметить, что фрейдовское опасение, что в будущем (во второй половине 20-го века) психоанализ окажется всего навсего одним из многих методов терапии, который разве что иногда будет упоминаться в учебниках по психиатрии или психотерапии, но никакого другого значения иметь не будет, явно не оправдалось. Не наступило и пугающего явления, когда бы люди почувствовали обременительность предаваться своим воспоминаниям, считая встречу с самими собой лишь пустой растратой времени. Использование Фрейдом в теории преимущественно подхода с точки зрения влечений сменилось позицией, в которой первостепенное внимание стала занимать психология Я, хотя на неё обращал внимание и сам Фрейд в последние годы своей жизни. Человек не безнадёжно подвержен власти иррациональных страстей, имеющиеся в его распоряжении силы сферы Я, как, например, разум, позволяют человеку овладевать своими аффектами и импульсами-влечениями. А затем на передний план в теории всё больше стал выступать аспект межличностных отношений. Появившаяся в 60-ые годы 20-го века психология Самости больше внимания стала уделять переживаниям человеком своей Самости, то есть переживаниям и чувствам, связанным с Самооценкой, постулируя, что наши действия регулируются не только наслаждением и неудовольствием, как считала классическая психология влечений, но в точно такой же степени определяются принципом, неразрывно связанным с ощущением благополучия, уверенности и роста самооценки. Тезис о том, что человеческая «судьба влечений» формируется в столкновениях с условиями культуры, всё больше уточнялся на протяжении всего 20-го века. В наше время психоанализ, по-видимому, более важен, чем это было в начале 20-го века. И хотя психоанализ упоминается в многочисленных романах, театральных пьесах и кинофильмах, а психоаналитические выражения нашли себе место в повседневной жизни, вряд ли можно говорить об особой к нему любви. Именно поэтому и не замечается, что сегодня психоанализ практикуется во всём мире, что по оценке разных экспертов существует 20-30 000 практикующих психоаналитиков, что существует 70-80 интернациональных профессиональных журналов и что только в одной Германии существует сотня кафедр психоанализа, чаще всего в области психосоматической медицины.
Изящество феноменологических, диагностических, психодинамических и лечебно-технических подходов в психоанализе основывается на накапливающемся опыте, на успешно проведённом психоаналитическом лечении и на постоянно продолжающемся увеличиваться богатстве идей, охватывающем целое столетие. В качестве традиционного метода психоанализ необходимо защищать, иначе может наступить такой день, когда весь психоанализ сведётся к довольно жалкому остатку идей, да и в качестве прагматического отрезка какой-либо «более интегральной» психотерапии его могут ограничить даже в деле исследования бессознательного.
Поэтому психоаналитический исследователь и психотерапевт нуждается в строгом соблюдении рамок сеанса, в которые вряд ли кто-либо сможет вмешиваться. Существует и опасность давления со стороны профессиональных психотерапевтических обществ, требующих приводить доказательства эффективности лечения.
poisk-ru.ru
