Злые духи в Алтайских легендах. Алтая духи

Духи Алтая (духи гор, воды, культ огня, Алтайские шаманы)

Духи Алтая

На Алтае еще в начале 20 века сохранялись древние представления о « духах-хозяевах», согласно которому у каждого объекта или явления окружающей природы, будь то гора или река, дерево или камень, птица или зверь, гром или дождь и т.д. имелся свой хозяин, который в воображении шаманистов был самостоятельным, но не человеческим существом, как бы слившимся с данным объектом или явлением. Этот хозяин не только обладал разумом, как у человека, но и выделялся своим обликом ( воображаемым), нередко антропоморфным ( у горы или реки, озера) или зооморфным ( у птиц, зверей и др.) Религиозная этика алтайских шаманистов требовала почтительного отношения к различным божествам и духам, в зависимости от которых находилась как судьба отдельного человека, так и всего рода в целом. Существовал целый набор правил, связанных с пребыванием человека в природе: в горной тайге, в долинах и на высокогорных пастбищах, на горных тропах и перевалах, на священных горах или недалеко от них. Эти правила и нормы поведения человека в таких местах сводились к серии различных запретов, оберегающих от людей покой духов — хозяев местной природы и растительного и животного мира. Во время пребывания в горной тайге на промысле зверя запрещалось истреблять животных — считалось наказуемым хозяином тайги, если охотник убивал сразу, например нескольких маралов, шуметь, кричать и ругаться. Некоторые алтайцы говорили о недопустимости вырывать траву с корнем, мотивируя запрет таким образом: трава — волосы земли, и хозяин местности гневался за боль, причиняемую земле, он наказывал провинившихся так же, как и за рубку молодых деревьев без крайней необходимости.

В случае нарушения этих правил, алтайцы для почитания и умилостливования божеств и духов проводили различные камлания с жертвоприношениями и молениями. Любое несчастье: болезнь, пожар, засуха, неудача на охоте, смерть рассматривалось как наказание духов и божеств за нарушение человеком какого-либо правила поведения. А для исправления возникшей дисгармонии взаимоотношений духов и человека требовалась искупительная жертва, способная «покрыть» нарушения и умилостивить духов. Духи, по убеждению алтайцев, ниспосылая бедствия, — болезнь, например, — ожидают от человека выкупа, даров, и он охотно дает им их.

Общее благополучие для всех: обилие зверей, трав и кедрового ореха, приплод скоту и здоровье людей испрашивалось у духов на торжественных молениях. Периодические камлания подобного типа считались обязательными и регулярно проводились в ряде районов обитания алтайцев, нарушение же данного правила наказывалось божествами и духами всевозможными бедствиями и несчастьями.

Духи гор

Алтайцы выделяли духов гор в совершенно самостоятельную категорию; духи эти не имеют никакого отношения ни к Ульгеню, ни к Эрлику. Духи гор живут не в небесном пространстве, не в нижнем мире, а в той сфере, в которой живет сам человек. Духи эти строго индивидуализируются и приурочиваются к той или иной горе, поэтому географи-ческие названия гор являются не простыми названиями, а собственными именами духов. А сами горы не только живые существа, но и божества, которым алтайцы молились, как существам, способным проявлять свой гнев, посылать милость и отвечать на молитвы человека.

Каждая гора имела своего особого духа — хозяина. Если человек взошел на гору, он не должен громко кричать, ругаться скем-нибудьили шуметь. Обычно на перевале люди набрасывали кучу камней «обоо», проезжая через перевал охотник или путник оставлял ка-мень или пулю, поклонясь местному духу — хозяину. На избранное дерево, соседствующее с «обоо», вешали ленты. Под такими деревьями и на «обоо» бросали монеты, совершали кропление аракой (молочной водкой) или чаем.

Один охотник промышлять отправился. В тайгу придя, шалаш сделал. Ходил и промыш-лял, а ночевать к шалашу возвращался. Разложив огонь, котел повесил, постель себе приготовил, лег и уснул.

Ночью он проснулся. Проснувшись, видит: рыжая девица — хозяйка горы с сережкой в но-су стоит. Как только ее увидел, охотник громко захохотал. Хозяйка горы — рыжая девица сказала: «Ты что увидел, что смеешься?» Охотник ответил: «Увидел сережку у тебя в носу и рассмеялся» Хозяйка горы — рыжая девица разумом охотника овладела. Рыжая девица охотника в свое жилище увела, в гору они вошли. Три ночи переночевали, она сказала: «Наружу не выходи» Охотник подумал: «Почему это я не должен наружу выйти?» Рыжая девица горных зверей — маралов, коз, оленей, к двери приведя, доила. Охотник, дверь приоткрыв, взглянул. Смотря, как хозяйка горы горных зверей доит, он стоял и размышлял: «Если я молоко этих маралов и коз выпью, то уже не смогу домой возвра-титься!» Он вдруг сразу дверь распахнул и наружу вышел. Звери прочь разбежались. Хозяйка горы — рыжая девица сказала: «Я вместе с тобой жить хотела. Если бы ты со мной жил, ты бы большим богачом стал. Зачем дверь открыл. Если хочешь домой вер-нуться, этой дорогой иди. Больше я тебе зверя не дам!» Так охотник домой назад вернулся.

охотничья легенда кумандинцев

Каждый человек вел свое происхождение от родовой горы, дух-хозяин которой являлся покровителем и хранителем жизни на территории рода. У алтайцев-шаманистов сущест-вовали особые нормы поведения по отношению к хозяину родовой горы. Зависимость лю-дей от священной (родовой) горы была особенно сильной и безусловной. Хозяин ее не допускал никаких отступлений или нарушений, связанных с пребыванием здесь людей, не только по отношению к себе, но и к зверям и растительности этих мест:он держал в страхе самих шаманов, для многих из которых был покровителем (давал им бубны и т.д.). Он наблюдал за поведением женщин, живших поблизости. Женщины не допускались на священную гору:замужняя женщина была чужеродной в сеоке (роде) мужа, и ее прикос-новение к такой родовой святыне, как священная родовая гора, не могло остаться безнакзанным.

Хозяином же всех горных вершин и всего Алтая считался дух — Алтай-ээзи. Его почитали повсеместно и в каждой местности указывали ту или иную гору, на которой он обитает, как правило, самую высокую. Говорили также, что живет он на ледниках, в пещерах. Дух Алтая всемогущ и милостив к людям. Но, как и все иные духи, он может наказать челове-ка: наслать зимою бурю и ненастье, уничтожить скот, лишить охотников удачи на про-мысле, если люди забудут о жертве, что должны ежегодно приносить хозяину Алтая. Для него закалывали белого барана с рыжей головой, угощали молоком и чегенем. Двойствен-ность по отношению к людям — характерная черта всех алтайских духов, но несчастье че-ловека не их «специальность». Зло настигает человека только в ответ на его непочтение, пренебрежение и жадность…

Текущих вод хозяин! На берестяных лодках войско твое, Хозяин синего моря! Бурное синее море, Серая лошадь — жертва тебе! Не остывшей аракой угощаем! Не опускай нас в воду, Не бросай нас в море, Как Катунь, смеешься ты! Река Бия — сосцы твои.

Дух воды считался творцом и хозяином всех водных пространств Алтая. Как и прочие могущественные духи, дух воды не считался однозначно добрым или злым. Все зависело от человека…

Наряду с духом всех алтайских вод почитали и хозяев каждого водоема. Запрещалось загрязнять «текущую воду», т.е. реки, ручьи, источники всякими нечистотами, бытовым мусором, так как этого не терпит «хозяин воды» и рано или поздно наказывает нарушителей различными неприятностями и болезнями.

Особым почитанием пользовались вытекающие из земли источники — аржан суу, считавшиеся лечебными. На кустарниках или ветвях деревьев, росших рядом, привязывали ленты, в аржан бросали монеты. Пребывание на аржане требовало соблюдения запретов: около него нельзя копать землю, ломать кустарники, ветки деревьев, рубить деревья, кричать и ругаться: Хозяина воды описывали то, как огромного зверя, что своими рогами и зубами взламывает весною лед на реках и кричит как бык, то, как молодую девушку…

Давным-давно было. Нынешнего прежде, прежнего после. Один юноша увидел весною, в то время когда вскрывается река, как на льдине, девица, сидя, рыжие волосы расчесывала. После тот юноша: « Что будет, то будет!» говоря, ружье взял, прицелился и выстрелил, сваливая девицу со льда. Та девица со льда упала. Под воду свалясь, с досады закричала: « Когда-нибудь придет время — я такого, как ты, грубого юношу под воду утяну хотя бы и в мелкую речонку!»

После, когда услышал сказанное хозяйкой воды, тот юноша очень испугался… Спустя не-которое время тот юноша позабыл злобу хозяйки воды, на лошади переправлялся через реку и хозяйка воды его затянула:

Помимо хозяев в воде могли обитать всевозможные духи и существа. Алтайские шаманы призывали для борьбы со злыми духами водяных чудовищ — Абру и Ютпу, живущихгде-тов реках Алтая и напоминающих своим внешним видом змей с четырьмя ногами.

По представлениям алтайцев, злые духи не могли двигаться по реке против течения. У них был только один путь: вниз, туда, где река впадает в мифический океан, таящийсягде-тоглубоко под землей или на ее краю…

Культ огняОдним из древнейших культов является культ огня. Огонь почитался как божество От-Эне (мать-огонь), олицетворяющее огонь домашнего очага. У хорошего хозяина аила мать-огонь представала в облике полной и доброй старушки, у плохого — худой и злой. Кроме того, облик ее изменялся в соответствии со временем суток и даже месяцем.

При новолунии она бывала прекрасной девой, при ущербном месяце превращалась в глубокую старуху. Вечером она — красная дева, носящая шелковые одежды, ранним утром — женщина в возрасте, надевающая грубые одежды. Если женщины дома шили платье, то лоскутки материи непременно бросали в горящий очаг для одежды богини огня. Если доводилось увидеть во сне старуху в красном наряде, это означало, что явилась сама хозяйка огня, которую днем надо обязательно покормить.

Мать-огонь давала тепло и свет, постоянно охраняла домашний очаг и семью от злых сил, приносила удачу и богатство хозяину, жила заботами дома.

Считалось совершенно недопустимым осквернять огонь, т.е. бросать в него какой-то мусор или нечистоты, перешагивать через очаг.

Молодожены в день свадьбы выливали в огонь своего будущего аила жир. Первую щепотку от нового кирпичного чая бросали в огонь. Первые капли выкуриваемой араки посвящались огню. При забое домашних животных в огонь перед началом еды бросали кусочки кровяной колбасы или мяса. В сумерки, ночью, при рождении ребенка по истечении сорока дней из аила выносить огонь не разрешалось.

В случае болезни человек обкуривал себя зажженным можжевельником, водя дымящейся веточкой вокруг лица. Огонь также служил посредником между человеком и божествами, передавал жертвы различным духам.

Алтайские шаманы

Трудно сказать, когда появился шаманизм на Алтае, много веков назад.:Но уже в 20 годах двадцатого века, после революции и отделения православной церкви от государства, что повлекло кризис в Алтайской духовной миссии, к шаманизму возвращались многие крещеные алтайцы, повсюду шли камлания с жертвоприношениями домашних животных. Убой скота в жертву духам принял такие размеры, что это стало заботить местные власти Ойротской автономной области. Конец культовой практике шаманов положила развернувшаяся коллективизация. Какое-то время шаманские камлания местами еще проводились в узком кругу верующих без бубна и жертвы. Можно ли сказать, что шаманизма нет сейчас на Алтае? Нет, скорей всего, шаманизм просто сменил форму жизни:

Научное этнографическое исследование шаманизма проводилось еще в царской России, затем в СССР, начиная с 30-х. И сейчас в современной России время от времени выходят новые исследования этой региональной религии — алтайского шаманизма. Для иллюстрации камлания алтайских шаманов бессмысленны компиляции из современных работ, слова очевидца камланий, вот, что нужно.

Для отправления жертвоприношений у алтайцев, как и у других сибирских инородцев, существует особый класс шаманов, которых они называют камами. Камами бывают не только мужчины, но и женщины; по поверью алтайцев, камы рождаются с непреодолимым стремлением камлать, т.е. кудесничать. Звание это не наследственно, и сын кама не всегда бывает камом, а также не всякий кам имеет отцом кама же, но все-таки расположение камской деятельности до известной степени врожденное, и если не в сыне, то во внуке или племяннике отразится. Позыв к камланию у человека обнаруживается тем, что он не может выносить спокойно зрелища камлания, и даже при отдаленных звуках бубна с ним начинаются конвульсии. Эти конвульсии со временем усиливаются и становятся столь нестерпимыми, что поступление в камы для несчастного мученика становится неотвратимым. Тогда он идет в ученики к одному из старых камов, изучает напевы и гимны, приобретает бубен и посвящается в камское звание. Если этот призыв к камланию проявится в члене семейства, в котором нет вовсе камов, алтайцы думают, наверное, среди их предков был какой-нибудь кам. Все камы считают себя потомками одного кама, который первый на земле начал камлать. Он был гораздо искуснее и могущественнее нынешних. Имя его было, по одному преданию, Кадылбаш, по другому — Тостогош; еще есть предания, которые дают ему имя Кайракан, Хан-Хурмос. Это древнейший кам, родоначальник нынешних камов и основатель шаманства, первый человек на земле, который запрыгал под удары бубна, был далеко искуснее нынешних. Те не владеют и сотой долей силы и знания своего родоначальника, который был в состоянии перелетать с бубном в руках через большие реки, низводить молнию с неба и т.п. Нечего уже и говорить о том, как он властвовал над самой смертью: не было ни одного умирающего, которого бы он не возвратил к жизни. О нем существуют многочисленные легенды. В одной из них рассказывается, что хан, заскучав от обманов обыкновенных шаманов, повелел всех их сжечь. «Если, сказал он, все они сгорят, — жалеть нечего: значит все они были обманщики; если между ними есть истинные шаманы, то они не сгорят». Собрали всех шаманов в одну юрту, обложили сухой травой и хворостом и зажгли; но огонь потух, и на месте костра очутилась мокрая грязь; навалили хвороста и травы вдвое больше, снова зажгли и опять тот же результат. Наконец в третий раз еще больше навалили дров, на этот раз костер сгорел с юртой и со всеми бывшими в ней шаманами, за исключением одного, который невредимо с бубном в руках вылетел из огня. Алтайские шаманы камлают с бубном в руках. Бубен состоит из обода, на который с одной стороны натянута кожа. Камланье по большей части производится после заката солнца, перед костром: сначала бубен нагревают над огнем, чтобы кожа натянулась, и гул бубна выходил громче. Потом бросают в огонь можжевеловые ягоды и брызгают в воздух молоком. Между тем шаман надевает на себя особый плащ и особую шапку. Плащ этот называемый алтайцами маньяком, весь увешан, и сзади и спереди жгутами различной толщины и пучками ремней. Жгуты сшиты из разноцветных материй, бывают толщиной от пальца до толщины руки выше кисти, и изображают собой змей, некоторые из них с глазами и разинутой пастью. Кроме того, на спине и боках шамана пришито множество мелких железных погремушек. Шапка шамана обшита раковинами каури и так называемыми змеиными головками и совиными перьями.

Когда бубен готов, одетый в свой плащ шаман берет его в руки, садится у огня и начинает бить в него небольшой рукояткой, сопровождая удары пением призываний и гимнов. Удары эти бывают то редкие, то учащенные, напоминающие топот лошадиных ног. Шаман вскакивает со своего места и начинает бить в бубен, стоя и плясать или, правильнее, вихлять телом и мотать головой, потому что он пляшет, не сдвигая ног с места. Кроме того, он то сгибает, то выпрямляет туловище, то сильно подергивает головой, то наклоняет ее, то прячет в бубен, то отбрасывает ее в сторону, как будто подставляя лицо боковому течению воздуха. При этих движениях головы совиный плюмаж, украшающий шапку шамана, дико носится в воздухе; в то же время змеи или жгуты, висящие с плаща, то рассыпаются веерообразно вокруг тела шамана, то вновь собираются вместе, образуя в воздухе змеевидные движения. Ассистент шамана, которым у мужчины обыкновенно бывает его жена, а у шаманки — ее муж, усердно продолжает подсыпать в огонь можжевеловых ягод, чтобы дым усиливал одурение пляшущего. Иногда шаман затихает, он садится, удары становятся редки, снова слышится пение гимна. Бубен тихо колышется в руке шамана. Если шаман или шаманка обладают сильным голосом, — далеко в ночной тиши разносится песня, похожая на мольбу угнетенной или подавленной своим бессилием души. Эта артистическая часть шаманского действия вдруг иногда прерывается криками кукушки, рычанием медведя, шипением змеи или разговором неестественным голосом и на непонятном языке. Это означает, что шаман очутился в обществе духов. Потом вдруг опять следует взрыв бешенного камлания, — удары беспрерывно сыплются в бубен, шаман потрясает телом, голова кружится в воздухе. Наконец он быстро, как волчок, вертится на одной ноге, а жгуты вытягиваются в воздухе почти горизонтально. Если юрта, в которой происходит это представление, мала, то от движения воздуха, производимого одеждой шамана и навешенными на нее змеевидными жгутами, потухает огонь костра, угли и искры разлетаются по разным углам. Иногда шаман, в конце такого припадка неистовства, бросается на людей, скрючив пальцы в виде лапы хищного зверя, оскалив зубы и издавая глухое ворчание, или падает на землю и начинает грызть лежащие у костра и накалившиеся камни. Утомленный, он останавливается; ему подают трубку, покурив и успокоившись, он делается доступным и начинает рассказывать, что он видел и что предвидит в будущем для каждого:

Рекомендуем ознакомится: http://putevoditel-altai.ru

worldunique.ru

Духи Алтая (О сотворении мира)

О сотворении мира

Описания путешествий шаманов в верхний или нижний миры, а также рисунки шаманских бубнов дают возможность схематично представить картину мироздания шаманистов Алтая. «У двух валухов шкуры равны» — так формулируется равновеликость Неба и Земли. В эпических преданиях и описаниях шаманских камланий часто упоминаются «дно Неба», «дно Земли», «основание Неба и Земли», «граница мира».

По мнению алтайцев небес много, а ближайшее из них — видимое небо за которым следует ряд других — невидимых, — имеет вид опрокинутой чашки и опирается краями на землю; оно материально и постоянно колеблется. Земля имеет форму чаши, а небо форму купола. Вместе они образуют некую сферу, заключающую в себе реальный мир человека. «Кроме нашего солнечно-лунного мира есть еще 99 миров, имеющих свое небо, свою землю и свой ад. В каждом мире свои управители и на каждой земле созданы люди: наш мир самый меньший и самый низкий, „кара-тенгере“ (черное небо): наше небо имеет 33 круга или слоя, один выше другого:» — так описывали алтайские шаманы устройство мира.

Землю, на которой мы живем, алтайцы называют — действительная земля. Под этой последней есть другая земля, где царствует вечный мрак. Эта область — нижний мир или дальняя земля. Действительная земля, в настоящее время, переживает второй период своего существования. Начало второго периода относят к потопу, о котором рассказывают так.

Вестником наступления потопа был синий козел с железными рогами.Семь дней бегал козел вокруг земли и неистово блеял.Семь дней было землетрясение.Семь дней горели горы.Семь дней шел дождь.Семь дней шел с бурею град.Семь дней шел снег.После этого наступили морозы.

О наступлении потопа знали братья-праведники. Из них старший был Эрлик, а другой Ульгень. Ульгень одарен был божескими способностями и назывался — книжник. братья построили корабль, на который взяли с собой животных, птиц и пресмыкающихся по одной паре.

Когда кончился потоп, братья вышли из корабля. Ульгень силой книги мудрости стал творить человека. Положил синий цветок-ветренник в золотую чашку. Старший брат Эрлик похитил у него часть цветка и сотворил тоже человека.

Разгневался Ульгень на брата и проклял его творение, сказав: «Пусть будет сотворенный тобой народ черный и опоясан черным ремнем. Мой народ будет белым и пойдет на восход, а твой черный на запад». Черный народ покрыл бубен кожей и первым стал камлать на земле.

Ульгень и Эрлик два наиболее популярных алтайских божества. Ульгень выступает то, как демиург, то, как небесное антропоморфное божество, живущее на том или ином слое небес, обладающее семьей, среди которой упоминается мать, жена, большое, но различное число сыновей и дочерей. Ульгень является воплощением небесного начала, но не следует рассматривать его как божество бесконечно «доброе» по отношению к человеку. Для религиозных верований алтайцев- шаманистов не характерно яркое проявление дуализма, противопоставление двух начал: доброго Улгеня и злого Эрлика:

Алтайцы остро ощущали близость земли и отдаленность неба, а потому Эрлику — носителю «злого», темного начала уделялось большее внимания, чем Ульгеню, удалившемуся от земных дел на небо. Эрлик — глава и властелин подземного мира. Но его царство не аналог европейского ада мира мертвых. Также Эрлик — не алтайский вариант европейского дьявола, а воплощение живого, земного начала. Эрлик равновелик Ульгеню, более того, он воспринимался людьми как отец, научивший своих детей музыке, сексу и шаманизму. Ульгень и Эрлик — два начала мироздания, две противоположности, порождающие жизнь на Алтае. Ульгень и Эрлик — две противоположности, необходимые друг другу. Их противодействие есть та самая пружина, что приводит мир в движение: Полностью властью над миром не обладает ни один из них. Лишь вместе они способны творить. Здесь нет места абсолютному злу или добру, заблуждению или истине. По-видимому, аборигены Алтая тонко чувствовали, что в мире действуют разнонаправленные силы, но они ощущали и гармонию мира как совокупный результат действия этих самых сил. Их сознание противилось тому, чтобы расчленять цельный мир на непримиримые противоположности.

При написании раздела использовались материалы Фонда редкой книги и отдела краеведения библиотеки им.Шишкова (Барнаул). Ведущий раздела — Н.Зимин

ded-altai.ru

рассказ про бабку Агапку и Черного пса, о Белом Олене, Алмыс – злой дух, хозяйка воды, Черный альпинист, о Кату-Ярык

Древние предания много рассказывают о людских бедах, которые причиняли злые духи Алтая.

Рассказ про бабку Агапку и Черного пса

Пустынна в своем среднем течении река Песчаная и не селятся там люди по веской причине, говорят, что это не случайно. Было одно поселение в этих местах, мирно да спокойно жили там люди. Свадьбы играли, детей рожали, работали, на охоту ходили да помирали потихоньку, все как положено у людей. Но как-то поселилась в том селе семья, поначалу никто на них особенного внимания и не обратил. Вроде как отец с дочерью, нелюдимые только, ни с кем не общались. Да и то понятно: вдовец да сирота. Мало ли какое горе стряслось, может, лишнее сочувствие им неприятно будет. Знали про них одно: вдовца кличут Абрамыч, и что заядлый он охотник, целыми днями пропадает в лесу. Дочь его красавицу зовут не модным для молодой девушки именем Агапа.

Вот за этой девушкой и стали замечать странности. Как придет эта красавица на вечерку, хоть и стоит в сторонке, никого к себе не подзывает, да все равно за ней какой-нибудь парень провожать увяжется. Все бы ничего, да вскоре после проводин заболевали парни, быстро силы их таяли, лицо покрывалось морщинами, как у стариков, и они умирали. Но и эти странные болезни люди не сразу связали с Агапой. В год она не больше двух-трех раз на вечеринку ходила, все остальное время редко из дома показывалась.

Незаметно годы летят, лет десять, а может, и больше прошло, а Агапа нисколько не меняется. Все так же ее прекрасное лицо, все так же тонка талия, все так же черны, как смоль, ее длинные косы. Все так же ходит она изредка на молодежные гуляния, уходят с ней провожатые, да через некоторое время помирают. Все больше становится на деревенском кладбище могилок молодых парней, которые умерли, как старики. На каждой такой могилке вырастала осинка, и трепетала чуткими нервными листочками на ветру.

Поползли по селу разные слухи, стал народ злобным да боязливым. Мужики пытались Абрамыча подпоить, да всю правду у него выпытать, но никак это не удавалось. Чем больше Абрамыч пил, тем мрачнее становился. На все вопросы твердил только одно: «Не троньте Агапку, люблю ее больше жизни».

Так и решили люди, что вовсе не дочь ему Агапа, а жена. И каким-то образом связалась с силой она нечистой, и та помогает ей оставаться вечно молодой и красивой. Только нужно ей время от времени подпитываться молодой энергией. Вот и забирала она эту энергию у парней своих провожатых. Стали люди из тех мест разъезжаться, а те, кто остались, из дома не выходят, боятся Агапки. Девушка же стала по опустевшим улицам ходить, в окна стучать, парней к себе зазывать. Но никто не хотел идти на собственную погибель. Видят люди: Агапка-то день ото дня все старее становится. Черные волосы сединой покрылись. Белое лицо избороздили глубокие морщины, тело ссохлось и согнулось. Все быстрее она бегает по улицам, рыщет, как собака. Вскоре и вправду обратилась она в огромного черного пса. Теперь не только молодым парням проходу не стало. Последние люди тайно по ночам покинули проклятые места.

Говорят, что оголодавший и обезумевший пес пытался напасть на своего хозяина Абрамыча. Что тот от его страшных челюстей бросился по камням через реку, да поскользнулся, сорвался и утонул. С той поры этот порог Абрамычем зовется. Трудно его пройти, нужна большая сноровка и умение. По берегам тем никто не ходит, хотя дичи там много. Видно, черный пес настигает любого пешего охотника или туриста. Появляется он на берегу и провожает долгим внимательным взглядом проходящих по воде водников.

Поговаривают, что на стоянке в районе порога Абрамыч, во время ночного дежурства, подходит к дежурному старушка и зовет ласково зайти к ней на чаек в землянку. И если турист соглашается пойти попить чайку, то к своему костру он больше не возвращался никогда. Есть и еще одна примета, связанная с бабкой Агапкой. Если кто-то из водников, услышав рассказ о бабке, начинает надсмехаться над ней, высказывает недоверие к «детским сказкам», то обязательно на маршруте случаются с таким незадачливым туристом неприятности.

О Белом Олене

У одного хорошего охотника вырос сын. И стал, как и отец, тоже охотником. Без добычи домой сын никогда не возвращался. Да вот однажды пришел в юрту с пустыми руками. Юноша места себе не находил от стыда и досады, отец хотел сына успокоить. Сказал, что всякая охота бывает удачная и неудачная. Видно, неудачный день, злые духи помешали добрым, а добрые всегда охотникам помогали. Тогда сын рассказал, что в этот раз он весь день гонялся за белым оленем. Олень словно смеялся над молодым охотником. Он то внезапно появлялся перед ним, то исчезал бесследно. Причем всякий раз на расстоянии выстрела. С заходом солнца олень исчез. Отец выслушал сына и строго ему наказал: «Белый Олень – священное животное. Не смей его убивать, иначе беда придет в наш род».

Но на следующий день сын стал вновь преследовать Белого Оленя. Наконец, загнал его на высокую скалу и убил. С того времени род лучшего охотника стал вымирать, в наказание за непослушание сына отцу.

Алмыс – злой дух

Когда едешь в Улаган и спускаешься с перевала, то на левом берегу реки Кубадра видна большая дыра на гравийно-глиняном отвесе. Местные жители называют ее пещерой, и она всегда привлекает наблюдательных путников, идущих или едущих по этой дороге. Однако мало кто бывал в этой пещере – боятся.

Как гласит легенда, давным-давно женился охотник здешних мест на девушке и привел ее в свой аил. Стали они жить. Он, как обычно, уходил на охоту, а жена оставалась дома. Охота у охотника никак ни шла, и он часто возвращался домой с пустыми руками. Но когда приходил домой, на столе для него было мясо, хлеб и молоко. Так было всегда. Это насторожило мужа-охотника. Муж решил проверить свою жену и сказал ей, что уйдет на пару дней в тайгу.

Он вышел из аила, спрятался за дерево и стал наблюдать за женой. Через некоторое время жена вышла к роднику. Тотчас охотник забежал в аил и спрятался под топчаном. И то, что увидел охотник дальше, потрясло его.

Жена пришла с водой и, наполнив казан, поставила его на огонь. Затем, взяв нож, она стала со своего тела срезать мелкие кусочки мяса и бросать их в казан. Эти кусочки превращались в большие куски мяса. Из волос получался хлеб. Все это выглядело, как настоящие продукты. Обо всем увиденном охотник рассказал родителям, и старики ответили, что это Алмыс – злой дух.

После раскрытия тайны жена превратилась в козу и побежала к той самой пещере на отвесе. Там и скрылась. С той поры люди эту пещеру никак не называют, да и заходить в нее боятся.

Хозяйка воды

Дух воды на Алтае не считается однозначно злым или добрым. Он мог устроить наводнение, утопить человека в реке, но он же создал аржаны – источники с целебной водой. Вот что рассказывает о духе воды одна из шорских легенд.

Давным-давно это было. Нынешнего прежде, прежнего после. Один юноша увидел весною, в то время когда вскрывается река, как на льдине девица, сидя, рыжие волосы расчесывала. Понял юноша, что это злая хозяйка воды (половодье много бед наделало в тот год), решил ее убить. Ружье взял, прицелился и выстрелил, сваливая с льдины девицу. Под воду свалясь, та девица с досады закричала: «Когда-нибудь придет время, и я такого, как ты, грубого юношу, утяну хотя бы в мелкую речонку».

Испугался юноша, услышав проклятье хозяйки воды. Долго-долго к воде не подходил. Но однажды юноша позабыл злобу хозяйки воды, на лошади переплавляясь через реку. Когда он переезжал ее, хозяйка воды и затянула его.

Черный альпинист

Однажды одна группа студентов совершала восхождение на одну из вершин гор, каких – не важно. Среди студентов было два парня, которые любили одну девушку. При восхождении один из парней сорвался, повис на краю пропасти, прося помощи у друга. Но последний зло усмехнулся, подумав, что если его друга не будет, то девушка достанется ему одному. Он не помог своему другу. Парень сорвался в пропасть и разбился, оставив на камнях лоскуты своего черного комбинезона. Шло время, и альпинисты покоряли все новые и новые вершины. Но образ погибшего все время преследовал влюбленных. Так при очередном восхождении парень споткнулся и упал. Падая, ему показалось, что умерший друг бросил ему веревку. Парень схватился за нее, но веревка вдруг исчезла. Парень погиб. И теперь черный альпинист, так прозвали первого погибшего за его черный комбинезон, бродит по горам не находя себе покоя. Если кто-то видел в горах бродившего черного альпиниста, его ожидали неприятности в горах. Эта легенда передавалась, изменяясь, из уст в уста. И, может быть, перед вами лежит один из десятков вариантов этой легенды.

О Катуярык (страшной мести)

Вот такая легенда о мстительном духе есть.

Давно когда-то жил один человек в Чулышманском ущелье. Держал он в своем хозяйстве три козы. Какие-то обстоятельства заставили его эти места покинуть. Покидая свое жилище, он произнес заклинание козам, после чего они стали дикими. Козы прыгнули на горный уступ и быстро поднялись по крутым, отвесным скалам вверх, затем исчезли из вида. Хозяин вслед козам произнес: «Быть тому несчастным, кто посмеет моих коз убить».

Однажды на заговоренных коз набрел охотник. Долго он ходил по тайге без удачи. А потому решил немедленно догнать и подстрелить коз. Два дня гонялся он за ними, наконец, подстрелил одну. Когда охотник нес свой трофей в юрту, старики узнали заколдованную козу и сказали ему: «Лучше бы ты эту козу не трогал, жди теперь беды». Но охотник не послушал стариков. Оставил добычу дома и немедля отправился в тайгу за двумя оставшимися козами. Загнал их в ущелье и убил тоже. Было темно, и он решил переночевать у костра. Ночью из темноты охотник услышал голос: «Ты убил моих коз, ты горько раскаешься теперь».

В ту ночь жена охотника разрешилась родами, но сын его родился мертвым. Похоронила она ребенка и, убитая горем, стала мужа ждать. Бросил охотник тех двух коз у костра, побежал к жилищу, а там жена в слезах его к могилке ребенка повела. Но когда они подошли, к их ужасу из могилки выскочил козленок и убежал в лес. А охотник с женой тотчас рассудка лишились.

С тех пор то место и зовется Катуярык, что означает страшное. Люди его всегда стороной обходят.

Урочище Катуярык на карте.

Все легенды Алтая

myaltai.ru

Мнение.Алтай.Камы и легенды. - Тенгрианство-прошлое и будущее татар-тюрков

Духи АлтаяНа Алтае еще в начале 20 века сохранялись древние представления о «духах-хозяевах», согласно которому у каждого объекта или явления окружающей природы, будь то гора или река, дерево или камень, птица или зверь, гром или дождь и т.д., имелся свой хозяин, который в воображении шаманистов был самостоятельным, но не человеческим существом, как бы слившимся с данным объектом или явлением. Этот хозяин не только обладал разумом, как у человека, но и выделялся своим обликом (воображаемым), нередко антропоморфным (у горы или реки, озера) или зооморфным (у птиц, зверей и др.) Религиозная этика алтайских шаманистов требовала почтительного отношения к различным божествам и духам, в зависимости от которых находилась как судьба отдельного человека, так и всего рода в целом. Существовал целый набор правил, связанных с пребыванием человека в природе: в горной тайге, в долинах и на высокогорных пастбищах, на горных тропах и перевалах, на священных горах или недалеко от них. Эти правила и нормы поведения человека в таких местах сводились к серии различных запретов, оберегающих от людей покой духов — хозяев местной природы и растительного и животного мира. Во время пребывания в горной тайге на промысле зверя запрещалось истреблять животных — считалось наказуемым хозяином тайги, если охотник убивал сразу, например нескольких маралов, шуметь, кричать и ругаться. Некоторые алтайцы говорили о недопустимости вырывать траву с корнем, мотивируя запрет таким образом: трава — волосы земли, и хозяин местности гневался за боль, причиняемую земле, он наказывал провинившихся так же, как и за рубку молодых деревьев без крайней необходимости.

Духи гор Алтайцы выделяли духов гор в совершенно самостоятельную категорию; духи эти не имеют никакого отношения ни к Ульгеню, ни к Эрлику. Духи гор живут не в небесном пространстве, не в нижнем мире, а в той сфере, в которой живет сам человек. Духи эти строго индивидуализируются и приурочиваются к той или иной горе, поэтому географи-ческие названия гор являются не простыми названиями, а собственными именами духов. А сами горы не только живые существа, но и божества, которым алтайцы молились, как существам, способным проявлять свой гнев, посылать милость и отвечать на молитвы человека.

Каждая гора имела своего особого духа — хозяина. Если человек взошел на гору, он не должен громко кричать, ругаться с кем-нибудь или шуметь. Обычно на перевале люди набрасывали кучу камней «обоо», проезжая через перевал охотник или путник оставлял ка-мень или пулю, поклонясь местному духу — хозяину. На избранное дерево, соседствующее с «обоо», вешали ленты. Под такими деревьями и на «обоо» бросали монеты, совершали кропление аракой (молочной водкой) или чаем.

Ночью он проснулся. Проснувшись, видит: рыжая девица — хозяйка горы с сережкой в но-су стоит. Как только ее увидел, охотник громко захохотал. Хозяйка горы — рыжая девица сказала: «Ты что увидел, что смеешься?» Охотник ответил: «Увидел сережку у тебя в носу и рассмеялся» Хозяйка горы — рыжая девица разумом охотника овладела. Рыжая девица охотника в свое жилище увела, в гору они вошли. Три ночи переночевали, она сказала: «Наружу не выходи» Охотник подумал: «Почему это я не должен наружу выйти?» Рыжая девица горных зверей — маралов, коз, оленей, к двери приведя, доила. Охотник, дверь приоткрыв, взглянул. Смотря, как хозяйка горы горных зверей доит, он стоял и размышлял: «Если я молоко этих маралов и коз выпью, то уже не смогу домой возвра-титься!» Он вдруг сразу дверь распахнул и наружу вышел. Звери прочь разбежались. Хозяйка горы — рыжая девица сказала: «Я вместе с тобой жить хотела. Если бы ты со мной жил, ты бы большим богачом стал. Зачем дверь открыл?! Если хочешь домой вер-нуться, этой дорогой иди. Больше я тебе зверя не дам!» Так охотник домой назад вернулся.

охотничья легенда кумандинцев

Духи воды

Давным-давно было. Нынешнего прежде, прежнего после. Один юноша увидел весною, в то время когда вскрывается река, как на льдине, девица, сидя, рыжие волосы расчесывала. После тот юноша: «Что будет, то будет!» говоря, ружье взял, прицелился и выстрелил, сваливая девицу со льда. Та девица со льда упала. Под воду свалясь, с досады закричала: «Когда-нибудь придет время — я такого, как ты, грубого юношу под воду утяну хотя бы и в мелкую речонку!»

Помимо хозяев в воде могли обитать всевозможные духи и существа. Алтайские шаманы призывали для борьбы со злыми духами водяных чудовищ — Абру и Ютпу, живущих где-то в реках Алтая и напоминающих своим внешним видом змей с четырьмя ногами.

По представлениям алтайцев, злые духи не могли двигаться по реке против течения. У них был только один путь: вниз, туда, где река впадает в мифический океан, таящийся где-то глубоко под землей или на ее краю…

Культ огня Одним из древнейших культов является культ огня. Огонь почитался как божество От-Эне (мать-огонь), олицетворяющее огонь домашнего очага. У хорошего хозяина аила мать-огонь представала в облике полной и доброй старушки, у плохого — худой и злой. Кроме того, облик ее изменялся в соответствии со временем суток и даже месяцем.

Алтайские шаманы Трудно сказать, когда появился шаманизм на Алтае, много веков назад.:Но уже в 20 годах двадцатого века, после революции и отделения православной церкви от государства, что повлекло кризис в Алтайской духовной миссии, к шаманизму возвращались многие крещеные алтайцы, повсюду шли камлания с жертвоприношениями домашних животных. Убой скота в жертву духам принял такие размеры, что это стало заботить местные власти Ойротской автономной области. Конец культовой практике шаманов положила развернувшаяся коллективизация. Какое-то время шаманские камлания местами еще проводились в узком кругу верующих без бубна и жертвы. Можно ли сказать, что шаманизма нет сейчас на Алтае? Нет, скорей всего, шаманизм просто сменил форму жизни:

Г.Н. Потанин

www.ded-altai.ru/history/dukhi-i-legendy-altaja

tatarkam.livejournal.com

Древние духи Алтая: helengahartman

Продолжение статьи Исцеляющая Сила Алтая

Таракай

В один из дней к нам на базу пришел удивительный человек – художник Таракай (Николай Чепоков). Он известен по всему Алтаю. Его работы отличаются глубиной и большим смыслом. Каждая картина – это мандала состояния.

Таракай

Николай с детства видит духов. Все, что отображено в его картинах отражает тонкий план, мифы и легенды алтайцев. Мне посчастливилось пообщаться с ним наедине. Первое, что я заметила, это плотная защита вокруг него. Сознание подключено к высшим мирам. Человек кажется обычным, но на самом деле, он уникален. Мы разговаривали о шаманах. Я спросила, есть ли в Алтае реально сильные шаманы. Он ответил, что есть. Судя по выражению его лица, я поняла, что найти их не так просто. В последнее время шаманы измельчали. Традиция прерывается. Новые шаманы не способны управлять сильными духами. А действительно сильные шаманы не спешат взаимодействовать с людьми. У них другая задача – управление территорией. Я бы сказала, что болезнями и проблемами людей занимаются начинающие шаманы.

Традиции шаманизма

Традиция шаманизма в Алтае зародилась много веков назад. В Сибири термин «шаман» означал служителя культа. Некоторые народы Алтая шаманов называли «кам». Отсюда произошло слово «камлание».

Шаманизм считался кара jанг – «черная вера», поскольку первый шаман jангара был обучен камланию Эрликом. Алтайская легенда рассказывает, что один знатный человек заболел и призвал к себе некого jангара, заставив его камлать. Обоих Эрлик научил: одного призвать кама, другого - камлать.

«Тогда Ульгень сказал jангаре: «Ты будь слуга Эрлику, потому что ты не мне приносишь жертву, и после смерти ты пойдешь к Эрлику». Jангара сказал в ответ Ульгеню: «Пожалуй, я тебе таким же образом буду приносить жертву, как Эрлику». Ульгень сказал ему: «Отныне будет имя твое Кам. Кто будет подражать тебе, тот не будет иметь богатства на земле».

Пояснение: Ульгень (Кудай) – это творец вселенной. Эрлик – повелитель подземного мира, высший правитель царства мёртвых. Считается, что Эрлик равен по силе Ульгеню и принимает активное участие в сотворении мира. Во время камлания к Эрлику обращаются как к отцу «адам Эрлик».

Шаман – это избранник духов. Не с каждым человеком духи будут общаться. Видят духов лишь люди, имеющие особую "примету", называемую "шаманской болезнью". Именно с таким человеком, духи будут говорить. Шаман способен воздействовать на реальность только когда входит в измененное состояние сознания. Во время камлания он призывает духов и работает через них с изменением ситуации или пространства. После окончания камлания шаман становится обычным человеком. В толпе людей вы его даже не заметите.

Атрибуты шамана

Важным атрибутом шамана является бубен (тунур). С его помощью шаман попадает в подземный мир и потом возвращается обратно. Во время камлания бубен ассоциируется с верховым ездовым животным шамана, обычно тем, шкурой которого обтянут данный бубен. Так же бубен может использоваться в виде лука, при помощи которого шаман сражается со злыми духами и враждебными шаманами.

Бубен шамана – это неприкосновенная вещь. Его может использовать только хозяин. После смерти шамана, бубен разрезается, тогда душа может покинуть тело.

Бубен шамана

Музей Анохина. Бубен шамана

Все представленные в музее бубны были когда-то разрезаны, а потом восстановлены мастерами. Но и сейчас ощущается сила и мощь этого предмета. На каждом бубне есть специальные ленточки. Каждое камлание – одна лента. Чем больше лент, тем больше ритуалов камлания было проведено шаманом.

Тунур

Музей Анохина. Зал шаманизма

Шаманом может быть женщина или мужчина. Есть особенности изготовления атрибутов. Например, одежду для шамана шьет женщина или мужчина, но бубен позволено изготавливать только мужчине.

Шаманизм

Одежда шамана

Помимо бубна и одежды, шаман использует множество различных приспособлений. Это разные виды оружия, специальные банки для отлова духов.

Атрибуты шамана

Семейные куклы

В Алтае с давних времен в любой семье использовались специальные тряпичные куклы. Не путайте их с куклами вуду. Это совершенно разные вещи. Эмегендер или бабушки – это тряпичные куклы. Они являются семейными охранителями и передаются по женской линии.

Татьяна Васильевна Манышева, шаманка, рассказала как нужно обращаться с такими куклами: «Один раз в год их угощают – или весной, или в октябре. Их кормят и говорят: «Я кормлю вас, садитесь в передний угол, ешьте все хорошенько. Масло коровье (четыре ноги). Золотое масло. Кушайте. Наша вера, не сердитесь. Стойте аккуратно. Год за годом вам стоять. Не сердитесь, хворость не тяните в голову, руку, спину». – Когда болеет человек, тогда режут им овцу. Вера ведь такая. Деревянного особо кормят. Его вином брызгают. Родиться таким надо, чтобы эмегень понять. Если человек умирает и у него родни нет, то весной, когда вода шибко идет, их бросают под лед в воду».

Путешествие к Эрлику

Все, что я описала выше, было сделано для того, чтобы ввести вас в мир алтайского шаманизма. Рассказывать о нем можно часами. Но цель моей статьи в том, чтобы вы прикоснулись к этому волшебному миру. Возможно, у кого-то возникнет резонанс, и вы заходите глубже изучать эту тему. А сейчас я расскажу об одной из картин Таракая, которая называется «Путешествие к Эрлику».

Путешествие к Эрлику

Николай необычно рисует картину. Те предметы, которые изображены вверх ногами, находятся по ту сторону сюжета. Как сказал сам Николай: «Я не могу отобразить предметы, которые находятся с другой стороны, потому что их не видно, поэтому рисую их вверх ногами».

На этой картине тоже есть объекты, нарисованные сбоку и вверх ногами. Первое, что мы видим, это шаман, который камлает. На нем виден дом, в котором болеет ребенок. Мы видим сюжет: заболел ребенок, и родители попросили шамана помочь. Шаман согласился. Родители ребенка взяли атрибуты для камлания и понесли их в указанное шаманом место. Шаман едет на лошади позади всех.

Ниже изображено действие камлания. Голый мужчина говорит о том, что во время похода в нижний мир, человек оставляет все свое имущество и идет туда нагим. Во время спуска в нижний мир, шамана оберегают его духи-покровители. Они не позволяют существам нижнего мира сбить с толку камлающего. В нижнем мире шамана встречают дочери Эрлика. Они всячески соблазняют его. Если шаман прошел этот этап, то дальше ему на встречу идут сыновья Эрлика. Они тоже пытаются запутать камлающего. Если шаману удается дойти до самого Эрлика, он может предложить ему жертву в обмен на здоровье ребенка. Но повелитель подземного мира может не принять эту жертву.

Вот такие замечательные картины со смыслом вы увидите у удивительного художника – Таракая.

Конечно же, я вязала несколько картин этого художника. Две из них были ксерокопиями с его картин. На обороте каждой картины Николай сделал памятную надпись в своей уникальной стихотворной манере. Даже несмотря на то, что это копии картин, но фонят они очень сильно. Каждая картина – это портал в мир шаманов, некая точка зацепления.

Третья картина была нарисована для меня лично Таракаем. Вернее сказать, он рисовал ее просто так, со словами: «Кому понравится, тот ее возьмет». Пока он рисовал, беседовал со всеми. Но я точно понимала, что рисунок – отражение меня. Я бы сказала, что там запечатлены мои особенности. Человек, не зная меня, отобразил на бумаге то, кем я являюсь.

Пока я ходила покупать браслет и кольцо, привезенные из Непала, рисунок был закончен и подписан. На память, на обратной стороне картины, Таракай оставил мне забавное стихотворение и изображение себя.

Автопортрет Таракая

Приехав домой, я повесила картины в комнате. И теперь они моделируют мое пространство энергиями гармонии и чистоты.

На сегодня все. В следующей статье расскажу о принцессе Укок, которая вовсе не принцесса.

helengahartman.livejournal.com

Духи Алтая зажигают

Дина Крупская

Духи Алтая зажигают

Алтай… Слышите, какими тайнами веет от этого имени, каким ожиданием волшебства. Имя-вздох.

На Алтай я поехала к духам – накопилось вопросов. Не то чтобы очень глобальных вроде «Кто я?», «Зачем я?», а позаковырестей и не таких конкретных. Хотелось увидеть свое истинное лицо. А с этим, говорят, могут помочь только духи Алтая. Там с людей спадают маски.

Скажу сразу – я его увидела. И сто раз пожалела об этом…

В путешествие мы ринулись вдвоем со Славой, моим давним товарищем-бродилкой, он тоже фотограф, а кроме того - режиссер и актер. Мы вместе уже побывали в горах Кавказа – на Большом Тхаче и в Домбае. Но Алтай недаром притянул к себе внимание одной из самых мистических фигур мирового масштаба – Николая Рериха, это совсем другие горы.

Первой остановкой значился в нашем маршруте городок Чемал и гора Верблюд.

Верблюд с достоинством возвышался над Чемалом, а нам надо было успеть вернуться до захода солнца, которое целенаправленно семенило к месту ночевки. Мы торопились.

- Надень носки, - велела я Славе, заметив, что он вышел в сандалиях на босу ногу, причем новых. Натрет - как пить дать. А в лесу еще ветки-колючки,.

- Я дольше тебя живу на свете, и опыта в горах у меня не меньше, - возразил он, и не подумав слушаться.

Все время, пока мы поднимались, я не могла сдержать бурчания внутри себя. «Мы еще и в поход настоящий не вышли, а он сейчас охромеет. Я его пожалею нагружать. У меня уже перевес, а еще продукты покупать с собой на несколько дней. Не для того я мужчину с собой звала, чтобы самой все тяжести таскать. Гордый какой упрямец, не слушает голоса разума»... И так далее. Чем только я ни пыталась остановить этот старческий бубнеж в башке – и пела мысленно, и дышала животом, и расслаблялась – все тщетно.

А красота вокруг была пронзительная. Сквозные, просвеченные косым солнцем березы изливали на бредущих вверх путников нежность и блаженную тень. С вершины, поросшей лиственницей с мягкими иголками-листьями, открывался вид на озеро далеко внизу, где катера, как одуревшие от радости котята, выписывали круги. К озеру бежала по ущелью вертлявая речка.

И тут я обнаружила потерю - пропала крышка от объектива. Нехорошо, ох как нехорошо. Защитное стекло я разбила в предыдущем походе, грохнувшись с велосипеда. Теперь дорогой объектив не защищен, соринки и пятна испортят фотографии.

Я, конечно, умная тетя, сразу поняла, что крышечку мою забрали духи, дабы проучить за гадкое поведение. И я сделала то, что положено в этих случаях, хоть и посмеиваясь над собой – положила духам кусочек печенья, полила его водой и попросила прощения за неумение взять контроль над дурной головой. Конечно, я виновата, что позволяю себе поучать человека, лишая его собственного опыта.

Тропа, по которой мы поднимались к горбам Верблюда, была узкой и протискивалась в высокой траве. С легкой душой, зная, что крышечку духи теперь вернут, пустилась я в обратный путь. Идем-идем, вроде места, где я могла ее потерять, уже миновали, а крышки нет. Не отдают. Вот елки. Что я сделала не так?

И тут Слава оборачивается и говорит:

- Да ладно, не огорчайся, резинкой прикрепим платок к объективу, и будет тебе крышка.

- Нет, - говорю, - не пойдет.

Так не честно, я ведь все сделала по правилам – и жертву принесла, и осознала ошибку. Не может быть, чтобы не сработало.

- Да ерунда, забудь, - щедро отмахнул мне все грехи Слава.

Я вздохнула и, благодарная ему за утешение, перестала таращиться в траву. Отдала потерю, отпустила. Пусть остается полному достоинства Верблюду. В каждом походе что-нибудь обязательно теряется, главное не жалеть о потере: это малая жертва местным духам за то, что потревожили.

Не сделала я и двух шагов, как в траве, наседавшей на тропинку, открылась проплешина, и посереди нее – что бы вы думали – лежит спокойненько моя родная крышечка.

Значит, ошибка была не в том, что я бурчала, а в излишней привязанности. Надо было просто отпустить такую нужную мне вещь. Да и бурчала я, как видно, потому что слишком привязалась к Славке – тут же и начались какие-то подсознательные ожидания и требования. Буддисты не зря считают, что от привязанностей надо освобождать ум.

Буддисты, о которых тогда подумала, материализовались, как и любая мысль в горах Алтая.

Следующим пунктом программы был поселок художников Аскат, где построен буддийский центр для ретритов. Мы заходили к ним, были тепло приняты и посидели с постояльцами на вечернем занятии. Фраза, которую вынесли оттуда и с удовольствием повторяем по сей день: «Наш девиз - радость, бесстрашие, безусловная любовь».

Немного о селе Аскат. Река Катунь делает перед ним резкий поворот на 90 градусов, под селом собирается подземное озеро и как линза увеличивает творческие силы человека. Чуть не в каждом дворе живут художники и мастера и продают свои работы. Бубны, картины, удивительная окарина, кованые чаши, разные шаманские атрибуты – все неимоверной красоты. Говорят, даже безнадежные больные приезжают туда, бросив столицы и мегаполисы - и живут на удивление врачам.

В одном выставочном зальчике с примыкающим магазином мой взгляд захватил и притянул глиняный шаман в красном одеянии и высоком, загнутом вперед колпаке. Он стоял, подняв к небу большие ладони и лицо с прикрытыми глазами.

- Забери меня! – молчаливо кричал шаман.

Я схватила его, боясь отпустить. Пальцы сразу налились, по руке пошел ток. Он лег в ладонь, будто был ее частью.

- Я его возьму, - быстро говорю хозяйке.

- Хорошо как. Час назад забрали его пару, шаманку, - пожалела его хозяйка магазина.

Так и ходила я с ним, почти не выпуская. А через месяц в горном ущелье под Геленжиком нашла сухую ветку можжевельника, где в развилке сидела его пропавшая пара - шаманка с поднятыми руками и в высоком колпаке, маленькая, усохшая до размеров сучка. Жаль, по дороге в Москву в рюкзаке отломились ее хрупкие, худые руки.

Такие совпадения вовсе не случайны. Это иллюстрация закона парных случаев. И такого в жизни полно, если приглядеться. У меня – так чуть ли не каждый день.

Духи Алтая еще не раз проучили меня, причем довольно жестко. Стоило мне о чем-то поспорить со Славой, как нас обоих наказывали. Я все время толкала идею, что нельзя привязываться к какой-то определенной цели, нужно идти туда, куда ноги ведут. Цель – та же привязанность. Если упрямо двигаться в придуманном направлении, ничего вокруг не увидишь и не почувствуешь. «Поставивший цель подобен стреле из лука, он не различает добра и зла…» А сама я между тем на Каракольских озерах присмотрела себе ужасно красивый кадр с речкой, камнями и деревцами.

И ждала три дня подходящих для съемки условий. Я так точно себе представляла, какой это будет потрясный вид, как упадут косые лучи утреннего солнца, какой черной будет вода, какой яркой трава, как от воды поднимется утренняя дымка… Ходила в этот уголок реки как на работу, каждое утро. Терпеливо ждала. Но… то туман засядет на двое суток, то дождь срубит планы.

И вот наконец подходящий момент – солнечное утро. Первые лучи волшебно преобразили простор, и все получилось точно так, как я придумала! Я резво скакала с камня на камень по ручью к тому месту, откуда задумала сделать кадр.

Щедро щелкала направо-налево разную другую красоту, с трепетом предвкушая ТОТ кадр. Оттягивала удовольствие. Уже издалека видела прекрасную дымку от остывшей за ночь воды.

И свет с тенью именно так легли, как я загадывала! Отрепетированно за столько дней вскакиваю на нужную кочку… Жму на кнопку…

- Ага, щас, - ухмыльнулись духи Алтая. – Не слишком ли ты много на себя берешь, чтобы заказывать музыку – нам, богам? Не слишком ли жадно привязалась к этому сочиненному тобой – не нами – кадру?

Кнопка не нажималась. В аппарате разрядился аккумулятор. Уж я и терла его, и грела, и ругалась последними словами. И униженно умоляла. Нет. Накось, выкуси.

- Ты шла сюда не за этим ли? Ты хотела убедиться, что мы существуем? Вот тебе доказательство, - ржали в голос духи Алтая.

Злая-презлая («Все равно не дамся! Перехитрю!») поскакала я назад, за Славиным аппаратом. Я спешила: каких-то десять-пятнадцать минут – и дымка рассеется, волшебство кончится. Ишь на что замахнулась – оспорить решение духов! Гордячка! И я шлепнулась с камня в ледяную воду. Пришла в хижину – течет с меня ручьем. Куртка, штаны, кроссовки, все насквозь. Немая сцена.

- Дай, пожалуйста, быстро свой фотоаппарат! – процедила я сквозь зубы вместо доброго утра, и рванула обратно. Но декорации трагикомедии, конечно, уже изменились. Не те цвета, не мой аппарат, все не то.

Я слишком цепко держалась за свою идею. Все правильно, духи, спасибо, конечно. Очень наглядно и познавательно.

И все же духи сжалились и подарили мне один замечательный кадр на закате.

И третья шутка духов Алтая.

После дождя собрались мы пройтись к остальным озерам, лежащим выше в ущелье.

Только вышли – нужно пересечь ручей. Тропа перепрыгивает его по камням и бревнам. Но два дня перед этим шел дождь, и теперь вода заливает самодельную переправу.

- Все равно - вперед, - решил Слава.

- И потом целый день с мокрыми ногами ходить, - скривилась я. – Лучше сегодня в гору поднимемся, сверху озера сфоткаем, а завтра вода спадет.

- Но мы же решили, мы поставили цель на сегодня. Будем ее придерживаться.

- Силой нельзя добиваться цели. Нужно быть гибким. Нас туда сегодня не приглашают, зачем же нахрапом действовать. Странствие с облаками, помнишь? Куда ветер подул – туда и двигаешься.

- Это называется безволие – когда тебя можно с пути столкнуть одним щелчком.

- Это называется упрямство и гордыня, когда тебя никакими логическими доводами нельзя сдвинуть с намеченного.

Вот так и получилось, что Слава пошел по воде, а я полезла в гору.

Забавно то, что мой замысел сфотографировать все озера сверху тоже провалился. Почему? Потому что я тоже – опять! – поставила себе цель! Причем прямо посреди разговора, где за это же и отчитывала. Чертова привычка доказывать непременно свою точку зрения и вдавливать ее в других.

На вершине горы, среди построенного туристами города духов – уложенных в забавные конструкции плоских камней - раздавался их, духов, отчетливый хохот.

Потому что снизу - из того самого ущелья, в котором лежали пять прекрасных озер, поднималась густейшая, непрогляднейшая облачная каша.

Она без остановки лезла вверх, карабкаясь по языку ледника, и ветер с аппетитом слизывал ее на вершине. Так что у меня наверху было ясно и солнечно, а вниз ничего не видно. Никаких тебе озер.

Впрочем, и Слава в тот день вернулся с признанием, что наконец-таки поверил в духов. Он брал с собой мою сидушку. После привала, отойдя на каких-то сто метров, обнаружил, что оставил ее на камне. Вернулся, облазил весь пятачок, где пил чай, потом увеличил круг поисков – ничего. Посмеявшись над собой, принес духам жертву – кураги с изюмом. Сделал еще пару кругов, вернулся… Кто-то успел слопать все сухофрукты! Жертвоприношение приняли, но сидушку не отдали.

Я хохочу:

– Так надо же было понять, что тебе хотят сказать. Совершить на серьезе ту мысленную работу, которая изменила бы ход событий твоей жизни. Ты просто играл, выполнял внешние движения. А это не театр.

И еще раз духи посмеялись над нашей жадностью, над жаждой унести с собой красоту в виде фотографий. Произошло это на Мультинских озерах. После ночного дождя и холоднющей ночевки (было чуть выше нуля с промозглым ветром) настроение у нас было кривоватое, прямо скажем.

Мрачные, без камер – погода не съемочная - вышли мы на поиски брода через реку.

- Должен быть там, - махнули рукой рыбаки.

Истоптали весь берег, не видим брода. А в обход далеко. Сели на бревно, пригорюнились. С плащей капает, с носа капает. Вдруг дождь перестал, из ущелья дунуло и враз развеяло дождевое облако

Прямо перед нами, на противоположном берегу речки, от елочки до елочки развернулась крошечная, карманная радуга на фоне темнеющей лесистой горы. Она была в десяти шагах. И прямо под ней, под радугой, вдруг отчетливо стали видны следы копыт. Нам показали брод!

Ошарашено, безмолвно смотрели мы на чудо. Смотрели голыми глазами, а не через объектив. Слава все же не выдержал, побежал в палатку за камерой, но я-то знала, что все напрасно! Вот он возвращается - затрещали ветки под его торопливыми шагами – и радуга растворилась в воздухе.

Конечно, любой психолог посмеялся бы над моими россказнями. Мол, это твое подсознание с тобой говорило, а вовсе не высшие силы. Ну ладно, интерпретировать, трактовать знаки – да, я могу как угодно. Согласна. А севший на долгожданном кадре аккумулятор? А радуга точно над бродом? А крышечка, потерянная и найденная на проплешине в тот миг, когда я пришла к правильному выводу? Это же не выдумки, а вполне себе материальные явления.

Алтай подарил очень много прекрасных фотографий, но несколько самых удачных, самых редких кадров остались только в нашей памяти.

Я могла бы еще много говорить о самом Алтае, о местах, где мы побывали. Но пусть об этом расскажут фотографии.

В этом очерке мне хотелось сказать о том, что Алтай раскрывает в людях, как помогает встретиться с собой настоящим, понять себя.

Кроме обитающих здесь мудрых духов есть и причина попроще: эти горы физически трудно одолеть – перегруженные рюкзаки, крутые (подчас на карачках) подъемы, ветвящиеся тропы-плутовки…

А ведь только в трудностях человек натыкается на границы своего великодушия, своего умения принимать и прощать. Впрочем, надо сказать, что мое другое и довольно неприглядное лицо стало проявляться еще до начала трудностей – едва мы оказались на алтайской земле. Готовы к такому знанию про себя? Духи вас ждут!

chinaclouds.ru

Злые духи в Алтайских легендах. Алтая духи

Духи Алтая (духи гор, воды, культ огня, Алтайские шаманы)

Духи Алтая (О сотворении мира)

рассказ про бабку Агапку и Черного пса, о Белом Олене, Алмыс – злой дух, хозяйка воды, Черный альпинист, о Кату-Ярык

Рассказ про бабку Агапку и Черного пса

О Белом Олене

Алмыс – злой дух

Хозяйка воды

Черный альпинист

О Катуярык (страшной мести)

Все легенды Алтая

Мнение.Алтай.Камы и легенды. - Тенгрианство-прошлое и будущее татар-тюрков

Древние духи Алтая: helengahartman

Духи Алтая зажигают

Смотрите также