До начала нынешнего века русским в оценках политиков и социологов, философов и публицистов повезло больше, чем в наше время. По крайней мере, никто до той поры не отрицал существования такой нации, как русские. И никто не спрашивал: ты русский по крови или по духу? И вряд ли такой вопрос был бы в то время кем-либо понят.
Надо признать, что и сама его постановка была бы для философствующего ума невыгодна. В то время этот ум глядел с вожделением в революционную социалистическую даль, и в этой дали места русскому бородатому мужику не было. Более того, долголетнее «хождение в народ» этого философствующего ума в студенческой курточке, с кипой революционных брошюр в руках вполне доказало невосприимчивость русского мужика к идеям демократии и прогресса. Он даже не мог постигнуть такой простой истины, что человек произошел от обезьяны. Хотя один вид многих «представителей прогресса» наглядно свидетельствовал в пользу именно такой теории.
Так или иначе, но уже Фридрих Энгельс утверждал, что «ненависть к русским была и продолжает быть первой революционной страстью», и призывал к решительному террору по отношению к славянским народам. Без долгих интеллектуальных затей он вещал: «Мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в австрийских славянских землях, и никакие фразы, никакие указания на неопределенное демократическое будущее этих земель не возбраняет нам считать врагами наших врагов» (По важности смысла этой цитаты привожу источник: Ф. Меринг «Карл Маркс. История его жизни», Петербург, 1920, сс. 132–133).
Впрочем, ненависть к русским насаждалась не только прогрессивными демократами и основателями всяческих диалектик и «научных атеизмов». Она цвела и пахла и в среде простых преобразователей вселенной. Один из борцов за светлое будущее всего прогрессивного человечества, некто Альтман, в молодости революционер, уроженец Витебской губернии, вспоминал после свержения «проклятого царизма», что в его местечке, где все население было исключительно еврейским, «русские у евреев не считались людьми». Русских мальчиков и девушек прозывали «шейгец» и «шиксе», то есть нечистью. Церковь «у евреев называлась „мерзкая тьма“». Русский, пишет далее автор воспоминаний, не умирал, а издыхал. Более того, «у русского, конечно, не было и души: душа была только у еврея…» («Минувшее. Исторический альманах», т. 10, Париж, 1990. с.208).
Нет, поэтому, ничего удивительного, что воспитанные в таком духе философские умы, революционные и прогрессивные, очень и очень нелестно смотрели на русского человека, называя его рабом, лентяем и невежей.
После того, как этого лентяя-лапотника вогнали в соцрай, пришлось немало потрудиться революционным Мальбрукам над сокращением численности русского племени. Но если отношение философского ума, революционного и прогрессивного, к русскому человеку не изменилось по существу, то в идеологическом плане изменилось многое. Теперь называть его нацией контрреволюционной, как это делал замечательный марксист Фридрих Энгельс, было просто глупо. Теперь стало выгодно превратить его в строителя коммунизма. По мере того, как накапливались преступления режима, и общая цель строительства светлого будущего была достигнута — страна разорена, а народ потерял почти весь свой религиозный и культурный быт, историческую память, нужно было его-то и сделать ответственным — весь русский народ — в большевицких преступлениях и выставить его в качестве народа-угнетателя. Много и дружно демократическая печать стала кричать о русском большевизме. А вы думали — он какой, нерусский? Другой? Тогда вы просто антисемит. Философский ум, выращенный в марксистско-ленинских академиях, с легкостью забыл о классовом подходе и стал глубокомысленно писать о «русском характере», имеющем даже природную склонность к зверствам и разрушениям. По случаю вспомнили и без устали стали цитировать слова Пушкина о русском бунте — «бессмысленном и беспощадном». То, что еще вчера было признаком революционности и прогрессивности, сегодня стало признаком бессмысленности.
С такой идейной подготовкой начались 90-е годы и развал страны. Американский сенат — все годы, начиная от семнадцатого, поддерживавший большевиков, помогавший Сталину в организации колхозно-лагерного режима — вынес специальное определение: считать русский народ народом-угнетателем. И в этом определении вполне сошелся с Лениным и его окружением. Помните, «царская Россия — тюрьма народов», и его же — о русском шовинизме и о необходимости развивать окраины России за счет великорусской нации, чтобы наказать нас за то, что наши отцы и прадеды угнетали другие свободолюбивые народы.
Но это — лишь одна форма идеологической и физической агрессии против русских, как нации. Есть и другая. Она свойственна дикарям и представителям «творческой интеллигенции», как принято ныне выражаться по поводу лиц, не знающих, на чьей земле они живут и на языке какого народа они разговаривают. По их логике — на российском, а не на русском. Лет за десять до революции, когда начала свою работу 3-я Государственная Дума, выяснилось, что большая часть ее левых депутатов против такого словоупотребления, как «русский народ». Его заменили на слова — «народы России».
Уже тогда было ясно, кем готовится революция и для кого. Уже из первобытной магии известно: если предмет ненавидят и боятся, но не могут его уничтожить, то лишают его имени. Имя настоящее попадает под запрет, его заменяют на всевозможные эвфемизмы. И если нельзя, пока нельзя, уничтожить русский народ, то можно подвергнуть его моральной дискредитации. И одновременно подменить имя — «русский» на «русскоязычный» или «россиянин».
Как известно, определение «русскоязычный» говорит только о том, на каком языке говорит человек, какой язык считает своим основным языком. И более ничего. А термин «россиянин» может иметь двоякую смысловую нагрузку. Он может определять как гражданство, так и любое живое существо, проживающее на территории России. Ни в коем случае «русский», как национальность, не присутствует. И это всем нам, собственно русским, очень и очень заметно. И просто оскорбительно.
Но если язык политический груб и агрессивен, то язык философствующих словоблудов лукав и лицемерен. Что такое — быть русским, кого считать русским? — ласково и тихо спрашивает какая-нибудь мадам из телевидения выбритого представителя философского ума, оракула прогресса, демократии и культуры. И этот оракул, после обязательных слов о «всемирно-историческом значении» русской культуры (заметим, кстати же — и это очень знаменательно — не «российской культуры», а русской, ибо российской культуры и существовать не может), обязательно выскажет основной догмат демократической интеллигенции: только того, кто чувствует себя русским.
Как страшное преступление против самих основ всего мироустройства и всей цивилизации звучит мысль: русским в первую и главную очередь является тот, у кого русскими являются отец и мать. Что русские в этом смысле ничем не отличаются от других наций. Но с таким выводом не согласны очень и очень многие… из тех, у кого в роду очень и очень мало русских. В данном случае этих людей понять можно, но согласиться решительно невозможно. Ради удобства этих господ как-то не хочется вычеркивать из исторической своей национальной памяти тех, кто создавал Русь, создал ее язык и нас с вами, русские братья и сестры. Не хочется равнять тех, кто создавал — с теми, кто пользуется созданным. И кто забывает при этом говорить «спасибо» создателям и их потомкам.
Не будем заниматься тонкой аргументацией того факта, что русские есть совершенно определенная нация со своим антропологическим, психологическим и культурно-бытовым профилем. Напомню лишь совершенно очевидный факт, с которым имеет дело современная генетика: каждая нация имеет совершенно особый набор имунно-антигенных свойств, как имеются и совершенно определенные особенности в ферментной системе. Нация есть коллективный индивид. Только очень большим любителям отвлеченной спекулятивной мысли не приходит в голову простейшая мысль, что не только дух определяет материю, но и сама материя не случайно имеет ту или иную форму. Известно также, что нация есть собрание родственников. И современные генетики вычислили и степени родства в тех или иных нациях. Даже в современной Тульской губернии недавние исследования показали, что самые отдаленные степени родства среди русских здесь не превышают пятой степени.
И, в сущности говоря, все это очень и очень хорошо известно. И на эту тему написано-перенаписано и научной литературы и популярной. Да, по правде говоря, все это мы знаем и по собственному опыту и по собственным наблюдениям. Это ведь только древние гностики пытались уверить себя и других, что материя сама по себе, а душа сама по себе, и что самое главное — кем ты себя чувствуешь.
Аргумент — «я чувствую себя русским, следовательно я русский» мне кажется хорошим только для обитателей сумасшедшего дома. Ведь там очень много тех, кто чувствует себя собакой, чайником, и прочее и прочее в том же духе. Но даже, чтобы чувствовать себя кем-то, надо, чтобы это нечто было в реальности, а не только в мечтах и чувствах. Не будь в природе реальной собаки на четырех лапах, как мог бы пылкий двуногий мечтатель почувствовать себя собакой? Для того, чтобы какой-нибудь пылкий интернационалист почувствовал себя русским, эти русские должны были образовать родственные отношения на просторах среднерусской равнины, выделиться в качестве отличного народа от окружающих его, выработать свой язык, отражающий его внутренний мир, его и только его мировосприятие и создать свое государство и свою культуру на основе принятой им религии. И только тогда, когда все это уже выработано, откристаллизовано, отложилось в толстых фолиантах ученых трудов и подводятся итоги сделанному — тогда и только тогда могут появиться любители пользоваться готовеньким.
Это не обязательно плохо. Можно пользоваться и приносить пользу. Но нужно быть просто благодарным и понимать, что все главное, базовое, так сказать, уже создано. Народная стихия создает, а отдельные представители ее вносят посильный труд и дополняют и уточняют главное. Пушкин был, конечно, великим поэтом и прозаиком. Он вместе с плеядой своих современников изменил русский язык. Но для того, чтобы стать поэтом, ему пришлось слушать русский язык на улицах, на ярмарках и у просвирен. Русская литература прошлого века была создана веками культурной работы многих поколений русских людей, в русских избах, теремах, острогах… И нельзя глумиться над этим тяжким трудом, давшим столь блистательные результаты в истории человечества.
Нам говорят, что русский — это строй души. Да. Строй… и души, и тела, и еще родовая память, которую никакой философией и никакими логическими упражнениями не заменишь. Один чувствует себя малайцем, а затем китайцем, но ведь никому же в голову не приходит, что если какой-нибудь Иванов или Сидоров почувствовали себя китайцами, то таковыми они в тот же момент и станут. Я, по крайней мере, о таких примерах не слыхал. Обычно в таких случаях могут сказать: он вжился в чужую культуру, глубоко ее изучил и сделал очень много для ее понимания в России. Но чтобы китаевед стал при этом китайцем…?
На Олимпе политической глупости есть и другие рецепты превращения в русского. Например, каждый, кто любит Россию, и есть русский. Заметим, любит Россию, а через это пламенное чувство становится… логично было бы думать: россиянином… Ан нет, почему-то — русским. Но если тот же китаец пламенно любит Россию, он что, превращается через это пламенное горение в русского? Или он остается все тем же китайцем, который пламенно любит Россию?
Что есть русские? Такой вопрос возникает тогда, когда страшно не хотят видеть глазами очевидность. Доктринеру нужно сначала объяснение, а потом факт, чтобы подтвердить свое объяснение.
Нельзя не заметить, что существуют и более тонкие нюансы в задаваемой проблематике. Никто не отрицает установленную и всем известную связь между религией и народом. Как только произносится слово «русский», так вслед затем, по первой же ассоциации, идет — «православный». Но можно ли, сказав, что только тот русский, кто православный, сказать и обратно: кто православный, тот и русский? Если с первым утверждением могут согласиться многие, то со вторым — никто. Русский человек создан не из дыма, не фантазией ума и не склонностью сердца. Он родился от русской матери и от русского отца. И национальный определенный типаж рожден не его мыслями о себе. Он есть часть нации, в которой одни верят в одно, другие в другое. Кроме того, каждый из нас есть часть преходящая. Православие создало русскую нацию по тому же типу, как по личным симпатиям, привязанностям и близкому общению люди сходятся, создают союзы, заключают браки и вырабатывают общее культурное поле. Но, будучи созданным, народ, как определенная культурно-бытовая и генно-психологическая определенность, далее сам выбирает, во что и как ему верить. Конечно, не вызывает никакого сомнения, что только в принятии православия и его исповедании русский народ может сохраниться. Он, собственно, и был создан Творцом с одной чисто функциональной целью — нести православие другим народам. Но сказать, что Иванов или Сидоров — не русские, поскольку ни во что не верят, крайне рискованно и сродни тому же гностическому подходу. А если завтра Иванов станет ревностно посещать церковь, то что — в эту минуту превратится в русского? По так можно сказать, что и человек вовсе и не человек, если он ни во что не верит, а только пьет и дебоширит. Но все это — житейские аллегории. Трагедия-то как раз и заключается в том, что и человек остается человеком, и русский остается русским. Но только отступником и греховодником. Иначе, какая бы вообще лежала ответственность на человеке за свои преступления и отступничества?
Мы не можем скрыть от себя тот очевидный факт, что Россия страна многонациональная, а большая часть послереволюционной «творческой интеллигенции» по своим родовым и родственным особенностям не имеет корней в русском народе, не связана никакими родовыми и историческими воспоминаниями с его исторической судьбой, его подвигами, трудами и драмой. Ее симпатии лежат совсем в другой области, и глубинные психологические особенности принципиально отличают ее от типа русского человека. Родовые качества «творческой интеллигенции» тянут ее во всевозможные «космизмы», оккультизмы, всечеловеческие дали, в которых нации, любой, дышать нечем и делать нечего. Это типажи доктринерства, фанатизма и пошлости, приверженности ко всему синтетическому и отвлеченному. И спорить с представителями этого племени совершенно бесполезно. То, что видит русский и что он чувствует, того не видит и не чувствует пророк и оракул «творческой интеллигенции». И когда какой-нибудь очень, ну, очень умный философ или литературовед начнет нам доказывать, что русский — это «склад души», а сами русские — это навоз всемирной культуры, то мы, русские, рожденные от русских матерей и отцов, должны знать, что с нами говорит не представитель русского племени, а представитель некоего философского ума, чьи подлинные родовые и семейные привязанности никакого отношения к русскому народу не имеют. И если в отношении немцев и англичан, китайцев и малайцев и «прочих разных шведов» таких проблем с национальным определением не возникает, то не может их возникать и в отношении русских.
И последнее. Чтобы доказать, что русских нет, утверждают, что русский так перемешан с другими племенами, что стал величиной условной, неким интернациональным типажом. Но, во-первых, если бы смешение с другими видами, родами и племенами в биологии приводило бы к изменению и полному прекращению вида, рода и племени и его перерождению во что-то другое, то никогда не мог бы, по законам генетики, создаться какой-либо вид, род и племя. Каждый вид, в том числе национальный, имеет свою доминанту, свой тип и внешний, и тканевый, и гормональный, и ферментный, и свою систему защиты своего генотипа. В том числе и национально-расового. Крайне печально, что генетика, как наука, осталась для большинства из нас тайной за семью печатями. И наши разговоры о национальных проблемах по своему научному уровню находятся в пределах позапрошлого века. Представления о том, что все можно со всем скрестить и получить любое чудовище, совершенно произвольно созданы невежеством и нелюбознательностью. Можно понять, почему страстные поклонники синтетического человека, смешанного из смешения всех наций, так невзлюбили генетику…
Любопытно, что стремление вывести новую породу людей путем бесконечного скрещивания всех народов в СССР совпадало с кампанией по выведению «просто американца», проводимой в США в тридцатые и последующие годы. И так же, как и в СССР, вся эта идеологическая шумиха кончилась полным фиаско. Не получилось ни «просто советского» человека, ни «просто американца». Диалектика алхимиков, согласно которой один вид или род легко можно превратить в другой, оказалась несостоятельной. Творец создает вид, род и племя и дает им механизм внутренней защиты, поддержания постоянства в изменяющихся внешних условиях. И потому, хотя на периферии русского генотипа и существуют различные вариации, сам он, генотип, остается все тем же.
Вот лишь некоторые аспекты русского национального вопроса, грозящего превратиться в молчаливое недоумение при низком уровне национального самосознания и неумении отстаивать свои права. От Редакции
Статья В. Острецова, опубликованная впервые в 1994 году в малотиражной санкт-петербургской газете «Соборная монархия» (№ 4–5) и воспроизводимая здесь с любезного разрешения Автора, не только не утратила актуальности, но в каком-то смысле стала еще более злободневной. В свете последних «дискуссий», участники которых как бы уже и вовсе отказались от самого слова русский , едва ли не исчезнувшего полностью из словаря «русскоязычных» обитателей СНГ.
На страницах «Вече» уже поднимался вопрос о «русском» и «российском», и эта тема, по нашему разумению, должна была бы стать центральной сегодня — по крайней мере, в нашем отечестве и для тех, кто борется за выживание русской нации. К сожалению, практически все живущие в РФ русские писатели — казалось бы, кровно заинтересованные в этой далеко не только терминологической проблеме — безболезненно «проглотили» навязанную им ЗАМЕНУ понятия и слова русский — на совершенно чуждый нашему национальному самосознанию термин «россиянин». Никак не протестовал (обычно такой чувствительный в подобных вопросах) возвращавшийся на родину А. Солженицын — когда газета «Известия» приветствовала его, как «великого российского писателя». Между тем, еще совсем недавно вопросом «интеллектуальной порядочности» считалось числить в Пантеоне русской литературы и культуры О. Мандельштама или Б. Пастернака… Впрочем, не исключено, что русскими писателями и впредь будут именоваться названные классики (с добавлением, возможно, американца И.Бродского — в первый период его жизни и творчества), — тогда как при разговорах о современной словесности речь пойдет исключительно о писателях российских , будь то А. Солженицын или В.Войнович, В.Распутин или Г. Владимов, В. Белов или Ф. Горенштейн.
И говорить так приходится не только о писателях, но и о культуре в целом (или о том, что таковой ныне почитается). В.Острецов, кажется, поспешил заявить категорически, будто бы «российской культуры» существовать не может: оказывается, очень даже может, «цветет и пахнет», по его же выражению!
Еще в 1991 году, при начинавшемся в «новой России» трогательном внимании к «живущим в зарубежье» «соотечественникам», те же «Известия» (19.11) поместили интервью с четырьмя из них, к которым «Отечество долго было немилостиво»: Эдуардом Кузнецовым, Эдуардом Лозанским /?/, Вл. Максимовым и Эрнстом Неизвестным. Вот этот последний соотечественник и предложил решительно: «Давайте оставим слова „русский человек“. Скажем — „российский человек“. Я хорошо знаю Брайтон-бич. Более русских людей, чем тамошние евреи, вы и в нечерноземных деревнях не встречали…» И ещё сказал прославленный скульптор: «Я всегда очень любил смотреть старые фотографии. На них, в тогдашней жизни, был тип российского человека. Я именно подчеркиваю, не русского — российского…». Так говорил мастер, ваявший скульптурные изображения даже не «российского человека», а человека вообще, «всечеловека», как сказал бы Достоевский…
Примерно в то же время известный филолог, акад. О.Н. Трубачев в интервью, посвященном готовившейся тогда «Русской Энциклопедии» (Русской, не российской, — как специально подчеркивалось), уточнял, так сказать, филологически: «Слово „российский“ имеет преимущественно административно-территориальное и в меньше степени этническое, этнокультурное значение и употребление». Акад. Трубачев говорил — в самом начале 90-х годов: «Наблюдения показывают, что, стоило советскому феномену высвободиться из-под атрибутики „советский, советская, советское“, как именно на это время пришелся любопытнейший и вряд ли стихийный всплеск атрибутики „российской“. Возникает подозрение, что как тогда „советское“, так теперь „российское“ отлично используется для растворения в них русского…» И горько замечал: «Невеселые размышления приходят, когда видишь не одну только порчу языкового вкуса, но и дезориентацию национального самосознания: когда уже и сам русский себя готов назвать „россиянином“» («Домострой», 27.10.1992; раздел «Вече»).
Вопрос национальности — «вопрос непростой», по определению современного российского журналиста. Он сетует осенью 1997 года: «Слегка уже, право, досадно, что и сегодня приходится разъяснять, как некую новость, вещи, совершенно ясные в старой России /?!/ и современных демократических странах. Национальная принадлежность была, и есть вопрос самоотожествления . Ни в паспорт, ни в какие-либо другие документы она, как язык и вероисповедание, не должна вноситься, будучи частным делом каждого» (РМ, № 4186).
Как известно, в новейших российских паспортах графы о национальности (пресловутый «пятый пункт», всегда бывший камнем преткновения для многих из нынешних «россиян») больше не существует. И если говорить о собственно русских, таковыми их поминают (недобрым словом), разве что когда в очередной раз обличают, безразлично, русский ли фашизм, или «русский коммунизм».
Русским следует считать того, кто чувствует себя русским, — говорит «оракул» в статье В. Острецова. Тогда как процитированный нами выше оракул, вещающий уже не по российскому телевидению, а со страниц газеты «Русская мысль» (кстати, а почему — не «Российская»?) негодует, что де «Сталин и его наследники» «сделали из этой сугубо личной категории что-то вроде бирки с казенной печатью, которая навешивается на каждого человека с самого рождения». И трогательно иронизирует: «Став на большевистскую точку зрения…, мы, наверное, должны были бы объявить Всеволода Мейерхольда немецким театральным деятелем, а Сергея Эйзенштейна немецким кинорежиссером — ведь у них в паспортах стояло „немец“.
Другой газетный оракул идет еще дальше. „Вопиюще расистским“ именует он „советское понятие паспортной национальности“ (она определяется „по крови“ — по „национальности“ отца или матери, а не по культурной, языковой, гражданской принадлежности)» (РМ, № 4199).
Возвращаясь к статье В. Острецова, позволим себе не согласиться с категорическим оптимизмом Автора, что де не удалось вывести ни «просто советского» человека, ни «просто американца». В 30-е годы — не удалось, но сейчас, к концу века, создается впечатление, что определенные успехи в этом отношении достигнуты.
Сегодняшний «россиянин» вполне сознательно и целенаправленно конструируется по типу американца, гражданина США. «Американская нация» — это и есть прототип, образец, модель «нации россиян», где за обывателем формально оставлено право знать и напоминать о своих «корнях» (национальных), но как о чем-то малосущественном, отмирающем. Национальная (а с ней и религиозная) принадлежность в нынешнем «мультирасовом» и «мультикультурном» обществе рассматривается, как «маргинальная» особенность, частность, не имеющая принципиальной важности в контексте «человеческой семьи».
Подчеркиваем, что эти «процессы» — не спонтанны и самопроизвольны, сама человеческая природа активно бунтует против подобной «гомологизации» (так что кровавые эксцессы исламского фундаментализма представляют собой во многом форму отчаянной защиты своего национального и религиозного идентитета от нивелирующего катка наступающей мондиализации). В России, где стоит вопрос о самом выживании русских, как нации и где воочию можно видеть страшные следы вырождения прежде всего русских, при прогрессивном замещении их «россиянами», проблема драматически остра. Да, абсолютно необходимо уметь отстаивать свои национальные права — о чем справедливо и убедительно пишет В.Острецов, а для этого нужно твердо усвоить, что значит быть русским, по крови и по духу.
«Вече», № 60, 1998 litresp.ru *** Дальше могло стать только хуже. Мириэль не удивлялась этому, тем более, что о части событий слышала до того, как ей выпало на долю их ткать. Но все-таки видеть, как все случилось, было больно. — Слово наше слышишь ты, Эру Всеотец! В вечнодлящуюся Тьму ввергни нас, если дела не совершим. На святой горе услышьте нас, и клятву нашу запомните, Манвэ и Варда!Отсветы пламени от факелов плясали на клинках поднятых к небу мечей. Страстным огнем горели глаза поклявшихся. А вокруг — толпа нолдор, которые смотрели и внимали, не зная толком, восхищение или ужас вызывает у них происходящее. Должны ли они бежать прочь или, наоборот, броситься вперед? А если вперед, то зачем? Как поступить? Присоединиться? В благоговении преклонить колена? Или помешать? Вразумить? Остановить? Спасти?Особо выделялись в этом море растерянных лиц иные: печальные, обреченные или гневные — лица тех, кто лучше других понял, что значит такая клятва. К чему она может привести.Не найти двух одинаковых выражений, каждое уникально, неповторимо, и каждый эльда, словно живой, того и гляди шагнет с гобелена прямо в комнату. Очень тонкая работа. Любой мастер мог бы гордиться.Мириэль заставляла себя сосредоточиться на технике, не думая о содержании. Так было легче, так она могла даже испытать радость от своего мастерства, и это помогало держаться. Не давало пойти к Вайрэ и сказать, что она не может выполнить работу, за которую взялась.Не потому, что не осталось сил, они-то как раз не переводились, Мириэль и в отдыхе почти никогда не нуждалась, но часто останавливала плетение, слишком пораженная, чтобы продолжать. Хотелось бросить все и бежать без оглядки куда-нибудь, где она больше ничего ни о чем не будет знать. Где ей не придется увидеть, как они губят себя. Ее любимые, такие родные и в то же время совсем не знакомые.— Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Не делайте этого с собой. И ни с кем, — шептала она за работой, забыв, что события, память о которых оживает под ее руками, на самом деле уже совершились, и она не сможет умолить их остановиться, не предостережет, рассказав, как иногда собственная воля становится приговором слишком жестоким, чтобы его вынести.Да и едва ли они прислушались бы к ее словам. Ведь для них она была только именем, тенью из прошлого. Той, кого они по-настоящему никогда не знали. *** Со временем Мириэль привыкла к своей работе. Горе, ужас и отчаяние, разрушения, муки и смерть она ткала с печалью и состраданием, но не без надежды, потому что верила: они пройдут, уступив место созиданию, радости и жизни. Тьма никогда не восторжествует навечно, и из зла произойдет добро, по воле Эру. А значит, что угодно и когда угодно может измениться к лучшему. Этим Мириэль подбадривала себя, запечатлевая на гобеленах самые темные моменты истории, и часто сердце ее трепетало в ожидании такой перемены.Однако не всегда перемена эта происходила.— Но достигнут ли наши голоса Илуватара за Кругами Мира? А ведь именно Илуватаром поклялись мы в своем безумии и призвали на себя Вечную Тьму, если не сдержим слова. Кто же освободит нас?Вот он, последний шанс. Они ведь могли бы. У них хватило бы, должно было хватить, сил признать свою ошибку, смириться и надеяться на милосердие. Эру создал их души стойкими, он мог бы и больше укрепить их, если б они решились попробовать. Но нет, еще миг и сомнение сменилось отчаянием и решимостью идти до конца. Такими Мириэль нужно было выплести на гобелене лица Маэдроса и Маглора. Она работала быстро и тихо, без слез и вздохов, без слова мольбы или жалобы, и не пыталась лаской стереть с этих лиц страдание. Мириэль помнила, что все уже кончено. Совершилась судьба Камней и судьба последних ее живущих внуков. Один из них оборвал свою жизнь и пребывал ныне в Чертогах Мандоса, другой бродил в Сирых Землях. Ее скорбь и запоздалая нежность не могли облегчить их участи.Ей оставалось только выполнять долг, который она добровольно приняла на себя, и закончить этот гобелен. Да уповать на то, что, если сейчас сердце ее не разорвется от боли, в будущем ей уже не придется ткать ничего безысходнее и горше. ficbook.net Историк Игорь Фроянов о сущностных чертах русского человека … Лидер партии «Справедливая России» Сергей Миронов в статье «Вселенная по имени Россия», опубликованной в «Литературной газете», пишет: «К числу приоритетных проблем сегодняшнего дня я отношу необходимость особого внимания к развитию русского народа, русской культуры и русского языка. Мне импонирует то, что эта тема была чётко заявлена президентом России Д.А.Медведевым во время недавней встречи с лидерами парламентских партий. Это важный сигнал. Хочется верить, что он переломит странные тенденции в нашей политической жизни, в частности, нелепую "стеснительность" в употреблении понятий "русский", "русский народ", "русская идентичность" и т.д., доходящую чуть ли не до вытеснения их из политического лексикона. Такая ложно понятая толерантность ведёт к тому, что "русский вопрос" начинают по-своему интерпретировать экстремисты, спекулируя на нём и отравляя сознание молодёжи. Да и никакая это не толерантность! Это глупость и непонимание души многонациональной России, её истории и современных реалий». Лидер КПРФ Геннадий Зюганов на одной из конференций сделал признание: «Меня иногда упрекают в том, что я слишком большое внимание уделяю русского вопросу, но я эти упреки не принимаю. Считаю, что русские сделали несколько гениальных открытий в своей истории. Одно из самых великих это сильное государство. Когда Киевская Русь блистала золотом своих куполов, Берлина не было на карте, а Париж представлял из себя небольшую деревушку». «Сегодня возникает закономерный вопрос: что делать, чтобы выйти из этой сложной ситуации. С точки зрения национальной, считаю, что без возрождения русского духа, русской культуры, русских традиций, русского коллективизма эта задача не решаема», - полагает Геннадий Зюганов. На сайте ЛДПР также уделяется особое внимание «русскому вопросу». «В последнее время, как никогда, актуален русский вопрос. В предвыборной лихорадке его пытаются взять на вооружение самые разные политические силы. Только ЛДПР не делает конъюнктурных заявлений. Уже более 20 лет мы последовательно выступаем в защиту русских – как в России, так и за ее пределами». В связи с возросшим интересом к «русскому вопросу» мы попросили известного русского историка, профессора Санкт-Петербургского государственного университета, доктора исторических наук Игоря Яковлевича Фроянова ответить на следующие вопросы: «С чем связано столь пристальное внимание политических сил России к "русскому вопросу"? Что собой представляет русский человек? Каковы его сущностные характеристики?» «Мне кажется, что повышенный интерес политической элиты к русскому народу, к "русскому вопросу", который мы наблюдаем в настоящее время, объясняется рядом обстоятельств и мотивов. Есть политические силы, которые действительно заинтересованы в судьбе русского народа. К ним я отношу определенную часть КПРФ. Есть политические силы, которые обращаются к этой проблеме чисто из спекулятивных целей, чтобы привлечь на свою сторону, как ныне выражаются, электорат. Есть, конечно, политические силы, обладающие властью в стране, которые пускаются в рассуждения о русском народе и его значении в нашей истории из интересов своего властвования в стране и ради сохранения этого властвования. Однако глубинный и основной мотив, объясняющий поворот к русской проблеме, я усматриваю в том, что мы подходим к крайнему рубежу терпения русского народа. На протяжении последних 20 лет русским людям пришлось очень несладко. Больше всего проиграл от перемен, произошедших после 1991 года, именно русский народ. Далеко за аргументами ходить не надо. Это показала недавняя перепись населения нашей страны: за годы между двумя переписями, население России катастрофически сократилось и продолжает сокращаться, прежде всего, за счет русских людей. Если оценивать такого рода факты с точки зрения не одного года, двух или трех лет, а с точки зрения десятилетий, начиная с горбачевской перестройки, то можно говорить о том, что мы наблюдаем постепенное умерщвление русской нации. Русские люди все более и более ясно начинают это сознавать и чувствовать. И, конечно же, это не может не вызвать противодействия. Русский же народ, как известно, когда он "встает за себя", по выражению наших предков, то мало никому не покажется. Я думаю, именно этим, прежде всего, объясняется так называемый интерес современных политиков к русскому народу и русскому вопросу. Иссякает народное терпение. Народ есть живой организм. И когда он подходит к моменту ясного осознания смертельной опасности, в нем, несомненно, срабатывает инстинкт самосохранения. Конечно, инстинкт самосохранения проявляется только тогда, когда у народа есть воля к жизни. Я не могу отрицать наличия воли к жизни у русского народа. Хотя по итогам прошедшей переписи говорят, что русские не хотят собственно сами жить и не хотят давать жизнь своему потомству. По-моему, это ошибочная точка зрения, внушающая русским людям чувство безнадежности. Близится час расплаты. Вот отсюда и все внимание у властных верхов к русскому вопросу. Теперь что касается вопроса о сущности русского человека. Русский человек, как человек любой другой национальности, есть этническое воплощение, и от этого никуда не уйдешь. Отрицать тот факт, что многие, очень многие люди в нашей стране считают себя по крови русскими, нельзя. Это объективный факт. Но этнос, народ как живой организм состоит не только из крови и плоти. Дух, мировоззрение, мировосприятие, культура, наконец, вот что также является существенной составной частью этноса, а на мой взгляд, важнейшей и ведущей его частью. Поэтому можно быть русским по крови и духу. Но можно быть русским по духу, раствориться в нем, слиться с русской культурой, считать себя русским и быть таковым. Нельзя, однако, не сказать и о другом: можно быть русским по крови, но чуждым по духу. Наше время дает тому немало примеров. Не знаю, у кого как, но у меня не поворачивается язык назвать такого человека русским. Стало быть, слово русский обладает не только узкоэтническим, но и универсальным смыслом. И это потому, что русский народ есть народ вселенский, которому, по мысли Ф.М.Достоевского, уготована всемирная миссия братского объединения народов. Конечно, нельзя согласиться с примитивным тезисом "Россия для русских". Если принять его, нам надо войти в границы времен Ивана III. Но нельзя и русских исключать из неделимой и единой России, как это нередко сегодня делается в отдельных национальных республиках. Ведь Россия с государственной точки зрения – это широкое понятие, это империя, в составе которой живет не только русский, но и другие народы, дружеские ему. Разумеется, при этом нельзя отрицать государствообразущей роли русского народа, его ведущую роль в этом отношении, о чем высшая российская власть должна заявить внятно и отчетливо. Относительно соотношения русскости и Православия необходимо заметить, что русские люди срослись с христианской верой, прежде всего, с Православием, но это вовсе не значит, что Православие является нашей монополией. Православие исповедуют и другие народы. Нельзя забывать известные евангельские слова о том, что перед Богом «нет ни эллина, ни иудея». Исторически случилось так, что христианская вера, сложившаяся у нас как Православие, была не отвлеченной верой. Православие являлось частью повседневного бытия русского народа. Оно пронизывало жизнь русского общества во всех сферах его. Если рассуждать с точки зрения идеала, то русский человек, конечно, неотторжим от Православия, так же, как и Православие неотторжимо от русского человека. Содержать в чистоте христианскую православную веру, завещанную Господом, историческое предназначение русского народа».
pravoslavnye.ru — Локи, — Тор стоит, разинув рот и вытаращив глаза. — А, это ты, — отзывается Локи небрежно. Словно и нет в их встрече ничего неожиданного. Тор слишком счастлив, чтобы размышлять о том, что же привело Локи в Нью-Йорк. Он может думать только о том, что Локи здесь, с ним, как всегда, острый на язык и циничный. Тору этого не хватало. Он знал, что будет скучать по Локи после переезда, но не осознавал до конца, как сильно. Как будто у него конечность отрезали и только теперь прирастили обратно. Правда, Тор ничего такого не говорит. Хотя и по-футбольному чётко перехватывает Локи на выходе из поезда. Локи живёт один, в двух кварталах от станции. Тору нет нужды выспрашивать, откуда он взял деньги: семья у них обеспеченная. В тот же день Тор идёт домой к Локи и осматривает его квартиру. Спальня захламлена неразобранными коробками с книгами, на кофейном столике валяются какие-то записи. Тор распахивает окно, впуская в комнату свежий осенний воздух, и вдыхает запах мокрых листьев. — Мог бы и сказать, что приедешь. У меня есть свободная комната. — Мы уже не дети. Я могу жить один. Тор пожимает плечами. Он не понимает, какая разница. Не может представить, чтобы они долго жили порознь — при любом раскладе. Локи не предлагает ему экскурсию по квартире, так что Тор сам осматривает почти пять сотен квадратных футов. На выходе из спальни он видит, что Локи курит, свесившись из окна. — Не стоит тебе курить, — говорит Тор. — Я бросаю, — отвечает Локи, глядя на автомобили, проносящиеся внизу. Тор вытирает об джинсы ладони. Они у него мокрые, и он сам не знает, почему. — Ты работаешь? — Барменом в «Хансене». — Ясно, — Тор делает паузу. Что-то изменилось между ними, но он не может понять, что именно. И чувствует себя нежеланным гостем. — Что ж, у меня занятия, так что мне пора. Он смотрит, как Локи выпускает дым через ноздри, и целое мгновение ему кажется, что брат не хочет прощаться. Но потом Локи оборачивается и улыбается. — Нужно тебе ещё как-нибудь ко мне зайти. Я смешаю тебе коктейль. *** — Помнишь моего брата Локи? Наташа смотрит на Тора поверх своего эспрессо. — Конечно, я помню Локи. Ты почти каждый день рассказываешь о нём. С таким же успехом он мог бы тут жить. Они только что вышли из инженерного корпуса, чтобы выпить кофе перед занятиями, так что им плевать на бомжей, разгуливающих по парку. Тор подхватывает свой стаканчик и фыркает, потому что, конечно же, не каждый день рассказывает о Локи. — Ну, он только что сюда переехал. Наташа внимательно смотрит на него. — Ого, правда? Здорово. Он будет тут учиться? Тор задумчиво размешивает сахар, наблюдая, как постепенно растворяются гранулы. — Нет. Он тут просто… живёт, по-моему. Работает барменом в «Хансене». Они возвращаются в здание, держа стаканчики между ладонями. Тор обходит других студентов на автопилоте, размышляя о появлении Локи в Нью-Йорке, о самом Локи, об окружённом дымом Локи, который смотрел на него, как на незнакомца. Между ними кучу всего надо исправить, хотя Тор и не понимает, как это всё пошло наперекосяк. Он чуть не роняет стаканчик, когда Наташа касается его руки. — Эй, что не так? — По-моему, он на меня злится. — Локи? — Наша сегодняшняя встреча была странной. Как будто он не хотел меня видеть. Тор чувствует себя немного по-идиотски, но не может перестать думать о произошедшем. Должно быть, он выглядит основательно запутавшимся, потому что Наташа одаривает его сочувственной улыбкой. — Наверное, он просто привыкает к жизни в большом городе. Дай ему время, и всё наладится, — она обнимает его, а потом сжимает плечо. — Ну, или вы можете просто поговорить другом с другом, понимаешь, как самые обычные братья. Они расходятся на свои занятия, и Тор думает, что как раз их с Локи нельзя назвать «самыми обычными» братьями. В детстве их можно было принять за сиамских близнецов. По семейной шутке, Тор отбрасывал две тени, потому что куда бы он ни шёл, за ним следовал Локи — с сияющими глазами и разрумянившимися щеками. Да и когда они выросли, не слишком многое изменилось. Где бы Тор ни находился, там же вероятнее всего было обнаружить и Локи. Братья Одинсоны казались одним целым. А потом Тора приняли на магистерскую программу в Нью-Йоркский университет. Мама с папой впали в экстаз, начали обниматься, чуть всплакнули, куда же без этого. Но когда Тор сообщил Локи, реакция была совсем другой. Внезапно Локи стал отстранённым, чужим. Поздравив Тора, больше он к нему за день ни разу не прикоснулся, даже случайно. Тор почувствовал себя виноватым, хотя и не за что было, и избавиться от этого чувства никак не получалось. В ночь перед отъездом он попытался поговорить с Локи, убедить его, что это всего лишь пустяк. — Ты же понимаешь, что мы не сможем постоянно быть вместе? Сидевший за компьютером Локи обернулся и посмотрел на Тора так зло, как ещё никогда в жизни не смотрел. Это длилось не дольше мгновения, а потом Локи улыбнулся так, словно ничего и не произошло. Но в его взгляде поселилась пустота. — Конечно, понимаю. Не будь идиотом. Тор подумал, что Локи вот-вот расплачется. Только не от грусти, а от злости. Когда он встал и направился к выходу из комнаты, Тор схватил его за руку, притянул к себе — и Локи поцеловал его. Совершенно не братским поцелуем. Сперва Тор не шевелился, просто не мог пошевелиться, — а когда почувствовал, что руки-ноги снова ему повинуются, Локи уже отстранился. Не глядя на Тора, он с пылающими щеками вылетел из комнаты, и Тор не сделал и шага вслед за ним. За исключением пары сообщений, больше они после отъезда Тора не общались. *** В пятницу он идёт в «Хансен» вместе со Стивом. Впереди три дня выходных — отличное оправдание для того, чтобы напиться и забить на доклад. У клуба они оказываются около десяти, когда тот уже переполнен, но для Тора не составляет никакой сложности разглядеть Локи за стойкой. На нём тёмно-зелёная майка, волосы собраны в растрёпанный хвост. Виски подбриты, отчего скулы кажутся острее. Тор втягивает в себя воздух. — А вот и Локи, — говорит он и тянет Стива за собой. — По-моему, тут слишком хипстерски для меня, — бормочет Стив. Отсмеявшись, Тор просит его расслабиться, пусть даже отчасти тот прав. Стены раскрашены граффити, с потолка свисают бумажные фонарики. Музыку даже Тор узнать не может. Они занимают два свободных места у бара, и Тор поджидает, пока Локи их заметит. Увидев брата, тот расплывается в искренней улыбке и, игнорируя остальных посетителей, идёт прямиком к нему. — Кого я вижу! Его улыбка увядает, когда он понимает, что Тор не один. — Это мой друг Стив. Стив тянет руку через стойку, но Локи не пожимает её — только смотрит, внимательно и остро. Спустя несколько неловких секунд Стив опускает руку. — Что будете? — Виски, — отвечает Тор, — со льдом. Стиву то же самое. Когда Локи отходит, Стив присвистывает. Тор сразу понимает, что тот хочет сказать. — Да уж, такого я не ожидал. — Представляю. — Я думал, что твой брат будет… ну, понимаешь… — Стив мнётся в поисках подходящих слов, но в итоге плюёт на деликатность и просто говорит: — Как ты. Тор смеётся, хотя всё именно так. Локи — его полная противоположность почти во всём, что только можно представить. Иногда даже трудно поверить, что они — родные братья. Но Тор не желал бы видеть рядом никого иного — и уверен, что Локи чувствует то же самое. Их отношения трудно поддаются описанию, они просто существуют, вечные и неизменные, и в них нет причин сомневаться. Даже после того, что произошло в ночь перед его отъездом, Тор считает, что сомневаться тут не в чем. Локи возвращается с двумя стаканами виски. Через его плечо перекинуто белое полотенце. — Пейте быстро. И я налью вам два по цене одного. — О боже… — тянет Стив. Тор расправляется с двумя своими стаканами за полчаса. Потом выпивает второй стакан Стива. Потом заказывает ещё два. С каждым взглядом Локи он нервничает всё сильнее и сильнее, как будто должен что-то ему непременно доказать. Тор чувствует, что все последние месяцы Локи злился на него, и отчаянно хочет не упустить шанс это исправить. — Эй, — Стив похлопывает его по спине, — может, тебе стоит немного снизить темп? Тор стряхивает его руку. — Со мной всё в полном порядке. Ты же видел, какой я, когда в хламину. Он моргает — и просыпается уже в квартире Локи. Резко вскидывается, о чём тут же жалеет, потому что голова начинает немилосердно кружиться. Он прячет лицо в ладони и пытается собраться с мыслями, прежде чем соскрести себя с дивана. Встаёт он, пошатываясь. За окном темно, и он чувствует себя пьяным. Должно быть, он вырубился ненадолго. Внезапно рядом оказывается Локи. — Вода, — говорит он и суёт стакан в руку Тора. — А где Стив? — Он ушёл домой после того, как ты зверски расправился с четвёртой порцией. — А, — в горле пересохло, да и во рту как будто кошка насрала, так что Тор выпивает воду в один глоток. — Я всё ещё пьян. — Вижу. Локи присаживается на диван и жестом приглашает Тора приземлиться рядом, что тот и делает. А так как он всё ещё пьян, то спокойно пристраивает голову на плече Локи. — Ты меня ненавидишь. Локи напряжённо застывает, но всё же отвечает: — Ты преувеличиваешь. — Нет. Тор слышит идущий от Локи запах стирального порошка, дыма и выпивки — а ещё его собственный, родной запах. До этого мгновения он даже не сознавал, что так соскучился по нему. Между ними по-прежнему всё не так, как должно быть. Тор хочет это исправить. — Почему ты сюда переехал? — спрашивает он. — Просто хотел смотаться из дома. Тор принуждает себя сесть прямо, чтобы смотреть на Локи. — Ты мог бы переехать куда угодно… Локи поджимает губы так, словно злится. — …Хотя я рад, что ты здесь. Тор пытается заглянуть в глаза брата, но комната вместе с упомянутым братом по-прежнему вращается. В конце концов, Локи толкает его в грудь, так что он опрокидывается на диван. — Проспись. *** Наутро его ждут яичница с беконом и кофе — по случаю похмелья и какой-то непонятной перемены в отношениях с братом. Как будто прошлой ночью Тор сказал именно то, что он хотел услышать. Атмосфера ощутимо теплеет. Тор залпом выпивает кофе и протягивает кружку за добавкой. — Знаешь, он вообще-то натуральный и жутко дорогой, — бурчит Локи, наливая. — А бекончику ещё можно? — Он тоже жутко дорогой. — Это же Нью-Йорк, тут всё дорого. Тор кладёт голову на стол. Поверхность восхитительно прохладная. Он поднимает взгляд и видит, что Локи смотрит на него, скрестив руки на груди и поджав губы. На голове у него хаос. Тор слабо улыбается. — Я рад, что ты сейчас разделяешь мои страдания. Локи негромко смеётся. — Ничего я не разделяю. Наоборот, я наслаждаюсь каждым моментом. Тор отмахивается от него, и всё окончательно возвращается на круги своя. *** Однако так только кажется. Локи и Тор проводят выходные вместе — едут на метро на Манхеттен, заходят в Гуггенхайм, прогуливаются по Проспект-парку. В субботнюю ночь Локи работает, и Тор приходит к нему в клуб (только на этот раз не пьёт). В воскресенье Тор ведёт Локи в один из своих любимейших ресторанов. Они снова чувствуют себя самыми настоящими братьями. А потом наступает понедельник. Наступает понедельник, и Локи пишет Тору сообщение с предложением зайти. «Не могу, — строчит Тор. — У Наташи вечеринка. Давай с нами?» Ответа нет. На следующее сообщение — тоже. И когда Тор звонит, Локи не берёт трубку. Тор начинает паниковать, но поддаётся уговорам Наташи и ничего больше не предпринимает. — Наверное, он работает, или чем-то занят, или просто спит, — увещевает она. — Расслабься. Тор пытается. Немного выпивает, разговаривает с Тони и Стивом. В квартире полно народа, причем достаточно интересного, есть, на кого отвлечься — но в два ночи Тор не выдерживает. Он целует Наташу в щёку и говорит, что должен уйти. Выйдя за дверь, он на третьей скорости жмёт к Локи. Брат открывает после пятнадцатого стука. На нём только пижамные штаны, глаза сонные-сонные. Тор отпихивает его, чтобы пройти в квартиру. — Нам нужно поговорить. — Ты сейчас очень вовремя, знаешь? — Почему ты на меня злишься? Локи открывает и закрывает рот, а потом, рассмеявшись, берёт сигарету с кофейного столика. — Я думал, ты бросаешь. Локи щёлкает зажигалкой. — Я лгал. Тор молча смотрит на него и почему-то не знает, куда девать руки. Локи распахивает окно и выдыхает дым на улицу. Серые завитки клубятся у его рта. Тору хочется вытащить сигарету из его губ и выкинуть в окно. — Я не смогу ничего исправить, если ты мне не скажешь, что именно не так. — Всё так. Может, теперь ты вернёшься на вечеринку к своим друзьям? Он так ядовито произносит это «к друзьям», что до Тора тут же доходит. — Ты ревнуешь? Локи громко фыркает. — К священному студенческому братству? Смешно. — С тех пор, как я сообщил, что переезжаю, ты ведёшь себя как-то странно, — Тор краснеет при одной мысли о том, что собирается сказать, но понимает, что должен это сделать: Локи никогда на такое осмелится, а значит, без инициативы Тора они так ничего и не обсудят. — Ты меня поцеловал той ночью. Перед моим отъездом. Локи сверкает на него взглядом и глубоко вдыхает, втягивая щёки. — Ты пьян. — Нет, — Тор невольно повышает голос. — Той ночью, в твоей комнате… — Ты же дождаться не мог своего отъезда! После этих слов время, кажется, застывает. Даже дым от сигареты повисает в воздухе. — Не мог дождаться, пока окажешься подальше от меня, — Локи выбрасывает окурок в окно. — Да ты посмотри на себя, даже сейчас только и ждёшь подходящего момента, чтобы свалить. — Чушь. Полная чушь. Локи подходит к нему, и в Торе просыпается вина. Может, брат действительно прав, просто Тор этого раньше не сознавал? Поцелуй с Локи не казался ему чем-то ненормальным, в этом и была вся проблема — это его и испугало. Он уехал в Нью-Йорк, и ему не пришлось думать о том, что могли значить его чувства. Локи останавливается перед ним и скрещивает руки на груди. — Ты даже не позвонил мне. Ни разу. — Прости, — Тор даже не пытается намекнуть Локи, что тот мог бы и сам позвонить. Ведь Тор действительно виноват. Виноват во всём. А вот Локи виноватым не выглядит — наоборот, он зол. Судя по его лицу, уже слишком поздно — но Тор ведь совсем не этого хотел. Хотя злость ему нравится куда больше, чем пустота. Он предпочёл бы всегда видеть Локи в ярости, чем продолжать жить без него. Эта мысль оглушает Тора, у него словно воздух из груди вышибает. В ладонях покалывает. Локи упирается руками в бёдра. — Тебе лучше уйти. Как бы не так. Тор хватает Локи за плечи и целует. Локи тут же начинает бешено сопротивляться — словно бы инстинктивно. Он отстраняется, а у Тора перед глазами остаются стоять его расширенные зрачки. — Что за хрень ты творишь? Для Тора ответ очевиден, поэтому он молчит. Он даже не знает, что тут можно сказать. Так что привлекает Локи к себе и снова целует, на этот раз крепче удерживая за плечи. Рот Локи открыт, но он не отвечает на поцелуй, Тор всё сильнее и сильнее отчаивается — похоже, и вправду уже слишком поздно. Он останавливается и прижимается лбом ко лбу Локи. — Мне тебя не хватало. Он произносит это очень тихо, но как только заканчивает говорить, Локи сам тянется к нему с поцелуем. Такого у Тора ещё никогда не было. Они целуются так, как будто их могут прервать в любой момент. Локи тёплый и горький на вкус, но Тору на это плевать. Он набрасывается на брата так, что вокруг его губ должен разлиться огромный синяк. И всё же Локи отстраняется — правда, только для того, чтобы дойти до спальни. Когда они оказываются на постели, Тора начинает трясти — но он почти сразу замечает, что и Локи трясёт. Они в обе руки стягивают с Тора рубашку, снимают друг с друга штаны — и теперь между ними не остаётся никаких преград. Тор не раз видел Локи обнажённым, но никогда — вот так. Он толкает брата на простыни, ложится сверху и видит, как по горлу Локи прокатывается кадык. — Я твой брат, — голос у Локи тихий, но в нём уже слышна истерика. — Это ненормально. Тор затыкает его поцелуем, потому что не может сейчас ни о чём таком думать — да и не волнует его это. Слишком сильно хочется. И пусть потом будет стыдно — жажда, телесный голод сильнее. У Локи, видимо, тоже: спустя несколько минут, заполненных неистовыми поцелуями и ласками, он вытаскивает из-под подушки смазку и вкладывает в ладонь Тора. Это слишком легко. Слишком легко ввести палец в Локи, слишком легко увидеть, как он приоткрывает рот от захлёстывающих эмоций. Тору нравится, что Локи по-прежнему возбуждён, что головка его члена блестит от смазки. Когда он добавляет второй палец, Локи выгибается на кровати и быстро-быстро смаргивает. Тор наклоняется к нему. — Ты приехал сюда за мной, — Тор целует подрагивающий живот. Локи качает головой. — Нет! — О да. И я счастлив этому. Локи открывает рот — может быть, для того, чтобы снова начать отрицать — но вместо этого издаёт долгий, протяжный стон. Тор хватает его за руку, тянет её ниже, туда, где растягивает его. — Сюда, — он вставляет палец Локи рядом со своим. Теперь они растягивают его вместе. Локи жмурится, прикусывает губу. Тор чувствует, как дрожат его бёдра и как он невольно сжимается. — Всё, — Локи широко распахивает глаза. — Всё, хватит. Они вынимают пальцы. Тор, переборов упаковку презерватива, раскатывает его по члену и добавляет смазки. На какое-то мгновение кажется, что они остановятся прямо сейчас, прежде чем всё зайдет слишком далеко — но Тор быстро понимает, что уже поздно. Он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Локи приехал сюда за ним. Тор устраивается между его ног и медленно вталкивается внутрь — он собирается насладиться каждым ощущением. Локи так жалобно, так отчаянно стонет, что Тор чуть не кончает. Он завороженно смотрит на Локи, входя ещё глубже, наваливаясь на брата. Возбуждение такое сильное, что от него почти больно. Локи ёрзает, вжимается, стонет, полностью отпустив себя. Мотает головой, зарывается пальцами в собственные волосы и с силой тянет. — Чёрт… чёрт, так… нельзя! — Знаю, — Тор даже с ритма не сбивается. — Мне остановиться?.. — Нет. Нет! Локи обнимает Тора за шею, притягивает к себе и целует. Тор почти полностью выходит, резко, на всю длину, толкается обратно — и Локи стонет ему в рот. Так нельзя, они оба знают, но это знание только сильнее заводит Тора. Как и Локи, наверное — трудно понять, потому что внятно говорить он уже не может. Тор почти неразборчиво шепчет его имя. — Да, — отзывается Локи, сжимается — и только громче стонет. Он уже почти… они оба… Тор прикусывает кожу на шее Локи, вбивается в него до конца — и они пересекают грань. *** Наутро Локи обнаруживается сидящим на кухонном столе. На нём рубашка Тора и серые пижамные штаны, на шее виднеется след укуса. Тор заходит в кухню и замечает на столе две чашки. Садится. Пьют кофе они молча, Тор не осмеливается смотреть на Локи, потому что не берётся предугадать последствия. Время действовать без раздумий кончилось. Они братья, по крови и по духу. И всегда ими будут. — Я вижу, как крутятся шестерёнки у тебя в голове. Вздрогнув, Тор поднимает взгляд на Локи. Тот смотрит на него, наклонив голову и скривив губы. — Жалеешь о прошлой ночи? — Нет, — Тор говорит искренне. Локи встаёт, чтобы налить себе еще кофе. Не то чтобы Тор вообще себе такого не представлял. Всякое было. Он много думал о Локи, и не всегда его мысли были невинными. Тогда он пенял на чересчур разошедшееся воображение и убеждал себя, что с ним всё в порядке. Но в ту ночь, когда Локи его поцеловал, Тор понял, что с ним точно что-то не так — с ними обоими. Проблема заключалась в том, что Тор не мог заставить себя жалеть об этом, не мог почувствовать вину. Локи — его брат, и Тор хочет, чтобы он всегда был рядом. Во всех смыслах этого слова. — И сколько? — спрашивает Тор. Локи усаживается обратно на стол. — Что — сколько? — Сколько ты такое чувствуешь? — Столько же, сколько и ты, — ответ Локи, в общем-то, устраивает Тора. Потому что означает — давно. Тор не хочет уходить. Боится, что что-то изменится, как только он выйдет за дверь — например, в сознании Локи. Но его ждут занятия. Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Тор целует Локи на прощанье, наслаждаясь вкусом кофе на его губах. — Скоро увидимся, — обещает Тор. — Обязательно. *** Они с Локи встречаются сразу после занятий. Снова трахаются — на этот раз даже толком не раздевшись, так не терпится. Тор делает домашнее задание на диване Локи, положив его ноги себе на колени. Потом они вместе ужинают. В мире словно бы остались одни они; больше не надо ни о чём беспокоиться. Такой распорядок дня держится всю неделю, и Тор думает, чтобы мог бы прожить так целую вечность. — Чёрт, надо было начать ещё пару лет назад. Лежащий на нём Локи искренне смеётся, а потом наклоняется, чтобы поцеловать Тора в подбородок. В нос. В бровь. — Мы наверстаем. И они пытаются, действительно пытаются. *** Эта пятница у Локи нерабочая, так что они заваливаются на небольшой междусобойчик к Стиву. Теперь Локи без колебаний жмёт ему руку. На людях они с Тором только братья, и ничего больше. Они не могут себе позволить раскрыться. Тор садится на диван рядом с Локи, они пьют пиво и болтают обо всём, что приходит на ум. — Повезло тебе, что у тебя брат в Нью-Йорке, — говорит Стив Локи. — Это ему повезло, — поправляет Локи. — Он ужасно по мне скучал. — Точно, он постоянно о тебе говорил. — Правда? Тор густо краснеет и переводит тему на баскетбол, ощущая на себе весёлый взгляд Локи. Они обсуждают занятия, потом снова спорт, а потом — девушку Стива. — Пегги и есть та самая, — говорит Стив. — Я уже начал искать кольца. — Ты хочешь попросить её выйти за тебя? — Тор улыбается. — Как здорово. — Но немного пугающе. Можешь себе представить? — О да, — Тор допивает пиво и ставит пустую банку на кофейный столик, к остальным. — Ты старомоден. Стив пожимает плечами и ухмыляется. — Пожалуй. А ты? Ты ведь собираешься когда-нибудь жениться? У Тора во рту пересыхает, он заставляет себя не смотреть на Локи. Иногда он действительно думал о женитьбе. У него было несколько серьёзных связей — правда, не настолько серьёзных, как с Локи. Сейчас, после всего, что между ними произошло, мысль о женитьбе отрезвляет. Как внезапное возвращение из сказки в реальность. Локи не дёргается, ничего не говорит, но Тор знает, что брат чувствует то же самое. Спустя сорок минут они уходят. В метро, по пути к дому Тора, они молчат. Глядя на грязный пол вагона, Тор думает о том, что если когда-нибудь женится, свою тайну ему придётся хранить до самой могилы. Он пытается поймать взгляд Локи, но у него не получается. У самой квартиры Локи едва не сбегает. Он останавливается у порога, готовый в любой момент сорваться с места, но Тор всё же уговаривает его зайти на пару минут. Внутри напряжённость только усиливается, даже стены квартиры как будто сжимаются. При мысли о том, что может сказать Локи, у Тора от ужаса сдавливает в груди и горле. Локи не свойственно такое долгое молчание, и от этого вдвойне страшнее. Наконец, Тор сам нарушает тишину вполне себе светским вопросом. — Пить будешь? Он открывает холодильник. — Ничего не получится. Тор медленно закрывает дверцу. Он и так это знает, преотлично знает. Вполне возможно, когда-нибудь ему придётся жениться — им обоим придётся. От них этого ждут. Их дороги разойдутся, и ничего подобного с ними никогда уже не случится. Вот только Тор — извечный оптимист, поэтому действительно думает, что у них есть шанс на нормальную жизнь. Хотя бы пока. — Локи, не… — Мы сглупили. Наконец Локи смотрит в глаза Тору — но лучше бы он этого не делал. На лице у него каменное, застывшее выражение. Тор пытается придумать, что можно сказать, чтобы всё исправить. — Пойду-ка я домой, — заявляет Локи. Тор без раздумий хватает его за руку. Притягивает к себе, не давая рвануть к двери, и Локи тут же начинает бороться. Тор не знает, что делать дальше, поэтому просто удерживает его. — Тор, отпусти! Тупица, дай мне уйти! — Пожалуйста… — Пожалуйста — что? Просто забудь обо всём и дай мне уйти! Тор не отвечает Локи, только повторяет своё «пожалуйста». Локи мотает головой, огрызается и вырывается. В конце концов, он обмякает в жёсткой хватке; Тор, чувствуя, что он сдался, подхватывает его на руки и несёт в спальню. Локи пинает его по ноге, но Тор не обращает на это внимания. Он роняет Локи на кровать и ложится рядом. Он заставит брата остаться. Локи бьёт его кулаком в грудь. — Ничего не получится. До тебя ещё не дошло, идиот? Тор молчит, потому что ему нечего ответить. Он просто хочет, чтобы всё у них получилось. Хочет хотя бы сейчас удержаться на волне, пусть даже потом она разобьёт их о скалы и отхлынет, оставив на песке изломанные окровавленные тела. Он смотрит, как меняются выражения на лице Локи — от злости к смятению и, наконец, беспомощности. Он цепляется за рубашку Тора. — Что мы будем делать дальше? — Не знаю. Просто останься со мной сейчас, хорошо? Просто останься. В кои-то веки Локи слушается. Прижимается к боку Тора, прячет лицо у него на груди, и они обнимаются. Локи шепчет ему что-то, может быть, о его глупости, но Тор уже так устал, что способен только бездумно лежать. И ему хочется лежать так вечно. Они засыпают под шум машин. ficbook.net По крови и по духу. Что есть русские? До начала нынешнего века русским в оценках политиков и социологов, философов и публицистов повезло больше, чем в наше время. По крайней мере, никто до той поры не отрицал существования такой нации, как русские. И никто не спрашивал: ты русский по крови или по духу? И вряд ли такой вопрос был бы в то время кем-либо понят. Надо признать, что и сама его постановка была бы для философствующего ума невыгодна. В то время этот ум глядел с вожделением в революционную социалистическую даль, и в этой дали места русскому бородатому мужику не было. Более того, долголетнее «хождение в народ» этого философствующего ума в студенческой курточке, с кипой революционных брошюр в руках вполне доказало невосприимчивость русского мужика к идеям демократии и прогресса. Он даже не мог постигнуть такой простой истины, что человек произошел от обезьяны. Хотя один вид многих «представителей прогресса» наглядно свидетельствовал в пользу именно такой теории. Так или иначе, но уже Фридрих Энгельс утверждал, что «ненависть к русским была и продолжает быть первой революционной страстью», и призывал к решительному террору по отношению к славянским народам. Без долгих интеллектуальных затей он вещал: «Мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в австрийских славянских землях, и никакие фразы, никакие указания на неопределенное демократическое будущее этих земель не возбраняет нам считать врагами наших врагов» (По важности смысла этой цитаты привожу источник: Ф. Меринг «Карл Маркс. История его жизни», Петербург, 1920, сс. 132–133). Впрочем, ненависть к русским насаждалась не только прогрессивными демократами и основателями всяческих диалектик и «научных атеизмов». Она цвела и пахла и в среде простых преобразователей вселенной. Один из борцов за светлое будущее всего прогрессивного человечества, некто Альтман, в молодости революционер, уроженец Витебской губернии, вспоминал после свержения «проклятого царизма», что в его местечке, где все население было исключительно еврейским, «русские у евреев не считались людьми». Русских мальчиков и девушек прозывали «шейгец» и «шиксе», то есть нечистью. Церковь «у евреев называлась „мерзкая тьма“». Русский, пишет далее автор воспоминаний, не умирал, а издыхал. Более того, «у русского, конечно, не было и души: душа была только у еврея…» («Минувшее. Исторический альманах», т. 10, Париж, 1990. с.208). Нет, поэтому, ничего удивительного, что воспитанные в таком духе философские умы, революционные и прогрессивные, очень и очень нелестно смотрели на русского человека, называя его рабом, лентяем и невежей. После того, как этого лентяя-лапотника вогнали в соцрай, пришлось немало потрудиться революционным Мальбрукам над сокращением численности русского племени. Но если отношение философского ума, революционного и прогрессивного, к русскому человеку не изменилось по существу, то в идеологическом плане изменилось многое. Теперь называть его нацией контрреволюционной, как это делал замечательный марксист Фридрих Энгельс, было просто глупо. Теперь стало выгодно превратить его в строителя коммунизма. По мере того, как накапливались преступления режима, и общая цель строительства светлого будущего была достигнута — страна разорена, а народ потерял почти весь свой религиозный и культурный быт, историческую память, нужно было его-то и сделать ответственным — весь русский народ — в большевицких преступлениях и выставить его в качестве народа-угнетателя. Много и дружно демократическая печать стала кричать о русском большевизме. А вы думали — он какой, нерусский? Другой? Тогда вы просто антисемит. Философский ум, выращенный в марксистско-ленинских академиях, с легкостью забыл о классовом подходе и стал глубокомысленно писать о «русском характере», имеющем даже природную склонность к зверствам и разрушениям. По случаю вспомнили и без устали стали цитировать слова Пушкина о русском бунте — «бессмысленном и беспощадном». То, что еще вчера было признаком революционности и прогрессивности, сегодня стало признаком бессмысленности. С такой идейной подготовкой начались 90-е годы и развал страны. Американский сенат — все годы, начиная от семнадцатого, поддерживавший большевиков, помогавший Сталину в организации колхозно-лагерного режима — вынес специальное определение: считать русский народ народом-угнетателем. И в этом определении вполне сошелся с Лениным и его окружением. Помните, «царская Россия — тюрьма народов», и его же — о русском шовинизме и о необходимости развивать окраины России за счет великорусской нации, чтобы наказать нас за то, что наши отцы и прадеды угнетали другие свободолюбивые народы. Но это — лишь одна форма идеологической и физической агрессии против русских, как нации. Есть и другая. Она свойственна дикарям и представителям «творческой интеллигенции», как принято ныне выражаться по поводу лиц, не знающих, на чьей земле они живут и на языке какого народа они разговаривают. По их логике — на российском, а не на русском. Лет за десять до революции, когда начала свою работу 3-я Государственная Дума, выяснилось, что большая часть ее левых депутатов против такого словоупотребления, как «русский народ». Его заменили на слова — «народы России». Уже тогда было ясно, кем готовится революция и для кого. Уже из первобытной магии известно: если предмет ненавидят и боятся, но не могут его уничтожить, то лишают его имени. Имя настоящее попадает под запрет, его заменяют на всевозможные эвфемизмы. И если нельзя, пока нельзя, уничтожить русский народ, то можно подвергнуть его моральной дискредитации. И одновременно подменить имя — «русский» на «русскоязычный» или «россиянин». Как известно, определение «русскоязычный» говорит только о том, на каком языке говорит человек, какой язык считает своим основным языком. И более ничего. А термин «россиянин» может иметь двоякую смысловую нагрузку. Он может определять как гражданство, так и любое живое существо, проживающее на территории России. Ни в коем случае «русский», как национальность, не присутствует. И это всем нам, собственно русским, очень и очень заметно. И просто оскорбительно. Но если язык политический груб и агрессивен, то язык философствующих словоблудов лукав и лицемерен. Что такое — быть русским, кого считать русским? — ласково и тихо спрашивает какая-нибудь мадам из телевидения выбритого представителя философского ума, оракула прогресса, демократии и культуры. И этот оракул, после обязательных слов о «всемирно-историческом значении» русской культуры (заметим, кстати же — и это очень знаменательно — не «российской культуры», а русской, ибо российской культуры и существовать не может), обязательно выскажет основной догмат демократической интеллигенции: только того, кто чувствует себя русским. Как страшное преступление против самих основ всего мироустройства и всей цивилизации звучит мысль: русским в первую и главную очередь является тот, у кого русскими являются отец и мать. Что русские в этом смысле ничем не отличаются от других наций. Но с таким выводом не согласны очень и очень многие… из тех, у кого в роду очень и очень мало русских. В данном случае этих людей понять можно, но согласиться решительно невозможно. Ради удобства этих господ как-то не хочется вычеркивать из исторической своей национальной памяти тех, кто создавал Русь, создал ее язык и нас с вами, русские братья и сестры. Не хочется равнять тех, кто создавал — с теми, кто пользуется созданным. И кто забывает при этом говорить «спасибо» создателям и их потомкам. Не будем заниматься тонкой аргументацией того факта, что русские есть совершенно определенная нация со своим антропологическим, психологическим и культурно-бытовым профилем. Напомню лишь совершенно очевидный факт, с которым имеет дело современная генетика: каждая нация имеет совершенно особый набор имунно-антигенных свойств, как имеются и совершенно определенные особенности в ферментной системе. Нация есть коллективный индивид. Только очень большим любителям отвлеченной спекулятивной мысли не приходит в голову простейшая мысль, что не только дух определяет материю, но и сама материя не случайно имеет ту или иную форму. Известно также, что нация есть собрание родственников. И современные генетики вычислили и степени родства в тех или иных нациях. Даже в современной Тульской губернии недавние исследования показали, что самые отдаленные степени родства среди русских здесь не превышают пятой степени. И, в сущности говоря, все это очень и очень хорошо известно. И на эту тему написано-перенаписано и научной литературы и популярной. Да, по правде говоря, все это мы знаем и по собственному опыту и по собственным наблюдениям. Это ведь только древние гностики пытались уверить себя и других, что материя сама по себе, а душа сама по себе, и что самое главное — кем ты себя чувствуешь. Аргумент — «я чувствую себя русским, следовательно я русский» мне кажется хорошим только для обитателей сумасшедшего дома. Ведь там очень много тех, кто чувствует себя собакой, чайником, и прочее и прочее в том же духе. Но даже, чтобы чувствовать себя кем-то, надо, чтобы это нечто было в реальности, а не только в мечтах и чувствах. Не будь в природе реальной собаки на четырех лапах, как мог бы пылкий двуногий мечтатель почувствовать себя собакой? Для того, чтобы какой-нибудь пылкий интернационалист почувствовал себя русским, эти русские должны были образовать родственные отношения на просторах среднерусской равнины, выделиться в качестве отличного народа от окружающих его, выработать свой язык, отражающий его внутренний мир, его и только его мировосприятие и создать свое государство и свою культуру на основе принятой им религии. И только тогда, когда все это уже выработано, откристаллизовано, отложилось в толстых фолиантах ученых трудов и подводятся итоги сделанному — тогда и только тогда могут появиться любители пользоваться готовеньким. Это не обязательно плохо. Можно пользоваться и приносить пользу. Но нужно быть просто благодарным и понимать, что все главное, базовое, так сказать, уже создано. Народная стихия создает, а отдельные представители ее вносят посильный труд и дополняют и уточняют главное. Пушкин был, конечно, великим поэтом и прозаиком. Он вместе с плеядой своих современников изменил русский язык. Но для того, чтобы стать поэтом, ему пришлось слушать русский язык на улицах, на ярмарках и у просвирен. Русская литература прошлого века была создана веками культурной работы многих поколений русских людей, в русских избах, теремах, острогах… И нельзя глумиться над этим тяжким трудом, давшим столь блистательные результаты в истории человечества. Нам говорят, что русский — это строй души. Да. Строй… и души, и тела, и еще родовая память, которую никакой философией и никакими логическими упражнениями не заменишь. Один чувствует себя малайцем, а затем китайцем, но ведь никому же в голову не приходит, что если какой-нибудь Иванов или Сидоров почувствовали себя китайцами, то таковыми они в тот же момент и станут. Я, по крайней мере, о таких примерах не слыхал. Обычно в таких случаях могут сказать: он вжился в чужую культуру, глубоко ее изучил и сделал очень много для ее понимания в России. Но чтобы китаевед стал при этом китайцем…? На Олимпе политической глупости есть и другие рецепты превращения в русского. Например, каждый, кто любит Россию, и есть русский. Заметим, любит Россию, а через это пламенное чувство становится… логично было бы думать: россиянином… Ан нет, почему-то — русским. Но если тот же китаец пламенно любит Россию, он что, превращается через это пламенное горение в русского? Или он остается все тем же китайцем, который пламенно любит Россию? Что есть русские? Такой вопрос возникает тогда, когда страшно не хотят видеть глазами очевидность. Доктринеру нужно сначала объяснение, а потом факт, чтобы подтвердить свое объяснение. Нельзя не заметить, что существуют и более тонкие нюансы в задаваемой проблематике. Никто не отрицает установленную и всем известную связь между религией и народом. Как только произносится слово «русский», так вслед затем, по первой же ассоциации, идет — «православный». Но можно ли, сказав, что только тот русский, кто православный, сказать и обратно: кто православный, тот и русский? Если с первым утверждением могут согласиться многие, то со вторым — никто. Русский человек создан не из дыма, не фантазией ума и не склонностью сердца. Он родился от русской матери и от русского отца. И национальный определенный типаж рожден не его мыслями о себе. Он есть часть нации, в которой одни верят в одно, другие в другое. Кроме того, каждый из нас есть часть преходящая. Православие создало русскую нацию по тому же типу, как по личным симпатиям, привязанностям и близкому общению люди сходятся, создают союзы, заключают браки и вырабатывают общее культурное поле. Но, будучи созданным, народ, как определенная культурно-бытовая и генно-психологическая определенность, далее сам выбирает, во что и как ему верить. Конечно, не вызывает никакого сомнения, что только в принятии православия и его исповедании русский народ может сохраниться. Он, собственно, и был создан Творцом с одной чисто функциональной целью — нести православие другим народам. Но сказать, что Иванов или Сидоров — не русские, поскольку ни во что не верят, крайне рискованно и сродни тому же гностическому подходу. А если завтра Иванов станет ревностно посещать церковь, то что — в эту минуту превратится в русского? По так можно сказать, что и человек вовсе и не человек, если он ни во что не верит, а только пьет и дебоширит. Но все это — житейские аллегории. Трагедия-то как раз и заключается в том, что и человек остается человеком, и русский остается русским. Но только отступником и греховодником. Иначе, какая бы вообще лежала ответственность на человеке за свои преступления и отступничества? Мы не можем скрыть от себя тот очевидный факт, что Россия страна многонациональная, а большая часть послереволюционной «творческой интеллигенции» по своим родовым и родственным особенностям не имеет корней в русском народе, не связана никакими родовыми и историческими воспоминаниями с его исторической судьбой, его подвигами, трудами и драмой. Ее симпатии лежат совсем в другой области, и глубинные психологические особенности принципиально отличают ее от типа русского человека. Родовые качества «творческой интеллигенции» тянут ее во всевозможные «космизмы», оккультизмы, всечеловеческие дали, в которых нации, любой, дышать нечем и делать нечего. Это типажи доктринерства, фанатизма и пошлости, приверженности ко всему синтетическому и отвлеченному. И спорить с представителями этого племени совершенно бесполезно. То, что видит русский и что он чувствует, того не видит и не чувствует пророк и оракул «творческой интеллигенции». И когда какой-нибудь очень, ну, очень умный философ или литературовед начнет нам доказывать, что русский — это «склад души», а сами русские — это навоз всемирной культуры, то мы, русские, рожденные от русских матерей и отцов, должны знать, что с нами говорит не представитель русского племени, а представитель некоего философского ума, чьи подлинные родовые и семейные привязанности никакого отношения к русскому народу не имеют. И если в отношении немцев и англичан, китайцев и малайцев и «прочих разных шведов» таких проблем с национальным определением не возникает, то не может их возникать и в отношении русских. И последнее. Чтобы доказать, что русских нет, утверждают, что русский так перемешан с другими племенами, что стал величиной условной, неким интернациональным типажом. Но, во-первых, если бы смешение с другими видами, родами и племенами в биологии приводило бы к изменению и полному прекращению вида, рода и племени и его перерождению во что-то другое, то никогда не мог бы, по законам генетики, создаться какой-либо вид, род и племя. Каждый вид, в том числе национальный, имеет свою доминанту, свой тип и внешний, и тканевый, и гормональный, и ферментный, и свою систему защиты своего генотипа. В том числе и национально-расового. Крайне печально, что генетика, как наука, осталась для большинства из нас тайной за семью печатями. И наши разговоры о национальных проблемах по своему научному уровню находятся в пределах позапрошлого века. Представления о том, что все можно со всем скрестить и получить любое чудовище, совершенно произвольно созданы невежеством и нелюбознательностью. Можно понять, почему страстные поклонники синтетического человека, смешанного из смешения всех наций, так невзлюбили генетику… Любопытно, что стремление вывести новую породу людей путем бесконечного скрещивания всех народов в СССР совпадало с кампанией по выведению «просто американца», проводимой в США в тридцатые и последующие годы. И так же, как и в СССР, вся эта идеологическая шумиха кончилась полным фиаско. Не получилось ни «просто советского» человека, ни «просто американца». Диалектика алхимиков, согласно которой один вид или род легко можно превратить в другой, оказалась несостоятельной. Творец создает вид, род и племя и дает им механизм внутренней защиты, поддержания постоянства в изменяющихся внешних условиях. И потому, хотя на периферии русского генотипа и существуют различные вариации, сам он, генотип, остается все тем же. Вот лишь некоторые аспекты русского национального вопроса, грозящего превратиться в молчаливое недоумение при низком уровне национального самосознания и неумении отстаивать свои права. От Редакции Статья В. Острецова, опубликованная впервые в 1994 году в малотиражной санкт-петербургской газете «Соборная монархия» (№ 4–5) и воспроизводимая здесь с любезного разрешения Автора, не только не утратила актуальности, но в каком-то смысле стала еще более злободневной. В свете последних «дискуссий», участники которых как бы уже и вовсе отказались от самого слова русский, едва ли не исчезнувшего полностью из словаря «русскоязычных» обитателей СНГ. На страницах «Вече» уже поднимался вопрос о «русском» и «российском», и эта тема, по нашему разумению, должна была бы стать центральной сегодня — по крайней мере, в нашем отечестве и для тех, кто борется за выживание русской нации. К сожалению, практически все живущие в РФ русские писатели — казалось бы, кровно заинтересованные в этой далеко не только терминологической проблеме — безболезненно «проглотили» навязанную им ЗАМЕНУ понятия и слова русский — на совершенно чуждый нашему национальному самосознанию термин «россиянин». Никак не протестовал (обычно такой чувствительный в подобных вопросах) возвращавшийся на родину А. Солженицын — когда газета «Известия» приветствовала его, как «великого российского писателя». Между тем, еще совсем недавно вопросом «интеллектуальной порядочности» считалось числить в Пантеоне русской литературы и культуры О. Мандельштама или Б. Пастернака… Впрочем, не исключено, что русскими писателями и впредь будут именоваться названные классики (с добавлением, возможно, американца И.Бродского — в первый период его жизни и творчества), — тогда как при разговорах о современной словесности речь пойдет исключительно о писателях российских, будь то А. Солженицын или В.Войнович, В.Распутин или Г. Владимов, В. Белов или Ф. Горенштейн. И говорить так приходится не только о писателях, но и о культуре в целом (или о том, что таковой ныне почитается). В.Острецов, кажется, поспешил заявить категорически, будто бы «российской культуры» существовать не может: оказывается, очень даже может, «цветет и пахнет», по его же выражению! Еще в 1991 году, при начинавшемся в «новой России» трогательном внимании к «живущим в зарубежье» «соотечественникам», те же «Известия» (19.11) поместили интервью с четырьмя из них, к которым «Отечество долго было немилостиво»: Эдуардом Кузнецовым, Эдуардом Лозанским /?/, Вл. Максимовым и Эрнстом Неизвестным. Вот этот последний соотечественник и предложил решительно: «Давайте оставим слова „русский человек“. Скажем — „российский человек“. Я хорошо знаю Брайтон-бич. Более русских людей, чем тамошние евреи, вы и в нечерноземных деревнях не встречали…» И ещё сказал прославленный скульптор: «Я всегда очень любил смотреть старые фотографии. На них, в тогдашней жизни, был тип российского человека. Я именно подчеркиваю, не русского — российского…». Так говорил мастер, ваявший скульптурные изображения даже не «российского человека», а человека вообще, «всечеловека», как сказал бы Достоевский… Примерно в то же время известный филолог, акад. О.Н. Трубачев в интервью, посвященном готовившейся тогда «Русской Энциклопедии» (Русской, не российской, — как специально подчеркивалось), уточнял, так сказать, филологически: «Слово „российский“ имеет преимущественно административно-территориальное и в меньше степени этническое, этнокультурное значение и употребление». Акад. Трубачев говорил — в самом начале 90-х годов: «Наблюдения показывают, что, стоило советскому феномену высвободиться из-под атрибутики „советский, советская, советское“, как именно на это время пришелся любопытнейший и вряд ли стихийный всплеск атрибутики „российской“. Возникает подозрение, что как тогда „советское“, так теперь „российское“ отлично используется для растворения в них русского…» И горько замечал: «Невеселые размышления приходят, когда видишь не одну только порчу языкового вкуса, но и дезориентацию национального самосознания: когда уже и сам русский себя готов назвать „россиянином“» («Домострой», 27.10.1992; раздел «Вече»). Вопрос национальности — «вопрос непростой», по определению современного российского журналиста. Он сетует осенью 1997 года: «Слегка уже, право, досадно, что и сегодня приходится разъяснять, как некую новость, вещи, совершенно ясные в старой России /?!/ и современных демократических странах. Национальная принадлежность была, и есть вопрос самоотожествления. Ни в паспорт, ни в какие-либо другие документы она, как язык и вероисповедание, не должна вноситься, будучи частным делом каждого» (РМ, № 4186). Как известно, в новейших российских паспортах графы о национальности (пресловутый «пятый пункт», всегда бывший камнем преткновения для многих из нынешних «россиян») больше не существует. И если говорить о собственно русских, таковыми их поминают (недобрым словом), разве что когда в очередной раз обличают, безразлично, русский ли фашизм, или «русский коммунизм». Русским следует считать того, кто чувствует себя русским, — говорит «оракул» в статье В. Острецова. Тогда как процитированный нами выше оракул, вещающий уже не по российскому телевидению, а со страниц газеты «Русская мысль» (кстати, а почему — не «Российская»?) негодует, что де «Сталин и его наследники» «сделали из этой сугубо личной категории что-то вроде бирки с казенной печатью, которая навешивается на каждого человека с самого рождения». И трогательно иронизирует: «Став на большевистскую точку зрения…, мы, наверное, должны были бы объявить Всеволода Мейерхольда немецким театральным деятелем, а Сергея Эйзенштейна немецким кинорежиссером — ведь у них в паспортах стояло „немец“. Другой газетный оракул идет еще дальше. „Вопиюще расистским“ именует он „советское понятие паспортной национальности“ (она определяется „по крови“ — по „национальности“ отца или матери, а не по культурной, языковой, гражданской принадлежности)» (РМ, № 4199). Возвращаясь к статье В. Острецова, позволим себе не согласиться с категорическим оптимизмом Автора, что де не удалось вывести ни «просто советского» человека, ни «просто американца». В 30-е годы — не удалось, но сейчас, к концу века, создается впечатление, что определенные успехи в этом отношении достигнуты. Сегодняшний «россиянин» вполне сознательно и целенаправленно конструируется по типу американца, гражданина США. «Американская нация» — это и есть прототип, образец, модель «нации россиян», где за обывателем формально оставлено право знать и напоминать о своих «корнях» (национальных), но как о чем-то малосущественном, отмирающем. Национальная (а с ней и религиозная) принадлежность в нынешнем «мультирасовом» и «мультикультурном» обществе рассматривается, как «маргинальная» особенность, частность, не имеющая принципиальной важности в контексте «человеческой семьи». Подчеркиваем, что эти «процессы» — не спонтанны и самопроизвольны, сама человеческая природа активно бунтует против подобной «гомологизации» (так что кровавые эксцессы исламского фундаментализма представляют собой во многом форму отчаянной защиты своего национального и религиозного идентитета от нивелирующего катка наступающей мондиализации). В России, где стоит вопрос о самом выживании русских, как нации и где воочию можно видеть страшные следы вырождения прежде всего русских, при прогрессивном замещении их «россиянами», проблема драматически остра. Да, абсолютно необходимо уметь отстаивать свои национальные права — о чем справедливо и убедительно пишет В.Острецов, а для этого нужно твердо усвоить, что значит быть русским, по крови и по духу. «Вече», № 60, 1998 Следующая глава > religion.wikireading.ru По Духу и Крови История Великой Тартарии может много чего сказать ищущему человеку. Нас же прежде всего интересуют истинные причины её гибели. Бесчеловечное решение о тотальном уничтожении Тартарии могло быть принято лишь врагами Рода человеческого. Можно восхищаться великими размерами территории Тартарии, их достижениями в обустройстве страны, гиганскими ирригационными сооружениями и плотинами, совершенством во многих сферах, недостижимых даже нам сегодня. Как это напоминает то благоденствие и благодать в СССР, что нам известно по семидесятым, началу восьмидесятых. Весь мир хорошо знал мощь и силу страны советов, непобедимость её. Увы, очень скоро в её непобедимости стали очень сомневаться, а потом и вовсе перестали с ней считаться. У Великой Тартарии, как нам подали её и у Советского Союза общего, куда больше, чем различий. Потому что и та и другая страна были построены на хилом фундаменте безбожия. В Тартарии поклонялись полубогам, что сугубо материально, а в СССР – тоже полубогам, только помельче. Чем не полубог Хрущёв или Горбачёв, Ельцин или Путин? Люди сами себе выбирают идолов. В обоих случаях мы видим то же поклонение полубогам и то же многобожие. Но вопрос о том, почему всё это не помогло им уберечься от сил Зла, этим не снимается. Никто не желает задуматься об этом коренном вопросе. Читаю родноверческие материалы, красочно, интересно, ведь мы славяне. Но как победить силы Мирового Зла, которое готовит нам погибель? Восхищение великими размерами завоёванной территории и совершенством обустройства жизнеобеспечения не должно нас уводить от главной мысли – что такого было в этой цивилизации, что лишило их защиты от гибели. На этом и остановимся. Радосвет пишет о тёмной роли Ротшильдов в гибели Тартарии. Но какое нам дело до финансовых магнатов, когда нам грозит сила, которая непобедима ни для Тартарии, ни для нас? Ротшильды и Рокфеллеры – лишь посредники этой силы. Сегодняшняя русская Россия так же беспомощна перед силами Мирового Зла, как Московия и Великая Тартария в нашей недавней истории. - Кто мог бы переломить хребет Ящеру, что захватил планету? Что ещё может спасти русских? Беспомощным перед этим Злом, остаётся идти на поклон к Рокфеллеру, единственной силе, что может противостоять Ротшильду. Другой альтернативы у народа, который потерял связь с Верховным Богом, нет. Иудейская власть так и делает, хотя преследует другие цели. Жалкая эта альтернатива есть удел современной российской власти, заложником которой был и остаётся русский народ. Родноверие активно поддерживается и щедро оплачивается Рокфеллерами, что объясняет обилие сайтов. Нежелание родноверов видеть очевидное, что поклонение полубогам есть причина падення, деградации и вымирания славян, с головой выдаёт их иудейскую природу. Пропаганда поклонения полубогам удобна иудеям и серым и Ящеру (тоже полубогу, только падшему), потому что их цель - уничтожении белой расы. Во-первых, легко косить под русских. Во-вторых, тот, кто поклоняется полубогам, никогда, ни при каких условиях, не будет поклоняться Верховной Личности Бога, потому что первое – материально, второе – Божественно и даёт Высшее Знание. Господь никогда не даёт вечные ценности тем, кто поклоняется полубогам. И действительно, зачем давать высшее, коли они тянутся к низшему?...Всё бы ничего, да вот незадача, силу победить Ящера, да и всё Мировое Зло, дают как раз только эти вечные ценности. Больше нигде эту силу получить нельзя. Поклонение полубогам ярко, броско, привлекательно для тех многих, кто не желает больших аскез, трудностей и ограничений преданости Верховной Личности Бога. – Нам чего бы попроще!...Но когда возникают проблемы с элементарным физическим выживанием, ювеналкой, чипированием, геноцидом русских руками кавказцев, наступает отрезвление. А тут ещё готовится великое переселение народов! Территорию России будут тщательно зачищать под переселение отцов-пилигримов, иудеев из США, Европы, да и Израиля. Простых американцев сюда не возьмут, пускай остаются и тонут там, зачем они тут нужны со своими привычками к свободе и ношению оружия. Нужны рабы и то немного, чтобы только нефтепромыслы работали. Путин отчаянно дерётся с Обамой за этот лакомый кусочек. Рождается новая Иудейская Империя. Была Англия, США, сейчас их роль будет играть Россия. Даже русские там будут, Путин первый. Нужен Государь. В Англии королева, говорят, каннибализмом мучалась, обряды у них какие то нехорошие, что ли. Обама тоже каких то своих каннибалов находит и в Сирию их! Путин теперь их достойный преемник. Родноверие с успехом используется, чтобы отвлечь внимание и силы русских от их главной цели – предания и служения Верховной Личности Бога Кришне. Надо сказать, иудеи это делают блестяще. Рокфеллер оплачивает организацию родноверческих общин и сайтов хоть в каждом доме или подъезде, лишь бы русские не обратились к Кришне. Он отдаёт все свои, тяжким трудом и лишениями скопленные деньги, чтобы увести русских в сторону от Святого Имени, зная, что потом с лихвой вернёт, тысячекратно. Установка такая – хоть в петлю лезь головой, но обеспечь, чтобы русские занимались своими полубогами, возрождали поклонение Макоши и прочим. Мы им даже поможем, вывалим перед ними все тайные знания, что мы скрывали от них тясячи лет. Пусть думают, что в этом и заключается возрождение. Лишь бы не обратились к Святому Имени Кришны. Выдай им хоть все тайны древних цивилизаций с их полубогами и мистическими культами, от Атлантов до Лемурии, Майа и Друидов, что хранились у нас тысячи лет. Теперь они нам не нужны, потому что с них сегодня нет никакого толку. Пусть разинут рты от удивления и сломя голову кинутся за обладанием мистическими силами и способностями. Нас они в этом всё равно не переплюнут, мы культивируем это тысячи лет! Мы отвлечём их на некоторое время, что отведено ещё на существование русских! А дальше, как говорится, нет русских, нет проблем. Мало кто сообразит, что истинную ценность имеет только то, что вечно. Понять ценность Святого имени Кришны способны лишь единицы, остальные попадут в наши ловушки. Они будут копаться в своей безбожной истории и находить удовольствие в исследованиях происхождения белой расы и звёзд, откуда она пришла. То, что люди порождены Верховной Личностью Бога, и именно потому существуют феномены Рода, народа, Родины, что мы, в силу этого своего происхождения, родственники Бога, здесь аккуратно задвигается в тень. Погоня за мистическими способностями – последняя ловушка для безбожников и негодяев, говорится в святых писания вайшнавов. Тот, кто привлекается этим, сходит с пути преданности, а потому теряет всё. Единственное, что ценится в этом мире – это преданность Кришне, всё остальное – ничем не лучше кучи дымящегося...В том числе и поклонение полубогам. Вот о чём мы должны думать, изучая историю великих завоеваний наших предков. Можно очень грозно потрясать перед властью древними святынями Родноверов, но сохранить и изменить стремительно разрушающийся мир, в котором мы живём, они не способны. Ничем они не могут помочь русскому народу, потому что их поклонение полубогам материально, то есть безбожно, а значит не может дать свободу и силу Духа, чтобы победить Ящера. - Если принять, что Бога нет, то кто может защитить от гибели от Ротшильдов? - Только Рокфеллер, кто ещё... Он то спасёт, может быть, да чем такое спасение для русских отличается от гибели? Для иудеев запахло жареным, потому они вывалят перед нами такое, что кровь в венах стынуть будет. Все тайны мироздания, что скрывали от нас давно и долго, будут брошены нам в лицо, чтобы сломя голову мы кинулись за этим долгожданным...и потеряли из виду то единственное бесценное, что даёт безграничную силу Божественного Знания и защиту Бога, Святое Имя Кришны. Пять тысяч лет назад бесчисленные войска бесчестных царей Кауравов с Дурьёдханой (сыном слепого от рождения царя Дхритараштхи) во главе, стояли против малочисленных войск праведных царей и искусных воинов Пандавов, под руководством Йутхиштхиры. Среди них Арджуна был великим воином и другом Кришны. Перед решающим сражением на поле боя Курукшетра Кришна предложил Главнокомандующему Дурьёдхане выбор: бесчисленную отлично вооружённую армию или Кришну. Дурьёдхана выбрал армию. Затем Кришна предложил тот же выбор Пандавам. Они выбрали Кришну, хотя Он ставил условие, что принимать участие в сражении будет, лишь как колесничий Арджуны. Совсем недавно такой же выбор Господь предложил Главнокомандующему Путину (условия моего «Благословения Путину»). Путин также выбрал армию НАТО (известен его Договор с НАТО). Русские же, без колебаний, выбрали Кришну...Всё повторяется в точности, как пять тысяч лет назад! Бесчисленные, отлично вооружённые, наглые и уверенные в себе армии стран НАТО, США, Израиля, Турции, с одной стороны и малочисленная нарождающаяся Русская Армия. Только слепые от рождения не увидят в этом совпадении кое-чего. Результат сражения известен – Дурьёдхана и его войско были полностью уничтожены. Сражение превратилось в побоище. Кровь текла рекой, по которой плыли колесницы, головы, руки, тела. На десятый день река стала сплошным потоком и ужас обуял воинов Дурьёдханы. Такова была расплата Кауравов за безбожие. Битва между Кауравами и благочестивыми Пандавами в местечке Курукшетра пять тысяч лет назад, продолжается и сегодня, как сражение между Добром и Злом. Не будет ей конца, пока русские не последуют примеру Пандавов и не примут на свою сторону Кришну. Суть тонкой интриги, хитрого иудейского расчёта заключается в том, чтобы, любой ценой, хоть в петлю лезь, не считаясь ни с какими потерями или затратами, не допустить, чтобы русские перед решающей битвой выбрали в союзники Кришну и так обрели своё Абсолютное оружие, потому что тогда они непобедимы. Догадываетесь, каков будет исход предстоящего сражения в России?... Россия сегодня есть «Поле сражения Курукшетра» (Куру – кшетра – поле, где будут прополоты сорняки. Санскр.) Воин, принявший священную инициацию, уже Кшатрий. Он получил Высшее Божественное Знание и Веру, все его действия безупречны и должны приниматься как должное. В Ведическом обществе кшатрию дана власть наказывать преступника на месте, где бы он ни был, не спрашивая никого. Кшатрий выступает и как судья и как защитник и как исполнитель наказания, и суд его совершенен. Невежественные судьи, как и вся судебная система совершенно не нужна. Цену ей показали судилища над Будановым, Квачковым и другими защитниками народа. Эта дикость, когда продажный судья, что пороху не нюхал, судит боевого офицера, который кровь проливал за страну и народ, была неизвестна в ведическом обществе. Русский офицер – уже кшатрий, и он может и должен вершить свой суд, как считает нужным. Таково положение кшатрия в ведическом обществе, которое мы строим. Кшатрии были царями, воинами, правителями, и им подчинялись безоговорочно. Кшатрий слушал только другого кшатрия, своего Учителя и Бога. Это не временное положение дел, так должно быть всегда. Тот, кто кровь проливает за Отечество, неподсуден законникам, протиравшим штаны в судах, когда шла война. Наказание преступника – святой долг кшатрия. Только так можно очистить общество от негодяев. Юристы существуют для того, чтобы обходить законы, кшатрии – чтобы их исполняли. Рождается общество нового типа, в котором невозможны будут пороки безбожной тупиковой цивилизации. Это общество будет Божественным и потому совершенным, не требующим чудовищных усилий по его защите и поддержанию. В нём не будет юристов с бездной их законов, которые никто не выполняет, экономистов и журналистов, весь факультет ненужных профессий исчезнет. Экономисты призваны трудиться, чтобы общество прогрессировало. Потому что один русский трёх паразитов иудеев кормит. Они очень не хотят, чтобы их сбросили с мозолистой шеи русского. Жадному завистливому иудейскому глазу нет покою, пока всё не приберёт к рукам. Как тут без экономиста и юриста? В новом обществе они не нужны, поскольку Божественный порядок Варнашрама дхармы (ведического устройства общества) совершенен, его не нужно улучшать. Поскольку этот порядок в Русском обществе и Русской Армии уже действует, никаких законов не требуется. Как только кшатрий начинает действовать, своими действиями он утверждает ведические законы и отменяет мирские законы иудейской преступной власти. Никаких специальных разрешений не требуется. Положение и полномочия кшатрия вытекают из его особого места в сословном ведическом обществе, божественной системе Варнашрама дхармы, а потому вечны. Иудейство всегда старалось низвести кшатриев до уровня простых исполнителей их воли, винтиков бездушной иудогосударственной машины. Офицеров и генералов унижали напоминаниями, что их кормит и содержит государство, а то и лично Главковерх. На самом деле богатство общества прямо зависит от благочестия царя – кшатрия. Кшатрии поддерживали государство и обеспечивали его богатство и процветание. Вайшьи – непосредственные созидатели богатства страны, могли успешно действовать только тогда, когда кшатрии обеспечат им надлежащие условия. Источником и причиной благополучия общества были кшатрии. Нечестивый царь был непосредственной причиной разорения страны, болезней, вымирания народа. Низость и мерзость всегда рвётся на место кшатриев и с особенным сладострастием старается унизить их, дорвавшись до вожделенного места. Втайне они завидуют их качествам, но получить их не могут. Тогда они мстят. Когда кшатрий действует, мерзость молчит. Кшатрий молчит – мерзость действует. Сталинские суды – тройки, где Вышинский присутствовал только для виду, он там был не нужен - это иллюстрация того, что суда кшатрия было достаточно, он действовал быстро и совершенно. В короткий срок общество очистилось от преступников и негодяев. Основанная на Римском праве правовая системы иудеев закрепляла их власть навечно. Ведь если имеется прецедент, даже если он нелеп и преступен с точки зрения общества, он является основанием для тиражирования подобной практики. Очень удобно для иудея. В головы народа давно и долго вбивалась мысль о том, что армия ни в коем случае не должна использоваться против населения страны. Впрочем, это никогда не мешало применять её для подавления противодействующих преступной власти. - А если в этой стране негодяев и преступников, как собак нерезанных, тогда как? Очень удобная мысль для иудейской власти, что разворовывает страну и обирает народ. В этом заключается хитрый иудейский расчёт. Искусственное разделение кшатриев на тех, кто действует только против внутреннего врага и на тех, кто действует только против внешнего врага, порочно в своей основе и сильно ослабляет сословие, снижает его высшие качества. Кшатрий, который терпит внутреннюю мерзость, как он может проявить свои лучшие качества в бою с внешним врагом? Сословие кшатриев нельзя разделить на боевых и на угодных власти. Кшатрий не может в одной ситуации убивать преступника, а в другой мириться с ним, ибо это приводит к его разложению. Божественный порядок Ведического Арийского общества таков, что кшатрии получают Высшие Божественные Знания от Вайшнавов и Брахманов. Более того, они получают от Святого лидера и силу для побед. Если такого Святого лидера нет, то кшатрии, сколько их ни вооружай, не тронутся с места. У них нет силы и Высшего Знания. Таков божественный закон, который соблюдается всегда и везде, живёт ли общество по ведическим законам или нет. Даже в светском обществе Советская и Российская Армия построены по ведическим принципам и подчиняются ведическим законам более, чем кто бы то ни был. Этим объясняется бездействие Армии в переломные моменты нашей истории. Даже если Армия сможет выделить из себя лидера или найдёт политика – патриота, это никак не изменит положения дела. Никакие попытки Армии изменить положение дел в стране не будут успешны до тех пор, пока она не получит благословение святого лидера. Таков божественный закон, вот и вся тут логика. Сила Армии измеряется далеко не количеством и качеством вооружения, как принято считать, а скорее силой духа и Высшими Знаниями. Оружие есть лишь средство проявления духа. Не патроны берут города. Откуда было взяться святым лидерам, когда ни одна из существующих мировых религий не может дать ничего, кроме раздоров, войн, расовой и межнациональной ненависти? Все мировые религии материальны, не божественны и являются источником терроризма. Пятьсот лет назад Кришна уже отменил их все и дал людям свет Высшего Божественного Знания о любовной преданности Верховной Личности Бога. Пока эти мирские религии –Кабала святош - путаются под ногами у людей, они не будут знать мира. Ислам ничуть не лучше иудейства. Нас не должны вводить в заблуждение лицемерные заверения мулл об умиротворении экстремистов-исламистов. Даже если и хотят, муллы не способны никак повлиять на своих прихожан. Они лишь плодят среди них бредовые идеи о мировом Халифате, что мало чем отличается от мирового Каганата. Любая материальная религия и не способна к иному, потому что она, как и всё материальное, по природе двойственна. Если их оставить, они будут всегда сеять вражду и ненависть. Христианство – не лучше. Об этом кричит вся история Руси в крови, ненависти и войнах. В новом мире им всем места отведено не будет. Они не имеют к Богу никакого отношения. Когда отработавшая свой срок мировая религия умирает, её пустая оболочка используется в идеологических целях, чтобы вести массы простаков на борьбу за чужие цели и чужой карман. Под её прикрытием создаются тайные империи лжи. Чечня объединилась с иудейской властью в России в уничтожении русского народа, и это принимает крайние формы. Это не «бедный миллионный народ», как говорится в Обращении Офицерского собрания к народу, а звери и преступники, такие же, как и иудеи. Обучать их в Армии, даже на платной основе – создавать себе новых Хаттабов, Дудаевых и прочих лютых врагов. Народы, не имеющие Божественной культуры, не могут иметь никакой государственности, и их представителей недопустимо обучать воинскому искусству. Они как были красными баями, так и останутся, сколько им ни помогай. Но если им дать ещё и государственность, они будут использовать её только для того, чтобы с её помощью сильнее грабить русский народ. Те, кто не способны следовать божественной культуре, должны служить русскому народу, так они будут счастливы и сыты. Остальные должны быть удалены за окраины русской страны. Они ничем никогда не помогали русским, лишь тянули с него и сейчас тянут. Они русским просто не нужны. Самое яркое проявление невежества (не Веда ю) – склонность жить за счёт других, эксплуатировать других, если есть возможность, так и грабить. Они лихо используют для этого государство, если им его дать. Если обучить их ещё и воинскому искусству, они и это используют для грабежа и насилия. Защитить нас они тем более не смогут, они себя то не могут, продаются, торгуются за подачки с тем, кто может больше долларов дать. - Нам такие друзья нужны? Конечно, они с этим не согласятся, что-то кричать будут. Но в Ведическом государстве людей на семейно-клановой ступени развития, красных баев, чандалов, в лучшем случае шудр, никто не слушал. Впрочем, им никто и не давал никакого права говорить публично. Государственность – удел кшатриев, имеющих Ведическую Божественную культуру, обученных искусству воевать и управлять. Тогда народ может быть счастливым. Иудеи стоят на той же ступени, что и азиаты. Ожидать от их правления в России ничего хорошего не следует, ни от умеренных либералов, ни от любых других. Хрущёв – яркий тому пример, а уж о современной власти и говорить нечего. Поражаешься, как много сделал И.Сталин, что уже больше 70 лет в поте лица иудеи стараются растащить и промотать богатства страны, а не могут всё ещё. Союз народов может сложится на иных, божественных принципах. Стоящие на низших ступенях развития народы могут получить от русских место в божественной системе Варнашрама дхармы, которое соответствует их развитию и возможность постепенно прогрессировать духовно, служа русским и таким образом поднимаясь в высшие классы общества. Армия в России - это единственная структура, сохранившая ведическую природу. Сегодня предпринимаются отчаянные усилия, чтобы изменить её, и во многом это удалось её разрушителям и их пособникам в Армии. Но остались подготовленные этой Армией офицеры, не ушедшие в запас. Это основа несдавшейся Русской Армии, надежда и спасение народа. Сложилась интересная ситуация, когда несуществующей Российской Армии, вместо которой существует лишь муляж Армии, противостоит реальная боевая структура несдавшейся Русской Армии, что складывается в суровых условиях террора власти. Не думал, что Путин невольно может так помочь Русской Армии, уволив из Российской всех мыслящих офицеров и генералов патриотов, имеющих к тому же боевой опыт, талант и знания. Так он дал им возможность понять, что силу имеет та армия, которая свободна от нечистых лукавых, предателей и пособников. Путин отсеял бездарей и паркетных шаркунов, падких на наживу предателей и пособников режима, оставив их в этом муляже Армии. Конечно, там есть около четверти толковых офицеров. К серьёзным сражениям она неспособна, да это и не нужно ей уже. Этим займётся другая армия. Семена от плевел уже отделены, а остальное делать русские умеют. Противник Русской Армии, Международный иудокапитал и внутренний враг собирают силы для удара. Мы же пока вернёмся к Русской Армии, что рождается в крайних условиях. Главную свою болезнь она понемногу преодолевает. Это крен в сторону политики, перенесение форм и методов политической организации на военную. Инфекция эта попала в Армию видимо от Зюгановцев-болтунов, что сами обмануты и других туда же тянут. Природа партии противна ведическому божественному. Партия по природе есть механизм, созданный для разложения и уничтожения национального организма, он так заточен, и этого не изменить. Партия особенно эффективна для разрушения русских ведических основ. Русские, в силу естественной склонности к ведическому, тяготеют всегда к Армии. Партия - это антипод Армии и её антитеза. Потому, даже если посадить в партию весь генералитет Русской народной Армии, они ничего не создадут, но всё развалят. Так и делали долгое время. Структура партии имеет функциональный принцип, Армия – отраслевой. Содержание функционалки: идеология, агитация и пропаганда, партийное строительство, сбор членских взносов и учёт. Отвечает ли партком, имеющий соответствующие отделы, за состояние дел в стране?...Пытались большевики наплывом агитаторов повышать урожайность на полях, ничего не вышло. Никто в этих отделах ни за что не отвечает, потому что они заточены не на созидание, но на разрушение. Сталин взял, да и внедрил в парткомы отраслевой принцип строения, проведя шумную компанию «борьбы с функционалкой». - И что получилось? - Теперь в парткомах - отделы сельского хозяйства, промышленности, транспорта и другие. Партчиновника бьют теперь за состояние дел в его отрасли, а не за агитацию. Так Сталин из разрушительного механизма создал созидательный механизм высшего надгосударственного управления страны, то есть аппарат управления империей, подчинённый лично ему. Этот тип управления страной известен в Ведах. Существующая власть не боится обилия партий, потому что все они играют в её игру, независимо от желания их создателей. Для созидательных целей партия не приспособлена. Чего не скажешь про Армию, которая способна быстрее всего возродить Отечество, государство, построить русскую власть, отстоять и защитить божественную культуру, что может вечно хранить народ от разложения и гибели. Пока партии громко вопят о своих проблемах и недостатках в стране, Путин довольно поглаживает брюшко, особенно если видит, что туда же тянет и нарождающаяся Русская Армия. Лягушки, что раздуваясь, квакают громче остальных, первыми попадают в зоб цапли, которая ловит их на звук. Чем громче – тем скорее смерть. Слух у Путина хороший. Страсть к громким обличающим Обращениям к преступникам выдаёт сильное влияние среди офицеров и генералов дяди Зю. Для партий это относительно безопасно. Но для военной организации - особенно губительно. Всех, кто уже уволен, но продолжает кричать больше всех, Гарант безопасности страны от русских вычёркивает из списка живых. Обезличка «Всех не перебьют» - плохое утешение, так как Русское дело может успешно продвигать далеко не каждый, только талантливый и имеющий высокие личные качества. Лидеры здесь под ногами не валяются. А без них дело не пойдёт. Генералы и офицеры плохо понимают, что своих лидеров, как и остальных, нельзя подставлять под удар. Любая грамотная политическая борьба рано или поздно приводит к созданию боевых оганизаций и захвату власти. Забавно видеть, как военные люди, для которых создать военную организацию из людей, которые вперёд их рвутся в бой, пару пустяков, как прикурить, желают создавать партийную организацию и заниматься политикой. У них уже есть всё то, для чего создаётся партия и занимаются политикой – военная организация. Путин им невольно помог её создать, она уже есть. Оружие добудут в бою Российская Армия недееспособна, там только четверть офицеров, а остальные - негодяи и предатели. Самое лучшее, что она может сделать – это сдаться тем, кто умеет воевать. Но вместо этого тянуть к политике – хуже не придумать. Когда партий, как собак нерезанных и каждая кричит о своём, равнодействующая всей этой вопящей кампании равна нулю. Если не равна, то из-за кулис выглянут знакомые нам люди, подрегулируют что-то в механизме и вечный двигатель лжи закрутится вновь. В Ведическом Арийском обществе истории нет и она не нужна. История есть описание цепи ошибок в жизни страны, государства, народа, потерявших связь с Верховной Личностью Бога, цель которого – избежать повторение ошибок. И хотя, потеря связи с Богом и была главной ошибкой русских, неспособные это понять в то время, довольствовались опытом частных ошибок. Пока Божественное общество не построено, история нужна и архиважна, чтобы не сьехать на проторённые заезженные пути в тупик. История христианской Руси - есть история иудейского рабства. Никакие образчики этой истории для русского дела не годятся, так как несут в себе принципы иудейской кабалы. Пример этого нахожу в документах Офицерского собрания. Ополчение Минина и Пожарского годится только для митингов на Болотной. Эти иудеи спасали совсем даже не Русь, но собирали русский народ для спасения иудейской власти на Руси. Куда лучше бы выгляло Ополчение за Родину и русский народ, что создавалось в ВОВ, когда враг стоял уже под Москвой. «За Державу обидно!» Эти слова из популярного фильма тиражируют глупость, особенно сегодня, когда хорошо известно, какую Евроиудазийскую Державу строят Путин и ко. Державный Союз офицеров – совершенно никудышное название для русского дела. Нет ни смысла, ни понимания целей русского дела, зато хорошо просматривается аналогия с Царской иудейской Державой и с иудейской Державой Хрущёва СССР. Русский Арийский Союз или Белорусский Арийский Союз (БАРС), белые русские люди – уже лучше, может ещё и батька поможет. На месте аморфной, беспомощной, бесполезной и никому не нужной армии организовать новую русскую, не сможет только совсем отучившийся воевать. Квачков смог бы. Отвратительные качества политболтунов в среде офицеров выглядят ещё отвратительнее. Настоящие герои немногословны. Лидеры партий будут пережёвывать продукты жизнедеятельности друг друга до седьмого пришествия, ни на йоту не продвинувшись вперёд к русской цели. Болтуны в Русской армии пасутся в том же поле. Держите их на пушечный выстрел от собрания офицеров, не ближе. Политболтуны - истинная причина того, что Квачков в заключении, а многих отличных офицеров и генералов уж и нет в живых. Позорные декларации офицерских собраний есть демонстрация полового бессилия военной мысли. Уничтожение преступников, предателей и их пособников – вот что такое декларация настоящего воина. Славяне рвутся к свету, освобождению от «кабалы святош» мирских религий. На этом пути их ждут высокоточные удары лжеучений, что тянут обратно во тьму невежества, бездну боли и страданий, которыми не одну тысячу лет жили наши предки, забыв о славе Святого имени Кришны. На пути Руса к свету Святого Имени громоздят Монбланы непроходимых завалов из броских, кричащих в уши фактов, цель которых оттащить или отвлечь от Божественных Высших Знаний. Взамен подсовывают суррогат, приукрашенный славянской символикой. Зло открыто никто никогда не даёт, его всегда прячут за родными образами. Как иначе иудеи могли бы собирать такую богатую жатву обманутых гоев, сброшенных обратно во тьму страданий иудейского рабства? Ведь иудей может выжить только одним путём – паразитировать на русском. Того, кто изучает книги Вайшнавов о славе Святого Имени, Святое Имя его жизнь и душа. Остальные, увы, продолжат наслаждаться ювеналкой, чипированием, разборкой младенцев на органы в США и Европе и прочими прелестями свободы от Бога. Новый мировой порядок невозможен при наличии русских. Никак не вписываемся. Потому нас хотят убрать с родных просторов Евразии. Может быть задвинут в Чукотскую Тартарию? Есть ещё Ямал, Певек, да мало ли... Настоящие воины никогда и ни при каких условиях не сдаются в плен, это мы видели на примере солдата Сироткина, который с одной пушкой и карабином задержал на несколько часов немецкую танковую дивизию. Боезапас кончился. Восхищённый его качествами воина, офицер Вермахта предложил ему, окруженному, сдаться. – Я буду учить своих солдат воевать так же. Я сохраню тебе жизнь. Но качества советского воина оказались выше, чем способен был вообразить офицер. Он отстреливался из карабина, и был убит, но не побеждён. Попадая в плен, кшатрий становится рабом того, кто его пленил, на сотни тысяч жизней, практически навечно, следует из Ведических законов. Раб – человек вне всяких сословий и поражён во всех правах, ниже неприкасаемых. Так он почти навечно лишается всякой возможности духовно прогрессировать, что является целью жизни во всяком ведическом обществе. Кшатрий всегда предпочитал погибнуть в бою, зная, что это приведёт его к рождению на высших планетах, где стандарт и длительность жизни столь высоки, что в земных условиях это понять невозможно. Как говорят про павших героев, такие люди не погибают, а уходят в вечность. В этом сохранилось некоторое понимание описанных ведических феноменов. На самом деле смерти нет, это понятие предназначено только для невеж. Для кшатрия плен был невыносим, такого падения он не мог допустить, и случаи пленения были неизвестны. Известный приказ И.Сталина нёс в себе такое высшее понимание смысла и назначения жизни и смерти, непостижимое для невеж. Потому он сохранил великое множество жизней воинов от поругания врагом и вечного рабства, дав им возможность прогрессировать в следующей жизни, к тому же ещё получая рождение в своём народе свободным человеком. Этот приказ вызывает особую ярость врагов народа в стране, ведь иудейские ритуалы и традиции заточены приводить рабов к вырождению - рождению среди них.Сдавшихся и предавших свой народ офицеров и генералов ждёт та же жалкая участь. Если кшатрий потерял честь, то ему не нужна и голова. С СССР мы не потеряли ничего того, о чём стоит сожалеть. О богатстве тоже не стоит. Богатство и процветание есть следствие качеств народа, качеств его сознания. Возвышенное Божественное сознание тут же приводит к тому, что люди с лёгкостью получают всё, что им необходимо для жизни,. Это достигается совсем даже не тяжким трудом, как привыкли считать. Материальное сознание горюет о том, как много сил потрачено на строительство великой страны, той же Тартарии. Но, знать, не так уж она была и велика, коли всё потеряли. СССР – та же Великая Тартария. Когда указывают на зловещую роль Англии и США в распаде СССР, забывают о нашей собственной деградации, которая и была главной причиной разрушения. СССР постепенно превратился в империю лжи, и его судьба была предрешена. Тэтчер чересчур поспешила присвоить лавры победителя, чей агент Горбачёв по её версии разрушил страну. Не Горбачёв, так другой нашёлся бы, их вокруг тьма, взять хотя бы Е.Фёдорова или Н.Старикова, читай Минина и Пожарского, настоящих патриотов иудейской Московии. , Когда втуляют про патриотизм, стоит прищурить глаз и посмотреть, а про какой речь, русский или иудейский и толкуют ли в русском о Святом Имени Кришны. В Сирии выполняется важная задача, куётся костяк будущей армии наёмников для действий в России. Это будет армия каннибалов иудейского происхождения, о чём легко догадаться. В этом грешке замешан весь Мировой каганат (халифат). Даже королева Англии мучалась каннибализмом, что уж тут говорить о наёмниках. Предполагается, что те, кто победят Сирию, смогут и Россию зачистить под будущий мировой порядок (от русских). Учитывая, что русских генералов в Российской Армии заменили на бездарей, этот муляж Российской Армии даже и сопротивляться не будет, они не слыхали, как воевать. Правда, дачи строят неплохие. Разве что честные офицеры окажут сопротивление, а может даже и жару дадут наёмникам, как в Грузии. Тогда наёмникам придётся попотеть сильно. Но ведь платят же хорошо, и предатели генералы и политики во власти помогут. Где то на одном из военных сайтов прочитал заметку старцев православной обители. Говорят, что русским надо смиренно нести свой крест, ибо любое государство и власть от Бога. С этим нужно согласиться. Пока русские живут в иудейской стране, следуют христианским ценностям и традициям, они рабы, а хороший раб должен принимать власть иудеев. Безбожник же, раб иудея в квадрате. Когда русские обретают божественное сознание, предаваясь Верховной Личности Бога, Господь освобождает их от рабского положения. Получив Божественное сознание, русский способен себя освободить, ибо он уже свободен в сознании. Он уже не сможет жить по-старому и приведёт мир вокруг себя в соответствие со своим сознанием. Ничто и никто не может ему в этом помешать. У свободного человека открываются безграничные силы и возможности, ибо его сознание уже нематериально, ограничена лишь материя. Как его можно победить? Он непобедим, как и Сироткин. Победить можно лишь материю, но не Дух. Непобедимость есть принцип Божественного сознания и его атрибут (неотъемлемое качество). Вот почему слова старцев пригодны лишь для христианского сознания, но совершенно не верны для предавшихся Кришне обладателей Высшего Божественого сознания. Русский народ предался Кришне. Теперь он объединён нематериальной связью, которая безгранична по своим возможностям. Ни у одного народа нет такой прочной Божественной связи, которая делает его особым народом. Он готов к бою с любым Злом. У Зла не может быть такой силы, ибо материя ограничена и временна. Те, кто подняли руку на русский народ, должны быть уничтожены. Если поступки человека свидетельствуют, что он русский по духу, его телесные признаки считаются несущественными, отходят на второй план. Телесное, т.е. материальное не может быть выше Духа. Превосходство духа над материей всегда прославлялось, как вершина человеческой добродетели. Почему же тогда мы должны делать исключение в расовых вопросах? И так ли уж совершенна расовая теория, которая не может выстроить иерархию Духа и Материи и придаёт последней самодовлеющее значение? О тех, кто косит под русского, скрывая свою иудейскую сущность, кричат его поступки, отношение к Русскому делу и Святому Имени. «По делам их судить о них будете». В среде преданных Сам Господь выводит лицемеров и негодяев на чистую воду. Дурная слава бежит впереди таких людей. Говорят, Господь шельму метит (пример Горбачёв, Солженицын-кто лжёт). Так легко и просто реализуется принцип «По Духу и Крови» в среде предавшихся Кришне. Но попробуйте вывести иудеев на чистую воду без Кришны...Начитался об измерении носов и черепов, об антропологических признаках, генетике проблемы и прочего...и вообще перестал что-либо понимать. Генетику в расовых вопросах выдают за духовное, это неверно, биологическое далеко ещё не духовно. Всё здесь очень затемнено и мутно, что наруку не русским. Попробуйте очистить общество русских от иудеев, опираясь на шаткие знания о телесных признаках евреев – и вы окажетесь в глухом тупике. Кроме того, будет невозможно объяснить феномен И.Сталина, Даля, Л.Рохлина и многих других русских, прославивших Отечество, показавших высшие качества, евреев по происхождению. Школа перевода с русского языка, к которой принадлежала Нора Галь, получила в 30-х столь широкое признание, что стала мировой и ведущей, ей следовали, почитая за честь, большинство ведущих стран мира. После революции в литературу хлынули массы литераторов, не имеющих ни образования, ни опыта, ни таланта. Они так испохабили русский, что потребовалась титаническая работа, чтобы очистить и защитить его от наплыва этого сброда. Нора Галь с сотрудниками сделала это и научила молодых литераторов редактированию своих работ. Её школа перевода и редакции поразила меня совершенством, простотой, ясностью мысли. Сколько великих русских людей составили славу России, хотя не были этнически русскими. Калька немецких расовых теорий не даёт русским оружия знаний, пригодных для русского дела. Лишь Высшие Божественные Знания могут дать на это ответ, и русские ждут от русских авторов трансцендентной расовой теории. «Бедный миллионный народ Чечни», который успешно внедряется уже в Германию, далеко не бедный. Он такая же головная часть Пятой колонны, как и Бейтар. Руководство Чечни - иудеи, их руками «мирные иудеи» пропутинцы продолжают успешно уничтожать русский народ, не портя себе лица. Чеченский народ стал боевой организацией иудоисламистов. Смычка последних не могла не произойти, так как цели одинаковые. Жить в одной стране и с теми и с другими невозможно. Мы говорили, что символика Державности фальшива насквозь, так как ничем не отличается от державности Путина, Хрущёва, Троцкого, Николая Второго и далее. Ещё хуже обращение к именам иудеев, защитников иудейской Державы Московии, Минина и Пожарского. Былинный размах военной мысли указывает на оторванность от реальности. Обращение к этим символам - ошибка непонимания материальной истории . Хорош опыт Пиночета. Он многоговорильней, политикой не занимался, а действовал как военный и добился успеха. Он не митинговал, геополитикой не занимался, не выпускал никаких Деклараций, но согнал всех на стадион и показал им высшую демократию по-русски. Русский патриотизм сам по себе безбожен, как и Родноиудоверы. Он не может служить оружием русских, так как иудеи с лёгкостью побеждают его, как и всё остальное, кроме Верховной Личности Бога Кришны. Опираясь на материальные расовые теории русский патриот никогда не сможет надёжно различить русского и иудея. Потому всегда проиграет. Впрочем, даже и истинной цели не увидит. Основа принципа «По Духу и Крови» есть Высший Дух – Кришна, без него принцип распадается. Умение сочетать легальные и нелегальные формы легко достигается в рамках принципов организации нелокализованной Русской Арийской Армии. Арий – воин имеющий Высшее Божественное знание. Неумение сочетать формы скрывается за словами: «Мы не зайцы бегать от них в своей стране». Без этого умения достичь русских целей будет невозможно. Склонность к политической трескотне есть форма уклонения Армии от боя. Для Русской Армии эта болезнь хуже простатита. «Если у вас есть фонтан – заткните его», говаривал Козьма Прутков Мы говорили о «Духе». Что же с «Кровью» (тело, материя)? От рождения к рождению кровь закрепляет достижения Духа в прожитой жизни. Эволюция тела, таким образом, имеет скачкообразный характер, от рождения к рождению. В течение жизни индивид накапливает достижения Духа, которые в следующем рождении проявляются как более совершенное тело, способное к высшему легче и быстрее, чем со старым телом. Эволюция Духа движется непрерывно и ничто не может её остановить, но это движение есть результат духовной внутренней работы над собой. Если индивид совершил очередной прыжок к высотам Духа, но ещё не получил новое соответствующее тело, его уже можно считать русским, так как он обязательно получит русское тело в новом рождении. Эту тайну не может понять ум материалиста. Русские тоже эволюционируют как Дух, стремясь к высшим целям человека, установленным Верховной Личностью Бога и так достигая совершенства. Кровь здесь тоже выступает как резервуар, хранилище качеств. Индивид может иметь совершенное тело для решающего скачка личности к её высшей предельной цели и менее совершенное. В последнем случае усилий для достижения высшей цели требуется больше, что делает цель труднодостижимой, иногда недостижимой в этом теле. Тогда тот, кто имеет решимость достичь высшую цель, вынужден ждать, продолжая работать над собой, пока не получит новое, более совершенное для этого тело. Так от жизни к жизни они могут прогрессировать и в конце концов достичь высшей цели. Ведическое Арийское Государствво Варнашрама дхарма построено таким образом, чтобы для всех людей, пусть даже и стоящих на разных ступенях духовного развития, конечная цель достигается. Владимир Варов 14.10.13 pandoraopen.ru Историк Игорь Фроянов о сущностных чертах русского человека … Лидер партии «Справедливая России» Сергей Миронов в статье «Вселенная по имени Россия», опубликованной в «Литературной газете», пишет: «К числу приоритетных проблем сегодняшнего дня я отношу необходимость особого внимания к развитию русского народа, русской культуры и русского языка. Мне импонирует то, что эта тема была чётко заявлена президентом России Д.А.Медведевым во время недавней встречи с лидерами парламентских партий. Это важный сигнал. Хочется верить, что он переломит странные тенденции в нашей политической жизни, в частности, нелепую "стеснительность" в употреблении понятий "русский", "русский народ", "русская идентичность" и т.д., доходящую чуть ли не до вытеснения их из политического лексикона. Такая ложно понятая толерантность ведёт к тому, что "русский вопрос" начинают по-своему интерпретировать экстремисты, спекулируя на нём и отравляя сознание молодёжи. Да и никакая это не толерантность! Это глупость и непонимание души многонациональной России, её истории и современных реалий». Лидер КПРФ Геннадий Зюганов на одной из конференций сделал признание: «Меня иногда упрекают в том, что я слишком большое внимание уделяю русского вопросу, но я эти упреки не принимаю. Считаю, что русские сделали несколько гениальных открытий в своей истории. Одно из самых великих это сильное государство. Когда Киевская Русь блистала золотом своих куполов, Берлина не было на карте, а Париж представлял из себя небольшую деревушку». «Сегодня возникает закономерный вопрос: что делать, чтобы выйти из этой сложной ситуации. С точки зрения национальной, считаю, что без возрождения русского духа, русской культуры, русских традиций, русского коллективизма эта задача не решаема», - полагает Геннадий Зюганов. На сайте ЛДПР также уделяется особое внимание «русскому вопросу». «В последнее время, как никогда, актуален русский вопрос. В предвыборной лихорадке его пытаются взять на вооружение самые разные политические силы. Только ЛДПР не делает конъюнктурных заявлений. Уже более 20 лет мы последовательно выступаем в защиту русских – как в России, так и за ее пределами». В связи с возросшим интересом к «русскому вопросу» мы попросили известного русского историка, профессора Санкт-Петербургского государственного университета, доктора исторических наук Игоря Яковлевича Фроянова ответить на следующие вопросы: «С чем связано столь пристальное внимание политических сил России к "русскому вопросу"? Что собой представляет русский человек? Каковы его сущностные характеристики?» «Мне кажется, что повышенный интерес политической элиты к русскому народу, к "русскому вопросу", который мы наблюдаем в настоящее время, объясняется рядом обстоятельств и мотивов. Есть политические силы, которые действительно заинтересованы в судьбе русского народа. К ним я отношу определенную часть КПРФ. Есть политические силы, которые обращаются к этой проблеме чисто из спекулятивных целей, чтобы привлечь на свою сторону, как ныне выражаются, электорат. Есть, конечно, политические силы, обладающие властью в стране, которые пускаются в рассуждения о русском народе и его значении в нашей истории из интересов своего властвования в стране и ради сохранения этого властвования. Однако глубинный и основной мотив, объясняющий поворот к русской проблеме, я усматриваю в том, что мы подходим к крайнему рубежу терпения русского народа. На протяжении последних 20 лет русским людям пришлось очень несладко. Больше всего проиграл от перемен, произошедших после 1991 года, именно русский народ. Далеко за аргументами ходить не надо. Это показала недавняя перепись населения нашей страны: за годы между двумя переписями, население России катастрофически сократилось и продолжает сокращаться, прежде всего, за счет русских людей. Если оценивать такого рода факты с точки зрения не одного года, двух или трех лет, а с точки зрения десятилетий, начиная с горбачевской перестройки, то можно говорить о том, что мы наблюдаем постепенное умерщвление русской нации. Русские люди все более и более ясно начинают это сознавать и чувствовать. И, конечно же, это не может не вызвать противодействия. Русский же народ, как известно, когда он "встает за себя", по выражению наших предков, то мало никому не покажется. Я думаю, именно этим, прежде всего, объясняется так называемый интерес современных политиков к русскому народу и русскому вопросу. Иссякает народное терпение. Народ есть живой организм. И когда он подходит к моменту ясного осознания смертельной опасности, в нем, несомненно, срабатывает инстинкт самосохранения. Конечно, инстинкт самосохранения проявляется только тогда, когда у народа есть воля к жизни. Я не могу отрицать наличия воли к жизни у русского народа. Хотя по итогам прошедшей переписи говорят, что русские не хотят собственно сами жить и не хотят давать жизнь своему потомству. По-моему, это ошибочная точка зрения, внушающая русским людям чувство безнадежности. Близится час расплаты. Вот отсюда и все внимание у властных верхов к русскому вопросу. Теперь что касается вопроса о сущности русского человека. Русский человек, как человек любой другой национальности, есть этническое воплощение, и от этого никуда не уйдешь. Отрицать тот факт, что многие, очень многие люди в нашей стране считают себя по крови русскими, нельзя. Это объективный факт. Но этнос, народ как живой организм состоит не только из крови и плоти. Дух, мировоззрение, мировосприятие, культура, наконец, вот что также является существенной составной частью этноса, а на мой взгляд, важнейшей и ведущей его частью. Поэтому можно быть русским по крови и духу. Но можно быть русским по духу, раствориться в нем, слиться с русской культурой, считать себя русским и быть таковым. Нельзя, однако, не сказать и о другом: можно быть русским по крови, но чуждым по духу. Наше время дает тому немало примеров. Не знаю, у кого как, но у меня не поворачивается язык назвать такого человека русским. Стало быть, слово русский обладает не только узкоэтническим, но и универсальным смыслом. И это потому, что русский народ есть народ вселенский, которому, по мысли Ф.М.Достоевского, уготована всемирная миссия братского объединения народов. Конечно, нельзя согласиться с примитивным тезисом "Россия для русских". Если принять его, нам надо войти в границы времен Ивана III. Но нельзя и русских исключать из неделимой и единой России, как это нередко сегодня делается в отдельных национальных республиках. Ведь Россия с государственной точки зрения – это широкое понятие, это империя, в составе которой живет не только русский, но и другие народы, дружеские ему. Разумеется, при этом нельзя отрицать государствообразущей роли русского народа, его ведущую роль в этом отношении, о чем высшая российская власть должна заявить внятно и отчетливо. Относительно соотношения русскости и Православия необходимо заметить, что русские люди срослись с христианской верой, прежде всего, с Православием, но это вовсе не значит, что Православие является нашей монополией. Православие исповедуют и другие народы. Нельзя забывать известные евангельские слова о том, что перед Богом «нет ни эллина, ни иудея». Исторически случилось так, что христианская вера, сложившаяся у нас как Православие, была не отвлеченной верой. Православие являлось частью повседневного бытия русского народа. Оно пронизывало жизнь русского общества во всех сферах его. Если рассуждать с точки зрения идеала, то русский человек, конечно, неотторжим от Православия, так же, как и Православие неотторжимо от русского человека. Содержать в чистоте христианскую православную веру, завещанную Господом, историческое предназначение русского народа».
ruskline.ruВаш браузер не поддерживается. По крови и по духу
По крови и по духу. Что есть русские?. «Статьи разных лет»
По крови и духу — фанфик по фэндому «Толкин Джон Р.Р. «Сильмариллион»»
Русский по крови и по духу
В последнее время практически все политические силы России заговорили о значении и роли русского народа. 17 января 2011 года в подмосковных Горках Президент России Дмитрий Медведев на встрече с председателями обеих палат Федерального Собрания, их заместителями, руководителями ключевых комитетов Совета Федерации и фракций Государственной Думы неожиданно для многих заявил о том, что «особое внимание должно уделяться русской культуре. «Это основа, это костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить», - сказал он. Как подчеркнул глава Российского государства, «русские вообще являются самым большим народом нашей страны». «Русский язык является государственным. Русская Православная Церковь является крупнейшей конфессией нашей страны. Сидящие в этом зале представляют разные культуры, но значительная часть это представители русской культуры. И нам нужно развивать самые лучшие черты русского характера именно потому, что в какой-то период лучшие черты нашего характера сделали нашу страну сильной, по сути, создали нашу страну», - отметил тогда Д.Медведев.По крови и по духу («Inside and out») — фанфик по фэндому «Тор», «Мстители»
По крови и по духу. Что есть русские?. Статьи разных лет
Ящик пандоры – По Духу и Крови.
Русский по крови и по духу
В последнее время практически все политические силы России заговорили о значении и роли русского народа. 17 января 2011 года в подмосковных Горках Президент России Дмитрий Медведев на встрече с председателями обеих палат Федерального Собрания, их заместителями, руководителями ключевых комитетов Совета Федерации и фракций Государственной Думы неожиданно для многих заявил о том, что «особое внимание должно уделяться русской культуре. «Это основа, это костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить», - сказал он. Как подчеркнул глава Российского государства, «русские вообще являются самым большим народом нашей страны». «Русский язык является государственным. Русская Православная Церковь является крупнейшей конфессией нашей страны. Сидящие в этом зале представляют разные культуры, но значительная часть это представители русской культуры. И нам нужно развивать самые лучшие черты русского характера именно потому, что в какой-то период лучшие черты нашего характера сделали нашу страну сильной, по сути, создали нашу страну», - отметил тогда Д.Медведев.
