4library.ru Мефистофель Господь Тогда ко мне являйся без стесненья. Таким, как ты, я никогда не враг. Из духов отрицанья ты всех мене Бывал мне в тягость, плут и весельчак. Из лени человек впадает в спячку. Ступай, расшевели его застой, Вертись пред ним, томи, и беспокой, И раздражай его своей горячкой. (Обращаясь к ангелам.) Вы ж, дети мудрости и милосердья, Любуйтесь красотой предвечной тверди. Что борется, страдает и живет, Пусть в вас любовь рождает и участье, Но эти превращенья в свой черед Немеркнущими мыслями украсьте. Небо закрывается. Архангелы расступаются. Мефистофель (один) Как речь его спокойна и мягка! Мы ладим, отношений с ним не портя. Прекрасная черта у старика Так человечно думать и о черте. Тесная готическая комната со сводчатым потолком. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке. Фауст Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. В магистрах, в докторах хожу И за нос десять лет вожу Учеников, как буквоед, Толкуя так и сяк предмет. Но знанья это дать не может, И этот вывод мне сердце гложет, Хотя я разумнее многих хватов, Врачей, попов и адвокатов, Их точно всех попутал леший, Я ж и пред чертом не опешу, — Но и себе я знаю цену, Не тешусь мыслию надменной, Что светоч я людского рода И вверен мир моему уходу. Не нажил чести и добра И не вкусил, чем жизнь остра. И пес с такой бы жизни взвыл! И к магии я обратился, Чтоб дух по зову мне явился И тайну бытия открыл. Чтоб я, невежда, без конца Не корчил больше мудреца, А понял бы, уединясь, Вселенной внутреннюю связь, Постиг все сущее в основе И не вдавался в суесловье. О месяц, ты меня привык Встречать среди бумаг и книг В ночных моих трудах, без сна В углу у этого окна. О, если б тут твой бледный лик В последний раз меня застиг! О, если бы ты с этих пор Встречал меня на высях гор, Где феи с эльфами в тумане Играют в прятки на поляне! Там, там росой у входа в грот Я б смыл учености налет! Но как? Назло своей хандре Еще я в этой конуре, Где доступ свету загражден Цветною росписью окон! Где запыленные тома Навалены до потолка; Где даже утром полутьма От черной гари ночника; Где собран в кучу скарб отцов. Таков твой мир! Твой отчий кров! И для тебя еще вопрос, Откуда в сердце этот страх? Как ты все это перенес И в заточенье не зачах, Когда насильственно, взамен Живых и богом данных сил, Себя средь этих мертвых стен Скелетами ты окружил? (Открывает книгу и видит знак макрокосма[17].) (Рассматривает внимательно изображение.) В каком порядке и согласье Идет в пространствах ход работ! Все, что находится в запасе В углах вселенной непочатых, То тысяча существ крылатых Поочередно подает Друг другу в золотых ушатах И вверх снует и вниз снует. Вот зрелище! Но горе мне: Лишь зрелище! С напрасным стоном, Природа, вновь я в стороне Перед твоим священным лоном! О, как мне руки протянуть К тебе, как пасть к тебе на грудь, Прильнуть к твоим ключам бездонным! (С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.) Я больше этот знак люблю. Мне дух Земли родней, желанней. Благодаря его влиянью Я рвусь вперед, как во хмелю. Тогда, ручаюсь головой, Готов за всех отдать я душу И твердо знаю, что не струшу В свой час крушенья роковой. Клубятся облака, Луна зашла, Потух огонь светильни. Дым! Красный луч скользит Вкруг моего чела. А с потолка, Бросая в дрожь, Пахнуло жутью замогильной! Желанный дух, ты где-то здесь снуешь. Явись! Явись! Как сердце ноет! С какою силою дыханье захватило! Все помыслы мои с тобой слились! Явись! Явись! Явись! Пусть это жизни стоит! Как пресмыкается века Змея, моя родная тетя — змея, в образе которой, согласно библейскому мифу, сатана искушал праматерь Еву. Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774–1775 годах и впоследствии подвергалась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауст» 1790 года: конец сцены дописан в 1797–1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808). Творенье Нострадама взять Таинственное не забудь. — Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503–1566) — лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр», Гете оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688–1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему; 1) весь «надземный мир» состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духами доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гете не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им поэтически используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». Ремарка: Открывает, книгу и видит знак макрокосма. — Макрокосм — вселенная; по Сведенборгу — весь духовный мир в его совокупности. — Знак макрокосма — шестиконечная звезда. «Мир духов рядом, дверь не на запоре… до слов: Очнись, вот этот мир, войди в него». — переложенная в стихи цитата из Сведенборга; заря — по Сведенборгу, символ вечно возрождающегося мира. www.rulit.me После «Посвящения» следует «Театральное вступление», непосредственно не связанное с сюжетом поэмы. Директор театра, Поэт и Комический актер в беседе обсуждают проблемы художественного творчества. Должно ли искусство служить толпе или оставаться верным своему высокому назначению? Этот разговор является отражением взглядов самого Гете на искусство. Пролог на небесах В «Прологе на небесах» заключена завязка трагедии. Здесь действуют Господь, архангелы (Рафаил, Гавриил и Михаил) и Мефистофель. Архангелы поют хвалу деяниям Госиода, создавшего Вселенную. Они рисуют картину природы, величие которой невозможно постичь разумом: «В пространстве, хором сфер объятом, свой голос солнце подает, свершая с громовым раскатом предписанный круговорот… И с непонятной быстротою внизу вращается Земля, на ночь со страшной темнотою и светлый полдень круг деля…» Славословие архангелов прерывает Мефистофель своей саркастической репликой: «К тебе попал я, Боже, на прием, чтоб доложить о пашем положенье…» Не все на земле так прекрасно, как только что уверяли в своих высокопарных тирадах архангелы. На земле, говорит Мефистофель, «люди бьются, маясь», там «беспросветный мрак, и человеку худо, что даже я щажу его покуда». Между Богом и Мефистофелем завязывается спор. Впервые звучит имя ученого мужа Фауста, которого Бог приводит в пример как своего верного и усердного раба. Мефистофель отвечает, что «этот эскулап» не похож на прочих рабов, что в нем нет покорности и умиротворенности. Он отмечает противоречивую, двойственную натуру Фауста: «Он рвется в бой, и любит брать преграды, И видит цель, манящую вдали, И требует у неба звезд в награду И лучших наслаждений у земли, И век ему с душой не будет сладу…» Мефистофель считает, что он может дать Фаусту земные радости, которые увлекут его и заставят забыть о высоких порывах к знанию. Бог разрешает Мефистофелю подвергнуть Фауста любым искушениям, низвести его в любую.бездну, считая, что чутье выведет Фауста из тупика. Мефистофель принимает спор, он уверен, что выиграет его, что заставит Фауста «ползать в помете» и «жрать… прах от башмака». Если Фауст признает себя удовлетворенным жизнью, его душа будет отдана Мефистофелю. Бог предоставляет Мефистофелю право бороться за душу ученого. Грандиозная по масштабу борьба добра и зла, возвышенного и низменного начинается. Сцена 2. «У городских ворот» В яркий праздничный день пестрая толпа гуляющих горожан направляется за город. Фауст и его помощник Вагнер — сухой педант, «скучный, ограниченный школяр» — присоединяются к праздничной толпе. Все окрестные жители почитают Фауста: он сам и его отец без устали лечили людей, спасая их от болезней. Его не пугала ни «язва моровая», ни чума. Простые горожане и крестьяне приветствуют док-гора, кланяются ему и уступают дорогу. Но это искреннее признание не доставляет радости Фаусту. Он далек от того, чтобы переоценивать собственные заслуги. На слова Вагнера о том, что доктор должен гордиться такой любовью народа, Фауст отвечает, что часто лечил людей, так и не узнав потом, помогло ли человеку лечение и выжил ли он. Фауст признается Вагнеру: * «…две души живут во мне, И обе не в ладах друг с другом. Одна, как страсть любви, пылка И жадно льнет к земле всецело, Другая вся за облака Так и рванулась бы из тела». * На прогулке к Фаусту и Вагнеру прибивается странный черный пес, которого Фауст принял было за оборотня: * «Кругами, сокращая их охваты, Все ближе подбирается он к нам. И, если я не ошибаюсь, пламя За ним змеится по земле полян». * Вагнер успокаивает Фауста: «Вы видите, не призрак — пес простой. Ворчит, хвостом виляет, лег на брюхо. Все, каку псов, и не похож на духа». Фауст забирает пса с собой. Сцены 3 и 4. Кабинет Фауста Фауст в своем рабочем кабинете, и снова им владеют мучительные и тяжкие сомнения. У ног его черный пудель — пес, который пристал к нему на прогулке. Стремясь побороть растущее беспокойство, «вялость в мыслях и разброд», Фауст принимается за перевод на немецкий язык Нового завета. * «В начале было Слово»,— читает он в Евангелии. Но толкование гре-’ ческого «Логос» как «Слова» не устраивает его, и он пытается подставить другие понятия: сначала «Мысль», затем «Силу» и, наконец, «Дело». «В начале было Дело!» — стих гласит»,— восклицает Фауст, ибо для него действовать — превыше всего. Но тут от занятий его отвлекает черный пес, Фауст пытается выгнать его из комнаты, но пес вдруг «напыжился, как пузырь», вырос «ввысь и вширь» и в конце концов обернулся Мефистофелем, который в первый раз предстает переддоктором в обличье странствующего студента. Фауст удивлен: «Вот, значит, чем был пудель начинен! Скрывала школяра в себе собака? » На вопрос хозяина об имени неожиданный гость отвечает, что он «часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла… я дух, всегда привыкший отрицать». Гость снисходительно посмеивается надчеловеческими слабостями, над людским уделом и признается Фаусту, что мир сносит пока его нападки «без урона». Не сладив в целом со Вселенной, Мефистофель вредит по мелочам: * «Я донимал его землетрясеньем, Пожарами лесов и наводненьем,— И хоть бы что! Я цели не достиг. И море в целости, и материк». Мефистофель хочет прельстить Фауста маленькими радостями жизни и «в подтвержденье дружеского чувства» развлечь его. Он призывает на помощь духов; те водят «хоровод» вокруг доктора, поют о плотских радостях, когда «раннею ранью и до захода — песни, гулянье и хороводы, небо, трава. И поцелуи напропалую…» Фауст засыпает под этот хоровод, а Мефистофель тем временем исчезает. В следующей сцене Мефистофель опять появляется в кабинете Фауста, но теперь он «расфрантился пестро». На нем «камзол в обтяжку, на плечах накидка, на шляпе петушиное перо, а сбоку шпага…» На сей раз он с места в карьер предлагает старому отшельнику развеять тоску и, облачившись в яркое платье, «изведать после долгого поста, что означает жизни полнота». Фауст отнекивается, говоря, что в любом платье будет ощущать «тоску существованья», что он «жизнь отверг» и с тоской ждет смерти. На это Мефистофель с иронией замечает ему: «Смерть — посетитель не ахти какой». Он уговаривает Фауста перестать «заигрывать с тоской », предлагая ему свое общество и уверяя, что Фаусту не придется с ним скучать: «Я дам тебе, чего не видел свет». Если предложенное наслаждение захватит Фауста настолько, что он попросит остановить это мгновение, то он станет добычей Мефистофеля, и Мефистофель волен забрать его душу. Фауст в конце концов соглашается подписать договор с дьяволом. По этому договору Мефистофель должен служить Фаусту и исполнять все его желания до тех пор, пока тот не воскликнет: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Фауст дает Мефистофелю расписку, подписанную кровью. Скрепив кровью договор, они отправляются в странствия — прямо по воздуху, на широко расстеленном плаще Мефистофеля. Сцена 12. Сад За время, прошедшее между этими сценами, к Фаусту вернулась молодость — тридцать лет сброшены с плеч. Мефистофель свел Фауста с ведьмой, которая омолодила его, дав выпить волшебный напиток, и сделала более восприимчивым к чувственным наслаждениям. Фауст теперь молод, красив, кровь его бурлит, и он не знает больше колебаний в своей решимости познать все наслаждения жизни и постичь высшее счастье. Мефистофель радуется, что заставил забыть его о влечении к знаниям и науке. Однако какое же искушение придумал хромоногий черт своему подопечному? Одно из них зовется Маргарита, или Гретхен. Ей пятнадцатый год, она простая, чистая и невинная девушка. Гретхен выросла в маленьком городишке, где у колодца судачат кумушки, обсуждая всех. Семья ее небогата, хотя отец и оставил небольшое состояние — и «сад, и домик малый в слободе». Вдоме нет служанки, и девушке приходится все работы по дому делать самой. Брат ее служит в армии, а младшая сестренка, которую она вынянчила, недавно умерла. Между Фаустом и Гретхен с ее наивной простотой — большая дистанция. Но именно это пленяет в ней Фауста. Увидев на улице идущую из церкви Маргариту, Фауст вспыхнул к ней безумной страстью. В ответ на предложение проводить ее девушка отвечает гневным отказом. И тогда свои услуги предлагает сводник—дьявол. Маргарита отвечает Фаусту столь же пламенной любовью. Они встречаются в саду. Маргарита срывает ромашку и, обрывая один за другим лепестки, гадает: «Не любит. Любит. Нет… Любит!» Ее чувство безмерно, о его глубине и силе мы можем лишь догадываться, если эта кроткая и наивная девушка не просто становится возлюбленной Фауста, но и впоследствии усыпляет по его совету свою мать, чтобы та не мешала их свиданиям. Фауста влечет эта юная и неискушенная простолюдинка, возможно оттого, что с ней он обретает ощущение красоты и добра, к которому прежде стремился. Любовь дарит им блаженство, но она же становится и причиной несчастий. Сцена 19. Ночь. Улица перед домом Гретхен До брата Маргариты, Валентина, доходят слухи, что его сестра, которую раньше всем ставили в-пример, уже не может служить образцом нравственности. Проходя мимо окон Гретхен, Валентин случайно сталкивается с Фаустом и Мефистофелем. Догадываясь, что один из них «любезник сестрин», он бросается в драку. По знаку своего хромоногого компаньона («Смелее, доктор! Шпагу вон! Вперед!») Фауст ввязывается в бой. Вместе с Мефистофелем они сражаются против Валентина, и Фауст закалывает брата своей возлюбленной. Увидев, что Валентин поражен шпагой, Фауст со своим вожатым скрывается с места события. Умирая, Валентин проклинает свою сестру, называет ее шлюхой и предает всеобщему позору. Итак, Фауст бежал от расплаты за убийство, поспешив убраться из города. Что же случилось с тех пор с Маргаритой? Несчастная девушка стала тяжкой преступницей. Как оказалось, она невольно умертвила мать, потому что та однажды не проснулась после сонного зелья. Позже Маргарита родила девочку и, спасаясь от людской молвы, утопила ее в реке. Теперь она, заклейменная как убийца и блудница, заточена в тюрьму и ожидает казни. Фауст узнает об этом несчастье и обрушивается на Мефистофеля с упреками. Мефистофель с холодной усмешкой отражает эти упреки, но обещает ему помочь освободить Маргариту. Фауст проникает в тюрьму, где томится Гретхен в ожидании казни. Рассудок Маргариты помутился. Простоволосая, босая, она поет в заточении детскую песенку и вздрагивает от каждого шороха. При появлении Фауста она не узнает его. Принимая за палача, она умоляет дать ей дожить до утра. Он в отчаянии слушает ее безумные речи. Она говорит что—то о ребенке, которого надо покормить, просит не вести ее под топор. Фауст бросается перед ней на колени, зовет ее по имени («Гретхен, Гретхен!»), разбивает кандалы. Наконец она осознает, что перед ней друг. Цепи Маргариты падают. Она не может поверить в свое счастливое спасение. Фауст торопит ее: времени мало, надо бежать, поскорее покинуть темницу. Но Маргарита медлит, она упрекает возлюбленного, что он стал холоден к ее объятиям, «разучился целоваться»: * «Какой ты равнодушный стал! Где растерял ты страсть былую? Ты мой был. Кто тебя украл?» Маргарита рассказывает Фаусту, что «усыпила… до смерти мать, дочь своюутопила в пруду». Фауст снова просит ее поспешить: «Идем! Доверься, не тяни!» Она говорит Фаусту, что нет участи горше, чем «шататься с совестью больной, всегда с оглядкой, нет ли сзади врагов и сыщиков в засаде!» — и отказывается следовать за ним на волю. Он решает увести ее силой. Появившийся в дверях Мефистофель поторапливает Фауста. Они покидают тюрьму вдвоем, так и не уговорив Маргариту следовать с ними. «Я покоряюсь Божьему суду»,— говорит девушка. Уходя, Мефистофель бросает, что Маргарита осуждена на муки. Однако голос свыше произносит: «Спасена!» Предпочтя мученическую смерть и раскаяние побегу, устроенному дьяволом, Маргарита спасла свою душу. Последний монолог Фауста (II часть) Фауст снова стар и чувствует, что жизнь опять приближается к концу. Его ждет еще один удар — он слепнет и оказывается в полной тьме. Слепой и немощный старик, стоящий на краю могилы, Фауст все же стремится осуществить свою заветную мечту: построить плотину, чтобы отвоевать у моря кусок земли, которую каждый год затоплял морской прилив, лишая землю плодородия. Развязка приближается. Мефистофель предвидит близкую смерть Фауста и сзывает лемуров, злых духов, чтобы приготовить ему могилу. Он надеется, что душа Фауста попадет к нему в руки. Слепой Фауст слышит звон лопат, и ему кажется, что это его народ занят строительством плотины. Им овладевают неистовая радость и энергия — он думает, что заветная цель уже близка. Однако незрячему Фаусту невдомек, что это не строители — вокруг него копошатся злые духи, роя ему могилу. Воодушевленный идеей созидания, он продолжает отдавать команды: «Вставайте на работу дружным скопом! Рассыпьтесь цепью, где я укажу. Кирки, лопаты, тачки землекопам! Выравнивайте вал по чертежу!» В его представлении возникает такая грандиозная картина богатой, плодородной и процветающей страны, где живет «народсвободный на земле свободной», что он произносит сокровенные слова о том, что хотел бы остановить мгновение. * Увидеть я б хотел в такие дни. * Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье! * О, как прекрасно ты, повремени! * Воплощены следы моих борений, * И не сотрутся никогда они». * И, это торжество предвосхищая, * Я высший миг сейчас переживаю. Итак, роковые слова произнесены. Фауст падает на руки лемуров и умирает. Мефистофель уже предвкушает момент, когда согласно договору завладеет его душой. Однако тут появляются небесные силы, и начинается борьба злых духов с ангелами. Мефистофель осыпает ангелов проклятиями. Но розы, разбрасываемые ангелами и загорающиеся от огненного дыхания бесов, жгут тело Мефистофеля. Не выдержав борьбы, бесы бегут, и ангелы уносят душу Фауста к небесам. Душа Фауста спасена. www.allsoch.ruИзучение иностранных языков онлайн. Знак земного духа из фауста
Аудио на немецком языке - сцена "Ночь" из "Фауста" Гете
Nacht Ночь In einem hochgewölbten, engen gotischen Zimmer Faust, Тесная готическая комната со сводчатым потолком. unruhig auf seinem Sessel am Pulte. Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке. FAUST: Фауст Habe nun, ach! Philosophie, Я богословьем овладел, Juristerei und Medizin, Над философией корпел, Und leider auch Theologie Юриспруденцию долбил Durchaus studiert, mit heißem Bemühn. И медицину изучил. Da steh ich nun, ich armer Tor! Однако я при этом всем Und bin so klug als wie zuvor; Был и остался дураком. Heiße Magister, heiße Doktor gar В магистрах, в докторах хожу Und ziehe schon an die zehen Jahr И за нос десять лет вожу Herauf, herab und quer und krumm Учеников, как буквоед, Meine Schüler an der Nase herum- Толкуя так и сяк предмет. Und sehe, daß wir nichts wissen können! Но знанья это дать не может, Das will mir schier das Herz verbrennen. И этот вывод мне сердце гложет, Zwar bin ich gescheiter als all die Laffen, Хотя я разумнее многих хватов, Doktoren, Magister, Schreiber und Pfaffen; Врачей, попов и адвокатов, Mich plagen keine Skrupel noch Zweifel, Их точно всех попутал леший, Fürchte mich weder vor Hölle noch Teufel- Я ж и пред чертом не опешу, — Dafür ist mir auch alle Freud entrissen, Но и себе я знаю цену, Bilde mir nicht ein, was Rechts zu wissen, Не тешусь мыслию надменной, Bilde mir nicht ein, ich könnte was lehren, Что светоч я людского рода Die Menschen zu bessern und zu bekehren. И вверен мир моему уходу. Auch hab ich weder Gut noch Geld, Не нажил чести и добра Noch Ehr und Herrlichkeit der Welt; И не вкусил, чем жизнь остра. Es möchte kein Hund so länger leben! И пес с такой бы жизни взвыл! Drum hab ich mich der Magie ergeben, И к магии я обратился, Ob mir durch Geistes Kraft und Mund Чтоб дух по зову мне явился Nicht manch Geheimnis würde kund; И тайну бытия открыл. Daß ich nicht mehr mit saurem Schweiß Чтоб я, невежда, без конца Zu sagen brauche, was ich nicht weiß; Не корчил больше мудреца, Daß ich erkenne, was die Welt А понял бы, уединясь, Im Innersten zusammenhält, Вселенной внутреннюю связь, Schau alle Wirkenskraft und Samen, Постиг все сущее в основе Und tu nicht mehr in Worten kramen. И не вдавался в суесловье. O sähst du, voller Mondenschein, О месяц, ты меня привык Zum letztenmal auf meine Pein, Встречать среди бумаг и книг Den ich so manche Mitternacht В ночных моих трудах, без сна An diesem Pult herangewacht: В углу у этого окна. Dann über Büchern und Papier, О, если б тут твой бледный лик Trübsel'ger Freund, erschienst du mir! В последний раз меня застиг! Ach! könnt ich doch auf Bergeshöhn О, если бы ты с этих пор In deinem lieben Lichte gehn, Встречал меня на высях гор, Um Bergeshöhle mit Geistern schweben, Где феи с эльфами в тумане Auf Wiesen in deinem Dämmer weben, Играют в прятки на поляне! Von allem Wissensqualm entladen, Там, там росой у входа в грот In deinem Tau gesund mich baden! Я б смыл учености налет! Weh! steck ich in dem Kerker noch? Но как? Назло своей хандре Verfluchtes dumpfes Mauerloch, Еще я в этой конуре, Wo selbst das liebe Himmelslicht Где доступ свету загражден Trüb durch gemalte Scheiben bricht! Цветною росписью окон! Где запыленные тома den Würme nagen, Staub bedeckt, Навалены до потолка; Den bis ans hohe Gewölb hinauf Где даже утром полутьма Ein angeraucht Papier umsteckt; От черной гари ночника; Mit Gläsern, Büchsen rings umstellt, Где собран в кучу скарб отцов. Mit Instrumenten vollgepfropft, Таков твой мир! Твой отчий кров! Urväter Hausrat drein gestopft- Das ist deine Welt! das heißt eine Welt! Und fragst du noch, warum dein Herz И для тебя еще вопрос, Sich bang in deinem Busen klemmt? Откуда в сердце этот страх? Warum ein unerklärter Schmerz Как ты все это перенес Dir alle Lebensregung hemmt? И в заточенье не зачах, Statt der lebendigen Natur, Когда насильственно, взамен Da Gott die Menschen schuf hinein, Живых и богом данных сил, Umgibt in Rauch und Moder nur Себя средь этих мертвых стен Dich Tiergeripp und Totenbein. Скелетами ты окружил? Flieh! auf! hinaus ins weite Land! Встань и беги, не глядя вспять! Und dies geheimnisvolle Buch, А провожатым в этот путь Von Nostradamus' eigner Hand, Творенье Нострадама взять Ist dir es nicht Geleit genug? Таинственное не забудь.[2] Erkennest dann der Sterne Lauf, И ты прочтешь в движенье звезд, Und wenn Natur dich Unterweist, Что может в жизни проистечь. Dann geht die Seelenkraft dir auf, С твоей души спадет нарост, Wie spricht ein Geist zum andren Geist. И ты услышишь духов речь. Umsonst, daß trocknes Sinnen hier Их знаки, сколько ни грызи, Die heil'gen Zeichen dir erklärt: Не пища для сухих умов. Ihr schwebt, ihr Geister, neben mir; Но, духи, если вы вблизи, Antwortet mir, wenn ihr mich hört! Ответьте мне на этот зов! (Er schlägt das Buch auf und erblickt das Zeichen des Makrokosmus.) (Открывает книгу и видит знак макрокосма[3].) Ha! welche Wonne fließt in diesem Blick Какой восторг и сил какой напор Auf einmal mir durch alle meine Sinnen! Во мне рождает это начертанье! Ich fühle junges, heil'ges Lebensglück Я оживаю, глядя на узор, Neuglühend mir durch Nerv' und Adern rinnen. И вновь бужу уснувшие желанья, War es ein Gott, der diese Zeichen schrieb, Кто из богов придумал этот знак? Die mir das innre Toben stillen, Какое исцеленье от унынья Das arme Herz mit Freude füllen, Дает мне сочетанье этих линий! Und mit geheimnisvollem Trieb Расходится томивший душу мрак. Die Kräfte der Natur rings um mich her enthüllen? Все проясняется, как на картине. Bin ich ein Gott? Mir wird so licht! И вот мне кажется, что сам я — бог Ich schau in diesen reinen Zügen И вижу, символ мира разбирая, Die wirkende Natur vor meiner Seele liegen. Вселенную от края и до края. Jetzt erst erkenn ich, was der Weise spricht: Теперь понятно, что мудрец изрек: "Die Geisterwelt ist nicht verschlossen; «Мир духов рядом, дверь не на запоре, Dein Sinn ist zu, dein Herz ist tot! Но сам ты слеп, и все в тебе мертво. Auf, bade, Schüler, unverdrossen Умойся в утренней заре, как в море, Die ird'sche Brust im Morgenrot!" Очнись, вот этот мир, войди в него».[4] (er beschaut das Zeichen.) (Рассматривает внимательно изображение.) Wie alles sich zum Ganzen webt, В каком порядке и согласье Eins in dem andern wirkt und lebt! Идет в пространствах ход работ! Wie Himmelskräfte auf und nieder steigen Все, что находится в запасе Und sich die goldnen Eimer reichen! В углах вселенной непочатых, Mit segenduftenden Schwingen То тысяча существ крылатых Vom Himmel durch die Erde dringen, Поочередно подает Harmonisch all das All durchklingen! Друг другу в золотых ушатах И вверх снует и вниз снует. Welch Schauspiel! Aber ach! ein Schauspiel nur! Вот зрелище! Но горе мне: Wo fass ich dich, unendliche Natur? Лишь зрелище! С напрасным стоном, Euch Brüste, wo? Ihr Quellen alles Lebens, Природа, вновь я в стороне An denen Himmel und Erde hängt, Перед твоим священным лоном! Dahin die welke Brust sich drängt- О, как мне руки протянуть Ihr quellt, ihr tränkt, und schmacht ich so vergebens? К тебе, как пасть к тебе на грудь, Прильнуть к твоим ключам бездонным! (er schlägt unwillig das Buch um und erblickt das Zeichen des Erdgeistes.) (С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.) Wie anders wirkt dies Zeichen auf mich ein! Я больше этот знак люблю. Du, Geist der Erde, bist mir näher; Мне дух Земли родней, желанней. Schon fühl ich meine Kräfte höher, Благодаря его влиянью Schon glüh ich wie von neuem Wein. Я рвусь вперед, как во хмелю. Ich fühle Mut, mich in die Welt zu wagen, Тогда, ручаюсь головой, Der Erde Weh, der Erde Glück zu tragen, Готов за всех отдать я душу Mit Stürmen mich herumzuschlagen И твердо знаю, что не струшу Und in des Schiffbruchs Knirschen nicht zu zagen. В свой час крушенья роковой. Es wölkt sich über mir- Клубятся облака, Der Mond verbirgt sein Licht- Луна зашла, Die Lampe schwindet! Потух огонь светильни. Es dampft! Es zucken rote Strahlen Mir um das Haupt- Es weht Вкруг моего чела. Ein Schauer vom Gewölb herab А с потолка, Und faßt mich an! Бросая в дрожь, Ich fühl's, du schwebst um mich, erflehter Geist Пахнуло жутью замогильной! Enthülle dich! Желанный дух, ты где-то здесь снуешь. Ha! wie's in meinem Herzen reißt! Явись! Явись! Zu neuen Gefühlen Как сердце ноет! All meine Sinnen sich erwühlen! С какою силою дыханье захватило! Ich fühle ganz mein Herz dir hingegeben! Все помыслы мои с тобой слились! Du mußt! du mußt! und kostet es mein Leben! Явись! Явись! Явись! Пусть это жизни стоит! (Er faßt das Buch und spricht das Zeichen des Geistes geheimnisvoll aus. (Берет книгу и произносит таинственное заклинание. Es zuckt eine rötliche Flamme, der Geist erscheint in der Flamme.) Вспыхивает красноватое пламя, в котором является дух.) GEIST: Дух Wer ruft mir? Кто звал меня? FAUST (abgewendet): Фауст (отворачиваясь) Schreckliches Gesicht! Ужасный вид! GEIST: Дух Du hast mich mächtig angezogen, Заклял меня своим призывом An meiner Sphäre lang gesogen, Настойчивым, нетерпеливым, Und nun- И вот… FAUST: Фауст Weh! ich ertrag dich nicht! Твой лик меня страшит. GEIST: Дух Du flehst, eratmend mich zu schauen, Молил меня к нему явиться, Meine Stimme zu hören, mein Antlitz zu sehn; Услышать жаждал, увидать, Mich neigt dein mächtig Seelenflehn, Я сжалился, пришел и, глядь, Da bin ich!- Welch erbärmlich Grauen В испуге вижу духовидца! Faßt Übermenschen dich! Wo ist der Seele Ruf? Ну что ж, дерзай, сверхчеловек! Wo ist die Brust, die eine Welt in sich erschuf Где чувств твоих и мыслей пламя? Und trug und hegte, die mit Freudebeben Что ж, возомнив сравняться с нами, Erschwoll, sich uns, den Geistern, gleich zu heben? Ты к помощи моей прибег? Wo bist du, Faust, des Stimme mir erklang, И это Фауст, который говорил Der sich an mich mit allen Kräften drang? Со мной, как равный, с превышеньем сил? Bist du es, der, von meinem Hauch umwittert, Я здесь, и где твои замашки? In allen Lebenslagen zittert, По телу бегают мурашки. Ein furchtsam weggekrümmter Wurm? Ты в страхе вьешься, как червяк? FAUST: Фауст Soll ich dir, Flammenbildung, weichen? Нет, дух, я от тебя лица не прячу. Ich bin's, bin Faust, bin deinesgleichen! Кто б ни был ты, я, Фауст, не меньше значу. GEIST: Дух In Lebensfluten, im Tatensturm Я в буре деяний, в житейских волнах, Wall ich auf und ab, В огне, в воде, Wehe hin und her! Всегда, везде, Geburt und Grab, В извечной смене Ein ewiges Meer, Смертей и рождений. Ein wechselndes Wehen, Я — океан, Ein glühend Leben, И зыбь развитья, So schaff ich am laufenden Webstuhl der Zeit И ткацкий стан Und wirke der Gottheit lebendiges Kleid. С волшебной нитью, Где, времени кинув сквозную канву, Живую одежду я тку божеству. FAUST: Фауст Der du die weite Welt umschweifst, О деятельный гений бытия, Geschäftiger Geist, wie nah fühl ich mich dir! Прообраз мой! GEIST: Дух Du gleichst dem Geist, den du begreifst, О нет, с тобою схож Nicht mir! Лишь дух, который сам ты познаешь,[5] — Не я! (verschwindet) (Исчезает.) FAUST (zusammenstürzend): Фауст (сокрушенно) Nicht dir? Не ты? Wem denn? Так кто же? Ich Ebenbild der Gottheit! Я, образ и подобье божье, Und nicht einmal dir! Я даже с ним, С ним, низшим, несравним! (es klopft) Раздается стук в дверь. O Tod! ich kenn's- das ist mein Famulus- Вот принесла нелегкая! В разгар Es wird mein schönstes Glück zunichte! Видений этих дивных — мой подручный! Daß diese Fülle der Gesichte Всю прелесть чар рассеет этот скучный, Der trockne Schleicher stören muß! Несносный, ограниченный школяр! (Wagner im Schlafrock und der Nachtmütze, eine Lampe in der Hand. Faust wendet sich unwillig.) Входит Вагнер в спальном колпаке и халате, с лампою в руке. Фауст с неудовольствием поворачивается к нему. WAGNER: Вагнер Verzeiht! ich hör euch deklamieren; Простите, не из греческих трагедий Ihr last gewiß ein griechisch Trauerspiel? Вы только что читали монолог? In dieser Kunst möcht ich was profitieren, Осмелился зайти к вам, чтоб в беседе Denn heutzutage wirkt das viel. У вас взять декламации урок. Ich hab es öfters rühmen hören, Чтоб проповедник шел с успехом в гору, Ein Komödiant könnt einen Pfarrer lehren. Пусть учится паренью у актера. FAUST: Фауст Ja, wenn der Pfarrer ein Komödiant ist; Да, если проповедник сам актер, Wie das denn wohl zuzeiten kommen mag. Как наблюдается с недавних пор. WAGNER: Вагнер Ach! wenn man so in sein Museum gebannt ist, Мы век проводим за трудами дома Und sieht die Welt kaum einen Feiertag, И только в праздник видим мир в очки. Kaum durch ein Fernglas, nur von weitem, Как управлять нам паствой незнакомой, Wie soll man sie durch Überredung leiten? Когда мы от нее так далеки? FAUST: Фауст Wenn ihr's nicht fühlt, ihr werdet's nicht erjagen, Где нет нутра, там не поможешь потом. Wenn es nicht aus der Seele dringt Цена таким усильям медный грош. Und mit urkräftigem Behagen Лишь проповеди искренним полетом Die Herzen aller Hörer zwingt. Наставник в вере может быть хорош. Sitzt ihr nur immer! leimt zusammen, А тот, кто мыслью беден и усидчив, Braut ein Ragout von andrer Schmaus Кропает понапрасну пересказ Und blast die kümmerlichen Flammen Заимствованных отовсюду фраз, Aus eurem Aschenhäufchen 'raus! Все дело выдержками ограничив. Bewundrung von Kindern und Affen, Он, может быть, создаст авторитет Wenn euch darnach der Gaumen steht- Среди детей и дурней недалеких, Doch werdet ihr nie Herz zu Herzen schaffen, Но без души и помыслов высоких Wenn es euch nicht von Herzen geht. Живых путей от сердца к сердцу нет. WAGNER: Вагнер Allein der Vortrag macht des Redners Glück; Но много значит дикция и слог, Ich fühl es wohl, noch bin ich weit zurück. Я чувствую, еще я в этом плох. FAUST: Фауст Such Er den redlichen Gewinn! Учитесь честно достигать успеха Sei Er kein schellenlauter Tor! И привлекать благодаря уму. Es trägt Verstand und rechter Sinn А побрякушки, гулкие, как эхо, Mit wenig Kunst sich selber vor! Подделка и не нужны никому. Und wenn's euch Ernst ist, was zu sagen, Когда всерьез владеет что-то вами, Ist's nötig, Worten nachzujagen? Не станете вы гнаться за словами, Ja, eure Reden, die so blinkend sind, А рассужденья, полные прикрас, In denen ihr der Menschheit Schnitzel kräuselt, Чем обороты ярче и цветистей, Sind unerquicklich wie der Nebelwind, Наводят скуку, как в осенний час Der herbstlich durch die dürren Blätter säuselt! Вой ветра, обрывающего листья. WAGNER: Вагнер Ach Gott! die Kunst ist lang; Ах, господи, но жизнь-то недолга, Und kurz ist unser Leben. А путь к познанью дальний. Страшно вчуже: Mir wird, bei meinem kritischen Bestreben, И так уж ваш покорнейший слуга Doch oft um Kopf und Busen bang. Пыхтит от рвенья, а не стало б хуже! Wie schwer sind nicht die Mittel zu erwerben, Иной на то полжизни тратит, Durch die man zu den Quellen steigt! Чтоб до источников дойти, Und eh man nur den halben Weg erreicht, Глядишь, — его на полпути Muß wohl ein armer Teufel sterben. Удар от прилежанья хватит. FAUST: Фауст Das Pergament, ist das der heil'ge Bronnen, Пергаменты не утоляют жажды. Woraus ein Trunk den Durst auf ewig stillt? Ключ мудрости не на страницах книг. Erquickung hast du nicht gewonnen, Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой, Wenn sie dir nicht aus eigner Seele quillt. В своей душе находит их родник. WAGNER: Вагнер Verzeiht! es ist ein groß Ergetzen, Однако есть ли что милей на свете, Sich in den Geist der Zeiten zu versetzen; Чем уноситься в дух былых столетий Zu schauen, wie vor uns ein weiser Mann gedacht, И умозаключать из их работ, Und wie wir's dann zuletzt so herrlich weit gebracht. Как далеко шагнули мы вперед? FAUST: Фауст O ja, bis an die Sterne weit! О да, конечно, до самой луны! Mein Freund, die Zeiten der Vergangenheit Не трогайте далекой старины. Sind uns ein Buch mit sieben Siegeln. Нам не сломить ее семи печатей. Was ihr den Geist der Zeiten heißt, А то, что духом времени зовут, Das ist im Grund der Herren eigner Geist, Есть дух профессоров и их понятий, In dem die Zeiten sich bespiegeln. Который эти господа некстати Da ist's denn wahrlich oft ein Jammer! За истинную древность выдают. Man läuft euch bei dem ersten Blick davon. Как представляем мы порядок древний? Ein Kehrichtfaß und eine Rumpelkammer Как рухлядью заваленный чулан, Und höchstens eine Haupt- und Staatsaktion А некоторые еще плачевней — Mit trefflichen pragmatischen Maximen, Как кукольника старый балаган. Wie sie den Puppen wohl im Munde ziemen! По мненью некоторых, наши предки Не люди были, а марионетки. WAGNER: Вагнер Allein die Welt! des Menschen Herz und Geist! Но мир! Но жизнь! Ведь человек дорос, Möcht jeglicher doch was davon erkennen. Чтоб знать ответ на все свои загадки. FAUST: Фауст Ja, was man so erkennen heißt! Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос. Wer darf das Kind beim Namen nennen? На этот счет у нас не все в порядке. Die wenigen, die was davon erkannt, Немногих, проникавших в суть вещей Die töricht g'nug ihr volles Herz nicht wahrten, И раскрывавших всем души скрижали, Dem Pöbel ihr Gefühl, ihr Schauen offenbarten, Сжигали на кострах и распинали,[6] Hat man von je gekreuzigt und verbrannt. Как вам известно, с самых давних дней. Ich bitt Euch, Freund, es ist tief in der Nacht, Но мы заговорились, спать пора. Wir müssen's diesmal unterbrechen. Оставим спор, уже довольно поздно. WAGNER: Вагнер Ich hätte gern nur immer fortgewacht, Я, кажется, не спал бы до утра Um so gelehrt mit Euch mich zu besprechen. И все бы с вами толковал серьезно. Doch morgen, als am ersten Ostertage, Но завтра пасха, и в свободный час Erlaubt mir ein' und andre Frage. Расспросами обеспокою вас. Mit Eifer hab' ich mich der Studien beflissen; Я знаю много, погружен в занятья, Zwar weiß ich viel, doch möcht' ich alles wissen. Но знать я все хотел бы без изъятья. (Ab.) (Уходит.) FAUST (allein): Фауст (один) Wie nur dem Kopf nicht alle Hoffnung schwindet, Охота надрываться чудаку! Der immerfort an schalem Zeuge klebt, Он клада ищет жадными руками Mit gier'ger Hand nach Schätzen gräbt, И, как находке, рад, копаясь в хламе, Und froh ist, wenn er Regenwürmer findet! Любому дождевому червяку. Darf eine solche Menschenstimme hier, Он смел нарушить тишину угла, Wo Geisterfülle mich umgab, ertönen? Где замирал я, в лица духов глядя. Doch ach! für diesmal dank ich dir, На этот раз действительно хвала Dem ärmlichsten von allen Erdensöhnen. Беднейшему из всех земных исчадий. Du rissest mich von der Verzweiflung los, Я, верно, помешался бы один, Die mir die Sinne schon zerstören wollte. Когда б он в дверь ко мне не постучался. Ach! die Erscheinung war so riesengroß, Тот призрак был велик, как исполин, Daß ich mich recht als Zwerg empfinden sollte. А я, как карлик, перед ним терялся. Ich, Ebenbild der Gottheit, das sich schon Я, названный подобьем божества, Ganz nah gedünkt dem Spiegel ew'ger Wahrheit, Возмнил себя и вправду богоравным. Sein selbst genoß in Himmelsglanz und Klarheit, Насколько в этом ослепленье явном Und abgestreift den Erdensohn; Я переоценил свои права! Ich, mehr als Cherub, dessen freie Kraft Я счел себя явленьем неземным, Schon durch die Adern der Natur zu fließen Пронизывающим, как бог, творенье. Und, schaffend, Götterleben zu genießen Решил, что я светлей, чем серафим, Sich ahnungsvoll vermaß, wie muß ich's büßen! Сильней и полновластнее, чем гений. Ein Donnerwort hat mich hinweggerafft. В возмездие за это дерзновенье Я уничтожен словом громовым. Nicht darf ich dir zu gleichen mich vermessen; Ты вправе, дух, меня бесславить. Hab ich die Kraft dich anzuziehn besessen, Я мог тебя прийти заставить, So hatt ich dich zu halten keine Kraft. Но удержать тебя не мог. In jenem sel'gen Augenblicke Я испытал в тот миг высокий Ich fühlte mich so klein, so groß; Такую мощь, такую боль! Du stießest grausam mich zurücke, Ты сбросил вниз меня жестоко, Ins ungewisse Menschenlos. В людскую темную юдоль. Wer lehret mich? was soll ich meiden? Как быть с внушеньями и снами, Soll ich gehorchen jenem Drang? С мечтами? Следовать ли им? Ach! unsre Taten selbst, so gut als unsre Leiden, Что трудности, когда мы сами Sie hemmen unsres Lebens Gang. Себе мешаем и вредим! Dem Herrlichsten, was auch der Geist empfangen, Мы побороть не в силах скуки серой, Drängt immer fremd und fremder Stoff sich an; Нам голод сердца большей частью чужд, Wenn wir zum Guten dieser Welt gelangen, И мы считаем праздною химерой Dann heißt das Beßre Trug und Wahn. Все, что превыше повседневных нужд. Die uns das Leben gaben, herrliche Gefühle Живейшие и лучшие мечты Erstarren in dem irdischen Gewühle. В нас гибнут средь житейской суеты. В лучах воображаемого блеска Wenn Phantasie sich sonst mit kühnem Flug Мы часто мыслью воспаряем вширь Und hoffnungsvoll zum Ewigen erweitert, И падаем от тяжести привеска, So ist ein kleiner Raum ihr nun genug, От груза наших добровольных гирь. Wenn Glück auf Glück im Zeitenstrudel scheitert. Мы драпируем способами всеми Die Sorge nistet gleich im tiefen Herzen, Свое безводье, трусость, слабость, лень. Dort wirket sie geheime Schmerzen, Нам служит ширмой состраданья бремя, Unruhig wiegt sie sich und störet Lust und Ruh; И совесть, и любая дребедень. Sie deckt sich stets mit neuen Masken zu, Тогда все отговорки, все предлог, Sie mag als Haus und Hof, als Weib und Kind erscheinen, Чтоб произвесть в душе переполох. Als Feuer, Wasser, Dolch und Gift; То это дом, то дети, то жена, Du bebst vor allem, was nicht trifft, То страх отравы, то боязнь поджога, Und was du nie verlierst, das mußt du stets beweinen. Но только вздор, но ложная тревога, Но выдумка, но мнимая вина. Den Göttern gleich ich nicht! zu tief ist es gefühlt; Какой я бог! Я знаю облик свой. Dem Wurme gleich ich, der den Staub durchwühlt, Я червь слепой, я пасынок природы, Den, wie er sich im Staube nährend lebt, Который пыль глотает пред собой Des Wandrers Tritt vernichtet und begräbt. И гибнет под стопою пешехода. Ist es nicht Staub, was diese hohe Wand Не в прахе ли проходит жизнь моя Aus hundert Fächern mit verenget? Средь этих книжных полок, как в неволе? Der Trödel, der mit tausendfachem Tand Не прах ли эти сундуки старья In dieser Mottenwelt mich dränget? И эта рвань, изъеденная молью? Hier soll ich finden, was mir fehlt? Итак, я здесь все нужное найду? Soll ich vielleicht in tausend Büchern lesen, Здесь, в сотне книг, прочту я утвержденье, Daß überall die Menschen sich gequält, Что человек терпел всегда нужду Daß hie und da ein Glücklicher gewesen?- И счастье составляло исключенье? Was grinsest du mir, hohler Schädel, her? Ты, голый череп посреди жилья! Als daß dein Hirn, wie meines, einst verwirret На что ты намекаешь, зубы скаля? Den leichten Tag gesucht und in der Dämmrung schwer, Что твой владелец, некогда, как я, Mit Lust nach Wahrheit, jämmerlich geirret. Искавший радости, блуждал в печали? Ihr Instrumente freilich spottet mein, Не смейтесь надо мной деленьем шкал, Mit Rad und Kämmen, Walz und Bügel: Естествоиспытателя приборы! Ich stand am Tor, ihr solltet Schlüssel sein; Я, как ключи к замку, вас подбирал, Zwar euer Bart ist kraus, doch hebt ihr nicht die Riegel. Но у природы крепкие затворы. Geheimnisvoll am lichten Tag То, что она желает скрыть в тени Läßt sich Natur des Schleiers nicht berauben, Таинственного своего покрова, Und was sie deinem Geist nicht offenbaren mag, Не выманить винтами шестерни, Das zwingst du ihr nicht ab mit Hebeln und mit Schrauben. Ни силами орудья никакого. Du alt Geräte, das ich nicht gebraucht, Не тронутые мною черепки, Du stehst nur hier, weil dich mein Vater brauchte. Алхимии отцовой пережитки, Du alte Rolle, du wirst angeraucht, И вы, исписанные от руки Solang an diesem Pult die trübe Lampe schmauchte. И копотью покрывшиеся свитки! Weit besser hätt ich doch mein Weniges verpraßt, Я б лучше расточил вас, словно мот, Als mit dem Wenigen belastet hier zu schwitzen! Чем изнывать от вашего соседства. Was du ererbt von deinen Vätern hast, Наследовать достоин только тот, Erwirb es, um es zu besitzen. Кто может к жизни приложить наследство. Was man nicht nützt, ist eine schwere Last, Но жалок тот, кто копит мертвый хлам. Nur was der Augenblick erschafft, das kann er nützen. Что миг рождает, то на пользу нам. Doch warum heftet sich mein Blick auf jene Stelle? Но отчего мой взор к себе так властно Ist jenes Fläschchen dort den Augen ein Magnet? Та склянка привлекает, как магнит? Warum wird mir auf einmal lieblich helle, В моей душе становится так ясно, Als wenn im nächt'gen Wald uns Mondenglanz umweht? Как будто лунный свет в лесу разлит. Ich grüße dich, du einzige Phiole, Бутыль с заветной жидкостью густою, Die ich mit Andacht nun herunterhole! Тянусь с благоговеньем за тобою! In dir verehr ich Menschenwitz und Kunst. В тебе я чту венец исканий наш. Du Inbegriff der holden Schlummersäfte, Из сонных трав настоянная гуща, Du Auszug aller tödlich feinen Kräfte, Смертельной силою, тебе присущей, Erweise deinem Meister deine Gunst! Сегодня своего творца уважь! Ich sehe dich, es wird der Schmerz gelindert, Взгляну ли на тебя — и легче муки, Ich fasse dich, das Streben wird gemindert, И дух ровней; тебя возьму ли в руки — Des Geistes Flutstrom ebbet nach und nach. Волненье начинает убывать. Ins hohe Meer werd ich hinausgewiesen, Все шире даль, и тянет ветром свежим, Die Spiegelflut erglänzt zu meinen Füßen, И к новым дням и новым побережьям Zu neuen Ufern lockt ein neuer Tag. Зовет зеркальная морская гладь. Ein Feuerwagen schwebt, auf leichten Schwingen, Слетает огненная колесница, An mich heran! Ich fühle mich bereit, И я готов, расправив шире грудь, Auf neuer Bahn den Äther zu durchdringen, На ней в эфир стрелою устремиться, Zu neuen Sphären reiner Tätigkeit. К неведомым мирам направить путь. Dies hohe Leben, diese Götterwonne! О, эта высь, о, это просветленье! Du, erst noch Wurm, und die verdienest du? Достоин ли ты, червь, так вознестись? Ja, kehre nur der holden Erdensonne Спиною к солнцу стань без сожаленья, Entschlossen deinen Rücken zu! С земным существованьем распростись. Vermesse dich, die Pforten aufzureißen, Набравшись духу, выломай руками Vor denen jeder gern vorüberschleicht! Врата, которых самый вид страшит! Hier ist es Zeit, durch Taten zu beweisen, На деле докажи, что пред богами Das Manneswürde nicht der Götterhöhe weicht, Решимость человека устоит! Vor jener dunkeln Höhle nicht zu beben, Что он не дрогнет даже у преддверья In der sich Phantasie zu eigner Qual verdammt, Глухой пещеры, у того жерла, Nach jenem Durchgang hinzustreben, Где мнительная сила суеверья Um dessen engen Mund die ganze Hölle flammt; Костры всей преисподней разожгла. Zu diesem Schritt sich heiter zu entschließen, Распорядись собой, прими решенье, Und wär es mit Gefahr, ins Nichts dahin zu fließen. Хотя бы и ценой уничтоженья. Nun komm herab, kristallne reine Schale! Пожалуй-ка, наследственная чара, Hervor aus deinem alten Futterale, И ты на свет из старого футляра. An die ich viele Jahre nicht gedacht! Я много лет тебя не вынимал. Du glänzetst bei der Väter Freudenfeste, Играя радугой хрустальных граней, Erheitertest die ernsten Gäste, Бывало, радовала ты собранье, Wenn einer dich dem andern zugebracht. И каждый залпом чару осушал. Der vielen Bilder künstlich reiche Pracht, На этих торжествах семейных гости Des Trinkers Pflicht, sie reimweis zu erklären, Стихами изъяснялись в каждом тосте. Auf einen Zug die Höhlung auszuleeren, Ты эти дни напомнил мне, бокал. Erinnert mich an manche Jugendnacht. Сейчас сказать я речи не успею, Ich werde jetzt dich keinem Nachbar reichen, Напиток этот действует скорее, Ich werde meinen Witz an deiner Kunst nicht zeigen. И медленней струя его течет. Hier ist ein Saft, der eilig trunken macht; Он дело рук моих, моя затея, Mit brauner Flut erfüllt er deine Höhle. И вот я пью его душою всею Den ich bereit, den ich wähle, Во славу дня, за солнечный восход. "Der letzte Trunk sei nun, mit ganzer Seele, Als festlich hoher Gruß, dem Morgen zugebracht! (Er setzt die Schale an den Mund.) (Подносит бокал к губам.) Glockenklang und Chorgesang. Колокольный звон и хоровое пенье.[7] CHOR DER ENGEL: Хор ангелов Christ ist erstanden! Христос воскрес! Freude dem Sterblichen, Преодоление Den die verderblichen, Смерти и тления Schleichenden, erblichen Славьте, селение, Mängel unwanden. Пашня и лес. FAUST: Фауст Welch tiefes Summen, welch heller Ton Река гудящих звуков отвела Zieht mit Gewalt das Glas von meinem Munde? От губ моих бокал с отравой этой. Verkündigt ihr dumpfen Glocken schon Наверное, уже колокола Des Osterfestes erste Feierstunde? Христову пасху возвестили свету Ihr Chöre, singt ihr schon den tröstlichen Gesang, И в небе ангелы поют хорал, Der einst, um Grabes Nacht, von Engelslippen klang, Который встарь у гроба ночью дал Gewißheit einem neuen Bunde? Начало братству нового завета. CHOR DER WEIBER: Хор мироносиц Mit Spezereien От посторонних Hatten wir ihn gepflegt, Тело укрыли. Wir seine Treuen Все в благовоньях, Hatten ihn hingelegt; В гроб положили. Tücher und Binden Под пеленами Reinlich unwanden wir, Камня плита. Ach! und wir finden Нет в них пред нами Christ nicht mehr hier. Больше Христа. CHOR DER ENGEL: Хор ангелов Christ ist erstanden! Христос воскрес! Selig der Liebende, Грехопадения, Der die betrübende, Смерти и тления Heilsam und übende След с поколения Prüfung bestanden. Смыт и исчез. FAUST: Фауст Was sucht ihr, mächtig und gelind, Ликующие звуки торжества, Ihr Himmelstöne, mich am Staube? Зачем вы раздаетесь в этом месте? Klingt dort umher, wo weiche Menschen sind. Гудите там, где набожность жива, Die Botschaft hör ich wohl, allein mir fehlt der Glaube; А здесь вы не найдете благочестья.[8] Das Wunder ist des Glaubens liebstes Kind. Ведь чудо — веры лучшее дитя. Zu jenen Sphären wag ich nicht zu streben, Я не сумею унестись в те сферы, Woher die holde Nachricht tönt; Откуда радостная весть пришла. Und doch, an diesen Klang von Jugend auf gewöhnt, Хотя и ныне, много лет спустя, Ruft er auch jetzt zurück mich in das Leben. Вы мне вернули жизнь, колокола, Sonst stürzte sich der Himmelsliebe Kuß Как в памятные годы детской веры, Auf mich herab in ernster Sabbatstille; Когда вы оставляли на челе Da klang so ahnungsvoll des Glockentones Fülle, Свой поцелуй в ночной тиши субботней. Und ein Gebet war brünstiger Genuß; Ваш гул звучал таинственней во мгле, Ein unbegreiflich holdes Sehnen Молитва с уст срывалась безотчетной. Trieb mich, durch Wald und Wiesen hinzugehn, Я убегал на луговой откос, Und unter tausend heißen Tränen Такая грусть меня обуревала! Fühlt ich mir eine Welt entstehn. Я плакал, упиваясь счастьем слез, Dies Lied verkündete der Jugend muntre Spiele, И мир во мне рождался небывалый. Der Frühlingsfeier freies Glück; С тех пор в душе со светлым воскресеньем Erinnrung hält mich nun, mit kindlichem Gefühle, Связалось все, что чисто и светло. Vom letzten, ernsten Schritt zurück. Оно мне веяньем своим весенним O tönet fort, ihr süßen Himmelslieder! С собой покончить ныне не дало. Die Träne quillt, die Erde hat mich wieder! Я возвращен земле. Благодаренье За это вам, святые песнопенья! CHOR DER JÜNGER: Хор учеников Hat der Begrabene Смерти раздавлена, Schon sich nach oben, Попрана злоба: Lebend Erhabene, Новопреставленный Herrlich erhoben; Вышел из гроба. Ist er in Werdeluft Пусть он в обители Schaffender Freude nah: За облаками, Ach! an der Erde Brust Имя учителя — Sind wir zum Leide da. С учениками. Ließ er die Seinen Выстоим преданно Schmachtend uns hier zurück; Все превращенья. Ach! wir beweinen, Нам заповедано Meister, dein Glück! Это ученье. CHOR DER ENGEL: Хор ангелов Christ ist erstanden, Христос воскрес! Aus der Verwesung Schoß. Пасха Христова Reißet von Banden С нами, и снова Freudig euch los! Жизнь до основы Tätig ihn preisenden, Вся без завес. Liebe beweisenden, Будьте готовы Brüderlich speisenden, Сбросить оковы Predigend reisenden, Силой святого Wonne verheißenden Слова его, Euch ist der Meister nah, Тленья земного, Euch ist er da! Сна гробового, С сердца любого, С мира всего. [1] Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774–1775 годах и впоследствии подвергалась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауст» 1790 года: конец сцены дописан в 1797–1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808). [2] Творенье Нострадама взять // Таинственное не забудь. — Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503–1566) — лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр», Гете оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688–1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему; 1) весь «надземный мир» состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духами доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гете не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им поэтически используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». [3] Ремарка: Открывает, книгу и видит знак макрокосма . — Макрокосм — вселенная; по Сведенборгу — весь духовный мир в его совокупности. — Знак макрокосма — шестиконечная звезда. [4] «Мир духов рядом, дверь не на запоре… до слов: Очнись, вот этот мир, войди в него ». — переложенная в стихи цитата из Сведенборга; заря — по Сведенборгу, символ вечно возрождающегося мира. [5] …с тобою схож // Лишь дух, который сам ты познаешь… — В двойном вызове духов и в двойной неудаче, постигшей Фауста, завязка трагедии, решение Фауста добиться знания любыми средствами. [6] Немногих, проникавших в суть вещей… // Сжигали на кострах и распинали… — По мнению молодого Гете, подлинная роль науки всегда прогрессивна, революционна; она основана не на изучении «источников», а на живом, действенном опыте, на активном участии в историческом бытии человечества. [7] Ремарка: Колокольный звон и хоровое пенье. — Последующие хоры мироносиц, ангелов, учеников и т. д. поются не «потусторонними силами», а участниками крестного хода в пасхальную ночь. [8] Гудите там, где набожность жива, // А здесь вы не найдете благочестья. — Как видно из этого стиха, Фауста удерживает от самоубийства не вера в евангельского «спасителя», а чувство единения с ликующим народом и нахлынувшие воспоминания детства; в следующей сцене, в особенности же в конце трагедии, в знаменитом предсмертном монологе, Фауст снова проникается этим чувством единения. Читать онлайн "Фауст" автора фон Гёте Иоганн Вольфганг - RuLit
Сюжет трагедии Гёте «Фауст» (Фауст Гёте)
