И тогда ваятель схватил ещё совсем сырую глиняную фигурку и безжалостно смял её, превратив в бесформенный ком. А потом вылепил её заново, наполнив новым смыслом. Книга больших и малых слов В просторном зале было гулко. Громкие щелчки переключателей многочисленных электрических установок, водружённых на нескольких столах, эхом отдавались под потолком. Люди в белых халатах внимательно смотрели на освещённые крохотными лампочками панели измерительных приборов и что-то обсуждали. Вдоль тёмно-коричневых стен стояло около десятка ярко раскрашенных терракотовых изваяний с демоническими лицами, квадратными клювами, причудливыми резными головными уборами. Некогда они служили идолами южно-американским дикарям, им поклонялись, им доверяли тайны, им приносили жертвы. Две фигуры были высечены из грубого серого камня, они напоминали столб... Спокойно и равнодушно светило солнце. Деревья покачивали кронами, перешёптывались листьями. Ветер умиротворённо переваливался с ветви на ветвь и скользил по крутым склонам. Серые камни с мшистой поверхностью внимали бархатистому голосу ветра, но не отвечали ему ни единым звуком. Так прошло пять долгих дней, похожих друг на друга. На привалах дикари давали Мари сушёного мяса, но особого внимания ей не уделяли. Никто из них ни разу не обратился к ней ни с единым словом, не проявил грубости, но сам вид длинноволосых туземцев, лоснившихся медвежьим жиром, вызывал в девушке инстинктивный страх. Вдобавок Мари сильно устала от долгих переездов, кожа на ногах была раздражена и покраснела от соприкосновения с жёсткой шерстью лошади, а ягодицы просто пылали, требовали срочного лечения. Но девушка не решалась сказать о своих мучениях никому, даже Крапчатому Ястребу, хотя по его поведению поняла, что он занимал главенствующее положение в отряде и что она, Мари, находилась под его покровительством. Сам Крапчатый Ястреб выглядел очень плохо. Он осунулся, ссутулился, почти не разговаривал ни с кем. Наложенные на его рану какие-то листья, смешанные с глиной, не сняли воспаления: бок его заметно опух, надулся гноем. Вечерами индейцы собирались вокруг тускло мерцавших углей костра и подолгу беседовали о чём-то. Однажды Мари увидела, как один из них извлёк из продолговатой кожаной сумки, густо обшитой бахромой, длинную трубку, и дикари стали курить её, передавая друг другу влево по кругу. Девушку поразило, как сильно изменились их лица во время курения. Казалось, их осветило изнутри неведомое таинственное сияние. Индейцы произносили иногда какие-то фразы, но она не понимала их смысла. – О, священный дым, исходящий из трубки. Поднимись к Добрым Духам и испроси у них для нас Священную Силу, которая помогла бы нам удержаться на пути добрых дел. О священная трубка, помоги нам получить Силу, которую получали до нас многие добрые люди. О священная трубка, многие люди курили тебя, и ты ограждала их от ошибок. Озари нашу тропу… Принеси нам голос Невидимого… Научи… Мари не понимала их слов и не понимала смысла церемонии, хотя дома она, конечно, слышала какие-то разговоры о том, что индейцы курят трубку и придают этому большое значение. Но всё, что касалось дикарей, всегда считалось в семье Дюпонов темой малоинтересной и чуть ли не пошлой. Туземцы жили в грязи, отличались кровожадностью, мыслили примитивно, гордились своей неуёмной страстью к воровству – одним словом, ничего хорошего благовоспитанные граждане о них не говорили. Единственным достоинством, которое Люсьен Дюпон признавал за дикарями, были их непревзойдённые охотничьи навыки. Следопыты от рождения, индейцы добывали столько пушнины, что отец Мари, скупая у них меха всего один раз в году, сумел наладить поставку пушного товара на Восток и в короткий срок сколотил приличное состояние. Мари видела иногда туземцев на окраине Сен-Августина, где стояло здание торгового склада, она даже несколько раз подходила к их конусовидным жилищам, с интересом разглядывая индейских мужчин и женщин. Но те индейцы, плотно завёрнутые в одеяла, не имели ничего общего с мужчинами, в руки которых она теперь попала. Тех хоть и называли «краснокожими варварами» и «бестиями», всё же не выглядели ни дикими, ни опасными, они казались кроткими, вели себя молчаливо, сдержанно и вызывали жалость. Зато эти… Ничего более жуткого Мари никогда не встречалось, если не считать Мерля Падальщика… Однако первые страхи понемногу рассеялись, и девушка пришла к заключению, что краснокожие воины, похоже, не собирались причинять ей зла, они не били, не запугивали её, не издевались. Они вообще будто не замечали Мари. Если бы не предшествующие события и не истёртые до крови ягодицы, она чувствовала бы себя почти как на прогулке. «Поскольку они не обращают на меня внимания, может, я им не нужна вовсе? В таком случае куда и зачем они везут меня? Кто они такие?» – задавалась она вопросами. Индейцы были из племени Черноногих, но Мари не знала этого. Она не умела отличать одних дикарей от других. До сегодняшнего дня они казались ей на одно лицо. Она, конечно, слышала названия некоторых племён, но никогда не интересовалась, какие именно аборигены приезжали в торговую лавку. Ей было всё равно. На исходе пятого дня, когда отряд сделал остановку и готовился к ночлегу, из густых зарослей орешника внезапно вылетели, пронзительно крича, всадники. На одном из них был пышный головной убор из крупных белых перьев с чёрными кончиками; перья колыхались, словно расправленные крылья птицы. – Вороньи Люди! – воскликнул сидевший у костра Короткий Хвост и вскочил, схватив колчан с луком и стрелами. Атаковавших насчитывалось не больше десяти, то есть силы обоих отрядов были почти равны, но внезапность давала Вороньим Людям значительное преимущество. И всё же Черноногие не растерялись и сумели дать хороший отпор. Даже Крапчатый Ястреб, несмотря на тяжёлую рану, не отставал от соплеменников. Он вспрыгнул на коня и ринулся на врагов. Первый же подскакавший к нему противник свалился на землю с рассечённой гортанью. Кто-то из враждебных индейцев подлетел к белой как мел Мари и замахнулся тяжёлой дубиной с привязанным к концу камнем. Девушка зажмурилась, но удара так и не последовало. Когда она заставила себя открыть глаза, то увидела в двух шагах от себя выгнувшееся на земле тело, горло его было пробито насквозь стрелой, из раны хлестала кровь. Мари заметила чуть поодаль Крапчатого Ястреба. Его гривастая лошадка проворно кружила на месте, а всадник, встряхивая головой с привязанным к затылку чучелом вороны, пускал направо и налево стрелу за стрелой. Когда колчан его опустел, индеец выхватил нож из-за пояса и ринулся на врагов, издав безумный вопль. Тот, на кого он набросился, отпрянул, но от мелькнувшего в сером воздухе лезвия всё же не уклонился. Удар пришёлся ему в плечо, а Крапчатый Ястреб, не сумев выдернуть свой нож, схватил противника и вцепился ему в лицо зубами. Мари пятилась, спотыкалась, трясла судорожно головой и отползала туда, где стояла её кобылка. Схватка прекратилась с той же непостижимой быстротой, как и началась. Нападавшие скрылись, оставив на поляне пять неподвижных сородичей с глубокими рваными дырками в телах. Крики стихли. Повсюду на земле виднелись следы отчаянной борьбы. Черноногие огляделись и с торжеством убедились, что никто из них не погиб, хотя добрая половина отряда истекала кровью. Один из Черноногих наклонился над ближайшим трупом и топором отсёк у него пальцы на руке. Мари успела разглядеть белые кости, и в ту же секунду окружающий мир свернулся в чёрную точку… Стоя возле своей лошадки, она вцепилась в её гриву, но не удержалась на ногах и рухнула на спину, выскользнув из укрывавшего её красного одеяла. Индейцы не сразу обратили на неё внимание, занятые осмотром собственных ран. Некоторые из них спрыгнули с коней, чтобы срезать с затылков поверженных врагов кожу с длинными чёрными волосами и забрать в качестве трофеев их ножи, стрелы и красивые орлиные перья. Когда же Волчья Рубаха указал на лежавшую Мари, Крапчатый Ястреб сразу подбежал к ней, хромая от застрявшей в бедре стрелы. – Не печалься, если она погибла, – засмеялся Волчья Рубаха, – ведь мы хорошо подрались! – Да, у нас замечательные трофеи! – поддержал его Короткий Хвост. – Я взял отличный щит, – крикнул Падающий Медведь, – жаль, что он лишён нужной силы, он не сумел защитить своего владельца! Но он будет украшать мой дом! – Она жива, – оборвал своих друзей Крапчатый Ястреб, увидев, как дрогнули бледные веки Мари, – но она совсем ослабла. – Посмотри лучше на свою ногу и избавься от стрелы, брат. Рана, которую нанёс тебе белый человек, совсем обескровила тебя. Теперь Вороньи Люди проткнули тебе стрелой бедро. Это не к добру. Похоже, сила твоих тайных помощников ослабевает. Зря ты не последовал указаниям твоего сна. – Не говори так, – оскалился Крапчатый Ястреб и мощным рывком выдернул стрелу из бедра. – Нам придётся задержаться здесь. – Зачем? Здесь чужая земля. Здесь опасно оставаться. – Нам нужен отдых. Да и женщина ослабла, она не сможет ехать дальше. – Опять ты про эту женщину! – возмутился Волчья Рубаха. – Должно быть, в ней таится какой-то Дух и его сила одолевает твою силу. Белая женщина завладела твоим сердцем! – Да, я позволил ей войти в моё сердце, – твёрдо отозвался Крапчатый Ястреб. – Но моё сердце принадлежит мне. Никто не должен указывать мне, как поступать. – Мы отправились в этот далёкий край, чтобы найти священный белый свёрток! – напомнил Волчья Рубаха. – Ты сказал, что этот свёрток хранится у Вороньих Людей и наделяет их большой силой, помогает в походах. Но мы не нашли этого свёртка, мы заплутались на чужой земле, белый человек убил нашего брата, сильно повредил тебе бок. И вот теперь на нас напали Вороньи Люди, ранили многих и даже тебя! – Но мы всё-таки прогнали их, – слабо парировал Крапчатый Ястреб. – Ха! Прогнали их! Разве это победа, брат мой? Ты дважды ранен в этом бесполезном походе! Разве это победа? Мы не добыли того, ради чего покинули свои палатки! Тот священный свёрток не попал в наши руки! – Мы добудем белый свёрток в другой раз… – Ты можешь умереть в пути, брат, – возразил Волчья Рубаха. – Никто другой не знает, как добраться до лагеря, где хранится шкура белой выдры, из которой сделана магическая связка. Тебе одному Духи поведали, как добраться туда, но ты сбился с пути. – Мы найдём этот свёрток в следующий раз, – совсем тихо повторил Крапчатый Ястреб. – А сейчас хватит разговоров. Я совсем устал… Отряд перебрался к ближайшему ручью, где индейцы под прикрытием высоких скалистых берегов соорудили шалаши из еловых ветвей. Ночью взошла луна, и свет её был на редкость ярким, освещая землю так, словно не ночь стояла, а мутный день. В странном молочном воздухе Крапчатый Ястреб разглядел таинственные тени, скользившие низко над землёй; эти призрачные тени вызвали в нём внезапную тоску и тревогу. Мрачный сосновый лес хмурился на противоположном берегу реки. Издалека донёсся заунывный вой нескольких волков. Звери набрели на трупы Вороньих Людей и зазывали собратьев на пир. Два дня простояли Черноногие на берегу ручья, затем соорудили волокуши для двух сильно пострадавших воинов и для Мари и снова отправились в путь. Мужская фигура осторожно вышла из-за смолистых сосновых стволов и протянула руки в сторону, где должно было подняться солнце. – Я жду тебя, Отец нашего тепла, – произнёс индеец без всякой торжественности. Его звали Одиночка. Он редко присоединялся к военным отрядам, любил ходить в походы один, надеясь только на собственные силы и не полагаясь ни на чью помощь. Скала, где остановился Одиночка, мелко потрескалась по всей поверхности и была сплошь покрыта белыми пупырышками. Она оборвалась у самых ног индейца. Дальше начиналось пространство. Бесконечное. Стремительное до головокружения. Ослепительное. Пронизанное сияющими лучами утреннего солнца. Одиночка невольно отступил на шаг от пропасти, услышав странный звук, закачавшийся в голове, волнами ударивший в уши и рассыпавшийся искрящимися частицами по всему существу. Яркий звук. Звук без звука. Звук, осязаемый кожей. Индеец подождал, привыкая, и сел у самого края скалы. Рубаха из телячьей кожи опустилась складками у его скрещённых ног. Фигура Одиночки застыла. На несколько мгновений индеец закрыл глаза, затем вновь поднял веки, чтобы растворить взор в глубине раскинувшегося перед ним пространства. Всплеснувшийся в эту минуту ветер плавно поднял длинные чёрные волосы Одиночки. Индеец глубоко вздохнул. Он не мог понять, что привело его на ту скалу. Какое-то смутное беспокойство, тревога. Он приоткрыл глаза и снова увидел горы. Только теперь из-за них поднималось серебристое сияние. Оно не принадлежало утреннему небосводу, оно шло из каких-то иных сфер, может быть, даже из небытия. – Что это? – спросил индеец. Сияние поначалу разрасталось, делалось ярче, затем оно вдруг сгустилось, как бы стянувшись в комок, и у него стали угадываться конкретные очертания, похожие на человеческие. – Кто ты, неведомый Дух? – насторожился Одиночка. Сияние всё больше и больше делалось похожим на человеческую фигуру и в конце концов превратилось в женщину. Она была обнажена, стояла с запрокинутой головой, подняв руки к белым облакам. При виде её наготы индеец испытал сильное желание прикоснуться к незнакомке, хотя понимал, что перед ним не живая плоть, но лишь чей-то призрак. – Ты пугаешь меня, Дух! – воскликнул он. – Ты несёшь в себе силу, с которой я не могу совладать. Ты хочешь покорить меня, но я не дамся! Он увидел, как вокруг женского призрака стали собираться мужские тени. То были сильные мужчины, уверенные в себе, крепкие, отважные. Мужчины исполняли танец, и Одиночка слышал их голоса. Они пели о своей безудержной любви к женскому духу. Индеец встревоженно поднялся на ноги. – Стоящий-Над-Нами, я не понимаю, что ты хочешь сказать мне! – закричал он. – Что за демоны пляшут передо мной? Что ты показываешь мне? О чём предупреждаешь? Волосы у призрачной женщины были очень светлые, почти белые, они рассыпались по ветру, превращаясь в пыль и дым. Они попадали в глаза танцевавшим вокруг неё мужчинам, и тех будто охватывало безумие… Вот один из индейцев схватил тяжёлый топор и, замахнувшись, опустил его на голову другого мужчины. А вот двое других сцепились в яростной схватке, брызгая вокруг себя яркой кровью. Через несколько мгновений ещё чья-то мускулистая тень взвилась на коне поверх дерущихся и пустила несколько стрел. И у всех мужчин торчали длинные, как палки, половые члены; они мешали им двигаться, они тянулись к женской фигуре, как устремлённые на врага копья, и воздух вокруг них кипел от нестерпимого желания. – В ней живёт Дух Зла, он принесёт много плохих дней самым достойным людям, – громко проговорил Одиночка. Светловолосая женщина повернулась и бросилась бежать. Она исчезла, но волосы её оставили в воздухе некое подобие дыма, который продолжали жадно глотать ослеплённые страстью мужчины с торчавшими гигантскими половыми органами… Одиночка вздрогнул и открыл глаза. Солнце выхватило далеко внизу вершины гор, окрасив их нежными тонами. Бездна под его скалой наполнилась рельефными формами. Слева от него вниз по стволу дерева прытко сбежала белка и остановилась, глядя чёрными бусинками своих глаз на человека. – Тебе пора ехать, – услышал Одиночка её голос. – Да, мне пора к моим людям, – кивнул он. Вернувшись к своему коню, привязанному к сосновому стволу, он сказал ему: – Брат мой, что может означать это непонятное видение? – Он нахмурился и поскрёб пальцами лоб. – На сердце у меня сделалось так тяжело! Он сел верхом и медленно поехал по склону между деревьями. Спереди донёсся неторопливый конский топот. В его сторону молча ехал отряд человек в десять. Доносился и звук жердей, волочившихся по земле. Это означало, что в отряде имелись тяжелораненые. Вскоре он увидел первого всадника и узнал в нём Короткого Хвоста. Следом появились другие. – Откуда ты здесь? Ты отправился на охоту? – удивился Короткий Хвост, увидев перед собой Одиночку. – Нет, я уединился, чтобы поразмыслить. Но раз я встретил вас, то первым расскажу об обрушившихся на нас бедах. – Что случилось? – не стерпел Крапчатый Ястреб, глядя исподлобья. Он с трудом держался на лошади. – Три солнца назад Вороньи Люди напали на нашу деревню, – ответил ему Одиночка. – Они угнали много наших лошадей, убили пятерых наших воинов. Десять женщин попали к ним в плен. Среди них есть и твоя жена. – Опять Вороньи Люди! – воскликнул с негодованием Волчья Рубаха. – Что? Они взяли в плен Неподвижную Воду? – Крапчатый Ястреб выпрямился, по его лицу пробежала волна отчаяния и боли. И тут Одиночка вздрогнул. Позади въезжавших на косогор всадников появилась женская фигура, освещённая сзади солнечными лучами. Именно такой светящийся силуэт предстал перед Одиночкой в его видении. – Кто это? Откуда она у вас, братья? – спросил он, взволнованно указывая на всадницу. – Крапчатый Ястреб взял её себе, когда мы сбились с пути и забрели к деревянному жилищу белого человека, – ответил Волчья Рубаха. – Из-за неё мы задержались в пути. Она сильно ослабла и в течение трёх дней не могла двигаться. – Три дня! – воскликнул Одиночка. – Да, мы простояли на месте три дня. – Она задержала вас на три дня! Как раз чтобы враги успели напасть на нас! Она задержала вас ровно настолько, чтобы вы опоздали и не могли помочь нам! – Я говорил, что надо было оставить её вместе с мёртвыми Вороньими Людьми, – подъехал Короткий Хвост. – А ещё лучше было бы убить её сразу, в доме волосатого человека. Но Крапчатый Ястреб первый дотронулся до неё, теперь она принадлежит ему. Из-за неё мы не доехали до священной связки. – Так вы не нашли священную связку? – Одиночка не поверил своим ушам. – Братья, вы проделали такой долгий путь и вернулись ни с чем? Крапчатый Ястреб одарил Одиночку мрачным взглядом, но промолчал. – Мы не только вернулись без священного свёртка, но и потеряли одного воина. Погиб Бычья Голова, – проговорил Волчья Рубаха. – Моё сердце полно скорби! – сказал Одиночка. – Я вижу у вас свежие раны, вы пролили кровь, но не привезли того, ради чего Крапчатый Ястреб собрал отряд! Он подъехал к Мари и заглянул ей в лицо. Оно выглядело измученным, зелёные глаза не отвечали на чужой взгляд. И Одиночка понял, что никогда прежде он не встречал столь прекрасного лица. Он отвернулся. Да, молодая светловолосая женщина была опасна. Её образ ударял в сердце с быстротой молнии и поражал наверняка. – У меня было видение, – проговорил Одиночка. – Там была эта женщина, и она несла дурную силу с собой. Голос сказал, что в ней живёт опасный Дух. – Её надо убить, но мы не убиваем пленных… – Никто не посмеет поднять на неё руку, – твёрдо сказал Крапчатый Ястреб. – Она принадлежит мне. Если кто боится живущего в ней Духа, пусть не подходит к ней никогда и не смотрит в её сторону. Я не боюсь… Вы говорите, что в ней живёт какой-то Дух? Нет, никто не живёт в ней. Она сама и есть Дух! Белый Дух! Отныне мы будем называть её этим именем… Мы не нашли того священного свёртка, за которым отправились в поход, но мы привезли женщину по имени Белый Дух. И пусть никто не посмеет сказать, что мы возвратились ни с чем!.. А теперь не будем терять больше времени, нам нужно спешить домой. Люсьен Дюпон едва мог держаться на коне, измученный долгой ездой, когда отряд выбрался из лесной чащи к ручью, где стоял бревенчатый домик Мерля. – Эй! – крикнул выдвинувшийся далеко вперёд Жерар. – Тут нас поджидает труп! Все погнали лошадей и остановились перед хижиной. Волосатое тело Мерля, изрядно исклёванное птицами, лежало на пороге жилища в запёкшейся луже крови. Всадники спешились, кто-то побрёл по прилегавшей к дому территории, высматривая следы. Жерар, мелькнув в солнечных лучах своей красной шапкой, шагнул в дверь. За ним поспешил и Люсьен Дюпон. В следующее мгновение раздался его голос: – Платье! Это её платье! – Несчастный отец затряс перед собой подобранной с пола разорванной одеждой дочери, тыча ею всем в лицо. – Это её одежда! – Здесь много крови, – сказал один из охотников, указывая на пол. – Что здесь случилось?! – опять закричал Дюпон. – Кто-нибудь скажите мне! У меня в глазах мутится… Мари, девочка моя! – Краснокожие, – коротко ответил Жерар. – Индейцы? – С Падальщика срезали скальп, – кто-то из охотников потыкал кончиком ружейного ствола в кровавую лепёшку на затылке мёртвого бородача. – Разрази меня гром, они тут успели хорошенько повозиться! Я вижу тут кровь не одного Мерля. – Ба! – гаркнул Пьер, хлопая себя по ляжкам. – А вот гляньте-ка туда. Все вышли из дома и проследили за движением его руки. Чуть в стороне от дома на ветвях дерева лежал завёрнутый в одеяла покойник. – У краснокожих есть потери. – Раз они оставили его здесь, не повезли с собой, стало быть, пришли издалека. Жерар ловко взобрался на дерево и осмотрел погребение. На колчане он увидел ступенчатый узор из раскрашенных игл дикобраза. – Бог ты мой! Да это Черноногий! – воскликнул он. – Откуда здесь взялись Черноногие? – обеспокоенно спросил Дюпон. – Они живут совсем в других краях. – Чёрт их знает, – отозвался сверху Жерар. – Но раз они заехали так далеко, выходит, им что-то понадобилось. – Может, это просто захваченный в бою колчан? – предположил Пьер. – Вряд ли, – сказал Жерар. – Вон там висит мешочек с амулетом. На нём тоже нарисован узор Черноногих. – А что с Мари?! – крикнул Дюпон. – Что они сделали с Мари? Оглядывая землю, кто-то из отряда сказал: – Забрали с собой. Их человек десять, судя по отпечаткам копыт. Вот отпечатки её босых ног, здесь она села на лошадь… – Взяли мою девочку с собой? – Люсьен Дюпон беспомощно оглядел охотников. – Как это могло случиться? Как же так? Почему? Что нам делать? Ведь дикари… Дикари её… Я не могу думать об этом. – Он сорвался с места и стал быстро ходить по поляне перед избушкой. – Друзья, надо что-то предпринять! – Месье, тут нам делать нечего, – подошёл к нему Жерар. – Надо ехать за ней! – Дюпон раскраснелся пуще обычного и сжал кулаки. – Нельзя терять ни минуты. – Месье, – сказал Жерар, положив тяжёлую руку на плечо Дюпона, – мы должны вернуться в посёлок. Мы не готовы для длительного похода. – Что? Вернуться? А тем временем мою девочку увезут чёрт знает куда? – Раз её не убили здесь, то не тронут и в пути, – попытался успокоить обезумевшего отца охотник. – Ей ничто не угрожает. – Не угрожает? Это в лапах-то у дикарей? Замолчи! – Люсьен взревел как медведь. – Её надо немедленно спасать! Есть среди вас настоящие мужчины? – Месье, не забывайте, что мы собирались отправиться в экспедицию. Всё уже почти готово. Мы можем выдвинуться через несколько дней. – При чём тут экспедиция? – Нам надо строить новый торговый пост на берегу Южного Саскачевана. – И что? – никак не мог взять в толк Дюпон, тупо глядя себе под ноги и не выпуская зажатого в руках рваного платья Мари. – Мы едем в страну Черноногих. Только теперь Люсьен поднял глаза на Жерара. На его крупном красном лице тёмными кругами выделялись мешки под глазами. – В страну Черноногих? – спросил он неуверенно. – Да, к Южному Саскачевану. И мы сделаем всё возможное, чтобы отыскать вашу дочь. Сквозь листву поредевшего леса проявились очертания больших конусовидных индейских палаток. Их кожаные покрытия были испещрены чёрными, красными и жёлтыми примитивными рисунками. До ушей донеслись звуки собачьей драки, гортанные выкрики мужчин и пронзительные голоса ругавшихся женщин. Перед Мари развернулась во всей своей дикой пестроте панорама индейской деревни. В ноздри ей ударила смесь тысячи запахов первобытной жизни. Увидев стойбище, Мари вновь испытала страх, но вместе с ним и облегчение: вид деревни красноречиво свидетельствовал, что дикари воюют, но и живут обычной мирной жизнью, как нормальные люди: смеются, плачут, ведут хозяйство, рожают детей… Отряд въехал в деревню без песен, хотя воины и держали в руках копья с привязанными к ним скальпами врагов. Навстречу им высыпали все жители. Седовласая старушка метнулась к Крапчатому Ястребу, плотно завёрнутому в бизонью шкуру, и схватила его коня под уздцы. Индеец тяжело соскользнул на землю и кивнул на Мари. – Мать, я привёз новую жену, – устало произнёс он. Старуха – её звали Женщина-Дерево – бросила на Мари беспокойный взгляд. Она вырастила трёх сыновей, из которых двое успели погибнуть в жестоких схватках с врагами. Крапчатый Ястреб был её любимцем, самым младшим. Она по праву гордилась им, таким ловким, сильным и хитрым, и была убеждена, что равных ему не найдётся во всей нации Черноногих. Все девушки мечтали о таком муже, но он ни на кого не обращал внимания с тех пор, как взял в жёны Неподвижную Воду. И вот теперь он зачем-то привёз в дом белую женщину с зелёными глазами. Белые люди были странными и опасными существами, а их женщины, если верить рассказам, отличались слабым здоровьем и капризным характером… Индеец подтолкнул Мари к старухе. – Мы назвали её Белым Духом… А теперь, мать, помоги мне. Я хочу спать. Женщина-Дерево хотела что-то сказать, но Крапчатый Ястреб перебил её: – Я уже знаю про Неподвижную Воду. Ты позже расскажешь мне о нападении Вороньих Людей… Я должен отдохнуть. У меня всё тело болит. Кусок железа застрял во мне… И стрела… – Я вижу, ты не добыл священный белый свёрток? – Нет. Он двинулся к палатке, тяжело переставляя ноги. Мари неуверенно последовала за ним, но тут же остановилась. Она увидела, как индеец нагнулся и упал, не удержав равновесия и нелепо вывернув ноги. Вход в палатку представлял собой достаточно большое круглое отверстие, закрытое оленьей шкурой, и надо было сильно пригнуться, чтобы пройти сквозь это отверстие в палатку. Крапчатый Ястреб настолько ослабел от полученных ран, что не мог справиться уже и с такой несложной задачей. Голова его оказалась внутри, а тело осталось снаружи. Несколько минут он не шевелился, затем вздрогнул, и его мелко затрясло. Старуха испуганно закричала, созывая соплеменников. Первым подбежал Волчья Рубаха. Он грубо оттолкнул Мари и, подхватив Крапчатого Ястреба под мышки, втащил его в жилище. Женщина-Дерево тоже поспешно нырнула в палатку. Волчья Рубаха вышел почти сразу и громко сказал что-то белой девушке. Она не поняла и замотала головой. Тогда он почти втолкнул её внутрь. Мари опустилась на четвереньки, пробралась мимо старой индеанки, хлопотавшей над неподвижным телом, и сжалась в комок, приютившись на ворохе шкур. До глубокого вечера Женщина-Дерево не обращала внимания на белую девушку. Сначала она промывала сыну раны, затем варила какие-то травы, делала ему примочки, перевязывала его, снова и снова смазывала снадобьями воспалённую кожу, затем оставила раненого в покое и уселась возле его головы. В руке у неё появилась погремушка из бизоньего копыта, издававшая громкий рассыпчатый звук. Женщина-Дерево закрыла глаза и запела, раскачиваясь из стороны в сторону. На её широком коричневом лице, изрезанном множеством морщин, появилось отрешённое выражение. Казалось, она унеслась мыслями в далёкие края, где ничто не заботило её. Мари, уставшая от долгой неподвижности, несколько раз пыталась прилечь, задремать, свернувшись клубочком, но что-то заставляло её вернуться в сидячее положение. Возможно, это был страх перед неизвестностью. Прижимая руки к груди, девушка истово молилась о выздоровлении Крапчатого Ястреба, ибо если он скончается… Она даже боялась подумать о том, что ждало её в случае смерти этого индейца. Вдруг Женщина-Дерево резко поднялась и шагнула к Мари. Схватив её за руку, она почти волоком подтащила девушку к Крапчатому Ястребу и принялась ей что-то втолковывать. – Я ничего не понимаю, – зарыдала несчастная девушка и в ту же секунду получила от Женщины-Дерева звонкую оплеуху. Вспомнив, что окружавший её мир держится на беспощадных ударах и жестоких убийствах, Мари заставила себя замолчать и прикусила губу. Женщина-Дерево продолжала говорить, обдавая её незнакомым густым запахом, затем резко сдёрнула с разметавшегося в беспокойном сне сына набедренную повязку и силой заставила Мари взять в руку вялый мужской член. Девушка ощутила в ладони мягкую и липкую от пота плоть, но не могла взять в толк, что от неё требуется. Старуха снова ударила её по голове и жестом показала, что нужно делать, чтобы оживить мужчину. Мари в глубоком испуге и полном недоумении медленно зашевелила рукой. Старуха отодвинулась в сторону и протяжно запела, аккомпанируя себе погремушкой. Через некоторое время девушка почувствовала, как рыхлое мясо в ладони напряглось и стало вытягиваться, приобретать форму. Вытаращив глаза, она обернулась к старухе. Та поняла, в чём дело, распахнула на Мари одеяло и, подтолкнув, заставила её взобраться на сына, подгоняя громкими и нетерпеливыми восклицаниями. Девушка хотела воспротивиться, однако страх сделал её покорной, и она подчинилась. Ощутив горячее прикосновение набухшего органа к своему телу, Мари вздрогнула. Она совершенно не готова была к соитию, и всё происходившее напоминало сплошной кошмар, но таившаяся в ней бурная женская суть сразу отозвалась на прикосновение мужчины. Если бы не обстановка и не саднящая кожа на ягодицах, то Мари сказала бы, что ею овладело приятное возбуждение, сравнимое с тем, которое охватывало её, когда она ласкала себя в ванной комнате. Она расслабила мышцы ног и всем телом опустилась на стоявший под нею сеятель жизни. Старая индеанка помогла ей рукой. Мари с наслаждением потянула ноздрями, но тут же боязливо оглянулась на старуху, опасаясь, что могла сделать что-то не то. К своему изумлению, она увидела, что морщинистое лицо Женщины-Дерева улыбалось, по её щекам текли слёзы. Бедная измученная девушка никак не могла опомниться, и внезапное совокупление вдруг словно сняло с её плеч непомерную тяжесть стремительных и жутких перемен в жизни. Она не знала, зачем старуха потребовала от неё таких действий, да и не желала ничего знать в ту минуту. Ей хотелось исчезнуть, и она закрыла глаза… Женщина-Дерево запричитала и, шурша тяжёлым замшевым платьем, выбралась из жилища. Встав у входа, она хрипло закричала: – Люди! Услышьте мой зов! Передайте всем, что в дом Женщины-Дерева должны прийти семь никогда не рожавших замужних женщин! Они должны прийти ко мне со своими мужьями! Люди, Женщина-Дерево просит вас помочь ей провести церемонию исцеления! Мари не знала, как долго она оставалась наедине с Крапчатым Ястребом, но, когда она слезла с мужчины, поняв, что его тело снова сделалось беспомощным, то увидела вокруг себя много незнакомых индейцев. Их чёрные глаза смотрели на неё с таким вниманием и глубоким интересом, что она совсем не испугалась, но лишь смутилась и отползла вглубь жилища, поторопившись закутаться в красное одеяло, служившее ей одеждой с тех пор, как она покинула хижину Мерля. Женщина-Дерево покопалась в большой кожаной сумке с яркими ступенчатыми узорами и вытащила тёмно-коричневое платье из мягкой кожи. В это платье она велела одеться Мари. Через некоторое время появились ещё четыре человека и принесли барабаны. Все пришедшие сели в ряд, повернувшись лицом к северу, женщины устроились позади мужчин. Крапчатый Ястреб неподвижно лежал по другую сторону костра. Была уже ночь, когда индейцы начали петь и стучать в барабаны. Женщина-Дерево потряхивала седой головой и костяной ложкой размешивала что-то в деревянной миске, шевеля руками в такт барабанам. В какой-то момент она прекратила свои действа, достала из кожаного мешка чучело ястреба с четырьмя привязанными к хвосту орлиными перьями и протянула его в сторону Мари. Девушка неуверенно взяла чучело и стала ждать дальнейших указаний. Спустя минут тридцать, на протяжении которых не прерывалось пение под стук барабанов, старуха показала знаком, что чучело нужно положить на грудь Крапчатому Ястребу. Сама она поднялась и начала пританцовывать возле костра, благодаря каким-то неуловимым движениям сделавшись похожей на птицу. Она двигалась, не спуская глаз с поющих людей. На шее у Женщины-Дерева болтался костяной свисток, который она периодически брала губами и издавала свист, похожий на крик орла. Из висевшего у неё на поясе мешочка она то и дело зачерпывала сухую жёлтую краску и, поплевав на ладони, размазывала её по своему лицу. Мари увидела, что на двух пальцах левой руки индеанки отсутствуют крайние фаланги. Послышался странный хлопок, будто разорвалось что-то туго натянутое, и Мари увидела, что рана на боку Крапчатого Ястреба вскрылась, оттуда густо потекла кровь и какая-то зелень. Индеец глухо застонал. В жилище сразу сделалось темнее, но отсветы костра стали ярче. Пространство наполнилось таинственными тенями, беззвучно метавшимися от стены к стене. Происходящее казалось непостижимым, и Мари смотрела во все глаза. Дикари, которых она видела вокруг, безусловно, составляли особую породу людей, совершенно не схожую с французами и англичанами. Они умели разговаривать с огнём при помощи барабанного боя, и белая девушка готова была поклясться, что огонь разговаривал с ними. Женщина-Дерево жестом подозвала к себе Мари и насыпала ей на руки жёлтый порошок, показывая, что его нужно размочить слюной, чтобы выкрасить себе лоб. Мари, косясь на окровавленного Крапчатого Ястреба, принялась плевать в ладони и усердно натирать разбухшей густой краской лоб. Старуха удовлетворённо закивала. Через некоторое время индеанка подняла бубен, вытерла о него краску со своих ладоней и принялась колотить в него. Остальные индейцы разом прекратили пение. – Теперь поднимайся, – повернулась она к сыну и стала бить в бубен реже, но сильнее. Крапчатый Ястреб сел, не открывая глаз. Его тело покачивалось. Старуха кивком дала понять Мари, что нужно покрыть жёлтой краской и его лицо. Девушка покорно выполнила её указание. Внезапно Женщина-Дерево бросилась к сыну, пронзительно свистя в костяной свисток, схватила чучело ястреба и стала наносить клювом птицы быстрые удары по груди сидевшего индейца. Мари показалось, что она видела, как острый клюв протыкает кожу Крапчатого Ястреба, но позже она не обнаружила там ни единого следа. Мужчина коротко вскрикнул. Тогда старуха проворно схватила деревянную миску с водой и бросила туда щепоть порошка жёлтой краски. Эту странную смесь она поднесла ко рту сына, и он послушно выпил всё до дна, так и не открыв глаз. Затем Женщина-Дерево посыпала порошком разложенные перед костром куски мяса и сказала: – Жарьте его и ешьте. Собравшиеся принялись за дело в полном молчании. Мари не знала, как полагалось поступить ей, и тогда старуха впихнула мясо прямо ей в руки. Крапчатый Ястреб глубоко вздохнул и повернулся на бок. Старая индеанка улыбнулась и вдруг нежно потрепала Мари по плечу. Внезапно напряжение ушло, и девушка громко разрыдалась. Все гости дружелюбно засмеялись и наперебой заговорили… Крапчатый Ястреб поднялся ближе к полудню и с удивлением посмотрел на лежавшую возле него Мари. Она продолжала крепко спать. – Не удивляйся, сын, – ухмыльнулась Женщина-Дерево, – это твоя настоящая жена. Мне пришлось сделать так, чтобы ты вошёл в неё. – Как? Мне привиделось, что я умер. Моя душа покинула тело. Я блуждал в окружении целой толпы призраков, они вертелись надо мной на танцующих лошадях, затем превратились в жёлтых пт librolife.ru Аудиокнига “Белый дух” автора Андрея Ветер это вторая книга из цикла “Коридоры событий”.Штандартенфюрер Рейтер возглавляет Отдел реконструкций в Институте древностей, входящем в структуру «Аненэрбе». Он серьёзно увлечён магией и занят поисками информации о Тайной Коллегии Магов, не подозревая, какие причины лежат в основе его страсти. Безоговорочно веря в реинкарнацию, Рейтер ищет способы узнать что-нибудь о своих прошлых жизнях, используя все рычаги имеющейся у него власти. В расставленные им сети попадает русская эмигрантка Мария. Кажется, что судьба её предрешена, однако внезапно появляются Ван Хель и Амрит, и в жизни Марии происходит неожиданный поворот. Ей открывается тайный смысл многих событий, причинные узлы которых лежат в прошлых реинкарнациях. «Белый Дух» позволит читателям окунуться в эпохи, далеко отстоящие друг от друга по времени и культуре; этот роман связывает воедино разные времена, превращая их единое целое. Цикл “Коридоры событий” Facebook Twitter Вконтакте Google+ Старт с закладки 8.12.2015 Альтернативная история | Андрей Ветер | Вячеслав Герасимов Добавить на полку www.audioknigi-online.com Видеть во сне свое белье или белье близкого человека грязным, засаленным, обгоревшим — очень плохое предзнаменование, которое предвещает вам полосу больших неудач, потерь, краха, полного разорения, которая закончится разлукой с близким человеком или разводом. Надевать на себя во сне чистое белье — к получению хороших известий. Сон предсказывает, что влюбленные после такого сна могут рассчитывать на искренность и поддержку друг друга, а также на то, что их желание вступить в брак обоюдно. Остальным сон предсказывает удачу в делах и осуществление желаний. Смотрите толкование: одежда. Сон, в котором вы увидите себя одетым в нижнее белье в окружении незнакомых людей, означает, что вас ожидает много испытаний, позора и лишений. Однако если люди обступили вас во сне, чтобы никто не увидел вас раздетым, то о вашем позоре будут знать только люди, которые имеют непосредственное отношение к скандальному делу. Если во сне вы видите, что садитесь в лифт в нижнем белье в присутствии большого количества людей и лифт вдруг начинает двигаться вверх, то, вопреки вашему ожиданию, вас ждет большой успех, который, однако, будет сопровождаться скандалами вокруг вашего имени, сплетнями и большими хлопотами. Смотрите толкование: лифт. Если во сне вы видите себя в окружении незнакомых людей, в присутствии которых вам приходится раздеваться до нижнего белья, и все видят, что на вас надето белье вашего возлюбленного, то вас ждет много переживаний и неприятностей из-за вашего легкомысленного поведения, о котором станет известно определенному кругу, что вызовет нарекания и неодобрение в ваш адрес. Сон, в котором вы увидите, что ваш возлюбленный носит женское белье, которое вам не принадлежит, означает, что он неверен вам. Такой сон предупреждает вас о том, что вы отдали свои чувства человеку недостойному и подлому. Однако если на вашем любовнике вы увидите свое белье, то вас ждет много переживаний из-за вашего возлюбленного, у которого будет много проблем и неприятностей в семье. Белье черного цвета в таком сне означает печаль и слезы. Сон также предсказывает вам, что скоро все неприятности закончатся и в ваших отношениях воцарится мир и согласие. Смотрите толкование: цвет. Стирать во сне свое нижнее белье — знак примирения после долгой размолвки. Покупать новое нижнее белье во сне означает, что вы будете прилагать максимум усилий, чтобы обустроить свой домашний очаг или налаживать отношения с близким человеком. Рвать на себе нижнее белье — знак незаслуженных унижений, оскорблений и стыда. Видеть на своем белье засохшие пятна крови — предвестье физического недомогания, хирургического вмешательства и стресса, которые скажутся на всей вашей дальнейшей жизни. Смотрите толкование: кровь. Женщине надевать во сне красивое нижнее белье перед зеркалом — знак обманутых надежд, огорчений и обид. Такой сон также предвещает вам разлуку с любимым человеком и крушение планов. Если во сне вы увидите, что на вашем возлюбленном одето такое нижнее белье, которого он никогда раньше не носил, то вас ждет много разочарований. Такой сон предвещает вам потерю любимого человека, притворство в любви, недоверие и измену. Метки на вашем белье — к получению наследства и вступлению в брак с очень ответственным и трудолюбивым человеком. Красивое и дорогое нижнее белье во сне предупреждает вас о том, что ваше легкомысленное поведение может доставить другим людям массу огорчений и повредить вашей репутации. Складывать белье во сне — предвестье успеха в любви. www.sunhome.ru Адским пламенем плещут глаза...И сверкает под бледной луной Не копье, а стальная коса.Белый всадник у черной скалыОсадит боевого коня...От удара тяжелой рукиРазойдется могилой земля.Уведет меня в мир тишины,Вечной ночи и вечного сна...Увлекая на бал сатаныМою жизнь, испитую до дна.Испытай же, что Богом дано,Собери из каменьев цветы...Вспомни день, опустившись на дно,Оцени светлый лик красоты.Белый всадник на черном коне...Он летит, он зовет меня в скорбь...Грива плещется в черном огне,Стук копыт – похоронная дробьБелый всадник на черном коне...Прочь лети, не зови за собой...Страшен глаз твоих огненный свет,И не место живым под землей.Я и песню свою не допел,Не подвел у порога итог.Буду, дерзок с тобою и смел…Не по мне твой постылый чертог.Белый всадник на черном конеУбери свой серебряный рог.Ты бессилен, где в алой зареНа пути, что ведет меня Бог!Белый всадник на черном коне,Не спеши, дай поспорить с Судьбой...Срок придет, с серебром в голове,Выйду, сам и уйду за тобой.Белый всадник на черном коне...Белый всадник на черном коне...Белый всадник... на черном... коне... Анька дрыхла без сновидений. Ребята расползлись по системе. А странный гость ушел, чтобы взглянуть на друзей девчонки со стороны. Он помнил тех, что его предали, что бросили раненого на дне колодца, и не хотел разочарования. Но за тридцать лет скитаний он научился разбираться в людях, находить подлецов и не прощать их! Черная в багровых подпалинах туча накрыла город, и ее адские языки лизнули дома... 16 В гроте “Подкидыш” перед штурмом шкурников “Уха” Сержант, Голодный и Пегий присели перекусить. “Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха!”– Кого-то носит по системе?! – не то спросил, не то утвердил факт Голодный. – “Комфортные” ребята. – Сержант резал хлеб, и здоровенный охотничий тесак в загорелых ручищах смотрелся перочинным ножом. – Подождем! Значительно уступающий товарищу по габаритам, невысокий и жилистый Пегий плеснул в кружки “по пятнадцать капель” зелья бабки Нюрки (местной самогонщицы). Ребята выпили. – А что за парень у Аньки? – нацелился на сытое любопытство Голодный, дожевывая бутерброд со шпротами и, стараясь не капнуть маслом на затертые глиной колени. Короткая стрижка “под ежика ” с нарочито серьезным взглядом из-под чуточку насупленных бровей придавали пареньку мужественный облик бывалого солдата. – Вернемся в бомжовку, познакомимся! – потянулся Сержант, разминая спину. Ему, как самому высокому из компании, шкуродеры “Уха” доставляли известные хлопоты. – Тихо! – вдруг подал команду Пегий. – По-моему, сюда идут! Неразборчивый женский голос что-то торопливо рассказывал совсем близко... – Наверное, остановились, – подал голос Голодный. – Ни света, ни шагов?.. – Девочки-дерьмовочки голос. – С наслаждением хрустнул хрящами позвоночника Сержант. – Сейчас появятся. А пока стоят. Ждут пока их собачка прокакается. – Точно! Они в систему с собачкой ходят, – заметил Пегий, имея в виду неизменную спутницу “ДД” – просто “Д” или Дину. Потушив фонари, ребята всмотрелись в темноту, стараясь определить направление по бликам света от встречной группы. Чернота пахнула ветром. – Мышка пролетела, – неожиданно перешел Пегий на шепот. Не четкая скороговорка женского голоса затихла. – Твой сын на Красной тропе, Двуликая. Для тебя это был единственный шанс встретить его. Ты поспешила умереть и потому не прошла испытания. А он и сейчас идет по тропе. Идет по Земле вне времени ...(неразборчиво)... Вы встретитесь... Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха! Рок-Н-ролл “забил” мужской баритон такого глубокого тембра, что друзей мороз подрал по коже. И все стихло. Разве что мышка вернулась назад и слабо пискнула в глубине просторных “Елисейских полей”. Голодный включил свет. – Однако, не слабо!– Двуликая за стеной!– А с ней кто?– Ребята! Мою голову не видели? Более чем одиозная фигура без головы и в черной, подпоясанной веревкой рясе возникла перед самостийными спелеологами со стороны “шлагбаума”. – Нет! – хором ответили друзья, занятые мыслями о себе и перипетиях судьбы Двуликой. – Если увидите, не пинайте ее ногами!.. – заунывно вздохнуло привидение и удалилось в сторону “Пьяного барабанщика”, самого мокрого грота системы, где пустые консервные банки под множеством водокапов создают непередаваемый колорит звучания. “Крепкие орешки! Не мозги – сплошная кость, – усмехнувшись своим мыслям, подумал о ребятах незаметный наблюдатель в белом костюме. – Теперь понятно, почему под землей вы предпочитаете каскам бабьи банданы. Но вы мне нравитесь... Живите!” Белый спелеолог отвернулся от смельчаков и направился к ближайшему выходу из каменоломни. Неожиданное известие о матери потрясло его до нервного зуда. Он пропустил рассказ Двуликой. Но и того, что узнал, оказалось потрясающе много. Сейчас ему хотелось одного: выйти наверх и обдумать услышанное в полном одиночестве. Система кишела народом, а он любил одиночество и не хотел случайных помех размышлениям. “Моя мать – страшная Двуликая тварь! О Боже, Боже!” – А я видел во сне и Двуликую, и Мать Ведьм. – Сержант закончил разминку позвоночника, но покидать уютный грот не хотелось. – Двуликая нашла меня в “Централке” возле “Куриного бога” и повела... С ней другие ведьмы были. Штук пять. Их не запомнил... И они не совсем ведьмы. Они похожи на оживших покойников, а может, вампиров. Приглашение к разговору Пегий воспринял как намек, и очередные “пятнадцать капель” наполнили кружки до половины. Голодный соорудил бутерброды со скоростью заправского шеф-повара. – Мать ведьм вообще ни на что не похожа. Каменная пирамида на кубе из грязно-желтого известняка висит в воздухе. Только чувствую, камень живой и опирается на силовое поле. Снизу и с боков прозрачная бахрома шевелится. И чернота сверху! Лицо Матери ведьм.… Ну!.. Будто на тебя мертвая старуха смотрит и появляется, где захочет. С разных сторон, иногда прямо в стене. Или повисит перед тобой, а потом выглядывает из куба. Мерзкое ощущение. – Мы знаем, – говорит, – ты нас не боишься. Знаем, что к подземельям относишься с любовью. Мы решили тебе приоткрыть наш мир, показать город ведьм. Посмотри и другим расскажи! Для уважения... – Мне и вправду страшно не было. Ведьмы о себе рассказывали и город показали. Он как в компьютерной графике: фантастика из далекого будущего. Виадуки, лестницы. Все подвешено в пространстве, но лазить по ним нигде не надо. Только пожелай, – доставят, куда захочешь. – Твой батя говорил, это у них Агитпункт. Не хватает карт и вина, – разжевал предположение Голодный. – Тебе бы только пожрать. Ведьмы мне объяснили, что сами выбрали себе наказание за тяжкие грехи при жизни. Одни мужей отравили, другие отца или мать укокошили, третьи от живых детей избавились или человечину ели... Многие из ведьм самоубийцы, а это для всех самый большой грех. – Для нас тоже... А в чем наказание то? – не понял Пегий. – Действительно, я фигово себе представляю ведьму с молитвенником. Добренькие они у тебя. – Голодный покосился на опустевшие кружки, но настаивать не решился. По возрасту в компании он был самым младшим. Только многозначительно крякнул. – В чем секрет ведьм? Точно не скажу. Во-первых, они разные. Есть и такие, что по своей дури не в свои сани влезли. Развелось много любителей совать нос в магию или экстрасенсорику, а защищаться от нечисти, что на них вдруг попрет из зазеркалья или со стороны, не умеют... А потом, те ведьмы, с которыми я говорил, наказаны своим же грехом. Они иногда превращаются в подобие нормальных людей, им становится тошно из-за своих проделок в обличии ведьм-вампиров. Такие ведьмы мучаются до беспредела: все стоит перед глазами! Представляете, “чайники” заваливаются в пещеру, и эти царицы тьмы заманивают простаков или трусов в систему? Задурят мозги до смерти, а на третий день устраивают шабаш. Черепа идут на чаши, мясо на закуску, кровь с мозгами на зелье, а косточки на бусы или, там, на барабанные палочки оркестру. – Значит, чтобы выжить при встрече, ведьм не надо бояться? – потянулся за добавкой Пегий. Мистический сон Сержанта расшевелил и его нервы. – О-кей! – коротко ответил Сержант, одновременно утверждая намерение товарища красноречивым жестом, и был тотчас правильно понят. – Непонятно тогда, почему находят трупы тех, кто блуданул и не вышел? Короткая стрижка Голодного стояла ежиком, но глаза смотрели на Сержанта с недоверием. – Откуда я знаю, спроси, чего полегче! Другое измерение там или параллельный мир. Черт разберет, тонкости. Прости, Дух пещеры дурные слова! Батя говорил, Ад – он здесь, где мы живем, а тело нужно для тренировки души. Забыв, очевидно, что Сержант рассказывал всего на всего сон, Пегий и Голодный жевали с какой-то сосредоточенной задумчивостью. Молодое воображение разогревало мозг на всю катушку. – Показали, каким страшилой я был миллион лет назад. – Сержант отставил кружку и внимательно посмотрел на спутников: слушают ли. – Называли сыном ветра. Я себя целиком не видел. Мысли, память... голова работала, как сейчас. А руки могли вытягиваться, и далеко... – Сержант поднял руку, и она поползла в темноту Елисейских полей. Роговые пластины от плеча выталкивали и выталкивали из себя обросший рыжими волосами четырехпалый захват. – Видите, какие когтищи! Рука в мгновение ока укоротилась, и крючья окончаний пальцев впились в одно из бревен примитивного настила стола. Оказавшиеся внизу пальцы пробили податливую древесину. Кривой шип не менее дюйма с четвертью опрокинул банку с тушенкой. От второго когтя отскочила короткая щепка и упала на пол. – А ноги, точно столбы!Сержант приподнялся, демонстрируя укрытые роговыми наростами колонны ног. Гигантская клешня не успела отпустить древесину и бревенчатая столешница (весом не менее пяти пудов) накренилась и легко взмыла к потолку. – Может, еще по пятнадцать, и мы так сумеем... – выдержав долгую “минуту молчания”, прикрыл рот от изумления Голодный. – Лучше пойдем к ребятам! – На бледном лице Пегого проступили розовые пятна смущения. Глаза у парня округлились, а щеки забавно оплыли книзу, отчего вытянутая физиономия Пегого напомнила хомячка. – “Ухо” оставим «на потом». Сержант покрутил головой и поднес пальцы к лицу.– Привидится же такое! На опрокинутую банку тушенки и щепку на полу никто не обратил внимания. 17Сотканный из черных нитей язык отделился от тучи. Лениво потянулся к земле и лизнул дом из оранжевого кирпича на окраине города. И умер человек. А в просторном подземном гроте, в сорока километрах напрямую от места скорби, заходилась от хохота ребятня. Это была младшая ветвь загрузившейся в каменоломню компании, что ночевала в “Шизике” под присмотром пожилого РП (Руководителя похода). Андрей стоял у выхода из катакомб, наблюдая оба события разом, не отдавая себе отчета в том, как это у него получается, и, понимая горькую связь между ними. Именно сейчас, когда вон тот с заточенным кверху носом черноглазый плут давился от приступа веселья, он потерял отца. И в этом была трудная правда жизни! – Стал быть, без меня “наградили” шельмеца. Я бы простил, – прошептало рядом прозрачное зеленое облако и растаяло. С минуту в черноте штрека, что вел к гроту “Шизика”, висели два призрачных глаза величиной с кулак, но вот и они потухли. Андрей, молча и благодарно кивнул в темноту: – Спасибо на добром слове, Никита!18 – Пора остановиться! – голос РП был низким, грудного тембра. – Смех без причины – плохая примета. После него часто плачут. “В точку попал, старый хрен, – удивился Андрей. – Только не путай, командир, Смех – не причина беды! Он – подзарядка мозга, как сейчас у того курносого. А беды черноглазого могло не быть. Его горе выползло из той ржавой тучи, что втихомолку вылизывает город. Почему туча опустилась? Мать ведьм притянула? Сколько же Зла над городом? Я-то хорош! Почему сразу не нашел Белого духа? Дух предупреждал, что старая кляча прячется здесь, что она творит Зло, а он сегодня придет за ней. Дух не опоздал... А я, балбес, мог бы подсуетиться. Все меня что-нибудь да отвлекает. Все ищу тех подонков... А мщу другим, правда, тоже скотам! Тридцать лет прошло!.. Пора бы успокоиться... А вдруг Дух потерпит неудачу в своем деле?! Кто, кроме меня, разыщет его меч и выполнит предначертание?” Ребятня в “Геошизике” нестройными голосами затянула “Уродцев”. Круто развернувшись на каблуках потрепанных кроссовок, Андрей устремился по запутанным лабиринтам каменоломни назад к “Подкидышу”. Обгорев у костра эмоций,Мы по жизни идем шагами:Симпатичнейшие уродцыС перевернутыми мозгами.Ну, кому же мы интересны,Неуклюжи, глухи и немы.Недопетые нами песни, Ненаписанные поэмы. Уколовшись о наши щеки,Об усмешку, скользнувшую криво,Убегают от нас девчонкиК обаятельным и красивым.На прощанье мы их не просимПодождать, пожалеть уродцев.Нас легко оторвать и бросить,Но забыть нас, не удается...Нас легко оторвать и бросить,Но забыть нас, не удается...Нас легко оторвать и бросить,Но забыть нас, не удается... Ребячьи голоса догнали прозрачное облако, но Андрей не остановился. Он любил самобытные песни походов. Но старая песенка спелеологов не будоражила воображения. Обострялось ощущение чего-то важного, что непременно произойдет, лишь стоит дойти! Красная тропа мелькнула за поворотом. – Нет, Тропа будет потом. Вначале произойдет перевоплощение... 19Трое взрослых парней проходили “Чертов шкурник”.“Они были на “Елисейских полях”, совсем рядом с Белым духом и моей матерью?!” Досада на свою задержку с девчонкой превратила приятное лицо Белого спелеолога в некрасивую маску детской разобиженности. – Чувствуете сырость? Тяжелые плечи Сержанта протиснулись под каменными зубами шкуродера, и он отвлекался разговором, чтобы не “зацикливаться” на трудностях тесного для него препятствия. Привычное к продвижению по узким лазам тело знало дело. Не прошенные “осознанные” действия могли ему помешать. Белое облако тумана просочилось впритирку. – Новый выход откопали, что ли? Здесь стало много холоднее! Тощему Пегому шкуродер был нипочем. Он по привычке поддакивал, переживая за друга в узостях подземелий, но волну холода Пегий ощутил явственно. Голодный прошел шкуродер первым и ничего не заметил. После косорыловки бабки Нюрки у него слегка “перегрелись колосники”, и он торопился залить их водой из пластмассовой детской ванночки под водокапом. 20Белый спелеолог стоял перед ведьмой, и та подозрительно измеряла юношу полуслепыми бельмами, в которых читалось откровенное беспокойство и недоумение. Юноша напоминал застарелый страх. Но где и когда этот страх взял над ней власть, Двуликая не могла припомнить. Белые волосы над черным лбом стояли дыбом. Забитые пещерной грязью когти впились в морщины горла, и из глубоких разрезов кожи вытекала зеленая слизь. – Ты моя мать! – Андрей подошел вплотную и обнял костлявые плечи. – Ты моя мама, Гюльнара! Слезы сына упали ведьме на обнаженную тощую грудь, обожгли огнем, и Двуликая преобразилась. Седые пряди заплелись в косы цвета вороньего крыла, согбенный стан выпрямился, и на Андрея глянули помолодевшие бесконечно усталые глаза. – Андрюшенька! – выдохнула Гюльнара и повалилась без чувств. – Мама, очнись! – Андрей огляделся и заметил крошечную лужицу воды под ногами. Смочив пальцы, юноша обрызгал каплями влаги дорогое лицо. – Где Белый дух, мама? Город пожирает Зло, гибнут невинные, надо спешить! Где сестра Духа? Где меч? Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха! – Прочь, нечисть! – цикнул Андрей на музыкальное сопровождение ведьминского шабаша и окропил водой из лужицы лицо матери еще раз. – Не трать воду, сынок! – Открыла глаза Гюльнара. – Она только с виду вода. В самделе она – само Равнодушие, вода забвения. То, к чему пришли Хозяин и его сестра, стало водой. Они обрели Равнодушие…– Истонченная рука указала в покрытый трещинами пол. – Им нет сейчас дела до нужд Матери-Земли. – Кто отведет Зло? – ошарашено спросил юноша. – Город гибнет! Я видел умерших! – Я! – вздохнула Гюльнара совершенно печально. – Я стану Матерью ведьм, сынок, и нет мне за себя прощения. – Коричневые морщинки под крыльями носа посветлели от слез. – Ты не виновата в моей глупости, мама! Надо что-то придумать? Я не хочу потерять тебя еще раз! Это несправедливо к нам обоим! Андрей заметался по гроту из угла в угол. Белый пар заполнил грот, и юноша вдруг начал таять на глазах. Гюльнара смотрела на сына и молча плакала. – Я нашел решение! – потянуло гнилой сыростью из тумана. – Не плачь, мама и жди! Я скоро вернусь! Гюльнаре показалось, что туман рассеивается, но скоро она поняла, белое облако, поглотившее сына, втягивают зияющие чернотой трещины стен и пола. – Ты погибнешь! Вернись, Андрюшенька! Недолго видеться осталось... Вернись! – Туман в гроте Матери ведьм рассосался без остатка... 21Анька проснулась и зябко повела плечами. Зашуршал полиэтилен. – Кто-то укрыл меня?! – Анька приподняла голову и тотчас уронила ее на жесткий узелок из барахла, заменяющий девушке подушку. Резкое движение отозвалось болью в затылке и звоном в ушах. Глаза, правда, успели выхватить из тусклого света беспорядок на столе и белый сверток с гитарой. – И гитару укрыли... Так это же тот парень в белом! Белый! Белый спелеолог!!! Вот почему он исчез в мгновение ока! Не захотел встречаться с ребятами. А я, дура пьяная, не сообразила! – Открытие иссушило язык до неприятной колючей шероховатости: – Ой, как пить хочется! – Пьяная ночь прорезывались сквозь пелену забытья с грохотом рисунка под руками чеканщика. – Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха! – Ну вот, сумасшествие продолжается, – пробубнила Анька и, не покидая гостеприимного тепла пленки, потянулась к бутылке. – От чего заболела, тем и лечись, милая. Ребята теперь за алкоголицу примут и будут-ик правы! – Жидкость растеклась по телу горячим бальзамом, Анька повеселела. – Ребята сказали, что приползут часа через четыре. Пора прибраться и откочевать в “шизик”. Со светом мне и черт не брат! Праздник продолжается темноте назло! ... Никогда в пещере мы не блу-у-димСпирт в пещере мы всегда добу-у-дем.Нам Кремля заблеванные стеныНе заменят никогда систе-е-мыНе заменят никогда систе-е-мы.Ля-ля-ля-ля! Буль-буль, буль-буль,Буль-буль, буль-буль, буль-буль!.. Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха! Через двадцать минут с гитарой в руке и транспортником через плечо Анька стояла перед заспанной оравой ребятни в гроте “Геошизика”. – Хотите верьте, хотите нет, я видела Белого спелеолога! – заявила она от порога. – И мы с ним отмечали мой день рождения! А потом мы пели, а с-сейчас я чаю хочу, во рту, словно кошки накакали… – Новости сыпались на ребятню камнепадом: как она застряла, потом видела в темноте, как сперепугу залаяла собакой, как вошел Белый и... – Ты перекуси, Малышка, по-настоящему! Чай он, конечно, не плохо. Ешь вода, пей вода, какать будешь никогда. Солнце, воздух и вода” – и это не плохо, но яйца, мясо и колбаса – дело не менее важное, – вклинился, наконец, в сбивчивую скороговорку гостеприимный руководитель. – Мы наденем каски и, раз не хватило сил попасть к торжеству вовремя, отработаем участие с должным усердием. Сколько раз, говоришь, ты надувала милых родственников, чтобы удрать под землю? – Без счета и без сожаления, – промямлила именинница, уминая халявный бутерброд с колбасой и сыром под вчерашний чай с мятой. – Они уверены, что я у подруги день рождения отмечаю. – Поздравляем, поздравляем, поздравляем! – сыпалось со всех сторон. 22Сержант, Голодный и Пегий услыхали разворошенный Анькой улей метров за сто до “Шизика”, от продолговатого зала “Елки”. “ Снова ты бежишь из дома,Извела тебя истома”И тоска по миру чуткой тишины.Снова мчат тебя колеса,Снова поезд вдаль уносит,И бежит за электричкой серп луны”. Там в подземных переходах,Где всегда одна погода,Ждет тебя знакомый с детства мрачный мир.“Кто там не бывал, не рисковал,Тот сам себя не испытал”И не пил хрустальных речек эликсир.Сталактиты, сталагмиты,Сланцы, гипсы, аммониты Изукрашены причудливой резьбой.Шкуродеры, водопадыИ каскадов перепадыМиг удачи... и захочется домой.Натаскалась, нанырялась,Вдосталь грязи нахлебалась...Отлегло, и можно вновь в обратный путь.И поешь: – Я не забуду ни усталость, ни простуду,А как к Свету шла сквозь каменную жуть. – Я пою, что не забуду ни усталость, ни простуду, а как к Свету шла сквозь каменную жуть. Начало чьё? И Высоцкий… все славно вплетается. Анька хлопала в ладоши, подпевала и ела. Ее праздник дня рождения удался на славу, он продолжался, и она была счастлива. – Поздравляем, поздравляем! Счастья, радости желаем... – А мы еще лазить пойдем?– А в “крокодила” будем играть?– А сказка будет?– Давайте еще попоем...– Вначале поставим воду для чая...– Начпрод, куда заварку положил?.. А сахар?..– Кто спер мои батарейки? Признавайся, пока по шее не получил! – А, кроме нас, есть кто в пещере? На родник ходили, в журнал смотрели? – Хватит базарить! Давайте еще споем! Вопросы и ответы, рассказы и советы, взаимные приветы для тех, кто не пришел...И чай, и тары-бары, и перезвон гитары, щемящий и тревожный про тех, кто не дошел. – Никитскую “Боксанскую”! – Подыграй, Анюта...– Потом настоящую! Здоровская песня!– Тихо, козлы! Начали! Там, где ночь навечно поселилась,Свечи теплым огоньком горят.Темнота пугливо расступилась,Пропустив отчаянных ребят.Нам давно пещеры стали домом,Не страшны обвалов “города”Каждый из отряда – спелеолог,Преданный пещерам навсегда.Помнишь, дружище, как вспыхнул вдруг бензин.Помнишь, как без света в темноте бродил. Помнишь “Чертов шкурник” и за ним завал.Помнишь, как на помощь я тебя позвал… – Помнишь, дружище...– В “крокодила”, в “крокодила” сыграем!– В “мафию”! Я буду, комиссар Катани! – В “крокодила” интересней! Давайте разделяться на команды... – Чай разлил, обалдуй!.. Анькин праздник продолжался. А черная туча в сорока километрах от Анькиного восторга продолжала неторопливо вылизывать город. «Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха!” 23То, что сейчас тянула из последних сил Гюльнара своими веточками-руками, продолжая по привычке называть сыном, было страшно тяжелым, и без натяжки смахивало на холодец. Тот самый холодец, что у нее не получился к их последнему Рождеству. – Постриги копыта у кобылы и перевари! – посоветовал муж, скрывая ехидную усмешку. – У коровы еще можно отпилить рога, – вторил отцу Андрейка. А она злилась и обзывала ерничающих мужиков распоследними словами. В четверть голоса, разумеется. Она считала себя современной женщиной, но “восток” наложил на поведение Гюльнары необратимый отпечаток почитания мужчины. Во всяком случае, внешне. Где то счастливое время? С каким удовольствием повернула бы его вспять, чтобы ни за какие деньги не повторить тех страшных слов, что сошли у нее с языка из-за какой-то паршивой кастрюли неудавшегося к Рождеству бульона! Тело, что волокла Гюльнара на Красную тропу, оплыло и, казалось, вот-вот растечется по штольне огромной грязной лужей. Нос, губы, щеки, даже уши сына набухли водой, касаясь оттянутых к полу прозрачных ног-пузырей, огромных, точно каменные жернова на мельнице ее отца. Ее, совсем юную, до самого отъезда на Кавказ прозывали “мельничихой”. И замужество не помогло. “Мельничиха” для сельского жителя звучит благозвучнее малопонятного “геологиня”. “Моя Геологиня, Геологиня, Геологиня, – шептал ей муж в жаркие ночи. Но, понятно, кроме нее тех горячих слов никто никогда не слыхал. О Боже, как далеко ушло то сладкое время! Она тащила сына, боясь расплескать его. Боялась порвать пленку ртути перекатывающихся мышц о бесконечные обломки известняка и расщепы столбов продавленной временем кровли. Раздутые кисти рук ее Андрюшеньки волочились двумя отливающими серебром придатками, цепляясь за пожелтевший от избытка серы прокисший камень заброшенных штреков. Они лениво переваливались с боку на бок по склизкой глине, а разбухшие до невозможности колени, не выдерживая тяжести тела, то и дело “протыкались” талыми льдинками голеней до самых, плывущих перезрелым тестом, тазобедренных суставов. – Веди... на... Красную... тропу, мать! Это были последние разумные слова, после того как густой туман выполз из щелей грота Матери ведьм и сформировался в жалкое подобие мыслящего существа. Потом Андрюшка потерял интерес к происходящему: глаза заполонила вода, а речь перестала быть сколько-нибудь связной. За годы жизни под землей ни Гюльнаре, ни ведьме Двуликой Красная тропа по ее воле не встречалась ни разу. Тропа была всегда, она пронизывала невидимым стержнем все подземелья мира. Но тропа не замечала ее. – Не для всех открывается вход в Око Дьявола, – говорили подруги Двуликой, случись разговору зайти о тайнах пещер. “Вот и Белый дух про Тропу сказал. И в самделе, Хозяин единственный, кто знал про Тропу все. И не только знал. Он, да ее Андрюшенька имели к Тропе самое прямое отношение... А теперь Хозяин и его сестра здесь в ее сыне, и сын велел войти в огненную тайну”. Гюльнара тянула сына, не думая о последствиях своей тяжкой работы. Она тянула и стонала от непосильного груза. Она выла волком, поднимая живой кисель, когда тот выскальзывал из пальцев и колыхался перед нею, потерявшим форму и готовым лопнуть пузырем. Она тянула, стонала и верила, верила, верила, что все обойдется и все будет хорошо. Малиновый свет мелькнул за поворотом, Гюльнара в который раз не удержала ношу, упала на пахнущий разрытой могилой пол и заплакала. Она растратила последние силы. «Око Дьявола» высветилось из мрака совсем близко, и не стало сил к нему подойти. 24От простого – к сложному. Фишт – гора серьезная, и тренер Ибрагимов рисковать не хотел. Естественные ванночки у верхнего входа оказались заполненными водой. “Прелестно! – Наличие двух лужиц означало, что сифон двумястами метров ниже полон воды. – Будем нырять. Превосходная тренировка!” Группа натянула гидравлику, проверила свет и пошла, сохраняя оговоренную очередность. Крутой спуск с резкими перепадами высоты от обвалившихся многотонных глыб преодолели в считанные минуты. Хотелось по глиняному откосу подняться к залу “Люстры” с его каменной резьбой потолка и частоколом мелких сталактитов и сталагмитов. Так соревнования не за горами. “Красота подождет! В начале, – дело!” – Кто здесь?! – У сифона покойник!Возглас переднего и сообщение по цепочке прозвучали практически одновременно. Пятерка спелеологов, освобождая место руководителю на узком берегу крохотного подземного озерка, не без колебаний, вышла на отмель перед сифоном. Причину заминки перед водоемом будущих чемпионов Ибрагимов вычислил загодя наверху. Она была им запрограммирована! Зеркальная поверхность отмели перед труднопроходимым участком маршрута, отражая подсвеченный фонарями высокий потолок, должна была показаться ребятам бездонным колодцем. На самом деле, вода едва укрывала высокие подошвы вибрамов. Перед входом в сифон у группы проявились сообразительность, решительность и осторожность. “Прекрасно!” Старик в полинявшем до серого однотонного цвета ватнике сидел перед отмелью совершенно неподвижно и как-то очень прямо. В бытность рабочим геологической партии подобную прямую осанку, с выпяченной колесом грудью, Ибрагимов встречал у заиндевевшего от военных годин конюха деда Ивана, по слухам, престарелого гвардейца двора Его Императорского Величества. Застрявший у сифона дед не ответил на приветствие, скорее, и не заметил притихших парней как, впрочем, и его, Ибрагимова, сумбурных предложений к контакту. Глаза высохшего до костей тела были открыты, тощие ладони лежали на острых коленях, прикрывая дыры на белых то ли портках, то ли кальсонах. – С дедом разберемся на обратном пути. Прекрасно поняли, чемпионы? Работаем по схеме! Последние слова тренера прозвучали приказом. Развернувшись лицом к обводненной щели, группа приступила к штурму сифона. Ибрагимов снял с плеча аккуратный транспортник и извлек на свет запасной фонарь. Он не был бы Ибрагимовым, мастером спорта и тренером, позволяя группе отвлекаться по пустякам. – Держи! – Пластмассовый корпус с плетеным капроновым ремешком для переноски и отражателем величиной с чайное блюдце улегся в тесную ложбину между руками. Опытный глаз моментально оценил обстановку, выделив главное. – И еще вот это! – Тренер, в который раз окинул взглядом крошечный зал перед сифоном (у деда ни котомки, ни хотя бы свертка) достал и развернул фольгу: бутерброд с ветчиной, – достаточный перекус отощавшему посетителю пещеры до их возвращения. Замыкающий от “чемпионов” оглянулся и скрылся в сифоне. – Твое здоровье, дед! – Изогнутая сталь фляжки, извлеченной из застегнутого на молнию нагрудного кармана, разбросала по стенам грота дугу галогеновой тренерской лампы и в мгновение ока исчезла, глухо царапнув замок нагрудного кармана. – Укрр... гм, гм... От величественного “Египетского кольца” с пагодами, люстрами и занавесями натеков через узкий лаз протолкнулись в длинный “Зал гномов” и оказались перед ступенчатой вертикалью “Кабаньего лаза”. – Ознакомьтесь, чемпионы! Завтра по этому колодцу вы будете спускаться вот на это же самое место. Здесь пятьдесят метров. Чистое скалолазание. Страховка веревкой. Прекрасно! – Ибрагимов посмотрел на часы. – А сейчас без задержки возвращаемся. Перекус в “Египте”, и снова к сифону. – Дайте закурить, ребятки!Длиннобородый старик в белом балахоне вышел из неприметной ниши. – Здесь курю я один! – Ибрагимов протянул старику помятую пачку “Кэмэла”. Тренер мог поклясться, ниша не имела не то чтобы выхода, – трещины. – И пьешь в системе! Неизвестный с наслаждением пустил дым через ноздри. – Тебе что за дело? Не на чужие.– За хамство, могу не выпустить! – сверкающие угли из чащи насупленных бровей пробуравили узкий тренерский лоб. Стриженый затылок Ибрагимова обожгло огнем.– Прости, Белый Гриша! – спохватился будущий заслуженный мастер и тренер, сообразив с кем, имеет дело. Дух Воронцовской пещеры, он же, Белый Гриша, подобно собратьям в любом подземелье, по слухам охотно прощал оплошность, стоило перед ним извиниться. – Прости! Вот свечку тебе забыли поставить... – И хорошего человека бросил! – Белый Гриша запустил тугую струю дыма в камин “Кабаньего лаза”. – Донесете парня до Тропы! Дальше не ваша забота... Я подскажу…– Привидение растворилось в нише. – Куда он подевался? – загомонила молодежь, недоумевая. – Бегом на выход, бандиты! Перекус наверху. Он проверит! Прекрасно, черт нас всех побери! Двухчасовой переход до застрявшего возле сифона старика перепуганная взъерошенным видом начальника команда пробежала за тридцать четыре минуты... – Брлюм, тук! Брлюм, тук! Брлюм, тук! Неизменно стукаясь касками о висящий над зеркалом воды “анальгин”, группа Ибрагимова проходила сифон у ног мумии. Старик сидел все так же прямо, вперив невидящий взор в стену напротив. Белый Гриша выплыл из трещины за его спиной. – Кода, тому четверть века, парню исполнилось тридцать семь (Дух так и сказал “кода”) в системе потерялся его сын. Он ищет его... вы задержали встречу на два с половиной часа, а сын в серьезной переделке, его мать задыхается без помощи. Несите отца к залу “Люстры” и уходите бегом, не оглядываясь! Красная тропа не для вас! Знакомые ли, чужие голоса будут звать... Дуйте наверх, что есть силы. Отдохнете потом. – А если я оглянусь?.. Прости, Белый Гриша, свинячье любопытство. – Невысокий горбоносый паренек побледнел от волнения, но спросил не без задора и глядел смело. – В мир с Тропы не возвращаются... – прошелестело сухим листом за стеной. Старик оказался легким, как перышко...25Черная туча загустела. Теперь от нее к городу тянулось множество истекающих рыжим ядом языков. “Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха!” “... в результате взрыва сгорел хозяин квартиры дома № 13...” “... возле своего подъезда убит президент фирмы...” “... пьяный отец зарезал жену и двух малолетних детей...” “... массовое отравление грибами...”“... списки жертв катастрофы уточняются...”“... опознавших, просьба сообщить по телефону...” Газеты города верстали черные заголовки черных сенсаций завтрашнего дня гнусными жирными буквами. “Эй, ха-ха! Эй, ха-ха! Эй, ха-ха-ха-ха-ха-ха!”26– Батя, расскажи сказку. – Да вы все позасыпаете, стоит мне начать.“Старый хрен”, по определению Белого спелеолога, завернулся в потрепанный спальник “полуперо”. Внимательные маленькие глазки обвели грот оценивающим обстановку коротким росчерком. Трое или четверо ребят уснули, свернувшись калачиком и натянув на глаза разноцветные спортивные шапочки. Тускло горела вставленная в горлышко бутылки свеча. Особенная тишина подземелья звенела в ушах, и сонно блюмкал за стеной из тонких бревен неутомимый водокап. Опыт походов подсказывал: во избежание шума при отходе ко сну оставшихся пятнадцати горлопанов, полезно отвлечь интересной историей. – Расскажи, Батя! – деланно капризно загундосил перворазник Лешка, тот самый черноглазый мальчишка с круто вздернутым носиком, тот самый неуемный весельчак, что в лихую для себя годину попался на глаза Белого спелеолога. Предчувствия не мучили осиротевшего огольца. Просто тишина и непривычная обстановка явно щекотали нервы, и закрывать глаза ему было страшновато. – Тогда слушайте “Про Рысь”. Сказке лет пять, но после сегодняшних Анькиных приключений я начал понимать невыдуманную историю совсем по-другому. И чтобы ни гу-гу! С одной стороны, мне трудно говорить, когда перебивают. С другой, работает закон туризма по отношению к спящим. День рождения Малышки прошел. Отсыпайтесь! Утром собираемся и, не позднее 12.30-ти, выбрасываемся... И давайте договоримся: не канючить без конца, где правда, где вымысел. Это сказка... Те, кто уснет, узнает продолжение завтра... – Тихо... тихо... Рассказывает... Тихо... – полетели шепотки из темных углов. www.sunhome.ru dic.academic.ru Видеть во сне свое белье или белье близкого человека грязным, засаленным, обгоревшим — очень плохое предзнаменование, которое предвещает вам полосу больших неудач, потерь, краха, полного разорения, которая закончится разлукой с близким человеком или разводом. Надевать на себя во сне чистое белье — к получению хороших известий. Сон предсказывает, что влюбленные после такого сна могут рассчитывать на искренность и поддержку друг друга, а также на то, что их желание вступить в брак обоюдно. Остальным сон предсказывает удачу в делах и осуществление желаний. Смотрите толкование: одежда. Сон, в котором вы увидите себя одетым в нижнее белье в окружении незнакомых людей, означает, что вас ожидает много испытаний, позора и лишений. Однако если люди обступили вас во сне, чтобы никто не увидел вас раздетым, то о вашем позоре будут знать только люди, которые имеют непосредственное отношение к скандальному делу. Если во сне вы видите, что садитесь в лифт в нижнем белье в присутствии большого количества людей и лифт вдруг начинает двигаться вверх, то, вопреки вашему ожиданию, вас ждет большой успех, который, однако, будет сопровождаться скандалами вокруг вашего имени, сплетнями и большими хлопотами. Смотрите толкование: лифт. Если во сне вы видите себя в окружении незнакомых людей, в присутствии которых вам приходится раздеваться до нижнего белья, и все видят, что на вас надето белье вашего возлюбленного, то вас ждет много переживаний и неприятностей из-за вашего легкомысленного поведения, о котором станет известно определенному кругу, что вызовет нарекания и неодобрение в ваш адрес. Сон, в котором вы увидите, что ваш возлюбленный носит женское белье, которое вам не принадлежит, означает, что он неверен вам. Такой сон предупреждает вас о том, что вы отдали свои чувства человеку недостойному и подлому. Однако если на вашем любовнике вы увидите свое белье, то вас ждет много переживаний из-за вашего возлюбленного, у которого будет много проблем и неприятностей в семье. Белье черного цвета в таком сне означает печаль и слезы. Сон также предсказывает вам, что скоро все неприятности закончатся и в ваших отношениях воцарится мир и согласие. Смотрите толкование: цвет. Стирать во сне свое нижнее белье — знак примирения после долгой размолвки. Покупать новое нижнее белье во сне означает, что вы будете прилагать максимум усилий, чтобы обустроить свой домашний очаг или налаживать отношения с близким человеком. Рвать на себе нижнее белье — знак незаслуженных унижений, оскорблений и стыда. Видеть на своем белье засохшие пятна крови — предвестье физического недомогания, хирургического вмешательства и стресса, которые скажутся на всей вашей дальнейшей жизни. Смотрите толкование: кровь. Женщине надевать во сне красивое нижнее белье перед зеркалом — знак обманутых надежд, огорчений и обид. Такой сон также предвещает вам разлуку с любимым человеком и крушение планов. Если во сне вы увидите, что на вашем возлюбленном одето такое нижнее белье, которого он никогда раньше не носил, то вас ждет много разочарований. Такой сон предвещает вам потерю любимого человека, притворство в любви, недоверие и измену. Метки на вашем белье — к получению наследства и вступлению в брак с очень ответственным и трудолюбивым человеком. Красивое и дорогое нижнее белье во сне предупреждает вас о том, что ваше легкомысленное поведение может доставить другим людям массу огорчений и повредить вашей репутации. Складывать белье во сне — предвестье успеха в любви. www.sunhome.ruБелый дух призрак. Белый дух
Белый Дух (Андрей Ветер) читать онлайн книгу бесплатно
О книге
Электронная книга
Белый Дух. Белый Дух
Андрей Ветер “Белый дух” аудиокнига слушать онлайн
Сонник Белый дух. К чему снится Белый дух видеть во сне
Белый дух - Проза Дома Солнца
Книга: Ветер А.. Белый Дух
Ветер А. Белый Дух Штандартенфюрер Рейтер возглавляет Отдел реконструкций в Институте древностей, входящем в структуру «Аненэрбе». Он серьёзно увлечён магией и занят поисками информации о Тайной Коллегии Магов, не… — Стрелецкий В.А., (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Подробнее... 2009 301 бумажная книга Ветер А. Магистры времени. Нарушитель. Белый дух. Коридоры времени готовы принять свою жертву. Чья жизнь не дает покоя Магистрам времени? По чьей вине они собрались вместе и готовы занести карающий меч? В Институтедревностей кипят страсти. Всего… — Гелеос, (формат: 84х108/32, стр.) Подробнее... 2005 109 бумажная книга Андрей Ветер Нарушитель. Белый дух Коридоры времени готовы принять свою жертву. Чья жизнь не дает покоя Магистрам времени? По чьей вине они собрались вместе и готовы занести карающий меч? В Институтедревностей кипят страсти. Всего… — Гелеос, (формат: 84x108/32, 448 стр.) Магистры времени Подробнее... 2005 220 бумажная книга Андрей Белый Андей Белый. Избранное "Избранное" представляет поэтическое наследие Андрея Белого. В книгу включены стихотворения из его сборников "Золото в лазури" (1904), "Пепел" (1909), "После разлуки" (1922) и др., в которых… — Утпала, (формат: 60x90/64, 192 стр.) Подробнее... 1994 320 бумажная книга Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий) Дух, Душа и Тело «Дух, душа и тело» – труд по апологетике, в котором просто и доступно объясняется разница между понятиями духа, души и тела, а также приводятся неопровержимые доказательства правильности… — ТД"Белый город", (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Библиотека паломника электронная книга Подробнее... 2016 164 электронная книга Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий) Дух, Душа и Тело «Дух, душа и тело» – труд по апологетике, в котором просто и доступно объясняется разница между понятиями духа, души и тела, а также приводятся неопровержимые доказательства правильности… — ТД "Белый город", (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Библиотека паломника Подробнее... 2017 бумажная книга Лондон Джек Белый клык Белый Клык - суровая и прекрасная история клондайкского волка. В ней дух борьбы, звериный оскал и кровавые драки, северная природа, жестокая в своей справедливости,- и в то же время закон добра и… — Азбука, Азбука-Классика Подробнее... 2018 102 бумажная книга Лондон Д. Белый Клык Белый Клык - суровая и прекрасная история клондайкского волка. В ней дух борьбы, звериный оскал и кровавые драки, северная природа, жестокая в своей справедливости,- и в то же время закон добра и… — Азбука, (формат: 115x180, 224 стр.) азбука-классика Подробнее... 2016 103 бумажная книга Лондон Дж. Белый Клык Белый Клык - суровая и прекрасная история клондайкского волка. В ней дух борьбы, звериный оскал и кровавые драки, северная природа, жестокая в своей справедливости,- и в то же время закон добра и… — Азбука-классика, (формат: Мягкая глянцевая, 224 стр.) Подробнее... 2017 106 бумажная книга Майн Рид Томас Белый вождь "Белый вождь"-захватывающий приключенческий роман, действие которого разворачивается на окраине дикой североамериканской прерии. Однажды молодой американец Карлос уехал охотиться на бизонов. Всё… — Нигма, (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Страна приключений Подробнее... 2017 1230 бумажная книга Рид Т.М.; Пер. с англ. Белый вождь: северомексиканская легенда Белый вождь" -захватывающий приключенческий роман, действие которого разворачивается на окраине дикой североамериканской прерии. Однажды молодой американец Карлос уехал охотиться на бизонов. Всё… — Торговый Дом Медкнигасервис ООО, (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Вне серии (НИГМА) Подробнее... 2017 859 бумажная книга Белый клык "Белый Клык" -суровая и прекрасная история клондайкского волка. В ней - дух борьбы, звериный оскал и кровавые драки, северная природа, жестокая в своей — (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Подробнее... 110 бумажная книга Шарон Ротбард Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе В 2003 году Белый город Тель-Авива был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как уникальный образец архитектурного стиля Баухаус в Израиле. Но действительно лиБелый город имеет отношение к… — Ад Маргинем Пресс, (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) электронная книга Подробнее... 2015 240 электронная книга Шарон Ротбард Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе В 2003 году Белый город Тель-Авива был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как уникальный образец архитектурного стиля Баухаус в Израиле. Но действительно лиБелый город имеет отношение к… — Ад Маргинем Пресс, (формат: Твердая бумажная, 448 стр.) Подробнее... 2017 бумажная книга Джек Лондон Белый Клык От издателя:"Белый Клык" -суровая и прекрасная история клондайкского волка. В ней - дух борьбы, звериный оскал и кровавые драки, северная природа, жестокая в своей справедливости, - и в то же время… — (формат: 205х270х17 мм, 44 стр.) Подробнее... 2014 5000 бумажная книга Сонник Белый дух призрак. К чему снится Белый дух призрак видеть во сне
