Дух времени (СИ), стр. 1. Дух времени читать

ZEITGEIST

Аннотация

Понять Zeitgeist, поймать дух времени — вот залог успеха шоубизнесмена Лёхи Старлица, сумевшего организовать попгруппу из безголосых, но симпатичных девиц, устроить промоушн, отправить их в турне по развивающимся странам и добиться мировой известности. Только правильно ли угадал он дух времени?.. Тем более что времена меняются, близится рубеж тысячелетий...Автор книги, Брюс Стерлинг, один из отцовоснователей литературного киберпанка, сам поймал дух времени, написав постмодернистскую фантасмагорию, закручивая захватывающий сюжет, в котором сталкиваются деятели шоубизнеса, спецслужбы, террористы и контрабандисты, космические спутники и духи, русские и гавайцы, Пелевин и некрореалисты...

1

Лето в Стамбуле. Свежемолотый кофе в надраенной ручной мельнице из чеканной меди. Густая вонь, смесь химии и мазута, в разрушенном кафе. Старлиц чуял горячий карамельный дух взрывчатки, еще пробивающийся сквозь запах спекшегося металла и горелых обоев, сквозь цементную пыль.— Где девчонки? — спросил турок.— Развлекаются на Кипре.— С греками?— Ни в коем случае, — успокоил его Старлиц. — Они в веселой части Кипра. В турецкой части.Турок улыбнулся. Сняв крышку с кофейника, он всыпал туда большую ложку бурого сахара.Старлиц откинулся в кованом кресле, сложил пухлые руки поверх сиреневого жилета. Он и турок дружелюбно молчали, пряча глаза за модными солнечными очками и наблюдая за закипающим кофейником.Турок, представившийся Мехметом Озбеем, был молод и красив, как кинозвезда. Впечатление мужественного шика подчеркивали итальянские кожаные брючки и пиджак из верблюжьей шерсти.Старлиц пребывал в безмятежном настроении. Местные события вполне его устраивали. В его пестрой карьере были времена, когда он примчался бы в Стамбул двумя днями раньше взрыва автомобиля со взрывчаткой, раскрыл бы заговор и его участников, любовался бы древним городом, снова попавшим в плен фаталистическому напряжению оттоманского прошлого.Но теперь, в самом конце двадцатого века, Старлиц повиновался обстоятельствам и испытывал от этого наслаждение. Он прибыл в Стамбул двумя днями позже взрыва. Катастрофа уже миновала, наступил черед профессионального устранения ее последствий. Скучающие турецкие полицейские лениво измеряли чудовищную воронку желтыми металлическими рулетками. Безразличные уборщики наметали горы битого стекла. Стамбульские модницы в нарядах от Шанель и в толстых золотых цепочках пытались чтото разглядеть в витринах, забранных вдоль всей улицы фанерой вместо вылетевших стекол.Банальный домашний терроризм не стал для Мехмета Озбея поводом отменить деловую встречу. Иссеченное осколками кафе было почти пустым, но молодой попантрепренер прибыл вовремя — аккуратный, чисто выбритый, собранный, с белым чемоданчиком из телячьей кожи. Выбранное им кафе не потеряло очарования даже от взрыва, который оставил заведение без витрины. Официанты сдували с Озбея пылинки, растроганные его снисхождением к их затруднениям. Они то и дело подкрадывались к нему на цыпочках, предлагая с лакированных подносов ломтики дыни и пахлаву.Молодая женщина, шедшая мимо кафе, заметила Озбея, замешкалась, плененная его красотой, и врезалась в полосатое полицейское заграждение.— Моя подружка Гонка мечтает познакомиться с девушками из вашей «Большой Семерки», — сообщил Озбей вальяжно.— Уверен, что это можно будет устроить.— Особенно ей нравится Француженка.— У каждого есть в «Большой Семерке» своя любимица, — согласился Старлиц.— Француженка самая одаренная, — рассудительно проговорил Озбей. — Она почти певица.— У нее манера певички из кафе с парижского Левого берега, — подтвердил Старлиц.Они позволили пене в кофейнике по традиции подняться раз, другой, третий. Старлиц радовался, что украл у приближающейся смены тысячелетий это редкое мгновение. Он ценил шанс перевести дух среди шума отмирающего века. Это шло ему на пользу, как кислородная подушка.Озбей снял с горелки кофейник с чеканкой и с преувеличенным рвением исполнил ритуал наполнения чашек.— Почему в «Большой Семерке» нет русской участницы? — спросил Озбей, отставляя кофейник. — Ведь теперь официально существует «большая восьмерка». Вместе с Россией.— Странная вещь, — откликнулся Старлиц, принимая свою чашку. — Никто никогда меня не спрашивает, почему в группе нет русской девушки. За исключением самих русских.— А вы не любите русских, мистер Старлиц?— Почему же, я их обожаю, будь им пусто, — вежливо отозвался Старлиц. — Просто у русских неправильный коммерческий подход. Они попрежнему думают, что попгруппа должна торговать музыкой.Озбей снял солнечные очки, картинно сложил их и убрал во внутренний карман пиджака. Подняв блестящую чашечку, он глянул на Старлица поверх ее золоченого ободка.— «Продажа всей концепции», — процитировал он.— Совершенно верно. — Старлиц сделал глоточек, жмурясь от удовольствия. Восхитительный кофейный вкус, тонкий оттенок кардамона. Дела шли отменно.Озбей склонил набок голову с безупречной прической.— Мы продаем всю упаковку. Вместе с парафином.— Таков дух времени, — вздохнул Старлиц. — Дух постмодернизма, так сказать.— Например, у нас хорошо расходятся пластмассовые куколки.— Участницы «Большой Семерки» в уменьшенную величину, — поправил Старлиц турка.— Популярнейший товар у детей. Вместе с блеском для губ, свечами, огромными башмаками.— Еще чудобюстгальтеры «Большой Семерки», их колготки. На всех этих штучках мы и вылезаем.Озбей поставил чашку и подался вперед.— Кто поставляет вам одежду?— Главным образом Индонезия. Вернее, поставляла до валютного кризиса.Озбей оперся локтями о сверкающий мраморный столик.— Мой дядяминистр заинтересован в торговле турецкими аксессуарами. Он очень влиятельная фигура в турецкой промышленности.— Надо же! — Старлиц задумчиво поскреб двойной подбородок. — Чрезвычайно любопытно.— Мой дядяминистр обладает большим влиянием в Турецкой Республике Северного Кипра.— Республика — крайне интересное место. — Старлиц тоже подался вперед. — Пробыв на турецком Кипре всего неделю, я понял, что это страна огромных возможностей. — Он насмешливо поднял мясистую руку. — Знаю, знаю, некоторые утверждают, что на греческой части лучше развита туристическая индустрия. Но, на мой взгляд, греческий Кипр — это вчерашний день. Там перестарались и уже исчерпали свои возможности. Все эти ночные клубы, разгул, большие круизные суда из Бейрута…— Позвольте мне показать вам «Меридиен», — сказал Озбей. — Это казино Тургута Алтимбасака в Гирне. Заведение очень… как сказать поанглийски?— Изысканное?— Да! Очень изысканное, место сбора плейбоев со всего света. Господин Алтимбасак — друг моего дяди. Там можно спокойно играть в азартные игры. Вы бы смогли там развернуться, мистер Старлиц.Старлиц обдумал это смелое предложение. Оно пришлось ему по вкусу.— Зовите меня Лех, — разрешил он.— Согласен. — Озбей улыбнулся. — А вы зовите меня Мехметкик. Это все равно, что Джонни.— Мехметкик, друг мой, будем откровенны. — Старлиц растопырил пальцы. — Раньше мы в «Большой Семерке» были очень недовольны ведением наших оффшорных счетов на Джерси и Бимини. Потом вы обратили наше внимание на банки на турецком Кипре. Ваш дядяминистр здорово нам помог. Теперь все идет как по маслу, без всяких проволочек. Мой бухгалтер совершенно счастлив.— Счастливые бухгалтеры — это очень хорошо, — сказал Озбей. — Всем бы нам иметь счастливых бухгалтеров.— Сотрудничество принесет нам счастье, — предсказал Старлиц. — Главное, никогда не забывать первое правило «Большой Семерки».— Что все должно закончиться до наступления двухтысячного года?Старлиц довольно откинулся в кресле.— Мехметкик, я понял, что вы особенный человек, как только вы переслали нам письма фанаток группы.Озбей удовлетворенно кивнул. Наконецто разговор коснулся его излюбленной темы.— Все мне говорят, что я особенный, — проговорил он. — Дядяминистр, жена, подруга, многочисленные друзья в мире попбизнеса — все твердят о моем необыкновенном даре.Старлиц наблюдал за турецкой домохозяйкой, обмотавшейся по оплошности желтой полицейской лентой.— Понимаю, — пробормотал он.— Вы не согласны, что у меня дар?— Полностью согласен, Мехметкик. Достаточно на вас взглянуть. Это сразу бросается в глаза.— Вы тоже одаренный человек, Лех, — сказал Озбей, довольно выпрямляя спину. — Это очевидно.Старлиц покачал головой, Озбей сверкнул глазами.— Не скромничайте! Мне шепчут со всех сторон: Легги Старлиц больше чем бизнесмен, он имам, гуру бизнеса, как говорят в Силиконовой Долине.— Это все профессиональные сплетни. Музыканты очень суеверны. Всем им не дает покоя приближение нового века.— Вам известно будущее? Говорят, что да. Старлиц пожал плечами.— Пожалуй. Отчасти. Недаром я изучаю потребительские тенденции. В попиндустрии без этого никуда. Демографический анализ, графики спроса. Здесь не обойтись без Интернета.— Значит, вы действительно знаете будущее?— Магический кристалл — игрушка для простофиль. — Старлиц нахмурился. — Если вас интересуют сверхъестественные силы, найдите, где отмывать деньги. Вот где можно творить чудеса!Озбей насупил брови, изящно ухватил ломтик дыни, но передумал ее пробовать и аккуратно вернул на поднос.— Трудно высказывать глубочайшие истины, говоря на разных языках. Тайное знание сопротивляется словам. В жизни много важных секретов, которые так и остаются нераскрытыми.Старлиц громко пыхтел, но хранил молчание. Заполняя паузу, он наблюдал за турецкой вороной, ковылявшей по крыше кафе, — припорошенной пылью, содрогающейся от жадности, с похожими на наконечники пуль глазками воровкой с помойки. Старлиц незаметно бросил кусочек дыни на пол, надеясь, что крылатая бестия поймет намек. Озбей вертел в руке кофейную чашечку.— Прошу вас, признайтесь, что вам доступны эти тайные истины, для которых у меня не хватает слов.— Лучше закройте этот сосуд крышкой, Мехмет, и не подходите к нему близко.— Но ведь мы деловые партнеры! Мне нужна уверенность, что вы понимаете. Я должен быть понятен с самого начала. — Озбей вздохнул и понизил голос. — Я — могущественный тайный владыка глубинной реальности современного мира.— Я в курсе! — Старлиц устало поморщился. — Настолько в курсе, что можете даже не уточнять, что мне это послышалось.— Мы с вами можем по желанию нарушать законы природы. Мы — великие посвященные со сверхъестественными способностями, которые глупцы назвали бы фантастикой. — Он уставился на Старица. — Я говорю лишнее?— Мехметкик, в этой части мира для улучшения сбыта полезно прикинуться дервишем, но у меня всемирный охват, так что меня увольте. Вы — крупный бизнесмен с обширными местными связями, за что я вас очень уважаю. Ограничимся взаимным уважением и рукопожатием, а более глубокие истины оставим под ковром, где им самое место.Озбей выглядел разочарованным, как ни пытался это скрыть.— Вижу, вы пожаловали ко мне в город Стамбул, чтобы обсудить покупку ковров. С Легги Старлицем можно говорить только о деле. Очень хорошо. Я хозяин, вы гость. Я буду вежлив и больше не скажу ничего лишнего.Старлиц снова отмолчался. 6 воздухе плыл сильный запах кофе и роз. Озбей проворно схватил чашечку Старлица.— Раз я ваш хозяин, позвольте вас развлечь. У нас в Стамбуле сохранилась старинная традиция — угадывать будущее по кофейной гуще.— Я еще не допил, — возразил Старлиц.— Я большой мастер гадания. — Озбей с угрожающей ухмылкой покачал чашечкой, взбалтывая осадок. — Что ждет вас в будущем, Легги Старлиц? Сейчас узнаем.— Не нужно проделывать это со мной, — предупредил его Старлиц.— Не учите меня, что мне делать и чего не делать, — спокойно ответил Озбей. — Я не ваша несовершеннолетняя поклонница. Я очень хорошо знаю, чего хочу. Гораздо лучше, чем вы.Озбей погрел кофейную чашечку в ладонях, потом осторожно заглянул внутрь.Чашка была пустой и девственно чистой.Черная резиновая лента багажного транспортера ползла как бы сама по себе, внушая суеверный ужас. Одуревшие от смены часовых поясов пассажиры сбились в безмолвные кучки, дожидаясь своей поклажи, как усталые приверженцы отмирающей религии — даров свыше.Мимо Старлица безмолвно проскользнуло видение: мягкая шляпа из серого фетра, длинный полупрозрачный дождевик, свисающий с костлявых плеч, две камеры в чехлах, сложенная тренога, громоздкий жилет фотографа и штаны с множеством карманов. Все вместе слонялось по аэропорту в нелепых обезьяньих кроссовках.Старлиц отбросил глянцевый журнал и поднялся с красного пластмассового сиденья.— Привет, Визел!Визел крутанул узкой головой, впился в Старлица бесцветными глазкамибуравчиками. Узнав его, папарацци не скрыл неприязни.— Какими судьбами в Стамбуле, Легги?— Разве это Стамбул? Для меня все аэропорты на одно лицо.Визел передернул плечами.— Где девчонки?— У них короткий отпуск. Нежатся у бассейна в одном тайном отеле. Голые, вымазанные кокосовым маслом.На землистой физиономии Визела невольно появился интерес, который он немедленно погасил.— «Большая Семерка» — вчерашний день.— Это в Лондоне они вчерашний день, здесь я с тобой полностью согласен. В Лондоне даже завтра — уже вчера. Зато для Тегерана колготки с искрой и блестки для губ — скорое, желанное будущее.Визел следил за появившимися на транспортере чемоданами, разыгрывая безразличие. Старлиц, хорошо его изучивший, видел, что он с каждой минутой слабеет. Скоро глазки Визела сверкнули.— Ты собрался обдурить мулл, Легги?— В Иране смена режима, приятель. Большое окно для новых возможностей. Мне снова нужна твоя помощь.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.