Корейская мифология. Духи в корейской мифологии
Корейская мифология - Cтатьи пользователей - Блог
Корейской мифологии почти не свойственны грандиозный и величественный характер повествования о богах и духах, изображение трагизма их борьбы. По манере передачи и стилю повествования космогонические мифы Кореи не образуют целостной системы. Заземленные и опрощенные, они представляют собой отдельные хорошо обработанные мифы сказочного характера. К шаманским и особым народным мифам о духах и сверхъестественных силах близки средневековые рассказы об удивительном и былички. Среди корейских мифов есть автохтонные и заимствованные в историческое время вместе с религиозными системами (буддийская мифология, китайская даосская мифология, конфуцианские легендарно-исторнические предания).
Итак, перерыв кучу всяческих мифов и легенд, я нашла самые интересные! Итак, погружаемся в сказку...
1. Драконы.
а) Корейский дракон имеет ряд специфичных именно для Кореи черт, которые отличают его от драконов других культур. Тогда как большинство драконов в западной мифологии обычно ассоциируются с огнём и разрушением, корейские драконы в мифах обычно выступают как положительные существа, покровительствующие водоёмам и рисовым полям. Считается, что они приносят на землю дождь. Живут корейские драконы обычно в реках, озёрах, океанах или глубоких горных прудах.Упоминание дракона встречается повсеместно как в корейской мифологии, так и в искусстве корейцев. В политике дракон олицетворяет императора, таким образом, ванам (королям) было запрещено носить украшения с драконьей символикой.В древних сказаниях часто можно встретить упоминание о говорящих драконах, драконах, способных испытывать такие сложные человеческие чувства, как преданность, доброта и благодарность. В одной из корейских легенд говорится о великом ване Мунму, который на своём смертном одре пожелал стать «Драконом Восточного моря, чья цель — защита Кореи».Изредка дракона представляли держащим в одной из своих лап «драконью державу», известную под именем Ёиджу (кор. 여의주). По преданию, смельчак, который сумеет завладеть Ёиджу, станет всемогущим, однако только четырёхпалые драконы (у которых есть большой палец для того, чтобы держать державу) настолько мудры и сильны, что могут владеть Ёиджу.Главное число корейских — девятка. По легенде, у них на спине 81 (=9x9) чешуйка.
Интересное: 1. Ённаль - в корейской мифологии - праздник. В корейском народном календаре пятый день первой луны называют ённаль - "день дракона". Считалось, что накануне этого дня дракон откладывал яйцо в колодец. Если в ённаль зачерпнуть воды из этого колодце, то в течение всего года в доме будет благополучно. Это верование тесно связано с традиционным почитанием драконов у корейского народа. Исследователи считают, что дракон, скорее всего, был даже тотемом древнекорейских племён. 2. Ёный паткари ("драконова вспашка") - в корейской мифологии - гадание. Гадание ёный паткари существовало в ряде мест Кореи. Состояло оно в следующем. Во время зимнего солнцестояния водоёмы покрывались льдом, но подтаявший на солнце лёд выглядел как бы вспаханным сохой. Местные жители считали, что это проделки дракона, и таким образом он предсказывает каким будет следующий год. Если льдины выстраивались с юга на север, то год обещал быть урожайным. Если с запада на восток, то - неурожайным. А если льдины расходились в разные стороны, то - средним.
б) Чхоён. В поздней корейской мифологии персонаж, изображение (маска) которого использовалось для изгнания злых духов. Миф о Чхоёне вставлен в буддийское предание о монастыре Манхэса в «Самгук юса» (XIII в.). Государь Силла Хонган-ван (IX в.), возвращаясь со свитой с прогулки в Бухту рассеявшихся облаков (Кэун-пхо) на Восточном (Японском) море, сбился в тумане с пути. Придворный астролог сказал, что это проделки дракона Восточного моря. Тогда Хонган-ван приказал возвести храм в честь дракона, и туман рассеялся. Явившийся перед государем дракон с семью сыновьями дал ему одного из них, чтобы помочь в управлении страной. Это и был Чхоён. Государь женил Чхоёна на красавице и пожаловал ему высокий чин. Дух лихорадки (ёксин) влюбился в жену Чхоёна и, обернувшись человеком, тайно приходил к ней ночью. Чхоён, обнаружив это, однажды пропел магическую песню (хянга), исполнил танец и удалился. Дух был потрясен тем, что Чхоён не поддался искушению убить возлюбленного своей жены. За это дух поклялся не входить впредь в ворота, на которых будет висеть изображение Чхоёна.
в) Канчхори - в корейской мифологии - злой дракон. У доброго корейского дракона есть довольно злобный подданный — дракон Канчхори, чей приход влечет за собой засуху и гибель всего живого. Существовало народное изречение:
Куда ни придёт Канчхори, там сытая осень становится голодной весной.
г) Имуги, Ёнван. По мнению ученых, ёнван имеет древнее происхождение и генетически связан с лун-ваном. Культ ёнвана был известен у древнекорейских племён с периода Трёх государств (1 век до нашей эры - 7 век нашей эры). Дракон являлся тотемом древнекорейских племён. Так, мать одного из основателей государства Силла родилась из левого ребра петушиного дракона (керён), а мать правителя Пэкче У-вана (7 в.) забеременела от дракона. Существовало также представление, что государь после смерти мог в образе ёнвана выступать духом-защитником страны. Ёнван считался хозяином водной стихии и главным из водяных духов-мульквисинов. Он повелевал тучами и осадками. Пятнадцатого числа шестой луны, а день омовения головы и расчесывания волос (Юдуналь), в старину в Корее устраивалось моление с жертвоприношениями ёнвану о ниспослании дождя и урожайном годе. По преданиям, ёнваны обитали не только в глубоких морях, но и в реках и прудах. Считалось, что явление дракона во сне будто бы приносит человеку счастье. Ёнваны - цари драконов четырёх морей (восточного, западного, южного и северного) вместе с жёнами (ёнпуин), дочерьми (ёнгун-агисси), воеводами (ёнчангун) и сановниками (ёнгун-тэгам и ёнгун-тэсин) составляли собственный пантеон духов вод. Возглавляли подводные царства ёнваны пяти цветов: зелёный дракон (Чхоннён) - страж Востока (Весны), красный (Чоннён) и жёлтый (Хваннён) - стражи Юга (Лета и Конца Лета), белый (Пэннён) - страж Запада (Осени) и чёрный (Хыннён) - страж Севера (Зимы). Колесница, запряжённая пятицветными драконами, считалась средством передвижения небожителей, ведь драконы могли свободно передвигаться и в воде, и в небе. В подводном дворце ёнвана находили приют Солнце и Луна. Подводный дворец представлялся утопическим царством, и дракон мог приглашать туда даже людей. Детёныши ёнвана могли превращаться в людей и жить в земном мире, продолжая общаться с подводным царством.
По народным поверьям в ёнванов превращались имуги после долгого лежания в воде. Найдя драгоценную жемчужину (Еый поджу), они взлетали на небо. Близким родственником дракона в корейской мифологии является Имуги (кор. 이무기). Существует множество сказаний, посвящённых Имуги: в некоторых, к примеру, говорится, что они — безрогие существа, похожие на драконов, однако из-за наложенного на них проклятия, стать драконами не могут; в других можно найти упоминания о том, что Имуги — это своего рода «личинка» дракона, которой потребуется одна тысяча лет для того, чтобы стать полноценным драконом. Иногда они изображаются в виде гигантских добродушных змей, похожих на питонов. Живут они в воде или пещерах. По преданиям, изображения Имуги приносят удачу.
2. Миф о горе Амисан.
У подножия горы Амисан жили вместе с матерью брат и сестра, великаны. Однажды они решили состязаться в силе и выносливости. Проигравший платил жизнью. Брат должен был в тяжёлых башмаках на железной подошве пройти за день путь в 150 вёрст до столицы и обратно, а сестра - воздвигнуть каменную стену вокруг Амисан. Когда к вечеру стена была почти сооружена (кроме ворот), мать позвала дочь поесть. Брат тем временем вернулся и, выиграв, отрубил сестре голову. Вскоре мать сообщила ему, что она виновата в том, что его сестра не закончила стену. Тогда он решил лучше погибнуть, чем жить бесчестным. Он вонзил себе в грудь меч, который, отлетев, ударился о гребень горы Амисан и сделал в нём впадину, как у двугорбого верблюда. Гора Амисан находится в провинции Чхунчхон-Пукто.
3. Духи
А) Добрые духи:
1. Арен ("душа ребёнка") - в корейской шаманской мифологии - дух безвременно (до 7 лет, т.е. до помолвки) умершего мальчика. Арен обладал сверхъестественной силой. Считалось, что прорицатели похищали душу умершего ребёнка для ворожбы. Образ, возможно, возник под влиянием буддийских и даосских мифов, в которых изображались святые отроки. 2. Маджо ("лошадиный предок") - в корейской мифологии - дух-покровитель лошадей. Звезде Чхонсасон, охраняющей дух Маджо, в Корее, начиная с 10 в. и до конца 19 в., совершалось государственное жертвоприношение у алтаря к югу от столицы - в середине весны, обычно во 2-ю луну. 3. Ильмунгван Парамун ("Управляющий господин Ветер") - в корейской шаманской мифологии - дух ветра, дующего с горы Халласан (на о-ве Чеджудо), ставший также духом-защитником селения. Согласно преданиям, Ильмунгван Парамун возник из земли на косе Сольмэгук на юге о-ва Чеджудо. Представлялся он следующим образом - на голове шишки величиной с кулак, глаза сверкают, борода торчит клином вверх. Ильмунгван Парамун был сведущ в знаках Неба и Земли. Однажды он узнал о красавице-богине Ко Сангук, которая жила в дальней стране Хонтхо. Он сел на синее облако и в миг предстал перед ней. Они поженились. Но на третий день он увидел младшую сестру Ко по имени Чи, которая была еще красивее. Они полюбили друг друга и вскоре бесследно исчезли. Тогда Ко, прибегнув к магии, вознеслась на священном стяге и прибыла на гору Халласан, где и обнаружила беглецов. Пустила она в них стрелу, но Чи тут же с помощью магии напустила такого туману, что стало кругом темно. В этом состязании Ко вынуждена была уступить. После этого Ильмунгван Парамун сорвал ветку можжевельника и воткнул её в край обрыва. Она превратилась в большого петуха, который своим криком разогнал туман. Ильмунгван Парамун и Чи Сангук никак не могли найти себе пристанища и стали спать под белым пологом на горе. Обнаруживший их охотник понял, что они - духи, присланные Небом для управления людьми. Он построил для них домик, но их беспокоили наездники и собаки. Тогда они обратились к Ко Сангук, и та зло ответила, что собирается управлять селением Сохьшни, а они пусть отправляются в селение Согвибо, но жители этих селений никогда не вступят в брак и не переступят границы, разделяющие селения. Ильмунгван Парамун и Чи ушли в Согвибо, но никто их не видел. Однажды в селении заболел сильно ребёнок, и жители ради его спасения возвели алтарь с изображениями Ильмунгван Парамуна и Чи Сангук. Ребенок выздоровел. Этот миф исполнялся во время шаманского обряда (танкут) в честь духов - защитников селения. 4. Менбусин - в корейской шаманской мифологии - дух, ведавший делами загробной жизни. По происхождению Менбусин относился к буддийским десяти великим правителям (махараджа). Считалось, что после смерти душа человека тут же становилась в очередь в павильон десяти великих правителей, где вершился суд над покойными. Совершавший добрые деяния при жизни, попадал в рай, а совершавший дурные поступки, соответственно отправлялся в ад, где подвергался вечным мукам. 5. Мульквисин (сусин) - в корейской мифологии - общее название водяных духов. Считалось, что мульквисин обитал в морях, реках, прудах, болотах и колодцах. По поверьям, душа утопленника становилась мульквисином. В разных местах Кореи приносились жертвы духам четырёх морей - Тонхэсину (духу восточного моря) в Янъяне, Сохэсину (духу западного моря) в Пхунчхоне, Намхэсину (духу южного моря) в Наджу и Пукхэсину (духу северного моря) в Кёнсоне. Кроме того, весной и осенью во избежание наводнений и для спокойствия в стране совершались жертвоприношения духам семи водоёмов (Чхильдоксин) в виде пятицветных ритуальных денег, которые бросали в воду. 6. Пугын (Пугун) - в корейской мифологии - фаллический дух. В посвященных Пугыну святилищах вывешивались на стене деревянный фаллос и ритуальные бумажные деньги. Этот древний культ был настолько распространён, что в 1517 был издан государев указ о его запрещении, но он сохранялся до начала 20 в. В Корее встречаются также деревья Пугына (Пугын наму), под которыми женщины и дети молились о ниспослании счастья. 7. Пхунсин - в корейской мифологии - общее название духов ветра. Пхунсины относились к небесным духам и были связаны с земледельческой культурой древних корейцев. В мифе о Тангуне пхунсин по имени Пхунбэк (кит. Фэнбо) помогал Хвануну в ведении дел на земле. Пхунсины часто встречаются в народных сказках, средневековых рассказах о духах и повестях ("Хон Гильдон" и др.). 8. Саджиксин - в корейской мифологии - высшие духи, покровители земли и злаков. Генетически cаджиксин восходили к древнекитайским духам шэ цзи. Впервые культ этих духов распространился в древнекорейском государстве Когурё (4 в.). С воцарением династии Ли в столичном городе Хансоне (ныне Сеул) под горой Инвансан были сооружены два храма духам земли (Куксадан) и злаков (Кукчиктан), которые считались опорой государства. Один символизировал восток, а другой - запад. Возле них в направлении с севера на юг возвышались два столба, воплощавшие тело духов cаджиксин. Трижды в году - в первых числах 2-й, 8-й и 12-й луны - в столице в присутствии государя совершались великие жертвоприношения cаджиксин. 9. Сибиджисин - в корейской мифологии - общее название 12 духов "земных ветвей"в виде человеческих фигур с головами животных (мышь, бык, тигр, заяц, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака, свинья), соотносящихся с двенадцатиричным циклом летосчисления. В Корее принято считать дни с 1 по 12 число 1-й луны по названиям циклических животных. Сибиджисин широко использовались в корейской геомантии и гороскопе. К ним приспосабливались и некоторые обычаи. В период Объединённого Силла (7-10 вв.) сибиджисин нередко изображались на барельефах охранных камней у гробниц. Самые ранние стоящие сибиджисин сохранились на гробнице объединителя трёх древнекорейских государств Ким Юсина (7 в.) в Кёнджу, В Коре (10-14 вв.) и позже стали встречаться сидящие фигуры сибиджисин. В настенной живописи погребальных камер сибиджисин выполняли роль духов - защитников могилы. Изображения сибиджисин можно видеть на пагодах и стенах буддийских монастырей.
Интересное: Талъхарубан - "каменный дед". Сделанные из лавы и базальтовых камней они встречаются повсюду на острове Чечжудо. Статуи с выпученными глазами и удлиненными носами и ушами похожи на короткие тотемные столбы и выполняют схожие функции: в древности на них возлагалась защита деревень от злых духов. 
12. Чосансин (чорён) - в корейской мифологии - духи предков. Чосансин являлись духами, относящимися к разряду домашних. Они были бестелесны. Их фетишем был небольшой глиняный горшок с ячменем или рисом, накрытый бумагой. Почти во всех корейских мифах об основателях герои становятся духами первопредка рода или страны. С упрочением конфуцианства в конце 11 века культ чосансин был канонизирован. 13. Самбуль-чесок - в корейской шаманской мифологии - один из главных небесных духов. Согласно шаманскому мифу, девушка Тангым осталась однажды дома без родителей и не должна была никому отворять двенадцать ворот. Вдруг появился молодой монах, который попросил у нее милостыню. Тангым отказалась впустить его в дом, но монах был духом, спустившимся с неба, и обладал чудесной силой. Все двенадцать ворот открылись перед ним, и Тангым оказалась в последнем прибежище - амбаре с рисом. Монах протянул ей мешок, в который она насыпала рис. Мешок не имел дна, и Тангым стала по зернышку собирать рис. Монах схватил её за запястье и трижды ударил по нему (как вариант - трижды погладил её по голове). От этого Тангым зачала. Уходя, монах подарил ей три тыквенных семечка с тем, чтобы она отдала их сыновьям, когда спросят об отце. Родные, узнав о беременности, отправили Тангым в пещеру (как вариант - посадили в каменный ящик на вершине горы). Там, она родила трех сыновей. Их рождение сопровождалось золотым сиянием и звуками волшебной музыки. Три лебедя, спустившись с неба, обогрели младенцев. Когда мальчикам исполнилось семь лет, они спросили Тангым об отце. Она отдала тыквенные семена, которые они посадили в землю. Тут же из ростков появились плети, которые потянулись в горы. Мальчики пошли за ними и в горном храме обнаружили отца. После ряда испытаний, в том числе "на кровь", отец признал их своими сыновьями. В конце земной жизни они превратились в духов, которые заботились о безопасности и счастье детей. А их мать - Тангым превратилась в небесного духа Самбуль-чесок, которая ведала рождением детей.
14. Согин ("каменные люди") - в корейской мифологии - духи-хранители могил. Каменные фигуры согин ставились у усыпальниц государей и могил высокопоставленных сановников начиная с периода объединенного Силла (7-10 века) и до 20 века. Согласно преданиям, среди согин различали гражданских (мунсок) и военных (мусок) стражей. Мунсок изображались одетыми в ритуальный халат или в форменную одежду. У них в руках была табличка с фамилией покойного, а на голове возвышалась ритуальная шляпа. Мусок изображались одетыми в латы и вооружеными мечом в ножнах, подвешенным спереди на пояснице. Обеими руками военные стражи опирались на меч. Возле могил также можно было увидеть изваяния других стражей - в облике животных (соксу).
15. Соксу - в корейской мифологии - духи-хранители могил. В отличии от духов согин, которых представляли в облике людей, духи соксу имели обличие животных. Среди них были как реальные животные - бык, лошадь, баран, заяц, обезьяна, лев, петух, черепаха, змея, так и мифические - дракон и другие. Каменные фигуры соксу ставились у усыпальниц государей и могил высокопоставленных сановников начиная с периода Объединённого Силла (7-10 вв.) и до 20 в.
16. Таннаму квисин (мокквисин) - в корейской мифологии - общее название древесных духов. По анимистическим представлениям древних корейцев старые деревья были вместилищем духов. Почитание дерева как священного алтаря отражено в мифе о Тангуне и связано с мировым деревом. Рождение Сок Тхархэ, Ким Альджи и других основателей древнекорейских государств и родов нередко было связано с таннаму квисин. К этим духам обращались с мольбой о чадородии матери, дети которых потом прославлялись на всю страну. До недавнего времени в Корее сохранялся культ больших старых деревьев как духов - хранителей данной местности (тансу). В народной мифологии считалось, что у каждого дерева свой дух и что старые деревья являются местом рождения и обитания духов. Обращаясь с мольбой к таннаму квисин, люди верили, что это излечит их от недугов, принесет им счастье и так далее. 17. Токкэби (токкаккви ("одноногий бес"), ходжу ("хозяин пустоты"), ымхоги ("дух тьмы и пустоты"), маннян) - в корейской мифологии - нечистый дух из разряда квисин. Согласно одному из описаний, на голове токкэби имелся рог, борода его была красноватого цвета, а тело зеленым и бесплотным. Он обладал свойствами силы тьмы и обычно появлялся в безлюдных местах в сумерки. Народная мифология и фольклор содержат большое число разновидностей токкэби. По преданиям, в токкэби превращались предметы домашнего обихода и вещи, бывшие в долгом употреблении - веник, кочерга, сито, осколки гончарных изделий, тряпье. С людьми токкэби поддерживал дружеские отношения, хотя и любил подшутить над ними. Особенно он был привязан к тем, кто носил фамилию Ким. Поэтому его нередко называли "Учитель Ким". Считалось, что токкэби обладал волшебной силой, способной превратить болото в равнину, он мог перейти через бескрайнее море, проникнуть в запертое помещение, влезть в закрытый горшок и так далее.
Б) Духи-защитники сторон света:
1. Обан синджан (панвисин) - в корейской мифологии - духи-хранители. Обан синджан охраняли пять сторон света. Верховный дух зелёного цвета (Чхондже) находился на востоке, красный (Чокче) - на юге, белый (Пэкче) - на западе, чёрный (Хыкче) - на севере и жёлтый (Хвандже) - в центре. Обан синджан нашли отражение на боевых знаменах средневековой Кореи, которые различались по цветам и направлениям. Символические знаки пяти направлений ставились при выборе участка под строение и на входных воротах для изгнания злого духа оспы (Мама сонним). При совершении народного обряда чангундже пятнадцатого числа первой луны у входа в селение устанавливали фигуры обан синджан, сделанные из камня или дерева и напоминающие столбы чансын.
2. Сасин (Сасу) - в корейской мифологии - четыре священных животных, духи - хранители сторон света. Согласно преданию это следующие духи: Чхоннён ("зелёный дракон", кит. Цинлун) - дух востока, Пэкхо ("белый тигр", кит. Байху) - запада, Чуджак ("красная птица", кит. Чжу-цяо) - юга и Хёнму ("чёрный воин", кит. Сюаньу) - севера. Они являлись соответственно символами духов Юпитера, Венеры, Марса и Луны, у каждого из которых в подчинении были стихии: дерево, металл, огонь и вода. Чхоннён имел длинное тело, подобное пресмыкающемуся, с четырьмя конечностями с острыми когтями, с пастью, извергающей пламя. Пэкхо похож на дракона, но голова у него круглая. Чуджак своим видом напоминает красного петуха или фазана с высоким хохолком, распластанными крыльями и пышным хвостом. Хёнму имел облик черепахи, обвитой змеей, с противостоящими друг другу головами с высунутыми языками. Изображения Сасин сохранились в настенной живописи гробниц 5-7 вв. на территории древнекорейских государств Когурё и Пэкче. Драконы и птицы, похожие на фениксов, часто встречаются на изразцах и черепице периода Объединённого Силла (7-10 вв.). В Коре (10-14 вв.) и начале династии Ли при захоронении государей было принято, как и в Китае при династии Северная Вэй (386-534), наносить барельефы Сасин по бокам каменных гробов. В 19 в. Сасин изображались также на больших военных знаменах пяти направлений. 3. Сачхонван - в корейской буддийской мифологии - четыре небесных владыки, стражи сторон света. Согласно преданиям, на востоке находился страж, охраняющий царство, на западе - ясновидящий страж, на юге - страж роста и прибавления, а на на севере - вездесущий страж, считающийся божеством изобилия. В честь сачхонван в древнекорейском государстве Силла близ столицы (ныне город Кёнджу) в 679 был возведён монастырь Сачхонванса. Сачхонван были воплощены в настенной живописи, рельефах, на иконах и в глиняных статуях. В даосской интерпретации они соответственно несут пагоду, меч, два меча и дубинку с шипом. Их скульптурные изображения представлены также в пещерном храме Соккурам (8 в.).
В) Злые духи:
1. Мама сонним - в корейской мифологии - злой дух. Согласно народным представлениям, Мама сонним обладал зловредным характером - он насылал оспу. Для его изгнания на входных воротах помещали символические знаки пяти направлений, которые олицетворяли - обан синджан, духов-хранителей пяти сторон света. 2. Панбэксин - в корейской мифологии - дух, охраняющий направления в пути движения сил Тьмы и Света (инь и ян). В буддийском учении Панбэксину соответствовал Маван (индийск. Мара), который был владыкой демонов шестого неба в "сфере желаний" Девалоки. Находясь в Небесном дворце, он вносил беспорядок в жизнь девяти миров буддийского рая. Поэтому Панбэксин еще называли Кумавансия, злой дух девяти миров. Считалось, что направление, где пребывает Панбэксин, несчастливое. В определённые годы в двенадцатилетнем цикле он охранял соответствующие стороны света: в годы крысы, дракона и обезьяны - северное направление, в годы быка, змеи и петуха - западное, в годы кролика, овцы и кабана - восточное и в годы тигра, лошади и собаки - южное направление. 3. Вонгви - в корейской шаманской мифологии - злые духи. Вонгви становились люди, умершие насильственной смертью. Известно множество преданий, связанных с этими злыми духами. К примеру, легенда об Аран, а также упоминание духа женщины в средневековой повести о полководце Лим Геньопе.
Г) Домашние духи: 1. Касин (катхэксин) - в корейской мифологии - общее обозначение домашних духов. В число домашних духов входили домовой (сонджу - "хозяин домашней крепости"), покровитель земельного участка при жилом доме (тходжу), урожая и одежды (седжон), охранители кухни и пищи (чован), ворот (мунсин), домашнего скарба и кладовых (обви), отхожего места и наказаний (чхыксин), конюшни и домашнего скота (мабусин), покровители сыновей и внуков четырёх поколений (чосансин), беременности и детства сыновей и внуков (сансин) и другие. Для умиротворения касин совершались различные жертвоприношения. Например, для тходжу ставился кувшин с зерном. При совершении большого домашнего обряда обычно участвовали шаманка (мудан), или слепой колдун (паксу), или гадалка. 2. Ёндон - в корейской мифологии - один из домашних духов. Согласно преданиям, ёндон жил в в доме в течение 2-й луны, прячась за самой большой балкой в доме. Он строго следит за чистотой и угрожает в случае её несоблюдения пожаром. По легенде, ёндон стала душа рыбака, который погиб, околдованный красавицей с девичьего острова, куда его прибило после кораблекрушения. 3. Мунсин (сумунсин) - в корейской мифологии - духи-хранители ворот. Согласно народным представлениям, мунсин относились к домашним духам.
4. Оп (обван, обви, опчу, обван-тэгам) - в корейской мифологии - один из главных домашних духов. По корейским воззрениям, оп ведал хозяйственными пристройками и приносящий богатство дому. Он жил в амбаре, скирде или на крыше. Первоначально оп был духом амбара (сачхансин). Считалось, что оп воплощался как в облике человека, так и в виде свиньи, жабы, змеи и колонка. В провинции Кёнгидо на заднем дворе крестьянских домов для опа и тходжу держат две скирды рисовой соломы. В Центральной и Южной Корее фетишем опа являлся глиняный кувшин с зерном или соевыми бобами, накрытый тряпкой. В шаманской мифологии оп (обван-тэгам) выполнял функции духа имущества. Оп считался также духом, который способствовал служебной карьере человека. 5. Сонджу ("хозяин домашней крепости") (Сонджусин, Сонджосин, Саннянсин ("дух большой балки")) - в корейской мифологии - главный домашний дух (касин). Сонджу считался также духом-покровителем земельного участка под домом, духом десятого месяца по лунному календарю, шаманский духом. Фетишем Сонджу являлся глиняный горшок с ячменём или рисом, установленный в углу главной комнаты с деревянным полом, а символом - лента белой бумаги, свернутая в несколько слоев. В ленту белой бумаги вкладывали медную монетку, смачивали водой и прикрепляли к наружной стороне большой балки главной комнаты, которую затем посыпали рисовой крупой. Согласно поверьям, от Сонджу зависели покой, счастье, долголетие и отсутствие болезней. Ежегодно в десятую луну в один из "счастливых дней", обычно в день "лошади", ему посвящался обряд жертвоприношения риса (сонджукут). Еще совершался обряд сонджупаджи - при постройке нового дома или перенесении старого на новое место. В обрядах сонджукут и сонджупаджи участвовали шаманки (мудан). Существует записанный в провинции Кёнгидо шаманский миф о том, как искусный плотник Хван Уян, починивший рухнувший небесный дворец, после смерти стал духом Сонджу. 6. Тходжу (тходжусин, чисин ("дух земли"), чиптхоый чуджэсин ("дух, управляющий участком под домом")) - в корейской мифологии - один из домашних духов (касин), охранитель земельного участка под домом. В иерархии домашних духов тходжу стоял сразу после сонджу. Тходжу считался также главным духом среди земных духов пяти направлений (Обан синджан). Фетишем тходжу была небольшая бутылка с рисом, прикрытая соломой и поставленная в углу кладовой или на заднем дворе. Прежде чем начинать строительство нового дома, обязательно совершали обряд приношения дары этому домашнему духу. 7. Самсин (Самсин хальмони - "бабушка Самсин") - в корейской мифологии - один из добрых домашних духов. Согласно народным представлениям, Самсин была покровительницей женской половины дома. Она считается духом сил тьмы и света (инь и ян). Известно, что к Самсин обращались женщины, желавшие иметь ребенка. Интересное: Первым крупным празднеством, посвященным рождению ребенка, был обряд пэк иль по случаю 100 дней с момента его появления на свет, когда делали подношения покровительнице деторождения Самсин Хальмони (Бабушка Самсин). Еще более торжественно отмечали толь – год со дня рождения ребенка; он и сейчас сохраняет популярность. Кульминацией праздника является обряд гадания о будущем ребенка.
4. Мифические существа:
1. Маго хальми ("бабка Маго") (Магви хальмони) - в корейской мифологии - фея. В корейском фольклоре Маго хальми выступала в образе великанши, спасающей людей от несчастий. В предании, распространённом на о-ве Канхвадо, говорится, что на старости лет она прибыла из Китая в Корею, где её жилищем служили дольмены. Согласно другому преданию, на юге Кореи будто бы сохранились следы ног Маго хальми, равные 100-500 ли (1 ли = 0,393 км). 2. Сонмундэ Хальман ("бабушка Сонмундэ") - в корейской мифологии - великанша-чанъин. Согласно преданию, Сонмундэ Хальман насыпала землю в подол юбки и сбрасывала ее в море. Так получился остров Чеджудо. Когда она в последний раз принесла землю, из основной ее массы образовалась гора Халласан, а из комков - холмы. Эта гора служила для великанши изголовьем. Когда она ложилась отдыхать, то ногами упиралась в бухту Сонсанпхо и болтала ногами в воде, отчего поднимались волны. В ряде преданий описывается, будто на острове сохранились скала от касания пальцев Сонмундэ Хальман, а три скалы в селении Сонданни будто бы служили подставкой для котла, в котором она варила пищу.
3. Киринь - сверхъестественное животное, созданное корейской мифологией. Слово "киринь" происходит от двух названий: "ки" - самец и "ринь" – самка. У него тело оленя, покрытое чешуей, бычачий завитой хвост и один мягкий рог. Кирин воплощает в себе пять первоначальных элементов всех вещей: воды, огня, дерева, металла и земли. Одновременно в нём отражены аксиологические ценности древних корейцев; кирин является символом мира, радости, прямоты и честности. Как нам представляется, в образе "кирин" начинает прослеживаться постепенный переход от мифологических образов к будущим образам и понятиям корейской философии: мужского и женского начал мироздания ("ян" и "ым"), концепции пяти первоэлементов (воды, огня, дерева, металла и земли), единства вселенского и человеческого совершенства (концепция небесного "ли").
4. Феникс - фантастическая комбинация золотого фазана с павлином; перья у него великолепны и удивительно красиво завиты. В них отражаются пять цветов, каждый из которых изображает одну из пяти главных добродетелей. Феникс - символ мира, хорошего управления, неразрывной дружбы и супружеской верности. Так как считалось, что феникс одарен чудным голосом, то его было принято изображать на всех музыкальных инструментах.
5. Ино ("человекорыба") - в корейской мифологии - русалка. Согласно преданиям, Ино представлялась как подводная ткачиха, которая без устали ткет. Ино обитала в Восточном (Японском) море около о-ва Чеджудо. У нее было шесть-семь длинных ног, но голова и туловище человечьи. Ее нос, уши, руки-плавники были покрыты белой кожей без чешуи, а хвост был тонкий и длинный, как у лошади. Своих детенышей Ино кормит грудным молоком. Считалось, когда кто-нибудь её поймает, она льёт слезы, из которых образуются жемчужины. 6. Ма-гу ("конопляная дева") - в поздней китайской народной мифологии - бессмертная фея, помогающая людям. Существовало несколько преданий о Ма-гу. Согласно одной версии предания, Ма-гу появилась на свете во 2 веке до н. э. По повелению бессмертного Ван Фанпина она оказалась в доме некоего Цай Цзина в виде прекрасной восемнадцатилетней девицы, но с длинными ногтями, напоминающими птичьи когти. Цай Цзину тут же пришло в голову, что ими хорошо чесать спину. Узнав об этих мыслях Цай Цзина, Ван Фанпин послал человека с плёткой, чтоб отхлестать его и разъяснить, что Ма-гу - бессмертная дева. Впоследствии Ма-гу чудесными заклинаниями заставила отступить море и вернула людям значительную часть побережья в провинции Цзянсу, превратив его тут же в тутовый лес. По другой версии, Ма-гу жила в 4 веке н. э. в провинции Аньхой, получившей впоследствии наименование Магушань ("гора конопляной девы"), где занималась приготовлением снадобья бессмертия. Живя на горе, Ма-гу изготовила чудесное вино, отведав которого, её слепой отец прозрел. С этой горы она поднялась в небо на огромной птице. Ещё по одной версии, Ма-гу была дочерью военачальника 10 века Ма Цю, помогавшая трудовому люду, изнывавшему от непосильного труда по постройке городских стен, и превратившаяся потом в бессмертную. На народных лубках Ма-гу изображалась с символами счастья (летучей мышью) и долголетия - персиком, бабочкой (пожелание дожить до 90 лет), а также с волшебным грибом линчжи, дарующим бессмертие. Нередко рядом с Ма-гу рисовали маленького мальчика, в таких случаях М. выступает в функции феи, дарующей сыновей. В народных легендах М. нередко выступает как богиня - спасительница попавших в беду людей.
7. Пульгасари ("пожирающий железо") - в поздней корейской мифологии - легендарное животное. Согласно преданиям, пульгасари прелставлялся как зверь с туловищем медведя, глазами буйвола, хвостом коровы и лапами тигра. Считалось, что он питался железом и обладал способностью изгонять наваждения и кошмары у людей. Образ пульгасари был известен с периода Коре (10-14 века).
8. Кумихо (구미호 / 구 "гу" - девять) (буквально "девять лис") является существом, которое появляется в устных сказках и легендах Кореи, и сродни европейской фее. В соответствии с этими сказками, лиса, которая живет тысячу лет превращается в кумихо. Она может свободно превращаться, в частности, в красивую девушку, чем часто соблазняют мужчин, и едят их печень. Есть множество сказокс кумихо. Легенды говорят, что в то время как кумихо способна изменить только своё лицо, фигуру, при этом хвосты остаются. Кумихо превращается в идентичную по сходству невесты на свадьбе. Даже мать невесты не может заметить разницу. Кумихо можно обнаружить только когда ее разденешь. Хотя кумихо обычно изображается в виде девы, есть китайское стихотворение (한시 로 구미호 를 알아낸 처녀), в котором кумихо превращается в молодого человека, который пытается обмануть девушку в браке с ним. Однако, это единственный случай, когда кумихо превращается в мужчину. Хотя они рассматриваются как имеющие способность превращаться в другие формы, подлинную личность кумихо ревностно охраняют. Есть также легенды, в которой эти преобразования, как говорят, непроизвольны. Неясно, в какой момент времени корейцы начали рассматривать кумихо, как чисто злое существо, так как многие из древних текстов отмечали доброжелательность кумихо, оказание помощи людям. В самом деле, многие старые тексты делают частые упоминания об обмане нечестивых людей. Так как мифология кумихо развивалась, то позднее считают, что кумихо нужно потреблять человеческие сердца, чтобы выжить. В более поздней литературе, они часто изображается как кровожадная наполовину лиса, наполовину человеческое существо, что бродит по кладбищу ночью, вырывает человеческие сердца из могил. Как и все другие монстры, кумихо считались более мудрыми с возрастом и с достаточной подготовкой,которые в конце концов научиться изменять себя в различных формах, включая человека. Таким образом, они часто изображаются как красивые молодые девушки. Используя этот трюк на ничего не подозревающих мужчин, кумихо их соблазняют, а затем потребляют их сердца. Другая версия, что кумихо должны есть печень. Это произошло потому,в печени, содержаится энергия человека. Сказка Сестра Лиса изображает лису, которая "обзавелась" семью печенями.
В 2010 году SBS начал транслировать романтическую комедию "Моя девушка - кумихо" . Речь идет о кумихо, которая сбежала из картины с бабушкой Самсин после 500 летзаточения в храме. Это стало возможным из-за человека, который дорисовал девять хвостов на картине. Было выявлено, что 500 лет назад, она спустилась на землю и была самой красивой женщиной, завораживающей всех мужчин вокруг нее. Желая быть человеком, она не смогла найти мужа из-за слухов , что она ест печень человека. Когда человек, который освободил ее упал со скалы, кумихо спасла его, дав ему свою "искорку кумихо". С момента передачи "искорки", она должна остаться с ним, чтобы не потерять свою ауру. В дораме показано, что кумихо боится больших водоемов, когда ей "искорка" не с ней. Кумихо может бегать быстрее, чем автомобили, может высоко прыгать, как будто она летит, не чувствует боли (только если "искорка" с ней), ест мясо, особенно коровье мясо, видны девять хвостов, когда находится в свете луны.
asia-tv.su
Корейская мифология на Севере и Юге
Содержание статьи:
Корея на протяжении столетий была посредником между континентальной Азией (Китаем и Индией) и ее островной частью — Японией. Поэтому на пересечении культурных путей сформировались мифологические образы, которые вобрали в себя черты нескольких культур. Первые записи легенд и преданий относят к 11-му веку. При этом главной особенностью корейского фольклора является то, что в нем больше рассказов о фантастических поступках правителей, чем о вымышленных божествах.
Исследователи считают, что такой взгляд на культуру повлиял на принятие северными корейцами культа личности Кимов.
Мифы и история
Фольклор Кореи обладает четкими рамками: в фантастических историях часто обозначено место и год событий. В таких произведениях появлялись короли, национальные герои и другие полуреальные персонажи. Поэтому нередко говорят о том, что в Корее больше преданий, а не мифов.
Основывались они, в основном, на сюжетах из буддизма и конфуцианства. Характерные для средневековых культур сюжеты демонологии встречались намного реже.
Особую нишу в корейской мифологии занимают сюжеты об основателях государства. Главным персонажем считается король Тангун, который основал Чосон: сейчас такое самоназвание носит Северная Корея. Также есть китайские варианты легенд, в которых первые правители пришли из соседней страны. Обычно чужестранками были и жены главных героев легенд.
Рождение правителя страны обычно предсказывало небесное явление — радуга или комета. При этом рожались они всегда на земле, и нередко — вылупившись из яйца. Его могло принести священное животное — лошадь, дракон, тигр или птица. Иногда яйцо спускалось на землю прямо с неба на золотой нити.
Сотворение мира и человека
О том, как появился мир, в разных частях полуострова свои представления. Так, солнце, луна и звезды в одном из преданий — это дети, которые взобрались на небо, чтобы спастись от тигра. Моря, реки и озера создали великаны, а горы служили подушками Халласан, которая считалась их хозяйкой.
Объясняет мифология и затмения. По преданию, за Луной и Солнцем гнались огненные псы, которых насылал князь тьмы. Но солнце было слишком горячим, а луна — слишком холодной, поэтому звери смогли откусить только по куску. Люди появились от союза небесной феи и лаврового дерева, а затем расселились по земле.
Духи в корейской мифологии
Священной стихией у корейцев в древности считалось небо. На нем обитали могущественные мифические существа и божества, главным из которых был владыка Ханыним. При этом Солнце и Луна изображались в виде животных: ворона с тремя лапами и жабы.
Остальные природные явления и элементы природы — ветер, облака, реки, холмы, животные — контролировались сотнями разных духов.
Из Китая в Корею пришла любовь к драконам, которые различались по цветам и месту обитания. В отличие от Европы и славянских стран, в Азии эти существа — исключительно положительные. Они охраняют природу, помогают людям и совершают чудеса. Также драконы издавна считались спутниками королей. Поверья о них в большей степени были распространены на юге страны.
Одушевленными на полуострове считались скалы и большие камни. Живыми воспринимались и старые деревья, которые нередко вступаю в диалог с героями легенд. В деревьях жили добрые духи, которые помогали людям справляться со сложностями. Деревянные столбы-обереги обязательно были в городах и деревнях, возле храмов, а деревянный посох считался обязательным атрибутом женщин-шаманов. Также людей защищали покровители четырех сторон света.
Были в стране и злые духи, которые могли навредить человеку и даже стать причиной смерти. Встречаются в историях и привидения. Чаще всего они связаны с людьми, которые погибли насильственной смертью.
Одним из самых страшных персонажей считалась Сонним — женщина-призрак, которая заражала людей оспой.
Волшебные существа в корейских легендах
Токкэби — существо, отдаленно напоминающее нашего домового. Однако у корейцев эти создания вступают в контакт с человеком на равных — могут навредить или помощь, наградить за хорошие поступки золотом, а также стать собеседниками и даже собутыльниками. При этом выглядят токкэби не слишком симпатично — их тело покрыто шерстью, лицо спрятано за звериной маской, а голова украшена рогами.
Пульгасари — животное-химера, помесь медведя, коровы и тигра. По преданию, пульгасари ел железо и защищал людей от дурных снов. В Северной Корее этот образ использовали в кинематографе. Похищенный из Южной Кореи режиссер Син Сан Ок снял фильм с одноименным названием, который часто называют «коммунистической Годзиллой».
По сюжету Пульгасари создали из рисовых зернышек, он вырос и помог крестьянам бороться с жадными феодалами.
Квищин — призраки, чаще всего злые. Они появлялись после насильственной или несправедливой смерти человека, душа которого не могла найти упокоения. Отдельной категорией были призраки незамужних девушек. Они злились, потому что не успели при жизни выйти замуж и родить сына — то есть выполнить главную, по меркам корейцев того времени, женскую задачу. Они появлялись в белом траурном ханбоке и с распущенными волосам.
Ён — корейский дракон, которого изображали без крыльев, но с длинной бородой. В представлении жителей страны он защищал водоемы и рисовые поля. По легенде, Ён перед смертью загадал желание — стать покровителем Восточного (Японского) моря и защищать Корею от опасностей.
Кумихо — девушка-оборотень, которая превращалась в лису с девятью хвостами. В мифологии они были отрицательными героинями, которые обманом соблазняли мужчин и съедали их сердца. Кумихо были жертвами проклятия, и развеять его можно было, только отказавшись от убийств на тысячу дней. Еще один вариант «исцеления» — человек, который узнал в девушке кумихо, не должен был никому рассказывать об этом десять лет. Такой же персонаж есть и в японском фольклоре.
Опщин — богиня-защитница дома, которая привлекала в семью богатство и удачу. Корейцы представляли ее в виде неприятных животных — змеи, крысы или жабы. Если в дом попадало одно из этих животных, то считалось, что его посетила богиня. Убивать их было плохой приметой.
Автор статьи: Анна Стадневская
18.01.2018
www.koreya24.ru
Корейская мифология | Онлайн энциклопедия Мифы народов мира
Корейская мифология. Созданная древними корейцами автохтонная культура испытала с начала н. э. заметное влияние китайской и индийско-буддийской цивилизации. В некоторые исторические эпохи Корея выполняла роль культурно-идеологического посредника между континентальной Восточной Азией и островным миром Тихого океана, прежде всего Японией. Всё это отразилось и на характере Корейской мифологии Современные корейские фольклористы обычно пользуются общим термином «сорхва» (сказание) для обозначения всей совокупности жанров народной прозы, куда входят и мифы. (Некоторые ученые склонны даже отрицать существование Корейской мифологии, рассматривая мифологические рассказы как предания.)Первоначальные записи мифов о «родоначальниках» были сделаны в почти не сохранившихся древних хрониках корейских государств Когурё, Пэкче и Силла. Самые ранние сведения по Корейской мифологии содержатся в китайских династийных историях. Более широко и систематизированно Корейская мифология нашла отражение в первой корейской официальной летописи «Самгук саги» («Исторические записи трёх государств», 1145) Ким Бусика. Поздние мифы вошли в «Корё са» («История Корё», 1454). Фрагментарны и близки к жизнеописаниям из официальных историй записи ряда мифов и в эпиграфических памятниках Кореи (напр., записи мифа о Чумоне на стелах, посвященных когурёскому государю Квангэтхо-вану, 414, и пуёскому правителю Модуру, 4-5 вв.). Важнейшим источником по ранней Корейской мифологии является «неофициальная история» буддийского монаха Ирёна «Самгук юса» («События, оставшиеся от времен трёх государств», ок. 1285). Немалую ценность имеют поэтические обработки мифов и исторических преданий, средневековые историко — географические сочинения, старинные корейские энциклопедии, сборники пхэсоль — прозы малых форм (12-17 вв.).Корейская мифология обладает рядом специфических черт. Она больше связана с историей страны или сказочным миром, чем с миром богов. В письменной традиции отражены в основном древние мифы о первопредках и поздние мифы об «исторических» героях, культовые мифы, связанные с буддизмом и конфуцианством, реже с демонологией. Корейская мифология рано подверглась историзации. Мифические персонажи предстают как полуисторические — полулегендарные правители или герои древней Кореи, рождающиеся и действующие в хронологически фиксированное время и в географически ограниченном пространстве. Уже в первые записи корейских мифов, относящиеся к 12-13 вв., вводились позднейшие исторические и бытовые реалии (ср. Аранбуль в мифе о Чумоне и др.), что приводило к превращению мифа в предание. Это особенно касается поздних мифов об основателях корейских государств, имеющих исторические прототипы (Ван Гон, Кён Хвон). Поэтому применительно к письменной традиции речь может идти не более как о реконструкции мифологических представлений. В отличие от письменной, в фольклорной традиции, кроме того, имеются космогонические и антропогонические мифы, мифы о духах и демонах, о животных, происхождении обрядов. Космогонические мифы не образуют целостной системы и представляют собой отдельные мифологические рассказы сказочного типа. К мифам о духах близки средневековые рассказы об удивительном и былички. В Корейской мифологии можно выделить мифы об основателях государств (конгук синхва), мифы творения (космогонические, антропогонические и этиологические), мифы о духах, шаманские и религиозные мифы.В архаических мифах об основателях государств центральное место занимает миф о Тангуне, который выступает основателем Древнего Чосона. По китайским источникам, другим «основателем» государства Чосон считается легендарный пришелец из Китая Киджа (Цзи-цзы), которому приписывается «культурная миссия» у древнекорейских племён. Наиболее многочисленны локальные мифологизированные родовые предания. В северных мифах (о Тангуне, о Хэмосу у северных пуё, о Хэбуру и Кымва у восточных пуё, о Тонмёне-Чумоне у когурёсцев и др.) отражён путь миграции древнекорейских племён. В южных мифах женские персонажи нередко выступают иноплеменницами — мать Сок Тхархэ из легендарного царства Ёгук, супруга основателя государства Карак Ким Суро — из Индии, жены трех родоначальников (Самылла) страны Тхамна (остров Чеджудо) — японские принцессы. В поздних преданиях об основателях государств действуют вполне реальные исторические личности, но им придан ряд мифологических черт (ср. Кунъе, Кён Хвона, Ван Гона). Во многих архаических мифах первопричина рождения героя находится на небе, но само место рождения почти всегда локализуется в земном пространстве, в пределах Кореи (в мифе о Тангуне — гора Тхэбэксан, о Ким Суро — гора Пукквиджи, о Ким Альджи — Девственный лес близ Кымсона). В северных мифах местом рождения нередко служит пещера, расселина, в южных — ларец, сундук. Только земное происхождение имеют персонажи преимущественно поздних мифов. Источник рождения либо нисходит с небес на землю (ср. Хванун, Тонмён, Пак Хёккосе, Ким Альджи, Ким Суро), либо таится в земле и выталкивается из неё наружу (ср. Самылла, Кымва, Кён Хвон). Время рождения героев, как правило, обозначается эрами правления китайских императоров, циклическим годом или же периодом правления корейских государей. Но в архаических мифах это время скорее квазиисторическое, ибо оно относится к легендарной истории Кореи, где традиционные датировки условны. Разнообразны мотивы чудесного рождения героев. Концепция происхождения мира из космического яйца в Корейской мифологии сужена до уровня антропоморфных предков. Здесь мотив рождения из яйца вызвал к жизни целый цикл мифов: Чумон вышел из яйца, рожденного Люхва; Сок Тхархэ — из яйца от супруги правителя страны драконов, доставленного в сундуке морем; Пак Хёккосе — из пурпурного яйца размером с тыкву, оставленного священной белой лошадью; Ким Суро — из золотого яйца, круглого как солнце, спущенного на веревке с неба.Космогонические, антропогонические и этиологические мифы дошли лишь в устной традиции. В одном из космогонических мифов в небесные светила превратились трое детей (Хэсуни — солнце, Тальсуни — луна и Пёльсуни — звезды), взобравшихся по веревке на небо от преследования тигра. В мифе о Ёно-ран и Сео-нё герои, будучи олицетворением солнца и луны, выступают как плуты-трикстеры. В мифах горы, моря, реки и равнины — творение рук великанов. Холмы на острове Чеджудо образовались из пыли от ног матушки Сон-мундэ, хозяйки горы Халласан, которая служила для неё изголовьем. Считается, что следы пребывания в Корее матушки Маго хальми (см. Ма-гу) сохранились в виде дольменов, а гора Пэктусан получилась из экскрементов великана. В мифе о лунных и солнечных затмениях царь страны тьмы (Камак нара) посылает «огненных собак» за солнцем и луной. Но им не удалось их украсть: солнце было слишком горячим, луна — слишком холодной. Куски солнца и луны, обгрызенные собаками, не светятся, что и является причиной затмений. Отливы и приливы вызывает морской дракон, вползающий в пещеру и выползающий из неё. Землетрясения случаются с тех пор, как великан, который держит бронзовый столб, подпирающий небо, стал переставлять его с одного плеча на другое.Антропогонические мифы представлены в нескольких вариантах. Небесная фея, зачавшая от лаврового дерева, породила сына, который после великого потопа вместе со спасенными им отроком, муравьями и москитами попали на остров, где жила старуха с родной и приемной дочерьми.В мифах о духах отражены первобытные народные верования, пантеистические по своему характеру. Всю вселенную заполняет сонм божеств и духов, над которыми стоит высший небесный владыка — Ханыним. Культ неба изначально был связан с солнцем, светом, что отразилось в древних мифах и ритуальных празднествах с жертвоприношениями небесным духам [у племён пуё — Ёнго («встреча солнца барабаном»), у когурё — Тон-мэн («клятва востоку [восходу солнца]»), у восточных йе — Мучхон («танцы небу»), у махан — моление Чхонсину («духу неба»)]. По астральным представлениям древних когурёсцев, напоминавшим китайские, солнце изображалось в виде трехлапого ворона, а луна — в виде жабы. Существовала также вера в священные звёзды, с которыми связывалась судьба людей. Крупные звёзды считались символами великанов, героев, мудрецов, а мелкие — символами простых смертных. В средние века особенно почитались духи звёзд Ноинсон (кит. Шоу-син) и Тхэбэксон (кит. Тай-бо), созвездия Большая Медведица (Пукту чхиль сонсин) и Южной Полярной звезды (Намгык). Облаками, дождём, ветром, громом и молнией ведали свои духи; некоторые из них восходят к китайским. В народной традиции горы, реки, пещеры, камни, скалы, животные и растения населены духами-квисин. Пантеон этих духов был различен в архаической и поздней Корейской мифологии Наиболее популярными были духи гор (сансин). Нередко с духом гор ассоциировался дух тигра (хосин см. рис.), хозяина гор. Моря, реки, пруды, болота, колодцы — места обитания духов вод (мульквисин). Возглавляют подводные царства драконы пяти цветов (ёнван). Мифы о драконах получили распространение главным образом на южном побережье и островах, мифы о горных духах в материковой Корее. Дракон в этих мифах выступает как творец хороших дел и непременный символ сана государя. В народных представлениях одушевлёнными считались скалы, пещеры и крупные камни — мегалиты и монолиты.Много мифических преданий посвящено духам больших старых деревьев. Эти деревья также являются обиталищем духов, которые помогают людям излечивать болезни и приносят счастье. Некоторым растениям придавалось магическое действие (полынь, лавр, персиковое дерево, женьшень). Большое дерево, на которое подвешивали колокольчики и барабан, еще у древних племён хань будто бы воплощало тело духа-покровителя, служило алтарем для жертвоприношений и называлось сотто. К сер. 11 в. относится начало поклонения духу — покровителю местности (Сонан). Ещё со времен Силла (7-10 вв.) по всей Корее обычно ежегодно устанавливались из дерева, а позже и из камня священные столбы — чансын у входа в селение, монастырь, на обочине дорог. Они выполняли, в частности, функции духов — хранителей. В столбах чансын, алтарях сотто, каменных кучах Сонану, в священном шесте шаманки воплощена концепция мирового древа (см. Древо мировое). В мифах представлены и духи — защитники четырёх (иногда пяти) направлений сторон света (см. Сасин). Многочисленны у корейцев домашние духи (касин). В Корейской мифологии фигурируют и злые духи, черти, привидения. Самым страшным из них считается дух натуральной оспы — Мама сонним. У древних корейцев животным, признававшимся предком рода, был медведь (миф о Тангуне). Тотемами были также петух, сороки, лягушка или улитка, дракон, собака. В средние века мифологизированы жаба, сороконожка, земляной червь, змея, свинья и заимствованы, главным образом китайские (единорог-цилинь, птица-фэнхуан и др.), персонажи.Шаманские мифы имеют свой иерархический набор божеств и духов, частично воспринятых из народных верований, буддизма и даосизма, частично из китайской и корейской истории (духи героев эпохи Троецарствия, 220-280, в Китае; корейских полководцев), но в большинстве своем выдуманных шаманками. Многие из шаманских духов наделены специфическими функциями. Имеется ряд мифов о происхождении шаманства в Корее. Наиболее популярен миф о принцессе Пари-конджу.Культовая мифология в Корее появилась с проникновением из Китая религиозно — философских систем — буддизма, даосизма и конфуцианства. Буддизм официально был введён в Когурё в 372, в Пэкче — в 384, в Силла — в 527-528 и на протяжении тысячелетия оставался государственной религией. Многие божества и духи первобытной религии вошли в буддийский пантеон и были переосмыслены. Так, на каменные идолы — стражи старинных гробниц было перенесено название Мирык, т. е. Майтрея; изображения духов гор вошли в буддийский иконостас и т. д. В государстве Силла были созданы уникальные буддийские мифы и легенды, отличающиеся от индийских и китайских. Из них особенно интересны для Корейской мифологии повествования о чудесах, которые творят Будда Шакьямуни (кор. Сокка [мони]) и его последователи — богиня милосердия Квансеым (кит. Гуань-инь, инд. Авалокитешвара), будущий будда Мирык (кит. Милэ, инд. Майтрея), небесный будда Амитхабуль (Амитабха), алмазный будда Пирочханабуль (инд. Вайрочана), бодхисатвы Мунджу посаль (инд. Манджушри), Юма посаль (инд. Вималакирти) и др. В этих мифах и легендах нередко упоминаются небесные воеводы — стражи буддийской веры (ср. Кымган ёкса), четыре небесных владыки (сачхонван, инд. локапалы), грозные хранители врат (инван, инд. дварапала), владыка подземного царства (Ёмна, инд. Яма), эльфы (якса, инд. якша), небесные музыканты гандхарвы и сладострастные соблазнительницы апсары. Даосизм стал популярен в Корее с 7 в., он оставил заметный след в народном мировоззрении и средневековой литературе. Корейская мифология пополнилась рассказами о даосских небожителях (сонин, кит. сянь) и небесных феях (соннё, чхоннё), об утопических землях и чудодейственных снадобьях вроде эликсира бессмертия (пульсаяк). С конфуцианским культом предков и героев древности из Китая пришли предания о мифических и легендарных правителях, совершенномудрых и «образцовых» личностях, включая почтительных сыновей, целомудренных женщин и верных подданных. Их духам в конфуцианских храмах Кореи совершались разного рода обряды с жертвоприношениями. Первыми в корейском конфуцианском поминальнике стоят Панъ-гу, затем три китайских мифических правителя — Тянь-хуан, Ди-хуан и Жэнь-хуан, три божества — Фу-си, Шэнъ-нуни Хуан-ди легендарные государи Древнего Китая — мудрые Яо, Шунь и Юй, тираны Тан и Чжоу Синь, Вэнь-ди и У-ди. Особенно популярными в Корее были предания о героях эпохи Троецарствия в Китае. Военачальник Гуань Юй (см. Гуань-ди) стал богом войны. Другой герой — советник Чжугэ Лян впервые именно в Корее стал олицетворением мудрости и смекалки. Конфуцианские идеи пронизывают большинство корейских мифов об основателях древних государств.Сюжеты и образы Корейской мифологии использовали многие корейские литераторы разных эпох. На ранней корейской поэзии «хянга» видно влияние шаманской и буддийской мифологии. В житиях буддийских монахов и биографической литературе немало сюжетов из буддийских и конфуцианских легенд. В сборниках прозы пхэсоль мифы, постепенно утратив изначально сакральный характер, были низведены до рассказов о событиях земной жизни. Миф о Тонмёне вдохновил поэта Ли Гюбо на художественное воссоздание в форме одноимённой поэмы. В этот же период получила распространение корёская песня о Чхоёне («Чхоёнга»). Мифические персонажи вошли в поэмы-каса поэта Чон Чхоля (16 в.), поэму «Скитания по морю» Ли Банъика (18 в.), поэму анонимного автора «Напевы о Башне небожителей» («Кансоллу», 2-я половина 18 в.) и др. Многие мифы и предания существуют в авторской обработке современных корейских писателей. Персонажи Корейской мифологии непременно участвовали в народных драматических представлениях — танцах в масках (тхаллори) и театре марионеток (камёнгык), в народных маскарадах (сандэнори) и народно-эпическом песенном сказе (пхансори). Мифические сюжеты отражены в настенной живописи когурёских гробниц 4-7 вв. Символика Корейской мифологии встречается на черепице, изразцах и бронзовых зеркалах периода Пэкче и Когурё, селадоне и колоколах периода Корё. Буддийская мифология в её корейской интерпретации нашла яркое воплощение в многочисленных памятниках скульптуры и архитектуры Силла и Коре, в т. ч. в пещерном храме Соккурам (8 в.), усыпальницах и пр.
Лит.: Вичурин Н. Я. (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. 1-3, М. — Л., 1950-53; Ким Бусик, Самкук саги, Издание текста, пер., вступ. статья и коммент. М. Н. Пака, М., 1959; Кюнер Н. В., Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока, М., 1961; Пак M. H., Описание корейских племен в начале новой эры (по «Сань-го чжи»), «Проблемы востоковедения» 1961, No 1, с. 115-38; Folk tales from Korea. Collected and transl, by Zong In-Sob, L., 1952; Gale J. S., Korean folk tales, L., 1913; Ilyon, Samguk Yusa. Transi. by Ha Tae-hung and G. K. Mintz., Seoul, 1972; Tajomctavб belasйho draka. Kуrejskй mэty a povesti, Bratislava, 1978; Кодэ чонги сорхва чип (Собрание древних образцов биографий и прозаических форм корейского фольклора), Пхеньян, 1964; Куджон мунхак чарё чип (Сорхва пхён) (Материалы по устной словесности. Повествования), Пхеньян, 1964; Ли Гапки, Чосон ёкса сорхва чип (Собрание исторических повествований Кореи), Пхеньян, 1960; Ли Гюбо, Чакпхум сонджип (Избранные произведения), т. 1, Пхеньян, 1959; Пхэсоль чакпхум сонджип (Избранные произведения пхэсоль), т. 1-2, Пхеньян, 1959-60; Самгук саги (Исторические записи трех государств), т. 1-2, Пхеньян, 1958-59; Самгук юса (События, оставшиеся от времен трех государств), Пхеньян, 1960; Хангук муга чип (Сборник шаманских песен Кореи), т. 1, Сеул, 1970; Чеван унги (Рифмованные записи об императоpax и правителях), Пхеньян, 1958, Чон Инсоп, Ондору ява (Корейские ночные рассказы), Токио, 1927; Чосон чонсоль чип (Сборник корейских преданий), Кёнсон, 1944; Чхве Сансу, Хангук минган чонсоль чип (Сборник корейских народных преданий), Сеул, 1958.Джарылгасинова Р. Ш., Древние когуресцы, М., 1972; её же, Корейские мифы о культурных героях, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; с. 62-72, Дмитревский П., Записки переводчика… Отано Кигоро, СПБ, 1884; Елисеев Д. Д., Новелла корейского средневековья, М., 1977; Ионова Ю. В., К вопросу о культе медведя, пещер и гор у корейцев, в сб.: Страны и народы Востока, в. 6, М., 1968, её же, Пережитки тотемизма в религиозных обрядах корейцев, в сб : Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; её же, Религиозные воззрения корейцев, в сб.: Культура народов зарубежной Азии и Океании, Л., 1969; История Кореи, т. 1, М., 1974, Никитина М. И., Троцевич А. Ф., Очерки истории корейской литературы до 14 в., М., 1969; Описание Кореи, ч. 2, СПБ, 1900; Vos F., Die Religionen Koreas, Stuttg., B., Kцln, Mainz, 1977, Chang Сhugun, Folkloric study on the Korean myths, — «Preceedings VIIIth International Congress of Antropological and Ethnological Sciences», Tokyo, 1968; Clark C. A., Religions of Old Korea, N. Y., 1932; Djarylgasinova R., Ethnogenetical myths and legends of the Koreans, M, 1968; Korea Its land, people and culture of all ages, Seoul, 1960; Rutt R., J S. Gale and his history of the Korean people, Seoul, 1972; Акиба Такаси, Тёсэн фудзоку-но гэнти кэнкю (Порайонное изучение шаманства в Корее), Тэнри, 1950, Акамацу Томок и, Акиба Такаси, Тёсэн фудзоку-но кэнкю (Исследование шаманства в Корее), т. 1-2, Кэйдзе, 1937-38, Кан Сокчун, Силла конгук чонсоре тэхан кочхаль (Исследование преданий об основании государства Силла), «Мунхва юсан», 1961, No 3; Ким Гванъиль, Хангук синхваый чонсин пунсокхакчок ёнгу (Психоаналитическое исследование корейских мифов), «Мунхва иллюхак», сб. 2, 1969; Ким Джэбун, Нансэн синхваый пунпхоквон (Сферы распространения [корейских] мифов о рождении из яйца), «Мунхва иллюхак», сб. 4, 1971; Ким Eльгю, Хангук минсокква мунхак ёнгу (Исследования по корейскому фольклору и литературе), Сеул, 1975; его же, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; его же, Хангук синхвава мусок ёнгу (Изучение корейской мифологии и шаманства), Сеул, 1977; Ким Сеик, Пэкче си джо чонсоре тэхае (Относительно преданий об основателях Пэкче), «Ёкса ква хак», 1964, No 1, Ким Тхэгон, Хангук мусогый сингван (Духи в корейском шаманстве), «Хангук сасан», сб. 11, 1974; Ко Джонок, Чосон куджон мунхак енгу (Изучение корейского фольклора), Пхеньян, 1962; Ли Нынхва, Чосон пульге тхонса (История буддизма в Корее), т. 1-2, Кенсон, 1918; Ли Хонджик, Кукса тэсаджон (Корейская историческая энциклопедия), Сеул, 1967; Мисина Сёэй, Ромбун сю (Избранные работы), т. 2-6, Токио, 1972; Мураяма Томоёри, Тёсэн-но кисин (Духи и демоны Кореи), Кэйдзё, 1929; Сон Гисоль, Хангук куби чонсыный мунхак ёнгу (Исследование корейской устной традиции), Сеул, 1976; Сон Джинтхэ, Хангук мин джо к сорхваый ёнгу (Изучение прозаических форм корейского фольклора), Сеул, 1979; Хангук куби мунхак тэге (Корейский фольклор. Большая серия), т, 1-9 (58 кн.), Сеул, 1980; Хан Нёнок, Ури нара кодэ сорхва (Древние прозаические формы корейского фольклора), Пхеньян, 1958, Хван Пхэган, Силла пульгё сорхва ёнгу (Исследование буддийских преданий периода Силла), Сеул, 1976; Хон Гимун, Чосон синхва ёнгу (Исследование корейских мифов), Пхеньян, 1964, Чан Доксун, Куби мунхак кэсоль (Введение в /корейский/ фольклор), Сеул, 1973; Чан Чугын, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; Чосон куджон мунхак (Корейский фольклор), т. 1, Пхеньян, 1982; Хангук минсокхак кэсоль (Очерки по этнографии Кореи), Сеул, 1977.
Л. P. Концевич
Оцените эту статью
www.mifinarodov.com
Корейская мифология — Энциклопедия символики и геральдики
Материал из Энциклопедия символики и геральдики
Крылатый тигр. Изображение на корейском военном флаге. (Ленинград. Музей антропологии и этнографии) Созданная древними корейцами автохтонная культура испытала с начала н. э. заметное влияние китайской и индийско-буддийской цивилизации. В некоторые исторические эпохи Корея выполняла роль культурно-идеологического посредника между континентальной Восточной Азией и островным миром Тихого океана, прежде всего Японией. Всё это отразилось и на характере К. м. Современные корейские фольклористы обычно пользуются общим термином «сорхва» (сказание) для обозначения всей совокупности жанров народной прозы, куда входят и мифы. (Некоторые ученые склонны даже отрицать существование К. м., рассматривая мифологические рассказы как предания.)
Первоначальные записи мифов о «родоначальниках» были сделаны в почти не сохранившихся древних хрониках корейских государств Когурё, Пэкче и Силла. Самые ранние сведения по К. м. содержатся в китайских династийных историях. Более широко и систематизированно К. м. нашла отражение в первой корейской официальной летописи «Самгук саги» («Исторические записи трёх государств», 1145) Ким Бусика. Поздние мифы вошли в «Корё са» («История Корё», 1454). Фрагментарны и близки к жизнеописаниям из официальных историй записи ряда мифов и в эпиграфических памятниках Кореи (напр., записи мифа о Чумоне на стелах, посвященных когурёскому государю Квангэтхо-вану, 414, и пуёскому правителю Модуру, 4-5 вв.). Важнейшим источником по ранней К. м. является «неофициальная история» буддийского монаха Ирёна «Самгук юса» («События, оставшиеся от времен трёх государств», ок. 1285). Немалую ценность имеют поэтические обработки мифов и исторических преданий, средневековые историко- географические сочинения, старинные корейские энциклопедии, сборники пхэсоль — прозы малых форм (12-17 вв.).
К. м. обладает рядом специфических черт. Она больше связана с историей страны или сказочным миром, чем с миром богов. В письменной традиции отражены в основном древние мифы о первопредках и поздние мифы об «исторических» героях, культовые мифы, связанные с буддизмом и конфуцианством, реже с демонологией. К. м. рано подверглась историзации. Мифические персонажи предстают как полуисторические — полулегендарные правители или герои древней Кореи, рождающиеся и действующие в хронологически фиксированное время и в географически ограниченном пространстве. Уже в первые записи корейских мифов, относящиеся к 12-13 вв., вводились позднейшие исторические и бытовые реалии (ср. Аранбуль в мифе о Чумоне и др.), что приводило к превращению мифа в предание. Это особенно касается поздних мифов об основателях корейских государств, имеющих исторические прототипы (Ван Гон, Кён Хвон). Поэтому применительно к письменной традиции речь может идти не более как о реконструкции мифологических представлений. В отличие от письменной, в фольклорной традиции, кроме того, имеются космогонические и антропогонические мифы, мифы о духах и демонах, о животных, происхождении обрядов. Космогонические мифы не образуют целостной системы и представляют собой отдельные мифологические рассказы сказочного типа. К мифам о духах близки средневековые рассказы об удивительном и былички. В К. м. можно выделить мифы об основателях государств (конгук синхва), мифы творения (космогонические, антропогонические и этиологические), мифы о духах, шаманские и религиозные мифы.
В архаических мифах об основателях государств центральное место занимает миф о Тангуне, который выступает основателем Древнего Чосона. По китайским источникам, другим «основателем» государства Чосон считается легендарный пришелец из Китая Киджа (Цзи-цзы), которому приписывается «культурная миссия» у древнекорейских племён. Наиболее многочисленны локальные мифологизированные родовые предания. В северных мифах (о Тангуне, о Хэмосу у северных пуё, о Хэбуру и Кымва у восточных пуё, о Тонмёне-Чумоне у когурёсцев и др.) отражён путь миграции древнекорейских племён. В южных мифах женские персонажи нередко выступают иноплеменницами — мать Сок Тхархэ из легендарного царства Ёгук, супруга основателя государства Карак Ким Суро — из Индии, жены трех родоначальников (Самылла) страны Тхамна (остров Чеджудо) — японские принцессы. В поздних преданиях об основателях государств действуют вполне реальные исторические личности, но им придан ряд мифологических черт (ср. Кунъе, Кён Хвона, Ван Гона). Во многих архаических мифах первопричина рождения героя находится на небе, но само место рождения почти всегда локализуется в земном пространстве, в пределах Кореи (в мифе о Тангуне — гора Тхэбэксан, о Ким Суро — гора Пукквиджи, о Ким Альджи — Девственный лес близ Кымсона). В северных мифах местом рождения нередко служит пещера, расселина, в южных — ларец, сундук. Только земное происхождение имеют персонажи преимущественно поздних мифов. Источник рождения либо нисходит с небес на землю (ср. Хванун, Тонмён, Пак Хёккосе, Ким Альджи, Ким Суро), либо таится в земле и выталкивается из неё наружу (ср. Самылла, Кымва, Кён Хвон). Время рождения героев, как правило, обозначается эрами правления китайских императоров, циклическим годом или же периодом правления корейских государей. Но в архаических мифах это время скорее квазиисторическое, ибо оно относится к легендарной истории Кореи, где традиционные датировки условны. Разнообразны мотивы чудесного рождения героев. Концепция происхождения мира из космического яйца в К. м. сужена до уровня антропоморфных предков. Здесь мотив рождения из яйца вызвал к жизни целый цикл мифов: Чумон вышел из яйца, рожденного Люхва; Сок Тхархэ — из яйца от супруги правителя страны драконов, доставленного в сундуке морем; Пак Хёккосе — из пурпурного яйца размером с тыкву, оставленного священной белой лошадью; Ким Суро — из золотого яйца, круглого как солнце, спущенного на веревке с неба.
Космогонические, антропогонические и этиологические мифы дошли лишь в устной традиции. В одном из космогонических мифов в небесные светила превратились трое детей (Хэсуни — солнце, Тальсуни — луна и Пёльсуни — звезды), взобравшихся по веревке на небо от преследования тигра. В мифе о Ёно-ран и Сео-нё герои, будучи олицетворением солнца и луны, выступают как плуты-трикстеры. В мифах горы, моря, реки и равнины — творение рук великанов. Холмы на острове Чеджудо образовались из пыли от ног матушки Сон-мундэ, хозяйки горы Халласан, которая служила для неё изголовьем. Считается, что следы пребывания в Корее матушки Маго хальми (см. Ма-гу) сохранились в виде дольменов, а гора Пэктусан получилась из экскрементов великана. В мифе о лунных и солнечных затмениях царь страны тьмы (Камак нара) посылает «огненных собак» за солнцем и луной. Но им не удалось их украсть: солнце было слишком горячим, луна — слишком холодной. Куски солнца и луны, обгрызенные собаками, не светятся, что и является причиной затмений. Отливы и приливы вызывает морской дракон, вползающий в пещеру и выползающий из неё. Землетрясения случаются с тех пор, как великан, который держит бронзовый столб, подпирающий небо, стал переставлять его с одного плеча на другое.
Антропогонические мифы представлены в нескольких вариантах. Небесная фея, зачавшая от лаврового дерева, породила сына, который после великого потопа вместе со спасенными им отроком, муравьями и москитами попали на остров, где жила старуха с родной и приемной дочерьми.
В мифах о духах отражены первобытные народные верования, пантеистические по своему характеру. Всю вселенную заполняет сонм божеств и духов, над которыми стоит высший небесный владыка — Ханыним. Культ неба изначально был связан с солнцем, светом, что отразилось в древних мифах и ритуальных празднествах с жертвоприношениями небесным духам [у племён пуё — Ёнго («встреча солнца барабаном»), у когурё — Тон-мэн («клятва востоку [восходу солнца]»), у восточных йе — Мучхон («танцы небу»), у махан — моление Чхонсину («духу неба»)]. По астральным представлениям древних когурёсцев, напоминавшим китайские, солнце изображалось в виде трехлапого ворона, а луна — в виде жабы. Существовала также вера в священные звёзды, с которыми связывалась судьба людей. Крупные звёзды считались символами великанов, героев, мудрецов, а мелкие — символами простых смертных. В средние века особенно почитались духи звёзд Ноинсон (кит. Шоу-син) и Тхэбэксон (кит. Тай-бо), созвездия Большая Медведица (Пукту чхиль сонсин) и Южной Полярной звезды (Намгык). Облаками, дождём, ветром, громом и молнией ведали свои духи; некоторые из них восходят к китайским. В народной традиции горы, реки, пещеры, камни, скалы, животные и растения населены духами-квисин. Пантеон этих духов был различен в архаической и поздней К. м. Наиболее популярными были духи гор (сансин). Нередко с духом гор ассоциировался дух тигра (хосин см. рис.), хозяина гор. Моря, реки, пруды, болота, колодцы — места обитания духов вод (мульквисин). Возглавляют подводные царства драконы пяти цветов (ёнван). Мифы о драконах получили распространение главным образом на южном побережье и островах, мифы о горных духах в материковой Корее. Дракон в этих мифах выступает как творец хороших дел и непременный символ сана государя. В народных представлениях одушевлёнными считались скалы, пещеры и крупные камни — мегалиты и монолиты.
Много мифических преданий посвящено духам больших старых деревьев. Эти деревья также являются обиталищем духов, которые помогают людям излечивать болезни и приносят счастье. Некоторым растениям придавалось магическое действие (полынь, лавр, персиковое дерево, женьшень). Большое дерево, на которое подвешивали колокольчики и барабан, еще у древних племён хань будто бы воплощало тело духа-покровителя, служило алтарем для жертвоприношений и называлось сотто. К сер. 11 в. относится начало поклонения духу — покровителю местности (Сонан). Ещё со времен Силла (7-10 вв.) по всей Корее обычно ежегодно устанавливались из дерева, а позже и из камня священные столбы — чансын у входа в селение, монастырь, на обочине дорог. Они выполняли, в частности, функции духов — хранителей. В столбах чансын, алтарях сотто, каменных кучах Сонану, в священном шесте шаманки воплощена концепция мирового древа (см. Древо мировое). В мифах представлены и духи — защитники четырёх (иногда пяти) направлений сторон света (см. Сасин). Многочисленны у корейцев домашние духи (касин). В К. м. фигурируют и злые духи, черти, привидения. Самым страшным из них считается дух натуральной оспы — Мама сонним. У древних корейцев животным, признававшимся предком рода, был медведь (миф о Тангуне). Тотемами были также петух, сороки, лягушка или улитка, дракон, собака. В средние века мифологизированы жаба, сороконожка, земляной червь, змея, свинья и заимствованы, главным образом китайские (единорог-цилинь, птица-фэнхуан и др.), персонажи.
Шаманские мифы имеют свой иерархический набор божеств и духов, частично воспринятых из народных верований, буддизма и даосизма, частично из китайской и корейской истории (духи героев эпохи Троецарствия, 220—280, в Китае; корейских полководцев), но в большинстве своем выдуманных шаманками. Многие из шаманских духов наделены специфическими функциями. Имеется ряд мифов о происхождении шаманства в Корее. Наиболее популярен миф о принцессе Пари-конджу.
Культовая мифология в Корее появилась с проникновением из Китая религиозно- философских систем — буддизма, даосизма и конфуцианства. Буддизм официально был введён в Когурё в 372, в Пэкче — в 384, в Силла — в 527—528 и на протяжении тысячелетия оставался государственной религией. Многие божества и духи первобытной религии вошли в буддийский пантеон и были переосмыслены. Так, на каменные идолы — стражи старинных гробниц было перенесено название Мирык, то есть Майтрея; изображения духов гор вошли в буддийский иконостас и т. д. В государстве Силла были созданы уникальные буддийские мифы и легенды, отличающиеся от индийских и китайских. Из них особенно интересны для К. м. повествования о чудесах, которые творят Будда Шакьямуни (кор. Сокка [мони]) и его последователи — богиня милосердия Квансеым (кит. Гуань-инь, инд. Авалокитешвара), будущий будда Мирык (кит. Милэ, инд. Майтрея), небесный будда Амитхабуль (Амитабха), алмазный будда Пирочханабуль (инд. Вайрочана), бодхисатвы Мунджу посаль (инд. Манджушри), Юма посаль (инд. Вималакирти) и др. В этих мифах и легендах нередко упоминаются небесные воеводы — стражи буддийской веры (ср. Кымган ёкса), четыре небесных владыки (сачхонван, инд. локапалы), грозные хранители врат (инван, инд. дварапала), владыка подземного царства (Ёмна, инд. Яма), эльфы (якса, инд. якша), небесные музыканты гандхарвы и сладострастные соблазнительницы апсары. Даосизм стал популярен в Корее с 7 в., он оставил заметный след в народном мировоззрении и средневековой литературе. К. м. пополнилась рассказами о даосских небожителях (сонин, кит. сянь) и небесных феях (соннё, чхоннё), об утопических землях и чудодейственных снадобьях вроде эликсира бессмертия (пульсаяк). С конфуцианским культом предков и героев древности из Китая пришли предания о мифических и легендарных правителях, совершенномудрых и «образцовых» личностях, включая почтительных сыновей, целомудренных женщин и верных подданных. Их духам в конфуцианских храмах Кореи совершались разного рода обряды с жертвоприношениями. Первыми в корейском конфуцианском поминальнике стоят Панъ-гу, затем три китайских мифических правителя — Тянь-хуан, Ди-хуан и Жэнь-хуан, три божества — Фу-си, Шэнъ-нуни Хуан-ди легендарные государи Древнего Китая — мудрые Яо, Шунь и Юй, тираны Тан и Чжоу Синь, Вэнь-ди и У-ди. Особенно популярными в Корее были предания о героях эпохи Троецарствия в Китае. Военачальник Гуань Юй (см. Гуань-ди) стал богом войны. Другой герой — советник Чжугэ Лян впервые именно в Корее стал олицетворением мудрости и смекалки. Конфуцианские идеи пронизывают большинство корейских мифов об основателях древних государств.
Сюжеты и образы К. м. использовали многие корейские литераторы разных эпох. На ранней корейской поэзии «хянга» видно влияние шаманской и буддийской мифологии. В житиях буддийских монахов и биографической литературе немало сюжетов из буддийских и конфуцианских легенд. В сборниках прозы пхэсоль мифы, постепенно утратив изначально сакральный характер, были низведены до рассказов о событиях земной жизни. Миф о Тонмёне вдохновил поэта Ли Гюбо на художественное воссоздание в форме одноимённой поэмы. В этот же период получила распространение корёская песня о Чхоёне («Чхоёнга»). Мифические персонажи вошли в поэмы-каса поэта Чон Чхоля (16 в.), поэму «Скитания по морю» Ли Банъика (18 в.), поэму анонимного автора «Напевы о Башне небожителей» («Кансоллу», 2-я половина 18 в.) и др. Многие мифы и предания существуют в авторской обработке современных корейских писателей. Персонажи К. м. непременно участвовали в народных драматических представлениях — танцах в масках (тхаллори) и театре марионеток (камёнгык), в народных маскарадах (сандэнори) и народно-эпическом песенном сказе (пхансори). Мифические сюжеты отражены в настенной живописи когурёских гробниц 4-7 вв. Символика К. м. встречается на черепице, изразцах и бронзовых зеркалах периода Пэкче и Когурё, селадоне и колоколах периода Корё. Буддийская мифология в её корейской интерпретации нашла яркое воплощение в многочисленных памятниках скульптуры и архитектуры Силла и Коре, в том числе в пещерном храме Соккурам (8 в.), усыпальницах и пр.
- Концевич Л. Р. Одноимённая статья в MNME
- Вичурин Н. Я. (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. 1-3, М. — Л., 1950-53; Ким Бусик, Самкук саги, Издание текста, пер., вступ. статья и коммент. М. Н. Пака, М., 1959; Кюнер Н. В., Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока, М., 1961; Пак M. H., Описание корейских племен в начале новой эры (по «Сань-го чжи»), «Проблемы востоковедения» 1961, No 1, с. 115-38; Folk tales from Korea. Collected and transl, by Zong In-Sob, L., 1952; Gale J. S., Korean folk tales, L., 1913; Ilyon, Samguk Yusa. Transi. by Ha Tae-hung and G. K. Mintz., Seoul, 1972; Tajomctavб belasйho draka. Kуrejskй mэty a povesti, Bratislava, 1978; Кодэ чонги сорхва чип (Собрание древних образцов биографий и прозаических форм корейского фольклора), Пхеньян, 1964; Куджон мунхак чарё чип (Сорхва пхён) (Материалы по устной словесности. Повествования), Пхеньян, 1964; Ли Гапки, Чосон ёкса сорхва чип (Собрание исторических повествований Кореи), Пхеньян, 1960; Ли Гюбо, Чакпхум сонджип (Избранные произведения), т. 1, Пхеньян, 1959; Пхэсоль чакпхум сонджип (Избранные произведения пхэсоль), т. 1-2, Пхеньян, 1959-60; Самгук саги (Исторические записи трех государств), т. 1-2, Пхеньян, 1958-59; Самгук юса (События, оставшиеся от времен трех государств), Пхеньян, 1960; Хангук муга чип (Сборник шаманских песен Кореи), т. 1, Сеул, 1970; Чеван унги (Рифмованные записи об императоpax и правителях), Пхеньян, 1958, Чон Инсоп, Ондору ява (Корейские ночные рассказы), Токио, 1927; Чосон чонсоль чип (Сборник корейских преданий), Кёнсон, 1944; Чхве Сансу, Хангук минган чонсоль чип (Сборник корейских народных преданий), Сеул, 1958.
Джарылгасинова Р. Ш., Древние когуресцы, М., 1972; её же, Корейские мифы о культурных героях, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; с. 62-72, Дмитревский П., Записки переводчика… Отано Кигоро, СПБ, 1884; Елисеев Д. Д., Новелла корейского средневековья, М., 1977; Ионова Ю. В., К вопросу о культе медведя, пещер и гор у корейцев, в сб.: Страны и народы Востока, в. 6, М., 1968, её же, Пережитки тотемизма в религиозных обрядах корейцев, в сб : Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; её же, Религиозные воззрения корейцев, в сб.: Культура народов зарубежной Азии и Океании, Л., 1969; История Кореи, т. 1, М., 1974, Никитина М. И., Троцевич А. Ф., Очерки истории корейской литературы до 14 в., М., 1969; Описание Кореи, ч. 2, СПБ, 1900; Vos F., Die Religionen Koreas, Stuttg., B., Kцln, Mainz, 1977, Chang Сhugun, Folkloric study on the Korean myths, — «Preceedings VIIIth International Congress of Antropological and Ethnological Sciences», Tokyo, 1968; Clark C. A., Religions of Old Korea, N. Y., 1932; Djarylgasinova R., Ethnogenetical myths and legends of the Koreans, M, 1968; Korea Its land, people and culture of all ages, Seoul, 1960; Rutt R., J S. Gale and his history of the Korean people, Seoul, 1972; Акиба Такаси, Тёсэн фудзоку-но гэнти кэнкю (Порайонное изучение шаманства в Корее), Тэнри, 1950, Акамацу Томок и, Акиба Такаси, Тёсэн фудзоку-но кэнкю (Исследование шаманства в Корее), т. 1-2, Кэйдзе, 1937-38, Кан Сокчун, Силла конгук чонсоре тэхан кочхаль (Исследование преданий об основании государства Силла), «Мунхва юсан», 1961, No 3; Ким Гванъиль, Хангук синхваый чонсин пунсокхакчок ёнгу (Психоаналитическое исследование корейских мифов), «Мунхва иллюхак», сб. 2, 1969; Ким Джэбун, Нансэн синхваый пунпхоквон (Сферы распространения [корейских] мифов о рождении из яйца), «Мунхва иллюхак», сб. 4, 1971; Ким Eльгю, Хангук минсокква мунхак ёнгу (Исследования по корейскому фольклору и литературе), Сеул, 1975; его же, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; его же, Хангук синхвава мусок ёнгу (Изучение корейской мифологии и шаманства), Сеул, 1977; Ким Сеик, Пэкче си джо чонсоре тэхае (Относительно преданий об основателях Пэкче), «Ёкса ква хак», 1964, No 1, Ким Тхэгон, Хангук мусогый сингван (Духи в корейском шаманстве), «Хангук сасан», сб. 11, 1974; Ко Джонок, Чосон куджон мунхак енгу (Изучение корейского фольклора), Пхеньян, 1962; Ли Нынхва, Чосон пульге тхонса (История буддизма в Корее), т. 1-2, Кенсон, 1918; Ли Хонджик, Кукса тэсаджон (Корейская историческая энциклопедия), Сеул, 1967; Мисина Сёэй, Ромбун сю (Избранные работы), т. 2-6, Токио, 1972; Мураяма Томоёри, Тёсэн-но кисин (Духи и демоны Кореи), Кэйдзё, 1929; Сон Гисоль, Хангук куби чонсыный мунхак ёнгу (Исследование корейской устной традиции), Сеул, 1976; Сон Джинтхэ, Хангук мин джо к сорхваый ёнгу (Изучение прозаических форм корейского фольклора), Сеул, 1979; Хангук куби мунхак тэге (Корейский фольклор. Большая серия), т, 1-9 (58 кн.), Сеул, 1980; Хан Нёнок, Ури нара кодэ сорхва (Древние прозаические формы корейского фольклора), Пхеньян, 1958, Хван Пхэган, Силла пульгё сорхва ёнгу (Исследование буддийских преданий периода Силла), Сеул, 1976; Хон Гимун, Чосон синхва ёнгу (Исследование корейских мифов), Пхеньян, 1964, Чан Доксун, Куби мунхак кэсоль (Введение в /корейский/ фольклор), Сеул, 1973; Чан Чугын, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; Чосон куджон мунхак (Корейский фольклор), т. 1, Пхеньян, 1982; Хангук минсокхак кэсоль (Очерки по этнографии Кореи), Сеул, 1977
Самылла Чхоён Чумон Чосансин Ван Гон Чесоксин Чанъин Чансын Хабэк Ханыним Хванун Хогуксин Хэбуру Хэмосу Тангун Токкэби Тонмён Тхэбэксан Тэгам Сок Тхархэ Сонан Сонджу Сонмундэ Хальман Синдансу Согин Содон Сасин Санчхован Самсин Сансин Саджиксин Амисан Аран Аранбуль Арён Асадаль Ёгук Ёнван Ёндон Ёндын мама Ёно-ран и Сео-нё Имуги Ино Ино, русалка Ирвольсонсин Канчхори Касин Квансеым Квисин Кён Хвон Киджа Ким Альджи Ким Суро Котхаджи Кунъе Куронъи Кымган ёкса Лохань Люхва Мамма Сонним Мимёнгви Мульквисин Мунсин Обан синджан Онджо Оп Пак Хёккосе Пари-конджу Пэктусанwww.symbolarium.ru
КОРЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ
. Созданная древними корейцами автохтонная культура испытала с начала н. э. заметное влияние китайской и индийско-буддийской цивилизации. В некоторые исторические эпохи Корея выполняла роль культурно-идеологического посредника между континентальной Восточной Азией и островным миром Тихого океана, прежде всего Японией. Все это отразилось и на характере К. м. Современные корейские фольклористы обычно пользуются общим термином «сорхва» (сказание) для обозначения всей совокупности жанров народной прозы, куда входят и мифы. (Некоторые ученые склонны даже отрицать существование К. м., рассматривая мифологические рассказы как предания.)Первоначальные записи мифов о «родоначальниках» были сделаны в почти не сохранившихся древних хрониках корейских государств Когуре, Пэкче и Силла. Самые ранние сведения по К. м. содержатся в китайских династийных историях. Более широко и систематизированно К. м. нашла отражение в первой корейской официальной летописи «Самгук саги» («Исторические записи трех государств», 1145) Ким Бусика. Поздние мифы вошли в «Коре са» («История Коре», 1454). Фрагментарны и близки к жизнеописаниям из официальных историй записи ряда мифов и в эпиграфических памятниках Кореи (напр., записи мифа о Чумоне на стелах, посвященных когурескому государю Квангатхо-вану, 414, и пуескому правителю Модуру, 4-5 вв.). Важнейшим источником по ранней К. м. является «неофициальная история» буддийского монаха Ирена «Самгук юса» («События, оставшиеся от времен трех государств», ок. 1285). Немалую ценность имеют поэтические обработки мифов и исторических преданий, средневековые историко-географические сочинения, старинные корейские энциклопедии, сборники пхэсоль — прозы малых форм (12-17 вв.).К. м. обладает рядом специфических черт. Она больше связана с историей страны или сказочным миром, чем с миром богов. В письменной традиции отражены в основном древние мифы о первопредках и поздние мифы об «исторических» героях, культовые мифы, связанные с буддизмом и конфуцианством, реже с демонологией. К. м. рано подверглась историзации. Мифические персонажи предстают как полуисторические — полулегендарные правители или герои древней Кореи, рождающиеся и действующие в хронологически фиксированное время и в географически ограниченном пространстве. Уже в первые записи корейских мифов, относящиеся к 12-13 вв., вводились позднейшие исторические и бытовые реалии (ср. АРАНБУЛЬ в мифе о Чумоне и др.), что приводило к превращению мифа в предание. Это особенно касается поздних мифов об основателях корейских государств, имеющих исторические прототипы (Ван Гон, Кен Хвон). Поэтому применительно к письменной традиции речь может идти не более как о реконструкции мифологических представлений. В отличие от письменной, в фольклорной традиции, кроме того, имеются космогонические и антропогонические мифы, мифы о духах и демонах, о животных, происхождении обрядов. Космогонические мифы не образуют целостной системы и представляют собой отдельные мифологические рассказы сказочного типа. К мифам о духах близки средневековые рассказы об удивительном и былички. В К. м. можно выделить мифы об основателях государств (конгук синхва), мифы творения (космогонические, антропогонические и этиологические), мифы о духах, шаманские и религиозные мифы.В архаических мифах об основателях государств центральное место занимает миф о Тангуне, который выступает основателем Древнего Чосона. По китайским источникам, другим «основателем» государства Чосон считается легендарный пришелец из Китая Киджа (Цзи-цзы), которому приписывается «культурная миссия» у древнекорейских племен. Наиболее многочисленны локальные мифологизированные родовые предания. В северных мифах (о Тангуне, о Хэмосу у северных пуе, о Хэбуру и Кымва у восточных пуе, о Тонмене-Чумоне у когуресцев и др.) отражен путь миграции древнекорейских племен. В южных мифах женские персонажи нередко выступают иноплеменницами — мать Сок Тхархэ из легендарного царства Егук, супруга основателя государства Карак Ким Суро — из Индии, жены трех родоначальников (Самылла) страны Тхамна (остров Чеджудо) — японские принцессы. В поздних преданиях об основателях государств действуют вполне реальные исторические личности, но им придан ряд мифологических черт (ср. КУНЬЕ, КЕН ХВОН, Ван Гона). Во многих архаических мифах первопричина рождения героя находится на небе, но само место рождения почти всегда локализуется в земном пространстве, в пределах Кореи (в мифе о Тангуне — гора Тхэбэксан, о Ким Суро — гора Пукквиджи, о Ким Альджи — Девственный лес близ Кымсона). В северных мифах местом рождения нередко служит пещера, расселина, в южных — ларец, сундук. Только земное происхождение имеют персонажи преимущественно поздних мифов. Источник рождения либо нисходит с небес на землю (ср. ХВАНУН, ТОНМЕН, ПАК ХЕККОСЕ, Ким Альджи, Ким Суро), либо таится в земле и выталкивается из нее наружу (ср. САМЫЛЛА, Кымва, Кен Хвон). Время рождения героев, как правило, обозначается эрами правления китайских императоров, циклическим годом или же периодом правления корейских государей. Но в архаических мифах это время скорее квазиисторическое, ибо оно относится к легендарной истории Кореи, где традиционные датировки условны. Разнообразны мотивы чудесного рождения героев. Концепция происхождения мира из космического яйца в К. м. сужена до уровня антропоморфных предков. Здесь мотив рождения из яйца вызвал к жизни целый цикл мифов: Чумон вышел из яйца, рожденного Люхва; Сок Тхархэ — из яйца от супруги правителя страны драконов, доставленного в сундуке морем; Пак Хеккосе — из пурпурного яйца размером с тыкву, оставленного священной белой лошадью; Ким Суро — из золотого яйца, круглого как солнце, спущенного на веревке с неба.Космогонические, антропогонические и этиологические мифы дошли лишь в устной традиции. В одном из космогонических мифов в небесные светила превратились трое детей (Хэсуни — солнце, Тальсуни — луна и Пельсуни — звезды), взобравшихся по веревке на небо от преследования тигра. В мифе о Ено-ран и Сео-не герои, будучи олицетворением солнца и луны, выступают как плуты-трикстеры. В мифах горы, моря, реки и равнины — творение рук великанов. Холмы на острове Чеджудо образовались из пыли от ног матушки Сонмундэ, хозяйки горы Халласан, которая служила для нее изголовьем. Считается, что следы пребывания в Корее матушки Маго хальми (см. МА-ГУ) сохранились в виде дольменов, а гора Пэктусан получилась из экскрементов великана. В мифе о лунных и солнечных затмениях царь страны тьмы (Камак нара) посылает «огненных собак» за солнцем и луной. Но им не удалось их украсть: солнце было слишком горячим, луна — слишком холодной. Куски солнца и луны, обгрызанные собаками, не светятся, что и является причиной затмений. Отливы и приливы вызывает морской дракон, вползающий в пещеру и выползающий из нее. Землетрясения случаются с тех пор, как великан, который держит бронзовый столб, подпирающий небо, стал переставлять его с одного плеча на другое.Антропогонические мифы представлены в нескольких вариантах. Небесная фея, зачавшая от лаврового дерева, породила сына, который после великого потопа вместе со спасенными им отроком, муравьями и москитами попали на остров, где жила старуха с родной и приемной дочерьми.В мифах о духах отражены первобытные народные верования, пантеистические по своему характеру. Всю вселенную заполняет сонм божеств и духов, над которыми стоит высший небесный владыка — Ханыним. Культ неба изначально был связан с солнцем, светом, что отразилось в древних мифах и ритуальных празднествах с жертвоприношениями небесным духам [у племен пуе — Енго («встреча солнца барабаном»), у когуре — Тонмэн («клятва востоку восходу солнца]»), у восточных йе — Мучхон («танцы небу»), у махан — моление Чхонсину («духу неба»). По астральным представлениям древних когуресцев, напоминавшим китайские, солнце изображалось в виде трехлапого ворона, а луна — в виде жабы. Существовала также вера в священные звезды, с которыми связывалась судьба людей. Крупные звезды считались символами великанов, героев, мудрецов, а мелкие — символами простых смертных. В средние века особенно почитались духи звезд Ноинсон (кит. Шоу-син) и Тхэбэксон (кит. Тай-бо), созвездия Большая Медведица (Пукту чхиль сонсин) и Южной Полярной звезды (Намгык). Облаками, дождем, ветром, громом и молнией ведали свои духи; некоторые из них восходят к китайским. В народной традиции горы, реки, пещеры, камни, скалы, животные и растения населены духами-квисин. Пантеон этих духов был различен в архаической и поздней К. м. Наиболее популярными были духи гор (сак-син). Нередко с духом гор ассоциировался дух тигра (хосин), хозяина гор. Моря, реки, пруды, болота, колодцы — места обитания духов вод (мульквисин). Возглавляют подводные царства драконы пяти цветов (енван). Мифы о драконах получили распространение главным образом на южном побережье и островах, мифы о горных духах в материковой Корее. Дракон в этих мифах выступает как творец хороших дел и непременный символ сана государя. В народных представлениях одушевленными считались скалы, пещеры и крупные камни — мегалиты и монолиты.Много мифических преданий посвящено духам больших старых деревьев. Эти деревья также являются обиталищем духов, которые помогают людям излечивать болезни и приносят счастье. Некоторым растениям придавалось магическое действие (полынь, лавр, персиковое дерево, женьшень). Большое дерево, на которое подвешивали колокольчики и барабан, еще у древних племен хань будто бы воплощало тело духа-покровителя, служило алтарем для жертвоприношений и называлось сотто. К сер. 11 в. относится начало поклонения духу — покровителю местности (Сонан). Еще со времен Силла (7-10 вв.) по всей Корее обычно ежегодно устанавливались из дерева, а позже и из камня священные столбы — чансын у входа в селение, монастырь, на обочине дорог. Они выполняли, в частности, функции духов — хранителей. В столбах чансын, алтарях сотто, каменных кучах Сонану, в священном шесте шаманки воплощена концепция мирового древа (см. ДРЕВО МИРОВОЕ). В мифах представлены и духи — защитники четырех (иногда пяти) направлений сторон света (см. САСИН). Многочисленны у корейцев домашние духи (касин). В К. м. фигурируют и злые духи, черти, привидения. Самым страшным из них считается дух натуральной оспы — Мама сонним. У древних корейцев животным, признававшимся предком рода, был медведь (миф о Тангуне). Тотемами были также петух, сороки, лягушка или улитка, дракон, собака. В средние века мифологизированы жаба, сороконожка, земляной червь, змея, свинья и заимствованы, главным образом китайские (единорог-цилинь, птица-фэнхуан и др.), персонажи.Шаманские мифы имеют свой иерархический набор божеств и духов, частично воспринятых из народных верований, буддизма и даосизма, частично из китайской и корейской истории (духи героев эпохи Троецарствия, 220-280, в Китае; корейских полководцев), но в большинстве своем выдуманных шаманками. Многие из шаманских духов наделены специфическими функциями. Имеется ряд мифов о происхождении шаманства в Корее. Наиболее популярен миф о принцессе Пари-конджу.Культовая мифология в Корее появилась с проникновением из Китая религиозно-философских систем — буддизма, даосизма и конфуцианства. Буддизм официально был введен в Когуре в 372, в Пэкче — в 384, в Силла — в 527-528 и на протяжении тысячелетия оставался государственной религией. Многие божества и духи первобытной религии вошли в буддийский пантеон и были переосмыслены. Так, на каменные идолы — стражи старинных гробниц было перенесено название Мирык, т. е. Майтрея; изображения духов гор вошли в буддийский иконостас и т. д. В государстве Силла были созданы уникальные буддийские мифы и легенды, отличающиеся от индийских и китайских. Из них особенно интересны для К. м. повествования о чудесах, которые творят Будда Шакьямуни (кор. Сокка [мони]) и его последователи — богиня милосердия Квансеым (кит. Гуань-инь, инд. Авалокитешвара), будущий будда Мирык (кит. Милэ, инд. Майтрея), небесный будда Амитхабуль (Амитабха), алмазный будда Пирочханабуль (инд. Вайрочана), бодхисатвы Мунджу посаль (инд. Манджушри), Юма посаль (инд. Вималакирти) и др. В этих мифах и легендах нередко упоминаются небесные воеводы — стражи буддийской веры (ср. КЫМГАН ЕКСА), четыре небесных владыки (сачхонван, инд. локапалы), грозные хранители врат (инван, инд. дварапала), владыка подземного царства (Емна, инд. Яма), эльфы (якса, инд. якша), небесные музыканты гандхарвы и сладострастные соблазнительницы апсары. Даосизм стал популярен в Корее с 7 в., он оставил заметный след в народном мировоззрении и средневековой литературе. К. м. пополнилась рассказами о даосских небожителях (сонин, кит. сянь) и небесных феях (сонне, чхонне), об утопических землях и чудодейственных снадобьях вроде эликсира бессмертия (пульсаяк). С конфуцианским культом предков и героев древности из Китая пришли предания о мифических и легендарных правителях, совершенному дрых и «образцовых» личностях, включая почтительных сыновей, целомудренных женщин и верных подданных. Их духам в конфуцианских храмах Кореи совершались разного рода обряды с жертвоприношениями. Первыми в корейском конфуцианском поминальнике стоят Пань-гу, затем три китайских мифических правителя — Тянь-хуан, Ди-хуан и Жэнь-хуан, три божества — Фу-си, Шэнь-нун и Хуан-ди, легендарные государи Древнего Китая — мудрые Яо, Шунь и Юй, тираны Тан и Чжоу Синь, Вэнь-ди и У-ди. Особенно популярными в Корее были предания о героях эпохи Троецарствия в Китае. Военачальник Гуань Юй (см. ГУАНЬ-ДИ) стал богом войны. Другой герой — советник Чжугэ Лян впервые именно в Корее стал олицетворением мудрости и смекалки. Конфуцианские идеи пронизывают большинство корейских мифов об основателях древних государств.Сюжеты и образы К. м. использовали многие корейские литераторы разных эпох. На ранней корейской поэзии «хянга» видно влияние шаманской и буддийской мифологии. В житиях буддийских монахов и биографической литературе немало сюжетов из буддийских и конфуцианских легенд. В сборниках прозы пхэсоль мифы, постепенно утратив изначально сакральный характер, были низведены до рассказов о событиях земной жизни. Миф о Тонмене вдохновил поэта Ли Гюбо на художественное воссоздание в форме одноименной поэмы. В этот же период получила распространение кореская песня о Чхоене («Чхоенга»). Мифические персонажи вошли в поэмы-каса поэта Чон Чхоля (16 в.), поэму «Скитания по морю» Ли Банъика (18 в.), поэму анонимного автора «Напевы о Башне небожителей» («Кансоллу», 2-я половина 18 в.) и др. Многие мифы и предания существуют в авторской обработке современных корейских писателей. Персонажи К. м. непременно участвовали в народных драматических представлениях — танцах в масках (тхаллори) и театре марионеток (каменгык), в народных маскарадах (сандэнори) и народно-эпическом песенном сказе (пхансори). Мифические сюжеты отражены в настенной живописи когуреских гробниц 4-7 вв. Символика К. м. встречается на черепице, изразцах и бронзовых зеркалах периода Пэкче и Когуре, селадоне и колоколах периода Коре. Буддийская мифология в ее корейской интерпретации нашла яркое воплощение в многочисленных памятниках скульптуры и архитектуры Силла и Коре, в т. ч. в пещерном храме Соккурам (8 в.), усыпальницах и пр.Лит.: Бичурин Н. Я. (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азия в древние времена, т. 1-3, М. — Л., 1950-53; Ким Бусик, Самкук саги, Издание текста, пер., вступ. статья и коммент. М. Н. Пака, М., 1950; Кюнер Н. В., Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока, М., 1961; Пак М. Н., Описание корейских племен в начале новой эры (по «Сань-го чжи»), «Проблемы востоковедения», 1961, № 1, с. 115-38; Folk tales from Korea. Collected and transl. by Zŏng In-Sŏb, L., 1952; Gale J. S., Korean folk tales, L., 1913; Ilуоn, Samguk Yusa. Transl. by Ha Tae-hung and G. K. Mintz., Seoul, 1972; Tajomctava belasého draka. Kórejské mýty a povesti, Bratislava, 1978; Кодэ чонги сорхва чип (Собрание древних образцов биографий и прозаических форм корейского фольклора), Пхеньян, 1964; Куджон мунхак чаре чип (Сорхва пхен) (Материалы по устной словесности. Повествования), Пхеньян, 1964; Ли Гапки, Чосон екса сорхва чип (Собрание исторических повествований Кореи), Пхеньян, 1960; Ли Гюбо, Чакпхум сонджип (Избранные произведения), т. 1. Пхеньян, 1959; Пхэсоль чакпхум сонджип (Избранные произведения пхэсоль), т. 1-2, Пхеньян, 1959-60; Самгук саги (Исторические записи трех государств), т. 1-2, Пхеньян. 1958-59; Самгук юса (События, оставшиеся от времен трех государств), Пхеньян, 1960; Хангук муга чип (Сборник шаманских песен Кореи), т. 1, Сеул, 1970; Чеван унги (Рифмованные записи об императорах и правителях), Пхеньян, 1958; Чон Инсоп, Ондору ява (Корейские ночные рассказы), Токио, 1927; Чосон чонсоль чип (Сборник корейских преданий). Кенсон, 1944; Чхве Сансу, Хангук минган чонсоль чип (Сборник корейских народных преданий), Сеул, 1958. Джарылгасинова Р. Ш., Древние когуресцы, М., 1972; ее же, Корейские мифы о культурных героях, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; с. 62-72; Дмитревский П., Записки переводчика... Отано Кигоро, СПБ. 1884; Елисеев Д. Д., Новелла корейского средневековья, М., 1977; И о нов а Ю. В., К вопросу о культе медведя, пещер и гор у корейцев, в сб.: Страны и народы Востока, в. 6, М., 1968; ее же, Пережитки тотемизма в религиозных обрядах корейцев, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; ее же, Религиозные воззрения корейцев, в сб.: Культура народов зарубежной Азии и Океании, Л., 1969; История Кореи, т. 1, М., 1974; Никитина М. И., Троцевич А. Ф., Очерки истории корейской литературы до 14 в., М., 1969; Описание Кореи, ч. 2, СПБ, 1900; Vоs F., Die Religionen Koreas, Stuttg., В.. Köln, Mainz, 1977; Сhang Сhugun, Folkloric study on the Korean myths, — «Preceedings VIIIth International Congress of Antropological and Ethnological Sciences», Tokyo, 1968; Clark C. A., Religions of Old Korea, N. Y., 1932; Djаrylgasinova R., Ethnogenetical myths and legends of the Koreans, М., 1968; Korea. Its land, people and culture of all ages, Seoul, 1960; Rutt R., J. S. Gale and his history of the Korean people, Seoul, 1972; Акиба Такаси, Тесэн фудаоку-но гэнти кэнкю (Порайонное изучение шаманства в Корее», Тэнри, 1950; Акамацу Томоки, Акиба Такаси, Тесэн фудзоку-но кэнкю (Исследование шаманства а Корее), т. 1-2, Кэйдзе, 1937-38; Кан Сокчун, Силла конгук чонсоре тэхан кочхаль (Исследование преданий об основании государства Силла), «Мунхва юсан», 1961, № 3; Ким Гванъиль, Хангук синхваый чонсин пунсокхакчок енгу (Психоаналитическое исследование корейских мифов), «Мунхва иллюхак», сб. 2, 1969; Ким Джэбун, Нансэн синхваый пунпхоквон (Сферы распространения [корейских] мифов о рождении из яйца), «Мунхва иллюхак», сб. 4, 1971; Ким Ельгю, Хангук минсокква мунхак енгу (Исследования по корейскому фольклору и литературе), Сеул, 1975; его же, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; его же, Хангук синхвава мусок енгу (Изучение корейской мифологии и шаманства), Сеул, 1977; Ким Сеик, Пэкче сиджо чонсоре тэхае (Относительно преданий об основателях Пэкче), «Екса квахак», 1964. № 1; Ким Тхэгон, Хангук мусогый сингван (Духи в корейском шаманстве), «Хангук сасан», сб. 11, 1974; Ко Джонок, Чосон куджон мунхак енгу (Изучение корейского фольклора), Пхеньян, 1962; Ли Нынхва, Чосон пульге тхонса (История буддизма в Корее), т. 1-2, Кенсон, 1918; Ли Хонджик, Кукса тэсаджон (Корейская историческая энциклопедия), Сеул, 1967; Мисина Сеэй, Ромбун сю (Избранные работы), т. 2-5, Токио, 1972; Мураяма Томоери, Тесэн-но кисин (Духи и демоны Кореи), Кэйдзе, 1929; Сон Гисоль, Хангук куби чонсыный мунхак енгу (Исследование корейской устной традиции), Сеул, 1976; Сон Джинтхэ, Хангук мииджок сорх-ваый енгу (Изучение прозаических форм корейского фольклора), Сеул, 1979; Хангук куби мунхак тэге (Корейский фольклор. Большая серия), т. 1-9 (58 кн.), Сеул. 1980; Хан Ненок, Ури нара кодэ сорхва (Древние прозаические формы корейского фольклора), Пхеньян, 1958; Хван Пхэган, Силла пульге сорхва енгу (Исследование буддийских преданий периода Силла), Сеул, 1976; Хон Гимун, Чосон синхва енгу (Исследование корейских мифов). Пхеньян, 1964; Чаи Доксун, Куби мунхак кэсоль (Введение в /корейский/ фольклор), Сеул, 1973; Чан Чугын, Хангугый синхва (Мифы Кореи), Сеул, 1975; Чосон куджон мунхак (Корейский фольклор), т. 1, Пхеньян, 1982; Хангук минсокхак кэсоль (Очерки по этнографии Кореи), Сеул, 1977. Л. Р. Концевич.
Источник: Мифологическая энциклопедия на Gufo.megufo.me
Корейская мифология - Cтатьи пользователей - Блог
Корейской мифологии почти не свойственны грандиозный и величественный характер повествования о богах и духах, изображение трагизма их борьбы. По манере передачи и стилю повествования космогонические мифы Кореи не образуют целостной системы. Заземленные и опрощенные, они представляют собой отдельные хорошо обработанные мифы сказочного характера. К шаманским и особым народным мифам о духах и сверхъестественных силах близки средневековые рассказы об удивительном и былички. Среди корейских мифов есть автохтонные и заимствованные в историческое время вместе с религиозными системами (буддийская мифология, китайская даосская мифология, конфуцианские легендарно-исторнические предания).
Итак, перерыв кучу всяческих мифов и легенд, я нашла самые интересные! Итак, погружаемся в сказку...
1. Драконы.
а) Корейский дракон имеет ряд специфичных именно для Кореи черт, которые отличают его от драконов других культур. Тогда как большинство драконов в западной мифологии обычно ассоциируются с огнём и разрушением, корейские драконы в мифах обычно выступают как положительные существа, покровительствующие водоёмам и рисовым полям. Считается, что они приносят на землю дождь. Живут корейские драконы обычно в реках, озёрах, океанах или глубоких горных прудах.Упоминание дракона встречается повсеместно как в корейской мифологии, так и в искусстве корейцев. В политике дракон олицетворяет императора, таким образом, ванам (королям) было запрещено носить украшения с драконьей символикой.В древних сказаниях часто можно встретить упоминание о говорящих драконах, драконах, способных испытывать такие сложные человеческие чувства, как преданность, доброта и благодарность. В одной из корейских легенд говорится о великом ване Мунму, который на своём смертном одре пожелал стать «Драконом Восточного моря, чья цель — защита Кореи».Изредка дракона представляли держащим в одной из своих лап «драконью державу», известную под именем Ёиджу (кор. 여의주). По преданию, смельчак, который сумеет завладеть Ёиджу, станет всемогущим, однако только четырёхпалые драконы (у которых есть большой палец для того, чтобы держать державу) настолько мудры и сильны, что могут владеть Ёиджу.Главное число корейских — девятка. По легенде, у них на спине 81 (=9x9) чешуйка.
Интересное: 1. Ённаль - в корейской мифологии - праздник. В корейском народном календаре пятый день первой луны называют ённаль - "день дракона". Считалось, что накануне этого дня дракон откладывал яйцо в колодец. Если в ённаль зачерпнуть воды из этого колодце, то в течение всего года в доме будет благополучно. Это верование тесно связано с традиционным почитанием драконов у корейского народа. Исследователи считают, что дракон, скорее всего, был даже тотемом древнекорейских племён. 2. Ёный паткари ("драконова вспашка") - в корейской мифологии - гадание. Гадание ёный паткари существовало в ряде мест Кореи. Состояло оно в следующем. Во время зимнего солнцестояния водоёмы покрывались льдом, но подтаявший на солнце лёд выглядел как бы вспаханным сохой. Местные жители считали, что это проделки дракона, и таким образом он предсказывает каким будет следующий год. Если льдины выстраивались с юга на север, то год обещал быть урожайным. Если с запада на восток, то - неурожайным. А если льдины расходились в разные стороны, то - средним.
б) Чхоён. В поздней корейской мифологии персонаж, изображение (маска) которого использовалось для изгнания злых духов. Миф о Чхоёне вставлен в буддийское предание о монастыре Манхэса в «Самгук юса» (XIII в.). Государь Силла Хонган-ван (IX в.), возвращаясь со свитой с прогулки в Бухту рассеявшихся облаков (Кэун-пхо) на Восточном (Японском) море, сбился в тумане с пути. Придворный астролог сказал, что это проделки дракона Восточного моря. Тогда Хонган-ван приказал возвести храм в честь дракона, и туман рассеялся. Явившийся перед государем дракон с семью сыновьями дал ему одного из них, чтобы помочь в управлении страной. Это и был Чхоён. Государь женил Чхоёна на красавице и пожаловал ему высокий чин. Дух лихорадки (ёксин) влюбился в жену Чхоёна и, обернувшись человеком, тайно приходил к ней ночью. Чхоён, обнаружив это, однажды пропел магическую песню (хянга), исполнил танец и удалился. Дух был потрясен тем, что Чхоён не поддался искушению убить возлюбленного своей жены. За это дух поклялся не входить впредь в ворота, на которых будет висеть изображение Чхоёна.
в) Канчхори - в корейской мифологии - злой дракон. У доброго корейского дракона есть довольно злобный подданный — дракон Канчхори, чей приход влечет за собой засуху и гибель всего живого. Существовало народное изречение:
Куда ни придёт Канчхори, там сытая осень становится голодной весной.
г) Имуги, Ёнван. По мнению ученых, ёнван имеет древнее происхождение и генетически связан с лун-ваном. Культ ёнвана был известен у древнекорейских племён с периода Трёх государств (1 век до нашей эры - 7 век нашей эры). Дракон являлся тотемом древнекорейских племён. Так, мать одного из основателей государства Силла родилась из левого ребра петушиного дракона (керён), а мать правителя Пэкче У-вана (7 в.) забеременела от дракона. Существовало также представление, что государь после смерти мог в образе ёнвана выступать духом-защитником страны. Ёнван считался хозяином водной стихии и главным из водяных духов-мульквисинов. Он повелевал тучами и осадками. Пятнадцатого числа шестой луны, а день омовения головы и расчесывания волос (Юдуналь), в старину в Корее устраивалось моление с жертвоприношениями ёнвану о ниспослании дождя и урожайном годе. По преданиям, ёнваны обитали не только в глубоких морях, но и в реках и прудах. Считалось, что явление дракона во сне будто бы приносит человеку счастье. Ёнваны - цари драконов четырёх морей (восточного, западного, южного и северного) вместе с жёнами (ёнпуин), дочерьми (ёнгун-агисси), воеводами (ёнчангун) и сановниками (ёнгун-тэгам и ёнгун-тэсин) составляли собственный пантеон духов вод. Возглавляли подводные царства ёнваны пяти цветов: зелёный дракон (Чхоннён) - страж Востока (Весны), красный (Чоннён) и жёлтый (Хваннён) - стражи Юга (Лета и Конца Лета), белый (Пэннён) - страж Запада (Осени) и чёрный (Хыннён) - страж Севера (Зимы). Колесница, запряжённая пятицветными драконами, считалась средством передвижения небожителей, ведь драконы могли свободно передвигаться и в воде, и в небе. В подводном дворце ёнвана находили приют Солнце и Луна. Подводный дворец представлялся утопическим царством, и дракон мог приглашать туда даже людей. Детёныши ёнвана могли превращаться в людей и жить в земном мире, продолжая общаться с подводным царством.
По народным поверьям в ёнванов превращались имуги после долгого лежания в воде. Найдя драгоценную жемчужину (Еый поджу), они взлетали на небо. Близким родственником дракона в корейской мифологии является Имуги (кор. 이무기). Существует множество сказаний, посвящённых Имуги: в некоторых, к примеру, говорится, что они — безрогие существа, похожие на драконов, однако из-за наложенного на них проклятия, стать драконами не могут; в других можно найти упоминания о том, что Имуги — это своего рода «личинка» дракона, которой потребуется одна тысяча лет для того, чтобы стать полноценным драконом. Иногда они изображаются в виде гигантских добродушных змей, похожих на питонов. Живут они в воде или пещерах. По преданиям, изображения Имуги приносят удачу.
2. Миф о горе Амисан.
У подножия горы Амисан жили вместе с матерью брат и сестра, великаны. Однажды они решили состязаться в силе и выносливости. Проигравший платил жизнью. Брат должен был в тяжёлых башмаках на железной подошве пройти за день путь в 150 вёрст до столицы и обратно, а сестра - воздвигнуть каменную стену вокруг Амисан. Когда к вечеру стена была почти сооружена (кроме ворот), мать позвала дочь поесть. Брат тем временем вернулся и, выиграв, отрубил сестре голову. Вскоре мать сообщила ему, что она виновата в том, что его сестра не закончила стену. Тогда он решил лучше погибнуть, чем жить бесчестным. Он вонзил себе в грудь меч, который, отлетев, ударился о гребень горы Амисан и сделал в нём впадину, как у двугорбого верблюда. Гора Амисан находится в провинции Чхунчхон-Пукто.
3. Духи
А) Добрые духи:
1. Арен ("душа ребёнка") - в корейской шаманской мифологии - дух безвременно (до 7 лет, т.е. до помолвки) умершего мальчика. Арен обладал сверхъестественной силой. Считалось, что прорицатели похищали душу умершего ребёнка для ворожбы. Образ, возможно, возник под влиянием буддийских и даосских мифов, в которых изображались святые отроки. 2. Маджо ("лошадиный предок") - в корейской мифологии - дух-покровитель лошадей. Звезде Чхонсасон, охраняющей дух Маджо, в Корее, начиная с 10 в. и до конца 19 в., совершалось государственное жертвоприношение у алтаря к югу от столицы - в середине весны, обычно во 2-ю луну. 3. Ильмунгван Парамун ("Управляющий господин Ветер") - в корейской шаманской мифологии - дух ветра, дующего с горы Халласан (на о-ве Чеджудо), ставший также духом-защитником селения. Согласно преданиям, Ильмунгван Парамун возник из земли на косе Сольмэгук на юге о-ва Чеджудо. Представлялся он следующим образом - на голове шишки величиной с кулак, глаза сверкают, борода торчит клином вверх. Ильмунгван Парамун был сведущ в знаках Неба и Земли. Однажды он узнал о красавице-богине Ко Сангук, которая жила в дальней стране Хонтхо. Он сел на синее облако и в миг предстал перед ней. Они поженились. Но на третий день он увидел младшую сестру Ко по имени Чи, которая была еще красивее. Они полюбили друг друга и вскоре бесследно исчезли. Тогда Ко, прибегнув к магии, вознеслась на священном стяге и прибыла на гору Халласан, где и обнаружила беглецов. Пустила она в них стрелу, но Чи тут же с помощью магии напустила такого туману, что стало кругом темно. В этом состязании Ко вынуждена была уступить. После этого Ильмунгван Парамун сорвал ветку можжевельника и воткнул её в край обрыва. Она превратилась в большого петуха, который своим криком разогнал туман. Ильмунгван Парамун и Чи Сангук никак не могли найти себе пристанища и стали спать под белым пологом на горе. Обнаруживший их охотник понял, что они - духи, присланные Небом для управления людьми. Он построил для них домик, но их беспокоили наездники и собаки. Тогда они обратились к Ко Сангук, и та зло ответила, что собирается управлять селением Сохьшни, а они пусть отправляются в селение Согвибо, но жители этих селений никогда не вступят в брак и не переступят границы, разделяющие селения. Ильмунгван Парамун и Чи ушли в Согвибо, но никто их не видел. Однажды в селении заболел сильно ребёнок, и жители ради его спасения возвели алтарь с изображениями Ильмунгван Парамуна и Чи Сангук. Ребенок выздоровел. Этот миф исполнялся во время шаманского обряда (танкут) в честь духов - защитников селения. 4. Менбусин - в корейской шаманской мифологии - дух, ведавший делами загробной жизни. По происхождению Менбусин относился к буддийским десяти великим правителям (махараджа). Считалось, что после смерти душа человека тут же становилась в очередь в павильон десяти великих правителей, где вершился суд над покойными. Совершавший добрые деяния при жизни, попадал в рай, а совершавший дурные поступки, соответственно отправлялся в ад, где подвергался вечным мукам. 5. Мульквисин (сусин) - в корейской мифологии - общее название водяных духов. Считалось, что мульквисин обитал в морях, реках, прудах, болотах и колодцах. По поверьям, душа утопленника становилась мульквисином. В разных местах Кореи приносились жертвы духам четырёх морей - Тонхэсину (духу восточного моря) в Янъяне, Сохэсину (духу западного моря) в Пхунчхоне, Намхэсину (духу южного моря) в Наджу и Пукхэсину (духу северного моря) в Кёнсоне. Кроме того, весной и осенью во избежание наводнений и для спокойствия в стране совершались жертвоприношения духам семи водоёмов (Чхильдоксин) в виде пятицветных ритуальных денег, которые бросали в воду. 6. Пугын (Пугун) - в корейской мифологии - фаллический дух. В посвященных Пугыну святилищах вывешивались на стене деревянный фаллос и ритуальные бумажные деньги. Этот древний культ был настолько распространён, что в 1517 был издан государев указ о его запрещении, но он сохранялся до начала 20 в. В Корее встречаются также деревья Пугына (Пугын наму), под которыми женщины и дети молились о ниспослании счастья. 7. Пхунсин - в корейской мифологии - общее название духов ветра. Пхунсины относились к небесным духам и были связаны с земледельческой культурой древних корейцев. В мифе о Тангуне пхунсин по имени Пхунбэк (кит. Фэнбо) помогал Хвануну в ведении дел на земле. Пхунсины часто встречаются в народных сказках, средневековых рассказах о духах и повестях ("Хон Гильдон" и др.). 8. Саджиксин - в корейской мифологии - высшие духи, покровители земли и злаков. Генетически cаджиксин восходили к древнекитайским духам шэ цзи. Впервые культ этих духов распространился в древнекорейском государстве Когурё (4 в.). С воцарением династии Ли в столичном городе Хансоне (ныне Сеул) под горой Инвансан были сооружены два храма духам земли (Куксадан) и злаков (Кукчиктан), которые считались опорой государства. Один символизировал восток, а другой - запад. Возле них в направлении с севера на юг возвышались два столба, воплощавшие тело духов cаджиксин. Трижды в году - в первых числах 2-й, 8-й и 12-й луны - в столице в присутствии государя совершались великие жертвоприношения cаджиксин. 9. Сибиджисин - в корейской мифологии - общее название 12 духов "земных ветвей"в виде человеческих фигур с головами животных (мышь, бык, тигр, заяц, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака, свинья), соотносящихся с двенадцатиричным циклом летосчисления. В Корее принято считать дни с 1 по 12 число 1-й луны по названиям циклических животных. Сибиджисин широко использовались в корейской геомантии и гороскопе. К ним приспосабливались и некоторые обычаи. В период Объединённого Силла (7-10 вв.) сибиджисин нередко изображались на барельефах охранных камней у гробниц. Самые ранние стоящие сибиджисин сохранились на гробнице объединителя трёх древнекорейских государств Ким Юсина (7 в.) в Кёнджу, В Коре (10-14 вв.) и позже стали встречаться сидящие фигуры сибиджисин. В настенной живописи погребальных камер сибиджисин выполняли роль духов - защитников могилы. Изображения сибиджисин можно видеть на пагодах и стенах буддийских монастырей.
10.Сонан (Сонансин, Сонхвансин) ("дух крепостных стен") - в корейской мифологии - дух-покровитель городов и селений. Местами обитания Сонана считались его алтари - груды мелких камней, сложенные пирамидками, под священным деревом или кустарником у обочины дороги, у входа в деревню или монастырь, или чаще на перекрёстке дорог на горе, защищающей данную местность с севера. К Сонану женщины традиционно обращались с просьбой о ниспослании потомства, торговцы - об увеличении доходов, невесты - о благополучии в семье родителей после переезда к мужу, моряки - о предотвращении кораблекрушения. Сонан также очень почитаемый дух в шаманской мифологии. Возле его алтарей шаманки совершали различные обряды с благодарственными воздаяниями. По мнению исследователей, культ Сонана в Корее восходил к китайскому богу Чэн-хуану. Официально он начался при корёском государе Мунджоне (1047-82) и вскоре распространился по всей стране. При династии Ли (1392-1910) культ Сонана стал подразделяться на государственный и народный. 11. Чансын (поксу) - в корейской мифологии - могущественные духи, защищающие селения от нечистой силы и напастей.Изображения чансын в качестве фетишей устанавливались у входа в селение или монастырь, на обочине и у развилки дорог. Эти изображения представляли собой деревянные (позже каменные) столбы, в верхней части которых вырезались мужские и женские головы с выпученными глазами и оскаленными зубами. По своим функциям чансын были сходны с Сонан и горными духами (сансин). В позднюю эпоху чансын служили также пограничными знаками. Происхождение столбов-фетишей чансын возводили либо к фаллической символике, либо к обители духов-сотто, выполнявших функции духа-покровителя. Интересное: Талъхарубан - "каменный дед". Сделанные из лавы и базальтовых камней они встречаются повсюду на острове Чечжудо. Статуи с выпученными глазами и удлиненными носами и ушами похожи на короткие тотемные столбы и выполняют схожие функции: в древности на них возлагалась защита деревень от злых духов. 12. Чосансин (чорён) - в корейской мифологии - духи предков. Чосансин являлись духами, относящимися к разряду домашних. Они были бестелесны. Их фетишем был небольшой глиняный горшок с ячменем или рисом, накрытый бумагой. Почти во всех корейских мифах об основателях герои становятся духами первопредка рода или страны. С упрочением конфуцианства в конце 11 века культ чосансин был канонизирован. 13. Самбуль-чесок - в корейской шаманской мифологии - один из главных небесных духов. Согласно шаманскому мифу, девушка Тангым осталась однажды дома без родителей и не должна была никому отворять двенадцать ворот. Вдруг появился молодой монах, который попросил у нее милостыню. Тангым отказалась впустить его в дом, но монах был духом, спустившимся с неба, и обладал чудесной силой. Все двенадцать ворот открылись перед ним, и Тангым оказалась в последнем прибежище - амбаре с рисом. Монах протянул ей мешок, в который она насыпала рис. Мешок не имел дна, и Тангым стала по зернышку собирать рис. Монах схватил её за запястье и трижды ударил по нему (как вариант - трижды погладил её по голове). От этого Тангым зачала. Уходя, монах подарил ей три тыквенных семечка с тем, чтобы она отдала их сыновьям, когда спросят об отце. Родные, узнав о беременности, отправили Тангым в пещеру (как вариант - посадили в каменный ящик на вершине горы). Там, она родила трех сыновей. Их рождение сопровождалось золотым сиянием и звуками волшебной музыки. Три лебедя, спустившись с неба, обогрели младенцев. Когда мальчикам исполнилось семь лет, они спросили Тангым об отце. Она отдала тыквенные семена, которые они посадили в землю. Тут же из ростков появились плети, которые потянулись в горы. Мальчики пошли за ними и в горном храме обнаружили отца. После ряда испытаний, в том числе "на кровь", отец признал их своими сыновьями. В конце земной жизни они превратились в духов, которые заботились о безопасности и счастье детей. А их мать - Тангым превратилась в небесного духа Самбуль-чесок, которая ведала рождением детей.
14. Согин ("каменные люди") - в корейской мифологии - духи-хранители могил. Каменные фигуры согин ставились у усыпальниц государей и могил высокопоставленных сановников начиная с периода объединенного Силла (7-10 века) и до 20 века. Согласно преданиям, среди согин различали гражданских (мунсок) и военных (мусок) стражей. Мунсок изображались одетыми в ритуальный халат или в форменную одежду. У них в руках была табличка с фамилией покойного, а на голове возвышалась ритуальная шляпа. Мусок изображались одетыми в латы и вооружеными мечом в ножнах, подвешенным спереди на пояснице. Обеими руками военные стражи опирались на меч. Возле могил также можно было увидеть изваяния других стражей - в облике животных (соксу).
15. Соксу - в корейской мифологии - духи-хранители могил. В отличии от духов согин, которых представляли в облике людей, духи соксу имели обличие животных. Среди них были как реальные животные - бык, лошадь, баран, заяц, обезьяна, лев, петух, черепаха, змея, так и мифические - дракон и другие. Каменные фигуры соксу ставились у усыпальниц государей и могил высокопоставленных сановников начиная с периода Объединённого Силла (7-10 вв.) и до 20 в.
16. Таннаму квисин (мокквисин) - в корейской мифологии - общее название древесных духов. По анимистическим представлениям древних корейцев старые деревья были вместилищем духов. Почитание дерева как священного алтаря отражено в мифе о Тангуне и связано с мировым деревом. Рождение Сок Тхархэ, Ким Альджи и других основателей древнекорейских государств и родов нередко было связано с таннаму квисин. К этим духам обращались с мольбой о чадородии матери, дети которых потом прославлялись на всю страну. До недавнего времени в Корее сохранялся культ больших старых деревьев как духов - хранителей данной местности (тансу). В народной мифологии считалось, что у каждого дерева свой дух и что старые деревья являются местом рождения и обитания духов. Обращаясь с мольбой к таннаму квисин, люди верили, что это излечит их от недугов, принесет им счастье и так далее. 17. Токкэби (токкаккви ("одноногий бес"), ходжу ("хозяин пустоты"), ымхоги ("дух тьмы и пустоты"), маннян) - в корейской мифологии - нечистый дух из разряда квисин. Согласно одному из описаний, на голове токкэби имелся рог, борода его была красноватого цвета, а тело зеленым и бесплотным. Он обладал свойствами силы тьмы и обычно появлялся в безлюдных местах в сумерки. Народная мифология и фольклор содержат большое число разновидностей токкэби. По преданиям, в токкэби превращались предметы домашнего обихода и вещи, бывшие в долгом употреблении - веник, кочерга, сито, осколки гончарных изделий, тряпье. С людьми токкэби поддерживал дружеские отношения, хотя и любил подшутить над ними. Особенно он был привязан к тем, кто носил фамилию Ким. Поэтому его нередко называли "Учитель Ким". Считалось, что токкэби обладал волшебной силой, способной превратить болото в равнину, он мог перейти через бескрайнее море, проникнуть в запертое помещение, влезть в закрытый горшок и так далее.
Б) Духи-защитники сторон света:
1. Обан синджан (панвисин) - в корейской мифологии - духи-хранители. Обан синджан охраняли пять сторон света. Верховный дух зелёного цвета (Чхондже) находился на востоке, красный (Чокче) - на юге, белый (Пэкче) - на западе, чёрный (Хыкче) - на севере и жёлтый (Хвандже) - в центре. Обан синджан нашли отражение на боевых знаменах средневековой Кореи, которые различались по цветам и направлениям. Символические знаки пяти направлений ставились при выборе участка под строение и на входных воротах для изгнания злого духа оспы (Мама сонним). При совершении народного обряда чангундже пятнадцатого числа первой луны у входа в селение устанавливали фигуры обан синджан, сделанные из камня или дерева и напоминающие столбы чансын.
2. Сасин (Сасу) - в корейской мифологии - четыре священных животных, духи - хранители сторон света. Согласно преданию это следующие духи: Чхоннён ("зелёный дракон", кит. Цинлун) - дух востока, Пэкхо ("белый тигр", кит. Байху) - запада, Чуджак ("красная птица", кит. Чжу-цяо) - юга и Хёнму ("чёрный воин", кит. Сюаньу) - севера. Они являлись соответственно символами духов Юпитера, Венеры, Марса и Луны, у каждого из которых в подчинении были стихии: дерево, металл, огонь и вода. Чхоннён имел длинное тело, подобное пресмыкающемуся, с четырьмя конечностями с острыми когтями, с пастью, извергающей пламя. Пэкхо похож на дракона, но голова у него круглая. Чуджак своим видом напоминает красного петуха или фазана с высоким хохолком, распластанными крыльями и пышным хвостом. Хёнму имел облик черепахи, обвитой змеей, с противостоящими друг другу головами с высунутыми языками. Изображения Сасин сохранились в настенной живописи гробниц 5-7 вв. на территории древнекорейских государств Когурё и Пэкче. Драконы и птицы, похожие на фениксов, часто встречаются на изразцах и черепице периода Объединённого Силла (7-10 вв.). В Коре (10-14 вв.) и начале династии Ли при захоронении государей было принято, как и в Китае при династии Северная Вэй (386-534), наносить барельефы Сасин по бокам каменных гробов. В 19 в. Сасин изображались также на больших военных знаменах пяти направлений. 3. Сачхонван - в корейской буддийской мифологии - четыре небесных владыки, стражи сторон света. Согласно преданиям, на востоке находился страж, охраняющий царство, на западе - ясновидящий страж, на юге - страж роста и прибавления, а на на севере - вездесущий страж, считающийся божеством изобилия. В честь сачхонван в древнекорейском государстве Силла близ столицы (ныне город Кёнджу) в 679 был возведён монастырь Сачхонванса. Сачхонван были воплощены в настенной живописи, рельефах, на иконах и в глиняных статуях. В даосской интерпретации они соответственно несут пагоду, меч, два меча и дубинку с шипом. Их скульптурные изображения представлены также в пещерном храме Соккурам (8 в.).
В) Злые духи:
1. Мама сонним - в корейской мифологии - злой дух. Согласно народным представлениям, Мама сонним обладал зловредным характером - он насылал оспу. Для его изгнания на входных воротах помещали символические знаки пяти направлений, которые олицетворяли - обан синджан, духов-хранителей пяти сторон света. 2. Панбэксин - в корейской мифологии - дух, охраняющий направления в пути движения сил Тьмы и Света (инь и ян). В буддийском учении Панбэксину соответствовал Маван (индийск. Мара), который был владыкой демонов шестого неба в "сфере желаний" Девалоки. Находясь в Небесном дворце, он вносил беспорядок в жизнь девяти миров буддийского рая. Поэтому Панбэксин еще называли Кумавансия, злой дух девяти миров. Считалось, что направление, где пребывает Панбэксин, несчастливое. В определённые годы в двенадцатилетнем цикле он охранял соответствующие стороны света: в годы крысы, дракона и обезьяны - северное направление, в годы быка, змеи и петуха - западное, в годы кролика, овцы и кабана - восточное и в годы тигра, лошади и собаки - южное направление. 3. Вонгви - в корейской шаманской мифологии - злые духи. Вонгви становились люди, умершие насильственной смертью. Известно множество преданий, связанных с этими злыми духами. К примеру, легенда об Аран, а также упоминание духа женщины в средневековой повести о полководце Лим Геньопе.
Г) Домашние духи: 1. Касин (катхэксин) - в корейской мифологии - общее обозначение домашних духов. В число домашних духов входили домовой (сонджу - "хозяин домашней крепости"), покровитель земельного участка при жилом доме (тходжу), урожая и одежды (седжон), охранители кухни и пищи (чован), ворот (мунсин), домашнего скарба и кладовых (обви), отхожего места и наказаний (чхыксин), конюшни и домашнего скота (мабусин), покровители сыновей и внуков четырёх поколений (чосансин), беременности и детства сыновей и внуков (сансин) и другие. Для умиротворения касин совершались различные жертвоприношения. Например, для тходжу ставился кувшин с зерном. При совершении большого домашнего обряда обычно участвовали шаманка (мудан), или слепой колдун (паксу), или гадалка. 2. Ёндон - в корейской мифологии - один из домашних духов. Согласно преданиям, ёндон жил в в доме в течение 2-й луны, прячась за самой большой балкой в доме. Он строго следит за чистотой и угрожает в случае её несоблюдения пожаром. По легенде, ёндон стала душа рыбака, который погиб, околдованный красавицей с девичьего острова, куда его прибило после кораблекрушения. 3. Мунсин (сумунсин) - в корейской мифологии - духи-хранители ворот. Согласно народным представлениям, мунсин относились к домашним духам.
4. Оп (обван, обви, опчу, обван-тэгам) - в корейской мифологии - один из главных домашних духов. По корейским воззрениям, оп ведал хозяйственными пристройками и приносящий богатство дому. Он жил в амбаре, скирде или на крыше. Первоначально оп был духом амбара (сачхансин). Считалось, что оп воплощался как в облике человека, так и в виде свиньи, жабы, змеи и колонка. В провинции Кёнгидо на заднем дворе крестьянских домов для опа и тходжу держат две скирды рисовой соломы. В Центральной и Южной Корее фетишем опа являлся глиняный кувшин с зерном или соевыми бобами, накрытый тряпкой. В шаманской мифологии оп (обван-тэгам) выполнял функции духа имущества. Оп считался также духом, который способствовал служебной карьере человека. 5. Сонджу ("хозяин домашней крепости") (Сонджусин, Сонджосин, Саннянсин ("дух большой балки")) - в корейской мифологии - главный домашний дух (касин). Сонджу считался также духом-покровителем земельного участка под домом, духом десятого месяца по лунному календарю, шаманский духом. Фетишем Сонджу являлся глиняный горшок с ячменём или рисом, установленный в углу главной комнаты с деревянным полом, а символом - лента белой бумаги, свернутая в несколько слоев. В ленту белой бумаги вкладывали медную монетку, смачивали водой и прикрепляли к наружной стороне большой балки главной комнаты, которую затем посыпали рисовой крупой. Согласно поверьям, от Сонджу зависели покой, счастье, долголетие и отсутствие болезней. Ежегодно в десятую луну в один из "счастливых дней", обычно в день "лошади", ему посвящался обряд жертвоприношения риса (сонджукут). Еще совершался обряд сонджупаджи - при постройке нового дома или перенесении старого на новое место. В обрядах сонджукут и сонджупаджи участвовали шаманки (мудан). Существует записанный в провинции Кёнгидо шаманский миф о том, как искусный плотник Хван Уян, починивший рухнувший небесный дворец, после смерти стал духом Сонджу. 6. Тходжу (тходжусин, чисин ("дух земли"), чиптхоый чуджэсин ("дух, управляющий участком под домом")) - в корейской мифологии - один из домашних духов (касин), охранитель земельного участка под домом. В иерархии домашних духов тходжу стоял сразу после сонджу. Тходжу считался также главным духом среди земных духов пяти направлений (Обан синджан). Фетишем тходжу была небольшая бутылка с рисом, прикрытая соломой и поставленная в углу кладовой или на заднем дворе. Прежде чем начинать строительство нового дома, обязательно совершали обряд приношения дары этому домашнему духу. 7. Самсин (Самсин хальмони - "бабушка Самсин") - в корейской мифологии - один из добрых домашних духов. Согласно народным представлениям, Самсин была покровительницей женской половины дома. Она считается духом сил тьмы и света (инь и ян). Известно, что к Самсин обращались женщины, желавшие иметь ребенка. Интересное: Первым крупным празднеством, посвященным рождению ребенка, был обряд пэк иль по случаю 100 дней с момента его появления на свет, когда делали подношения покровительнице деторождения Самсин Хальмони (Бабушка Самсин). Еще более торжественно отмечали толь – год со дня рождения ребенка; он и сейчас сохраняет популярность. Кульминацией праздника является обряд гадания о будущем ребенка.
4. Мифические существа:
1. Маго хальми ("бабка Маго") (Магви хальмони) - в корейской мифологии - фея. В корейском фольклоре Маго хальми выступала в образе великанши, спасающей людей от несчастий. В предании, распространённом на о-ве Канхвадо, говорится, что на старости лет она прибыла из Китая в Корею, где её жилищем служили дольмены. Согласно другому преданию, на юге Кореи будто бы сохранились следы ног Маго хальми, равные 100-500 ли (1 ли = 0,393 км). 2. Сонмундэ Хальман ("бабушка Сонмундэ") - в корейской мифологии - великанша-чанъин. Согласно преданию, Сонмундэ Хальман насыпала землю в подол юбки и сбрасывала ее в море. Так получился остров Чеджудо. Когда она в последний раз принесла землю, из основной ее массы образовалась гора Халласан, а из комков - холмы. Эта гора служила для великанши изголовьем. Когда она ложилась отдыхать, то ногами упиралась в бухту Сонсанпхо и болтала ногами в воде, отчего поднимались волны. В ряде преданий описывается, будто на острове сохранились скала от касания пальцев Сонмундэ Хальман, а три скалы в селении Сонданни будто бы служили подставкой для котла, в котором она варила пищу.
3. Киринь - сверхъестественное животное, созданное корейской мифологией. Слово "киринь" происходит от двух названий: "ки" - самец и "ринь" – самка. У него тело оленя, покрытое чешуей, бычачий завитой хвост и один мягкий рог. Кирин воплощает в себе пять первоначальных элементов всех вещей: воды, огня, дерева, металла и земли. Одновременно в нём отражены аксиологические ценности древних корейцев; кирин является символом мира, радости, прямоты и честности. Как нам представляется, в образе "кирин" начинает прослеживаться постепенный переход от мифологических образов к будущим образам и понятиям корейской философии: мужского и женского начал мироздания ("ян" и "ым"), концепции пяти первоэлементов (воды, огня, дерева, металла и земли), единства вселенского и человеческого совершенства (концепция небесного "ли").
4. Феникс - фантастическая комбинация золотого фазана с павлином; перья у него великолепны и удивительно красиво завиты. В них отражаются пять цветов, каждый из которых изображает одну из пяти главных добродетелей. Феникс - символ мира, хорошего управления, неразрывной дружбы и супружеской верности. Так как считалось, что феникс одарен чудным голосом, то его было принято изображать на всех музыкальных инструментах.
5. Ино ("человекорыба") - в корейской мифологии - русалка. Согласно преданиям, Ино представлялась как подводная ткачиха, которая без устали ткет. Ино обитала в Восточном (Японском) море около о-ва Чеджудо. У нее было шесть-семь длинных ног, но голова и туловище человечьи. Ее нос, уши, руки-плавники были покрыты белой кожей без чешуи, а хвост был тонкий и длинный, как у лошади. Своих детенышей Ино кормит грудным молоком. Считалось, когда кто-нибудь её поймает, она льёт слезы, из которых образуются жемчужины. 6. Ма-гу ("конопляная дева") - в поздней китайской народной мифологии - бессмертная фея, помогающая людям. Существовало несколько преданий о Ма-гу. Согласно одной версии предания, Ма-гу появилась на свете во 2 веке до н. э. По повелению бессмертного Ван Фанпина она оказалась в доме некоего Цай Цзина в виде прекрасной восемнадцатилетней девицы, но с длинными ногтями, напоминающими птичьи когти. Цай Цзину тут же пришло в голову, что ими хорошо чесать спину. Узнав об этих мыслях Цай Цзина, Ван Фанпин послал человека с плёткой, чтоб отхлестать его и разъяснить, что Ма-гу - бессмертная дева. Впоследствии Ма-гу чудесными заклинаниями заставила отступить море и вернула людям значительную часть побережья в провинции Цзянсу, превратив его тут же в тутовый лес. По другой версии, Ма-гу жила в 4 веке н. э. в провинции Аньхой, получившей впоследствии наименование Магушань ("гора конопляной девы"), где занималась приготовлением снадобья бессмертия. Живя на горе, Ма-гу изготовила чудесное вино, отведав которого, её слепой отец прозрел. С этой горы она поднялась в небо на огромной птице. Ещё по одной версии, Ма-гу была дочерью военачальника 10 века Ма Цю, помогавшая трудовому люду, изнывавшему от непосильного труда по постройке городских стен, и превратившаяся потом в бессмертную. На народных лубках Ма-гу изображалась с символами счастья (летучей мышью) и долголетия - персиком, бабочкой (пожелание дожить до 90 лет), а также с волшебным грибом линчжи, дарующим бессмертие. Нередко рядом с Ма-гу рисовали маленького мальчика, в таких случаях М. выступает в функции феи, дарующей сыновей. В народных легендах М. нередко выступает как богиня - спасительница попавших в беду людей.
7. Пульгасари ("пожирающий железо") - в поздней корейской мифологии - легендарное животное. Согласно преданиям, пульгасари прелставлялся как зверь с туловищем медведя, глазами буйвола, хвостом коровы и лапами тигра. Считалось, что он питался железом и обладал способностью изгонять наваждения и кошмары у людей. Образ пульгасари был известен с периода Коре (10-14 века).
8. Кумихо (구미호 / 구 "гу" - девять) (буквально "девять лис") является существом, которое появляется в устных сказках и легендах Кореи, и сродни европейской фее. В соответствии с этими сказками, лиса, которая живет тысячу лет превращается в кумихо. Она может свободно превращаться, в частности, в красивую девушку, чем часто соблазняют мужчин, и едят их печень. Есть множество сказокс кумихо. Легенды говорят, что в то время как кумихо способна изменить только своё лицо, фигуру, при этом хвосты остаются. Кумихо превращается в идентичную по сходству невесты на свадьбе. Даже мать невесты не может заметить разницу. Кумихо можно обнаружить только когда ее разденешь. Хотя кумихо обычно изображается в виде девы, есть китайское стихотворение (한시 로 구미호 를 알아낸 처녀), в котором кумихо превращается в молодого человека, который пытается обмануть девушку в браке с ним. Однако, это единственный случай, когда кумихо превращается в мужчину. Хотя они рассматриваются как имеющие способность превращаться в другие формы, подлинную личность кумихо ревностно охраняют. Есть также легенды, в которой эти преобразования, как говорят, непроизвольны. Неясно, в какой момент времени корейцы начали рассматривать кумихо, как чисто злое существо, так как многие из древних текстов отмечали доброжелательность кумихо, оказание помощи людям. В самом деле, многие старые тексты делают частые упоминания об обмане нечестивых людей. Так как мифология кумихо развивалась, то позднее считают, что кумихо нужно потреблять человеческие сердца, чтобы выжить. В более поздней литературе, они часто изображается как кровожадная наполовину лиса, наполовину человеческое существо, что бродит по кладбищу ночью, вырывает человеческие сердца из могил. Как и все другие монстры, кумихо считались более мудрыми с возрастом и с достаточной подготовкой,которые в конце концов научиться изменять себя в различных формах, включая человека. Таким образом, они часто изображаются как красивые молодые девушки. Используя этот трюк на ничего не подозревающих мужчин, кумихо их соблазняют, а затем потребляют их сердца. Другая версия, что кумихо должны есть печень. Это произошло потому,в печени, содержаится энергия человека. Сказка Сестра Лиса изображает лису, которая "обзавелась" семью печенями.
В 2010 году SBS начал транслировать романтическую комедию "Моя девушка - кумихо" . Речь идет о кумихо, которая сбежала из картины с бабушкой Самсин после 500 летзаточения в храме. Это стало возможным из-за человека, который дорисовал девять хвостов на картине. Было выявлено, что 500 лет назад, она спустилась на землю и была самой красивой женщиной, завораживающей всех мужчин вокруг нее. Желая быть человеком, она не смогла найти мужа из-за слухов , что она ест печень человека. Когда человек, который освободил ее упал со скалы, кумихо спасла его, дав ему свою "искорку кумихо". С момента передачи "искорки", она должна остаться с ним, чтобы не потерять свою ауру. В дораме показано, что кумихо боится больших водоемов, когда ей "искорка" не с ней. Кумихо может бегать быстрее, чем автомобили, может высоко прыгать, как будто она летит, не чувствует боли (только если "искорка" с ней), ест мясо, особенно коровье мясо, видны девять хвостов, когда находится в свете луны.
asia-tv.su
КОРЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ - это... Что такое КОРЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ?
(Источник: «Мифы народов мира».)
Небожитель.
Небожитель.Фрагмент стенной живописи в когурёской гробнице «Самсильчхон».IVVI вв.Тунгоу (Цзиань, Северо-Восточный Китай).
Мифическая черепаха.
Мифическая черепаха.Надгробный памятник на могиле силлаского правителя Тхэджон-мурёльвана (Ким Чхунчху).VII в.Кёнджу (Южная Корея).
Животное календарного цикла мышь.
Животное календарного цикла мышь.Фрагмент каменного барельефа на гробнице силлаского воителя Ким Юсина.VIIVIII вв.Кёнджу (Южная Корея).
Животное календарного цикла лошадь.
Животное календарного цикла лошадь.Фрагмент каменного барельефа на гробнице силлаского воителя Ким Юсина.VIIVIII вв.Кёнджу (Южная Корея).
Крылатый тигр.
Крылатый тигр.Изображение на корейском военном флаге.Конец XIX в.Ленинград.Музей антропологии и этнографии.
Дух хранитель могилы военного сановника и священное животное.
Дух хранитель могилы военного сановника и священное животное.Каменные статуи.Усыпальница Тонгунын.
Дух хранитель могилы гражданского сановника и священное животное.
Дух хранитель могилы гражданского сановника и священное животное.Каменные статуи.Усыпальница Тонгунын.
Дух тигра.
Дух тигра.Народный рисунок.Период династии Ли.
Будда Врачующий в окружении учеников и бодхисатв.
Будда Врачующий в окружении учеников и бодхисатв.Фрагмент буддийского иконостаса.Монастырь Ёнджуса близ Сувона(провинция Кёнгидо, Южная Корея).XVIII в.
Квансеым.
Квансеым (кит. Гуань-инь).Фрагмент стенной живописи, созданной когурёским монахом Тамджином в храме Хорюдзи(Нара, Япония).VII в.
Дух, летящий на журавле.
Дух, летящий на журавле.Фрагмент стенной живописи в когурёской гробнице «Сасинчхон».VIVII вв.Тунгоу (Цзиань, Северо-Восточный Китай).
Небожитель, играющий на музыкальном инструменте тэгак.
Небожитель, играющий на музыкальном инструменте тэгак.Фрагмент стенной живописи в когурёской гробнице «Муёнчхон».VI в.Тунгоу (Цзиань, Северо-Восточный Китай).
.
de.academic.ru
