Кафедра Философии и Социологии Курсовая работа Проблема духа, души и тела в философских теориях Выполнил студент группы 2140: Крымова Ксения Андреевна _____________ Проверил кандидат философский наук доцент: Душина Н.А. . _____________ Санкт-Петербург 2009 СОДЕРЖАНИЕ: Введение …………………………………………………………………… 3 Глава 1 – Проблемы души и тела в новоевропейской философии. Декарт, Ламетри 1.1 Декарт 1.1.1 Природа тела…………………………………………………………..5 1.1.2 Взаимодействие души и тела…………………………………………7 1.1.3 Вклад Декарта: механизм и проблема соотношения души и тела…9 1.2 Ламетри………………………………………………………………….11 Глава 2 — Проблема души и тела в современной философии 2.1 Компьютерная метафора………………………………………………..15 2.2 Проблема понимания 2.3 Проблема души и тела в современной культуре Заключение Список литературы Введение: С незапамятных времен человек был объектом философских размышлений. Об этом говорят древнейшие источники индийской и китайской философии, тем более источники философии античной Греции. В любое время людей интересовала проблема души и тела, но никто так и не смог познать истины. Эта тема всегда была, есть и будет актуальна. Проблема души современного человека относится к тем вопросам, которые необозримы именно из-за своей современности. Современный человек – это человек, недавно образовавшийся, современная проблема – это вопрос, который только что возник, а ответ на него пока еще находится в будущем. Поэтому проблема души современного человека в лучшем случае представляет собой постановку вопроса, который выглядел бы, наверное, совершенно иначе, если бы у нас была хоть малейшая догадка относительно будущего ответа. К тому же этот вопрос касается чего-то слишком общего – если не сказать неопределенного, – настолько безгранично превышающего способность понимания отдельного человека, что мы имеем все основания подходить к такой проблеме с глубочайшей скромностью и умеренностью. Познав себя, человек обретает свободу; перед ним открываются тайны Вселенной, и он становится вровень с Богами. Но этого еще не произошло, несмотря на то, что прошли тысячелетия истории. Человек был и остается загадкой для самого себя. Есть основания утверждать, что проблема человека, как и всякая подлинно философская проблема, представляет собой открытую и незавершенную проблему, которую нам надо только разрешать, но не надо решить окончательно. Вопрос об отношении души и тела — возникает благодаря опыту, которому человек подвергает сам себя. Уже поверхностное самонаблюдение приводит с неизбежностью к такому вопросу, например: как получается, что пучок ярких световых лучей создает у меня восприятие «солнца»? Каким образом может вообще получиться, что физико-химические процессы, совершающиеся в сетчатке глаза, имеют своим результатом нечто психическое, например восприятие? Каковы отношения между внешним миром, телом и душой? Отношения между душой и телом под названием психосоматики играют центральную роль в современной медицине, психотерапии и психопатологии. Наука с несомненностью установила, что не только переживания внешнего мира ограничиваются физико-химическими процессами в организме, но также и наши мышление, чувства, желания, настроения и т. д. Как подобные переживания внутреннего мира (которые могут быть вызваны переживаниями также и внешнего мира) способны привести к движению моего тела; как, например: мое желание поднять руку в состоянии вызвать движение руки (т.е. физикохимический процесс в мышцах)? Весь вопрос, сводится к проблеме: как психическое влияет на физическое и наоборот (психофизическая проблема)? Глава 1 – Проблемы души и тела в новоевропейской философии. Р. Декарт, Ламетри 1.1 Декарт 1.1.1 Природа тела Рассмотрим декартовскую концепцию тела более подробно. Раз тело состоит из физической материи, оно должно обладать общими для всей материи характеристиками — протяженностью и способностью к движению. Но раз тело материально, то к нему применимы законы физики и механики, описывающие характер движения объектов в физическом мире. Таким образом, функционирование тела сходно с работой машины, подчиняющейся законам механики. Следуя этим рассуждениям, Декарт все физиологические процессы стал объяснять в физических терминах. Декарт в значительной мере находился под влиянием общего «духа времени», который представлял мир в виде гигантского часового механизма. Находясь в Париже, он интересовался различными механическими диковинными фигурами, выставленными в королевских парках на обозрение публики. Рассказывают, что много часов он провел, опробуя механические фигуры-сюрпризы. Когда на искусно спрятанную площадку рядом с такой фигурой наступал человек, давление веса тела передавалось по трубам на гидравлические усилители, в свою очередь приводившие в движение все эти разнообразные механические фигуры, заставляя их танцевать и издавать разнообразные звуки. Рассматривая природу тела, Декарт напрямую апеллировал к механико-гидравлической модели. По его мнению, возбуждение передается по нервам, как жидкость по трубам, а мускулы и сухожилия подобны двигателю и пружинам. Все движения такого механического тела не произвольны, а вызываются какими-то внешними причинами. По наблюдению Декарта, значительная часть движений человеческого тела происходит без какого-либо участия сознания. Именно из подобных наблюдений вырастает его понятие undulatio reflexa — движения, происходящие безо всякого участия сознания и воли. поэтому Декарта часто называют автором теории рефлекторной деятельности. Эти воззрения полагают, что внешний объект (стимул) является подлинной причиной непроизвольных реакций психики живых существ, включая и человека. Все происходит точно так же, как на приеме у врача-невропатолога, когда он ударяет резиновым молоточком по вашей подколенной впадине. Для ответного действия нет необходимости ни в мышлении, ни в сознании — эти процессы сугубо объективны, как в механизме или автомате. Позиция Декарта вписывается в рамки более общего движения, рассматривающего поведение человека как детерминированный, предсказуемый процесс. Все движения или действия механического тела можно предсказать заранее, если известны побуждающие стимулы. Такая механистическая интерпретация действий человеческого тела нашла отклик среди естествоиспытателей. В 1628 году английский врач Уильям Гарвей открыл основы строения системы кровообращения; значительные успехи были сделаны в области изучения процессов пищеварения. Физиологам того времени уже было известно, что мускулы тела работают попарно, а их возбуждение и деятельность каким-то образом зависит от нервов. Несмотря на то, что физиология добилась значительных успехов в познании деятельности человеческого тела, ее уровень был еще явно недостаточен. Так, нервы представлялись как полые трубки, по которым передаются некие жидкие флюиды — подобно тому, как движется по трубкам вода, приводя в движение механические фигуры. Однако нас в нашем исследовании интересует не столько состояние дел в физиологической науке XVII века, сколько сама идея механического представления деятельности человеческого организма. Согласно распространенным в то время воззрениям, у животных души нет, и потому они подобны автоматам. Таким образом, важное с точки зрения христианства различие животных и человека было сохранено. Разве животное может что-нибудь чувствовать, если у него нет души? А потому животных можно исследовать экспериментальными методами, что не позволительно по отношению к человеку. Декарт и другие исследователи подвергали животных вивисекции еще до того, как стали доступны анестезирующие средства, и при этом «забавлялись криками и воплями несчастных созданий: ведь это всего лишь шипение, свист гидравлических систем и вибрации машины» (Jaynes. 1907. Р. 224). Животное — это машина, а потому всецело относится к физическому миру. У него нет бессмертной души, отсутствуют мышление и свободная воля. Поведение животных можно полностью объяснить с механической точки зрения. Декарт в своих воззрениях на поведение животных в соответствии с «духом времени» исходил из метафоры часового механизма. «Мне достаточно хорошо известно, что животные способны делать многие вещи лучше нас, но это меня не удивляет. Напротив, данное обстоятельство еще раз утверждает меня в мысли, что они действуют под влиянием тех же причин, что и пружины и шестерни часового механизма, который показывает время куда точнее, чем это способны делать мы в своем суждении» [1] 1.1.2 Взаимодействие души и тела С точки зрения Декарта, душа нематериальна (то есть не состоит из какой-либо материи). Душа способна сознавать и мыслить, давая нам таким образом информацию о внешнем мире. Ум не обладает ни одним из свойств материального мира. Его основной характеристикой является способность к мышлению, что и отделяет ум (душу) от всего материального мира в целом Однако мыслящий, чувствующий и обладающий свободной волей ум должен неким образом воздействовать на тело и воспринимать ответные реакции. Если в душе рождается намерение, например, переместиться из одного места в другое, то это желание выполняется мускулами, сухожилиями и нервами нашего тела. Аналогичным образом, если тело подвергается воздействию какого-либо стимула (света или тепла, например), именно ум воспринимает и обрабатывает чувственные данные и принимает решение о соответствующей реакции. Для того, чтобы сформулировать собственную концепцию взаимодействия души и тела, Декарту необходимо было отыскать некий физический орган, в котором они могли бы сочетаться. Поскольку он, в соответствии с давней философской традицией, считал душу абсолютно простой по строению, то есть не имеющей внутри себя никаких составных частей, то взаимодействовать она могла только с каким-нибудь одним телесным органом. По его убеждению, такой орган должен находиться где-то в мозге, поскольку опытные данные показывали, что впечатления движутся от периферии в мозг и, наоборот, все импульсы движения исходят из мозга. Было совершенно ясно, что мозг во всех психических процессах играет какую-то особую роль. Необходимо было отыскать такую структуру в мозге, которая была бы одновременно единой и единственной (то есть не имела бы внутренних подразделений и не дублировалась бы в каждом из полушарий мозга). Такой структурой — с точки зрения Декарта — является шишковидное тело или сопапит. Именно этот мозговой орган он и объявил местом встречи души и тела. Декарт описывает это взаимодействие в типично механистической манере: движущиеся по нервным трубкам животные соки определенным образом запечатлеваются в шишковидном теле, и на этой основе ум создает чувственные образы, восприятия. Иными словами, количество движения (поток животных соков) создаст душевное качество (восприятие). Справедливо и обратное: ум неким образом запечатлевает себя в шишковидном теле (не совсем понятно, правда, как это происходит), а последнее, в свою очередь, отклоняясь в ту или иную сторону, направляет токи животных соков к тем или иным мускулам тела. В результате же возникает физическое движение. Таким образом психическое состояние человека вызывает свойственные его телу физические движения. 1.1.3 Вклад Декарта: механизм и проблема соотношения души и тела Пожалуй, самым значительным вкладом Декарта в становление современной науки является его попытка решить одну из наиболее запутанных философских и психологических проблем — проблему соотношения души и тела. В течение многих столетий мыслители ломали голову над тем, как различить душу, идеальное, и тело, материальное. Первоначально центральный вопрос здесь представляется абсолютно простым: различаются ли вообще между собой душа и тело, мир идеальный и мир реальный? Но эта легкость обманчива. В течение тысячелетий мыслители занимали по этому вопросу, в основном, дуалистическую позицию: душа (ум, мышление, дух) и тело имеют совершенно различную природу. Однако принятие подобной позиции влечет за собой следующий вопрос: если душа и тело совершенно различны, как возможно их взаимоотношение? Полностью ли они независимы, или все же некоторым образом влияют друг на друга? Во времена Декарта общепринятой была точка зрения, согласно которой взаимодействие души и тела носит однонаправленный характер: душа, ум может оказывать существенное влияние на тело, однако обратное воздействие крайне незначительно. Современные историки предлагают в пояснение этих взглядов следующую аналогию: взаимоотношения души и тела подобны взаимоотношениям между куклой и кукольником, где кукольник — это душа, а кукла — тело (Lowry. 1982). Декарт же по этому вопросу занял дуалистическую позицию. С его точки зрения, душа и тело действительно имеют разную природу. Однако он существенно отходит от прежней традиции в трактовке их соотношения. По его мнению, не только душа воздействует на тело, но и тело способно существенным образом влиять на состояние души. Мы имеем здесь дело не с однонаправленным воздействием, а с обоюдным взаимодействием. Эта весьма радикальная для XVII века идея имела ряд важных последствий как для философии, так и для развития науки. После публикации этих идей Декарта многие его современники пришли к выводу, что нет более оснований считать душу единственным и полновластным господином обеих сущностей — кукольником, дергающим за веревочки. Душа не является полностью независимой от тела. Роль тела стала восприниматься совершенно иначе: те функции, которые прежде приписывались только душе, теперь стали относить к телесным функциям. В средние века, например, полагали, что душа ответственна не только за процессы мышления и здравый смысл, но и за восприятие, движение и репродуктивную деятельность. Декарт отбросил эти представления. Душа, с его точки зрения, имеет одну-единственную функцию — мышление. Все прочие функции носят телесный характер. Декарт, рассматривая проблему соотношения души и тела, сосредоточил внимание на проблеме так называемого психофизического дуализма. Таким образом, он отбросил спекулятивные теологические рассуждения о душе и заложил основы научного подхода к данной проблеме. Подобная позиция повлекла за собой и изменение методов исследования: вместо метафизических рассуждений стали применять методы объективного наблюдения и эксперимента, вместо умозрительных спекуляций о существовании и природе души — наблюдение за ходом психических процессов. Тело и душа — это две самостоятельные субстанции. Материя, телесная субстанция характеризуется прежде всего протяженностью (она всегда занимает некоторое место в пространстве) и подчиняется законам механики. Душа, ум не имеют протяженности и не привязаны к какой-либо физической субстанции. Особо революционный характер имеет идея Декарта о том. что, несмотря на все различия души и тела, между ними все же возможно взаимодействие: душа влияет на тело, а тело влияет на душу. 1.2 Ламетри Французский просветитель Ламетри уподоблял человека машине. Это, по его словам, живое олицетворение беспрерывного движения. «Пища восстанавливает в нем то, что пожирается лихорадкой. Без пищи душа изнемогает, впадает в неистовство и, наконец, изнуренная, умирает. Она напоминает тогда свечу, которая на минуту вспыхивает, прежде чем окончательно потухнуть. Но если питать тело и наполнять его сосуды живительными соками и подкрепляющими напитками, то душа становится бодрой, наполняется гордой отвагой и уподобляется солдату, которого ранее обращала в бегство вода, но который вдруг, оживая под звуки барабанного боя, бодро идет навстречу смерти...» Мы мыслим, развивает далее свою концепцию Ламетри, и вообще бываем порядочными людьми только тогда, когда веселы или бодры: все зависит от того, как заведена наша машина. Пища, климат оказывают воздействие на человека. Различные состояния души всегда соответствуют аналогичным состояниям тела. По мнению философа, переход от животных к человеку не очень резок. Чем, в самом деле, был человек до изобретения слов и знания языков? Животным особого вида, у которого было меньше природного инстинкта, чем у других животных. Он тогда не считал себя царем природы. «Слова, языки, законы, науки и искусства, — продолжает Ламетри, — появились только постепенно; только с их помощью отшлифовался необделанный алмаз нашего ума. Человека дрессировали, как дрессируют животных: писателем становятся так же, как носильщиком. Геометр научился выполнять самые трудные чертежи и вычисления, подобно тому как обезьяна научается снимать и надевать шапку или садиться верхом на послушную ей собаку. Все достигалось при помощи знаков; каждый вид научался тому, чему мог научиться. Таким именно путем люди приобрели то, что немецкие философы называют символическим познанием». Можно ли вслед за Ламетри уподобить человека машине? Если человек только машина, то качества, присущие человечеству, например мышление, нравственность, не имеют корней в человеческой природе. Стало быть, мораль, свобода, достоинство и благородство, мышление, глубокомыслие, рациональность — все это иллюзорные образования. Однако сама идея «человека-машины», по мнению известного специалиста по логике и методологии научного познания Джозефа Агасси, может означать и нечто иное: человек — не просто машина, а особая машина, которая благодаря своим особым качествам умеет страдать, проявлять благородство, достоинство. Джон Пассмор в своей книге «Способность человека к самосовершенствованию» писал: «Идея о том, что человек есть машина, чье совершенствование можно приравнять к техническому усовершенствованию (то есть усовершенствованию в индустриальной цивилизации), — эта идея способствует разрушению таких чувств, как симпатия, сострадание, добросердечие». Современные дискуссии вокруг метафоры Ламетри вызывает ряд труднейших проблем. Думает ли вещество? Как соотносится умственное и телесное? При этом углубляется интерес к классической проблеме тела и духа. Если утверждение «человек просто машина» может вызвать возражение, то утверждение «человек-машина» может оказаться истинным. Последние научные открытия свидетельствуют о том, что мы слишком мало знаем о машинах, чтобы делать вывод, так это или нет. Об этом предмете можно говорить только гипотетически. В научной фантастике наших дней широко распространена идея человека-робота. С чисто феноменологической точки зрения, разница между магическими человеческими существами и научно-фантастическим человеческим существом такая же, как между сверхъестественными существами и сверхинтеллектуальными лупоглазыми чужаками. Эта разница пробуждает нашу амбивалентность, когда мы вроде и отрицаем магию, когда мы выступаем полностью за науку, но одновременно оставляем место сомнениям. Действительно, сходство между этими существами даже сегодня рождает тайную мысль о том, что люди — не просто роботы, что мы принадлежим к этому виду так же, как мы принадлежим семье. Но можно ли вообразить робота, живущего семьей? У Декарта спросили: могут ли часы родить? Самуэль Батлер ответил — да. Тогда можно задать еще один вопрос: могут ли роботы иметь друзей? Этот вопрос ставит многих в тупик. Философия эпохи Просвещения блестяще отражена в работе Генриха Гейне «Религия и философия в Германии», в которой он рассказывает об изобретенной англичанином машине. Она в точности копировала человека. Эта машина приставала к своему хозяину с просьбой: «Дай мне душу!». Но этого хозяин сделать не мог. В романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» ситуация иная — там отталкивающее чудовище жаждет любви. Ему нужна близкая душа, а сам хозяин оказывается бессердечным. Размышляя над концепцией Ламетри, Нельзя дать ни утвердительного, ни отрицательного ответа на вопрос, действительно ли человек машина. Мы твердо знаем только одно — что человек умеет мыслить, страдать и т.д. Но если даже человек — это машина, то это своеобразная машина, которая умеет думать, страдать, и значит, — это нравственная машина. А если мы однажды поймем, что мораль никогда не может быть применима по отношению к машине, тогда мы сможем сделать вывод о том, что люди никогда не могут быть машинами — и наоборот. Глава 2 – Проблема души и тела в современной философии Задолго до появления философии возникла проблематизация души и тела. Вместе с тем мифы и религии – это не только рефлексия, но и технология производства присущего той или иной культуре особого типа духовности и телесности. Античные философы противопоставили грубым практикам инициализации изощренные методы самопознания. Они учили молодежь управлять телесными желаниями и душевными аффектами на основе разума. Христианство сохранило старое искусство заботы о себе философов-наставников. Усилия сконцентрировались на том, чтобы укротить страсти души. Главный враг внутри нас, и это не тело, а душа. Было изобретено понятие «плоти», означавшей некий союз греховных желаний и действий. Проблема управления телом остается предметом заботы Декарта и Спинозы. Истинное знание, как продукт сомневающегося разума становится методом исправления души. Трудности ее научного познания вызваны тем, что она не похожа на физические объекты. Поэтому философия и психология разрабатывали методы сведения душевных интенций к телесным реакциям, т.е. к физиологии. В результате возникла так называемая механистическая психология, которая, собственно, уже не была наукой о душе. Сложнее обстоит дело с психоанализом. Кажется, именно он реабилитировал душу, от которой отказалась механистическая психология. На самом деле бессознательное, по Фрейду, – это работа, которая осуществляется, как игра принципа реальности и принципа удовольствия. Возможно, Фрейд и реанимировал христианскую заботу о душе. В современной культуре значимым оказывается не подавление, а производство желаний. Так эманация снова становится главным принципом понимания работы души. Она используется как аккумулятор желаний, подзарядка которого осуществляется современными масс медиа. 2.1 Компьютерная метафора Пытаясь преодолеть трудности понимания взаимодействия души и тела, представители аналитической философии предприняли атаку на допущение о существовании ментальных процессов, которые предшествуют поступкам. Эта критика была стимулирована не только старыми философскими спорами, но и новыми проблемами, возникшими в ходе реализации программы построения искусственного интеллекта. Дарвинизм стремился показать, что организм человека является наиболее совершенной машиной, которая наделена разумом, который ныне воспринимается наподобие компьютерной программы. Компьютерная метафора есть ни что иное, как модернизация старой модели «духа в машине». Связь сознания и тела мыслилась наподобие того, как связаны «железо» и программа в компьютере. Критика этой программы тоже аргументирует старыми затруднениями картезианской философии, постулировавшей принципиальное различие материальных и духовных процессов. Мы производим вычисления, слышим шум ветра, перебираем в памяти события жизни и т.п. Почему выражение «напрячь мозги» является столь выразительным и подходящим? Потому, что это метафора. Если во мне звучит музыка, никто не верит, что во мне сидит маленький оркестр. Но ведь когда я слушаю настоящий концерт, то и в этом случае трудно сказать, где звучит музыка: внутри или снаружи. Конечно, идиома «в моей голове» часто употребляется расширительно и это приводит к парадоксам, но это не означает, что от нее надо отказаться. Возникает вопрос, как мы сегодня можем употреблять выражение «душа» и «тело»? Прежде всего, необходима коррекция сложившегося представления о теле как о бездушном автомате или машине, созданной Богом или природой. Дарвинизм стремился показать, что организм человека является наиболее совершенной машиной, управляемой разумом, который ныне воспринимается наподобие компьютерной программы. Компьютерная метафора есть ни что иное, как модернизация старой модели «духа в машине». Компьютерная метафора полезна и безобидна, когда она не принимается буквально. Это можно показать на примере понимания переработки информации. Этот процесс сегодня описывается по аналогии с машиной, в которую закладывается исходная информация. Она перерабатывается на основе фиксированных правил и выдается в виде конечного продукта. Но на самом деле, например, калькулятор не занимается переработкой информации, а, так сказать, пародирует акты человеческого сознания, хотя повторяет те же шаги, что и человек. Подсчитывая стоимость покупок в магазине, человек знает, что цифры означают деньги и знает их цену. Калькулятор же не знает ничего. Он потому и считает быстрее, что не затрачивает никаких ментальных усилий, т.е. не мыслит. Совершенно недопустимо смешивать реальную мыслительную обработку информации человеком с теми фиктивными действиями, которые совершает компьютер. Более того, столь же недопустимо отождествлять нейрофизиологические процессы, происходящие в мозге, и психологический процесс, называемый мышлением. Конечно, можно предположить, что «переработка информации» и есть то общее, что объединяет работу мозга и вычислительную программу компьютера, но вряд ли верно утверждение, что исчисление объясняет все, в том числе и ментальные процессы. Компьютерная программа — это набор чисто формальных процедур, не содержащих в себе значения и интерпретации, которая налагается извне. Одни и те же формальные процессы могут быть интерпретированы как ураган ветра, экономический бум, трепетный танец или вообще затейливый, но непонятный узор. Но они не имеют по отношению к ним никакой объяснительной силы. Главная трудность когнитивной психологии состоит в сохранении прежнего дуализма тела и духа, так как он трактуется как нечто нематериальное, формальное, не являющееся частью физического и биологического мира. Поэтому среди представителей когнитивной науки не так много консервативных исследователей настаивающих на том, что мозг буквально является вычислительной машиной, а разум – компьютерной программой. 2.2 Проблема понимания Сегодня очевидна девальвация учений о духе и душе. Психология, социология, позитивистская философия — все они отвергают возможность анализа сознания как относительно самостоятельного процесса, протекающего «внутри» человека. Причина отказа от изучения того, что происходит внутри нас, вызвана недоступностью душевных актов для объективного наблюдателя. Наука предлагает отказаться от мифа о душе и исследовать телесное поведение. Когда поведение людей характеризуется с помощью ментальных предикатов, речь идет об описании не каких-либо призрачных потоков сознания, а о публичных способах и манерах поведения людей. Человек, не умеющий играть в шахматы, может наблюдать за игрой, но не увидит того, на что обратит внимание специалист. Верно ли, что он понимает процессы в сознании шахматистов, подобно тому, как мы понимаем следствия из причины? Никто не может посещать сознание другого, что бы рассмотреть процессы, происходящие в нем в качестве причин. Аналогия с причинностью здесь недопустима. Никто не знает устройства сознания, а взаимодействия между операциями сознания и движениями руки непостижимы. Но отсюда следует, что понимание текстов другого вовсе невозможно. Мы можем читать Евклида и Ньютона, но не можем реконструировать их сознание. На самом деле мы понимаем действия других людей и даже можем их предусмотреть. Но это не связано с психологической диагностикой сознания. Точно также недостаточно аналогии с собой: мы не можем знать собственную корреляцию внешнего поведения и внутренней жизни. Поскольку поступок является внешним мускульным усилием, постольку он является не ментальным, а физическим. Если мы его характеризуем как «рациональный» или «моральный», то тем самым допускаем, что он предварялся неким невидимым, производимым умом действием. Есть серьезные основания разделять духовное и телесное. Другое дело, что это различение в каких-то случаях начинает давать сбои. Например, намерение может быть хорошим, а поступок, как его исполнение, плохим. Моральность, рациональность, искусность, воплощенные в действии, невозможно зафиксировать не потому, что отсутствуют подходящие средства измерения, а потому что они не являются событиями, т.е. в принципе не подлежат фиксации физическими инструментами. Практическое проявление интеллекта неверно понимать как двойное действие — предварительное рассмотрение предписаний и последующего их выполнения. Поступать разумно — значит делать не два, а одно действие. Считается, что перед тем как действовать, мы долго думаем и перебираем разные варианты действий, вспоминая правила. Но чаще всего мы не думаем о них, ибо для этого нет времени, а поступаем автоматически. Более того, мы даже не всегда можем объяснить, как добились хороших результатов. Можно правильно говорить, не зная правил логики и грамматики, ибо знать правила, не значит хорошо играть. Привычки формируются дрессурой, а умственные способности научением, включающим критику и рефлексию. Понимание слов и поступков другого человека не имеет ничего общего с угадыванием тайных процессов сознания, даже если бы они существовали. Понимание связано с компетентностью. Правила и критерии, которые применяет исполнитель, те же, что заставляют зрителя ему аплодировать. Наделенный разумом субъект действует критично, и наблюдатель критично оценивает его действия. Для этого не требуется перемещаться во внутренний мир автора. Способность оценивать действия однотипно способности его исполнить. Требуется лишь компетентность. При этом не надо ее преувеличивать. Чаще всего мы ограничиваемся умением выполнять действия и не способны к рефлексии по их поводу. Поэтому кажется разумным предложение представителей аналитической философии отказаться от поиска тайников сознания и отождествить его с тем, что люди делают. Телесные действия не аналогичны движению. Действие есть регулируемое нормами поведение. Оно осуществляется на основе некоторых общепринятых кодов и поэтому может быть прочитано и интерпретировано. Действие осуществляются на основе моральных, а и технических, стратегических, эстетических предписаний. Действие отличается от физического движения символической нагруженностью, оно понимается в терминах «намерение», «цель», «мотив», «интерес» и т.п. Мотивация интересна тем, что соединяет силовой и смысловой аспекты действия. Человек может повлиять на физическое состояние системы с помощью знания. Инициатива, или как говорил Гегель «хитрость разума» состоит в том, что он сталкивает между собою различные силы и добивается нужного результата. Таким образом, необходимо обратить внимание не на полярные противоположности «душа — тело», а на, так сказать, «промежуточные» понятия, выражающие такие способности человека, благодаря которым он дистанцируется от физического контакта с природными объектами. Речь идет не только о технике и инструментах, благодаря которым происходит «выключение тела», но и о таких наполовину телесных наполовину душевных практиках, как сдержанность, самодисциплина, терпение, мужественность и т.п 3.4 Проблема души и тела в современной культуре Сегодня проблемы души и тела задает не столько философия, сколько масс медиа. Это заставляет отвлечься от вопросов об их сущности и сосредоточиться на вопросе, какими методами, практиками она формируется. Неверно рассматривать их как нечто готовое – природное, божественное или дьявольское. Современные практики работы с телом и душой обнаруживают, что все наши желания и аффекты являются искусственными. С одной стороны, мы видим нарастание скепсиса в отношении традиционных практик гуманизации. С другой стороны, наблюдается взрыв интереса к телу и желаниям. Фитнес, медицина, лицевая хирургия – все это новейшие практики формирования тела. Они свидетельствуют о пришествии чего-то нового? С одной стороны, забота о своей внешности столь же древняя, как и человек. С другой стороны, очевидно, что искусство представлять себя на сцене жизни охватило широкие массы и стало главным занятием современного человека. Посмотришь на некоторых телезвезд и диву даешься: люди это или боги. Они обладают новым искусственным телом, которое является продуктом хирургии, фитнеса и аэробики, диетики и парфюмерии. Причина в том, что время труда и время развлечений сегодня уравнялось. При этом свободное время тратится в основном на чувственные удовольствия. Тренд на развлечения вошел в резонансе с разгрузкой труда. Сегодня молодежь охотно занимается производством воздуха, строительством финансовых пирамид, одним словом — спекуляцией. В качестве реакции философам необходимо позаботиться о восстановлении старых или введении новых техник тела, которые бы сделали нас жизнеспособными относительно независимо от уровня образования, способности к рефлексии и осуществления правильного морального выбора. Начать следует с таких человеческих качеств, как мужество и терпение. Дефицит по этой части в современном обществе очевиден. Раньше терпение культивировалось как средство против страдания, точнее это способ жить с болью, унижением, несправедливостью. Оно воспитывалось во всех культурах. Уже обряд инициации сопровождался тяжелыми испытаниями. Греки тоже подвергали молодых людей закаливанию, гимнастике, словесным атакам, заставляли их участвовать в состязаниях. При этом слово «агон» означало страдание и соревнование одновременно. Человек приучался нести не только физическую, но метафизическую нагрузку. Он несет на своих плечах заботу о семье, друзьях и государстве. Т.е. все то, что сегодня люди сбрасывают с себя. Гуманитарии с ужасом воспринимают римский культ «хлеба и зрелищ». Но на самом деле кровавые зрелища отвлекали людей от внутренних драм. Наблюдая за убийством, они не убивали сами. Бои гладиаторов напоминают о неизбежности смерти. Победив, ее можно отложить, но это не гарантирует от будущего поражения. Жизнь одного продолжается за счет убийства другого, который воспринимался как противник. Современность добавила к этому насилие, азартные игры и спекуляцию на бирже. Но принцип прежний: победи или умрешь. Христианство решает проблему смерти, обещая бессмертие тем, кто посвятил себя Богу. Оно создает культ страдания, что меняет характер терпения. Это довольно-таки странная конструкция, которую мы уже слабо понимаем. На самом деле христианское терпение не сводится к мазохизму. Во-первых, христиане восставали против угнетения: не все, смиренно шли на казнь, именно христианские идеалы подпитывали революции. Во-вторых, даже если христианское мужество проявляется в смирении, непротивлении и терпении, то эта пассивность проявляется как стимул для чувства сострадания. Государственное значение религии в том, что например: в храм приходят страдающие, обиженные, обездоленные люди. В ответ им рассказывают о муках Христа. И сострадая ему, люди прощают несправедливость, забывают обиды. Таким образом, общественная связь, солидарность на время восстанавливается. Люди идут домой, на рынок, там опять ругаются и дерутся, потом приходят в храм и снова обнимаются и целуются. Так что страдание и сострадание – весьма эффективные формы связи людей. Сегодня каждый заботится о собственном комфорте. Люди думают о доходах и расходах, о теле, о здоровье, о наслаждении и развлечении. И вместе с тем, несмотря на заботу о себе, они, по-прежнему, оказываются рабами общественных функций и кодов. Как говорил Хайдеггер, никто не принадлежит сам себе, его живут другие. Эти несколько темные слова означают, что все мы воспитаны так, чтобы выполнять необходимые общественные роли. Кроме того, буквально во всем, и не только в труде, но и в отдыхе, даже когда едим или целуемся, делаем это по общепринятым кодам, и социально значимым нормам. Таким образом, можно говорить как об усилении, так и трансформации техник души и тела. Машиной терпения и ожидания когда-то был дом. Раньше люди жили в ужасающей тесноте. Трудно представить, как они переносили вид и запах друг друга. Конечно, дело не обходилось без конфликтов, но они протекали не за дверьми спальни, а на виду у всех, и поэтому не заканчивались смертельным исходом. Судя по всему, сегодня нам труднее всего переносить тело другого. Если граждан античного полиса связывали воедино телесная дружба и философия, то сегодня мы уже не способны терпеть другого на близком расстоянии. Абстрактная любовь к дальнему есть, а конкретной любви к ближнему нет. Фитнес, эстетическая хирургия, парфюмерия, сексология и психотерапия предпринимают усилия для того, чтобы превратить другого в источник наслаждения. Тем самым другой исчезает. Мы даем ему право на существование лишь постольку, поскольку он удовлетворяет нашим требованиям. На самом деле следует уважать право другого быть другим. И это означает реанимацию способности терпения. Например, если мужчины и женщины не равны, не надо одних превращать в подобие других. Пусть женщины остаются женщинами, и мужчины не должны подчинить их своей логике. Они имеют право и на каприз. С некоторой долей юмора можно утверждать, что философу-мужчине, если он рационален и расчетлив, педантичен и аккуратен, нужна не обязательно красивая, но капризная и даже вздорная женщина. Именно, благодаря ей, он откроет для себя истину бытия. Но для этого нужно поистине воловье терпение. К сожалению, приходится признать дефицит терпения и сострадания. Причина тому – установка на свободу и независимость. Современное общество освобождается от бедности и насилия, изобретает способы анестезии, обеспечивает благоденствие и достаток. Но заодно сбрасываются и забота о родине, семье и детях, т.е. о том, что наши предки терпеливо несли на своих плечах. Заключение Между телом и духом существует постоянная связь и взаимодействие. Все то, что происходит в душе человека в течение его жизни, имеет значение и необходимо только потому, что вся жизнь нашего тела и души, все мысли, чувства, волевые акты, имеющие начало в сенсорных восприятиях, теснейшим образом связаны с жизнью духа. В духе отпечатлеваются, его формируют, в нем сохраняются все акты души и тела. Под их формирующим влиянием развивается жизнь духа и его направленность в сторону добра или зла. Жизнь мозга и сердца и необходимая дли них совокупная, чудно скоординированная жизнь всех органов тела нужны только для формирования духа и прекращаются, когда его формирование закончено, или вполне определилось его направление. Жизнь тела и души можно сравнить с полной красоты и прелести жизнью виноградной грозди. Прекращается питание ее соками лозы, росой небесной, окропляющей нежный пушок сочных ягод, и остаются лишь выжимки, обреченные на гниение; но жизнь виноградных гроздьев продолжается в полученном из них вине. В него переходит все то ценное, прекрасное и благоуханное, что было выработано в живых ягодах под благотворным действием света и солнечного тепла. И подобно тому, как вино не портится, а продолжает жить своей собственной жизнью после смерти винограда, становясь тем лучше и драгоценнее, чем дольше оно живет, и в бессмертном духе человеческом продолжается вечная жизнь и бесконечное развитие в направлении добра или зла после смерти тела, мозга и сердца и прекращения деятельности души. Список литературы 1) Шульц Д.П., Шульц С.Э., История современной психологии. С-Петербург, 1998 2) Ярошевский М.Г., История психологии. М,1985 3) Братусь Б.С., Двойное бытие души и возможность христианской психологии, 1999 4) Ильин И.А., О субъективности религиозного опыта. М, 1991 5) Вандеман Д., Жизнь после смерти, 1995 6) Гуревич.П.С. Философия человека, часть 2 7) Общеуниверситетский научно-методический семинар
«Актуальные проблемы современности сквозь призму философии»
Марков Б. В.
профессор, доктор философских наук,
заведующий кафедрой философской антропологии СПбГУ, 2 октября 2008 г. [1] (Maurice & Mayr. 1980) www.ronl.ru Душа являет собой ту часть духовной деятельности человека, в кᴏᴛᴏᴩой, по Гегелю, еще сильно сказывается связь с телесностью человека. В ϶ᴛᴏм взгляде содержится глубокая истина. При рассмотрении души ни психология, ни философия не могут обойтись без рассмотрения связи духовного мира человека с его телесностью, прежде всего с мозгом: духовное вообще не существует вне телесного. Можно сказать: душа таким образом физически организованного человека, т.е. его определенной телесности, выражает себя в его реальном облике. Видимость телесного облика есть исключительно внешнее выражение нашей души. Человек есть душевно-телесное, психофизическое существо, или иначе: человек есть одушевленное тело или телесно воплощенная душа. Душа приобретает форму индивидуального субъекта, что выражается в особенностях темперамента, характера, таланта и иных предрасположений. Души людей отличаются друг от друга бесконечным множеством модификаций. Своеобразие душевного склада человека имеет неповторимые черты, чем и определяется уникальность личности. Душа, проявляя в себе бесконечную множественность чувств, мыслей, желаний, волевых устремлений и целеполаганий, тем не менее всегда остается сама собой и характер ϲʙᴏего духовного единства сообщает всей ϶ᴛᴏй множественности проявлений, делая ее ϲʙᴏей, одному данному человеку принадлежащей. Несомненно, душа есть мышление, замечаемые и незамечаемые ощущения, представления, волнения и составляемые понятия, суждения, умозаключения, решения, волевые акты, целеполагание и другие духовные феномены. В психологии онитрадиционно рассматриваются отдельно, и ϶ᴛᴏ имеет ϲʙᴏй дидактический смысл. Но в ϲʙᴏей сущности душа есть нечто едино-цельное. Какие факты говорят о том, что душа, сознание есть функция человеческого мозга? Душа, различные ее ϲʙᴏйства, сознание развиваются с развитием именно человеческого мозга. Мозг первобытного человека был слабо развит и мог служить органом исключительно относительного примитивного сознания. У современного человека (Homo sapiens) сложно организованный мозг и подлинно человеческое сознание. Все мы знаем, что сознание ребенка развивается в единстве с формированием его мозга и процессом усложнения различных видов детского, а потом подросткового поведения, воспитания и образования. Когда же в силу тех или иных заболеваний или других причин нарушается функционирование мозга, в том или иной мере нарушается и сознание. В случае если человек систематически отравляет ϲʙᴏй мозг алкоголем, наркотиками, нередко происходит полная деградация личности. Об органической связи сознания и мозга говорят и приемы лечения психических расстройств. Так, психотерапевты «работают с душой», например, при помощи психолингвистических средств, корректируют нарушение смысловых связей. Гипнологи врачуют душу с помощью гипноза. Психиатры широко применяют лекарственные средства лечения душевных недугов; с ϶ᴛᴏй же целью используют биокоррекцию, электромагнитные средства. Видимо, возможно и даже наиболее эффективно совмещение всех данных способов коррекции душевных состояний. Ребенок рождается с определенными анатомофизиологическими задатками, кᴏᴛᴏᴩые будут продуктом длительной биологической эволюции, отложившейся в наследственно закрепленных «кодах». Но сами по себе данные задатки не могут привести к возникновению сложных психических способностей. Биологическая наследственность вручает ребенку возможность к формированию способности мыслить по-человечески, кᴏᴛᴏᴩая не просто пробудет в процессе индивидуального развития человека, а формируется. Ребенок учится быть человеком в общении с людьми. Стоит заметить, что он вводится в мир обществом посредством воспитания и обучения. Пользовательское соглашение: Интеллектуальные права на материал - Философия - А.Г. Спиркин принадлежат её автору. Данное пособие/книга размещена исключительно для ознакомительных целей без вовлечения в коммерческий оборот. Вся информация (в том числе и "Душа и тело") собрана из открытых источников, либо добавлена пользователями на безвозмездной основе. Для полноценного использования размещённой информации Администрация проекта Зачётка.рф настоятельно рекомендует приобрести книгу / пособие Философия - А.Г. Спиркин в любом онлайн-магазине. Тег-блок: Философия - А.Г. Спиркин, 2015. Душа и тело. xn--80aatn3b3a4e.xn--p1ai Тело, душа и дух - традиционное христианское различение, важное для философского мышления. Его справедливость утверждается не только силой авторитета религии, но и посредством рефлексии, направленной на необедненный опыт человеческого бытия. Философскими коррелятами духовного и душевного, с одной стороны, и телесного, с другой стороны, могут служить идеальное и материальное. Способность различать то и другое, признавать реальность того и другого и их взаимосвязь, аргументация всего этого – собственно, внутрифилософская проблема, варианты трактовки которой дает историко-философский процесс. Душевным именуется та сторона идеального, которая коррелирует с телесным или, шире, с материальным и либо отображает его, либо непосредственно видоизменяет, будучи подчинена утилитарно-материальным целям. Душевное подчинено материально-телесному, мирскому. Духовное, напротив, означает ту сторону идеального, которая обладает свободно-самостоятельным бытием, не подчинена прямо материальному и через перелив в душевное способна придавать материальному качественное приращение, не вытекающее из его собственной логики. Философия, не вступающая в конфронтацию с религией, а, напротив, приближающаяся к ней, находит аргументы в пользу бытия не только индивидуально-человеческой духовности, но и надчеловеческого Духа, формой проявления которого оказывается собственно человеческая духовность. Так возникает образ духовной вертикали, возвышающейся над материально-телесным миром. Издавна складывалось представление о вечном объективном порядке природы, которому неукоснительно подчинялась жизнь человека. "Для древнего грека и для средневекового человека, - писал Н. А. Бердяев, - существовал неизменный космос, иерархическая система, вечный ordo. Такой порядок существовал и для Аристотеля и для св. Фомы Аквината. Земля и небо составляли неизменную иерархическую систему. Само понимание неизменного порядка, природы было связано с объективным теологическим принципом". По мысли Н. А. Бердяева, сначала человек зависел от природы. Эта зависимость реализовалась через его телесность. Приспособление человека к природе было растительно-животным. Он был связан с землей, с растениями и животными. Огромную роль играла теллурическая мистика, мистика земли. Большое значение приобретали растительный и животные религиозные культы. Философская антропология постоянно возвращается к проблеме: как человек относится к богатствам природы (к неживой природе, растениям и животным). По мнению Макса Шелера, не только примитивные культуры чувствуют родство и единство с животным и растительным миром. "Даже такая высокоразвитая культура, как культура Индии, - по его словам, - и та основана на безусловном единстве человека и всего живого. Здесь же все живые существа: растения, животные и человек - находятся в состоянии равенства, противостоят друг другу как равные, дополняют друг друга и связаны друг с другом в великой демократии всего сущего". Человек, прежде всего, природное создание. Это означает, что можно создать развернутое понимание человека, в основе которого окажется все органическое в нем. Наоборот, все благоприобретенное, окультуренное будет рассмотрено как ответвление от магистрального пути человеческого развития. При таком ходе мысли отсутствует сущностное различение человека и животного. Их разнит только степень присутствия признаков. Но в целом человек не что иное, как особый вид животного. Выходит, человек - прежде всего тело. На протяжении веков отношение к телесности человека не оставалось неизменным. Плоть восхваляли, поносили, вновь восторгались. Древние эллины, как известно, создали культ человеческого тела. Они славили его прекрасные черты, восхищаясь этим удивительным созданием природы. Даже боги приняли у греков облик человека. Греки были убеждены в том, что нет ничего прекраснее человека и боги могут походить только на него. Они создали культ природного естества людей, полагая, что всякое изменение натурального облика сына Земли недозволительно. В греческой философии и искусстве природа человека, его облик, тело, его образ, - ничто не подлежало сомнению, все представлялось идеалом совершенства и гармонии. Поскольку сын природы воспринимался как перл создания, греческое искусство стремилось воспроизвести человеческое тело, выразить его пластику. Эллинское искусство красноречиво свидетельствует об этом. Античности в целом свойственно целостное пластическое восприятие человека. В античной философии обнаруживается два хода мысли. С одной стороны, возникает благостное, поэтически-восторженное отношение к телу. С этой точки зрения, "стоическая интуиция телесности сущего (все, что не тело, не существует) означала в антропологии субстанциальное обоснование единства человека...". Но, с другой стороны, у тех же стоиков, например у Сенеки, рождается разлад между моральными нормами и господствовавшим благоговением перед человеческой природой. Вот почему Сенека отвергал идею благости человеческого существа. Убеждение, согласно которому индивид нравственно не стоек и не может противостоять всесильному пороку, подвело Сенеку к мысли, что в самом человеке гнездится неразумие, греховность. Поэтому тело в античной традиции стало рассматриваться как временное хранилище души. Она не может быть в гармонии с телом, ибо плоть приносит человеку одни муки. Культ тела сменился культом нетленной души, которая понималась как чистая и неприкосновенная. Душа выше тела в той же мере, в какой божество совершеннее и выше всякой материи. Ветхозаветная антропология трактовала человека как своеобразное сплетение души и тела. При этом последнее оценивалось как темница души. Тело в христианской традиции хотя и бренно, но вовсе не является только природным феноменом. Тело, прежде всего, та органическая плоть, которая позволила сотворить человека как особое существо, отличающееся от всех других природных созданий. Сотворение тела - это начало человеческой зкзистенции. Стало быть, человек не может трактоваться только как природное существо. Не только начало телесности, но и ее последующая перспектива соединяет плоть с душой. Ведь согласно религиозно - христианской трактовке душа, как и тело, будет воскрешена. Следовательно, человеческое тело - особая субстанция. Ее нельзя осмыслить только биологически. К тому же в изначальных интерпретациях тело не было отмечено знаком греховности. Тело, рассматриваемое как самоощущение, есть одна из ступеней Я. Следовательно, оно относится к Я, пронизано его лучами, оно может быть абсолютизировано в той мере, в какой это не препятствует раскрытию других ступеней Я. Можно говорить о тройственном составе человека. Представлять же себе человека состоящим из души и тела и лишенным духа есть натурализация человека. Такая натурализация, несомненно, была в теологической мысли, она, например, свойственна томизму. Духовный элемент был как бы отчужден от человеческой природы и перенесен исключительно в трансцендентную сферу. Человек, состоящий исключительно из души и тела, есть существо природное. Основанием для такой натурализации христианской антропологии является то, что духовный элемент в человеке совсем нельзя сопоставлять и сравнивать с элементом душевным и телесным. Дух совсем нельзя противополагать душе и телу, он есть реальность другого порядка, он в другом смысле реальность. Душа и тело человека принадлежат к природе, они являются реальностями природного мира. Но дух не есть природа. Духовный элемент в человеке означает, что человек не только природное существо, что в нем есть сверхприродный элемент. Человек соединяется с Богом через духовный элемент, через духовную жизнь. Дух не противополагается душе и телу, и торжество духа совсем не означает уничтожения и умаления души и тела. Душа и тело человека, то есть его природное существо, могут быть в духе, введены в духовный порядок, спиритуализованы. Достижение целостности человеческого существования и означает, что дух овладевает душой и телом. Именно через победу духовного элемента, через спиритуализацию реализуется личность в человеке, осуществляется его целостный образ. По первоначальному, древнему своему смыслу дух (pneuma, rouakh) означал дыхание, дуновение, то есть имел почти физический смысл, и лишь позже дух спиритуализовался (см. Hans Leisegang. Der Heilige Geist. 1919). Но понимание духа как дуновения и означает, что он есть энергия, как бы сходящая в человека из более высокого плана, а не естество человека. Совершенно ложен отвлеченный спиритуализм, который отрицает подлинную реальность человеческого тела и принадлежность его к целостному образу человека. Невозможно защищать тот дуализм души и тела, или духа и тела , как иногда выражаются, который идет от Декарта. Эта точка зрения оставлена современной психологией и противоречит тенденции современной философии. Человек представляет собой целостный организм, в который входит душа и тело. Самое тело человека не есть механизм и не может быть понято материалистически. Сейчас происходит частичный возврат к аристотелевскому учению об энтелехии. Тело неотъемлемо принадлежит личности, образу Божьему в человеке. Духовное начало одухотворяет и душу, и тело человека. Тело человека может спиритуализоваться, может стать духовным телом, не переставая быть телом. Вечным началом в теле является не его материальный физико-химический состав, а его форма. Без этой формы нет целостного образа личности. Тело человека в этом смысле не есть только один из объектов природного мира, оно имеет и экзистенциальный смысл, оно принадлежит внутреннему, не объективированному существованию, принадлежит целостному субъекту. Реализация формы тела привходит в реализацию личности. Это как раз означает освобождение от власти тела, подчинение его духу. Мы живем в эпоху, когда человек и, прежде всего, его тело оказываются неприспособленными к новой технической среде, созданной самим человеком. Человек раздроблен. Но личность есть целостное духовно-душевно-телесное существо, в котором душа и тело подчинены духу, одухотворены и этим соединены с высшим, сверхличным и сверхчеловеческим бытием. Такова внутренняя иерархичность человеческого существа. Нарушение или опрокидывание этой иерархичности есть нарушение целостной личности, в конце концов, разрушение ее. Дух есть не природа в человеке, отличная от природы душевной и телесной, а имманентно действующая в нем благодатная мощь (дуновение, дыхание), высшая качественность человека. Подлинно активным и творческим в человеке является дух. Существенное отличие духовного от душевного состоит в том, что к душевному, так же как к природному, применимо, по Гуссерлю, понятие реальности. «Единство души есть реальное единство,— пишет Гуссерль,— потому что оно как единство душевной жизни связано с телом как единством телесного потока бытия, который, со своей стороны, есть член природы». Обстоятельства, от которых зависит душевное, Гуссерль понимает в широком смысле: во-первых, это психофизические зависимости, во-вторых, зависимость от более ранних «состояний души», в-третьих, зависимость от интерсубъективного опыта. Душа, или, иначе говоря, психическое,— это сознание, взятое в естественной установке, которое определяется физическим, физиологическим, социальным и другими мирами, но которое не конституирует сами «определения». Основной закон духовного мира, по Гуссерлю, мотивация, и мир для «духовного субъекта» — уже не физический, социальный и т. п., а тематический мир. При этом роль коммуникации в интерсубъективном опыте состоит именно в том, что субъект черпает свои темы не из созерцания природы, а из социальных, практических отношений. Особым орудием духа выступает чистое Я, которое обладает так называемым Habitus, т. е. идентифицирующим удержанием принятых субъектом тем (опыта, суждения, дружбы, любви и т. д.). «Чистое Я должно быть способно сопровождать все мои представления. Чистое Я не является самотождественным центром познавательной способности, оно может «выступать и снова отступать»; чистое Я как возможность первичного схватывания самого себя всегда раскрывается, по Гуссерлю, в отдельных актах сознания: «Имеет место столько же чистых Я, сколько имеет место реальных Я». Чистое Я как первичный способ проникновения духовного в недуховное выполняет функцию приведения к общей основе всех уровней конституирования. Именно чистое Я выдает присутствие духовного, интенционального субъекта в конституировании материальной вещи и тела; соответствие реального и чистого Я говорит о том, что в душевном всегда потенциально содержится духовный субъект. Общей структурой душевного и духовного субъекта является время-сознание, в абсолютном потоке которого формируются как неотрефлектированные, так и попадающие в фокус рефлексии переживания. Предмет описания на уровне «духа» также предварительно сформирован философской традицией: это понятие о человеческой личности. «Дух», соответственно, есть средство описания образа человеческой личности, сформированного в феноменологии. С точки зрения феноменологического идеализма, источник нравственности и свободы — в интенциональной открытости сознания, в направленности сознания на горизонты культуры, в способности человека иметь внутреннюю историю и воссоздавать ее как историю рефлексивного опыта. Значение духовного фактора в человеческой жизни стало таким мощным, что оно было осознано им в анимистических представлениях о “духах”, населяющих мир и определяющих судьбы человека извне и изнутри. Отсюда произрастало религиозно-мистическое сознание, в котором духовность самого человека была отделена от него и обожествлена, осмыслена им как отчужденный от него Дух, сотворивший его, управляющий его поведением при жизни и приобщающий его к себе после смерти. Эта продуктивная способность сама по себе, безотносительно к воздействиям материального мира, и называется духовностью, а ее исток - духом. В духе своем человек стоит выше мира, обнаруживает собственное упрямство и собственную силу, а не просто "ориентируется" в мире и вертится в нем, подобно флюгеру. Суть этой формы активности человека состоит в том, что управление его поведением она подняла с уровня рассудочно-эмоциональных операций, вплетенных в физическое поведение, на уровень самостоятельного способа деятельности, отделенного от физического существования организма, и материально-практических действий индивида во имя порождения особой формы предметности – духовных предметов, в которых материальная форма есть носительница духовного содержания. Сверх аналогичного материальному миру способа самодвижения дух содержит в себе и нечто прямо противоположное, не тождественное миру, проявляет именно самостоятельность. Причем парадоксальным образом эта противоположность влечет приближение к объективности, а не удаление от нее. Собственная специфика, "субъективность", ведущая, однако, к объективным результатам, - это имманентная пружина духовности. Подобного рода "субъективность", явная и дерзкая "неадекватность миру" оказывается обязательной ступенью к адекватности. "Адекватная неадекватность" - такой формулой можно передать данный поворот феномена духовности. Сфера объективного, таким образом, не ограничена сферой материальности, она шире. Дух через порождение и преодоление своей субъективности творит новую объективность, а затем привносит ее в мир. Этот напор отличает его от пластичной относительно мира душевности. Обычно объективное определяется как "от воли и сознания не зависящее", и это верно в отношении мира, в отношении знаний о нем. В человеческом же духе обнаруживает себя свой собственный и нарастающий объективный напор, не сводимый к материальным жизненным обстоятельствам. Сверхприродная или, иначе, сверхъестественная объективность - вот свойство духа. Духовность как процесс обнаруживает удивительную способность самовозрастания в человеке и через человека. Говорят, что "из ничего не получить нечто". В мире материи царят законы сохранения. Это совершенно верно для вещества, энергии, импульса, момента импульса, заряда... Труднее с информационными процессами. Из клетки развивается целостный внутренне многообразный организм. Откуда многообразие? Аналогичный по логике вопрос: "откуда" развертывается многообразие знаний, не говоря уже о других компонентах духовности? Один возможный ответ - отражение, своего рода сгущение, концентрация "рассеянной" в мире информации как неоднородности, как противоположности энтропии. Но все результаты познания и духовного процесса в целом на этом пути не объяснить, не признав внутреннюю продуктивность самой духовной деятельности, ее собственную закономерную работу, не копирующую многообразие внешнего мира. Э. Гуссерль обозначил термином "epoche" процедуру "двойной феноменологической редукции". Предполагается способность абстрагироваться, во-первых, от особенностей всякого чувственного эмпирического опыта и, во-вторых, от особенностей всех тех культурных форм, в которые облачено наше сознание. В итоге остается поток чистого сознания, способного на интеллектуальную интуицию и на категориальное созерцание. В абстракции и в собственно психическом усилии каждый из нас, согласно установке Э. Гуссерля, обязан различить три разнородных взаимно автономных компонента: вариации особенностей внутри сенсорного опыта (1), вариации особенностей культурных форм (2), чистый поток самого сознания как некую продуктивную способность (3). Именно последнее мы обсуждаем сейчас под наименованием духовности. Мы называем духовным свободно-творческое начало в человеке, автономное относительно материального мира и обнаруживающее себя "внутренне чувствуемой" реальностью нравственного, эстетического, логического, религиозного опыта. В человеке реализуется встреча двух информационных потоков. При этом внутренний источник оказывается условием и предпосылкой приема информации внешней - от материального мира. Информационная различенность фрагментов внешнего, качество, окраска, детализированность различенности - все это зависит от уровня внутреннего духовного развития. Мы получаем от материального мира такие ответы, какие задаем вопросы. Начиная "познавать" нечто внешнее, мы уже заранее "знаем" результат познания. Дух воплощается во множество персональных "сознаний". Но за множеством - нечто одно единое. Так, если кто-то продолжает решение задачи, не законченной предшественником, он продолжает то же сознание, а не "добавляет" к нему другое. Постулат Духа, в контакте с которым способен быть человек, заставляет серьезно скорректировать саму концепцию человека. Наиболее существенной оказывается его характеристика в качестве "онтологического кентавра" (Ортега-и-Гассет). Человек - точка пересечения материального и трансцендентного миров. При этом все другие наблюдаемые в материальном мире проявления-характеристики своей качественной определенностью обязаны трансцендентному, духовному началу. Психика оказывается раздвоенной на душевное, обращенное ко всему мирскому, и на духовное, которое создает "вертикальную" всему мирскому подъемную силу, сверхутилитарно, самоценно и образует высшие человеческие ценности, которое силой своей способно освобождаться от груза душевности, подчинять ее себе, мало того, обогащать ее собственным благородным воздействием. Через человека материальный мир одухотворяется, через него реализуется далекая от завершения тенденция к единству бытия в его собственно материальной и духовной сторонах. studfiles.net Кафедра Философии и Социологии Курсовая работа Проблема духа, души и тела в философских теориях Выполнил студент группы 2140: Крымова Ксения Андреевна _____________ Проверил кандидат философский наук доцент: Душина Н.А. . _____________ Санкт-Петербург 2009 СОДЕРЖАНИЕ: Введение …………………………………………………………………… 3 Глава 1 – Проблемы души и тела в новоевропейской философии. Декарт, Ламетри 1.1 Декарт 1.1.1 Природа тела…………………………………………………………..5 1.1.2 Взаимодействие души и тела…………………………………………7 1.1.3 Вклад Декарта: механизм и проблема соотношения души и тела…9 1.2 Ламетри………………………………………………………………….11 Глава 2 — Проблема души и тела в современной философии 2.1 Компьютерная метафора………………………………………………..15 2.2 Проблема понимания 2.3 Проблема души и тела в современной культуре Заключение Список литературы Введение: С незапамятных времен человек был объектом философских размышлений. Об этом говорят древнейшие источники индийской и китайской философии, тем более источники философии античной Греции. В любое время людей интересовала проблема души и тела, но никто так и не смог познать истины. Эта тема всегда была, есть и будет актуальна. Проблема души современного человека относится к тем вопросам, которые необозримы именно из-за своей современности. Современный человек – это человек, недавно образовавшийся, современная проблема – это вопрос, который только что возник, а ответ на него пока еще находится в будущем. Поэтому проблема души современного человека в лучшем случае представляет собой постановку вопроса, который выглядел бы, наверное, совершенно иначе, если бы у нас была хоть малейшая догадка относительно будущего ответа. К тому же этот вопрос касается чего-то слишком общего – если не сказать неопределенного, – настолько безгранично превышающего способность понимания отдельного человека, что мы имеем все основания подходить к такой проблеме с глубочайшей скромностью и умеренностью. Познав себя, человек обретает свободу; перед ним открываются тайны Вселенной, и он становится вровень с Богами. Но этого еще не произошло, несмотря на то, что прошли тысячелетия истории. Человек был и остается загадкой для самого себя. Есть основания утверждать, что проблема человека, как и всякая подлинно философская проблема, представляет собой открытую и незавершенную проблему, которую нам надо только разрешать, но не надо решить окончательно. Вопрос об отношении души и тела — возникает благодаря опыту, которому человек подвергает сам себя. Уже поверхностное самонаблюдение приводит с неизбежностью к такому вопросу, например: как получается, что пучок ярких световых лучей создает у меня восприятие «солнца»? Каким образом может вообще получиться, что физико-химические процессы, совершающиеся в сетчатке глаза, имеют своим результатом нечто психическое, например восприятие? Каковы отношения между внешним миром, телом и душой? Отношения между душой и телом под названием психосоматики играют центральную роль в современной медицине, психотерапии и психопатологии. Наука с несомненностью установила, что не только переживания внешнего мира ограничиваются физико-химическими процессами в организме, но также и наши мышление, чувства, желания, настроения и т. д. Как подобные переживания внутреннего мира (которые могут быть вызваны переживаниями также и внешнего мира) способны привести к движению моего тела; как, например: мое желание поднять руку в состоянии вызвать движение руки (т.е. физикохимический процесс в мышцах)? Весь вопрос, сводится к проблеме: как психическое влияет на физическое и наоборот (психофизическая проблема)? Глава 1 – Проблемы души и тела в новоевропейской философии. Р. Декарт, Ламетри 1.1 Декарт 1.1.1 Природа тела Рассмотрим декартовскую концепцию тела более подробно. Раз тело состоит из физической материи, оно должно обладать общими для всей материи характеристиками — протяженностью и способностью к движению. Но раз тело материально, то к нему применимы законы физики и механики, описывающие характер движения объектов в физическом мире. Таким образом, функционирование тела сходно с работой машины, подчиняющейся законам механики. Следуя этим рассуждениям, Декарт все физиологические процессы стал объяснять в физических терминах. Декарт в значительной мере находился под влиянием общего «духа времени», который представлял мир в виде гигантского часового механизма. Находясь в Париже, он интересовался различными механическими диковинными фигурами, выставленными в королевских парках на обозрение публики. Рассказывают, что много часов он провел, опробуя механические фигуры-сюрпризы. Когда на искусно спрятанную площадку рядом с такой фигурой наступал человек, давление веса тела передавалось по трубам на гидравлические усилители, в свою очередь приводившие в движение все эти разнообразные механические фигуры, заставляя их танцевать и издавать разнообразные звуки. Рассматривая природу тела, Декарт напрямую апеллировал к механико-гидравлической модели. По его мнению, возбуждение передается по нервам, как жидкость по трубам, а мускулы и сухожилия подобны двигателю и пружинам. Все движения такого механического тела не произвольны, а вызываются какими-то внешними причинами. По наблюдению Декарта, значительная часть движений человеческого тела происходит без какого-либо участия сознания. Именно из подобных наблюдений вырастает его понятие undulatio reflexa — движения, происходящие безо всякого участия сознания и воли. поэтому Декарта часто называют автором теории рефлекторной деятельности. Эти воззрения полагают, что внешний объект (стимул) является подлинной причиной непроизвольных реакций психики живых существ, включая и человека. Все происходит точно так же, как на приеме у врача-невропатолога, когда он ударяет резиновым молоточком по вашей подколенной впадине. Для ответного действия нет необходимости ни в мышлении, ни в сознании — эти процессы сугубо объективны, как в механизме или автомате. Позиция Декарта вписывается в рамки более общего движения, рассматривающего поведение человека как детерминированный, предсказуемый процесс. Все движения или действия механического тела можно предсказать заранее, если известны побуждающие стимулы. Такая механистическая интерпретация действий человеческого тела нашла отклик среди естествоиспытателей. В 1628 году английский врач Уильям Гарвей открыл основы строения системы кровообращения; значительные успехи были сделаны в области изучения процессов пищеварения. Физиологам того времени уже было известно, что мускулы тела работают попарно, а их возбуждение и деятельность каким-то образом зависит от нервов. Несмотря на то, что физиология добилась значительных успехов в познании деятельности человеческого тела, ее уровень был еще явно недостаточен. Так, нервы представлялись как полые трубки, по которым передаются некие жидкие флюиды — подобно тому, как движется по трубкам вода, приводя в движение механические фигуры. Однако нас в нашем исследовании интересует не столько состояние дел в физиологической науке XVII века, сколько сама идея механического представления деятельности человеческого организма. Согласно распространенным в то время воззрениям, у животных души нет, и потому они подобны автоматам. Таким образом, важное с точки зрения христианства различие животных и человека было сохранено. Разве животное может что-нибудь чувствовать, если у него нет души? А потому животных можно исследовать экспериментальными методами, что не позволительно по отношению к человеку. Декарт и другие исследователи подвергали животных вивисекции еще до того, как стали доступны анестезирующие средства, и при этом «забавлялись криками и воплями несчастных созданий: ведь это всего лишь шипение, свист гидравлических систем и вибрации машины» (Jaynes. 1907. Р. 224). Животное — это машина, а потому всецело относится к физическому миру. У него нет бессмертной души, отсутствуют мышление и свободная воля. Поведение животных можно полностью объяснить с механической точки зрения. Декарт в своих воззрениях на поведение животных в соответствии с «духом времени» исходил из метафоры часового механизма. «Мне достаточно хорошо известно, что животные способны делать многие вещи лучше нас, но это меня не удивляет. Напротив, данное обстоятельство еще раз утверждает меня в мысли, что они действуют под влиянием тех же причин, что и пружины и шестерни часового механизма, который показывает время куда точнее, чем это способны делать мы в своем суждении» [1] 1.1.2 Взаимодействие души и тела С точки зрения Декарта, душа нематериальна (то есть не состоит из какой-либо материи). Душа способна сознавать и мыслить, давая нам таким образом информацию о внешнем мире. Ум не обладает ни одним из свойств материального мира. Его основной характеристикой является способность к мышлению, что и отделяет ум (душу) от всего материального мира в целом Однако мыслящий, чувствующий и обладающий свободной волей ум должен неким образом воздействовать на тело и воспринимать ответные реакции. Если в душе рождается намерение, например, переместиться из одного места в другое, то это желание выполняется мускулами, сухожилиями и нервами нашего тела. Аналогичным образом, если тело подвергается воздействию какого-либо стимула (света или тепла, например), именно ум воспринимает и обрабатывает чувственные данные и принимает решение о соответствующей реакции. Для того, чтобы сформулировать собственную концепцию взаимодействия души и тела, Декарту необходимо было отыскать некий физический орган, в котором они могли бы сочетаться. Поскольку он, в соответствии с давней философской традицией, считал душу абсолютно простой по строению, то есть не имеющей внутри себя никаких составных частей, то взаимодействовать она могла только с каким-нибудь одним телесным органом. По его убеждению, такой орган должен находиться где-то в мозге, поскольку опытные данные показывали, что впечатления движутся от периферии в мозг и, наоборот, все импульсы движения исходят из мозга. Было совершенно ясно, что мозг во всех психических процессах играет какую-то особую роль. Необходимо было отыскать такую структуру в мозге, которая была бы одновременно единой и единственной (то есть не имела бы внутренних подразделений и не дублировалась бы в каждом из полушарий мозга). Такой структурой — с точки зрения Декарта — является шишковидное тело или сопапит. Именно этот мозговой орган он и объявил местом встречи души и тела. Декарт описывает это взаимодействие в типично механистической манере: движущиеся по нервным трубкам животные соки определенным образом запечатлеваются в шишковидном теле, и на этой основе ум создает чувственные образы, восприятия. Иными словами, количество движения (поток животных соков) создаст душевное качество (восприятие). Справедливо и обратное: ум неким образом запечатлевает себя в шишковидном теле (не совсем понятно, правда, как это происходит), а последнее, в свою очередь, отклоняясь в ту или иную сторону, направляет токи животных соков к тем или иным мускулам тела. В результате же возникает физическое движение. Таким образом психическое состояние человека вызывает свойственные его телу физические движения. 1.1.3 Вклад Декарта: механизм и проблема соотношения души и тела Пожалуй, самым значительным вкладом Декарта в становление современной науки является его попытка решить одну из наиболее запутанных философских и психологических проблем — проблему соотношения души и тела. В течение многих столетий мыслители ломали голову над тем, как различить душу, идеальное, и тело, материальное. Первоначально центральный вопрос здесь представляется абсолютно простым: различаются ли вообще между собой душа и тело, мир идеальный и мир реальный? Но эта легкость обманчива. В течение тысячелетий мыслители занимали по этому вопросу, в основном, дуалистическую позицию: душа (ум, мышление, дух) и тело имеют совершенно различную природу. Однако принятие подобной позиции влечет за собой следующий вопрос: если душа и тело совершенно различны, как возможно их взаимоотношение? Полностью ли они независимы, или все же некоторым образом влияют друг на друга? Во времена Декарта общепринятой была точка зрения, согласно которой взаимодействие души и тела носит однонаправленный характер: душа, ум может оказывать существенное влияние на тело, однако обратное воздействие крайне незначительно. Современные историки предлагают в пояснение этих взглядов следующую аналогию: взаимоотношения души и тела подобны взаимоотношениям между куклой и кукольником, где кукольник — это душа, а кукла — тело (Lowry. 1982). Декарт же по этому вопросу занял дуалистическую позицию. С его точки зрения, душа и тело действительно имеют разную природу. Однако он существенно отходит от прежней традиции в трактовке их соотношения. По его мнению, не только душа воздействует на тело, но и тело способно существенным образом влиять на состояние души. Мы имеем здесь дело не с однонаправленным воздействием, а с обоюдным взаимодействием. Эта весьма радикальная для XVII века идея имела ряд важных последствий как для философии, так и для развития науки. После публикации этих идей Декарта многие его современники пришли к выводу, что нет более оснований считать душу единственным и полновластным господином обеих сущностей — кукольником, дергающим за веревочки. Душа не является полностью независимой от тела. Роль тела стала восприниматься совершенно иначе: те функции, которые прежде приписывались только душе, теперь стали относить к телесным функциям. В средние века, например, полагали, что душа ответственна не только за процессы мышления и здравый смысл, но и за восприятие, движение и репродуктивную деятельность. Декарт отбросил эти представления. Душа, с его точки зрения, имеет одну-единственную функцию — мышление. Все прочие функции носят телесный характер. Декарт, рассматривая проблему соотношения души и тела, сосредоточил внимание на проблеме так называемого психофизического дуализма. Таким образом, он отбросил спекулятивные теологические рассуждения о душе и заложил основы научного подхода к данной проблеме. Подобная позиция повлекла за собой и изменение методов исследования: вместо метафизических рассуждений стали применять методы объективного наблюдения и эксперимента, вместо умозрительных спекуляций о существовании и природе души — наблюдение за ходом психических процессов. Тело и душа — это две самостоятельные субстанции. Материя, телесная субстанция характеризуется прежде всего протяженностью (она всегда занимает некоторое место в пространстве) и подчиняется законам механики. Душа, ум не имеют протяженности и не привязаны к какой-либо физической субстанции. Особо революционный характер имеет идея Декарта о том. что, несмотря на все различия души и тела, между ними все же возможно взаимодействие: душа влияет на тело, а тело влияет на душу. 1.2 Ламетри Французский просветитель Ламетри уподоблял человека машине. Это, по его словам, живое олицетворение беспрерывного движения. «Пища восстанавливает в нем то, что пожирается лихорадкой. Без пищи душа изнемогает, впадает в неистовство и, наконец, изнуренная, умирает. Она напоминает тогда свечу, которая на минуту вспыхивает, прежде чем окончательно потухнуть. Но если питать тело и наполнять его сосуды живительными соками и подкрепляющими напитками, то душа становится бодрой, наполняется гордой отвагой и уподобляется солдату, которого ранее обращала в бегство вода, но который вдруг, оживая под звуки барабанного боя, бодро идет навстречу смерти...» Мы мыслим, развивает далее свою концепцию Ламетри, и вообще бываем порядочными людьми только тогда, когда веселы или бодры: все зависит от того, как заведена наша машина. Пища, климат оказывают воздействие на человека. Различные состояния души всегда соответствуют аналогичным состояниям тела. По мнению философа, переход от животных к человеку не очень резок. Чем, в самом деле, был человек до изобретения слов и знания языков? Животным особого вида, у которого было меньше природного инстинкта, чем у других животных. Он тогда не считал себя царем природы. «Слова, языки, законы, науки и искусства, — продолжает Ламетри, — появились только постепенно; только с их помощью отшлифовался необделанный алмаз нашего ума. Человека дрессировали, как дрессируют животных: писателем становятся так же, как носильщиком. Геометр научился выполнять самые трудные чертежи и вычисления, подобно тому как обезьяна научается снимать и надевать шапку или садиться верхом на послушную ей собаку. Все достигалось при помощи знаков; каждый вид научался тому, чему мог научиться. Таким именно путем люди приобрели то, что немецкие философы называют символическим познанием». Можно ли вслед за Ламетри уподобить человека машине? Если человек только машина, то качества, присущие человечеству, например мышление, нравственность, не имеют корней в человеческой природе. Стало быть, мораль, свобода, достоинство и благородство, мышление, глубокомыслие, рациональность — все это иллюзорные образования. Однако сама идея «человека-машины», по мнению известного специалиста по логике и методологии научного познания Джозефа Агасси, может означать и нечто иное: человек — не просто машина, а особая машина, которая благодаря своим особым качествам умеет страдать, проявлять благородство, достоинство. Джон Пассмор в своей книге «Способность человека к самосовершенствованию» писал: «Идея о том, что человек есть машина, чье совершенствование можно приравнять к техническому усовершенствованию (то есть усовершенствованию в индустриальной цивилизации), — эта идея способствует разрушению таких чувств, как симпатия, сострадание, добросердечие». Современные дискуссии вокруг метафоры Ламетри вызывает ряд труднейших проблем. Думает ли вещество? Как соотносится умственное и телесное? При этом углубляется интерес к классической проблеме тела и духа. Если утверждение «человек просто машина» может вызвать возражение, то утверждение «человек-машина» может оказаться истинным. Последние научные открытия свидетельствуют о том, что мы слишком мало знаем о машинах, чтобы делать вывод, так это или нет. Об этом предмете можно говорить только гипотетически. В научной фантастике наших дней широко распространена идея человека-робота. С чисто феноменологической точки зрения, разница между магическими человеческими существами и научно-фантастическим человеческим существом такая же, как между сверхъестественными существами и сверхинтеллектуальными лупоглазыми чужаками. Эта разница пробуждает нашу амбивалентность, когда мы вроде и отрицаем магию, когда мы выступаем полностью за науку, но одновременно оставляем место сомнениям. Действительно, сходство между этими существами даже сегодня рождает тайную мысль о том, что люди — не просто роботы, что мы принадлежим к этому виду так же, как мы принадлежим семье. Но можно ли вообразить робота, живущего семьей? У Декарта спросили: могут ли часы родить? Самуэль Батлер ответил — да. Тогда можно задать еще один вопрос: могут ли роботы иметь друзей? Этот вопрос ставит многих в тупик. Философия эпохи Просвещения блестяще отражена в работе Генриха Гейне «Религия и философия в Германии», в которой он рассказывает об изобретенной англичанином машине. Она в точности копировала человека. Эта машина приставала к своему хозяину с просьбой: «Дай мне душу!». Но этого хозяин сделать не мог. В романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» ситуация иная — там отталкивающее чудовище жаждет любви. Ему нужна близкая душа, а сам хозяин оказывается бессердечным. Размышляя над концепцией Ламетри, Нельзя дать ни утвердительного, ни отрицательного ответа на вопрос, действительно ли человек машина. Мы твердо знаем только одно — что человек умеет мыслить, страдать и т.д. Но если даже человек — это машина, то это своеобразная машина, которая умеет думать, страдать, и значит, — это нравственная машина. А если мы однажды поймем, что мораль никогда не может быть применима по отношению к машине, тогда мы сможем сделать вывод о том, что люди никогда не могут быть машинами — и наоборот. Глава 2 – Проблема души и тела в современной философии Задолго до появления философии возникла проблематизация души и тела. Вместе с тем мифы и религии – это не только рефлексия, но и технология производства присущего той или иной культуре особого типа духовности и телесности. Античные философы противопоставили грубым практикам инициализации изощренные методы самопознания. Они учили молодежь управлять телесными желаниями и душевными аффектами на основе разума. Христианство сохранило старое искусство заботы о себе философов-наставников. Усилия сконцентрировались на том, чтобы укротить страсти души. Главный враг внутри нас, и это не тело, а душа. Было изобретено понятие «плоти», означавшей некий союз греховных желаний и действий. Проблема управления телом остается предметом заботы Декарта и Спинозы. Истинное знание, как продукт сомневающегося разума становится методом исправления души. Трудности ее научного познания вызваны тем, что она не похожа на физические объекты. Поэтому философия и психология разрабатывали методы сведения душевных интенций к телесным реакциям, т.е. к физиологии. В результате возникла так называемая механистическая психология, которая, собственно, уже не была наукой о душе. Сложнее обстоит дело с психоанализом. Кажется, именно он реабилитировал душу, от которой отказалась механистическая психология. На самом деле бессознательное, по Фрейду, – это работа, которая осуществляется, как игра принципа реальности и принципа удовольствия. Возможно, Фрейд и реанимировал христианскую заботу о душе. В современной культуре значимым оказывается не подавление, а производство желаний. Так эманация снова становится главным принципом понимания работы души. Она используется как аккумулятор желаний, подзарядка которого осуществляется современными масс медиа. 2.1 Компьютерная метафора Пытаясь преодолеть трудности понимания взаимодействия души и тела, представители аналитической философии предприняли атаку на допущение о существовании ментальных процессов, которые предшествуют поступкам. Эта критика была стимулирована не только старыми философскими спорами, но и новыми проблемами, возникшими в ходе реализации программы построения искусственного интеллекта. Дарвинизм стремился показать, что организм человека является наиболее совершенной машиной, которая наделена разумом, который ныне воспринимается наподобие компьютерной программы. Компьютерная метафора есть ни что иное, как модернизация старой модели «духа в машине». Связь сознания и тела мыслилась наподобие того, как связаны «железо» и программа в компьютере. Критика этой программы тоже аргументирует старыми затруднениями картезианской философии, постулировавшей принципиальное различие материальных и духовных процессов. Мы производим вычисления, слышим шум ветра, перебираем в памяти события жизни и т.п. Почему выражение «напрячь мозги» является столь выразительным и подходящим? Потому, что это метафора. Если во мне звучит музыка, никто не верит, что во мне сидит маленький оркестр. Но ведь когда я слушаю настоящий концерт, то и в этом случае трудно сказать, где звучит музыка: внутри или снаружи. Конечно, идиома «в моей голове» часто употребляется расширительно и это приводит к парадоксам, но это не означает, что от нее надо отказаться. Возникает вопрос, как мы сегодня можем употреблять выражение «душа» и «тело»? Прежде всего, необходима коррекция сложившегося представления о теле как о бездушном автомате или машине, созданной Богом или природой. Дарвинизм стремился показать, что организм человека является наиболее совершенной машиной, управляемой разумом, который ныне воспринимается наподобие компьютерной программы. Компьютерная метафора есть ни что иное, как модернизация старой модели «духа в машине». Компьютерная метафора полезна и безобидна, когда она не принимается буквально. Это можно показать на примере понимания переработки информации. Этот процесс сегодня описывается по аналогии с машиной, в которую закладывается исходная информация. Она перерабатывается на основе фиксированных правил и выдается в виде конечного продукта. Но на самом деле, например, калькулятор не занимается переработкой информации, а, так сказать, пародирует акты человеческого сознания, хотя повторяет те же шаги, что и человек. Подсчитывая стоимость покупок в магазине, человек знает, что цифры означают деньги и знает их цену. Калькулятор же не знает ничего. Он потому и считает быстрее, что не затрачивает никаких ментальных усилий, т.е. не мыслит. Совершенно недопустимо смешивать реальную мыслительную обработку информации человеком с теми фиктивными действиями, которые совершает компьютер. Более того, столь же недопустимо отождествлять нейрофизиологические процессы, происходящие в мозге, и психологический процесс, называемый мышлением. Конечно, можно предположить, что «переработка информации» и есть то общее, что объединяет работу мозга и вычислительную программу компьютера, но вряд ли верно утверждение, что исчисление объясняет все, в том числе и ментальные процессы. Компьютерная программа — это набор чисто формальных процедур, не содержащих в себе значения и интерпретации, которая налагается извне. Одни и те же формальные процессы могут быть интерпретированы как ураган ветра, экономический бум, трепетный танец или вообще затейливый, но непонятный узор. Но они не имеют по отношению к ним никакой объяснительной силы. Главная трудность когнитивной психологии состоит в сохранении прежнего дуализма тела и духа, так как он трактуется как нечто нематериальное, формальное, не являющееся частью физического и биологического мира. Поэтому среди представителей когнитивной науки не так много консервативных исследователей настаивающих на том, что мозг буквально является вычислительной машиной, а разум – компьютерной программой. 2.2 Проблема понимания Сегодня очевидна девальвация учений о духе и душе. Психология, социология, позитивистская философия — все они отвергают возможность анализа сознания как относительно самостоятельного процесса, протекающего «внутри» человека. Причина отказа от изучения того, что происходит внутри нас, вызвана недоступностью душевных актов для объективного наблюдателя. Наука предлагает отказаться от мифа о душе и исследовать телесное поведение. Когда поведение людей характеризуется с помощью ментальных предикатов, речь идет об описании не каких-либо призрачных потоков сознания, а о публичных способах и манерах поведения людей. Человек, не умеющий играть в шахматы, может наблюдать за игрой, но не увидит того, на что обратит внимание специалист. Верно ли, что он понимает процессы в сознании шахматистов, подобно тому, как мы понимаем следствия из причины? Никто не может посещать сознание другого, что бы рассмотреть процессы, происходящие в нем в качестве причин. Аналогия с причинностью здесь недопустима. Никто не знает устройства сознания, а взаимодействия между операциями сознания и движениями руки непостижимы. Но отсюда следует, что понимание текстов другого вовсе невозможно. Мы можем читать Евклида и Ньютона, но не можем реконструировать их сознание. На самом деле мы понимаем действия других людей и даже можем их предусмотреть. Но это не связано с психологической диагностикой сознания. Точно также недостаточно аналогии с собой: мы не можем знать собственную корреляцию внешнего поведения и внутренней жизни. Поскольку поступок является внешним мускульным усилием, постольку он является не ментальным, а физическим. Если мы его характеризуем как «рациональный» или «моральный», то тем самым допускаем, что он предварялся неким невидимым, производимым умом действием. Есть серьезные основания разделять духовное и телесное. Другое дело, что это различение в каких-то случаях начинает давать сбои. Например, намерение может быть хорошим, а поступок, как его исполнение, плохим. Моральность, рациональность, искусность, воплощенные в действии, невозможно зафиксировать не потому, что отсутствуют подходящие средства измерения, а потому что они не являются событиями, т.е. в принципе не подлежат фиксации физическими инструментами. Практическое проявление интеллекта неверно понимать как двойное действие — предварительное рассмотрение предписаний и последующего их выполнения. Поступать разумно — значит делать не два, а одно действие. Считается, что перед тем как действовать, мы долго думаем и перебираем разные варианты действий, вспоминая правила. Но чаще всего мы не думаем о них, ибо для этого нет времени, а поступаем автоматически. Более того, мы даже не всегда можем объяснить, как добились хороших результатов. Можно правильно говорить, не зная правил логики и грамматики, ибо знать правила, не значит хорошо играть. Привычки формируются дрессурой, а умственные способности научением, включающим критику и рефлексию. Понимание слов и поступков другого человека не имеет ничего общего с угадыванием тайных процессов сознания, даже если бы они существовали. Понимание связано с компетентностью. Правила и критерии, которые применяет исполнитель, те же, что заставляют зрителя ему аплодировать. Наделенный разумом субъект действует критично, и наблюдатель критично оценивает его действия. Для этого не требуется перемещаться во внутренний мир автора. Способность оценивать действия однотипно способности его исполнить. Требуется лишь компетентность. При этом не надо ее преувеличивать. Чаще всего мы ограничиваемся умением выполнять действия и не способны к рефлексии по их поводу. Поэтому кажется разумным предложение представителей аналитической философии отказаться от поиска тайников сознания и отождествить его с тем, что люди делают. Телесные действия не аналогичны движению. Действие есть регулируемое нормами поведение. Оно осуществляется на основе некоторых общепринятых кодов и поэтому может быть прочитано и интерпретировано. Действие осуществляются на основе моральных, а и технических, стратегических, эстетических предписаний. Действие отличается от физического движения символической нагруженностью, оно понимается в терминах «намерение», «цель», «мотив», «интерес» и т.п. Мотивация интересна тем, что соединяет силовой и смысловой аспекты действия. Человек может повлиять на физическое состояние системы с помощью знания. Инициатива, или как говорил Гегель «хитрость разума» состоит в том, что он сталкивает между собою различные силы и добивается нужного результата. Таким образом, необходимо обратить внимание не на полярные противоположности «душа — тело», а на, так сказать, «промежуточные» понятия, выражающие такие способности человека, благодаря которым он дистанцируется от физического контакта с природными объектами. Речь идет не только о технике и инструментах, благодаря которым происходит «выключение тела», но и о таких наполовину телесных наполовину душевных практиках, как сдержанность, самодисциплина, терпение, мужественность и т.п 3.4 Проблема души и тела в современной культуре Сегодня проблемы души и тела задает не столько философия, сколько масс медиа. Это заставляет отвлечься от вопросов об их сущности и сосредоточиться на вопросе, какими методами, практиками она формируется. Неверно рассматривать их как нечто готовое – природное, божественное или дьявольское. Современные практики работы с телом и душой обнаруживают, что все наши желания и аффекты являются искусственными. С одной стороны, мы видим нарастание скепсиса в отношении традиционных практик гуманизации. С другой стороны, наблюдается взрыв интереса к телу и желаниям. Фитнес, медицина, лицевая хирургия – все это новейшие практики формирования тела. Они свидетельствуют о пришествии чего-то нового? С одной стороны, забота о своей внешности столь же древняя, как и человек. С другой стороны, очевидно, что искусство представлять себя на сцене жизни охватило широкие массы и стало главным занятием современного человека. Посмотришь на некоторых телезвезд и диву даешься: люди это или боги. Они обладают новым искусственным телом, которое является продуктом хирургии, фитнеса и аэробики, диетики и парфюмерии. Причина в том, что время труда и время развлечений сегодня уравнялось. При этом свободное время тратится в основном на чувственные удовольствия. Тренд на развлечения вошел в резонансе с разгрузкой труда. Сегодня молодежь охотно занимается производством воздуха, строительством финансовых пирамид, одним словом — спекуляцией. В качестве реакции философам необходимо позаботиться о восстановлении старых или введении новых техник тела, которые бы сделали нас жизнеспособными относительно независимо от уровня образования, способности к рефлексии и осуществления правильного морального выбора. Начать следует с таких человеческих качеств, как мужество и терпение. Дефицит по этой части в современном обществе очевиден. Раньше терпение культивировалось как средство против страдания, точнее это способ жить с болью, унижением, несправедливостью. Оно воспитывалось во всех культурах. Уже обряд инициации сопровождался тяжелыми испытаниями. Греки тоже подвергали молодых людей закаливанию, гимнастике, словесным атакам, заставляли их участвовать в состязаниях. При этом слово «агон» означало страдание и соревнование одновременно. Человек приучался нести не только физическую, но метафизическую нагрузку. Он несет на своих плечах заботу о семье, друзьях и государстве. Т.е. все то, что сегодня люди сбрасывают с себя. Гуманитарии с ужасом воспринимают римский культ «хлеба и зрелищ». Но на самом деле кровавые зрелища отвлекали людей от внутренних драм. Наблюдая за убийством, они не убивали сами. Бои гладиаторов напоминают о неизбежности смерти. Победив, ее можно отложить, но это не гарантирует от будущего поражения. Жизнь одного продолжается за счет убийства другого, который воспринимался как противник. Современность добавила к этому насилие, азартные игры и спекуляцию на бирже. Но принцип прежний: победи или умрешь. Христианство решает проблему смерти, обещая бессмертие тем, кто посвятил себя Богу. Оно создает культ страдания, что меняет характер терпения. Это довольно-таки странная конструкция, которую мы уже слабо понимаем. На самом деле христианское терпение не сводится к мазохизму. Во-первых, христиане восставали против угнетения: не все, смиренно шли на казнь, именно христианские идеалы подпитывали революции. Во-вторых, даже если христианское мужество проявляется в смирении, непротивлении и терпении, то эта пассивность проявляется как стимул для чувства сострадания. Государственное значение религии в том, что например: в храм приходят страдающие, обиженные, обездоленные люди. В ответ им рассказывают о муках Христа. И сострадая ему, люди прощают несправедливость, забывают обиды. Таким образом, общественная связь, солидарность на время восстанавливается. Люди идут домой, на рынок, там опять ругаются и дерутся, потом приходят в храм и снова обнимаются и целуются. Так что страдание и сострадание – весьма эффективные формы связи людей. Сегодня каждый заботится о собственном комфорте. Люди думают о доходах и расходах, о теле, о здоровье, о наслаждении и развлечении. И вместе с тем, несмотря на заботу о себе, они, по-прежнему, оказываются рабами общественных функций и кодов. Как говорил Хайдеггер, никто не принадлежит сам себе, его живут другие. Эти несколько темные слова означают, что все мы воспитаны так, чтобы выполнять необходимые общественные роли. Кроме того, буквально во всем, и не только в труде, но и в отдыхе, даже когда едим или целуемся, делаем это по общепринятым кодам, и социально значимым нормам. Таким образом, можно говорить как об усилении, так и трансформации техник души и тела. Машиной терпения и ожидания когда-то был дом. Раньше люди жили в ужасающей тесноте. Трудно представить, как они переносили вид и запах друг друга. Конечно, дело не обходилось без конфликтов, но они протекали не за дверьми спальни, а на виду у всех, и поэтому не заканчивались смертельным исходом. Судя по всему, сегодня нам труднее всего переносить тело другого. Если граждан античного полиса связывали воедино телесная дружба и философия, то сегодня мы уже не способны терпеть другого на близком расстоянии. Абстрактная любовь к дальнему есть, а конкретной любви к ближнему нет. Фитнес, эстетическая хирургия, парфюмерия, сексология и психотерапия предпринимают усилия для того, чтобы превратить другого в источник наслаждения. Тем самым другой исчезает. Мы даем ему право на существование лишь постольку, поскольку он удовлетворяет нашим требованиям. На самом деле следует уважать право другого быть другим. И это означает реанимацию способности терпения. Например, если мужчины и женщины не равны, не надо одних превращать в подобие других. Пусть женщины остаются женщинами, и мужчины не должны подчинить их своей логике. Они имеют право и на каприз. С некоторой долей юмора можно утверждать, что философу-мужчине, если он рационален и расчетлив, педантичен и аккуратен, нужна не обязательно красивая, но капризная и даже вздорная женщина. Именно, благодаря ей, он откроет для себя истину бытия. Но для этого нужно поистине воловье терпение. К сожалению, приходится признать дефицит терпения и сострадания. Причина тому – установка на свободу и независимость. Современное общество освобождается от бедности и насилия, изобретает способы анестезии, обеспечивает благоденствие и достаток. Но заодно сбрасываются и забота о родине, семье и детях, т.е. о том, что наши предки терпеливо несли на своих плечах. Заключение Между телом и духом существует постоянная связь и взаимодействие. Все то, что происходит в душе человека в течение его жизни, имеет значение и необходимо только потому, что вся жизнь нашего тела и души, все мысли, чувства, волевые акты, имеющие начало в сенсорных восприятиях, теснейшим образом связаны с жизнью духа. В духе отпечатлеваются, его формируют, в нем сохраняются все акты души и тела. Под их формирующим влиянием развивается жизнь духа и его направленность в сторону добра или зла. Жизнь мозга и сердца и необходимая дли них совокупная, чудно скоординированная жизнь всех органов тела нужны только для формирования духа и прекращаются, когда его формирование закончено, или вполне определилось его направление. Жизнь тела и души можно сравнить с полной красоты и прелести жизнью виноградной грозди. Прекращается питание ее соками лозы, росой небесной, окропляющей нежный пушок сочных ягод, и остаются лишь выжимки, обреченные на гниение; но жизнь виноградных гроздьев продолжается в полученном из них вине. В него переходит все то ценное, прекрасное и благоуханное, что было выработано в живых ягодах под благотворным действием света и солнечного тепла. И подобно тому, как вино не портится, а продолжает жить своей собственной жизнью после смерти винограда, становясь тем лучше и драгоценнее, чем дольше оно живет, и в бессмертном духе человеческом продолжается вечная жизнь и бесконечное развитие в направлении добра или зла после смерти тела, мозга и сердца и прекращения деятельности души. Список литературы 1) Шульц Д.П., Шульц С.Э., История современной психологии. С-Петербург, 1998 2) Ярошевский М.Г., История психологии. М,1985 3) Братусь Б.С., Двойное бытие души и возможность христианской психологии, 1999 4) Ильин И.А., О субъективности религиозного опыта. М, 1991 5) Вандеман Д., Жизнь после смерти, 1995 6) Гуревич.П.С. Философия человека, часть 2 7) Общеуниверситетский научно-методический семинар
«Актуальные проблемы современности сквозь призму философии»
Марков Б. В.
профессор, доктор философских наук,
заведующий кафедрой философской антропологии СПбГУ, 2 октября 2008 г. [1] (Maurice & Mayr. 1980) www.ronl.ru9. Тело, душа, дух как модусы человеческого существования. Духовность и бездуховность. Философия человек как дух и тело
Реферат - Проблема духа, души и тела в философских теориях
Санкт-Петербургский Государственный Морской Технический Университет
Душа и тело. Философия - А.Г. Спиркин
9. Тело, душа, дух как модусы человеческого существования. Духовность и бездуховность
Шпаргалка - Проблема духа, души и тела в философских теориях
Санкт-Петербургский Государственный Морской Технический Университет
Проблема соотношения духовности и телесности человека в современной философии. Идея надвитального предназначения человека.
ТОП 10:
Проблема человека, его сущности и существования имеет целое множество самых различных аспектов, но главный среди них - взаимосвязь социального и биологического, духовного и природного. Человек есть точка пересечения различных проекций бытия, вбирающая в себя одновременно природные, социальные и культурные характеристики, где, по словам М. Шелера, человек выступает одновременно как микрокосм, микротеос и микросоциум.
В исследовании взаимосвязи духовного и телесного начал в человеке можно проследить два подхода: 1) раскрытие влияния духовности на биологическую природу человека; 2) изучение воздействия биологии человека на его общественную, материальную и духовную деятельность, многообразные социальные отношения и функции.
В философии и социологии существует несколько тенденций к пониманию этой проблемы. Однако нам ближе всего мысль ученых, утверждающих, что человек - биосоциокультурная система, уникальность которой определяется врожденными способностями индивида, развивающимися, в свою очередь, в ходе становления ценностей культуры, под влиянием социальной среды. Таким образом, человек есть некое биосоциальное существо, генетически и функционально обусловленное развитием природы и общества.
Наиболее классической в философии считается триадичная модель человека, предполагающая его рассмотрение в единстве таких составляющих, как тело, душа и дух.
Тело – (греч. «soma») - физический, материальный, вещественный субстрат человека. Первоначально термин означал просто физическую оболочку, труп (у Гомера), и только потом приобрел расширительное значение живого организма вообще. На уровнетела осуществляется первичная, жизненно необходимая связь человека и природы, фиксируются его особенности как биологического вида. Человек существует как живое тело и, значит, подвластен законам наследственности, отменить которые невозможно. Отсюда возникает требование бережного обращения с природно-биологическим потенциалом человеческого бытия.
Душа – (греч. - особая нематериальная (идеальная) субстанция, независимая от тела, дающая возможность активного восприятия действительности и реагирования. Душа отвечает за процессы жизни и смерти, определяет человеческую судьбу, его волю, характер — данный термин апеллирует к религиозной традиции изучения сущности человека. В научном дискурсе чаще используется слово «психика» (в древнегреческого «психэ» означает «душа»). Психика представляет собой не физический феномен, хоть и имеющий материальный субстрат и связанный с телесностью. Однако разница между ними в том, что именно душа (психика) понимается как источник эмоционально-волевого и жизненного вообще начала в человеке (без души, взятый только как тело, человек представляет собой труп). В целом на сегодняшний день психофизическая проблема (соотношения души и тела, физики и психики), еще не решена.
Дух – (лат. «spiritus») – термин, обозначающий центр надбиологической активности человека, его сознание. Отражает причинный, трансцендентный аспект реальности. Понятие Духобращено к описанию всеобщего в человеке. С духовными качествами соотносятся сущностные родовые особенности человека, в качестве которых в философии чаще всего назывались разум и социальность. Духовное неизбежно требует развития телесного. Для реализации больших задач необходимо большое здоровье, силы. Духовность – понятие сложное и многогранное. Она охватывает многие стороны сознания, мышления, убеждений человека, культурное наследие, систему современных научных и художественных ценностей, обычаи, традиции, ритуалы, религиозную практику. В свою очередь каждое из перечисленных явлений состоит из множеств конкретных ценностей. В русском языке, как и в других западных языках, слово “духовность” имеет единый корень – «дух», который согласно иудейским и христианским традициям имеет следующие значения: 1) бессмертие, вечная жизнь; 2) дыхание (Божье). Поэтому в русском и западном понимании «духовность» – это «искра Божья» в человеке, а так же свойства, дарованные ему Богом, и которые отсутствуют у животных: сознание, мышление, вера, надежда, нравственность, любовь. С другой стороны дух — это феномен социальный, поскольку ценности человека формируются только в сообществе, через усвоение определенных культурных норм и принципов. И в этом плане, пожалуй, в какой-то мере можно вывести положение о том, что духовность формирует не отдельная, даже выдающаяся личность, а он формируется коллективно. Отдельный же человек проявляет свои те или иные качества только постольку, поскольку он включается в деятельный процесс данного общества, а именно: включается в процесс общения с другими людьми; вовлекается в различные виды человеческой деятельности и осмысливает их содержание и значение; усваивает сущность их материальной и духовной культуры прошлых и современных ему поколений и использует их в соответствии с их социальными назначениями. Отсюда духовность (и другие формы общественного сознания) есть единство, совокупность индивидуального (единичного), особенного и общего (общественного). Только в таком взаимообусловленном и противоречивом единстве возможно уяснить становление и развитие духовности как важнейшего условия существования людей.
Поскольку понятие тела соотносится с биологическим началом в человеке, понятие души с психическим, а понятие духа – с социальным, можно сказать, что человек это психо-био-социальное единство.
Многие люди задумываются над тем, зачем нам дана эта жизнь, зачем мы проводим столько времени в поисках неизвестно чего, что же такое ― предназначение человека.
Среди вопросов человеческого бытия центральное место занимает проблема предназначения и смысла жизни, определяющая жизненную стратегию человека и выбор им жизненных сценариев. Очевидно, что данный выбор сугубо индивидуален и связан с личностными особенностями человека. Однако, несмотря на это, философы выделяют несколько векторов осмысления данной проблемы.
Первый соотносит предназначение с ориентацией на «земные» ценности и идеалы – наслаждения, счастья, долга, успеха, эгоизма, альтруизма и др. Как считал Э. Фромм, эти установки могут быть сведены к двум фундаментальным: «иметь» (потреблять, пользоваться благами жизни) и «быть» (отдавать, творить, реализовывать себя).
Второй - связан с рассмотрением жизни в качестве самоценности. Уже в самом факте существования человека, независимо от наполненности его жизни, с этой точки зрения, заключен великий смысл. Предназначение здесь просто в том чтобы жить.
Третий – придает жизненному предназначению трансцендентный и сакральный характер, связывая земное существование человека со служением высшим ценностям и идеалам, а перспективы – с потусторонним бытием.
Четвертый – сводит смысл жизни к целям, которые ставит перед собой человек и которые он стремится реализовать в своей деятельности на служение другим.
Особый интерес вызывает концепция надвитального бытия Шелера, в которой философ трактует дух как принцип, выражающий надвитальное предназначение человека. Он включает в понятие духа наряду с созерцанием идей и узрением сущности, также разнообразные эмоциональные и волевые акты: доброту, любовь, раскаяние, благоволение, отчаяние, свободное решение и т.д. Дух предстает как нечто, противоположное жизни, как способность к созерцанию вечных, абсолютных ценностей. Самобытность человека, по Шелеру выражает соотнесенность порыва и духа. При этом, хотя человек способен свободно отвергнуть жизнь, он призван, считал философ, испытывать преклонение перед жизнью, сохранять и развивать всякую жизнь. Шелер стремился построить иерархию объективных ценностей и обосновать идею Бога в качестве высшей ценности. Переживание человеком ценностей (любви к Богу, жизни, другой личности и т.д.) Шелер трактует не как психический, а как космический акт.
В целом, понимание своего предназначения человеком является ведущим критерием сформированности личности, показателем того, насколько человек готов управлять своей жизнью и независим от внешних обстоятельств, оно определяет развитость его самосознания, способность выбирать ту систему ценностей и целей, которую он будет реализовывать в своей жизни.
Понимание предназначения связано с выделением в жизни смысла, который содержит в себе в наиболее общем виде три аспекта:
- целевой – определяет стратегию и тактику жизни;
- эмоциональный – отражает удовлетворенность человека своей жизнью, ее эмоциональную насыщенность;
- волевой – является движущей силой активности личности, обеспечивает ее готовность к достижению жизненных целей.
Поиск и обретение смысла жизни – это не одномоментный акт, а длительный процесс, его трансформация может происходить в течение всей жизни человека. Результатом утраты смысла жизни является потеря человеком жизнеспособности, воли к жизни, интереса к ее процессу и результату.
infopedia.su
