Гэндальф — архетипический мудрый волшебник, традиционная фигура в знакомой Дж. Р. Р. Толкину скандинавской и британской мифологии. Имя «Гэндальф», или, вернее, «Гандальв», позаимствовано из древненорвежской поэмы Dvergatal, где оно принадлежит одному из «нижних свартальвов» (гномов)[1]. В ранних набросках Толкина к «Хоббиту» Гэндальфом звали предводителя отряда гномов, и описывался он как невысокий «старик с посохом»[1]. В окончательной версии повести король наугрим получил имя Торин Дубощит[2], а Гэндальфом автор назвал волшебника, поскольку ранее избранное для этого персонажа имя Бладортин показалось ему слишком несерьёзным. Сыграла роль и расшифровка имени: gandr переводится как «волшебный посох», alfr — как «альв» (эльф с древнеисландского наречия). Прототипом внешности Гэндальфа стала швейцарская почтовая открытка под названием «Горный Дух», на которой изображен старый бородатый мужчина в широкополой шляпе, кормящий с руки оленя[3]. По мнению литературоведа Гарольда Блума, в образе Гэндальфа нашли отражение отдельные черты верховного скандинавского бога Одина[4]. Это подтверждается в одном из писем Толкина, где он пишет, что представлял Гэндальфа «странником в духе Одина»[5]. Другие исследователи также сравнивают Гэндальфа с Одином в его облике «Путешественника» — старик с длинной белой бородой, в широкополой шляпе и с посохом[6]. Кристоф Хобель, анализируя взаимосвязь между персонажами «Властелина колец» и шекспировской «Бури», доказывает, что некоторые атрибуты Гэндальфа роднят его с волшебником Просперо; оба этих персонажа воплощают своего рода европейский архетип мудрого мага[7]. Мнение о сходстве образов Гэндальфа и Просперо разделяет и Джэнет Бреннан Крофт, указывающая также на явную взаимосвязь между Гэндальфом и Мерлином[8]. Согласно П. Дж. Миллер и Ричарду Фосси, авторам книги «Mapping the Catholic cultural landscape» («Чертя карту католического культурного ландшафта»), Гэндальф воплощает собой образ дарителя надежды, и в его персонаже отчётливо проявились христианские воззрения Толкина[9]. В свою очередь, образ Гэндальфа изменил архетип и повлиял на образы позднейших персонажей. После громкого успеха «Властелина колец» в конце 1960-х годов этот персонаж фактически приобрёл культовый статус[10]. Настоящее имя Гэндальфа — Олорин. Иногда он появлялся среди эльфов, незримо или принимая облик одного из них, и делился с ними мудростью или прекрасными видениями. Ибо много времени представитель духов-майар Олорин проводил в Лориэне, садах Валы Ирмо, в честь которых были названы леса Лотлориэна в Средиземье. Олорин также часто бывал в залах Ниэнны, что находились далеко на западе у границ мира. У неё Олорин научился терпению и состраданию. Но чаще Олорина связывают с Манвэ и Вардой, ведь именно они послали его в Средиземье около 1000 года Третьей Эпохи. В числе прочих мудрецов-Истари он был избран советом Валар для отправки в Средиземье на помощь эльфам и людям и для противостояния Саурону, новоявленному Тёмному Властелину. Олорин поначалу отказывался от тяжелого поручения, но вскоре уступил воле Манвэ. В Средиземье он был известен под множеством имён, в том числе и как Гэндальф Серый. Хранитель Нарья, одного из Трёх Эльфийских Колец, вверенного ему эльфом Кирданом Корабелом по прибытии в Средиземье. Гэндальф стал наиболее известен, странствуя по Средиземью и заводя знакомство с разными народами, помогая им советом. В разных частях света он получил много разных прозвищ, заменивших ему имя: «У меня много имён в разных странах. Митрандир среди эльфов, Таркун среди гномов; в юности на давно забытом Западе я был Олорином, на юге — Инканус, на севере — Гэндальф, а на востоке я не бываю». Около 1100 года Третьей Эпохи маги-истари и лидеры Эльфов узнали, что некая пришедшая с Востока злая сила построила крепость Дол Гулдур на юге Лихолесья. Тогда они думали, что это один из девяти назгулов. Но упавшая на лес огромная магическая тень росла, и к 2060 году Мудрые начали опасаться, что это мог быть сам Саурон, который был повержен в конце Второй Эпохи, и дух которого скрылся на Востоке. В 2063 году Гэндальф Серый отправился в Дол Гулдур, чтобы выяснить это, но Саурон бежал и вновь скрылся на Востоке. Бдительный Мир длился до 2460 года, когда Саурон вернулся в Дол Гулдур с возросшими силами. Три года спустя был созван Белый Совет. Главой Совета стал Саруман Белый, который был также главой Ордена Магов. Королева Лориэна Галадриэль хотела, чтобы главой Совета стал Гэндальф, но он отказался, так как не хотел заниматься чем-либо, кроме своей истинной миссии в Средиземье. Гэндальф тайно вернулся в Дол Гулдур в 2850 году и в одной из темниц нашел умирающего в заточении от пыток короля Эребора в изгнании Траина Второго, отца Торина Дубощита. Перед смертью потомок Дурина Бессмертного отдал Гэндальфу нарисованную дедом Торина Трором карту Одинокой Горы и ключ от тайной двери. Маг Гэндальф убедился, что владелец Дол Гулдура Некромант и есть Саурон, и попытался убедить Белый Совет предпринять какие-либо действия, но Саруман убедил магов и эльфов ждать и наблюдать. Несмотря на слова главы Ордена, Гэндальфа тревожило присутствие Саурона в Дол-Гулдуре. Он опасался, что Тёмный Владыка использует захватившего Одинокую Гору и изгнавшего оттуда короля гномов Трора дракона Смауга в своих целях, что позволит самому Саурону напасть на Ривенделл, Шир и Лотлориэн. В марте 2941 года Гэндальф случайно встретился в трактире людского поселения Бри с сыном Траина Второго Торином Дубощитом. Торин хотел вернуть Одинокую Гору, и Гэндальф увидел в этом возможность избавить север Средиземья от угрозы дракона. Вместе они разработали план. Торин собрал отряд из 12 Гномов, преимущественно, своих родственников, а Гэндальф выбрал хоббита по имени Бильбо Бэггинс, чтобы тот стал четырнадцатым членом отряда. Однако в этом плане магу пришлось столкнуться с трудностями. Когда маг явился в Бэг Энд в конце апреля 2941 года, он увидел своими собственными глазами, что Бильбо поселился в комфортной норе и не проявляет интереса к приключениям. Очень неохотно, но Бильбо согласился стать взломщиком для Торина. Затем Гэндальф сопроводил Отряд Торина в Ривенделл. Во время путешествия в пещере каменных Троллей Гэндальф нашёл меч короля Гондолина Тургона, известный как Гламдринг, который носил всю свою жизнь. Гэндальф помог Отряду Торина пересечь Туманные Горы, несколько раз спасая их от орков и других бедствий. Именно там Бильбо получил «волшебное кольцо». Поначалу Бильбо утверждал, что «выиграл» его у существа по имени Голлум, пока отряд был в подземных пещерах Туманных Гор. Когда Бильбо надевал Кольцо, оно делало его невидимым. Хоббит продолжал хранить кольцо в тайне от Гэндальфа на протяжении некоторого времени. Перед завершением похода на окраине Лихолесья Гэндальф оставил отряд, хотя сам поход Торина был затем успешно завершён: Смауг пал от стрелы Барда Лучника, а орки и варги из Туманных Гор были побеждены в Битве Пяти Воинств союзом, состоящим из гномов Железных Холмов, людей Эсгарота и эльфов Лихолесья. В конце лета 2941 года как раз во время Торинова похода вновь собрался Белый Совет, принявший решение — атаковать Дол Гулдур. Втайне от Гэндальфа и остальных членов Белого Совета Саурон готовился к предстоящему уходу из своего временного укрытия и во время атаки эльфов и магов на Дол-Гулдур отступил в Мордор, где его ждали Девять Назгулов. В волшебном кольце, найденном Бильбо, Гэндальф заподозрил Кольцо Всевластия. В 3001 году он заставил Бильбо расстаться с Кольцом и передать его на сохранение племяннику Фродо. А в 3018 г., обнаружив на Кольце характерные письмена на Чёрном Наречии и сверившись с описаниями в архивах Гондора, Гэндальф убедил Фродо отнести кольцо в Ривенделл, обитель эльфов. Сам же он отправился на встречу с Саруманом — главой ордена Истари в Изенгард. На встрече между магами вспыхнул конфликт: Саруман сам хотел завладеть Кольцом и использовать его для достижения власти. Он также уговаривал Гэндальфа пойти на мир с Сауроном. Когда возмущённый Гэндальф отказался выдать Саруману местонахождение Кольца, Саруман заточил его на вершине башни Ортханка. Оттуда Гэндальфа спас Гваихир — предводитель гигантских орлов Манвэ, присланный его другом, третьим истари, Радагастом Бурым. Прибыв на совет в Ривенделл, Гэндальф рассказал о предательстве Сарумана и согласился возглавить Братство Кольца, отряд, который должен отнести Кольцо к жерлу вулкана Ородруин и уничтожить его. Гэндальф попытался провести своих спутников через подземелья Мории, где отряд столкнулся с одним из выживших демонов Мелькора — балрогом. В бою с ним волшебник упал с Морийского моста в пропасть, и спутники продолжили путь без него, решив, что Гэндальф погиб. Но так как Гэндальф — майа, окончательно умереть он не мог, его фэа (душа) унеслась в Чертоги Безвременья. Однако Эру Илуватар решил вернуть его назад, поскольку свою задачу маг выполнить не успел[11]. Гэндальфу было дано право занять место падшего Сарумана во главе ордена и отныне он стал именоваться Гэндальфом Белым. Он присоединился к освободительной борьбе народа Рохана против орков Сарумана и привёл подкрепление в ключевой момент в Битве за Хельмову Падь. После чего, встретившись с Саруманом Белым в Изенгарде, изгнал его из ордена Истари и сломал его посох. Отправившись в Гондор, Гэндальф помог наместнику Дэнетору II организовать оборону Минас-Тирита. После самоубийства Дэнетора II фактически возглавлял оборону столицы Гондора. Приход подкреплений из Рохана и войска дунэдайн, приведённого Арагорном, наследником Исилдура, а также гибель предводителя вражеского войска Короля-Чародея позволили выиграть битву у стен города. Однако, понимая, что главное — это уничтожение Кольца, Гэндальф вместе с Арагорном во главе небольшого войска Запада двинулся к Чёрным Вратам Мордора, дабы отвлечь внимание Тёмного Властелина на себя. После того как Фродо и Сэм при невольной помощи Голлума уничтожили Кольцо, а Саурон исчез, короновал Арагорна как короля Арнора и Гондора. Таким образом, миссия, с которой орден Истари был послан в Средиземье, была выполнена до конца именно усилиями Гэндальфа. 29 сентября 3021 года Т. Э. он вместе с Бильбо, Фродо, Галадриэль и Элрондом взошёл в Серой Гавани на борт корабля Кирдана Корабела и возвратился в Валинор. ru-m.wiki.ngLJ Magazine. Мадленер горный дух
Гэндальф — Википедия
Разведка в Дол-Гулдуре, поход к Одинокой Горе и начало Войны КольцаПравить
Низложение Сарумана и финал Войны КольцаПравить
О ВОЛШЕБНОЙ ИСТОРИИ | Наука и жизнь
Один из выдуманных профессором Толкиеном алфавитов несуществующего языка.
Джон Рональд Толкиен в студенческие годы (1908 год).
Обложка книги "Властелин Колец". Издана в Англии в 1954 году.
Профессор Джон Рональд Толкиен. 1960-е годы.
Рисунок автора к книге о путешествии хоббита "Туда и обратно".
Джон Толкиен считал себя настоящим англичанином. А разве англичанина можно представить без трубки?
Авторское оформление одной из страниц книги "Властелин колец".
‹
›
"Давным-давно", - говорят одни люди; "нет", - возражают другие, "совсем даже и не так давно, а чуть ли не вчера"; "и вообще-то сегодня, - утверждают третьи, - и прямо рядом с нами", словом, где-то недалеко и относительно недавно жил-был народец хоббиты. "Кто такие?" - спросите вы. Хороший вопрос! Если вы с ними не встречались, что может показаться странным (хотя не стесняйтесь, их на самом деле далеко не каждый знает, но вам еще может повезти), то я расскажу...
Жил да был хоббит, почти человечек, только вполовину меньше нас ростом, в ярком жилете, с трубкой и с... (только не смейтесь, пожалуйста) ногами, покрытыми шерстью. Они все такие, хоббиты, сапожное дело у них не в чести. Звали нашего героя Бильбо Бэггинс. Как и все сородичи, был этот Бильбо домовитым, добродушным, но и любопытным, благодаря чему в один прекрасный день отправился за магом Гэндальфом Серым и тринадцатью гномами далеко на восток возвращать гномьи сокровища. Но это еще не начало главной истории, это начало начала. Пережил Бильбо в этом путешествии удивительные приключения, встречался с драконом, бился с орками и, заблудившись как-то в лабиринте, случайно нашел кольцо и увез его с собой. Все это сам Бильбо Бэггинс рассказал в книге "Туда и обратно", а профессор-лингвист из Оксфорда Джон Рональд Руэл Толкиен лишь записал это повествование. Вот как он сам об этом рассказывал: "...я корпел над школьным аттестатом и вдруг отложил его в сторону и на чистом листе бумаги написал: "В земле была нора, и в этой норе жил хоббит". Потом вышла заминка, долгое время не было ничего кроме этой фразы и карты Трора, а книга сложилась только к началу тридцатых годов".
Студентка профессора Толкиена случайно прочла рукопись и предложила знакомому издателю опубликовать ее. Так миллионы почитателей обрели свое Средиземье...
*
Будущий профессор, будущий автор самой популярной книги, написанной в жанре фэнтэзи, англичанин до мозга костей родился 3 января 1892 года в Блумфонтейне, на самом дальнем оконечье диковинного континента Африка, так не похожего на родину родителей. Его отец, Артур Толкиен, после банкротства семейной фабрики по изготовлению фортепиано и неудачных попыток найти работу в Бирмингеме, получил место в Африканском банке. Мать, Мейбл, приехала к жениху в 1891 году и попала в "дичь и глушь! Просто ужас!" - как она писала родным. Те годы, конец XIX века, для Африки были почти средневековьем, за исключением форпостов цивилизации - портов и железных дорог... Но, несмотря на отвратительный климат, скуку местной жизни, постоянную загруженность главы семьи, все жили счастливо. В феврале 1894 года у Рональда родился брат Хилари.
Рональд с младенчества видел вокруг себя людей с самым разным цветом кожи и... принял в свою душу первый, отличный от родного, язык - африкаанс.
От детских впечатлений у Толкиена в памяти осталось: "Очень жаркий день, длинная сухая трава и бег. Я даже не помню криков". И еще ему запомнилось, как отец в апреле 1895 года выводил на крышке дорожного сундука "А. Р. Толкиен". Рональд уезжал с матерью и младшим братом в Бирмингем. Отца Рональд больше не увидел - тот умер в Африке, собираясь домой. Ощущение утраты смягчило то, что мальчика захватило открытие нового мира. Впоследствии он говорил, что именно из этих мест, пусть и одного из самых промышленных районов Англии, пусть совсем оцивилизовавшегося, но такого другого по сравнению с выжженным африканским бушем, вышли Бильбо, Фродо, Сэм Гемджи и их друзья-хобби ты... "После сухих, бесплодных земель, изученных мной, я принялся "исследовать" вкус нежных английских цветов и трав. Меня охватило странное ощущение, когда я приехал, - словно я вернулся домой".
Толкиен оказался в числе тех английских писателей, которые, родившись за пределами родины, сильнее других воплощали "английскость" в своем творчестве. О замысле "Властелина колец" он писал: "В незапамятные времена (с тех пор много воды утекло) я намеревался сочинить цикл более или менее связанных между собой легенд, от космогонических до сказочно-романтических (первые получали бы от вторых некоторую "приземленность", а последние приобретали толику великолепия первых), и хотел посвятить эти легенды моей стране, моей Англии". Но до исполнения этого замысла еще надо было дожить...
В возрасте четырех лет под руководством матери Джон Рональд приступает к изучению языков: латынь, французский и немецкий языки: "Я был рожден с талантом к языкам совершенно так же, как некоторые рождаются с музыкальным даром. Ребенком я всегда изобретал языки..." Вот где берет начало волшебная страна! Вместе с двоюродными сестрами Марджори и Мэри мальчик начинает изобретать новые языки: "животный", в котором все слова заменялись названиями животных, а потом и более сложные - смесь латыни, французского и английского. Они не только разговаривали, но и писали стихи на своем собственном языке. Для мальчика придумывание языков стало способом познания - и мира, и истории, и самого себя...
Тогда же он первый раз ощутил вкус сочинительства. От этого опыта осталось одно смешное воспоминание: опус, кстати сказать о драконе, удостоился весьма прохладного отзыва матери: "Надо писать не "зеленый большой дракон", а "большой зеленый дракон".
В это время в жизни Рональда произошло событие, сильно повлиявшее на его мировоззрение: Мейбл Толкиен обращается в католичество и начинает наставлять детей в новой вере. Семья покойного мужа и ее собственная не простили ей этого "отступничества". Мать и дети оказались в одиночестве.
Весь 1904 год прошел под знаком болезни: сначала мальчики - с корью и простудами, потом Мейбл Толкиен - с диабетом. Летом выехали в деревню - Рональду с братом за городом стало лучше, матери нет. Она умерла поздней осенью. В завещании опекуном сыновей Мейбл назвала приходского священника - большого друга семьи - отца Фрэнсиса Ксавье Моргана. Жизнь Рональда разворачивается между молельней, где он прислуживает отцу Фрэнсису, и школой, там он - первый ученик в классе. Учеба давала мальчику замечательную возможность совершенствоваться в языках. От латыни, греческого, французского и немецкого он добрался до истоков англосаксонского. Сам не заметил, как выучил готский, которого не было в программе. Языки открывали ему в свою очередь старую литературу: "Беовульфа", "Сэра Гавейна", "Историю о Сигурде и драконе Фафнире" на древнеисландском. Его восхищали вид и звучание слов. Эта любовь подтолкнула к созданию собственного развитого языка - "наффарин".
В 1908 году Рональд в пансионе миссис Фолкнер встретил свою первую и единственную любовь - Эдит Брэтт, девушку-сироту старше его на три года. Когда они уже поженились, Эдит часто пела и танцевала для Джона Рональда на прогулках в лесу, и он сочинил легенду об эльфийской деве Лучиэнь Тинувиэль и ее любви к человеку Берену - одну из главных легенд в мифологии Средиземья: "Ее волосы были цвета воронова крыла, кожа - светлой, глаза - сияющими, и она чудно пела и танцевала..."
А пока... пока любовь отнимала время, отведенное для подготовки к поступлению в Оксфорд. Опекун положил решительный конец разброду мыслей в юной голове и категорически запретил Рональду видеться с Эдит до тех пор, пока ему не исполнится 21 год, - юношеская трагедия, только укрепившая любовь. Первая попытка поступить в Оксфорд не удалась. И молодой человек создал общество - Чайный клуб при школьной библиотеке, где друзья пили чай и "оттачивали интеллект", читали первые поэтические опыты. Способность объединять вокруг себя людей сохранилась у Толкиена навсегда...
Со второй попытки, в 1910 году, он получает классическую стипендию в Эксетер-колледже. Последние триместры в школе были для него полны увлекательных занятий, и перед отбытием в университет они с братом поехали в Швейцарию. Прошагав не один десяток километров по горам, уже перед отъездом, он купил открытку с репродукцией картины Й. Мадленера "Горный дух". На конверте, в котором лежала картина, он много позже написал "Прототип Гэндальфа".
Для углубленного изучения Толкиен выбрал сравнительное языкознание, учил валлийский, "...но самое главное - в библиотеке Эксетерского колледжа я однажды наткнулся на грамматику финского языка. И ощутил себя человеком, который обнаружил винный погреб, битком набитый бутылками с вином, какое никто и никогда не пробовал".Финским он овладел не в совершенстве, но под его влиянием создал еще один свой язык, известный позднее как "квенья" - "высокое эльфийское наречие".
Рональд переходит на английский факультет и начинает специализироваться в лингвистике. Однажды он наткнулся на строки из древнеанглийского текста "Христос" Кюневульфа:
Eala Earendel engla beorhtast Ofer middangeard monn-m sended. (Привет тебе, Эарендел, светлейший ангел, посланный людям в Срединные земли.)
Напевность этих строк поразила его до глубины души и пробудила желание написать когда-нибудь трилогию: "Я почувствовал странный трепет, как будто что-то шевельнулось во мне, пробуждаясь ото сна. Это было нечто отдаленное, чужое и прекрасное, оно было далеко за теми словами, что я пытался постичь, дальше древнеанглийского".
И летом 1914 года на корнуольском побережье, где Толкиен бродит по дюнам, очарованный суровой красотой этих мест, зарождается замысел "Путешествия Эарендела Вечерней Звезды" - море и легенды кладут начало Средиземью... Толкиен осознает: "Каждый, кто изобретал языки ... понимал, что они требуют подходящего населения и истории, в которой могут развиваться".
За всеми увлечениями Рональд не забывал, что он вступает в пору совершеннолетия и может жениться на Эдит. Даже известие о помолвке девушки с другим его не смутило - любовь была так велика, что одна встреча все изменила: возобновляются прерванные разлукой прогулки, разговоры... В 1916 году, окончив Оксфорд с первой премией, Джон Рональд Руэл Толкиен обвенчался с Эдит Брэтт в католическом соборе Уорика. Через два месяца его ждет отправка на фронт во Францию. Он стал участником нескольких битв (в том числе битвы при Сомме), но сыпной тиф избавил будущего писателя от окопов. И во время учений в качестве кавалериста-добровольца, и во время боевых действий он не прекращает писать стихи на английском и на выдуманном "волшебном языке" и пробует себя в прозе.
В 1925 году он вернулся в любимый Оксфорд как профессор англо-саксонского языка в Пемброк-колледже. Профессор Толкиен (студенты и друзья звали его Толлерс) никогда не считался отличным лектором, хорошим - да, но не отличным: мешала плохая дикция. Однако он обладал удивительным даром увлекать студентов. Язык был для него такой же родной стихией, как лес для эльфа. Из-под мелка на доске рождались прямо на глазах дивные витиеватые строки на древнеанглийском, древненорвежском, англо-саксонском... Казалось, для него нет ничего более естественного, чем говорить одновременно на всех языках. "Для меня языки и имена неотделимы от моих произведений. Они были и остаются попыткой создать мир, в котором получили бы право на существование мои лингвистические пристрастия. Вначале были языки, легенды появились потом".
Оседлая жизнь дала профессору возможность сложить на бумаге те видения, что сопровождали его долгое время в мыслях: "Мой мир появился вместе со мной - впрочем, это вряд ли интересно кому-либо, кроме меня самого. Я хочу сказать, что не проходило и дня, чтобы я не продолжал его придумывать. Меня с самого детства привлекали мифы и сказки, а в особенности - героические предания на грани волшебной сказки и исторической хроники..." Толкиен писал теперь свой Миф. Все книги, которые он читал, все неясные желания, глубокое почтение к христианским ценностям - все оставило свой след в этих сказаниях, переплавилось в тигле Мечты...
*
В начале 1930-х годов в Оксфорде образовалось литературное общество "Инклинги" (Inklings), где студенты и преподаватели собирались для чтения неопубликованных произведений. Р. Толкиен, К. Льюис, а позже и еще один известный английский фантаст Ч. Уильямс вступают в его ряды. И именно своим коллегам-"инклингам" Джон Рональд начинает читать главы из пока еще незаконченной и неопубликованной книги "Хоббит". Этот клуб не был "бегством от действительности", как до сих пор любят представлять фантастику вообще. Соратники создавали новую реальность...
Итак, 21 сентября 1937 года книгу "Хоббит, или Туда и обратно" очень благожелательно приняли критики и читатели. Толкиен объяснил успех тем, что "вообще-то я - хоббит, разве что рост великоват. Я люблю деревья, сады и немеханизированные сельские просторы. Я курю трубку и с удовольствием поглощаю простую деревенскую еду... Обожаю вышитые жилеты и даже осмеливаюсь носить их в наши скучные серые дни. У меня простецкое чувство юмора, да и спать я ложусь поздно и встаю тоже поздно - естественно, когда удается. Вот путешествую я не особенно много..." Этот характер оказался очень английским, очень понятным, и уже на следующий год читатели стали требовать продолжения.
Урывками, между лекциями, экзаменами и научной работой, складывались странички, сами собой рождались диалоги, появлялись персонажи. История еще не обрела законченных очертаний, но уже заметно отличалась от других книг на эту тему.
Глава за главой развертывалось действие перед домашними и соратниками-"инклингами". Неугомонный Клайв Стейплз Льюис вскакивал каждый раз с кресла и бегал по комнате, крича: "Вы меня не слушаете, Толлерс! Вы можете написать еще лучше, чем сейчас. Лучше, Толкиен, пожалуйста!" И Рональд снова садился за стол: "Властелин колец" писался для собственного удовольствия, медленно, поскольку я старался не пропускать ни единой подробности, и превратился в конечном итоге в Картину-без-Рамы. Я выхватил из мирозданья крошечный кусочек, историю которого и попробовал отразить".
Что же за книга получилась в конце концов у профессора Толкиена?
*
Позволим себе небольшое отступление, чтобы понять жанр, которому Толкиен отдал предпочтение.
Одна из самых распространенных тем в произведениях фантастов - путешествия в неведомые страны, которые продолжали традиции мифов и легенд: странствия Одиссея или Энея, полет на Луну героев Лукиана из Самосаты (около 120-180 н. э.) в "Икаромениппе". Весьма популярной в фантастике является тема "нового мира" или нового, лучшего общества и особой ценности знания (как у Платона в книге "Республика").
Эти темы получили развитие в романах французских и английских авторов XVII века: епископ Фрэнсис Годвин, Сирано де Бержерак и Иоганн Кеплер описали новые путешествия на Луну, а Томас Мор и сэр Френсис Бэкон продолжили тему обновления мира. И еще одна, чрезвычайно важная для жанра научной фантастики тема: существование жизни на других планетах ("Микромегас" Вольтера).
Фантастические произведения, написанные в эпоху поздней античности и раннего Средневековья, представляли на суд читателя миры, в которых было возможно практически все. Однако уже Рабле понял, что "в мире, где все возможно, ничему не веришь" (принцип, сформулированный Г. Уэллсом), потому-то в его мире "даже самое невообразимое основано чаще всего на конкретном. Рабле не любит отвлеченности. Детали у него конкретны и обычно вполне достоверны". После него это стало принципом для приверженцев этого жанра.
Научная фантастика (НФ) как жанр смогла появиться только после Промышленной революции 1750 года, когда начала зарождаться кардинальная тема НФ - взаимоотношения человека и машины. В ХIХ веке бытовавшие ранее темы и идеи, например "Франкенштейн" Мэри Шелли, вернее, персонаж, считающийся первым в литературе искусственным созданием-андроидом (прародителем обычного робота можно назвать бронзового гиганта Талоса из "Одиссеи" Гомера), по-своему преломлялись в произведениях таких разных авторов, как Натаниэль Готорн, Эдгар Алан По, Артур Конан Дойль, Редьярд Киплинг.
ХХ век поистине является веком фантастики. Авторы заимствуют идеи из последних научных разработок и выдвигают свои, которые подталкивают мысль ученых. Довольно часто действие развертывается в близком или далеком будущем, вопросы касаются таких проблем, как путешествия во времени и пространстве, сквозь время, встречи с роботами, чужаками (контакты с инопланетными цивилизациями), утопии и антиутопии, развитие физических и психических возможностей человека, противостояние людей и машин. Неотвратимое движение прогресса, с одной стороны, сближает фантастику с жизнью, постоянно доказывая, что нет ничего невозможного, но с другой - позволяет, опираясь на научные открытия, творить некую "новую реальность жизни", абсолютно невероятную, но логически возможную. Движение научной мысли давало толчок развитию фантастики, оформлению ее в полноценный литературный жанр. Отныне фантаст - это не безответственный выдумщик, а творец "новой реальности".
Определяя жанр научной фантастики, критики почти не расходятся во мнении. В энциклопедии "Funk and Wagnalls" говорится, что НФ имеет дело с событиями, которые не произошли или еще не произошли. Какие бы сюжеты - будущее, путешествия сквозь пространство и время, жизнь на других планетах, кризисы, вызванные технологиями, инопланетянами или человеческим фактором, - ни составляли основу произведения, все объединяет проблема преображения и переустройства мира (не важно какого).
С определением жанра фэнтэзи дело обстоит сложнее. Питер Николс (редактор самой авторитетной "Энциклопедии научной фантастики") считает фэнтэзи одним из поджанров НФ, а Дарко Сувин (канадский фантастовед югославского происхождения), в противоположность ему, определяет НФ как малую часть фэнтэзи.
Несмотря на то, что фантазия в общепринятом понимании присутствовала в литературе с незапамятных времен, непосредственным источником жанра фэнтэзи можно назвать готический роман, который, в свою очередь, уходит корнями в античную и средневековую литературу, в волшебную сказку. Появление этого жанра в XVIII веке вывело фантазию в литературе на новый уровень представления и восприятия. Мистика и волшебство проложили себе дорогу из сказочной страны в реальность. "Замок Отранто" Горацио Уолпола, "Монах" Мэтью Грегори Льюиса, романы Анны Радклифф и ее последователей по всему миру создавали для читателей "новую реальность бытия", позволяли сказке оставаться чтением для взрослых.
"Дедушками фэнтэзи" можно назвать немецких романтиков XIX века, особенно Э. Гофмана; Э. По, Н. В. Гоголя и его современников В. Одоевского, А. Погорельского и Н. Тургенева, да и многих других русских авторов.
Вторая половина столетия и рубеж ХIХ и ХХ веков ознаменовались появлением многочисленных произведений, в которых действуют вампиры (Б. Стокер), вервольфы (Х. Мунро, И. Динсен и даже А. Дюма), привидения, всплывают семейные проклятия (У. Коллинз, Р. Л. Стивенсон, Р. Киплинг) и разбираются вопросы тайн психики человека (У. де ла Мар, Х. Ф. Лавкрафт и др.).
Однако эти произведения не исчерпывали интереса читателя к волшебству в чистом виде, и такие авторы, как Уильям Моррис, Джордж Макдональд, Лорд Дансени и их последователи (в числе которых Роберт Говард со своим циклом о Конане-варваре), творили собственные, воображаемые миры. Критики считают, что произведения данного периода не являются настоящими фэнтэзи, однако типы историй, которые придумали эти авторы, сейчас стали неотъемлемой частью фэнтэзи.
Среди самых популярных - истории "sword and sorcery", или "героическая фантазия". Доминирующими темами фэнтэзи становятся поиски спасения от зла, примирение обычного и сказочного миров.
Безусловно, оба жанра базируются на общей платформе фантазии и вымысла. Только фантастика чаще всего имеет дело с миром будущего, с движением во времени, с наукой и техникой, а фэнтэзи, напротив, обращена в прошлое, связана с магией, рыцарством, институтом королей, диковинными животными и вымышленными странами и народами. Для научной фантастики важно рациональное объяснение происходящих событий, она апеллирует к социальному и техническому развитию общества. В фэнтэзи суть совершающегося можно понять, исходя из мифологии.
*
Больше 10 лет - с конца 30-х до конца 40-х годов - Толкиен пишет свою сагу. Племянник Бильбо Бэггинса - маленький Фродо вынужден уйти из родного Шира с тем самым колечком, маленьким сувениром дядюшкиного приключения - Кольцом, способным сплотить Силы Зла в борьбе с Силами Добра. В руках малыша оказываются судьбы мира... Фродо уходит не один - с верным слугой Сэмом Гэмджи и друзьями Мерри и Пиппином. Добродушные создания, любители пошалить, спасаются бегством от жутких назгулов, слуг Саурона, знакомятся с эльфами, гномами, магами... Вокруг них - "отряда девяти" - сплачиваются единомышленники для похода в страшный Мордор, чтобы уничтожить Кольцо в недрах горы Ородруин. Им приходится биться с орками, проходить страшные подземелья Мории, вставать плечом к плечу с людьми и нелюдьми в Последней Битве.
Публикация "Властелина колец" началась в Великобритании в 1954 году отдельными томами, поскольку издатели решили, что такое длинное произведение публика целиком не примет. Издание получилось не слишком удачным... Книга продавалась, но довольно вяло, читатели еще не были готовы к подобным масштабным хроникам. Книга и читатели приглядывались друг к другу. В 1956 году появился первый перевод - на голландский. За следующие десять лет вышло еще с десяток переводов на европейские языки.
В 1965 году, как раз к началу учебного года, в США на прилавках магазинов стали продавать "paperback edition" (книги небольшого формата - все три тома вместе - в бумажной обложке). Книги поступили в магазины университетских кампусов... Созданная автором "для собственного удовольствия", сага мгновенно стала культовой именно благодаря студенческой среде. Начинается бум, создается американское Толкиенское общество. Фэнтэзи признается самостоятельным жанром. Сотворенный Толкиеном Мир можно назвать идеальным фантастическим миром, в котором продумано все - от мифологии и языка до генеалогии и биографий отдельных героев, от карты и общей географии до ботаники и зоологии отдельных местностей. Единственное, что он утаил от читателей, - это то, где находится этот мир.
Особых денег Толкиен на своей хронике не заработал, но что может быть ценнее, чем слова поклонников: "Я лучше знаю, что было в Средиземье. Я сам видел..." Издатели и читатели выхватывали из рук и сказки ("Фермер Джайлс из Хэма", "Лист работы Мелкина", "Приключения Тома Бомбадила", "Дерево и лист"...) и эссе "О волшебных историях"...
Профессор проживет еще восемь лет. Им с женой даже придется уехать из Оксфорда к морю, в Борнемут, подальше от почитателей и праздных зевак - оборотная сторона славы... Но он все равно внимательно следил за своими "детьми" - даже составил инструкцию в помощь переводчикам, что было особенно нужно для поиска адекватных названий и имен.
Эдит Толкиен умерла 29 ноября 1971 года. Джон Рональд пережил ее меньше чем на два года. Оба они похоронены в Оксфорде.
Почему же именно Толкиен - и не первый, и не самый плодовитый (разве что из самых образованных), по сути, для многих читателей - автор одной книги, почему именно он уловил в ХХ веке нечто такое, что оказалось нужно и подсознательно понятно огромному числу людей? Что это такое было? С одной стороны, как уже говорилось, - продуманность и отсюда - убедительность Средиземья. А с другой - некоторая "незавершенность", которая вбирает в себя каждого читателя как соавтора, сотворца мира.
От осознания того, что "мир есть текст", ХХ век проложил дорогу к пониманию того, что "мир суть игра". Видимый и воображаемый мир - почти одно и то же. Неназванной вещи или понятия не существует. Толкиен одним из первых почувствовал, что, придумав название мечте, ты обретаешь власть Творца, получаешь ключ от двери в Незнаемое и можешь распахнуть ее для других. Либо - для прогулок, либо - дать свой ключ, позволяя желающим сажать цветы и прокладывать дорожки.
*
Толкиен не верил, что "Властелин колец" может быть перенесен на экран, хотя и продал права на экранизацию еще в 60-е годы. Он как чувствовал, что слово трудно передать образом. Последние несколько лет все поклонник и книги ждали выхода фильма.
Дождались.
Я не могу сказать, что это не интересно. Я не могу сказать, что это скучно. Я тем более не могу сказать, что это плохо. Всем, кто снимал фильм, наверняка очень хотелось воссоздать уникальную атмосферу книги.
Внешне это действительно мир Толкиена - уютный, очень красивый, немного страшный, неповторимый, запоминающийся, почти настоящий... Почти.
За спецэффектами, за компьютерными героями, за умными, назидательными диалогами, за мощными сражениями куда-то, как мне кажется, пропала суть. Из живой, дышащей, меняющейся с каждым новым читателем истории получилось дидактическое пособие по борьбе со злом. Просто злом с маленькой буквы.
Самые ревностные поклонники "Властелина колец" нашли порядка 46 ошибок в фильме и собираются писать создателям петицию. Самые вдумчивые поклонники спорят в Интернете и на страницах печатных изданий, рецензий можно найти несметное количество. И все сходятся на том, что такую книгу трудно воплотить на экране.
*
"Несколько лет назад в Оксфорде, - как писал одному из своих друзей Дж. Толкиен, - ко мне заглянул человек, чье имя я, к сожалению, позабыл (хотя оно, по-моему, достаточно известно). Его поразило, что многие старинные художники, сами того не подозревая, словно иллюстрировали "Властелина Колец". В подтверждение своих слов он показал пару репродукций. Думаю, сначала ему просто хотелось убедиться, что мое воображение подстегивали не только литература и языкознание, но и живопись. Когда же стало ясно, что я никогда не видел этих картин и к тому же не слишком хорошо ориентируюсь в живописи вообще, он пристально поглядел на меня и вдруг спросил: "Надеюсь, вы не думаете, что написали всю книгу самостоятельно?"
Кажется, я ответил: "Нет, больше я так не думаю".
Разумеется, "Властелин Колец" мне не принадлежит. Он появился на свет потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью..."
www.nkj.ru
История одного бога - Мысли вслух о метафизике
Народное творчество
Есть боги, которые живут лишь до тех пор, пока им поклоняются. Осирис и Кецалькоатль, Мардук и Баал-Хаммон – все они некогда царили над великими народами и державами. Но эти народы и державы ушли в прошлое, и боги умерли, оставшись только в пословицах и поговорках. Их образы и мифы частью стали сказками, частью достались, как трофеи, богам-победителям.
Но иногда бывает так, что бог, лишившись культа, словно бы становится сильнее. Ему больше не молятся и не приносят жертв, но его образ остается и правит умами даже тех, кто никогда в него не верил. Он проникает в коллективное бессознательное. К нему раз за разом обращаются творцы массовой культуры. Словом, из части религии он делается частью мира, в котором этой религии уже давно нет.
И сегодня я хочу поговорить об одном из таких богов.
Что вы знаете об Одине?
Думаю, большинство припомнит примерно одно и то же. Вождь богов, правитель Асгарда. Хозяин Валгаллы – загробного рая для любителей выпить и подраться. Те, кто склонен к мистицизму, могут еще вспомнить, что Один изобрел руны. И еще у него было два сына – Тор и Локи.
На самом деле не все так просто, начиная уже с того, что детей у Одина было намного больше. Например, Хеймдалль, самый зоркий среди асов, родившийся от девяти матерей. Они вынашивали его все вместе и потому справились всего за месяц. И не нужно спрашивать, как им это удалось.
А вот Локи как раз не был сыном Одина. Кем он был – скандинавы так и не смогли договориться. По одним источникам – великаном-турсом, который присоединился к асам и был усыновлен Одином. По другим – Один и Локи вообще братья.
Валгалла – не единственный загробный чертог для павших воинов. Был и второй. Им владела прекрасная Фрейя – богиня любви, войны и магии. Она же командовала и валькириями – девами-воительницами, которые собирали для обоих залов отважных мертвецов. Так что если вы представляли себе валькирий как личную гвардию Одина, то скандинавы с вами не согласны.
У чертога Фрейи, как и у всего в скандинавских мифах, было имя. Он назывался Сессрумнир и стоял на поле Фольквангр. Занимались его обитатели ровно тем же самым, что и воины Валгаллы: целыми днями рубились между собой, а ночами пировали. Простое пиратское счастье.
Как Фрейя и Один делили между собой мертвых героев? Им, скорее всего, не приходилось это делать.
Мужа Фрейи, согласно легендам, звали Одр. Жену Одина – Фригг. И если вам кажется, что тут есть некое странное сходство, то вам вовсе не кажется.
Для традиционного язычества это, можно сказать, норма. Границ между богами практически не существует. Два божества, почитавшиеся разными народами, могли слиться вместе – так произошло с Артемис и Дианой. Два имени одного бога могли разделиться и стать разными богами – Диану почитали также как Диону и Яну, причем иногда в одних и тех же храмах.
Наконец, не стоит представлять Одина величественным королем со вспыльчивым характером, каким его сыграл гениальный сэр Энтони Хопкинс. Вождь асов – фигура куда более многосторонняя и неоднозначная.
Например, он хитрец и обманщик. Эти свойства чаще приписывают Локи, но самое интересное в том, что Локи-то как раз всегда держал слово, если его каким-то чудом удалось заставить его дать. А вот Один... Не было такой клятвы, которую он бы, единожды дав, не попытался бы нарушить или обойти.
В отличие от Тора, побеждающего врагов богатырской силушкой и молодецкой удалью, Один был настоящим средневековым Джеймсом Бондом. Чтобы добиться своего, он мухлевал всеми способами, какие были доступны – колдовал, соблазнял, бил в спину...
Ничего удивительного, что Тор был прежде всего богом свободных земледельцев, которые дерутся, только чтобы защитить свои земли, а Одину поклонялись викинги – сами большие знатоки хитростей и подлых приемов.
Один действительно открыл руны. Для этого он, как говорят Эдды, принес себя в жертву самому себе – повесился на Мировом Древе и пригвоздил себя к стволу копьем. Но он был знатоком и всей остальной магии: учился у ведьм их темному искусству, украл Мед Поэзии и стал величайшим скальдом, пожертвовал глаз Источнику Мудрости, чтобы сделаться провидцем. А еще хранил в тайном месте голову вещего великана Мимира и время от времени с ней советовался.
Хотя вороны Мысль и Память (Хугин и Мунин) ежедневно доставляли ему вести со всех концов земли, Один все равно не сидел на троне, а часто гулял инкогнито среди смертных, чтобы своими глазами (точнее, одним глазом) увидеть все самое интересное.
На это время он принимал облик старика с длинной седой бородой, в сером или синем плаще, широкополой шляпе и с посохом в руке. Шляпа маскировала его единственный глаз, а посох был в действительности волшебным копьем Гунгнир.
Временем Одина была зима, особенно зимнее солнцестояние, длиннейшая и темнейшая ночь в году. Тогда его священные животные – волки и вороны – собираются в стаи в поисках пропитания. Зимой Один и его мертвая дружина носятся над лесами и полями Дикой Охотой, преследуя всякого, кто попадется им на пути.
Небольшое отступление. Люди, как известно, не могут придумать совершенно нового бога. И Один, конечно, не изобретение скандинавов.
Зимнего Короля – великого провидца и чародея, которому служат волки и вороны, князя стужи и повелителя Дикой Охоты – почитали и кельты, и германцы, и финны, да и вообще почти все народы к северу от Средиземноморья.
В Финляндии Зимнего Короля звали Вяйнемёйненом. На Руси – Велесом. Но их образы все же отличались друг от друга, и самым влиятельным оказался именно Один.
Кстати, Летний Король, двойник Зимнего – тоже весьма примечательная персона. Одно из его имен – Робин из Зеленого Леса. Он прототип целого отряда известных персонажей, от короля эльфов Оберона до благородного разбойника Робин Гуда. Ему посвящен майский праздник, который на Руси известен как Купальская ночь. Но о нем, как говорят скандинавы, не будет речи в этой саге.
Скандинавская религия уже давно стала достоянием прошлого. Нынешние неоязычники, пытающиеся возродить эту веру, по большей части всего лишь играют в нее. Они не верят в Одина и Тора так, как викинги и бонды десятого века. Достаточно сказать, что никому из них и в голову бы не пришло приносить людей в жертву своим богам.
Но Один, в отличие от остальных асов, ванов и турсов, по-прежнему живее всех живых.
Не показался ли вам знакомым тот облик, в котором Один обычно ходил по земле?
Толкин никогда не скрывал, что прообразами Гэндальфа Серого стали Один и его финский псевдоним Вяйнемёйнен. От них он унаследовал внешность, хотя его имя – это имя одного из прародителей народа карликов. Ну а сам Гэндальф дал начало классическому образу мага из высокого фэнтези.
Так что, например, Альбус Дамблдор – тоже в некотором роде литературный потомок Всеотца асов.
А еще интереснее, что во «Властелине Колец» не один двойник Одина, а целых два. Там есть еще волшебник – мудрец, хитрец, сладкоголосый оратор, охотник за тайными знаниями. Он живет в высоком чертоге, и ему служат волки и вороны (правда, с ударением на второе «о», а не на первое). Это, как вы уже поняли, Саруман Белый – и он тоже стал прообразом множества магов в книгах и фильмах.
А теперь вспомните, какого еще волшебника можно встретить во время зимнего праздника? Он имеет облик старика с посохом и способен щедро наградить того, кто ему понравится, но может и наказать того, кто творил зло.
Санта-Клаус унаследовал от святого Николая только имя. Во всем остальном он – как и наш Дед Мороз – все тот же Зимний Король, только в смягченном, детском варианте.
В великолепном романе Сюзанны Кларк «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» один из центральных персонажей – Король-Ворон. Уже одного имени достаточно, чтобы заподозрить его в родстве с Одином, но это только начало.
Он правил северной Англией. Он пришел в мир людей морозной зимой во главе воинства эльфов. Он создал английскую магию и изобрел особые буквы, чтобы писать магические книги. Он, наконец, похищал людей в свою свиту, чтобы они сопровождали его в полетах над зимними лесами и холмами Англии.
Вот такая бурная жизнь может порой начаться у бога, который, казалось бы, должен был исчезнуть вместе со своей религией.
anairos.livejournal.com
