10 лучших ароматов в истории. Духи великие

Парфюмер с  абсолютно классическим местом рождения: Эллена появился на свет именно там, где положено — в Грассе, парфюмерной столице, городе, где расположен Институт парфюмерии. С 2004 года является штатным «носом» дома Hermes, но до тех пор успел поработать «носом-фрилансером» и создать поразительное количество шедевров, при том что всегда был известен нежеланием подчиняться требованиям отделов маркетинга. 

Все последние ароматы Hermes, начиная с моего любимейшего Un Jardin sur le Nil (2005) и заканчивая последним — Voyage d'Hermès (2010) — отличаются тотальной «некассовостью» и «немассовостью», и в каждом как печать присутствует мощный заряд свободы. В его ранних творениях встречались ошибки юности — например, в First для Van Cleef & Arpels Эллена включил 160 ингредиентов, и хотя аромат до сих пор является визитной карточкой «ван клифов», сам парфюмер (и я, признаться, тоже) сейчас относится к First скептически. Зато потом он двинулся по пути резкого сокращения компонентов и больше не шел на поводу у заказчика, если тот требовал добавить в аромат, например, папайю, потому что маркетинг выяснил, что папайя сегодня в моде. Зато Эллена добавил в Eau de campagne для Sisley… экстракт томатов: марка хотела получить «аромат Нормандии», а он не мог себе представить сады и огороды Нормандии без томатов. 

Другой шедевр Эллена — Eau parfumee au the vert, Bvlgary, тоже пробивался к нам с трудом: «Когда я в 1992-м создал этот аромат, я всем предлагал его попробовать, и никому он не нравился: в то время такие простые яркие ароматы казались «слишком оригинальными». Bvlgary тогда приняли у меня Eau parfumee au the vert, потому что честно признались, что ничего не понимают в парфюмерии, но верят мне». Впоследствии этот Eau parfumee au the vert стал таким бестселлером, что до сих пор редкий пятизвездочный отель не оснастил свои люксы его производными — мылом, лосьоном и прочим. И, кстати, мне он кажется отличным предшественником «Садов Нила».

Еще один уроженец Грасса и еще один бесспорный гений. И, кстати, парфюмер потомственный — его отец занимался тем же делом, поэтому парнишка приобщился к ремеслу  лет в 15, а в 28 стал парфюмерной сенсацией, создав в 1992-м L'Eau d'Issey, Issey Miyake. По его собственным словам, так вышло потому, что он вдохновлялся самим Иссе Мияке — вел с ним долгие беседы. Дальнейший его послужной список выглядит так: в том же 1992-м — Pasha Cartier, потом подряд — Classique Jean Paul Gaultier, L'Eau d'Issey pour Homme, Poeme Lancome, Opium pour Homme, Rive Gauche pour Homme, Cinema и Nu для Yves Saint Laurent, и мужская Aqua di Gio для Giorgio Armani. Затем — Eternity Moment Calvin Klein, Aqva pour Homme Bvlgari. 

Из последних творений Кавалье к моим любимым относятся совершенно, по-моему, уникальные Noir de Noir и Tuscan Leather для коллекции Тома Форда и разнообразные Stella in Two для Стеллы Маккартни. Если бы не они, Кавалье, конечно, можно было бы упрекнуть в тотальной коммерческой успешности и служению мейнстриму, однако многие, что называется, продали бы душу, чтобы создать хотя бы половину этих хитов.

В общей сложности «носу» Жака Кавалье принадлежат  около 30 шедевров, в 2004-м он получил наконец свой парфюмерный «Оскар» — Prix Francois Coty. Кавалье невероятно плодовит, и при этом ужасный педант: один-единственный жасминовый аккорд он совершенствовал… 25 лет. 

Этот человек создал аромат, который некоторые девушки преданно любят уже целое десятилетие. Если принять во внимание ветреность, обычно свойственную девушкам, и то количество духов, которое выплескивается сейчас на рынок, то станет понятно, насколько это явление, выходящее из ряда вон. Аромат, о котором идет речь, — это Angel Thierry Mugler. Кресп вообще кумир «девичьих» ароматов, он замешивает всю эту цветочную сладость каким-то совершенно непостижимым образом — вроде сладко-сладко-сладко, но не приторно, потому что фрукты он мастерски комбинирует с зеленью и пряностями и не забывает все это слегка «приперчить». По примерно такому сценарию созданы знаменитые Noa Cacharel (1998), L'Eau par Kenzo (обе версии, и мужская, и женская), Kenzo Amour и Light Blue для Dolce&Gabbana, Nina для Nina Ricci. Однажды в разговоре со мной Оливер утверждал, что добавляет в свои ароматы коньяк или шампанское. Шутил он или нет, мне понять не удалось, но многие действительно «подсаживаются» на его духи, как на алкоголь, и даже впадают в настоящую зависимость от них.  

Этот юноша из армянской семьи, родившийся в Париже, мечтал о карьере танцовщика балета, дважды поступал в балетную школу Opera, и дважды проваливался. Я считаю, — к счастью. Парфюмерная промышленность без него явно бы не досчиталась некоторых отличных ароматов. Не было бы, например, великолепного Le Male и моего преданно любимого аж с 1999-го года Fragile для Jean Paul Gaultier. По-моему, до сих пор не оценен по достоинству Kenzoki Lotus Blanc и отличный аромат с простецким названием For Her Narciso Rodriges. 

В 2007 вышел интересный Lady Vengeance для малоизвестной у нас развеселой марки Juliete has a gun. В соавторстве с великим Франсуа Кароном Куркджан создал прекрасную Acqua di Parma Iris Nobile (2004). Ему вообще виртуозно удаются цветочные композиции: в Fragile звучит щедрая тубероза, в Iris Nobile — небанальные ирисы. С моей точки зрения, Куркджан несколько проштрафился, сделав скучный Miracle Homme Lancome, но строго судить его нельзя – мужские ароматы вообще не самая сильная сторона марки Lancome, возможно, это был тот самый случай диктата маркетинга, которого так старается избегать Жан Клод Эллена. Зато сильный и явно тоже коммерческий F de Ferragamo Куркджану явно удался.

Очаровательная, милая и вовсе не светская Кристин при встрече не производит впечатления женщины, которая может создавать сильнейшие ароматы. Она застенчива и время от времени начинает заикаться ни с того ни с сего — но «нос» у нее работает прекрасно. А портфолио впечатляет: Narcisso for Her для Narciso Rodriguez (вместе с Киркджаном, кстати), Eau de Cartier и Delices de Cartier и фантастически сильный аромат Ambre Soie, один из наиболее интересных в коллекции Armani Prive. Она также «переформулировала» по-новому Miss Dior Cherie. А в сентябре выходит на рынок ее первый аромат, сделанный для Jo Malone – English Pear&Freesia. В качестве брифа Кристин получила от марки стихотворение Китса «К осени» — и пожелание включить в состав ингредиентов сладкую грушу, запах, который, в отличие от растиражированного зеленого яблока, неимоверно сложно заключить во флакон. Кажется, Кристин сделала почти невозможное — аромат получился именно про начало сентября, когда еще жарко, но уже немного грустно, потому что лето кончилось. Очень рекомендую попробовать.  

Этот человек успел поработать на огромное количество парфюмерных компаний: сотрудничал с Roure, Takasago, Florasynth, Creations aromatiques, а в настоящее время служит в Robertet. Такое непостоянство он объясняет тем, что работает не ради выгоды, а ради творчества. Как только творчества становится меньше, а давления со стороны корпорации — больше, Альмарак покидает компанию и ищет свободу в новом месте. Под творчеством, в частности, он понимает возможность работать с правильным сырьем и использовать правильные (но, с точки зрения компании, часто слишком дорогостоящие) компоненты, без которых, по его словам, он «просто высыхает». При этом Альмарак не поклонник «намешать побольше», и в своих пристрастиях довольно постоянен: «Хорошие блюда чаще всего готовятся по простым рецептам». Он, кстати, любит готовить — и на кухне не менее виртуозен, чем в лаборатории. Из своих кулинарных творений больше всего гордится луковым супом, из парфюмерных — Casmir de Chopard. Мне же нравятся его весомые, сочные и почти материально тяжелые Gucci pour Homme и Gucci Rush. Он создал многие ароматы «бондинианы»  (Bond N9) — Fire Island, Scent of Peace, West Side. А для моих любимых «парфюмерных артизан» (L'Artisan Parfumeur) — Voluer de Roses. 

Многие воздвигли бы этой девушке памятник только за один аромат, который она создала — J'adore Dior. Это была ее первая работа для марки Dior. Вдохновлялась она, по ее словам, букетами, которые изображали на своих полотнах живописцы фламандской школы и — опять-таки — кулинарией: ее бабушка готовила сливовый ликер, добавляя в вино лимонную цедру, и в детстве ей казалось, что ничего вкуснее на свете нет. (Бабушка, кстати, была эмигранткой из России, равно как и дедушка.) В попытке воскресить этот сумасшедший запах, Кэлис смешивала все цветочные экстракты, которые приходили ей в голову — фиалки, розы, орхидеи, жасмин, пока ее наконец не осенило, что арабский жасмин несет в себе все ароматы всех цветов. Он и стал основой композиции. А J'adore Dior стал на добрые пять лет бестселлером рынка. Другие ароматы Калис Бекер — A Taste of Heaven, Back to Black Aphrodisiac, Love, Pure Oud (все — для By Kilian), Secret Obsession Calvin Klein и Beyond Paradise (как для мужчин, так и для женщин) для Estee Lauder шумный успех J'adore не повторили, но мне лично A Taste of Heaven и L'Ceuvre ou Noir by Killian нравятся ничуть не меньше. 

Редкое исключение в парфюмерном мире: Карлос Беньям родился не в Грассе, а в Танжере, в Морокко. И живет не в Париже, а в Нью-Йорке. В 2004-м году он получил от американского общества парфюмеров награду Lifetime Achievement Award – и вполне заслуженно. Карлос никогда не делал вид, что его интересуют сложные нишевые ароматы не для всех, и всегда создавал наиболее интересные кассовые ароматы, которые приносили его клиентам и деньги, и славу. Самый первый и знаменитый из них — Polo Ralph Lauren, вышедший в 1978-м. Впоследствии появились Polo Blue, Bvlgari Jasmin Noir (2008, вместе с Софи Лабэ), разнообразные вариации на любимые темы Calvin Klein — яркость, легкость, лаконичность — CK in 2U her, Contradiction for men. Eternity for men, Eternity Summer for men и многочисленные Euphoria. Он, марокканец, живущий в Нью-Йорке, создавал ароматы даже для очень французского бренда Givenchy — Very Irresistible (правда, в соавторстве с Софи Лабэ и Доменик Ропьон). У Беньяма к тому же получились довольно интересные  ароматы для Prada — Prada Tender и Eau de Parfume. А если вам нравится Viktor & Rolf Flowerbomb и их последний Eau Mega, то имейте в виду, что Беньям к ним тоже приложил свою руку — и свой нос, точно знающий, чем захочет пахнуть человечество в будущем сезоне. 

Женщина-легенда: 35 лет в отрасли, отец — поставщик сырья для парфюмерии, бывший муж и брат тоже работают в этом бизнесе, сын заканчивает ISIPCA (высшую парфюмерную школу) тьма учеников, сотня фантастически успешных или как минимум навсегда запоминающихся ароматов и при этом отличное чувство юмора. Оно, кстати, иногда проявляется и в ее творениях, но для того, чтобы их уловить, надо иметь это самое чувство самому — и еще, конечно,  натренированное обоняние. Франсуаза Карон часто развлекается с апельсинами, иногда просто для смеха добавляет их в свои ароматы — апельсин как будто даже и не пахнет, но бодрит. Ее первый шедевр — Eau d'Orange Verte для Hermes, 1979-ый. Потом последовали Kenzo for Women, Gio Giorgio Armani и, наконец, — тут ее окончательно оценили продвинутые неформалы — Red: Rose and Palisander Comme des Garcons Series 2. Далее: Iris Nobile Eau de Toilette для Aqua di Parma (в соавторстве с Франсисом Куркджаном), Angel Violet для Thierry Mugler, Azzaro Onix, Azzaro Silver Black и мой любимейший Fleur d'Oranger для Le Labo. Если вы его еще не пробовали, то это надо срочно восполнить. 

Отработав в качестве соратника Жака Польжа и штатного парфюмера Chanel около 30 лет, Демаши совершил поступок по меньшей мере невероятный: в 2006-м году ушел из Chanel в LVMH и теперь работает для Dior, Guerlain, Kenzo и Givenchy. Понять его несложно: ароматы Chanel они творили с Польжем на пару, но мир знал только Польжа. А Демаши не знал, хотя он и до того, как пошел в Chanel, не то чтобы сидел сложа руки: в 1980-х, не будучи еще ангажированным великим брендом, Франсуа создал сильные Ombre de la Nuit, Ungaro pour Homme и Diva для Ungaro, которые, с моей точки зрения, достойны того, чтобы их как минимум помнить. Ну и парфюмера, конечно, тоже. Далее потянулись годы Chanel, за которые Демаши (в соавторстве с Польжем) работал на благо работодателя. И иногда придумывал что-то для Bourjois — младшего брата Chanel, но масштаб поставленной задачи явно не совпадал с масштабом амбиций и дарования. После побега в LVMH Демаши издал и переиздал Dior Homme Cologne (2007), Dior Fahrenheit 32 (2007) в соавторстве с Луиз Турнер, Dior Eau Sauvage Fraicheur Cuir (2007), Midnight Poison (также в соавторстве с Оливером Креспом и Жаком Кавальер), несколько ароматов для Pucci и Aqua di Parma. Наконец, последний запуск и последняя надежда Dior — новый Eau Sauvage — тоже был создан при деятельном участии Демаши. Что-то мне подсказывает, что переизданием прошлого дело не ограничится и он себя еще покажет.

Это имя нельзя произносить в присутствии Сержа Лютена: он сразу начинает нервничать, а нервничать Лютену в его возрасте вредно. Но дело в том, что англичанин Кристофер Шелдрейк, по сути, до 2005 года создавал формулы всех ароматов для марки Serge Lutens: и тех колокольчиков, которые продаются только в Palais Royal в Париже, и тех геометрически-безупречных кирпичиков, которые продаются во всем мире. Познакомились Лютен и Шелдрейк давно — в начале 1990-х, когда оба еще работали для Shiseido. Лютен служил там креативным директором, а Шелдрейк сотворил (вместе с Пьером Бурденом) восточно-древесный аромат Feminite du Bois. У Лютена всегда был нюх на талант, поэтому, уйдя от Shiseido в свободное плавание, он позвал с собой Шелдрейка. Какое-то время все было прекрасно — Шелдрейк экспериментировал со своими любимыми пачулями, Лютен обеспечивал светскую составляющую, и бренд его имени набирал обороты. Мой любимый Bois de Violette, где виртуозно перемешаны фиалка и кедр, — дело носа Шелдрейка. Ему же нужно сказать большое спасибо за Arabie, A la Nuit и знаменитый Borneo 1834. Но в 2005-м Шелдрейк вернулся в Chanel, где успел поработать в юности, и сосредоточился на Les Exclusifs. Он работает с Жаком Польжем ноздря в ноздрю и опять остается чуть-чуть в тени. Хотя Coromandel (всё те же его любимые пачули, кстати) и Sycomore (кедр-сандал-мускус-ветивер и все это с табачком, в соавторстве с Польжем) — это, по-моему, то, что не стыдно предъявить на Страшном суде. Для Лютена, согласно контракту, Шелдрейк работать больше не может. Мой любимейший Serge Lutens Sarrasins, вышедший в 2007-м и созданный Шелдрейком, появился только благодаря тому, что формула аромата была создана до подписания контракта с Chanel. Говорят, правда, что последний лютеновский Bas de Soie тоже был разработан Шелдейком. Но, возможно, Лютен вытащил эту формулу из дальних и тайных своих закромов.

Раз уж мы заговорили о Chanel, самое время вспомнить о Жаке Польже. С 1978 года он является главным, официальным и штатным носом марки. Причем не какой-то там марки, а той самой Марки, которая создала парфюмерный Tour d'Effel за номером 5 и с тех пор не перестает всячески укреплять величие этого колосса, время от времени подшлифовывая и подштукатуривая фасад, выпуская вариации на заданную тему и меняя Николь Кидман на Одри Тоту. Польж, конечно, тоже приложил нос к этим реставрационным работам, создав в 2007-м Chanel № 5 Eau Premiere — те же нероли, розы, жасмин, иланг-иланг, амбра, ветивер и сандаловое дерево, но в более мягкой, нежной и неназойливой версии. Всего за годы работы в Chanel Жак Польж сотворил более 30 (!) разных ароматов, стараясь свято соблюдать почерк дома. Перечислить все довольно сложно, но вы их наверняка знаете: Chanel Allure (1996), Chanel Allure Homme (1998), Chanel Allure Homme Edition Blanche (2008), Chanel Beige (2008), Chanel Bois Noir (1987), Chanel Chance (2002), Chanel Chance Eau Fraiche (2010)… Egoiste, Allure, Coco и Coco Mademoiselle в разные годы действовали на население земли, как наркотические снадобья, — ими нужно было пахнуть во что бы то ни стало. За этой дружной шеренгой подчеркнуто лаконичных флаконов давно потерялись ранние произведения Польжа, а ведь именно он в 1970 году в соавторстве с Мишелем Хы подарил миру Rive Gauche Yves Saint Laurent и несколько раз изменял Chanel с Emmanuel Ungaro (Senso и Diva, например). О том, кто такой Польж — великий парфюмер или талантливый дипломат (все-таки проработать столько лет в одной компании!), — парфюмерные маньяки могут спорить часами. Я лично безоговорочно люблю его 31 Rue Cambon из коллекции Les Exclusifs, а этим летом всю дорогу носила Cristalle Eau Verte (2009), сиквел Сristalle, выпущенного в 1970-х, хотя кому-то он, возможно, показался слишком поверхностным. 

Эта дама, одна из самых известных парфюмеров мира, фактически наша соотечественница. София родилась в 1945 году в Белоруссии, и совершенно непонятно, кем бы она служила в СССР, если бы ее семья всеми правдами и неправдами не смогла перебраться сначала в Польшу, а затем в Америку. Не случись этого, мир бы, возможно, не знал таких ароматов, как Tresor Lancome, Paris Yves Saint Laurent и Eternity Calvin Klein — ну или они были бы совершенно другими. Для Элизабет Тейлор София Гройсман сделала Diamonds and Rubies и White Diamonds. Пару раз ей заказывала духи лично Нэнси Рейган. У Гройсман есть отличительная черта, позволяющая угадывать ее почерк даже непрофессионалам: она заставляет базовые ноты звучать сразу, не дожидаясь, пока сойдут на нет и развеются по ветру ноты верхние, поэтому ее композиции слышишь сразу и почти целиком. Еще один нюанс: София Гройсман не терпит никакого унисекса и до последнего времени избегала добавлять в женские ароматы цитрусовые ноты. Поэтому 1990-е с их минимализмом были для нее не лучшими временами. Она не то чтобы совсем сидела сложа руки, но сделала за 10 лет не так уж много. В памяти наиболее восприимчивой к запахам части человечества, конечно, останутся Pour Femme для Bvlgari (1994), Yvresse для Yves Saint Laurent (1993) и Tentations для Paloma Picasso (1996), но сейчас у нас гораздо больше шансов попробовать ее Outrageous! (2007) для Фредерика Маля и Parisienne для Yves Saint Laurent. В Outrageous!, кстати, цитрусовые звучат, и более чем уверенно. Все-таки время берет свое, и великий Tresor войдет в моду еще не завтра.

Этого парфюмера я люблю безоговорочно, и его последнее произведение — Wonderwood для Comme des Garcons, который пахнет, как все деревья на свете разом — могу вдыхать как эликсир, стоя в московских пробках. Согласно концепции CDG, этот аромат тоже унисекс. Многие, тем не менее, находят его больше мужским, чем женским: слишком он древесный. Но мне кажется, что это так же sexy, как девушка в рубашке бойфренда. Ну то есть очень секси. 

У Антуана Ли, окончившего Givaudan Perfume School и теперь занимающего должность главного парфюмера своей альма-матер, вообще прочная любовь с CDG. Он делал для этой марки, декларирующей свою независимость от требований рынка и сделавшей себе имя именно на этом сомнительном тезисе, множество ароматов: Commes des Garcons Energy C: Lime (2008), Commes des Garcons Energy C: Grapefruit (2008), золотые Commes des Garcons 888 (2008) и Daphne для Дафны Гиннесс (2009). Еще Антуан Ли плотно сотрудничает со «свободолюбивой оранжевой республикой»: он автор Etat Libre d'Orange Secretions Magnifiques (2006), Etat Libre d'Orange Je Suis Un Homme (2006), Etat Libre d'Orange Rossy de Palma Eau de Protection (2007, в соавторстве с Антуаном Мезондье) и еще несколько вполне себе хулиганских выходок в том же духе. Но это все, очевидно, для души. А для бизнеса Антуан Ли делает Burberry Brit Gold (2005), Calvin Klein Contradiction (1997, с Даниэлой Андрье) и запах, который я бы рекомендовала всем мужчинам перед ответственным свиданием — Z Zegna Extreme для Ermenegildo Zegna (2007). Хотя есть, конечно, у него и Gucci Rush for Men (2000). 

В упрек Антуану Ли могу поставить только бесплодные попытки вернуть былую славу Salvador Dali — в середине 2000-х он сделал для этой марки несколько одинаково скучных ароматов. Но, по-моему, это тот случай, когда ответственность должны взять на себя менеджеры самой марки. 

Женщина-легенда, получившая в 2005 году парфюмерного «Оскара» — Francois Coty Award и создавшая за 20 лет работы в отрасли более 50 ароматов, половина из которых заслуживают восхищения, а другая половина — как минимум внимания. Софи любит слегка припудривать свои ароматы, почти во всех присутствует мягкая бархатистость, поэтому ее так любят дома с богатой историей, вроде дома Givenchy, для которого Софи сделала несколько хитов подряд — Organza (1996), Organza First Light (2004), Very Irresistible for Women (c Домиником Ропьон и Карлосом Бененом) и его летнюю версию Very Irresistible Soleil d'Ete (2007). С Бененом же они выпустили Premier Jour для Nina Ricci (2001), Cacharel Promesse (2005), Bvlgari Jasmin Noir (2008). Последний аромат Софи — Beauty для Calvin Klein — меня, правда, не вдохновил, но это вовсе не умаляет ее предыдущих заслуг. Мне нравится ее Guerlain Cologne du 68 — аромат, выпущенный лимитированной версией к юбилею дома в 2006 году и, по-моему, являющий собой прекрасный образец современной интерпретации знаменитой «герлениады», и нравится Kenzo Eau Indigo Pour Homme (2009). Софи делала еще несколько спортивных и легких ароматов для Joop и Jil Sander, но, на мой взгляд, спорт и легкость все-таки не ее тема. Organza же ей удалась прекрасно. Как-то Софи сказала, что вдохновением для этого аромата ей послужил образ Вивьен Ли, а для Premier Jour — баночка белого-белого крема. Кто бы мог подумать.