Одеколон. Это настолько обыденное для нас явление, что мало кто даже задумывается — а откуда он, собсна, взялся? История “Кельнской воды” имеет прямую связь с Италией, а точнее — с итальянской семьей Феминис. Про преданию они владели секретным монастырским рецептом под названием Aqua Admirabilis. Состав ее известен (бергамот, розмарин и лаванда, которые настаивались на виноградном спирте), а вот пропорции — нет. Этот рецепт рьяно охранял глава семейства — Джан Паоло Феминис, который в 1709 г. сменил место жительства, переехав в Кельн (Германия). спустя какое-то время к нему присоединился и племянник — Джованни Марию Фарину. Последний оказался предприимчивым продавцом, а потому, не теряя времени, стал рекламировать и продавать на германском рынке их фамильную воду, ту самую Aqua Admirabilis, впоследствии ставшую кельнской водой. Добралась она и до лав французских солдат. Во время Семилетней войны (с 1756 по 1763 г.г.) они были в Германии и оттуда привезли на родину кельнскую воду. Среди парижан она произвела настоящий фурор, на одеколон тут же возрос спрос и он получил свое официальное название — Eau de Cologne (о-де-колон). Поскольку одеколон был парфюмерной новинкой в Европе, цена на него какое-то время оставалась непомерно высокой. Одеколон приглянулся высшим слоям населения, в том числе и мадам Дюбарри (она известна как фаворитка Людовика XV). Император Наполеон тоже полюбил одеколон. Даже будучи на фронтах, Наполеон не расставался с флаконом кельнской воды. Чтобы ему было удобно таскать ее с собой, для него изготовили валикообразный флакон — он удобно располагался в отвороте сапога. Интересно, что расход одеколона у Наполеона был внушительный: 2 флакона за день. Наполеон не только душился им, нет. Он даже ел одеколон, например, капал его на кусочки сахара, или просто ополаскивал рот, купался в нем, добавляя в ванну с водой. Ему казалось, что одеколон — волшебный эликсир, который не просто дарил удовольствие от запаха, но и стимулировал работу мозга.Постепенно парфюмерные магазины в Париже наводнились флаконами с одеколоном, в том числе — в 1806 г. был открыт магазин того самого Фарины. В течение 30 лет XIX века одеколон был неоспоримым фаворитом парижской элиты, вплоть до 1830 г., когда случился технический прогресс в сфере парфюмерии. Тогда изобрели метод, с помощью которого удалось заполучать пахучие вещества из уже имеющихся у парфюмеров эфирных масел. Таким образом из цитронеллового масла выделили гераниол, а из мятного — ментол. Данное событие привело к тому, что производство духов было удешевлено и то, что раньше было не по карману обычным людям, стало повсеместно продаваться. Элитарность одеколона стремительно снизилась, он уже не расценивался как нечто недоступное и роскошное. К тому же, к одеколону пристрастились младшие клерки, а средний класс населения стал применять его для гигиены. Чтобы понимать весь масштаб трагедии, просто представьте, что к 1863 г. в Кельне открылось и функцонировало 63 магазина, где можно было купить одеколон. И каждый из этих магазинов настаивал на прямом родстве с фамилией Феминис, то есть — на причастности к истокам кельнской воды. В принципе, попытки вернуть одеколону былую славу были. Тогда еще неизвестный парфюмер Пьер-Франсуа-Паскаль Герлен создал для супруги Наполеона III — императрицы Евгении — аромат под названием “Императорский одеколон” (1853 г.). Флакон был украшен орнаментом из сот и пчел — это элемент герба Наполеона. К слову, современные ароматы Герлен Aqua Allegoria до сих пор украшены пчелами и сотами. Если говорить в общем о характере ароматов, которым отдавали предпочтение французы, то конец XVIII и начало XIX в.в. ознаменовались тягой к чувственным ароматам. И те, кто мог себе позволить роскошествовать, не упускали возможности это делать. Известная в те времена Тереза Тальен (1773-1835) — светская дама эпохи Французской революции, хозяйка литературного салона по обычаю своему принимала молочные ванны с добавлением клубничного и малинового душистого масла. Что касается парфюмерии тех времен, то в ней отчетливо прослеживалось тяготение к животным и насыщенным цветочным (роза, пАчули) ароматам. Жозефина — 1-я жена Наполеона I — тоже любила ароматы роз и пАчули, однако в фаворе у нее был и вовсе мускус (в начале XIX в. элита обожала ароматы с преобладающим животным оттенком: цибетин, мускус, амбра). Про Жозефину из-за ее пристрастия к тяжелым ароматам так и говорили: “Без ума от мускуса”. В отличие от ее мужа — Наполеона, он вовсе не любил запах мускус. Когда их брак был завершен, Жозефина, чтобы отомстить бывшему супругу, обрызгала их апартаменты мускусом — прямо-таки облила стены этим веществом. Историки поговаривают, что этот запах выветривался несколько десятилетий и был слышен даже в конце XIX века. Технический прогресс в парфюмерии повлек за собой и перемены во вкусах публики. На смену тяжелым цветочным, пудровым, восточным и животным ароматам приходят легкие цветочные ноты. Происходит еще кое-что, о чем я расскажу уже в следующий раз. Не переключайтесь 😉 septemberfrau.com 1 февраля 2005 03:00 Что же говорить о начале ХХ века, еще не знакомого с изощренными рекламными сюжетами. Некий мсье стал приставать к покупательницам, предлагая им флакон духов собственного изготовления. Те отмахивались от него как от сумасшедшего. Тогда незнакомец в припадке уязвленного самолюбия с размаху разбил флакон об пол, и магазин окутало облако восхитительного аромата. Дамы как пчелы слетелись на дивный запах, и духи La Rose Jacqueminot парфюмера-самозванца Франсуа Коти мгновенно были раскуплены. Что же говорить о начале ХХ века, еще не знакомого с изощренными рекламными сюжетами. Некий мсье стал приставать к покупательницам, предлагая им флакон духов собственного изготовления. Те отмахивались от него как от сумасшедшего. Тогда незнакомец в припадке уязвленного самолюбия с размаху разбил флакон об пол, и магазин окутало облако восхитительного аромата. Дамы как пчелы слетелись на дивный запах, и духи La Rose Jacqueminot парфюмера-самозванца Франсуа Коти мгновенно были раскуплены. Первый миллион Однако, как утверждают люди, хорошо знавшие Франсуа Коти, его отчаяние и приступ гнева в Grands Magasins du Louvre были заранее спланированной и продуманной акцией. Покупательницы, восхитившиеся ароматом, оказались актрисами, нанятыми Коти. Да и флаконов с духами, которые он якобы стал продавать, не было: в руках у парфюмера находился лишь пробник. Зато в тот же вечер к Коти поступило предложение ежедневно поставлять в магазин двенадцать флаконов новых духов, а затем заказы хлынули потоком. Этот финансовый успех дал Коти возможность переехать в небольшой дом на улице Rue de La Boettie, где ему удалось разместить магазин, демонстрационный зал, отдел упаковки и лабораторию. Продажа La Rose Jacqueminot за первые два месяца принесла ему прибыль в миллион франков. Но Коти, честолюбие которого было фантастическим, не собирался останавливаться на достигнутом и вступил в жесткую конкурентную борьбу с парфюмерными монстрами своего времени. Один за другим он выпускал новые ароматы, а в 1905-м, год спустя после триумфального успеха La Rose Jacqueminot и основания своего Дома, представил два шедевра — L’Origan и Ambre Аntic. Кстати, супруга Жака Герлена не скрывала, что предпочитает творениям своего мужа духи, созданные его конкурентом Коти, а знаменитая французская писательница Колетт приходила в восторг от аромата Коти Jasmin de Corse. Но сам парфюмер считал: это только начало и в скором времени весь мир будет лежать у его ног. У ног сироты, выросшего на Корсике, где божественные запахи сводили с ума не только юного Франсуа, но и другого великого корсиканца, покорившего мир, — императора Наполеона. Благоухающий остров Франсуа Спотурно родился 3 мая 1875 года в корсиканском городке Аяччо. Некоторые исследователи утверждают, что семейство Спотурно находилось в родстве с Изабеллой Бонапарт, двоюродной сестрой Наполеона. Звучит заманчиво, но скорее эти сведения — из области мифов, запущенных в ход самим Франсуа. Однако именно мифотворчество принесло ему в итоге удачу. Мать Франсуа — Мари Коти умерла, когда сыну было четыре года. Спустя три года ушел из жизни ее супруг — Жан-Батист Спотурно. Заботы о семилетнем Франсуа Спотурно (псевдоним «Коти» появится много позже) взяла на себя его бабушка Анна-Мария. Она отдала мальчика в школу. Он неплохо учился, а в свободное время скитался по острову, наслаждаясь ароматами сосен, мяты, чабреца, дикого жасмина. Правда, вскоре бабушка уже не могла оплачивать учебу. И это первое унижение Франсуа Коти не забыл до конца своих дней. Оно подогревало амбиции юноши, его жажду мщения и мечты о триумфе. И молодой Коти в поисках удачи отправился в Марсель. Ленты, банты, кружева Ни о каких кораблях, матросской жизни, дальних путешествиях и бескрайних океанских просторах Франсуа не помышлял. Его желания были довольно прозаичны. Он устроился на работу в галантерейную лавку и вскоре стал великим знатоком не только по части того, как выгоднее продать шляпку, но и как распознать истинно изысканную даму. Не ту, что богато упакована, а ту, которая обладает внутренней, благородной элегантностью. Он узнал о женщинах все, но самое главное, постиг науку лести. Эти знания оказали будущему великому парфюмеру неоценимую услугу. Коти принадлежит знаменитое высказывание: «Дайте женщине самую лучшую композицию ароматов. Представьте аромат во флаконе, выполненном просто, но с безупречным вкусом, назначьте за это разумную цену, и возникнет бизнес, которого мир прежде не видел». Франсуа Коти сумел сделать свой грандиозный бизнес на женских слабостях. А пока он был вынужден прервать свою работу в бутике и отправиться на военную службу. Своим умом и интеллигентностью юноша покорил командира Эммануэля Арена, сенатора Третьей республики, кстати, тоже корсиканца. В 1900 году Арен направил Франсуа в Париж, поручив ему обязанности своего секретаря. Забавный эпизод Благодаря покровительству Арена в Париже Франсуа посещал модные литературные салоны, светские и богемные вечеринки. В том же девятисотом году во французской столице проходила Всемирная ярмарка, где была представлена и парфюмерная продукция таких уважаемых фирм, как Rigaud, Lubin, Houbigant, Guerlain. Коти самым пристальным образом изучал ароматы… И нашел их устаревшими. Он, который еще ничего не создал, был полон критического яда. Духи казались ему недостаточно утонченными, а флаконы — тусклыми, лишенными фантазии. В те времена флаконы и в самом деле не отличались изысканностью, напоминая стандартные аптечные бутылочки для микстур. И лишь яркая этикетка с изображением цветка или женской головки указывала, что это творение парфюмера, а не лекарство. В том же году Коти познакомился со своей будущей женой и помощницей по бизнесу Ивонной ле Барон, работавшей модисткой, а еще с ним произошел один забавный случай, определивший его дальнейшую судьбу. В гостях у фармацевта Раймона Гори Коти с интересом наблюдал, как его друг составлял одеколоны по собственной рецептуре. Однажды Франсуа попросил аптекаря дать ему понюхать очередную композицию. И вот — Раймон протягивает флакон, Франсуа нюхает и… корчит презрительную гримасу. Фармацевт, естественно, раздражен и предлагает Франсуа составить свой собственный аромат. Коти, который пока что совершенно не понимает, как делаются духи, действует исключительно по наитию и создает свое первое парфюмерное творение. Раймон вынужден признать, что композиция Франсуа намного лучше его одеколона. Правда, добавляет, что одной интуиции недостаточно, парфюмерия — это искусство, которому нужно учиться. Город-сказка, город-мечта И Коти отправился в столицу парфюмерной промышленности Франции — Грасс. Он поступил в компанию «Шири», где часами пропадал в лаборатории, тренируя свой нос, изучая формулы, составляя композиции и вдыхая утонченные ароматы Грасса. В апреле улицы утопали в апельсиновых запахах, в мае свои ароматы дарили розы, в июле с утра и до глубокой ночи царил томный запах гардении, а в сентябре воздух был пропитан душистым жасмином. Коти хотел знать о парфюмерии все, он смешивал ингредиенты, неутомимо искал гармоничные cочетания естественных и синтетических нот. Вернувшись в Париж, Франсуа как одержимый работал в своей лаборатории над созданием оригинальных композиций, в то время как Ивонна шила изящные шелковые и кружевные мешочки для упаковки флаконов с духами. Роскошь — на поток Коти любил повторять, что вместе с духами дарит людям мечту, которая делает их богаче. Но что такое мечта без достойного оформления? Поэтому уже в самом начале карьеры парфюмер захотел заточить благоухающую жидкость в почетный плен роскошного флакона. И обратился за помощью в компанию Baccarat, создавшую строгие классические флаконы для La Rose Jacqueminot и L’Origan. Но подобная строгость не удовлетворила Коти. Он мечтал о восхитительных флаконах восемнадцатого века. Естественно, Франсуа понимал, что в массовое производство запустить эти шедевры не удастся, но он хотел «скопировать» их изысканность. В 1908 году Коти открыл роскошный магазин на Вандомской площади, по соседству с салоном выдающегося художника по стеклу Рене Лалика. К нему-то Франсуа и обратился с идеей украсить флаконы стеклянными виньетками. Лалик с ходу категорически отверг подобное предложение: у него имелась куда более важная работа, чем изготовление лейблов к парфюмерным флаконам. Упрямый Коти убеждал Лалика, что только он в состоянии превратить обыкновенный стеклянный сосуд в произведение искусства. «Парфюм должен возбуждать не только нос, но и глаза», — уверял Коти. И Лалик сдался. Он создал для Коти множество великолепных флаконов. Это и L’Effleurt — флакон с пробкой в виде плос-кого дерева и двух играющих нимф, это и Ambre Antique, где изображены силуэты женщин, задрапированных в тоги. А в создании флакона для духов Cyclamen «стеклянный король» впервые использовал матовое стекло в стиле модерн, украсив свой шедевр порхающими наядами со стрекозиными крылышками. Лалик создал обрамление и для последних духов Коти A Sauma, выпущенных в 1934-м, за год до смерти парфюмера. Парфюм-Сити Какие только новшества не предлагал Коти в погоне за прибылью. Одним из первых он создал целые серии продуктов с одинаковым ароматом — гели для душа, одеколоны и бальзамы для тела, а также маленькие флаконы духов по более низким ценам. Он выпустил компактную пудру, которая, по его словам, была призвана стать лучшей рекламой высокого качества его продукции. И если в 1904 году духи La Rose Jacqueminot принесли ему первый миллион франков, то в последующие годы речь шла уже о многомиллионных прибылях. Коти стал одним из богатейших людей в мире. Недалеко от Парижа он создал настоящую фабрику парфюмерии, которую амбициозно назвал «Парфюм-Сити». В этом мини-городе были свои улицы, авеню и перекрестки. В цехах и лабораториях трудились четыре тысячи служащих. Одни только стеклодувы производили на фабрике сто тысяч флаконов за день. Но Франция оказалась слишком тесной для парфюмера, как это произошло в свое время и с Наполеоном. Коти мечтал о мировом владычестве. В 1910 году он открыл филиал в Москве, в 1912-м — в Лондоне, в 1913-м — в Нью-Йорке. В двадцатые годы вышел на рынки Италии, Швеции, Германии, Испании, затем — в Бразилию, Аргентину, Мексику. Но Коти и этого было недостаточно, он желал владеть всем миром. Поэтому в 1921 году за баснословную цену парфюмер купил газету «Фигаро», а также основал собственные издания — L’Ami du Peuple du Soir и L’Ami des Sports. Бульон из мха И все же смысл его жизни — духи. Коти мечтал об аромате, который войдет в историю как одно из совершеннейших творений двадцатого века. Хотел создать запах легкий и в то же время томительный, способный увлечь как женщину, так и мужчину. Универсальный парфюм, независимый от возраста, пола, цвета волос или кожи, свободный от модных направлений или изменчивости времени. Аромат такой силы и ангельского духа, что всякий, кто однажды вдохнет его, навсегда попадет в его сладкий плен. И ему это удалось! В 1917 году появился Chypre — стильный, энергичный, нежный и чистый. Сначала аромат окутывает облаком жасмина, а потом явственно начинает звучать его главная мелодия, составленная из ванили, сандалового дерева, пачулей, ветивера, бергамота и фантастических ароматов дубового мха. «Это настоящий бульон из мха», — сказал о Chypre Франсуа. Сам же аромат стал не только бестселлером, но и возглавил многочисленное семейство шипровых, введенных в моду с легкой руки Коти. Женщины, замки и одиночество Что касается внешнего облика Коти, то этот невысокого роста энергичный человек с коротко стриженными светло-рыжими волосами, которые он позже красил в светло-русый цвет, обладал мистической привлекательностью. Он словно насквозь видел своих собеседников. Особое впечатление производили его глаза: в то время как левый глаз находился в постоянном движении, правый казался подобным застывшему стеклу. Его слава, деньги, энергия как магнит притягивали к нему женщин. И Коти отвечал им взаимностью, у него возникало много увлечений на стороне. Он просто коллекционировал женщин. Причем был к ним невероятно щедр. Но что женщины по сравнению с другим его увлечением — коллекционированием замков и дворцов?! Его стремление к дворцовой роскоши можно сравнить лишь с той страстью, которую питал к замкам король Людвиг II Баварский. Первое из своих владений — резиденцию в классическом стиле Chateau de Longchamp неподалеку от Булонского леса — Коти полностью перестроил согласно своим представлениям об элегантности и комфорте. В Париже он приобрел великолепный особняк на Avenue Raphael, где расположилась богатейшая коллекция картин и рисунков — Карпаччио, Фрагонар, Рейнольдс, Грез, Канталетто, Буше. Потом появились замок в Ницце и роскошная вилла в Биаррице, два дома на Корсике… Что и говорить: и впрямь король. Только ни в одном из своих владений он не чувствовал себя в безопасности, ему всюду чудились заговоры, предательства, наемные убийцы. Поэтому за каждой дверью скрывались охранники, сопровождавшие его и в публичных местах. Франсуа не любил фотографироваться и крайне редко появлялся на своей парфюмерной фабрике. Истинно королевское существование. Скорее императорское — ведь он владел почти всем миром, недаром его сравнивали с Бонапартом, называя Наполеоном честолюбивых ароматов. * * * Финансовый кризис конца двадцатых годов подкосил империю Франсуа Коти. Долги, развод, предательство… Напасти преследовали парфюмера одна за одной, и в результате он принял решение продать свой бизнес (после его смерти под маркой Coty выпущено более ста ароматов). Сам Коти не сожалел ни о потерянных деньгах, ни о дворцах и картинах. Он страдал лишь от того, что у него нет средств, чтобы создавать новые ароматы. Ведь парфюмерию он любил больше всего на свете. Однажды кто-то из друзей сказал Коти: «В этой жизни у вас было все, о чем можно только мечтать». На что корсиканец заметил: «Нет, не все! Есть то, к чему я страстно стремился, но так и не смог осуществить — воссоздать аромат жимолости». www.womanhit.ru В первой трети ХХ века мир парфюмерии принадлежал Франсуа Коти. Талантливый парфюмер и ловкий предприниматель, благодаря которому, по мнению многих исследователей, парфюмерная промышленность стала именно такой, какой мы ее знаем сегодня, создал великое множество ноу-хау, сперва удививших его конкурентов, а потом дружно взятых ими на вооружение. Корсиканец Франсуа Коти (урожденный Жозеф-Мари-Франсуа Спотюрно), в чьих жилах, как гласили семейные предания, текла кровь тех самых Бонапартов, в течение добрых трех десятков лет был едва ли не главным человеком в благоухающем и переменчивом мире ароматов. В индустрию красоты он, вероятно, следуя заветам и примеру своего прославленного дальнего родственника, ворвался стремительно, и, быстро завоевав ее, заставил играть по своим правилам. Добившись в парфюмерном бизнесе всего, Коти, не иначе как по зову крови, не на шутку увлекся еще и политикой, выбрав ультраправую позицию и став издателем нескольких печатных изданий и создателем ряда политических организаций. Однако человеку, хоть и не афишировавшему, но гордившемуся своим родством с земляком — Наполеоном, не была уготована простая судьба. Для нее он был слишком темпераментным, слишком амбициозным, а порой, и чересчур резким. Так, ставшему к 40 годам самым влиятельным и самым богатым парфюмером Франции, к концу своей жизни Франсуа Коти было уготовано наблюдать падение своей бизнес-империи. Аяччо — Париж В старинном Аяччо, столице Корсики, сегодня все говорит о Бонапарте — ведь именно в этом городе родился и прожил первые девять лет своей жизни легендарный император. Впрочем, помнит Аяччо и о другом своем знаменитом уроженце, Франсуа Коти, сыне Жана-Батиста Спотюрно и его супруги Мари-Адольфины-Франсуазы, в девичестве Коти, появившемся на свет 3 мая 1874 года. Семейства Спотюрно и Коти жили на Корсике давно и пользовались большим уважением среди соседей. В семье будущего парфюмера бережно хранилась метрика, свидетельствовавшая о родстве с некой Изабелл Бонапарт, по одним источникам — теткой, по другим — кузиной Наполеона. Отец Франсуа был некогда обеспеченным землевладельцем, но, увы, ко времени рождения наследника обеднел. Мальчику суждено было рано осиротеть: в четыре года он лишился матери, через несколько лет — отца. После смерти родителей ребенка воспитывала прабабушка, а после ее кончины — бабушка Анна-Мария из Марселя. Систематического образования Франсуа не получил из-за стесненного материального положения семьи. Чтобы свести концы с концами он рано начал работать в галантерейной лавке, а потом отправился искать удачу на военной службе. Увы, славы на поле брани он не снискал, зато приобрел в армии полезные знакомства. Демобилизовавшись, Коти получил предложение от своего бывшего командира, к тому времени — политика и писателя, некоего Эммануэля Арена, пойти к нему в секретари. Так началась парижская жизнь Франсуа Спотюрно, вернее уже, Франсуа Коти — переехав в столицу, молодой человек сменил слишком корсиканскую для парижского уха отцовскую фамилию на более благозвучную материнскую. В Париже молодой человек познакомился с мадмуазель Ивон-Александрин ле Барон, которая в 1900 году стала его женой. В этом союзе родилось двое детей, но счастливым его назвать нельзя. Прожив в браке не один десяток лет, супруги не без громкого скандала расстались: поводом к разрыву послужили постоянные измены Франсуа, большого любителя прекрасного пола. Если верить одной из многочисленных легенд о Франсуа Коти, именно в Париже он и нашел свое призвание. Как часто бывает в подобных историях, произошло это случайно: как-то Франсуа заглянул в гости к своему другу фармацевту и парфюмеру, и, увидев, что тот никак не может закончить свою работу, вызвался помочь. Приятель поручил Коти смешивать по готовым рецептам составы для одеколонов, а увидев результат работы своего «подмастерья» воскликнул примерно следующее: «Ба, да у тебя талант! Тебе нужно учиться на парфюмера!». С этого памятного дня для Коти все изменилось. Он, вероятно, замучил своего друга, ставшего его первым наставником, всевозможными вопросами об искусстве создания парфюмерных композиций и настоев, а пройдя все его мастер-классы, оставил Париж и переехал в Грасс, город со старинными традициями, издревле славящийся как кузница французских парфюмеров. В Грассе Коти проучился несколько лет, и, наконец, в 1904 году вновь оказался в Париже, где открыл собственный парфюмерный бизнес. «Дыша духами и туманами» Дела начинающего парфюмера в первое время шли неважно. Избалованные предложениями владельцы парижских магазинов, аптек и парикмахерских никак не хотели брать у Коти для распространения его первые духи La Rose Jacqueminot. Но предприимчивый Коти не был бы собой, если бы виртуозно не решил эту проблему. О том, как парфюмер это сделал, гласит вторая легенда о маэстро. В один прекрасный день парфюмер заявился со своими духами в престижный бутик «Лувр» (du Louvre). Выслушав очередной вежливый отказ управляющего магазином, Коти рассеянно улыбнулся, вышел в торговый зал и уронил заветный флакончик на пол. Пузырек, конечно же, разбился, а помещение бутика наполнил пьянящий аромат розы. Тут, как, собственно, и ожидал Коти, в дело включились посетительницы магазина. Дамы заинтересовались, что это за дивные духи и сколько они стоят. После этого руководству магазина ничего не оставалось, как заказать у Коти пробную партию «розы». Трудно сказать, имел ли сей искусный маркетинговый ход место в действительности, но весть о «Розе Жакмино» очень быстро распространилась среди парижских модниц, после этого проблем с заказами у Франсуа уже не было. А ловкий трюк их создателя, как часто потом случалось с месье Коти, взяли на вооружение другие парфюмеры. Спустя более полувека номер с «нечаянно» разбитым флакончиком с таким же успехом повторила в Париже миссис Эсте Лаудер. В начале 60-х эта предприимчивая дама, уже хорошо известная у себя на родине в США, покоряла Европу. Но вот беда, первые духи Эсте — Youth Dew, популярные и в Америке, и в Великобритании, не хотели брать на реализацию престижные французские магазины. Все изменилось в тот день, когда миссис Лаудер, заявившаяся в «Галери Лафайет» (Galleries Lafayette) в «час пик», решительно бросила на пол флакончик со своим первым ароматом. Что же до Коти, то этот умница через год после своего впечатляющего дебюта, выпустил новые духи, которым суждено было стать одним из самых знаменитых ароматов и своеобразным символом «арт-нуво» — легедарный L’Origan. В этом сложном, то ли цветочном, то ли восточном аромате соединились ноты мандарина и кориандра, перца и персика, розы и иланг-иланга, жасмина и фиалки, сандалового дерева и ванили, ладанника и мускуса, искусно сдобренные не так давно открытыми парфюмерами синтетическими ингредиентами. Терпкий и дурманящий запах женщины эпохи модерна в одночасье и надолго покорил и свою родную Францию, и соседние с ней европейские страны, и, конечно же, Россию. Доподлинно неизвестно, какие духи «носила» блоковская Незнакомка, но томные красавицы русского декаданса, которые хотели быть похожими на эту героиню — femme fatale, женщину-тайну, женщину с тайной — точно имели в своем арсенале новый, только что из Парижа, флакончик L’Origan. «Лориган» стал не только частью русской культуры Серебряного века, Россия пронесла любовь к этому аромату через все потрясения, выпавшие на ее долю. Эти заветные флакончики женщины хранили как огромную драгоценность и в годы революций и гражданских войн, за ними, как за дорогим дефицитом, «гонялись» модницы нэпмановской эпохи, даже в позднем СССР еще долго выпускали духи и одеколон «Лориган», фактически копию знаменитого аромата Коти. Впрочем, в том же году Франсуа Коти выпустил еще один свой бестселлер — духи Ambrе Antique, а спустя год — ароматы La Violette Pourpre, Jasmin de Corsе и L’Ambrеine. В 1907 году свет увидели духи L’Effleurt. К 1908 году дела парфюмера шли уже настолько хорошо, что он открыл собственный роскошный бутик на Вандомской площади Парижа (свой первый магазин в столице парфюмер основал еще в 1905 году). А в 1909 году Франсуа отдал одну из своих вилл в предместьях столицы (вообще, духи, женщины и виллы — это были три главные страсти маэстро) под парфюмерную фабрику, позже выросшую в огромный индустриальный комплекс, куда входили как лаборатории, так и производственные корпуса. В лучшие годы у Коти в компании работало свыше 9 тысяч человек. Роскошно и доступно В те же годы месье Коти предложил парфюмерной индустрии инновационную концепцию производства и распространения ароматной продукции. Секрет успеха парфюмерного бизнеса «от Коти» был прост: для женщин нужно создавать лучшие духи, преподносить их в лучшей (обязательно красивой!) упаковке, и ставить на все это разумную (то есть доступную для большинства клиенток) цену. Сегодня все это звучит банально, но для парфюмеров того времени инновации Коти были откровением. Ведь недаром этот предприимчивый месье считается «отцом» масс-маркета в парфюмерии. Следуя своей концепции, корсиканец объявил войну стандартным стеклянным бутылочкам, в которые разливалась в те времена парфюмерная продукция — обычно дама, став счастливой обладательницей новых духов, переливала их из «родного» пузырька в красивый флакончик, изготовленный каким-нибудь известным ювелиром. Духи от Коти переливать было не нужно, они имели собственное «лицо», ведь именно Коти стал первым привлекать к изготовлению флаконов для своих духов настоящих мастеров ювелирного дела. Наибольшую известность получило его сотрудничество с Рене Лаликом, блестящим ювелиром и художником по стеклу, которого именно Коти ввел в мир косметической промышленности. Бутики Коти и Лалика находились рядом на Вандомской площади, и в 1908 году гениальный парфюмер убедил своего не менее гениального соседа-художника начать совместную работу. Так, появились знаменитые флаконы Лалика для духов Ambrе Antique, La Rose Jacqueminot, L’Origan, L’Effleurt, Styx, Au Cе ur des Calices, Cyclamen, L’Entraе nement, Hе liotrope, Idylle, Paris. Коти сотрудничал и с другими ювелирами, например, фирмой Baccarat , поэтому флаконы для некоторых из перечисленных выше духов известны в нескольких версиях дизайна. Конкуренты Франсуа Коти не преминули воспользоваться и этим его приемом и тоже стали создавать флаконы для своих духов по эскизам известных ювелиров, первым из которых был, разумеется, месье Лалик. Это, впрочем, нисколько не омрачило приятельских отношений между мастерами — их сотрудничество продолжалось, причем парфюмерный дом Коти заказывал дизайн флаконов Лалику и после смерти своего основателя. Несмотря на оглушительный успех, стоила продукция Коти относительно недорого, и если для дам состоятельных выходили полные версии духов в дизайнерских флаконах, то для женщин меньшего достатка существовали мини-версии в пузырьках не столь дорогих, хотя не менее изысканных. Кроме того, с легкой руки Франсуа Коти в обиход вошли «пробники», столь популярные у потребителей сэмплы. Еще одно ноу-хау маэстро — это выпуск продуктов в рамках одной косметической линии с одним ароматом. Например, красивая подарочная коробочка от Коти могла содержать в себе духи, мыло, крем, пудру и др. Успеху продукции компании у публики в немалой степени способствовала и динамичная рекламная компания, которую развернул месье Коти. Нельзя сказать, что в то время конкуренты Коти не продвигали свою продукцию, но делали они это не столь активно, как человек, ставший в первом десятилетии ХХ века парфюмером «номер один». Мох, пачули, бергамот В 1917 году Франсуа Коти сделал парфюмерному сообществу, пожалуй, свой главный подарок. В это тревожное для Европы время, когда во всю шла кровавая Первая Мировая, а Россию сотрясали революции, свет увидел новый аромат — Le Chyprе de Coty. Эффект, произведенный новыми и очень необычными духами на публику, был ошеломляющим. Хотя, казалось бы, чем-чем, а «Шипром» утонченные носы в те годы удивить было довольно трудно. Ведь слово «Шипр» с начала ХIХ века то и дело возникало в названиях парфюмерных композиций. Свои вариации на тему прекрасного острова в Средиземном море (Chyprе — по-французски Кипр) представляли многие парфюмеры, но все они серьезно отличались друг от друга, и имели мало общего с тем семейством шипровых ароматов, которое мы знаем сегодня. Начало этому семейству положил именно аромат Le Chyprе de Coty, впоследствии всеми признанный классическим шипром. В основе его композиции содержались ингредиенты, ставшие впоследствии обязательными для шипров — «прирученный» волшебником Коти дубовый мох (этот компонент был известен тогдашним мастерам, но многие не рисковали с ним работать из-за слишком резкого, перебивающего остальные, запаха), пачули и бергамот (позже в шипры вместо бергамота стало допустимым добавлять любой другой цитрусовый ингредиент). Политик без компромиссов В эти годы Франсуа Коти находился в зените своей славы. Самый богатый предприниматель Франции, он тратил огромные суммы на филантропические мероприятия. Скупал роскошные замки и особняки в Париже и его пригородах, на родной Корсике, в престижной Ницце, и курортном Биаррице. Его окружала толпа обожательниц, которых магнат одаривал роскошными подарками. Между тем, к началу 20-х в жизнь Франсуа Коти вошла еще одна страсть — политика. В 1922 году магнат купил газету Le Figaro, и решительно начал наводить в этом респектабельном издании свои порядки. По воле нового хозяина газета изъяла из своего названия аристократический артикль «le» и из умеренно-консервативного издания превратилась в ультраправую, антикоммунистическую и антисемитскую (о да, таковы были взгляды Коти), а потом и антиправительственную газету. Впрочем, одной газеты месье Коти было мало, он хотел не только косвенно влиять на политику, но и участвовать в политическом процессе лично. Так, в 1923 году магнат предпринял попытку стать членом Сената от Корсики. Однако в верхней палате парламента он пробыл недолго — в 1924 году результаты выборов были признаны мошенническими и аннулированы, а говоря по-просту, Коти обвинили в подкупе избирателей. Изгнанный из Сената магнат, а заодно с ним и Figaro, заняли крайне оппозиционное правительству положение. Увы, смена курса была во вред газете — своих преданных и давних читателей, людей из высшего общества, она потеряла, а новую целевую аудиторию так и не завоевала. Так когда-то прибыльное издание стало убыточным. В 1926 году у Коти появился шанс еще раз войти в политику. Премьер-министром Франции тогда в третий раз стал Раймон Пуанкаре, провозгласивший курс на создание «правительства национального единства». Первой задачей главы правительства стало решение финансово-экономических проблем Франции и создание стабилизационного фонда для французского франка. К делу был привлечен и Коти. Магнат чем-чем, а жадностью никогда не отличавшийся, без лишних вопросов, не требуя никаких обязательств, вложил в этот фонд 100 млн франков. Правительство же, получив деньги, о Коти предпочло забыть, даже не включив его в наблюдательный совет фонда. Деньги корсиканец назад не потребовал, но затаил на правительство глубокую обиду. С 1928 года Коти, претерпев неудачу с респектабельными и высокопоставленными читателями Figaro, решил взяться за газету для людей попроще. Его новое издание называлось L’Ami du peuple («Друг народа») и предназначалось для рабочего класса. В этот раз расчет оправдался — газета, стоившая много дешевле изданий-конкурентов, стала популярной. Впрочем, начиная уже с первого выпуска, она прослыла еще более националистической и антиправительственной, чем Figaro. Расплата 1929 год стал началом конца империи Коти. Будучи к тому моменту не просто знаменитым человеком, но и богачом с политическими притязаниями, парфюмер вынужден был много времени проводить на публике, а это, несмотря на все свои амбиции, он не очень-то любил. Хотя своих многочисленных возлюбленных от общественности не прятал — открыто появлялся с ними на людях, дарил им роскошные подарки, от некоторых имел детей. Из-за своей слабости к женщинам Коти оказался легкой мишенью для политических оппонентов и газетчиков, которые строчили о похождениях любвеобильного магната бойкие передовицы. И вот, в 1929 году терпение мадам Коти лопнуло — она подала на развод, отсудив себе многомиллионные алименты. Вскоре последовал второй удар — начало Великой депрессии и Биржевой крах в США. В те «черные» для Уолл-стрит дни 1929 года акции Coty, Inc упали катастрофически, потом компания, также как и другие производители предметов роскоши стала терять клиентов. Выплата последней части алиментов, которую Коти должен был обеспечить своей экс-супруге, пришлась как раз на кризисный для компании момент. Доселе плативший исправно, в этот раз Франсуа не смог заплатить Ивон ни франка, и бывшая мадам Коти, кстати, успешно вышедшая второй раз замуж, обратилась в суд, в результате которого отняла у бывшего мужа большую часть состояния и доли в предприятиях. Все эти неприятности, впрочем, не помешали Франсуа Коти продолжить занятия политикой. В 1931 году он был избран мэром своего родного Аяччо и занимал этот пост до 1934 года. В это же время Коти оказывал поддержку ультранационалистическим организациям и партиям, а в 1933 году основал военизированную фашистскую организацию «Французская солидарность», деятельность которой спустя три года была запрещена. Последние годы Коти были невеселыми — газеты приносили одни убытки, прибыли парфюмерной империи стремительно падали, судебные разбирательства с бывшей супругой и оскорбленными на страницах его газет организациями продолжались. Все это не могло не отразиться на здоровье великого парфюмера. Он ушел из жизни еще нестарым человеком, скончавшись от воспаления легких летом 1934 года. Наследницей потрепанной империи мужа стала Ивон. В начале 60-х семья Коти продала парфюмерный бизнес, но, как мы знаем, история знаменитой компании на этом не закончилась. Сегодня Coty — один из лидеров мировой косметической индустрии, владеющий всемирно известными брендами. Анастасия Саломеева Оригинал публикации chapchemical.amНаполеон честолюбивых ароматов. Наполеон духи
История парфюмерии: одеколон, Наполеон, мадам Тальен и мускус
Одеколон теряет свои позиции
В XIX в. одеколоном одинаково пользовались как женщины, так и мужчины. То есть разделения парфюмерии по гендерным признакам еще не было. Поговаривают, что принц Уэльский (Георг IV), например, учуял от придворной дамы на балу приятный запах. С тех пор и он стал душиться этим же ароматом. Такой себе унисекс получился.Какой парфюм любят французы эпохи Первой французской директории
Наполеон честолюбивых ароматов - Архив
Даже по нынешним временам то, что произошло в парижском магазине Grands Magasins du Lоuvre в 1904 году, воспринимается как смелый рекламный трюк.
«НАПОЛЕОН ПАРФЮМЕРИИ» — ФРАНСУА КОТИ
Также в Le Chyprе de Coty были ладанник, сандал, роза, жасмин, ландыш и некоторые другие элементы. При этом Коти пошел на профессиональную хитрость, тонко оттенив естественные ароматы средиземноморской природы синтетическими ингредиентами. Этот запах можно было полюбить или возненавидеть, но не заметить его было невозможно. Неожиданный Le Chyprе de Coty, одновременно свежий и тяжелый, чувственный и холодный, предназначался именно женщинам — и в этом был вызов, потому как слишком далек был этот дерзкий и задорный аромат от приторных и слащавых духов того времени. «Жизнь изменилась, — сигнализировал восприимчивый Коти своим клиенткам, — время дурманящего и томного L’Origan ушло в прошлое, так же как и утонченная эпоха art nouveau. Красавицы, вы стали другими, вы обрезали волосы, укоротили юбки, стали активнее, раскованнее, самостоятельнее. Вам, прекрасные амазонки, нужен особый аромат!» И призыв был услышан — отчаянные эмансипе первой четверти ХХ века подчистую сметали чудесные флакончики с новыми духами с прилавков магазинов. Представители сильного пола тоже не остались в стороне — так Le Chyprе de Coty стал одним из самых популярных ароматов в истории. Эти духи ждала долгая жизнь — они выпускались вплоть до 80-х годов минувшего столетия. Успех Франсуа Коти подстегнул его конкурентов к выпуску своих шипровых композиций. Неизменным в них оставалось ноу-хау Коти — сочетание ароматов дубового мха, пачули и бергамота, остальные же составляющие парфюмеры добавляли, следуя своим собственным вкусам и фантазии. Например, спустя два года после появления Le Chyprе de Coty, «заклятый» коллега Коти Жак Герлен презентовал свой шипровый аромат, разбавив композицию фруктовыми и цветочными нотами — так появились легендарные Mitsouko, первый в истории фруктовый шипр. К тому, что другие копируют его опыт, Коти оставался равнодушен. Тем более, что с началом 20-х годов его заботила другая задача — внедрение на международные рынки. Еще в 1910 году представительство фирмы появилось в Москве, в 1912-ом — в Лондоне, а следом и в Нью-Йорке. Параллельно проходило завоевание швейцарского, немецкого, итальянского, испанского и южноамериканского и южноафриканского рынков. В итоге, как подсчитали исследователи, к 1925 году не менее 36 млн европейских женщин пользовались продукцией Коти. После Первой Мировой войны, поняв, что французская парфюмерия стала известна и популярна в Америке, Коти занялся укреплением своих позиций в США, признав эту страну для себя рынком №1. В 1922 году в Нью-Йорке открылась американская фирма Coty, Inc, в которую вошел большой индустриальный блок — производство и лаборатории. Продукция компании для американского рынка производилась в США, но, как подчеркивалось, из сырья, полученного во Франции. В 1925 году Coty, Inc вышла на фондовую биржу, в то же время к ней перешел контроль над компаниями Коти в Европе (всего их было пять). Через четыре года этот, казалось бы, дальновидный шаг чуть было не погубил бизнес-империю Коти.
Смотрите также
