Лаская ночь, коснись меня Имя тебе – искушение.Дай мне Больше, чем просто любовь Дай мне Больше, чем страсть,Что проходит, словно боль.Ария Тонкие пальцы отточенными, привычными движениями собирают непослушные пушистые волосы в замысловатую прическу. Заплести косу, стянуть ее здесь, подвязать там. Потянуться за пестрым одеянием с аккуратно вышитыми на нем озерами, небесами и горами, у вершин которых кружат под самыми облаками благородные орлы. Сколько раз за последние годы Хонэни облачался в нарядные брачные одежды? И не счесть. Всякий раз – неохотно, упрямо поджимая губы и обреченно вздыхая. Хонэни хорошо знает свое место, слишком хорошо. Он многое отдал бы за возможность разом оглупеть, перестать замечать презрительные взгляды молодых волков, грозных охотников, не желающих признавать равным того, кто бесполезен в охоте. К несчастью, Гитчи-Маниту, Великий Дух, остался глух к отчаянным мольбам, и Хонэни больше не просит. Больше не крадется холодными ночами вглубь чащи, не ведет беседы с тысячелетними духами. Он больше не верит. А может, не хочет верить в безразличие волчьего божества к участи чужака. Много раз мудрый шаман приглашал Хонэни в свой холодный, пропитанный терпкими травами и древними заклятьями типи*. Каждый раз мальчишка скалится и молчит. Он знает, если уйдет с шаманом – никогда не будет счастлив; тогда однажды Хонэни придется навсегда скрыть лицо за ужасающей маской из оленьего черепа, он вынужден будет отказаться от брака и семьи, он станет отшельником и колдуном, станет служить тем, кто презирает его. Хонэни понимает: очень скоро своей настойчивостью шаман вырвет с корнем надежду, теплящуюся еще в груди мальчишки, и она развеется над чащей, как белесый дым от костра. Тогда у него не останется выбора. Тогда он снова заговорит с глухим и немым Гитчи-Маниту, но Великий Дух (Хонэни в этом уверен) непременно ответит на мольбы о помощи волчьему племени. - Последний раз, - шепчет, осторожно опуская на макушку тонкий венок из соколиных перьев. Да, сегодня – последний раз. Сегодня в числе остальных выбирает спутника единственный, на кого Хонэни может надеяться, тот, кто не глядит на него свысока и ни в чем не обвиняет. Дыхание сбивается от волнения, руки дрожат, так, что мальчишка сжимает края брачного одеяния, только бы скрыть знак глубоких переживаний. Никто не должен знать, как трепетно бьется сердце презренного чужака. - Хонэ-эни, - сладко и мягко, растягивая звуки, как смолу, зовет кто-то за спиной. Мальчишка фырчит. Сегодня, взволнованный до боли в груди, он меньше всего хочет видеть рыжие кудри пересмешника. Статный, широкоплечий и улыбчивый, этот волк, тем не менее, ненавистен Хонэни больше других. Слишком часто хитрец и умелец играть словами задевает чужака за живое, слишком пристально смотрит, без презрения, но с насмешкой и неоспоримым превосходством сильнейшего. Смотрит так, что хочется впиться клыками в крепкую волчью шею. - Уходи, Токела. Поглумись сегодня над кем-нибудь другим, - чеканит Хонэни, почти чувствуя, как незваный гость ухмыляется. Пересмешник доволен. Его жертва не захлебывается слезами, не ждет утешения, мальчишка храбрится и держится получше многих волчат, призванных на церемонию. - Думаешь, он выберет тебя? – Токела с тихим смешком качает головой: - Кроха-енот не пара для сына вожака. Мокве благосклонен к тебе, но едва ли назовет своим спутником, - пересмешник пожимает плечами, легко, словно речь идет вовсе не о будущем Хонэни, и берет мягкую оленью шкуру, подпаленную над огнем до светло-бронзового цвета, бережно отряхивает, чтобы протянуть разом приосанившемуся, вытянувшемуся, как струна, мальчишке. – Надень. Ночь выдалась холодной. Заботливые слова Токелы никак не вяжутся с его хитрой ухмылкой. Каждый жест – словно издевка. - Не стану, - упрямо шипит Хонэни, хмуря тонкие брови и отступая назад, очевидно, для убедительности. Но для пересмешника это выглядит, как побег. – Разве тебе позволено заходить сюда? Токела смеется, смеется искренне, словно уже победил; небрежным жестом он накидывает на плечо Хонэни теплую шкуру, качает головой и уходит, не говоря больше ни слова. Одинокая обитель снова опустела; мальчишка, едва не зарычав, рваным движением скидывает с плеча злосчастную накидку. Он выходит, осторожно отодвигая полог разрисованных шкур своего типи, когда слышит первый тяжелый удар барабана. Шаман зовет. Вместе с Хонэни к ритуальному костру посреди стойбища спешат все, кто надеется найти в этот день своего спутника. Того, кто до самой смерти будет рядом. Кто станет семьей. Молодые волки скалятся и дрожат от волнения, дикая кровь закипает в их жилах, они жаждут знать, будет ли Гитчи-Маниту благосклонен к ним. Звонкому бубну старого шамана вторят трещотки из черепашьих панцирей, и племя тянет знакомую всем песню, радостную, наполненную восторженными возгласами. В дрожащем пламени ритуального костра все кажется далеким, зыбким, нереальным, словно стойбище погрузилось в колдовской сон; того и гляди над головами пронесется Муджи-Маниту, грозный Дух Севера, предвещающий скорую зиму. Хонэни не удивился бы, увидев холодные серые глаза на белой волчьей морде: ка-пебоан, северный ветер, ледяным морозом пробирается до самых костей, так, что мальчишка успевает пожалеть об оставленной в типи оленьей шкуре. Снова оглушительно гремит барабан. Шаман протягивает руку с изломанным посохом в сторону чащи, давая долгожданный знак застывшим в напряжении альфам; кажется, только что звон амулетов на конце посоха стих, а из глубин леса уже доносится первый победный вой: Гитчи-Маниту одарил кого-то своей милостью. Вот-вот из темноты ночи в свет пляшущего пламени выйдет волк с окровавленной добычей в зубах; он внимательно заглянет в глаза каждого омеги, стоящего у костра, и положит пойманного зверя к ногам счастливого избранника. Тогда, как только закончится празднество, шаман, качая длинными рогами-кустарниками, подаст мальчику чашу с колдовским отваром, и одинокий волк с горящими глазами впервые разделит свой типи с супругом. Хонэни будет смотреть им вслед и вздыхать с завистью, с горечью в безнадежно сжимающемся сердце. Сейчас, когда он стоит рядом с другими омегами, Хонэни особенно ясно видит, как отличается от них. Высокие и сильные, с острыми, тонкими чертами точеных лиц, волчата выглядят поистине достойными стать супругами, достойными благословения духов. Куда ему, крохотному и тощему, тягаться с ними? Нет, глухой и немой Гитчи-Маниту не обделит волчат в угоду безродного коротышки-енота. Тень первого волка, несущего добычу, только показалась на окраине чащи, а Хонэни уже судорожно сжимает край ритуальных одежд: вдруг Мокве и вовсе не поймает сегодня зверя? Блуждающий свет костра лижет всклокоченную рыжую шерсть; Токела и сам кажется сотканным из пламени, словно всевидящий Каху-Маниту, Дух Солнца, очнулся ото сна и явился под покровом ночи в селение волков. В оскаленных зубах – туша только что убитого кролика; поступь волка неторопливая, величавая. Хонэни кажется, что вместе с ним удивленно вздыхает все племя: кто мог подумать, что именно пересмешник окажется сегодня первым? Мальчишка морщится, словно от обиды; теперь даже хитрец Токела будет счастлив. Неужто Гитчи-Маниту решил посмеяться над чужаком еще раз? Волк медлит. Без спору, пересмешник знает толк в зрелищах: он лениво обнюхивает каждого из застывших в ожидании омег, всякий раз недовольно рычит и отходит от отвергнутого кандидата так, словно ничего отвратительнее в жизни не чувствовал. Кажется, в напряжении даже протяжная песня племени поутихла; в волка с огненной шкурой впиваются десятки любопытных глаз. Хонэни тошно. Неужто даже на священной церемонии Токела не может обойтись без проказ? Взгляд желтых волчьих глаз внимательно следит за мальчишкой; волк подходит ближе, поводит носом и скалится еще сильнее, крепче сжимая в зубах добычу. Но в этот раз он не уходит. Токела разом расслабляется, кладет кролика к ногам оторопевшего Хонэни и садится подле. Мальчишке кажется, что дикие желтые глаза светятся насмешкой. Ему кажется, что все это – очередная шалость, вот-вот волк рассмеется хриплым лаем и заберет мертвую тушку. Сердце пропускает удар и словно падает куда-то вниз; колени подкашиваются. Токела не двигается с места. Нет, Гитчи-Маниту не просто посмеялся над ним, он послал Хонэни кару, достойную предателя и изгнанника! Смех, улюлюканье и радостные возгласы слышатся ему словно издалека, будто незримая рука опустила мальчишку в живительные воды реки. Пусть там он и утонет, пусть Кен-Маниту* заберет его дух в далекую Страну Вечной Охоты. Пусть там он не знает горечи и страха. Пусть там его не достанет рыжий волк-пересмешник. - Теперь ты – мой, - на плечо Хонэни опускается тяжелая рука воина. Он и не заметил, когда Токела успел обрести человеческий облик. Кто-то уже подал ему нарядную брачную накидку, и теперь альфа, торжественный и гордый, возвышается над мальчишкой, как отвесные скалы над стойбищем их племени. На слова волка Хонэни отвечает дрожью. Сказать ему нечего; лишь бы не дать волю слезам и обиде у всех на глазах. Ладонь сжимает острое мальчишеское плечо еще сильнее:- Что же ты молчишь, любовь моя? От страха язык проглотил? Шипение и резкий поворот: Хонэни смотрит на обидчика снизу вверх, разглядывает прожилки в отчего-то потеплевших медовых глазах и скалится. Токела упивается яростью во взгляде избранника; мальчишка чувствует это и замирает, не зная, как вести себя теперь, когда духами уже все решено. Остается только бессильно развернуться обратно, лишь бы не видеть осточертевшее лицо пересмешника. Один за другим возвращаются из чащи волки; один за другим придирчиво выбирают омег. То и дело они удивленно косятся в сторону Токелы, и каждый раз волк ревностно притягивает Хонэни ближе, заставляя мальчишку едва не всхлипывать в негодовании. Для чего пересмешник выбрал именно его? Отчего теперь так гордо вскидывает голову? Отчего обводит волков победным взглядом, словно заполучил лучшего из участвующих в ритуале волчат? Хонэни поджимает губы и снова шипит; должно быть, это все шутки альфы, на сей раз зашедшие слишком далеко. Чей-то удивленный возглас, а за ним – волной пронесшиеся пораженные вздохи. Из темноты чащи в свет колдовского пламени ступает громадный серый волк, он волочит за собой убитую лань, глядит горделиво и победно. Хонэни с ужасом узнает в нем Мокве, того самого, чьей парой так надеялся стать. Ноги сами несут мальчишку вперед, и он успевает только жалобно взвизгнуть, когда пересмешник рывком притягивает его к себе. Ревность, исходящую от Токелы, казалось, можно было ощутить, стоит только протянуть руку к бронзовой коже волка. Хонэни ухмыляется; все это кажется ему забавным, кажется, что альфа заигрался, увлекся жертвой так, что не заметил, как сам поверил в собственную выдумку. Не он ли изводил мальчишку словами, тупым лезвием бьющими в самое сердце? Не он ли твердил о бесполезности, будто только и ждал, когда можно снова напомнить чужаку, как он никчемен в племени волков? Токела скалится и рычит, сжимая тонкую талию мальчишки, глядящего на пересмешника с вызовом затравленного зверя. Альфа не сдерживается: сжимает трогательный затылок и настойчиво целует непослушные, напряженно поджатые губы; целует терпеливо и умело, пока чужие губы не смягчаются, а их обладатель не начинает взволнованно вздыхать. Тонкие руки, в возмущении сжавшие ворот праздничной накидки, бессильно опускаются, скользят по груди волка и безотчетно гладят. - Мей-у*, - смеется в губы пересмешник: - Мей-у. Пронзительно звучат рожки; шаман, звеня обергами-амулетами, стучит посохом по огромному барабану, обтянутому невыделанной кожей. Больше никто из волков не провоет луне песню победы; время, отведенное альфам на охоту, подошло к концу. Теперь настал час празднования, час песен и танцев во славу новых пар волчьего племени. Наконец, шаман, шепча древние молитвы, подходит к Хонэни, как к первому из выбранных, и протягивает мальчишке дымящийся отвар:-Скаясс*, - почти поет старик. И Хонэни, выдохнув, послушно отпивает из ритуальной чаши. Ему чудится, будто вкус колдовского варева, терпкий и горький, напоминает о том, что ждет его в чужом типи. Не то от холода, не то от страха мальчишку пробирает дрожь; как отнесется к нему Токела, когда Хонэни ступит за порог? Станет ли глумиться так же, как раньше? Или, быть может, на сей раз будет издеваться куда более изощренно?.. Сомнения и опасения раздирают нутро мальчишки; с каждым мигом желание сбежать становится все сильнее, и Хонэни отчаянно оглядывается в сторону чащи. - Не вздумай, - рычит над ухом пересмешник. Мальчишка обреченно вздыхает, безнадежно опуская худенькие плечи: Токела не такой, как остальные волки, он по-лисьи хитер, и взгляд его внимателен, подобно зоркому оку орла. Волку приходится едва ли не заталкивать Хонэни в типи; внутри пусто, неуютно, отчетливо чувствуется отсутствие омеги. Однако очаг, заботливо зажженный, горит, дарит замерзшим супругам тепло, а вместе с ним – тусклый, подрагивающий свет. Бежать больше некуда. Остается только встретиться со своими страхами лицом к лицу, ответить на обиду так, как подобает тому, кто вырос в племени волков. Хонэни готов, если придется, кричать и отпираться, звать на помощь и терзать острыми клыками ненавистного альфу. - Зачем?! – шипит мальчишка, гневно выплевывая слова и кривясь в негодовании. – Для чего ты сделал это? Ты заигрался, пересмешник. Отпусти меня. Токела скалится, слыша ненавистное прозвище, и угрожающе рычит. - Мехец*, - властно требует он, заглядывая в бездонные колодцы черных глаз. - Молчи и слушай, маленький глупый енот. Ты сотрясаешь воздух зря. Ты думаешь, что не примешь меня своим мужем, но ошибаешься, - Хонэни, удивленный, заинтересованно поводит плечами, и Токела, удовлетворенно выдохнув, уверенно продолжает: - Что если я скажу, как благодарен волкам, нашедшим тебя когда-то в снегах наших земель? Что если поведаю, как после их гибели просил носить в твой типи мою добычу? Что если открою, как испытывал твой ум, и как сердце мое теперь открыто для твоих очей? Что ты ответишь мне тогда, Хонэни? Пересмешник теперь – словно другой. Или, напротив, мальчишка стал другим, наконец, прозрел, сумел разглядеть в янтарных жилках глаз теплоту и искренность. Так ли страшны в действительности были слова Токелы? Заслужил ли мудрый рыжий волк, неумелый в ухаживаниях, ненависти? Хонэни растерянно оглядывается по сторонам, словно стараясь найти помощь в полумраке чужого типи. Речи волка заставляют его дух метаться в смятении, а память о недавних поцелуях тугим комом волнения отдается внизу живота. - Тогда я отвечу… - хмурясь, тихо говорит мальчишка, не уверенный в том, что сделал правильный выбор. Пускай отголоски обид еще теплятся в душе, пересмешник заслуживает уважения за решительный шаг, достойный настоящего воина. – Я отвечу, что вижу твое сердце, Токела. Победная ухмылка и теплый, любящий взгляд – доказательства верного решения. Волк благодарно кивает и решительно заключает мужа в объятия; пусть Хонэни еще не готов доверять недавнему врагу до конца, но он дает ему шанс. Этого пересмешнику будет достаточно. Мальчишка сам, изголодавшись, неловко тянется к Токеле; омега пахнет сладко и маняще, так, как не пахнет никто из волчат племени. Волк вдыхает елейный аромат у самой шеи, целует нежную кожу ласково и бережно, осторожничает; плавными движениями пересмешник развязывает, как требует традиция, множество узелков на подвязках в замысловатом сплетении пушистых волос, и только когда косы Хонэни оказываются распущенными, укладывает мужа на мягкие шкуры. Мальчишка тихо ахает, оказываясь под альфой, и смущенно, неловко принимается изучать тело волка. Праздничная накидка, подвязанная на поясе, легко поддается мягким ладоням Хонэни; он гладит обнаженный торс, скользит ладонями вверх, к широким плечам, а потом – дальше, вдоль, по шее, чтобы осторожно провести дрожащими пальцами по длинному рубцу, скривившему край точеных губ. Шрам под стать пересмешнику: Токела словно бы обречен вечно ухмыляться. Сердце щемит в груди от этого прикосновения, будто можно на мгновение ощутить боль, которую причинила когда-то давняя рана. - Позволишь? – спрашивает Токела, сощурив хищные желтые глаза, и тянется к ремням, держащим легкие брачные одежды омеги. Хонэни только взволнованно кивает, предательский ком в горле не дает произнести ни слова. Сейчас они и ни к чему: волк прекрасно понимает и принимает согласие мужа. Как спущенный с цепи зверь, Токела спешит, ласкает отрывисто, нетерпеливо, жадно сминает губы избранника и упивается каждым вздохом, каждым тихим, смущенным мальчишеским стоном. Хонэни змеем извивается под альфой, пока пальцы волка бережно растягивают влажные стенки, подготавливая мальчишку к первой брачной ночи; пересмешник старательно отвлекает мужа, ласкает изломанными губами и раз за разом словно бы крадет короткие, чувственные поцелуи. Ждет. Старается терпеливо ждать, пока Хонэни сам попросит и решит, что готов. - Токела!.. – почти кричит мальчишка, входя во вкус и ревностно притягивая волка ближе, чтобы больше не крал с ускользающих губ поцелуи, чтобы впредь брал их, как свое. Теперь – можно. Затаив дыхание, Токела требовательно разводит колени мужа, тянет к себе за бедра, дразнящее потирается о влажные ягодицы, и только услышав нетерпеливый стон – одним плавным толчком проникает внутрь. Рваный ритм движений, жажда большего и, кажется, абсолютная невозможность насытиться; немного грубости и нежности, сталь и вязкая смола прикосновений, доверие и подчинение – все смешалось в одно под покровом ритуальной ночи, в мягком свете семейного очага, в тепле шкур, добытых хозяином типи. Теперь, засыпая под утро на плече изнуренного пересмешника, Хонэни уверен: больше никогда он не почувствует себя чужим среди волков. Теперь он – часть племени, муж и преданный спутник Токелы, рыжего волка-хитреца. И если вдруг мальчишке доведется снова почувствовать горечь обиды, у него всегда будет это тепло, всегда будет родной типи, всегда будет рваная улыбка пересмешника.________________________________________________* типи – переносное жилище кочевых индейцев. Имеет форму конуса диаметром от трех до шести метров, с каркасом из длинных шестов.* Кен-Маниту – Дух Смерти.* мей-у – хорошо.* скаясс – пей. * мехец – молчи. ficbook.net Чир — это не просто узор, ископаемый элемент сакральной графики или порожденный коллективным бессознательным архетип, Чир — это вербализация акказуально трансцендентных Сил в вещно-оформленной среде ПроЯвленого Мира. Чиры — это отражения различных Граней Силы и так же как наше отражение в зеркале не есть мы сами, но наша энергоинформационная проективная матрица, так и Чир не есть сама по себе Сила, но проекция ее Энергии в локализованном участке эксплицитной реальности. Сила, локализованная в отдельном участке пространства и времени, посредством начертания Чира, способна оказывать ограниченное по силе воздействие, как на сам объект, на который он нанесен, так и на ряд объектов вовлеченных в зону его влияния. То есть иными словами изображением Чира одной из Граней ВсеОбщей Силы РОДА, можно спроецировать энергию этой Силы на любом объекте с ограниченным радиусом действия, будь то татуировка, оберег или просто украшение. Стилизация и излишняя загруженность украшениями отдельных элементов основного образа ведет к снижению исходного импульса эманации Силы. Так же не стоит компоновать вместе знаки уж слишком антагонистичных начал, во избежание получения обратного эффекта относительно ожидаемого результата. Говоря о ЧИРАХ — символах, следует различать «естественные» символы (плод коллективного бессознательного) и знаки привнесенные «культурой». Знак всегда меньше, чем представляемое им понятие, тогда как символ заключает в себе неизмеримо больше, чем его очевидное и сразу приходящее на ум значение. Символы возникают из подсознательного содержимого психики и представляют собой бесчисленные вариации основных архетипических образов, развитие которых, в большинстве случаев, можно проследить вплоть до пракорней, т.е. идей и образов, берущих своё начало от первобытных времён. Символ — это естественный и спонтанно возникающий продукт. Ни один гений не брался за перо со словами: «Ну, сейчас я сотворю какой-нибудь символ». Ни один человек не способен облечь в символическую форму плод логических умозаключений, в какие бы фантастические одежды его не наряжали, он так и останется всего лишь знаком — ширмой, прикрывающей стоящую за ним рациональную идею; ему не суждено быть символом, таящим в себе нечто неведомое, аказуально-таинственное. Если для наших предков символы были вдохновляющим компонентом бытия, напрямую взаимодействующим с архетипами сознания, то для большинства представителей современного вида Homo Consumer — причёсанных и кастрированных унтерменшей, на сознательном уровне восприятия символы — не более чем набор линий, углов и закорючек. Люди потеряли связь с архетипами, они более не чувствуют в себе Знания, они не способны различить особые нюансы восприятия архетипов, что приводит к жуткой мешанине порой взаимоисключающих идей и образов. В наш век, когда со всех вещей стёрт покров таинственности, человечество оказалось в ситуации тяжелейшей самодепривации, почти полностью оторвавшись от своих корней. Где те чудесные, полные глубокого эмоционального чувства образы Великой Матери — Матери-СВА и творца сущего СВАРОГА-Отца, мужского и женского начал мироздания. Человеческий эгоизм свёл их до приземлённых понятий материи и интеллекта, выхолостив и обесчеловечив их образ. В былые времена этим Образам поклонялись посредством определённых ритуалов, соотносимых с сакральными торжествами календарного цикла, что, по меньшей мере, демонстрировало их психологическое значение для человека. Сегодня в наш «просвещенный век» они стали абстрактными, отвлечёнными понятиями. По мере развития Научно Технического Прогресса наш мир становиться всё менее человечным. Человек ощущает себя изолированным в макрокосмосе, поскольку его связи с природой разорваны, а эмоциональное «подсознательное единение» с явлениями природы утеряно, как утеряно и их символическое значение. Гром более не глас ПЕРУНА, а молнии не его разящие стрелы. В реках больше не плещутся русалки, в рощах не смеются Берегини, леший не аукает в лесу. Мороз не рисует зимой на окнах загадочные узоры, — на смену им пришли Бивес и Бат-Хед с Бетманом наперевес, — вот истинное лицо Цивилизации, этого детища человеческой гордыни, пожирающей самоё себя… Данный раздел создавался с целью донести до людей ищущих знания ту информацию, которая сохранилась за века засилья чужебесия, материалы не претендуют на догматичность, просто выложено то, что есть, если же кто-то не согласен с той или иной трактовкой — это исключительно его проблемы… masterveda.ru Алексей Пехов Пересмешник Посвящается Елене Бычковой и Наталье Турчаниновой, познакомившим меня с Эрин и Бэсс. А также всем, кто захочет остаться в Рапгаре надолго. Добро пожаловать. Гиены и трусов, и храбрецов жуют без лишних затей, Но они не пятнают имен мертвецов: это — дело людей. Не бойтесь будущего. Вглядывайтесь в него, не обманывайтесь на его счет, но не бойтесь… Вчера я поднялся на капитанский мостик и увидел огромные, как горы, волны и нос корабля, который уверено их резал. И я спросил себя, почему корабль побеждает волны, хотя их так много, а он один? И понял — причина в том, что у корабля есть цель, а у волн — нет. Если у нас есть цель, мы всегда придем туда, куда хотим. Глава 1 «Девятый скорый» — Скажи на милость, молодой человек, что за глупости ты городишь? — недовольно забрюзжал Стэфан, когда я отпустил коляску, кинув на прощание возничему мелкую монету. — Ты о том, что этот парень не заслуживает награды? — произнес я, наблюдая, как экипаж удаляется по живописной липовой аллее в сторону скрытого за холмами Отумхилла. — Я о том, что теперь нам тащиться пешком четверть мили! О Всеединый! Это просто невыносимо для моих ног! — У тебя никогда не было ног, — на всякий случай напомнил я ему. — Таким, как ты, они совершенно ни к чему. — Это исключительно твое, невежественное мнение, — Стэфан не желал ничего слушать. — Что касается того прохвоста — он вор. А жаловать воров в высшем обществе считается плохим тоном. Я рассмеялся: — Тебе ли не знать, старина, что в нашем высшем обществе — вор на воре и вором погоняет. Нашел, чем удивить! Он недовольно покряхтел, понимая, что здесь-то я смог уложить его на обе лопатки, и все-таки сказал: — Возничий вчера украл бутылку розового шампанского пока вы, пьяные бестолочи, пытались стрелять вальдшнепов в том молодом дубовом леске. — Пф-ф! Бедняге надо было промочить горло. Ты к нему очень несправедлив, — я наслаждался прогулкой. Все-таки те, кто говорит, что надо почаще покидать город — правы. Сельская природа куда больше радует глаз, чем улицы Рапгара. — Если бедняга хотел пить, то поблизости текла река, — ядовито отчеканил Стэфан. — Когда немытая деревенщина утоляет жажду, хлеща шампанское из лучших провинций Жвилья по сорок фартов[Один фарт — крупная денежная единица Рапгара — содержит в себе 20 трестонов или 100 сцелинов. Один трестон равен 5 сцелинов.] за бутылку — это конец света! И никак иначе я сие явление назвать не могу. Во времена твоего прадеда, да пребудет он в Изначальном огне, таких жуликов пороли стальными прутами… — Ага… и еще живьем сдирали крюками кожу, — разом поскучнел я. — Но, на мое счастье, мы живем в более прогрессивные времена. Миру нужна гармония, Стэфан. Однако моя трость с этим утверждением явно была не согласна: — Миру нужен огонь и стальная пята, иначе он быстро придет в негодность. — В тебе говорит кровожадная душа демона, — укорил я его и тут же об этом пожалел. — У нас нет души. И сколько раз я тебя просил — не называй меня так. Это, по меньшей мере, оскорбительно! Амнисы[От amnis (лат.) — водный поток, в другом значении — душа.] не относятся к роду низших. — Ну, извини, — повинился я, не желая слушать в течение двух следующих часов поток разнообразных нотаций. — Мой мальчик, когда ты доживешь до моих седин… — Я не доживу, — перебил я его, и он, поняв, что сказал что-то не то, прикусил язык, кашлянул, прочистил горло и, сменив тему, произнес уже совсем другим тоном: — Не уверен, что ты поступил правильно, так быстро изменив планы. Ведь ты собирался гостить в Отумхилле до конца недели, а пробыли мы там меньше суток. — Я извинился перед Зинтринами. Они поймут. — Извинился письмом, а не лично, как того требуют светские приличия. Это больше похоже на бегство, чем на отъезд. Теперь уже мне нечего было сказать. Стэфан, как частенько это бывает — прав. Но меня тяготило присутствие в имении Зинтринов, куда нежданно-негаданно приехала Кларисса вместе со своими подлецами-братцами. Впрочем, дело было не в ней. Точнее, не только в ней. Прошло уже полтора года, как я снова оказался в этом фальшивом блеске — высшем свете Рапгара, среди пустых разговоров о погоде, поло, скачках и новых целебных курортах, а все они, прекрасные дамы в вечерних платьях и господа в смокингах и фраках, до сих пор то и дело награждают мою персону в лучшем случае любопытными взглядами. В худшем можно разглядеть целый спектр эмоций, начиная от сочувствия и жалости и заканчивая опаской и презрением. В первом и втором я совершенно не нуждаюсь, третье меня несколько смешит, а четвертое совсем не трогает. Но вместе с тем, по возможности, я старался игнорировать благородные сборища, если, конечно, от этого нельзя было отвертеться. Данте в шутку называет меня затворником и говорит, что теперь, после всего случившегося, я точно должен брать от жизни все, а не чахнуть у себя в норе. — Спеши жить, мой друг. Спеши жить, — говорит мне это древнее чудовище, как только на него нападает очередной приступ меланхолии. Я в ответ лишь улыбаюсь, не желая спорить по таким пустякам, и молчу о том, что Данте сам не слишком торопится выезжать из своего дворца куда бы то ни было и называет половину высокородных господ Рапгара не иначе как неотесанными обезьянами. По его мнению, с мартышками могут общаться лишь очень вежливые чэры,[Чэр — уважительное обращение к лучэру.] а себя он к таковым совершенно не относит. — Ты же знаешь, как меня тяготят разговоры о покупке нового рысака, грядущих балах, модных идеях портных жвилья и о том, как господин Н. застал госпожу Н. в объятиях господина А., и какая славная дуэль состоится в грядущую пятницу. У меня такое чувство, что за шесть лет моего отсутствия здесь ровным счетом ничего не изменилось. Помнится, Данте в ответ тихо фыркнул, и наша беседа угасла, словно пламя веры во Всеединого в сердце чернокожего огана. Я вздохнул полной грудью чистый сельский воздух. Он пах желтой осенней листвой, парным молоком, старым сеном, жареными каштанами и ночным туманом, который совсем недавно успел раствориться среди деревьев, нарядившихся в ало-желтые одежды. С детства люблю осень. Это замечательный сезон, пускай он и немного дождлив. По мне, зима излишне холодна, весной с моря дует стылый и влажный ветер, летом приходит одуряющая жара. Осенняя пора — лучшее из всего, что может показать природа. Не слишком жарко и не слишком холодно, небо кристально чистое, и все окрестности, куда ни кинь взгляд, сверкают алым, золотым, оранжевым, желтым, охряным и бледно-синим. Возможно, я просто эстетствую на пустом месте, а быть может, люблю яркие краски увядания, столь близкого мне с тех пор, как господа из Скваген-жольца так не вовремя заявились за мной в одну из ненастных весенних ночей семь с половиной долгих лет назад. — Мы опаздываем, — напомнил Стэфан. Я на ходу вытащил из кармана жилета часы на золотой цепочке, откинул крышку с памятной гравировкой, взглянул на тонкие, сотканные из огня, воды и воздуха стрелки: — Нет. Времени полно. — Опаздываем. Если ты не поторопишься, то пропустим скорый, и вновь придется торчать час в том кафе, где тебе обычно подают отвратительный пережаренный кофе. А затем будем трястись в вагоне второго класса со всяким отребьем и нюхать паровозный дым, потому что окно опять заклинит. — Эта неприятность случилась десять лет назад. Давно пора о ней забыть. — У меня долгая память, молодой человек. Я служил твоему отцу и деду, и прадеду пять с лишним сотен лет и помню каждый день этой службы. — Прости, но не в моей власти отпустить тебя на волю прямо сейчас, — я прекрасно чувствую намеки и недоговоренности. — Да я и не прошу, — пробормотал Стэфан. Амнис разрывался — с одной стороны он давно жаждал отправиться в Изначальный огонь, чтобы присоединиться к своим, да чего уж там скрывать — и моим родичам, а с другой стороны, я не помню, чтобы он радовался от осознания того факта, что я когда-нибудь умру. Ведь главное условие освобождения духа из доставшейся мне по наследству трости — смерть последнего потомка в той семье, которой он служит. То есть, в данном конкретном случае последний потомок: лучэр Тиль эр’Картиа — я. — Ты слышал, о чем вчера говорили в летнем павильоне за пятичасовым чаем? — старина Стэфан меняет темы так же легко и быстро, как я перчатки. — Порази мое воображение, — я прибавил шагу. — О чем, кроме предстоящих скачек, войне, дел в колониях и биржевых сводках они могут говорить? О том, как помирить сынов Иенала с выходцами из Малозана? Или как выгнать из Пустырей скангеров? А быть может, речь шла о том, что Комитету по рассмотрению гражданства пора жить своим умом и поменьше мозгами мэра? Последний бунт, когда недовольные малозанцы порезвились в Прыг-скоке и разнесли три квартала, а затем полезли в Холмы, нашу городскую управу явно ничему не научил. Я слышал, что ка-га и махоры недовольны тем, как движутся дела с наследованием права гражданства. На мой взгляд, Городскому совету стоит как можно быстрее разобраться с этим делом, если он, конечно, не хочет чтобы в Дымке и Пепелке, действительно, был лишь дым и пепел. Фабрики Рапгару пока еще нужны. — Нет. Совсем не об этом. Речь шла о том, что в районах Иных завелся пророк, мой мальчик. — Очень интересно. Но не удивительно. В наше веселое время пророки лезут из-под земли быстрее митмакемов,[От mitmakem (ивр.) — восставший.] испуганных затяжным ливнем над Королевством мертвых. — Я склонен обратить на него твое драгоценное внимание, о мудрейший, по той лишь причине, что он несколько отличается от сонма остальных шарлатанов, — в голосе Стэфана звучали саркастические нотки. — И в чем же его отличие, мой неугомонный дух? Неужели у него нет в копилке пророчеств о возвращении Великой тьмы,[Великая тьма — период власти предков лучэров (Всеединого) на земле с момента их прихода вместе с кровавым дождем и до возвращения в Изначальное пламя.] кровавом дожде с темных небес, хищных жабах, гибели девственниц, возвращении сынов Иенала на родину и о том, что какой-нибудь скангер с помойки в скором будущем займет место Князя? — Ты сегодня очень многословен, — укорил меня амнис. — Тебя настолько вывело из равновесия появление Клариссы? — Скорее уж ее братцев-идиотов. С удовольствием выбил бы из них душу, — проворчал я, взяв шляпу за тулью и приподняв ее, когда мимо, в открытой коляске, проехала благородная дама, судя по всему направляющаяся в Отумхилл. — Так что там насчет твоего пророка? — Говорят, он за неделю предсказал убийства, случившиеся в Яме. — А… гибель тех двух господ, что заглянули в Квартал исполнения желаний. Судя по заголовкам газет, там поработал мясник. Надеюсь, предсказателем уже занялся кто-нибудь из Скваген-жольца. В наше время чудеса случаются слишком редко. Я готов поставить десять соуров[Соур — старая монета Рапгара, почти утратившая хождение. Также называлась Двойным Князем за изображение главы государства на двух сторонах. Чеканилась из золота высшей пробы (содержание не менее 98 процентов), весила 38.5 граммов.] на то, что нет дыма без огня, и пророк — тот самый убийца, о котором последние дни только и пишет «Время Рапгара». — Быть может так, а может, и нет, — мне не удалось смутить Стэфана. — В этом городе слишком много психов, способных на жестокие поступки. Одних крупных сект и тайных обществ больше двадцати, не говоря уже об обычных выходцах из таких райончиков, как Яма и Ржавчина. Про жителей Пустырей я и вовсе умолчу. — Что еще поведал славному городу господин пророк? — Если честно, я слышал лишь краем уха. Ты увидел Клариссу и покинул павильон. — Какая досада, — проворчал я, свернув с центральной дороги на тропинку, которая должна была привести меня к железнодорожной станции. Времени до «Девятого скорого», действительно, оставалось немного. — Но, судя по разговорам за чаем, это только начало. Убийства продолжатся. — Печально. Я совсем не бесчувственный, но меня и вправду нисколько не заботило, что какой-то, обожравшийся корней лунного дерева,[Корень лунного дерева — священная пряность мяурров, которую используют во время ритуалов, посвященных Лунной кошке. Для других рас порошок из этого растения является сильным, а зачастую и смертельным галлюциногеном.] больной выпотрошил двух господ, решивших вкусить от греховного яблока удовольствий. Яма есть Яма, и те, кто решает спуститься туда, всегда должны помнить, что можно и не подняться. Разумеется, этот западный район Рапгара не так жесток и опасен, как Пустыри, Город-куда-не-войти-не-выйти или Место, но и здесь можно найти приключения на свою голову. Убийства в Яме происходят регулярно, что и не удивительно, с таким-то перенаселением, но газетчики ухватились именно за последние, похожие друг на друга, как две капли воды. На тот свет отправилось отнюдь не отребье с помойки, да еще крови оказалось слишком много, что несколько нехарактерно для живущих здесь преступников. Я бы сказал — излишне кровавое предприятие вышло у неизвестного господина. Словно он — год голодавший людоед тру-тру. Уверен, что теперь, пока в городе или в мире не случится ничего более интересного, все внимание прессы будет приковано к Яме. Думаю, местные вряд ли рады тому, что их улицы переполнены синими мундирами Скваген-жольца. Жандармов в этом районе Рапгара никогда не жаловали. Я поднял трость, отодвинул в сторону возникшую на пути ветку, огляделся по сторонам. Солнце уже успело подняться над покатыми живописными холмами, и теперь его лучи били сквозь желтую листву лип. На пожухлой траве и тонких паутинках все еще сверкали редкие капельки росы. Под каменной кладкой, ограждавшей старое поле и тянущейся с правой стороны от тропы, какой-то зверь, скорее всего бездомный пес, пытался выкопать нору, но так и бросил ее, едва начав. Прямо, сразу за рябинами, ягоды которых уже налились оранжево-алым цветом, виднелся шпиль церкви Всеединого. До городка было рукой подать. Я отправился в путь, думая о том, что, возможно, стоит, наконец, переехать в провинцию, подальше от огромного Рапгара и пожить в свое удовольствие с месяц, полюбоваться пасторальными пейзажами, пока не закончилась осень. И тут же сам себе сказал, что ничего из этого не выйдет. Огромный город — словно спрут, исчадие Изначального огня, запустившее щупальца тебе в душу. Если уж схватил, то не жди, что отпустит. Рапгар моя родина. Я люблю его и ненавижу всем сердцем, и никуда из него не денусь. Но я ведь могу потешить себя иллюзиями, что он не властен надо мной, правда? Как говорит Стэфан — никто не может быть счастлив без иллюзий. Они необходимы для нашего счастья не меньше, чем реальность. Тропка пошла под горку, и я оказался на дороге, теперь уже другой, идущей от Лайнсвигга — маленького пчеловодческого хозяйства в двух милях от Отумхилла — и входящей в городок с западной стороны. Следуя по ней, я окажусь на станции много раньше запланированного срока. Не хочу опаздывать, иначе моя говорящая трость снова напомнит мне о том, что отпустить коляску было плохой идеей. — Опоздаем, — буркнул амнис, словно читая мои мысли. — Лучэры никогда не позволяют себе опозданий, — возразил я ему. — Это неприлично и недостойно истинного чэра. Лучэры предпочитают приходить в удобное для них время. Услышав свои собственные слова, сказанные, когда мне было то ли восемь, то ли девять лет, Стэфан довольно кашлянул и на время успокоился, решив предоставить мне право донести его до поезда. На этой дороге было еще более пустынно, чем на прежней — я шел в полном одиночестве, не беспокоясь о том, что следует идти по краю, уступая путь всадникам и экипажам. И те, и другие были редкими гостями в сельской местности. Куда уж проще здесь встретить корову или козу, или кого-нибудь из маленького народца, чем дормез[Дормез (фр. — спальня) — комфортабельная карета со спальными местами.] или регулярный дилижанс. Я подошел к церкви — суровому темному сооружению, сложенному из грубого, плохо отесанного серого камня, с черной черепицей на крыше, узкими высокими окнами, застекленными витражами и ребристым семигранным шпилем, увенчанным алым, горящим и днем и ночью знаком Изначального огня Всеединого. За церковью, примыкая к дороге, располагалось маленькое кладбище с аккуратными, ухоженными могилами и белыми памятниками. Над тремя дальними надгробиями висели два черных и один янтарный погребальные огоньки[Цвет погребального огонька зависит исключительно от цвета глаз умершего лучэра: красный, янтарный, пепельный, индиго, зеленый или черный.] — дыхание Изначального огня, места, куда ушли умершие лучэры. Я остановился на несколько мгновений, думая о том, что этот теплый свет над кладбищем — единственное, что остается от таких, как я, после смерти, а затем, спустя пару сотен лет, и он исчезнет, растворившись в мире, словно призрачный морок. — Раньше, при другом святом отце, здесь жил митмакем, — Стэфан счел, что стоит нарушить затянувшееся молчание. — Иногда вылезал, во-о-он из того склепа, что у старой рябины и бродил в окружении мух. Любил проказничать у дороги и пугать запоздалых путников. — От такой неожиданности можно и в могилу слечь, — усмехнулся я, представив того, кому вид живого покойника был в диковинку. — И ложились. — А что же алые мундиры Скваген-жольца? — У них в Рапгаре забот полон рот. Митмакем нарвался на пикли. Тот его и поджарил своей электрической молнией, а вместе с ним и святого отца, что приютил беглеца из Королевства мертвых. — Сурово. Покойник нашел с кем связываться. У пикли отсутствует чувство юмора. — Зато имеется то, за что их терпят в многонародном Рапгаре — цвет жизни, источник прогресса и процветания… — Можно ограничиться более коротким эпитетом — электричество. Новый бог Рапгара, прости меня за столь кощунственные слова. — Я миновал кладбище, вошел в городок и снова обратился к амнису: — Тропаеллы[От Tropaeolum (лат.) — настурция.] головастые ребята, раз додумались, как использовать таланты пикли на благо города. Одно слово — изобретатели. Стэфан кивнул: — Прапрадеду нынешнего Князя стоит сказать спасибо, что он разрешил растениям жить на территории столицы. Конечно, поначалу результат был нулевой, но за последние сто лет огромный прогресс — масса открытий. — Удобства растут, а мир портится, — заметил я, посмотрев на часы маленькой ратуши. — Многие уже говорят, что пора срубать тропаелл под корень прежде, чем они придумают оружие, которое уничтожит этот мир. — Ну, полно! — не согласился Стэфан. — Секта Детей Чистоты слишком малочисленна, чтобы собраться с духом и взяться за топоры. Тут он прав. Идиоты, ратующие за возвращение в темные века, когда никакого прогресса не было, а люди жили в единении с природой (считай в лесу, грязи, пещерах и без надежды на теплую воду из труб), — слабы, и жителям Больших голов не угрожает ничего, кроме слов. Но рано или поздно отыщется храбрый придурок и придет, если не с топором, то с бочкой пороха, и тогда во все стороны полетят сначала щепки, а затем и головы. knizhnik.org В Рапгаре, просвещенной столице цивилизованного мира пара и магии, происходит ряд страшных, кровавых убийств, газеты нарекают безумного маньяка-убийцу — Ночным Мясником. Казалось бы, что в этих преступлениях нет никакой логики и они абсолютно бессмыслены. Хотя возможно, за ними стоит нечто большее, чем безумные деяния сумашедшего душегуба. Во всем этом и предстоит разобраться чэру Тилю эр'Картиа по прозвищу Пересмешник, который снова оказался не в то время, не в том месте, также как и семь с половиной лет назад, только на этот раз терять ему уже нечего, ведь в прошлом он потерял не только свою репутацию и доброе имя, но и жизнь!..
После нескольких произведений «малой» формы я наконец-то добрался и до романа за авторством Алексея Пехова, после прочтения которого ничего кроме восторга и истинного наслаждения от прочитанного я не испытываю. И должен заявить следующее — по моему мнению, Алексей Пехов в настоящее время является лучшим российским писателем, работающим в жанре фэнтези!!!
После столь восторженного вступления и «громкого» заявления, я хочу обратиться к деталям.
Во-первых, давайте поговорим о «главном» персонаже этой книги — Рапгаре. Город удивительно похожий на столь любимый мной Лондон, иногда мне казалось, что вот по этой набережной сейчас пробегут Шерлок Холмс и доктор Ватсон, преследуя очередного преступника, а вот по той улице пройдут Дживс и Берти Вустер, направляясь к тетушке Агате, а вот здесь, за этим углом дома, Гарри Поттер, сопровождаемый Хагридом, впервые войдет в Косой переулок. Да и государство, чьей столицей является Рапгар, буквально зеркальное отражение Британской империи конца XIX — начала XX веков. Автор так живо и реалистично описал Рапгар, что у читателя не остается никаких сомнений в существовании этого мегаполиса. Также как и его прототипу, Рапгару свойственны проблемы реальных больших столиц нашего мира: политические интриги и заговоры, проблема иммигрантов и национальных меньшинств, экологическая проблема, проблема расширения и перенаселения города, а также многое-многое другое. Конечно же стоит отметить и тот факт, что Алексей не заселил Рапгар «банальными» фэнтезийными расами, типа эльфов, гномов, гоблинов и иже с ними, а подарил этой Вселенной весьма оригинальных жителей. Здесь, помимо людей и лучэров, местных аристократов и потомков Всеединого бога, обладающих, так называемыми Обликом и Атрибутом, и управляющие амнисами, «демонами», вживленными в предметы, живут такие оригинальные расы, как например, хаплопелмы — гигантские разумные пауки, служащие в полиции, или мяурры — огромные коты, приехавшие в Рапгар с далекого острова Спинотис и являющиеся одними из лучших воинов в армии Князя, или тропаеллы — растения-ученые, создающие новые технологии для государства Рапгар, или маленький народец — малыши, на которых мало кто обращает внимание, но сыгравшие заметную роль в жизни Тиля в частности и города в целом. И это лишь малая часть населения Рапгара, придуманного автором для этого мира.
Что же касается героев произведения, то как всегда у Пехова они получились очень «живыми», в них читатель верит, им сопереживаешь, с ними радуешься и печалишься, они нравятся или нет, их любишь или ненавидешь, и это касается не только главных, но и второстепенных героев книги. О некоторых из них я расскажу отдельно:
— чэр Тиль эр'Картиа по прозвищу Пересмешник — лучэр, семь с половиной лет назад несправедливо обвиненный в в убийстве родственника Князя и казненный за это преступление, преданный всеми, кроме настоящих друзей, «живущий в долг», лишь цель найти истинных виновников смерти зятя правителя позволяет ему оставаться в живых;
— Талер — лучший друг и однокашник Тиля, помешанный на огнестрельном оружии, и здесь я вынужден упрекнуть автора за то, что он сделал с самым обаятельным героем романа;
— чэр Данте эр'Налия — лучэр, еще один друг Пересмешника, не предавший его в прошлом, живущий уже более ста лет, но выглядещий как пятнадцатилетний подросток, уставший от жизни и берущий от нее все, вплоть до запретных наслаждений;
— чэра Алисия эр'Рашэ и Эрин — две личности уживающееся в одной прекрасной даме, именно с появлением этой особы в жизни Тиля и началась эта история;
— Катарина — подруга и однокашница Тиля и Талера, успевающая, не смотря на мужа и детей, заботиться о друзьях как родная сестра;
— Бэсс — полукровка, дитя порочной связи лучэра и демона, не смотря на потрясающую красоту, настоящая машина для убийства, ставшая верной подругой и помощницей Тиля;
— Кларисса Манкинз — бывшая возлюбленная Тиля, отвернувшаяся от него после событий произошедших семь с половиной лет назад, хотя и была косвенно виновата в произошедшем.
А теперь я хочу сказать несколько слов непосредственно о тексте. Отличительные черты произведений Алексея Пехова — это прекрасный язык, внимание к деталям, оригинальность и тчательно, до мельчайших подробностей, проработанная история и мифология Вселенной, где происходят события романа. И пусть первые семьдесят страниц текста несколько переполнены информацией о мире Пересмешника, это нисколько не портит общее впечатление от прочитанного.
И в завершении своего отзыва, я хотел бы обратиться к автору этого великолепного романа — «Алексей, пожалуйста, подарите своим читателям еще хотя бы одно путешествие в этот прекрасный мир пара и магии. И расскажите еще хотя бы одну историю из жизни чэра Тиля эр'Картиа по прозвищу Пересмешник. Я — один из тех, кто хочет остаться в Рапгаре надолго!»
Итог: прекрасный и оригинальный роман, эталон жанра «паропанк». fantlab.ru Имя: Сакигами Тото, "Пересмешник", Риничироу Хагире Происхождение: Deadman Wonderland Уровень сил: 9 |8 Пол: Мужской Классификация: Человек, "Смертник", заключённый в "Стране Чудес Смертников", директор "Страны Чудес Смертников" Возраст: Тело - 18, душа - около 60 Умения, силы и способности: Сверхчеловеческие физические характеристики, выносливость, некоторые навыки троллинга, контроль тела (тип 5, 7), абсорбции (тип 0, 6), манипуляции элементами (огонь), бессмертие (тип 0), технологические манипуляции, ментальные манипуляции, полёт, копирование (ветвей греха), манипуляции кровью, манипуляции взрывами, режим берсерка Слабые стороны: При длительной нагрузке на тело, конечности непроизвольно могут начать отрываться Разрушительный потенциал: Уровень строения+, уровень здания+ на пробой Диапазон: Десятки метров, вероятно выше Прочность/защита: Уровень строения+ Скорость: Сверхзвуковая+ скорость боя Сила на подъём: Сверхчеловеческая Сила на удар: Сверхчеловеческая Выносливость: Сверхчеловеческая, способен продолжать бой после серьёзных повреждений Интеллект: Высокий Боевые навыки: Высокие, хорошо владеет не только своей Ветвью Греха, но и приёмами рукопашного боя; когда-то считался сильнейшим "Смертником" Экипировка: Отсутствует Атаки, техники и способности: Смертники - это люди, которые были инфицированы "Безымянным червем" - паразитом, который позволяет манипулировать собственной кровью. Большинство из них было заражено во время "Великого Токийского землетрясения". ru.anime-characters-fight.wikia.com РОД - Великий Вседержитель, Творец Сущего, Дед Богов, Законодатель ПРАВИ. Первогигант - персонификация Великой ТЕМИ, Бесконечная Сущность из которой вышел мир и в которую уйдет. Остальные боги лишь личины РОДА и имя им БезДна. СВАРОГ - (ЗВАРГА, СВАРГ, СОВАРОГ, СВАРО)Первый из Родовичей, Отец Богов, Владыка Небесного Чертога. Мужская ипостась - ЯВНЫЙ Анимус РОДА. Олицетворение Небесного Света, Творец Небесного Огня - Сварожича. Покровитель ремесел, особенно кузнечного дела. Супруга - ЛАДА. ЛАДА - (ЛАДО, АЛАДО) Матерь Сва, Богородица, Богоматерь, Старшая из Рожениц. Женское воплощение - ЯВНАЯ Анима РОДА. Покровительница женщин, родов, любви, брачного союза. Самовоплощение женской красоты. Самая почитаемая из личин Мары. ЧЕРНОВИТ - (ЧЕРНОБОГ, ЦАРНИБУ) Олицетворение Чистоты, Силы Духа - НАВНЫЙ Анимус РОДА. Великий Вершитель Бытия, Персонификация Сущности Великой ТЕМИ - Бесконечный Свет Истины. Покровитель Правды - соблюдения клятв. Повелевающий беспрерывным движением Священной Планеты Отцов. МАРА - (МАРЕНА, МАРЖЕНА, МОРЕНА, МАРЫСЯ) Великая Мать Огня - Вселенской Энергии. Породившая все живое и вдохнувшая в него Жизнь. НАВНАЯ Анима РОДА. Воплощение Животворных Сил Созидания и Разрушения. Покровительница рода людского, Вершительница Суда над преступившими Покон. Покровительница ритуального огня. СТРИБОГ - (СТРИБА, ВЕТРЫЛА) Космический Вихрь, порожденный последним вздохом РОДА. Управитель Времени - Сна РОДА.Укротитель Ветров. Супруга - НЕМИЗА СВЯТОВИТ - (СВЕТОВИТ, СВЕНДТОВИТ) Ледяной Волк Небесного Простора. Борец с КРИВЬЮ, Утверждающий Законы ПРАВИ - Догмат Великой ТЕМИ. Скачущий на белом коне, в развивающемся плаще Ночи, либо оборачивающийся Черным Волком. Самая почитаемая личина Черновита. ЯРОВИТ - (ЯР, ЯРУН, ГОРЕВИТ, ЯРИЛО)Огненный Вепрь Неба - Открывающий дорогу Дню. Покровитель Священной Ярости Берсерков, дарующий войнам необузданную животную силу. Уничтожитель Плоти - Освободитель Духа. Отворяющий Врата Бессмертия пред идущими путем НАВИ. ПЕРУН - (ПЕРЕН, ПЯРУН, ПЕРКУНАС) Златокрылый Сокол Битвы. Управитель ЯВИ. Блюститель Законов ПРАВИ, вращающий жернова Рока. Покровитель воинского сословия, чести, доблести и отваги. Супруга - ДОДОЛА. ДОДОЛА - (ДУДУЛЕЙКА, ДЗИДЗИЛЯ, ПЕРПЕРУНА) Хранительница Небесной Влаги,Отмыкающая Дождевые Врата. Супруга Перуна. ТРОЯН -(ТРИГЛАВ, ТРОЯК, ТРЕТЕЙ, ТРОЙЧАН) Седый Ворон Времен - Замыкающий День, Отмыкающий Ночь. Ведущий счет тому, что было, тому, что есть и тому, что будет. Указует путь в мир НАВИ достойным из смертных. Супруга - ТРИГЛА. БЕЛОБОГ - (БЕЛУН, БЕЛЕНУС) Великий Володыка КРИВИ. Один из управителей ЯВНОГО мира. Покровитель лжи, обмана, боли и страданий, потакающий самым низменным желаниям. Повелитель насекомых. Извечный Брат - Противник Святовита. ДАЖДЬБОГ - (ДАЖДЬ, ДАЙБОГ, ДАЖБО, ДАЖЕ, ДАШУБА) Двуединый в Одном Лице. ДАЖДЬ ЛЕТНИЙ - Податель Земных Благ. Отец Добрых Духов. Красное Солнце ЯВНОГО Мир. ДАЖДЬ ЗИМНИЙ - Покровитель Чрезмерности, ненасытности, распутства. Отец Духов Разрушения. Обе формы олицетворяют привязанность к земным ограниченным благам. Супруга - ЖИВА. ЖИВА - (ЖИВАНА, ЖИВИЯ, СИВА) Богиня Юности, Чистоты, Непорочности. Владеет молодильными яблоками. Определяет срок жизни смертным. ВЕЛЕС - (ВОЛОС, ВЕЛИНАС, ВЕЛС, ВЛЕС) Повелитель Животных. Бог Знаний, Таинств, Хранитель Сокрытого, Свидетель Договоров. Дарующий мудрость идущим дорогой НАВИ. Покровительствует волшбе. Воплощение животной мощи и грации. Супруга - МАКОШЬ МАКОШЬ - (МОКОШЬ, МОГОЩЬ, МАКОША) Богиня плодородия, достатка. Покровительница рукоделия, женской доли. Поддержание жизни смертных. Младшая из Рожениц. РАДЕГАСТ - (РОДОГОЩ, РАДУН) Бог войны и раздора. Помогает освоению воинских навыков. Покровитель наемников, насилия, рукоприкладства. РУЕВИТ - (РУГЕВИТ) Бог доблести и отваги. Покровитель мореходства и военных походов. Первое проявление Трояна. Защитник варяжских племен. СВАРОЖИЧ - (ОГНЬ) Огонь Жизни - Жизни ЯВНОГО Мира. Олицетворяет три начала огня: Разрушение, Управление, Созидание. СЕМАРГЛ - (СЕМУРИН, СЕМРЫГЛ, СЕМИК) Огненный Волк - Вестник Богов. Дарующий точность удара и ясность мысли в бою. Свита Черновита. ПРОВ - (ПРОВЕ, ПРАВДА) Божество правосудия, Охранитель закона. Следит за правильностью проведения ритуалов. МОРОК - (МАРУН) Божество мрака, таинств, секретов. Скрывает истину от людей невежественных, неПРАВедных. Щит Святовита. ЧУР - (ЩУР, ПРАЩУР) Покровитель обычаев, традиций, покона, домашнего очага. Хранитель границ. Прапредок. ВИЙ (НИЙ, НИЯН) Огненное око РОДА. Карающая ипостась Черновита. Покровитель ночи. Заступник славянского народа. ХОРС - (ХОРОС, КОРС, КОР) Бог хладного зимнего солнца, открывающий дорогу лету. Ежегодно приносит себя в жертву самому себе. Жертвенная ипостась Сварога. КОЛЯДА - (КОЛОДИЙ, КОЛЕНДА) Солнышко. Олицетворение грани силы, перехода от смерти к жизни. Символизирует триглав жизненного пути: молодость, зрелость, старость. Личины Хорса. КУПАЛО - (КУПАЙЛО, КУПА) Летнее божество разгульного веселья, торжества жизни, любовных утех, зачатия новых жизней. Личина Даждьбога - летнего. ТАУСЕНЬ - (АВСЕНЬ, ОСЕНЬ, УСЕНЬ) Божество осени, осеннего солнца, листопада. Покровитель коней. Мостит дорогу зиме. Старший брат Коляды. НЕМИЗА - ЗИМА) Покровительница спокойствия, постоянства, непоколебимости устоев. РАРОГ - (РЕРИК, РУРК, РЮРИК, РАРАШЕК) Огнекрылый змей с головой сокола. Олицетворение Огня Возрождения. Старший брат Сварожича. Хранитель Радужного Моста. РОЖЕНИЦЫ - (БАБЫ, МАМКИ) Собирательный образ богоматери - богородицы. Духи покровительницы женской доли, облегчают роды. Духи БЕРЕГИНЯ -(ПЕРГИНЯ, ВРЕГИНА) Добрый дух, помогающий людям. Оберегает их от лихих проделок лешака и водяника. Чадо Даждьбога - летнего. ВЕДОГОНЫ (ВЕДОГОНЬ) Духи покровители. Оберегают тело человека, пока он спит. Часто борются между собой. Результатом может стать одержимость человека, и даже смерть. ВИЛЫ (САМОДИВЫ, ЛИХОПЛЕСИ) Солнечные Огне - Девы. Олицетворение сил природы. Помогают людям. Дщери Даждьбога - летнего. ВЕТРЫ (ВЕТРЯНИКИ, ВЕТРЕНИЦЫ) Стрибожьи слуги. Суть восемь ветров пространства. Олицетворение сторон света. Идея пространственного деления духовного и физического. ДЗЯДЫ (ДЕДЫ, БАБКИ, ПРЕДКИ) Духи предков. Следят и покровительствуют жизни своих потомков. Олицетворение покона - исторической преемственности. ДОМОВОЙ (ДЕДУШКА, СУСЕДКО) Дух, живущий в доме. Покровитель домашнего достатка, порядка. В зависимости от ПРАВедности хозяев бывает добрым либо вредным. КОЩЕЙ (КОШТ, КОЩ) Хранитель таинств и врат бессмертия. Олицетворение победы духа над плотью. Воинствующий хранитель сна РОДА - вечной жизни. МОР Сын Мары. Смерть как Есть. Хранитель Врат КолоРода. Указует идущим Стезей ПРАВИ Шлях НАВЫ. ЛЕШАК (ЛЕШИЙ, ЛЯД, ЕЛС, ПОЛЕСУН) Хозяин Леса. Своенравный дух, блюститель лесных законов. Чадо Даждьбога - зимнего. ЛИХО ОДНОГЛАЗОЕ (БЯДА) Карающее проявление Вия в ЯВНОМ мире. Вершитель Рока. Олицетворение судьбы. Карает ушедших с пути ПРАВИ. МЕШКИ (ЗЛЫДНИ, БЕСЫ) Духи пересмешники. Издеваются над людьми, живущими привязанностями ЯВНОГО мира. Чада Даждьбога - зимнего. Свита Морока. МОРОЗ (МОРОЗКО, ХЛАД, ЛЕДУН) Белый чистый снег. Олицетворение холода, лишений, болезней. Младший брат Мары - хладный жар. НАВИИ Души предков, презревших ЯВНЫЙ мир. Посредники между мирами. Вестовые Черновита. ОГНЕННЫЙ ЗМЕЙ (ЗМИУЛАН) Олицетворение первородных сил природы. Разжигает огонь вожделения. Дух - соблазнитель. Личина Хорса. ПЕРЕПЛУТ (ПОРЕВИТ) Хранитель таинств Земли, всходов. Покровитель хитрости, дух - пересмешник. Свита Велеса. УПЫРЬ (КРОВОСОС) Дух-разрушитель, обитающий в болотах, лесах. Ненавидит все живое. Кровосос. Порождение Даждьбога - зимнего. ВОЛОТЫ (ВЕЛЕТЫ, ОСИЛКИ) Волоты - раса ПервоЛюдей - Гигантов. Символизируют ПервоРодную Мощь и Ведание - гармонию Духа и Плоти. ПОДВОДНЫЙ ВЛАДЫКО (ЦАРЬ ВОД, ВОДЯНОЙ, ВОДОВИК) Властитель Раскованных Вод и Всего их населяющего. РУСАЛКА (МАВКА, НАВКА) Веселый до безрассудства дух вод. Самовоплощение радости, плотских утех, Плодородия, хитрости, переменчивости. Внучка ПодВодного Царя. Люди ЧЕЛОВЕКИ (РОДЯНЕ, ГРОМОДЯНЕ) Собирательный образ рода людского. Потомков РОДА небесного. lunarmage.ucoz.ru Назад к разделу
Вида проделывал злые шутки над жившими вблизи даенами. Он построил из травы более двадцати хижин хампи и разжег перед ними огонь, как будто в них кто-то живет. Затем он входил в одну хижину и кричал, как младенец, потом шел в другую и смеялся, как ребенок. Заходя по очереди в хижины, он пел, как девушка, хохотал, как мужчина, звал дрожащим голосом старика или пронзительным голосом старухи. Он подражал всем голосам, какие когда-либо слышал, и делал это с такой быстротой, что прохожие могли подумать, будто здесь живет много даенов.
А проделывал все это пересмешник для того, чтобы заманить поодиночке в свое стойбище как можно больше даенов, убить их и завладеть всей страной.
Он достигал своей цели следующим образом. Увлекшись преследованием добычи во время охоты, какой-нибудь даен нередко отделялся от своих товарищей и один возвращался домой. Проходя мимо стойбища Виды и слыша различные голоса, он хотел узнать, какое племя обитает здесь. Любопытство заставляло его подойти ближе. Видя одного Виду, он приближался к нему. Вида стоял недалеко от большого яркого костра и ожидал, пока даен подойдет совсем близко к нему. Тогда он спрашивал, что ему нужно.
Пришелец говорил, что слышал голоса, интересовался, какое это может быть племя, и пришел узнать об этом. Тогда Вида отвечал:
— Я здесь один. Как ты мог слышать голоса? Посмотри крутом, я один.
Сбитый с толку незнакомец осматривался и озадаченно говорил:
— Куда все они подевались? Когда я подходил, я слышал, как плачут дети, разговаривают мужчины и смеются женщины. Я слышал много голосов, а вижу только одного тебя.
— Вероятно, ветер шевелил ветви деревьев, а ты подумал, что это плач детей. Ты слышал смех Гу-гур-гаги и решил, что это смеются женщины. Голос мужчин, который ты слышал, принадлежал мне. Когда человек один среди зарослей и его окружают тени, у него появляются странные фантазии. Взгляни при свете костра: где теперь твои фантазии? Женщины не смеются, дети не плачут, говорю только я, Вида.
Говоря так, Вида подталкивал незнакомца к огню, Когда они оказывались у костра, Вида быстро оборачивался, хватал пришельца и бросал его в огонь.
И так повторялось снова и снова, пока число живущих вокруг стойбища Виды даенов начало заметно уменьшаться.
Муллиан-сокол решил проникнуть в тайну гибели даенов. Когда его кузен Биага не вернулся в стойбище, Муллиан решил пойти по его следам и идти до тех пор, пока задача не будет решена.
Он шел по следу Биаги и нашел место, где тот преследовал кенгуру, убил его и повернул домой. Он проследил его путь по каменистому грунту, через пески, равнины и кустарники.
Идя по следу Биаги, он услышал в кустарнике голоса — плач детей, пение женщин и разговор мужчин. Убедившись, что следы привели его к тому месту, откуда слышались голоса, Муллиан выглянул из-за куста, увидел травяные хижины и подумал: «Что это за народ?»
Следы Биаги вели прямо в стойбище, где был виден только один Вида, Муллиан подошел к нему и спросил, где же люди, голоса которых он слышал, проходя через кусты.
Вида ответил:
— Что я могу тебе сказать? Я не знаю ни о каких людях. Я живу один.
— Но я слышал,— возразил Муллиан,— плач детей, смех женщин и разговор мужчин.
— И все-таки я здесь один. Спроси свои уши, какую шутку они с тобой сыграли; или, быть может, теперь тебе изменяют глаза, Посмотри сам, видишь ли ты кого-нибудь, кроме меня?
— А если ты живешь один, то скажи, что ты сделал с моим кузеном Биагой и моими друзьями? Их следы, как я вижу, ведут в твое стойбище, но ни один не ведет из стойбища. И раз ты живешь здесь один, то только ты можешь мне ответить.
— Что я знаю о тебе и твоих друзьях? Ничего. Спроси ветры, которые дуют. Спроси Балу-месяц, который смотрит ночью на землю. Спроси солнце Йи, которое смотрит днем вниз, но не спрашивай Виду, который живет один и ничего не знает о твоих, друзьях.
Говоря это, Вида осторожно подталкивал Муллиа-на к огню. Сокол Муллиан был тоже хитер, и его нелегко было заманить в ловушку. Он видел перед собой пылающий огонь, видел следы своего друга позади себя и чувствовал, что Вида толкает его к огню. Внезапно он подумал, что, умей огонь говорить, он рассказал бы, где находятся его друзья.
Однако еще не пришло время показать, что он раскрыл эту тайну. Поэтому он притворился, что попал в ловушку. Но как только они подошли достаточно близко к огню, Муллиан-сокол крепко схватил Виду и сказал:
— Как ты поступил с моим кузеном Биагой-соко-лом и моими друзьями, так теперь я поступлю с тобой! — И с этими словами он бросил его прямо в середину пылающего костра.
Затем он поспешил домой рассказать даенам о судьбе их друзей, остававшейся долгое время тайной.
Отойдя на некоторое расстояние от стойбища Виды, Муллиан услышал удар грома, Но это был не гром, это оторвалась задняя часть головы Виды со звуком, похожим на удар грома. Когда голова Виды раскололась, из нее вылетела птица — пересмешник Вида. Эта птица по сей день имеет отверстие в задней части головы, как раз в том месте, где раскололась голова даена Виды и откуда вылетела птица.
До сих пор Вида-пересмешник делает травяные площадки для игр. Бегая по ним, он подражает последовательно всем голосам, коДигинбойа — птица-воин
Дигинбойа был старым человеком, и ему уже тяжело было добывать пищу для двух жен и двух дочерей. Он жил с семьей в стороне от своего племени, но обычно присоединялся к людям из рода Муллиана-сокола, когда они выходили на охоту. Так он мог вернее добыть пищу, чем в одиночку.
Однажды, когда Муллианы отправились на охоту, он опоздал присоединиться к ним, спрятался в зарослях в некотором удалении от их стойбища и ждал их возвращения. Он услышал, как они, возвращаясь, пели «Песнь сидящей на яйцах эму», которую всегда поет тот, кто первым в сезоне найдет гнездо эму. Ус- лышав пение, Дигинбойа вскочил и направился к стойбищу Муллианов, распевая туже песню, как будто он тоже нашел гнездо эму. Все шли к стойбищу, весело распевая:
- Нарду, нарбер мэ деррин дерринбах, ах, ах, ах, ах, ах. Гамбей буан иниахдех бихвах, ах, ах, ах, ах, ах. Габбонди, ди, и, и, и. Неэх, неэн, галбиях, ах, ах, ах, ах.
В переводе эта песня означает примерно следующее:
Я первым увидел ее среди молодых деревьев, Белая метинка на ее голове ,Белая метинка, которую я видел раньше, когда днем эму ходили вместе. Никогда раньше я не видел эму в гнезде, она всегда ходила. Теперь, когда мы нашли гнездо, Мы должны следить, чтобы муравьи не пробрались к яйцам, Если они будут ползать по ним, то яйца испортятся.
Когда охотники пришли в стойбище, с ними был Дигинбойа. Муллиан спросил у него:
— Ты тоже нашел гнездо эму?
— Да, нашел,— ответил Дигинбойа.— Я думаю, что вы заметили то же самое гнездо, но после меня, так как я не видел ваших следов. Я старше вас, мои ноги одеревенели, и я не мог быстро возвратиться. Скажи мне, где находится найденное вами гнездо?
— Среди эвкалиптов, на краю равнины,— ответил ничего не подозревавший Муллиан.
— Я так и думал; это гнездо мое. Но это ничего не значит. Мы можем поделиться, всем достанется. Сегодня ночью надо с сетью расположиться около гнезда, а завтра поймать эму.
Муллианы захватили сеть для ловли эму, сделанную из тонкой веревки, и вместе с Дигинбойей расположились вблизи того места, где сидела на яйцах птица. Выбрав место для стойбища, они поужинали и устроили корробори.
На рассвете следующего дня они установили на шестах сеть в виде треугольного загона, с одной стороны открытого, а сами расположились у концов сети и вдоль нее.
Затем даены окружили гнездо эму широким кольцом, оставив сторону, обращенную к сети, свободной.
Они начали постепенно сходиться, пока не спугнули эму с гнезда, Видя людей со всех сторон, кроме одной, птица побежала в этом направлении и очутилась в загоне. Испугавшись, она как безумная бросилась на сеть, Даены подбежали, схватили птицу и свернули ей шею.
Некоторые вернулись к гнезду, взяли яйца, испекли их в золе костра и съели. Эму ощипали и вырыли яму, чтобы в ней испечь птицу, Когда в костре скопилось достаточно углей, их выгребли и уложили толстым слоем на дне ямы, сверху положили ветви с листьями, а на них — перья. Затем положили эму, прикрыв ее перьями, листьями и слоем углей, Потом все засыпали землей.
На приготовление эму требовалось несколько часов, поэтому Дигинбойа сказал:
— Я останусь жарить эму, а вы, молодежь, возьми те копья и постарайтесь выседить еще эму.
Муллианы нашли это предложение разумным, взяли пару длинных копий с заостренными крюками на конце для того, чтобы удержать эму, когда, его пронзит копье. Копья украсили перьями эму и отправились на охоту.
Вскоре они заметили стадо эму, идущих к водопою мимо того места, где они остановились. Двое из отряда, вооружившись копьями, взобрались на дерево, наломали ветвей и скрылись за ними. Когда эму подошли ближе, охотники свесили копья и начали качать ими так, что перья на их концах развевались. Эму заинтересовались перьями и подошли к самым копьям. Даены крепче сжали копья и с силой вонзили их в двух намеченных ими эму. Один из эму сразу упал мертвым. Другой побежал с вонзенным в него копьем, но даен догнал его и убил.
С убитыми птицами охотники пошли к Дигинбойе, жарившему эму. Изжарив еще двух птиц, все направились к стойбищу в отличном расположении духа, По дороге они бросали дубинки вадди и возвращающиеся бумеранги баббера,
Старый Дигинбойа сказал:
— Послушайте, дайте мне нести эму, тогда вам будет удобнее бросать вадди и баббера и решить, кто самый меткий.
Ему отдали эму и пошли дальше, одни бросали вад-ди, другие показывали свое искусство с баббера.
Но вот Дигинбойа опустился на землю. Остальные подумали, что он сел отдохнуть на несколько минут, и продолжали бежать, смеясь и играя. Каждый удачный бросок оружия вел к новому броску, так как никто не хотел быть побежденным, пока у него имелась вадди. Отойдя дальше и видя, что Дигинбойа продолжает сидеть, они окликнули его, спросили, в чем дело.
— Все в порядке,— ответил он.— Я только отдохну и через минуту пойду.
Тогда они отправились дальше.
Когда они скрылись из виду, Дигинбойа вскочил, поднял эму и направился к незаметному на первый взгляд отверстию в земле. Оно служило дверью подземного дома паука Мурга-мугаи. Дигинбойа спустился вниз, взяв с собой эму. Он знал, что недалеко есть другой выход, через который он сможет попасть к своему дому.
Он часто использовал этот ход, возвращаясь с охоты.
Муллианы пришли домой и ожидали Дигинбойу, но его не было видно. Тогда они пошли назад по своим следам, громко звали его, но не получили ответа и не встретили его.
Тогда мудрейший из Муллианов — Муллиан-га сказал, что найдет Дигинбойу. Взяв с собой дубинки бунди и копья, он направился туда, где прежде сидел Дигинбойа. Он увидел, что следы Дигинбойи свернули в сторону и исчезли, но не мог понять куда, так как не заметил маленькой аккуратной двери Мурга-мугаи. Муллиан-га решил искать в кустарнике до тех пор, пока не найдет Дигиибойу.
Наконец он увидел стойбище, подошел к нему и встретил двух играющих маленьких девочек, дочерей Дигинбойи.
— Где ваш отец? — спросил он у них,
— Охотится,— ответили они.
— Каким путем он приходит домой?
— Наш отец приходит домой отсюда.— И они показали ему опускающуюся дверь подземного дома паука.
— Где ваши матери?
— Они ушли собирать мед и батат.—И маленькие девочки побежали к дереву, на котором они играли, взбегая по его наклонному стволу.
Муллиан-га подошел, стал там, где ствол поднимался выше всего над землей, и сказал:
— Теперь, малютки, взбирайтесь сюда вверх и прыгайте, а я подхвачу вас, Прыгайте по одной.
Одна девочка прыгнула в его протянутые руки, но он их отпустил и отступил в сторону. Она упала и разбилась насмерть.
Тогда он крикнул другому ребенку:
— Иди прыгай, Твоя сестра прыгнула слишком быстро. Иди, когда я позову, и тогда прыгай.
— Нет, я боюсь.
— Иди, на этот раз я подготовлюсь. Теперь прыгай.
— Я боюсь.
— Иди, я сильный,— и он ласково улыбнулся ребенку.
Девочка решилась и прыгнула, разделив участь своей сестры.
— Теперь,— сказал Муллиан-га,— сюда идут обе жены. Я должен заставить их молчать, иначе их крики при виде детей спугнут их мужа.
Он спрятался за деревом, когда женщины проходили мимо, убил их копьями.
Затем он направился к указанной детьми двери и сел ожидать прихода Дигинбойи. Ему не пришлось долго ждать. Дверь приподнялась, и на земле очутился жареный эму, которого Муллиан-га взял и положил рядом с собой. Дигинбойа думал, что эму взяли девочки, так как они ожидали его возвращения и всегда это делали. Он высунул второго эму, которого также принял Муллиан-га, затем третьего, Наконец вылез сам Дигинбойа и увидел перед собой Муллиан-га с дубинкой и копьем в руке,
Дигинбойа кинулся назад, но дверь сзади него захлопнулась, а Муллиан-га преградил ему путь к бегству.
— Ты украл нашу пищу,— сказал Муллиан-га.— Сейчас ты умрешь. Я уже убил твоих детей.
Дигинбойа пугливо оглянулся и, увидев тела девочек под деревом, громко застонал.
— И я,— продолжал Муллиан-га,— убил твоих жен. Дигинбойа поднял голову и снова пугливо оглянулся. На тропе, ведущей к дому, он увидел своих мертвых жен. Тогда Дигинбойа громко воскликнул:
— Вот твои эму, Муллиан-га, возьми их и пощади меня! Я не буду больше красть,— ведь мне самому надо немного, но мои дети и жены голодали, и я воровал для них. Прошу тебя, пощади меня, я уже стар. Я долго не проживу, пощади меня.
— Нет,— сказал Муллиан-га.— Кто дважды украл у Мулелиана, не будет жить.— И с этими словами он пронзил копьем Дигинбойу. Затем он взял всех эму и быстро пошел к стойбищу.
В эту ночь ужин был веселым. Муллианы ели эму, а Муллиан-га рассказывал историю о том, как он нашел и убил Дигинбойу. Муллианы гордились могуществом и хитростью своего великого человека.плача ребенка до смеха женщины, от мяуканья кошки до лая собаки. Назад к разделу world-of-legends.suАлексей Пехов «Пересмешник». Пересмешник дух
Улыбка пересмешника — ориджинал
Чировник | МастерВеда
Боги
РОД — Великий Вседержитель, Творец Сущего, Дед Богов, Законодатель ПРАВИ. Первогигант — персонификация Великой ТЕМИ, Бесконечная Сущность из которой вышел мир и в которую уйдет. Остальные боги лишь личины РОДА и имя им БезДна. СВАРОГ — (ЗВАРГА, СВАРГ, СОВАРОГ, СВАРО)Первый из Родовичей, Отец Богов, Владыка Небесного Чертога. Мужская ипостась — ЯВНЫЙ Анимус РОДА. Олицетворение Небесного Света, Творец Небесного Огня — Сварожича. Покровитель ремесел, особенно кузнечного дела. Супруга — ЛАДА. ЛАДА — (ЛАДО, АЛАДО) Матерь Сва, Богородица, Богоматерь, Старшая из Рожениц. Женское воплощение — ЯВНАЯ Анима РОДА. Покровительница женщин, родов, любви, брачного союза. Самовоплощение женской красоты. Самая почитаемая из личин Мары. ЧЕРНОВИТ — (ЧЕРНОБОГ, ЦАРНИБУ) Олицетворение Чистоты, Силы Духа — НАВНЫЙ Анимус РОДА. Великий Вершитель Бытия, Персонификация Сущности Великой ТЕМИ — Бесконечный Свет Истины. Покровитель Правды — соблюдения клятв. Повелевающий беспрерывным движением Священной Планеты Отцов. МАРА — (МАРЕНА, МАРЖЕНА, МОРЕНА, МАРЫСЯ) Великая Мать Огня — Вселенской Энергии. Породившая все живое и вдохнувшая в него Жизнь.НАВНАЯ Анима РОДА. Воплощение Животворных Сил Созидания и Разрушения. Покровительница рода людского, Вершительница Суда над преступившими Покон. Покровительница ритуального огня. СТРИБОГ — (СТРИБА, ВЕТРЫЛА) Космический Вихрь, порожденный последним вздохом РОДА. Управитель Времени — Сна РОДА.Укротитель Ветров. Супруга — НЕМИЗА СВЯТОВИТ — (СВЕТОВИТ, СВЕНДТОВИТ) Ледяной Волк Небесного Простора. Борец с КРИВЬЮ, Утверждающий Законы ПРАВИ — Догмат Великой ТЕМИ. Скачущий на белом коне, в развивающемся плаще Ночи, либо оборачивающийся Черным Волком. Самая почитаемая личина Черновита. ЯРОВИТ — (ЯР, ЯРУН, ГОРЕВИТ, ЯРИЛО)Огненный Вепрь Неба — Открывающий дорогу Дню. Покровитель Священной Ярости Берсерков, дарующий войнам необузданную животную силу. Уничтожитель Плоти — Освободитель Духа. Отворяющий Врата Бессмертия пред идущими путем НАВИ. ПЕРУН — (ПЕРЕН, ПЯРУН, ПЕРКУНАС) Златокрылый Сокол Битвы. Управитель ЯВИ. Блюститель Законов ПРАВИ, вращающий жернова Рока. Покровитель воинского сословия, чести, доблести и отваги. Супруга — ДОДОЛА. ДОДОЛА — (ДУДУЛЕЙКА, ДЗИДЗИЛЯ, ПЕРПЕРУНА) Хранительница Небесной Влаги,Отмыкающая Дождевые Врата. Супруга Перуна. ТРОЯН -(ТРИГЛАВ, ТРОЯК, ТРЕТЕЙ, ТРОЙЧАН) Седый Ворон Времен — Замыкающий День, Отмыкающий Ночь. Ведущий счет тому, что было, тому, что есть и тому, что будет. Указует путь в мир НАВИ достойным из смертных. Супруга — ТРИГЛА. БЕЛОБОГ — (БЕЛУН, БЕЛЕНУС) Великий Володыка КРИВИ. Один из управителей ЯВНОГО мира. Покровитель лжи, обмана, боли и страданий, потакающий самым низменным желаниям. Повелитель насекомых. Извечный Брат — Противник Святовита. ДАЖДЬБОГ — (ДАЖДЬ, ДАЙБОГ, ДАЖБО, ДАЖЕ, ДАШУБА) Двуединый в Одном Лице. ДАЖДЬ ЛЕТНИЙ — Податель Земных Благ. Отец Добрых Духов. Красное Солнце ЯВНОГО Мир. ДАЖДЬ ЗИМНИЙ — Покровитель Чрезмерности, ненасытности, распутства. Отец Злых Духов. Обе формы олицетворяют привязанность к земным ограниченным благам. Супруга — ЖИВА. ЖИВА — (ЖИВАНА, ЖИВИЯ, СИВА) Богиня Юности, Чистоты, Непорочности. Владеет молодильными яблоками. Определяет срок жизни смертным. ВЕЛЕС — (ВОЛОС, ВЕЛИНАС, ВЕЛС, ВЛЕС) Повелитель Животных. Бог Знаний, Таинств, Хранитель Сокрытого, Свидетель Договоров. Дарующий мудрость идущим дорогой НАВИ. Покровительствует волшбе. Воплощение животной мощи и грации. Супруга — МАКОШЬ МАКОШЬ — (МОКОШЬ, МОГОЩЬ, МАКОША) Богиня плодородия, достатка. Покровительница рукоделия, женской доли. Поддержание жизни смертных. Младшая из Рожениц. РАДЕГАСТ — (РОДОГОЩ, РАДУН) Бог войны и раздора. Помогает освоению воинских навыков. Покровитель наемников, насилия, рукоприкладства. РУЕВИТ — (РУГЕВИТ) Бог доблести и отваги. Покровитель мореходства и военных походов. Первое проявление Трояна. Защитник варяжских племен. СВАРОЖИЧ — (ОГНЬ) Огонь Жизни — Жизни ЯВНОГО Мира. Олицетворяет три начала огня: Разрушение, Управление, Созидание. СЕМАРГЛ — (СЕМУРИН, СЕМРЫГЛ, СЕМИК) Огненный Волк — Вестник Богов. Дарующий точность удара и ясность мысли в бою. Свита Черновита. ПРОВ — (ПРОВЕ, ПРАВДА) Божество правосудия, Охранитель закона. Следит за правильностью проведения ритуалов. МОРОК — (МАРУН) Божество мрака, таинств, секретов. Скрывает истину от людей невежественных, неПРАВедных. Щит Святовита. ЧУР — (ЩУР, ПРАЩУР) Покровитель обычаев, традиций, покона, домашнего очага. Хранитель границ. Прапредок. ВИЙ (НИЙ, НИЯН) Огненное око РОДА. Карающая ипостась Черновита. Покровитель ночи. Заступник славянского народа. ХОРС — (ХОРОС, КОРС, КОР) Бог хладного зимнего солнца, открывающий дорогу лету. Ежегодно приносит себя в жертву самому себе. Жертвенная ипостась Сварога. КОЛЯДА — (КОЛОДИЙ, КОЛЕНДА) Солнышко. Олицетворение грани силы, перехода от смерти к жизни. Символизирует триглав жизненного пути: молодость, зрелость, старость. Личины Хорса. КУПАЛО — (КУПАЙЛО, КУПА) Летнее божество разгульного веселья, торжества жизни, любовных утех, зачатия новых жизней. Личина Даждьбога — летнего. ТАУСЕНЬ — (АВСЕНЬ, ОСЕНЬ, УСЕНЬ) Божество осени, осеннего солнца, листопада. Покровитель коней. Мостит дорогу зиме. Старший брат Коляды. НЕМИЗА — ЗИМА) Покровительница спокойствия, постоянства, непоколебимости устоев. РАРОГ — (РЕРИК, РУРК, РЮРИК, РАРАШЕК) Огнекрылый змей с головой сокола. Олицетворение Огня Возрождения. Старший брат Сварожича. Хранитель Радужного Моста. Духи
БЕРЕГИНЯ -(ПЕРГИНЯ, ВРЕГИНА) Добрый дух, помогающий людям. Оберегает их от злых проделок лешака и водяника. Чадо Даждьбога — летнего. ВЕДОГОНЫ (ВЕДОГОНЬ) Духи покровители. Оберегают тело человека, пока он спит. Часто борются между собой. Результатом может стать одержимость человека, и даже смерть. ВИЛЫ (САМОДИВЫ, ЛИХОПЛЕСИ) Солнечные Огне — Девы. Олицетворение сил природы. Помогают людям. Дщери Даждьбога — летнего. ВЕТРЫ (ВЕТРЯНИКИ, ВЕТРЕНИЦЫ) Стрибожьи слуги. Суть восемь ветров пространства. Олицетворение сторон света. Идея пространственного деления духовного и физического. ДЗЯДЫ (ДЕДЫ, БАБКИ, ПРЕДКИ) Духи предков. Следят и покровительствуют жизни своих потомков. Олицетворение покона — исторической преемственности. ДОМОВОЙ (ДЕДУШКА, СУСЕДКО) Дух, живущий в доме. Покровитель домашнего достатка, порядка. В зависимости от ПРАВедности хозяев бывает добрым либо вредным. КОЩЕЙ (КОШТ, КОЩ) Хранитель таинств и врат бессмертия. Олицетворение победы духа над плотью. Воинствующий хранитель сна РОДА — вечной жизни. МОР Сын Мары. Смерть как Есть. Хранитель Врат КолоРода. Указует идущим Стезей ПРАВИ Шлях НАВЫ. ЛЕШАК (ЛЕШИЙ, ЛЯД, ЕЛС, ПОЛЕСУН) Хозяин Леса. Зловредный дух, блюститель лесных законов. Чадо Даждьбога — зимнего. ЛИХО ОДНОГЛАЗОЕ (БЯДА) Карающее проявление Вия в ЯВНОМ мире. Вершитель Рока. Олицетворение судьбы. Карает ушедших с пути ПРАВИ. МЕШКИ (ЗЛЫДНИ, БЕСЫ) Духи пересмешники. Издеваются над людьми, живущими привязанностями ЯВНОГО мира. Чада Даждьбога — зимнего. Свита Морока. МОРОЗ (МОРОЗКО, ХЛАД, ЛЕДУН) Белый чистый снег. Олицетворение холода, лишений, болезней. Младший брат Мары — хладный жар. НАВИИ Души предков, презревших ЯВНЫЙ мир. Посредники между мирами. Вестовые Черновита. ОГНЕННЫЙ ЗМЕЙ (ЗМИУЛАН) Олицетворение первородных сил природы. Разжигает огонь вожделения. Дух — соблазнитель. Личина Хорса. ПЕРЕПЛУТ (ПОРЕВИТ) Хранитель таинств Земли, всходов. Покровитель хитрости, дух — пересмешник. Свита Велеса. УПЫРЬ (КРОВОСОС) Зловредный дух, обитающий в болотах, лесах. Ненавидит все живое. Кровосос. Порождение Даждьбога — зимнего. ВОЛОТЫ (ВЕЛЕТЫ, ОСИЛКИ) Волоты — раса ПервоЛюдей — Гигантов. Символизируют ПервоРодную Мощь и Ведание — гармонию Духа и Плоти. ПОДВОДНЫЙ ВЛАДЫКО (ЦАРЬ ВОД, ВОДЯНОЙ, ВОДОВИК) Властитель Раскованных Вод и Всего их населяющего. РУСАЛКА (МАВКА, НАВКА) Веселый до безрассудства дух вод. Самовоплощение радости, плотских утех, Плодородия, хитрости, переменчивости. Внучка ПодВодного Царя. Люди
УД (ГОЙ) Мужское агрессивно — творческое живородное начало. ШУРА (РОСКИШНИЦА) Женское созидательно — производительное начало. КУП (СОИТИЕ, ЧАДО) Соитие мужского и женского начал, олицетворение созидательно- творческих Сил Природы. Творение нового уравновешивающе — дополняющего начала. Звери
ЯЩЕР (ЮША, ЯЖЕ, ЯША) Хтоническая ипостась РОДА. Первопредок всех животных. Властитель подземного мира, подземных вод. Участвует в совершенствовании Явного мира. Ночью опекает солнце Явного мира. БАРАН Достаток, плодовитость, связь с солнцем, предвидение, предсказание, гадание, активность, настойчивость, упорство. БЕР (ВЕДМЕДЬ, МЕДВЕДЬ) Хозяин Леса, оборотень, тотемический первопредок, родной брат Лешего. Сила, стойкость, смелость, выносливость, яростность, мудрость, легкость, сексуальность, предусмотрительность, свирепость, неуклюжесть. ВЕКША (БЕЛКА, УРМА) Быстрота, изворотливость, добродетель, созидательность, накопительство. Огненная Векша — одно из воплощений Сварога. ЗМЕЙ (ГАД) Плодородие, земля, женская производящая сила. Вода, дождь, мужское оплодотворяющее начало. Мудрость, здоровье, сексуальность. Хранитель мирового древа. ЗЕМУН (ЗЕМНЕ, ЗАМУНЬ) Небесная Корова. Хтоническое проявление Лады. Питает своим молоком все сущее. Мать Велеса. КОЗЕЛ Сексуальность, сладострастие, плодовитость, ритуальная чистота — квинтестенция Жертвы. Нижний мир. КОЗА Плодородие, непостоянство в любви, хтонические силы, осторожность. КОНЬ Храбрость, зоркость, сила, быстрота, осторожность, ловкость, преданность, ум, плодовитость, волшебство. Летний — бурка, зимний — сивка. Олицетворение солнца. ЛИС (ОЛИСАВА) Мудрость, хитрость, изворотливость, грациозность, непокорность, неуправляемость. ЛЮТ (РЫСЬ) Необузданность, вспыльчивость, своеволие, неприменимость, агрессивность, коварство. ОВЦА Робость, стыдливость, кротость, безобидность, терпение, невинность, жертвенность, упрямство, пассивность, глупость. ЛОСЬ (СОХ, СЛОНА САХАТАЯ) Грациозность. Связь с верхним миром (солнцем), рога — лучи. Благородство, сила духа, воинственность, могущество, храбрость. Темный Лось — одна из личин Черновита. Лосихи — зооморфный образ зверо-матери, нежность, плодородие, любовь. СЕКАЧ (ВЕПРЬ, КАБАН) Упрямство, вероломство, грубая сила, выносливость, своенравие, слепая ярость, свирепость, неуживчивость. СКОТ Собирательный образ домашних животных. АИСТ (БУСЛ) Борец с нечестью, охранитель домашнего очага, родовых традиций, обычаев. Верность, постоянство. Пролетит над домом — к родам, совьет гнездо — к богатству. ВОРОН (КРУК, ВРАН) Вещая Птица. Птица Перехода. Мудрость, прозорливость, связь между мирами. Приносит на крыльях бурю, так же живую и мертвую воду. ЗЕГЗИЦА (КУКУШКА, ЗОЗУЛЯ) Вестница жизненного срока. Мудрость и уравновешенность. Высшая божественная отмеченность — всевидение черноты ночи. Воплощение Живы. КУР (ПЕТ, БУДИМИР, ПЕТУХ) Проводник солнца, счет времени, предвидение, воскресенье, бдительность. Задиристость, заносчивость, воинственность, жертвенность. Сексуальная потенция, плодородие в его производительном аспекте. Белый, красный — солнце. Черный — луна, суд, смерть. ЛЕБЕДЬ (СВА) Возрождение, чистота, целомудрие, гордое одиночество, мудрость, пророчество, совершенство. Улетая за море уносит с собой весну, солнце, плодородие. Воплощение Лады. ОРЕЛ (АРЛАП) Символ небесной силы, бессмертия, посланник богов. Мужество, отвага, сила духа, гордыня, правосудие, всеведение, могущество, вольность, победа. ПАВЫ (ПТИЦЫ, ПОТОКИ) Собирательное название птиц. Символизируют небо, божественность, небесную влагу, плодородие. СОКОЛ (СКИЛ) Мужество, благородство, воинственность, царственность, храбрость, ум, сила, красота, зоркость. СОРОКА (БЕЛОБОКА) Непостоянство, нечестность, вороватость, зависть, любопытство, невоздержанность, непоседство. СТРИЖ Предвестник богов. Быстрота, стремительность. КОЖАН (ЛЕТУН, НЕТОПЫРЬ) Хтоничен, связан с громом земли, смертью, разрушением, мором, войной. Свита Кощея. ХОРТ (ВЛК, ВЛОК, ВОК, ВОЛК, ВУК) Оборотень. Гордость, честь, достоинство, доблесть, отвага, свободолюбие, непокорность, одиночество, властность, ненасытность. АНТ (МУРАВЕЙ, МУРАШ) Самоограничение, трудолюбие, коллективизм, богатство, усердие, непоколебимость, стабильность. Посредник между миром живых и подземным царством. МЕЗГИРЬ (ПАВУК) Трудолюбие, творчество, мудрость, холодная жестокость, расчетливость, коварство, хитрость, жадность, вероломство. КОТ Змееборец — хранитель Очага. Олицетворяет радость, уют, Сексуальность, скрытые знания. ЛАСКА Воплощение ловкости, изворотливости, хитрости, быстроты, легкости, грациозности. БОБР Предусмотрительность, трудолюбие, Целеустремленность, достаток, Аккуратность, рачительность. ЕЖ Непредсказуемость, ершистость, драчливость, суетливость, разборчивость, верность. ЗАЙ (КОСОЙ, ЧЕРТОГОН) Осторожность, плодовитость, быстрота, суетность. ЩУКА Мудрость, плодородие, плодовитость, изобилие, сексуальная сила, волшба. РАК «Ни рыба, ни мясо», спутник «Волосатого Деда», советник ПодВодного Царя. Воплощение мудрости, хитрости, коварства, решимости идти против течения, ломая принятые устои. ВАКУША (ЛЯГВА, ЖАБА) Сторож ПодЗемных Вод. Плодородие, воспроизводство, невоздержанность, ненасытность, приспособляемость, консерватизм. РЫБА Собирательный образ Стад Водного Царя. Воплощение молчаливости, подвижности, живучести. РАВЛИК (УЛИТА) Медлительность, уравновешенность, постоянство, застывший ход времени. ЯСТРЕБ Зоркое Око ПРАВИ. Царственность, Правосудие, непримиримость. Карает преступивших Черту. Хранитель Чистоты Ритуала. ФИЛИН (САРЫЧ) Глава свиты Лесного Хозяина. Провидит будущее. Воплощение замкнутости, уединенности, мудрости. ГРАЧ Весна, возрождение, плодовитость. Круговорот Всего — вечное возвращение к исходному. СНЕГИРЬ Непоколебимость, оптимизм, жизнеутверждающая стойкость. КАСАТКА (ЛАСТОЧКА) Быстрота, изящество, ласковость, дружелюбие, любовь, болтливость. Приносит на своем хвосте Весну. УТИЦА (УТА, КРАКРА) Воплощение женственности, легкомыслия. Вместилище женской Души. СЕЛЕЗЕНЬ Ненасытность, осторожность, памятливость, сексуальность, стремление доминировать. ДЯТЕЛ Целеустремленность, работоспособность, усидчивость, неутомимость, веселье, латентная сексуальность. ГОЛУБ (ГОЛУБЬ) Разящий Дротик НАВИ. Ехидство, издевка, насилие, мор, плотские утехи. ЦМОК Сторож Таинств Ночи. ПриРодная Мощь, Величие, энергия, грация, сексуальная сила. ВЕДРИК (БОЖЬЯ КОРОВКА) Прорастающее из земли Солнце. Проводник Божественной Воли. Приносит на своих крыльях хорошую погоду. СТРЕКОЗА Непостоянство, праздность, непредусмотрительность, леность. БАБОЧКА Легкость во всем вплоть до легкомыслия, мимолетность, ненасытность, способность к преображению. ШЕРШЕНЬ Назойливость, нечистота, греховность ведущая к искуплению через страдание. Пересмешник читать онлайн - Алексей Пехов
Алексей Пехов «Пересмешник»
Пересмешник | Anime Characters Fight вики
Результаты боёв Победы Поражения Неопределённые бои ЧИРЫ БОГОВ,ДУХОВ И ЛЮДЕЙ - Волошба - СЛАВЯНСКАЯ МАГИЯ - РУБРИКИ
пересмешник | Мифы и легенды Австралии
Вида-пересмешник
Смотрите также
