/ философия / Rassel_Istoriya_zapadnoy_pholosofii. Подчинен ли дух материи или он обладает независимыми способностями


Rassel_Istoriya_zapadnoy_pholosofii

Б. Рассел История западной философии

Б. Рассел

ИСТОРИЯ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ

Рассел Б.История Западной философии.М., 1959,с.7–9(М., 1993,с.7–9)

Философия, как я буду понимать это слово, является чем-топромежуточным между теологией и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Все точное знание, по моему мнению, принадлежит к науке; все догмы, поскольку они превышают точное знание, принадлежат к теологии. Но между теологией и наукой имеется Ничья Земля, подвергающаяся атакам с обеих сторон; эта Ничья Земля и есть философия. Почти все вопросы, которые больше всего интересуют спекулятивные умы, таковы, что наука на них не может ответить, а самоуверенные ответы теологов более не кажутся столь же убедительными, как в предшествующие столетия. Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи или он обладает независимыми способностями? Имеет ли вселеннаякакое-либоединство или цель? Развивается ли вселенная по направлению к некоторой цели? Действительно ли существуют законы природы или мы просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, – крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может быть, он является и тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и

низменный образы жизни или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы его можем достичь? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки, или же к добру нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется к гибели? Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то что представляется таковой, просто максимально рафинированная глупость? На такие вопросы нельзя найти ответа в лаборатории. Теологи претендовали на то, чтобы дать на эти вопросы ответы и притом весьма определенные, но самая определенность их ответов заставляет современные умы относиться к ним с подозрением. Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, – дело философии.

К чему тогда, можете вы спросить, тратить время на подобные неразрешимые вопросы? На это можно ответить и с точки зрения историка и сточки зрения личности, стоящей перед ужасом космического одиночества.

Ответ историка, постольку, поскольку, я способен его предложить, будет дан на протяжении этой работы. С того времени как люди стали способны к свободному размышлению, их действия в бесчисленных важных аспектах оказались в зависимости от их теорий относительно природы мира и человеческой жизни и от теорий о том, что такое добро и что такое зло. Это так же верно относительно настоящего времени, как и относительно прошлого. Чтобы понять эпоху или нацию, мы должны понять ее философию, а чтобы понять ее философию, мы должны сами в некоторой степени быть философами. Здесь налицо взаимная обусловленность: обстоятельства жизни людей во многом определяют их философию, но и наоборот, их философия во многом определяет эти обстоятельства. Это взаимодействие, имевшее место в течении веков, будет предметом последующего изложения.

Однако возможен и ответ, который является ответом скорее с точки зрения личности. Наука учит нас, что мы способны познавать, но то, что мы способны познавать, ограниченно, и

если мы забудем, как много лежит за этими границами, то утратим восприимчивость ко многим очень важным вещам. Теология, с другой стороны, вводит догматическую веру в то, что мы обладаем знаниями там, где фактически мы невежественны, и тем самым порождает некоторого рода дерзкое неуважение к Вселенной. Неуверенность перед лицом живых надежд и страхов мучительна, но она должна сохраняться, если мы хотим жить без поддержки утешающих басен. Нехорошо и то другое: забывать задаваемые философией вопросы и убеждать себя, что мы нашли бесспорные ответы на них. Учить тому, как жить без уверенности и в то же время не быть парализованным нерешительностью, – это, пожалуй, главное, что может сделать философия в наш век для тех, кто занимается ею.

Вопросы для самопроверки

1.Почему Рассел считает философию Ничьей Землей между теологией и наукой?

2.Назовите философские вопросы, которые приводит Рассел. Почему эти вопросы Рассел относит к философии?

3.Какие ответы Рассел дает на вопрос – зачем тратить время на неразрешимые (философские) вопросы – а) в точки зрения историка? б) с точки зрения личности?

studfiles.net

ведение в философию

суждения о методе", "Трактат о страстях души"; Б. Спиноза "Трактат об усовершенствовании разума", "Этика"; Т. Гоббс "О человеке"; Дж. Локк "Опыт о человеческом разуме"; К. А. Гельвеций "Об уме", "О человеке"; А. Н. Радищев "О человеке, его смертности и бессмертии"; Гегель "Философия религии", "Философия духа"

и т.д.).

Человеческие проблемы имеют для философии принципиальное значение. И с тех пор как философия сложилась в самостоятельную область знания, культуры с особыми задачами, эти проблемы в ней постоянно присутствуют. Наибольшее внимание им уделяется в периоды больших исторических трансформаций общества, когда происходит глубинная переоценка ценностей. Не случайно так велик интерес к проблеме человека, скажем, в эпоху Возрождения (XIV-XVIвека), вся культура которой прославляла человека и человеческие ценности: разум, творчество, самобытность, свободу, достоинство.

Итак, предметом философских размышлений (и неразрывно связанных с ними на первых порах научных изысканий) стали природный и общественный мир, а также человек в их сложном взаимодействии. Но ведь это основные темы и всякого мировоззрения. В чем же сказалось своеобразие философии? Прежде всего в характере мышления. Философы создавали не сказания с фантастическими сюжетами, не проповеди, взывающие к вере, а главным образом трактаты, обращенные к знаниям, разуму людей.

Вместе с тем тесная связь ранних философских учений с мифологией, с одной стороны, и элементами рождающейся науки - с другой, затушевывала специфику философской мысли, не всегда позволяла ей проявиться отчетливо. Формирование философии как самостоятельной области знания, культуры со своими особыми задачами, не сводимыми ни к мифологическим, ни к научным, ни к религиозным, ни к каким бы то ни было иным задачам, продлится века. Соответственно растянется во времени и будет постепенно нарастать уяснение природы философии.

Первую попытку выделить философию как особую область теоретического знания предпринял древнегреческий философ Аристотель. С тех пор многие мыслители задумывались над вопросом "что такое философия?" и вносили свою лепту в его уяснение, постепенно осознавая, что это, может быть, один из самых трудных философских вопросов. К наиболее зрелым и глубоким толкованиям существа дела, достигнутым в истории философии, безусловно, принадлежит учение немецкого мыслителя Иммануила Канта. Опираясь прежде всего на его взгляды, мы и попытаемся дать представление об особой области знаний, мыслей, проблем, имя которой - философия.

3. Философское мировоззрение

Философия - теоретически осмысленное мировоззрение. Слово "теоретически" употреблено здесь расширительно и подразумевает интеллектуальную (логическую, концептуальную) проработанность всего комплекса проблем мироосмысления. Такое

осмысление может проявляться не только в формулировках, но и в характере (методе) решения различных проблем. Философия - это система самых общих теоретических взглядов на мир, место в нем человека, уяснение различных форм отношения человека к миру. Если сравнить это определение с данным ранее определением мировоззрения, станет ясно, что они похожи. И это не случайно: философия отличается от иных форм мировоззрения не столько своим предметом, сколько способом его осмысления, степенью интеллектуальной разработанности проблем и методов подхода к ним. Вот почему, определяя философию, мы употребили такие понятия, как теоретическое мировоззрение, система взглядов.

На фоне стихийно возникавших (житейских и иных) форм миропонимания философия предстала как специально разрабатываемое учение о мудрости. Философская мысль избрала своим ориентиром не мифотворчество или наивную веру, не расхожие мнения или сверхъестественные объяснения, а свободное, критическое, основанное на принципах разума размышление о мире и человеческой жизни.

Мир и человек

В мировоззрении вообще, а в философской его форме в особенности, всегда присутствуют два противоположных угла зрения: направление сознания "вовне" - формирование той или иной картины мира, универсума - и, с другой стороны, его обращение "внутрь" - к самому человеку, стремление понять его суть, место, предназначение в природном и социальном мире. Причем человек здесь выступает не как часть мира в ряду других вещей, а как бытие особого рода (по определению Р. Декарта, вещь мыслящая, страдающая и т.д.). От всего остального его отличает способность думать, познавать, любить и ненавидеть, радоваться и печалиться, надеяться, желать, быть счастливым или несчастным, испытывать чувство долга, укоры совести и т.д. "Полюсами", создающими "поле напряжения" философской мысли, выступают мир "внешний" по отношению к человеческому сознанию и мир "внутренний" - психологическая, субъективная, духовная жизнь. Различные соотношения этих "миров" пронизывают всю философию.

Возьмем, к примеру, характерные философские вопросы. Является ли сладость объективным свойством сахара или это лишь субъективное вкусовое ощущение человека? А красота? Принадлежит ли она предметам природы, искусным творениям мастеров или продиктована субъективным чувством прекрасного, человеческой способностью созидать, воспринимать красоту? Еще вопрос: что такое истина? Нечто объективное, не зависящее от людей или же познавательное достижение человека? Или, например, вопрос о человеческой свободе. На первый взгляд он касается только человека, но вместе с тем он не может быть решен без учета реалий, неподвластных его воле, реалий, с которыми люди не могут не считаться. Наконец, обратимся к понятию общественного прогресса. Связан ли он только с объективными показателями развития экономики и другими или же включает и "субъективные", человеческие аспекты? Все эти вопросы затрагивают одну общую проблему: соотношение бытия и сознания, объективного и субъективного, мира и человека. И это общая черта философских размышлений.

Не случайно тот же общий стержень можно выявить и в перечне вопросов, приведенных английским философом Бертраном Расселом: "Разделен ли мир на дух и материю, а если

да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи, или он обладает независимыми способностями? Имеет ли вселенная какое-либоединство или цель?.. Действительно ли существуют законы природы, или мы просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, - крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может быть, он является и тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни, или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы можем его достичь? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки, или же к добру нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется к гибели? ...Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, - дело философии" [1].

1 Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 7-8.

Философское мировоззрение как бы биполярно: его смысловые "узлы", "пункты напряжения" - мир и человек. Для философской мысли существенно не раздельное рассмотрение этих полюсов, а постоянное их соотнесение. В отличие от других форм мировоззрения в философском миропонимании такая полярность теоретически заострена, выступает наиболее рельефно, составляет основу всех размышлений. Различные проблемы философского мировоззрения, размещаясь в "силовом поле" между этими полюсами, "заряжены", направлены на понимание форм их взаимодействия, на осмысление отношений человека к миру.

Это подводит нас к выводу, что большая многоплановая проблема "мир - человек" (у нее много обличий: "субъект - объект", "материальное - духовное" и другие), по сути, выступает как универсальная и может рассматриваться как общая формула, абстрактное выражение практически любой философской проблемы. Вот почему ее можно в определенном смысле назвать основным вопросом философии.

Основной вопрос философии

Уже давно было подмечено, что философская мысль тесно связана с тем или иным соотнесением духа и природы, мысли и действительности. И в самом деле, внимание философов постоянно приковано к многообразным отношениям человека как существа, наделенного сознанием, к объективному, реальному миру, связано с уяснением принципов практических, познавательно-теоретических,художественных и других способов освоения мира. В зависимости от того, как философы понимали данное соотношение, что принимали за исходное, определяющее, сложились два противоположных направления мысли. Объяснение мира, исходя из духа, сознания, идей, получило название идеализма. В

ряде моментов он перекликается с религией. Философы же, бравшие за основу природу, материю, объективную реальность, существующую независимо от человеческого сознания, примыкали к различным школам материализма, во многом родственного по своим установкам науке, жизненной практике, здравому смыслу. Существование этих противоположных направлений - факт истории философской мысли.

Однако изучающим философию, а порой и тем, кто профессионально работает в данной области, бывает нелегко понять, почему и в каком именно смысле вопрос о соотношении материального и духовного является для философии основным и так ли это на самом деле. Философия существует более двух с половиной тысяч лет, и нередко бывало так, что в течение долгого времени этот вопрос четко не ставился, не обсуждался философами. Полярность "материальное - духовное" то выступала отчетливо, то отступала в тень. Ее "стержневая" роль для философии была осознана не сразу, для этого потребовались долгие века. В частности, она отчетливо выявилась и заняла принципиальное место в период формирования собственно философской мысли (XVII-XVIIIвека), ее активного отмежевания от религии, с одной стороны, и от конкретных наук - с другой. Но и после этого философы далеко не всегда характеризовали соотношение бытия и сознания в качестве основополагающего. Не секрет, что большинство философов не считало в прошлом и не считает сейчас своим важнейшим делом решение именно данного вопроса. На первый план в различных учениях выносились проблемы путей достижения истинного знания, природы нравственного долга, свободы, человеческого счастья, практики и др. Французский мыслитель XVIII века К. А. Гельвеций важнейшим делом, великим призванием философии считал решение вопроса о путях достижения людьми счастья. По убеждению нашего соотечественника Д. И. Писарева (XIX век), главное дело философии - решать всегда насущный "вопрос о голодных и раздетых людях; вне этого вопроса нет решительно ничего, о чем стоило бы заботиться, размышлять, хлопотать" [1]. Французский философ XX столетия Альбер Камю считает самой животрепещущей проблему смысла человеческой жизни. "Есть лишь однапо-настоящемусерьезная философскаяпроблема-проблемасамоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно" [2].

1 Писарев Д. И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981. Т. 2. С. 125.

2 Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. С. 24.

Но может ли рассматриваться в качестве основного вопрос, который вообще не формулируется большинством философов? Может быть, он вводится post factum (задним числом) в целях классификации философских позиций и направлений? Одним словом, особое место в философии вопроса об отношении духовного и материального не очевидно, его нужно пояснить, теоретически обосновать.

По крайней мере ясно одно: вопрос об отношении сознания и бытия не находится в одном ряду с многочисленными конкретными вопросами. Он носит иной характер. Может быть, это вообще не столько вопрос, сколько смысловая направленность философской мысли.

Важно понять, что полярность "материальное - духовное", "объективное - субъективное" составляет некий "нерв" любого конкретного философского вопроса или размышления, независимо от того, отдают ли себе в этом отчет те, кто философствуют. Притом эта полярность далеко не всегда выливается в вопрос, а с переводом в такую форму разрастается в множество взаимосвязанных между собой вопросов.

Противостояние и вместе с тем сложное взаимодействие бытия и сознания, материального и духовного вырастает из всей человеческой практики, культуры, пронизывает их. Вот почему эти понятия, значимые лишь в паре, в их полярной соотнесенности, охватывают все поле мировоззрения, составляют его предельно общую (универсальную) основу. В самом деле, наиболее общими предпосылками человеческого существования служат наличие мира (прежде всего природы), с одной стороны, и людей - с другой. Все же остальное оказывается производным, осмысливается как результат практического и духовного освоения людьми первичных (природных) и вторичных (общественных) форм бытия и взаимодействия людей между собой на этой основе.

Из многообразия отношений "мир - человек" можно выделить три основных: познавательные, практические и ценностные отношения.

В свое время И. Кант сформулировал три вопроса, имеющие, по его убеждению, принципиальное значение для философии в самом высоком "всемирно-гражданском"ее смысле: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? [1]

1 См.: Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 661.

Эти три вопроса как раз и отражают три указанных типа отношений человека к миру. Обратимся прежде всего к первому из них.

Философское познание

Первый вопрос, с которого начиналось философское познание и который заявляет о себе вновь и вновь, - это вопрос: что собой представляет мир, в котором мы живем? По сути он равнозначен вопросу: что мы знаем о мире? Философия - не единственная область знания, призванная ответить на этот вопрос. В его решение на протяжении веков включались все новые области научных знаний и практики.

Формирование философии, наряду с возникновением математики, знаменовало рождение в древнегреческой культуре совершенно нового явления - первых зрелых форм теоретической мысли. Некоторые другие области знаний достигли теоретической зрелости значительно позже, притом в разное время, и этот процесс продолжается поныне. Отсутствие на протяжении веков научно-теоретическихзнаний о многих явлениях действительности, резкие различия в уровне развития наук, постоянное существование разделов науки, не имеющихсколько-нибудьзрелых теорий, - все это создавало потребность в познавательных усилиях философских умов.

При этом на долю философии выпали особые познавательные задачи. В разные периоды истории они принимали различный вид, но все же сохранялись и некоторые устойчивые их черты. В отличие от других видов теоретического познания (в математике, естествознании) философия выступает как универсальное теоретическое познание. Согласно Аристотелю, специальные науки заняты изучением конкретных видов бытия,

философия же берет на себя постижение самых общих принципов, начал всего сущего. И. Кант усматривал основную задачу философского познания в синтезе разнообразных человеческих знаний, в создании их всеохватывающей системы. Отсюда важнейшим делом философии он считал две вещи: овладение обширным запасом рациональных (понятийных) знаний и "соединение их в идее целого". Лишь философия способна, по его убеждению, придать "всем другим наукам систематическое единство" [2].

2 Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 332.

Правда, это не конкретное задание, с которым нужно справиться в обозримое время, а идеальный ориентир познавательных притязаний философа: как бы удаляющаяся по мере приближения к ней линия горизонта. Философской мысли присуще рассмотрение мира не только в малом "радиусе", ближнем "горизонте", но и во все более широком охвате с выходом в неведомые, недосягаемые для человеческого опыта области пространства и времени. Свойственная людям любознательность перерастает здесь в интеллектуальную потребность беспредельного расширения и углубления знаний о мире. Такая склонность присуща в той или иной степени каждому человеку. Наращивая знания вширь и вглубь, человеческий интеллект постигает мир в таких его срезах, которые не даны или даже не могут быть даны ни в каком опыте. По сути, речь идет о способности интеллекта к сверхопытному знанию. Это подчеркнул И. Кант: "...человеческий разум... неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы..." [3] В самом деле, никаким опытом нельзя постичь мир как целостную, беспредельную в пространстве и непреходящую во времени, бесконечно превосходящую человеческие силы, не зависящую от человека (и человечества) объективную реальность, с которой люди должны постоянно считаться. Опыт не дает такого знания, а философская мысль, формируя общее миропонимание, обязана как-тосправиться с этой сложнейшей задачей, по крайней мере постоянно прилагать к этому свои усилия.

3 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 3. С. 118.

В познании мира философы разных эпох обращались к решению таких задач, которые либо временно, либо в принципе, навсегда, оказывались вне компетенции и поля внимания конкретных наук.

Вспомним кантовский вопрос "Что я могу знать?" Это вопрос не столько о том, что мы знаем о мире, сколько о самой возможности познания. Его можно было бы развернуть в целое "дерево" производных вопросов: "Познаваем ли мир в принципе?"; "Безгранично ли человеческое познание в своих возможностях, или оно имеет границы?"; "Если мир доступен человеческому познанию, то какую часть этой задачи должна взять на себя наука, а какие познавательные задачи выпадают на долю философии?" Возможен также целый ряд новых вопросов: "Как получается знание о мире, на основе каких познавательных способностей людей и с использованием каких методов познания?"; "Как удостовериться в том, что полученные результаты

- это добротные, истинные знания, а не заблуждения?" Все это уже собственно философские вопросы, заметно отличающиеся от тех, что обычно решаются учеными и практиками. Притом в них - то завуалированно, то явно - неизменно присутствует отличающее философию соотношение "мир - человек".

В решении вопроса о познаваемости мира существуют позиции-антиподы:точке зрения познавательного оптимизма противостоят более пессимистические системы взглядов - скептицизм и агностицизм (от греч. а - отрицание и gnosis - знание; недоступный познанию).

Прямолинейно ответить на вопросы, связанные с проблемой познаваемости мира, трудно - такова уж природа философии. Это понимал Кант. Высоко ценя науку и силу философского разума, он все же пришел к выводу о существовании границы познания. Рациональный смысл в этом часто критикуемом выводе не всегда осознается. Но сегодня он приобретает особую актуальность. Позиция Канта, по сути, была мудрым предостережением: человек, многое зная, умея, ты все же многого не знаешь, и жить, действовать на границе знания и незнания тебе суждено всегда, будь же осторожен! Предостережение Канта об опасности настроений всезнайства становится особенно понятным в современных условиях. Кроме того, Кант имел в виду и принципиальную неполноту, ограниченность сугубо познавательного освоения мира, о чем тоже все чаще приходится думать сегодня.

Познание и нравственность

Смысл философствования не исчерпывается лишь познавательными задачами. Великие мыслители пронесли это убеждение античности через все последующие века. Ярким его выразителем опять-такиявился Кант. Без знаний, пояснял он, нельзя стать философом, но этого нельзя достичь и с помощью одних лишь знаний [1]. Высоко ценя усилия теоретического разума, он без колебаний вынес на первый план практический разум - то, чему в конечном счете служит философия. Мыслитель подчеркивал активный, практический характер мировоззрения: "...мудрость...вообще-тобольше состоит в образе действий, чем в знании..." [2] Подлинный философ, на его взгляд, - это философ практический, наставник мудрости, воспитывающий учением и делом. Однако Кант в согласии с древнегреческими философами вовсе не считал уместным доверять миропонимание, жизнепонимание стихии повседневного опыта, здравого человеческого рассудка, непросвещенного, наивного человеческого сознания. Он был убежден: для серьезного обоснования и закрепления мудрость нуждается в науке, к мудрости ведут "узкие ворота" науки, и философия всегда должна оставаться хранительницей науки [3].

1 См.: Кант И. Трактаты и письма. С. 333. 2 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. С. 241.

3 См. там же. С. 501.

Философия в самом высоком ее значении воплощает в себе, по Канту, идею совершенной мудрости. Эту идею Кант характеризовал как всемирно-гражданскую,мировую или даже космическую, имея в виду не реальные учения философов, а программу, к которой должна стремиться философская мысль. В идеале она призвана указывать высшие цели человеческого разума, связанные с важнейшими ценностными ориентациями людей,

прежде всего - с нравственными ценностями. В обосновании высших нравственных ценностей усматривается суть философствования. Любые цели, всякие знания, их применение философия призвана, по убеждению Канта, согласовывать с высшими нравственными целями человеческого разума. Без этого стержня все стремления, достижения людей обесцениваются, теряют смысл.

В чем же видится высшая цель, главный смысл философских исканий? Вспомним о трех кантовских вопросах, отразивших основные способы человеческого отношения к миру. Продолжая дальше свои размышления о предназначении философии, немецкий мыслитель пришел к выводу, что, в сущности, все три вопроса можно было бы свести к четвертому: что есть человек? Он писал: "Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу - а именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире - и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком" [1]. По существу это и есть сжатое определение смысла и значения философского мировоззрения.

1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 2. С. 206.

Итак, самой высокой ценностью и высшей целью Кант провозгласил человека, человеческое счастье (благо, блаженство) и вместе с тем достоинство, высокий нравственный долг. Извечные надежды на счастье философ поставил в тесную связь с моральным правом на это, с тем, насколько человек сделал себя достойным счастья, заслужил его своим поведением. Понятие высших целей человеческого разума сфокусировано у Канта на человеке, нравственных идеалах, проникнуто гуманизмом. Вместе с тем в нем заключены строгие нравственные требования к человеку, выраженные в формулах высшего морального закона и его следствиях. По убеждению Канта, ориентация на человека и высшие нравственные ценности сообщает философии достоинство и внутреннюю ценность, а также придает ценность всем другим знаниям. Эти мысли глубоки, серьезны и во многом имеют непреходящее значение.

Понимание сути философии в учении И. Канта убеждает в том, что начатый еще в античности поиск мудрости, неразрывной связи человеческого разума и нравственности (вспомним Сократа) не угас. Но размышления о задачах философии на этом не завершились. Более того, время показало, что они вообще не могут быть полностью исчерпаны. А как же сориентироваться в многообразии взглядов, позиций? Как научиться отличать истинные от ложных? Попытки оценивать философские учения подобной мерой предпринимались в истории философии не раз. Попробуем же и мы обдумать вопрос о познавательной ценности философского мировоззрения и в этой связи об отношении философии к науке.

4. Проблема научности философского мировоззрения

Спор о познавательной ценности философии

Европейская традиция, восходящая к античности, высоко ценившая единство разума и нравственности, вместе с тем прочно связывала философию с наукой. Еще греческие мыслители придавали большое значение подлинному знанию, компетентности в отличие от менее надежного, а то и просто легковесного мнения. Такое разграничение имеет принципиальный характер для многих форм человеческой деятельности. Значимо ли оно и для философских обобщений, обоснований, прогнозов? Вправе ли философия притязать на статус истины, или же такие притязания беспочвенны?

Вспомним, что истинное знание, наука, как и философия, родилось в Древней Греции (математика, раннее научно-техническоезнание, начала научной астрономии). Временем бурного развития естествознания, появления все новых наук о природе и обществе стала затем эпоха раннего капитализма(XVI-XVIIIвека), как и античность, отмеченная глубокой трансформацией и расцветом культуры. В XVII веке статус зрелой научнотеоретической области получила механика, составившая затем базу всей классической физики. Дальнейшее развитие наук пошло нарастающими темпами. Наука стала важнейшим факторомнаучно-техническогопрогресса, цивилизации. Ее социальный престиж высок и в современном мире. А что можно в этом отношении сказать о философии?

Сопоставление познавательных возможностей философии и конкретных наук, выяснение места философии в системе человеческих знаний имеет в европейской культуре давние традиции. Философия и наука выросли здесь из одного корня, затем отделились друг от друга, приобрели самостоятельность, но не обособились. Обращение к истории познания позволяет установить их связь, взаимовлияние, конечно, тоже подверженное историческим изменениям. В соотношении философии и специального научного знания условно различают три основных исторических периода:

-совокупное знание древних, обращенное к самым разным предметам и именовавшееся "философия". Наряду со всевозможными конкретными наблюдениями, выводами практики, начатками наук оно охватывало и обобщенные размышления людей о мире и о себе, которым в будущем предстояло развиться в философию уже в специальном смысле этого слова. Первичное знание заключало в себе одновременно пранауку и прафилософию. По мере развития той и другой в процессе формирования собственно науки и философии постепенно уточнялась их специфика, четче определялось родство и различие познавательных функций;

-специализация знаний, формирование все новых конкретных наук, их отделение от совокупного знания (так называемой "философии"). Одновременно шло развитие философии как особой области знания, ее размежевание с конкретными науками. Этот процесс длился многие века, но наиболее интенсивно происходил в XVII-XVIIIвеках. Новые разделы знания возникают и в наше время и будут, надо думать, формироваться также в последующие периоды истории. Причем рождение каждой новой дисциплины вкакой-томере повторяет черты исторического перехода от донаучного, протонаучного,первично-философскогоизучения предмета кконкретно-научному;

-формирование теоретических разделов ряда наук; их нарастающая интеграция, синтез. В рамках первых двух периодов конкретно-научноезнание, за исключением сравнительно небольшой его части, носило опытный, описательный характер. Кропотливо накапливался материал для последующих обобщений, но при этом ощущался "дефицит" теоретической мысли, умения видеть связи различных явлений, их единство, общие закономерности,

тенденции развития. Такого рода задачи в значительной мере падали на долю философов, которые должны были умозрительно, нередко наугад "выстраивать" общую картину природы (натурфилософия), общества (философия истории) и даже "мира в целом". Дело это, понятно, не простое, потому неудивительно, что гениальные догадки причудливо сочетались с фантазией, вымыслом. При всем том философская мысль выполняла важную миссию формирования и развития общего миропонимания.

Начавшийся в XIX веке третий период переходит затем в XX век. Это время, когда многие теоретические задачи, до сих пор решавшиеся в умозрительной философской форме, наука уверенно взяла на себя. А попытки философов решать эти задачи прежними способами оказываются все более наивными, безуспешными. Все яснее сознается, что универсальную теоретическую картину мира философия должна строить не чисто умозрительно, не вместо науки, а вместе с ней, на основе обобщения конкретно-научныхзнаний и иных форм опыта.

Первую попытку обрисовать круг задач философии перед лицом уже возникших и вновь формирующихся конкретных наук в свое время предпринял Аристотель. В отличие от частных наук, каждая из которых занята исследованием своей области явлений, он определил философию в собственном смысле слова ("первую философию") как учение о первопричинах, первопринципах, самых общих началах бытия. Ее теоретическая мощь представлялась ему несоизмеримой с возможностями частных наук. Философия вызывала восхищение Аристотеля, знавшего толк и в специальных науках. Он называл эту область знания "госпожой наук", считая, что другие науки, как рабыни, не могут сказать ей и слова против. В размышлениях Аристотеля отражено характерное для его эпохи резкое отставание многих специальных дисциплин от философской мысли по уровню теоретической зрелости. Такая ситуация сохранялась в течение многих веков. Аристотелевский подход надолго утвердился в сознании философов. Гегель, следуя той же традиции, наделил философию титулами "королева наук" или "наука наук". Отголоски таких представлений можно услышать еще и сегодня.

Вместе с тем в XIX веке, а еще резче в XX веке - на новом уровне развития знаний - зазвучали противоположные суждения: о величии науки и неполноценности философии. В это время возникло и приобрело влияние философское течение позитивизма (от слов "позитивный", "положительный"). Его приверженцы возвеличивали и признавали научным только конкретное знание, приносящее практическую пользу. Познавательные же возможности философии, ее истинность, научность были поставлены под сомнение. Одним словом, "королева" была развенчана в "служанки". Был сформулирован вывод о том, что философия - это "суррогат" науки, имеющий какое-топраво на существование в те периоды, когда еще не сложилось зрелое научное познание. На стадиях же развитой науки познавательные притязания философии объявляются несостоятельными. Провозглашается, что зрелая наука - сама себе философия, что именно ей посильно брать на себя и успешно решать запутанные философские вопросы, мучившие умы в течение многих столетий.

Среди философов (в серьезном и высоком смысле слова) такие взгляды, как правило, не популярны. Но они привлекают любителей философии из конкретных областей знаний и практиков, уверенных в том, что запутанные, не поддающиеся решению философские проблемы подвластны специальным методам науки. При этом в адрес "соперницы"- философии выдвигаются примерно такие упреки: у нее нет ни одной собственной предметной области, все они со временем попали в ведение конкретных наук; у нее нет

studfiles.net

Лекции

Философия, ее предмет и предназначение в жизни личности и общества

этих позиций первоосновой мира утверждается только одно начало: или только материя, или только сознание. Вместе с тем в философии известна позиция под названием дуализм ("дуа" значит "два"). Дуализм исходит из одновременного существования двух независимых друг от друга первоначал, двух субстанций – материи и сознания. Такой точки зрения придерживался в ХVII в. французский философ, математик и физик Р. Декарт. Применительно к человеку философский дуализм означает, что его душа и тело абсолютно самостоятельны, одно из них не порождает другое, они существуют как бы параллельно друг другу (в сфере наук о человеке такая концепция получила название "психофизиологический параллелизм").

В философском языке встречается и термин "плюрализм" (слово "плюрал" означает "множественный"). Плюрализм стремится выделить не одно или два первоначала мира, а множество, по существу бесконечное множество таких начал, субстанций. Так, Г. Лейбниц, немецкий математик, логик и философ ХVII в., полагал, что мир, все вещи состоят из бесконечного множества монад (духовных единиц). Монады не зависят друг от друга, но гармонируют друг с другом по воле высшей монады – Бога. Вместе с тем плюрализм можно свести к монизму, если учесть, что монады Лейбница имеют одно общее – духовность, а сущности, трактуемые в прагматизме, имеют одну природу – деятельность человека.

Согласно классическому пониманию основного вопроса философии, отношение мышления к бытию, как было отмечено выше, имеет и другую сторону: познаваем ли мир, способен ли человек познавать сущность вещей? Этот вопрос получил неоднозначный ответ в истории философии. Уже в Древней Греции на этот вопрос было два альтернативных ответа. Примером положительного ответа были позиции Платона и Аристотеля. Для Платона была несомненной возможность постижения "вечных идей", для Аристотеля – вечных форм. Другую позицию занимали философы школы скептицизма во главе с Пирроном, которые считали, что всякое доказательство никогда не получает завершения, так как в доказательстве мы исходим из предпосылок, а всякую предпосылку надо доказать, опираясь на другие предпо-

11

А.К. Кудрин

сылки, и так – до бесконечности. Следовательно, всякое доказательство "регрессирует в бесконечность", отсюда – достижение истины невозможно.

Некоторых философов XVII и последующих столетий в ряде историко-философскихработ называютагностиками ("агносцио" – "не знаю") за их принципиальное отрицание возможности познания вещей такими, какие они есть сами по себе, независимо от субъекта познания. Самой видной фигурой агностицизма называют И. Канта. И. Кант полагал, что реальность для нас раздваивается на мир"вещей-в-себе"и мир "явлений"."Вещь-в-себе" – это вещь, которая существует сама по себе, независимо от нашего к ней отношения. Она недоступна для нашего познания. Мы познаем лишь явления, приводя их в определенный порядок с помощью переданных нам, а не возникающих в процессе опыта чистых чувств пространства и времени и чистых наиболее общих понятий (категорий). Таким образом, наука, например, нужна не для познания сущности вещей, а для систематизации, упорядочения опыта наших ощущений.

В картине философских исканий имеют место и неклассиче-

ские позиции в определении основного вопроса философии, кото-

рые обусловливаются целевой установкой философских исследований того или иного мыслителя или какой-либофилософской школы. Так, французский философ и писатель XХ в. Альбер Камю, представитель философии экзистенциализма, лауреат Нобелевской премии, трактовал основной вопрос философии так: "Решить, стоит ли жизнь труда быть прожитой или она не стоит этого, – значит ответить на основной вопрос философии".

3. Проблема философского метода познания

"Методос" в переводе с древнегреческого языка означает "путь исследования, способ познания". Метод – это выполнение, реализация определенных предписаний, правил, принципов для достижения поставленных целей в практической и теоретической деятельности. Метод есть многократно повторяемый образец деятельности в множестве сходных ситуаций. "Метод есть процедура обращения с множеством проблем" (М. Бунге).

Философия, ее предмет и предназначение в жизни личности и общества

Метод так или иначе имеет то или иное теоретическое обоснование. Например, в логике дается теоретическое обоснование индукции и дедукции, анализа и синтеза, в методологии науки – разработана теория эксперимента и теория моделей и моделирования и т.д. Вместе с тем методы конкретных наук и конкретнопрактической деятельности имеют специализированное предназначение, относясь в познании или действии к части, фрагменту, аспекту реальности или только к определенному этапу исследовательской и практической деятельности.

В философии исторически складывались, формировались два противостоящих друг другу альтернативных философских метода – аналитико-метафизический и диалектический.

"Метафизика" – это термин, появившийся еще в Древней Греции и означавший "то, что идет после физики". После смерти великого философа Аристотеля его ученики систематизировали его работы таким образом, что чисто философские сочинения своего учителя они расположили после сочинений по физике, объединив их под общим названием "Метафизика". Термин "метафизика" стал синонимом "первой философии", т.е. философии как таковой в отличие от конкретных наук. Этот термин широко употребляется и в современном языке, обозначая то же самое – "философия как таковая".

Однако в текстах многих философских работ марксистского направления под "метафизикой" стали понимать такой философский метод, который рассматривается как противоположный по отношению к методу "диалектики". Другими словами, один метод стало обычным называть метафизическим методом, а другой – диалектическим методом.

Метафизический метод (лучше его называть "аналитикометафизический метод", как мы покажем ниже) принято определять как такой метод в философии, который рассматривает мир, вещи и явления как по существу неизменные, раз и навсегда данные, завершенные, "ставшие", следовательно, односторонне, вне их внутренней противоречивости и развития. Данный философский подход был доминирующим в Европе в ХVII – ХVIII вв.,по-видимому,потому, что наука этого времени зани-

А.К. Кудрин

малась по преимуществу анализом и классификацией сформировавшихся стабильных систем в живой и неживой природе.

Такого рода философский метод носит в основном аналитический характер. Его цель – разделение сформировавшейся, относительно стабильной системы на части и их исследование и сравнение друг с другом и с целым, при этом остаются в тени вопросы исторического происхождения и развития системы. Данный метод весьма неточно и даже неверно называть метафизическим. Ведь метафизический подход – это философское осмысление, философское объяснение (согласно этимологии слова "метафизика"), вполне необходимое и правомерное в человеческом познании. Его правильнее назвать аналитико-метафи-зическим методом, избегая путаницы, двусмысленности в употреблении терминов "метафизика", "метафизический".

Диалектический метод как философский метод в корне отличается отаналитико-метафизическогометода. Он опирается на два основополагающих принципа: 1)принцип всеобщей взаимоза-

висимости и взаимосвязи явлений, 2) принцип развития.Первый принцип утверждает, что нет абсолютно изолированных явлений, вещей, процессов, вообще каких-либо систем. В мире и человеческой жизни все взаимосвязано, хотя связи подразделяются на первостепенные и второстепенные, необходимые и случайные, внешние и внутренние и т.д. Второй принцип утверждает, что мир, вещи, явления, процессы, сам человек и человеческое общество, несмотря на моменты относительного постоянства, находятся в процессе непрерывного развития, развития сложного и противоречивого, идущего от менее сложного к более сложному, от менее совершенного к более совершенному.

Эти два фундаментальных принципа по существу пронизывают все исторические формы диалектики от древнего мира до наших дней. Однако четкая их формулировка была дана и обоснована в учении немецкого философа Гегеля, в концепциях его последователей, которые хотя и трансформировали, переистолковывали гегелевское учение, но приняли важнейшие положения, идеи его диалектики (например, философы-марксисты).Основными законами диалектики Гегель полагал закон противоречивости мира и всех его явлений, закон взаимного перехода количест-

Философия, ее предмет и предназначение в жизни личности и общества

венных и качественных изменений, закон отрицания отрицания, а системой взаимосвязанныхкатегорий – категории бытия и небытия, качества и количества, причины и следствия, явления и сущности, содержания и формы, единичного и общего, возможности и действительности, необходимости и случайности.

4. Предмет философии и своеобразие философского познания

Как известно, у каждой из наук и у каждой из отдельных научных дисциплин (а последних насчитывается к настоящему времени 15000) имеется свой предмет исследования, познания. Обычно различают понятия "объект исследования" и "предмет исследования". Объект исследования – это система, на которую направлено познание.Предмет исследования – это аспект, сторона объекта, которая изучается данной наукой или отдельной научной дисциплиной.

Так, например, объектом научного исследования является человек как самая сложная система в мире. Человек – объект познания многих наук. Но из многих наук о человеке каждая изучает определенные, отдельные аспекты, стороны человека. Физиология, например, рассматривает материальные процессы функционирования органов человеческого тела и нервной системы, психология – психические процессы, свойственные человеку.

Как мы установили ранее, философия как познавательный вид деятельности направлена на мир в целом. Мир в целом, бытие мира как единое выступает объектом философии. Однако поскольку бытие мира представляет интерес только при условии возможности определения места в нем человека, то бытие мира включает в себя отношение "мир – человек".

Объект философии при этих уточнениях можно определить так – это мир в целом, бытие мира как единое, включая отношение "мир – человек", отношения между людьми.

Предмет философии необходимо искать в том универсально общем (всеобщем), которое присуще миру в целом, бытию мира как единому. Это универсальные, "всепроникающие" принципы, законы, на основе которых можно объяснять мир, отношение

А.К. Кудрин

"мир – человек", отношения между людьми. Часто проблему предмета философии интерпретируют таким образом, что связывают ее с вопросами человеческих возможностей познания, общей ориентации в практической деятельности человека, перспектив его жизнедеятельности. Основоположник классической немецкой философии И. Кант выделял именно эти вопросы как наиболее важные, фундаментальные: "Все интересы моего разума объединяются в следующих трех вопросах: 1) Что я могу знать? 2) Что я должен делать? 3) На что я смею надеяться?" [1]. В конечном счете, эти вопросы можно свести к одному: что такое человек?

Действительно, философия, изучая всеобщее, универсальное в мире, в отношении "мир-человек",в отношениях между людьми стремится как к конечной цели определить место человека в мире, его возможности и его будущее. Это указывает на глубокий и определенный смысл предмета философии.

Рациональность, логический анализ и доказательство отличают философское познание от религиозного и роднят его с научным познанием. Вместе с тем философский разум ставит часто такие вопросы, которые выходят за пределы реального и возможного опыта, что было подчеркнуто еще И. Кантом: "...человеческий разум... неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы... " [4, с. 118].

Каков примерный перечень специфических философских вопросов, до которых "человеческий разум... неудержимо доходит" и которые выходят за границы непосредственного опыта, стремился показать широко известный английский философ и логик Б. Рассел: "Разделен ли мир на дух и материю, и если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи или он обладает независимыми способностями?.. Развивается ли Вселенная по направлению к некоторой цели? Действительно ли существуют законы природы или мы просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному: крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащемся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он

16

Философия, ее предмет и предназначение в жизни личности и общества

представляется Гамлету? А может быть, он является и тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни или же все образы жизни являются только тщетой…Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то, что представляется таковой, – просто максимальная рафинированная глупость. На такие вопросы нельзя найти ответа в лаборатории… Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, – дело философии" [5, с. 7–8].

Философствовать о чем-токонкретном – значит осмысливать проблему, ситуацию, искать возможные начала к определению ее сущности и возможные пути ее решения. Что касается научных проблем, то философия способствует их определению и решению тем, что как бы производит вспашку и рыхление почвы познания, аконкретно-научноемышление бросает в нее семена

ивыращивает плоды знания. Это означает, что без общих предпосылок, в том числе философских, нельзя глубоко и всесторонне понять единичное и частное в жизни, практике и науке.

Вфилософском познании своеобразной является аргументация (в строгих случаях – доказательство). Аргументация не может проводиться без указания на очевидности (очевидности вероятности или очевидности непреложности утверждений и логической связи понятий и суждений). Если вконкретно-научномпознании используются очевидности – фактуальная, чисто логическая, теоретическая, то в философской аргументации, хотя они

исохраняют силу, но на первый план выступают очевидности "от предельно целого", "от предельной противоположности" и др., требующие философской интуиции и соответствующей философской логики (например, диалектической логики), поскольку формальная логика оказывается недостаточной.

Что касается практической аргументации, т.е. подтверждения или опровержения философских положений или целых философских учений, то этот вопрос о практическом обосновании, будучи весьма трудным по отношению к теоретическим принципам и теориям в конкретных науках, является еще более трудным в философском познании. Философское учение чаще всего выбирается отдельными людьми, их группами или сообществами не потому, что это учение истинное, а остальные ложные, а потому, что

А.К. Кудрин

оно, с их точки зрения, наиболее полно охватывает человеческий опыт или ту часть его, которая наиболее близка и интересна данному индивидуальному или коллективному субъекту.

Философию часто сопоставляют с наукой и искусством. Одни философы полагают, что философия должна быть научной (Аристотель, И. Кант, Гегель, Гуссерль, представители позитивизма, неопозитивизма), а стало быть, и философское познание не должно быть лишено атрибутов научности: эмпирической проверяемости, объективности, достоверности, формулировки законов, системности.

Другие философы (Н.А. Бердяев, К. Ясперс, Гадамер и др.) считают философию искусством познания и понимания. Основой такого подхода к трактовке философского познания является признание свободы мышления в философии. Например, обоснования этой позиции мы встречаем в размышлениях выдающегося русского философа Н.А. Бердяева. Его тезис таков: философия ни в каком смысле не есть наука и ни в каком смысле не должна быть научной " [6, с. 264]. Главное их различие состоит в том, что наука "есть познание необходимости через приспособление к мировой данности и познание из необходимости" [6, с. 226], в то время как философия "есть искусство познания в свободе через творчество идей, противящихся мировой данности и необходимости и проникающих в запредельную сущность мира" [6, с. 226].

Философия не предполагает научных доказательств: "В философии истина высказывается и формулируется, а не доказывается и обосновывается. Задача философии – найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции, и синтезировать формулы. Убеждает и заражает в философии совершенство формул, их состояние и ясность, исходящий от них свет, а не доказательства и выводы" [6, с. 285].

Искусство находит свое воплощение в музыке, скульптуре, живописи, в поэзии и художественной прозе и т.д. Но и философские идеи (и даже самостоятельные философские концепции) могут быть выражены на языке искусства, приобретать и особую силу воздействия на ум и чувства слушателя, зрителя или читателя. Так, великий русский писатель Ф.М. Достоевский свою философию человека (философскую антропологию) ярко выразил на

18

Философия, ее предмет и предназначение в жизни личности и общества

языке художественной прозы ("Братья Карамазовы", "Преступление и наказание", "Бесы", "Идиот" и др.). Глубокий философский смысл присущ и многим поэтическим произведениям, таким, например, как поэма А.С. Пушкина "Борис Годунов", поэма Гете "Фауст", стихи Ф. Тютчева, В. Хлебникова и др.

То же самое можно сказать и о многих философских произведениях прошлого. Они представляют интерес не только для историков философии. Разве знаменитые диалоги Платона, являющие нам глубочайшие философские рассуждения и великолепную литературно-художественнуюформу их изложения, не возбуждают и в наше время ум и высокие эстетические переживания?

В размышлениях и спорах о философии обращают нередко внимание на тот факт, что в философском мире имеется множество направлений и школ, несогласных друг с другом в понимании и решении фундаментальных философских проблем. Отсюда черпают аргументы в пользу того, что философия не обладает характером научности.

Действительно, наблюдаемая картина плюрализма в философии указывает на то, что в философских изысканиях и построениях неизмеримо больше свободы выбора позиции, точки зрения, интерпретации. Один философ – неопозитивист, другой – прагматист, третий – сторонник универсальной герменевтики, четвертый – экзистенциалист. Такое многообразие позиций, казалось бы несовместимых друг с другом, создает впечатление невозможности единства философских решений и путей к достоверности философского знания и понимания. Однако нельзя упускать из вида, что окружающий нас мир неисчерпаемо многообразен и сложен, он сам выступает как до конца недостижимый предел нашего познания. Поэтому всякая философская концепция, даже самая широкая, системно-универсальная,как, например, философское учение Гегеля, не может охватить всю полноту и глубину реального бытия, свести его к некоему абст-рактно-простомуединству и дать простые ответы на сложные вопросы. Отсюда следует, что любое отдельно взятое философское видение мира, несмотря на его решительные притязания, остается частичным, относительным и неокончательным.

А.К. Кудрин

5. Структура философского знания

Система философского знания носит весьма сложный, многообразный характер, и в ходе ее исторического развития изменялись представления о ее структуре. Древнегреческий философ Аристотель, понимая философию в самом широком смысле слова как "любовь к знанию", т.е. как совокупность наук, разделял ее на следующие части: 1) теоретические науки (метафизика, физика и математика), 2) практические науки (этика, экономика

иполитика), 3) изобразительные, творческие науки (поэтика, риторика, искусство). Особый статус он придавал метафизике (термин "метафизика" был введен после смерти Аристотеля его последователями), называя ее "первой философией". Именно "первая философия" и есть то, что представляет собой философия в современном ее понимании. "Первая философия" исследует первые начала всего сущего, бытие как таковое, субстанцию, дает знание о Боге и сверхчувственном вообще.

Стоики Древней Греции выделяли в философии три части: 1) логику, 2) физику и 3) этику, причем главной частью философии они считали этику, поскольку именно она отвечала на вопросы жизни человека: каковы пути к мудрой, добродетельной и счастливой жизни?

Гегель в своей философской системе выделяет три основное части: 1) логику, 2) философию природы, 3) философию духа. Причем философия духа включает в себя философию права, философию истории, философию религии, философию искусства.

Внастоящее время в философии выделяют ее ядро, фундаментальную теоретическую часть, которая охватывает онтологию, гносеологию и логику. Все остальные разделы философии опираются на принципы онтологии, гносеологии и логики.

Онтология (в буквальном переводе на русский язык – "учение о бытии") обычно рассматривает такие вопросы миропонимания, как бытие и его формы, материя и движение, структура материи и формы ее движения, конечность и бесконечность мира, материя и сознание, "категориальная сетка" мира (сущность

иявление, единичное и общее, форма и содержание, причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и дейст-

studfiles.net

/ Шпоры по философии науки (для магистров и аспирантов) / phil_otvet1 / phil_otvet1

  1. Предмет философии.

Фил. - это такая обл. дух. деятельности, кот. основывается на особом,фил. типе мышления, лежащем в основе ф. познания, и на самостоятельности предмета ф. Ф. не обладает таким же предметом как например естеств. науки, в том смысле, что предмет ф. не локализован в пределах той или иной конкретной обл. знания как например биол., геология... Однако предмет у ф. есть, и принцип. невозможность указанной его локализации составл. его специф. особенность.

Эта та область дух. деятельности чел., в основании кот. лежит рефлексия над самой деятельностью и, следовательно, над ее смыслом, целью и формами и в конечном счете над выяснением сущности самого чел. как субъекта культуры, то есть сущностных отношений чел. к миру.

Ф. возникла с перенесением основного внимания а чел. в его отношении к миру, т.е. на чел., познающего, преобраз. и творящего мир. С течением истории конкретное наполнение этой общей специфики ф. предмета неоднократно обновлялось, наполнялось новыми смысловыми нюансами, но всегда в основе ф. знания лежала установка на выяснение связи между чел. и миром, т.е. на выяснение внутренних целей, причин и способов познания и преобразования мира человеком.

Ф. - это т.о. не просто н. дисциплина, а еще и специф. тип мышления и даже своего рода ф. эмоциональный настрой, система мировоззр. чувств.

Имеется ли внутреннее деление ф. проблематики, в целом ориентиованной на выявление отношеий чел. с миром? Еще в античности такое деление было намечено, хотя оно и не совпадает с соврем. структкрой ф. знания, и прежде всего потому, что ант. ф. включала в себя тот состав знания, кот. в последствии отошел к ест. наукам.

И все же уже в ант. говорилось о ОНТОЛОГИИ - учении о бытии и о ГНОСЕОЛОГИИ или ЭПИСТЕМОЛОГИ - учении о познании, и о ЛОГИКЕ - учении о формах мышления.

Ф. вопросы. Является ли сладость объективн свойством сахара или это льшь субъективное ощущение чел.? Принадлежит ли красота предм. природы, людям... или она продиктована чувством прекрасного, челов. способностью воспринимать красоту? Вопрос о чел. свободе. Связан ли прогресс общества лишь с объективными показателями темпов эконом развития или же включает и субъективные, челов. аспекты? Все эти воросы затрагивают одну общую проблему: соотношение бытия и сознания, объективного и субъективного, мира и человека.

Бертран Рассел: “разделен ли мир на дух и материю, а если ад, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи, или он обладает независимыми способностями? Имеет ли вселенная какое либо единство или цель? Развивается ли вселенная по направлению к какой либо цели? Действительно ли сущ. законы прир., или мы просто верим в нах благодаря льшь присущей нам склонности к порядку? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать выс. оценки, или же к добру нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется к гебели? Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, - дело философии.”

Большая многоплановая проблема “ мир-человек”, по сути, выступает как универсальная и может рассматриваться как всеобщаа формула, абстрактное выражение практически любой ф. проблеммы. Вот почему она может быть в опр. смысле названа осн. воросом ф.

  1. Философия как теоретический тип мировоззрения.

Мировоззрение есть система обобщенных чувствований, интуитивных представлений и теор. взглядов на окружающий мир и место человека в нем, на многосторонние отнош. чел. к миру, к самому себе и к др. людям, система не всегда осознаных основных жизненных установок чел., определенной соц. группы и общества, их убеждений идеалов, ценностных ориентаци1й, соц.полит., нравственных, этических и религиозных принципов познания и оценок. М. - это своего рода каркас структуры личности, класса или общества в целом. Субъект М. - личность, соц. группа и общество в целом.

Основа М. - знания. Они составл. информационную сторону М. Всякое познание формирует мировоззр. каркас. Наибольшая роль в формир. этого каркаса принадлежит Ф., так как Ф. возникла и сформировалась как ответ на мировоззренческие вопросы человечества. Любая ф. выполняет М. функцию, но не всякое М. философично. Ф. - это теорет. ядро М.

В структуру М. входят не только знания но и их оценка. Т.е. М присуща не только информ. но и ценностная (аксиологическая) насыщенность.

Знания входят в М. в виде убеждений. У. - это та призма через кот. видится действительность. У. - не только интелект. позиция ,но и эмоц. состояние, устойчивая психол. установка; уверенность в правоте своих идеалов, принципов идей взглядов, которые подчиняют себе чувства совесть волю и поступки человека.

В структуру М. входят и идеалы. И. могут быть как научно обоснованными так и иллюзорными, как достижимыми так и нереальными. Как правило они обращены в будущее. И. - основа духовной жизни личности. Наличие И. в М. характеризует его как опережающе отражение, как силу не только отраж. действительность но и ориентирует на ее изменение.

“Жизнь идет к совершенству руководясь идеалом,- тем, что еще не сущ., но мыслится, воображается возможным к осущ. Действительность всегда суть воплощение идеала, и, отрицая, изменяя ее, мы делаем это потому, что идеал воплощенный нами же в ней, уже не удовлетворяет нас, мы имеем - создали в воображении - иной, лучший” - Горький.

М. складывается под воздействием соц. условий, воспитания и образования. Его форм. начинается с детства. Оно определяет ж. позицию ч.

Ф. - это система самых общих теор взглядов на мир, место в нем чел., уяснение разл форм отношения чел. к миру. Ф. отличается от др. форм М. не столько предметом, сколько способом его осмысления, степенью интелект. разработанности проблем и методов подхлда к ним.

  1. Мифология и религия как исторические типы мировоззрения.

Мифология(“миф”-легенда)-продукт воображения, попытка людей объяснить мир, происхождение земли, рек, озер, тайны рождения и смертии т. д. Психика человека требует мифа.Это основной способ понимания мира в первобытном обществе(мироощущение. Миф игнорирует различия между субъектом и объектом, также игнорирует различия между человеком и природой. Религия-культ богов. Осн. элементы Р.: мировоззрение(в виде мифа), религиозные чувства(в виде мистических настроений) и культ-обрядов. Р.- это вера в сверхестественное, базируется на вере. Философия-“любовь к мудрости” или “мудрость в идеале”. Ф. предстает (с момента своего рождения) как единство: содержание, метода и цели. По содержанию Ф. объясняет тотальность. Вопрос первого философа: Что есть началом всех вещей? С точки зрения метода ф. стремится к рациональному объяснению всеобщего как объкта. Цель Ф. состоит в чистом созерцании истины, в желании достичь ее.

Мировоз-ие- это совок-ть общих предметов о действиях, кот.отражают и раскрывают практическое и теоретическое отношение человека к миру. В это понятие входят жизненные позиции человека, убеждения, идеалы (истина, добро, красота), принципы познания и действительности(оптимизм, пессимизм) ценностные ориентации. Мировоз-ие бывает индивидуальное, общ., групповое. В мировоз-ии выделяют два уровня: чувственно-эмоциональн. и теоретич. Чувств.-эмоц.мировоз.- это цельное осознание действительности в виде ощущений, восприятий, эмоций. Теоретич.уровень-интеллектуальный аспект мировоз-я(действительность через призму законов). Историч.формы мировоз-я: миф- священное придание, сложенное о деянии богов, в кот.повествуется о том как устроен мир. Мифология-самая первая форма осознания действительности. Она связана с обрядами, ритуалами. Миф воплощает в себе коллективный надежный опыт осмысления действительности предков. Мифологич.сознание сущ-ет и сейчас. Религия-это форма общ-го сознания, смысл кот заключ-ся в фантастическом, иллюзорном, искаженном представлении. Религия основана на вере в богов, точнее на сущ-ии одного или нескольких богов(монотеизм,политеизм). Отличие от мифа в том, что у религии сущ-ют свои книги и организац.орган

  1. Структура философского знания.

Структура фил. знания: 1) Ядро фил - диалектика, наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. 2) Гносеология (теория познания) - наука о том, как ч-к познает мир и самого себя. 3) Онтология - учение о бытии. 4) Общая социология - о закономерностях и движущих силах развития обва. От общей соц. отделились такие науки : этика, политология, религиоведение и др., которые сущ. сегодня как самостоятельные науки. 5) Историко-филосовский раздел - изучение истории фил учений. 1-5 Ф в полном смысле слова, 1-3 фил. в узком смысле слова. Онтология равнозначно метафизике изучает высшие, недоступные органам чувств, лишь предполагаемые начала всего существующего, обязятельное для всех наук. Она выступает в тесной связи с естественнонаучным и гуманитарным знанием. Онтология выступает как систеа умозрительных всеобщих определений бытия. Проблему бытия тесным образом связывают с научным и жизненным (экзистенциальным) опытом, с границами и возможностями познания действительности. Гносеология - важная часть философской теории, учение о способности человека познать действительность, об источниках, формах и методах познания, об истине и путях ее достижения. Термин ввел Кант. Материалистическая гносеол. исходит из признания объективности внешнего мира и возможности его познания. Идеалистическая гносеол. либо утверждает, что познание является отражением мистической идеи, либо считает, что мир создается в процессе восприятия, т.к. предметы суть “комплексы ощущений”, либо в принципе отрицает возможность познания мира. Аксеология - раздел ф-ии, посвященный учению о ценностях. Преобразую окружающий мир, люди создают матер. и духовн. ценнсти. Среди них производственно-бытовая техника, здоровье, семья, нравственные нормы, художественные произведения. В контакте с ними проходит жизнь индивида и для него не безразлично, какой круг ценностей будет ориентиром и мотивом в его жизни. Особое значение в качестве ценностей имели истина, добро и красота. Религиозно-христ. мысль в качестве незыблемой основы ценностей предложила Бога, а главной ценностью - спасение души. Критика религиозных догматов способствовала возрождению науки и искусства и завершиласть разработкой новой системы ценностей, в которой должное место заняли труд, здоровье, просвещение, познание и техника, гос-во и социальная справедливость.

  1. Постмодернизм в философии.

  1. Специфика философского знания.

С. ф. Выражается в с. ее языка. Язык ф. – язык категорий и понятий, т.е. ф. Оперирует понятиями, категориями – продуктами рассудка. Ф. является особой формой общественного сознания и характеризуется следующими наиболее важными особенностями: 1) Исходным пунктом и целью ф-ии является человек, его место в мире и отношение к этому миру; 2) Ф-я изучает наиболее общие основания социоприродного бытия, универсальные закономерности развития мира как целого; 2) Основным средством познания является человеческий ра­зум — Логос; 3) Эмпирическая база познания — вся совокупность частных наук и общественно-историческая практика; 4) Ф-я сочетает в процессе изучения действительнос­ти теоретико-познавательный подход с ценностным подхо­дом (где и как находит свою практическую реализацию по­лученное знание, и какова ценность, значимость этого зна­ния для человека и человечества) Ф-я — это форма общественного сознания, связан­ная с постижением сущности социального и природного бы­тия, мира в целом, места человека в этом мире, отношения человека к миру и смысла человеческой жизни.

  1. Социальная философия Ю. Хабермаса.

Наука о понимании, истолковывании текстов. Г.Г. Гадамер Создал теорию понимания. П.Рикер анализировал язык в шир контексте соц жизни и культуры, применяет гермен для исследования лит-ры.

Искусство и теория истолкования, имеющего целью выявить смысл текста, исходя из его объективных (грам значения слов и их истор обусловленные вариации) и субъективных (намерения авторов) оснований. Возникает в период эллинизма в связи с задачами научного исследования и издания классических текстов и развивается далее в рамках толкования “Свящ писания”. В 19в начинается развитие так назыв свободной Г., не ограниченной предметом, границами смысла текста. У Дильтей Г. превращается в специфический метод общ наук, призванный обеспечить понимание общ событий, исходя из субъективных намерений исторических деятелей. При этом понимание противопоставл объяснению в естествознании, связываемому с абстрагированием и установлением общего, закона. В 20в Г. постепено оформляется в одну из основных методологических процедур фил, сначала в рамках экзистенциализма, затем собственно в фил Г. Так у Гадамера Г. приобретает функции онтологии, поскольку “бытие, кот может быть понято, есть язык”, социальногй философии, поскольку понимание есть форма сущ общ жизни и “критики идеологии”. Результатом оказывается замыкание фил в кругу языка, что роднит Г. с неопозитивистским анализом языка. В рамках Франкфуртской школы (Ю.Хабермас) Г. как критика идеологии должна раскрыть на анализе языка “ средство осподства и соц власти”, служащее оправданию отношений организованного насилия. У Хабермаса Г. выступает одним из консолидации различных течений соврем бурж философии. Г. процедуры м.б. использованы в истор, юрид и др науках, имеющих дело с анализом объективированных рез. сознательной челов деятельности.

  1. Философия Л. Фейербаха.

Последним великим представ класс нем фил был Л.Феербах (1804 - 1872). Осуждая идеалист толкование мышления как внеприродной и сверхчел сущности, Ф приходит к выводу, что вопрос об отнош бытия к мышл есть вопрос о сущности человека, ибо мыслит лишь чел. Следов фил.,поскольку она реш вопрос об отнош мышл к бытию, должна быть антропологией, т.е. учением о чел, в существовании, в деят которого этот вопрос находит свое фактическое, реальное решение. Чел неотделим от природы; мышление есть необходимое выражение присущей ему биол, физиолог. деятельности. Ф. Антропология Ф указыв на его стремление разработать матер сист взглядов. Существенным содержанием и назнач. антрополог. принципа является по Ф. научное истолкование общественного сознания, в кот он видит отражение сущности чел. Эта сущность по Ф прежде всего чувственная жизнь ума и сердца, многообразие пережив индивида. Речь идет следов о том, чтобы рассматривать разл формы общ сознания (и религию) с точки зрения закл. в ней жизненного содержания. Основой антропол Ф является мат учение о природе. Прир явл единственной реальностью, а чел ее высшим продуктом. В чел и благодаря ему прир ощущает себя, созерцает себя, мыслит о себе. Природа вечна. Возникновение и уничтожение относятся тоько к отдельным явлениям. Прир бесконечна в пространстве. Ф. отстаивает положение о неразрывной связи материи и движения. Однако не указывает на качественное многообразие форм движ. материи, на их взаимопереходу. Целесообразность в жив и раст мире представляет собой не р-т реализации внутренне присущей явл цели, а следствие единства мат мира. Т.о он не отрицает объект целесообразности в жив природе, он прав указывает на ее относительность. Т.о ф. учение о природе в целом не выходит за рамки метаф материализма. Ф признает важную познав функцию теорет мышления и его способности достичь более глубокого познания действительности. Задача мышления - собирать, сравнивать различать, классифицировать чувств данные, осознавать, понимать, обнаруживать их скрытое, непосредственно не являющееся содержание. Мышление носит опосредованный хар-тер, поэтому то, о чем мы мыслим, не всегда явл объектом непосредств восприятия.

  1. Философские взгляды Платона.

До конца 5 в днэ основным типом древнегр фил был материализм.

Платон (427-347днэ). Афинянин, был противником аф демократии. Фил развитие началось в школе Сократа. В городах ю. Италии и Сицилии он продолжил ознакомление с фил элейцев и пифагорейцев. В 387г он вернулся в Афины и основал школу (академия).

По-видимому свою лит деят начал с небольших диалогов по вопр этики. В зрелый период им был написан трактат Гос-во, затем диалоги Пир, Теэтет, Федон. Кпоздним работам относитсядиалог “Законы”. Ф. учение П охватывает шир круг вопросов - о бытии, мире и его происхождении, душе и познании, обществе, раздел труда, воспитанииЮ искусстве.

Мир чевств вещей не есть мир подлинно сущего: чувств вещи возник и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего истинного. Подлиной сущностью вещей их причинами явл бестелесные нечувств формы (идеи или виды), постигаемые умом. По отнош к чувст вещам идеи и причины и образцы и цели, кот стремятся вещи, и понятия об общей основе вещей каждого класса.

Т.к. чувст вещи преходящи то они должны быть обусловлеы не олько бытием, но и небытием. Это небытие есть материя. (обл нерекращ движения, возникновения и изменения) Матер принимает на себя идеи и превращ их во множество ч. вещей, разделенных пространством.

Область идей представляет собой пирамиду, на вершине кот идея блага. Она обуславливает познаваемость, сущ предметов, от нее они получ свою сущность. Идея блага явл не только верховной причиной бытия, но и его целью (телеология - учение о целесообразности)

Идеи вечны, ниезменны, тождественны, не зав от условий пространства и времени.Мир ч вещей - мир вечного возникнов и гибели, движ и изменчивости, в нем все свойства относительны, ограничены усл пространства и времени.

Знание есть припоминание. До своего вселения в оболочку душа пребывала на небе и созерцала там истинно сущее. Соединившись с телом душа забывает то, что знала, но в глубине эти знания остаются. Влсприятия мат предметов напоминают душе позабытые ей знания.

Идеи познаются путем интуиции, независимой от чувст восприятия, чувств вещи отражаются лишь во мнениях, кот не дают подлинного знания. Середину между мн и подлинным знанием занимают математ знания.Они имеют нечто родственное чувст вещам и идеям.

Бытие - тождественное и неизменное, однако в диалогах Софист и Парменид П. прих к выводу, что высшие роды сущего - Бытие, движ., покой, тождество и изменение - могут мыслится только таким способом, что каждый из них и есть и не есть, и раве самому себе и не равен., и тождественен себе и преходит в иное. Так бытие поскольку оно рассматр само по себе - едино, вечно, тождественно, неизменно, неподвижно, но оно же поскольку оно рассм по отнош к иному, содержит в себе различие, изменчиво , подвижно. Поэтому бытие содержт в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво.

Противоречия есь необхо условие для побуждению души к мышлению. Искусство побуждать к размышлению посредством выявления противоречий, таящихся в повседневных мнениях, есть , по П., искусство диалектики.

В космогоническом ученииП утверждает, что последними эл-тами всех вещей явл неделимые треугольники или геометрическте бестелесные атомы.

Чел душа независима от тела и бессмертна. Душа состоит из 3 частей: разумной, кот создается самим творцом, аффективной и вожделеющей, кот создаются низшими богами. Победа разумной части над страстями и вожделениями возм при соотв воспитании. Т.к. люди не могут личными усилиями прибл к совершенству то необходимо гос-во и законы. Гос-во основано на разделении труда между разрядами своб граждан.

В уч. о делении граждан на разряды П руководствуется своей классиф частей души. Раз части должен соотв разряд правителей-философов, аффектной - воинов, вожделенной - ремесленников. Каждый разряд должен быть ограничен выполн своих обязанностей и воздержив от вмеш в дела других.

Частная собств и семья - подрывают условия общества. Поэтому П разработал план общежития, основанного на устранении для правит и воинов - личной собственности, а также учение о общности жен и гос воспитании детей.

Речь, услышанная от афинянки.Между мудростью и невежеством есть нечто среднее. Верное, но не подкрепл доводами представление - не есь знание. Если нет объяснения, какое же это знание. (но и не невежество) Эрот следовательно по середине между крайностями. Эрот не бог, так как обделен красотой. Он не смертный и не бессмертный. - он демон, посредник между людьми и богами. Он заполняет промеж между ними и связывает мир внутренней связью.

Эрот - философ так как он любит прекрасное, а мудрость прекрасна. Философ занимает промеж положение между мудрецом и невеждой.

Все любят благо и хотят быть счастливыми, но мы говорим не обо всех, что они любят. Мы берем только одну разновидность любви и закрепляем за ней общее понятие, а др разновидности именуем иначе.

любовь - это любовь к вечному обладанию благом. Чтобы стремление к благу можно было назвать любовью необходимо родить в прекрасном как телесно так и духовно. Рождение - это доля бессмертия и вечности, кот отпущена смертному существу. Любовь это и стремление к бессмертию.

Смертная природа может стать бессмертной только деторождением, оставляя каждый раз новое вместо старого. Человек от рождения до старости считается одним лицом, но он никогда не бывает одним и тем же. Все смертное сохраняется устаревая и уходя, но в то же время оставляя свое новое подобие.

Доблесть - ради бессмертной славы.

Высшие таинства любви. Сначала человек должен полюбить прекрасное тело и родить о нем прекрасные мысли. Затем он станет любить все прекр тела, а к одному охладеет ибо сочтет такую любовь мелкой. После этого он начнет ценить красоту души выше чем кр тела. постигнет красоту насущных дел и обычаев. От насущ дел он должен перейти к наукам, чтобы увидеть их красоту и стремясь к красоте уже во всем ее многообразии не быть рабом привлекательности кого-то или чего-то, а повернуть к открытому морю красоты и созерцая его в неуклонном стремлении к мудрости, обильно рождать великолепные речи и мысли., пока он не увидит той единственной науки, кот касается красоты.

КРАСОТА: Тот кто пройдет весь путь увидит в конце этого пути нечто удивительно прекрасное, нечто, во-первых вечное, т.е. не знающее ни рождения ни смерти, ни роста, ни оскудения, во-вторых не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное. Красота предстанет пред ним сама по себе, через себя самое, всегда одинаковая, все другие разновидности прекрасного причастны к ней таким образом, что они возникают и гибнут, а ее не становится больше или меньше. Он увидит ее чистой, без примесей, без искажений, не обремененную чел плотью. Это божественная красота. Чел увидевший эту красоту сумеет родить не признаки совершенства, а совершенно истинное, потому что постигает он истину, а не призрак.

  1. Философия Аристотеля.

Родился в Фракийском городе Стагир, обучался в платоновской академии. (384-322 днэ). После смерти Платона проживал в Атарнее (остров Лесбос) а затем при дворе македонского царя Филиппа в качестве воспитателя его сына - Александра. В 335 году возвратился в Афины, где основал школу - гимнасии (Ликей).

До нас дошли не все тексты А.. Многие из дошедших по видимому не явл. текстами самого А.. Например “Метафизика” по-видимому представляет составленные слушателями своды различных по времени курсов А. Очень важны для поним. А. его сочин.: “О душе”, “Физика”, “категории”. Ф. А. охватывает вопросы логики, психологии теори познания, Учения о бытии, космологии, физики, зоологии, полит. экономии, политики, этики, педагогики, риторики, эстетики. Он обсуждает и критикует отдельные положения П., атомистов, пифагорейцев, ранних материалистов. Эти крит. введения представляют б. ценность.

Критика П. теориии “идей”, Логика. Учение А. - объективный идеализм. Оно сложилось в рез. критики учен.П. об идеях. Эта теор.(об идеях) несостоят. по ряду причин:

1. Идеи П суть простые копии, или двойники, чувственных вещей и не отличаются от них по своему содержанию.

2.Так как П. отделил мир идей от мира вещей, то идеи ничего не могут дать существованию вещей. И хотя П. утверждает, будто вещи причастны к идеям, эта их причастность просто метафора. Учение П не может объяснить отнош идей к вещам еще и потому, что П. отрицает способность идей быть непоср. сущностями вещей.

3.Утверждая , будто идеи относятся к др. идеям, как общее к частному П. впадает в противоречие. При таком понимании каждая идея есть одновременно и сущность, так как будучи общей, она присутствует в менее общей, и несущность, т.к. сама она в свою очередь причастна к стоящей над нею более общей идее, кот. и будет ее сущностью.

4.П. учение о сущ. идей независимых по отнош к вещам чувств мира приводит к нелепому выводу: так как между идеями и вещами есть сходство и так как по П., для всего сходного должна сущ едея, то кроме идеи , наприм. чел. и кроме соотв ей вещей, должна сущ идея того сходного , что сущ между ними. Далее для этой новой идеи чел и для нах под нею первой идеи и ее вещей должна сущ еще одна - третья - идея...

5.Обособив идеи в мир вечных сущностей, отличный от изменчивого чувств. мира, П. лишил себя возм. объяснить факты рождения, гибели и движения.

По А. каждая един. вещь есть единство материи и формы. Форма нематериальна, но она не есть и потусторонняя сущность. Так медный шар есть единство вещества - меди - и формы - шаровидности, кот. придана меди мастером, но в реально сущ. шаре она составляет одно с веществом.

Противопол. материи и формы небезусловная. Медь есть материя по отношению к шару, но она же и форма по отнош. к физ. элементам, соединением кот., по А. является медь. Медь лишена форму т.к. еще не явл. шаром и в то же время она есть возможность формы. Форма есть действительность того возможностью чего явл. материя. Согласно . в пределах мира чувств. вещей возможен последов. переход от материи к соотносительной ей форме и наоборо. Категориии эти т.о. становятся текучими.

каждая форма можнт рассм. и как материя для кот. должна сущ соотв. ей высшая форма. Например если кирпич, явл. формой глины, рассм. как материю, то формой этой мат. будет дом. Однако так мы поднимаемся до формы, кот. уже нельзя рассм как материю. Такой предельной формой явл. перводвигатель или бог. - идеализм. Но вообще по А. чувственно- восприн вещи есть единство материи и формы.

Теория познания. Исходная точка - существ. независимой от субъекта объективной действительности. Ощущ. чел. являются отражениями, копиями предметов вн. мира. Т. о. источником познания явл. чувств опыт, а ощущ. предполагает независимый от сознания предмет восприятия. И хотя он полагает , что в разуме нет ничего, что е было бы раньше в ощущ., утверждение это он не распростаняет на последние аксиомы науки, кот по его мнению не могут быть выведены из высших по отношению к ним положений и кот. должны быть признаны умозрительными, а не опытными предпосылками знаний.

Логика по А. - науа о доказательстве, а также о формах мышления, необх для познания. Связи мыслей явл. по А. отражениями объект. сущ связей. А. рассм. лог. строение суждений, вопросы о терминах, об определении строении и о прав умозаключений и док-в. В центре всех этих иссл. лежит теория умозаключений. В соотв. с спецификой античного знания, огранич. прямым наблюдением и построением умозрит. гипотез, А. главное знач. придает достоверным и необходимым выводам, а не выводам вероятности и возможности. Поэтому он на первый план ыдвигает движ мысли от общего к частному (дедукция) а на индукциюобращ. мало внимания.

studfiles.net

Тема 1

Философия: ее смысл и предназначение

1.1. Что такое философия и каков основной круг ее проблем

ПИФАГОР САМОССКИЙ

Диоген Лаэрций Х,10,1. Как говорит Гераклид Понтийский в сочи­нении “О бездыханной”, Пифагор впервые назвал философию (любомудрие) этим именем и себя философом, разговаривая в Си-кионе с сикионским или филутским тираном Леонтом: по его сло­вам, никто не мудр, кроме Бога.

Диодор Сицилийский X, 10,1. Пифагор назвал свое учение любомудрием, а не мудростью. Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по способности своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может подобающе назван любомудром (философом).

АРИСТОТЕЛЬ

...Следует рассмотреть те причины и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы имеем о мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности. Во-первых, мы предполагаем, что мудрый, насколько это возможно, знает все, хо­тя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности. Во-вто­рых, мы считаем мудрым того, кто способен познать трудное и не­легко постижимое для человека (ведь воспринимание чувствами свойственно всем, а потому это легко и ничего мудрого в этом нет). В-третьих, мы считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто бо­лее точен и более способен научить выявлению причин, и, [в-чет­вертых], что из наук в большей мере мудрость та, которая жела­тельна ради нее самой и для познания, нежели та, которая жела­тельна ради извлекаемой из нее пользы, а [в-пятых], та, которая главенствует, — в большей мере, чем вспомогательная, ибо мудрому надлежит не получать наставления, а наставлять, и не он должен повиноваться другому, а ему— тот, кто менее мудр.

Вот каковы мнения и вот сколько мы их имеем о мудрости и мудрых. Из указанного здесь знание обо всем необходимо имеет тот, кто в наибольшей мере обладает знанием общего, ибо в некото-

15

ром смысле он знает все подпадающее под общее. Но, пожалуй, труднее всего для человека познать именно это, наиболее общее, ибо оно дальше всего от чувственных восприятий. А наиболее стро­ги те науки, которые больше всего занимаются первыми началами: ведь те, которые исходят из меньшего числа [предпосылок], более строги, нежели те, которые приобретаются на основе прибавления (например, арифметика более строга, чем геометрия). Но и научить более способна та наука, которая исследует причины, ибо научают те, кто указывает причины для каждой вещи. А знание и понима­ние ради самого знания и понимания более всего присущи науке о том, что наиболее достойно познания, ибо тот, кто предпочита­ет знание ради знания, больше всего предпочтет науку наиболее совершенную, а такова наука о наиболее достойном познания. А наиболее достойны познания первоначала и причины, ибо через них и на их основе познается все остальное, а не через то, что им подчинено. И наука, в наибольшей мере главенствующая и глав­нее вспомогательной, — та, которая познает цель, ради которой надлежит действовать в каждом отдельном случае; эта цель есть в каждом отдельном случае то или иное благо, а во всей природе вообще — наилучшее.

Итак, из всего сказанного следует, что имя [мудрости] необ­ходимо отнести к одной и той же науке: это должна быть наука, исследующая первые начала и причины: ведь и благо, и “то, ради чего” есть один из видов причин. А что это не искусство творения, объяснили уже первые философы. Ибо и теперь и прежде удив­ление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они за­давались вопросом о более значительном, например о смене поло­жения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселен­ной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнаю­щим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться от незна­ния, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. Сам ход вещей подтверждает это, а именно: когда оказалось в наличии почти все необходимое, рав­но как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она • одна существует ради самой себя.

Аристотель. Метафизика // Сочинения: в 4-х т. Т. 1.-М., 1975. – С. 67-69.

16

НИКОЛАЙ КУЗАНСКИЙ

...Когда заботы чрезмерны, они отчуждают от созерцания премуд­рости. Недаром написано, что философия противоположна плоти и умерщвляет ее. Между философами опять-таки обнаруживает­ся большое различие, и, главное, потому, что ум одного лучший охотник, потому что упражнялся, и логика ему послушнее, и он умело ею пользуется, и еще потому, что один лучше другого знает, в какой области желанную премудрость быстрее отыскать и как уловить. Поистине философы не что иное, как охотники за премуд­ростью, которую каждый по-своему прослеживает в свете при­рожденной ему логики.

Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в2-х т. Т.2. — М.,1980. — С. 34.

...Мы ведь не знаем всего, что может быть познано человеком. Так, скажем, не стал грамматиком, ритором, логиком, философом, мате­матиком, теологом, механиком и так далее, однако, будучи человеком, можешь всем этим стать. Хотя возможность стать человеком ; актуально определилась в тебе именно таким вот образом, каков ты : есть, и эта определенность есть твоя сущность, однако возможность стать человеком в тебе никогда не завершена до полной определенности. Имея ввиду эту несовершенную неопределившуюся возможность стать, платоники, как передает Прокл, называли все составом из законченного, или определившегося и бесконечного, законченность относится к определившейся сущности, бесконечность к потенции и возможности стать.

Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в 2-х т. Т. 2. — М.,1980. — С. 393,394.

Вложенное в нас природное влечение побуждает нас искать не только знания, но и мудрости (sapientiam), то есть питательного знания (sapidam scientam).

Нашей интеллектуальной природе, поскольку она живет, надо питаться, причем она не может подкрепляться ничем, кроме пищи духовной жизни, как и все живое кормится сообразной его жизни пищей; жизненный дух всегда движим влечением — это движение и зовется жизнью — и сила духа жизни без восстановления свойственным ему питанием иссякнется и прекратится.

Кузанский Н. Охота за мудростью // Избранные произведения: в2-х т. Т.2. — М., 1980. —С. 347.

Дух премудрости нисходит в дух интеллекта как желанное к жаждующему, смотря по пылкости жажды, обращает к себе духовность интеллекта.

Кузанский Н. Охота за мудростью //

Избранные произведения: в 2-х т. Т. 2. — М., 1980. — С. 387.

17

М. МОНТЕНЬ

Цицерон говорит, что философствовать — это не что иное, как приуготовлять себя к смерти. И это тем более верно, ибо исследо­вание и размышление влекут нашу душу за пределы нашего брен­ного “я”, отрывают ее от тела, и это и есть некое предвосхищение и подобие смерти; короче говоря, вся мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому, чтобы научить нас не бояться смерти. И в самом деле, либо наш разум смеется над на­ми, либо, если это не так, он должен стремиться только к одной единственной цели, а именно обеспечить нам удовлетворение на­ших желаний, и вся его деятельность должна быть направлена лишь на то, чтобы доставить нам возможность творить добро и жить в свое удовольствие, как сказано в Священном Писании. Все в этом мире твердо убеждены, что наша конечная цель — удоволь­ствие, и спор идет лишь о том, каким образом достигнуть его; про­тивоположное мнение было бы тотчас отвергнуто, ибо кто стал бы слушать человека, утверждающего, что цель наших усилий—наши бедствия и страдания?

Разногласия между философскими школами в этом случае — чисто словесные (Transcurramus sollertissimas nugas). Здесь больше упрямства и препирательств по мелочам, чем подобало бы людям такого возвышенного призвания. Впрочем, кого бы ни взял­ся играть человек, он всегда играет вместе с тем и себя самого. Чтобы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная цель—наслаж­дение. Мне нравится дразнить этим словом слух тех, кому оно очень не по душе. И когда оно действительно обозначает высшую степень удовольствия и полнейшую удовлетворенность — подоб­ное наслаждение в большей мере зависит от добродетели, чем от чего-либо иного. Становясь более живым, острым, сильным и му­жественным, такое наслаждение делается от того лишь более мяг­ким, более милым и естественным словом “удовольствие”, нежели словом “вожделение”, как его часто именуют. Что до этого более низменного наслаждения, то если оно вообще заслуживает этого прекрасного названия, но разве что в порядке соперничества, а не по праву. Я нахожу, что этот вид наслаждения еще более, чем доб­родетель, сопряжен с неприятностями и лишениями всякого рода. Мало того, что оно мимолетно, зыбко и преходяще, ему также при­сущи и свои бдения, и свои посты, и свои тяготы, и пот, и кровь; сверх того, с ним сопряжены особые, крайне мучительные и самые разнообразные страдания, а затем — пресыщение, до такой степе­ни тягостное, что его можно приравнять к наказанию. Мы глубоко заблуждаемся, считая, что эти трудности и помехи обостряют та­кое наслаждение и придают ему особую пряность, подобно тому, как это происходит в природе, где противоположности, сталкива­ясь, вливают друг в друга новую жизнь; но в неменьшее заблужде-

18

ние мы впадаем тогда, когда, переходя к добродетели, говорим, что сопряженные с нею трудности и невзгоды превращают в бремя для нас, делают чем-то бесконечно суровым и недоступном, ибо тут гораздо больше, чем в сравнении с вышеназванным наслаждением, они облагораживают, обостряют и усиливают божественное и совершенное удовольствие, которое добродетель дарует нам. Поис­тине недостоин общения с добродетелью тот, кладет на чаши весов жертвы, которые она от нас требует, и приносимые ею плоды, срав­нивая их вес; такой человек не представляет себе ни благодеяний добродетели — дело мучительное и трудное и что лишь обладание ею приятно, что все равно как если бы он говорил, что она всегда не­приятна. Разве есть у человека такие средства, с помощью которых кто-нибудь хоть однажды достиг полного обладания ею? Наиболее совершенные среди нас почитали себя счастливыми и, когда ни вы­падала возможность добиваться ее, хоть немного приблизиться к ней, без надежды обладать ею? И одно из древнейших благодеяний ее — презрение к смерти; оно придает нашей жизни спокойствие и безмятежность, оно позволяет вкушать ее чистые и мирные радости; когда этого нет — отравлены и все прочие наслаждения. Вот почему все философские учения встречаются и сходятся в этой точке. И хотя они в один голос предписывают нам презирать страдания, ни­щету и другие невзгоды, которым подвержена жизнь человека все же не это должно быть первейшей нашей заботою, как потому чтоэти невзгоды не столь уже неизбежны (большая часть людей про­живает жизнь, не испытав нищеты, а некоторые — даже не зная, что такое физическое страдание и болезни, каков, например, му­зыкант Ксенофил, умерший в возрасте ста шести лет и пользовавшийся до смерти прекрасным здоровьем), так и потому, что на худой конец, когда мы того пожелаем, можно прибегнуть к помощи смерти, которая положит предел нашему земному существованию и прекратит наши мытарства.

Монтень М. Опыты (О том, что философствовать —это значит умирать). — М., 1991. С. 63—65.

Р. ДЕКАРТ

Прежде всего я хотел бы выяснить, что такое философия, сделав почин с наиболее обычного, с того, например, что слово “филосо­фия” обозначает занятие мудростью и что под мудростью понима­ется не только благоразумие в делах, но также и совершенное зна­ние всего того, что может познать человек; это же знание, которое направляет самую жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках. А чтобы философия стала такой, она не­обходимо должна быть выведена из первых причин так, якобы тот, кто старается овладеть ею (что и значит, собственно, философствовать), начинал с исследования этих первых причин, именуемых

19

началами. Для этих начал существует два требования. Во-первых, они должны быть столь ясны и самоочевидны, чтобы при внима­тельном рассмотрении человеческий ум не мог усомниться в их ис­тинности; во-вторых, познание всего остального должно зависеть от них так, что хотя начала и могли бы быть познаны помимо позна­ния прочих вещей, однако, обратно, эти последние не могли не быть познаны без знания начал. При этом необходимо понять, что здесь познание вещей из начал, от которых они зависят, выводится та­ким образом, что во всем ряду выводов нет ничего, что не было бы совершенно ясным. Вполне мудр в действительности один бог, ибо ему свойственно совершенное знание всего; но и люди могут быть названы более или менее мудрыми, сообразно тому, как много или как мало они знают истин о важнейших предметах. С этим, я полагаю, согласятся все сведущие люди.

Затем я предложил бы осудить полезность этой философии и вместе с тем доказал бы важность убеждения, что философия (поскольку она распространяется на все доступное для человечес­кого познания) одна только отличает нас от дикарей и варваров и что каждый народ тем более гражданственен и образован, чем луч­ше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов. Сверх того, любому челове­ку важно не только пользоваться близостью тех, кто предан душою этой науке, но поистине много лучше самим посвящать себя ей же, подобно тому, как несомненно предпочтительнее при ходьбе поль­зоваться собственными глазами и благодаря им получать наслаж­дение от красок и цвета, нежели закрывать глаза и следовать на по­воду у других; однако и это все же лучше, чем, закрыв глаза, отка­зываться от всякого постороннего руководства. Действительно, те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно замкну­ли глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, кото­рое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам по­знание того, что мы находим с помощью философии. К тому же для наших нравов и для жизненного уклада эта наука более необходи­ма, чем пользование глазами для направления наших шагов. Нера­зумные животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно и заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главною частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи — мудрости. Я твердо убежден, что очень многие не преминули бы это сделать, если бы только надеялись в том успеть и знали, как это осуществить. Нет такого самого последнего человека, который был бы так привязан к объектам чувств, что когда-нибудь не обратился бы от них к че­му-то лучшему, хотя бы часто и не знал, в чем последнее состоит. Те, к кому судьба благосклонна, кто в избытке обладает здоровьем, почетом и богатством, не более других свободны от такого желания;

20

я даже убежден, что они сильнее прочих тоскуют по благам более значительным и совершенным, чем те, какими они обладают. А та­кое высшее благо, как показывает даже и помимо света веры один природный разум, есть не что иное, как познание истины по ее пер­вопричинам, то есть мудрость; занятие последнею и есть филосо­фия. Так все это вполне верно, то нетрудно в том убедиться, лишь бы правильно все было выведено. Но поскольку этому убеждению противоречит опыт, показывающий, что люди, более всего занима­ющиеся философией, часто менее мудры и не столь правильно пользуются своим рассудком, как те, кто никогда не посвящал себя этому занятию, я желал бы здесь кратко изложить, из чего состоят те науки, которыми мы теперь обладаем, и какой ступени мудрости эти науки достигают. Первая ступень содержит только те понятия, которые благодаря собственному свету настолько ясны, что могут быть приобретены и без размышления. Вторая ступень охватыва­ет все то, что дает нам чувственный опыт. Третья — то, чему учит общение с другими людьми. Сюда можно присоединить, на четвер­том месте, чтение книг, конечно не всех, но преимущественно тех, которые написаны людьми, способными наделить нас хорошими наставлениями; это как бы вид общения с их творцами. Вся муд­рость, какою обычно обладают, приобретена, на мой взгляд, этими четырьмя способами. Я не включаю сюда божественное открове­ние, ибо оно не постепенно, а разом поднимает нас до безошибочной веры. Однако во все времена бывали великие люди, пытавшиеся присоединять пятую ступень мудрости, гораздо более возвышен­ную и верную, чем предыдущие четыре; по-видимому, они делали это исключительно так, что отыскивали первые причины и истин­ные начала, из которых выводили объяснения всего доступного для познания. И те, кто старался об этом, получили имя философов по преимуществу. Никому, однако, насколько я знаю, не удалось сча­стливое разрешение этой задачи. Первыми и наиболее выдающи­мися из таких писателей, сочинения которых дошли до нас, были Платон и Аристотель.

Декарт Р. Начала философии // Избранные произведения. - М.,1950.- С.411- 426.

И. В. ГЕТЕ

В сущности говоря, вся философия есть лишь человеческий рассу­док на туманном языке...

Каждому возрасту человека соответствует известная фило­софия. Ребенок является реалистом: он также убежден в сущест­вовании груш и яблок, как и в своем собственном. Юноша, обурева­емый внутренними страстями, должен следить за собою. Забегая со своими чувствами вперед, он превращается в идеалиста. Напро­тив, у мужчины все основания стать скептиком. Он хорошо делает,

21

когда сомневается, надлежащее ли средство выбрал он для своей цели. Перед поступком и во время поступка у него все основания со­хранять подвижность рассудка, чтобы не сетовать потом на непра­вильный выбор. Старик же всегда будет тяготеть к мистицизму. Он видит, как много вещей зависит от случая: неразумное удается, ра­зумное идет прахом, счастье и несчастье неожиданно уравновеши­вают друг друга. Так есть, так было, — и преклонный возраст нахо­дит успокоение в Том, который был, и есть, и будет...

От физика нельзя требовать, чтобы он был философом; но можно ожидать от него философского образования, достаточного для того, чтобы основательно отличать себя от мира и снова соеди­няться с ним в высшем смысле. Он должен образовать себе метод, согласный с наглядным представлением; он должен остерегаться превращать наглядное представление в понятие, понятия в слова и обходиться с этими словами так, словно это предметы; он должен быть знаком с работой философа, чтобы доводить феномены вплоть до философской области.

От философа нельзя требовать, чтобы он был физиком, и тел не менее его воздействие на область физики и необходимо, и жела­тельно. Для этого ему не нужны частности, нужно лишь понимание тех конечных пунктов, где эти частности сходятся.

Худшее, что только может постигнуть физику, как и некото­рые иные науки, получается тогда, когда производное считают за первоначальное, и так как второе не могут вывести из первого, то пытаются объяснить его первым. Благодаря этому возникает бес­конечная путаница, суесловие и постоянные усилия искать и нахо­дить лазейки, как только покажется где-нибудь истина, грозя при­обрести власть.

Между тем как наблюдатель, естествоиспытатель бьется, таким образом, с явлениями, которые всегда противоречат мне­нию, философ может оперировать в своей сфере и с ложным ре­зультатом, так как нет столь ложного результата, чтобы его нельзя было, как форму без всякого содержания, так или иначе пустить в ход...

Но если физик в состоянии дойти по познания того, что мы назвали первичным феноменом, — он обеспечен, а с ним и фило­соф. Физик — так как он убеждается, что достиг границы своей на­уки, что он находится на той эмпирической высоте, откуда он, ог­лядываясь назад, может обозревать опыт на всех ступенях, а обо­рачиваясь вперед, если не вступать, то заглядывать в царство теории. Философ обеспечен потому, что из рук физика он прини­мает то последнее, что у него становится первым. Теперь он имеет право не заботиться о явлении, если понимать под последним все производное, как его можно найти в научно-сопоставленном мате­риале, или как оно в рассеянном и спутанном виде предстает перед нашими чувствами в эмпирических случаях. Если же он хочет

22

пробежать и этот путь и не отказывается кинуть взгляд на еди­ничное, он сделает это с удобством, тогда как при иной обработке он либо чересчур долго задерживается в промежуточных облас­тях, либо слишком долго заглядывает туда, не получая о них точ­ного знания.

Гёте И. В. Избранные философские произведения. - М., 1964. - С. 136, 137, 350, 369.

Ф. ШЛЕГЕЛЬ

...Философия, и притом каждая отдельная философия, имеет соб­ственный язык. Язык философии отличен как от поэтического язы­ка, так и от языка обыденной жизни. На языке поэзии бесконечное только намечается, не обозначается определенно, как это происхо­дит в языке обыденной жизни с ее предметами. Философский же язык должен определенно обозначать бесконечное, как это делает обычный язык с предметами обыденной жизни, как механические искусства обращаются с полезными предметами. Поэтому филосо­фия должна создать собственный язык из обоих других. Но, как и сама философия, он находится в вечном устремлении, и подобно тому как не существует еще одной-единственной философии, не существует еще и одного-единственного философского языка, но каждый философ имеет свой собственный.

Следовательно, философский язык вообще очень изменчив, вполне своеобразен, весьма труден, понятен только для самого фи­лософа. Это своеобразие и отличие его от других языков, делающие его трудными для понимания, в чем философов часто упрекает обычный человек, и составляют достоинство философского языка. Ибо форма должна соответствовать своей материи. Философская же материя умозрения пригодна не для всех, а только для немногих людей, и лишь немногие могут понимать ее. Нужно философство­вать самому, если хочешь понять язык философии, тогда как для понимания поэтического языка нужно обладать лишь обычными, естественными способностями и некоторым развитием.

...Поэзия вообще очень понятна, и по той особой причине, что поэзия имея дело, как и философия, с высшим, бесконечным, го­раздо более естественна для человека, чем последняя. В поэтичес­ком искусстве прекрасное, божественное, бесконечное не опреде­лено, а только намечено. Оно позволяет только предчувствовать его, подобно тому как и человек скорее угадывает, чем знает выс­шее, божественное, больше намекает на него, чем объясняет его, заключая в определенные формулы, как это все же стремится сде­лать философия, пытающаяся рассматривать бесконечное с той же точностью и целесообразностью, что и вещи, окружающие чело­века в обыденной жизни. Однако это более далеко от первоначаль­ных естественных побуждений, нежели поэзия, это искусственное

23

состояние, плод высшего напряжения. Поэтому и философия вита­ет посредине между поэзией и обычной практической жизнью. Здесь нет никакой связи с бесконечным, все слишком ограниченно и определенно, там же все слишком неопределенно. У нее общий предмет с поэзией, общий подход с обыденной жизнью; возникно­вение философской формы можно вывести из обеих.

Исходя из всего этого, в качестве необходимого условия пони­мания какого-либо философского языка нужно, во-первых, фило­софствовать самому, а во-вторых, вполне изучить язык каждой философии, в-третьих, для этого необходимо множество ученых познаний; в-четвертых, чтобы верно и непартийно судить о целом, нужно очень точно ознакомиться с принципами и мнениями каж­дого философа, собственно написать историю духа каждой фило­софии в его развитии, происхождении, формировании его идей и мнений и конечном результате или, если такового нет, указать причину этого и исследовать ее. Это предполагает, правда, облада­ние всей полнотой произведений, в которых изложена система фи­лософии. Нужно обозреть ее во всем ее объеме, ибо философия по­нятна только в целом. Система, в которой недостает хотя бы одной части, имеет почти столь же малую ценность для историка, как и просто фрагмент из всей системы.

Шлегель Ф. История европейской литературы // Эстетика. Философия. Критика. Т. 2. — М., 1983. — С. 88—90.

В. С. СОЛОВЬЕВ

Слово “философия”, как известно, не имеет одного точно опреде­ленного значения, но употребляется во многих весьма между собой различных смыслах. Прежде всего мы встречаемся с двумя глав­ными, равно друг от друга отличающимися понятиями о филосо­фии: по первому философия есть только теория, есть дело только школы; по второму она есть более чем теория, есть преимущест­венно дело жизни, а потом уже и школы. По первому понятию фи­лософия относится исключительно к познавательной способности человека; по второму она отвечает также и высшим стремлениям человеческой воли, и высшим идеалам человеческого чувства, имеет, таким образом, не только теоретическое, но также нравст­венное и эстетическое значение, находясь во внутреннем взаимо­действии со сферами творчества и практической деятельности, хотя и различаясь от них. Для философии, соответствующей первому понятию, — для философии школы — от человека требуется толь­ко развитой до известной степени ум, обогащенный некоторыми познаниями и освобожденный от вульгарных предрассудков; для философии, соответствующей второму понятию, — для филосо­фии жизни — требуется, кроме того, особенное направление воли, то есть особенное нравственное настроение, и еще художественное

24

чувство и смысл, сила воображения, или фантазии. Первая филосо­фия, занимаясь исключительно теоретическими вопросами, не имеет никакой прямой внутренней связи с жизнью личной и обще­ственной, вторая философия стремится стать образующею и управ­ляющею силой этой жизни.

Спрашивается, какая из этих двух философий есть истин­ная? И та и другая имеют одинаковое притязание на познание ис­тины, но самое это слово понимается ими совершенно различно: для одной оно имеет только отвлеченно-теоретическое значение, для другой — живое, существенное. Если для разрешения нашего вопроса мы обратимся к этимологии слова “философия”, то полу­чим ответ в пользу живой философии. Очевидно, название “любо­мудрие”, то есть любовь к мудрости (таков смысл греческого слова iooi), не может применяться к отвлеченной теоретической науке. Под мудростью разумеется не только полнота знания, но и нравст­венное совершенство, внутренняя цельность духа. Таким образом, слово “философия” означает стремление к духовной цельности че­ловеческого существа — в таком смысле оно первоначально и упо­треблялось. Но разумеется, этот этимологический аргумент сам по себе не имеет важности, так слово, взятое из мертвого языка, мо­жет впоследствии получить значение, независимое от его этимоло­гии. Так, например, слово “химия”, значащая этимологически “черноземная” или же “египетская” (от слова “хем” —черная зем­ля, как собственное имя — Египет), в современном своем смысле имеет, конечно, очень мало общего с черноземом или с Египтом. Но относительно философии должно заметить, что и большинст­вом людей она понимается соответственно своему первоначально­му значению. Общий смысл и его выражение — разговорный язык и доселе видят в философии более чем отвлеченную науку, в фило­софе — более чем ученого. В разговорном языке можно назвать фи­лософом человека не только малоученого, но и совсем необразован­ного, если только он обладает особенным умственным и нравствен­ным настроением. Таким образом, не только этимология, но и общее употребление придает этому слову значение, совершенно не соот­ветствующее школьной философии, но весьма близкое к тому, что мы назвали философией жизни, что, конечно, составляет уже большое praejudicium в пользу этой последней. Но решающего зна­чения это обстоятельство все-таки не имеет: ходячее понятие о фи­лософии может не отвечать требованиям более развитого мышле­ния. Итак, чтобы разрешить вопрос по существу, нам должно рассмо­треть внутренние начала обеих философий и лишь из собственной состоятельности или несостоятельности вывести заключение в пользу той или другой.

Все многообразие систем в школьной философии может быть сведено к двум главным типам или направлениям, причем одни из систем представляют простые видоизменения этих типов или

25

различные стадии их развития, другие образуют переходные сту­пени или промежуточные звенья от одного типа к другому, третьи, наконец, суть опыты эклектического соединения обоих.

Воззрения, принадлежащие к первому типу, полагают ос­новной предмет философии во внешнем мире, в сфере матери­альной природы и соответственно этому настоящим источником познания считают внешний опыт, то есть тот, который мы имеем посредством нашего обыкновенного чувственного сознания. По предполагаемому им предмету философии этот тип может быть назван натурализмом, по признаваемому же им источнику по­знания — внешним эмпиризмом.

Признавая настоящим объектом философии природу, данную нам во внешнем опыте, натурализм, однако, не может приписывать такого значения непосредственной, окружающей нас действитель­ности во всем сложном и изменчивом многообразии ее явлений. Если же искомая философией истина была тождественна с этою окружа­ющей нас действительностью, если бы она, таким образом, была у нас под руками, то нечего было бы и искать ее, и философия как особен­ный род знания не имела бы причины существовать. Но в том то и дело, что эта наша действительность не довлеет себе, что она пред­ставляется как нечто частичное, изменчивое, производное и требует, таким образом, своего объяснения из другого истинно-сущего как своего первоначала. Эта феноменальная действительность — то, что мы в совокупности называем миром, — есть только данный предмет философии, то, что требуется объяснить, задача для разрешения, загадка, которую нужно разгадать. Ключ этой задачи (le mot de I'enigme) и есть исковое философии. Все философские направления, где бы они ни искали сущей истины, как бы ее ни определяли, одина­ково признают, что она должна представлять характер всеобщности и неизменности, отличающий ее от преходящей и раздробленной действительности явлений. Это признает и натурализм (как фило­софское воззрение) и потому считает истинно-сущим природу не в смысле простой совокупности внешних явлений в их видимом много­образии, а в смысле общей реальной основы или материи этих явле­ний. Определяя эту основу, натурализм проходит три ступени разви­тия. Первая, младенческая, фаза натуралистической философии (представляемая, например, древней ионийской школой) может быть названа элементарным или стихийным материализмом; за ос­нову или начало принимается здесь одна из так называемых стихий, и все остальное признается за ее видоизменение. Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого ре­альность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (io iov Анаксимандра)...

Соловьев В. С. Философские начала цельного знания // Сочинения: в 2-х т. Т. 2. - М., 1988. - С. 179-181, 227-229.

26

Б. РАССЕЛ

Разделен ли мир на дух и материю, и если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи или он обладает незави­симыми способностями? Имеет ли вселенная какое-либо единство или цель? Развивается ли вселенная по направлению к некоторой цели? Действительно ли существуют законы природы или мы про­сто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к по­рядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, — крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой второстепенной планете? Или же человек яв­ляется тем; чем он представляется Гамлету? А может быть он яв­ляется и тем и другим одновременно. Существуют ли возвышен­ный и низменный образы жизни, или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, кото­рый является возвышенным, то в чем он состоит и как его достичь? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оцен­ки, или же добру нужно стремиться, даже если вселенная неот­вратимо движется к гибели. Исследовать эти вопросы, если не от­вечать на них, — дело философии.

Рассел Б. История западной философии. — М., 1969. — С. 7, 8.

studfiles.net

Философия Фролов

часть мира в ряду других вещей, а как бытие особого рода (по определению Р. Декарта, вещь мыслящая, страдающая и т.д.). От всего остального его отличает способность думать, познавать, любить и ненавидеть, радоваться и печалиться, надеяться, желать, быть счастливым или несчастным, испытывать чувство долга, укоры совести и т.д. "Полюсами", создающими "поле напряжения" философской мысли, выступают мир "внешний" по отношению к человеческому сознанию и мир "внутренний" - психологическая, субъективная, духовная жизнь. Различные соотношения этих "миров" пронизывают всю философию.

Возьмем, к примеру, характерные философские вопросы. Является ли сладость объективным свойством сахара или это лишь субъективное вкусовое ощущение человека? А красота? Принадлежит ли она предметам природы, искусным творениям мастеров или продиктована субъективным чувством прекрасного, человеческой способностью созидать, воспринимать красоту? Еще вопрос: что такое истина? Нечто объективное, не зависящее от людей или же познавательное достижение человека? Или, например, вопрос о человеческой свободе. На первый взгляд он касается только человека, но вместе с тем он не может быть решен без учета реалий, неподвластных его воле, реалий, с которыми люди не могут не считаться. Наконец, обратимся к понятию общественного прогресса. Связан ли он только с объективными показателями развития экономики и другими или же включает и "субъективные", человеческие аспекты? Все эти вопросы затрагивают одну общую проблему: соотношение бытия и сознания, объективного и субъективного, мира и человека. И это общая черта философских размышлений.

Не случайно тот же общий стержень можно выявить и в перечне вопросов, приведенных английским философом Бертраном Расселом: "Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи, или он обладает независимыми способностями? Имеет ли вселенная какое-либоединство или цель?.. Действительно ли существуют законы природы, или мы просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, - крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может быть, он является и тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни, или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы можем его достичь? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки, или же к добру нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется к гибели? ...Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, - дело философии" [1].

1 Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 7-8.

Философское мировоззрение как бы биполярно: его смысловые "узлы", "пункты напряжения" - мир и человек. Для философской мысли существенно не раздельное рассмотрение этих полюсов, а постоянное их соотнесение. В отличие от других форм мировоззрения в философском миропонимании такая полярность теоретически заострена, выступает наиболее рельефно, составляет основу всех размышлений. Различные проблемы философского мировоззрения, размещаясь в "силовом поле" между этими полюсами, "заряжены", направлены на понимание форм их взаимодействия, на осмысление отношений человека к миру.

Это подводит нас к выводу, что большая многоплановая проблема "мир - человек" (у нее много обличий: "субъект - объект", "материальное - духовное" и другие), по сути, выступает как универсальная и может рассматриваться как общая формула, абстрактное выражение практически любой философской проблемы. Вот почему ее можно в определенном смысле назвать основным вопросом философии.

Основной вопрос философии

Уже давно было подмечено, что философская мысль тесно связана с тем или иным соотнесением духа и природы, мысли и действительности. И в самом деле, внимание философов постоянно приковано к многообразным отношениям человека как существа, наделенного сознанием, к объективному, реальному миру, связано с уяснением принципов практических, познавательно-теоретических,художественных и других способов освоения мира. В зависимости от того, как философы понимали данное соотношение, что принимали за исходное, определяющее, сложились два противоположных направления мысли. Объяснение мира, исходя из духа, сознания, идей, получило название идеализма. В ряде моментов он перекликается с религией. Философы же, бравшие за основу природу, материю, объективную реальность, существующую независимо от человеческого сознания, примыкали к различным школам материализма, во многом родственного по своим установкам науке, жизненной практике, здравому смыслу. Существование этих противоположных направлений - факт истории философской мысли.

Однако изучающим философию, а порой и тем, кто профессионально работает в данной области, бывает нелегко понять, почему и в каком именно смысле вопрос о соотношении материального и духовного является для философии основным и так ли это на самом деле. Философия существует более двух с половиной тысяч лет, и нередко бывало так, что в течение долгого времени этот вопрос четко не ставился, не обсуждался философами. Полярность "материальное - духовное" то выступала отчетливо, то отступала в тень. Ее "стержневая" роль для философии была осознана не сразу, для этого потребовались долгие века. В частности, она отчетливо выявилась и заняла принципиальное место в период формирования собственно философской мысли (XVIIXVIII века), ее активного отмежевания от религии, с одной стороны, и от конкретных наук - с другой. Но и после этого философы далеко не всегда характеризовали соотношение бытия и сознания в качестве основополагающего. Не секрет, что большинство философов не считало в прошлом и не считает сейчас своим важнейшим делом решение именно данного вопроса. На первый план в различных учениях выносились проблемы путей достижения истинного знания, природы нравственного долга, свободы, человеческого счастья, практики и др. Французский мыслитель XVIII века К. А. Гельвеций важнейшим делом, великим призванием философии считал решение вопроса о путях достижения людьми счастья. По убеждению нашего соотечественника Д. И. Писарева (XIX век), главное дело философии - решать всегда насущный "вопрос о голодных и раздетых людях; вне этого вопроса нет решительно ничего, о чем стоило бы заботиться, размышлять, хлопотать" [1]. Французский философ XX столетия Альбер Камю считает самой животрепещущей проблему смысла человеческой жизни. "Есть лишь одна по-настоящемусерьезная философская проблемапроблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир

три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно" [2].

1 Писарев Д. И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981. Т. 2. С. 125.

2 Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. С. 24.

Но может ли рассматриваться в качестве основного вопрос, который вообще не формулируется большинством философов? Может быть, он вводится post factum (задним числом) в целях классификации философских позиций и направлений? Одним словом, особое место в философии вопроса об отношении духовного и материального не очевидно, его нужно пояснить, теоретически обосновать.

По крайней мере ясно одно: вопрос об отношении сознания и бытия не находится в одном ряду с многочисленными конкретными вопросами. Он носит иной характер. Может быть, это вообще не столько вопрос, сколько смысловая направленность философской мысли. Важно понять, что полярность "материальное - духовное", "объективное - субъективное" составляет некий "нерв" любого конкретного философского вопроса или размышления, независимо от того, отдают ли себе в этом отчет те, кто философствуют. Притом эта полярность далеко не всегда выливается в вопрос, а с переводом в такую форму разрастается в множество взаимосвязанных между собой вопросов.

Противостояние и вместе с тем сложное взаимодействие бытия и сознания, материального и духовного вырастает из всей человеческой практики, культуры, пронизывает их. Вот почему эти понятия, значимые лишь в паре, в их полярной соотнесенности, охватывают все поле мировоззрения, составляют его предельно общую (универсальную) основу. В самом деле, наиболее общими предпосылками человеческого существования служат наличие мира (прежде всего природы), с одной стороны, и людей - с другой. Все же остальное оказывается производным, осмысливается как результат практического и духовного освоения людьми первичных (природных) и вторичных (общественных) форм бытия и взаимодействия людей между собой на этой основе.

Из многообразия отношений "мир - человек" можно выделить три основных: познавательные, практические и ценностные отношения.

В свое время И. Кант сформулировал три вопроса, имеющие, по его убеждению, принципиальное значение для философии в самом высоком "всемирно-гражданском"ее смысле: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? [1]

1 См.: Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 661.

Эти три вопроса как раз и отражают три указанных типа отношений человека к миру. Обратимся прежде всего к первому из них.

Философское познание

Первый вопрос, с которого начиналось философское познание и который заявляет о себе вновь и вновь, - это вопрос: что собой представляет мир, в котором мы живем? По сути

он равнозначен вопросу: что мы знаем о мире? Философия - не единственная область знания, призванная ответить на этот вопрос. В его решение на протяжении веков включались все новые области научных знаний и практики.

Формирование философии, наряду с возникновением математики, знаменовало рождение в древнегреческой культуре совершенно нового явления - первых зрелых форм теоретической мысли. Некоторые другие области знаний достигли теоретической зрелости значительно позже, притом в разное время, и этот процесс продолжается поныне. Отсутствие на протяжении веков научно-теоретическихзнаний о многих явлениях действительности, резкие различия в уровне развития наук, постоянное существование разделов науки, не имеющихсколько-нибудьзрелых теорий, - все это создавало потребность в познавательных усилиях философских умов.

При этом на долю философии выпали особые познавательные задачи. В разные периоды истории они принимали различный вид, но все же сохранялись и некоторые устойчивые их черты. В отличие от других видов теоретического познания (в математике, естествознании) философия выступает как универсальное теоретическое познание. Согласно Аристотелю, специальные науки заняты изучением конкретных видов бытия, философия же берет на себя постижение самых общих принципов, начал всего сущего. И. Кант усматривал основную задачу философского познания в синтезе разнообразных человеческих знаний, в создании их всеохватывающей системы. Отсюда важнейшим делом философии он считал две вещи: овладение обширным запасом рациональных (понятийных) знаний и "соединение их в идее целого". Лишь философия способна, по его убеждению, придать "всем другим наукам систематическое единство" [2].

2 Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 332.

Правда, это не конкретное задание, с которым нужно справиться в обозримое время, а идеальный ориентир познавательных притязаний философа: как бы удаляющаяся по мере приближения к ней линия горизонта. Философской мысли присуще рассмотрение мира не только в малом "радиусе", ближнем "горизонте", но и во все более широком охвате с выходом в неведомые, недосягаемые для человеческого опыта области пространства и времени. Свойственная людям любознательность перерастает здесь в интеллектуальную потребность беспредельного расширения и углубления знаний о мире. Такая склонность присуща в той или иной степени каждому человеку. Наращивая знания вширь и вглубь, человеческий интеллект постигает мир в таких его срезах, которые не даны или даже не могут быть даны ни в каком опыте. По сути, речь идет о способности интеллекта к сверхопытному знанию. Это подчеркнул И. Кант: "...человеческий разум... неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные отсюда принципы..." [3] В самом деле, никаким опытом нельзя постичь мир как целостную, беспредельную в пространстве и непреходящую во времени, бесконечно превосходящую человеческие силы, не зависящую от человека (и человечества) объективную реальность, с которой люди должны постоянно считаться. Опыт не дает такого знания, а философская мысль, формируя общее миропонимание, обязана как-тосправиться с этой сложнейшей задачей, по крайней мере постоянно прилагать к этому свои усилия.

3 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 3. С. 118.

В познании мира философы разных эпох обращались к решению таких задач, которые либо временно, либо в принципе, навсегда, оказывались вне компетенции и поля внимания конкретных наук.

Вспомним кантовский вопрос "Что я могу знать?" Это вопрос не столько о том, что мы знаем о мире, сколько о самой возможности познания. Его можно было бы развернуть в целое "дерево" производных вопросов: "Познаваем ли мир в принципе?"; "Безгранично ли человеческое познание в своих возможностях, или оно имеет границы?"; "Если мир доступен человеческому познанию, то какую часть этой задачи должна взять на себя наука, а какие познавательные задачи выпадают на долю философии?" Возможен также целый ряд новых вопросов: "Как получается знание о мире, на основе каких познавательных способностей людей и с использованием каких методов познания?"; "Как удостовериться в том, что полученные результаты

- это добротные, истинные знания, а не заблуждения?" Все это уже собственно философские вопросы, заметно отличающиеся от тех, что обычно решаются учеными и практиками. Притом в них - то завуалированно, то явно - неизменно присутствует отличающее философию соотношение "мир - человек".

В решении вопроса о познаваемости мира существуют позиции-антиподы:точке зрения познавательного оптимизма противостоят более пессимистические системы взглядов - скептицизм и агностицизм (от греч. а - отрицание и gnosis - знание; недоступный познанию).

Прямолинейно ответить на вопросы, связанные с проблемой познаваемости мира, трудно - такова уж природа философии. Это понимал Кант. Высоко ценя науку и силу философского разума, он все же пришел к выводу о существовании границы познания. Рациональный смысл в этом часто критикуемом выводе не всегда осознается. Но сегодня он приобретает особую актуальность. Позиция Канта, по сути, была мудрым предостережением: человек, многое зная, умея, ты все же многого не знаешь, и жить, действовать на границе знания и незнания тебе суждено всегда, будь же осторожен! Предостережение Канта об опасности настроений всезнайства становится особенно понятным в современных условиях. Кроме того, Кант имел в виду и принципиальную неполноту, ограниченность сугубо познавательного освоения мира, о чем тоже все чаще приходится думать сегодня.

Познание и нравственность

Смысл философствования не исчерпывается лишь познавательными задачами. Великие мыслители пронесли это убеждение античности через все последующие века. Ярким его выразителем опять-такиявился Кант. Без знаний, пояснял он, нельзя стать философом, но этого нельзя достичь и с помощью одних лишь знаний [1]. Высоко ценя усилия теоретического разума, он без колебаний вынес на первый план практический разум - то, чему в конечном счете служит философия. Мыслитель подчеркивал активный, практический характер мировоззрения: "...мудрость...вообще-тобольше состоит в образе действий, чем в знании..." [2] Подлинный философ, на его взгляд, - это философ практический, наставник мудрости, воспитывающий учением и делом. Однако Кант в согласии с древнегреческими философами вовсе не считал уместным доверять миропонимание, жизнепонимание стихии повседневного опыта, здравого человеческого рассудка, непросвещенного, наивного человеческого сознания. Он был убежден: для

серьезного обоснования и закрепления мудрость нуждается в науке, к мудрости ведут "узкие ворота" науки, и философия всегда должна оставаться хранительницей науки [3].

1 См.: Кант И. Трактаты и письма. С. 333. 2 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. С. 241.

3 См. там же. С. 501.

Философия в самом высоком ее значении воплощает в себе, по Канту, идею совершенной мудрости. Эту идею Кант характеризовал как всемирно-гражданскую,мировую или даже космическую, имея в виду не реальные учения философов, а программу, к которой должна стремиться философская мысль. В идеале она призвана указывать высшие цели человеческого разума, связанные с важнейшими ценностными ориентациями людей, прежде всего - с нравственными ценностями. В обосновании высших нравственных ценностей усматривается суть философствования. Любые цели, всякие знания, их применение философия призвана, по убеждению Канта, согласовывать с высшими нравственными целями человеческого разума. Без этого стержня все стремления, достижения людей обесцениваются, теряют смысл.

В чем же видится высшая цель, главный смысл философских исканий? Вспомним о трех кантовских вопросах, отразивших основные способы человеческого отношения к миру. Продолжая дальше свои размышления о предназначении философии, немецкий мыслитель пришел к выводу, что, в сущности, все три вопроса можно было бы свести к четвертому: что есть человек? Он писал: "Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу - а именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире - и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком" [1]. По существу это и есть сжатое определение смысла и значения философского мировоззрения.

1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 2. С. 206.

Итак, самой высокой ценностью и высшей целью Кант провозгласил человека, человеческое счастье (благо, блаженство) и вместе с тем достоинство, высокий нравственный долг. Извечные надежды на счастье философ поставил в тесную связь с моральным правом на это, с тем, насколько человек сделал себя достойным счастья, заслужил его своим поведением. Понятие высших целей человеческого разума сфокусировано у Канта на человеке, нравственных идеалах, проникнуто гуманизмом. Вместе с тем в нем заключены строгие нравственные требования к человеку, выраженные в формулах высшего морального закона и его следствиях. По убеждению Канта, ориентация на человека и высшие нравственные ценности сообщает философии достоинство и внутреннюю ценность, а также придает ценность всем другим знаниям. Эти мысли глубоки, серьезны и во многом имеют непреходящее значение.

Понимание сути философии в учении И. Канта убеждает в том, что начатый еще в античности поиск мудрости, неразрывной связи человеческого разума и нравственности (вспомним Сократа) не угас. Но размышления о задачах философии на этом не завершились. Более того, время показало, что они вообще не могут быть полностью исчерпаны. А как же сориентироваться в многообразии взглядов, позиций? Как научиться отличать истинные от ложных? Попытки оценивать философские учения подобной мерой предпринимались в истории философии не раз. Попробуем же и мы

обдумать вопрос о познавательной ценности философского мировоззрения и в этой связи об отношении философии к науке.

4. Проблема научности философского мировоззрения Спор о познавательной ценности философии

Европейская традиция, восходящая к античности, высоко ценившая единство разума и нравственности, вместе с тем прочно связывала философию с наукой. Еще греческие мыслители придавали большое значение подлинному знанию, компетентности в отличие от менее надежного, а то и просто легковесного мнения. Такое разграничение имеет принципиальный характер для многих форм человеческой деятельности. Значимо ли оно и для философских обобщений, обоснований, прогнозов? Вправе ли философия притязать на статус истины, или же такие притязания беспочвенны?

Вспомним, что истинное знание, наука, как и философия, родилось в Древней Греции (математика, раннее научно-техническоезнание, начала научной астрономии). Временем бурного развития естествознания, появления все новых наук о природе и обществе стала затем эпоха раннего капитализма(XVI-XVIIIвека), как и античность, отмеченная глубокой трансформацией и расцветом культуры. В XVII веке статус зрелой научнотеоретической области получила механика, составившая затем базу всей классической физики. Дальнейшее развитие наук пошло нарастающими темпами. Наука стала важнейшим факторомнаучно-техническогопрогресса, цивилизации. Ее социальный престиж высок и в современном мире. А что можно в этом отношении сказать о философии?

Сопоставление познавательных возможностей философии и конкретных наук, выяснение места философии в системе человеческих знаний имеет в европейской культуре давние традиции. Философия и наука выросли здесь из одного корня, затем отделились друг от друга, приобрели самостоятельность, но не обособились. Обращение к истории познания позволяет установить их связь, взаимовлияние, конечно, тоже подверженное историческим изменениям. В соотношении философии и специального научного знания условно различают три основных исторических периода:

-совокупное знание древних, обращенное к самым разным предметам и именовавшееся "философия". Наряду со всевозможными конкретными наблюдениями, выводами практики, начатками наук оно охватывало и обобщенные размышления людей о мире и о себе, которым в будущем предстояло развиться в философию уже в специальном смысле этого слова. Первичное знание заключало в себе одновременно пранауку и прафилософию. По мере развития той и другой в процессе формирования собственно науки и философии постепенно уточнялась их специфика, четче определялось родство и различие познавательных функций;

-специализация знаний, формирование все новых конкретных наук, их отделение от совокупного знания (так называемой "философии"). Одновременно шло развитие философии как особой области знания, ее размежевание с конкретными науками. Этот процесс длился многие века, но наиболее интенсивно происходил в XVII-XVIIIвеках. Новые разделы знания возникают и в наше время и будут, надо думать, формироваться также в последующие периоды истории. Причем рождение каждой новой дисциплины вкакой-томере повторяет черты исторического перехода от донаучного, протонаучного,первично-философскогоизучения предмета кконкретно-научному;

- формирование теоретических разделов ряда наук; их нарастающая интеграция, синтез. В рамках первых двух периодов конкретно-научноезнание, за исключением сравнительно небольшой его части, носило опытный, описательный характер. Кропотливо накапливался материал для последующих обобщений, но при этом ощущался "дефицит" теоретической мысли, умения видеть связи различных явлений, их единство, общие закономерности, тенденции развития. Такого рода задачи в значительной мере падали на долю философов, которые должны были умозрительно, нередко наугад "выстраивать" общую картину природы (натурфилософия), общества (философия истории) и даже "мира в целом". Дело это, понятно, не простое, потому неудивительно, что гениальные догадки причудливо сочетались с фантазией, вымыслом. При всем том философская мысль выполняла важную миссию формирования и развития общего миропонимания.

Начавшийся в XIX веке третий период переходит затем в XX век. Это время, когда многие теоретические задачи, до сих пор решавшиеся в умозрительной философской форме, наука уверенно взяла на себя. А попытки философов решать эти задачи прежними способами оказываются все более наивными, безуспешными. Все яснее сознается, что универсальную теоретическую картину мира философия должна строить не чисто умозрительно, не вместо науки, а вместе с ней, на основе обобщения конкретно-научныхзнаний и иных форм опыта.

Первую попытку обрисовать круг задач философии перед лицом уже возникших и вновь формирующихся конкретных наук в свое время предпринял Аристотель. В отличие от частных наук, каждая из которых занята исследованием своей области явлений, он определил философию в собственном смысле слова ("первую философию") как учение о первопричинах, первопринципах, самых общих началах бытия. Ее теоретическая мощь представлялась ему несоизмеримой с возможностями частных наук. Философия вызывала восхищение Аристотеля, знавшего толк и в специальных науках. Он называл эту область знания "госпожой наук", считая, что другие науки, как рабыни, не могут сказать ей и слова против. В размышлениях Аристотеля отражено характерное для его эпохи резкое отставание многих специальных дисциплин от философской мысли по уровню теоретической зрелости. Такая ситуация сохранялась в течение многих веков. Аристотелевский подход надолго утвердился в сознании философов. Гегель, следуя той же традиции, наделил философию титулами "королева наук" или "наука наук". Отголоски таких представлений можно услышать еще и сегодня.

Вместе с тем в XIX веке, а еще резче в XX веке - на новом уровне развития знаний - зазвучали противоположные суждения: о величии науки и неполноценности философии. В это время возникло и приобрело влияние философское течение позитивизма (от слов "позитивный", "положительный"). Его приверженцы возвеличивали и признавали научным только конкретное знание, приносящее практическую пользу. Познавательные же возможности философии, ее истинность, научность были поставлены под сомнение. Одним словом, "королева" была развенчана в "служанки". Был сформулирован вывод о том, что философия - это "суррогат" науки, имеющий какое-топраво на существование в те периоды, когда еще не сложилось зрелое научное познание. На стадиях же развитой науки познавательные притязания философии объявляются несостоятельными. Провозглашается, что зрелая наука - сама себе философия, что именно ей посильно брать на себя и успешно решать запутанные философские вопросы, мучившие умы в течение многих столетий.

Среди философов (в серьезном и высоком смысле слова) такие взгляды, как правило, не популярны. Но они привлекают любителей философии из конкретных областей знаний и практиков, уверенных в том, что запутанные, не поддающиеся решению философские проблемы подвластны специальным методам науки. При этом в адрес "соперницы"- философии выдвигаются примерно такие упреки: у нее нет ни одной собственной предметной области, все они со временем попали в ведение конкретных наук; у нее нет экспериментальных средств и вообще надежных опытных данных, фактов, нет четких способов отличить истинное от ложного, иначе споры не растягивались бы на века. Кроме того, в философии все расплывчато, неконкретно, наконец, неочевидно ее воздействие на решение практических задач. О какой уж научности тут можно говорить?!

Между тем приведенные доводы далеко не безупречны. Изучение вопроса убеждает в том, что такой подход, его называют сциентизмом (от лат. scientia - наука), связан с неоправданной переоценкой интеллектуальной мощи и социальной миссии науки (которая, бесспорно, велика), с видением только положительных ее сторон и функций, ошибочным представлением о науке как о якобы универсальном духовном факторе человеческой жизни, истории. Этот подход продиктован еще и непониманием специфики философского знания - особых задач философии, не сводимых лишь к научнопознавательным. К тому же с позиций философского интеллекта, мудрости, защиты гуманизма, нравственных ценностей осуществляется острая критика культа конкретнонаучного знания (его технико-экономическихэффектов и др.), бездушной и опасной для судеб человечества сциентистской и техницистской ориентации. Как видим, вопрос о познавательной ценности философии - в сравнении с наукой - был поставлен довольно резко: королева наук или их служанка? А как реально обстоит дело с научностью (ненаучностью) философского мировоззрения?

История философии знакомит нас с многообразием философских учений, принадлежащих прошлому и настоящему. Однако далеко не все они претендуют и могут претендовать на статус научности. Немало таких философских учений, которые вообще не связывают себя с наукой, а ориентированы на религию, искусство, здравый смысл и т.д. Например, такие философы, как Кьеркегор, Бергсон, Хайдеггер, Сартр, Витгенштейн, Бубер и др., вряд ли согласились бы, чтобы их именовали учеными, считали людьми науки. Самосознание философов в XX веке выросло настолько, что большинство из них прекрасно чувствовали и понимали принципиальное различие между занятиями наукой и философией.

Научно-философскиммировоззрением, пожалуй, можно называть такую систему познания мира и места в нем человека, которая ориентирована именно на науку, опирается на нее, корректируется и развивается вместе с ней и порой сама оказывает на ее развитие активное влияние. Нередко считают, что данному понятию в наибольшей степени отвечают учения философского материализма, по сути родственного естествознанию и другим видам знания, которые опираются на опытное наблюдение и эксперимент. От эпохи к эпохе, в зависимости от уровня развития и характера научных знаний, материализм менял свои формы. Ведь материализм - это по сути не что иное, как стремление понять мир таким, каким он существует реально, без фантастических искажений (такова же, в принципе, установка науки). Но мир, как он есть, - это не только совокупность "вещей" (частиц, клеток, кристаллов, организмов и др.), но и совокупность "процессов", сложных взаимосвязей, изменений, развития. Определенным вкладом в

материалистическое миропонимание стало его распространение на общественную жизнь, на человеческую историю (Маркс). Развитие материализма и влияние научных знаний на философскую мысль этим, естественно, не закончилось, оно продолжается и в наши дни. Изменяя свою форму с каждой крупной эпохой в развитии науки, материалистические учения, со своей стороны, оказывали заметное воздействие на развитие науки. Один из убедительных примеров такого воздействия - влияние атомистического учения древнегреческих философов (Демокрит и другие) на формирование научной атомистики.

Вместе с тем наука испытывает продуктивное влияние и творческих прозрений великих идеалистов. Так, идеи развития (мысль о стремлении к совершенству) вошли в естествознание сначала в идеалистической форме. И лишь позже они получили материалистическое переистолкование.

Идеализм ориентирован на мысль, на идеализированный "мир" чистых, абстрактных сущностей, то есть таких объектов, без которых просто немыслима наука - математика, теоретическое естествознание и др. Вот почему "трансцендентальный идеализм" Декарта, Канта, Гуссерля, ориентированный на математику и теоретическое знание вообще, - не менее научен, чем материалистические концепции природы того же Декарта, того же Канта, Гольбаха и др. Ведь теории - это "мозг" науки. Без теорий эмпирические исследования тел, веществ, существ, сообществ и всякой иной "материи" еще только готовятся стать наукой. Чтобы нормально действовать и мыслить, человеку нужны две руки, два глаза, два полушария мозга, чувства и разум, разум и эмоции, знания и ценности и множество "полярных понятий", которыми нужно тонко владеть. Таким же образом устроено и такое человеческое дело, как наука с ее опытом, теорией и всем прочим. Следует ли удивляться, что реально в науке (да и в самой жизни людей) успешно действуют, сочетаются, дополняют друг друга материализм и идеализм - две, казалось бы, несовместимые мироориентации.

Вокруг проблемы научности философского мировоззрения продолжаются горячие споры. По всей видимости, корректно поставить и решить ее возможно лишь на основе культурно-историческогоподхода к философии. Что же выявляет такой подход? Он свидетельствует о том, что философия и наука рождаются, живут и развиваются в лоне уже сложившихся, исторически конкретных типов культуры, испытывая воздействие различных их компонентов. Вместе с тем обе они оказывают заметное влияние друг на друга и на весь комплекс культуры. Причем характер и формы этого влияния имеют историческую природу, меняют свой вид в различные эпохи. Понять функции философии и науки, их родство и различие можно лишь на базе обобщения их реального статуса, роли в различные периоды истории. Функции философии в системе культуры позволяют уяснить те ее задачи, которые родственны науке, а также те, которые носят иной, особый характер, определяя важнуюобщественно-историческуюмиссию философской мудрости, в том числе ее способность влиять на развитие и жизнь науки.

Философия и наука: родство и различие познавательных функций

Философское мировоззрение выполняет ряд познавательных функций, родственных функциям науки. Наряду с такими важнейшими функциями, как обобщение, интеграция, синтез всевозможных знаний, открытие наиболее общих закономерностей, связей, взаимодействий основных подсистем бытия, о которых уже шла речь, теоретическая масштабность философского разума позволяет ему осуществлять также эвристические функции прогноза, формирования гипотез об общих принципах, тенденциях развития, а

studfiles.net


Смотрите также