Ваш браузер не поддерживается. Танец духов
Задание:Танец духов | WoWWiki | FANDOM powered by Wikia
Когда вы будете готовы к общению с духами, поговорите с знахарем Хез'током, который ждет вас рядом с кругом ритуальных танцев.
Связанные местности Править
Начало и цели этого задания находятся в Дуротаре:
Самое время подумать о том, когда выступать. Чемпион Уру'зин сообщил мне, что его бойцы уже готовы. Вы с Ванирой тоже хорошо потрудились - собрали много полезных сведений и нашли новых союзников.
Посоветуйся с духами. Надо узнать, когда настанет время действовать.
Найди знахаря Хез'тока рядом с кругом ритуальных танцев. Он ждет тебя, чтобы начать ритуал.
В процессе выполнения Править
Итак, что говорят духи?
Что ж, мы поступим так, как советуют духи. С мудростью предков и силой великих духов племени Чёрного Копья мы отвоюем то, что принадлежит нам по праву!
- ?? опыта (или 13 23 компенсации на 80 уровне).
Поговорите со Знахарем Хез'током, который стоит рядом с ритуальным кругом танцоров неподалёку.
Да прибудут с тобой духи, <класс>. Давайте посоветуемся с духами. Знахарь Хез'ток говорит: Тролли Чёрного Копья, мы будем говорить с духами! Барабанщики, приготовьтесь! Хез'ток идёт в центр ритуального круга. Знахарь Хез'ток говорит: Духи, мы собрались здесь для того, чтобы вы направили нас. Знахарь Хез'ток говорит: Наш предводитель, Вол'джин, сын Сен'джина, призвал нас всех сразиться за острова Эха и вернуть их нашему племени. Знахарь Хез'ток говорит: Духи! Пусть моё собственное тело станет проводником! Говорите моими губами! Прав ли Вол'джин в своём стремлении? Хез'ток выпивает напиток и изрыгает пламя. Духи начинают кружиться вокруг ритуального круга, пока не зазвучит голос духов. Голос духов говорит: Древние слышат тебя, знахарь! Голос духов говорит: Знайте же, что мы благоволим вам, Чёрное Копьё. Сын Сен'джина следует верной дорогой. Голос духов говорит: Нелегко будет достичь вашей цели, но наше благословение с вами. Голос духов говорит: Вы покинули свои дома и покинули своих предков, бежав с островов Эха. Древние духи не встретят вас с радостью! Голос духов говорит: Вы должны договориться с Бвонсамди, стражем мёртвых, если хотите победить Залазана. Это единственный выход. Передайте это сыну Сен'джина. Духи покидают Хез'тока и он возвращается в свой первоначальный вид. Знахарь Хез'ток говорит: Духи снизошли до ответа нам, и ответ их был благословением! Острова Эха снова станут нашими!
- [1-80] Идеальные шпионы
- [1-80] Лягушачий десант
- [1-80] Вербовочный троллинг
- [1-80] Повелительница тигров
- [1-80] Танец духов
- [75-80] Подготовка к битве
- [78-80] Падение Залазана
Изменение в обновлениях Править
Событие было запущено 7/8 сентября 2010 года. ru.wow.wikia.com
Танец духов — фанфик по фэндому «Haikyuu!!»
District 78 feat Cheesa — Toxic (Britney Spears cover)
Проклятое озеро находилось всего в часе пути от деревни, однако берег его выглядел диким и необжитым, неисхоженная тропинка едва виднелась в зарослях кустов и камыша, и вообще создавалось ощущение, что здесь редко когда появляются люди. Местные сюда ходить боялись. Говорили всякое: что подводные чудовища с собой утащат, что на озеро приходят только ведьмы. И вообще, летними ночами до деревни изредка доходили звуки дивных песен и отголоски волшебного свечения. Усохшие старики в такие ночи со слабыми улыбками наслаждались едва слышным пением, сидя на порогах домиков, а матери со страхом запирали двери и прижимали своих детей к груди: обитатели озера любили забирать людей, и во время их праздников неизменно кто-то пропадал. Женщины боялись за своих чад, а старцы не страшились уже ни неуловимой нечисти, ни смерти. В то, что на озере водятся русалки, Хината не верил. На робкие расспросы сестрёнки о чудищах он отвечал, что их не существует, а на грозные окрики матери, чтобы не смел шататься около озера, лишь пренебрежительно хмыкал. На своём пятнадцатом году жизни он уже не считался ребёнком, и мать не могла запретить непослушному сыну долгие прогулки по лесу. Лишь предупреждала, чтобы обходил озеро стороной. Отец их весь день работал в поле и, если честно, не любил лишних разговоров о подводных чудищах и тревогах жены. Спокойствие отца передавалось и Хинате, перерастая в юношескую беззаботность. Он не верил в водных духов, а оттого ходил по озёрному берегу без опаски и лишнего страха. Ну озеро и озеро, заросшее немного. Никакой чертовщины ни разу не случалось, сколько бы Хината там ни ходил. Зато по берегам проклятого озера росли удивительно вкусные ягоды: красные, кругленькие, некрупные и, как ни странно, очень сладкие на вкус. Они росли кое-где и в лесу, но Хината любил именно озёрные, потому что других таких он больше не находил. На кусты с ягодами он наткнулся не так давно — в начале прошлого лета, — и теперь кормил семью тем, что обирал "озёрных жителей" до нитки, унося красные ягодки в огромных корзинах. Мать с Нацу сушили их на зиму, но большую часть продавали: невероятно вкусное лакомство быстро расходилось, не успевая пополнять запасы самой семьи. В поле Хината больше не работал: чтобы обобрать все кусты на озере, и целого лета бы не хватило. Мать как-то раз попыталась отправить Нацу вместе с сыном, для помощи, но наткнулась на путаные объяснения, что придётся пробираться через непроходимые заросли, скакать по огромным оврагам, и вообще Хината сам может справиться, не маленький уже. Один раз даже пришлось поплутать с сестрёнкой по лесу, ведя малышку совсем другой дорогой, чтобы мать окончательно оставила идею с помощью. Сама она была с утра до ночи занята домашним хозяйством, а из соседей никто не знал, где их семья берёт ягоды — не рассказывали и не собирались, чтобы не уменьшать прибыль от продаж. Таким образом, Хината был единственным, кто знал дорогу к чудо-ягодам. И проклятому озеру. Едва заметная тропка петляла между кустов, кружа и кружа вокруг них, огибая каждый, и терялась дальше в зарослях, выходя к берегу. Там Хината, наполнив корзины, мог весь оставшийся день валяться, греться на солнышке, закидывать по ягодке в рот или просто спать. Единственным, чего парень тут не делал, было только плавание — не потому, что он боялся, а потому что не умел. Тут было тихо и спокойно и время текло как-то по-особенному, обходя стороной гладкую, сверкающую водную гладь. Хината частенько не замечал, как приходит вечер, и поэтому каждый раз нёсся домой со всех ног, чтобы не получить нагоняй от матушки за то, что вернулся после захода солнца. Она упорно верила в духов. В общем, собирательство было гораздо более интересным занятием, чем работа в поле. Набрать ягоды в корзины не составляло труда, но Хинате, ища их, приходилось исследовать прибрежные окрестности, всё дальше пробираясь в кусты и всё ближе подходя к озеру, будто отдаляясь от леса. И, признаться честно, это было жутко интересно: обнаруживать новые укромные полянки прямо у воды, куда парня буквально выталкивали заросли, а потом забывать, где ты их нашёл, и натыкаться на эти же места, казалось, в совсем другой части озера. На одной из таких полянок Хината забыл корзину с ягодами, и с этого всё началось. Не то чтобы он был настолько рассеянным, чтобы забыть её просто потому, что "голова дырявая, а внутри у неё только опилки", как ворчала мать. Причина на самом деле была, вот только Хината в тот вечер, когда в страхе прибежал домой и побоялся признаться семье, что пришёл без добычи, посчитал её всё-таки глупой. Он всего лишь слегка задержался, потому что после того, как наполнил первую корзину (из двух, что принёс с собой), решил вздремнуть, а проспал до заката. Что-то было успокаивающее в тихом шелесте камыша, полной тишине, стоящей вокруг, и ленивом плеске воды. Хината любил здесь отдыхать, но в этот вечер слишком забылся и очнулся только тогда, когда земля начала потихоньку остывать. Солнце медленно клонилось к горизонту, наполовину скрывшись за верхушками деревьев, пока Хината спешно вскакивал, продирал глаза ото сна и судорожно срывал ягоды, закидывая их в пустую корзину прямо с листиками и веточками. Когда солнце окончательно скрылось за деревьями, сделав озёрную гладь мутно-синей, с крапинками бордового заката, и небо окрасилось в по-закатному светлые цвета, ягоды едва закрыли плетёное дно. Хината не хотел приносить только половину из того, что должно было быть набрано, с юношеским упрямством пытаясь победить время. Его и так все в деревне считали никчёмным глуповатым коротышкой, слишком самонадеянным и заносчивым. Ну и что, что мать будет волноваться. Он и в темноте может найти дорогу, ибо знает каждый поворот тропинки, каждую кочку на своём пути почти наизусть. И всё равно не хотелось оставаться у лесного озера на ночь. Заросли кустов в наступающей темноте казались всё более непролазными, земля быстро остывала, так что ползать по ней, обрывая нижние ветки, теперь было неприятно, и вообще в ночном лесу всем не по себе. Просто не по себе. Хината, конечно же, не боялся никаких духов — он всё равно не верил в них. До того момента, когда не смог уже игнорировать учащающийся плеск воды за спиной. Он быстро и напряжённо обрывал ягоды, собирая в кулак и листья, и плоды и сминая большинство из них, заливая пальцы липким красным соком. Он кидал сорванное почти на ощупь, потому что корзина стояла чуть позади него, прямо рядом с водой. Большинство ягод рассыпалось по траве, не попадая куда надо, но Хината ни за что не смог бы объяснить, почему не оглядывался и не подбирал их тогда. Наконец в какой-то момент он просто остановился и понял, что всё бесполезно. Небо над головой казалось красным, потому что солнце давно село и только его кровавые отголоски разводами стелились по небесной глади. За спиной послышался громкий плеск, как и множество раз до этого, но теперь особенно близко. Это не могла быть какая-нибудь рыбина: в озере водились только небольшие карасики, лишь иногда попадалось что-нибудь покрупнее. В деревню рыбу привозили с речки, текущей неподалёку, а на проклятое озеро рыбачить не ходили — боялись, да и ловить там было нечего, хотя, по идее, без рыбаков должно было развестись много живности. Хината не знал, почему думает сейчас о таких глупостях, но мысли от внезапного страха путались и мешали сосредоточиться. Парень мало чего боялся — даже по ночному кладбищу прошёл без страха, когда проспорил деревенским мальчишкам. Да и не мог он испугаться, потому что не верил же в духов. Но сейчас, на озере, Хината готов был поверить хоть в драконов, хоть в привидений. На него смотрели самые глубокие синие глаза, которые он только встречал... и вообще он никогда не видел таких глаз. Из воды на него взирал парень. А может, дух. Или то самое подводное чудовище, что утаскивает непослушных деток в своё царство и не возвращает назад. Внимательные глаза следили за замершим рыжим мальчишкой, который ошарашенно глотал необходимый сейчас воздух и, видимо, не мог сообразить, что пора бежать. Хината просто сидел в ступоре. Существо не двигалось и не пыталось уплыть, только усердно гипнотизировало его или что-то вроде того, потому что Шоё не мог пошевелиться. Он рассматривал "чудище" и, в принципе, понимал, почему многие, ходившие на озеро, больше не возвращались. Мистическая красота нечисти просто завораживала. До пояса он выглядел почти как обычный парень. На груди и руках легко прослеживался контур сильных мышц, на широких плечах блестели редкие чешуйки, а кожа была очень бледной и сероватой, без привычного "человеческого" румяного оттенка. Лицо существа ничем не отличалось от человеческого. Разве что было слишком бледно, и чёрные волосы только усиливали контраст. На месте ушей торчали перепончатые выросты, смотрящие вверх и обрамлённые маленькими чешуйками, спускающимися к коже. А внизу, под чудовищем, шевелился его хвост, которым тот и издавал странный плеск. Он блестел и переливался, с ним невесомо покачивались два плавника по бокам, а на спине виднелся тонкий прозрачный гребень. Десятки хвостов мелькали то тут, то там — по всему озеру, — а кто-то даже выглядывал из воды, поднимая обычную человеческую голову с перепончатыми ушами. Незваного гостя пока видел только черноволосый парень. Хината наконец отмер, вздрогнул, у него перехватило дыхание от ужаса, и он вскочил на ноги, забывая и про ягоды, и про корзину. Вторая валялась где-то в кустах, но Шоё было плевать на обе. Он развернулся и побежал, нещадно раздирая руки в чаще кустов, не удосужившись найти свою тропку, чтобы пройти спокойно. Весь путь до дома он то и дело оглядывался, но никакое чудовище не преследовало его. И тем не менее Шоё бежал так быстро, как только мог, несмотря на колющее ощущение в рёбрах и сбившееся дыхание. Черноволосое существо, по сути, ничего ему не сделало — оно даже не пошевелилось, — но всё равно кровь застывала в жилах, стоило только вспомнить об этом или попытаться понять, что это было. Мать попробовала устроить нагоняй за позднее возвращение, не заметив отсутствия корзин с ягодами, но Хината лишь шустро прошмыгнул мимо неё, не раздеваясь завалился на футон и притворился, что моментально уснул. Сердце бухало где-то в груди, но Хината попытался выровнять дыхание, сделать безмятежное лицо и в самом деле вскоре провалился в сон, не пустив в свою голову ни одной мысли насчёт случившегося. Наутро он даже не сразу вспомнил о странной (да что там странной — жуткой!) встрече на озере. Позавтракал, поплёлся под весёлое верещание Нацу играть с ней и на середине пути замер. Сестрёнка, недоумённо нахмурившись, настойчивее дёрнула его за руку, но Хината продолжил смотреть на пустое место рядом со входом в дом. Туда он обычно ставил корзины с ягодами, не боясь, что Нацу украдёт одну-другую, а сегодня там было пусто. Хинату охватил озноб. А кого бы не охватил, когда все твои убеждения насчёт глупых сказок и легенд рушатся, как карточный домик? Может, теперь стоит сходить на кладбище, чтобы увидеть ещё и привидения? Хината был даже немного зол и, когда собрался с мыслями, чувствовал скорее досаду, чем страх: он ведь столько раз спорил с матерью, высмеивал страхи местных и убеждал сестру, что все подводные монстры — просто выдумка. Но, что было намного досаднее, — ягоды. Такие, самые вкусные, росли только на озере. А ещё на его берегу сейчас стояли две отлично сплетённые корзины, отсутствие которых рано или поздно заметят. Несколько минут погодя Хината уже забыл о том, что духи якобы утаскивают людей... Ну, потому что его никто не утащил, может быть, хотя он и просидел на земле как дурачок минут десять. А ещё парень-не-парень-вроде-как-водный-дух выглядел довольно по-человечески... и походил на тормоза, но уж точно не пытался напасть. За обедом он спросил мать, как выглядят подводные чудовища. Та ответила, что они склизкие, вонючие, любящие утаскивать таких непослушных мальчишек, как он, и ещё поинтересовалась, где корзины с ягодами. Хината пропустил вопрос мимо ушей. Днём, играя с Нацу, он почти убедил себя, что никаких духов не существует, игнорируя буквально орущую не своим голосом логику. У него всё равно голова дырявая. И богатая фантазия. И вообще ему всё это приснилось. Неохотно ковыряясь в тарелке с ужином, Хината вспоминал того парня и его пронизывающий взгляд, который определённо не казался враждебным. Может быть. Тогда Хината был слишком сильно потрясён, чтобы запоминать, а сейчас уныло посматривал на пустующее место для корзин. Ночью он ворочался в постели и никак не мог уснуть. Ему то казалось, что откуда-то раздаются едва слышные пение и плеск, то думалось, что всё это бред и завтра он просто пойдёт и заберёт эти дурацкие корзины. Мама уже грозится отправить его в поле, если будет бездельничать. Так ничего и не решив, Хината просто уснул, всё вспоминая глаза водного духа. Они казались ему глубокими, как омуты, и нечеловеческими. На следующее утро Шоё всё-таки пошёл к озеру, даже не позавтракав, спеша зайти как можно дальше в лес, пока его мозг окончательно не проснулся и не заставил повернуть назад. Духов не существует. Просто Хинату припекло на солнышке тем днём, вот и всё. Кусты по-обыденному шуршали, блестя под тёплым летним солнышком. Порывы ветра легко трепали тонкие ветви, обдувая их то с одной, то с другой стороны, а после исчезали в зарослях, будто зазываемые озером. Распалённое после недолгой пробежки тело не могли остудить ни лес, ни его вечно хмурая тень — вода блестела, привлекательно мелькая синими отблесками среди кустов, и манила колдовской прохладой. Хината подумал, что хуже уже не будет, раз он начал сходить с ума, стёр пот со лба и двинулся в гущу зарослей, без труда находя примятую тропку. Корзины оставались на своих местах, с виду никем не тронутые. Хината мелкими шажками начал пробираться к ним, то и дело поглядывая на плещущуюся водную гладь. На поверхности озера ничего интересного не происходило — кое-где тряслась на волнах ряска, а у самого берега, где стоял сейчас парень, вода просто ловила солнечные блики и безмятежно играла ими. Странный гость и не думал появляться. Хотя, скорее, гостем был Хината, но ему сейчас не было дела до выяснения истины. Он решительно запихнул свой страх куда подальше, упрямо вдохнул побольше воздуха и, будто приготовившись к прыжку, шагнул к самому берегу. Там и лежала корзина, в которую он не успел собрать ягоды. Вторая покоилась в кустах, но Хинату больше волновала эта, валяющаяся у самой воды. Наверное, в тот вечер он не заметил, как опрокинул её, когда улепётывал от водных духов. Шоё ещё раз оглянулся. Ну вот и обычный летний день, озеро, каким он его и помнил: отгороженный густой стеной из кустов мирок, состоящий из разных полянок и кромки воды... Хината облегчённо выдохнул, выбросив из головы все страхи. Долго думать над проблемами он всё равно не умел, да и... никто его не калечил и под воду утаскивать не собирался. По крайней мере, в тот вечер. Хината со вздохом поднял корзину, уселся перед ней на колени и стал проверять, не пришло ли водным духам в голову поломать её. Видимо, нет. На самом дне сиротливо лежала кучка голых веточек. Листики, которые Хината не глядя бросал в корзину вместе с ягодами, валялись сейчас где-то на траве, сливаясь с ней. А собранных ягод не было. Парень ошарашенно перевёл взгляд на мелкие волны, игриво бьющие о берег. Теперь казалось, что вода плещется с особым ехидством, будто зная, что рыжий гость ожидает от каждого звука чего-то... сверхъестественного, что ли. По крайней мере, теперь прохладная синева озера не казалась такой уж безобидной, как раньше. Хината ещё раз прошёлся взглядом по озёрной глади, с подозрением глядя на круги, расходящиеся по воде, но ничего странного не нашёл и со вздохом начал собирать ягоды. Ему ничего не оставалось, кроме этого. Собирательство — вот за что его ценили в семье. И не столько даже в семье — это было единственным, за что Хината ценил себя сам. У него никогда не было никакого уважения в деревне. Шоё не был ни мастером, ни простым умельцем — для обычной работы он был то слишком слаб, то низок, то ещё что-нибудь. Может, поэтому у него совсем не было друзей и никто никогда не искал его и не следил за Хинатой в лесу — разве что мать иногда напоминала про лесных духов, которые выходят по ночам и едят непослушных засранцев, опаздывающих к ужину. Хината методично набирал ягоды, предусмотрительно отойдя подальше от берега. Сидеть в зарослях было неудобно, зато отпадала необходимость оборачиваться каждые пять минут и до рези в глазах вглядываться в сверкающую гладь лесного озера. По правде сказать, Шоё не так чтобы очень боялся. Ну... дух не тронул его. И не съел. И уж тем более не выглядел таким страшным, как в местных небылицах. Парень и парень. И глаза у него красивые. Ближе к обеду Хината пришёл домой, ссыпав две полных корзины на огромный соломенный настил. Эти, уже собранные, ягоды потом перебирали мама с сестрёнкой — там и до этого лежала небольшая горка. Шоё высыпал новые, осторожно смешал их со старыми и понадеялся, что мать не заметит неожиданного прибавления. После обеда он снова побежал на озеро. Мама с Нацу сосредоточенно мастерили что-то дома. Хината всё равно запутался бы в этих их ниточках, или что они держали в руках... а другого занятия не было. Деревенские мальчишки, с которыми весело было побездельничать, работали в поле, и только один Шоё помогал семье по-другому: бегая на проклятое озеро. Встреча с подводными "чудищами" не отбила желание быть хоть чем-то полезным. На середине озеро переливалось всеми оттенками жёлтого, белого и просто яркого — такой слепящий глаза цвет, похоже, тоже существовал. Зато у самого берега вода казалась водой, а не полотном, горящим белым пламенем. Хинате от этого становилось спокойнее: когда видишь обычную зеленоватую муть на дне и за спиной плещется обычная кристально чистая вода, позволяющая видеть всё до мельчайших подробностей, не ждёшь опасности. Через пару часов гляделок с озером Хината уже практически не отворачивался от ягод, сосредоточенно выбирая самые большие и сочные. Корзины потихоньку наполнялись, начиная приминать траву, и чем выше становилась горка внутри, тем больше поднималось настроение у Шоё. Глупый страх отступил, не оставив после себя ни следа, а встреча с водными духами потихоньку вылетала из головы — ничто не имело обыкновения задерживаться там надолго. Ближе к вечеру Хината уже имел две полные корзины и уверенность, что ничего мистического сегодня не наблюдалось. Домой он всё равно отправился ещё до заката, как только солнце начало клониться к горизонту, но при этом не спешил и вообще вёл себя как обычно. Не замечая внимательных синих глаз, пристально сверлящих ему спину. Так прошло несколько дней. Ничего необычного не происходило. Хината приходил за ягодами, уходил с полными корзинами, когда солнечные лучи окрашивались насыщенным золотым, и по большей части спал или валялся на траве, нежели обирал раскидистые кусты. Он стал осмотрительнее, когда подходил совсем близко к озеру, начал спать в тени, а не нежась на солнышке рядом с водой, и больше не пил отсюда. Вот и всё. Плавать Хината и так не умел, а теперь не стоило даже учиться. Страх забывался ещё благодаря тому, что водных жителей он больше не видел. И по прошествии многих дней Хината понял, что, по сути, встреча не была настолько жуткой, как сначала показалось. Теперь Шоё был бы не прочь разглядеть странного (красивого?) гостя поближе. Может, даже познакомиться? Если не утащит под воду. Однажды Хината совсем чуть-чуть задержался (опять же проспав, но после того случая перед сном он набирал полные корзины), и проснулся только тогда, когда солнце наполовину спряталось за верхушками деревьев. Шоё не стал ждать, пока окончательно стемнеет и водные духи выплывут на поверхность. Но перед уходом всё же не удержался: обернулся. Оранжево-золотистые лучи касались только неба и самых кончиков высоких деревьев. Озеро уже окутали сумрачные тени, и на самой середине начала часто-часто рябить вода. Когда вся его поверхность начала волноваться, а перед носом мелькнул первый плавник, Хината решил, что хватит с него на сегодня, и спешно бросился наутёк. Правда, первые же кусты и тяжёлые корзины с любящими рассыпаться ягодами долго бежать не позволили, но парень всё равно успел скрыться из виду до того, как черноволосый дух вынырнул на поверхность и тоскливо посмотрел на примятую траву и пережившие налёт кустики. Они встретились только несколько дней спустя. Хината спокойно насвистывал весёлую мелодию, временами прерываясь, чтобы стянуть губами пару ягод с веточки, прежде чем отправить оставшееся в корзину. Сегодня было не так жарко: облака закрывали солнце, а с озера дул прохладный ветер, — поэтому Хината плюнул на свои слабые опасения и присел прямо около воды, не прячась в тени. Кусты всё равно росли повсюду, а водные духи никогда не тревожили людей днём. Ну, по крайней мере, Хинату. Не заметив, как углубился в заросли, Шоё неожиданно обнаружил, что тонкие веточки больно тычут прямо в рёбра и ощутимо цапают за открытые плечи. Тропки не было видно, и рядом стояла только одна корзина — вторая осталась на поляне. Хината устало вздохнул, не находя выхода из ловушки, в которую сам себя загнал, и полез в первом попавшемся направлении, понадеявшись на авось. Корзина осталась между кустами. Шоё змейкой юркнул в заросли, продираясь через ветки, высокую траву и тонкие ниточки паутины, норовившие залезть в рот. Отплёвываясь от последних, Хината наконец нашёл маленький просвет между кустами и поспешил к нему, надеясь, что это виднеется его тропа. Однако, высунув нос из листьев, Хината увидел только лениво плещущиеся волны, редкие камыши... и нечеловечески синие глаза напротив. "Чудище" с любопытством во взгляде склонило голову набок, внимательно смотря на рыжее чудо, сумевшее вылезти именно в том месте, в котором прятался дух. Поляна Хинаты находилась всего в нескольких метрах левее, но это было видно только с воды. Парень шокированно замер, думая, что делать, а дух всего лишь гипнотизировал его своими невозможными глазами, затягивая в них как в омут, заставляя тянуться вслед за ними. Оба не шевелились. Озёрный житель осторожно поднял руку, на что Хината с некоторым опасением дёрнулся, но тот всего лишь красноречиво указал пальцем в сторону, где должна быть поляна. Подумав, что гадости от духа ждать намного глупее, чем просто сидеть в кустах, Шоё придирчиво огляделся, прикидывая, где удобнее будет идти, и нырнул обратно в заросли. Через минуту Хината вышел на свою поляну: слегка потрёпанный, но целый, удивлённый, не сказать, что напуганный, но немного настороженный. Осторожный взгляд из-за редкого камыша позволил удостовериться, что дух ещё не уплыл. На поверхности от него, правда, осталось только поллица, но это не мешало ему следить за человеком... гостем, отчего-то не убегающим без оглядки. А сначала вроде нормальным показался. Хината тоскливо взглянул на едва-едва добравшуюся до половины горку ягод, вздохнул и снова начал обирать кусты: те, что стояли подальше от берега. Сел Шоё специально бочком, чтобы было лучше видно духа, безмолвно наблюдающего за ним. Солнце на небосводе так и не появлялось, поэтому в лесу стемнело раньше, чем планировалось. Хината приложил руку козырьком ко лбу, смотря на проплывающую серую даль над ним и пытаясь определить, наступил вечер или нет. Корзины были уже полны. Парень решил: пора выдвигаться домой, потому что спать под пристальным наблюдением не хотелось. В камышах всё ещё виднелись часть головы и перепончатые уши, торчащие над ней. Хината со скепсисом пригляделся к своему странному соседу — вроде плотоядно не облизывается, вон, наоборот, только нервно хмурится под пронизывающим взглядом Шоё. Парень наконец решил, что пока ничего страшного от такого соседства ждать не стоит, солнечно улыбнулся, помахал духу рукой на прощание и побыстрее смылся — мало ли, может, "чудовище" ждало только вечера? Так они продержались ещё пару пасмурных дней. На какую бы поляну ни прибегал Хината, в воде его неизменно поджидал новый... спутник? Ожидающий жертву? Ну, если так, то дух как-то странно её ожидал: неслышно плавал рядом, не пытаясь вылезти или дотянуться до Хинаты, когда он забывался и подбирался слишком близко к воде. Сам Шоё вроде как присматривал за тем, чтобы никто не утащил его в озеро с целью съесть или чего-нибудь похуже, но по большей части увлекался и забывал обо всём, выбирая наиболее сочные ягоды — к счастью, тут их было полным-полно. Временами он всё равно оглядывался, проверяя, что там с его новым знакомым, и всё чаще взгляд Хинаты был полон не опаски, а интереса. Да-да, этот рыжий лис становился той ещё занозой, если ему что-то было любопытно, так что непонятно, кто за кем следил. Дух по-прежнему молчал. Хината пока тоже не лез с разговорами. Единственной его фразой, брошенной духу, было "Пока", когда он уходил, неохотно отрываясь от созерцания глубоких синих глаз. В них он пропадал каждый раз, когда натыкался взглядом. Шоё стал уходить с озера всё позже. Теперь корзины наполнялись медленнее, так как обрывание прибрежных кустов разбавлялось гляделками, попытками осторожно передвинуться так, чтобы не напугать друг друга, и бесконечной игрой в молчание. Хинате надоело первому. Проснувшись от неожиданно ярких солнечных лучей, что давно не навещали его дом, он понял, что времени лучше не найти. Утром он не стал завтракать, тихо прошмыгнул мимо матери, захватил свои корзины с ещё не высыпанными оттуда ягодами и побежал в лес. Правда, прежде чем отправиться к озеру, Шоё свернул к речке, пробираясь глухими тропками, в которых стрекотали назойливые цикады. Но труды того стоили: он пробрался к рыбакам незамеченный отцом — сразу за рекой начинались поля, и многие, в том числе и папа, уже шли на работу (по дороге, разумеется, как нормальные люди). Рыбаки встретили его тепло, особенно когда увидели знаменитые на всю деревню ягоды. Хината хитро улыбнулся и попросил в обмен на них корзину рыбы. Дома и так полно ягод, а вот в озере, как помнил Шоё, водилась только мелкая рыбёшка. И, может, начинать знакомиться стоило именно с угощения? Как сказали рыбаки, в корзине у Хинаты лежала самая большая и самая вкусная рыба, какую только можно было выменять на сладкое лакомство. Однако великие планы по завоеванию нечеловеческого сердца (ну, или, на крайний случай, завоеванию пары чешуек на память) сорвал сам водный дух, не явившись сегодня на место встречи. Хината поначалу даже растерялся, подойдя к воде с корзиной, которую нёс обхватив руками и запах которой мужественно выносил. Но ничего. Вода отлично просвечивалась солнцем: даже было видно, где заканчивается мелководье и начинается обрыв, ведущий вниз, — насколько озеро глубокое, не знал никто. Шоё ещё минуту пристально разглядывал воду, а потом пристроил корзину с рыбой в тени и бросился на другую истоптанную поляну, но и там было пусто. Вообще дух всегда находил Хинату сам, на какое бы место парень ни пришёл, и сейчас Шоё чувствовал себя не в своей тарелке, вынужденный искать обычно назойливого спутника. В конце концов он ничего не нашёл. Даже пару раз крикнул в даль, где абсолютно спокойно рябила озёрная гладь. Никаких подозрительных кругов на воде не наблюдалось, отчего впервые в жизни Шоё стало обидно. Тоже мне, нечисть подводная. Парень со злостью стащил с себя обувь и решительно потопал в воду, но попытка провалилась. Солнечные блики весело играли на дне, перескакивая на ступни Хинаты. Вода доставала до колен (поэтому пришлось немного подвернуть шорты), а в паре метров зияла огромная чернота. Дно резко обрывалось и становилось одной большой дырой, тянущейся по всему озеру, не считая самого берега. Шоё прокричал что-то глупое, вроде: "Водный дух, водный дух, приди!", но быстро сдался. С печальным вздохом поставил рыбу в воду, у самого берега, прикопав ношу в песочке, чтобы угощение не протухло и никто другой не стащил, и с поникшим видом принялся собирать ягоды в свободную корзину. Шоё, к слову, не особо старался, так что сбор затянулся до обеда, а после сна и до вечера. По большей части Хината хандрил, с тревогой поглядывал то на рыбу, то на озеро, смотрел на облака, витал в них же и лишь в последнюю очередь — наполнял корзину. Не хотелось признаваться, что он сам оттягивает момент возвращения домой. Не то чтобы там ему влетит за такую маленькую добычу и за зря купленную рыбу — это тоже, — но больше всего Шоё боялся, что черноволосый дух больше не придёт. Почему-то. Может, нечисть решила, что Хината слишком мелковат, чтобы им можно было поживиться? Или очень яркий из-за своих волос? Или просто надоел своей игрой в молчанку, может, стоило заговорить с духом раньше? Парень сидел в растерянности, поставив перед собой отвратительно пахнущую рыбу. Зной постепенно спадал, а солнце медленно скрывалось за высокими деревьями, поэтому Хината не пропустил момент, когда поверхность озера погрузилась во тьму и начала неестественно часто рябить. Водные духи пока не спешили высовываться из воды, но один всё же осмелился, быстро подплыв к самому берегу, где понуро сидел его рыжий ориентир. Шоё встрепенулся, наткнувшись глазами на знакомый длинный хвост, и наконец-то широко улыбнулся. Дух нерешительно подвинулся ближе, неуклюже усевшись на мелководье, а потом заискивающе посмотрел на Хинату. И тот решился: — Почему не приходил днём? — с обидой начал он, но потом замолк, подумав, что с жителем озера можно и повежливее, и молча протянул угощение... подношение? знак дружбы? Дух со значением подарка не заморачивался, просто выбрал самую большую рыбину и принюхался к ней. Потом посмотрел на Шоё, снова на рыбину и с серьёзным видом вонзил в неё когти, деля на куски. То, что получилось, он с удовольствием съел, и, хоть при этом дух не проронил ни слова, Шоё всё равно светился от счастья: контакт с внеземным существом установлен! Парень робко подвинул корзину прямо к воде, не замечая, как постепенно наступает ночь, темнеет озёрная гладь, загораются в травинках светлячки и поднимаются на поверхность другие водные духи. Отчего-то он смотрел только в нечеловеческие синие глаза, а те, в свою очередь, не давали от них оторваться. К ним никто не подплывал и не тревожил. Хината порой посматривал на других, совершенно разных: с различными цветами волос, с разным телосложением, с разными цветами чешуек — от блекло-белого и искряще-серебряного до загадочно-чёрного. Только форма хвостов у всех была одинаковой. У духа, который с аппетитом жевал сейчас рыбу, чешуя была насыщенного синего цвета, в тон его глазам. До неё невообразимо хотелось дотронуться, провести пальцами по переливам, но Хината одёргивал себя и своё неуёмное любопытство. Наконец дух закончил с едой, а на озеро окончательно опустилась ночь. Хината резко очнулся от наваждения, вспоминая, что давно должен быть дома, но его знакомый резко выбросил руку вперёд, вцепившись в плечо. Прикосновение не было болезненным, но Шоё как будто током прошибло, а потом внутри появилось оно. Чувство. В груди оглушительно застучало сердце, и теперь к его стуку примешивался чужой, тоже частый-частый. Хината ещё раз внимательно посмотрел духу в глаза и впервые нашёл там отклик. Нечто непонятное, которое теперь связывало этих двоих. "Кагеяма", — раздался голос в голове у Хинаты, и парень понял, что только что появилось у него внутри. Связь. Дух впервые улыбнулся, ослабляя хватку — видел, что человек не собирается убегать после начала периода ухаживаний. — Периода ухаживаний? — с недоумением спросил Шоё, правда, вслух, но тут же получил немой ответ. Перед глазами встала картинка, где человек протягивает духу подношение, как Кагеяма принимает его, как съедает всё до последней чешуйки и протягивает нить между своим сердцем и сердцем человека. — И-и-и... ч-что, ты меня съешь? "Теперь нет. Мы связаны". — Э-э-м. Так. Хорошо. Мне пора домой, пожалуй, поэтому... Кагеяма ничего не ответил — просто не отрывал от парня блестящих от любопытства глаз, когда тот спешно промывал пустую корзину и искал в кустах ту, что с ягодами. На следующий день они снова встретились. И ещё раз. И потом ещё. Как оказалось, жители озера боятся солнца, потому что у них слишком чувствительная кожа — та её часть, которая не покрыта чешуйками. Поэтому-то дух исчез в день знакомства (настоящего знакомства). А ещё Кагеяма был довольно молчалив, так что Хинате приходилось болтать за двоих. Днём они прятались в тени плакучих ив и сидели там до заката, воруя ягоды из полных корзин. Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга, но Шоё всё равно тараторил о своей жизни, о том, что дома играет маленькая Нацу и едва слышно ворчит мать, а отец работает в поле вместе с другими мужчинами. Что Хината тоже скоро будет считаться мужчиной, но теперь он не хочет... ему подберут невесту, и они должны будут жить вместе... Тогда он не сможет ходить на озеро и видеться с Кагеямой. Дух позволял трогать свою чешую на плечах, проводить по мягким пластинкам на щеке и играть с невесомыми плавниками. Хината закатывал шорты и усаживался прямо в воду, проводя рукой по хвосту, а после по спине и выше, запутываясь в тонких, длинных волосах. По вечерам Шоё задерживался всё больше. Мать взволнованно спрашивала, не водят ли его по ложным дорогам духи, но Хината отмахивался, ссылаясь на тяжёлые корзины. Его дух никуда его не водил. Он приносил в подарок маленькие тусклые ракушки и дарил белоснежные лилии, что росли на другой стороне озера. Он не плавал ночами вместе с друзьями и не подпускал их слишком близко к Хинате, рассерженно шипя на особо любопытных, особенно на одного блондина с родинкой под глазом. Тот лишь пожал плечами, на которых россыпью стелились нежно-серебряные чешуйки (в тон волосам), мягко улыбнулся, и после этого никто не приставал к рыжему гостю. Хината спрашивал, почему он не может слышать других как Кагеяму, на что дух ревниво отвечал, что глупый человек только его и между ними особая связь. Шоё наивно поинтересовался, не может ли он принести рыбы ещё кому-нибудь, чтобы поговорить с другими, но после опасно вытянувшихся не пойми откуда клыков, клацнувших в опасной близости от любопытного носа, забыл про свою идею. Почему-то рядом с Кагеямой Шоё впервые чувствовал себя абсолютно на своём месте: защищённый, в надёжных руках... Все их маленькие вечерние препирательства по поводу того, пора ли уходить домой или нет, можно ли помахать вон тем резвым духам, хохочущим над смущающимся Кагеямой, были какими-то... домашними. Или, по крайней мере, уютными. Хината понимал, что ненормально думать каждую ночь о том, как там сейчас на озере, или каждый раз сжимать руку на груди, там, где сердце, чтобы убедиться, что незримая связь — не выдумка... Это было странно. Но Шоё видел в этом какой-то смысл — он впервые, наверное, ощутил вкус жизни. И впервые боялся потерять что-то важное, и не знал, что делать... Маленькая отгадка пришла совершенно неожиданно, одним ярко-солнечным днём. А точнее, она приплыла. Тогда Хината решил прийти чуть-чуть пораньше: просто его не покидало ощущение, что связь с каждым днём становится всё тоньше, и при этом они с Кагеямой с каждым разом всё лучше понимают друг друга, всё сильнее друг к другу привязываются. Шоё думал над этим всю ночь: ворочался в постели, с тревогой смотрел в потолок, прижимал ладонь к часто бьющемуся сердцу и никак не мог сомкнуть глаз. Он ускользнул прямо с рассветом, не забыв прихватить с собой корзины, когда сонная мать ещё собирала волосы в пучок. Ленивое озеро хранило отголоски тумана и робко принимало розоватые лучи. Где-то у противоположных берегов раздавались слабые отголоски песен: не все ещё нырнули в тёмные пучины. Они встречали пока не палящее солнце и радовались новому дню. Кагеямы пока не было. Хината, стремительно принёсшийся к самой воде, теперь в растерянности стоял, озадаченно смотря на лёгкую дымку тумана, сворачивающуюся в невесомый комочек на середине озера и постепенно тающую в воде, по которой то и дело проходила рябь. Он снова прижал ладонь к груди, отбросив в сторону ненужные корзины, чувствуя неясную тревогу. У озера она ни капли не улеглась, потому что успокаивала Хинату не близость к воде (воды-то он боялся, к слову), а только сам Кагеяма. От которого пока не было весточки, что и понятно: Шоё обычно приходил на два-три часа позже. Вода была неприветливо холодной. Хината не знал, что ещё делать, так что понадеялся, что хотя бы так Кагеяма его найдёт... Может, почувствует? Через связь. Или по запаху — чего, парень не задумывался. Хината зашёл поглубже, где еле-еле виднелась тонкая волнистая полоска дна. Чуть дальше начинался обрыв. Шоё застыл в нерешительности, не зная, что делать. Он глубоко вдохнул: в конце концов, за все эти дни никто даже не пробовал к нему подойти, не то что съесть. Или утопить. Или и то и другое. Однако всё это было только с Кагеямой, а сейчас его здесь не было, и становилось как-то боязно. Но не до конца страшно. Шоё подошёл к самому краю. Песок под ногами тревожно взволновался, расплылся, и от этого вода стала мутной, так что Хината теперь совсем ничего не мог разглядеть в чернильной темноте. Ему показалось, что где-то там, глубоко, мелькнул чей-то хвост, но тут было множество духов, а нужный Хинате — лишь один, и парень бы не поспорил, что это был именно хвост Кагеямы. Облако из песка возмутилось ещё больше, и вдруг из него вынырнула бледная рука, хватая Хинату за ногу. Тот даже вскрикнуть не успел, как его затащило под воду. Острые коготки духа больно цапнули нежную кожу, когда Шоё попытался вырваться, и рука ещё сильнее потянула вниз, на бесконечную глубину. Хината рефлекторно закричал, но лишь выпустил последние остатки воздуха и с булькающим звуком начал захлёбываться, не замечая, что вокруг маленьких царапин расплывается кровь и на неё плывут новые духи. Парня окончательно захлестнула паника. Кровожадная нечисть вцепилась в ногу уже зубами, несильно, правда, но всё равно ощутимо. От боли, отчаяния и недостатка кислорода у Шоё начала кружиться голова, поэтому ему показалось, что яростно шипящий Кагеяма — лишь желанная иллюзия умирающего сознания, пока его не выбросили на берег. Из носа противно вытекала вода. Хината закашлялся, пытаясь сфокусировать взгляд, но перед глазами расплывались круги, так что своего духа парень мог почувствовать только через связь. Он по привычке протянул дрожащую ладонь к своей груди, туда, где ныло от чужой тревоги сердце. Кагеяма не знал, чем помочь. Он мог дышать и на суше, и в воде, но хрипящее дыхание человека и его бледные щёки, с которых спал весь румянец, подсказывали, что с людьми не всё так просто. Шкодливый дух посмеивался в стороне и сыто облизывался, глядя на тонкие струйки крови, бегущие из маленьких следов от укуса. Шоё тоже на них посмотрел, но из-за шока он вряд ли воспринимал само наличие раны, так что он просто перевёл усталый взгляд на напавшего. "Ойкава", — со смешком представился дух у Хинаты в голове, и вот тут человек действительно нормально отреагировал: подскочил и пристальнее посмотрел на духа. Тот ещё раз вредно хихикнул, и от переизбытка веселья даже побил по воде хвостом: блекло-коричневым, больше мокро-песочного цвета. Он явно был красивее Кагеямы, но Хината чувствовал к этому Ойкаве только неприязнь: несмотря на то, что он только что начал мысленно разговаривать с ним, связи парень не чувствовал. Зато ощущал такую же нелюбовь к этому духу от Кагеямы. Тот поближе придвинулся к своему человеку, не в силах услышать, что говорит назойливый старший и от чего так хмурятся светлые брови. Связь зародилась от укуса и не должна была продлиться долго, но Кагеяму всё равно коробил хитрый прищур Ойкавы. А Хинате стало не до тревог. С каждой секундой мелодичный голос в голове становился слабее, но парень всё равно уяснил главное: рано или поздно их связь с Кагеямой разорвётся, и, если человек не закрепит её, водный дух сойдёт с ума от тоски и горя. Это — период ухаживаний, важное время перед принятием окончательного решения. Нужно выбрать: оставить земную жизнь и вечную пустоту в груди, которую не заменит никто, или довериться духу, следуя за ним до самого дна проклятого озера. "Ну что, ты готов умереть?" — напоследок бросил дух и со сладкой улыбкой скрылся из вида. Кагеяма ревниво проводил его взглядом, замечая, что Хината не отрывает взгляда от места, где только что плавал Ойкава. На самом деле парень всего лишь поражённо уставился в одну точку, но эта точка не нравилась Кагеяме, так что Шоё довольно скоро растормошили, заставив очнуться от своих мыслей. Духу надоело ждать, пока его человек обратит на него внимание. Он со вздохом куснул маленькую аккуратную коленку — несильно, правда, — а потом повёл языком вниз, исследуя солоноватую на вкус кожу. Хината сразу встрепенулся, залился краской, но не отвёл взгляда от Кагеямы: от его острых зубов, шершавого кончика языка и невероятных мерцающих на встающем солнце глаз, которых тот не опускал. "Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?" — спросил дух. Он нечасто баловал Хинату разговорами, но сегодня был особенный день. Кагеяма хотел, чтобы его человек перестал терзаться, как делал это сейчас, чтобы тяжесть, не дающая этому рыжему чуду спокойно дышать, ушла. — Может, рассказать правду? Дух остановился в миллиметре от кровоточащей ранки, опустил взгляд и после недолгой заминки начал зализывать алые разводы, убирая боль и порезы. Хината молча смотрел, как затягивается кожа, и ждал, что ответит ему Кагеяма. Тот недолго мог притворятся, что ему всё равно, чувствуя на языке помимо крови ещё и страх человека. "Ну... Этот Ойкава... Не слушай его больше. И не заходи в озеро без меня". Кагеяма смущённо отвёл взгляд в сторону, не желая продолжать, но Хината требовательно пихнул его руку, что держала парня за щиколотку. "Он был моим Старшим, — неохотно начал дух. — Точно так же я когда-то принёс ему подношение, а он со смехом принял..." Хината потрясённо смотрел на Кагеяму, а тот не поднимал взгляда. Парень чувствовал его досаду, а ещё то, что это — чистая правда. "Он был очень красивым. Это сейчас я научился смотреть не только на внешность, но тогда мне казалось, что Ойкава — божество, что я могу пойти за ним куда угодно... Я, наверное, был не младше тебя, зато гораздо глупее". Шоё не перебивал — только слушал глубокий, вовсе не мелодичный, как у Ойкавы, но невероятно притягательный для человека голос духа. "Я мало что помню. Мы тоже могли общаться мысленно, но чтобы поддерживать связь, ему приходилось каждый раз кусать меня. Сейчас я понимаю, что связь — не столько понимать друг друга, сколько чувствовать; что связь идёт вот отсюда", — Кагеяма с тоской во взгляде поднял бледную руку и приложил её к часто бьющемуся сердцу Хинаты. Точнее, приложил он её к груди, но Шоё показалось, что ладонь беспрепятственно вошла внутрь, забирая прерывистый стук себе. Волнение Кагеямы передавалось воздушно-капельным путём, и Хината ничего не мог с этим поделать. "Я... я уже и не помню, сколько живу в этом озере. Но это стоило того, чтобы встретить тебя... Хината", — дух грустно вздохнул, понимая, а может быть, зная, ориентируясь по чувствам Шоё, что про окончание периода ухаживаний и последствия тот уже знает. Понимал, но ничего не мог сделать: ни заставить принять решение, ни спокойно на это смотреть. Шоё растерянно вздрогнул, когда услышал-увидел-уловил-душой собственное имя, а потом заглянул в тревожно мерцающие глаза Кагеямы и снова потерялся в них. Теперь он понял, что будет блуждать в них вечно. Что действительно не почувствует ничего сильнее этой связи, что у каждого человека свой путь, и никто и ничто не в силах увести Хинату со своего. Солнце назойливо начало пробиваться сквозь густые ветви деревьев. Чешуйки на плечах Кагеямы уже высохли, его губы начали трескаться, требуя хоть капли воды, но дух не уходил, пытливо вглядываясь в лицо Хинаты. Парень не выдержал первым и порывисто обнял духа, прижимая к себе как можно крепче. Кагеяма устало выдохнул и облегчённо положил голову на тёплое плечо. "Ты будешь невероятно красив... Твои чешуйки будут самыми яркими, часто-часто переливающимися... Будешь словно Солнце. — Кагеяма слегка отодвинулся от Хинаты, потерянно смотрящего на него, и заглянул ему в глаза. — Завтра Праздник духов — единственный вечер, когда мы можем закрепить связь. Приходи". Чувствительная к солнцу кожа начала трескаться под напором безжалостных лучей, и Кагеяма наконец-то нырнул в озеро, предоставляя человеку самому решить, что делать. Вообще вряд ли им двоим удалось бы нормально поговорить друг с другом: день выдался жарким. Кагеяма больше не появлялся на поверхности, а Хината ушёл подальше в лес — заросли кустов простирались далеко вширь, правда, чем ближе к озеру, тем сочнее становились ягоды, но ничего. Он больше думал над предложением. Уйти вместе с духом. Бросить мать, отца, маленькую сестрёнку и обрести наконец то самое... счастье? Домой Хината пришёл уставшим, не сумев избавиться от сомнений, мук совести и... чувства, что поступает правильно. Это было самым мучительным. Шоё отказался от ужина, побыстрее уходя спать. Все страхи развеялись, стоило ему представить Кагеяму, мягко тянущего Хинату за собой. Он бы улыбался, сверкая своими невозможными глазами, а Шоё верил бы ему и не думал ни о чём плохом. Потому что связь. Потому что близость. Утром, как только солнце начало свой путь по небу, Шоё окончательно выбрал. Он мягко поцеловал спящую сестрёнку, помахал уже уходящему отцу на прощание, звонко пожелав ему хорошей работы, неожиданно обнял мать, жалея, что не делал этого раньше, и с первыми вставшими лучами бросился в лес. На его лице играла широкая улыбка, а в одной из корзин лежала праздничная юката. Поздним вечером на озере раздалось мелодичное пение, далёкие отголоски которого разносились по всей округе. Дорогу Хинате освещали тысячи светлячков, парящих над мирно плещущейся водой. Духи не смели прервать песню, пока человек не склонился к своей паре, с которой его связало озеро. А Кагеяма не мог перестать улыбаться, пока гладил своего человека по растрёпанным волосам, по нежной тёплой щеке, пока целовал его сладкие губы с привкусом сочных ягод и смотрел в яркие, сияющие счастьем глаза. В тёмные волосы были вплетены праздничные цветы. Бледной дорожкой они опускались всё ниже, качаясь на воде. Кагеяма тоже нарядился по-праздничному. Сегодня переливы на его чешуе выглядели особенно ярко, или просто нежная улыбка так красила водного духа. Страха не было. Совсем. Каждый человек идёт по своему пути, и Хината чувствовал, что пришла пора покидать родной дом и отправляться дальше, по дороге судьбы. Под жадным взглядом своего духа он скинул юкату, оставив одни лишь старые шорты, и смело шагнул в воду, там, где пели свою песню водные духи и танцевали звёзды. Кагеяма не торопил его. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь, дух тянул к Шоё руки, и тот шёл на немой зов, сжимая в своих ладонях чужие. Пение стало приглушённым, как только тёмная вода сомкнулась над рыжей макушкой. Хината щурился, отфыркивался от последних пузырьков воздуха, выходящих из лёгких, и смотрел, смотрел, смотрел в бесконечно глубокие глаза улыбающегося духа, пока тот тянул его на дно. Острые когти впивались в спину, раздирали кожу, но это было уже неважно. Хината окончательно утонул в тёмных, как омуты, зрачках и не замечал кровавых облаков, уносящихся вверх, на поверхность. Над ними кружили другие духи, воспевая священную жертву, бесконечную глубину, вечный хоровод, в котором кружат бессмертные подводные жители. Луна тускло светила где-то далеко-далеко. А на берегу одиноко лежала юката и ютились под кустами две полные кроваво-красных ягод корзины. Водная гладь была спокойна.
июль 2016
ficbook.net
Читать онлайн "Танец духов" автора Кейз Джон - RuLit
Джон Кейз
Танец духов
Либерия
Сентябрь 2002 года
Сзади, где-то в конце фюзеляжа, вдруг… дзинькнуло.
Быстрый такой, одиночный звук — чистая нота до. Дзинк! — и все. Майклу Берку невольно вспомнилась свадьба брата. Призывая всех к тишине перед тостом, их отец стучал металлической ложечкой по бокалу: дзиньк! дзиньк! дзиньк!
В общем-то забавный звук.
Но сейчас было не до смеха. Даром что вертолетик произведен галантными французами, высокими бокалами для шампанского он вряд ли оборудован. Поэтому куда вероятнее, что хвостовой ротор звонко поцеловала пуля — не иначе как одна лопасть пополам и ее куски уже летят к земле.
Берк нервно покосился на пилота, новозеландца по фамилии Рубини.
— Ты слышал?..
Красавец Рубини сверкнул улыбкой:
— Не робей, прорвемся!
Однако вертолет неожиданно завалило вправо, и он тут же круто пошел вниз, выписывая отчаянные кренделя. Рубини, бледный как смерть, судорожно пытался выправить машину.
Берк вцепился руками в кресло и не дышал.
Вся его жизнь — вся! — успела пронестись перед ним за те пять-десять секунд, что вертолет кувырком скатывался с неба по пятисотфутовой невидимой лестнице — прямиком на стену деревьев.
Перед мысленным взглядом мелькнули все собаки, которых он трепал за ушами, все женщины, которых он целовал, все места, где он бывал, и все люди, которых он так много перевидал на своем коротком веку. Прянуло веселыми рождественскими запахами, потом вспомнилось, как пахла Сена ранними утрами, когда он прогуливался у самой воды. Ах, сколько всего было — хорошего и плохого, чудесного и глупого… За все спасибо, Господи!
А вертолет все падал, и падал, и падал.
Словно за стеной дождя, но очень явно, перед Берком возникло лицо матери. И всплыли, казалось, давно забытые строки. В кабине вертолета запахло гардениями — теми самыми, про которые было стихотворение…
Пилот орал. Нет, визжал. «Зачем он, дурачок, тратит последнее время на страх?» — мимоходом подумал Берк, не отвлекаясь от главных мыслей.
Только чудо могло их спасти. А Берк в чудеса не верил. И поэтому в его голове кто-то уже бубнил некролог:
Майкл Ли Берк…
двадцатисемилетний уроженец Виргинии…
отмеченный наградами фотограф…
в результате вертолетной катастрофы…
обгорелый труп…
в пятидесяти милях от границы со Сьерра-Леоне…
будет его не хватать…
Когда шасси вертолета чиркнуло по первым веткам, настал черед самых свежих воспоминаний.
Как они накануне надрались с Рубини и кончили тем, что пели караоке в отеле «Мамба пойнт». Ооновцы хохотали, но Майкл, видать, был не совсем плох, потому что в номер он поднялся не один, а с агрономшей Урсулой, миловидной грудастой славянкой, — знатоки считали ее единственной натуральной блондинкой во всей Монровии. Урсула, возможно, еще дрыхнет в его комнате — он не стал ее будить, тихо собрался и ушел.
В момент, когда зеленый ураган начал крошить стекло кабины, Берку было откровение: не глупая пуля угробила его, а дурная карма, накопленная за годы фотографирования людей в крайних ситуациях. При всех его добрых намерениях — показывать правду, способствовать пониманию, вызывать сочувствие и так далее — никуда не деться от того простого факта, что он зарабатывал деньги на чужом горе и отчаянии.
Чем жутче была картинка, тем лучше она продавалась. Он фотографировал несчастных в нищих кварталах Рио-де-Жанейро, полудетей-полузверей в непотребных сиротских приютах Бухареста, проституток на калькуттских улицах красных фонарей. Эта профессия мало-помалу исподволь разрушает человека. Незаметно подмешивает дерьмо в его карму. Берк искренне верил, что служит человечеству, а на самом деле был чем-то вроде благонамеренного подглядывателя в щелочку.
Сейчас, за неделю до своего двадцативосьмилетия, он направлялся в лагерь беженцев — снимать детишек с ампутированными конечностями, дабы показать всему цивилизованному миру плоды очередной войны за алмазные копи.
«Все, дружок, отснимался.
Господи, не спасешь, так хоть помилуй!»
Что-то большое звездануло через остатки ветрового стекла и расплескало голову Рубини по всей кабине.
А окончательный удар все не наступал. Вертолет прошел сквозь ветви и лениво грохнулся в болото.
Боли было так много, что Берк уже ничего не понимал. «Вот она какая — смерть, — думал он. — Но что это за смерть такая, если я ее чувствую? Кто же после смерти — чувствует?!» Рот был полон крови. В теле, похоже, не осталось ни единой целой косточки. И в послесмертном аду его крутило как на карусели. Берк заставил себя очнуться и открыть глаза.
www.rulit.me
Book: Джон Норман. Танец духов
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Норман.
| Джон Фредерик Лэнж Младший |
| John Frederick Lange, Junior |
|
Псевдонимы: | Джон Норман |
Дата рождения: | 3 июня 1931(1931-06-03) (81 год) |
Род деятельности: | прозаик, профессор философии |
Жанр: | фантастика, фэнтези |
Язык произведений: | Английский |
Дебют: | «Тарнсмен Гора», 1966 г. |
Джон Норман (англ. John Norman; псевдоним Джона Фредерика Лэнджа-мл. (англ. John Frederick Lange Jr.) — американский писатель-фантаст.
Биография
Джон Фредерик Лэнж младший родился 3 июня 1931 года в Чикаго. Отец — John Frederick Lange, мать — Almyra D. (Taylor) Lange. Получил степень бакалавра в Университете штата Небраска в 1953 году. Женился в 1956 году на Bernice L. Green и сейчас у него трое детей — Джон, Дэвид и Дженифер. В 1957 стал бакалавром в Университете Южной Калифорнии. В 1963 он защитил в Принстонсоком университете кандидатскую диссертацию по теме «In Defence of Ethical Naturalism: An Examination of Certain Aspects of the Naturalistic Fallacy, With Particular Attention to the Logic of an Open Question Arguement» (149 страниц). Преподавал философию в колледже Квинс (Queens College) в Нью-Йорке. Под собственным именем он написал книгу «The Cognitivity Paradox: An Inquiry Concerning the Claims of Philosophy» (1970; «Princeton University Press»). Также он был редактором труда С. И. Льюиса (C.I.Lewis) «Values and Imperatives: Studies in Ethics» (1969, Stanford).
Творчество
Литературную деятельность Джон Норман начинает в середине 60-х годов. Основной вклад автора в фантастику представляет собой сериал из 30 романов о планете Гор, которая располагается на земной орбите, но с противоположной стороны, за Солнцем. В большинстве книг сериала повествование ведётся от имени Тэрла Кэбота, преподавателя из Новой Англии, перенесённого на Гор и ставшего там воином, агентом властителей планеты — Царствующих жрецов. В 7, 11, 19 и 26-м романах рассказ ведётся от лица похищенных земных женщин, которые стали рабынями на Горе. В 14-16 романах главный герой — раб Джейсон Маршал. Первые две книги сериала экранизированы. По «Dancer of Gor» в 1998 был сделан комикс.
Из-за сеттинга романов о Горе — мире, где царит доминирование мужчин над женщинами, а также наличия сцен явного BDSM, с середины 80-х годов определённые группы людей, прежде всего феминистки, начали активно выступать против дальнейших публикаций Горианского сериала. Им удалось добиться попадания Нормана в чёрный список издательств, поэтому автор более чем на десять лет прекратил писать новые романы о Горе. Однако с появлением Интернета возникли и новые возможности распространения произведений Нормана, и в начале XXI века он снова начал писать продолжения сериала.
Кроме того, Джон Норман написал трилогию «The Telnarian Chronicles» — «The Chieftain» (1991), «The Captain» (1992) и «The King» (1993).Норман поместил действие на тысячи лет вперед в будущее, в подгнивающую галактическую империю. Также он сочинил два отдельных романа — «Ghost Dance» (1979) и «Time Slave» (1975). Помимо всего прочего, на счету Нормана есть и монография «Imaginative Sex» (1974).
В литературном жанре Норман считается продолжателем Э. Берроуза.
См. также
Ссылки
Использованный материал
За основу взята статья Алексея Буслаева svenlib.sandy.ru, с разрешения автора.
books.academic.ru
Book: Норман Д.. Танец духов
| Джон Норман | Танец духов | Роман "Танец Духов" являет собой новую грань творчества культового американского писателя-фантаста и ученого-философа Джона Нормана, автора знаменитой серии книго планете Гор. На этот раз в центре… — Азбука-классика, (формат: 84x108/32, 384 стр.) Хозяева прерий Подробнее... | 2005 | 300 | бумажная книга |
| Джон Кейз | Танец духов | Никола Тесла. Гениальный физик, которого часто называли Леонардо да Винчи XX века. Его уникальный архив считался бесследно исчезнувшим. Но... теперь все больше оснований полагать, что это не так… — Харвест, Neoclassic, АСТ, АСТ Москва, (формат: 84x108/32, 384 стр.) Подробнее... | 2009 | 51.1 | бумажная книга |
| Джон Кейз | Танец духов | Никола Тесла. Гениальный физик, которого часто называли Леонардо да Винчи XX века. Его уникальный архив считался бесследно исчезнувшим. Но... теперь все больше оснований полагать, что это не так… — АСТ, АСТ Москва, Хранитель, (формат: 60x90/16, 384 стр.) The International Bestseller Подробнее... | 2007 | 260 | бумажная книга |
| Джон Кейз | Танец духов | От издателя:Никола Тесла. Гениальный физик, которого часто называли Леонардо да Винчи XX века. Его уникальный архив считался бесследно исчезнувшим — (формат: 84x108/32 (~130x210мм), 384стр. стр.) Подробнее... | 2010 | 57 | бумажная книга |
| Кейз Дж. | Танец духов | Никола Тесла. .Гениальный физик, которого часто называли Леонардо да Винчи XX века. .Его уникальный архив считался бесследно исчезнувшим. .Но... теперь все больше оснований полагать, что это не… — Аст Хранитель, (формат: Твердая бумажная, 382 стр.) Подробнее... | 2007 | 238 | бумажная книга |
| Танец духов | Никола тесла. Гениальный физик, которого часто называли леонардо да винчи xx века. Его уникальный архив считался бесследно исчезнувшим. Но — АСТ, (формат: Твердая бумажная, 382 стр.) Подробнее... | 2009 | 79 | бумажная книга |
| CD-ROM (MP3). Классика на бис | П. Чайковский. "Щелкунчик" ."Шоколад. Испанский танец" . исп. Лондонский симф. орк. п/у А. Коутса П. Чайковский." Щелкунчик" ."Тарантелла" исп. Лондонский симф. орк. п/у А. Коутса П. Чайковский."… — (формат: 84x108/32, 384 стр.) Подробнее... | | 148 | бумажная книга |
| Диксон О., Ядне И. | Шаманские ритуалы и боевые практики | Книга написана двумя известными шаманами, которые раскрывают некоторые тайны своего мастерства. Основной акцент сделан на овладение малоизвестными динамическимипрактиками, имеющими подражательную… — Издательский Дом МСП, (формат: 60x90/16, 384 стр.) Подробнее... | 2006 | 215 | бумажная книга |
| Мэлэм Джон | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Paulsen, (формат: 84x108/32 (~130x210мм), 384стр. стр.) Подробнее... | 2016 | 375 | бумажная книга |
| Джон Мэлэм | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Паулсен, (формат: 60x90/8, 32 стр.) Опасные приключения Подробнее... | 2016 | 269 | бумажная книга |
| Мэлэм Джон | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Paulsen, (формат: 60x90/8, 32 стр.) - Подробнее... | 2016 | 332 | бумажная книга |
| Грэхем, Иэн | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Paulsen, (формат: 248.00mm x 218.00mm x 8.00mm, 32 стр.) опасные приключения Подробнее... | 2016 | 375 | бумажная книга |
| Джон Мэлэм | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — (формат: 220, 32 стр.) Опасные приключения Подробнее... | 2016 | 220 | бумажная книга |
| Мэлэм Дж. | Рискни отправиться на охоту на мамонта! Жизнь в ледниковый период для сильных духом | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Paulsen, (формат: Твердая глянцевая, 32 стр.) Подробнее... | 2016 | 269 | бумажная книга |
| Джон Мэлэм | Рискни отправиться на охоту на мамонта! | Выжить в первобытном мире непросто. Древний охотник должен уметь сделать наконечники для стрел и копий из кремня, построить хижину из рёбер мамонта и шкур, нарисовать сцены охоты на стенах пещеры и… — Paulsen, (формат: Твердая бумажная, 382 стр.) Подробнее... | 2016 | 218 | бумажная книга |
books.academic.ru
