Будь верен себе, и тогда столь же верно, как ночь сменяет день, последует за этим верность другим людям. Уильям Шекспир (о том, что первична верность собственным идеалам, убеждениям, о том, что невозможно хранить верность другим, если изменяешь себе) Более двух тысяч лет человечество не знает более низкого имени, чем имя Иуды. Даже если вы не читали Библию, то знаете о предательстве ценой в тридцать сребреников. В чём причины постоянного интереса к истории о тридцати сребрениках? Думаю, в попытке понять человека, обрекшего другого на распятие, и осознать истоки предательства, приведшего Иуду к раскаянию и самоубийству. Действительно ли, как утверждал Уильям Шекспир, надо быть верным себе, и это станет предпосылкой преданного отношения к другим? Или умение хранить преданность не связано с наличием собственной точки зрения? Своё решение данной проблемы я попробую аргументировать в сочинении – рассуждении. Стоит ли искать предпосылки предательства близких, друзей, Отчизны в отказе от верности самому себе, своим идеям, воззрениям? Ответ на этот вопрос можно найти в произведениях русских и зарубежных писателей. А.С.Пушкин и Р.Брэдбери, Ф.М.Достоевский и Х. Хоссейни, М.Булгаков и Э.Э.Шмитт – авторы, герои которых испытали и измену друзей, и отступничество от собственных взглядов, и разлад с самим собой. Откровением, учащим щепетильной честности по отношению к собственным убеждениям, стал для меня роман-эпопея Л.Н.Толстого «Война и мир», а образцом верности - Андрей Болконский. Думаю, одно из главных убеждений героя – уверенность в том, что необходимо быть честным перед собой и другими. Страница за страницей история жизни князя убеждает в этом. Вспомните разговор с Пьером Безуховым по возвращении из салона А.П.Шерер. Болконский не скрывает семейных проблем, сетует на преждевременный брак и советует другу не повторять ошибок. Выросший в свете, радушно принятый им, Болконский не считает нужным притворяться, чтобы скрыть чувство неприязни к пустой жизни: гостиным, их завсегдатаям, сплетням, тщеславию, зависти. Желание оставаться честным перед самим собой приводит его на войну. И уже будучи на передовой, герой осознаёт, что замыслы и стремления его честолюбивы, а участие в решающем сражении под Аустерлицем вызвано не только патриотическими чувствами. Читая историю Андрея Болконского, начинаешь понимать, что за верностью самому себе, своим убеждениям обязательно «последует … верность другим людям». Я очень хорошо помню состояние князя во время его встречи с Пьером Безуховым накануне Бородинского сражения. Уверенный в том, что его место в полку, среди солдат и офицеров, Болконский понимает, что и от него будет зависеть исход завтрашнего сражения. Князь не скрывает презрения к тем, кто в тяжелые для Отечества дни использует каждую минуту, чтобы получить ещё одну награду. Удивительна преданность героя своим подчинённым, русскому народу, Отечеству! Князь уверен: они обязательно выиграют сражение завтра! Видя, как волнуется Андрей Болконский, говоря о Москве, Смоленске, как внезапно он замолкает от неожиданной судороги, как лихорадочно блестят его глаза, понимаешь, что воспитанный в преданности собственным убеждениям, он не сможет предать веры в него других. Ещё одно произведение, показавшее, что невозможно хранить верность другим, если изменяешь самому себе, - роман Л.Улицкой «Казус Кукоцкого». Автор знакомит читателей с главным героем, рассказывая о его детстве. Видя, как счастливейшие часы своего отрочества Павел проводит в отцовском кабинете за книгами по зоологии и анатомии, понимаешь, что перед нами воплощение верности интересам, науке, роду. Действительно, Кукоцкий Павел Алексеевич продолжает династию медиков, начавшуюся с конца 17 века. Блестящее образование, особый, чудесный дар «внутривидения» и предельно честное отношение к своему делу, убеждениям создают образ идеального врача – учёного. Верность профессии делает Павла Алексеевича Кукоцого сильнее: в тяжёлые послевоенные годы он создаёт Проект мирного здравоохранения по материнству и детству. Уважение вызывает поведение Кукоцкого, который, потратив год на еженедельные (!) переговоры с министром, совершает немыслимый по тем временам поступок - обращается в ЦК партии. Не случайно автор проводит параллель между документом, созданным Павлом Алексеевичем и бумагами, которые подавали на Высочайшее Имя лучшие сыны Отечества. Таким образом подчёркнуты преданность делу, готовность пожертвовать личным ради развития медицины, облегчения участи сотен тысяч женщин. Слова У.Шекспира помогли задуматься о том, с чего начинается верность друзьям, любимым, семье, народу и насколько важно быть постоянным в своих убеждениях. Наряду с достоинством, порядочностью, благородством преданность позволяет найти правильный путь, не даёт потеряться в лабиринтах колебаний и нерешительности. А значит, от таких проявлений человеческой личности, как верность и измена, зависит ваше будущее. multiurok.ru ВЕРНОСТЬ (FIDELITE). Не путать с исключительностью. Верность дружбе отнюдь не предполагает, что у вас всего один друг. Верность своим идеям не значит, что вы должны довольствоваться одной-единственной. Вопреки привычному употреблению этого слова, верность не сводится к исключительности даже в таких областях жизни, как любовь и половые отношения, и не является обязательной. Ничто не мешает, по крайней мере теоретически, двум любовникам хранить верность друг другу, практикуя обмен половыми партнерами или по взаимному согласию позволяя друг другу приключения «на стороне». И напротив, разве мало таких супругов, которые, никогда не изменяя друг другу в половом отношении, без конца лгут друг другу, презирают, а то и ненавидят друг друга? До их взаимной неверности далеко даже самым раскованным из любовников. Верность не есть исключительность. Верность это постоянство, честность и благодарность, нацеленные в будущее в не меньшей мере, чем обращенные в прошлое. В основе верности лежит не только память, но и обязательства на будущее. Верность с благодарностью вспоминает о том, что было, исполненная решимости сохранить, защитить и по мере возможного не дать ему прерваться, одним словом, всячески противостоять забвению, измене, непостоянству, легкомыслию и даже скуке. Вот почему на практике верность в любви идет рука об руку с исключительностью половых отношений: одно подразумевает другое. Нужно ли давать себе обещание сохранить верность? Это зависит, как мне представляется, не столько от морали, сколько от личных пристрастий каждого и от условностей. Но даже лишенная исключительности, верность значит очень много. Правда, лично мне кажется, что в этом случае хранить верность гораздо труднее — слишком много опасностей ее подстерегает, слишком уязвимой она становится. Существует также понятие религиозной верности. Это добродетель верующего, который остается верным своей вере и своей Церкви. Но не стоит думать, что эта добродетель никак не распространяется на атеистов. Я полагаю, что истинно как раз обратное. Если есть вера, она сама подталкивает к верности. Иными словами, верность не может быть самодостаточной, если вера слаба. Но, хотя оба слова имеют один корень, синонимами они не являются. Вера это прежде всего убеждение; верность — воля. Вера основана на благодати или иллюзии, верность требует усилий. Вера связана с надеждой, верность — с обязательством. Разве тот факт, что мы больше не верим в Бога, может служить предлогом к забвению унаследованных из прошлого ценностей? И пусть большинство из них религиозного происхождения, но кто докажет, что эти ценности, чтобы не исчезнуть, нуждаются в Боге? И напротив, все указывает на то, что мы сами нуждаемся в них, ибо только с опорой на них можем продолжать существовать в достойном человека облике. Бог умер? Но разве это предлог, чтобы отворачиваться от его наследства? Существует Бог или не существует, разве от этого меняется ценность таких вещей, как искренность, благородство, справедливость, милосердие, сострадание, любовь? Памятью обладает не только отдельный человек, памятью обладают и цивилизации. И если обратиться к нашей цивилизации, то главный вопрос, на мой взгляд, должен звучать так: что остается от христианского Запада, переставшего быть христианским? Ответов, как мне думается, здесь может быть только два. Либо вы полагаете, что от него не остается ничего, а значит, мы суть мертвая, или умирающая, цивилизация. Нам больше нечего противопоставить ни фанатизму, одолевающему нас извне, ни нигилизму, разъедающему нас изнутри (притом, что нигилизм, бесспорно, самая страшная из опасностей). Значит, мы должны спокойно сидеть и ждать конца, который не за горами... Либо, и это второй из возможных ответов, вы убеждены, что что-то все-таки остается. И если это что-то больше не является общей верой (а вера действительно перестала быть общей: каждый второй француз считает себя атеистом или агностиком; каждый четырнадцатый — мусульманином), оно не может быть ничем иным, кроме всеобщей верности — отказа предавать забвению все, благодаря чему мы появились на земле, изменять всему, что досталось нам от прошлых поколений, спокойно взирать, как оно гибнет у нас на глазах, и гибнуть вместе с ним. Верность — это то, что остается от веры, когда сама вера утрачена; всеобщая приверженность ценностям, которые достались нам от прошлого и которые мы обязаны передать дальше (единственный способ сохранить подлинную верность этим ценностям заключается в том, чтобы обеспечить преемственность, т. е. сделать все зависящее от нас, чтобы они дошли до следующих поколений). Мы не имеем права превращать прошлое в tabula rasa (чистую доску) — это самый прямой путь к тому, чтобы обречь будущее на варварство. «Если не знаешь, куда идти, вспомни, откуда идешь», — гласит африканская пословица. Собственно, только так и можно узнать, куда мы хотим прийти. К нашей цивилизации это относится так же, как к любой другой, как к совокупности всех цивилизаций, которые и называются цивилизацией вообще. Я имею в виду верность человечности (ибо верность не сводима ни к попустительству, ни к ослеплению) в ее лучших проявлениях, тех самых, что делают человечество человечным, и нас вместе с ним. «Верность, — писал Ален, — есть главная добродетель духа». Но Духа без памяти не бывает, хотя одной памяти для него недостаточно. Надо еще гореть желанием не забывать, не предавать, не отрекаться, не отступаться. Это и есть верность. Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 88-89. ponjatija.ru В настоящее время мало кто понимает истинное значение слова «верность», а ведь в жизни оно имеет огромное значение и важность. Верность — это редкая ценность и добродетель, которой может обладать человек. Она бесценна, заключается в стойкости, неизменности в чувствах, отношениях, словах, обязанностях, долге. Основана на стойкости, ответственности, жертвенности, смелости и честности. А ценность — это устойчивая положительная оценка, обладающая большим значением для человека, это и доброта, и истина, и справедливость и любовь.В современном мире люди привыкли мерить других больше по величине тела и кошельку с деньгами, нежели по размерам человеческой души. Верность многих людей вообще ничего не стоит сегодня, они часто предают своих же друзей, товарищей, родственников, ища оправдание в каких-то непонятных окружающим мотивах, их понимают только они сами. Предают ради денег, славы, почета в обществе, зависти и злобы. Предательство можно считать одним из самых страшных человеческих пороков, единственное, кому он неведом, это животные. Преданная собака будет ждать человека до самой смерти, и любить независимо от того, богат он либо беден, красив — либо непривлекателен внешне. Но, к сожалению, в современном мире большое количество людей не придают большого значения этому понятию и часто им пренебрегают. Ведь если хочешь, чтобы люди, тебя окружающие относились к тебе хорошо, начни с себя, отплати им той же монетой, и будешь получать ровно такое отношение, какое даешь людям. Ценность верности заключается в том, что эта добродетель делает дух сильным, может противостоять многим искушениям в жизни; дает надежную опору в жизненных ситуациях, любовных отношениях, служению отечеству; освобождает от красивых соблазнов; подталкивает к росту личности человека; позволяет выполнять те обязательства, которые были взяты человеком. В жизни верность проявляется во всех ее сферах. Семейные крепкие узы немыслимы без соблюдения верности супругов, хотя, давшие клятву в этом, они вскоре забывают о ней и без зазрения совести начинают отношения на Верность и измена. Материалы к сочинению. Верность есть главная добродетель духа
Верность и измена. Материалы к сочинению.
Верность | Понятия и категории
Ценность Верности — Мысли вслух. Отношение, саморазвитие, опыт.
Верность предполагает доверительное отношение к определенному человеку, свое поведение приходится подстраивать, подчинять интересу другого. Быть верным или нет, это выбор каждого человека, он должен быть осознанным. Быть верным, значит разделить с человеком его горести и радости вместе, быть ответственным перед ним. На верности закладывается будущий фундамент семейных крепких отношений, которые в жизни играют одну из самых главных ролей. Верность — одно из самых лучших моральных качеств людей, это чистое и светлое чувство, которое лишено какой-либо экономической составляющей.
стороне. Так в семье теряется понятие верности, в итоге семья рушится. Принятие присяги военным лицом обязательно подразумевает соблюдение верности. Священнослужители, мученики, погибающие за веру, никогда ее не придают, остаются верными своим убеждениям до конца.
У Платона есть хорошие слова: «Кто в верности не клялся никогда, тот никогда ее и не нарушит», это действительно так. Кому не ведомо понятие и значение этого слова, тот никогда таким не будет и не стоит от него этого ждать в будущем. Верность надо ценить и понимать ее важность, быть верным, не значит быть слабым, эта добродетель бесценна в жизни и имеет большую силу.
Post Views: 3 445
okodobra.ru
Верность и измена. Материалы к сочинению.
Будь верен себе, и тогда столь же верно, как ночь сменяет день, последует за этим верность другим людям.
Уильям Шекспир
(о том, что первична верность собственным идеалам, убеждениям, о том, что невозможно хранить верность другим, если изменяешь себе)
Более двух тысяч лет человечество не знает более низкого имени, чем имя Иуды. Даже если вы не читали Библию, то знаете о предательстве ценой в тридцать сребреников. В чём причины постоянного интереса к истории о тридцати сребрениках? Думаю, в попытке понять человека, обрекшего другого на распятие, и осознать истоки предательства, приведшего Иуду к раскаянию и самоубийству. Действительно ли, как утверждал Уильям Шекспир, надо быть верным себе, и это станет предпосылкой преданного отношения к другим? Или умение хранить преданность не связано с наличием собственной точки зрения? Своё решение данной проблемы я попробую аргументировать в сочинении – рассуждении.
Стоит ли искать предпосылки предательства близких, друзей, Отчизны в отказе от верности самому себе, своим идеям, воззрениям? Ответ на этот вопрос можно найти в произведениях русских и зарубежных писателей. А.С.Пушкин и Р.Брэдбери, Ф.М.Достоевский и Х. Хоссейни, М.Булгаков и Э.Э.Шмитт – авторы, герои которых испытали и измену друзей, и отступничество от собственных взглядов, и разлад с самим собой.
Откровением, учащим щепетильной честности по отношению к собственным убеждениям, стал для меня роман-эпопея Л.Н.Толстого «Война и мир», а образцом верности - Андрей Болконский. Думаю, одно из главных убеждений героя – уверенность в том, что необходимо быть честным перед собой и другими. Страница за страницей история жизни князя убеждает в этом. Вспомните разговор с Пьером Безуховым по возвращении из салона А.П.Шерер. Болконский не скрывает семейных проблем, сетует на преждевременный брак и советует другу не повторять ошибок. Выросший в свете, радушно принятый им, Болконский не считает нужным притворяться, чтобы скрыть чувство неприязни к пустой жизни: гостиным, их завсегдатаям, сплетням, тщеславию, зависти. Желание оставаться честным перед самим собой приводит его на войну. И уже будучи на передовой, герой осознаёт, что замыслы и стремления его честолюбивы, а участие в решающем сражении под Аустерлицем вызвано не только патриотическими чувствами. Читая историю Андрея Болконского, начинаешь понимать, что за верностью самому себе, своим убеждениям обязательно «последует … верность другим людям». Я очень хорошо помню состояние князя во время его встречи с Пьером Безуховым накануне Бородинского сражения. Уверенный в том, что его место в полку, среди солдат и офицеров, Болконский понимает, что и от него будет зависеть исход завтрашнего сражения. Князь не скрывает презрения к тем, кто в тяжелые для Отечества дни использует каждую минуту, чтобы получить ещё одну награду. Удивительна преданность героя своим подчинённым, русскому народу, Отечеству! Князь уверен: они обязательно выиграют сражение завтра! Видя, как волнуется Андрей Болконский, говоря о Москве, Смоленске, как внезапно он замолкает от неожиданной судороги, как лихорадочно блестят его глаза, понимаешь, что воспитанный в преданности собственным убеждениям, он не сможет предать веры в него других.
Ещё одно произведение, показавшее, что невозможно хранить верность другим, если изменяешь самому себе, - роман Л.Улицкой «Казус Кукоцкого». Автор знакомит читателей с главным героем, рассказывая о его детстве. Видя, как счастливейшие часы своего отрочества Павел проводит в отцовском кабинете за книгами по зоологии и анатомии, понимаешь, что перед нами воплощение верности интересам, науке, роду. Действительно, Кукоцкий Павел Алексеевич продолжает династию медиков, начавшуюся с конца 17 века. Блестящее образование, особый, чудесный дар «внутривидения» и предельно честное отношение к своему делу, убеждениям создают образ идеального врача – учёного. Верность профессии делает Павла Алексеевича Кукоцого сильнее: в тяжёлые послевоенные годы он создаёт Проект мирного здравоохранения по материнству и детству. Уважение вызывает поведение Кукоцкого, который, потратив год на еженедельные (!) переговоры с министром, совершает немыслимый по тем временам поступок - обращается в ЦК партии. Не случайно автор проводит параллель между документом, созданным Павлом Алексеевичем и бумагами, которые подавали на Высочайшее Имя лучшие сыны Отечества. Таким образом подчёркнуты преданность делу, готовность пожертвовать личным ради развития медицины, облегчения участи сотен тысяч женщин.
Слова У.Шекспира помогли задуматься о том, с чего начинается верность друзьям, любимым, семье, народу и насколько важно быть постоянным в своих убеждениях. Наряду с достоинством, порядочностью, благородством преданность позволяет найти правильный путь, не даёт потеряться в лабиринтах колебаний и нерешительности. А значит, от таких проявлений человеческой личности, как верность и измена, зависит ваше будущее.
multiurok.ru
Верность - это... Что такое Верность?
Верность
♦ Fidelité
Не путать с исключительностью. Верность дружбе отнюдь не предполагает, что у вас всего один друг. Верность своим идеям не значит, что вы должны довольствоваться одной-единственной. Вопреки привычному употреблению этого слова, верность не сводится к исключительности даже в таких областях жизни, как любовь и половые отношения, и не является обязательной. Ничто не мешает, по крайней мере теоретически, двум любовникам хранить верность друг другу, практикуя обмен половыми партнерами или по взаимному согласию позволяя друг другу приключения «на стороне». И напротив, разве мало таких супругов, которые, никогда не изменяя друг другу в половом отношении, без конца лгут друг другу, презирают, а то и ненавидят друг друга? До их взаимной неверности далеко даже самым раскованным из любовников.
Верность не есть исключительность. Верность это постоянство, честность и благодарность, нацеленные в будущее в не меньшей мере, чем обращенные в прошлое. В основе верности лежит не только память, но и обязательства на будущее. Верность с благодарностью вспоминает о том, что было, исполненная решимости сохранить, защитить и по мере возможного не дать ему прерваться, одним словом, всячески противостоять забвению, измене, непостоянству, легкомыслию и даже скуке. Вот почему на практике верность в любви идет рука об руку с исключительностью половых отношений: одно подразумевает другое. Нужно ли давать себе обещание сохранить верность? Это зависит, как мне представляется, не столько от морали, сколько от личных пристрастий каждого и от условностей. Но даже лишенная исключительности, верность значит очень много. Правда, лично мне кажется, что в этом случае хранить верность гораздо труднее – слишком много опасностей ее подстерегает, слишком уязвимой она становится.
Существует также понятие религиозной верности. Это добродетель верующего, который остается верным своей вере и своей Церкви. Но не стоит думать, что эта добродетель никак не распространяется на атеистов. Я полагаю, что истинно как раз обратное. Если есть вера, она сама подталкивает к верности. Иными словами, верность не может быть самодостаточной, если вера слаба. Но, хотя оба слова имеют один корень, синонимами они не являются. Вера это прежде всего убеждение; верность – воля. Вера основана на благодати или иллюзии, верность требует усилий. Вера связана с надеждой, верность – с обязательством. Разве тот факт, что мы больше не верим в Бога, может служить предлогом к забвению унаследованных из прошлого ценностей? И пусть большинство из них религиозного происхождения, но кто докажет, что эти ценности, чтобы не исчезнуть, нуждаются в Боге? И напротив, все указывает на то, что мы сами нуждаемся в них, ибо только с опорой на них можем продолжать существовать в достойном человека облике. Бог умер? Но разве это предлог, чтобы отворачиваться от его наследства? Существует Бог или не существует, разве от этого меняется ценность таких вещей, как искренность, благородство, справедливость, милосердие, сострадание, любовь? Памятью обладает не только отдельный человек, памятью обладают и цивилизации. И если обратиться к нашей цивилизации, то главный вопрос, на мой взгляд, должен звучать так: что остается от христианского Запада, переставшего быть христианским? Ответов, как мне думается, здесь может быть только два. Либо вы полагаете, что от него не остается ничего, а значит, мы суть мертвая, или умирающая, цивилизация. Нам больше нечего противопоставить ни фанатизму, одолевающему нас извне, ни нигилизму, разъедающему нас изнутри (притом, что нигилизм, бесспорно, самая страшная из опасностей). Значит, мы должны спокойно сидеть и ждать конца, который не за горами… Либо, и это второй из возможных ответов, вы убеждены, что что-то все-таки остается. И если это что-то больше не является общей верой (а вера действительно перестала быть общей: каждый второй француз считает себя атеистом или агностиком; каждый четырнадцатый – мусульманином), оно не может быть ничем иным, кроме всеобщей верности – отказа предавать забвению все, благодаря чему мы появились на земле, изменять всему, что досталось нам от прошлых поколений, спокойно взирать, как оно гибнет у нас на глазах, и гибнуть вместе с ним. Верность – это то, что остается от веры, когда сама вера утрачена; всеобщая приверженность ценностям, которые достались нам от прошлого и которые мы обязаны передать дальше (единственный способ сохранить подлинную верность этим ценностям заключается в том, чтобы обеспечить преемственность, т. е. сделать все зависящее от нас, чтобы они дошли до следующих поколений). Мы не имеем права превращать прошлое в tabula rasa (чистую доску) – это самый прямой путь к тому, чтобы обречь будущее на варварство.
«Если не знаешь, куда идти, вспомни, откуда идешь», – гласит африканская пословица. Собственно, только так и можно узнать, куда мы хотим прийти. К нашей цивилизации это относится так же, как к любой другой, как к совокупности всех цивилизаций, которые и называются цивилизацией вообще. Я имею в виду верность человечности (ибо верность не сводима ни к попустительству, ни к ослеплению) в ее лучших проявлениях, тех самых, что делают человечество человечным, и нас вместе с ним.
«Верность, – писал Ален, – есть главная добродетель духа». Но духа без памяти не бывает, хотя одной памяти для него недостаточно. Надо еще гореть желанием не забывать, не предавать, не отрекаться, не отступаться. Это и есть верность.
Философский словарь — М.: Палимпсест, Издательство «Этерна». Андре Конт-Спонвиль. 2012.
philosophy_sponville.academic.ru
Верность (Fidélité). Философский словарь
Верность (Fid?lit?)
Не путать с исключительностью. Верность дружбе отнюдь не предполагает, что у вас всего один друг. Верность своим идеям не значит, что вы должны довольствоваться одной-единственной. Вопреки привычному употреблению этого слова, верность не сводится к исключительности даже в таких областях жизни, как любовь и половые отношения, и не является обязательной. Ничто не мешает, по крайней мере теоретически, двум любовникам хранить верность друг другу, практикуя обмен половыми партнерами или по взаимному согласию позволяя друг другу приключения «на стороне». И напротив, разве мало таких супругов, которые, никогда не изменяя друг другу в половом отношении, без конца лгут друг другу, презирают, а то и ненавидят друг друга? До их взаимной неверности далеко даже самым раскованным из любовников.
Верность не есть исключительность. Верность это постоянство, честность и благодарность, нацеленные в будущее в не меньшей мере, чем обращенные в прошлое. В основе верности лежит не только память, но и обязательства на будущее. Верность с благодарностью вспоминает о том, что было, исполненная решимости сохранить, защитить и по мере возможного не дать ему прерваться, одним словом, всячески противостоять забвению, измене, непостоянству, легкомыслию и даже скуке. Вот почему на практике верность в любви идет рука об руку с исключительностью половых отношений: одно подразумевает другое. Нужно ли давать себе обещание сохранить верность? Это зависит, как мне представляется, не столько от морали, сколько от личных пристрастий каждого и от условностей. Но даже лишенная исключительности, верность значит очень много. Правда, лично мне кажется, что в этом случае хранить верность гораздо труднее – слишком много опасностей ее подстерегает, слишком уязвимой она становится.
Существует также понятие религиозной верности. Это добродетель верующего, который остается верным своей вере и своей Церкви. Но не стоит думать, что эта добродетель никак не распространяется на атеистов. Я полагаю, что истинно как раз обратное. Если есть вера, она сама подталкивает к верности. Иными словами, верность не может быть самодостаточной, если вера слаба. Но, хотя оба слова имеют один корень, синонимами они не являются. Вера это прежде всего убеждение; верность – воля. Вера основана на благодати или иллюзии, верность требует усилий. Вера связана с надеждой, верность – с обязательством. Разве тот факт, что мы больше не верим в Бога, может служить предлогом к забвению унаследованных из прошлого ценностей? И пусть большинство из них религиозного происхождения, но кто докажет, что эти ценности, чтобы не исчезнуть, нуждаются в Боге? И напротив, все указывает на то, что мы сами нуждаемся в них, ибо только с опорой на них можем продолжать существовать в достойном человека облике. Бог умер? Но разве это предлог, чтобы отворачиваться от его наследства? Существует Бог или не существует, разве от этого меняется ценность таких вещей, как искренность, благородство, справедливость, милосердие, сострадание, любовь? Памятью обладает не только отдельный человек, памятью обладают и цивилизации. И если обратиться к нашей цивилизации, то главный вопрос, на мой взгляд, должен звучать так: что остается от христианского Запада, переставшего быть христианским? Ответов, как мне думается, здесь может быть только два. Либо вы полагаете, что от него не остается ничего, а значит, мы суть мертвая, или умирающая, цивилизация. Нам больше нечего противопоставить ни фанатизму, одолевающему нас извне, ни нигилизму, разъедающему нас изнутри (притом, что нигилизм, бесспорно, самая страшная из опасностей). Значит, мы должны спокойно сидеть и ждать конца, который не за горами… Либо, и это второй из возможных ответов, вы убеждены, что что-то все-таки остается. И если это что-то больше не является общей верой (а вера действительно перестала быть общей: каждый второй француз считает себя атеистом или агностиком; каждый четырнадцатый – мусульманином), оно не может быть ничем иным, кроме всеобщей верности – отказа предавать забвению все, благодаря чему мы появились на земле, изменять всему, что досталось нам от прошлых поколений, спокойно взирать, как оно гибнет у нас на глазах, и гибнуть вместе с ним. Верность – это то, что остается от веры, когда сама вера утрачена; всеобщая приверженность ценностям, которые достались нам от прошлого и которые мы обязаны передать дальше (единственный способ сохранить подлинную верность этим ценностям заключается в том, чтобы обеспечить преемственность, т. е. сделать все зависящее от нас, чтобы они дошли до следующих поколений). Мы не имеем права превращать прошлое в tabula rasa (чистую доску) – это самый прямой путь к тому, чтобы обречь будущее на варварство.
«Если не знаешь, куда идти, вспомни, откуда идешь», – гласит африканская пословица. Собственно, только так и можно узнать, куда мы хотим прийти. К нашей цивилизации это относится так же, как к любой другой, как к совокупности всех цивилизаций, которые и называются цивилизацией вообще. Я имею в виду верность человечности (ибо верность не сводима ни к попустительству, ни к ослеплению) в ее лучших проявлениях, тех самых, что делают человечество человечным, и нас вместе с ним.
«Верность, – писал Ален, – есть главная добродетель духа». Но духа без памяти не бывает, хотя одной памяти для него недостаточно. Надо еще гореть желанием не забывать, не предавать, не отрекаться, не отступаться. Это и есть верность.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
fil.wikireading.ru
Андре Конт-Спонвиль - Философский словарь
Верификация (Vérification)
Проверка истинности высказывания с целью его оценки. Так, расчет можно проверить, повторив ту же операцию или проделав другую, а гипотезу – посредством опыта. Правда, остается вопрос об истинности самой проверки – нового расчета или опыта. В том, что касается расчетов, принято думать, что вероятность ошибки быстро уменьшается в зависимости от числа проверок, особенно если проверку производят несколько человек и по разным методикам. Тем не менее и в этой области мы вынуждены полагаться на надежность своего разума, который никакой проверке не поддается (ибо всякая верификация подразумевает разумность). В том, что касается опыта и эксперимента, мы сталкиваемся с проблемой индукции (Индукция). Как можно верифицировать универсальное суждение ("все лебеди белы") путем простого перебора единичных случаев ("этот лебедь белый, этот лебедь тоже белый, и этот лебедь тоже белый…"), если ясно, что полного списка составить нельзя, а одного-единственного исключения будет достаточно, чтобы опровергнуть все суждение? Следовательно, строгой верификации не существует. Зато, как показывает Поппер (43), существует достаточная фальсификация: одного-единственного черного или цветного лебедя достаточно, чтобы доказать, что не все лебеди белы. Вот эта асимметрия между верифицируемостью и фальсифицируемостью и лежит в основе экспериментального подхода. Верифицировать теорию или гипотезу не означает доказать ее строгую истинность; это лишь означает попытку показать, что она ложна. Пока она успешно противостоит всем попыткам фальсификации, мы считаем ее истинной – конечно, относительно и временно. Однако нетрудно заметить, что подобный попперизм, или дарвинизм ("слабые" теории умирают, выживают "сильнейшие"), в решении проблемы индукции носит скорее эпистемологический, чем метафизический характер. С его помощью можно неплохо объяснить, как действует наука, но нельзя ничего утверждать о ее глобальной истинности. И не только потому, что любая мысль может оказаться всего лишь сном, как признает и сам Поппер, но главным образом потому, что любой проверочный тест должен быть и сам проверен, а значит, никогда не будет абсолютно надежным. Достаточно одного черного лебедя, чтобы доказать, что не все лебеди белы. Но как доказать, что лебедь действительно черный? Всякая верификация, как и всякая фальсификация, предполагает существование предшествующей истины – истины мира, истины опыта, истины разума, а она не верифицируема и не фальсифицируема. Если бы мы изначально не знали, что такое истина, мы никогда не смогли бы опознать ложное. Если бы истина не предшествовала любой верификации, то верифицировать было бы попросту нечего. Вот что говорит об этом Спиноза: "Habemus enim ideam veram" ("ибо мы располагаем истинной идеей"; "Трактат об усовершенствовании разума"). Это, конечно, не доказательство, но других доказательств нет и быть не может, потому что тогда нам станет нечего доказывать.
Верность (Fidélité)
Не путать с исключительностью. Верность дружбе отнюдь не предполагает, что у вас всего один друг. Верность своим идеям не значит, что вы должны довольствоваться одной-единственной. Вопреки привычному употреблению этого слова, верность не сводится к исключительности даже в таких областях жизни, как любовь и половые отношения, и не является обязательной. Ничто не мешает, по крайней мере теоретически, двум любовникам хранить верность друг другу, практикуя обмен половыми партнерами или по взаимному согласию позволяя друг другу приключения "на стороне". И напротив, разве мало таких супругов, которые, никогда не изменяя друг другу в половом отношении, без конца лгут друг другу, презирают, а то и ненавидят друг друга? До их взаимной неверности далеко даже самым раскованным из любовников.
Верность не есть исключительность. Верность это постоянство, честность и благодарность, нацеленные в будущее в не меньшей мере, чем обращенные в прошлое. В основе верности лежит не только память, но и обязательства на будущее. Верность с благодарностью вспоминает о том, что было, исполненная решимости сохранить, защитить и по мере возможного не дать ему прерваться, одним словом, всячески противостоять забвению, измене, непостоянству, легкомыслию и даже скуке. Вот почему на практике верность в любви идет рука об руку с исключительностью половых отношений: одно подразумевает другое. Нужно ли давать себе обещание сохранить верность? Это зависит, как мне представляется, не столько от морали, сколько от личных пристрастий каждого и от условностей. Но даже лишенная исключительности, верность значит очень много. Правда, лично мне кажется, что в этом случае хранить верность гораздо труднее – слишком много опасностей ее подстерегает, слишком уязвимой она становится.
Существует также понятие религиозной верности. Это добродетель верующего, который остается верным своей вере и своей Церкви. Но не стоит думать, что эта добродетель никак не распространяется на атеистов. Я полагаю, что истинно как раз обратное. Если есть вера, она сама подталкивает к верности. Иными словами, верность не может быть самодостаточной, если вера слаба. Но, хотя оба слова имеют один корень, синонимами они не являются. Вера это прежде всего убеждение; верность – воля. Вера основана на благодати или иллюзии, верность требует усилий. Вера связана с надеждой, верность – с обязательством. Разве тот факт, что мы больше не верим в Бога, может служить предлогом к забвению унаследованных из прошлого ценностей? И пусть большинство из них религиозного происхождения, но кто докажет, что эти ценности, чтобы не исчезнуть, нуждаются в Боге? И напротив, все указывает на то, что мы сами нуждаемся в них, ибо только с опорой на них можем продолжать существовать в достойном человека облике. Бог умер? Но разве это предлог, чтобы отворачиваться от его наследства? Существует Бог или не существует, разве от этого меняется ценность таких вещей, как искренность, благородство, справедливость, милосердие, сострадание, любовь? Памятью обладает не только отдельный человек, памятью обладают и цивилизации. И если обратиться к нашей цивилизации, то главный вопрос, на мой взгляд, должен звучать так: что остается от христианского Запада, переставшего быть христианским? Ответов, как мне думается, здесь может быть только два. Либо вы полагаете, что от него не остается ничего, а значит, мы суть мертвая, или умирающая, цивилизация. Нам больше нечего противопоставить ни фанатизму, одолевающему нас извне, ни нигилизму, разъедающему нас изнутри (притом, что нигилизм, бесспорно, самая страшная из опасностей). Значит, мы должны спокойно сидеть и ждать конца, который не за горами… Либо, и это второй из возможных ответов, вы убеждены, что что-то все-таки остается. И если это что-то больше не является общей верой (а вера действительно перестала быть общей: каждый второй француз считает себя атеистом или агностиком; каждый четырнадцатый – мусульманином), оно не может быть ничем иным, кроме всеобщей верности – отказа предавать забвению все, благодаря чему мы появились на земле, изменять всему, что досталось нам от прошлых поколений, спокойно взирать, как оно гибнет у нас на глазах, и гибнуть вместе с ним. Верность – это то, что остается от веры, когда сама вера утрачена; всеобщая приверженность ценностям, которые достались нам от прошлого и которые мы обязаны передать дальше (единственный способ сохранить подлинную верность этим ценностям заключается в том, чтобы обеспечить преемственность, т. е. сделать все зависящее от нас, чтобы они дошли до следующих поколений). Мы не имеем права превращать прошлое в tabula rasa (чистую доску) – это самый прямой путь к тому, чтобы обречь будущее на варварство.
"Если не знаешь, куда идти, вспомни, откуда идешь", – гласит африканская пословица. Собственно, только так и можно узнать, куда мы хотим прийти. К нашей цивилизации это относится так же, как к любой другой, как к совокупности всех цивилизаций, которые и называются цивилизацией вообще. Я имею в виду верность человечности (ибо верность не сводима ни к попустительству, ни к ослеплению) в ее лучших проявлениях, тех самых, что делают человечество человечным, и нас вместе с ним.
"Верность, – писал Ален, – есть главная добродетель духа". Но духа без памяти не бывает, хотя одной памяти для него недостаточно. Надо еще гореть желанием не забывать, не предавать, не отрекаться, не отступаться. Это и есть верность.
Вероятность (Probabilité)
Степень возможности, способная служить объектом расчета или предвидения. В повседневной речи вероятным называют в основном высокую степень возможности чего-либо. Тем не менее в употреблении понятия низкой вероятности нет ничего противоречивого. Например, вы играете в лотерею. Весьма маловероятно, что вы выиграете, хотя эта вероятность, поддающаяся точному вычислению, отнюдь не равна нулю. Просто по сравнению со ставкой она очень низка, значит, расчет вероятностей не оправдывает вашей ставки. К счастью для государственной казны, люди кроме расчета руководствуются еще и желанием выиграть.
Веселость (Gaieté)
В этом слове звучит многое: и прозрачность, и хрупкость, и свежесть, и легкость, и восхитительная бесполезность… Но что же такое веселость? Склонность радоваться, и радоваться легко, естественно, непосредственно, радоваться так, словно никакого повода к радости еще нет. Это беззаботная добродетель, возникающая скорее от настроения, чем в результате волевого усилия. Ее сила – в поверхностности; большие несчастья и великие радости для нее недоступны, они проходят мимо нее, не задевая. Быть веселым значит радоваться пустякам. Есть ли на свете более счастливый талант? И более чарующая прелесть?
profilib.net
