А все-таки Нил Джордан – самый милый из всех «необязательных режиссеров» (ау, есть еще у нас с 70-х годов режиссеры программные и обязательные?), а шоутаймовские «Борджиа» бесконечно здоровские и обаятельные. Ну да – 100% «guilty pleasure», гламур и глянец, но оно и к лучшему, скажу я вам. Все одно эти псевдоисторические сериалы имеют отношение к реальной истории, примерно такое же, как «Игра престолов» к Войне Алой и Белой. И из попыток их создателей «передать эпоху» с помощью секса, мяса и крови нечего годного не получается, кроме годного треша и псевдухи (см. одноименный сериал Хиршбигеля, да, и те же самые хваленые «Игры» в конце концов). А Джордан снимает изначально сказочный эпос в духе «Крестного папы» (к реальной мафии, как все понимают – никаким боком) только в декорациях Ватикана. Понятно то, чем подобные эпохи привлекают сценаристов, режиссеров, да и зрителей – не надо нечего придумывать дополнительно, все сюжетные ходы будут вытекать из самой логики развития персонажей. Ну понимаете, не нужно там вводить фигуру диагноста какого-нибудь противоестественного для окружения, чтобы все завертелось - все искрит и крутиться само по себе. Радует, что Джордан напротив, не педалирует тему инцестов (по крайней мере пока) и прочих пороков, а напротив, всячески отмазывает своих персонажей, мол «не мы такие, жизнь такая» и вообще к ним с большой симпатией. Хотя, из того, что нам известно, дела обстояли вроде того: «На все века прославилось своими преступлениями семейство Борджиа, глава которого, папа Александр VI Борджиа (1492-1503), соединял честолюбие, корыстолюбие и развращенность с блестящими дарованиями и энергией. Он торговал должностями, милостями и отпущением грехов. Ни один кардинал не был назначен при нем, не заплатив большую сумму. О его разврате и оргиях мы уже говорили. Современники сообщают также, что он сожительствовал со своей дочерью Лукрецией, которая также была любовницей своего брата Цезаря, и что эта Лукреция родила ребенка не то от отца, не то от брата. Кроме того, ее по политическим и династическим расчетам четырежды выдавали замуж. Но уж совсем абсолютным и каким-то сатанинским злодеем был сын папы Цезарь Борджиа. В 1497 г. Цезарь убивает своего брата герцога Гандиа, после того как оба брата поужинали в доме своей матери Ваноцци. Труп герцога бросают в Тибр, и, когда паромщика допрашивают, почему он не сообщил губернатору о том, что видел это, тот отвечает: "С тех пор как я занимаюсь перевозом, я видел, как более 100 трупов было брошено в этом месте реки, и об них еще ни разу не производилось следствия. Поэтому я думал, что этому случаю не будут придавать значения больше, чем предыдущим". Вскоре Цезарь отравляет за трапезой своего двоюродного брата кардинала Джованни Борджиа. В 1500 г. Альфонс Арагонский, третий муж Лукреции Борджиа, был тяжело ранен при входе в церковь Св. Петра. "Так как он не желал умирать от ран, его нашли в постели задушенным", – записывает в дневник папский церемониймейстер Бурхард. В Риме каждую ночь находят убитыми до четырех-пяти человек, преимущественно прелатов или епископов, и все знают, что это дело рук Цезаря. Однажды в виде развлечения он в своем замке убил шесть быков по всем правилам испанского искусства тореадоров. Дон Жуан де Червильоне не захотел уступить Цезарю своей жены, и тогда Цезарь велел обезглавить его посреди улицы по турецкому способу. Говорят о том, что Александр VI с Цезарем отравили трех кардиналов (Орсини, Феррари и Микаэля), чтобы завладеть их огромным состоянием. По общему мнению, Александр VI умер, отравившись конфетой, приготовленной им для одного богатого кардинала. Другие говорили о вине, предназначенном для убийства пяти кардиналов сразу, которое по ошибке выпили Александр VI и Цезарь. Цезарь, однако, выжил и позднее жаловался Макиавелли, что "он обдумал все, что могло случиться, если его отец умрет, и нашел средство для всего, но что он никогда не мог себе представить того, что в этот момент он сам будет находиться при смерти". Этот самый Цезарь Борджиа был для Макиавелли образцом идеального государя. Макиавелли восхищался его политической логикой, последовательностью и энергией, беспощадностью и самообладанием, умением молчать и железной волей; он оплакивал в нем великого государственного деятеля, который мог бы объединить Италию. При Цезаре Борджиа некоторое время находился и Леонардо в качестве военного инженера» Лосев «Эстетика Возрождения» Но даже если считать, что все слухи и сплетни о Папе Александре и его семье во многом преувеличенны (а я н-р так и считаю), то общая характеристика времени и людей в нем проживавших достаточно известна впечатляюще описана например у того же Лосева. Та глава, откуда цитата н-р так и называется – «Обратная сторона титанизма». «Едва ли все это, весь этот безграничный разгул страстей, пороков и преступлений, можно целиком отрывать от стихийного индивидуализма и от прославленного титанизма всего Ренессанса. Либерально-буржуазная Европа слишком привыкла к тому, чтобы лакировать действительно красивые, действительно человеческие и часто прекрасные формы возрожденческого индивидуализма.» На полную катушку, как говорится жили люди, вплоть до повестки в той или иной форме, что мол зажились и добро пожаловать на контрольно-пропускной пункт. Кстати, в связи с этим всем возникает вопрос. Вот у нас вроде бы то же самое - и та же феодальная раздробленность, и те же удельные князьки всем заправляющие, и тот же «стихийный индивидуализм», но никаким Ренессансом и титанами не пахнет вовсе, а скорее наоборот. Мне иногда думается, что это все из-за наличия информационных связей, которых не было во всех этих итальянских городах-государства. Если бы они исчезли и пределы познаваемого мира сузились до размеров города, то каждый перестал бы разбираться со всеми грехами и пороками мира, а наконец сконцентрировался на своих собственных. beauty-spirit.livejournal.comДьявольские кольца Борджиа. Борджиа духи
Борджиа (The Borgias): beauty_spirit
Хищники — фанфик по фэндому «Борджиа»
Микелетто оттолкнул Августино кулаком в грудь.— Больше не медли ни мгновения.Августино протянул руку, но пальцы ухватили пустоту. Микелетто уже растворился в предутреннем сумраке.Рука бессильно упала, имя замерло на губах.
* * *
Когда Микелетто вернулся, то, не раздеваясь, упал в постель и заснул сном праведника.Или мертвеца.
* * *
Чезаре облизнул блестящие от жира пальцы, едва не урча от удовольствия. Может, он и родился в богатстве, но был жаден, как молодой волк: до еды, до власти, до крови.И никогда не стыдился этого, уж тем более перед Микелетто.— Утром один из голубей принес занятное известие, — негромко сказал он словно сам себе. Микелетто замер, зная любовь хозяина к выматывающим душу неторопливым беседам.— Оно касается твоего верного приятеля Августино.Микелетто молчал.Чезаре вытер руки льняным полотенцем, неторопливо смял его.— Любопытно, ты попытаешься убить меня, если я скажу, что с ним и его женой произошел несчастный случай?У Микелетто перехватило дыхание, перед глазами все поплыло. (Августино, красивый, гордый, Августино, мечтающий о семье и детском смехе, Августино, который мог вспыхнуть как порох и тут же умолять о прощении, нежный Августино, насколько способен на нежность сын колесника.)— Нет, — прохрипел он, словно выплевывая слово вместе с кровью. — Нет? — Чезаре отошел к окну, подставляя беззащитную спину. — Вы были с ним близки, кажется?— Ваше высокопреосвященство, — Микелетто вогнал ногти в ладонь, — могу я быть свободен?— Почему? Тебе не по себе, Микелетто? — Чезаре усмехнулся. — Не волнуйся. С твоим Августино и его прекрасной супругой все хорошо. Правда, он едва не оторвал голову моему посыльному, но никто особо не пострадал. Микелетто оперся рукой на спинку стула. — Очень смешная шутка, ваше высокопреосвященство...— О нет, не настолько смешная, — перебил Чезаре. — Самое забавное — это привычка встречаться с другом на кладбище по ночам.Чезаре задернул тяжелые шторы и бросил на Микелетто испытующий взгляд.— Рассказывай, что ты скрываешь от меня?Микелетто не ответил. Чезаре обошел его, прильнул сзади и прошептал у самого уха, едва касаясь губами:— Тайной покрывают смертный грех, я знаю.Не обращая внимание на судорожный выдох Микелетто, он жестко сгреб в горсть волосы на затылке:— Давай, поведай мне о своем бесчестье во всех подробностях.Микелетто вдохнул густой приторный запах ладана, во рту вдруг пересохло.— Мы раздеваемся, не глядя и не касаясь друг друга, догола — такими, какими пришли в этом мир.Смешок Чезаре едва слышен, от него бегут мурашки по коже.— Дальше.— Медленно целуясь, как в первый раз, мы ласкаем друг друга. У Августино есть рубец на левом плече — упал с лошади, когда ему было тринадцать — и кожа на ощупь как персик.— Он заметил шрамы, оставленные мной? Что сказал?Чезаре, не отпуская сжатые в кулаке волосы, бездумно провел большим пальцем правой по запрокинутому горлу Микелетто.— Он спросил, я не ответил.— Вот как?— Ему нравится, когда прикусывают прямо здесь, — Микелетто поднял руку и смело погладил чувствительную кожу под подбородком Чезаре.Тот проворчал:— Продолжай.— Я чувствую, что возбужден, и обычно мы бы уже тискались на земле. Но сейчас я не спешу, пока нет. Сначала я хочу почувствовать его вкус у себя на языке.— О, отсос. Вряд ли застенчивая новобрачная решится на подобное. Ни одна порядочная женщина даже мечтать о таком не позволит.— Это знакомое чувство — ощущать его член во рту, слышать, как он задыхается, когда я беру глубже, знать вкус его кожи, пахнущей солнцем и сеном...(трясущейся рукой он прижимает к своему паху голову Микелетто, все сильнее работает бедрами, пока Микелетто не начнет задыхаться, и когда Августино резко и судорожно дергается в последний раз, он выстанывает сквозь зубы что-то невнятное — может, имя.)— Довольно, — прервал Чезаре самым бесцветным тоном. — После этого ты позволяешь отыметь себя?— Нет.— Тогда, должно быть, наоборот, — Чезаре притянул Микелетто к себе поближе. На лице — тень любопытства, на губах — усмешка. — А на что похоже? Я слышал, это мало чем отличается от любви с женщиной.— Это как в самый первый раз вонзить нож в живое тело.Дыхание Чезаре замерло.— Вот так? Микелетто знал, о чем он вспоминает: кровь стекает по коже, как самое нежное прикосновение, жертва выдыхает, беспомощно и страстно, словно на пике наслаждения.С тихим смехом Чезаре оттолкнул Микелетто от себя. — Признание в обмен на признание, — он отошел, атласная ряса отливала в полумраке темно-красным. — Есть один грех, который я бы честно признал за собой.— Что же именно, ваше преосвященство? — Микелетто заставил свой голос звучать с вежливым интересом.— Жадность, — Чезаре сузил глаза, будто в поиске самых верных слов.— Я хочу, — блеснули белые зубы, — все.В полуоборота он раскинул руки, словно принимая весь мир в свои объятья:— Особенно то, что мне не принадлежит.
ficbook.net
Габриэлла Пескуччи рассказывает о работе над костюмами к сериалу «Борджиа».: la_gatta_ciara
Делать для фильма костюмы времен Ренессанса для прекрасной итальянской художницы не внове: я уже рассказывала вам о ее работе на проекте "Честная куртизанка". К тому же, трудно жить во Флоренции (а именно там Габриэлла получила свое художественное образование) и не впитать в себя ренессансную среду - когда почти в каждой церкви, в каждом музее находятся фрески и картины знаменитых художников эпохи Возрождения. Но - "никогда еще за все мои долгие годы в кино я не делала такого большого количества костюмов, - говорит Габриэлла, - Может быть, 3000, если считать актеров, сотни солдат, священников, а также по два дубля (и более) костюмов для каскадеров. Цвет, вышивка, ювелирные изделия – все это было в огромном количестве (мое примеч. интервью было дано после выхода на экраны 1-го сезона)…
Исторические источники.
Сюжетные линии сериала затрагивают время правления Папы Александра VI: от 1490-х до 1510-х гг. (прим. В качестве папы римского, Родриго Борджиа, принявший после интронизации имя Александр VI, правил с 11 августа 1492 года до своей смерти 8 августа 1503 года).
В это время искусство эпохи Возрождения достигло одной из самых высоких своих вершин. Художники, такие как Аньоло Бронзино, Сандро Боттичелли, Доменико Гирландайо, Бернардино ди Бетто Пинтуриккио, Рафаэль Санти Урбинский, Витторе Карпаччо и Пьетро Перуджино, оставили после себя портреты знати и дам, а также, запечатлели образ жизни того времени.
Это для меня и послужило главным источником вдохновения для работы над костюмами в «Борджиа».
В музеях (и в интернете) находится множество работ художников этого периода. Мало-помалу мы сделали ксерокопии, чтобы изучать женские лица, прически, одежду, а также исследовать то, как выглядели духовенство и военные той поры. Есть также много картин, где изображены люди, работающие на улицах, горничные и повара. Много поваров! Если вы ищете в правильном направлении, вас не перестают удивлять находки, потому, что трудно себе даже представить то, что было в этот период. Пуговицы или рукава. Даже мужские панталоны в этот период были удивительно малы. Они, действительно, выглядят как обычные современные мужские трусы.
Ткани
Сложность заключалась в приобретении нужных нам тканей и расцветок того периода, потому что сегодня их больше не выпускают...
Мы обнаружили несколько фабрик в северной Италии, на Сицилии и еще одну в Лондоне, специализирующиеся на текстиле типичного для той эпохи.
Обычно я ищу и выбираю материалы, заранее предугадывая, как они будут выглядеть после состаривания и окрашивания, которые необходимы для визуализации внешнего вида того периода, который я стремлюсь воссоздать. И в результате, всегда правильно угадываю конечный результат.
Мы много фактурили (старили) костюмы: колени, локти, подолы одежды. Даже платья Лукреции немного состаривали. Ничто в кадре не может выглядеть совершенно новым.
Свадьбы
Есть две основные свадьбы в сериале: Лукреции и Санчи Сквилачче. Таким образом, мы должны были иметь две совершенно разные цветовые палитры для костюмов в этих сценах. В свадьбе Лукреции преобладали оттенки пламени: розовый, оранжевый, красный и золотой. Сама Лукреция носила золотое с белым платье.
А на свадьбе Санчии было много зеленых, синих и серебряных оттенков. У всех гостей должны были быть вышивки на костюмах, сетки на волосах, соответствующие их платью. Это очень большая работа.
Все актеры должны были привыкнуть к весу тяжелых и сдавливающих костюмов того периода.
Некоторые женщины никогда не носили такие платья. Но мало-помалу, они привыкли к их многослойности, корсетам, нижнему белью, нескольким нижним юбкам.
Священники
Не только дамам пришлось тяжело. Джереми Айронс в сцене коронации был одет в четыре слоя костюма.
И снимали в августе. Верхнее платье весило около 9 фунтов (около 4 кг). Головной убор (тиара, украшенная тремя коронами) - около 11 фунтов (около 5 кг), потому что все украшения были сделаны из тяжелого металла и камней, ничего из пластика, все настоящее. И все было ужасно жарким.
Большая часть церковного облачения для сериала была арендована в торговых точках Рима, где все еще продают форму для Ватикана. Но многие из церковных костюмов шили на заказ.
Корсеты и белье.
Корсеты были сделаны из двух слоев холста, сшитых вместе и уплотненных с помощью костей. Поэтому корсет выталкивает грудь, и в кадре она смотрится нежными округлостями, мягко выглядывающими из декольте.
Я понимаю актрис, которые чувствуют себя в корсете, как под пыткой, но тепло тела помогает сделать его более терпимым - актрисы могут это подтвердить, конечно, в нем они никогда не будут чувствовать себя так, как в мягком свитере.
Вырезы, как правило, украшали в одном стиле с соответствующими юбкой и рукавами, а цветные завязки, например, из золотого сутажа с золотыми наконечниками, использовали для того, чтобы подтянуть рукава на манжетах.
Рубашки (нижнее белье для мужчин и женщин) шили из очень тонкого льна, чтобы создавать дополнительные слои вместе с нижними юбками и расширять рукава, их часто украшали золотыми вышивками сверху до низу...
Ночные сорочки, как правило, сшиты из очень тонкой шелковистой индийской органзы с цветным узором, которая стоит очень дорого».
Мужской костюм.
Что касается мужских костюмов, то Пескуччи говорит, что они выглядели "весьма сексуально"
«В основном костюм состоял из: короткого колета, который носили как куртку,
бархатных «колготок» со вставкой - широко известной в средние века, как braghe и жестких кожаных сапог.
Колеты формировали у мужчин очень сексуальный стиль", - шутит Габриэлла.
Что и сказать, художником была проведена огромная работа, и во многом именно роскошные костюмы обеспечивают популярность этого сериала.
По материалам:
http://www.wwd.com/media-news/film-tv/costume-designers-behind-the-borgias-game-of-thrones-and-boardwalk-empire-6121950?full=true
http://www.sho.com/sho/the-borgias/home
https://www.facebook.com/TheBorgiasOnShowtime
http://www.kinopoisk.ru/film/521722/
И мои посты на похожие темы:Художник по костюмам Данило Донати, певец Ренессанса. http://la-gatta-ciara.livejournal.com/121065.html
Ателье для Оскара. Дом искусств Черрателли во Флоренции. http://la-gatta-ciara.livejournal.com/123766.html
Костюм, как художественный образ. Фильм "Честная куртизанка". http://la-gatta-ciara.livejournal.com/165539.html
Средневековые фактуры в костюмах фильма "Гамлет" (1990 г.) http://la-gatta-ciara.livejournal.com/192969.html
la-gatta-ciara.livejournal.com
Дьявольские кольца Борджиа
В 1492 году августейшая чета Фердинанд и изабелла, стремясь заручиться поддержкой всесильного Рима, истратила 50 тысяч золотых дукатов на то, чтобы в Ватикане воцарился их ставленник Родриго Борхи, ставший папой Александром VI, более известный под именем Борджиа.
Для того, чтобы понять, что это был за человек, достаточно обратиться к характеристике, данной ему Карлом Марксом, который писал, что это двуногое исчадие ада приобрело печальную известность благодаря гнусностям своего потомства – многочисленным сыновьям и дочерям, отправившим в могилу легионы достойнейших людей. Сам же Борджиа добился того, что клерикальная элита Италии стала олицетворением порока: в разврате, кровосмешениях, убийствах, заговорах главенствующая роль принадлежала папе при непременном участии сына его – Чезаре и дочери Лукреции.
Управы на Борджиа, его семейство и ставленников, благодаря сказочным богатствам, которыми он владел, не было. Папа не скрывал, что давало ему возможность безраздельно господствовать в чужой стране. Известно его изречение: «Войны выигрываются не армиями и золотом, а поварами на кухнях и распорядителями званых обедов. Нужна малость – уметь влить в бочку мёда каплю яда».
Борджиа знал, о чём говорил. Он лично отправил в мир иной многих представителей знатных фамилий, и его преемник на престоле, Папа Юлий II, знающий о палаческих «слабостях» последнего отнюдь не понаслышке, в хрониках, которые вёл ежедневно, ничего не утаивал: «Как правило, использовался сосуд, содержимое которого в один прекрасный день могло приобщить к вечности неудобного барона, богатого служителя церкви, слишком болтливую куртизанку, острого на язык камердинера, вчера ещё преданного убийцу, сегодня ещё преданную возлюбленную. В темноте ночи Тибр принимал в воды бесчувственные жертвы Кантареллы».
Кантарелла – «фирменный» яд семьи Борджиа, составленный римской аристократкой, прекрасной, как ангел, но злой и лживой, как дьявол, Ваноццей Катанея. Рецептура отравы стала известна не так давно благодаря тому, что в бывших покоях Борджиа нашли его личное кольцо-сюрприз. На внешней стороне выгравировано: «Милосердный Борджиа, 1503 год». На внутренней имеется надпись: «Выполни свой долг, чего бы это тебе ни стоило». В кольце имеется подвижная пластина с тайником для яда. Кольцо украшено растительным золотым орнаментом и платиновой львиной лапкой, каждый коготь которой имеет сквозной канал, объединённый с тайником-контейнером. Отравление неугодных производилось по-разному. Можно было, сдвинув пластину поворотом кольца вокруг пальца, высыпать яд в вино или еду. Можно было, опять же, сдвинув пластину и открыв каналы когтей львиной лапки, пожать руку жертвы. Царапины было достаточно, чтобы отрава сделала своё дело.
Противоядия для Кантареллы не существовало, ибо, как выяснил в 1966 году итальянский химик Карло Чезини, в смертоносную смесь входили мышьяк, соли меди, фосфор, протёртые железы древесной жабы и вытяжки из южноафриканских растений, привезённых первыми христианскими миссионерами. Капли такой адской смеси было достаточно, чтобы убить быка. Борджиа в кругу единомышленников цинично заявлял, что вкушать Кантареллу – самая большая честь для самой блестящей знати.
Для тех, кто кровью поган, то есть для простолюдинов, вполне годится мышьяк, безусловно, идеальный для замаскированного под болезнь убийства, ибо его окись при растворении в жидкостях не окрашивает их, не даёт привкуса, не имеет запаха. Смертельной считается доза 60 миллиграммов. Если долгое время малыми дозами мышьяка воздействовать на человека, то картина его болезни может оказаться настолько пёстрой и запутанной, что даже опытные врачи поставят любой диагноз – от холеры до сифилиса: сатанинский порошок поражает нервную систему, разрушает слизистые оболочки, изъязвляет кожу, дробит костные ткани. «Мышьяк – король, – говаривал Борджиа, – но он особенно желанен при дворе сиятельной Кантареллы».
Борджиа мастерски владел пращой, а получил ответный выстрел из пушки. Было это так. Решив избавиться от покусившихся на его абсолютную власть кардиналов, но, сознавая, насколько они опасаются его хлебосольства, Борджиа обратился с просьбой к преданному кардиналу Адриано ди Карнето ненадолго предоставить ему дворец для торжественного приёма. До того там тайно побывал папский камердинер, доставивший бочонок отравленного вина, которым следовало потчевать только тех, на кого укажет сам Борджиа. Папа расправился с врагами. Но по ошибке выпил ту же отраву, правда, изрядно разбавленную водой. Благодаря низкой дозе яда Александр VI не умер сразу, а мучался ещё четыре дня...
Борджиа не стало. Но чёрное дело его жило и процветало. Составители так называемых Ватиканских прописей повествуют о том, что в 1659 году Папа Александр VII решил навсегда покончить с изготовителями ядов и отравителями, которые открыто торговали смертью, беря плату даже не золотом – медяками: не кровожадность подталкивала к адским сделкам, а бедность. Аптекарей-мужчин, имевших под рукой изрядные запасы мышьяка, не тронули: «Казним их, останемся без лекарств и изничтожимся, как мухи». Поэтому отловили 150 внешне весьма привлекательных простолюдинок-вдов, обвинив их в отравлении мужей и любовников. Пытки в застенках инквизиции быстро развязали языки.
Все отравительницы мгновенно указали на некую Иерониму Спару – чернокнижницу и гадалку, знавшую, кто владеет искусством составления яда на основе красного мышьяка: «Если кто съест горошину этого травяного камня, сразу лишится крови». Спара, впрочем, оказалась крепким орешком. Пытки не сломили её. Александр VII, которому, видимо, как воздух, тоже нужен был рецепт яда, не имевшего равных в мире, приказал освободить её из заточения, но установить слежку.
Хитрость сработала. Вскоре папские тайные агенты задержали даму – целительницу Теофанию ди Адамо, разработавшую уникальную рецептуру яда, действовавшего мгновенно и не оставляющего следов в организме. Этот яд, названный «Водичкой Теофаны», в наши дни занимает почётное место в арсеналах спецслужб. Отравой, расфасованной в крошечные сосуды, украшенные изображением лика святого Марка, ди Адамо за огромные деньги снабжала всех желающих. Благодаря такой вот предприимчивости за год в Италии были умерщвлены 600 человек!
В Палермо, где отравительницу якобы обезглавили, до сих пор ходят весьма правдоподобные слухи, будто Теофанию ди Адамо Ватикан подарил королю Людовику XIV – тому, кому принадлежат слова: «Государство – это я!» Получившая из монарших рук титул маркизы, ди Адамо активно участвовала в политических и амурных, отнюдь не бескровных интригах своего покровителя, проверяя действие супер-яда на тех, кто путался у Короля-Солнце под ногами, мешал властвовать, или же к кому он охладел.
Маркиза пропитывала ядом кружевные платки, перчатки, постельное бельё, шипы роз в букетах, заполняла им полые иглы, дверные ключи. Людовик, не устававший удивляться лицемерию и коварству этого падшего ангела в юбке, говорят, однажды обронил: «Эта мерзавка неплохо устроится и в преисподней».
Дело, впрочем, закончилось тем, что монарх начал опасаться своей доверенной. И тут очень кстати подоспел «несчастный случай». Отравительница оступилась и, сорвавшись с башни подаренного ей Людовиком замка, разбилась насмерть.
В 1659 году Папа Александр VII решил навсегда покончить с изготовителями ядов и отравителями, которые открыто торговали смертью, беря плату даже не золотом – медяками С годами память о женщине-монстре изменилась самым причудливым образом. Теперь она воплощала собой святую невинность. В монастырях Франции и Италии начали продавать амулеты-кулоны в виде крошечных хрустальных сосудов с изображением пречистого лика маркизы. Только теперь в этих сосудах был не яд, а освящённое розовое масло.Небезызвестный кардинал Мазарини называл мышьяк справедливым палачом, берущим на себя все до единого грехи и снимающим ответственность за их совершение. Между тем мышьячный яд – всего лишь один из многих, о котором в старину говорили, что он порождён самой страшной нищетой – нищетой сердца.
www.ufolog.ru
