Администрация старого КРИШНА.ru. Дух и материя
Дух и Материя
Ведическая философия относит все разнообразные проявления окружающего и внутреннего мира либо к духовной, либо к материальной энергии. Некоторые объекты (как, например, святые дхамы) одновременно представляют собой проявление и той, и другой энергии. Существуют также объекты, которые на первый взгляд кажутся проявлением материальной энергии, тогда как на самом деле суть чистый дух (например, Божества или Святое Имя Бога).
Что же вкладывают Веды в понятие духа и материи? И как научиться различать эти две энергии? Ответ на первый вопрос мы находим в «Бхагавад-гите»:
бхумир апо ‘нало вайухкхам мано буддхир эва чааханкара итийам мебхинна пракритир аштадха
«Земля, вода, огонь, воздух, эфир, ум, разум и ложное эго – эти восемь элементов составляют Мою отделенную материальную энергию».
Из этих восьми первоэлементов первые пять называют пятью гигантскими или грубыми элементами. В них заключены пять объектов чувственного восприятия: материальный звук, осязательное ощущение, форма, вкус и запах. Для их восприятия нам даются материальный слух, органы осязания, глаза, язык и нос. Также для осуществления разнообразной деятельности в пределах материального мира душа получает набор деятельных чувств: голосовой аппарат, ноги, руки, анус и половые органы.
Остальные три элемента – ум, разум и ложное эго – являются проявлением искаженного представления души о себе и своем источнике. Ложное эго – это восприятие себя, как центра мироздания, когда основой бытия души становятся понятия «я» и «мое», а в качестве источника ложно принимается взаимодействие пяти грубых элементов. Причина такого ложного восприятия заключается в том, что душа изменила векторное применение своего потенциала, направив свое внимание (свою любовь и привязанность) на себя, а не на свой источник. Такое изменение является неестественным для души, поэтому она вынуждена пользоваться услугами материальной природы, чтобы иметь возможность осуществить свои желания.
Разум и ум от природы присущи душе, т.е. являются духовной энергией. Однако, когда бытие души зиждется на ложном эго, разум и ум становятся материальными. По природе разум предназначен для понимания истинной природы вещей, но под влиянием ложного эго душа начинает использовать разум, чтобы как можно изощреннее наслаждаться комбинациями грубых первоэлементов (земли, воды, огня, воздуха и эфира). В этом разуму помогает материальный ум, функция нашей психики, отвечающий за наши мечты, волю и эмоции.
В «Бхагавад-гите» противоположностью материи называется духовная частица Высшего Целого, Шри Кришны:
апарейам итас тв анйампракритим виддхи ме парамджива-бхутам маха-бахойайедам дхарйате джагат
«Помимо этой, низшей, энергии, о могучерукий Арджуна, существует другая, Моя высшая энергия, состоящая из живых существ, которые пользуются тем, что создано материальной, низшей энергией».
Иначе говоря, чтобы постичь разницу между материей и духом и научиться отличать их проявления, следует сначала постичь душу, т.е. себя самого. Такое самопознание является непременным условием для понимания онтологического статуса того или иного объекта внешнего (по отношению к наблюдателю) или внутреннего явления (например, ощущений или мыслей, которые могут быть как духовными, так и материальными по определению). Признаки человека, достигшего успеха в самопознании, также приводятся в «Бхагавад-гите»:
буддхйа вишуддхайа йукто дхритйатманам нийамйа чашабдадин вишайамс тйактва рага-двешау вйудасйа ча
иивикта-севи лагхв-аши йата-вак-кайа-манасахдхйана-йога-паро нитйам ваирагйам самупашритах
аханкарам балам дарпам камам кродхам париграхамвимучйа нирмамах шанто брахма-бхуйайа калпате
«Тот, кто, опираясь на разум, очистил сознание и исполнен решимости держать ум в узде; кто отказался от объектов чувственных наслаждений; кто свободен от привязанностей и неприязни; кто живет в уединенном месте, мало ест, овладел своими телом, умом и речью; кто всегда пребывает в состоянии транса; кто отрешен и свободен от ложного эго, ложного желания стать сильнее, гордыни, вожделения, гнева и ложного чувства собственности; кто не считает, что ему принадлежит что-то, и всегда умиротворен, - тот осознал свою духовную природу».
Чтобы по-настоящему различать между духом и материей, следует понять, что дух также может иметь форму. Представление о духовной реальности, как о нечто бесформенном, не поддерживается ведической философией (см. Философия одновременного единства и различия Бога и Его энергий). Более того, проанализировав досконально материю (такой анализ в Ведах называется санкхьей), разложив материю на первоэлементы, мы увидим, что на самом деле бесформенна материя. Современная наука также говорит, что материя состоит из элементарных частиц, поддерживаемых различными видами полей. Вот что говорит «Бхагавад-гита» по этому поводу:
насато видйате бхаво набхаво видйате сатахубхайор апи дришто ‘нтас тв анайос таттва-даршибхих
«Мудрецы, узревшие истину, пришли к заключению о бренности несуществующего (материального тела) и о неизменности вечного (души). Они сделали этот вывод, тщательно изучив природу того и другого».
В своих комментариях на этот стих Его Божественная Милость А.Ч.Бхактиведанта Свами Прабхупада, ачарья-основатель международного общества сознания Кришны, пишет:
«Наше постоянно меняющееся тело не может существовать вечно. Современная медицина признает тот факт, что на клеточном уровне тело меняется каждое мгновение; это обусловливает процессы роста и старения. Но вечная душа, несмотря на все изменения, которые происходят с телом и умом, всегда остается неизменной. В этом разница между материей и духом. (…) Понятие «существующий» относится исключительно к духу, а понятие «несуществующий» – к материи. Это утверждают все, кто видит истину».
Таким образом, дух – это сознающая энергия, или активное начало, тогда как материя – инертная энергия, или пассивное начало. Веды сравнивают материю с облаком, на время закрывающее солнце. Солнце существовало до появления облака, существует вместе с облаком и, когда облако рассеивается, продолжает свое существование. Более того, само облако – продукт жизнедеятельности солнца (которое выпаривает воду из океанов, создавая таким образом облака). Подобным же образом дух, выпаривая чистую воду своей любви к Высшему Источнику всех энергий, создает облако материи, которое скрывает от его взора этот Высший Источник.
Для источника энергий не существует разницы между материей и духом. В отношениях с источником единственным критерием, по которым тот или иной объект относится к материи или духу, является характер его взаимодействия с источником. Источник этот имеет личностную природу (см. Шри Кришна как источник всех энергий), а характер взаимодействия объекта с источником может быть как косвенный (или внешний, что и называется материальным), так и непосредственный (называемый на санскрите атма-майа, или «собственный, внутренний», что получило название "духовный"). Таким образом по воле Высшего Источника дух может перенять качества материи, а материя – стать духовной субстанцией. При этом сущность духа, или его вечная природа не меняется. Это объясняется тем, что материя не имеет объективного существования – она целиком зависит от духа. Иначе говоря, это дух породил материю, а не наоборот. Если бы такой зависимости не было, душа, имеющая духовную природу, никогда не смогла бы избавиться от материального покрова. Способ избавления от материального покрова называется на санскрите йогой, или восстановлением связи с Высшим Источником. (см. также Йога и Религия и Преданное служение).
| Следующая > |
old.krishna.ru
Материя и дух
Тарнас Р.
Столкновение внутри христианства между принципами искупления и осуждения, между единением мира с Богом и их раздвоенностью, несущей важную нагрузку, особенно сказалось на отношении христианства к физическому миру и физическому телу: эту фундаментальную раздвоенность оно так и не смогло окончательно разрешить. В иудаизме и христианстве более Ярко, нежели в других религиозных традициях, утверждалась полная реальность, великолепие, красота и праведность изначального творения Бога, которое вызвано к жизни его доброй волей и которое не является ни иллюзией, ни совершенным подражанием, ни непроизвольной эманацией. Бог создал мир, и он оказался хорош. Более того, человек был создан – и телом, и душой – по образу и подобию Божьему. Однако с человеческим грехопадением и человек, и природа утратили свое божественное достояние: так началась иудео-христианская драма превратностей человеческой судьбы в отношениях с Богом на фоне духовно потерянного и отчужденного мира. Чем более возвышенным было иудео-христианское представление об изначальном творении, тем трагичнее виделся нынешний падший мир.
Христианское откровение утверждало, однако, что в Христе Бог вочеловечился, став плотью и кровью, а после распятия вновь восстал – как считали апостолы, в полном преображении духа и в обновлении физического тела. На этих важнейших чудесах, признаваемых христианским вероучением, – Воплощении и Воскресении, – основывалась вера не только в бессмертие души, но даже в искупление и воскрешение тела и самой природы. Благодаря Христу изменилась, одухотворилась и вновь обрела святость не только человеческая душа, это касалось и человеческого тела и его жизнедеятельности. Даже брачный союз стал рассматриваться как отражение связи Христа с человечеством и, следовательно, наделяться священным значением. Воплощение Христово восстановило образ Божий в человеке. В Иисусе архетипический Логос слился со своим производным образом – человеком, – полностью восстанавливая тем самым божественность последнего. Триумфом искупления стал новый человек во всей своей целостности, а не только в духовной трансцендентности своей физической природы. В христианском учении о том, что "Слово стало плотию", в вере в возрождение целостного человека крылось откровенно материальное измерение, которое выделяло христианство среди прочих мистических воззрений, имевших исключительно трансцендентную направленность.
Такое христианское понимание искупления вновь утвердило и придало новый смысл изначальному древнееврейскому восприятию человека как творения, созданного и телом, и душой по образу Божьему: это представление находило параллель в поздне-неоплатонической идее о том, что человек есть микрокосм божественного, однако в иудаизме, бесспорно, больший упор делается на то, что человек – тело и душа – это неделимая единица жизненной силы. Тело – сосуд духа, его храм и воплощенное выражение. Кроме того, служение Христа во многом было связано с врачевательством как тела, так и души. В ранней Церкви Христа часто именовался Целителем, а в апостолах видели врачевателей, получивших дар врачевания свыше. Раннее христианское вероучение раскрывало природу духовного спасения в ярко выраженных психосоматических терминах. Главенствующий образ, которым пользуется Павел, говоря о воскрешении всего человечества, – это единое тело Христа, члены которого составляет все совокупное человечество, дозревшее до полноты бытия Христа – его главы и завершения. Но в божественное состояние должен был вернуться не только человек, но и вся природа, падшая в результате человеческого грехопадения и алкавшая избавления. Апостол Павел писал в Послании к Римлянам: "Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих". Отцы ранней церкви верили в то, что Христос восстановит как разорванные отношения между Богом и человеком, так и отношения между человеком и природой, со времени грехопадения и человеческих злоупотреблений подвергавшиеся высокомерным нападкам человеческого себялюбия.
В Воплощении Христа в этом мире и в его искупительном акте виделись не просто события исключительно духовные, но и не поддающееся никакому сравнению развитие в пределах временной материальности и мировой истории, представляющее собой полное духовное завершение природы – не антитезу природе, но ее венец. Ибо божественная мудрость – Логос – присутствовала в творении с самого его начала. Теперь Христос сделал тайную божественность природы явной. Творение предстало почвой для искупления точно так же, как рождение является предпосылкой возрождения. С этой точки зрения, природа понималась как благородное творение рук Божиих и настоящее место Божьего самооткровения, уже хотя бы поэтому вызывающее благоговение и достойное постижения.
Однако столь же типичны для христианского мышления были и противоположные воззрения, преобладавшие особенно в западном христианстве более поздней поры, согласно которым природа воспринималась как нечто, что следует преодолеть, дабы достичь духовной чистоты. Природа в целом испорчена и конечна. Лишь человек, венец творения, способен спастись, и в человеке, по сути, одна лишь душа может обрести искупление. В таком понимании душа приходит в прямое столкновение с низменными инстинктами биологической природы человека, она подвержена риску попасться на удочку плотских наслаждений и оказаться в силках материального мира. Физическое тело нередко даже оплакивалось как убежище дьявола и вместилище греха. Ранняя иудео-христианская вера в искупление человека и природного мира во всей их целостности теперь переместила прежний центр тяжести – в частности, под влиянием христианских теологов-неоплатоников, – обернувшись верой в искупление чисто духовное, в котором с Богом воссоединится лишь высочайшая ценность человека – духовный интеллект, эта божественная сущность человеческой души. Пусть некоторые идеи платонизма и преодолели в христианстве дуализм божественного и человеческого, наделив человека непосредственной причастностью божественному архетипу, они одновременно дали основания новому дуализму – между телом и духом. Точкой пересечения, в которой человеческое отождествлялось с божественным, являлся nous, духовный интеллект: физическому телу не было места в этом тождестве, оно выступало даже помехой на пути к нему. Платонизм в своей наиболее крайней форме породил в христианстве взгляд на тело как на темницу души.
С физическим миром все обстояло точно так же, как с физическим телом. Платоновское учение о превосходстве трансцендентной действительности над зависимым материальным миром усугубило христианский метафизический дуализм, который, в свою очередь, начал призывать к нравственному аскетизму. Подобно платоновскому Сократу, набожный христианин видел себя гражданином духовного мира, будучи лишь чужеземцем и странником в преходящем материальном царстве. Некогда человек обладал блаженным божественным знанием, но затем впал во мрак невежества, и лишь надежда вновь обрести этот утраченный духовный свет поддерживала душу христианина все то время, что он был связан оковами этого тела и этого мира. Человек лишь тогда достигнет счастья, когда очнется от земной жизни. Смерть как духовное освобождение приобрела ценность более высокую, нежели мирское существование. Конкретный природный мир в лучшем случае – несовершенное отражение высшего царствия духа, которое настанет в будущем, и подготовка к нему. Скорее же всего, здешний мир с его обманными прельщениями, ложными наслаждениями и низменным разжиганием страстей, служит лишь развращению души и ведет к лишению ее небесной награды. Вот почему все интеллектуальные и нравственные усилия человека должны были быть устремлены к духовному началу и к иной жизни, отворачиваясь от начала физического и от жизни сегодняшней. Во всем этом сказывалось подчеркнутое философское оправдание потенциального дуализма духа и материи, почерпнутое христианством из платонизма.
Правда, такой поздний результат имел многочисленных предшественников: стоицизм, неопифагореизм, манихейство и другие религиозные секты, такие как ессеи, отличавшиеся ярко выраженной предрасположенностью к религиозному дуализму и аскетизму, что во многом повлияло на христианское мировоззрение. Сам иудаизм – с его характерным императивом, направленным против мирского и плотского осквернения божественного и священного – также поддерживал подобные тенденции уже с момента зарождения новой религии. Однако самые крайние в данном отношении позиции оказались в течение первых веков существования христианства заняты определенными течениями дуалистического гностицизма, вероятно, вследствие проникновения в мистический иудаизм зороастрийского дуализма: они провозглашали абсолютное разделение между злым материальным миром и благим духовным царством. Исходящая из этого синкретическая теология гностиков в корне преобразила ортодоксальные христианские представления, утверждая, что создатель материального мира, ветхозаветный Яхве, был несовершенным и тираническим второстепенным божеством, которого низвергла духовная мощь Христа и сострадательная сила Бога-Отца новозаветного откровения. (Гностики подкрепляли эти воззрения и другими текстами, стремясь устранить пережитки древнеиудейских верований, которые они считали ложными.) Дух человеческий заключен в чуждое тело, находящееся в чуждом материальном мире, преодолеть это состояние возможно лишь путем эзотерического познания, который под силу только избранникам-гностикам. Подобное мировидение находило отклик в уже упоминавшейся тенденции Евангелия от Иоанна, подчеркивавшей различие между светом и тьмой, между Царствием Христовым и миром, подвластным Сатане, между духовными избранниками и лишенными надежды на избавление мирянами, а также между Яхве и Христом, между Ветхим Заветом и Новым. И хотя такие авторитеты среди ранних богословов ортодоксального христианства, как Ириней, страстно отстаивали непрерывную преемственность Ветхого и Нового Заветов, а также единство божественного замысла от самого творения до Христа, – все же многим чертам гностического дуализма суждено было оставить значительный след в дальнейшей истории христианского богословия и благочестия.
mirznanii.com
Дух и Материя - совместно или врозь? ~ Проза (Статья) ~ Beesona.Ru
С пожеланием Всем Света и Любви. 09.04.13г
Мне нравится: 0 |
www.beesona.ru
