Ваш браузер не поддерживается. Хаку и тихиро возвращение в мир духов

Возвращение в мир духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      Это лицо показалось ей знакомым. Тонкое, светлое, с изящными чертами — сплошь мягкие линии и глубокие тени от спадающей на глаза челки. Яркие, выразительные глаза в обрамлении черных ресниц могли бы принадлежать девушке, равно как и немного своенравный изгиб губ. Но перед ней был юноша. Он сидел, откинувшись на спинку пластикового стула, и неторопливо потягивал через трубочку из бокала янтарный напиток. Похоже, яблочный сок. Самое то в такую жару. Его глаза равнодушно скользили по посетителям кафе, и если надолго останавливались на длинном, во всю стену, окне, в них появлялось какое-то грустное, мечтательное выражение. Он мог быть поэтом — непризнанным гением, ищущим вдохновение в унылом пейзаже за окном. Мог быть художником, у которого наступили трудные времена. Или музыкантом, перебирающим в уме ноты, складывающим их так и эдак в поисках того единственного мотива, который отразил бы его внутреннее смятение, его стремления, его печаль.

      Тихиро не могла оторвать от него глаз. Наплевав на все приличия, на возможность оказаться в глупом положении, на косые взгляды соседей по столику, она смотрела и смотрела на парнишку у окна. В груди у неё зашевелилось какое-то тревожное чувство; какая-то затаённая боль вдруг нашла выход, и глаза защипало от подступивших слёз. Непонятно. Нелепо. Бессмысленно. Когда такое было, чтобы незнакомый человек пробуждал в ней столь сильные эмоции? Она с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить и не броситься к нему, не схватить за руки и не закричать: «Кто ты? Мы раньше встречались? Откуда я тебя знаю?»

      — Тихиро. — подруга Юми тронула её за локоть и потрясла за руку. — Эй, что с тобой? Перестань так смотреть на него. Ты его знаешь?

      Тихиро не ответила.

      — Так знаешь? — не отставала Юми.

      — Мне кажется… — выдавила Тихиро и снова замолчала.

      — На тебя уже оборачиваются, — предупредила Юми.

      — Да…

      — У тебя в бокале растаял лед.

      — Ага…

      — И тушь потекла.

      — Да…

      Это был уже перебор. Тихиро не пользовалась ни тушью, ни какой-либо другой косметикой. Во-первых, считала, что в пятнадцать лет начинать ещё рано, а во-вторых, думала о чём угодно, кроме кокетства. Тем необычнее было её теперешнее поведение.

      — Дай догадаюсь, — вздохнула Юми. — Ты нашла своего принца и он забрал твоё сердце. И мозг.

      — Хаку, — прошептала Тихиро. Глаза у неё расширились, губы задрожали.

      — Что?

      — Это же Хаку, тот дракон, ученик Юбабы из купален «Абурая».

      Удивленная Юми раскрыла рот для очередного «Что?». Но в этот момент парень неожиданно вздрогнул, словно услышал их разговор. И оглянулся.

      Зелёные, с задумчивым прищуром, глаза остановились на Тихиро, и та почувствовала, как затрепетало сердце, как кровь, разгоняясь по венам, запульсировала в висках. Ладони мгновенно взмокли, а губы, наоборот, от волнения пересохли, и во рту тоже стало так сухо и так неприятно, словно она шла на самый сложный в своей жизни экзамен, не выучив ни строчки. Юноша смотрел на неё и Тихиро казалось, она погружается в сновидение. Казалось, она видит этот сон не впервые. Казалось, всё это уже было когда-то, с кем-то… может быть, даже с ней… И с ним…

      Но ведь это был всего лишь сон?!

      Молодой человек отвёл глаза, вынул из кармана несколько монет и аккуратно положил их на стол рядом со стаканом недопитого сока. Потом поднялся — грациозно, точно в замедленном темпе. Тихиро зачарованно следила за тем, как всколыхнулись от этого движения его тёмные, длинные, ровно обрезанные волосы, и чёлка упала на глаза. Не обращая внимания на настойчивые подёргивания Юми, которая так и не отцепилась от её локтя, Тихиро тоже начала вставать со стула — так же медленно, но бездумно и неуклюже, привлекая всё больше любопытных взглядов. Над ней уже откровенно потешались, а кое-кто даже тыкал пальцем. Юми покраснела. Тихиро открыла рот, чтобы что-то сказать.

      Но все слова выветрились у неё из головы, когда юноша прошел мимо, не удостоив её даже коротким взглядом. Дверь за ним закрылась.

      Тихиро вдруг стало жарко. И не просто жарко, а невыносимо, чудовищно жарко. Стыд ударил в лицо, и на щеках расцвели красные пятна, а в ушах зазвенело. Руки и ноги перестали слушаться. Тихиро неожиданно поняла, что только что выставила себя на посмешище и что она не в силах шелохнуться: ни опуститься обратно на стул, ни сделать невозмутимое лицо, ни засмеяться над собственным позорным поведением. Щеки горели, как два спелых яблока, а в груди теснились и стыд, и обида, и непонимание, и растерянность, и даже злость. Она же помнила, знала этого мальчика! Она видела его раньше! Они были знакомы!

      Ну да… Он тогда учился на волшебника и умел превращаться в дракона. Отлично, Тихиро! Расскажи об этом Юми. И всем тем, кто таращится на тебя со всех концов кафе.

      Сообразив, что от обиды вот-вот расплачется, Тихиро подхватила с соседнего стула свою сумку и бросилась вон из кафе.

      — Эй, а платить кто будет? — раздался из-за спины громогласный мужской голос.

      Тут уж Тихиро не выдержала. Сколько могла, глотала слезы, но, едва ступив за порог, разрыдалась.

      — Я заплачу, — пролепетала Юми и полезла за деньгами в сумочку.

      Когда она вышла, тоже красная от смущения и тоже расстроенная, фигурка Тихиро уже виднелась в конце аллеи.

      — Эй, Тихиро, подожди, слышишь? — Юми перекинула ремешок сумки через плечо и бросилась догонять подругу.

      Прохожих на улице не было. Где-то на соседней аллее, за буйно разросшимися кустами белых роз, маячил чей-то силуэт и раздавались детские голоса. Но здесь, у кафе, было тихо, если не считать редкого карканья ворон. На город опускался душный синий вечер. Недавно прошёл дождь, асфальтовую дорогу искололи лужи, и в них отражались зелёные ветви деревьев и дымчато-оранжевое от закатного солнца небо.

      Тихиро брела по дороге, вытирая слезы руками и шмыгая носом.

      — Уф! Постой. Подожди. — Юми нагнала её и пристроилась идти рядом. Пару минут молчала, подбирая слова, чтобы начать разговор.

      — Слушай… Может, расскажешь, что случилось?

      Тихиро отрицательно мотнула головой и ничего не ответила.

      — Ты знаешь этого парня? Он… — Юми нахмурилась, — бросил тебя, что ли?

      Вопрос произвел на Тихиро странное впечатление. Она подняла голову и уставилась на подругу изумленно и немного испуганно. Повторила:

      — Бросил?

      — Я просто подумала, — начала оправдываться Юми, — что если ты его знаешь, а он делает вид, что с тобой не знаком, и проходит мимо, будто не видит тебя, то это значит…

      — Он не помнит меня, — грустно перебила Тихиро. — Только и всего.

      Юми хмыкнула.

      — Но так не бывает!

      — Почему?

      — Он что, в аварию попал? Ему память отшибло? Или вы были знакомы, когда ещё на горшках рядом сидели? Если так, то не вижу повода так сильно убиваться.

      — Ты не поймёшь. — Тихиро свернула на соседнюю аллею и уныло опустила голову.

      — Почему это я не пойму, интересно? Ты только что выставила нас двумя полными дурочками…

      — Ты-то причём?

      -… И я имею право знать, из-за чего.

      — Не поверишь. — Тихиро обречённо махнула рукой. — Я сама уже не понимаю, что на меня нашло. Мне показалось, я узнала его, но теперь… Не уверена. Может, просто приснилось его лицо.

      — И имя тоже приснилось? Как ты его назвала? Хаку?

      Тихиро вздрогнула. Внутри всколыхнулась взвесь недавних чувств: боли, тоски, безнадежности, беспросветного одиночества и… какой-то щемящей нежности — такой же необъяснимой, как и уверенность в том, что эти зелёные глаза, эти тонкие черты лица, эта грациозность и вместе с нею твёрдость, самоуверенность, могли принадлежать лишь одному человеку.

      — На самом деле его звали по-другому, — уныло проговорила Тихиро. — Его звали… — она напряглась, вспоминая. Наморщила лоб, сдвинула к переносице брови, устремила взгляд в одну точку.

      Вверху каркнула ворона, раскатисто и так громко, что Юми подскочила и задрала голову.

      — Вот ведь разлетались. Ты посмотри, а?

      — Не могу вспомнить, — раздражённо сказала Тихиро. — Вертится в голове, но… Нет.

      — А купальни? А дракон? Это что?

      Тихиро лишь пожала плечами и снова уткнулась взглядом в асфальт.

      — Ладно. Не говори, если не хочешь, — пробормотала Юми и отвернулась. Обида в её голосе заставила Тихиро тяжело вздохнуть.

      — Наверное, я всё выдумала, Юми. Извини. Глупо получилось.

      — Ладно, забудь. Времени уже почти десять, пора домой. Ты на остановку?

      — Нет, сегодня пешком. Но могу проводить, если хочешь.

      Юми улыбнулась и кивнула. Вот такую Тихиро она знала и любила: спокойную, рассудительную, всегда готовую поддержать и оказаться рядом в нужную минуту. Они медленно побрели по пустынному парку, вдыхая острые запахи цветущих роз, дождевой воды и подступающей вечерней прохлады.

      Скоро стемнеет. Небо уже посинело, и подсвеченные оранжевым солнцем облака выглядели эффектно и несколько зловеще. Деревья бросали на землю густые тени, постепенно сливающиеся в одну сплошную вечернюю синеву. Где-то впереди, ещё совсем далеко, забрезжили огоньки первых фонарей — это отсюда уже было видно шоссе, по которому проносились машины. А вместе с ним и остановку.

      Неожиданно на дорогу прямо перед девушками спикировала огромная серая ворона. Тихиро резко остановилась, Юми от испуга отпрянула. Птица похлопала крыльями, повернулась и уставилась на застывших подруг круглыми черными глазами. Потопталась на месте и издала неприятное, скрипучее карканье.

      Юми словно очнулась. Замахала руками, топнула ногой:

      — Кыш отсюда! Кыш! Пошла прочь!

      Птица отпрыгнула — как-то неторопливо и даже нехотя. Забила крыльями и снова закаркала. А потом тяжело поднялась с места и взлетела ввысь, в закатное небо, и её крики слились с криками других птиц.

      — Проклятая ворона. — ругнулась Юми. — Видала, какая наглая? Откуда их тут столько взялось?

      — Мы давно здесь не были. — сказала Тихиро и только теперь заметила, что затаила дыхание. — Фу-у-у.

      — На прошлой неделе ещё никакие вороны здесь не…

      — Тихо! — вдруг шикнула Тихиро. — Тс-с-с!

      — Что? — Юми удивленно поглядела на неё.

      — Слышишь?

      Юми слегка втянула голову в плечи, прислушиваясь.

      — Нет.

      — Мне показалось, кто-то звал на помощь.

      — Господи! — Юми всплеснула руками. — Да что с тобой сегодня такое? Кто тут может звать на помощь?

      — Вот опять! — Тихиро резко развернулась. — Вон там! Пошли скорее!

      — Стой! Тихиро, не так быстро! Если и так, вдруг там опасно? Куда ты? Чёрт…

      Аллея уводила назад, до поворота оставалось ещё далеко, и Тихиро сделала первое, что пришло на ум: бросилась в сторону прямо через розовые кусты. Хорошо, что за ними оказалась довольно сносная полянка, по которой можно было легко пробежать до следующей живой изгороди. Юми зацепилась блузкой за острые шипы и громко выругалась, сообщив розам всё, что она о них думает. Тихиро уже исчезла за противоположными кустами.

      — Да стой ты, сумасшедшая! — в отчаянии закричала Юми.

      Тихиро выскочила на аллею, быстро огляделась.

      — Смотри! — и ткнула пальцем куда-то вверх.

      Едва подоспевшая разозлившаяся Юми вздернула подбородок и сощурилась, вглядываясь в навалившийся на землю вечерний полумрак. Она уже открыла рот, чтобы выругаться снова и донести до подруги, что ничегошеньки она там, вверху, не видит, но так и застыла, не выдавив ни слова.

      Под кронами деревьев метались вороны. Их было много: десятки огромных птиц, похожих на черные тени. Они с диким карканьем кружили и кружили над чем-то… Или кем-то, кого отсюда было не разглядеть, и пикировали вниз, хлопая крыльями.

      — Кто там? — прошептала Юми. — Котёнок? Или щенок? Вороны на кого-то напали?

      — Они не похожи на обычных ворон. — еле слышно отозвалась Тихиро.

      Юми не ответила и Тихиро подумала, что она просто слепа, раз не видит, не понимает. Она не была уверена, что сама понимает всё, что происходит, или что видит что-то особенное. Но если зрение и подводило, то чувства кричали на все лады: вот оно, вот оно — то самое, то необычное, необыкновенное, безумное, пугающее, влекущее с неимоверной силой! Это волшебство! Это колдовской вихрь! Это то, чем откликались порой её глубокие, наглухо запертые в недрах памяти сны и воспоминания о том, чего, казалось, не было.

      — Хаку! — закричала Тихиро, и её звонкий голос разнёсся по округе. В памяти вспыхнуло окно, распахнутое в голубое небо, и зеленоватые волны разлива до самого горизонта; извивающийся белый дракон в брызгах крови, и его глухое рычание, его мутные глаза, вязкие красные нити, тянущиеся с клыков и собирающиеся в лужи на полу. Истекающий кровью Хаку.

      Что-то творилось здесь и сейчас, но Тихиро провалилась в собственные воспоминания. Не замечая ни Юми, ни тёмного парка, ни колючих розовых кустов, она рванулась вперёд.

      — Я сейчас, я помогу тебе… Ну почему же ты вечно попадаешь во всякие передряги?!

      Тихиро вывалилась из кустов на аллею как раз вовремя, чтобы увидеть, как очередная жирная ворона пикирует на человека. Тот увернулся, закрывая лицо руками, и что-то прокричал. Тихиро не разобрала.

      — Убирайтесь! — завопила она. — Пошли прочь! Зачем он вам? Чего вы от него хотите?!

      Ещё одна ворона бросилась на парня и на этот раз вцепилась в плечо и начала клевать и рвать когтями. Парень ошеломлённо замахал руками, завертелся, пытаясь стряхнуть с себя обнаглевшую птицу, но та держалась крепко. А над ним, постепенно снижаясь, уже кружили новые и новые птицы, и выжидали, чтобы изловчиться и тоже вонзить когти.

      — Хаку, держись! — Тихиро подскочила к нему, сдёргивая с плеча сумку, и размахнулась.

      Бум!

      Не зря взяла в библиотеке сразу три книги.

      Удар пришёлся точно в цель. Ворона оторвалась и, кувыркаясь, отлетела в сторону. Врезалась в землю, растопырив крылья, точно многопалые руки, и бочком, бочком, подпрыгивая, двинулась в новую атаку.

      — А ну сгинь! — Тихиро снова размахнулась сумкой. — Только подойди, попробуй!

      Ворона запрыгала и замахала крыльями, отступая. Остальные продолжали кружить над головами, но больше не нападали. Парень всё ещё прикрывал голову руками и пригибался, но если бы Тихиро посмотрела на него, то заметила бы, что он не сводит с неё глаз.

      — Убирайтесь! — сердито выкрикнула Тихиро. — Ну? И передайте тому, кто вас послал, что у него ничего не выйдет! Хаку теперь человек. Просто человек, поняли? Вы не имеете права на него нападать!

      Вороны ещё покружили под кронами деревьев пока Тихиро стояла, стараясь отдышаться, а потом, словно что-то решив сообща, потянулись вверх и исчезли в вечерней мгле.

      — Тихиро. — раздался слабый голос Юми, которая вылезла, наконец, из кустов и теперь стояла, отряхиваясь и пробуя приладить разорванные края рукава блузки друг к другу. — Что это было? Ты на кого тут кричала?

      Тихиро не обратила внимания на вопрос. Она повернулась к юноше и тихонько выдохнула, прикусив губу и не зная, что сказать. Тот тряхнул головой, убирая с лица пряди длинных, до плеч, волос. Потом зажал рукой кровоточащее плечо. Он не был особенно взволнован, хотя может быть, это от шока? Молчание становилось нестерпимым, и Тихиро не придумала ничего лучше, чем неловко поинтересоваться:

      — Больно?

      — Заживёт. — пробормотал парень.

      Она кивнула.

      — Тихиро, автобус. — напомнила Юми. — Мы, наверное, уже опоздали.

      — Эти птицы… — парень поднял лицо к небу, выискивая глазами улетевших ворон. — Откуда они взялись ума не приложу. Ни с того ни с сего набросились на меня.

      — Так ты их не знаешь? — спросила Тихиро. Вопрос прозвучал донельзя глупо, но парень только нахмурился и пожал плечами.

      — Хаку… — начала Тихиро и запнулась. — Ты ведь Хаку?

      — Меня зовут Кохаку Нуси. — настороженно произнес юноша.

      — Точно. — Тихиро не смогла сдержать улыбку облегчения. — Нигихаями Кохаку Нуси, верно? Ну, я и говорю, Хаку.

      — Никто меня так не называл. А откуда ты знаешь мою фамилию?

      — Тихиро. — Юми капризно притопнула ножкой. — Долго ты ещё будешь тут… Опоздаем на последний автобус.

      — Можешь идти, я не поеду.

      — Но я… я боюсь одна! Вдруг эти вороны вернутся?

      — Пошли вместе, я провожу. — сказал парень. — Хотя если они прилетят снова, толку от меня будет мало. Сумки у меня нет. — он развёл руками и виновато улыбнулся.

      — Так ты совсем меня не помнишь. — грустно сказала Тихиро, когда они вышли на соседнюю аллею, освещенную парой фонарей.

      — А должен?

      — Я Тихиро Огино. Но все в купальнях называли меня просто Сэн, потому что так распорядилась Юбаба. Её ты тоже не помнишь?

      — По-моему, ты принимаешь меня за кого-то другого. — с сомнением сказал Кохаку.

      — И вовсе нет. Ты просто забыл. Я и сама вспомнила только сегодня вечером, когда увидела тебя в кафе.

      — Так ты поэтому так на меня смотрела. — усмехнулся юноша. — А я подумал, с тобой нехорошо.

      — А по-моему, с ней действительно нехорошо. — вставила Юми.

      — Это случилось, когда мне было десять. Мы с мамой и папой только приехали сюда, купили дом и попали… попали в эти купальни. А ты жил там уже несколько лет, Хаку! Ты был учеником Юбабы. Неужели ты совсем ничего не можешь вспомнить?

      Тихиро посмотрела на него в отчаянии.

      — Нет. — Кохаку, кажется, было не по себе. Юми его отлично понимала и виновато переглянулась с ним, когда Тихиро отвела взгляд. Только что пальцем у виска не покрутила.

      — А что от тебя понадобилось этим птичкам, вот ещё вопрос…

      — Они просто бешеные. — сказала Юми. — Иногда вороны нападают.

      — Но не на людей! И это были не вороны.

      — Конечно, конечно. Ладно. Это были духи этого парка. — серьёзно кивнула Юми. — Им не понравилось, что кто-то гуляет здесь в такое время без спросу, и они решили проучить нас.

      — Вы мне не верите. — с горечью сказала Тихиро. — Но ты помнишь, как однажды, в детстве спас девочку, упавшую в Янтарную речку? Помнишь, Хаку?

      Парень покачал головой. Трудно было понять, о чём он думает: казалось, в полумраке его прикрытое длинной челкой лицо не выражало никаких эмоций. Конечно, он не помнил, ведь тогда, давным-давно, её спас не человек, а дракон. Белый-белый, с мягкой шерсткой и узкой лисьей мордой, с длинным, необыкновенно гибким и сильным телом и прозрачно-зелеными, как кусочки морского льда, глазами. Совсем как в её забытых сновидениях. Он не помнил… Но почему же вдруг вспомнила она? И как заставить его поверить ей? Как не дать ему сказать «прощай» и снова исчезнуть из её жизни, как он сделал это уже дважды?

      А может, это лишь морок. Может, и не было никаких встреч, а были лишь сны: яркие и красочные, полные невыразимых эмоций, но — увы! — нереальные.

      Тихиро думала об этом, ступая по дороге, глядя на приближающиеся огни шоссе и слушая шум проезжающих по нему машин. В голове у неё теснилось множество вопросов. Хотелось узнать, где теперь живет Хаку и с кем, закончил ли он школу, остались ли у него колдовские способности… Господи, да помнит ли он ну хоть что-нибудь? Ну, хотя бы необъяснимые провалы в памяти у него должны быть? Не передать словами, как больно и обидно было Тихиро от осознания собственного бессилия. В кои-то веки с ней происходило нечто необыкновенное, если не сказать волшебное, а она не могла ни разобраться в этом, ни удержать, ни поверить до конца, ни доказать собственную правоту. Наверное, стоило смириться с тем, что ей не на что надеяться. В лучшем случае Хаку принимает её за ненормальную. В худшем… Ох, лучше и не думать.

      Парень молчал, Юми тоже шла молча. Так, в неловкой тишине, они и добрались до остановки.

      — Может, поедешь со мной. — без намека на надежду в голосе осведомилась Юми, когда к остановке подошел автобус — последний на этот день, и припозднившиеся пассажиры начали подниматься в салон.

      — Я пешком. — упрямо сказала Тихиро и не стала добавлять, что для неё это, возможно, последний шанс поговорить с Хаку.

      Юми кивнула и невесело улыбнулась на прощанье.

      — Я провожу тебя. — предложил Кохаку, когда автобус, удаляясь, запыхтел по шоссе. — Далеко отсюда?

      — Четыре квартала. Я живу за мостом, знаешь?

      — Нет. Я недавно в городе. Ничего здесь не знаю. Кстати, я не поблагодарил тебя за спасение от ворон. Спасибо. — он потёр плечо, на котором сквозь тонкую ткань рубашки проступили тёмные пятна крови, и поморщился. — Они бы меня заклевали насмерть.

      — Хаку… — Тихиро набрала в грудь побольше воздуха. — Я понимаю, как нелепо это звучит, но…

      — Тихиро. — его голос прозвучал тихо, но твёрдо, и девушка замолчала. — Ты меня точно с кем-то путаешь. Я приехал сюда вчера вечером и до этого никогда здесь не был. Всю жизнь прожил в Наёро, на Хоккайдо, с самого рождения. Это слишком далеко отсюда, чтобы поверить в случайную встречу.

      — Ты можешь просто не помнить…

      Парень закатил глаза.

      — Всё я прекрасно помню. И давай не будем больше говорить об этом. Ладно?

      Тихиро в отчаянии стиснула зубы:

      — Ладно. Так к кому ты приехал?

      — Ни к кому. Путешествую.

      — Автостопом? — удивилась Тихиро.

      — Как придётся.

      — Расскажи?

      Всю дорогу до дома Тихиро — до каменного моста через речку Цукино и разросшихся диких садов — Кохаку рассказывал о том, как здорово ощущать себя свободным от всяческих уз: от семейных обязательств и дружеских привязанностей, от надоевшего дома и традиций, от ожиданий окружающих людей, от необходимости ходить в одну и ту же школу, заниматься одними и теми же делами, не представляя, зачем ты вообще родился на свет. Просто потому, что так принято, и так делают все. Он говорил о поиске смысла, о пути, который нужно пройти, чтобы понять, наконец, своё предназначение. О том, что сам он ещё не знает, чем будет заниматься, поэтому и убежал из дома, оставив родным лишь записку с просьбой не волноваться.

      Тихиро слушала, и в памяти у неё все живее, все ярче прорисовывался образ Хаку: свободолюбивого, тщеславного, независимого, мечтательного, наивного и глупого-глупого мальчишки, возомнившего себя великим волшебником. Конечно, быт, школа — не для него! Память начисто стерта, но амбиции остались. А может, где-то сохранились и воспоминания о том, кем он когда-то был или мог стать? Может, подсознательное стремление вернуться туда, в мир духов, и погнало его в путь?

      Как бы то ни было, рядом с Тихиро шёл всё тот же Хаку. Теперь она была абсолютно уверена в этом.

      — Вон мой дом. — с сильно колотящимся от волнения сердцем она указала вперёд, на начало расцвеченной фонарями улочки. — Самый первый.

      Неужели он сейчас просто развернётся и уйдёт?

      Над рекой под мостом навис густой белесый туман. Неожиданно навалилась духота, от сырости стало трудно дышать. Кохаку, казалось, ничего не заметил и пошёл по мосту, засунув руки в карманы своих серых холщовых штанов. У Тихиро в груди шевельнулось дурное предчувствие, и она поспешила следом, стараясь держаться поближе к парню. В конце концов, им нужно было лишь пересечь реку, а дом — вот он, рукой подать. Дикие сады разрослись по обе стороны от улицы, поглотив маленькие, жмущиеся друг к другу жилые дома, и среди листвы виднелись одни крыши и кое-где — горящие фонари.

      Тихиро уже разглядела светлую раму на своем окне, а за ней — занавески, и только собиралась спросить у Хаку, где он остановился и куда теперь пойдет, как вдруг что-то тяжёлое уперлось в грудь. Твёрдая незримая преграда, не дающая ступить больше ни шагу. Дыхание перехватило, и Тихиро с Кохаку растерянно попятились. Остановились как раз на середине моста. Туман клубами поднимался с речной воды всё выше и выше, пока не застелился по серой каменной поверхности моста, не окутал ноги до коленей и не потянулся вверх.

      — Что это такое… — заговорил Кохаку, но горло неожиданно сдавило невидимой силой, и он схватился руками за шею.

      — Пусти его! — воскликнула Тихиро, непонятно, к кому обращаясь. — Хаку, что с тобой?!

      — Тихо, тихо, — раздался вдруг скрипучий старческий голос, — чего расшумелась?

      И прямо перед ними туман уплотнился, вытягиваясь в белый столб величиной с человека, и из него соткалась крепкая фигура старухи. Постепенно проступили краски, и вычертились детали. Тёмно-серое платье с пышными юбками, короткие руки с острыми ярко-красными ногтями, богатые перстни на каждом пальце, голова на несколько размеров больше положенного, увенчанная негабаритной прической — толстым пучком седых волос. Старческое лицо с длиннющим носом и отвратительной бородавкой между бровей. Густо накрашенные сиреневыми тенями глаза — мутноватые, с чуть пожелтевшими белками. Жуть, а не старуха!

      Юноша от изумления открыл рот. Тихиро испуганно прижала кулаки к груди.

      — Юбаба. — выдохнула она.

      — А, Сэн. — ведьма растянула губы в зловещей ухмылке. — Как же, как же, помню. Вытянулась, повзрослела. Что, лучше тут живётся, чем у меня в купальнях?

      — Кто вы такая? — Кохаку отважно выступил вперёд, стараясь оттолкнуть Тихиро назад и прикрыть собой. Голос его не слушался, горло всё ещё перетягивали невидимые верёвки. — Чего вам от неё надо?

      — От неё? — старуха засмеялась. — Ничего. Коготки рассказали мне, что вы повстречались, и с вами двумя им не справиться. Хотя я думаю, они просто перетрусили. Что может сделать сопливая девчонка да лишившийся волшебной силы юнец против моего колдовства?

      Кохаку ободряюще сжал руку Тихиро, второй рукой по-прежнему держась за сдавленное горло.

      — Отпустите его, Юбаба, он ничего не помнит. — в отчаянии проговорила Тихиро.

      — Совсем? — седые брови старухи вылезли на морщинистый лоб. — Зато ты, гляжу, помнишь больше, чем следует.

      — Зачем вы пришли?

      — Скажем так. Я хочу забрать то, что мне принадлежит.

      — Да? И что же?

      — Его. — узловатый палец с длинным ногтем ткнулся в сторону Кохаку.

      Парень продолжал теснить Тихиро назад, прочь от старухи. Может быть, инстинктивно догадывался, что заколдован только мост? Может быть, помнил о заклятии удушья ещё со времен своего ученичества?

      — Я не понимаю, о чём вы говорите. — прохрипел он. — Сначала Тихиро, а теперь вы.

      — А он и правда ничего не помнит? — озадаченно спросила Юбаба. — Совсем-совсем?

      Тихиро усердно замотала головой. Вдруг старая ведьма поймёт, что парень превратился в обычного человека, да уберётся восвояси?

      — Кажется, я перестаралась. — старуха задумалась, прищурив глаза и глядя куда-то в сторону. — Гм. Ну, что ж теперь делать? Время пришло, Хаку, пора возвращаться.

      — Она сумасшедшая, — тихо пробормотал юноша, отталкивая девушку всё дальше и дальше назад. До края моста оставалось совсем немного. Юбаба не двигалась со своего места в центре.

      — Ах, Хаку, Хаку… Опять ты меня подводишь! — сказала она с нотками сожаления в голосе. — Но время не терпит. Придется помочь тебе вспомнить.

      С этими словами она звонко щелкнула пальцами, и в её руке мгновенно вырос тугой розоватый шар огня. Язычки пламени заплясали по его поверхности, словно пытаясь вырваться на волю.

      — Ой. — пискнула Тихиро. — Она будет колдовать. Оно сейчас взорвётся…

      — Бежим! — крикнул Хаку, разворачиваясь и резко дёргая девушку за руку.

      — Память, вернись! — громыхнула им вслед Юбаба, и её шар вспыхнул ослепительно-белым светом, озарив на мгновение всю округу.

      — Беги быстрее. — задыхаясь, бросила Тихиро. — Она промазала! Она не догонит нас!

      — За ними! — скомандовала с моста ведьма, и в тот же миг послышалось знакомое карканье и шелест десятков крыльев.

      — Ой, мамочки. — заскулила Тихиро.

      Они с Хаку выскочили на шоссе и помчались по тротуару в сторону городских кварталов. У Тихиро тлела слабая надежда, что вороны не погонятся за ними в людном месте, что им не нужны свидетели. Но улицы пустовали. Ни одной машины, ни единого прохожего, как нарочно, не попадалось. Город уже погрузился в ночную тьму.

      Вороны настигли их быстрее, чем они успели пробежать квартал. Ринулись вниз. И только теперь Тихиро увидела, что никакие это не вороны, что на лапах у них острые стальные когти, а лица — человеческие, с длинными-предлинными носами вместо клювов и безумными, злобными желтыми глазами навыкате.

      — А-а-а! — от страха закричала она.

      Что-то ударилось ей в спину и больно кольнуло. Потом ещё раз. Футболка затрещала под птичьими когтями, и Тихиро закрутилась, пытаясь защитить исцарапанную спину. Непрошеные слёзы навернулись на глаза, застилая всё вокруг мутной пеленой, и потекли по щекам.

      — Уйдите! — в отчаянии кричала она, молотя руками воздух, натыкаясь на птичьи тела.

      Чёрные перья полетели во все стороны, скрипучее карканье превратилась в оглушительные вопли, не похожие ни на вороньи, ни на человеческие. И когда Тихиро споткнулась и рухнула на асфальт, разбив в кровь колени и ободрав ладони, когда сразу несколько огромных крылатых тварей вонзили в неё свои когти, и она задохнулась от боли, вдруг прогремел зычный, полный невероятной силы голос:

      — ПРОЧЬ!

      Полыхнуло зелёным, и с той стороны, откуда донеслись голос и пламя, щеку и голое плечо под разорванной футболкой Тихиро опалило огнем.

      — УБИРАЙТЕСЬ!

      Новый всполох — и птицы-демоны заверещали, захрипели, взвыли на все лады и шарахнулись в стороны. Некоторые с глухим стуком упали на дорогу, в момент обугливаясь и рассыпаясь пеплом. Другие взмыли ввысь и бросились врассыпную, исчезая за крышами домов.

      Вскоре все стихло.

      — Мамочка, ой мама… — истерично повторяла Тихиро, обхватив себя руками, крепко зажмуриваясь и раскачиваясь на коленях из стороны в сторону. Лицо у неё было грязным от дорожной пыли и слёз. Резинка с волос почти сползла от птичьих когтей и теперь волосы торчали во все стороны, как здоровенная, неряшливая копна сена. Под разорванной футболкой на спине и плечах виднелись глубокие окровавленные царапины.

      — Тихиро! — Хаку бросился к ней и схватил за запястья, отводя её руки в стороны. — Тихиро, прости меня, пожалуйста, прости!

      Девушка изумлённо вскинула взгляд, только чтобы увидеть огромные, блестящие от невыплаканных слёз глаза прямо напротив, всего в каких-то паре сантиметров от своего лица.

      — Хаку? — прошептала она.

      Он всё ещё светился каким-то странным внутренним сиянием. Растрёпанные волосы отсвечивали зелёным, напряженно сведённые брови и не по-человечески яркие глаза придавали его лицу сходство с… Драконом?

      Онемевшая Тихиро ошарашено разглядывала его, не пытаясь ни пошевелиться, ни освободить запястья, которые парень всё ещё держал в своих руках.

      — Хаку. — очумело прошептала она, наконец, и расплылась в нелепой, обалделой улыбке. Счастливо хлюпнула носом. — Ты вспомнил…

      — Она мне за всё ответит. — с силой выдавил Хаку, поднимаясь на ноги и помогая Тихиро встать. — Прости меня. — и вдруг крепко-крепко прижал девушку к себе.

      Тихиро уткнулась носом ему в шею. Боль постепенно начинала овладевать её вниманием, но она всё оттягивала тот момент, когда придется осматривать свои раны. Сейчас она испытывала сильнейшее облегчение, и вместе с тем её трясло от пережитого страха. Она вдыхала запах Хаку: его чуть влажной от пота кожи и ветра в его волосах, его льняной рубашки, и ещё чего-то давным-давно забытого, но до боли близкого и родного. Запах призрачной страны, откуда не возвращаются. Запах колдовства и безумной свободы. Запах нежности и первой влюбленности… Запах прошлого.

      — Прости меня. — повторял Хаку, гладя девушку по волосам. — Я собирался найти тебя, когда уйду из учеников, но Юбаба лишила меня памяти.

      — Ты не виноват, ты же не знал…

      — Я должен был догадаться, что так просто она меня не отпустит.

      Неприязненные нотки в его голосе насторожили Тихиро, и она отстранилась, заглядывая ему в лицо.

      — Хаку?

      Он шумно вздохнул, оставив её и отойдя в сторону.

      — Ты чего-то не договариваешь?

      — Я не уверен. Всё ещё смутно помню, но мне кажется, Юбаба не просто так нашла меня.

      — Она говорила, что время пришло. — встревожено сказала Тихиро. — Ты об этом?

      — Она что-то оставила мне напоследок, когда я уходил.

      — Что? Какую-то вещь?

      — Не знаю… Может, проклятие.

      — Вроде того черного червячка. — Тихиро почувствовала, как ей становится холодно от одного воспоминания о мерзкой юркой твари, сидевшей на печати Дзэнибы.

      — Пойдём. — Хаку насторожённо огляделся. — Юбаба может вернуться. Я попробую залечить твои раны, раз уж волшебная сила снова со мной.

      — Куда ты? Мой дом…

      — Тебе нельзя сейчас домой. Юбаба всё ещё там. А, кроме того, нам пока лучше не расставаться. Она знает, что ты много для меня значишь, и может напасть на тебя.

      — Птички чуть меня не убили. — всхлипнула Тихиро, понимая, что вот-вот снова расплачется, как малое дитя, от обиды и пережитого испуга.

      — Пойдём. Пока ты со мной, тебе нечего бояться. — Хаку протянул ей руку.

      — А мои мама и папа? Они же не знают.

      — Ты можешь им позвонить с автомата, разве нет?

      — Да. — пробормотала расстроенная Тихиро. — Конечно.

      — Давай скорее. Я уже чувствую её. — Хаку потянул девушку за собой.

      И тут где-то совсем близко раздался шелестящий голос:

      — Хаку? Мальчик мой, пора собираться домой. Пора возвращаться, как мы и условились. Ну же? Где ты? Покажись своей мамочке.

      Хаку поднял руку, сложил пальцы в какой-то непонятный знак, поднёс их к губам и легонько дунул. Тут же погасли все фонари. Казалось, даже сам воздух уплотнился и потемнел.

      — Бежим. — шепнул Хаку. — Держись за мою руку, я тебя выведу.

      И они с Тихиро с головой нырнули в кромешную тьму.

***

      Крошечная лужица света от единственного фонаря разлилась под низким, ветвистым клёном. Несколькими метрами левее начиналась открытая деревянная терраса заброшенного дома, усыпанная прошлогодними кленовыми листьями, комьями земли, пучками сухой травы и прочим мусором, который ветер занёс из сада. Тихиро сидела на огромном камне прямо под клёном, обхватив коленки руками и положив на них подбородок. Её царапины затянулись благодаря каким-то непонятным нашёптываниям Хаку, но следы от них все ещё легонько покалывало, и мурашки пробегали по коже от воспоминания о тёплом дыхании Хаку, касавшемся её всего несколько минут назад.

      Тихиро было грустно. Она позвонила родителям и чуть не расплакалась в очередной раз прямо в телефонную трубку — от волнения, страха и радости одновременно. Внутри у неё бушевал такой ураган чувств, что выразить его, пожалуй, можно было только слезами. Кто бы знал, каких усилий ей стоило обмануть маму, сказав, что останется на ночь у Юми! Если бы не Хаку, находившийся рядом, если бы не его ободряющая, временами чуть встревоженная улыбка… Тихиро не сводила с него глаз. Ей казалось, отвлекись она хоть на минуту — и он растворится в воздухе. Или она проснётся у себя в комнате с мутным ощущением тоски и чего-то важного, но, увы, напрочь позабытого.

      Хаку стоял, прислонившись к опоре террасы, и задумчиво ковырял носком ботинка ворох старых листьев. За его спиной тускло отсвечивали грязные, потемневшие от времени витражи в сломанных раздвижных дверях.

      — Ну и втянул я тебя. — проговорил он тихо, обводя взглядом чёрные провалы между ближайшими клёнами, словно ожидая, что оттуда вот-вот выпрыгнет десяток-другой злобных птиц-перевёртышей.

      — Бывало и хуже. — грустно улыбнулась Тихиро, вспомнив купальни Юбабы. — Что-нибудь придумаем.

      — Побудем здесь до утра, если ты не против. — Хаку кивнул на дверной проём. — Тут есть диванчик. Поспишь?

      — Не знаю, смогу ли уснуть. Я всё думаю… Что же нам теперь делать?

      — Давай оставим это до завтра. — Хаку поморщился. Видимо, ему было неприятно думать… Или вспоминать.

      — Она ведь не найдёт нас здесь? — с надеждой спросила Тихиро.

      Хаку покачал головой:

      — Вряд ли.

      Где-то на востоке за городом послышался раскат грома.

      — Будет гроза. — сообщил Хаку.

      — Лето в этом году дождливое. — кивнула Тихиро. — То жарко, а то дождь хлещет сутками. Мама говорит, на весь июль такой прогноз.

      В небе снова прогремело, на сей раз ближе. Но молний в этом тёмном, заросшем и одичавшем саду видно не было. И то хорошо.

      — Пойдём в дом.

      Тихиро устало слезла с камня и вышла из лужицы жидкого света.

      — Темно. — она поёжилась и потопталась на пороге.

      Хаку поднял руку раскрытой ладонью вверх, развёл пальцы, и над ними вспыхнул похожий на светлячка шарик.

      — Здорово. — Тихиро улыбнулась и потянулась к нему, чтобы прикоснуться, но юноша вдруг отвёл руку.

      — Не надо, — и, глядя в удивленное лицо девушки, нехотя объяснил, — можешь обжечься.

      Тихиро упрямо потянулась снова. На этот раз Хаку не препятствовал — только глаза у него чуть расширились, и дыхание неожиданно сбилось. Тонкие пальчики Тихиро осторожно приблизились к огоньку, погладили, едва касаясь.

      — Здорово. — на выдохе повторила она. — И горячо. Тебе не жжёт?

      — Волшебство всегда жжёт. Иди в дом.

      Тихиро с довольной улыбкой поднялась на террасу. Пальцы горели от прикосновения к огоньку. И щёки горели от близости Хаку. Хорошо ещё, что здесь так темно — огонёк давал не больше света, чем обычная свечка, и обстановка просматривалась с трудом. Небольшой диванчик, накрытый старым, дырявым пледом — Тихиро хлопнула по нему ладошкой и выбила облачко пыли. Чихнула. Плетёный стол и пара стульев напротив раздвижных дверей. И бесконечные стопки книг, разложенные по всему полу и присыпанные мусором, листьями и толстым слоем пыли.

      В воздухе пахло затхлостью, но с улицы порывами проникал предгрозовой ветер. Тихиро несмело опустилась на краешек дивана и потёрла ладонями коленки. Бесформенная футболка, бесформенные короткие штаны — всё какого-то болотно-зелёного цвета разных оттенков. Кое-как стянутые резинкой, нечёсаные длинные волосы — после налета птичек они пришли в совсем уж плачевное состояние. Тонкие щиколотки над массивными кроссовками… Эх, Тихиро! Когда-то мама говорила: повзрослеешь — поправишься. Прошло столько лет, а ничего не изменилось. Она по-прежнему нескладная, угловатая худышка с острыми коленками и тонкими, как спички, запястьями. Не то чтобы её это сильно тревожило раньше… Так-то раньше. А теперь вдруг стало важно. До такой степени важно, что захотелось свернуться клубком и спрятаться от пронзительного взгляда Хаку. Эх, Тихиро…

      — Ляг, поспи. — предложил Хаку, пододвинув стул ближе к диванчику и усевшись на него. Огонёк на его ладони затрепетал от особо сильного порыва ветра, но не погас.

      — Нет. — Тихиро покачала головой.

      — Уже поздно.

      — Мне страшно, Хаку. — она опустила глаза, чувствуя, как на щеках проступает прямо-таки алый румянец. — Страшно, что я усну, а ты исчезнешь. Или Юбаба найдёт нас. Или всё это окажется сном… Одним из моих сновидений… Знаешь, иногда я вспоминала что-то, какие-то обрывки: море от горизонта до горизонта, странный поезд, рассекающий его волны, вой ветра в ушах — где-то высоко-высоко над землёй, над самыми облаками. Мне было в них и хорошо, и плохо одновременно. Так тоскливо, одиноко… А теперь я боюсь, что всё это — и ты — тоже окажется сном. Я сейчас усну здесь, а проснусь у себя в постели. И нужно будет вставать, собираться в школу… Терпеть не могу эту школу! Предыдущая была лучше. — Тихиро поджала губы.

      — Никуда я не денусь. — успокаивающе произнёс Хаку. — Я же приехал сюда, чтобы встретиться с тобой, неужели ты ещё не поняла? То есть я не помнил тебя, но искал везде, где был в эти последние два месяца. А ты сильно изменилась. Я бы, наверное, не узнал тебя, даже если бы помнил.

      Тихиро смущенно улыбнулась.

      — А я тебя узнала. Хотя ты тоже сильно изменился.

      За открытыми витражными дверями зашелестел дождь. Сначала тихо, потом всё громче, веселее, настойчивее. Тихиро любила слушать этот шелест. И барабанную дробь капель, бьющих в окно её комнаты, и журчание ручейков, сбегающих по бамбуковым водостокам с крыши. Дождь её успокаивал. Убаюкивал. От дождя на душе становилось светло и немного грустно. Тихиро всегда представляла себе, что дождь — это слёзы какого-то очень печального природного духа. Может быть, небесного или речного.

      — Иди сюда. — зевнув, позвала она и положила ладонь рядом с собой на плед. — Тут много места.

      Пару мгновений Хаку смотрел на неё пристально, с сомнением, и навалившийся было на Тихиро сон начал рассеиваться. Но потом пальцы юноши сжались вокруг огонька, и тот потух. Комната погрузилась в темноту.

      — Садись. — пробормотала Тихиро, прислушиваясь к звукам дождя и лёгких шагов. И лишь только Хаку оказался рядом, привалилась к нему плечом, а затем и вовсе нырнула в его объятия, склонив голову ему на грудь.

      — Так удобно. — шепнула она и счастливо вздохнула, закрывая глаза. — Спокойной ночи, Хаку.

      — И тебе спокойной ночи, Тихиро.

      За окном шумел дождь, а под её щекой размеренно билось чужое сердце. Проваливаясь в сон, Тихиро лениво размышляла о том, как сильно Хаку отличался от других мальчишек. Может, всё дело было в его драконьей сущности. Или в его доброжелательности. Или в призрачной стране, навсегда впитавшейся в его кровь. А может, он просто был другим. Особенным. С ним было не стыдно и не страшно — даже обниматься. Ни тогда, ни теперь.

***

      Ночью бушевала настоящая гроза. Тихиро спала тревожно, часто просыпаясь и вздрагивая от раскатов грома и вспышек молний, которые освещали сад даже сквозь плотные переплетения кленовых ветвей. Несколько раз ей снилось, будто это Юбаба явилась по их с Хаку души: вынюхала, выследила и теперь плетёт свои колдовские сети для белого дракона… Ну, и для неё в придачу. В шуме дождя ей чудилось хриплое карканье и шелест десятков крыльев. Терраса плыла и качалась, по углам метались тени и вытягивались в длинных, узких призраков, шарящих тощими руками по полу, стенам, скудной мебели и россыпям книг. Их гибкие пальцы ощупывали всё, что попадалось, и Тихиро в ужасе поджимала коленки, цепляясь за рубашку Хаку, а тот спал и ничего не замечал. И ей было так страшно… Так жутко…

      К утру дождь прекратился.

      Тихиро очнулась от очередного зыбкого кошмара — невесть какого по счету в этой безумной веренице. Плед под ней сбился и наполовину сполз на пол. Хаку рядом не было, а книги и впрямь оказались разбросаны по всей террасе. И книги, и вырванные из них отсыревшие, желтые страницы, исписанные иероглифами, и какие-то картины, нарисованные на картоне тушью, растёкшейся от дождя.

      — Хаку? — Тихиро встревожено поднялась с кушетки, приглаживая растрёпанные волосы. Стянула с них резинку и сунула её в рот.

      — Я здесь. — отозвался парень из сада.

      Заново перевязывая волосы, Тихиро выглянула из террасы.

      Было сырое, душное утро. Солнце поднялось из-за горизонта и опалило землю, и в воздухе остро запахло мокрой травой, прелыми листьями, распаренной землей и старыми лакированными досками террасы.

      — Я не стал тебя будить. — сказал Хаку и спрыгнул с камня. — Вот вышел оглядеться. Ты плохо спала.

      — Да. — Тихиро поёжилась. — Мне снились кошмары.

      — Может, не всё из твоих снов были кошмарами. — задумчиво произнёс Хаку. — Юбаба искала нас ночью. Воздух такой тяжёлый, насквозь пропитанный тёмными чарами.

      — Так значит, эти тени… — Тихиро похолодела. — Ой.

      — Нужно уходить. Теперь призраки знают, где мы. Юбаба доберётся досюда со своими коготками — это лишь вопрос времени.

      — И куда мы? Мне нужно забежать домой, чтобы мама с папой не волновались.

      Хаку внимательно посмотрел на неё, сощурившись. Зелёные глаза оживленно заблестели.

      — У тебя есть велосипед? — Тихиро удивлённо кивнула.

      — Отлично! — Хаку хлопнул в ладоши. — Значит, будет, на чём добраться.

      — Добраться куда?

      — Слушай. — он подошёл и сжал ладонями худые плечи Тихиро. — Я кое-что вспомнил ночью. Когда я уходил из купален, Юбаба похлопала меня по плечу. Этого нельзя было допускать, понимаешь? Ведьмы часто передают так свою колдовскую силу, когда умирают, но и обычное заклятие могут передать.

      — Ты думаешь, она прокляла тебя? — испугалась Тихиро.

      — Понятия не имею. Это нужно выяснить как можно скорее.

      — Но как?

      — Догадайся. — Хаку мрачно усмехнулся. — Есть лишь один человек, который может точно определить, какие чары на меня наложили.

      — Дзэниба! — ахнула Тихиро и зажала рот ладошкой. — Но Хаку, она же…

      — На Дне Болота, я знаю. Поэтому я и говорю: нужно торопиться. Времени у меня — до захода солнца.

      — Для этого придётся…

      — Отправиться в призрачную страну.

      — Через тоннель и вокзал… — Тихиро сглотнула. — А где мы возьмём билеты на поезд?

      Хаку вдруг звонко расхохотался. Его глаза заблестели, щёки покраснели, словно внутри у него засиял огонёк — такой же, как ночью на ладони. На мгновение он вдруг снова превратился в двенадцатилетнего мальчишку, для которого волшебство — это детская игра, а ученичество у могущественной старой ведьмы — увлекательное приключение. Любопытный, дерзкий, самоуверенный и бесстрашный.

      — Не забывай, что я умею летать, Тихиро. — весело заявил он.

      — Я с тобой. — твёрдо сказала Тихиро.

      — Что? — Хаку растерянно прекратил улыбаться.

      Тихиро тоже растерялась:

      — Я думала, ты предлагаешь пойти вместе.

      — Для тебя будет безопаснее остаться здесь. — серьёзно произнёс Хаку.

      — Ерунда! — Тихиро упёрла руки в бока и опустила голову, глядя на него исподлобья со всем упрямством, на какое была способна. — Безопаснее, как же. Хочешь, чтобы Юбаба сцапала меня и моих родителей?

      — Она же отпустила тебя. Договор расторгнут. Всё по-честному.

      — Ага. А тебя она прокляла тоже по-честному? — Тихиро недобро прищурилась. — Ты вчера говорил, что мы должны держаться друг друга, а теперь собираешься бросить меня одну, чтобы я снова тебя потеряла… Снова… — она запнулась, наткнувшись на любопытство в глазах Хаку, и сухо закончила, стараясь не обращать внимания на зардевшиеся щеки:

      — В общем, я против.

      Хаку отвернулся и напряженно сцепил между собой пальцы.

      — Если Юбаба нас поймает… — заговорил он и ненадолго замолчал, обдумывая перспективу и позволяя Тихиро самой оценить всё, что её ждёт в таком случае. — Она может превратить тебя в животное из принципа. Или замучить на самой тяжёлой работе. Об этом ты подумала?

      — Я хочу с тобой. — Тихиро подошла ближе и несмело тронула юношу за локоть. — Куда угодно, Хаку. Пожалуйста.

      — Тогда, — Хаку развёл руками, — нам понадобятся два велосипеда.

      Тихиро просияла.

      — Это я устрою! Пошли, пока папа не уехал на работу и не запер гараж. У меня нет ключей.

***

      — Я не помню, по какой дороге мы ехали. — озадаченно сказала Тихиро, остановив велосипед у обочины и устало вытирая со лба выступившие капельки пота. И виновато добавила:

      — Исколесили весь город, а толку никакого.

      Хаку подождал, пока мимо одна за другой промчатся две машины.

— Постарайся вспомнить. — спокойно сказал он, когда рёв моторов стих. — Я и не ждал, что в мир духов попасть легко. Просто нужно искать не наобум. Может, там рядом были какие-нибудь опознавательные знаки? Например, мост или магазинчик?

      — Мы проезжали школу. — Тихиро махнула рукой назад. — Потом въехали на холмы…

      — Значит, это верхний город.

      — Да, но школа позади, а где въезд наверх?

      — Давай попробуем вон по той дорожке. — Хаку указал куда-то вперёд. Тихиро пригляделась и увидела узкую тропинку, взбирающуюся на холм, петляющую между плотно настроенными домами, кажущимися отсюда, снизу, совсем крошечными, и уходящую в лесные дебри.

      — Ну-у-у. — неуверенно протянула она. — Даже не знаю.

      Хаку задрал голову, подставив лицо солнцу. Часов у него с собой не было, но солнце уже выкатилось почти в самый зенит и палило немилосердно. По телу тонкими ручейками стекал пот, неприятно щекоча кожу и пропитывая пятнистую от засохшей крови рубашку.

      — Поехали. — Хаку отбросил со лба взмокшую от пота челку и взялся за руль.

      До начала тропинки они добирались по тротуару. Машины проносились мимо, обдавая их горячей смесью воздуха, выхлопных газов и пыли. Зато когда начался подъём, Тихиро вконец выбилась из сил. Пришлось слезть с велосипеда и тащить его за собой, спотыкаясь и чуть не падая.

      — На машине было легче. — пробормотала она, остановившись перед очередным поворотом, чтобы отдохнуть. — Хаку?

      Юноша оглянулся.

      — Что будет, если мы не найдём дорогу?

      — Ты всегда такая оптимистка, Тихиро. Гляди! Это не тот въезд?

      Тихиро подтащила велосипед поближе. Внизу, сразу за тем местом, где шоссе крутой петлёй огибало холм, на середине которого они сейчас стояли, действительно начинался широкий радиусный подъем.

      — А ведь правда. — обрадовалась Тихиро. — Наверное, это он и есть!

      — Мы как раз на эту дорогу и выедем. Ну что, пошли?

      С трудом продравшись сквозь густые заросли кустарника и деревьев, они, наконец, выбрались на асфальтовую дорогу. Тихиро с протяжным «Ф-ф-фух!» поставила велосипед на подножку и наклонилась, упёршись ладонями в дрожащие коленки. Хаку достал из корзины на багажнике пластиковую бутылку с водой и отвинтил крышку.

      — Будешь? — Тихиро благодарно кивнула.

      — То, что надо, спасибо. — сказала она, вытирая губы после нескольких жадных глотков. — Где-то здесь должна быть дорога, на которую мы по ошибке свернули. Я ещё помню такие малюсенькие каменные домики. Часовенки для богов.

      — Странно. — добавила Тихиро, когда они вновь уселись на велосипеды и покатили по тротуару. — Некоторые детали я помню так отчетливо, словно только вчера была здесь. Вон эти часовни! Под сломанным дубом!

      Асфальт неожиданно оборвался и дорога упёрлась в заросшую густой травой дорогу между деревьями.

      — Такое впечатление, что в последний раз здесь проезжали лет сто назад. — заметил Хаку, когда колёса его велосипеда запрыгали по мохнатым кочкам, а высокая трава захлестала по коленям и стала набиваться между спицами и застревать в цепи, мешая крутить педали.

      — И слава богу. — откликнулась Тихиро. — Никому не пожелаешь попасть туда!

      Ветви кряжистых, низкорослых деревьев плотно смыкались над головами, образуя мрачные своды, похожие на своды тоннеля или пещеры.

      Какое-то время Хаку и Тихиро ехали молча. Сил на разговоры уже не осталось, зато нервы натянулись, как гитарные струны, и сердце тяжело забилось в груди: буммм, буммм, буммм. Страх подкрался незаметно, на мягких лапах. Просто в один прекрасный миг сердце оборвалось, в животе сильно ёкнуло, будто булыжник упал в глубокий колодец. По коже пополз ледяной озноб, а липкие ладони заскользили по рукояткам руля, и ноги ослабели.

      — Хаку. — прошептала Тихиро, спрыгивая с велосипеда на землю.

      По ушам тут же резанула тишина — неестественная, мёртвая, глухая. Тихиро оцепенела, словно с головой окунулась в стоячую воду пруда — на самое дно, и не могла ни шевельнуться, ни позвать на помощь.

      — Не останавливайся! — воскликнул Хаку, оборачиваясь. — Поехали скорее! Это же проход между мирами! Слышишь, как здесь тихо? Даже велосипедная цепь не скрипит! Здесь нельзя стоять, а то придут духи этого леса и утащат к себе… В те самые часовенки, Тихиро!

      Девушка от испуга раскрыла рот и быстро влезла назад, на сиденье. Оттолкнулась ногой от неровной земли, но подошва соскользнула с педали, и Тихиро едва не упала. Упрямо оттолкнулась снова — на этот раз удачно, и велосипед запрыгал по кочкам и ухабам, рассекая и безжалостно приминая буйно разросшуюся траву.

      — Умница. — облегчённо выдохнул Хаку, кинув короткий взгляд через плечо.

      — Не думала, что когда-нибудь приеду сюда по доброй воле. — пропыхтела Тихиро, стараясь не сводить взгляд с дороги. Только бы не увидеть никого из упомянутых Хаку духов! Только бы не попасться им!

      Хуже всего стало, когда они с Хаку проехали мимо возвышавшейся в кустах у дороги каменной статуи. Тихиро в панике чуть не зажмурилась. Сердце колотилось уже где-то в горле и, казалось, временами прыгало вместе с обезумевшим на кочках велосипедом, как резиновый мячик, то вверх, то вниз. Статуя проплыла мимо, словно во сне, и скрылась в густой листве, однако Тихиро ещё долго чувствовала бегущий между лопатками холодок.

      К тому моменту, когда дорога вылилась в круглую, вымощенную серым булыжником площадку, девушка чувствовала себя выжатым досуха лимоном. Хаку резко надавил на тормоз, лишь только на пути у них словно из ниоткуда выросла высокая стена, покрытая облупившейся кораллово-красной штукатуркой. В центре стены чернел узкий арочный проём, похожий на горизонтальный бездонный колодец, а по обе стороны от него были выдолблены глухие обманки вместо окон.

      — Приехали. — сказал Хаку, спуская ноги с педалей. — Это и есть вход в страну призраков?

      Обессиленная Тихиро не ответила. Остановившись позади Хаку, она удивлялась, как необычно он смотрится на фоне чёрного провала арки. Холодный ветер, налетевший откуда-то сзади, с лесной дороги, раздувал его длинные волосы и шевелил края выпущенной поверх штанов рубашки. То ли от набежавших от ветра слёз, а то ли от перенапряжения Тихиро показалось, будто вокруг него появилось лёгкое зеленоватое свечение, а его тень… Что это было? Обман зрения? Или волшебство? Тень Хаку медленно вытянулась, наползая на стену, выгнулась дугой, распрямилась — и вот уже это тень длинношеего дракона с развевающейся на ветру гривой.

      Хаку обернулся. Волосы взметнулись, хлестнув его по щёкам, и драконья тень растаяла. Тихиро вдруг заметила, как сильно побледнело его лицо, а глаза словно запали и потускнели.

      — Что с тобой? — прошептала она испуганно.

      Хаку моргнул.

      — Оно затягивает меня. — отозвался он и облизнул сухие губы.

      — Мы можем уйти…

      — Не отпустит. — Хаку покачал головой. — Оно сильнее.

      — Проклятие?

      — Да. Не знаю, смогу ли…

      — Я помогу тебе!

      Тихиро решительно отставила велосипед в сторону и направилась к нему. Не без отвращения обогнула уродливую замшелую статую какого-то языческого божества: жутковатого лысого болванчика со слепыми глазами и ухмыляющейся пастью, сложившего руки на животе.

      — Ты только не забывай, что я рядом, ладно?

      Они взялись за руки: чуть шершавые пальцы Хаку крепко сплелись с тонкими, холодными пальчиками Тихиро — и вместе шагнули в промозглую черноту туннеля.

      Идти плечом к плечу было не так страшно, как порознь. Сквозь тонкую ткань футболки Тихиро ощущала тепло, исходящее от Хаку, и это её немного успокаивало. Она справится, правда? Разве не для этого она здесь? Чтобы помочь, спасти, уберечь…

      Вокзальное здание встретило их гробовой тишиной. Сквозь высокие окна пробивались солнечные лучи, и в них кружились пыль и цветочная пыльца. Круглые витражи в похожих на бойницы окошках отбрасывали на каменный пол четырёхцветные блики, а у подпирающих высокие своды колонн стояли деревянные скамейки. Зал был поистине огромным и казался таким же пугающим, как и тогда, несколько лет назад. От воспоминаний у Тихиро защемило сердце. Безнадёжная, болезненная, ностальгическая тоска поднялась откуда-то из самой глубины души и Тихиро захлебнулась ею, как когда-то в своих забытых сновидениях. Глаза защипало, и девушка сильнее сжала руку Хаку. О том, что сейчас чувствовал юноша-дракон, она могла лишь догадываться: он спал с лица, зрачки широко распахнутых глаз превратились в чёрные крапинки, а по облепленному влажными волосами виску скатилась капелька пота. Тихиро вдруг устыдилась собственных переживаний. Она нужна ему и должно быть именно так, а не наоборот.

      — Хаку? Что теперь? Мы ведь не пойдем к купальням? — взволнованно спросила Тихиро.

      — Нужно торопиться. — хрипло произнес Хаку. — Юбаба может быть где угодно: днём она осматривает свои владения, превратившись в птицу. Я не знаю, почувствует ли она меня… Но мне и знать не хочется.

      Тихиро быстро закивала.

      Хаку не дал ей больше времени на раздумья. Выдернул свою руку из её ладони и бросился к выходу из вокзала: точно вихрь пронёсся, взметнув с пола мусор и сухие листья. Тихиро от неожиданности всплеснула руками и прижала к груди кулаки, а потом кинулась следом за Хаку. Её быстрые шаги отразились от стен и свода гулким эхом. В дверном проёме её ослепило полудённое солнце и она зажмурилась, а в лицо ударил колдовской ветер — Тихиро уже научилась отличать его от обычного ветра по каким-то особенным запахам и вибрациям.

      Когда она разлепила веки и сморгнула набежавшие слезы, оказалось, что вместо Хаку-человека высоченную траву метёт хвостом ослепительно-белый Хаку-дракон. Так вот оно что, вот откуда ветер!

      Тонкие усы свивались кольцами. Растущая вдоль хребта шикарная грива отливала изумрудной зеленью. Когти на чешуйчатых птичьих лапах нетерпеливо царапали землю. А глаза озорно блестели.

      — Получилось! — взвизгнула Тихиро, подлетая к дракону и бесцеремонно обхватывая руками за гибкую шею. — Хаку, у тебя получилось!

      Тот нагнул голову и как будто улыбнулся: пасть растянулась, слегка обнажив белоснежные клыки.

      — А-а-а, господин Хаку!

      Голос прогремел, как гром среди ясного неба. Тихиро обомлела, не в силах шевельнуться, а дракон угрожающе зарычал.

      По запущенной каменной дорожке с холма к ним бежало существо, больше похожее на лягушку, чем на человека: с выпученными глазищами на висках, лицом размером с добрую сковородку и усами, а-ля Гитлер.

      — Господин Хаку, госпожа Юбаба поручила мне вас встретить и проводить в купальни. Она велела передать, что будет ждать вас у себя в покоях сегодня вечером около шести, чтобы обсудить детали вашего договора…

      Человечек верещал так самозабвенно и так торопился, что споткнулся о скрытый травой осколок статуи — их в округе было разбросано видимо-невидимо, и остаток пути прокатился кубарем. Однако не растерялся, а подскочил, выпрямился и с подобострастной улыбкой отвесил поклон.

      Дракон зарычал громче и шарахнулся назад. Тихиро едва успела отпрыгнуть следом, как его хвост крепко обвил её кольцом и ловко забросил на лохматый загривок. Ошарашенная Тихиро инстинктивно вцепилась в драконьи рога и распласталась по его загривку, сдавив коленками.

      — Ой, мама! — вскрикнула она, а в следующее мгновение земля ушла куда-то вбок и вниз, вниз, вниз… Небо распахнулось перед ней и Тихиро показалось, она падает, и падает, и падает в его бесконечную голубизну. Голова закружилась, в ушах засвистел ветер, дыхание оборвалось и Тихиро прижалась к дракону всем телом так крепко — не разорвать.

      Краем глаза уловила внизу удаляющуюся фигуру похожего на лягушку человечка, потом красные пятна купален «Абурая» и разносортных зданий в парке развлечений. А потом от бьющего в лицо холодного воздуха заслезились глаза, и смотреть стало трудно.

      Тихиро никогда не боялась высоты и на этот раз задохнулась от острого наслаждения и восторга. Напряженное тело дракона под ней извивалось, ловя воздушные потоки и взбираясь по ним сквозь лёгкие перистые облака всё выше и выше. Где-то далеко внизу блестела водная гладь бесчисленных озёр и речек и тонкой ниточкой тянулась железнодорожная колея — та самая, по которой Тихиро когда-то ехала на поезде до станции Дно Болота. То здесь, то там среди заливных лугов и тёмных рощ виднелись одинокие островки деревень, а впереди, где-то на самом-самом краю земли, на горизонте медленно вырастала чёрная полоса топей. До неё было не меньше нескольких часов полета, но и над топями еще лететь и лететь.

      Налюбовавшись на далекую землю, Тихиро склонила голову, прижалась щекой к загривку дракона и закрыла глаза. Хаку не даст ей упасть, даже если она задремлет, убаюканная монотонным гудением ветра, усталая от переживаний и страхов.

      Она действительно задремала и проснулась неожиданно от ощущения затяжного падения. Спросонья перепугалась и чтобы было силы вцепилась в драконьи рога. Оказалось, она по-прежнему летела верхом на драконе, только уже не вперед, а вниз. Небо на западе вовсю полыхало оранжевым закатом, но как только дракон нырнул в облака, краски померкли. Это были даже не облака, а дождевые тучи, и за то время, что Тихиро проспала, они затянули почти всё пространство от горизонта до горизонта.

      — Хаку, мы снижаемся? — прокричала Тихиро на ухо дракону. — Неужели долетели? Так быстро?

      Дракон, разумеется, не ответил, продолжая пикировать вниз до тех пор, пока его тонкие когтистые лапы не коснулись каменистого русла пересохшей речки между двумя холмами. Тихиро соскользнула с гладкого, покрытого короткой шерсткой загривка дракона на землю и застонала от неожиданной боли во всём теле. Расслабленные, затёкшие от долгого пребывания в одной позе, да ещё перетруженные накануне мышцы ног её не слушались и она, охнув, опустилась на ближайший валун. Камень оказался скользким, отполированным речной водой.

      — В чём дело? — Тихиро вскинула вопросительный взгляд на дракона.

      Тот лёг на брюхо, поджав под себя лапы, и стал стремительно уменьшаться в размере, истончаться и таять.

      — Хаку, как ты? — спросила Тихиро, когда юноша, пошатываясь от усталости, сдавив пальцами виски, дотащился до одного из валунов и почти рухнул на него.

      — Плохо. — пробормотал он, не открывая глаз. — Тяжело… Больше не могу лететь…

      — Но ведь ты всегда летал хорошо! Это из-за проклятия, да? — Тихиро от отчаяния и злости сжала кулаки и потрясла ими в воздухе. — Гадкая ведьма!

      — Тихиро, ты не могла бы… — Хаку насухую сглотнул. — Принеси мне попить…

      — Конечно! — девушка пружинисто вскочила, напрочь позабыв о боли в ногах. — Потерпи, я сейчас!

      И кинулась вниз по руслу — туда, где ей показалось, она заметила блеск воды, когда спускалась.

      Солнце уже скатилось к самому горизонту, но его прощальные лучи не могли пробиться сквозь тяжелые, похожие на мокрую серую вату, тучи. В долине реки стремительно темнело. Тихиро перескакивала с камня на камень так быстро, как могла. Рифлёные подошвы кроссовок не скользили, но из-за полумрака иногда попадали между камнями в лужицы жидкой грязи. Пахло тиной, мокрыми, гнилыми водорослями и опасностью. Особенно отчетливо — опасностью. Она исходила отовсюду: из низко нависших туч, с высоких речных берегов, с востока, где остались купальни… Весь этот мир, вся природа здесь была пропитана колдовством. Тихиро посекундно оглядывалась на светлую фигурку юноши, по-прежнему сидящего на камне. Теперь, когда Хаку совсем ослабел, ей вдруг стало невыносимо страшно. Она ведь надеялась на него, на его волшебную силу, на его умение перевоплощаться! В драконьем облике он мог подхватить её и вынести из самой глубокой пропасти и даже достать со дна реки. А в человеческом? Вконец изможденный, едва держащийся на ногах — что он мог?

      — Так. — Тихиро на секунду замерла, сжав кулаки так крепко, что короткие ногти больно впились в ладони. — Хватит! Ты должна быть сильной. И ты будешь сильной, понятно? Всё, больше никаких слёз и соплей.

      Кинув ещё один взгляд на Хаку, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, Тихиро спрыгнула с самого огромного валуна в ямку, на дне которой ещё осталась вода. Грязь под подошвами громко хлюпнула, брызги окатили голые до коленей ноги и края штанин.

      — Отлично. — буркнула Тихиро. — Так, что у нас тут?

      Она наклонилась и провела рукой по воде. Зачерпнула в ладони и понюхала. От воды пахло тиной, но не гнилью, а значит, её можно пить.

      И тут перед Тихиро встала новая проблема: в чем донести воду до Хаку? Она деловито огляделась, но не увидела ничего, кроме камней и всё тех же примятых водорослей.

      — И что теперь делать? — растерянно осведомилась она сама у себя. — Наверное, будет лучше, если Хаку сам придёт сюда.

      Утешившись этой мыслью, Тихиро вскарабкалась по мелким камням наверх, выбралась из ямки с лужей. И обмерла.

      Хаку уже не сидел на камне. Он лежал пластом — в той позе, в которой упал. Тихиро испуганно рванулась к нему, рискуя поскользнуться на гладких округлых камнях и переломать себе кости.

      — Хаку! — бросилась на колени, с трудом развернула отяжелевшее тело юноши на спину, кое-как уложила его голову себе на колени и убрала с лица длинные пряди волос. Вокруг глаз у мальчика-дракона залегли глубокие тени, щёки побелели, а пересохшая нижняя губа треснула, и на ней выступила капелька крови.

      — Да что же это такое, Хаку. — простонала Тихиро, гладя его холодные, липкие от испарины щёки. — Что случилось, Хаку? Очнись. Ну, очнись же, пожалуйста. Расскажи мне!

      Юноша молчал и Тихиро в отчаянии заскрипела зубами. Вскинула глаза к небу… И картина вдруг начала проясняться. Не потому ли Хаку так спешил успеть на Дно Болота до захода солнца? Не потому ли его силы иссякли, что солнце, наконец, зашло? Ведь теперь Юбаба без труда схватит его и утащит назад в свои купальни! Хаку и шевельнуться не сможет — куда уж тут шевелиться, когда ты в глубоком обмороке.

      Это значило, что ей, Тихиро, придется самой справляться! Дотащить его до владений Дзэнибы она не в силах — да она и не знает, далеко ли еще! Укрыть от Юбабы и её посланников — тоже никак. Но может быть, если добраться хотя бы до лесной чащи… если попросить помощи у лесных духов…

      Внутри у Тихиро всё похолодело. Она достаточно насмотрелась на духов в купальнях «Абурая», чтобы гореть желанием снова с ними встречаться. Лесные духи — существа капризные, а, кроме того, за просто так к себе не пустят и не помогут. Но разве у неё был выбор?

      Солнце окончательно скрылось за горизонтом — Тихиро поняла это по резко накрывшей землю темноте. По речному руслу пополз лёгкий, прозрачный туман, а где-то далеко на западе загрохотал гром. Вдобавок ко всему, послышался отдаленный шум — очень необычный, похожий на гул пчелиного роя, только куда громче.

      Нет, выбора у неё определенно не было.

      — Хаку, — прошептала Тихиро срывающимся от страха высоким голосом, — проснись, пожалуйста, если можешь. Нам нужно уходить. Мне не нравится эта река. И вообще здесь так страшно!

      Хаку вздохнул, но не очнулся.

      — Пожалуйста. — Тихиро легонько потрясла его за плечо одной рукой. Вторая всё ещё обнимала его за шею.

      Слёзы резанули по глазам, словно тупая бритва.

      — Нет. — твёрдо, упрямо пробормотала Тихиро. — Я не буду реветь. Я вытащу тебя, Хаку, слышишь? Эх, сюда бы малыша Боо…

      Бережно опустив голову юноши на камни, Тихиро встала, вытерла влажные от пота ладошки и штаны и подхватила Хаку под мышки.

      — У-у-ух! — громко выдохнула она, напрягаясь из последних сил, чтобы сдвинуть тяжёлое тело друга. — Ну и неприподъёмный ты, я тебе скажу! Этот дракон… Он в тебе живет? То есть… Я хочу спросить… Откуда берётся масса, а?

      После нескольких минут напряжённого пыхтения Тихиро втащила парня на пару метров вверх по береговому склону. Плюхнулась на камни и постаралась отдышаться.

      — Мог бы превратиться в кого попроще. — сказала она. — В мушку, например… Это, конечно, не так эффектно, зато мне было бы легче тебя волочь.

      Странный шум заметно приблизился. Теперь он напоминал уже не пчелиный рой, а гудение самолета. Тихиро встревожено прислушалась, пытаясь определить, что может издавать такие звуки. Или кто… Одно она знала точно: самолёты здесь не летают. Мучимая дурным предчувствием, Тихиро вскарабкалась на холм и вылезла на речной берег. Напрягла зрение, вглядываясь во тьму, но не увидела ничего, кроме чёрных очертаний сосен, растущих вдоль реки, да окрестных холмов.

      — А здесь не так уж высоко. — удивленно проговорила она. — Сейчас я тебя вытащу, Хаку.

      Пересохшее русло не давало ей покоя. Было в нём что-то зловещее и сама мысль о том, чтобы оставить Хаку внизу, вызывала сильнейший протест.

      — Давай, пошли скорее. — пропыхтела Тихиро, снова подхватывая юношу под мышки.

      — Тихиро… — вдруг шепнул тот. — Сэн…

      Сердце в груди от радости сделало сальто.

      — Хаку! Ты очнулся! Тебе лучше?!

      — Где мы?

      Тихиро пришлось наклониться к самым губам Хаку, чтобы разобрать его слабый голос сквозь многократно возросший шум.

      — Постарайся встать, — попросила она, — нужно выбраться из русла, пока… Пока…

Хаку приоткрыл глаза и уставился на неё мутным взглядом.

      — Из русла? — переспросил он.

      — Ну, да, ты спустился в речное русло, разве не помнишь?

      Его рука дернулась и с неожиданной силой сдавила запястье Тихиро.

      — Помоги мне. — в отчаянии выдохнул он.

      — Что? — Тихиро наклонилась к нему, подставляя ухо. — Извини, этот рёв… Я ничего не слышу.

      — Быстрее!

      Тихиро не расслышала — скорее прочла по губам и потянула его на себя, помогая подняться на ноги. Подставила ему плечо, но Хаку отшатнулся, упёрся ладонями в склон и начал карабкаться, цепляясь за камни, пучки сухих водорослей и полусгнившие обломки веток. Тихиро, как могла, поддерживала его.

      — Выбирайся сама! — прокричал Хаку, отталкивая её руку. — Неужели не видишь…

      Договорить он не смог, да это стало уже и не нужно. Внимание Тихиро привлекло слабое мерцание, и она, наконец, сообразила, откуда исходило это жуткое гудение. По пересохшему руслу с огромной скоростью мчался поток воды — целая река летела с далеких холмов, выплёскиваясь из берегов, сшибая со склонов валуны и толкая перед собой стволы сломанных и выкорчёванных с корнями деревьев. Еще немного — и она будет здесь! Еще чуть-чуть — и накроет с головой, погребет под собой! И не выплывешь, не выкарабкаешься!

      Парализованная от ужаса Тихиро завопила, выставила перед собой руки, точно этот бессмысленный жест мог защитить её от надвигающейся водной лавины. А вода вспенилась, вздулась гребнем до самых верхушек деревьев и вдруг превратилась в гигантскую ладонь с растопыренными пальцами, готовую схватить две скорченные у берега фигурки и раздавить их, перемолоть, точно в мельничных жерновах.

      — Тихиро! — голос Хаку перекрыл рёв потока, и в то же мгновение что-то туго обвило грудь девушки, вышибив из лёгких последние капли воздуха. Рёбра затрещали, сознание помутилось от вспыхнувшей боли — показалось, с неё живьем сдирают кожу. Тихиро с силой рвануло вверх за миг до того, как чудовищная ладонь с грохотом обрушилась на то место, где она стояла, и разбилась о камни, разлетелась тысячами ледяных брызг и окатила с ног до головы.

      Вернувшись в русло, бушующий поток понёсся дальше по склонам холмов. А Тихиро вдруг обнаружила, что лежит, выгнувшись дугой, практически встав на мостик, и таращится остекленевшими глазами на грузно ползущие по небу тучи. Под спиной застряло что-то твёрдое, а грудь придавило одним из огромных речных валунов. Ребра переломаны, каждый вдох — пытка, и перед глазами мутнеет от недостатка кислорода. Тучи начинают раскачиваться, хребет вот-вот треснет от напряжения…

      — Хаку. — одними губами прошептала Тихиро… И дышать как-будто стало легче!

      Придавивший её камень шевельнулся. Она со стоном приподняла голову, скосила глаза — и увидела, что никакого валуна у неё на груди нет, а есть драконий хвост, обвивший её тугим кольцом.

      — Хаку! — Тихиро зашевелилась, высвобождаясь из крепких объятий юноши-дракона. — Ты цел? Ты слышишь меня?

      Дракон ответил хриплым рычанием. В горле у него заклокотало, и он мучительно закашлялся, выплёвывая воду.

      — Тебе больно. — в отчаянии прошептала Тихиро и подползла ближе к узкой драконьей морде. Обняла руками, зарылась носом в мокрую гриву и растянулась рядом на земле. От пережитого ужаса и пробравшего до костей сырого холода её колотил озноб.

      Сколько они пролежали так, никто из них не знал, но шум речного потока стих, и долина погрузилась в зыбкую тишину. Когда Тихиро открыла глаза, стояла глубокая ночь. Хаку успел сбросить драконью кожу и выглядел совсем плохо: дрожащий, измученный, мокрый, с посиневшими губами и воспаленными запавшими глазами.

      — Это Юбаба. — шепнул он, услышав, что Тихиро завозилась. — В её духе заколдовать целую реку.

      — Мы едва не погибли. — отозвалась девушка.

      — Нет. Река бы принесла нас к ней — и только. Юбаба лишила меня силы, чтобы я опустился в русло. Она знает, где мы, и пытается вернуть в купальни. В этот раз не вышло, но она не отступится. Ночь впереди длинная…

      — Не говори так. — Тихиро сжала пальцами расслабленную холодную, как ледышка, ладонь Хаку. — Ты сможешь идти?

      — Попробую. — юноша с усилием приподнялся и оперся на локти.

      — Хаку, я тут подумала. Что если пойти в лес и попросить помощи у лесных духов? Как считаешь, они примут нас?

      — Вряд ли. Я ведь был учеником Юбабы, а её здесь немногие любят. Лучше я попытаюсь снова перекинуться и взлететь. Над землёй безопаснее.

      — Даже не думай! Ты же умрёшь от истощения!

      Хаку покачал головой и ничего не ответил, но в его движениях было столько безнадёжности, что Тихиро поняла, как близко её слова оказались к истине.

      — Надо идти. — решительно сказала она. — Пойдем туда, где живет Дзэниба. Сумеешь найти дорогу?

      Хаку тяжело поднялся на ноги и постоял немного, пошатываясь от слабости.

      — Нужно двигаться через лес, потом через болота. Ещё очень далеко, Тихиро. Нам нипочём не дойти ни за ночь, ни даже за две.

      — Тогда давай спрячемся! Заберёмся в какой-нибудь овраг и переждём…

      — Я не собираюсь прятаться. — неожиданно окрепшим голосом перебил Хаку. — Если Юбаба нападёт, она получит отпор! В конце концов, силы вернутся, и я смогу колдовать так же хорошо, как прежде.

      — Да, но до этого…

      — Тс-с-с. — Хаку вдруг приложил палец к губам.

      — Ты что-то слышишь? — Тихиро затаила дыхание.

      Повисло долгое, напряженно молчание.

      — Мы не одни. — прошептал Хаку. — Не отходи от меня, держись рядом. Я смогу защитить тебя.

      Тихиро подавила жалостливый вздох: едва ли Хаку сейчас мог защитить даже себя самого. Их обоих трясло так, что стучали зубы, и к горлу приступами подкатывала тошнота. Коленки подгибались.

      Для одного дня событий было достаточно. Подумать только: ещё утром Тихиро переживала из-за каких-то напичканных призраками ночных кошмаров, а теперь вот во мраке таится совсем другой кошмар: не выдуманный — реальный! Он не растает под лучами утреннего солнца; его не прогонишь, словно дурное наваждение, просто тряхнув головой; от него не спрячешься с головой под одеялом.

      — Опять Юбаба? — несмело спросила Тихиро.

      Они с Хаку начали взбираться на ближайший холм: под ногами захрустели мелкие камешки и зашелестела примятая водной лавиной трава.

      — Что-то чужое, но я не чувствую враждебности. — ответил Хаку.

      И тут прямо перед ними вспыхнул желтый огонёк. Тихиро ойкнула. Хаку оттолкнул её себе за спину, выставил вперёд обе руки. С третьей попытки ему удалось сложить пальцы в замысловатую конструкцию и воздух между ними слабо замерцал. Боевое заклятие, догадалась Тихиро. Едва волоча от бессилия ноги, он готовился драться!

      — Не подходи! — крикнул Хаку в ночную тьму. — Убирайся туда, откуда пришёл, иначе я тебя ударю!

      Огонёк завис над землёй, словно обдумывая брошенный ультиматум.

      — Прочь. — твёрдо сказал Хаку, но Тихиро заметила, как его шатает. Последние силы перетекали сейчас в его непослушные, окоченевшие пальцы.

      — Я не буду повторять в третий раз…

      — Ладно, ладно. — раздался надтреснутый голос. — Вот ведь дерзкий мальчишка! Так и придётся за тобой самой топать! И не стыдно заставлять старую женщину разгуливать ночью по чужим землям? Прихвостни моей сестры, между прочим, рыщут где-то рядом.

      — Дзэниба? — изумлённо проговорил Хаку. Руки у него от неожиданности и облегчения безвольно обвисли вдоль тела, а плечи ссутулились и поникли, будто из них разом ушло всё напряжение.

      — А то, кто же. — недовольно пробурчала старуха и выплыла из тьмы. Как две капли воды похожая на Юбабу: носатая, с крупной головой и замысловатой прической, напоминающей воронье гнездо. На ней и платье было такое же и перстни — один в один.

      — Извини, просвечиваю сильно. — сухо сказала она. — Сам понимаешь, не до церемоний. И чем тебе мой Фонарик не угодил, а, привередливый ты мой?

      — Бабушка Дзэниба! — воскликнула Тихиро, от радости бросаясь навстречу старухе.

      — Эй, поосторожнее! — та лихо отскочила назад. — Не забывай, я не настоящая! Говорю же, послала за вами Фонарик, думала, узнаете его. А кое-кто сразу заклятиями швыряться.

      Хаку виновато потупился.

      — Не злитесь на Хаку, бабушка! Нас Юбаба чуть не поймала. — затараторила Тихиро. — Она лишила Хаку силы, заставила опуститься на землю, когда мы к вам летели, а потом заколдовала реку…

      — Знаю, знаю. — добродушно отмахнулась Дзэниба. — Потому и пришла, чтобы вас защитить. И чуть не опоздала, верно?

      Хаку и Тихиро переглянулись.

      — Вот молодёжь, память короткая. Ладно, девочке простительно, но ты-то, Хаку? Сваливаешь всё на мою сестру, а сам забыл о еде? К утру от вас одни тени останутся! Хотите превратиться в чёрных призраков и поселиться в одном из здешних милых домиков лет на тысячу? А?

      — Я… — виновато пробормотал Хаку.

      — Так. Сначала идите к реке и выпейте воды.

      — А ваша сестра не набросится на нас снова? — испуганно спросила Тихиро.

      — Пока я с вами, не набросится. Потом ступайте за Фонариком, он выведет вас на дорогу. Там вас будут ждать.

      Хаку протянул Тихиро руку:

      — Идём.

      Девушка сделала нерешительный шажок к призрачной колдунье.

      — Бабушка Дзэниба, спасибо. — с горячностью проговорила она.

      — Идите уж. — буркнула старуха, отворачиваясь, но было видно, что она тронута.

      Фонарик резво запрыгал по береговому склону на своей тонкой подпорке, обутой почему-то в белую перчатку. Хаку и Тихиро поспешили следом. С появлением Дзэнибы сил у мальчика-дракона немного прибавилось, хотя Тихиро с тревогой заметила, что он слегка просвечивает. Её собственные руки в свете Фонарика тоже оказались полупрозрачными.

      Не без опаски спустившись к реке, Тихиро и Хаку зачерпнули ладонями по глотку воды. Даже невзирая на заверения Дзэнибы, Хаку был насторожен и скован. Он ожидал нападения в любую минуту и украдкой обводил глазами чёрную воду, мрачный берег и холмы вдалеке.

      — Теперь всё в порядке? — спросила Тихиро, отряхивая с коленей сырую грязь с налипшими камешками.

      — Больше не просвечиваешь. — успокоил её Хаку.

      Фонарик радостно запрыгал на месте, покружился и зашлёпал на своей перчатке назад — туда, откуда они только что пришли.

      Одолев пару холмов, пройдя через травянистую пустошь и небольшой, но сильно заросший колючим кустарником перелесок, они, наконец, выбрались на дорогу. Точнее о том, что это дорога, Тихиро догадалась лишь по каменистым залысинам в траве и ещё по тому, что на одной из этих залысин стояло нечто, напоминающее повозку. Подойдя ближе, Тихиро с любопытством рассмотрела деревянную развалюху на трёх колесах, с крышей из цветастого тента. Сверху донизу развалюха была увешана всяческими побрякушками на шнурках и без: бусами, табличками, камешками, кольцами, кусочками тканей, косточками, пёрышками, черепами мелких грызунов и птичек и даже парой консервных банок. В середине над сиденьями с тента свешивался пузатый стеклянный сосуд, а в нём — свечка. Но удивительнее всего было то, что запряжено это чудное средство передвижения оказалось четвёркой здоровенных серых мышей.

      — Ой. — только и смогла выдавить Тихиро.

      — Ого! — согласился Хаку, с интересом изучая повозку.

      Тут произошло совсем уж необычное событие. Одна из мышей встала на задние лапы, подбоченилась передними и обернулась к молодым людям.

      — Ну, мы поедем, или как? — осведомилась она, и усы у неё раздраженно встопорщились.

      — Поедем. — прошептала Тихиро.

      — Так залезайте, что ли. Вот ведь невежи какие! Сначала подняли в час ночи, а потом стоят, разинув рты. А у меня, между прочим, сегодня выходной!

      — Извините, пожалуйста. — пролепетала Тихиро.

      — Что мне твое извините. — буркнула мышь. — Извините на хлеб не намажешь.

      — А… — Тихиро похлопала себя по одежде и, не найдя ничего в карманах штанов, стянула с волос резинку. — Вот, возьмите. У меня больше ничего нет.

      Мышь деловито протянула лапу и повертела резинку так и этак.

      — Это же твой амулет. — удивленно сказала она. — Такими вещами не разбрасываются, девочка. Держи. И лезь, в конце концов, в повозку, а то сейчас без тебя укатим.

      Хаку, с трудом сдерживая смех, подал Тихиро руку и помог взобраться на сиденье. Повозка опасно завибрировала под весом двух молодых людей, да ещё Фонарик вспрыгнул на тент и закачался под ним, втянув в себя ножку в перчатке. Тихиро с опаской устроилась рядом с Хаку, вцепившись в хлипкий деревянный бортик.

      — Господин Хаку! — вдруг послышалось откуда-то сзади.

      Юноша-дракон мгновенно подобрался, вскочил на ноги, держась за тент, и выглянул во тьму. Повозка от его резких движений чуть не рассыпалась, а Тихиро застонала.

      — Господин Хаку! Слава богу! Вы так быстро летаете, насилу догнал…

      Из темноты вынырнул круглый жабоподобный человечек и помчался по траве, резво перебирая короткими ножками. С его широкого лица градом катился пот, а глаза выперли из орбит и грозились выскочить совсем и потеряться где-нибудь на дороге.

      — Опять ты! — крикнул Хаку и выставил руку ладонью вперёд.

      Человечек будто наткнулся на невидимую преграду и с перекошенным лицом стек по ней в траву.

      — Возвращайся в купальни, Анияку! — приказал юноша. — И не смей за мной ходить. Тебе ясно?

      — Но госпожа Юбаба…

      — Как он нас догнал? — прошептала Тихиро.

      — Вон отсюда! — Хаку щелкнул пальцами, и начавший было подниматься на ноги человечек снова распластался по земле.

      Хаку откинулся на сиденье.

      — Гони. — коротко велел он мышам.

      Мышки натянули ремни, засеменили лапками, и повозка затряслась по траве и камням, медленно набирая скорость. Побрякушки застучали, зазвенели, затрещали и замотались из стороны в сторону. Колёса натужно закрутились, издавая звук, похожий на скрежет вилки по стеклу. Тихиро почувствовала, как к горлу подступает истерический смех. Только бы сдержаться, а то неприлично получится. От усилий на Тихиро напала икота.

      — Хаку, — выдавила она, — что это за фокус? С такой скоростью мы и за неделю не доберемся.

      Юноша в ответ лишь устало улыбнулся и хитро прищурился. Потом наклонился к Тихиро и провёл раскрытой ладонью у неё перед глазами.

      — Гляди. — выдохнул он.

      Нехотя оторвав взгляд от его блестящих зеленых глаз, оказавшихся вдруг так близко, Тихиро заставила себя проследить за его жестом. Повозка грохотала всеми своими досками, колёсами, бусами и банками и, казалось, еле тащилась по бездорожью. Вот только поля, перелески, холмы и озёра проносились мимо с катастрофической скоростью. Тихиро едва успела рассмотреть крутой подъём в гору, как они уже летели вниз по его противоположному склону.

      — Вот это колдовство. — восхищённо произнесла Тихиро.

      — Высшее мастерство. — кивнул Хаку, но в его голосе девушка уловила отчетливые нотки сожаления.

      — А ты ведь жалеешь, что ушёл из учеников. — Тихиро внимательно посмотрела на него. — Правда?

      Юноша смутился и отвёл взгляд.

      — Но, Хаку, ты же понимаешь: тебе нельзя было оставаться у Юбабы. Она собиралась тебя убить!

      — Знаю.

      — И всё равно жалеешь. — с горечью сказала девушка.

      Хаку нервно сцепил пальцы в замок.

      — Я хотел добиться всего сам, понимаешь? Стать учеником такой могущественной колдуньи, как Юбаба, мечтали многие в этом мире. Да и в нашем с тобой — какой нормальный ребенок не мечтал решать все свои проблемы одним щелчком пальцев, а? Или иметь волшебную палочку? Или дружить с духами и божествами? Меня назвали Хозяином реки, словно в насмешку над моей человеческой беспомощностью, но мне всегда хотелось оправдать своё имя, Тихиро. Поэтому когда я провалился в этот мир…

      — Провалился? — уточнила Тихиро.

      — Я не помню, как попал сюда. Хотя детство и правда провел в Наёро с родителями и друзьями. Так вот, когда я очутился здесь, то сразу потребовал от Юбабы взять меня в ученики. Она, наверное, от неожиданности согласилась. Юбаба потом говорила, что сразу разглядела во мне талант к колдовству.

      — И так ты избежал участи животного и работы в купальнях?

      — Мне просто повезло. — Хаку пожал плечами. — А что до работы, то мне приходилось делать вещи и похуже, чем мытьё полов да оттирание ванн после особо грязных клиентов.

      Тихиро вспомнила печать, которую Хаку украл у Дзэнибы. Она и представить не могла, какие ещё пакости Юбаба заставляла его делать, но, судя по гримасе стыда и отвращения на лице Хаку, перечень был длинным и впечатляющим.

      — И после всего этого ты жалеешь, что ушёл. — заключила Тихиро.

      — Я не жалею. — возразил Хаку. — Просто…

      -… Просто ещё многому мог научиться, но не успел.

      Юноша снова пожал плечами.

      Тихиро со вздохом отвернулась и стала глядеть на мелькающие за бортом чёрные холмы. Ну да, такой он и есть: свободолюбивый, жадный до новых впечатлений и возможностей, гордый и вместе с тем ранимый мальчик-дракон. Вкусив однажды волшебной силы, примерив драконью шкуру, приняв драконье сердце — разве мог он теперь успокоиться? Здесь, в призрачном мире у него могло бы быть будущее, о котором в детстве грезит каждый ребенок. А что было у него в той, иной реальности? Скучная школа? Однообразные друзья? Миллион запретов и невозможность оторваться от земли?

      — Знаешь, в нашем мире тоже много всего интересного. — заметила Тихиро из чувства противоречия. — И способности свои можно развивать. Мне вот, например, кажется, ты смог бы стать художником.

      Хаку удивленно поднял брови.

      — Вчера в кафе, — смущенно добавила девушка, — я почему-то подумала, что ты или художник, или музыкант.

      — Просто мне не мешало бы подстричься. — засмеялся Хаку.

      — Точно. — Тихиро улыбнулась.

      — А знаешь, я ведь и правда неплохо рисую.

      — Вот! — оживлённо воскликнула Тихиро.

      — Слушай. — Хаку сощурился. — Мне кажется или ты пытаешься отговорить меня от чего-то?

      Отпираться не было смысла и Тихиро почему-то покраснела.

      — Это всего лишь несбывшиеся мечты, Тихиро! Неужели ты думаешь, я захочу вернуться к Юбабе, чтобы продолжить обучение?

      — Ты, может, и не захочешь, но она явно имеет на тебя виды. — ревниво пробурчала Тихиро.

      — И ты тоже. — поддразнил Хаку.

      Девушка вспыхнула. Ей бы возразить, но в горле вдруг пересохло, и голос отказал. Хаку подался вперёд и легонько погладил большим пальцем её горящую от смущения щёку.

      — У неё нет шансов. — шепнул он.

      В следующее мгновение повозка дёрнулась и остановилась.

      — Прибыли! — громко доложила всё та же разговорчивая мышь. Встала на задние лапы и со смачным хрустом размяла суставы. — Ну? Вылезать-то будете или как?

      Тихиро выскочила из повозки, как ошпаренная.

      — Ничего себе. — прокомментировала грубая мышь. — А мне сказали, у вас совсем силёнок не осталось. И стоило тогда нас гонять в такую даль!

      — Спасибо вам большое, госпожа мышка. — Хаку спрыгнул на землю и вежливо поклонился. — Поездка была незабываемой.

      Он выхватил из воздуха толстого жареного тритона и снова поклонился. Мышь с горящими глазами цапнула угощение, скинула ремни и припустила через двор в кусты.

      — Эй, а с остальными поделиться? — крикнула ей вдогонку Тихиро.

      — Я бы на твоем месте воздержалась от фокусов. — произнес знакомый старческий голос.

      — Госпожа Дзэниба? — Хаку оглянулся.

      Старая колдунья стояла на пороге своего дома, освещённая жёлтым светом, льющимся из дверного проема. Фонарик спрыгнул с тента и поскакал к воротам. Мыши уволокли громыхающую повозку куда-то за угол.

      — Береги силы, мальчик, они ещё пригодятся. — посоветовала Дзэниба и посторонилась. — Заходите. Я уже заждалась.

      Дом у Дзэнибы был просторным, но от покоев её сестры отличался, как небо от земли. Здесь не было роскоши: ни ковров, ни дорогих напольных ваз, ни картин в бесценных рамах с лепниной, ни шкатулок с драгоценностями, ни резной мебели — ничего того, что превращало обычное жилище в настоящий дворец.

      По простым деревянным стенам были развешаны пучки сухих трав, связки лука и чеснока, узорчатые декоративные тарелки над окнами. На полу лежали циновки и стояли кованые сундуки, табуретки, деревянные кадки с бельём и вёдра с водой. У стены справа — камин и гарнитур, над которым в рядок висели сковородки и кастрюльки. А ещё имелся высокий открытый шкаф с множеством полок, заставленных и заваленных всяческими вещами и приспособлениями, по большей части колдовскими. В дальнем углу стояла прялка, на которой когда-то спряли верёвочку для волос — амулет Тихиро. А за пузатой глиняной вазой, из которой торчала пышная икебана, виднелась еще одна дверь. Весь пол у противоположной от входа стены был заставлен плетёными и жестяными корзинками с колосьями пшеницы, огромными вязанками сухих бессмертников, пряжей и катушками ниток.

      Прямо посреди комнаты возвышался массивный деревянный стол, за который Дзэниба и усадила Тихиро с Хаку без лишних разговоров. Тут же поманила пальцем — и на стол опустились три чашки на блюдцах, корзинка с фруктами и широкая тарелка с бисквитами и печеньем.

      — Бабушка… — начала было Тихиро.

      — Завтра. — перебила её Дзэниба. — Всё завтра. Сейчас выпейте чаю и ложитесь спать. Комнаты я вам уже приготовила.

      — Я просто хотела объяснить… — снова попыталась Тихиро.

      — А что тут объяснять? — Дзэниба подняла с плиты чайник и осторожно разлила по чашкам кипяток. — И так всё вижу.

      — Вы поможете нам? — с надеждой спросил Хаку.

      — Посмотрим. — уклончиво отозвалась Дзэниба. — Я могу определить, как именно тебя заколдовала моя сестра, но снять заклятие мне не под силу. Таковы законы, ты знаешь.

      — Главное, что здесь ты пока будешь в безопасности, Хаку. — сказала Тихиро. — Ведь правда, бабушка?

      — Правда. Те же законы не дадут моей сестре заявиться сюда и забрать тебя. Она хоть и кичится своей силой и многого добилась с помощью колдовства, но мы с ней равны. Ей не одолеть меня, так природа распорядилась. Поэтому она меня не трогает, а я не трогаю её. У нас с ней очень старый договор.

      — Но я не могу долго прятаться в вашем доме. — возразил Хаку, ковыряя вилкой кусок бисквита у себя на тарелке.

      — Не можешь. Либо заклятие совсем лишит тебя силы, и ты умрешь, либо моя сестра всё-таки придет за тобой — для начала по-хорошему. Оба варианта равно возможны.

      — Тогда нужно что-то придумать. — Хаку отложил вилку и уставился невидящим взглядом на рассохшиеся доски столешницы.

      — Всё будет зависеть от того, что от тебя нужно Юбабе. — сказала Дзэниба, отхлебнув чаю. — Но это я тебе скажу только завтра. Ты поешь, поешь, восстанавливай силы. А потом хорошенько выспись.

      Тихиро сонно потёрла глаза кулачками.

      — А девочка уже носом клюёт. Идем. — Дзэниба спрыгнула со стула и засеменила к двери за икебаной. Бесчисленные оборки на её платье заколыхались и зашелестели. — Только обувь сними. Хаку, а ты доедай пирог и приходи тоже.

      За дверью оказался коридорчик, перегороженный высокими корзинами. Пахло шерстью и горьковатыми, сладкими, острыми, пряными травами и цветами. Было душно и темно, под ногами сбивалась в гармошку холщовая циновка, а от какофонии запахов закружилась голова, и во рту появился неприятный сладковатый привкус.

      — Вот твоя комната, — Дзэниба открыла дверцу в крошечный чуланчик с маленьким зарешеченным окошком под потолком. На столике горела керосиновая лампа, стены украшали икебаны всех цветов и размеров, выполненный с таким мастерством, что Тихиро открыла рот от восторга.

      — Заходи, не стой. — проговорила Дзэниба. — Что, нравится?

      — Как красиво. — восхитилась Тихиро. — Неужели вы сами всё это сделали?

      — Сама. — кивнула Дзэниба, сдерживая довольную улыбку. — В этой комнате я обычно храню свои поделки, но к вашему прибытию их пришлось убрать. В моём доме не так много комнат, знаешь ли. Много мне и ни к чему. Есть ещё мастерская, кабинет и несколько кладовок для припасов, есть моя спальня, а когда появился Каонаси, пришлось пристроить комнатку и для него.

      — Безликий? — вспомнила Тихиро. — Он всё еще живёт с вами?

      — Пытался уйти однажды. Бог-бродяга, таким уж уродился, а природу свою не просто переделать. Всё чего-то ищет. Но помыкался по свету — и вернулся назад. Здесь ему лучше, я думаю. Хотя, может, придёт время — и снова отправится в путь.

      Тихиро привстала на цыпочки, разглядывая изящные цветочные композиции на стене.

      — У вас так много цветов. — задумчиво произнесла она. — И сад, наверное, есть?

      — Завтра посмотришь. — усмехнулась Дзэниба. — Цветок — это душа, живое сердце природы. Жаль, что его жизнь так мимолетна, и жаль, что не всем цветам можно продлить существование… Ладно, ложись спать. Доброй ночи.

      Дзэниба улыбнулась и скрылась за дверью. Из коридора долетел глухой звук её бойких, уверенных шажков. А Тихиро осталась одна. Из неё словно разом выпустили воздух: плечи поникли, коленки подломились. В полном изнеможении Тихиро опустилась на край кровати, которая занимала ровно половину комнаты, посидела немного, сложив руки на коленях, и едва успела стянуть с ног грязные носки, как в дверь легонько постучали.

      — Тихиро, это я. Можно?

      — Конечно.

      Сквозь приоткрывшуюся дверь в комнатку просунулась голова Хаку.

      — Я тебе чистую одежду принес, Дзэниба велела отдать. Держи.

      Хаку протянул свёрток с одеждой.

      — Спасибо.

      — Всё хорошо? — он окинул внимательным взглядом икебаны.

      — Да.

      — Ну, тогда до завтра.

      — Спокойной ночи, Хаку.

      И Тихиро снова осталась одна. Сняла мокрые, заляпанные речной грязью штаны, и аккуратно сложила возле кровати. На футболку её сил не хватило. Через минуту, устало растянувшись прямо поверх лоскутного покрывала, Тихиро уже крепко спала.Сон больше походил на глубокий чёрный обморок.

      Проснулась Тихиро от яркого солнечного лучика, бесцеремонно бьющего ей в глаза сквозь окошко под потолком. Значит, солнце уже поднялось высоко? Как же она так заспалась?!

      Тихиро резко выпрямилась на кровати и тут же сдавленно застонала. Тело отдалось тупой болью и чувствовалось совершенно разбитым, словно ночью по нему ездили грузовики. В голове звонили колокола. Опухшие веки отяжелели и не желали разлипаться. Спуская голые ноги с кровати, Тихиро отчётливо, болезненно ощущала каждую мышцу, каждый сустав.

      Впрочем, приятный момент в её пробуждении все же был. На столе её дожидался поднос с завтраком: хлеб, кусок холодного жареного цыпленка, сыр, яблоко и кружка остывшего чая. Кто-то позаботился о ней: принес еду, но будить не стал.

      Тихиро вдруг вспомнила, что не ела уже больше суток, и с аппетитом накинулась на еду. Утолив голод, переоделась в чистую одежду, принесённую Хаку. Белая рубашка, скроенная наподобие юката, с широкими рукавами три четверти оказалась, пожалуй, слегка великовата: она то и дело соскальзывала то с одного плеча, то с другого. А может, всё дело было в худобе: на Тихиро многие вещи висели, как на вешалке. Пришлось затянуть её вокруг талии потуже и покрепче подпоясаться ремешком. Запа́х получился чуть ли не два обхвата. Зато серые штаны хакама до коленей пришлись как раз впору. Волосы Тихиро распустила и расчесала пальцами: не забыть бы попросить у Дзэнибы расческу!

      Теперь нужно было отнести поднос с посудой в гостиную и выстирать свою одежду. Сунув штаны и футболку подмышку и взяв в руки поднос, Тихиро толкнула плечом дверь и выглянула в коридор. Всё так же темно. Окон здесь не было, лишь из дальней двери в конце коридора пробивался дневной свет. Старательно огибая разносортные корзины, перегородившие проход, Тихиро добралась до гостиной.

      — Бабушка Дзэниба. — позвала она, извещая о своём появлении, и протиснулась в комнату. — Спасибо за завтрак.

      Дзэниба стояла на высоком табурете возле окна и подвязывала к деревянной потолочной балке пучок свежей травы. Запах стоял одуряющий. Тихиро деликатно отвела взгляд от задравшихся накрахмаленных юбок и коротких ножек в белых панталонах с воланчиками.

      — А, Тихиро, доброе утро. Выспалась?

      — Всё хорошо, только голова сильно болит. — призналась девушка. — Я поднос сюда поставлю?

      — Ставь. Ну, голова — это дело поправимое. Сейчас заварю тебе травку — быстро полегчает.

      — Бабушка, а где Хаку?

      Дзэниба спрыгнула с табурета, стукнув каблуками по полу, и удовлетворённо стряхнула с ладоней налипшие травинки.

      — В саду. — сказала она. — Все утро там провёл. Раз семь заходил в дом, спрашивал о тебе — и опять в сад.

      — Я пойду, поговорю с ним. — Тихиро неуверенно потопталась на месте. Под пристальным взглядом Дзэнибы ей стало неуютно, будто через глаза старая колдунья заглядывала ей прямо в душу.

      — Одни беды тебе от этого мальчишки. — заметила Дзэниба. — Его тщеславие до добра не доведёт. Попался однажды на крючок моей сестры, чуть не погиб, насилу вырвался — и снова здесь!

      — Хаку же не по своей воле. — оправдывающимся тоном начала Тихиро.

      — Да знаю я всё. — отмахнулась колдунья. — Но знает ли он, чего на самом деле хочет? Ты пойди, погляди на него в саду, сама всё поймешь. А я пока тебе отвар приготовлю.

      — Мне бы еще одежду постирать… — Тихиро робко вытащила из подмышки свёрток со штанами и футболкой.

      — Успеешь.

      Поняв, что больше Дзэниба с ней разговаривать не настроена, Тихиро подхватила свои кроссовки и вышла в тесный коридорчик.

      Следующая дверь за чуланчиком, где она ночевала, оказалась распахнута настежь: здесь стояла неразобранная кровать с мятым, кое-как расправленным покрывалом. Видимо, Хаку тоже спал, не раздеваясь. На полу аккуратной стопочкой лежала его грязная, сырая одежда, а рядом валялись промокшие насквозь ботинки.

      Дальше по коридору Тихиро попалось ещё несколько дверей и тёмный проём с крутой деревянной лестницей, ведущей то ли на чердак, то ли на второй этаж. Пройдя через задний двор, Тихиро очутилась в саду, среди бонсаев, камней, белых и голубых ирисов и клематисов.

      — Хаку? — позвала она. — Ты где?

      Никто не откликнулся. Пришлось идти на поиски.

      Осторожно ступая по извилистым гравиевым дорожкам, Тихиро добралась до маленького, почти идеально круглого озерца с заболоченной водой и плавающими листьями водяных лилий. Сразу за озерцом росли корявые сосны с длинными, причудливо изогнутыми ветвями, похожими на раскинутые руки — там, за этими соснами, начинались бескрайние болота.

      Хаку Тихиро увидела сразу, но звать не стала. Лучше было прогуляться самой, обогнуть озерцо… Или просто понаблюдать.

      Юноша-дракон тренировался плести боевые заклятия. Тихиро завороженно уставилась на него, приоткрыв от восхищения и любопытства рот. Залюбовалась его гибким, поджарым телом; той грацией, той отточенностью и гармоничностью, которой были исполнены его движения. Воздух вокруг него слабо мерцал от волшебства и сам он был пронизан этим колдовским свечением. Оно искрилось в его чёрных волосах, придавая им зеленоватый оттенок; струилось по напряжённым пальцам, длинными, вязкими нитями стекая в траву; превращалось в белые сгустки света и хлопья тумана и отбрасывало блики на сосредоточенное лицо. На Хаку сейчас были серые хакама до икр и почти такая же, как у Тихиро, рубашка с широкими рукавами, завязанная спереди на несколько тесёмок. Ноги оставались босыми.

      — Ишь красуется. — добродушно сказала Дзэниба, подходя к Тихиро с кружкой дымящегося вонючего отвара в руках. — Обрадовался, что сила вернулась. Вот, возьми, выпей.

      Тихиро послушно приняла из её рук кружку и подавила острое желание сморщить нос от отвратительного запаха.

      — Спасибо. — пробормотала она сконфуженно, не представляя, как сейчас станет пить это жуткое варево.

      — Теперь понимаешь, о чём я говорила? — Дзэниба кивнула на юношу.

      Тот заметил их, улыбнулся и помахал рукой.

      — Слишком хорош для мира людей.

      — Хаку сказал, что всё в прошлом. — возразила Тихиро.

      — И ты ему веришь.

      — Но ведь он не умеет лгать?

      — Лгать умеют все. — сухо перебила Дзэниба. — Другое дело, что не каждый отдаёт себе в этом отчет.

      — Вы думаете, он захочет вернуться к Юбабе? — ужаснулась Тихиро. — Но у него была тысяча возможностей!

      — Ничего я не думаю, Тихиро. Хаку самоуверен, свободолюбив и амбициозен. Он не был несчастен, когда распоряжался людьми в купальнях, а может, даже испытывал от своей власти какое-то болезненное удовлетворение. Трудно сказать, в чём его настоящее призвание. Но если он станет частью призрачного мира, что будет с тобой?

      — Мы с Хаку друзья. — смутилась Тихиро.

      — Да уж куда больше, чем друзья, я бы сказала. Поэтому я и говорю: подумай, чего ты сама хочешь: от себя, от Хаку, от жизни вообще. Людям не место в нашем мире, девочка, если, конечно, они не колдуны и не работяги вроде банщиц моей сестры. А впрочем… — Дзэниба усмехнулась. — Решать тебе. Пей отвар — голова пройдёт. И возвращайся в дом, там кое-кто хочет тебя видеть.

      Тихиро растерянно посмотрела вслед колдунье, когда та, шелестя юбками, удалилась. В кружке дымилась мерзко пахнущая жижа болотного цвета. Хаку продолжал свои упражнения.

      — Приду минут через десять! — крикнул он с противоположного берега озера.

      И Тихиро со вздохом поплелась назад к дому, собираясь с духом, чтобы попробовать старухин отвар. Возле самого дома она уже почти поднесла кружку к губам, когда впереди вдруг возникла знакомая фигура. Высокая, обтекаемая, блестяще-чёрная и полупрозрачная снизу. Огромная белая маска закрывала лицо существа, тонкие черные руки с длинными пальцами в нерешительности приподнялись, словно ощупывая воздух перед собой. Было невозможно понять, о чём оно думает, чего хочет, но в груди у Тихиро неожиданно кольнуло — от грусти, от ощущения безысходного одиночества и какой-то застарелой, затаённой боли. Наверное, это маска навевала тоскливые ассоциации — так же, как и тогда, несколько лет назад. Пустые глазницы, опущенные уголки прорези для рта, серые линии под глазами, точно текущие по лицу слезы. По лицу, которого у этого существа нет и никогда не было.

      — Добрый день. — Тихиро остановилась в нескольких шагах от Безликого и вежливо поклонилась.

      Тот поклонился в ответ, но не вымолвил ни слова. Только вздохнул так, словно хотел поздороваться, но не смог.

      — Это ты хотел меня видеть? — спросила Тихиро.

      Безликий закивал и занервничал. Видимо, собственное молчание тяготило его ничуть не меньше, чем всех остальных.

      — Дзэниба рассказала мне, что ты живёшь у неё с тех пор… А?

      Безликий явно пытался что-то сказать. Его чёрные лапки потянулись к девушке и тут же беспомощно обвисли вдоль тела. Он снова вздохнул.

      — Прости, я не понимаю. — виновато сказала Тихиро.

      — Он говорит, что рад тебя видеть. — объяснила появившаяся в дверях дома Дзэниба. — И что ты очень изменилась.

      — Правда? — смутилась Тихиро.

      — Он не многословен, зато и не болтает попусту. Приготовь-ка для нашей гостьи ванну, Каонаси.

      Безликий несколько раз быстро кивнул и заторопился прочь, посекундно оглядываясь. А Тихиро, наконец, улучшила момент, когда Дзэниба отвернулась, и, крепко зажмурившись, опрокинула содержимое кружки себе в рот. Горло обожгло, точно в него влилась раскаленная лава, в нос ударила густая горечь травы, и на глаза навернулись колючие слёзы. Однако, придя в себя через минуту, Тихиро ощутила, как руки и ноги начинает покалывать от ощущения тепла, и по телу разливается приятная истома. К тому моменту, как она добралась до гостиной и поставила пустую кружку на стол, боль окончательно отступила.

      — Садись. — велела Дзэниба, указав на скамейку у стола, и Тихиро уселась, благодарно откинулась на спинку и улыбнулась. — Что, получше стало?

      Тихиро кивнула. Язык отчего-то не ворочался.

      — И ты давай быстрее. — поторопила Дзэниба. Поманила пальцем с острым красным ногтём возникшего в дверях Хаку. — Явился, красавец! Подойди.

      Тяжело дыша после бега, раскрасневшийся, растрёпанный юноша прошлёпал босыми ногами по деревянному полу и остановился напротив Дзэнибы, приглаживая волосы ладонью. Колдунья едва доходила ему до плеча, если не считать внушительных размеров кичку из седых волос.

      Немного повернув голову, чтобы не ткнуться в юношу мощным, крючковатым носом, Дзэниба потёрла руки друг о друга.

      — Сейчас поглядим, что за подарочек тебе впарила моя сестрица.

      Хаку слегка напрягся, когда шершавая правая ладонь Дзэнибы дотронулась до его лба под челкой. Другая прошлась от плеча к плечу, не касаясь одежды, опустилась вниз и на несколько мгновений зависла возле живота.

      — Тут ничего нет. — удовлетворенно сказала Дзэниба, встряхивая руками. С кончиков пальцев сорвались брызги голубого света. — Уже хорошо. А теперь давай здесь посмотрим.

      На этот раз левая ладонь прикоснулась ко лбу Хаку, а правая медленно ощупала шею.

      — Постой-ка. — Дзэниба прикрыла глаза. Её пальцы легонько коснулись груди Хаку сквозь одежду и юноша отпрянул. Лицо у него скривилось в болезненной гримасе.

      — Ага. — Дзэниба ткнула острым ногтём ему в грудь. — Ну-ка сними это.

      Хаку послушно стянул через голову рубашку.

      Тихиро прикусила губу и вдруг почувствовала, как щёки заливает жаркая краска смущения. Отвела взгляд от обнажённых плеч Хаку, но глаза сами тянулись, да и любопытство, и волнение, и пробудившийся страх не давали успокоиться.

      Ладонь Дзэнибы легла на сердце Хаку.

      — Ишь как бьётся. — пробормотала колдунья. — Большое у тебя сердце, мальчик, настоящее драконье сердце. И моя сестра этим воспользовалась. Да-а-а… не слабое проклятие. Сейчас достанем!

      С этими словами Дзэниба кольнула Хаку кончиками ногтей. Тот зашипел от боли, дёрнулся, стараясь вырваться, но словно приклеился к её руке. Тихиро испуганно вскочила со скамейки, опёршись руками о края столешницы, но в следующий миг Дзэниба легонько оттолкнула от себя Хаку — и тот, оступившись, полетел на пол. С грохотом приземлившись на лопатки, перевернулся на бок и поднялся с пола. Ноги у него дрожали, волосы залепили лицо.

      — Вот оно. — сказала Дзэниба и провела ладонью по столешнице. Когда она убрала руку, на досках выжглись огненные знаки, сложенные в замысловатый иероглиф. Хаку подошёл ближе, держась за сердце: кожа у него на груди воспалилась и покраснела. Тихиро с опаской уставилась на рисунок проклятия.

      — По исполнении семнадцати лет ты должен вернуться в мир духов, чтобы отдать моей сестре свою силу. — прочитала Дзэниба, с отвращением глядя на мерцающий красным светом иероглиф. — Из тебя получился очень сильный дракон, мальчик. Она не могла так просто отпустить тебя.

      — Но ведь Юбаба хотела избавиться от Хаку! — воскликнула Тихиро.

      — Думаю, она просто недооценила его, так же как и я когда-то. А потом обнаружила кое-что посерьёзнее, чем талант к колдовству. Ты ведь сумел вспомнить своё имя?

      — Мне помогла Тихиро. — возразил Хаку.

      — А ты помог ей, верно?

      — Да. Но причём здесь проклятие?

      — А вот причем. Колдовская сила — это возможность плести заклятия, перевоплощаться и разговаривать с духами и призраками на их языке. В этом мы с моей сестрой равны: у нас одинаковые умения. Но если у неё появится противовес… Скажем, глупый дракон, чья любовь способна творить чудеса: оправиться от неизлечимых ран, избавиться от страшного заклятия в виде… Гм, червячка, — Дзэниба растянула губы в ухмылке, — или вспомнить своё имя — вот тогда она получит куда больше, чем просто силу. Я думаю, она нашла способ забрать у тебя вот это. — колдунья легонько дотронулась пальцами до груди Хаку и тот переменился в лице.

      — Что вы такое говорите! — в ужасе воскликнула Тихиро. — Как она может забрать у Хаку сердце?!

      — Хочешь, сама у нее спроси. — сухо сказала Дзэниба. — Я только читаю то, что написано на столе.

      Хаку поднял с пола свою одежду и сел на скамейку, не сводя застывшего взгляда с огненного иероглифа. Неестественно прямой, неподвижный, он сейчас напоминал восковую куклу: чёрные волосы контрастировали с золотистой кожей, плотно сжатые губы не выдавали ни малейшей тени эмоций, а глаза будто остекленели.

      — Что же теперь делать? — спросила Тихиро в отчаянии. Смотреть на Хаку было невыносимо. — Можно ведь как-то снять проклятие? Бабушка?!

      — Это под силу только самой Юбабе. — задумчиво произнесла Дзэниба. — Или кому-то, кто сильнее её. Тут я вам не помощница.

      Она медленно провела ладонью над столом и надпись с шипением и чёрным дымом испарилась.

      — А если мы найдём того, кто сильнее?

      — И сколько же у вас на это времени?

      — Хаку? — Тихиро протянула руку через стол и легонько сжала пальцы юноши. — Когда тебе исполнилось семнадцать?

      Хаку поднял на неё растерянный взгляд.

      — Ещё не исполнилось. Через три дня. — пробормотал Хаку. — Я и забыл совсем.

      — Значит, ещё есть время! — с надеждой воскликнула Тихиро. — Правда, бабушка?

      — Давайте думать. — Дзэниба уселась за стол и сцепила пальцы в замок. Перстни налились разноцветными красками и засверкали. — У меня вам оставаться нельзя. Если моя сестра придет сюда и потребует отдать ей дракона, я ничего не смогу сделать. У нас с ней договор о невмешательстве.

      — Но ведь она украла вашу печать? — напомнила Тихиро.

      — Это я украл печать. — сказал Хаку.

      — А если не отдадите, что тогда?

      Дзэниба подняла брови и невесело рассмеялась.

      — Она разнесёт здесь всё в щепки, вот что тогда. Но это ладно. Главное, что договор будет нарушен. Мною. И она получит отличный повод для войны. — Дзэниба нахмурилась. — А победителей не будет, только бессмысленная бойня. Это, конечно, в том случае, если моя сестра не доберется до дракона. А доберется — никому тут не позавидуешь.

      — А почему она вас так ненавидит? — прошептала Тихиро.

      — Ну, видимо, в одном мире нам с ней тесновато.

      — И всё-таки должен быть выход, бабушка. — Тихиро постучала себя кулачками по вискам. — Думай, думай…

      — Я пойду к Юбабе и вызову её на поединок. — с мрачной решимостью заявил Хаку. — По закону она не посмеет отказаться.

      — Она убьет тебя. — спокойно заметила Дзэниба. — И одним глупым драконом на земле станет меньше.

      — Пускай. Зато ей не достанется моё сердце.

      — Хаку, нет!

      — Какая самоотверженность. — Дзэниба принялась барабанить по столу пальцами. — Принести себя в жертву — как раз в духе бестолковых драконов.

      Хаку сердито сверкнул на неё глазами.

      — У меня нет выбора!

      — Если бы у тебя не было выбора, ты бы не сидел сейчас здесь, вздорный мальчишка! — разозлилась колдунья. — Твоё сердце билось бы в каком-нибудь хрустальном сосуде среди шкатулок с драгоценностями моей сестры, а сам ты превратился бы в чучело и красовался над каминной полкой, прибитый к стенке железными гвоздями. И не смотри на меня так — я знаю, о чём говорю. Думаешь, Юбаба вытащит твоё сердечко и ты умрешь? Как же, размечтался.

      — А разве можно жить без сердца? — Тихиро похолодела.

      — Жить — нет. Существовать можно. И ждать, пока кто-нибудь не засунет тебе его обратно.

      — Ой. — пискнула Тихиро.

      — Вы предлагаете мне пуститься в бега? — с презрением бросил Хаку. Кажется, вдохновенная речь старой колдуньи не произвела на него ни малейшего впечатления.

      — У тебя в запасе три дня. Я предлагаю хорошенько подумать, прежде чем принимать решения.

      — Да, Хаку, не надо торопиться. — попросила Тихиро. — Вместе мы что-нибудь придумаем. Найдем того, кто сильнее Юбабы, и попросим снять с тебя проклятие.

      — Тихиро! — Хаку откинулся на спинку скамейки, вздёрнул подбородок, глядя в потолок, и чуть не расхохотался от отчаяния. — Кого мы можем найти?! Здесь нет колдунов сильнее Юбабы и госпожи Дзэнибы. Здесь одни призраки, духи природы…

      — А боги? — вскинулась Тихиро. — Боги — сильнее?

      Хаку уставился на неё непонимающе.

      — Какие ещё боги?

      — В купальни «Абурая» собираются божества со всего мира.

      — И Юбаба будет сидеть и ждать, пока я подыщу подходящее божество?

      — Нет, ты останешься здесь, а я пойду и…

      — Так, так, так. — с интересом наблюдавшая за диалогом Дзэниба хлопнула в ладоши. — Час от часу не легче. Теперь у нас двое бестолковых драконов!

      — Я хочу помочь Хаку, бабушка. — Тихиро аж раскраснелась, готовясь отстаивать свою правоту.

      — Не надо мне помогать! — тут же запротестовал Хаку. — Хватит и того, что я втравил тебя в эту историю.

      — Но сам подумай! Это ведь шанс…

      -… Покончить жизнь самоубийством. — огрызнулся Хаку. — Быть превращённой в свинью, поджаренной и съеденной.

      — Ну, хватит уже! — Дзэниба повысила голос. — Замолчите вы, оба, а то рты склею. — она подняла указательный палец и перевела его с Хаку на Тихиро. — Так-то лучше.

      С минуту царила напряженная тишина.

      — Тогда я найду кого-нибудь поближе. — насуплено проворчала Тихиро, с опаской косясь на колдунью.

      — Кого, например? — так же насуплено осведомился Хаку.

      — Да вот хоть его! — Тихиро ткнула пальцем в Безликого, который как раз в этот момент умудрился просочиться в дверной проём.

      Безликий застыл на пороге, прижав чёрные лапки к животу. Все трое — Дзэниба, Хаку и Тихиро — уставились на него.

      — Но ведь он же просто оборотень. — недоверчиво произнес Хаку.

      — Ничего подобного. Он бог. Только у него лица нет. — сказала Тихиро.

      — Лица-то ладно. Часовни у него нет. — задумалась Дзэниба. — Или храма. В отличие от колдунов, боги всесильны лишь у себя в храме или в часовне, где им поклоняются. Но ты права, Тихиро. В храме Каонаси, пожалуй, превзошёл бы мою сестру…

      — Тогда надо найти ему храм! — твердо сказала Тихиро.

      — Вот и займётесь с утра пораньше. — удовлетворённо постановила Дзэниба и обратилась к Хаку. — А сейчас помоги мне создать барьер, чтобы моя сестра до нас за сутки не добралась. Чтобы летела-летела, ехала-ехала — и ни на метр не приближалась.

      — Хорошо.

      — Ну что, Каонаси, ванна готова?

      Безликий поклонился в знак согласия.

      — Тогда проводи девочку.

      — Нет-нет, не надо. Я сама найду дорогу. — Тихиро подхватила со скамейки свёрток с одеждой. — Потом ещё постираю… Хаку, я возьму твои вещи тоже.

      Прижимая свёрток к груди, Тихиро выскользнула за дверь. Безликий потянулся было следом за ней, но девушка не позвала его, не оглянулась, да ещё и дверь за собой прикрыла, и он сник.

      Очутившись в ванной — а найти её оказалось проще простого, Тихиро прислонилась спиной к двери. Ноги у неё подкосились, одежда выпала из рук и она обессилено сползла на пол. Она ожидала чего угодно, но такого… Такого… Вырвать у Хаку сердце, а самого его превратить в чучело — это же… Это дикость! Это варварство! Вопиющая жестокость и просто аморально!

      Мысли в голове у Тихиро наскакивали одна на другую, обрывались на середине, исчезали, едва успев возникнуть, и упорно не желали складываться в один сплошной упорядоченный поток. Горечь, боль и обида скопились внутри и давили на грудь и дышать от них было тяжело, словно Тихиро проглотила камень, и он застрял где-то на пути к желудку. Всё происходящее казалось температурным бредом. Ей хотелось вернуться в гостиную, обнять Хаку крепко-крепко и сказать, что никому она его не отдаст. Господи, ещё вчера это было так просто! А сейчас её бросало в дрожь от одной мысли о его близости.

      Обхватив голову руками, пытаясь стряхнуть с себя ошмётки нелепых мыслей и каких-то необъяснимых, тревожных, едва проснувшихся желаний, Тихиро просидела на полу несколько долгих минут. А потом нашла в себе силы осмотреться.

      Ванную комнату Дзэнибы освещали заколдованные масляные лампы: они не чадили и от них совсем не пахло горелым маслом. Они свисали с потолка на чугунных подставках, похожих на кашпо и источали ровный желтоватый свет. Прямо посреди комнаты стояла массивная круглая ванна, сколоченная из деревянных реек и обитая двумя металлическими обручами. Из неё поднимался густой пар. А по стенам были развешаны пучки сухих трав и корешков и расставлены полочки и подставочки с десятками самых разнообразных пузырьков, флакончиков, бутылочек и баночек. Тихиро из любопытства протянула руку и взяла тот, что стоял ближе всего, прямо у неё над головой.

      — Смесь номер девять. — прочитала она. Встряхнула пузырек и поглядела на свет. Внутри всколыхнулась мутная белая взвесь.

      — Наверное, настой для ванны. — предположила Тихиро, выдёргивая тугую пробку. — А ну-ка…

      Вязкая белая капля сорвалась с узкого горлышка и шлёпнулась в воду, распространяя густой, горьковатый аромат полыни, хвои, миндаля, лимонника…

      Тихиро с наслаждением вдохнула, прикрыв глаза. Голова слегка закружилась, кровь в жилах побежала быстрее.

      — И это тоже колдовство. — пробормотала Тихиро. — Как здорово.

      Наспех скинув одежду и повесив её на деревянную перекладину возле двери, Тихиро забралась в горячую воду. Боже, это было восхитительно! Это было волшебно! Кожа распарилась и покраснела; мышцы расслабились, наливаясь живительной силой, впитывая жар воды и целебную горечь настоя. Тихиро старательно умылась, натерев щёки до красноты. Вымыла волосы хвойным мылом и расчесала их деревянным гребнем. Мысли потекли плавно и лениво, стало клонить в сон…

      Но спать было никак нельзя! На полу её ждала грязная одежда, а за порогом — настоящая беда в облике юноши-дракона. И всё же нежиться в клубах пара и ощущать себя снова сильной, собранной, уверенной в себе было, ох, как приятно!

      Одежду Тихиро выстирала в той же воде, даже не потрудившись завернуться в полотенце: кто её здесь видит? К концу стирки по распаренному телу ручейками стекал пот, а волосы выбились из пучка и мокрыми длинными прядями прилипли к коже и обвисли на глаза. Тихиро выплеснула на себя ведро прохладной воды, жмурясь от удовольствия, и растёрлась полотенцем. Пар, правда, никуда не делся, так что полотенце не слишком помогло, и пришлось натягивать одежду на влажную кожу.

      Тихиро показалось, она пробыла в ванной вечность. Однако, вернувшись в гостиную, вытирая на ходу волосы, она обнаружила, что Дзэниба и Хаку всё колдуют. Безликий сидел в сторонке и перекладывал какие-то корешки из одной корзинки в другую. Тихиро присела рядом с ним на табуретку и неуверенно предложила:

      — Можно, я тебе помогу?

      Может быть, ей хотелось хоть как-то отблагодарить старую колдунью за её гостеприимство: сделать для неё что-то полезное. А может, она просто искала предлог, чтобы украдкой понаблюдать за Хаку.

      Каонаси на минуту впал в ступор, не зная, как отреагировать на просьбу, а потом снял у себя с коленей корзинку и подвинул её к Тихиро.

      — И что с этим делать? — осведомилась девушка.

      Безликий взял один из корешков, разделил на две части и одну положил в одну корзину, а другую — в другую.

      — Понятно. — кивнула Тихиро и принялась за дело.

      Трудного, в общем-то, ничего не было, но работа не спорилась у обоих. Безликий смотрел на Тихиро — можно было бы сказать «не сводил глаз», только глаз-то у него как раз и не было. А Тихиро глядела на Хаку.

      — Неправильно произносишь заклинание. — прошипела Дзэниба и стукнула кулаком по столу так, что ваза с печеньем подпрыгнула. — Непонятно, чему тебя моя сестра учила? Петь или бурчать себе под нос?

      — Я стараюсь. — возразил Хаку. Глаза у него сверкали от гнева и гнев этот норовил перелиться через край. Видимо, перепалка началась уже давно. — Я просто не знаю этого заклинания, госпожа Дзэниба. И не надо на меня кричать.

      — Кричать? — Дзэниба упёрла руки в бока. — Слыхали, каков нахал?! Ты ещё не слышал, как я кричу, умник! Сколько лет у Юбабы учился, а в голове по-прежнему пусто. Это же азы колдовства! Голос должен струиться, течь, а не каркать, как ворона. И громче надо, громче! Отчётливее. Выразительнее. А так у тебя одна болтовня получается, а толку чуть.

      — Я попробую. — на щёках у Хаку заходили желваки.

      — Так пробуй, чего ждёшь!

      Хаку выпрямился, поднял над головой руки и нараспев произнёс какую-то абракадабру. Пол под ногами задрожал, стены затряслись, веники на стенах зашелестели сухими листьями, а стекло в окне зазвенело. В довершение ко всему ваза с печеньем раскололась надвое.

      — Герой. — хмыкнула Дзэниба. — Вазочку мне разбил.

      — Я склею. — буркнул вконец разозлившийся Хаку.

      — Уж сделай милость.

      Юноша выписал в воздухе указательным пальцем загогулину и ткнул в вазу. Та мгновенно склеилась.

      — Прошу вас. — едко бросил Хаку, церемонно отвесив Дзэнибе легкий поклон.

      — Благодарю. — так же ядовито прошелестела та. — А теперь за дело, пока моя сестрица не постучалась в дверь и не попросилась переночевать. И прекрати зажиматься, колдуй в полную силу — у тебя же её немерено!

      — Боюсь, домик ваш попорчу. — процедил Хаку, снова поднимая над головой руки.

      — Склеишь. — отрезала Дзэниба.

      Тихиро затаила дыхание, наблюдая, как пальцы юноши складываются в едва заметную комбинацию — если бы видела впервые, ни за что бы не догадалась, что это нечто особенное. Пылающие от гнева щеки, горящие от гнева глаза, размашистые от гнева движения, звенящий от гнева голос и впечатляющая цепочка непонятных слов — всё это неожиданно завертелось, сжимаясь в тугой колдовской узел. У Тихиро заложило уши, а картина перед глазами подернулась, когда что-то глухо ударило в пространство — и оно завибрировало и расплылось, словно круги по стоячей прозрачной воде.

      Оглушённая Дзэниба прочистила пальцем ухо и постучала себя ладонью по виску.

      Хаку повернулся к ней с выражением триумфа на лице. По комнате всё ещё ветром гуляли отголоски волшебства.

      — Можешь, когда захочешь. — удовлетворенно произнесла Дзэниба. — Спасибо, что помог.

      — Помог? — воскликнул Хаку. — Да я один выполнил сложнейшее заклятие!

      — И как? Чувствуешь себя приобщенным к великим? — Дзэниба лукаво ухмыльнулась. Хаку изумленно раскрыл рот — растерянный, беззащитный, не часто он бывал таким открытым.

      — Так вы специально?

      — А как же. Похоже, всё, чему научила тебя моя сестрица — это перевоплощаться и заниматься самолюбованием. Пора бы уж и чему-нибудь серьёзному научиться. Ладно, довольно болтовни. Ступай в ванную.

      Тихиро вскочила с табурета, чуть не опрокинув корзину с корешками — насилу удержала.

      — Бабушка, я там вещи постирала и воду оставила. — предупредила она.

      — Ничего, Хаку себе новой нальет, — проворчала Дзэниба. — Только учти: никакого колдовства. Ясно? Никаких штучек — я сразу узнаю.

      Хаку сжал зубы.

      — Ручками, ручками. — буркнула Дзэниба и отвернулась. — На колодец сходишь и водички натаскаешь. Не хватало ещё, чтобы ты тут ноги протянул.

      Хаку смерил её тяжелым взглядом и направился к двери.

      — Я помогу! — вызвалась Тихиро и увязалась за ним.

      Юноша умудрился идти быстро даже по тесному, захламлённому коридору.

      — Хаку, не злись на неё. — попросила Тихиро, стараясь не отстать. — Она же не со зла.

      Хаку резко остановился — Тихиро чуть не врезалась в него. От столкновения её спасла тяжелая корзинка с круглой крышкой, так кстати подвернувшаяся на пути.

      — И ничем она не лучше Юбабы. — сообщил Хаку. — Такая же вздорная старая…

      — Перестань! — ощетинилась Тихиро, упрямо наклонив голову вперед и глядя на него исподлобья. — Она тебе помогает, хотя не должна. Ты украл у неё печать, помнишь? — Тихиро пихнула его пальчиком в грудь. — А она тебя простила. И вообще ты ещё жив только благодаря госпоже Дзэнибе.

      — Да я разве спорю? — удивлённо ответил Хаку.

      — Тогда в чём дело?

      — Это я у тебя хотел спросить, Тихиро. Ты весь день сама не своя.

      Девушка посмотрела на него в замешательстве.

      — Что значит, сама не своя?

      Хаку пожал плечами, с интересом разглядывая Тихиро — взлохмаченную и от этого похожую на затравленного зверька. Потом протянул руку и убрал с её лица тонкую, влажную прядку волос, легонько дотронувшись до её щеки кончиками пальцев. Девушка инстинктивно отпрянула.

      — Ну, я же говорю. — помрачнел Хаку. Отвернулся и продолжил путь по коридору.

      — Постой! Я просто… — Тихиро раздосадовано выдохнула. — Хаку! Я же просто боюсь за тебя!

      Она догнала его уже в ванной. Из открытой двери в коридор вырвались клубы пара и удушающий аромат хвои и лимонника.

      — Мне так страшно. — тихо проговорила Тихиро, прислоняясь плечом к дверному косяку и обхватывая себя руками. — Что будет, если Юбаба доберётся до тебя?

      — А до тебя? — вопросом на вопрос ответил Хаку. В голосе у него проступила нервозность. — Хочешь превратиться в свинку?

      — Да при чём здесь я? Это не моё сердце она собирается вырвать из груди! Не за мной гоняется!

      — Но ты тоже здесь и ты в опасности. А я ничего не могу сделать! — Хаку с неожиданной злостью ударил рукой по мутной воде в ванне. Взметнулся столп брызг. Хаку на миг зажмурился и сердито вытер лицо рукавом. — Хуже того, я сам тебя в это втянул! Ведь знал же, что нельзя тебе со мной.

      — Никуда ты меня не втягивал. Я бы все равно пошла, даже если бы ты запретил.

      — Зачем? — Хаку закатил глаза. — Господи, мне было бы в сто раз легче, если бы я знал, что ты осталась дома, в безопасности, что с тобой ничего не случится, что Юбаба не доберётся до тебя.

      Тихиро покачала головой, со вздохом взяла одно из деревянных вёдер и зачерпнула из ванны воду.

      — Может, тебе и было бы легче. — сказала она и, пыхтя, стукнула наполненным ведром о пол. — Забыть обо мне — о нашем мире, чтобы остаться здесь. Попроситься в ученики к Дзэнибе и завершить то, что ты начал когда-то. Я же вижу, как ты тоскуешь по всему этому, Хаку, и как тебе хочется вернуться сюда по-настоящему.

      — Ты сумасшедшая. — произнёс Хаку, подходя ближе. — Эй… Ты точно не в себе, Тихиро.

      На этот раз девушка заставила себя не двигаться и даже выдержала пристальный, долгий взгляд в упор. Так они и стояли, глядя друг на друга, оба покрасневшие, напряжённые, скованные внезапной неловкостью. Хаку опомнился первым. Вынул из дрожащих рук Тихиро ведро с водой и пошёл к двери.

      — Иди лучше к себе. — сказал он с порога. — Я сам тут управлюсь.

      — Вот ещё. — проворчала Тихиро, подхватывая другое ведро. — Сам он справится!

      И с мрачной решимостью окунула его в воду.

***

      В этот день стемнело неожиданно быстро. С востока наползли угрюмые дождевые тучи и затянули собой всё небо. Это были очень странные тучи: низкие, плотные, почти задевающие верхушки корявых сосен, что росли на западных холмах. Проплывая над крышей дома, они закручивались водоворотом и долго блуждали по небу, словно что-то выискивая, высматривая, ощупывая.

      — Это моя сестра. — сказала Дзэниба Тихиро, когда та вышла во двор и задрала голову, озадаченно наблюдая за причудами природы. — Ищет дракона. Но ничего, мальчик поставил неплохой барьер. Во всяком случае, до утра она сюда не доберется. А ты бы шла в дом, сейчас гроза начнется.

      — Хорошо! — Тихиро нырнула в спасительное укрытие и поспешно захлопнула за собой дверь.

      Безликий всё сортировал корешки. Дзэниба убирала со стола остатки ужина, на который Хаку не пришёл — решил вместо этого принять ванну.

      За окном громыхнул гром, да так, что стёкла в рамах задрожали. С неба разом обрушился ливень. Косые струи воды яростно ударили в крышу, стены и окна, наполняя пространство всё нарастающим шумом.

      — Ишь как старается. — проворчала Дзэниба с кривоватой ухмылкой и уселась за прялку, свесив со стула короткие ножки. — Ничего, пусть побесится. Будет знать, как в чужие двери без спросу ломиться.

      — Бабушка, а почему вы думаете, что это она? — с замиранием сердца спросила Тихиро.            — А что, наш дракон понадобился кому-то ещё? — осведомилась колдунья. — Я свою сестру знаю, девочка. Ты ещё не видела, на что она способна, и лучше тебе не видеть, если уж честно. Этот дождь сегодня перерастёт в настоящую колдовскую бурю. Иди-ка ты в свою комнату, сиди там тихо, не смотри в окно, не высовывай носа и не откликайся, если вдруг кто-то позовёт.

      — Даже вы?

      — Я-то уж точно не позову.

      — Хорошо. — сказала Тихиро. — Тогда спокойной ночи.

      Она поклонилась Безликому и отправилась к себе.

      А буря за окнами распалялась. Грохотал гром, вспыхивали молнии, земля содрогалась от натиска обезумевшей стихии. Оконное стекло в чуланчике Тихиро жалобно стонало и звенело под порывами ветра и ливня.

      Тихиро закрыла за собой дверь и уселась на кровать, сложив руки на коленях и нервно возя голыми подошвами по шершавому дощатому полу. Спать не хотелось. Она бы и так не смогла уснуть: дом скрипел, гудел и дрожал, словно там, снаружи какой-то великан-недоумок пытался раскачать его и оторвать от земли. А уж после предостережения Дзэнибы об отдыхе вообще можно было забыть. За окном ослепительно сверкнуло — и в тот же миг шарахнуло с такой силой, что Тихиро на мгновение оглохла. В затихающем треске электрического разряда ей послышалась досадливое, злобное шипение. Взвизгнув, она влезла с ногами на кровать и забилась в угол, мелко дрожа от страха. В ней вдруг проснулось непреодолимое желание укрыться с головой одеялом — нелепое, детское желание. И видит бог, она бы так и поступила!

      Но из коридора до неё внезапно донёсся глухой стук, а вслед за ним — протяжный, болезненный стон.

      — Хаку? — Тихиро резко выпрямилась.

      Наступила обманчивая, неестественная тишина. Шум дождя после грохота молнии уже не казался таким громким. Гроза поутихла — не иначе как Юбаба собирала силы для нового удара.

      — Наверное, почудилось. — неуверенно пробормотала Тихиро себе под нос.

      Зарокотал гром — и стон повторился! На этот раз ближе, прямо за дверью.

      Тихиро вскочила с кровати и заметалась по комнате, не зная, как поступить. Мысли в голове пустились в сумасшедший пляс:

«      Мне нельзя выходить!

      Это ловушка!

      Юбаба хочет выманить меня из комнаты!

      А вдруг нет?

      Вдруг это Хаку?

      Вдруг ему плохо и нужна моя помощь?

      Хотя с чего это Хаку так не вовремя стало плохо?

      Но ведь вечер на дворе: вдруг Юбаба снова высасывает из него силу?

      Так ведь она досюда не доберется.

      Что случится, если я выйду из комнаты?

      Она обнаружит меня?

      Схватит?

      А если не выйду и это действительно Хаку?! »

      Мысли мелькали одна за другой, вспыхивали в голове, как молнии за окном. Тихиро замотала головой, сдавив ладонями виски.

      — Успокойся! Успокойся! — зашептали губы. — Мысли — прочь!

      Дом в очередной раз содрогнулся. Показалось, стены зашатались и вот-вот рухнут — сложатся, как карточный домик. А насмерть перепуганная Тихиро неожиданно обнаружила, что уже тянет на себя дверную ручку. Сердце в груди сокращалось частыми, сильными толчками.

      — Хаку! — закричала Тихиро.

      Измождённый, бледный от слабости и какой-то прозрачный, за дверью действительно оказался Хаку. Видимо, в спешке или в беспамятстве он натянул рубашку и штаны прямо на мокрое тело и ткань тёмными влажными складками прилипла к коже. Он стоял, тяжело привалившись к высоким корзинам, и вместе с ними медленно заваливался назад.

      — Осторожно! — Тихиро кинулась к нему, подхватила подмышки, пытаясь удержать, но не сумела. Корзины пришлись как раз кстати — замедлили и смягчили падение. Хаку и Тихиро забарахтались, выбираясь из кучи вывалившегося тряпья.

      — Тихиро, оставь. — хрипло пробормотал Хаку, отталкивая её руки. Взгляд у него прояснился, лицо сделалось осмысленным. — Все нормально, я справлюсь…

      — Дзэниба говорит, эту грозу наслала Юбаба. — не обращая внимания на его протесты, Тихиро, наконец, обрела под ногами твердую почву и со всей силы потянула Хаку за руку…

      — Да, я её чувствую. Так близко… — Хаку выпрямился, держась за грудь. По щекам у него катились капли то ли воды после ванной, то ли пота.

      — Ты ужасно выглядишь. — сообщила Тихиро.

      — Пройдёт. Это она меня пугает.

      — Да? А здесь у тебя что? — Тихиро нервно ткнула пальцем ему в грудь, как раз над судорожно прижатой к сердцу ладони.

      Хаку задохнулся от боли: глаза помутнели, веки дрогнули, закрываясь.

      — Иди сюда. — Тихиро крепко обхватила его руками и почти волоком втащила в распахнутую дверь своего чуланчика. — Сядь. Дай я посмотрю.

      Хаку рухнул на кровать, сжимая сырую ткань рубашки в побелевших от напряжения кулаках.

      — Нет, не надо.

      — Дай посмотрю! — упрямо повторила Тихиро, силой разжимая его пальцы. — Убери руки сейчас же!

      — Тихиро? — послышался из коридора взволнованный голос Дзэнибы. — Что за крики? Что стряслось?

      Девушка раскрыла рот, чтобы ответить, но тут Хаку с неожиданной силой притянул её к себе и зажал рот ладонью. Готовые слететь с губ слова превратились в задушенный хрип.

      — Тихо!

      Тихиро его не услышала — догадалась по движению губ возле самого уха — и оцепенела. Кровь ощутимо пульсировала в висках и запястьях, а сердце вырывалось из груди.

      — Тихиро! — ещё настойчивее позвала Дзэниба. — Что случилось? Отвечай, не заставляй меня саму идти и разбираться.

      — Это не Дзэниба. — прошептал Хаку. — Это Юбаба пытается тебя выманить. Ответишь ей — и она сразу тебя найдет.

      Тихиро попыталась кивнуть, но не удалось.

      — Гадкая девчонка. — со злостью проскрипел голос. — Гадкая, мерзкая девчонка. Что, догадалась? И с каких это пор ты стала такая умная? Опять связалась с драконом, хочешь украсть его у меня… Только не выйдет. Он мой!

      Тихиро вырвалась из рук Хаку — откуда только взялись силы?! — и ринулась к двери. Хаку ошеломленно вскинул руки, широким, неуклюжим жестом пытаясь ухватить её за одежду, остановить, не позволить выскочить в коридор или открыть рот, сказать хоть слово. Ведь тогда — конец! Но девушка и не думала никуда выскакивать. Она захлопнула дверь, повернула ручку, чтобы щёлкнул замок, и привалилась к двери спиной. Грудь у неё загнано вздымалась и опускалась. В глазах плескался первобытный ужас. Прикрыв глаза, Тихиро откинула голову назад, и её затылок легонько стукнулся о дверные доски.

      Голос больше не звал. Гром и молнии за окном пошли на убыль, но Тихиро не питала напрасных надежд. Не верилось, что Юбаба сдалась так просто. Она ещё выдумает что-нибудь эдакое, Тихиро не сомневалась.

      — Хаку. — прошептала она, когда буря на улице превратилась в обычный летний дождь. — Спасибо.

      Юноша-дракон лишь устало покачал головой: мол, не за что.

      — Разреши мне посмотреть. — попросила Тихиро, отойдя от двери и опускаясь перед ним на колени. — Убери руки.

      На этот раз Хаку не сопротивлялся и покорно позволил Тихиро развести его руки в стороны. Но на что было смотреть?

      — Это проклятие? — в замешательстве спросила Тихиро. — Здесь болит? — она поднесла руку к его сердцу.

      — Не надо, Тихиро. — он остановил её, сжав запястье, но сил в его движениях было не больше, чем вчера ночью в речном русле. Его колотил озноб. Кожа блестела от пота.

      — Снимай. — срывающимся голосом велела Тихиро. Ей было и страшно, и стыдно, и чертовски неуютно. Но ведь она должна была увидеть подтверждение своей догадки? Ведь должна была?

      — Перестань. — выдохнул Хаку.

      — Это ты перестань тут жаться! — Тихиро повысила голос. К горлу подкатила истерика. — Долго тебя упрашивать?!

      Глаза у Хаку блеснули от раздражения, губы недовольно сжались в полоску. До чего же он стал похож на того высокомерного, хладнокровного мальчишку, который однажды потребовал «зря не болтать и называть его господином»! Вскинув руки, он стянул через голову свою рубашку и демонстративно отшвырнул её на покрывало.

      — Ну, что? Довольна? Твоё любопытство удовлетворено? — осведомился он.

      Тихиро бы обиделась на его раздражённый тон, но все мысли вылетели у неё из головы, когда взгляд упал на проступившие на груди у Хаку воспалённые розовые пятна и царапины.

      — Ой. — Тихиро зажала рот ладошкой. — Это же… — и в отчаянии уставилась Хаку в глаза. — Рисунок проклятия.

      — Извини. — пробормотал Хаку сконфуженно.

      — Сильно болит?

      — Нет. — соврал он.

      — Может, попросить у Дзэнибы какую-нибудь мазь? — Тихиро в нервной задумчивости опёрлась руками о колени Хаку. — У неё в ванной столько всяких порошков и настоев. Должно найтись и что-нибудь целебное.

      — Это не обычная магическая рана. — Хаку покачал головой. — Это проклятие так действует.

      — Но ведь дальше будет только хуже.

      Хаку потянулся за своей одеждой, морщась от боли.

      — Постой, ты вообще собираешься говорить Дзэнибе? — подозрительно спросила Тихиро.

      — А зачем? Если уж она не может снять проклятие…

      — Да ты и правда просто глупый, своевольный, самоуверенный… — не выдержала Тихиро. — Будем молча терпеть и страдать, да? А потом сделаем красивый жест: вызовем Юбабу на поединок и умрём с честью? А на тех, кто тебя любит, плевать? — губы у Тихиро задрожали. — Ну и дурак!

      — Тихиро, ты что? — Хаку удивленно уронил руку с рубашкой на кровать.

      — Знаешь, вокруг много интересного и помимо колдовства. — буркнула Тихиро, отворачиваясь. — И если бы ты позволил… — её взгляд искоса упал на его расцарапанную кожу и Тихиро всхлипнула. Сердце у неё ёкнуло и провалилось в пятки, потому что пальцы Хаку вдруг осторожно, точно боясь спугнуть, погладили её по щеке, и расслабленная ладонь скользнула по шее и легла на затылок. Он словно приглашал её сделать что-то, чего она сама хотела, словно упрашивал не бояться. Едва ли соображая, что делает, не смея поднять от смущения глаза, Тихиро дотронулась рукой до груди Хаку, чуть пониже вспухших царапин. И тут же ощутила, как загнанно колотится его сердце. Заметила, как дрожат его руки, только непонятно — от боли? От слабости? От волнения?

      — Заклинаю водой и ветром. — шепнула Тихиро одними губами, подаваясь вперед. Она не умела колдовать — ну и пусть! Зато она верила и так искренне, так страстно хотела помочь! — Пусть боль уйдет.

      Прикрыв глаза, Тихиро легонько прикоснулась губами к коже Хаку. Тот вздрогнул, и она испугалась, что причинила ему ещё больше боли. Но в следующий миг почувствовала, как он зарывается носом в её растрепанные волосы, как напрягается его ладонь на затылке и прижимает к себе её голову.

      — Глупенькая. — прошептал Хаку, вдыхая запах её волос — запах воды, лимонника и хвои.

      — Не смейся надо мной. — попросила Тихиро, обнимая его.

      — Я не смеюсь. А знаешь…

      Она затаила дыхание.

      — Мне больше не больно.

      — Правда?! — Тихиро удивлённо подняла голову, не веря своим ушам.

      — Правда. — Хаку поймал её лицо в ладони. — Ни капельки. — и поцеловал в губы мягко, нежно и так томительно-сладко, что у Тихиро в животе что-то оборвалось и по телу разлилась горячая, невыносимо приятная слабость. Губы у Хаку были гладкие и влажные, они затягивали, ласкали, они вынуждали довериться им и открыться. И Тихиро откликнулась: неумело, по-детски, но со всей искренностью, вплетая в этот головокружительный, пьянящий поцелуй столько любви и наслаждения, сколько могло вместить её взволнованно бьющееся сердечко.

      В окно под потолком неожиданно громко постучали. Хаку и Тихиро испуганно отпрянули друг от друга.

      — Господин Хаку! — заверещал с улицы знакомый голос. — Господин Хаку! Это я, Анияку! Вы здесь? Откройте, я совсем промок! Я так торопился, так бежал за вашей повозкой и вот, наконец, добрался.

      На раскрасневшемся от поцелуя лице Тихиро проступили белые пятна.

      — Т-с-с-с. — заговорщицки шепнул ей Хаку, прикладывая палец ко рту. — Иди сюда.

      С трудом разогнув затёкшие от неподвижности колени и охнув, Тихиро забралась на кровать и уселась рядом с юношей.

      — Господин Хаку! — в отчаянии завыл жабоподобный человечек за окном. — Пустите, а? Я же не виноват, что мне поручили вас встретить. Вы поступили очень недружелюбно и невежливо, когда улетели со станции, а потом укатили в повозке…

      — Ни в коем случае не отзывайся на голоса. — шепнул Хаку на ухо девушке, когда стало тихо. — Я надеюсь, Юбаба обойдётся одними голосами. Она ведь способна и видения наслать.

      — И долго она будет нас выманивать? — шёпотом спросила Тихиро.

      — Не знаю. Может, до самого утра.

      — Тогда нам придется просидеть здесь целую ночь.

      Тихиро представила такую перспективу и тут же почувствовала, как к щекам приливает горячая краска. Губы у неё всё ещё горели от поцелуя, а мысли в голове плавали какие-то розово-воздушные и сплошь романтические.

      — Ложись, я побуду рядом, если хочешь. — предложил Хаку.

      — Нет, давай просто посидим.

      Хаку натянул на себя влажную рубашку и они уселись рядышком, опёршись спинами на стену и поджав ноги. Осмелев, Тихиро склонила голову Хаку на плечо и прикрыла глаза, вслушиваясь в барабанную дробь дождя.

      Ночь обещала быть долгой.

      Солнце ещё не встало, когда Тихиро проснулась у себя на кровати. Лежать отчего-то было неудобно и она, не разлепляя век, завозилась. Под боком оказалось что-то упругое и тяжёлое — не сдвинуть. Тихиро со стоном приподнялась на локте, переворачиваясь на другой бок. И проснулась окончательно.

      Рядом, вытянувшись вдоль самого краешка кровати, на животе спал Хаку: одна рука поджата, другая свисает с кровати, касаясь пальцами пола; голова тоже почти свесилась. На щёках — ровный румянец, губы приоткрыты, спутанные волосы беспорядочно рассыпаны по подушке.

      Тихиро замерла, а потом осторожно села, в растерянности глядя на Хаку сверху вниз. События минувшей ночи тут же всплыли у неё в памяти. Ухищрения Юбабы: буря, вой ветра, зовущие голоса, скрежет птичьих когтей по стеклу и лица с пустыми белыми глазами навыкате, льнущие к окну. Разговоры с Хаку, долгое молчание, объятия… Поцелуй. И целая ночь, проведённая вместе. Уже под утро, когда буря утихла, и колдовские ужасы прекратились, они с Хаку нечаянно уснули, кое-как разместившись вдвоём на одной узкой кровати.

      «Дзэниба бы не одобрила таких вольностей.» — взволнованно подумала Тихиро, осторожно перелезая через спящего юношу, расправив измятую одежду и заново перевязав пояс поверх рубашки. А уж о маме с папой и говорить нечего.

      Вспомнив о родителях, Тихиро помрачнела. Весёлый приём её ожидает, если, конечно, она вообще вернётся домой. Тихиро с ужасом представляла, как мама читает её прощальную записку и бросается обзванивать всех знакомых, а потом отец разговаривает с Юми, и та подробно описывает странного типа из кафе. По ходу дела выясняется, что у Юми Тихиро в ту ночь не ночевала, а это значит, она ночевала всё у того же странного типа… Да-а, репутации конец. А хуже того, конец родительскому уважению.

      «Хватит.» — одёрнула себя Тихиро. Не об этом сейчас надо думать.

      Первым делом она наведалась в ванную комнату и переоделась в свою одежду, которая успела за ночь высохнуть. Уже выйдя из ванной, увидела, что дверь во двор открыта.

      -… Очень странная просьба. Не знаю, смогу ли я тебе помочь. — услышала она приглушённый голос Дзэнибы. — Я могу превратить человека в жабу или мышь, но всё это будет лишь прикрытием. Маской. Внутри он всё равно останется человеком. И ты останешься безликим богом, какое бы обличье ты ни принял. Такова твоя природа. Что?

      Последовала пауза. Наверное, Каонаси пытался что-то ответить. Расслышать его было невозможно.

      — Хм-м… — задумчиво протянула Дзэниба. — Ну и задачку ты мне задал. Может ли маска быть настоящим лицом… И если попытаться от неё избавиться… А ты пробовал?

      Снова пауза.

      — Больно? — Дзэниба вздохнула. — Зачем тебе это, Каонаси?

      Долгая пауза.

      — Ладно, не отвечай. Одно тебе скажу: любовь творит чудеса. Но даже самая безумная любовь не в силах изменить природу.

      Тихиро толкнула дверь и неуверенно вышла за порог.

      — С восходом солнца заклятье рассеется. — сообщила Дзэниба, даже не повернувшись в её сторону. — Моя сестра сразу прилетит сюда чёрной птичкой. Уходить вам надо.

      — Бабушка. — начала Тихиро, ещё толком не зная, что собирается сказать, и переводя взгляд с Безликого на колдунью.

      — Ты лучше иди, разбуди своего друга. Ему сегодня далеко лететь.

      — Хорошо. — с готовностью кивнула Тихиро и отправилась назад по коридору.

      — Хаку. — позвала она, заглянув в свой чуланчик. — Хаку, вставай. Дзэниба говорит, уходить пора.

      Юноша на кровати зашевелился и приподнял заспанное лицо.

      — Тихиро? Который час?

      — Не знаю, но солнце ещё не встало. Возьми, я принесла твою одежду.

      Тихиро положила на край кровати выстиранную рубашку и штаны.

      — Спасибо.

      — Я подожду на улице.

      Возле крутой лестницы, ведущей на второй этаж, ей попался Безликий. Тихиро склонила голову в знак приветствия и он тоже почтительно поклонился, пропуская её. Приблизившись к нему вплотную, Тихиро неожиданно замешкалась. В детстве её не испугало это молчаливое существо, похожее на гигантскую чёрную пиявку в трагической маске, но теперь что-то изменилось. Она почти физически ощущала, как от него веет холодом, одиночеством, болью и ещё чем-то смутным, пугающим. По коже побежали мурашки. Проскальзывая мимо Безликого, Тихиро услышала его дыхание, похожее на шепот или хриплый стон, и инстинктивно ускорила шаги.

      Во дворе было свежо и сыро. Пахло дождем. По небу низко ползли тёмные серые тучи, предвещая очередной ливень.

      — Все в сборе? — осведомилась Дзэниба.

      Тихиро оглянулась, чтобы увидеть Хаку, застёгивающего на ходу рубашку, и Безликого, почти слившегося с чернотой дверного проема.

      — Хорошо. — старая колдунья потёрла руки друг о друга. — Идите все сюда, я вам кое-что интересное покажу.

      Она взмахнула руками, и с кончиков её острых ногтей сорвались крошечные искорки желтого света. Они закружились, замельтешили, собираясь в сгустки и вытягиваясь в длинные извилистые линии, и вскоре над землёй замерцала сотканная из света карта.

      — Мой дом находится вот здесь. — объяснила Дзэниба, обводя ногтём искорку в правом нижнем углу. — А вот в этих краях, — её палец сместился выше и левее, — когда-то был город. Давным-давно один могущественный колдун наслал на его правителя страшное проклятие, и город погрузился в болота. С тех пор вокруг непроходимые топи. Но до меня доходили слухи, что кое-какие строения в тех местах сохранились. Если повезёт, вы найдете там и часовни, и, может быть, даже храм. Божества наверняка покинули свои жилища, так же как и обитатели города.

      — Я слышал эту историю. — сказал Хаку задумчиво. — Говорят, теперь там живут только духи трясины и заблудившиеся призраки.

      — Вам нужно торопиться, пока ливни не затопили низину и болота не покрылись водой. В розлив там деревья до верхушек под воду уходят. Вот, держите. — Дзэниба извлекла откуда-то из своих необъятных юбок и оборок квадратный свёрток, крест-накрест перевязанный льняной тесёмкой. — Это еда в дорогу.

      — Спасибо вам. — растроганно произнесла Тихиро. Тихонько всхлипнула, принимая свёрток, и от избытка благодарности обняла старую колдунью. Та погладила её по спине.

      — Ну-ну, выше нос, Тихиро. Береги себя.

      — Спасибо за помощь, госпожа Дзэниба. — Хаку церемонно поклонился.

      — И ты береги себя, мальчик-дракон. Не поднимайся выше туч, так моей сестре будет труднее тебя обнаружить. А на ночь заклинай духов дождя и грозы, они помогут отвести беду. Ну, а тебя, — Дзэниба повернулась к Безликому, — жду назад. И помни, что я тебе сказала: свою природу не переделаешь даже самой безудержной страстью.

      Каонаси опустил голову.

      — Удачи! — прокричала Дзэниба напоследок и помахала рукой, когда извивающийся кольцами белый дракон взмыл в хмурое предрассветное небо.

***

      Дракон мчался под самыми тучами, изредка ныряя в их промозглое, влажное месиво. Привыкнув к высоте и холодным ветрам поднебесья, Тихиро снова, как и в предыдущий полёт, задремала. Только на этот раз её пугали и тревожили странные, жутковатые обрывки сновидений. Она распахивала глаза, видела под собой чёрную с ртутно-серыми отблесками чешую гигантской твари и с ужасом понимала, что это то, во что превратился её Хаку, лишившись сердца. Тварь рвалась всё выше и выше, к самому солнцу. И воздух в лёгких уже больно, мучительно царапался ледышками, и небо над головой смыкалось чёрно-фиолетовым куполом, и земля внизу казалась чудовищно огромной вогнутой чашей. От холода леденели пальцы и иней хлопьями покрывал обветренные, воспалённые щёки.

      Вздрагивая, Тихиро просыпалась, чтобы обнаружить под окоченевшими пальцами рук всё те же гладкие драконьи рога и влажную от сырого ветра белую шёрстку. Она облегчённо прижималась к ней щекой и вновь смыкала веки… До следующего кошмара.

      В последний раз ей приснилось, будто чёрный дракон выскальзывает из-под неё. Резко изогнувшись, сбрасывает её с себя, и она, кувыркаясь, уносится вниз и падает, падает, падает до тех пор, пока не ударяется в морские волны и не идёт ко дну.

      С криком очнувшись ото сна, Тихиро обнаружила, что Хаку летит низко над землей. С неба хлестал косой дождь, застилая глаза, и вся одежда на Тихиро промокла до нитки. Изумрудная драконья грива уже не развевалась на ветру, а слиплась тяжелыми мокрыми сосульками и хлопала по шее. Хаку дёрнул головой, сбрасывая мешающие смотреть пряди с глаз. Тихиро ухватилась крепче за скользкие от воды рога и обернулась через плечо. Безликий стал почти прозрачным.

      Внизу расстилалась серая, подёрнутая пеленой дождя равнина: сплошные озёра и низкие кочки, на которых время от времени попадались одинокие кривые деревца и даже рощицы. Наверное, день уже клонился к вечеру. Тихиро чувствовала, как от голода сводит живот, а голова от усталости и бесконечной череды кошмаров отяжелела, и к горлу подступила дурнота.

      Хаку выбрал самый высокий холм: пологий, но обширный, с жидкой порослью кустарников и деревьев. В самом центре стоял полуразвалившийся, насквозь гнилой дом: обрушившиеся балки, зияющая дыра в одной из несущих стен, чёрные провалы окон, похожие на пустые глазницы черепа. Впрочем, каменный фундамент выглядел целым.

      Оскальзываясь на мокрой траве, оступаясь и по щиколотку проваливаясь в жидкую грязь, Тихиро начала подниматься по холму к этому унылому строению. Скинувший драконье обличье Хаку заторопился следом — как раз вовремя, чтобы поддержать за локоть, когда ноги у девушки разъехались и она едва не плюхнулась в глубокую лужу. Безликий молча поплелся за молодыми людьми: ручейки дождя стекали с его полупрозрачных плеч, а совершенно прозрачные ноги выпачкались в грязи, так что он представлял собой весьма необычное зрелище.

      — Ты думаешь, здесь можно переночевать? — с сомнением спросила Тихиро, цепляясь за руки Хаку и переступая через разломанные, торчащие из земли острые края досок бывшего забора.

      — Не знаю. — отозвался тот. — Но дальше лететь по такому дождю нельзя. Скоро совсем стемнеет и я снова лишусь сил. Лучше если это произойдет, когда вы оба уже будете защищены.

      — Разве это защита. — хмуро пробормотала Тихиро.

      С переплетённых клубками ветвей дикого кустарника возле покосившейся входной двери свисали длинные тенета гнилых водорослей. Под ногами хлюпала затянутая масляной плёнкой чёрная жижа, очень похожая на болотную.

      — Хаку, это то, о чём я думаю? — спросила Тихиро.

      — Это дно болота. — кивнул Хаку. — В сезон дождей здесь всё покрывается водой и превращается в непроходимые топи.

      — И когда наступает этот сезон дождей?

      — Когда кто-нибудь раззадоривает духов грозы. — Хаку пожал плечами.

      — Юбаба. — мрачно заключила Тихиро.

      — Не бойся, до утра этот холм не затопит.

      — А если Юбаба нас отыщет?

      — Вряд ли ей это удастся. Я ведь летел под самыми облаками. Если магический след и остался, его затёрло тучами или смыло дождем.

      Тихиро перевела дыхание. Ей очень хотелось задать ещё один мучивший её вопрос и в то же время она слишком боялась получить ответ. Что если проклятие Хаку снабжено следящими чарами? Ведь как иначе ведьма умудрялась отслеживать дракона? А этот жабоподобный человечек, управляющий из купален? Он-то как не сбился со следа?

      Но Тихиро прикусила губу и молча последовала за Хаку сквозь дверной проём в глубину дома.

      Хаку поднял перед собой раскрытую ладонь и в его руке замерцал тугой шарик света. Мебель в доме давно рассохлась и превратилась в груды трухлявых обломков, местами прикрытых обесцвеченными, истлевшими кусками материи. Грязь, тина, чернота, осколки стёкол, проросшие сквозь пол древесные побеги, да ещё этот тяжёлый, удушливый запах разложения, плесени и болотных испарений — картина складывалась удручающая. Тихиро тоскливо огляделась вокруг, зябко ёжась от сырости и холода. Безликий прошёлся по помещению, заглядывая в углы и за мебельные баррикады. С него ручейками стекала вода.

      — Идите сюда. — позвал Хаку, заглянув в соседнюю комнату. — Здесь лестница на чердак.

      Под крышей оказалось немного чище: никакой мебели, никаких стёкол. Половину соломы с крыши унесло водой, оставшаяся половина сгнила, и дождь просачивался сквозь неё и капал на потолочные балки и доски.

      — Сможешь подержать? — спросил Хаку, протягивая Тихиро светящийся шарик.

      Девушка с готовностью кивнула и вздрогнула от ожога, когда шарик скатился ей на ладошку.

      — Сильно жжёт? — забеспокоился Хаку.

      — Терпимо.

      — Хорошо. Тогда я сейчас немного поколдую. Если станет очень больно, закрой ладонь, и огонёк погаснет.

      — Ладно. — согласилась Тихиро.

      Хаку оторвал от края своей рубашки кусок ткани, поднес её к губам и что-то прошептал. Тихиро от холода и сырости сильно знобило, зубы стучали. Огонёк в ладони палил немилосердно, кожа уже покраснела, и чтобы хоть как-то уменьшить боль и забыть о своём незавидном положении, Тихиро начала легонько катать его по кругу.

      — Готово. — сказал Хаку.

      В руках у него невесть откуда появилось толстое льняное покрывало, такое огромное, что им, пожалуй, можно было застелить весь чердак от края до края. Вместе с Безликим они сложили покрывало в несколько раз и устроили топчан возле дымохода — там, где с потолка не капала вода. Потом Хаку принял из дрожащих рук Тихиро свой огонёк и растёр его в ладонях. Жидкий свет просочился сквозь пальцы и закапал на пол.

      — Иди сюда. — Хаку шагнул к девушке, не дожидаясь, пока она сама подойдёт. Провёл светящимися ладонями по её вискам, по шее и плечам, повторяя их контуры, спустился ниже по груди, по животу и присел на корточки, завершая заклинание на щиколотках. От струящегося по его ладоням огня Тихиро бросило в жар. Хаку отвёл руки, окидывая результат довольным взглядом, и Тихиро вдруг сообразила, что её одежда и волосы высохли, а от жары на коже проступил пот.

      — Уф-ф. — выдохнула она изумленно.

      — Так ведь лучше? — спросил Хаку и его зелёные глаза озорно заблестели.

      — Спасибо. — кивнула Тихиро.

      — Каонаси? — Хаку повернулся к Безликому, но тот замотал головой и попятился. — Как хочешь. Оставайтесь здесь и отдыхайте.

      — Хаку! — окликнула Тихиро. — Ты куда?

      — Не переживай, я ненадолго. Нужно договориться с духами дождя и грозы, чтобы ночью они нас защищали и чтобы вода за ночь не поднялась до крыши.

      — Не уходи далеко. — с тревогой попросила Тихиро.

      Хаку улыбнулся, махнул рукой на прощанье и скрылся в квадратном люке в полу. Постояв в нерешительности посреди чердака, Тихиро тяжело вздохнула и осторожно, ощупывая носками кроссовок доски пола, чтобы не провалиться, подошла к чердачному окошку.

      Мрачная серая пустошь, перечёркнутая косыми разводами дождя, расстелилась до самого горизонта. Небо на горизонте слилось с землёй и водой и только местами, словно крошечные островки, на этом унылом фоне темнели вершины холмов и верхушки деревьев. Тихиро смотрела в окошко и ей казалось, будто там, за деревьями на холме возле дома, расплескалась серая, серая пустота, будто это — край земли и Хаку только что шагнул за него… И не вернётся. От навалившейся тоски защемило сердце. Стало безумно, до колючих слёз, жаль гостеприимный дом Дзэнибы, тёплый тесный чуланчик с развешанными по стенам икебанами, ароматный чай с бисквитами…

      При воспоминании о еде желудок Тихиро разразился голодным урчанием.

      — Самое время поесть. — сказала девушка и передёрнула плечами, стряхивая с себя уныние и сожаления.

      Вернувшись к дымоходу, она уселась на топчан и достала из широкого кармана штанов свёрток с едой.

      — Рисовый хлеб и сыр. Будешь? — обратилась она к Безликому.

      Тот несмело подошёл, принял из рук Тихиро плоскую плотную лепёшку и опустился на противоположный край топчана.

      — Все утрясётся. — проговорила Тихиро, прожевав и проглотив первый кусочек хлеба. — Да… Хаку справится. А ты ему поможешь, правда, Каонаси?

      Безликий кивнул.

      Странное дело: доев лепешку, Тихиро почувствовала, что ей заметно полегчало. Камень на сердце перестал казаться неприподъёмным, настроение улучшилось, и перспектива провести ночь в гнилушке посреди гигантского болота уже не казалась такой безнадёжно-тоскливой.

      — Наверное, Дзэниба заколдовала хлеб. — задумчиво пробормотала Тихиро, перевязывая свёрток тесьмой. — Надо оставить Хаку. Будешь ещё?

      Безликий покачал головой.

      — Каонаси. — Тихиро пригляделась. — Что с тобой?

      Безликий вздрогнул. Позабыв о боязни, которую вызывало в ней это существо, Тихиро опёрлась на руку и наклонилась вперёд, пытаясь в полутьме рассмотреть бледное пятно — маску, заменяющую Безликому лицо. На мгновение ей почудилось…

      Безликий отшатнулся и тут же оказался на ногах.

      — Не бойся. — растерянно произнесла Тихиро, садясь на корточки. Ей хотелось встать и подойти поближе: чёрная фигура притягивала её, влекла подобно неразгаданной тайне. Но Безликий отрицательно затряс головой, попятился, и, как только Тихиро поднялась, растаял в воздухе.

      — Постой, куда ты? — девушка беспомощно огляделась. — Мне просто показалось…

      А что, собственно, ей показалось? Красные капли на краях маски? Горько-медный запах крови? Озадаченная и испуганная, Тихиро уселась обратно на топчан и обняла руками коленки.

      — Ну вот, и Каонаси ушёл. Может, он поранился, пока мы шли к дому? Что же мне теперь, одной здесь ночевать?

      В дымоходе неожиданно что-то зашелестело. Тихиро озадаченно подняла голову, сощурилась и удивлённо обнаружила, что из выемки на месте выбитого кирпича на неё, не мигая, смотрят два круглых белых глаза.

      — Ой! Сасуватари! — воскликнула Тихиро. — Саженники!

      Существо испуганно заверещало и исчезло.

      — Эй, вернись! — Тихиро вскочила на ноги, встала на цыпочки, уцепилась пальцами за кирпичи и подтянулась, заглядывая в дымоход сквозь дырку. — Я тебя не обижу.

      Никто не откликнулся. Тихиро грустно вздохнула и посмотрела на свои перепачканные сажей пальцы.

      — А вдруг это родственники тех угольков из котельной в «Абурая»? Я бы расспросила, как дела у дедушки Камадзи… Сасуватари? Хочешь рисовой лепёшки? Ты, наверное, голодный. Здесь ведь совсем нечего есть.

      Глазки появились снова. Моргнули раз, другой, а потом из дымохода вывалился круглый, лохматый комочек сажи. Плюхнулся на пол, закопошился и повернулся на спинку, жалобно заглядывая Тихиро в глаза.

      — Сейчас! — воскликнула девушка и полезла за лепёшкой.

      Потом, раскрошив почти половину, она сидела и удивлённо наблюдала, как из дымохода на пол сыплются всё новые и новые верещащие комочки, как они взволнованно прыгают на тонких лапках-ниточках и хватают крошки. В конце концов, весь пол перед топчаном оказался усеян сажей с мигающими глазками.

      — Тихиро?

      Из люка над лестницей высунулось удивлённое лицо Хаку.

      — Ты нашла себе компанию?

      Угольки с визгом бросились врассыпную.

      — Хаку! — Тихиро облегчённо улыбнулась.

      Юноша-дракон забрался на чердак и небрежно отряхнулся — скорее, по привычке, потому что чище его одежда не стала.

      — Я пообщался с духами дождя и грозы. Они злы на Юбабу. Говорят, она заставляет их вызывать ливни на всей равнине от купален и до болот. А ещё говорят, дух того пересохшего русла, в которое мы с тобой угодили, очень недоволен: колдовская лавина переломала деревья на берегах, разворотила русло и раскидала камни. Теперь ему придётся заново осушать свою реку и налаживать отношения с птичками и зверушками, чьи родственники погибли от лавины или лишились жилища.

      Хаку устало опустился на край топчана, приглаживая слабо светящимися ладонями мокрые волосы.

      — Юбаба уже чувствует себя на равнине полноправной хозяйкой и без раздумий портит отношения с ками. — добавил он. — Я попросил у духов дождя защиты на ночь и они обещали помочь. Но если Юбаба и дальше будет на них наседать, они ополчатся против всех колдунов и волшебников. И против людей вообще. А где Каонаси?

      — Не знаю. — Тихиро пожала плечами. — Наверное, я чем-то обидела его… Он вдруг исчез.

      Хаку опёрся вытянутой рукой на топчан позади себя. Тихиро села рядом.

      — Поешь?

      Хаку покачал головой.

      — Тогда ложись, поспи. — сказала девушка. — Тебе нужно отдохнуть. Иди сюда.

      Она ненавязчиво притянула его за руку к себе, заставляя улечься на спину и положить голову ей на колени.

      — Вот так. — провела пальцами по его лбу, убирая с глаз мокрую чёлку. — Засыпай.

      Хаку закрыл глаза, чувствуя, как ласковые пальчики девушки гладят его по щёкам и перебирают прядки волос. Спустя несколько минут он уже спал и Тихиро, оглянувшись, поднесла палец к губам:

      — Тс-с-с.

      Саженники за дымоходом перестали копошиться и послушно притихли.

***

      Уснуть Тихиро не удавалось долго. Привалившись спиной к дымоходу, она сидела, задумчиво поглаживая пальцами шелковистые, влажные волосы Хаку, и смотрела на серый квадратик чердачного окошка. Когда совсем стемнело, дождь, наконец, прекратился. Наверное, это духи, с которыми пообщался Хаку, пошли ему навстречу и угомонились. Воцарилась неверная, обманчивая тишина. Изредка что-то шуршало в печной трубе — это угольки не могли поделить оставшиеся крошки хлеба. Срывались с крыши дождевые капли и разбивались о пол. Ветер трепал жухлую листву деревьев, растущих возле дома. Тихонько сопел во сне Хаку.

      Безликий так и не появился, но Тихиро подозревала, что он где-то рядом: невидимый стоит возле чердачного окошка, боясь показаться и подойти ближе, или неприкаянно блуждает по дому.

      Голова у Тихиро склонилась на грудь. Веки налились сонной тяжестью. Но сон не шёл. Она переживала, что тишина слишком неестественна и что это затишье перед бурей. Мысли неслись по кругу: одни и те же страхи, тревожные ожидания, сожаления, десятки невозможных путей выхода из беды, в которую они с Хаку угодили… Вот так: не Хаку угодил, а они угодили. Всего-то несколько дней прошло, но для Тихиро словно и не бывало тех пяти лет, прожитых без Хаку в мире людей. Ей казалось, только вчера они расстались — ей было десять, а сегодня встретились вновь и ей пятнадцать. За несколько последних дней детская привязанность переродилась в глубокое, нежное чувство, и судьба у них с Хаку теперь была одна на двоих. Если ему суждено умереть — она умрет вместе с ним.

      Тихиро всё ждала чего-то. Сердце билось тревожно и неровно. Его частые толчки неприятно отдавались в животе и временами в ответ на какой-нибудь внезапный звук живот сводило гадкой, тошнотворной судорогой страха.

      В конце-концов, измотанная заезженными мыслями и непроходящей тревогой, Тихиро задремала…

      Под ногами замелькали ступеньки — десятки, сотни ступенек! От воплей разбегающихся с дороги людей, призраков, жаб и духов звенело в ушах. Пролёт за пролётом, цепляясь за скользкие деревянные перила — она уже не бежала, она летела, едва касаясь голыми подошвами ступенек. Её подбрасывало и швыряло вперёд и вниз, а она умудрялась не терять равновесие и приземляться на ноги. Позади остались лоджии и ванная для особо грязных клиентов, потянулись коридоры и лестницы, лестницы, лестницы… За ней с рычанием гналось чудовище. Оборотень Безликий, нацепивший чужое лицо, впитавший чужую сущность, дышал ей в затылок.

      — Сэн! Сэн нужна! — завывал он чужими голосами. — Иди ко мне! Хочешь золота? Только тебе… Всё для тебя… Столько золота, сколько пожелаешь! Гадкая девчонка… Отдай мне этого дракона, — вклинился голос Юбабы, — и я вырву его сердце и превращу тебя в свинью! Сэн… Сэн…

      Вот и первый этаж. Тихиро вылетела с последнего лестничного пролета, видя перед собой лишь вертикальный прямоугольник дверного проёма: голубое небо и море до самого горизонта. Ещё чуть-чуть, всего несколько шагов… И кто-то вдруг подставил ей подножку. Тихиро кубарем покатилась по твёрдому полу, отшибая локти и колени и чувствуя боль каждым позвонком, каждым ребром — каждой косточкой в изломанном теле. Воздух вышибло из лёгких и Тихиро осталась лежать на спине. Кое-как, собрав в кулак всю свою волю, она приподнялась на локте и повернулась лицом к Безликому. Пустые прорези для глаз на трагической маске не выражали ничего, кроме бесконечной тоски, от которой кожу продирало морозом.

      — Тихиро. — прохрипел Безликий голосом Хаку и из глазных прорезей вдруг потекла кровь. Чёрное тело заблестело чешуёй и стало расти, меняться…

      — Нет. — прошептала Тихиро, протягивая руку, чтобы сорвать проклятую маску. — Нет, Хаку… Ты не Хаку! Ты оборотень! Верни его лицо! Не смей трогать его лицо! Хаку-у-у!

      — Тихиро! Тихиро, проснись!

      Девушка подскочила. В горле застрял крик, а по щекам катились жгучие слёзы. Кто-то тряс её за плечи.

      — Успокойся, Тихиро, это просто дурной сон. Успокойся.

      — Хаку. — простонала девушка и уткнулась заплаканным лицом в плечо друга. — Слава богу… Ты живой… Он не тронул тебя…

      — Конечно, не тронул. — Хаку успокаивающе погладил её по голове.

      Тихиро всхлипнула и отстранилась, вытирая мокрые щёки. Из пролома в дымоходе на неё смотрели любопытные глазки саженников.

      — Что тебе снилось?

      Тихиро покачала головой. Отвечать не хотелось. Её кошмары — это её кошмары. Бред источённой страхом души. Незачем рассказывать о них Хаку. Да и Безликий… Разве он виноват, что в её голове всё перемешалось? Разве он был для неё угрозой? Или для Хаку?

      — Уже пора? — спросила Тихиро, заметив, что за окошком забрезжил серый рассвет.

      — Нет, ты просто кричала и звала меня.

      — Хаку… — Тихиро обхватила руками коленки и уткнулась в них подбородком. — Что будет, если мы не отыщем храм? Если ничего не получится?

      — Не думай об этом, Тихиро.

      — Как сердце? Сильно болит?

      — Не думай об этом. — повторил Хаку.

      Тихиро посмотрела на него с жалостью и отчаянием. Юноша осунулся. Теперь нездоровая бледность совсем не сходила с его щёк. Только глаза — яркие, зеленые, влажно сверкали на исхудавшем лице.

      — Давай собираться в дорогу. — сказал Хаку, поднимаясь с коленей. — Дождя нет, но вода подступила к самому дому: скоро затопит.

      — Ты уже можешь лететь?

      — Могу.

      Один из саженников — Тихиро почему-то подумала это тот самый, который появился вчера первым, — вывалился из пролома в дымоходе и, вереща, запрыгал вокруг юноши.

      — Что это с ним? — озадаченно спросила Тихиро.

      — Хочешь, чтобы мы взяли тебя с собой, малыш?

      Сасуватари усиленно замахал ручками-ножками, не прекращая верещать и высоко подскакивать, точно каучуковый мячик.

      — Иди ко мне. — Тихиро протянула над полом ладошку.

      Уголёк остановился, замешкался, но, в конце концов, забрался на Тихиро и устроился у неё на плече. Ей показалось, он вдруг стал каким-то грустным, но в следующий миг она об этом уже забыла, потому что возле окошка медленно вырисовался из пустоты Безликий. И взволнованно ткнул чёрной лапкой в окно.

      — Хаку, что там? — с тревогой осведомилась Тихиро.

      Юноша подошёл к окну и какое-то время молча всматривался в даль.

      — Это Юбаба. — процедил он сквозь зубы, но, несмотря на нарочито холодный, презрительный тон, Тихиро догадалась, что мальчик-дракон сильно напуган.

      — Только я не пойму, которая из них настоящая, а которая — морок. — Хаку резко обернулся — волосы взметнулись и хлестнули его по лицу. — Тихиро, пора уходить. Быстрее вниз!

      Подхватив свёрток с едой, Тихиро бросилась к отверстию в полу. Безликий нырнул первым и уже стоял внизу, протягивая руки.

      — Прыгай! — скомандовал Хаку и Тихиро рухнула вниз.

      Сердце подскочило от испуга, но упала она аккурат в руки Безликому и тут же снова оказалась на ногах.

      — Бежим! — воскликнул Хаку, пружинисто приземлившись на пол, и кинулся к перекошенной на петлях двери дома.

      До смерти напуганная Тихиро перемахнула через порог и — вот тебе раз! — её ноги по щиколотки ушли в холодную воду.

      — Ай! — взвизгнула она.

      Болото подступило к самой стене дома: чёрная, густая вода под маслянистой плёнкой. В лицо Тихиро ударил колдовской ветер: это Хаку, подпрыгнув над водой, превратился в огромного, извивающегося белого дракона. Издал предупреждающий рык и замолотил хвостом по воде, ища равновесия. Он был шикарен и если бы не опасность, дышащая в лицо, Тихиро бы залюбовалась его гибким телом и развевающейся на ветру зеленой гривой.

      Хаку снова зарычал. Уголёк на плече у Тихиро завизжал от страха, а сама она кинулась было к дракону, но кто-то неожиданно подсёк сзади её коленки и подхватил на руки.

      — Каонаси! — взвизгнула Тихиро.

      Несколько ловких движений — и она уже сидела верхом на драконе, держась за рога. В ушах взревел ветер. С головокружительной скоростью дракон свечкой взмыл в неприветливое холодное небо, и на несколько сумасшедших мгновений Тихиро показалось, будто она оглохла, ослепла от непрошенных слёз и разучилась дышать. Земля вокруг завертелась серой каруселью. Всплывая в поле зрения то справа, то слева, их ночное прибежище уносилось всё дальше и дальше. Тихиро, задыхаясь, уткнулась носом в драконью гриву.

      — Хаку. — прокричала она на ухо дракону, когда домик остался далеко позади. — Тебе кто-нибудь говорил? Ты потрясающе летаешь!

      Дракон в ответ выписал мертвую петлю и Тихиро от ужаса и восторга завопила. Потом осторожно оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что Безликий никуда не делся.

      В этот раз дракон летел быстрее ветра. Держаться за него было труднее, а смотреть приходилось только вниз или вбок, иначе глаза резало и застилало слезами. Внизу проносились болота — одна сплошная серость с черными разводами и уныние. Изредка попадались торчащие из воды верхушки деревьев и Тихиро боялась даже предположить, какая глубина у этих топей.

      Когда совсем рассвело, Тихиро вдруг увидела внизу островок с развалинами. Какие-то кирпично-коричневые обломки стены, похожие на гнилые зубы, выплыли навстречу и пронеслись мимо. Тихиро едва успела рассмотреть проросшие сквозь разрушенную кирпичную кладку молодые древесные побеги и острые пики частокола. Она бы и забыла об этом происшествии, если бы спустя некоторое время на пути не возник ещё один похожий островок.

      — Хаку, — Тихиро наклонилась к драконьему уху, — это ведь тот самый город, о котором говорила Дзэниба.

      Вскоре обломки на островках стали попадаться так часто, что Тихиро потеряла им счёт. Она, было, обрадовалась, решив, что они достигли цели, и теперь осталось лишь отыскать что-нибудь похожее на храм или часовенку. Но чем дальше, тем страшнее попадались развалины. Жуткие, изломанные конструкции из камней и кирпича, развороченные кривыми корнями чёрных деревьев без листвы, размытые бесчисленными дождями, обугленные от ударов молний, занесенные тиной и ряской, заболоченные и уже напоминающие всё, что угодно, только не дома, которыми когда-то были. Уродство, возведённое в степень. Пейзаж из ночного кошмара о конце света.

      Плотный желтоватый туман пластами стелился над болотами и кое-где в глубоких угольных провалах бывших окон мерцали недобрые красные огоньки.

      — Какой ужас. — прошептала Тихиро, крепче прижимаясь к дракону. — Неужели это и есть тот проклятый город? Но ведь здесь одни развалины… Это же настоящее кладбище…

      И простиралось это кладбище до самого горизонта.

      Хаку замедлил полет, но снижаться не рискнул, хотя странный туман мешал смотреть. Сасуватари на плече у Тихиро тихонько поскуливал, зарывшись в её волосы.

      Жуткий пейзаж всё тянулся и тянулся под брюхом дракона. Тихиро заставляла себя не отводить глаз и напряжённо выискивать хоть что-нибудь, напоминающее храм или часовню. Пару раз, оглядываясь назад, она краем глаза ловила какое-то движение вдалеке, но оно исчезало сразу же, как Тихиро пыталась сфокусировать на нём взгляд. Наверное, это был обман зрения. Тихиро, как могла, гнала от себя мысли о Юбабе… О странных словах Хаку: «Только я не пойму, которая из них настоящая, а которая — морок?» Что это значило? Неужели ведьма лично пустилась в погоню? И неужели она подобралась так близко, что Хаку заметил её?!

      Часы летели за часами. Сердце у Тихиро тревожно ныло. Веки слипались от усталости, по щекам катились непрошенные слёзы, и девушка сердито вытирала их кулачками. Она не плакала, просто от ветра и болотных испарений щипало глаза.

      Неожиданно Хаку нырнул в крутое пике и Тихиро чуть не слетела с выскользнувшей из-под неё драконьей шеи. Насилу удержалась и плюхнулась на дракона, когда тот на миг выровнял траекторию полета.

      — Хаку, что случилось? — прокричала Тихиро.

      Дракон изогнулся всем телом и шарахнулся вбок. Сложился кольцами, словно ему что-то мешало, словно что-то кольнуло его, или ударило, или попыталось схватить.

      — Хаку!

      Дракон снова заложил крутой вираж. Тихиро показалось, её желудок уперся в глотку: ещё одна такая петля — и её вывернет наизнанку. Будто в ответ на её горестные мысли, Хаку завертелся волчком и камнем пошёл на снижение.

      — А-а-а! — заорала Тихиро, обезумев от страха. — Хаку, не на-а-ада-а-а!

      Болото, островки, обломки домов, обугленные остовы деревьев, клочки жёлтого тумана и давящие, угрюмые тучи — всё закружилось перед глазами, сливаясь в один сплошной красно-чёрно-серый водоворот. Словно щербатая пасть великана разверзлась, втягивая в себя воздух вместе с несчастным драконом. Драконий хвост, драконьи лапы забились в судорогах, извиваясь, и Хаку дёрнулся, выпрямился, рванулся вперёд и выше, выше, прочь от земли… Но от очерёдного невидимого удара его вновь скрутило и он с глухим, отчаянным рычанием рухнул вниз, в ледяную черную воду.

      На сей раз Тихиро не удержалась. От страха разжала пальцы и её отшвырнуло в сторону: в вязкую, жирную трясину, затянутую ряской, а сверху окатило каскадом брызг, взметнувшихся от падения дракона. Кое-как оправившись от шока и сообразив, что лежит на мелководье, Тихиро перевернулась на живот и поднялась на ослабевшие, непослушные ноги. Поискала глазами и обнаружила уголёк, воткнувшийся в грязь и судорожно дергающий лапками-ниточками. Достала его, посадила на одну ладонь и обтерла другой.

      — Хаку? — позвала она срывающимся голосом. — Каонаси?

      Безликий нашёлся сразу. Тихиро увидела его, вылезающего из трясины по чёрной коряге — огромному корню мёртвого дерева. Отряхиваясь и нервно озираясь, Безликий уселся на корягу, свесив ноги.

      — Хаку! — снова позвала Тихиро.

      Размазывая по лицу брызги вонючей чёрной воды, с трудом выдёргивая увязающие ноги из болотной жижи, она побрела туда, куда, по её мнению, упал дракон.

      — Хаку…

      В ответ раздалось слабое рычание, а затем над водой из жёлтого тумана проступила перепачканная грязью и тиной драконья морда с ощеренной пастью.

      — Сюда! — воскликнула Тихиро и замахала рукой.

      Хаку, извиваясь, старательно гребя всеми лапами, подплыл к мелководью и выбрался на берег, весь мокрый, в грязных потёках, с обвисшими усами и злыми глазами.

      — Слава богу, ты цел. — Тихиро выкарабкалась вслед за ним на более-менее твёрдый клочок земли и обняла его за узкую морду. Прямо в её объятиях с дракона облезла и растаяла шерсть и осыпалась чешуя — длинное тело растворилось в воздухе, оставив вместо себя растрёпанного, насквозь мокрого, бледного, как полотно, юношу. Только глаза были всё те же — зелёные, сощуренные и злые.

      — Она до меня дотянулась. — с досадой проговорил Хаку. — Всю дорогу за нами гналась.

      — Юбаба? — Тихиро похолодела.

      — И не одна. — Хаку задрал голову, обводя взглядом свинцовые тучи.

      — А с кем?

      — Послушай, — Хаку схватил Тихиро за плечи и заставил смотреть себе прямо в глаза, — это не важно. Дальше придётся идти пешком.

      — Но куда здесь идти? — в отчаянии прошептала Тихиро. — Кругом же сплошная трясина! И если Юбаба нас догнала, почему не показывается? Почему не схватит нас?

      — Идём. — Хаку потащил Тихиро за собой. — Каонаси, не отставай! Духи трясины куда опаснее Юбабы, Тихиро. Вот уж в чьи лапы я бы не хотел попасть!

      Сасуватари на плече у Тихиро оглушительно заверещал и несколько раз больно дёрнул её за волосы лапками.

      — Ай! — вскрикнула Тихиро. — Ты что?!

      Хаку оглянулся. Уголёк резво перемахнул ему на плечо и неистово запрыгал.

      — Да в чём дело? — удивился Хаку.

      — Кажется, он пытается что-то сказать. — предположила Тихиро.

      — Да, но я не понимаю ни слова! Один визг.

      — Дедушка Камадзи говорил, что Юбаба превращала в угольки людей.

      — Мне некогда сейчас с тобой разбираться, чудо. — сказал Хаку, беспокойно оглядываясь. — Вот заберёмся на какой-нибудь холм, тогда поговорим. А пока посиди тихо.

      Сасуватари поник и обиженно перелез обратно на плечо Тихиро.

      Хаку сложил ладони лодочкой, поднёс их к губам и что-то зашептал. В руках у него полыхнул белый огонь, который Хаку тут же выплеснул себе под ноги. Слабо светящаяся лужица огня разлилась по трясине и извилистой тропинкой потекла вперёд, указывая путь.

      — Нам туда. — сообщил Хаку и все вместе они торопливо двинулись по мерцающему следу.

      Мимо поплыли болотные кочки, тихие заводи, обширные территории с чёрной масляной жижей, заросли острой, как бритва, осоки и мрачные развалины домов, точно надгробные плиты на заброшенном кладбище. Желтоватый туман набух над трясиной, и деревья в нем казались размытыми призрачными силуэтами, тянущими руки к заблудившимся путникам. То тут, то там вспыхивали и гасли красные огоньки. Тихиро вздрагивала каждый раз, как они загорались.

      — Не знаю, кто это, — прошептал Хаку, не выпуская скользкую от пота ладошку Тихиро из своих пальцев, — но похожи на обманки: спутников болотных духов — заманивающие людей в самую страшную трясину. Пойдёшь за таким — не вернёшься.

      Тихиро с трудом сглотнула и не решилась возразить, что, мол, вернуться им и без того, похоже, не светит. К тому же в этот момент вверху мелькнула длинная чёрная тень, и Хаку резко прижал Тихиро к себе и вскинул руку, растопырив пальцы, словно защищаясь от солнца или дождя. Послышалось жуткое шипение и ещё одна тень пронеслась над их головами. Безликий испуганно заметался.

      — Тихо. — шикнул Хаку. — А-то заметит. Всё-таки туман тут очень кстати.

      Когда колдовство Хаку вывело их к подножию холма, уже заметно стемнело. Чёрные тени по-прежнему кружили над болотами, но нападать не пытались. Может, не замечали устало бредущих по щиколотку в воде людей (Безликий предпочёл стать невидимым), а может, ждали удобного момента. Поразмыслив, Тихиро пришла к выводу, что Юбаба, если это она, здорово боится кого-то здесь, на болотах, раз до сих пор не сделала ни одной попытки схватить дракона. Хаку подтвердил её догадку:

      — Духи болот не терпят, когда их беспокоят, и редко подчиняются чужой воле. Если их растревожить, они могут в отместку придти и превратить в трясину землю, на которой стоит твой дом. Поэтому Юбаба ждёт, пока мы сами вылезем из болот. Видела эти тени?

      Тихиро с замиранием сердца кивнула.

      — Одна из них Юбаба, а другая — либо её помощница, либо просто морок.

      — А мой дом болотные духи тоже могут превратить в трясину? — всхлипнула Тихиро.

      — Твой дом в другом мире… — пробормотал Хаку. Он хотел добавить что-то ещё, но тут светящаяся тропинка упёрлась в твердую почву.

      — Там, кажется, развалины. — неуверенно проговорила Тихиро, щурясь и пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь густой туман. — Может, какой-то храм?

      Она шагнула вперёд, но Хаку удержал её за запястье.

      — Не торопись. И не убегай одна.

      Они начали подниматься по пологому склону мимо чёрных деревьев, с чьих корявых сучьев неподвижно свисали длинные тенета сухих водорослей. В ветвях один за другим зажигались красные огоньки, похожие на крошечные злобные глазки. Потом к ним присоединились другие — белые и круглые, и, приглядевшись, Тихиро с ужасом обнаружила, что это и в самом деле глаза! Из-за деревьев медленно, неторопливо, с уверенностью, что добыча никуда не денется, вылезали узкие и длинные, как столбы, призрачные твари.

      — Заблудившиеся призраки. — шепнул Хаку, крепко держа Тихиро за локоть. — За столетия, проведённые на болотах, они иссохли и превратились в безголосые тени. Главное — не бойся, и они не тронут. У них даже рук нет.

      Тихиро почувствовала, как волосы у неё на голове встают дыбом. Руки у призраков как раз были: тонкие и длинные, как плети, с волокущимися по земле чёрными пальцами.

      — Мамочка. — заскулила Тихиро, борясь с желанием зажмуриться.

      — Не бойся. — твёрдо повторил Хаку.

      Он даже не ускорил шаг, будто ничего не происходило! А призраки тем временем подступили вплотную, тараща пустые белые глаза и шаря руками в воздухе, будто не видя, а только чувствуя чьё-то присутствие. От их холодных прикосновений, проникающих сквозь одежду и кожу, у Тихиро застучали зубы. Сасуватари со страху вообще зарылся Тихиро в волосы, чтобы его не было видно.

      — Это ворота. — сообщил Хаку, когда они с Тихиро подошли к полуразрушенной каменной арке. Верхняя часть у арки отсутствовала, а камни замшели. От стен, уходящих в обе стороны, остались одни развалины, занесённые илом и поросшие шевелящимися кустиками подлого вида.

      — Наверное, это и есть главные ворота города. — предположил Хаку.

      — Или замка. — добавила Тихиро.

      Несмотря на обилие ила, тины и болотной грязи, под ногами чувствовались твёрдые камни. Видимо, раньше здесь была мостовая. Или площадь. Жёлтый туман скрадывал очертания окрестностей. Лишь где-то в отдалении то тут, то там всплывали призрачные контуры обломков стен, колонн, арок и просто каменных россыпей, похожие на небрежные мазки акварели по сырой серой бумаге.

      Тихиро заметила, что призраки чуть отстали, замешкавшись перед воротами. Может, на этой площади таилось что-то особенно жуткое, чего боялись и призраки, и сама Юбаба? Духи болот? А может, им просто нельзя было сюда входить?

      Тем не менее, кое-кто всё же рискнул пересечь порог, и, обернувшись, Тихиро вновь отыскала взглядом их выпученные бельма и плетеобразные руки. А ещё полупрозрачного Безликого, который плёлся сзади, прижимая лапки к краям маски, точно придерживая её, чтобы не отвалилась.

      — Остановимся здесь. — предложил Хаку, указывая на чайный домик с изогнутой, наполовину сгнившей крышей с облезлым орнаментом.

      — Если здесь сохранились такие постройки, то, может, и храм найдётся? — с надеждой сказала Тихиро.

      Сасуватари на её плече выпутался из волос и заверещал.

      — Ну, что, ты проголодался? — спросила Тихиро. — Подожди, сейчас перекусим. Кажется, Юбаба не собирается на нас нападать. Странно.

      — Идите сюда. — Хаку подтолкнул Тихиро в домик и нетерпеливо подозвал Безликого, который озирался по сторонам. — Я проведу защитную черту, а то кое-кто не даст покоя.

      Тихиро оглянулась на призраков, молчаливо шествующих по их следам.

      — Поможет? — с любопытством спросила она, наблюдая, как Хаку ползает по грязи, расчищая пространство от камней, и проводит острым обломком черту вокруг центра домика.

      — Должно. — юноша поднялся на ноги, вытирая грязные руки о ещё более грязные штаны.

      Они уселись в круг: Хаку и Тихиро рядышком, а Безликий — чуть поодаль. Сасуватари, получив свою крошку рисового хлеба, спрыгнул у Тихиро с плеча и теперь разглядывал Безликого с каким-то жадным любопытством. Кажется, он даже пытался что-то пищать и Тихиро усмехнулась такой нелепой иронии: двое немых искали общий язык.

      Призраки действительно не прошли через проведённую Хаку черту. Так и замерли на грани, а затем расползлись по сторонам, ощупывая землю пальцами.

      Тихиро сжевала кусок хлеба и с трудом проглотила. Есть не хотелось совершенно: странно, если учитывать, что у неё во рту уже почти сутки не было ни крошки. Она бы не отказалась попить, но чистой воды взять было не откуда.

      — Как ты? — спросил Хаку, вертя в руках лепешку.

      — Получше. — отозвалась Тихиро. — Дзэниба заколдовала хлеб. Съешь — и полегчает.

      — Я заметил.

      — А ты? Как твоё… Твоя рана? — Тихиро с беспокойством поглядела на тонкий, бледный профиль юноши.

      — Как обычно.

      — Зря ты не попросил у Дзэнибы мазь. — Тихиро опустила голову. — Пригодилась бы.

      — Ты и сама неплохо справилась тогда.

      Губы Хаку тронула лёгкая улыбка и Тихиро покраснела, вспоминая.

      — Не обманывай. Я не умею колдовать.

      — Умеешь. — возразил Хаку. — Ведь получилось же.

      — Нет. — Тихиро грустно покачала головой. — Ты так говоришь, чтобы я не волновалась. А на самом деле всё плохо… Я знаю, Хаку. Я чувствую.

      — Ну, хочешь, ещё раз проверим?

      Глаза у мальчика-дракона озорно заблестели. Невероятно красивые, кажущиеся такими огромными на бледном, исхудавшем лице глаза. Наверное, он просто пытался пошутить, отвлечь Тихиро от грустных мыслей. Но вышло наоборот. Вышло так, что девушка захлебнулась подкатившими к горлу рыданиями. Сглотнула, пытаясь протолкнуть глубже застрявший в горле ком, и от усилий не расплакаться глаза больно обожгло слезами.

      — Тихиро? — прошептал Хаку, растерянно заглядывая ей в лицо. — Ну ладно тебе, я же пошутил.

      Девушка кинула косой взгляд на Безликого. Тот по уши был занят выяснением отношений с бешено верещащим саженником. Тихиро развернулась к Хаку и с какой-то безысходной, отчаянной уверенностью начала расстегивать пуговицы у него на рубашке. Хаку изумленно застыл и опомнился лишь тогда, когда Тихиро уже развела края рубашки в стороны.

      — Господи. — простонала она и слёзы, наконец, хлынули из глаз. — Ну посмотри же! Ну кого ты обманываешь, а?

      Дрожащие пальцы Тихиро прикоснулись к проступившему на воспаленной коже рисунку проклятия. Это были уже не царапины, это были самые настоящие рубцы, покрытые корочкой засохшей крови.

      — Юбаба просто вытащит твоё сердце прямо из груди! — разревелась Тихиро. — И засунет в банку! Или оно само выпрыгнет ей в руки!

      — Тихо, успокойся. — Хаку крепко обнял её, так, что Тихиро уткнулась лицом ему в шею. — Ну что ты… Мы ведь уже почти пришли. Утром найдём какую-нибудь часовню…

      Хаку запнулся, потому что Тихиро вдруг прижалась к его шее губами. Тонкие руки обвились вокруг него под рубашкой и чужое сердце напротив его собственного заколотилось, как сумасшедшее. Не успев опомниться, они уже целовались безудержно и исступлённо. Посторонние мысли начисто вымело из головы и только одно желание — удержать, уберечь, впитать в себя — заставляло теснее сплетаться друг с другом. Когда поцелуи и движения стали совсем уж непристойными, Тихиро, наконец, сообразила, что происходит.

      — Хаку. — испуганно пробормотала она, вырываясь из его рук, но он не отпустил. Наоборот, стиснул в объятиях ещё крепче и поцеловал в висок — легонько, нежно, успокаивающе. Глаза у него всё ещё блестели, а дыхание срывалось с губ прерывисто и возбужденно, но Тихиро расслабилась.

      — Сегодня твоя очередь спать. Я посторожу. — прошептал Хаку ей на ухо.

      Тихиро послушно свернулась клубком и устроила голову ему на колени, подоткнув под щеку ладошку. Однако заснуть ей не удавалось от переживаний, от возбуждения, от счастья, а следом и от страха, нахлынувшего с удвоенной силой. Да и лежать в грязи на камнях было не слишком удобно: то один осколок, то другой постоянно впивались в бок и в ноги.

      Приподняв голову, Тихиро оглянулась на то место, где совсем недавно сидел Безликий. Пусто.

      — Каонаси? — позвала она. — Куда он делся?

      Хаку едва заметно нахмурился.

      — Не знаю. Может, пошёл осмотреться.

      Саженник подпрыгнул и вскарабкался Тихиро на ногу. Несмело перебрался по штанине на колено Хаку. Глазки у него стали грустными, а писк — умоляющим.

      — Он просит тебя о чём-то. — заметила Тихиро.

      — И о чём же?

      Сообразив, что всё внимание, наконец, нацелено на него, Сасуватари развёл лапки-ниточки в стороны и сделал какое-то нелепое движение. Хаку сощурился, склонив голову на бок. Не встретив понимания, уголёк повторил жест.

      — Кажется, он хочет… Не понимаю, чего он хочет. — беспомощно сказала Тихиро.

      — А ну-ка ещё раз. — попросил Хаку, подобравшись.

      Уголёк с готовностью замахал лапками и Тихиро с удивлением увидела, как Хаку поднимает руки и копирует его действия. Раз. Другой. Третий… Десятый. Пальцы у Хаку слабо засветились, и уголёк с радостным визгом слетел с его коленей.

      — Эй, а что я должен произнести? — недоумённо спросил Хаку. — Какие-то особые слова или сгодится что угодно?

      Уголёк развел лапки в стороны.

      — Ясно. Ты не знаешь. — заключил Хаку. — Ну, давай тогда попробуем как есть.

      Уголек замер. Его белые глазищи распахнулись и заняли чуть ли не всё тельце. Боится, догадалась Тихиро.

      — Силой ветра и властью огня возвращаю тебе твоё истинное обличье. — проговорил Хаку, плавным движением рассекая воздух. — Стань прежним!

      Повеяло холодом — это колдовской ветер закрутился вихрем вокруг крошечного комочка сажи. Пронзительный визг наполнил округу и Тихиро зажала уши. Когда всё стихло, на земле перед Хаку и Тихиро, скрючившись, лежал тощий, как палка, человек: скелет с глазами, да и только. Несмотря на чудовищную худобу, лицо у него не утратило черт благородства. В длинных чёрных волосах торчали золотые спицы и потрёпанные перья. Кимоно некогда было богатым, но сейчас от него остались одни перепачканные сажей лохмотья. Более-менее целым сохранился разве что пояс оби.

      — Господин Хаку. — прохрипел человек, с трудом разгибаясь и хрустя суставами. — Вы ведь Хаку… Я правильно расслышал?

      — Правильно. — кивнул Хаку. Он вовсе не выглядел удивленным или испуганным.

      — Меня зовут Исами Катсуро, я правитель этого города… — мужчина уныло огляделся и добавил. — Бывший.

      — Так это на вас могущественный колдун наслал проклятие! — воскликнула Тихиро.

      — Колдунья. — поправил человек и учтиво поклонился. — Тихиро-сан, рад нашей встрече.            — Мы знакомы? — удивилась Тихиро.

      — Нет, но вы спасли меня. В том доме было совсем нечего есть. Мой народ превращён в сажу и погибает от голода, потому что не может перебраться через болота туда, где есть пища. Вы видели всех, кто остался в живых.

      — Мне очень жаль. — сказала Тихиро.

      — Но теперь проклятие снято и мы сможем вернуться в наш город. Господин Хаку, — Катсуро снова поклонился — с достоинством, как и подобает человеку его ранга, — разрешите выразить вам свою огромную благодарность.

      Хаку вежливо поклонился в ответ.

      — Я бы хотел отблагодарить вас. — мужчина устало опустился на камни и сложил руки на коленях. — Чем смогу в моём положении.

      — Если это ваш город, вы должны здесь всё знать. — медленно проговорил Хаку.

      — Конечно.

      — Тогда покажите нам храм или часовню, которую мог бы занять бродячий бог.

      Катсуро ничем не выказал своего удивления.

      — Боги покинули мой город. — сказал он грустно. — Поэтому теперь все храмы пустуют.

      — Тогда отведите нас в тот, который ближе всего.

      — На рассвете я так и сделаю. Но сейчас слишком опасно. Я ещё слаб, чтобы в одиночку справиться с духами трясины и прогнать их. А на вас наложено ужасное проклятие.

      — Вы можете снять его?! — не выдержала Тихиро. — Ведь вы тоже колдун?

      — В этом проклятии я чувствую ту же злую силу, что погрузила мой город в болота и превратила мой народ в сажу. Эта сила мне не по плечу.

      — Юбаба? — ахнула Тихиро. — Юбаба прокляла вас?

      — Нет, это была колдунья по имени Кагайя.

      — Мать Юбабы. — объяснил Хаку. — Теперь понятно, в кого она такая злобная. Но это было слишком давно. Кагайи наверняка уже нет в живых.

      — Слава богам. — Катсуро облегчённо вздохнул.

      — Значит, на рассвете… — Хаку не договорил. — А вот и пропавший Каонаси.

      Тихиро оглянулась. Хаку задавал ещё какие-то вопросы Катсуро и тот с готовностью отвечал, но Тихиро их уже не слышала. Её внимание было приковано к Безликому, который только что появился в чайном домике. Чтобы не спугнуть его, как в прошлый раз, Тихиро притворилась, будто наблюдает за блуждающими по площади призраками, а сама украдкой скосила глаза на Каонаси. Нет, ей не померещилось. Края маски действительно были перепачканы чем-то похожим на кровь. В темноте не разглядишь толком, но чем ещё могли быть красные разводы, если не кровью? И под маской тоже было не всё ладно. Тихиро видела, как Безликий тихонько вытирает текущие по черной плоти капли. Если бы она могла спросить, что случилось… Ведь что-то определённо случилось? Но она лишь напугает его и он исчезнет снова. Нет уж, нельзя, чтобы он исчез в двух шагах от храма.

      Тихиро подтянула к груди коленки и уткнулась в них лбом.

      Может, удастся хоть немного вздремнуть…

      — Тихиро. — произнёс над ухом хриплый со сна голос и кто-то тихонько потряс за плечо. — Тихиро, вставай. Пора идти.

      Переход от сна к яви оказался резким и даже болезненным: девушка вздрогнула, в голову словно ударил отбойный молоток. И закачался от виска к виску, отсчитывая глухие удары.

      — Ой-й-й. — простонала Тихиро, морщась, напрягая мышцы шеи и горла, чтобы хоть как-то унять болевые спазмы. — Моя голова…

      — Извини, что разбудил. Времени мало.

      Тихиро с трудом села, придерживая голову рукой, и протёрла слипающиеся глаза. Под веками будто царапался песок, всё вокруг выглядело мутным, расплывалось и раскачивалось.

      — Сейчас. — она закрыла глаза. — Подожди немного. Всё кружится перед глазами.

      — Поешь. — Хаку выскреб из свёртка Дзэнибы остатки хлеба и сыра.

      Тихиро послушно вгрызлась в лепёшку, не чувствуя вкуса.

      Утренний туман стелился над самой землёй. Призраков видно не было: видимо, на день они расползались по укрытиям и вылезали только ночью. Исами Катсуро стоял возле границы чайного домика: носки его деревянных гэта упирались в черту, которую Хаку провёл накануне для защиты.

      — Нужно разогнать туман. — произнес он, оборачиваясь и глядя на Хаку. — Иначе трудно будет отыскать хоть что-нибудь. Мне хорошо знакомы эти места, но я не был здесь несколько столетий, а туман сбивает с толку.

      — Тогда Юбаба нас сразу увидит. — возразил Хаку. Он выглядел ещё бледнее обычного: глаза совсем ввалились и мерцали в утреннем свете, как два острых осколка бутылочного стекла; кожа на щеках посерела; губы запеклись, а чёрные волосы падали на лицо и плечи грязными, влажными от тумана прядками. Хаку стоял, ссутулившись (чего раньше с ним никогда не бывало!) и скрестив на груди руки, и, присмотревшись повнимательнее, Тихиро заметила, что рубашка у него над сердцем покрыта мокрыми пятнами крови. Внутри у Тихиро тугим, обжигающим комком заворочалось сострадание.

      — Хорошо. Тогда попытаемся найти вслепую. — сказал Катсуро. — Идёмте.

      Выходить из чайного домика было страшно. Тихиро ожидала чего угодно: от нападения призраков и до трескучего голоса Юбабы, летящего из тумана вслед заклятию. И были ещё духи трясины. О них Тихиро вообще старалась не думать.

      Ноги скользили на покрытых болотной грязью камнях. Несколько раз приходилось перелезать через россыпи каменной крошки и целые булыжные глыбы, перегораживающие путь. Катсуро бормотал себе под нос какие-то объяснения: мол, вот эти развалины размером с добрую гору — всё, что осталось от внутреннего городского укрепления; а вон там, похоже, остатки восточной сторожевой башни. Тихиро прислушивалась к тупым ударам боли в голове, к дрожи в ослабевших коленках, к тяжёлому дыханию Хаку, бредущего рядом, и чувствовала, как от тоски хочется заплакать. Даже завыть… Но не получается. Глаза оставались сухими и вся скопившаяся внутри боль — за Хаку, за себя, за маму и папу, оставшихся где-то в другом мире, жгла в груди сильнее каленого железа.

      — Здесь начинаются сады. — пояснил Катсуро, когда из тумана навстречу поплыли угрюмые чёрные остовы бонсаев среди болотного бурьяна. Катсуро вздохнул. — Всё сгнило, всё истлело. Сады тянутся на несколько километров и без дорожек и указателей в них легко заблудиться.

      — А если идти всё время прямо? — спросила Тихиро.

      — Здесь невозможно идти прямо. Не знаю, как теперь, а раньше в этих садах было множество ручейков и мелких речек, перебраться через которые можно было только по мостикам. В качестве путевых указателей лежали камни, стояли каменные фонари и таблички с надписями. — Катсуро покачал головой. — Это настоящий лабиринт. В таком тумане мы будем плутать до вечера и никуда не выйдем.

      — А куда именно мы должны выйти? — осведомилась Тихиро, только чтобы не молчать. Тишина давила на уши — казалось, туман всасывает в себя звуки.

      — К храму Семи богов счастья Ситифукудзин.

      — И как они уживались в одном храме — все семь? — невесело усмехнулся Хаку.

      — Уживались. — Катсуро пожал плечами. — Если храм сохранился, он наверняка пустует.

      — Да уж, счастья в этих краях днём с огнём не сыщешь.

      К полудню, когда туман немного рассеялся, Тихиро уже казалось, она прошагала весь Хонсю от края до края, причём вдоль. Ноги болели, в ушах стоял не проходящий гул. Болотные испарения так глубоко впитались в кожу и слизистые, что она постоянно чувствовала их мерзкий привкус на языке, и от этого подташнивало. Несколько раз Катсуро останавливался и растерянно бормотал: «Кажется, мы заблудились». Впрочем, когда туман поредел, он повеселел и заявил, что всё в порядке.

      — Видите вон то дерево? Его посадил мой отец, когда я родился. Я столько раз прятался на нём от прислуги, которая не давала мне прохода!

      — Далеко ещё, господин Катсуро? — спросил Хаку.

      — По этой дорожке километра полтора. Но если срезать…

      — Вы слышите? — вдруг перебил Хаку.

      Все прислушались.

      — Ты имеешь в виду этот гул? — не поняла Тихиро. — Я постоянно его слышу. Думала, это у меня в ушах гудит.

      — Это колдовство. — прошептал Катсуро, бледнея. — Кто-то летит.

      — Юбаба?

      — Осторожно! — закричал Катсуро. — Вон они!

      Тихиро испуганно запрокинула голову, вглядываясь в серое небо сквозь жидкий жёлтый туман, и действительно увидела две скользящие под облаками тени. Чёрную, как сажа, гигантскую птицу с человеческим лицом и ещё какую-то тварь, похожую на мурену: вертикально плоскую, длинную, с шипастой перепонкой вдоль позвоночника, когтистыми лапами и оскаленной пастью, усеянной мелкими острыми зубками.

      — Вот как теперь выглядит помощница Юбабы. — произнёс Хаку холодным, безжизненным голосом. — Впечатляюще.

      — Хаку, — Тихиро схватила юношу за локоть, — бежим скорее!

      — Уходите, я вас прикрою. — Катсуро отважно выступил вперёд, пытаясь оттеснить молодых людей себе за спину и потирая руки. Ладони у него начали светиться.

      — Не выйдет. — отозвался Хаку всё так же бесстрастно. — Лучше поберегите силы, чтобы добраться до своего народа и расколдовать его. Вы ведь сможете?

      — Да, но…

      — Уходите. Это не ваша битва.

      — Вы спасли мне жизнь!

      — Я сказал, уходите. — Хаку сверкнул глазами на Катсуро и выставил перед собой руку ладонью вперёд. Пальцы вспыхнули зелёным светом. — И уведите отсюда Тихиро.

      — Ты с ума сошел! — девушка заворожено уставилась на свет в его ладони. — Я никуда не пойду! Я с тобой!

      — Каонаси. — Хаку обернулся к Безликому, который застыл соляным столбом и не делал никаких попыток сбежать или вступить в перепалку. — Забирай Тихиро и беги к храму. Я попытаюсь задержать Юбабу! Ну же, скорее!

      — Нет! — закричала Тихиро и бросилась к Хаку, ловя его за руки. — Нет, нет, не смей меня бросать, слышишь? Не смей этого делать!!!

      Но в лицо ей хлестнул поток холодного колдовского ветра и юноша-дракон вспыхнул зелёным пламенем, растворяясь в своём новом обличье. Ветром Тихиро оттеснило назад и она споткнулась о камни и опрокинулась навзничь, больно ударившись о землю и продолжая кричать от безысходности и страха:

      — Ха-а-аку-у-у-у!

      Белый дракон с глухим рычанием оскалил зубы, словно предупреждая: не подходи! На его груди, прямо между передними лапами, Тихиро с ужасом увидела багровые рубцы проклятия. Шёрстка вокруг них пропиталась кровью. С силой оттолкнувшись от земли, Хаку тяжело поднялся в серое полуденное небо.

      — У него же совсем нет сил. — зарыдала Тихиро, вставая с колен. — Зачем он это сделал? Зачем? Мы ведь могли успеть…

      — Мы и сейчас еще можем успеть. Он дал нам шанс добраться до храма! Идемте. — позвал Катсуро.

      Не переставая давиться слезами, Тихиро побежала за Катсуро и Безликим. Грязь под ногами хлюпала и брызгала во все стороны, ноги разъезжались на скользких камнях. Они бежали напрямик через ручьи и лужи болотной воды и продирались сквозь заросли осоки, об которую Тихиро изрезала руки. Издали до них доносилось драконье рычание, и злобное шипение, и крики, с трудом напоминающие человеческие, и звуки битвы.

      — Сюда! — прокричал Катсуро, перебегая через узкий каменный мостик на противоположную сторону заболоченной речушки. — Смотрите!

      Тихиро вывалилась из зарослей осоки, задыхаясь от усталости и боли. На том берегу речки, сразу за бывшим кладбищем, превращённым ныне в сплошную чёрную топь, возвышался храм Семи богов счастья: неожиданно высокий, с широким главным зданием и пагодой в виде многоярусной башни. Но главное, он был целым!

      Оставалось сделать всего-то самую малость: войти в него и объявить его святилищем безликого бога Каонаси. И тогда… Тогда…

      Сверху вдруг послышался полный боли и отчаяния вой. Сердце у Тихиро оборвалось, руки и ноги отнялись от ужаса. Белый дракон падал вниз, исступленно молотя лапами воздух, извиваясь и брызжа кровью из оскаленной пасти. Юбаба кругами спускалась за ним и наблюдала, как чёрная мурена один за другим наносит удары. Хаку корчился под её острыми зубами, но всё его тело уже было покрыто окровавленными следами укусов. Сил у него не осталось, и, дернувшись на последок в болевой судороге, он рухнул прямо в болото между храмом и речкой.

      — Хаку! — завопила Тихиро, обезумев от страха. — Нет, Хаку, не умирай!

      Мостик остался позади. Ноги по щиколотки ушли в вонючую топь. Тихиро упала на колени, обхватывая дракона за шею трясущимися руками и прижимая к себе. Кровь потекла ей на колени, густая, вязкая и горячая, и от её медно-горького запаха Тихиро замутило.

      — Не умирай, пожалуйста. — зарыдала девушка, вцепившись в мокрую от грязи и крови зелёную гриву дракона. — Хаку, не умирай, не умирай…

      Катсуро остановился, не добежав несколько шагов до ворот храма, и с молчаливой трагичностью прижал руки к сердцу. С неба медленными, широкими кругами спускалась Юбаба, а за ней, облизывая окровавленную пасть, рассекала воздух её похожая на мурену помощница. Ещё немного — и Хаку достанется им. Как добыча, как загнанный зверь на охоте.

      Внезапная злость поднялась в груди Тихиро. Злость от обиды, от осознания несправедливости, от собственных неоправданных ожиданий, от страха… Нет, так просто она Хаку не отдаст.

      — Каонаси! — в отчаянии позвала Тихиро.

      Безликий тут же оказался рядом.

      — Каонаси, спрячь Хаку. Пожалуйста! Забери его! Ведь тогда они не смогут вырвать его сердце?

      Каонаси на мгновение остолбенел, соображая, чего от него требует девушка. И попятился, отрицательно качая головой и выставив перед собой лапки.

      — Каонаси! — заплакала Тихиро. — Ты же можешь! Помоги ему… Помоги мне… Прошу тебя, пожалуйста!

      Безликий затравленно оглянулся на Юбабу, которая как раз в этот момент коснулась мостика через речку и выпрямилась. Её крылья тут же превратились в длинную черную накидку, складками спадающую до самой земли.

      — Пожалуйста. — с мольбой в глазах прошептала Тихиро, но голос её подвёл. Из горла вырвался едва слышный хрип.

      — Сэн. — ведьма брезгливо переступила с ноги на ногу и взмыла в воздух, раскинув руки. — Какая встреча.

      — Если вы тронете Тихиро-сан, вам придётся иметь дело со мной, госпожа колдунья, — предупредил Катсуро, делая шаг навстречу Юбабе.

      — Это еще кто? — фыркнула та и быстро взмахнула указательным пальцем. — Умолкни!

      У Катсуро склеились губы и он вцепился в них пальцами, пытаясь разорвать.

      — Этот дракон мой. — сказала Юбаба удовлетворённо. — Ты мне не нужна, девчонка, поэтому можешь убираться подобру-поздорову.

      Тихиро не сумела выдавить ни слова.

      — Радуйся, что я сегодня в отличном настроении, а то быть тебе свиньей, как твои родители. Убирайся. И забери с собой эту мерзость. — Юбаба указала на Безликого.

      — Каонаси. — выдавила Тихиро. — Пожалуйста!

      — Что ты там бормочешь. — разозлилась Юбаба. — Если простых слов не понимаешь, я по-другому могу объяснить! Эй, ты что делаешь?

      Безликий протянул руку к горлу дракона и его пальцы растянулись, обхватывая Хаку за окровавленную шею. Юбаба выпучила глаза, на которых от бешенства тут же выступила сетка кровеносных сосудов.

      — Что-о-о-о… — взвыла колдунья, но было поздно.

      Безликий разинул рот до неимоверного размера и ловко заправил в него дракона. Целиком. Только кисточка на хвосте мелькнула, да по горлу прокатился гигантский ком.

      — Так нечестно! — взревела Юбаба, потрясая руками. С кончиков её ногтей посыпались искры, а лицо побагровело. — На этом драконе моё заклятье! Его сердце принадлежит мне! Верни сейчас же, ты, гадкая тварь, пока я не скормила тебя своему помощнику!

      Не вставая с корточек, Тихиро попятилась, по локоть увязая в болотной жиже и со страхом глядя на Безликого снизу вверх. Каонаси на приказ Юбабы не среагировал. Дракон внутри него дёрнулся, расправляясь, и Каонаси вдруг начал расти. Вытянулась шея; руки стали толще, согнулись и из пальцев выперли острые драконьи когти; взметнулся и ударил по грязи хвост, покрытый чёрной чешуёй с ртутно-серым отливом. Тёмно-зелёная грива заколыхалась на ветру, а на груди проступил кровавый иероглиф.

      Тихиро тихонько заскулила, узнав в Безликом существо из своих кошмарных сновидений. Это был он: чёрный дракон, унёсший её на край земли и швырнувший в море с самой огромной высоты! Это он гнался за ней по ступеням купален «Абурая». Это его она просила вернуть ей Хаку.

      — Это против правил! — заверещала Юбаба. — Отдай сюда дракона, а то я превращу тебя в сажу!

      Не обращая на беснующуюся колдунью ровно никакого внимания, Безликий уселся на задние лапы и оглядел себя. Задумчиво прикоснулся когтистой лапой к рисунку проклятия.

      — Бог Каонаси! — закричала Тихиро. — Правитель этого города Исами Катсуро отдаёт тебе этот храм, чтобы ты обрёл силу!

      — Чего-о? — изумилась Юбаба.

      — Скорее, войди в храм!

      Безликий тяжело опустился на передние лапы.

      — Не смей! — заорала Юбаба, в мгновение ока соткала из воздуха оранжевый огненный шар и метнула в чёрного дракона. — Стоять!

      Тот взревел от боли, когда колдовство электрическими разрядами расползлось по его чешуе, и взвился в воздух.

      — Хватай его! — заголосила Юбаба своей помощнице. Мурена, всё это время нарезавшая круги над землёй, с шипением ринулась вниз.

      Но не успела.

      Извернувшись с ловкостью Хаку, Безликий одним молниеносным выпадом проскользнул в ворота и врезался в закрытые двери храма. Треск, грохот, болезненный рёв сотрясли округу. Юбаба зажала уши, её помощница шарахнулась в сторону, едва не вписавшись зубастой пастью в болото. Тихиро со всех ног припустила к храму и влетела в кондо, перемахнув через разломанные гнилые доски двери. Следом за ней в главный зал ворвалась Юбаба.

      — Я тебе покажу, как глотать чужих драконов, чудище. — истерично выкрикнула она, вылепляя из воздуха очередной сгусток пламени. — Я тебе сейчас…

      — У-у-у! — раздалось сзади. Это Катсуро со склеенным ртом издал боевой клич и с разгона боднул старую ведьму в спину.

      Юбаба плюхнулась прямо под ноги Безликому, который уже восседал на задних лапах, стряхивая с себя обломки досок, пыль и штукатурку.

      — Ой. — лицо у старухи перекосилось и вытянулось. Поднявшись на колени, она поглядела на дракона снизу вверх. — Ой-й-й…

      — Сними проклятье! — крикнула Тихиро.

      — Я? — взвизгнула Юбаба. — Да ты что? Для этого я его, что ли, накладывала?

      Безликий поднёс к груди когтистую лапу и старательно соскрёб иероглиф, рыча от боли. На пол посыпалась чешуя и клочки пропитанной кровью шерсти.

      — Нечестно. — обиженно заныла Юбаба и бросилась собирать чешуйки, как будто намеревалась приклеить их обратно на Безликого. — Мои, мои, — бормотала она, — годы работы, бессонные ночи… Белый дракончик к мамочке хочет… Мои чешуйки… О-о-о…

      — Кажется, она сошла с ума. — прошептала Тихиро Катсуро. Тот закивал безротой головой.

      Безликий тем временем ужался до нормального человеческого размера. Тихиро заворожено уставилась на него. Полупрозрачные чёрные одежды остались прежними, только фигура под ними преобразилась совершенно. Расправленные плечи, знакомые изгибы тела, чёрные волосы… Обхватив маску за края, Безликий с силой оторвал её от лица. Глухой удар об пол эхом прокатился по пустому залу. Тихиро вздрогнула. На неё смотрели блестящие зелёные глаза Хаку.

      — Каонаси? — испуганно произнесла Тихиро.

      — Вот чудеса. — ахнула Юбаба, прижимая к груди горстку чешуек. — Ещё один дракон и даже краше прежнего. А ведь на тебя тоже можно наложить проклятие.

      — Не выйдет. — возразил Безликий голосом Хаку. — Я сильнее тебя, ведьма.

      — Каона… Безли… Хаку… послушай… — забормотала Тихиро, зачарованная таким родным, но вместе с тем до жути чужим лицом.

— Нет, это ты послушай, Тихиро. — вкрадчиво произнёс Безликий, подходя ближе. — Сколько времени я мечтал избавиться от этой проклятой маски, чтобы стать кем-то, кого ты заметишь! Тихиро… — прохладные пальцы коснулись щеки Тихиро и легонько погладили знакомым движением, от которого внутри у девушки всё тоскливо заныло.

      — Ты не Хаку. — выдавила она сквозь силу.

      Безликий склонил голову на бок.

      — Я — это он. А он — это я. Ты видишь, это лучшее обличье, лучшая суть, которую я когда-либо вбирал в себя. — губы Хаку растянулись в улыбке, глаза Хаку призывно заблестели, но в них отразилось то, чего во взгляде Хаку никогда не было: желание, страсть, голод… Голодный, голодный взгляд.

      — Нет. — Тихиро попятилась. — Ты не он, он бы никогда не… Он не смотрел на меня так!

      — Откуда ты знаешь? — Безликий приподнял бровь. — Что ты вообще знаешь обо мне, Тихиро? Где я родился, где вырос, как попал в ученики к колдунье? Чего я хочу? О чем мечтаю? Хоть что-нибудь?

      Тихиро открыла рот и не смогла произнести ни слова. Он был прав. Господи, он был тысячу раз прав! Пробыв с ним несколько дней, она по-прежнему ничего о нем не знала. Одни догадки, одни страхи!

      — Вот видишь. — Хаку улыбнулся. — Ты ведь никогда не спрашивала меня ни о чём. Хотя об одном всё-таки сумела догадаться: я не хочу возвращаться в мир людей, Тихиро. И никогда не хотел. Я мечтал вернуть своё имя, только чтобы избавиться от власти Юбабы.

      — Но ты ушёл!

      — Так получилось. — Хаку пожал плечами. — Я знал, что однажды вернусь, потому что моё место здесь. А колдовская сила… Если бы ты знала, что это такое! Если бы ты могла почувствовать её в себе, превратиться в дракона и взлететь! Я не могу отказаться от того, кто я есть, Тихиро. Просто уйти и забыть, что когда-то умел летать.

      — Даже ради меня? — прошептала девушка.

      — Но ведь ты тоже здесь. Разве ты не останешься?

      Тихиро медленно покачала головой, не веря своим ушам. Хаку предавал её… Хаку…

      Зелёные глаза наполнились неизбывной тоской.

      — Я столько лет ждал тебя. — прошептал юноша, поглаживая пальцами её мокрую от слёз щёку. — Если бы ты только знала, что ты сотворила со мной тогда, несколько лет назад… Через что ты заставила меня пройти… Одиночество, бесприютность — всё исчезнет, если ты останешься со мной.

      Тихиро растерянно посмотрела в лицо Хаку и вдруг словно пелена спала с её глаз.

      — Ты не он. — выдохнула она. — Ты оборотень, Безликий! И ты… Говоришь о себе?

      — Браво, Сэню — буркнула Юбаба. — А я все ждала, когда же ты догадаешься? Итого у нас один влюбленный дракон, одно влюбленное божество…

      Катсуро натужно замычал.

      — Что? И этот тоже? — хмыкнула Юбаба. — Кстати, Сэн, Боо о тебе спрашивал… Заходи в гости… А, ну вас всех к чёрту! Без меня разберётесь.

      И резко развернувшись на каблуках, ведьма зашаркала к выходу. Катсуро бросился за ней, тыча пальцем в свой склеенный рот.

      — Сгинь. — отмахнулась Юбаба. — Вон пусть он тебя расколдовывает.

      — Каонаси, я у тебя в неоплатном долгу. — Тихиро с благодарностью поклонилась. — Ты спас всех нас. Но я люблю Хаку уже очень давно. Пожалуйста, верни мне его.

      Тихиро с надеждой подняла взгляд.

      — Но ты нужна мне. — прошептал Безликий. — Мы можем остаться в этом храме и возродить этот город. Я так скучал по тебе, Сэн.

      — Пожалуйста. — Тихиро шагнула к нему и вскинула руки, обнимая… Безликого? Хаку? Или обоих сразу? — Очень тебя прошу, верни его мне.

      Тихиро отстранилась, заглядывая в зелёные глаза, ставшие вдруг совсем тусклыми и чужими. От жалости и от собственного бессилия захотелось разреветься.

      — Подожди на улице. — сказал Каонаси, отворачиваясь. — Уходи и не смотри назад.

      Девушка попятилась, не смея перечить. Катсуро потянул её за руку и последним, что она успела увидеть, была фигура Безликого, поднимающего с грязного пола свою маску.

      Юбаба вместе с помощницей уже улетели. Туман над болотами совсем рассеялся.

      — Почему со мной всегда случаются такие вещи. — с досадой проговорила Тихиро, обхватив себя за плечи руками. — Я просто хотела ему помочь. А он о чём думал? Мне же тогда было десять лет.

      Катсуро понимающе закивал и замычал.

      — Не бойтесь, Хаку снимет с вас заклятие. — сочувственно сказала Тихиро.

      — Это уже входит в привычку. — раздался сзади слабый голос.

      — Хаку! — воскликнула Тихиро, оборачиваясь.

      Юноша стоял, привалившись плечом к выломанному дверному косяку. Бледный, мокрый, в грязной, окровавленной одежде. Тонкие пальцы держались за косяк, глаза влажно блестели.

      — Ты не ранен? Я так перепугалась, когда Юбаба и эта её помощница на тебя напали! — затараторила Тихиро. — И потом, когда ты упал! Ты весь истекал кровью, это было так страшно, Хаку, так жутко!

      Хаку уставился на девушку пустым взглядом.

      — А твоё проклятие? У Каонаси получилось?

      Хаку приложил руку к груди. Ничего. Ни боли, ни иероглифа.

      — Кажется, я что-то пропустил. — пробормотал он озадаченно.

      — Так ты ничего не помнишь? — с сомнением спросила Тихиро.

      — Помню твой голос, а потом туман в голове. Мне стало так тоскливо и я подумал, что умер… И показалось, будто я иду по дороге, и иду долго-долго, годами, а навстречу никто не попадается. Потом я увидел купальни и тебя маленькую. Ты встречалась за мостом с белым драконом… — Хаку запнулся, нахмурившись.

      — Кажется, это воспоминания Каонаси. — задумчиво проговорила Тихиро. Хаку посмотрел на неё удивленно, и она добавила:

      — Я тебе потом объясню. Главное, что всё закончилось.

      — А где Безликий?

      Тихиро оглянулась на выломанные двери храма: за тёмным проемом царила тишина. Ей не нужно было входить, чтобы узнать ответ. Каким-то образом она уже знала его — с того самого момента, как Безликий попросил её не оборачиваться.

      — Он ушёл. — сказала Тихиро, чувствуя, как в груди шевельнулось тоскливое, безнадёжное сожаление. — Бог-бродяга, таким уж уродился… Свою природу не переделаешь. Надеюсь, он найдет то, что ищет.

***

      Из-за горизонта выплыло горячее утреннее солнце и его лучи брызнули на умытую дождём землю, разгоняя белесые хлопья тумана по низинам и оврагам. От дождевых туч остались одни воспоминания и ещё густой, тяжёлый, напитанный влагой воздух.

      Босиком, взявшись за руки, Тихиро и Хаку спускались по пологому склону, щурясь от ярких солнечных лучей, задыхаясь от испарений и не веря… Всё ещё боясь поверить в чудо. Гнилой дом с пробитыми стенами и целым заколдованным народом, живущим в дымоходе, остался на вершине холма далеко позади. Впереди расстилалась болотистая равнина. Под ногами в траве хлюпала грязь. Солнце обжигало обветренные щеки.

      Катсуро и его сасуватари — целый выводок весело верещащих комочков сажи — уже не махали им вслед: для них Тихиро и Хаку давно превратились в крошечные точки и слились с пейзажем. Хотелось надеяться, что у правителя проклятого города теперь всё будет хорошо. Всё наладится. Духи трясины навсегда покинут эти края, болота пересохнут, и город будет восстановлен.

      Тихиро не думалось и ни о чём не мечталось. Ни о том, что произошло, ни о том, что ещё могло произойти. Не хватило ночи, чтобы осознать, что всё позади. И дня, наверное, не хватит. Да и недели, пожалуй, будет маловато. От усталости дрожали ноги. Бессонная ночь, проведённая на чердаке в доме сасуватари, давала о себе знать тяжестью в теле, болезненно ноющими мышцами и туманом в голове. Но всё это было не важно. Ведь по-настоящему имело значение лишь то, что её ладошку сейчас сжимали чуть шершавые пальцы Хаку; что плечом она чувствовала его движения; что краем глаза ловила колыхание его тёмных волос на ветру; и что если повернуть голову, её взгляд упадет на его ровный, изящный профиль. Тихиро почему-то была уверена в том, что и Хаку сейчас не размышляет и не строит планов. Он не прятался в своих раздумьях — он был с нею, с Тихиро: весь до кончиков ногтей, до самой крошечной мысли. Он видел, ощущал, слышал только её и никого и ничего больше. И это было здорово! Это было правильно и так невероятно интимно, что Тихиро горела от удовольствия и улыбалась, улыбалась, улыбалась самой счастливой улыбкой, на какую была способна.

      — Хочешь — полетим. — предложил Хаку, щурясь и делая вид, что вглядывается вдаль.

      — Потом. — отозвалась Тихиро.

      — Ну и ладно.

      — А ты хочешь летать?

      — Не знаю… Когда ещё подвернётся удобный случай. Пешком точно не дойдём, не обольщайся.

      — Хаку… Наверное, придётся всё-таки спросить — Тихиро поморщилась.

      Юноша посмотрел на неё и выжидающе поднял бровь:

      — Ну, не томи уж.

      — Ты правда не собираешься возвращаться в наш мир?

      Вторая бровь присоединилась к первой.

      — Это тебе кто сказал?

      Тихиро замялась.

      — Когда вы с Каонаси стали одним целым, — пробормотала она смущённо, — он говорил всякие вещи… Что ты ушёл из учеников не по своей воле, что хотел вернуть имя, только чтобы избавиться от власти Юбабы, что не сможешь жить среди людей, потому что никогда не забудешь, кто ты есть.

      — А кто я есть? — Хаку недоумённо опустил уголки губ.

      — Дракон, волшебник…

      — Но я же не перестану ими быть, если уйду в человеческий мир?

      — Да, но там и не поколдуешь.

      — Посмотрим. — Хаку загадочно улыбнулся.

      — Так ты не останешься здесь? — Тихиро внутренне обмерла. Сердце забилось быстрее, и из-за пустого желудка показалось, будто оно стучит прямо по рёбрам.

      — Пожалуй, — протянул Хаку, — я бы заглянул к Юбабе на чашку чая. За ней должок.

      — Хаку. — укоризненно сказала Тихиро.

      — Ну, хорошо. Тогда к Дзэнибе. Из неё получился бы отличный учитель.

      — Хаку! — Тихиро с досадой пихнула юношу локтём в бок.

      — А твои мама и папа не будут против, если ты заведешь домашнего дракончика? — Хаку лукаво сверкнул на девушку глазами. — Мне, в принципе, много не надо. Замок там какой-нибудь завалящий, земли гектаров на сто-двести, сундук с золотом, чтобы охранять. Рыцаря с копьём и мечом — в зубах ковыряться. Принцессу…

      — Замолчи. — засмеялась Тихиро.

      — Так, значит, договорились?

      — Что-нибудь придумаем. — Тихиро кивнула и уткнулась носом ему в плечо, задыхаясь от счастья.

      — Тогда полетели!

      Её ладошка выскользнула из его руки и в тот же миг в лицо дохнуло прохладным волшебством. Пальцы Тихиро запутались в густой драконьей гриве, шелковистая драконья шёрстка заструилась между голыми коленями. И земля с головокружительной скоростью ушла из-под ног и завертелась где-то внизу невероятным калейдоскопом красок.

      Извиваясь и ловя воздушные потоки, белый дракон взмыл в поднебесье.

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      Мир полон чудес. Тихиро Огино знала это лучше всех. Она не просто знала — она видела это собственными глазами. И хотя прошло уже двенадцать лет, Тихиро не могла забыть все эти чудеса, которые с ней произошли. Она попала в волшебный мир, который был полон приключений и опасностей. Это был Мир Духов. Нет, не мир умерших людей, что у нас называется «иным миром», а мир, где обитали невероятные существа, такие как: ведьмы, демоны, монстры, волшебники и, конечно же, духи.       Это было похоже на сон, на дикую фантазию из воображения ребенка.Но он существовал на самом деле. Тихиро была уверена в этом. У нее было доказательство того, что он существует даже в эту секунду. Никто на свете не смог бы догадаться, что обычная резиночка для волос может оказаться им. Но это было так и это все, что было для нее так важно. Она помнила тот день, когда получила ее. Девушка помнила все, что было связано с тем миром и скучала по нему. Но больше всего она скучала по нему.       Никто бы не поверил, если бы она рассказала, кем он был на самом деле. Он был тем, кто спас ее двенадцать лет назад. Он был тем, кто помог ей спасти родителей, и вернул их всех домой. Он был тем, о ком она думала каждую ночь. Он — Нигихаями Кохаку Нуси, известный всем как Хаку. Он был хозяином Янтарной реки. С их последней встречи прошло двенадцать лет. Двенадцать долгих лет одиночества, и ни одного намека на его возвращение. Он пообещал ей, что они встретятся вновь. Он пообещал! Но где он? И где мир, который она полюбила больше своего.       Ее первый опыт в мире духов был пугающим и таким же волнующим. Она вместе с родителями, ехала на новое место. Они случайно завернули не туда. Таким образом она попала в место, которое навсегда изменило ее.       Она помнила, как сильно испугалась тогда. Любой десятилетний ребенок испугался бы того, что произошло. Ее родители, даже не подозревая во что ввязались, съели еду, которая была предназначена для духов. Они съели все подобно свиньям, и в наказание ведьма, управляющая этим местом, Юбаба превратила их в свиней. Тихиро осталась совсем одна в мире духов, потерянная и испуганная до смерти.       Но он пришел ей на помощь. Он успокоил и помог ей в этот тяжелый момент. Последовав его наказу, Тихиро отправилась просить работу у злой ведьмы, которая забрала имя девочки, и поставила новое — Сэн. Так Сэн начала работать в купальне с другими духами и существами, которых она раньше и представить не могла. С помощью Хаку и двух новых друзей Рин и Камадзи, девочка сумела стать хорошим работником. Таким образом она сумела остаться в купальне.       Все было хорошо, пока однажды Сэн по ошибке не впустила в купальню монстра по имени Безликий, который устроил разгром в купальне. Юбаба была «не в восторге» от поведения своего гостя. В это время Хаку был на миссии. Ему было поручено украсть печать могущественной ведьмы сестры Юбабы — Дзенибы. На печать было наложено страшное заклятие: тот кто его украдет — умрет мучительной смертью. Так, в то время как Безликий рушил купальню, Хаку постепенно умирал. Тихиро была в ужасном положении. К счастью, у нее был волшебный пирожок, который она получила в награду за свою работу от Речного Божества. Она верила, что Хаку поправится. Эта вера и билеты на поезд, которые дед Камадзи держал на крайний случай, привели ее к дому Дзенибы. Девочка попросила прощение у колдуньи и попросила излечить Хаку.       После Хаку пришел в себя и вынудил Юбабу пообещать, что она отпустит Сэн и ее родителей, если он приведет ей сына, превращенного Дзенибой в грызуна, обратно. Хотя и знал, что наказания ему не миновать. После всего он прилетел за Тихиро к дому Дзенибы. По дороге она вспомнила его имя. Она вспомнила, как он спас ее, когда она была совсем маленькой. После возвращения в купальню Тихиро должна была пройти задание: она должна была найти своих родителей среди обычных свиней. Она успешно сдала «экзамен». Ее контракт был расторгнут и она с родителями вернулись домой.       Тихиро задумалась. Она поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы она тогда провалила задание. Не то чтобы она хотела, чтобы ее родители остались свиньями. Просто ей тогда не пришлось бы покидать всех своих друзей. Она так сильно по всем скучала, даже по скряге Юбабе. Она была готова отдать все на свете, лишь бы побывать там еще раз.       — И почему я ушла? — спросила она саму себя.       — Ты что-то сказала, Тихиро?       Тихиро вернулась в реальность, услышав голос человека сидевшего рядом. Она покраснела от того, что поняла, что опять замечталась. Она должна быть серьезнее хотя бы потому, что в данный момент на уроке. Тихиро училась на художника. Специализировалась она на рисовании драконов.       Очень часто случалось так, что она уходила далеко в мечтания и сама того не зная, зарисовывала картинки из памяти.       — Красивый рисунок, — сказала девушка, говорившая с ней ранее.       — Спасибо, Лин, — ответила Тихиро, с улыбкой.       Рисунок был действительно очень хорош, детально обработан. На нем был изображен большой белый дракон, выходящий из реки вместе с десятилетней девочкой на спине, несколько странных существ, стоящих позади реки две старые женщины похожие как две капли воды, рядом с ними стоял огромный малыш. Еще там был старичок с шестью руками, молодая девушка в униформе, а также перед ними стояло нечто черное с маской на лице.       — Знаешь, — сказала Лин, указывая пальцем на рисунок, — она чем-то на тебя похожа.       Тихиро же рассмеялась.       — Наверное.       — Что значит «наверное»? Ты должна знать кого рисуешь. Я погляжу, ты опять своего любимого дракона нарисовала. Как назовешь эту картину?       — Я назову ее: «Сэн и Хозяин Янтарной Реки», — ответила девушка.       Лин же закатила глаза.       — Опять эта Янтарная река! Ты постоянно рисуешь ее. Ты влюблена в нее что ли? Меня это пугает!       Тихиро не винила ее за это. Лин никак не могла понять это, как понимала Тихиро.       — Река меня спасла, — ответила она.       — И убивает, — сказала Лин. — Все равно ее засыпали. До сих пор не могу понять, почему она тебе так важна.       «Никто не может», — подумала Тихиро, проведя пальцем по мордочке дракона.       Урок закончился через пять минут. Тихиро, не торопясь, собрала вещи в сумку и вышла из класса. Нет, не домой. Ее домом был мир духов. Она снимала маленькую квартирку не далеко от университета и называла ее «местом временного проживания». Ни одно место не было ей домом после возвращения из мира духов.       Тихиро до безумия хотела туда вернуться. Она пыталась, но все было напрасно. Она столько раз проходила через тоннель, что запомнила каждый камень, лежащий на земле. Сколько бы раз она не проходила, она никак не могла попасть в мир духов.       Двенадцать лет. Прошло двенадцать лет! Сколько еще Хаку собирался заставлять ее ждать? Может он забыл об обещании? Неужели он дал его, чтобы избавиться от нее? Тихиро категорически не хотела в это верить. Но двенадцать лет — срок не малый.       — Эй, Тихиро! — окликнула ее Лин, чем вывела ее из размышлений. — Мы тут с девчонками идем в клуб сегодня ночью, пойдешь с нами? Это будет вечер под названием «девочки зажигают»!       Тихиро улыбнулась и помотала головой.       — Нет, спасибо. У меня есть планы на вечер.       — Ты уверена? После мы пойдем на вечеринку к одному чуваку. Давай, это шанс познакомиться с крутыми парнями!       Тихиро лишь помотала головой.       — Я действительно не могу, Лин. Повеселитесь там.       Лин сделала вид что сдалась и сказала.       — Ладно, — потом добавила, — Кстати, когда ты нас с ним познакомишь?       Тихиро замерла.       — С кем?       Лин же посмотрела на нее серьезным взглядом.       — Не притворяйся дурой! Кто он?       — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.       Тихиро повернулась и готова была уйти, как Лин перегородила ей дорогу.       — Лгунья! Не отрицай этого! Все написано на твоем лице.       Тихиро ничего не ответила. Лин же развела руками       — Тихиро, сколько мы знаем друг друга?       — Три года, — холодно ответила она.       — И четыре месяца, — добавила Лин. — И ни разу, слышишь, ни разу за все это время тебе не удалось меня надуть. Я знаю об этом уже давно. Но я ждала, что ты обо всем мне сама расскажешь. Но ты никогда мне ничего не рассказывала. Почему ты не хочешь сказать мне?       Тихиро по прежнему не проронила ни слова. Как она могла рассказать о том, что все ее мысли о Хозяине реки, которого она не видела двенадцать лет? Все бы посчитали, что она сошла сума.       — Он женат? У него девушка? Он живет далеко? — Лин выбросила столько вопросов, ни разу не вздохнув. Тихиро же не ответила ни на один.       — Не молчи, женщина! Ты меня с ума сведешь!       Тихиро рассмеялась. Лин всегда была такой прилипалой. Но она все же была ее другом. Одним из не многих в этом мире. С тех пор, как Тихиро вернулась из мира духов, она сторонилась людей и старалась не заводить новых знакомств. Она окончила школу, поступила в институт, устроилась на работу — все на автопилоте. Ей было очень тяжело, очень! Она не могла жить полной жизнью в этом мире. Она не чувствовала себя дома.«Потому, что это так, — думала она. — Потому, что я не дома. Мой дом — мир Духов, куда я не могу попасть».       Щелканье, издаваемое пальцами Лин, вывело Тихиро из размышлений.       — Алло? Земля вызывает Тихиро. Ты тут?       — Ч-что… прости. Что ты говорила?       Лин демонстративно ударила себя по лбу.       — Тихиро, давай! Я умею хранить секреты. Значит так, или ты рассказываешь все как есть, или мне придется попросить вмешаться Джесс.       Тихиро испугалась. Джессика Амберсон, была еще тем «детективом». Она могла вытащить из человека все, что угодно. Тихиро сдалась. Лин поняла это по ее лицу, и толкнула Тихиро в кресло и села рядом в ожидании «признания».       — Его зовут Хаку.       Не успела Тихиро договорить, как на нее посыпались вопросы       — Он сексуальный? Мускулистый? Высокий? Симпатичный? Детали! Мне нужны детали!       — Я не видела его уже двенадцать лет, — сказала Тихиро с печальной улыбкой.       — Что?! — закричала Лин. — Ты сохнешь по парню, которого не видела двенадцать лет?!       — Я не говорила что… — Тихиро покраснела.       — Ты не обязана. Все написано на твоем лице.       Тихиро была зла на предательство своего тела.       — Ладно, ладно, я влюблена в него. И что с того, что мы не виделись двенадцать лет? Он пообещал, что мы встретимся       — Дорогая, обещания не значат ничего. Парень скажет все, что угодно, чтобы затащить тебя в постель!       Тихиро была в шоке от услышанного.       — Ты сума сошла, Лин?! — закричала Тихиро на подругу. Затем резко снизила голос, чтобы не привлекать не нужного внимания. — Мне было десять лет!       — Десять лет?       — Лин, я ведь сказала, что это было двенадцать лет назад! — промолвила сердито Тихиро.       — Никогда не была сильна в математике. Но все же, двенадцать лет! И за все это время ни весточки?       — Я не говорила этого.       — Но ее не было, — сказала Лин, подняв бровь.       Тихиро ничего не ответила. Лин же получила подтверждения своим подозрениям.       — Тихиро, это действительно очень мило и романтично, что ты ждешь любимого двенадцать лет, но тебе надо двигаться дальше. Твой Хаку так и поступил.       — Нет, не правда! — закричала Тихиро, скорей всего, чтоб больше убедить себя, чем Лин.       Тихиро не была уверена в том, чувствует ли Хаку к ней то же самое, что она к нему. Как он мог? Он был могущественным духом реки, в то время как она была просто человеком. Это никогда не сработает, не смотря на то, как сильно она этого хотела. Может быть он забыл ее. Может быть она всегда была для него испуганной маленькой девочкой, которую ему стало жалко.       — Милая, послушай, — продолжила Лин мягким голосом, — не трать свою молодость, бегая за парнем, который за все это время не удосужился написать даже СМС.       — Мы живем очень далеко друг от друга, — сказала Тихиро.       «Скорее, в разных мирах»,— добавила она про себя.       — Тебе надо двигаться дальше. Просто пойми это. Понимаю, первая влюбленность — надолго. Но, все-таки, если ты заведешь парня — ты забудешь этого Каху.       — Хаку, — поправила Тихиро подругу.       — Да, он, — сказала она, затем посмотрела на часы. — Что ж, было весело, но мне пора идти. Ты уверена, что не хочешь пойти?       Лин надула губы, как маленькая. Тихиро же ответила, что не хочет идти.       — Хорошо, милая, пообещай, что подумаешь о том, что я тебе сказала.       — Иди уже, — сказала Тихиро, махая рукой       — Смотри, я проверю домашку!       Тихиро осталась одна. Встав с насиженного места, она, не торопясь, вышла из помещения и последовала к машине.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      Хаку замер. Пару секунд он стоял, смотря на лягушонка, который уже пожалел о том, что сказал. Мозг Хаку просто отказывался воспринимать поступившую информацию.       Наконец придя в себя, Хаку наклонился и присел на корточки перед маленьким рабочим.       — Надеюсь, ты помнишь, что я делаю с теми, кто шутит со мной, — произнес Хаку монотонным, каменным голосом. Лягушонок же громко глотнул.       — Ну что вы, господин Хаку? Разве я посмею сказать вам неправду?       Хаку чувствовал, как земля уходит у него из-под ног, разум начинает туманиться, сердце учащает ритм.       — Хаку, ты в порядке?       Волтава была не на шутку взволнованна реакцией друга на сказанное некой … лягушкой. Она толком не поняла о чем идет речь. Она даже не успела услышать и запомнить сказанное рабочим, что ее сильно напрягало. Наконец, полностью потеряв терпение, Волтава положила руку на плечо дракона и повернула его к себе.       — Хаку, что с тобой, черт возьми!       Парень повернулся к девушке.       — Мне нужно отойти ненадолго.       — Серьезно? Ты действительно думаешь, что я слепа, или на столько тупая, чтобы не …       — Волтава, я, правда, не могу сейчас говорить. Я тебе все расскажу, но позже.       Хаку повернулся к лягушке.       — Где она?

***

      — Рин, эта дрянь не отходит! — закричала Тихиро.      — Добро пожаловать назад! — съязвила Рин. Ее забавляло то, как Тихиро отчаянно старается вывести пятно некой засохшей жижи с поверхности ванны.      — Не хочешь мне помочь? — спросила злобно девушка.      — Мне и отсюда все хорошо видно.      Тихиро зарычала, и, приложив все свои силы, вцепилась в нечто, прилипшее к ванне, но то и с места не сдвинулось. Тогда, Тихиро схватила мочалку и со всей силы бросила ее в лужу под ногами.      На звуки гнева отреагировали работницы из соседнего зала. Они высунули головы из-за угла, чтобы удовлетворить свое любопытство. Со стороны это выглядело весьма иронично. Три высунувшиеся из-за угла головы, висли друг над другом, и следили за происходящим в соседней комнате.      — Я пойду поклянчу у Аниако раствор. Кто знает, может он сжалится над нами бедными. Ты смотри не убейся, пока меня нет. Я не могу пропустить такое зрелище, — подшутила Рин. Тихиро же злобно посмотрела на подругу. Возможно, если бы у нее были способности Супермена излучать лазерные лучи из глаз, от Рин давно бы остался лишь пепел.      Рин усмехнулась.      — Ладно, я скоро.      С этими словами она прошла к выходу из зала. Девушки, следившие за происходящим, сразу же отбежали от угла, и принялись изображать «невинных овечек».      — За любое шоу надо платить, девчонки, — сказала Рин, проходя мимо них. Она не удостоила их даже взглядом, но они поняли, что обращались именно к ним.      Тем временем, как Тихиро отчаянно пыталась отскрести засохшую грязь с поверхности огромной ванной, Хаку был на полпути. Он бежал через все здание, иногда сбивая работников, которые не успевали, как-либо отреагировать. Наконец добежав до лестничного проема, он быстрым шагом спустился вниз и, увидев Тихиро, он окликнул ее.      Тихиро застыла. Услышав голос парня, девушка не сразу поняла, что это он, ибо в данный момент его голос звучал иначе, чем двенадцать лет тому назад, он был ниже и взрослее.      Повернувшись, девушка увидела Хаку, бежавшего в ее сторону. Тихиро устремилась ему на встречу, выбросив в стону все, что у нее было в руках. Это был миг абсолютного счастья. Из глаз девушка начали литься слезы. Подбежав друг к другу, они обнялись. Хаку отстранился и положил руки на плечи девушки.      — Как же я рад тебя видеть!      Тихиро улыбнулась и принялась вытирать слезы.      — Я тоже, Хаку. Я так скучала.      Девушка почувствовала, как ее щеки начали заливаться краской. Это было лучше, чем любой из ее снов, которые были связанны с их встречей. Снов, которыми она жила изо дня в день. Она, конечно, представляла Хаку взрослым в своих мечтах, но она никак не ожидала, что он может оказаться таким красавцем.      — Пойдем, — сказав это, Хаку взял ее за руку и повел за собой.      — Хаку, подожди, — девушка тяжело вздохнула. — Я не могу оставить Рин одну. Я должна помочь ей.      Хаку повернулся к ванне, провел рукой, и та моментально стала чистой. Глаза Тихиро полезли на лоб, от удивления.      — А?      Хаку слегка потянул ее за руку.      — Ну, пойдем.      Они прошли по коридору, держась за руки, как в детстве. Прикосновение его руки вызывало дрожь по всему телу девушки. Сердце билось как бешеное. Дыхание было тяжелым и шумным, несмотря на то, что шли, не спеша. Благо дело, вокруг было достаточно шумно, чтоб волнение Тихиро не было таким явным. Ей было тяжело находиться рядом с ним. Бабочки так и порхали у нее в животе, а в горле застрял комок волнения. Девушке казалось, что ее слегка поташнивало от возбуждения. Все-таки она была не на шутку взволнована их встречей.      Пройдя через все здание, они вышли в великолепнейший сад. Запахи разнообразных цветов сливались в один единый, который обволакивал пространство и создавал, весьма, романтическую обстановку. Правда, Тихиро было совсем не до романтики. Она думала о том, как бы, не упасть в обморок от охвативших ее чувств. Она сделала глубокий вдох, и шумно выдохнула через нос.      Хаку же не мог найти место от счастья. Он думал, что никогда ее больше не увидит, ведь портал был словно живым существом. Он открывал проход, когда хотел. Выйти из того мира было легче простого, но вот зайти — тут надо было постараться. Было время, когда портал не открывался на протяжении многих лет. Так что Хаку был очень счастлив. У него было столько вопросов. Ему было так интересно узнать о ней больше. О том, что произошло с Тихиро за эти долгие двенадцать лет.      Они пришли на то самое место, где когда-то Хаку напомнил ей о том, кем она является, когда ее родители и она сама попали в беду.      — Ты повзрослела, — сказал Хаку, улыбнувшись. Тихиро же боролась с куражом, охватившем ее сознание.      — Это как-то само собой получилось, — замялась девушка.      Время будто бы остановилось. Оба были так счастливы вновь встретиться. Тихиро рассказала о том, как жила все двенадцать лет. Она старалась особо не акцентировать внимание на том, что ей было очень тяжело. Она рассказала о том, что стала художником, о том, как ездила на пляж вместе с компанией друзей. Девушка старалась вспоминать хорошие моменты из своей жизни, хотя их было ни так много.      — А еще мама недавно нашла мои старые записи. Я решила записать все, что со мной тут произошло, но мама посчитала, что я все выдумала и решила, что это сочиненный мной рассказ.      Тихиро рассмеялась.      — И знаешь, что самое интересное? Ее самым любимым персонажем стал ты. Она еще просила написать продолжение. Постоянно спрашивала: «А, что случилось с Хаку?»      Хаку улыбнулся. Ему нравилось слушать рассказ друга. У него создавалось впечатление того, что через рассказ Тихиро, он нагоняет упущенное.      Тихиро было очень неуютно находиться так близко к предмету своего обожания. Она постоянно избегала зрительного контакта с ним. Ей было так не комфортно, то она не могла никак найти себе место. Ей было очень трудно угадать то, о чем мог думать Хаку в тот или иной момент. Это ее сильно напрягало. Парень же сохранял каменное спокойствие и серьезность.      Тихиро замялась. Это было так непривычно для нее. У нее не было рядом никого, с кем бы она хотела поговорить по душам, поэтому она сильно нервничала. Плюс ко всему, она была влюблена в Хаку, поэтому разговор с ним давался ей вдвойне труднее.Хаку же сидел рядом и внимательно слушал ее рассказ.      — Хаку, — наконец поборов волнение обратилась она, — даже не знаю с чего начать.      Тихиро чувствовала вину перед ним. Ведь из-за нее Хаку лишился свободы на долгие годы, если не навсегда.      — Мне… мне очень жаль.      Сказав это, она опустила голову. Она была не в силах смотреть ему в глаза. Внезапно она почувствовала прикосновение его ладони на своем плече.      — Тихиро, ты ни в чем не виновата. Дорога в мир людей закрылась для меня еще много лет тому назад.      — Тогда почему ты сказал, что мы встретимся?      Девушка не смогла более сдерживать слезы. Она пыталась, как только могла, но эмоции и чувства оказались сильнее нее, и прорвались наружу.      Хаку обнял ее за плечо.      — Я просто знал это. По какой-то причине, я был уверен в том, что мы снова увидимся.

***

      Мысль о том, что что-то идет не так, не оставляла Волтаву. Мысли увели ее так далеко, что она не заметила, как дошла до комнаты и стояла на балконе. Она сильно переживала за Хаку, и это переживание не давало ей нормально дышать. Легкие будто бы забились водой, которая разрывала стенки органа изнутри.      Внезапно девушка заметила знакомую фигуру, сидящую в саду. В ней она сразу же узнала Хаку. Но, затем она заметила еще одну фигуру рядом с ним. Присмотревшись повнимательней, девушка с ужасом поняла, что это некая девушка, которую она никогда раньше не видела. В голове Волтавы возникла тысяча вопросов. Кто эта девушка? Кем она является Хаку? Почему он никогда не рассказывал о ней? И почему они выглядят такими близкими друг другу?      — «Вот значит из-за кого ты меня оставил здесь одну.»      Девушка была в ярости. Чувство ревности сжигало ее изнутри. Ей хотелось закричать так сильно, чтобы ее крик был слышен аж на другом конце этого мира. Это ужасное чувство начало усиливаться. Волтава ринулась к выходу и помчалась вниз.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      — Опять это ощущение, — сказала Тихиро, обхватив себя руками. — Как будто от меня оторвали частичку, и она где-то далеко от меня. Ха, о чем это я, так и есть, — говорила себе под нос девушка, кидая сумку на заднее сидение своей машины.        Она собиралась вовсе не домой, а на свое любое место. Место, где она могла хотя бы почувствовать себя ближе к нему. Она ездила туда довольно часто, не смотря на то, что это стоило ей не малых денег, потраченных на бензин. Другой человек не увидел бы ничего особенного в этом месте: такие же дома, как и везде. Но для Тихиро это место было более чем особенным. Когда-то, на этом месте протекала Янтарная река. Сейчас она была засыпана, и протекала под землей, под этими домами. Но все же, совсем небольшая часть реки, была видна, и это именно то место, куда девушка периодически приезжала. Это было место, где она была ближе к Хаку.       Тихиро, не торопясь, подошла к речке. Она сняла с себя кеды и села на берег, окунув ноги в прохладную воду.       — Привет Хаку, — обратилась она к воде. — Прости, что так долго не приезжала. Экзамены просто съедают.       Как всегда, она долго сидела на берегу, молча смотря на воду. Она не понимала, почему до сих пор ждала ответа. Она не получила ни одного за 12 лет.       — Я так сильно по вам всем соскучилась… по бабушке, Рин, Безликому, и … в особенности по тебе, — сказала девушка с печалью. Она почувствовала, как из глаз хотят политься слезы, но сдержала их.       — Я хочу увидеть вас всех снова. Зачем я вообще ушла? Если бы не родители, я бы осталась, не раздумывая. И если бы ты не пообещал встретиться, я бы точно не ушла бы.       Она посмотрела на небо, в надежде увидеть там любимого дракона, летящего к ней, но никого не было.       — Где же ты? Я ждала так долго! — внезапно она начала злиться. — Прошло 12 лет, Хаку! Ты хоть представляешь какого это?! Я чувствую себя чужой среди людей! Единственное место на свете, где я чувствую себя дома — место куда я не могу попасть! Я чувствую себя потерянной здесь! Я до сих пор жду тебя, но ты до сих пор не удосужился исполнить свое обещание!       Она снова сердито взглянула в воду, но не увидела ничего нового, кроме своего озлобленного отражения, что разозлило ее еще больше.       — Ты хотя бы мог подать знак, что знаешь, что я здесь! Я не приезжаю сюда, за несколько миль, чтобы поговорить с собой! Ради Бога, Хаку, я не могу остановиться думать о тебе! Я не могу нормально спать, думая, что ты прилетишь, но нет! Нет, тебя нет! Сколько еще ты будешь заставлять меня ждать?! Я не буду жить вечно, как ты! Я должна жить своей жизнью, но здесь, у меня ее нет!       Снова не получив ответа, она злобно ударила по воде.       — Ты вообще меня слышишь? Если слышишь, то почему не отвечаешь? Неужели я, и на самом деле, была глупой, маленькой девчонкой, которую тебе было жаль? — Тихиро обращалась больше к себе, чем к Хаку. Ее злоба превратилась в грусть и чувство пустоты.       — Неужели Лин была права? Ты забыл про меня? Если так — это очень больно. Ты даже не можешь представить на сколько.       Она не была более в силах сдерживать слезы. Сейчас они ручьем лились в воды Янтарной реки.       — Я не должна была уходить. Не должна была. Я не могу здесь жить. Я пыталась вернуться, но безуспешно. Забери меня отсюда, Хаку! Пожалуйста!       Тихиро потеряла счет времени. Она не знала, сколько уже сидит там. Начало смеркаться, постепенно становилось холоднее. Тихиро неохотно, встала с насиженного места, одела кеды и повернулась, чтобы попрощаться с рекой.       — Мне пора идти, — промолвила Тихиро, проведя по воде рукой, как будто гладя самого дракона. — Не знаю, когда у меня получится приехать в следующий раз. Завтра, я планирую попытаться пройти через портал снова. Может, в этот раз повезет. Пока, Хаку. Я скучаю.       Она села в машину, и уехала прочь. Вода же, так и осталась неподвижной.       К тому времени, как Тихиро доехала домой, было уже темно. Завтра, надо будет идти на работу. Это была обычная работа, которая не приносила особого удовольствия. Она бы предпочла заключить контракт, и работать в Абура-я снова. Она так скучала по тем дням, когда они вместе с Рин убирались в купальне.       Приняв душ, девушка устроилась на кровати и начала размышлять о событиях, произошедших за день. Слова Лин продолжали мучить девушку. Она не хотела верить, что Хаку солгал, и дал ей обещание, чтобы избавиться от нее. Она не хотела верить в то, что не попадет в мир духов, и не увидит своих друзей. Но прошло уже 12 лет. Как долго ей еще осталось ждать?       — Пожалуйста, Хаку, — она почувствовала, как на глаза снова начали наворачиваться слезы. — Пожалуйста, сдержи обещание.       И так же, как и в каждую ночь, она заплакала всю подушку, после чего заснула думая о нем.

***

      Утром, Тихиро разбудил назойливый звук будильника. Даже на выходных, у нее не было возможности выспаться. Хотя, если бы не ее вечернее путешествие, ей не было бы так тяжело вставать с постели.      Причиной столь раннего пробуждения была работа. Тихиро работала в кофейне на «неполный рабочий день» между парами в университете. По будням, у нее была ночная смена, так как днем она была в университете, и дневная смена на выходных. Она работала 20-25 часов в неделю. Работа не была тяжелой, она даже чем-то нравилась девушке, правда она больше, конечно, предпочитала работу в купальне.      Тихиро, со стоном, повернулась и выключила трезвонящий будильник. Как же ей хотелось повернуться обратно, укутаться, и поспать еще часок. Она была слишком уставшей, чтобы прийти на работу вовремя.      «Сама виновата. Не надо было сидеть там допоздна», — сказал внутренний голос.      — Знаю, знаю! Уже встаю! — сказала она ему в ответ.      Тихиро, нехотя, сбросила с себя одеяло и выползла из постели. По ее коже моментально пробежали мурашки. Почему же по утрам бывает так холодно? Она прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Тихиро была весьма симпатичной девушкой, правда, она была о себе другого мнения.      — Мда, кажется, я все-таки опоздаю, — проговорила девушка, недовольно посмотрев на свое отражение.

***

      — Снова опоздали мисс Огино, — сказал главный менеджер.      Тихиро опоздала ровно на 8 минут. Главный менеджер был хорошим человеком, но он ненавидел, когда его подчиненные, приходили на работу с опозданием.      — Прошу прощения мистер Судзуки, — сказала Тихиро опустив голову.      — Постарайся больше не опаздывать. Ты хороший работник, не хочется тебя увольнять. Но я не потреплю подобного, — сказал менеджер серьезным тоном.      — Да, сэр. Извините. Это больше не повториться.      Ничего интересного не происходило. Это был маленький, тихий городок. Было скучно. Посетителей было мало. Менеджер следил за тем, чтобы каждый работник кофейни, был занят делом, но временами, было трудно найти что-нибудь, что можно было сделать. Единственное что радовало, кроме зарплаты, конечно, было то, что работники, каждый день, получали бесплатный кофе и обед.      Иногда рабочее время, пролетало незаметно, иногда — длилось бесконечно долго. Сегодня, так же, выдалась одна из «бесконечных» смен, не смотря на то, что длилась она всего лишь 5 часов.      Прозвучал дверной колокольчик, дав знать, что пришел клиент.      — Мисс Огино, обслужите клиента? — спросил менеджер      — Конечно, — ответила Тихиро.      Она подошла к столику, за который сел посетитель.      — Здравствуйте, готовы ли вы сделать заказ? — спросила девушка с улыбкой.      Парень улыбнулся в ответ. Его взгляд пробежал по девушке, оценивая ее сверху донизу. Тихиро это не понравилось, и она решила ускорить процесс.      — Если вы еще не решили, я подойду позже.      — Я буду латте со сливками, — ответил парень продолжая рассматривать ее.      — Хорошо, я сейчас же распоряжусь, — Тихиро была рада, наконец, отойти от него. Ей было очень неприятно находиться рядом с ним.      Пока девушка была занята приготовлением кофе, ее коллега не смогла сдержаться, и не прокомментировать происходящее.      — Слушай, этот парень не отрывает от тебя взгляда.      Тихиро это взбесило. Она злобно посмотрела на девушку и прошипела.      — Замолчи!      Через минуту кофе был уже готов. Тихиро взяла чашку и направилась к столику клиента.      — Прошу сэр. Вот ваш кофе, — сказала девушка поставив чашку на стол. — Сливки как вы просили.      Парень улыбнулся и взял чашку.      — Спасибо, милая.      — Не за что. (придурок) Есть ли у вас другие пожелания? — спросила Тихиро, выжав из себя улыбку.      Парень помотал головой.      — Только счет.      Тихиро ринулась за счетом. Ей совершенно не нравилось то, как на нее смотрит этот клиент, и хотела, чтобы он поскорей ушел.      — Прошу сэр, — сказала она протягивая ему счет. — Хорошего вам дня.      Последнее она сказала слишком быстро, но ей было все равно. Она повернулась и готова была уйти, как услышала, что он снова обращается к ней      — Мисс!      Тихиро остановилась. Она была рассерженна не на шутку. Ей было жутко неприятно. Ну почему он не может просто встать и уйти?Она повернулась обратно с натянутой улыбкой.      — Да сэр? Вы желаете что-нибудь еще?      — Нет, до тех пока вы работаете. Я был бы рад угостить вас чашечкой кофе, если вы не возражаете.«Серьезно?!» — подумала про себя девушка. — Нет, благодарю! Давай говори! Быстро!      Тихиро посмотрела на него с самым нейтральным выражением лица, на которое была способна на тот момент.      — Благодарю. Но у нас бесплатный кофе каждый день, — сказала она. — И у меня есть парень, — быстро добавила Тихиро.

      — С каких это пор? — сказала с насмешкой коллега, с которой девушка говорила минутой ранее, проходя мимо.      Тихиро хотела убить ее за это.      — У меня недавно появился! — сказала она, эмоциональнее, чем хотела.      Парень так же понял, что Тихиро говорит не правду, и добавил.      — То, что у вас есть парень, не значит, что вы не можете пойти со мной на ужин.      Как быстро кофе превратился в ужин, — подумала Тихиро. — Нет, благодарю. Если вы не возражаете, мне надо вернуться к работе.      Сказав это, Тихиро убежала на кухню, и не выходила оттуда пока полностью не убедилась в том, что этот парень ушел.      — Господи Тихиро, ты не даешь шанса не одному парню! — сказала «предательница» коллега. — Он был реально классным!      — Я с предателями не разговариваю! — сказала обиженно девушка.      — Да ладно тебе. Я просто хотела предостеречь тебя от ошибки. А ты взяла, и отшила такого парня      — Если он тебе так понравился, иди и встречайся с ним сама! — бросила Тихиро.      То, что она сказала парню, было отчасти правдой. Может, даже если парня у нее не было, кое-кому, все-таки, принадлежало ее сердце.

***

      Вернувшись домой, Тихиро сразу же бухнулась на кровать. Она была измотана из-за недосыпа. Она решила немного поспать.      Тихиро разбудил назойливый звонок телефона. Девушка прорычала и злобно посмотрела на него, как будто это, заставило бы его замолчать. Ей не суждено было выспаться сегодня.      Тихиро снова прорычала и взяла телефон в руки и приставила его к уху.      — Ало, — пробормотала она сонно.      — Тихиро, милая, это мама, — прозвучал мягкий голос мамы.      — Привет мам. Как вы там? — спросила девушка, сев на кровати.      — Все хорошо, детка, — ответила мама. — Папа тоже хочет с тобой поговорить. Подожди секунду, я поставлю на громкую связь… Все, слышишь нас?      Тихиро кивнула в ответ, потом ударила себя по лбу, так как вспомнила что она разговаривает по телефону, и родители, физически не могли этого увидеть.      — Ага, а ты меня слышишь?      — Слышу, — послышался голос отца. — Как твои дела, детка?      — Вроде как нормально, — проговорила девушка.      Ответ всегда был «нормально». Дела шли или «нормально» или же «не очень», уже 12 лет.      — Как учеба? — спросил отец.      — Нормально.tab>— Знаешь, я до сих пор не могу понять, почему ты осталась там. Здесь есть прекрасная Академия художеств.       Тихиро глубоко вздохнула.      — Знаю. Я просто не смогла заставить себя, покинуть это место.      Если честно, это было только часть настоящей причины. На самом же деле, Тихиро не могла покинуть город, в котором жила, потому что боялась, что таким образом потеряет все шансы попасть снова в мир духов. Если бы только ей удалось пройти через портал, она, не задумываясь ни на секунду, осталась бы там навсегда.      Как и должно было произойти еще в первый раз, — подумала Тихиро.      Родители Тихиро очень расстроились, когда она заявила, что никуда не переедет, а останется здесь. Отец девушки нашел работу, которая и послужила причиной их переезда. С 18 лет, Тихиро начала самостоятельную жизнь, без родителей. Она нашла квартиру, которую снимает до сих пор, устроилась на работу, чтобы платить за жилье и обучение.      Город совершенно не оправдывал такое рвение девушки, остаться в нем жить. Она представляла свою жизнь только там, где могла бы быть ближе к порталу в мир духов. Девушка жила с надеждой, что ей все-таки удастся попасть «домой». Правда, постепенно, ее надежда начала угасать.      — Мы позвонили узнать, как ты там поживаешь, — сказала мама. — Как проходит твой день? Чем ты занимаешься?       — Тем же, чем и всегда, — ответила Тихиро сонным голосом. — Хожу в университет, работаю. Обычные повседневные дела.      — Тихиро, солнышко, у тебя очень уставший голос, — спросила заботливо мама. — Ты что, заболела?      — Нет мам, просто вчера вернулась очень поздно. Не было возможности выспаться.      — Правда?!  — мама оживилась. —  А с кем ты была? Неужели у тебя наконец-то появился кто-то?       — Кто он? — внезапно послышался голос «отца-защитника».      Тихиро вздохнула.      — Ничего такого. — Она закатила глаза. — Я просто вернулась поздно, и все.      Тишина на той стороне провода напрягала. Но потом мама прервала ее.      — Только не говори, что снова ехала к той реке.      Тихиро напряглась. Ее родителям не нравились ее поездки на старое место их проживания. Им казалось это странным, что их дочь проделывает такой большой путь лишь бы провести пару часов у берега реки, в которой, когда-то, чуть не утонула.      — Эм… как сказать… — пробормотала Тихиро.      — Тихиро, ты ведь знаешь, как мы с мамой относимся к твоим поездкам. Это надо прекратить, — сказал отец.      Если бы они только знали! — подумала девушка. — Просто, столько воспоминаний. С ними нелегко расстаться.       Она использовала это оправдание каждый раз, когда речь заходила об ее поездках. Тихиро удивляло то, что родители до сих пор верили в это. Она не ездила туда из-за воспоминаний, она ездила туда, чтобы быть ближе к Хаку, это было все, что она могла сделать.      — Во сколько ты вернулась домой? — спросила мама.      — Я не знаю, — сказала честно девушка.      Она действительно не знала, во сколько добралась домой, но она точно знала, что было очень поздно.      — Не возвращайся больше так поздно. Это плохо для твоего здоровья      — Хорошо мам.      — Ладно родная, хорошего тебе отдыха. Выспись хорошенько.      — Спасибо, — ответила Тихиро с не наигранной благодарностью.      — Береги себя, солнце, — послышался голос отца.      — Хорошо, пап. Пока.      — Пока малышка, мы тебя любим!      — Я тоже вас люблю.      Тихиро отложила телефон в сторону. Наконец-то тишина и спокойствие. Тихиро легла и сразу же уснула.

***

      Девушка проснулась через пару часов. Взглянув в окно, она увидела, как солнце начало садиться.      — Хм, я устала сильнее, чем думала, — проговорила она себе под нос. — Получается, мне придется идти спать снова через пару часов.      Тихиро услышала, как ее желудок начал издавать, характерные ему, при голоде, звуки. Девушка спрыгнула с кровати и подошла к холодильнику.      — Посмотрим, что у нас на повестку дня? — сказала она. Неужели опять надо идти в супермаркет?      — Желудок, у меня хорошие новости! Сегодня мы гуляем!      Она схватила жакет, ключи и вышла из квартиры. На улице было весьма тепло, и она решила забросить жакет на заднее сидение. Заведя машину, Тихиро с ужасом поняла, что ей необходимо подзаправиться.      — Господи Хаку, ты сделаешь из меня банкрота.      Где же здесь автозаправка? — подумала девушка.      Тихиро решила, что найдет ее по дороге. Она завела машину и нажала на газ. После нескольких минут езды, Тихиро выехала на знакомую ей территорию.      — К черту! Одна маленькая остановка не навредит.      Сколько раз она проезжала по этой дороге, она не знала. Но знала лишь то, что ни разу за все это время, ей так и не удалось попасть в мир духов. Вот и на дороге показались «домики для богов», о которых рассказывала ей когда-то мама. Затем длинная грунтовая дорога. И вот, наконец, Тихиро доехала до прохода. Прохода в ее настоящий дом. Она остановила машину в том же месте, где когда-то и ее отец, а после и она сама.      — Итак, я снова здесь.      Тихиро никак не могла выйти из машины. Она просто боялась… боялась того, что снова не сможет попасть «домой».      После нескольких минут раздумья, Тихиро решила все-таки выйти из машины. Она направилась в сторону тоннеля.      — Привет дружок, — она поздоровалась со статуей-охранником портала, который стойко, в течении нескольких лет, а может и столетий охранял проход в мир духов.      — Ну что, давай еще раз, — с этими словами, девушка направилась к тоннелю. Она проделывала это столько раз, и каждый раз разочаровывалась. Это будет не мир духов в конце тоннеля, а огромное поле, окруженное множеством деревьев. Каждый раз было одно и то же, всегда. Тихиро и в этот раз не ждала увидеть ничего нового, кроме этих деревьев.      И так, она сделала большой вздох, и вошла внутрь тоннеля…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      Ранее утро. Солнце не собиралось еще вставать. Было слышно, лишь как тяжелые капли ударяются об землю, падая с листьев деревьев, после сильного ночного дождя. Небо напоминало темно-синее шелковое полотно, украшенное маленькими бриллиантами — звездами.       Коридор заливался белым светом полной луны. Он проникал внутрь помещения сквозь многочисленные стекла седзи. Две высокие фигуры, словно, скользили по длинному коридору в этих бледных лучах света. Было ранее утро, поэтому купальни Абура-я были пусты. Не было ни единой живой души, перемещающейся по комнатам.       Всю дорогу к кабинету ведьмы, Хаку и Волтава не перемолвились и словом. Это тишина напрягала обоих, но они знали, что лучшим выходом из этой неловкой ситуации — будет молчание.       Обоим путь показался слишком длинным, не смотря на то, что они добрались до верхнего этажа здания за считанные минуты. Коридор верхнего этажа был очень темным и Волтава, в один момент споткнулась и могла бы упасть, если бы не Хаку, который удержал ее.       — Возьми меня за руку. Здесь легко споткнуться, — сказал парень, протягивая руку. Девушка взяла его под руку, как когда-то Тихиро, когда они с Хаку шли через мост.       Волтава никогда не любила это место, и всегда держалась от него подальше. От одного вида этого «проклятого здания» у девушки пробегали мурашки. Обстановка была весьма мрачной. Стены будто бы сужались, и девушке стало не по себе.       Наконец они дошли до конца коридора к той самой ужасной двери, с говорящей ручкой. Хотя в этот раз она молчала, видимо потому что до жути боялась Хаку. Двери, ведущие в кабинет ведьмы, отворялись одна за другой, создавая сплошной длинный коридор. Хаку прошел вперед. Он был уже на полпути как заметил, что Волтава не идет за ним. Он повернулся и увидел, что девушка даже не двинулась с места. Волтава стояла как вкопанная у входа в кабинет. Она не понимала, что именно чувствовала в тот момент: ненависть, злость. Может то был страх не сдержать все свои чувства или она чувствовала все вместе. Но было то, что она понимала точно — она не могла двинуться ни на шаг, от охвативших ею чувств. Эта ведьма, на протяжении 20 лет мучила ее друга, отобрав у него память и лишив здравого ума. Она поработила его, подчинила себе, и девушка боялась, как бы, не налететь на колдунью и не разорвать ее в клочья. Волтава с трудом сдерживала свои эмоции. В мыслях она давно уже откусила сморщенную голову ведьмы. В обличие дракона, конечно же.       — Ты в порядке? — внезапно голос Хаку выдернул ее из неприятных размышлений.       Девушка дернулась, будто бы ее ударило током       — Прости, ты что-то сказал? — спросила девушка.       — Возьми меня за руку, — сказал ласково Хаку, подав руку Волтаве. Та сразу же схватилась за нее. Через пару секунд, они дошли до конца коридора. С каждым последующим шагом напряжение девушки увеличивалось. Хаку заметил это, так как Волтава начала сжимать его руки сильнее.       На тот момент, когда они зашли в кабинет, он был пуст. Огромный стол, стоящий возле окна был загружен макулатурой. Бумаги было так много, что часть валялась на полу, не сумев найти место на рабочем столе. Волтава вздохнула с облегчением. Внезапно, из неоткуда выскочили три огромные зеленные головы, которые заставили девушку вскрикнуть. Хаку же провел рукой над ними, и они в ту же секунду сложились в пирамиду, превратившись в Юбабу.       — Меня сегодня не будет. Отложим разговор на завтра, — сказав это, Юбаба исчезла, превратившись снова в три большие головы, которые тут же поскакали, кто куда.       — Что это было? — спросила Волтава, удивленно.       — Послание, — ответил Хаку, серьезно. Волтаве не терпелось выйти из этого, ужасного, по ее мнению, помещения.       — Ну, завтра — так завтра. Пошли отсюда, прошу, — сказала Волтава, умоляюще, — У меня мурашки от этого места. Хаку кивнул. Он понимал чувства друга. Он понимал как она зла на Юбабу, и в первую очередь на него. Они с Волтавой были очень близки. Можно было сказать, что они были как близнецы: чувствовали друг друга на расстоянии. Он понимал, что будь он на ее месте — чувствовал то же самое, что чувствует она сейчас. Выйдя из кабинета, они спустились на этаж ниже. Здесь находились комнаты для гостей. Хаку так же жил на этом этаже. Его комната находилась рядом с будущей комнатой Волтавы. Он считал своим долгом быть как можно ближе к ней, и защищать ее от всего и всех.       — Это твоя комната. Я перенес все твои вещи, так что тебе должно быть удобно, — сказав это, Хаку приоткрыл дверь перед Волтавой. Девушка ахнула. Первое, что бросилось ей в глаза — было огромное окно, вернее, седзи, открывавшее великолепный вид на море и огромную полную Луну, свет которой, освещал все пространство небольшой комнаты. Седзи открывало выход на небольшой балкон. Посередине комнаты стоял низкий столик в японском стиле. Так же, из мебели здесь имелся большой шкаф, замаскированный под стену. Девушка готова была расплакаться. Ее комната была подготовлена с такой заботой и любовью. Девушка знала, что Хаку специально подобрал для нее комнату с выходом на балкон. Парень знал о ее страсти к звездам и ночному небу.       — Знаю что ты привыкла к европейскому интерьеру, но это… — не успел парень досказать, как Волтава бросилась ему на шею.       — Спасибо, Кохаку! Я знаю, как ты переживаешь и заботишься обо мне! Хаку обнял ее в ответ. Она была его самым родным человеком во всей вселенной, и он был готов сделать все что угодно для нее.       — Рад, что тебе понравилось, — сказал парень, закрыв глаза, — только, — продолжил он, выпустив девушку из объятий, — кровати, как ты уже заметила, здесь нет. Все в купальне спят на матрасах. Их, как и все свои вещи, ты сможешь найти в шкафу.       Девушка посмотрела на него глазами, полными благодарности.       — Волтава, — обратился Хаку к девушке, — меня не будет до утра. Пообещай, что не выйдешь из своих покоев, пока меня нет. Девушка кивнула.       — Хорошо!       — Ладно, я тебя оставлю. Отдыхай, — сказав это, Хаку вышел из комнаты девушки.

* * *

      Темно. Очень темно. Высокий мужчина в длинном белом кимоно, с вышитым драконом красного цвета на нем, направлялся вдоль темного коридора. Он постоянно оглядывался назад, остерегаясь чего-то. В руке он держал шар огненного пламени, которое было не достаточно сильным, что осветить огромный коридор, с мраморным полом, полностью. По бокам с пола до самого потолка возвышались колоны ярко красного цвета. Здание, в прочем, как и все в этом мире, было выполнено в японском стиле. И не смотря на то, что света, исходящего от маленького пламени было ничтожно мало, можно было разглядеть часть великолепнейших рисунков на величественном потолке помещения.      Через пару минут, мужчина добежал до огромных дверей, похожих на ворота. Они начинались с пола и заканчивались у самого потолка.      Человек в кимоно провел рукой перед дверью, и она сразу же начала открываться с небольшим скрипом. И чтобы полностью удостовериться, что его никто не преследует, человек снова обернулся, вздохнул с облегчением и вошел внутрь огромного круглого зала, отделанного мрамором.      В плане стилистики, это помещение не сильно отличалось от коридора, по которому бежал человек с пламенем в руке. Зайдя внутрь, он поспешил закрыть за собой дверь на замок. В огромном зале не было мебели вообще, кроме огромного монумента, в виде в форме некого сосуда, стоящего посередине помещения. Внутри сосуда горело пламя. Оно висло над сосудом, не касаясь его. Так же на стенах висели старинные факелы с доисторических времен. Несмотря на свою древность, помещение было очень чистым. Было видно, что там поддерживали порядок.      — Слава Богам! Он не добрался до пламени! — произнес с дрожащим голосом человек в кимоно.      Внезапно все начало трястись. Благо дело, в зале не было окон, ибо стекла на них давно бы разлетелись в разные стороны. Человек с опаской посмотрел на огромные запертые двери. Они начали сильно изгибаться, будто кто-то очень сильный толкал их с обратной стороны. Мужчина в кимоно кинулся к дверям, и пустил в их сторону луч силы, который начал быстро разветвляться на множество лучей. Затем лучи начали превращаться в некую золотую субстанцию, которая начала расползаться по поверхности огромных красных дверей. Это был некий барьер, который должен был защитить помещение от проникновения в него не прошенных гостей. После того, как золотая масса полностью покрыла поверхность дверей, землетрясение сразу же прекратилось, и в дверь больше никто не старался войти. Человек в кимоно вздохнул с облегчением. Но, он поспешил расслабляться. Внезапно, огромные двери, являющиеся единственным, что держало противника снаружи — разломались с сильным грохотом. Огромные обломки от дверей, разлетелись во все стороны, и один из них упал на мужчину, прижав его к земле. Тот издал жуткий вопль. Осколок двери не только придавил его, но и сумел поломать ему ногу. Человек не прекращал жалобно стонать. Внезапно из темного коридора, показалась не менее темная фигура. Она все приближалась и приближалась к лежащему под обломками человеку. Не успела тень войти в помещение, как все факелы в нем сразу же погасли. Лишь пламя в сосуде, посреди зала не собиралось угасать. Мужчина в кимоно с тяжестью поднял свою голову и посмотрел на приблизившуюся к нему фигуру. Этой фигурой оказался молодой парень неземной красоты. Его черные кудри блестели в свете пламени. В темных глазах играли опасные огоньки. Его пухлые губы растянулись в злобной улыбке, а высокие скулы были острее любого ножа. Подойдя к придавленному человеку, он зажмурил, и без того узкие глаза, и усмехнулся.      — Не уж то, ты и впрямь думал, что сможешь меня остановить? — сказал парень, обращаясь к человеку, — Плохо же ты меня знаешь, Мастер.      — Ты… ты не получишь… не получишь его, — собрав оставшиеся силы произнес измученный Мастер.      Услышав это, парень убрал с лица насмешливую улыбку. Его черные как смола глаза, начали заливаться красной краской. Он наклонился к Мастеру, и резко надавил на обломок, это заставило того кричать от боли.      — Это мое по праву! — произнес раздраженно парень.      Мастер выдавил из себя измученную, еле видную улыбку      — Это светлая магия… она не может принадлежать… тебе.      Парень злобно усмехнулся, затем встал на ноги и подошел к заветному пламени.      — Оно… не подчинится… никогда не подчинится Богу Тьмы! — сказал мужчина обращаясь к парню.      — Ошибаешься, старик! — произнес парень, не отводя взгляда от пламени. Внезапно он снова подошел к человеку в кимоно, и резко засунул руку ему в грудь. Его рука вонзилась в плоть Мастера, лежащего на земле. Тот не успел моргнуть, как его сердце держала рука молодого Бога.      — Жаль, что ты не увидишь этого, — сказал парень, издеваясь. — Последнее слово?      Мастер смотрел на него с широко раскрытыми глазами.      — Тебе это с рук не сойдет! — произнес он севшим от ужаса голосом. Парень же злобно улыбнулся.      — Да, креативности у тебя хоть отбаляй. Что ж, прощай, Мастер, — с этими словами, он безжалостно вырвал сердце из груди человека. Тот же рухнул наземь.      — Подумать только, какие же вы все жалкие! — сказал парень, помотав иронически головой.      Он встал на ноги и подошел к пламени.      — Вот мы и встретились вновь, моя радость! — обратился он к огню, — Иди к папочке!      Парень сунул руку прямиком в пламя, и то загорелось ярким светом. Опасная улыбка, не сходила с губ парня.      Пламя начало извиваться, а затем начало виться спиралью вокруг рук парня. Он закрыл глаза, и улыбнулся. Внезапно наступила темнота. Не было видно ничего, кроме слабого огонька где-то в глубине коридора.

* * *

      Волтава проснулась от собственного крика. Ей приснился ужасный сон. Она села на постели и закрыла лицо руками. Девушка не помнила, что именно ей приснилось, но ее тело до сих пор было покрыто мурашками. Она обхватила себя руками за плечи, и глубоко вздохнула.      Смахнув с себя одеяло, девушка прошла к огромному окну. Раздвинув седзи, она вышла на балкон. В темном небе, усыпанном не исчисляемыми звездами, сияла огромная Луна. Она была настолько огромной, что можно было увидеть кратеры и впадины на ее поверхности. Волтава села на край балкона и свесила ноги, болтая ими. Тишина успокаивала ее. Было слышно лишь, как волны неглубокого моря ударяются об стены купален Абура-я.      Девушка обожала смотреть на полную луну. Спать девушке совсем не хотелось, поэтому она решила проверить все ли вещи на месте. Открыв шкаф, девушка принялась искать свои книги. Чудо! Они все были здесь. Девушка улыбнулась. Это все навело ее на мысли о Хаку. Одно воспоминание о нем вызывало улыбку на лице девушки. Волтаве было трудно признать, что она не знала наверняка, что именно чувствовала к нему. Была ли то дружеская любовь, как и всегда или она постепенно начинала переливаться в какие-то более нежные чувства. Он ей нравился всем и внешне и характером, но что-то все-таки было не то. Что-то внутри будто бы твердило, что это не тот, кого она ждет всю свою жизнь.      Девушка помотала головой, пытаясь прогнать ненужные мысли. Она решила дать себе время разобраться в своих чувствах к Хаку. Все-таки у нее впереди несколько месяцев для этого.      Наконец девушка нашла книгу, которую так и не закончила читать. Она открыла ее на месте, где оставила закладку и принялась читать дальше.

* * *

      Холодные лучи утреннего солнца начали просачиваться в комнату отдыха. Тихиро нахмурилась и уткнулась лицом в свою подушку. Пролежав так пару минут, она поняла, что уснуть ей точно не удастся, как бы она не пыталась. Повернувшись на бок, она посмотрела на Рин, сопящую рядом. Внезапно в памяти девушки промелькнул тот самый момент, когда эта зараза, безжалостно ее разбудила. Руки так и чесались схватить подушку и кинуть ее в лицо Рин. Но, посмотрев на это спящее «чудо», вся охота внезапно исчезла.      — Ладно, живи сегодня, — пошутила Тихиро, и встала из постели.      Девушка решила выйти на балкон. Она отодвинула седзи и взглянула на небо, необычайной красоты. Если вы когда-нибудь видели рассвет, вы поймете чувства, которые испытывала сейчас девушка. Небо было разукрашено чудесными полосками малинового цвета. Ближе к солнцу, они переходили в ярко-оранжевый цвет. Это зрелище завораживало!      — Я конечно понимаю, что тебе не хватает романтики в жизни, но может все-таки пойдем работать? — внезапно послышался голос Рин.      Тихиро подпрыгнула от неожиданности.      — Что? Где? — начала произносить ничего не понимающая девушка.      — Здесь и сейчас! Марш работать!      Девушка так глубоко ушла в свои мысли, что совсем не заметила, как пролетел целый час. Сэн поймала себя на мысли, что тупо смотрит на Рин, отстраненным взглядом, и поспешила исправить ситуацию.      — Да, иду я, иду! — сказала она, скрестив руки на груди.      Рин закатила глаза, и вздохнула.      — Пошли, романтик, нас ждет очень романтичное занятие — мытье огромной ванны! Она ждет не дождется наших заботливых мочалок! — говорила Рин на ходу. Тихиро же шла за ней и задыхалась от смеха. По дороге все оборачивались на них, но уже не обращали особого внимания на их поведение, ибо все уже к нему привыкли.      Девушки прошли на рабочее место. Они взяли в руки мочалки и принялись «дарить свою заботу» ванне, не переставая при этом хихикать.

* * *

      Тем временем, Хаку летел обратно в купальни. Он летел медленно, ибо был очень уставшим. Из далека, он увидел некую фигуру, которая лежала на балконе. Подлетев к спящей Волтаве, он сунул нос в ее волосы. Затем, он начал тереться щекой об ее щеку. Волтава потерла сонные глаза. Увидев перед собой огромного дракона, она немного испугалась, затем вспомнила, что это Хаку и рассмеялась, прикрыв рот ладонью.      — Ты меня напугал, — сказала девушка, гладя дракона по голове. Затем судорожно убрала руку, представив Хаку в обличии человека.      Девушке всегда было трудно осознавать то, что Хаку в облике человека и Хаку облике дракона — одно и то же существо. Будь Хаку в тот момент в облике человека, она бы никогда не позволила себе так дотронуться до него, не смотря на их близкие отношения. Девушка считала это слишком… интимным. Так что она убрала руку и смущенно отвела взгляд. В ее голове промелькнула мысль, что она бы хотела иметь рядом человека, к которому могла бы прикасаться без смущения и какой-либо опаски.      Через пару минут они уже были в кабинете Юбабы. Ведьма сидела за рабочим столом и заполняла какие-то бумаги. То, что в ее кабинет зашли Хаку с Волтавой, никак ее не волновало. Волтаву распирало из-за того отношения. Она хотела было высказать Юбабе все, что о ней думает, но ведьма внезапно подняла свою голову огромных размеров.      — Честно говоря, я поражена. Не думала, что ты согласишься прибыть сюда, — сказала она с насмешливой улыбкой.      Волтава с трудом себя сдерживала.      — Я здесь вовсе не из-за вас.      Ведьма усмехнулась.      — Я знаю, милочка. Ты здесь из-за своего … — Юбаба сделала многозначительную паузу и посмотрела на Хаку, — друга.      Волтава уловила намек ведьмы и покраснела. Та же получила колоссальное удовольствие от полученного эффекта.      — Чтож, к сожалению, мне придется тебя немного разочаровать. Дело в том, что наш Бог-психопат разбушевался, и теперь хочет начать войну с Мирами. Какую именно цель он преследует — нам пока не известно. Но, по его проступкам, можно сделать такой вывод: он собирается вернуть свою силу обратно.      Девушка не понимала и слова из того, что говорила Юбаба. Она хотела было спросить, о ком вообще идет речь, но Юбаба говорила, не останавливаясь, не давая девушке вставить и слова.      — Скорей всего это для того, чтобы поквитаться с Богом Ночного Неба.      — Постойте, — Волтаве наконец удалось вставить слово, — о ком вы вообще говорите? Кто хочет вернуть свою силу обратно, и почему ему надо поквитаться с самим Богом Ночного Неба? Я думала, что это лишь легенды. Ведь верховные боги - вымысел.      Юбаба кинула на нее недовольный взгляд.      — Вот, что сделала с тобой изоляция от нашего мира! Ничего не знаешь! А надо бы!      — Не вам учить меня уму-разуму, — бросила Волтава.      Юбаба прищурилась, затем продолжила свой рассказ.      — Важно то, что Каонаси охотится за стихиями. Он подчинил себе Землю и Огонь. Думаю, вы понимаете к чему я клоню.      Волтава снова ничего не поняла.      — Кто такой Каонаси? — спросила девушка. На что Юбаба раздраженно фыркнула.      — До недавнего времени, все считали его Безликим Богом. Когда-то очень давно между ним и Богом Звездного Неба произошел конфликт, после которого, он наказал Каонаси, отобрав у него память и силу. Из Бога Тьмы, Каонаси превратился в Безликого оборотня, скрывающегося под маской. Но, с недавнего времени, благодаря моей глупой сестрице, он вспомнил о том, кем является на самом деле.      Только сейчас девушка, наконец, поняла всю суть рассказа. Конечно же, она слышала о Боге Звездного Неба, но для нее он было лишь красивой легендой. Никто никогда не видел его, ибо существование Богов неба считалось лишь легендой. Но, теперь было очевидно, что это все правда.      — Из ваших слов выходит то, что этот Каонаси жаждет мести, так?      — Именно! — на лице Юбабы была видна искренняя радость. Наконец-то до этой девчонки дошло то, что она так тщательно хотела до нее донести.      — Хорошо, теперь у меня такой вопрос: зачем вам моя помощь?      Улыбка мгновенно слезла с лица ведьмы. А Волтава уже бранила себя за то, что задала ей этот вопрос.      — Если бы кое-кто слушал внимательно — не задавал бы таких вопросов!      Девушка смущенно опустила голову. Больше всего ее волновал тот факт, что Хаку стоит рядом, и наверняка думает о том, какая она тупая.      — Он собирает магию всех стихий. Их вроде как три, так?      — Так, — ответила девушка, опустив голову. Юбаба же взбесилась.      — С каких пор в мире три стихии, объясни!      Волтава закрыла глаза. Ей хотелось провалиться под землю от стыда. Она почувствовала как сильно начали пульсировать ее, и без того красные щеки.      — Это была небольшая проверка на внимание! Ты ее не прошла! — прошипела Юбаба.      Тут в разговор вмешался Хаку.      — Госпожа Юбаба, в данный момент стихий две. Вы ведь сами сказали, что он уже поглотил две из них.      Девушка громко прыснула. У Юбабы же отвисла челюсть. Она ничего не могла ответить на его замечание. Хаку смотрел на нее серьезным выражением лица. Вся эта сцена была довольно-таки смешной.      — На… на чем это я остановилась… — Юбаба поспешила сменить тему разговора, — Ах, да! Точно! Ему осталось подчинить себе стихию воздуха и воды. Тогда он обретет бывалую мощь, и пиши миру пропало.      — Как он сможет подчинить себе нашу стихию? — спросила Волтава.

      — Чтобы подчинить себе стихию воды, Каонаси потребуется собрать волшебные камни всех Хозяев рек. Только после этого, он сможет захватить и поработить магию стихии воды, — объяснил Хаку, на обратном пути, — именно поэтому ты здесь. Долгом светлой стороны является не допустить того, чтобы Бог Тьмы получил полную власть…      — Господин Хаку! Наконец-то вы вернулись! У нас тут такое произошло! — внезапно перед Волтавой и Хаку, из не откуда, возник и перегородил им путь лягушонок.      Хаку нахмурился.      — Что произошло? — раздраженно спросил Хаку. Он недолюбливал эту противную лягушку, сующую свой нос, (которого у нее не было), везде, куда не надо.      — Сэн вернулась, Господин Хаку! Сэн вернулась!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      Тихиро было интересно, где находятся Рин и Хаку. Абура-я было крайне большим местом и на тот момент полным клиентами. Тихиро решила первым долгом навестить дедушку Камадзи, так как он был единственным, о месте нахождении которого знала девушка. Где еще можно было найти его как не в котельной? Она начала свой путь вниз. Это казалось странным. После 12 лет, она все равно помнила дорогу, как будто была здесь еще вчера.       Что ж, это все-таки волшебное место, — подумала она.       Кроме того, что место было волшебным, оно так же было неизменяемым. Все здесь было таким, каким она оставила. Ну, не учитывая погром, устроенный Безликим.       Котельная так же ни капельки не изменилась. Многочисленные шкафчики, как и тогда, размещались по всей стене, по полу суетливо бегали маленькие черные клубочки сажи. Посередине комнаты, усердно работая, сидел шестирукий старик.       — Дедушка, привет! — окликнула Тихиро Камадзи.       Тот же мгновенно повернулся к ней и удивлено посмотрел на нее.       — Ты кто такая? И что ты тут забыла?       Тихиро же сделала грустное выражение лица.       — Эх, дедушка, неужели ты не помнишь свою внучку?!       Камадзи посмотрел на нее как на ненормальную.       — Внучку?! Нет у меня никаких внуков!       Тихиро перекрестила руки и посмотрела злобно на деда.       — Серьезно?! А кто назвал меня своей внучкой 12 лет тому назад?!       —Не морочь мне… подожди… да, что-то такое я припоминаю. Да, была здесь одна девочка, я назвал ее внучкой. Чтобы помочь добраться до управляющей. Но откуда ты знаешь об этом? — спросил старик, посмотрев на девушку с подозрением.       — Дедушка это я! Я и есть та самая девочка! — воскликнула Тихиро.       — Что?! — ради такого Камадзи покинул свой рабочий пост — Боже мой! Сэн?! Это действительно ты?!       — Да дедушка, это я! Я и есть Тихиро.       — Да, да, Хаку сказал мне твое настоящее имя, — сказал дед с улыбкой, хотя ее совсем не было заметно из-под густых старческих усов. — Добро пожаловать назад! Я так рад видеть тебя дочка! Как тебе удалось вернуться?       — Сама не знаю.       Она действительно не знала, как ей удалось вернуться.        — Эх, этот ужасный портал! Открывается когда ему вздумается. — сказав это, дед снова взглянул на Тихиро. — Боже мой, да ты выросла как! Превратилась в красивую юную леди.       Тихиро улыбнулась.       — Спасибо. Зато ты ни капельки не изменился.       — Что ж, это скорей всего это из-за разницы во времени в наших мирах. Или же ты слишком добра.       — Разница во времени? Дедушка, а сколько лет прошло с того момента, как я ушла?       — Хм, даже не знаю, но, по-моему, 6 лет быть должно.       — 6 лет?! — Тихиро не могла поверить своим ушам. Это всего лишь половина того времени, которое она ждала в своем мире. И хоть это казалось не правильным, но все же она чувствовала обиду. Обиду за то, что ждала так долго, в то время как для Хаку прошло всего лишь 6 лет. Но Тихиро постаралась прогнать эти мысли прочь.       Она здесь, и это самое главное. Заметив то, что Тихиро немного расстроилась, Камадзи решил сменить тему и сказал.       — Что ж, мне пора возвращаться к работе, а ты иди и найди Рин. Они с Хаку так по тебе скучали. Ты с ними ведь не виделась еще?       Тихиро помотала головой.       — Нет. Ты знаешь, где их найти?       Камадзи почесал лоб.       — Рин должна быть на третьем этаже. Она вроде как на работу уже вышла. Но вот на счет Хаку я не уверен. Хм, он или здесь или же в мире людей.       Тихиро впала в шок от последнего. Если Хаку был в мире людей, то почему он не пришел к ней? Или каждый раз, когда она приходила к реке, он был здесь, и их пути просто не могли пересечься? Но 12 лет — не маленький срок. Это не возможно!       — Как они поживают? — спросила Тихиро, пытаясь побороть себя, и прогнать ненужные мысли.       — Они очень скучали по тебе, — ответил дед. — В особенности Хаку. Он вообще был не каким все это время.       — Правда?! — Тихиро было сложно в это поверить.       После стольких лет разочарований, она думала, что Хаку, просто напросто забыл ее. Но, может все-таки то, что говорит дед Камадзи правда? Может все-таки Лин ошибалась, и Хаку не забыл о ней, и даже скучал?       — Ну разумеется! Он будет счастлив увидеть тебя здесь, — сказал дед, искренне. — Мне надо возвращаться к работе. Смотри-ка сколько здесь табличек! Эй, малявки, за работу! — прокричал Камадзи, обращаясь к уголькам, которые и без этого трудились не покладая рук.       — Прости, не хотела тебя отвлекать — сказала Тихиро.       — Не переживай, я так рад тебя видеть! — сказал Камадзи, с улыбкой. — Кстати, ты можешь подождать Рин здесь, уверен, она жаждет быть первой, кто расскажет мне о твоем возвращении.       Не успел дед закончить свою речь, как внезапно дверка, ведущая в котельную распахнулась, и в помещение вбежала девушка, с длинными темными волосами, и в униформе светло кораллового цвета.       — Ха, легка на помине! — промолвил дед, не отрываясь от работы.       Рин так же ни капли не изменилась, разве что была очень взволнована. В данный момент она стояла лицом к Камадзи, даже не замечая Тихиро, стоящую рядом.       — Дед, слышал последние новости? — спросила девушка восторженно.       — М-м?       — Говорят, Сэн вернулась!       — Да, знаю, — сказал Камадзи, без каких-либо эмоций, что поразило Рин.       — Что?! Откуда ты знаешь?! Неужели кто-то посмел опередить меня, и рассказать тебе?! Нет, стой, не говори кто это, Анияко?! Конечно же он! Вот попадись он мне, я сверну ему …       — Рин, успокойся, не говорил Анияко мне ничего! — остановил дед девушку.       — Как тогда ты узнал об этом? Вернее от кого?! — спросила Рин сердито.       — От того, кто стоит у тебя за спиной — сказал дед продолжая работать. Рин же обернулась за мгновение до того, как старик не успел договорить. Глаза девушки расширились на столько, насколько это было возможно, и ринулась к Тихиро.       — Привет Рин, — проговорила Тихиро, — рада виде…       — Сэн! — прокричала девушка, и уже через мгновение повисла на шее Тихиро.       — Господи! Я не могу в это поверить! Ты действительно здесь! Боже мой, спасибо!       Тихиро почувствовала, как та начала плакать, это было действительно очень странно для Рин, которая никогда в жизни так сильно не переживала. Тихиро была счастлива. Еще никто на свете не радовался ей так сильно, как это создание, как ее друг, как ее Рин. Она обняла девушка и начала успокаивать ее. Наконец, спустя пару минут, Рин успокоилась, и выпустила Тихиро из объятий.       — Сначала я подумала, что все решили поиздеваться надо мной. Они ведь знают, как сильно я по тебе скучала. — сказал девушка вытирая слезы. — Господи! Ты так выросла! — сказав это, Рин ударила девушку в плечо, — Какого черта ты не удосужилась вернуться раньше, а?! Ты вообще в курсе, как сильно я по тебе скучала?! Я вообще не знала, увидимся ли мы еще раз, или услышу ли я о тебе хотя бы что-то. — сказав это, Рин сердито посмотрела на собеседницу.       — Рин, милая, успокойся. Все, видишь, я здесь, — сказала Тихиро, потирая плечо.       — Ладно, посержусь после твоего ухода, а пока рассказывай, как ты там поживала все это время? — спросила Рин.       — После моего ухода?! Но, Рин, я не собираюсь никуда уходить, — сказала Тихиро с улыбкой. Услышав это, выражение лица Рин, мгновенно сменилось.       — Как это?! Стоп! Нет! — проговорила девушка на одном вздохе. -Только не говори, что снова заключила контракт с Юбабой, — проговорила Рин, монотонным голосом.       — Почему нет? — теперь Тихиро ничего не понимала.       — Мда, Хаку это не понравится, — пробормотала Рин себе под нос. Тихиро же, была теперь в замешательстве.       — Почему? Разве, он не будет рад увидеть меня снова? — спросила Тихиро с волнением в голосе.       Сердце девушки билось с такой силой, что ей казалось, что оно может выпрыгнуть из груди в любой момент. Рин же была удивлена таком вопросом, не логичного содержания.       — Ты чего?! Что за глупость ты несешь?! Он будет не то что рад, а счастлив узнав, что ты вернулась! — сказала почти криком Рин.       — Тогда, в чем проблема?       Девушка никак не могла понять, что происходит, и почему Рин так уверена, что Хаку будет рассержен, узнав о заключенном контракте.       — Сэн, ты хоть представляешь, чего ему стоило вытащить тебя с родителями отсюда в прошлый раз? — спросила Рин, — Он пожертвовал своей свободой, чтобы ты смогла уйти! Даже не представляю, как он вытащит тебя в этот раз.       Тихиро была в шоке от услышанного.       — Как это он пожертвовал своей свободой?       На лице Рин было видно, что она пожалела о сказанном, затем поняла, что выхода у нее нет, и продолжила с глубоким вздохом.       — Он предал Юбабу, спасая тебя. Это против правил. Он не имел права помогать человеку. То, что он сотворил, расценивается как предательство. В этом случае, колдунья имеет право наказать ученика за неповиновение, что она, в принципе, и сделала.       — И как же она его наказала? — у Тихиро сел голос от волнения.       — Несмотря на то, что ты напомнила ему его имя, он не сможет покинуть это место по своему желанию. Он обязан работать на ведьму до того момента, пока она сама его не отпустит, — сказала Рин, с сожалением в голосе.       — Господи! — по щекам девушки потекли слезы. — Из-за меня он теперь никогда не сможет вернуться домой!       — Эй, ты чего?! Вернется он, куда денется. Ха, ты его плохо знаешь. Если Хаку чего-то захочет — сделает. И никто его не остановит.       Сказав это Рин заключила друга в объятия.       — Лучше скажи, как прикажешь тебе форму найти? Не думаю, что ты влезешь в свою старую, — спросила Рин с улыбкой. Тихиро же улыбнулась в ответ.       — Где он сейчас? — спросила девушка, и почувствовала, как ее щеки начали заливаться краской, а сердце учащать ритм.       Она очень хотела поскорей увидеть его. Но в то же время, боялась этого. Тихиро замечала, что при сильном волнении, у нее начинают гореть щеки и покалывать в висках. Девушка мечтала, чтобы Рин сказала, что его в данный момент нет в здании. Она не была готова к долгожданной встрече. Она должна была себя подготовить морально и физически, так как был риск того, что она может упасть в обморок из-за проблем с давлением. Сейчас она была не на шутку взволнована. Она почувствовала, как постепенно ей становится трудно дышать.       — Он буквально вчера свалил в мир людей, — сказала Рин, закатив глаза.       Тихиро же вздохнула с облегчением. У нее есть время подготовиться к долгожданной встрече. Встрече с любимым. Рин же была удивлена реакции подруги. Она была уверена, что та будет разочарованна, но реакция была обратной.       Через пару минут они уже были на полпути к комнате отдыха. За все время отсутствия Тихиро, Абура-я ни капли не изменилась. Те же бесконечные лестничные проемы, лифты, которые надо постоянно менять, эта бесконечная суета. Девушки поднялись на верхний этаж, там, где находились комнаты отдыха, и зашли в одну из них. Рин, как и в прошлый раз, подошла и начала искать в шкафу форму для Тихиро. Перевалив кучу одежды, Рин наконец нашла нужный размер.       — Нашла! Вот, примерь, — сказала девушка, передав Тихиро одежду.       Тихиро, оделась и встала перед зеркалом. В зеркале отражалась девушка, с длинными каштановыми волосами. Кожа у нее была светло бежевого оттенка, а темно карие глаза, были полны счастья. Еще бы! Она так долго ждала этого момента, так долго стремилась к нему. И вот, она стоит в той самой форме, которую носила когда-то. С каким трепетом она вспоминала эти дни. В ее памяти была маленькая шкатулочка, в которой девушка хранила свои самые дорогие воспоминания. Иногда, когда девушке было грустно, она открывала свою волшебную шкатулку, и улетала мыслями в те волшебные моменты, когда она была рядом с ним. Рядом с Хаку. Она тонула в его глубоких, серо-зеленых глазах, а его глосс вводил ее в гипноз. Она не была уверена, была ли она влюблена в него тогда. Хотя, подумав об этом, она поняла, что влюблялась в него постепенно в течении 12 лет.       Тихиро сидела на балконе и смотрела в дать. Теплый ветерок дул ей в лицо. Чувство счастья и умиротворения заполняло ее душу. Никогда раньше, она не чувствовала себя так хорошо, как в это мгновение. Она наконец-то попала сюда, она попала домой. Вот оно счастье!       — Господи, спасибо! — произнесла девушка, посмотрев на звездное небо.       Вскоре погас свет, и все работницы легли спать. Все, кроме той, которая так и осталась сидеть на балконе, и смотрела вдаль.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

ficbook.net

Унесённые призраками 2. Возвращение в мир Духов — фанфик по фэндому «Sen to Chihiro no Kamikakushi»

      — Сэн, Сэн, просыпайся! — голос Рин отдавался эхом, где-то вдалеке.       Тихиро повернулась на другой бок, и простонала.       — Нет у меня сегодня занятий, отстань!       Рин понимала, что это первый день, как девушка здесь, и она, скорей всего, в данный момент даже не помнит событий, произошедших прошлой ночью. Рин знала, что просто так не разбудит подругу, поэтому решилась на хитрость. Встав на ноги, она приставила обе ладони ко рту. Образовав некий тоннель, и закричала.       — Вставай, ленивая задница, Хаку здесь!       На лице Рин появилась торжествующая улыбка, когда она увидела то, как Тихиро вспрыгнула за мгновение, как та успела договорить предложение полностью.       — Что?! Где?! Когда он вернулся?! Он сейчас в купальне?!       Девушка выпалила эти вопросы на одном дыхании, что заставило Рин рассмеяться, да так, что она никак не могла успокоиться. Тихиро же, это разозлило, и она кинула в подругу подушку.       — Хватит ржать! Ответь уже! — прокричала сердито Тихиро.       — Да успокойся ты, я пошутила. Это был единственный выход разбудить те…       Не успела Рин закончить оправдание, как в ее сторону полетела подушка, сбив ее с ног, и заставив упасть на разложенную рядом постель.       — Дура! У меня чуть инфаркт не случился! — прокричала злобно Тихиро.       Рин же рассмеялась еще пуще.       — Нет, я, конечно, ожидала, что это тебя поднимет, но чтоб так! — проговорила Рин сквозь смех, затем уткнулась лицом в подушку, заливаясь смехом.       Тихиро же бросилась на нее, и начала бить ее подушкой.       — Попробуй еще раз проделать такое, я тебя задушу! — сказала Тихиро.       — Хорошо. Мне будет интересно посмотреть то, как ты будешь отмывать большую ванну! — сказала Рин из-под подушки.       — Рин, не хочу тебя расстраивать, но мертвой, ты навряд ли что-нибудь увидишь.       Сказав это, девушка рассмеялась.       Через пару минут девушки спустились вниз.

***

Наш мир.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤ

      Смеркалось. Вдалеке за крышами домов виднелись последнее лучи заходящего солнца. Небо постепенно начинало темнеть, а на улицах уже начали зажигаться ночные фонари, озаряя темные улицы теплым, желтым светом. На небе красовалась воистину чудесная палитра теплых оттенков, постепенно переходивших в более холодные. Девушка стояла на своем любимом месте. Приблизив тыльную сторону объектива Canon к глазу, она фотографировала любимый город, озаряемый чудесным переливом теплого света. С этой точки, можно было хорошо наблюдать за городом и его красотами. За эту особенность она и любила это место. В наушниках играла приятная мелодия Don’t come easy. Девушка любила подбирать композиции под ситуацию. В данный момент эта песня, по ее мнению, подходила больше всего. Под великолепные звуки город обретал некую волшебную атмосферу, что успокаивало и утешало. Закрыв веки, она втянула летний, вечерний воздух, наполненный всевозможными запахами уходящей весны. Внезапно послышался глухой звук, издаваемый пролетавшим мимо самолетом. Глаза, цвета горького шоколада, провожали оставляемый лайнером светло розовый след на частично-голубом небе. Девушка потянулась за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть это зрелище не только в памяти, но и на пленке. Но внезапный звонок телефона прервал девушку. Она, разочарованно, положила Canon в сумку и ответила на звонок.      — Ahoj, určitě bys měla přijít zítra na hodinu! Budeme důležitý test, pamatuješ? (Привет, тебе обязательно надо прийти завтра на урок! Мы будем писать важный тест, помнишь?)— в трубке раздался приятный женский голос подруги.      — Ano, Julie. Vzpomínám si. Neboj se, přijdu. Co se mluví o zkouškách? Kdy to bude? (Помню, Юля. Не переживай, приду. Что говорят о вступительных? Когда они будут?)— спросила девушка, складывая вещи в сумку.      — Jsou v pondělí, (в понедельник) — ответила Юля на другой стороне провода.      — Dobře, díky, (хорошо, спасибо) — ответила девушка, грустно отведя глаза от города.      Спустившись вниз по «бесконечной» лестнице, девушка вышла к остановке. Нужный ей трамвай должен был приехать через 10 минут. Девушка решила не тратить время зря. Перейдя дорогу, она подошла к бордюру, отгораживающему проезжую часть от реки. Девушка задумчиво вгляделать в бездонную синеву реки. Через некоторое время из реки выглянули рыбки. Затем они начали плескаться и прыгать, будто бы приветствовали девушку. Та же улыбнулась им в ответ. Внезапно она услышала звук приезжего трамвая и ринулась к нему. Зайдя внутрь, девушка прошла в конец вагона, и оперевшись на перила начала любоваться вечерним городом, который постепенно озарялся огнями фонарей. Трамвай тронулся. Девушка обожала стоять здесь и наблюдать за тем, как все становится меньше, когда трамвай едет вперед. Возникало чувство, будто ты не едешь, а паришь. Плавно и мягко трамвай обогнул полгорода, и наконец, доехал до остановки «Lipanska», где и сошла наша героиня. Она жила в общежитии в комнате на третьем этаже. Комнатка была не большой, но уютной. Письменный стол, шкаф и кровать, вот все, что нужно студенту. Просунув ключ в замочную скважину, девушка замерла. Внезапное чувство пронзило ее с ног до головы. Заставляя тело покрыться мурашками.       — Показалось, — произнесла она, дрожащим от волнения голосом.      Открыв дверь квартиры, она прошла к своей комнате, открыла дверь и замерла. Сумка висевшая у нее на плече, шумно упала на пол. Девушка не могла поверить своим глазам. Перед ней на стуле за письменным столом сидел парень. Услышав звук отпирающейся двери, парень повернулся и смотрел на вошедшую девушку с нежной, свойственной только ему, улыбкой. Его серо-зеленые глаза сверкали как звезды. Эта самая стрижка, силуэт, улыбка, были такими родными. Через пару секунд, парень встал и произнес.      — Здравствуй.      Девушка ничего не ответила. От шока, охватившего ее, она не могла шевельнуться.       — Как? — это все, что она смогла выдавить из себя в тот момент. — Как ты нашел меня?      Девушка ничего не понимала. Сердце колотилось так, что девушке казалось, что оно просто выпрыгнет из груди.      Парень слегка усмехнулся.      — Это было не трудно. Я знал, что ты поселишься неподалеку от своей реки, — сказал парень.      — Господи! Не могу поверить! — сказав это, девушка подошла к парню, и заключила его в нежные объятия, как тогда, при прощании. Затем отстранившись, она положила ладонь на щеку парня, заглянула ему в глаза и спросила.      — Кохаку, это действительно ты? — по ее щеке побежала слеза.      Девушка поспешила вытереть ее. Парень же слегка улыбнулся.      Следующие пару секунд они просто смотрели друг на друга, находясь в легкой эйфории от встречи.      Внезапно девушка дернулась, как будто ее ударило током.      — Божечки! Вики сейчас вернется! Нельзя, чтобы она увидела тебя. Пойдем, — приговаривая это, она подняла с пола сумку и повернулась к парню. — Господи, я так рада тебя видеть! — с этими словами она подошла, и снова обняла друга, которого не видела несколько сотен лет. Хаку же, ответил на объятия, затем последовал за девушкой.      Они спустились вниз по улочке, после чего завернули на главную улицу. Пройдя пару кварталов, они дошли до остановки.      — Сейчас я покажу тебе самое потрясающее изобретение людей — трамвай! — сказав это, Волтава сделала жест, представляя едущий трамвай. На шутку Волтавы, парень никак не отреагировал.      Любую другую девушку, это скорей всего задело бы, но только не Волтаву.      Не смотря на то, что Хаку и Волтава были такими разными, они были очень дружны и любили друг друга, как брат с сестрой, чего точно не скажешь про других хозяев рек. Этим двум было все равно, что было написано в правилах. Они их, просто не просто не волновали. Никто не понимал их дружбу, ведь это было не принято, чтобы духи были так дружны. В их мире, духи должны были быть холодными и жестокими. В их душе не должно было быть места для любви. Считалось, что любовь — это слабость, что было недопустимым минусом, и духи были обязаны отключить свои чувства и эмоции. Волтава и Хаку не смогли согласиться с таким ложным мнением. Они понимали, что именно в любви содержится смысл жизни, и что без нее вечная жизнь была бы невыносимой. Волтава приняла решение, и пришла в мир людей. Хаку поступил так же. Правда, после несчастья произошедшего с его рекой, эму пришлось вернуться обратно в мир духов, а так как он был там изгоем, ему пришлось стать учеником колдуньи. У колдунов в этом мире были свои права и законы, в которые ни в коем случае не смели вмешиваться духи. У колдунов было больше преимуществ, нежели у духов, так как они были независимы.      Зайдя в трамвай, Волтава прошла в конец вагона. Хаку проследовал за ней. Вагон тронулся. Внутри было на удивление пусто. На старых стеклах окон, были выцарапаны некие символы. Сидения были потерты от старости. Но это не делало трамвай №15 менее привлекательным, скорее на оборот. Звук трения стальных колес об рельсы, создавал некую волшебную атмосферу. А какой она могла еще быть? Ведь в трамвае ехали двое мифических существ. В момент того, как они проезжали через мост, Волтава легонько пихнула друга в бок, чтобы привлечь внимание. Затем она указала на потрясающий вид на реку, в которой отражалось небо, темно-синего цвета.      — Почти приехали, — сообщила Волтава.      Через пару минут, трамвай остановился. Двери вагона распахнулись, давая возможность пассажирам выйти. Слева от остановки, была огромная лестница, которая вела куда-то высоко наверх, куда, собственно, и направились наши герои. Поднявшись на самый верх, Волава повернула налево, и сделав несколько шагов снова завернула налево. Среди кустов была еле видная узенькая тропинка, которая вела на слегка изгибающийся спуск. Это была дорожка для велосипеда. Хаку замер. Перед ним открывался восхитительный вид на город. Неподалеку был виден мост через реку, по которому ездили трамваи и машины. Дальше, виднелся дворец. Это место было похоже на сказку. Все эти здания, улицы создавали впечатление, будто все это страницы книги сказок. Легкий ветерок играл в волосах, слегка развивая их.      — Это все — мой мир. Я делюсь им с тобой, — сказав это девушка положила руку на плечо Хаку, — Что привело тебя в Прагу?      Глубоко вздохнув. Хаку ответил.      — У нас серьезные проблемы, Волтава. Испокон веков маги и колдуны боролись за светлую магию и истребляли всех темных магов и духов, ибо те нарушали природный баланс.      — Кохаку, давай ближе к делу, — проговорила раздраженно Волтава.      Она никогда не отличалась особым терпением, в отличии от Хаку. Парень же, не отрывавший взгляда от линии горизонта сказал серьезным, свойственным ему тоном.      — Он вернулся.Услышав эти два слова, Волтава остолбенела. Она была в шоке от услышанного.      — Как? — еле слышно спросила она. — Это ведь не… не возможно.      Девушка обхватила перила обеими руками и с досадой опустила голову. Хаку же стоял так, как и прежде, с не изменившимся выражением лица. Оно было серьезное и холодное. Его взгляд пронизал воздух. Казалось, что он способен просверлить все что угодно.      — И как вы собираетесь его победить? — спросила девушка после пятиминутной паузы.      — Я думаю, ты знаешь ответ. — сказал холодно Хаку, наконец оторвав взгляд от пространства и заглянув девушке в глаза. Та же, лишь томно вздохнула.      — Но, я не могу отдать тебе свой камень, Кохаку. Ведь он поддерживает мою жизнь в этом мире. Благодаря камню я могу находиться и жить здесь.      — Я предлагаю тебе вернуться на время домой. Ты будешь под моей защитой.      — Под твоей за… — девушку будто ударило током. — Стоп. Откуда ты знаешь об проблемах в мире духов? И зачем тебе мой камень, если Янтарная река намного…      Девушка остановилось. По ее коже пробежал холод, вызывая мурашки. Она положила ладонь на плечо друга, будто стараясь направить его взгляд к себе.      — Кохаку, что произошло с твоей рекой? — спросила девушка с отчаянием в голосе.       Хаку же на мгновение поднял на нее взгляд, затем отвел его в сторону, что разозлило, и она закричала.      — Как ты мог не рассказать мне об этом?! — ее голос раздался эхом в пространстве. Затем она оглянулась, поняв, что прокричала это громче, чем хотелось бы, глубоко вздохнула и продолжила      — Как давно это произошло? — девушка была в ярости.      Страшно было представить, что она могла бы сделать будь у нее возможность колдовать.      — Девятнадцать лет назад, — спокойно ответил парень.       Он ни чуть не осуждал друга, так как отреагировал бы так же. Затем он заметил, как по щекам девушки бегут слезы. Хаку обнял девушку за плечо, та же начала рыдать пуще.      — Ты негодяй, Кохаку! Я ведь твой друг. Как ты мог не поделиться со мной?!       Волтава уткнулась парню в грудь, и неразборчиво что-то бормотала.      — Получается, ты вернулся в мир духов.      Девушка остановилась, потом вопросительно посмотрела на Хаку и спросила.      — Как тебе удалось вернуться? Нас ведь обоих изгнали.       Девушка рассерженно посмотрела на парня.      — Если только…      На этот раз парень закрыл глаза в ожидании нового всплеска эмоций, что и произошло.      — Кохаку, только не говори, что стал подмастерьем колдуна.      Волтава была не на шутку озлобленна. Хаку же промолчал в ответ, что подтвердило опасения девушки.      — Да, Господи! Ты совсем сума сошел?! Как ты вообще можешь называть себя другом после этого?!      — Поверь, я хотел как лучше, — сказал Хаку, оперевшись локтями на перила и смотря в даль.      — Вот как чешется рука влепить тебе хорошенько, и оставить синяк на этом смазливом личике! — пробормотала девушка себе под нос, перекрестив руки на груди как обиженный ребенок.      Они стояли молча около двадцати минут, после чего Волтава сказала.      — Я помогу спасти наш мир… — после небольшой паузы она исправила, — наш дом.      — Я не сомневался в этом, Волтава.      Сказав это, Хаку посмотрел на девушку взглядом полным нежности и тепла.      — Да, да, да, но это не значит, что вы прощены, молодой человек. Мы обязательно вернемся к этому разговору.      Хаку лишь слегка улыбнулся и промолвил.      — Ты готова лететь?      От услышанного глаза девушки полезли на лоб.      — Погоди, что значит лететь?!      — Лететь домой, в мир духов, — сказал Хаку, немного нахмурившись.      — Я думала, что ты через портал сюда прибыл, — сказала девушка недоумевающее.      — Меж мировой портал — всего один, и находится он на моей родине, в Японии.      — То есть, ты хочешь сказать, что купил билеты на самолет. У меня ведь визы нет.Хаку же совсем перестал понимать, о чем говорит девушка.      — Волтава, мы полетим не на самолете, а сами. — сказав это, Хаку поднял одну бровь.      — Сами… — повторила девушка, — я… это… давно не… не летала.      Хаку посмотрел на девушку с более мягким взглядом и еле видной улыбкой.      — Не бойся, Волтава. Я буду рядом.      Увидев, что и его слова не помогли, парень добавил.      — Я тебя отведу туда на себе, если ты боишься летать. Я понимаю, ты давно не летала, и твой страх вполне оправдан.      Девушка грустно улыбнулась промолвив.      — Спасибо.      Друзья гуляли всю ночь напролет. Катались на трамвае, гуляли вдоль старых улочек. Волтава рассказывала Хаку невероятные истории, которые происходили с ней за то время, что она была в этом мире. Хаку восхищался ее жизнелюбием и страстью, с которой она рассказывала свои истории. Они не виделись столько, что и вечности не хватит, чтобы заполнить все это время расставания. Волтава знала историю этого города, как свои пять пальцев, и рассказывала Хаку о происхождении каждой постройки, мимо которой они проходили.      — Хочешь кое-что послушать? Я уверенна, что ты никогда не слышал ничего подобного, — сказав это, девушка протянула другу один из наушников, и и включила одну из ее любимых композиций.      И так одна песня за другой. Она была права. Хаку был потрясен. Ему очень понравились эти замечательные сочетания звуков.      — Чувствуешь, как со временем поменялись мотивы? Это удивительно иметь возможность лично следить за всеми этими изменениями. Это просто чудесно!      Немного подумав, девушка продолжила.      — Кохаку, знаешь, люди не такие ужасные, как мы о них думали. Вернее, как нам о них говорили. Они намного сложнее, чем мы могли себе вообразить. Да, и это не правда, что они слишком примитивны, отнюдь нет. Человеческая психология, наверное, самая интересная отрасль науки. Я изучала ее в девяностых годах.      Внезапно девушка заметила, что Хаку помрачнел. Она остановилась, и положила ему руку на плечо.      — Что случилось? — спросила она.      — Я не понаслышке знаю, что далеко не все люди злы и жестоки, — начал парень, с грустью в голосе. — Мне выдалось познакомиться с одним человеком.      Сказав это Хаку вернул наушник девушке и посмотрел куда-то вдаль. Волтава же еле заметно улыбнулась и сказала.      — Жизнь полна неожиданностей. Кто знает, может у тебя еще будет шанс встретиться с этим человеком.      — Сомневаюсь, — сказал Хаку, не отрывая взгляд с пространства.      Девушка же поспешила сменить тему, так как понимала, что воспоминания причиняют боль ее другу, и сказала.      — Что ж, Когда домой? Хоть Прага и большой город, но все-таки он реально скучный. Если еще учесть тот факт, что я прожила здесь парочку веков.      — Это зависит от тебя. Я готов вылететь хоть сейчас, — сказал Хаку переведя взгляд на девушку.      Сделав пару звонков, и перенеся все свои земные планы на год, Волтава была готова к полету. Все ее вещи были пересланы в Абура-я, с помощью магии Хаку.      Не смотря на то, что девушка любила мир людей, и вся ее жизнь была сосредоточенна именно здесь, ей не терпелось вернуться домой, не смотря на то, что ее с домом ничего не связывала. Ничего, кроме самого дорогого ей существа — Хаку. И так как она не хотела с ним расставаться. Если что-то происходит с рекой, ее хозяин теряет связь с миром людей, и бывает вынужден покинуть его. Но не все так просто. У каждого хозяина реки есть волшебный камень, в котором содержится вся его сила, и жизненная энергия реки. Камень теряет силу, в случае повреждения или тем более ее исчезновения.      Через пару минут, великолепный белый дракон с бирюзовой гривой взмыл вверх, неся на себе девушку, которая вцепилась в его рога, так крепко, как только могла. Девушка зажмурила глаза при взлете и долго не открывала их. Теплый нежный ветер дул ей в лицо. На удивление Волтавы дуло не сильно. Луна освещала землю, создавая не забываемое впечатление. Они летели на не очень большой высоте, поэтому было видно ту местность, над которой они пролетали.      «Не бойся, „ — внезапно услышала девушка в голове голос друга.      — Не преувеличивай. Я дракон или кто? Я не боялась летать. Я просто… эм… устала… вот. Поэтому и не полетела.      Волтава знала, что это звучит глупо, так это было не правдой, но все же. Она хотела выглядеть более самоуверенной и храброй, какой была когда-то.      — На самом деле, это очень удобная способность, говорить мысленно. Интересно, только мы обладаем этой способностью?      ‚Ею обладают все духи, способные менять форму, ‚ — ответил дракон мысленно.      — Хм, вижу, колдун научил тебя многому.      Хаку не ответил. Он всегда был не многословен. Он думал о том, как Волтава воспримет то, что он является учеником Юбабы. Она ее всегда недолюбливала. Считала ее варваром, который крадет у людей их воспоминания и личность. Хаку переживал на этот счет, так как ему было далеко не все равно, что подумает друг, и как она отреагирует. Он очень не хотел, чтобы она была зла или обиженна на него. Не смотря на то, что на первый взгляд Хаку производил впечатление очень серьезного, холодного и бесчувственного, в духе он был совершенно другим. Конечно же, он относился с таким трепетом только к этой девушке, так она была для него самым родным человеком в жизни. Как бы Хаку не старался скрыть свои переживания, Волтава почувствовала это.      — Что-то не так? — спросила она заботливо.      ‚Держись крепче‘ — холодно ответил Хаку.      За этой суровостью, он постарался скрыть свою тревогу и переживания, но у него ничего не вышло. Волтава всегда отличалась сверхчувствительностью и могла чувствовать людей на расстоянии.      — Ты думаешь, что от меня так легко отвязаться? Говори в чем дело. Я жду.      Ее слова звучали тверже чем обычно, а голос был холодным и серьезным. Хаку долго молчал, но в конце решил, что девушка и так, рано или поздно, узнает правду, и ответил.      ‚Когда я потерял реку, я не знал, что делать и куда идти. Первое что пришло в мою голову, были… — Хаку замялся, — были купальни Абура-я‘.

***

      Тихиро как и всегда сидела на своем любимом месте. Позади был тяжелый рабочий день. Все тело болело, но то была приятной усталостью. Девушка была счастлива в первые за долгие 12 лет. Перед ней открывался великолепный вид на море и полную Луну, отражающуюся в нем.      ‚Господи, я так сильно хочу его увидеть, но в тоже время боюсь этого‘, — думала про себя девушка.      — Сэн, пошли спать. Завтра рано вставать. Помнишь? — послышался голос Рин из соседней комнаты.      Девушка неохотно встала, и прошла на свое место. Через пару минут, в небе начало виднеться нечто, очень напоминающее белого дракона, который летел в сторону Абура-я.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

ficbook.net

---

Смотрите также

• 
  Суета сует и томление духа кто сказал
• 
  Мальчик застыл у него даже дух захватило
• 
  Науки о духе и науки о природе
• 
  Дух преобразования заставляет умы клокотать кто сказал
• 
  Дух с зонтом во рту японская легенда
• 
  Дух одессы в фильме ликвидация 7 букв
• 
  Фильмы онлайн лучшие боевики которые захватывают дух
• 
  Тематический вечер в здоровом теле здоровый дух
• 
  Маленькое черное платье 2017 фото новинки духи
• 
  Обряд изгнания злых духов с помощью огня
• 
  Чем сила воли отличается от силы духа