Чтобы совершать дальние переходы, стоять ночью на страже и сражаться с противником в бою, солдат должен быть накормлен. Если пренебречь этим правилом — война может закончиться, даже не начавшись. Вегеций, крупнейший теоретик римского военного дела, писал: «Чаще войско губит недостаток продовольствия, чем битва, голод страшнее меча». Что же ели римские легионеры в походах и находясь на постое? Основой средиземноморской системы питания в античности являлись злаковые сельскохозяйственные культуры, к числу которых относились пшеница-однозернянка, полба, ячмень, овёс, а также просо. В этих культурах содержится 8–14% белка, и его дефицит, как правило, восполнялся зернобобовыми (чечевица, горох, бобы, нут, люпин, вика), в которых доля белка составляет около 25%. Кроме зерновых и зернобобовых культур, заметная роль в питании римлян принадлежала овощам (капуста, свёкла, репа, морковь, тыква) и свежей зелени (лук, чеснок, сельдерей, салат, рута, кориандр). Даже в мелком крестьянском хозяйстве возделывался виноград, из которого давилось дешёвое вино для домашнего употребления. Ещё одной универсально распространённой культурой были маслины, плоды которых сушили, мариновали, а также выжимали из них масло невысокого качества. Из плодовых деревьев древние римляне выращивали яблони, груши, сливы, вишни, смоковницу. Прекрасная картина утреннего завтрака крестьянина дана в приписываемый Вергилию небольшой поэме «Moretum». Герой её Симилл, пахарь малого поля, встав, размолол зерно и, замесив хлеб, сажает его в печь, «глиняной миской поверх накрывает и жар насыпает». Приправой к хлебу у него оказывается только кружок сыра, поскольку он человек бедный и потому «близ его очага не висели на крючьях для мяса окорока или туша свиньи, прокопчённая с солью». В огороде он набирает к завтраку растущий там чеснок, сельдерей, руту, кориандр и, подлив немного масла, стирает их в каменной ступке в единую плотную массу. Вместе с тёплым хлебом и сыром эта «толчёнка» (moretum) и составляет его завтрак. Катон Старший приводит рецепты различных блюд, взятых им, очевидно, из крестьянского быта. Они включали ячменную и пшеничную крупу, овечий сыр, молоко и мёд. Из зерна варилась жидкая похлёбка наподобие супа, каша, выпекался хлеб или готовились сухари. Мясо, судя по этим рецептам, ели нечасто, однако с ростом благосостояния оно также появляется в рационе. Основу походного рациона у римлян, как и у греков, составлял хлеб (panis militaris). Он не портился на жаре, как мясо, рыба, овощи или фрукты, и его было легко достать, перевозить и хранить в больших количествах, невзирая на погодные или климатические условия. Во времена Полибия римский пехотинец получал в месяц довольствие в виде 26 кг хлеба. В некоторых случаях это могли быть сухари, особым образом выпеченные и высушенные. В эпоху Поздней империи такие сухари назывались буцеллатум (bucellatum). Однако гораздо чаще солдатам выдавалось зерно, которое они сами должны были молоть на ручных жерновах и выпекать на угольях. Получавшийся в результате хлеб грубого помола был более питательным и легче усваивался организмом в сравнении с дрожжевым белым хлебом. Суточная норма потребления калорий для человека возрастом между 18 и 30 годами и весом 65 кг колеблется между 2990 и 3530 килокалориями в день в зависимости от уровня его физической активности. Калорийное содержание зерна пшеницы составляет примерно 3340 килокалорий на килограмм, ячменя – 3240 килокалорий на килограмм, проса – 3780 килокалорий на килограмм. Таким образом, для удовлетворения минимальной суточной потребности в калориях воин должен был потреблять примерно 1,2 кг хлеба. Это несколько больше того количества зерна на месяц, о котором писал Полибий, однако следует помнить, что солдаты питались не одним только хлебом. В их рацион входили также бобы, овощи, зелень, сыр, масло и другие продукты, объём которых, впрочем, мог значительно варьироваться в зависимости от времени. Хлеб оставался основой военного рациона и в армии императорской эпохи. Теми же сухарями, что и его солдаты, питался суровый наместник Британии в 180–184 годах Ульпий Марцелл. Император Каракалла, стремясь заручиться симпатиями своих солдат, часто разделял с ними трудности военного перехода. На привале вместе с ними он также молол зерно и запекал хлеб, как о том рассказывает историк Геродиан: «У него был простой стол. Случалось, что для еды и питья он пользовался деревянной посудой. Хлеб ему подавали своего изготовления, он собственноручно молол зерно, ровно столько сколько нужно было на него одного, замешивал тесто и, испекши на углях, ел». Рассказ Аппиана о неудачной кампании Луция Лукулла в Центральной Испании зимой 151–150 годов до н.э. породил среди части историков ложное представление о том, что римские солдаты совсем не употребляли в походе мясо: «Они страдали от необычайности местной пищи: у них не было вина, соли, уксуса, растительного масла; питаясь пшеницей и ячменем, большим количеством мяса оленей и зайцев, печеным без соли, они страдали расстройством желудка, и многие из них от этого умирали». Следует, однако, обратить внимание на исключительное стечение обстоятельств, которое породило такую ситуацию. В схожем положении в 59 году н.э. оказались воины Гнея Домиция Корбулона, которым во время перехода по бесплодной каменистой местности в восточной части Малой Азии при недостатке воды пришлось утолять голод одним только мясом, быстро портившимся в условиях изнуряющей летней жары. При обычном положении вещей мясо являлось частью повседневного рациона римской армии. Публий Сципион Эмилиан, в 133 году до н.э. наводя порядок в своей армии, разложившейся под стенами Нуманции, запретил, по словам Аппиана, всю посуду, кроме вертела, медного горшка и чашки. Солдаты должны были есть мясо, варёное или жареное. Кроме мяса, по словам Плутарха, солдаты должны были питаться хлебом и похлёбкой. То же самое сделал Квинт Метелл Нумидийский в 109 году до н.э., запретив солдатам употреблять в пищу мясо кроме насухо жаренного или варёного. Император Адриан, сам сторонник строгой военной дисциплины, подражал своим предшественникам, как о том рассказывает его биограф Элий Лампридий: «Сам среди их манипул он исполнял обязанности военного начальника, с удовольствием питаясь на глазах у всех обычной лагерной пищей, то есть салом, творогом и поской по примеру Сципиона Эмилиана, Метелла и своего приемного отца Траяна». В римской армии существовал традиционный культ «дисциплины предков», сторонники которой считали своим долгом ограничивать рацион воинов, по крайней мере на время похода. Одним из таких полководцев был Авидий Кассий, который, по словам своего биографа: «Во время похода запрещал воинам иметь при себе что-нибудь, кроме сала, солдатских сухарей и винного уксуса, а если находил что-либо другое, то подвергал роскошествовашего тяжелым наказаниям». Похожие истории рассказывали также и о Песценнии Нигре: «Он приказал, чтобы во время похода никто не пил вина, чтобы все довольствовались винным уксусом. Он запретил во время похода следовать за войском пекарям и велел воинам и всем прочим довольствоваться солдатскими сухарями. За похищение одного петуха он приказал отрубить голову десятерым воинам одного манипула, которые ели вместе этого петуха, похищенного одним, и он привёл бы этот приказ в исполнение, если бы не просьбы всего войска, которое угрожало чуть ли не мятежом. Пощадив осуждённых, он приказал, чтобы те десятеро, которые ели краденого петуха, заплатили за петуха провинциалу в десятикратном размере. Сверх того, он отдал приказ, чтобы в течение всего похода никто из воинов этого манипула не разводил огня, никогда не ел свежесваренной пищи, питался бы одним хлебом и холодной водой и назначил наблюдателей за выполнением этого приказа». Вегеций в руководстве по военному делу даёт читателям подробные инструкции о том, как готовить город к осаде и как должны питаться осаждённые: «При малейшем подозрении на подобного рода возможность землевладельцы должны старательно свезти в город все запасы продовольствия, чтобы у них самих было изобилие пищи, врагов же недостаток продовольствия принудил бы уйти. Не только свиней, но и всех животных, которых нельзя продержать в заключении, надо зарезать и засолить, чтобы, имея поддержку в мясе, можно было меньше тратить хлеба. Домашняя же птица, которая не требует расходов, кормится в городе и необходима для больных. Особенно нужно запасать фураж для лошадей; чего нельзя увезти, то должно быть сожжено; нужно собрать запасы вина, уксуса и разных плодов и яблок, чтобы ничего из того, что может быть использовано, не оставлять врагу». В другом месте он даёт схожие наставления: «Нужно всячески наблюдать, чтобы не было затруднений зимой в дровах и в фураже, летом в воде. Во всякое время не должно существовать недостатка в зерне, винном уксусе, а особенно соли…». Хорошее представление о запасах продовольствия, которыми римская армия питалась на зимних квартирах, даёт перечень продуктов, который в 39 году до н.э. Ирод потребовал предоставить у самарийских общин: «хлеба, вина, оливкового масла, скота и всего прочего, чтобы его войско не терпело ни малейшего недостатка». В условиях гарнизонной жизни добавлением к «походному пайку» являлись зелень, овощи, сыр, мясо различных сортов, оливковое масло и хорошее вино. Большинство необходимых продуктов поставлялось местными общинами в качестве взымаемых государством налогов. В случае нехватки припасов, вносимых таким образом, государство могло закупить необходимые продукты на рынке по фиксированным ценам. Наконец, активно использовалась частная благотворительность. Надпись из Македонии II в. рассказывает о человеке, пожертвовавшем на военные нужды 400 медимнов (1 медимн – около 50 литров) хлеба, 100 медимнов ячменя, 60 медимнов бобов и 100 мер вина. В египетском папирусе, датируемом 199 годом, перечислены съестные припасы, которые местные жители были обязаны поставлять солдатам. Среди них – пшеничный хлеб, чечевица, ветчина, говядина, свинина, козлятина, вино и оливковое масло, необходимое для приготовления пищи, а также ячмень и другие разновидности фуража для лошадей и вьючных животных. Папирус из Оксиринха IV в. позволяет рассчитать рацион питания солдат, который включал 0,35 кг хлеба, 0,9 кг мяса, 1 литр вина и 100 г оливкового масла в день. Важным источником пополнения мясной части рациона солдат являлась охота. Вегеций рекомендует набирать в армию охотников на оленей и кабанов. По надписям в составе армии известны охотники (venatores) и хранители зверинца (custos vivari). О военной охоте рассказывает в своём письме солдат какого-то вспомогательного отряда из египетской пустыни между Коптосом и Красным морем: «Антоний Прокул Валериану. Начиная с месяца Агриппина до настоящего времени мы по приказу префекта охотимся на все виды диких животных и птиц. То, что мы добыли, мы отослали Цереалу, он отослал всё это, а также всё снаряжение, тебе…» Известна также надпись Минициана, префекта алы из Вирдаля в Британии, который посвятил алтарь лесному богу Сильвану: «Во исполнение обета за добычу огромного дикого кабана, которого не мог убить никто из ранее пытавшихся». Наконец, при раскопках римских пограничных укреплений археологи регулярно находят в них в большом количестве и разнообразии кости диких животных, рыбьи кости и раковины моллюсков, а также косточки оливок, слив и винограда, которые привозились торговцами с юга и покупались у них военными. В 1985 году Маркус Юнкельманн с группой из 11 реконструкторов предпринял 22-дневный переход от Вероны до Аугсбурга протяжённостью около 540 км. По результатам этого похода была написана книга «Легионы Августа. Римский солдат в археологическом эксперименте», в которой автор обобщил полученный им уникальный опыт. В книге предложен ряд рецептов римской походной кухни, взятых большей частью из римского кулинарного сборника Апиция. Солдатский хлеб Тесто для 1,5 фунтов хлеба замешивается из 500 г грубой пшеничной муки, 300 г подогретой воды, 20 г соли и 20 г дрожжей. По возможности, в тесто добавляется измельчённый лук, а также мёд. После замешивания тесто оставляется на 20 минут в закрытой посуде рядом с огнём, чтобы оно поднялось, затем оно вновь интенсивно взбивается и запекается в закрытом горшке или на большом плоском камне в зависимости от объёма 30–50 минут. Солдатская похлёбка Для изготовления похлёбки берётся 2 л воды, 500 г пшеничной муки, 1 столовая ложка соли, половина столовой ложки чёрного перца, 1 луковица, 3 зубца чеснока, 50 г нарезанного кубиками сала, 100 г нарезанной кубиками говядины. Всё это помещается в бронзовый горшок, перемешивается и варится на открытом огне примерно 45 минут. Праздничный напиток Наконец, рецепт напитка (conditum paradoxum), который пили во время торжественных застолий. Для его приготовления следует взять 2 л сухого белого вина, по возможности приправленного по-гречески смолой, 500 г мёда, 30 г растёртого чёрного перца, 10 лавровых листьев, 10 г шафрана, 5 размоченных в вине фиников. Пол-литра вина и мёд смешивают в большом горшке и доводят до кипения, снимают пену, добавляют перец, лавр, шафран и очищенные от косточек финики, затем убирают с огня, доливают остальное вино и подают на стол в охлаждённом виде. Литература: warspot.ru Набор «Пятьсот тысяч римских граждан присягали мне на верность»(Август. «Деяния божественного Августа», 3) Возраст Традиционно все римские граждане мужского пола в возрасте от 17 до 46 лет были военнообязанными. Большинство солдат набиралось в легионы в возрасте от 17 до 23 лет. Основной возраст для вступления в армию был 20 лет, но известны случаи, когда в войска попадали в возрасте 13—14 или 36 лет (Sheidel, 1996, р. 99). Происхождение Говоря о своем происхождении, большинство легионеров называли небольшие городки или крупные города. На самом деле лишь немногие из них прибывали из городских центров. Большинство городов были торговыми центрами сельскохозяйственной округи и имели прикрепленные сельские территории. Некоторые части Империи были практически не затронуты урбанизацией. Во многих случаях происхождение, указываемое при вступлении в армию, было просто вымышленным. Его получали при вступлении в армию вместе с римским гражданством. Крестьяне-фермеры составляли основу гражданского ополчения в период Республики, а сельская местность оставалась основной для набора рекрутов вплоть до периода Поздней Империи. Солдатам из сельской местности отдавали предпочтение из-за их выносливости, а также потому, что они не были испорчены развлечениями городской жизни: «Они вырастали в труде под открытым небом, стойко выносили зной, не искали тени, не были знакомы с банями. Они были простодушны и довольствовались малым. Их руки были приспособлены к работе с любым инструментом. Еще в деревне они привыкли работать с железом, копать траншеи и переносить тяжести» (Вегеций. «О военном деле», 1,3). Тацит утверждал, что мятеж Рейнских легионов в 14 г. н.э. был усилен присутствием «рекрутов городского происхождения, набранных из столицы (Рима) во время последнего призыва, знакомых с излишествами и ненавидящих трудности, которые и стали смущать простые умы остальных» (Тацит. «Анналы», 1,31). Рост Идеальным для легионера считался рост в шесть римских футов (177 см). Солдаты, рост которых был не ниже 172 см, подбирались для первой когорты (Вегеций. «О военном деле», 1, 5). I легион Италика Нерона получил известность по двум причинам. Во-первых, за то, что состоял из итальянских рекрутов, а во-вторых, за то, что входившие в него солдаты имели рост не меньше шести римских футов (Светоний. «Нерон», 19). Заслуживают внимания утверждения, что солдаты, рост которых был ниже, принимались в другие легионы. Скелет солдата, погибшего в Помпее в 79 г. н.э., показал, что его рост достигал 170 см, а солдат из форта при Вельсене в Голландии имел рост 190 см. Он мог быть из Фризии. Свидетельства IV в. н.э. говорят о том, что солдаты ростом 165 см принимались в элитные подразделения армии. Следовательно, для сельского населения, из которого и набирались рекруты, это был самый высокий рост. Воинская повинность Многие легионеры, если не большинство их, попадали в армию по призыву и не всегда были в достаточной степени подготовлены. «Дилектус» (призыв) был необходим в связи с частыми гражданскими войнами и завоеваниями, осуществлявшимися при Августе (Brant, 1974). В армию предпочитали принимать добровольцев, но со временем призыв вошел в обычную практику (Тацит. «Анналы», 4,4). Предполагалось, что рекрут-легионер является римским гражданином, однако гражданские войны и завоевательная политика приводили к тому, что легионы были рассеяны по всей территории империи, что, в свою очередь, вынуждало командиров набирать рекрутов на местах. Например, в 52 г. до н.э. Юлий Цезарь набрал V легион Алауда из местного галльского населения, и только позднее этим солдатам были предоставлены гражданские права (Светоний. «Цезарь», 24). Наибольшее количество римских граждан поступало в армию из Италии. С 40 г. до н.э. этот главный источник поступления новобранцев был закрыт для Марка Антония. Однако, поскольку необходимо было пополнять крупное войско, состоявшее ко времени сражения при Акциуме из 23 легионов, Антонию приходилось набирать легионеров среди местного населения Сирии, Галатии и Египта. Единственным принципиальным требованием для призывников и добровольцев при вступлении в легионы было их свободное рождение, а не римское гражданство. Гражданство же могло предоставляться или сразу при вступлении в армию, или в какой-то момент во время несения службы. Галатский XXII легион Дейотариана был сформирован не из римских граждан. Его солдаты были подданными или наемниками независимого царства Галатии, пока в 25 г. до н.э. оно не вошло в состав Римской империи. В 23 г. н.э. император Тиберий жаловался на нехватку подходящих итальянских рекрутов, желающих служить в легионах, и выразил намерение совершить поездку по провинциям с тем, чтобы пополнить легионы новобранцами и демобилизовать отслуживших свой срок ветеранов (Тацит. «Анналы», 4, 4). Тот факт, что большое количество солдат подлежало демобилизации, говорит о том, что они были набраны в ходе крупномасштабного призыва более 20 лет назад. Подобным образом и в 65 г. н.э. острая необходимость в пополнении иллирийских легионов после проведения демобилизации привлекла внимание императора Нерона. Это также говорит о том, что эти ветераны были в массовом порядке призваны на службу 25 лет назад (срок службы был продлен). Если давно основанные подразделения пополнялись за счет добровольцев, это могло означать, что ежегодно будет демобилизовано минимальное количество солдат. В относительно мирные времена, когда боевые потери были незначительны, легион численностью в 5 000 солдат все же терял в год до 40% легионеров, прослуживших более 25 лет, и около 15% увольнялись со службы по инвалидности. Следовательно, ежегодно для поддержания полного состава легиону требовалось пополнение из 280 новобранцев (Scheidel, 1996, 117— 124). Необходимость набора большого количества рекрутов всегда была тяжелой административной задачей. Серьезные затруднения возникали каждые 20—25 лет, когда приходилось единовременно пополнять большую часть легионов. Политика Тиберия обнаруживает и тот факт, что Италия уже перестала быть основным источником набора солдат в римскую армию. Если те легионы, которые располагались на западе, продолжали пополняться из Италии (при неизбежном увеличении количества новобранцев из провинций), то легионы на востоке, и особенно в Египте, изначально всегда набирались в провинциях. В одном из документов времен Августа перечислены имена и происхождение 36 легионеров из III легиона Киренаика и XXII легиона Дейотариана. Из этих солдат 20 были выходцами из Малой Азии, 7 из Египта, 2 из Сирии, 2 из Нарбоннской Галлии, 2 «кастрис» («рожденные в военном лагере»), 1 из Киренаики, 1 с Кипра и 1 из Италии (Верчелле). Возможно, только три солдата из этого списка были изначально римскими гражданами. Большинство рекрутов были выходцами из Малой Азии. Им было предоставлено римское гражданство, а в списке указаны их римские имена. Два этих легиона принимали новобранцев и из Египта, но самое интересное происхождение было указано у двух легионеров, заявивших, что они рождены «кастрис» — в лагере. Они были сыновьями солдат, и их присутствие говорит о том, что, несмотря на официальный запрет на браки, у легионеров все же могли появляться сыновья, которых с готовностью принимали на службу (Дио Кассий. «Римская история», 60, 24; Тацит. «Анналы», 14, 27). Подготовка «Тот факт, что римляне сумели завоевать весь мир, можно объяснить только их военной подготовкой, лагерной дисциплиной и военной практикой».(Вегеций. «О военном деле», 1, 1) В течение четырех изнурительных месяцев набранных в легионы рекрутов ежедневно тренировали. Подготовка начиналась с отработки военного шага, «поскольку ничто не должно было соблюдаться на марше или в сражении так тщательно, как сохранение строя всеми солдатами» (Вегеций. «О военном деле», 1, 9). От новобранцев требовалось, чтобы за пять часов они могли проходить обычным шагом 29 км и ускоренным шагом — 35 км, притом, что на себе им приходилось нести снаряжение весом в 20,5 кг. Такая ноша давалась им только для тренировок. В дальнейшем только один вес их оружия и доспехов мог быть значительно больше. Центурионы и обучающие офицеры часто использовали палки, чтобы подгонять слишком медлительных легионеров. Когда рекрут уже мог передвигаться на марше с требуемой скоростью и разбирать команды, подаваемые с помощью горнов и знамен, начинались бесконечные маневры по отработке этих навыков. Отрабатывались различные построения: каре, клин, круг и «тестудо» («черепаха» — мобильное построение, в котором группа солдат была полностью закрыта со всех сторон щитами). Их учили преодолевать препятствия при наступлении и отступлении, менять строй и замещать те или иные подразделения в ходе боя. Новобранцев учили также рассеивать боевую линию, поскольку этот навык мог пригодиться в бою (Плутарх. «Антоний», 45). В тренировках с оружием использовались изготовленные из дерева и прутьев мечи, дротики и щиты, вес которых вдвое превышал вес настоящего оружия. Приемы с оружием отрабатывались на тренировочных столбах высотой 180 см. Главное внимание инструкторы уделяли отработке умения эффективно прикрываться щитом и наносить мечом колющие, а не рубящие удары, поскольку этим способом противнику можно было нанести более глубокие раны. Тренировки с оружием могли проводиться два раза в день. По возможности, новобранцев также старались обучить плаванию, чтобы в ходе наступления реки не были для них непреодолимым препятствием. Новобранцев также обучали стрельбе из лука, метанию пращи и верховой езде, чтобы они могли обращаться с любым оружием. Тренировки продолжались и после того, как новобранец становился регулярным солдатом. Ежемесячно солдаты могли совершать по три марш-броска с полной выкладкой. В конце каждого марш-броска солдатам приходилось возводить укрепленный лагерь, обнесенный рвом и земляным валом. Все это, вместе с упорядоченной внутренней структурой подразделений, являлось основой римской военной практики (Вегеций. «О военном деле», 1, 8—28; 2, 5, 23—24). Подготовка римских солдат перед военной кампанией и ежедневная отработка приемов по владению оружием, по мере их приближения к зоне боевых действий, имели решающее значение. При этом необходимо учитывать, что в мирное время многие подразделения были недоукомплектованы и их численность не соответствовала стандарту. Многим солдатам приходилось выполнять разнообразные обязанности по всей провинции, комплектуя гарнизоны и выполняя функции полиции («стационарии»), принимая участие в возведении различных построек, собирая налоги или выполняя поручения провинциальной администрации. Только в тех случаях, когда легиону предстояло принять участие в крупномасштабных боевых действиях, большая часть личного состава собиралась вместе, и структурные подразделения начинали отрабатывать приемы, которые им предстояло выполнять в сражении (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 3, 81). Срок службы В I в. до н.э., еще до сражения при Акциуме, служба в легионах продолжалась 6 лет, но Август значительно увеличил этот срок. В 14 г. до н.э. огромная часть территории Италии была реквизирована для размещения на этих землях легионеров-ветеранов. Это стало причиной нарастающего недовольства со стороны граждан, изгнанных с этих земель и обреченных на нищету (Дио Кассий. «Римская история», 54, 25, 4—5). Из-за слишком большого количества ветеранов был издан указ, согласно которому эти солдаты должны были вступать в новые легионы Империи, созданные после сражения при Акциуме в 30 г. до н.э., и служить в них по 16 лет. До этого указа Августа в Ранней Республике уже были случаи, когда солдат задерживали на более длительный срок службы. Обычно самый большой срок службы в легионах во II — III вв. до н.э. достигал 16 лет. В 13 г. до н.э. эта ситуация была формализована: теперь легионерам предстояло служить в течение 16 лет и по окончании этого срока получать крупную денежную премию, чтобы избежать разногласий, связанных с земельными наделами (Дио Кассий. «Римская история», 54, 25, 5—6). Однако, прослужив 16 лет, солдат должен был провести еще четыре года в корпусе ветеранов легиона — «вексиллум ветеранорум» (Тацит. «Анналы», 1, 36). К 5—6 гг. н.э. Август увеличил срок службы до 20 лет, но при этом и «премия милитаре» (выплата при демобилизации) также была увеличена до 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев) (Дио Кассий. «Римская История», 55, 23, 1). Обширные завоевания в Центральной Европе, начиная с 16 г. до н.э., приводили к тому, что солдат задерживали на службе значительно дольше установленных сроков. Легионерам приходилось служить более 20 лет, что являлось основной причиной мятежей в 14 г. н.э.: «Поседевшие солдаты, многие из которых были лишены какой-либо конечности после ранения, разменяли третий или четвертый десяток своей службы. Даже после демобилизации их служба не заканчивалась, и они оставались под знаменами (т.е. в «вексилла ветеранорум»), продолжая переносить тяготы и лишения воинской службы, но только под другим названием» (Тацит. «Анналы», 1, 17). К середине I в. н.э. легионерам был установлен срок службы 25 лет, а военная служба ветеранов стала постепенно сокращаться. Некоторым легионерам приходилось служить 26 лет, потому что демобилизация происходила раз в два года и выпадала на «четные» года. Оплата В 14 г. н.э. годовое жалование легионера составляло 900 сестерций (225 динариев). Демобилизационная выплата составляла около 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев). Офицеры получали полуторную или двойную оплату («сескуипликари» и «дупликари»). Из жалования удерживалась стоимость снаряжения, одежды, еды, похоронных услуг. Кроме того, определенная сумма поступала в «полковой сберегательный банк», надзор за которым осуществлял «сигнифер» (Вегеций. «О военном деле», 2, 20). Размер жалования не повышался до правления императора Домициана (81—96 гг. н.э.), притом, что жалование, даже после вычетов, никогда не выплачивалось полностью (Alston, 1994). Демобилизационные выплаты также не всегда выплачивались, и солдат могли обмануть, наделив их участками земли плохого качества. «[Фермы], которыми их наделяли, часто были просто болотами или каменистыми горными склонами» (Тацит. «Анналы», 1, 17). Командование Римский легион часто описывают как безотказную военную машину. Но легион мог хорошо проявлять себя лишь тогда, когда боевой дух воинов был на должном уровне. Легионеры могли впадать в панику и терпеть поражения точно так же, как и солдаты любых других армий. Например, когда армия Цецины в 15 г. н.э. отступала в Германии, она оказалась в той же ситуации, что и потерпевшая поражение армия Вара. Римские солдаты потеряли всякую надежду: «Там не было ни палаток для центурий, ни одежды для раненых. Когда они делили свои пайки, смешанные с грязью и кровью, они испытывали смертельную тоску от того, что столь многим тысячам солдат оставалось жить всего один день. Стреноженный конь, испуганный их стонами, сорвался с привязи, и несколько солдат бросились за ним, пытаясь остановить животное. Это спровоцировало панику, поскольку солдаты решили, что германцы ворвались в лагерь, и все ринулись к воротам… в основном к тем воротам, которые находились в противоположной от противника стороне» (Тацит. «Анналы», 1, 65—66). Для того чтобы остановить панику, командирам пришлось действовать быстро и решительно. Сдержанность Цецины помогла удержать его армию от рассеивания: «Удостоверившись, что их страхи были необоснованными, и убедившись, что приказы, просьбы и даже насильственные действия не помогают, Цецина бросился ничком поперек дороги, ведущей из ворот лагеря. Только чувство стыда остановило солдат и помешало им переступить через тело командира. В то же время трибуны и центурионы объясняли, что тревога была ложной. Затем он выстроил солдат перед своей штаб-квартирой и, приказав им слушать в молчании, напомнил, что они находятся в критическом положении. «Наше спасение находится в наших руках, но мы должны быть осторожны и оставаться в укрытии до подхода противника, который надеется взять лагерь штурмом. Затем мы вырвемся со всех сторон и устремимся к Рейну! Если мы побежим сейчас — нас ждут леса, глубокие болота и жестокие враги. Но если мы одержим победу, нам достанутся слава и честь!» Он напомнил им о любимых, оставшихся дома, о чести, которую они обрели в лагере, но ничего больше не сказал об их бедственном положении. Затем с полной невозмутимостью он распределил лошадей легатов и трибунов, включая свою собственную, среди самых храбрых солдат. Они должны были атаковать первыми, а за ними должна была последовать пехота» (Тацит. «Анналы», 1,66—67). План Цецины удался. Пока ничего не подозревавшие германцы обсуждали план нападения на лагерь, римляне ринулись в атаку, обратили их в бегство и преследовали до наступления темноты (Тацит. «Анналы», 1, 63—68). Легионеры добивались больших успехов при умелом руководстве своих офицеров. Цезарь, Антоний, Германий, Цецина и Веспасиан были командирами, способными повести за собой личным примером и разделявшими тяготы и лишения солдатской службы. Центурионы, которых отличал Цезарь и упоминает Иосиф Флавий, были храбрыми и стойкими офицерами, способными проявить свой авторитет в кризисных ситуациях и погасить панические настроения среди личного состава. Но не все офицеры обладали достаточной уверенностью, храбростью и талантом, чтобы умело вести за собой солдат. Многие из них были жестокими и продажными. При отсутствии справедливого руководства, легионеры в бою действовали неслаженно, и они часто проявляли склонность к бунтам и мятежам. Веллей Патеркул, служивший легатом во время иллирийского восстания в 6—9 гг. н.э., подчеркивал, что причиной поражения армии Вара в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.) были плохое руководство и трусость самого Вара и его старших офицеров: «Армия, непревзойденная по храбрости и первая среди римских армий по дисциплине, энергичности и боевому опыту, из-за халатности своих полководцев, вероломства противника и немилосердной Фортуны была окружена. Солдатам не дали возможности сражаться или хотя бы спасти себя. Некоторые из них были даже наказаны за то, что вступили в сражение и проявили боевой дух. Зажатая между лесом, болотами и засадами, она была почти полностью уничтожена тем самым противником, которого всегда резала, как скот… эти полководцы были готовы скорее покончить с собой, чем сражаться… [и] бросались на свои мечи. Два префекта лагеря… после того, как большая часть армии была разбита, сдались в плен, предпочтя умереть под пытками,…чем в сражении. [Легат] Вала Нумоний… ранее проявлявший благородство, показал пример трусости, оставив пехоту без защиты кавалерии и пытаясь ускользнуть в сторону Рейна. За этот поступок его ожидало возмездие. Он погиб, пытаясь бежать с поля боя. Частично сгоревшее тело Вара было изуродовано противником; ему отрубили голову» (Веллей Патеркул «Римская история», 2, 119). Одной из причин мятежа Паннонских легионов при Имоне в 14 г. н.э. была продажность и жестокость центурионов и старших офицеров. Мятежник Перценний жаловался, что на свое жалованье он вынужден «покупать одежду, оружие и палатки, [и] давать взятки центуриону, покупая себе, таким образом, передышку от несения службы». Его товарищи убили центуриона Луцилия, известного по кличке «Принеси другую», которую он получил за свою привычку ломать виноградную лозу, которой бил легионеров и требовать, чтобы принесли другую (Тацит. «Анналы», 1, 17,23). За чрезмерную приверженность к дисциплине префект лагеря Ауфидий Руф также был наказан. Он был схвачен отрядом легионеров, занимавшихся ремонтом дорог и мостов: «Его вытащили из повозки, нагрузили багажом и погнали к голове колонны, где он был засыпан саркастическими вопросами — приятно ли ему тащить такие огромные тюки на этом бесконечном марше. Руф длительное время был рядовым солдатом, затем стал центурионом и, наконец, префектом лагеря. Он стремился возродить жесткую дисциплину старых времен. Руф был привычен к тяжелой работе и безжалостен, поскольку сам очень многое вынес» (Тацит. «Анналы», 1, 20). Продажность центурионов также стала причиной подрыва боевого духа германских легионов Отона в 69 г. н.э.: «Солдаты требовали отменить выплаты, которые они делали центурионам, чтобы обеспечить себе отпуск, поскольку размер этих выплат равнялся ежегодному налогу, выплачиваемому рядовым солдатом. Четверть солдат каждой центурии могла находиться в отпуске или слоняться по лагерю без дела, заплатив за это центуриону. Никого не волновало, каким образом они добывали деньги. Для того чтобы купить себе временное освобождение от военной службы, солдаты добывали деньги грабежом на дорогах, мелким воровством или занимаясь грязной работой. Самым богатым солдатам могли специально давать наиболее утомительную работу, пока они не купят себе право на передышку. Затем обнищавший и деморализованный от безделья солдат возвращался в свою центурию, променяв богатство на бедность, а энергичность на лень. Так, развращаясь один за другим от нищеты и отсутствия дисциплины, они были готовы бунтовать, проявлять неповиновение и, в конце концов, принимать участие в гражданской войне. Но Отон пообещал, что оплата ежегодных отпусков будет осуществляться за счет императорской казны. Это было, безусловно, полезное нововведение, которое позднее, при мудрых императорах, стало обязательным правилом службы» (Тацит. «История», 1, 46). Даже в тех случаях, когда командиры не были продажными и жестокими, легионеры не всегда охотно следовали в сражении за некоторыми офицерами. Вероятнее всего, уклонение одной из когорт III легиона Августа от сражения с Такфаринатом в 18 г. н.э. было вызвано не столько численностью противника, сколько нежеланием легионеров следовать за слишком честолюбивым офицером: «Солдаты Такфарината окружили римскую когорту недалеко от реки Пагуда (Тунисия). Командующим в римском форте был энергичный и опытный офицер Декрий, который считал, что отсиживаться в осаде позорно. Произнеся речь перед солдатами, он построил их перед фортом и дал команду начинать сражение. После первой же атаки противника когорта дрогнула. Декриус под градом снарядов пытался остановить дезертиров. Он осыпал проклятиями знаменосцев, позволивших римским солдатам показать свои спины противнику. Один его глаз был выбит…, он повернулся, чтобы встретить противника лицом к лицу, и сражался, пока не рухнул на землю, брошенный своими солдатами» (Тацит. «Анналы», 3, 20). Легионеры не желали идти за теми офицерами, которые были способны напрасно погубить их. Товарищество и боевой дух Идентификация подразделения Легионы традиционно обозначались номерами и названиями. Знаменательно, что Август сохранил номера тех легионов, которые не были разоружены после сражения при Акциуме. Ранее, когда легионы находились в боевой готовности около шести лет, их номера передавались легионам следующего призыва. С середины I в. до н.э., когда срок нахождения легионов в боевой готовности был увеличен, им стали присваивать почетные титулы в дополнение к номерам. Одним из наиболее знаменитых легионов во время гражданских войн 49—42 гг. до н.э. был легион Мартиа. Это название, означавшее «воинственный», стало настолько характерным, что даже номер этого легиона позабылся. В 42 г. до н.э. этот легион погиб в море. Легионеров также обозначали по номерам и названиям их легионов. Вместе с этим каждый легион имел собственную эмблему, связанную, вероятно, с его основателем. Для III легиона Галлика это бьш бык Цезаря, для XIIII легиона Гемина — козерог Августа. Иногда эти эмблемы были связаны с боевыми заслугами легиона. Так, эмблемой V легиона Алауда был слон, а X легиона Фретенсис — дельфин и боевой корабль. Ежегодный пир в честь основания легиона («наталис аквилэ» — день рождения орла), парады и показательные учения имели важнейшее значение для поддержания боевого духа, поскольку в мирное время это мог быть единственный период, когда все подразделение собиралось вместе. Групповая идентификация Тем, что действительно заставляло легионера эффективно сражаться, было его ощущение принадлежности к своей центурии и, особенно, к своему «контуберниуму». Такое отождествление с подразделением и преданность своим товарищам по службе имело решающее значение в сражении. В первую очередь легионер сражался за своих товарищей, свою центурию и легион, затем за добычу и славу, и, наконец, за находившихся далеко императора и Рим. Тесные узы между восьмеркой солдат из «контуберниума» были тем крепче, что им приходилось жить вместе в одном бараке или в одной палатке во время военной кампании. Другим фактором сближения был общий прием пищи. В римской армии не было ни общих трапез для всех солдат, ни общих столовых, расположенных на территории лагеря. Во время военных кампаний не было организации крупных поставок продовольствия. Предполагалось, что римские солдаты будут сами готовить себе еду и расплачиваться за продукты с помощью вычетов из жалования. Мы можем представить, как во время совместной трапезы солдаты обсуждают последние события или выражают недовольство по поводу своих ежедневных обязанностей. Такие трапезы также помогали укрепить осознание единства. Эти узы, создаваемые внутри форта или лагеря, на учениях, при исполнении ежедневных обязанностей, на досуге и во время совместных трапез поблизости от бараков, создавали между солдатами чувство товарищества. Легионеры центурии сражались эффективно потому, что хорошо знали друг друга и были друзьями. Центурия была не настолько крупным подразделением, чтобы они чувствовали себя безликими и отчужденными. Более того, легионеры испытывали чувство гордости, отождествляя себя со своей центурией. Связанные узами товарищества, они старались уберечь своих друзей от гибели в бою, прикрывая их и сражаясь за них. Термины для обозначения товарищества в римской армии заслуживают внимания. «Контуберналис» означает товарищей по палатке или совместной трапезе, входящих в один «контуберниум» из восьми легионеров. Смысл этих терминов не сводится только к обозначению основных групп и социальных связей внутри легиона, но также выражает взаимозависимость «контуберналис» друг от друга в сражении. «Коммилито» — товарищ по службе — был, вероятно, самым объединяющим термином, поскольку выражал связь, существующую между всеми солдатами, начиная с рядовых и заканчивая не только офицерами, но, что еще более важно, самим императором. «Коммилито» означало единство армии и уважение к товарищам по службе, вне зависимости от их звания. Самый интересный случай использования термина «коммилито» был обнаружен в тексте на урне с прахом одного из солдат. Краткий текст говорит о смерти солдата, павшего от руки своего сослуживца, предавшего товарищество: «L. Hepenius L.f. ocisus ab comilitone [sic]» (Люций Хепений, сын Луция, убитый товарищем по службе). Эта урна была обнаружена в склепе у Аскиано, на юго-востоке от Сиены. В ней лежала монета 15 г. до н.э., свидетельствующая о том, что эта смерть произошла в период правления Августа. Можно предположить, что Хепений был преторианцем или солдатом городской когорты. Его убили в Риме, а пепел вернули родственникам для захоронения (Keppi 2000, р. 317). Термины «манипуларис» или «комманипуларис» (солдаты одной манипулы) выражали готовность центурий и отдельных легионеров полагаться друг на друга, чтобы победить и остаться живыми в сражении. Наиболее выразительным термином, часто встречающимся в надписях на могильных плитах, был термин «фратер» (брат). Разные фамилии погибших на таких памятниках говорят о том, что они не были настоящими братьями, но этим термином выразительно и просто обозначалась основополагающая связь между товарищами. Если легион может быть описан как общество, то «контуберниум» был семьей легионеров. Братство между товарищами могло проявляться и в случаях коллективных самоубийств. В 28 г. н.э. 400 солдат наемного подразделения попали в ловушку, окруженные фризами. Они предпочли заколоть друг друга мечами, чем попасть в руки врагов (Тацит. «Анналы», 4, 73). В 54 г. до н.э. часть легионеров Цезаря была разбита при попытке эвакуироваться с территории эбуронов. Некоторым легионерам удалось пробиться назад, к брошенному зимнему лагерю и отражать нападения галлов, пока не стемнело. Чтобы остаться непобежденными, они решили покончить с собой (Цезарь. «Галльская война», 5, 37). Аппиан дает нам возможность понять, как солдаты рассматривали самоубийство. Он рассказывает, что солдаты прославленного легиона Мартиа совершили самоубийства, выразив таким образом презрение к тому, что они считали бесполезной гибелью, когда их транспортные суда были подожжены и потоплены флотом Секста Помпея в 42 г. до н.э.: «Некоторые солдаты, особенно мартианцы, отличавшиеся большим мужеством, были раздражены тем, что так попусту теряют свои жизни, и они убили себя, чтобы не сгореть заживо. Другие солдаты прыгали на палубы кораблей противника, дорого продавая свои жизни» (Аппиан. «Гражданские войны», 4, 116). Такие самоубийства, по-видимому, считались вполне достойным делом, поскольку лишали противника торжества полной победы, и могли даже рассматриваться в качестве способа сохранения чести армии. Во время осады Иерусалима евреи поймали в ловушку большое количество римских солдат, совершив поджог портика, в котором они сражались, и отрезав им таким образом дорогу к отступлению. Большинство сгорели заживо или были вырезаны евреями, но Лонгусу удалось вырваться: «Евреи, восхищенные доблестью Лонгуса, не имея возможности убить его, просили его сойти вниз,… обещая сохранить ему жизнь. Его брат Корнелиус… заклинал его не позорить свою честь и честь римского оружия. Под влиянием этих слов он взмахнул мечом и на глазах обеих армий поразил себя» (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 6, 185-188). Прежде всего, такие эпизоды показывают, как узы, связывающие подразделение, сохранялись даже в условиях величайшего напряжения и ужаса. Солдаты предпочитали умирать вместе со своими товарищами, чем сдаваться на милость врага. Даже самоубийство под влиянием стыда, как это произошло с одним, по-видимому, проявившим трусость солдатом, упомянутым Светонием, могло рассматриваться в качестве искупления и, в конечном счете, выражения товарищества. Светоний Лаэт, отец биографа Светония, служил легатом XIII легиона Гемина во время гражданской войны в 69 г. н.э. Он вспоминает эпизод, когда вестник докладывает императору Отону о поражении его войска близ Кремоны: «Когда солдаты гарнизона (при Брикселлуме) назвали его лжецом и трусливым дезертиром, этот солдат бросился на свой меч у ног Отона. При виде этого Отон, по словам моего отца, закричал, что никогда больше не станет рисковать жизнями таких храбрых солдат, имеющих такие заслуги» (Светоний. «Отон», 10). Впоследствии и сам Отон совершил самоубийство. В военное время чувство братства усиливалось, и солдаты поддерживали другие подразделения так же, как и своих ближайших товарищей. Знаменательный случай имел место в 28 г. н.э. во время сражения против фризов, в котором принимали участие в основном наемные подразделения. Солдаты V легиона осуществили контратаку и спасли большое количество солдат наемных подразделений («auxilia» — наемные части союзников). Однако 900 наемников не смогли вырваться и сражались до конца, 400 из них совершили самоубийство (Тацит. «Анналы», 4,73). Эпитафия Веллея Патеркуладля уничтоженных в 9 г. н.э. XVII, XVIII и XIX легионов отмечает их сплоченность в сражении: «они были храбрейшими среди всех армий». Присяга, награды и наказания Военная присяга Военную присягу — «сакраментум» — произносили все римские солдаты. Эта клятва имела религиозное значение и связывала солдата с императором и государством. Ее повторяли каждый год в день новогоднего праздника. Вегеций представляет христианскую версию этой присяги, относящуюся к IV в. н.э. «Они клялись Богом, Христом и Святым Духом, а также Величеством Императора, который вслед за Богом должен был быть самым любимым и почитаемым всеми людьми… Эти солдаты клялись, что будут неуклонно выполнять все приказы императора, никогда не дезертируют и не откажутся умереть за Римское государство» (Вегеций. «О военном деле», 2, 5). До введения установленной официальной присяги в 216 г. до н.э. легионеры должны были произносить две добровольных клятвы. Первая клятва была обязательством повиноваться консулу. Во второй клятве солдаты манипулы обещали друг другу не покидать товарищей в трудном положении ради спасения своей жизни и никогда не оставлять свое место в строю во время сражения, за исключением тех случаев, когда необходимо вернуть себе оружие, атаковать противника или спасти товарища. Несмотря на то, что в позднейших формах присяги подчеркивалось, что легионеры, прежде всего, должны сохранять верность своему командиру и государству, дух ранних присяг поддерживался в центуриях, как во времена Поздней Республики, так и во времена Ранней Империи. Цезарь упоминает случай с двумя центурионами Пуллионом и Вореном. Это были давние соперники, каждый из которых считал, что заслуживает более высокой должности и почестей, по сравнению с другим, но, — «несмотря на свою вражду, им удалось спасти друг друга [в битве]» (Цезарь. «Галльская война», 5, 44). Награды Высшей наградой, доступной легионеру вне зависимости от его звания, был гражданский венок из дубовых листьев — «corona civica», которым награждали за спасение товарища в бою. Наиболее ценным проявлением мужества и самоотверженности в сражении было оттеснить противника для спасения упавшего товарища. Это было высшим проявлением товарищества, когда легионеры вели сражение друг за друга. Это была основа эффективности римской армии. Император Тиберий с почестями наградил гражданским венком Марка Хелвия Руфа за спасение жизни товарища в сражении против Так-фарината в 20 г. н.э.: «Когда… войско Такфарината штурмовало укрепленный пункт под названием Фала, они потерпели поражение от отряда ветеранов («вексилиум ветеранорум») численностью не более 500 воинов. Во время сражения отличился солдат Хелвий Руф. Он спас своего товарища и был награжден [правителем] Апронием «торквесом и копьем». Император присовокупил к этому гражданский венок и выразил сожаление, больше с грустью, чем с гневом, что [Апроний] не воспользовался своей властью, чтобы наградить этого солдата с большими почестями (Тацит. «Анналы», 3, 21). Руф был последним из известных рядовых легионеров, который получил такое «копье» («hasta pura» — небольшое копье с серебряным наконечником), так как вскоре эта награда стала предназначаться только для офицеров. Надпись, дошедшая до нас из родного города Руфа — Варна, находившегося в Италии, говорит о том, что он впоследствии получил звание «примус пилус» и прибавил к своему имени эпитет «Цивика». Такая гордость не была чем-то необычным. Легионеры, сражавшиеся за Октавиана при Акциуме, прибавляли к своему имени эпитет «Акциакус» («Сражавшийся при Акциуме»): «Марк Биллений Акциакус, сын Марка из избранного племени Ромула, служил в XI легионе, сражался в морской битве, поселился в этой колонии (Эсте, Италия, в 30 г. до н.э.) и был выбран городским советником». Полибий отмечает, что римляне награждали доблестных солдат наградами в виде украшений (медалей). Они следили за тем, чтобы такие солдаты были заметны своим командирам на поле боя и носили для этого шкуры животных или гребни и перья. Среди наград за доблесть, которыми награждали легионеров всех званий, были «торквесы» (шейные обручи-гривны), «фалеры» (медали), носимые на доспехах, и «армиллэ» (наручи-браслеты) из драгоценных металлов. Кроме того, легионеров могли поощрять денежными премиями и продвижением по службе. Награды в виде венков, «копий» и «знамен» были предназначены для центурионов и офицеров высшего ранга (Maxfield, 1981). Такие награды раздавал Тит своим солдатам на церемонии, происходившей после захвата и разрушения Иерусалима в 70 г. н.э.: «Он отдал приказ, чтобы офицеры зачитывали имена всех, кто проявил храбрость во время войны. Когда названные по имени легионеры выступали вперед, он аплодировал им так, словно это он сам совершил все эти подвиги. Затем он возлагал на их головы золотые венки, вручал им золотые «торквесы», золотые «копья» и сделанные из серебра «знамена» и давал каждому из этих солдат повышение по службе. Затем он в изобилии наделял каждого из них золотыми и серебряными слитками, дорогой одеждой и другими трофеями» (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 7, 13-16). Римские солдаты с гордостью носили свои награды на парадах и во время сражений. Тацит подробно рассматривает детали наград, описывая вход победоносной армии Вителлия в Рим в июле 69 г. н.э.: «Орлов четырех легионов несли в голове колонны, а флаги («вексилла») подразделений четырех других легионов располагались с каждой стороны… Перед орлами маршировали префекты лагеря, трибуны и главные центурионы, одетые в белые одежды. Остальные центурионы с начищенным оружием и сверкающими наградами маршировали вместе со своими центуриями. «Фалеры» и «торквесы» рядовых солдат также ярко блестели. Это было впечатляющее зрелище, и эта армия заслуживала лучшего, чем Вителлий, императора» (Тацит. «История», 2, 89). Такие награды были также престижными трофеями. Один из последователей Цезаря описывает, как в сражении против сторонников Помпея при Мунде (в 45 г. до н.э.) были захвачены награды одного храброго центуриона: «Когда стало ясно, что наших солдат стали теснить, два центуриона из V легиона форсировали реку и восстановили боевую линию. Когда, проявив выдающуюся храбрость, они оттеснили превосходящего в численности противника,… в одного из них попал тяжелый снаряд, брошенный с возвышенности. Его товарищ вступил теперь в неравную битву. Когда его окружили со всех сторон, он попытался отступить, но поскользнулся. Когда этот мужественный центурион упал, враги бросились вперед, чтобы сорвать с него награды» (Цезарь. «Испанская война», 23). Наказания В легионах поддерживалась суровая дисциплина. Трусость в бою и такие дисциплинарные нарушения, как сон на посту, наказывались посредством «фустиариум» (когда солдата забивали до смерти его товарищи, жизни которых он подверг опасности), бичеванием или понижением в звании. Если трусость в сражении проявляло все подразделение, тогда по жребию каждого десятого солдата этого подразделения казнили. Это наказание применяли редко и в самых крайних случаях, но еще в 18 г. н.э. мы встречаем упоминание о нем (Тацит. «Анналы», 3,21). Другие наказания носили более символический характер. Их целью было пристыдить нарушителей дисциплины. Нарушителя могли посадить на ячменную диету или исключить из общей военной жизни, разместив его за пределами военного лагеря (Плутарх. «Антоний», 39; Фронтин. «Стратагемы», 4, 1). Их могли лишить военных поясов (т.е. звания военного) и заставить маршировать перед штаб-квартирой в тяжелых шлемах и с тяжелыми палками или кусками дерна в руках (Светоний. «Август», 24). Эти наказания могли быть отменены только тогда, когда солдату удавалось реабилитировать себя в бою. Храбрость и инициатива Несмотря на то внимание, которое уделялось дисциплине и сохранению сплоченного строя в бою, в римской армии терпимо относились и иногда даже поощряли отчаянную храбрость и проявление личной инициативы. Цезарь отметил, что когда в 54 г. до н.э. легион Квинта Цицерона был осажден нервиями, храбрость центурионов Пулиона и Ворена воодушевила всех солдат: «Там были два храбрых центуриона… Тит Пулион и Луций Ворен. Они постоянно спорили о том, кто из них должен быть старше по званию и ежегодно яростно боролись друг с другом за наиболее важные должности. …Когда сражение стало накаляться, Пулион сказал: «Зачем колебаться, Ворен? Вот прекрасная возможность проявить свою храбрость. Сегодня наш спор будет разрешен». Сказав так, он покинул укрытие и бросился на галлов в том месте, где их было больше всего. Ворен тоже не стал отсиживаться в укрытии и последовал за Пулионом, опасаясь, что солдаты могут посчитать его струсившим. Подойдя к врагу на близкое расстояние, Пулион бросил свой пилум и пронзил бежавшего впереди галла. [Но вскоре Пулион был] сбит с ног. Враги засыпали его стрелами, отрезая ему путь к отступлению. Щит Пулиона был утыкан стрелами, и один дротик застрял в его пояснице. Тогда его соперник Ворен подбежал к нему и помог отойти в безопасное место. Сражаясь мечом, Ворен убил одного из врагов и заставил отступить остальных. Но, наступая слишком энергично, он сам попал в трудное положение. Враги окружили его, но теперь уже Пулион пришел к нему на помощь. Они убили несколько галлов и сумели отступить к укрытию, покрыв себя славой. Судьба распорядилась так, что, несмотря на свою вражду и соперничество, они спасли друг друга. И снова невозможно было определить, кого из них считать храбрейшим» (Цезарь. «Галльская война», 5,44). Вероятно, солдаты могли действовать самостоятельно или вопреки приказам из-за плохой связи с командирами на поле боя. Ясно, что такие независимые действия могли сильно влиять на исход сражения. Во время осады Гамалы в 67 г. н.э. три солдата из XV легиона Аполли-нарис, действуя на свой страх и риск, сумели выломать пять опорных камней из основания угловой башни и разрушить ее, обеспечив римлянам захват города (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 4, 63-66). Во втором сражении при Кремоне два легионера императора Флавия, прикрывшись щитами убитых солдат из вителлианского XV легиона Примигения, ввели в заблуждение солдат Вителлия и, подойдя на близкое расстояние, смогли вывести из строя огромную торсионную катапульту, которая препятствовала наступлению флавианцев. Все эти солдаты погибли, осуществляя свою операцию. Полководец Светоний Паулин утверждал, что исход целого сражения мог зависеть иногда от действий нескольких легионеров (Тацит. «Анналы», 14, 36). В 6 г. н.э. на недавно завоеванных территориях Паннонии и Далмации вспыхнуло восстание. Вместо вторжения в Богемию римские войска перебросили на этот участок, где им пришлось столкнуться с бывшими римскими наемниками. Число жертв было велико, и на подавление восстания ушло три года. Кризис с численностью легионов усилился, когда в 9 г. н.э. в Германии были уничтожены сразу три легиона. Август был вынужден набирать рекрутов в Риме и прилегающих к нему территориях. Лишь немногие добровольно шли в армию, и император принялся конфисковывать имущество, лишать гражданства и, в конце концов, даже прибегать к экзекуциям уклонявшихся от службы. Мужчин на службу выбирали по жребию. Многие из них были значительно старше призывного возраста (Тацит. «Анналы», 1, 31). На иллюстрации изображен неудачливый гражданин, которого солдаты избили до потери сознания. На заднем плане в легионеров швыряют черепицей и глиняными горшками. Снаряжение центуриона (1) копирует пояс и кинжал из Велсена в Голландии, а «гладиус» с рукоятью из серебряных пластин — образец из Рейнгонхейма в Германии. Его посох («витис») и меч, подвешенный с левой стороны, говорят о его звании. Рядовой легионер (2) вооружен «фустисом» (военная дубинка) и изогнутым прямоугольным «скутумом». Щиты такой формы стали использовать около 10 г. до н.э. «Опциона» (3) можно узнать по его посоху с набалдашником и «пенуле» — стандартному тяжелому солдатскому плащу, который носили до конца Не. н.э. Чеканные и украшенные бляхи поясов рядового легионера и «опциона» свидетельствуют о том, что такое снаряжение было доступно не только офицерам. Источник: Кован Р. Римские легионеры, 58 г. до н.э. — 69 г. н.э. «Астрель». Москва, 2005.Перевод: Н. А. Феногенов. www.roman-glory.com Подборка интересных и неожиданных фактов из жизни легионеров Древнего Рима. 1.Возраст.Традиционно все римские граждане мужского пола в возрасте от 17 до 46 лет были военнообязанными. Большинство солдат набиралось в легионы в возрасте от 17 до 23 лет. Основной возраст для вступления в армию был 20 лет, но известны случаи, когда в войска попадали в возрасте 13—14 или 36 лет. 2.Происхождение.Говоря о своем происхождении, большинство легионеров называли небольшие городки или крупные города. На самом деле лишь немногие из них прибывали из городских центров. Большинство городов были торговыми центрами сельскохозяйственной округи и имели прикрепленные сельские территории. Некоторые части Империи были практически не затронуты урбанизацией. Во многих случаях происхождение, указываемое при вступлении в армию, было просто вымышленным. Его получали при вступлении в армию вместе с римским гражданством.Крестьяне-фермеры составляли основу гражданского ополчения в период Республики, а сельская местность оставалась основной для набора рекрутов вплоть до периода Поздней Империи. Солдатам из сельской местности отдавали предпочтение из-за их выносливости, а также потому, что они не были испорчены развлечениями городской жизни. 3.Рост.Идеальным для легионера считался рост в шесть римских футов (177 см). Солдаты, рост которых был не ниже 172 см, подбирались для первой когорты. I легион Италика Нерона получил известность по двум причинам. Во-первых, за то, что состоял из итальянских рекрутов, а во-вторых, за то, что входившие в него солдаты имели рост не меньше шести римских футов. Заслуживают внимания утверждения, что солдаты, рост которых был ниже, принимались в другие легионы.Скелет солдата, погибшего в Помпее в 79 г. н.э., показал, что его рост достигал 170 см, а солдат из форта при Вельсене в Голландии имел рост 190 см. Он мог быть из Фризии. Свидетельства IV в. н.э. говорят о том, что солдаты ростом 165 см принимались в элитные подразделения армии. Следовательно, для сельского населения, из которого и набирались рекруты, это был самый высокий рост. 4.Воинская повинность.Многие легионеры, если не большинство их, попадали в армию по призыву и не всегда были в достаточной степени подготовлены. «Дилектус» (призыв) был необходим в связи с частыми гражданскими войнами и завоеваниями, осуществлявшимися при Августе. В армию предпочитали принимать добровольцев, но со временем призыв вошел в обычную практику.Предполагалось, что рекрут-легионер является римским гражданином, однако гражданские войны и завоевательная политика приводили к тому, что легионы были рассеяны по всей территории империи, что, в свою очередь, вынуждало командиров набирать рекрутов на местах.Единственным принципиальным требованием для призывников и добровольцев при вступлении в легионы было их свободное рождение, а не римское гражданство. Гражданство же могло предоставляться или сразу при вступлении в армию, или в какой-то момент во время несения службы. 5.Подготовка.В течение четырех изнурительных месяцев набранных в легионы рекрутов ежедневно тренировали. Подготовка начиналась с отработки военного шага.От новобранцев требовалось, чтобы за пять часов они могли проходить обычным шагом 29 км и ускоренным шагом — 35 км, притом, что на себе им приходилось нести снаряжение весом в 20,5 кг.По возможности, новобранцев также старались обучить плаванию, чтобы в ходе наступления реки не были для них непреодолимым препятствием. Новобранцев также обучали стрельбе из лука, метанию пращи и верховой езде, чтобы они могли обращаться с любым оружием.Когда рекрут уже мог передвигаться на марше с требуемой скоростью и разбирать команды, подаваемые с помощью горнов и знамен, начинались бесконечные маневры по отработке этих навыков. Отрабатывались различные построения: каре, клин, круг и «тестудо» («черепаха» — мобильное построение, в котором группа солдат была полностью закрыта со всех сторон щитами). 6.Их учили преодолевать препятствия при наступлении и отступлении, менять строй и замещать те или иные подразделения в ходе боя. Новобранцев учили также рассеивать боевую линию, поскольку этот навык мог пригодиться в бою.В тренировках с оружием использовались изготовленные из дерева и прутьев мечи, дротики и щиты, вес которых вдвое превышал вес настоящего оружия. Приемы с оружием отрабатывались на тренировочных столбах высотой 180 см.Главное внимание инструкторы уделяли отработке умения эффективно прикрываться щитом и наносить мечом колющие, а не рубящие удары, поскольку этим способом противнику можно было нанести более глубокие раны.Тренировки с оружием могли проводиться два раза в день. 7.Тренировки продолжались и после того, как новобранец становился регулярным солдатом. Ежемесячно солдаты могли совершать по три марш-броска с полной выкладкой.В конце каждого марш-броска солдатам приходилось возводить укрепленный лагерь, обнесенный рвом и земляным валом. Все это, вместе с упорядоченной внутренней структурой подразделений, являлось основой римской военной практики. 8.Подготовка римских солдат перед военной кампанией и ежедневная отработка приемов по владению оружием, по мере их приближения к зоне боевых действий, имели решающее значение. При этом необходимо учитывать, что в мирное время многие подразделения были недоукомплектованы и их численность не соответствовала стандарту.Многим солдатам приходилось выполнять разнообразные обязанности по всей провинции, комплектуя гарнизоны и выполняя функции полиции («стационарии»), принимая участие в возведении различных построек, собирая налоги или выполняя поручения провинциальной администрации.Только в тех случаях, когда легиону предстояло принять участие в крупномасштабных боевых действиях, большая часть личного состава собиралась вместе, и структурные подразделения начинали отрабатывать приемы, которые им предстояло выполнять в сражении. 9.Срок службы.В I в. до н.э.,служба в легионах продолжалась 6 лет, но Август значительно увеличил этот срок.Обычно самый большой срок службы в легионах во II — III вв. до н.э. достигал 16 лет. В 13 г. до н.э. эта ситуациябыла формализована: теперь легионерам предстояло служить в течение 16 лет и по окончании этого срока получатькрупную денежную премию, чтобы избежать разногласий, связанных с земельными наделами. Однако, прослужив 16 лет, солдат должен был провести еще четыре года в корпусе ветеранов легиона — «вексиллум ветеранорум». 10.К 5—6 гг. н.э. Август увеличил срок службы до 20 лет, но при этом и «премия милитаре» (выплата при демобилизации) также была увеличена до 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев).Обширные завоевания в Центральной Европе,начиная с 16 г. до н.э., приводили к тому, что солдат задерживали на службе значительно дольше установленных сроков.К середине I в. н.э. легионерам был установлен срок службы 25 лет, а военная служба ветеранов стала постепенно сокращаться. Некоторым легионерам приходилось служить 26 лет, потому что демобилизация происходила раз в два года и выпадала на «четные» года. 11.Оплата.В 14 г. н.э. годовое жалование легионера составляло 900 сестерций (225 динариев). Демобилизационная выплата составляла около 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев).Офицеры получали полуторную или двойную оплату («сескуипликари» и «дупликари»). Из жалования удерживалась стоимость снаряжения, одежды, еды, похоронных услуг.Кроме того, определенная сумма поступала в «полковой сберегательный банк», надзор за которым осуществлял «сигнифер». Размер жалования не повышался до правления императора Домициана (81—96 гг. н.э.), притом, что жалование, даже после вычетов, никогда не выплачивалось полностью.Демобилизационные выплаты также не всегда выплачивались, и солдат могли обмануть, наделив их участками земли плохого качества. «[Фермы], которыми их наделяли, часто были просто болотами или каменистыми горными склонами». 12.Командование.Римский легион часто описывают как безотказную военную машину. Но легион мог хорошо проявлять себя лишь тогда, когда боевой дух воинов был на должном уровне. Легионеры могли впадать в панику и терпеть поражения точно так же, как и солдаты любых других армий.Легионеры добивались больших успехов при умелом руководстве своих офицеров. Цезарь, Антоний, Германий, Цецина и Веспасиан были командирами, способными повести за собой личным примером и разделявшими тяготы и лишения солдатской службы.Центурионы, которых отличал Цезарь и упоминает Иосиф Флавий, были храбрыми и стойкими офицерами, способными проявить свой авторитет в кризисных ситуациях и погасить панические настроения среди личного состава. Но не всеофицеры обладали достаточной уверенностью, храбростью и талантом, чтобы умело вести за собой солдат.Многие из них были жестокими и продажными. При отсутствии справедливого руководства, легионеры в бою действовалнеслаженно, и они часто проявляли склонность к бунтам и мятежам. 13.Четверть солдат каждой центурии могла находиться в отпуске или слоняться по лагерю без дела, заплатив за это центуриону.Никого не волновало, каким образом они добывали деньги. Для того чтобы купить себе временное освобождение от военной службы, солдаты добывали деньги грабежом на дорогах, мелким воровством или занимаясь грязной работой.Самым богатым солдатам могли специально давать наиболее утомительную работу, пока они не купят себе право на передышку.Затем обнищавший и деморализованный от безделья солдат возвращался в свою центурию, променяв богатство на бедность, а энергичность на лень. Так, развращаясь один за другим от нищеты и отсутствия дисциплины, они были готовы бунтовать, проявлять неповиновение и, в конце концов, принимать участие в гражданской войне.Но Отон пообещал, что оплата ежегодных отпусков будет осуществляться за счет императорской казны. Это было, безусловно, полезное нововведение, которое позднее, при мудрых императорах, стало обязательным правилом службы». 14.Идентификация подразделения.Легионы традиционно обозначались номерами и названиями.С середины I в. до н.э., когда срок нахождения легионов в боевой готовности был увеличен, им стали присваивать почетные титулы в дополнение к номерам.Легионеров также обозначали по номерам и названиям их легионов. Вместе с этим каждый легион имел собственную эмблему, связанную, вероятно, с его основателем. Для III легиона Галлика это бьш бык Цезаря, для XIIII легиона Гемина — козерог Августа. Иногда эти эмблемы были связаны с боевыми заслугами легиона.Так, эмблемой V легиона Алауда был слон, а X легиона Фретенсис — дельфин и боевой корабль. Ежегодный пир в честь основания легиона («наталис аквилэ» — день рождения орла), парады и показательные учения имели важнейшее значение для поддержания боевого духа, поскольку в мирное время это мог быть единственный период, когда все подразделение собиралось вместе. 15.Групповая идентификация.Тем, что действительно заставляло легионера эффективно сражаться, было его ощущение принадлежности к своей центурии и, особенно, к своему «контуберниуму».Такое отождествление с подразделением и преданность своим товарищам по службе имело решающее значение в сражении. В первую очередь легионер сражался за своих товарищей, свою центурию и легион, затем за добычу и славу, и, наконец, за находившихся далеко императора и Рим.Тесные узы между восьмеркой солдат из «контуберниума» были тем крепче, что им приходилось жить вместе в одном бараке или в одной палатке во время военной кампании. Другим фактором сближения был общий прием пищи. В римской армии не было ни общих трапез для всех солдат, ни общих столовых, расположенных на территории лагеря. Во время военных кампаний не было организации крупных поставок продовольствия.Предполагалось, что римские солдаты будут сами готовить себе еду и расплачиваться за продукты с помощью вычетов из жалования. 16.Легионеры центурии сражались эффективно потому, что хорошо знали друг друга и были друзьями. Центурия была не настолько крупным подразделением, чтобы они чувствовали себя безликими и отчужденными.Более того, легионеры испытывали чувство гордости, отождествляя себя со своей центурией. Связанные узами товарищества, они старались уберечь своих друзей от гибели в бою, прикрывая их и сражаясь за них. 17.Термины «манипуларис» или «комманипуларис» (солдаты одной манипулы) выражали готовность центурий и отдельных легионеров полагаться друг на друга, чтобы победить и остаться живыми в сражении.Наиболее выразительным термином, часто встречающимся в надписях на могильных плитах, был термин «фратер» (брат). Разные фамилии погибших на таких памятниках говорят о том, что они не были настоящими братьями, но этим термином выразительно и просто обозначалась основополагающая связь между товарищами.Если легион может быть описан как общество, то «контуберниум» был семьей легионеров. 18.Солдаты предпочитали умирать вместе со своими товарищами, чем сдаваться на милость врага.В военное время чувство братства усиливалось, и солдаты поддерживали другие подразделения так же,как и своих ближайших товарищей. 19.Военная присяга.Военную присягу — «сакраментум» — произносили все римские солдаты. Эта клятва имела религиозное значение и связывала солдата с императором и государством. Ее повторяли каждый год в день новогоднего праздника. Вегеций представляет христианскую версию этой присяги, относящуюся к IV в. н.э.«Они клялись Богом, Христом и Святым Духом, а также Величеством Императора, который вслед за Богом должен был быть самым любимым и почитаемым всеми людьми…”Эти солдаты клялись, что будут неуклонно выполнять все приказы императора, никогда не дезертируют и не откажутся умереть за Римское государство».До введения установленной официальной присяги в 216 г. до н.э. легионеры должны были произносить две добровольных клятвы.Первая клятва была обязательством повиноваться консулу. Во второй клятве солдаты манипулы обещали друг другу не покидать товарищей в трудном положении ради спасения своей жизни и никогда не оставлять свое место в строю во время сражения, за исключением тех случаев, когда необходимо вернуть себе оружие, атаковать противника или спасти товарища. 20.Награды.Высшей наградой, доступной легионеру вне зависимости от его звания, был гражданский венок из дубовых листьев — «corona civica», которым награждали за спасение товарища в бою.Наиболее ценным проявлением мужества и самоотверженности в сражении было оттеснить противника для спасения упавшего товарища. Это было высшим проявлением товарищества, когда легионеры вели сражение друг за друга. Это была основа эффективности римской армии. 21.Полибий отмечает, что римляне награждали доблестных солдат наградами в виде украшений (медалей). Они следили за тем, чтобы такие солдаты были заметны своим командирам на поле боя и носили для этого шкуры животных или гребни и перья.Среди наград за доблесть, которыми награждали легионеров всех званий, были «торквесы» (шейные обручи-гривны), «фалеры» (медали), носимые на доспехах, и «армиллэ» (наручи-браслеты) из драгоценных металлов.Кроме того, легионеров могли поощрять денежными премиями и продвижением по службе. Награды в виде венков, «копий» и «знамен»были предназначены для центурионов и офицеров высшего ранга. 22.Наказания.В легионах поддерживалась суровая дисциплина. Трусость в бою и такие дисциплинарные нарушения, как сон на посту, наказывались посредством «фустиариум» (когда солдата забивали до смерти его товарищи, жизни которых он подверг опасности), бичеванием или понижением в звании.Если трусость в сражении проявляло все подразделение, тогда по жребию каждого десятого солдата этого подразделения казнили. Это наказание применяли редко и в самых крайних случаях.Другие наказания носили более символический характер. Их целью было пристыдить нарушителей дисциплины.Нарушителя могли посадить на ячменную диету или исключить из общей военной жизни, разместив его за пределами военного лагеря.Их могли лишить военных поясов (т.е. звания военного) и заставить маршировать перед штаб-квартирой в тяжелых шлемах и с тяжелыми палками или кусками дерна в руках. Эти наказания могли быть отменены только тогда, когда солдату удавалось реабилитировать себя в бою. 23.Храбрость и инициатива.Несмотря на то внимание, которое уделялось дисциплине и сохранению сплоченного строя в бою, в римской армии терпимо относились и иногда даже поощряли отчаянную храбрость и проявление личной инициативы. 24.Вероятно, солдаты могли действовать самостоятельно или вопреки приказам из-за плохой связи с командирами на поле боя.Ясно, что такие независимые действия могли сильно влиять на исход сражения. Во время осады Гамалы в 67 г. н.э. три солдата из XV легиона Аполли-нарис, действуя на свой страх и риск, сумели выломать пять опорных камней изоснования угловой башни и разрушить ее, обеспечив римлянам захват города (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 4, 63-66).Во втором сражении при Кремоне два легионера императора Флавия, прикрывшись щитами убитых солдат из вителлианского XV легиона Примигения, ввели в заблуждение солдат Вителлия и, подойдя на близкое расстояние, смогли вывести из строя огромную торсионную катапульту, которая препятствовала наступлению флавианцев.Все эти солдаты погибли, осуществляя свою операцию. Полководец Светоний Паулин утверждал, что исход целого сражения мог зависеть иногда от действий нескольких легионеров ribalych.ru Кроме тяжелой пехоты и кавалерии, в составе римской армии имелись вспомогательные части, состоявшие из лучников, пращников и метателей дротиков. Римский лучник. Историческая реконструкция. Еще одним важным родом войск была "полевая артиллерия", включенная Гаем Юлием Цезарем в состав легиона. Римская баллиста. Историческая реконструкция. Римский пилум. Наряду с пилумами, основным наступательным оружием легионеру служили меч и кинжал. Знаменитый римский колюще-рубящий пехотный меч гладиус на самом деле был заимствован римлянами у испанских кельтов – кельтиберов, приблизительно в III в. до н.э. (до этого легионеры пользовались мечами других типов). Он имел прямой обоюдоострый клинок, зачастую усиливавшийся ребром жесткости, параллельные лезвия которого плавно сужались к острию, и рукоять характерной трубчатой формы с выемками для пальцев, обеспечивавших удобный и надежный хват. Рукоять венчалась массивным шарообразным навершием, являвшимся точкой опоры при выдергивании клинка из тела противника, и оканчивалась внизу полушаровидной, несколько сплюснутой с боков гардой, защищавшей руку от соскальзывания и дававшей ей надежный упор при мощных протыкающих ударах. Длина клинка редко превышала 60 см, а его ширина колебалась от 4 до 7 см. Вес гладиуса достигал в среднем 1 кг, вес ножен около 500 гр., при этом центр тяжести находился в районе основания клинка, у рукояти, что облегчало фехтование мечом и повышало его управляемость. В целом, при такой конструкции, гладиус обладал великолепными колющими и неплохими рубящими свойствами. Примечательно, что сами кельтиберы предпочитали прямому гладиусу изящно изогнутую рубяще-колющую фалькату, и это неудивительно, ведь военные вкусы и римлян и испанцев диктовались их тактикой ведения боя, а она была различна. Фальката, представлявшая собой преимущественно рубящее оружие, требовала пространства для замаха и свободный боевой строй, применявшийся испанцами, прекрасно подходил для ее использования. Плотные же римские боевые порядки, где легионеры сражались плечом к плечу, тесно сомкнув щиты, требовали оружия преимущественно колющего, каковым и был гладиус. Вместе с тем, благодаря сочетанию колющих и рубящих качеств, меч легионера являл собой довольно удачный компромисс, поскольку им можно было успешно сражаться как в строю, так и вне строя. К тому же, по сравнению с фалькатой, гладиус имел для римлян еще два неоспоримых преимущества. Во-первых, кривой меч обладал только одной рубящей кромкой, а в жаркой сече, при ударах клинка о клинок лезвие быстро тупилось и выкрашивалось. В этом случае прямой обоюдоострый меч выглядел предпочтительней, так как его нужно было просто повернуть другой стороной и в руках вновь оказывалось остро отточенное оружие. Во-вторых, изготовление прямого колющего клинка требовало от мастера намного меньше времени и умения, чем изготовление клинка изогнутого, что, соответственно, обходилось значительно дешевле и, для массовой римской армии, вооружавшейся за государственный счет, имело первостепенное значение. Но для боя в строю даже 60-сантиметровый клинок порой казался легионерам слишком длинным. Ведь чтобы поразить подошедшего вплотную врага, нужно было отвести локоть далеко назад, а это не всегда удавалось сделать в тесноте манипул и когорт. Поэтому в начале новой эры легионеры стали, помимо меча, носить еще и кинжал пугио с коротким 20-30 сантиметровым клинком, нередко усиленным ребром жесткости, который также был заимствован у испанцев. Такой кинжал можно было удерживать не только прямым, но и обратным хватом, и наносить удары сверху в лицо и шею врага. Клинок кинжала, шириной 7-8 см., причинял опасные колотые раны, которые трудно было зажать ладонью руки, а его параллельные лезвия, имевшие «ятаганную» вогнуто-выгнутую форму, придавали короткому «перу» хорошие режущие свойства. Помимо функции вспомогательного оружия, кинжал нередко играл роль хозяйственного инструмента, или оружия для левой руки, если легионер лишался щита. Понравилась статья? Добавьте ее в закладки социальных сетей и поделитесь с друзьями. Кнопки социальных сетей внизу. www.bivouac.ru legvmac.ruТоварищество и боевой дух в римской армии. Пряность вселявшая боевой дух в римских легионеров 8 букв
Диета легионеров | Warspot.ru
Средиземноморская диета
Римляне ели дважды в день. С утра готовили завтрак, днём только перекусывали, а ближе к вечеру устраивали обед, когда за столом собиралась вся семья и приглашались гости. Такая пирушка могла затягиваться до глубокого вечера. Пирующие на помпейской фреске I веке н.э., Национальный музей археологии, Неаполь Военный хлеб (panis militaris)
Ручные жернова, наподобие тех, которые использовались в римской армии. Современная реконструкция. Такие жернова имелись у каждого контуберния. Они возились вместе с палаткой на вьючном муле Ели ли римские солдаты мясо?
Обуглившаяся буханка римского хлеба из Помпей. Хлеб имел вес около 1 фунта и стоил примерно 2 асса за буханку
Национальный музей археологии, Неаполь 
Мозаика II века с изображением продуктов. Музей Бардо, Тунис На квартирах
Торговка хлебом, римский рельеф III в. из Галлии 
Охотники несут добытого ими кабана. Мозаика из Пьяцца Армерина, конец III – начало IV веков Рецепты
Принадлежности для приготовления походной пищи: решётка для очага, бронзовый горшок для приготовления похлёбки, бронзовая патера, фляжка для воды или вина. Кроме того, здесь можно видеть масляную лампу и испечённый на углях хлеб. Современная реконструкция Жизнь легионера (Cowan R.) — Римская Слава
Рис. 1Насильная вербовка легионеров в римском порту Остии, 6—9 гг. н.э. Неожиданные факты из жизни римских легионеров (25 фото)
Бивак: Римская армия. Легион, когорта, манипула
Величие Древнего Рима основывалось на изощренной политике его правителей, патриотизме и самоотверженности граждан и непобедимости римских легионов. В свою очередь мощь римской армии складывалась из передовой тактики, железной дисциплины и эффективного вооружения. На протяжении всей своей истории, римляне заимствовали лучшие образцы оружия и снаряжения у своих соседей и противников, а затем адаптировали их к собственным приемам и способам ведения боя. Фаланга и легион.
Во многих античных армиях главным родом войск была хорошо защищенная доспехами тяжелая пехота, использовавшая для боя плотные глубокие построения. Одними из первых эту идею, примерно в VIII в. до н.э., реализовали греки, придумавшие фалангу, которая представляла собой тесно сомкнутое линейное построение тяжелых копейщиков-гоплитов глубиной 8-16 шеренг. Сильной стороной фаланги являлся ее удар, атака накоротке. Вооруженные копьями и мечами, прикрытые щитами, хорошо защищенные шлемами, панцирями и поножами гоплиты, действовавшие в составе фаланги, развивали бешеный натиск, сметавший все на своем пути. В сомкнутом строю, фаланга была сильна и в обороне, в том числе и против атак кавалерии. Однако непробиваемая с фронта, она была уязвима с флангов и тыла, т.к. не могла развернуться, не сломав строя, чему в немалой степени способствовали длинные копья фалангитов. Строй нарушался и при движении по пересеченной местности, поэтому успешное использование фаланги было возможно лишь на равнине. Римляне, вначале также использовавшие фалангу (VI – IV в. до н.э.), достаточно быстро выявили не только сильные, но и слабые ее стороны и, в отличие от греков, пошли иным путем, на несколько веков обеспечив себе военное превосходство при столкновениях с любым противником на любой местности. Основной самостоятельной частью римской армии, практически на протяжении всей ее истории, оставался легион. Совершенствуя тактику тяжелой пехоты, всегда преобладавшей в составе легиона, римляне в конце IV в. до н.э. расчленили фалангу по фронту и в глубину на мелкие подразделения – манипулы, которые могли действовать самостоятельно и передвигаться по пересеченной местности, не нарушая строя. Для боя манипулы строились в две - три линии, шахматным порядком. Всего в легионе было тридцать манипул. Соответственно, каждая боевая линия насчитывала 10-15 манипул, численность которых колебалась от 60 до 120 тяжелых пехотинцев – легионеров. Такое построение давало римским командирам множество преимуществ, поскольку наличие второй и третьей линии позволяло усиливать атаку первой линии, обходить противника с флангов и парировать охват собственных флангов, а также отражать атаки с тыла. Кроме того, при необходимости, подразделения могли выстроиться для боя и фалангой, путем выдвижения манипул второй линии в интервалы первой. Таким образом универсальность манипулярной тактики заключалась в том, что командир, в зависимости от обстановки и характера противника, мог сам принять нужное решение. Эта тактика довольно успешно применялась римлянами в войнах с Карфагеном, Македонией, Эпиром и другими противниками. Однако численность манипулы была слишком мала, чтобы эффективно выполнять поставленные задачи и противостоять массированному фронтальному натиску. Поэтому Гай Марий, выдающийся полководец и реформатор римской армии, в конце II в. до н.э. объединил каждые три манипулы в когорту (около 360 воинов). Это повысило ударную мощь подразделений легиона и упростило управление ими в ходе маневрирования. С тех пор основной тактической единицей в бою стала когорта, численность которой к тому же непрерывно увеличивалась и, в период ранней империи, колебалась от 480 до 800 человек. Число когорт в легионе равнялось десяти и в бою они также строились в две - три линии в шахматном порядке. В ходе реформ произошел и полный отказ римлян от копий, частично использовавшихся ранее, в пользу пилума. 
Спартанский гоплит в полном вооружении. Реконструкция. 
Римские легионеры в боевом строю. Историческая реконструкция. 
Боевое построение "оборонительный круг" - позволяло сражаться в полном окружении. Историческая реконструкция. 
Боевое построение "черепахой" было пригодно и для защиты и для нападения. Историческая реконструкция. 
Так выглядел римский легионер на марше. Шлем снят и прикреплен спереди к поясу. В руках тяжелый пилум и походный шест-фурка для ношения багажа, на который подвешивались щит, инструменты для обустройства лагеря (лопата, мотыга, кирка), плащ (sagum), миска и котелок, сундучок для личных вещей, запас продовольствия и др. 
Помимо тяжелой пехоты, в составе римской армии была и кавалерия. Римский всадник в полном вооружении, в отличие от легионера был вооружен длинным мечом - спатой (spatha), который отличался от гладиуса легионера только несколько большей длиной. Историческая реконструкция. 
Римский знаменосец аквилифер (aquilifer) - носитель орла римского легиона. Историческая реконструкция. 
Аквила (орёл легиона, лат. aquila) — главное знамя и самая почитаемая святыня легиона, в дальнейшем стала прообразом для имперских "орлов" Наполеона Бонапарта. Потеря аквилы считалась ужасным бесчестьем; легион, утративший аквилу, расформировывался. Легионный орёл в сражении охранялся первой — тысячной — когортой под руководством центуриона-примипила. Непосредственно держал орла знаменосец легиона (лат. aquilifer — несущий орла) — второй человек в когорте после примпила. Оригинальный музейный экспонат. Посеребренная бронза. III в. н. э. 
Согнутый наконечник легкого пилума. Оригинальный музейный экспонат. 
Тяжелый пилум. Реконструкция. 
Наконечник тяжелого пилума. Реконструкция. 
Атака римской тяжелой пехоты. Историческая реконструкция.
Пугио и гладиус.
Бронзовые мечи антенного типа, использовавшиеся римлянами до появления гладиуса (gladius hispaniensis). Оригинальные музейные экспонаты. 
Бронзовые рукояти мечей антенного типа. Оригинальные музейные экспонаты. 
Римский меч гладиус (gladius) с ножнами. Оригинальный музейный экспонат. 
Римский меч гладиус (gladius) с ножнами из Картунтума (Carnuntum). Оригинальный музейный экспонат. 
Римский меч гладиус (gladius). Реконструкция. 
Испанская фальката (falcata). Оригинальный музейный экспонат. 
Широкий испанский (иберийский) кинжал, по-видимому, послуживший прототипом для римского pugio. Оригинальный музейный экспонат. 
Римский кинжал пуго-pugo (пугио-pugio) и металлический остов его ножен. Оригинальный музейный экспонат. 
Римский кинжал пуго-pugo (пугио-pugio) с ножнами. Реконструкция. 
Римский кинжал пуго-pugo (пугио-pugio). Реконструкция. Торакс и лорика.
Для защиты корпуса от оружия противника, легионеры использовали несколько типов доспехов. Вначале римская тяжелая пехота, в массе своей, была «тяжелой» лишь по названию. В VI – IV в. до н.э. все ограничивалось круглой или прямоугольной бронзовой нагрудной пластиной, поножем для левой ноги, деревянным щитом и простым бронзовым шлемом, с тремя красными или черными перьями. Однако всего этого было явно недостаточно. Поэтому примерно с III в. до н.э. римские воины стали облачаться в кольчугу, секреты изготовления которой почерпнули у своих соседей и противников галлов, считавшихся лучшими кузнецами античного мира. Римская кольчуга – лорика хамата представляла собой защитный доспех, состоявший из сплетённых железных колец. Достаточно прочная и гибкая, она не стесняла движений воина и, в то же время, надежно защищала его от рубящих ударов коротких прямых пехотных мечей и скользящих (например, частично отраженных щитом) ударов кривых испанских и длинных галльских мечей. Но от прямых рубящих ударов последних она не спасала, так же как и от колющих ударов гладиуса или фалькаты. Ее легко протыкало копье и пробивала стрела. Кроме того, в силу несовершенства технологии, вес кольчуги достигал 15 кг. По этой причине младший и средний командный состав легиона – трубачи, знаменосцы, центурионы, а также многие рядовые легионеры, предпочитали кольчуге лорику сквамату - чешуйчатый доспех весом около 12 кг с бронзовыми или железными пластинками в форме рыбьих чешуек, нашивавшихся поверх тканевой основы, либо связанных между собой кольцами. Лорика сквамата обладала достаточной гибкостью и, в сравнении с кольчугой, лучше предохраняла тело от стрел и рубящих ударов мечей. В свою очередь старшие командиры легиона – трибуны, префекты и легаты защищали себя при помощи торакса – короткого бронзового или железного анатомического панциря, скопированного у греков. Торакс ограничивал подвижность воина, зато достаточно хорошо «держал» не только рубящие, но и колющие удары мечей, а также обеспечивал более высокий уровень защиты от стрел и копий. Примерно в середине I в н.э. совершенствование способов обработки металлов, а также недостаточный уровень защищенности рядовых воинов привели к появлению нового типа доспеха – лорики сегментаты. Этот доспех весил около 9 кг и состоял из крупных поперечных стальных полос, попарно скрепленных кожаными ремешками наподобие черепицы, которые застегивались на животе и спине, образуя, таким образом, обруч, охватывавший торс легионера. Плечи, а также верхняя часть груди и спины защищались дополнительными пластинами. Застегивался доспех при помощи специальных крючков и ремней размещавшихся на спине и на груди снаружи. Лорика сегментата была прекрасным доспехом, превосходившим по защитным свойствам все остальные и, в то же время, обеспечивала воину неплохую подвижность. К тому же она отличалась удобством в хранении и транспортировке, поскольку легко разбиралась на части. В целом, тактика, вооружение и доспехи легионеров I – II в н.э., считались одними из лучших (если не лучшими) в античном мире.
Римская кольчуга кельтского типа - лорика хамата (lorica hamata). Реконструкция. 
Фрагмент плетения римской кольчуги лорики хамата (lorica hamata). Реконструкция. 
Римская кольчуга - лорика хамата (lorica hamata), вид спереди. Реконструкция. 
Фрагмент римского бронзового чешуйчатого панциря лорика сквамата (lorica squamata). Оригинальный музейный экспонат. 
Римский центурион в чешуйчатом панцире лорика сквамата (lorica squamata), вид спереди. Поверх панциря, на ременных креплениях подвешены его награды - аналог современных орденов и медалей. Реконструкция. 
Чешуйчатый римский панцирь - лорика сквамата (lorica squamata), вид сзади. Реконструкция. 
Лорика сегментата (lorica segmentata), вид спереди. Реконструкция. Лорика сегментата появилась приблизительно в I веке до н.э. и просуществовала до IV века н.э., после чего была снята с вооружения римской армии. Использовалась только легионерами и преторианцами. Солдаты вспомогательных войск и кавалерии носили панцири лорика хамата (кольчуги) и лорика сквамата (чешуйчатые доспехи). 
Лорика сегментата (lorica segmentata), вид сзади. Реконструкция. 
Лорика сегментата (lorica segmentata). Реконструкция. 
Лорика сегментата (lorica segmentata), вид с "изнанки". Хорошо видны кожаные ремни, скрепляющие металлические пластины изнутри. Реконструкция. 
Короткий бронзовый самнитский нагрудник анатомического типа. IV век до н.э. Оригинальный музейный экспонат. 
Бронзовый этрусский панцирь (thorax) V - IV в. до н.э. Оригинальный музейный экспонат. 
Бронзовый римский панцирь торакс (thorax) или лорика мускулата (lorica muskulata) III - II в. до н.э. Оригинальный музейный экспонат. 
Римский легат в бронзовом панцире тораксе (thorax). Реконструкция. Закат легионов.
Падение Рима было связано не столько с силой «варваров», сколько со слабостью самого государства. Во времена поздней империи римские правители погрязли в роскоши и пороках, а граждане жаждали лишь «хлеба и зрелищ». Коррупция чиновников достигла таких чудовищных размеров, что как ржа пожрала государственный механизм изнутри. Все это не могло не сказаться и на состоянии армии. Уже в конце II в.н.э. тяжелое вооружение было отброшено, старая система обучения, основанная на суровой дисциплине и бесконечных упражнениях, пришла в упадок. Привыкшие к роскоши, изнеженные римские граждане стремились уклониться от воинской службы и полностью переложить это бремя на наемников. Легион, организованный в когорты, снова стал походить на неповоротливую фалангу, причем больше пригодную для обороны, чем для наступления. В результате, спустя всего два века, колосс рухнул к ногам презираемых «варваров», одетых в звериные шкуры и вооруженных примитивным оружием, но закаленных в битвах, не избалованных роскошью, спаянных и сплоченных родоплеменными связями, готовых жертвовать жизнью ради жизни товарища и сородича. 
Сражение древних германцев и римлян в Тевтобургском лесу (9 год н.э.), закончившееся разгромом последних. Германский воин на переднем плане орудует огромной палицей, которая стала прообразом такого оружия как шестопер, пернач и булава. Худ. Отто Альберт Кох, 1909 год. В результате неожиданного нападения восставших германских племён под предводительством вождя херусков Арминия на римскую армию в Германии во время её марша через Тевтобургский Лес 3 легиона были уничтожены, римский командующий Квинтилий Вар погиб. Сражение привело к освобождению Германии из-под власти Римской империи и стало началом длительной войны империи с германцами. В итоге германские земли сохранили независимость, а Рейн стал северной границей Римской империи на западе.
Автор текста: © Джамбулат Аутлев
Вооружение и доспехи легионера эпохи упадка Римской империи II в. н. э. Реконструкция. Товарищество и боевой дух в римской армии
