З.В. Савкова Искусство оратора. В слове сокрыта самая великая энергия известная на земле энергия человеческого духа

З.В. Савкова Искусство оратора

www.soblaznenie.ruwww.samorazvitie.ru

Практические тренинги знакомства и соблазненияв реальных условиях

(095) 108-05-35, 108-03-73, 446-10-67, 195-22-42

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 3

Удивительный дар природы (Оратор и его голос) 11

Что ни звук, то и подарок (Дикция оратора) 37

По-русски ли мы говорим? (Литературное произношение) 52

Косноязычна риторика без грамматики (Языковая культура) 67

Мое богатство — мой язык (Языковые средства выразительности) 77

От сердца к сердцу нити проложить (Интонационная выразитель ность) 90

Язык чувств (Жесты и мимика как средство общения) 128

С пером в руке (Как создать текст выступления) 143

Посмеемся вместе (Юмор в публичном выступлении) 151

Пронзен страстью (Творческое самочувствие оратора) 162

Слово есть поступок (Монолог — по форме, диалог — по сути) 175

Сколько голов, столько умов (Искусство спора) 188

Почувствовать и сделать (Виды учебных речей) 199

Основа чар и колдовства (Искусство стиходействия) (в сканированном материале отсутствует по техническим причинам)

Библиография

ВВЕДЕНИЕ

Выдающийся русский поэт и мыслитель Вячеслав Иванов в своей статье “Духовный лик славянства”, над которой работал в 1917 году, писал о посягательстве на стихию “славянского слова”:

“Язык наш свят: его кощунственно оскверняют богомерзким бесивом — неимоверными, бессмысленными, безликими словообразованиями, почти лишь звучаниями, стоящими на границе членораздельной речи, понятными только как перекличка сообщников.

Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически целесообразному; уже давно его забывают и растеривают — и на добрую половину перезабыли и порастеряли.

Язык наш свободен: его оскопляют и укрощают; чужеземной муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь.

Величав и ширококрыл наш язык: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл!.. Язык наших грамотеев уже не живая дубрава народной речи, а свинцовый набор печатников... А преемственностью может ли дорожить умонастроение, почитающее единственным мерилом действенной мощи — ненависть, первым условием творчества — разрыв?” (Выд. мною. — 3. С.).

Эти слова звучат так, как будто только что рождены неспокойным сердцем русского патриота, как реакция на разбушевавшуюся стихию разрушения всего и вся!

Хлынувший поток иностранных слов, сухая, холодная, без-интонационная, невыразительная, небрежная, бескультурная, неоправданно быстрая, неблагозвучная речь убивает все накопленное богатство неповторимо прекрасного русского звучащего слова. Невольно приходят на память слова Митрополита Иоанна: “Любим ли мы язык наш благозвучный и сильный, как грудь славянина, богатый и разнообразный, как обитаемая им страна?”2

Ответ напрашивается сам.

Кто же должен был прививать безграничную любовь к родной речи? Родители? Школа? Да, в первую очередь — они. А если

'См.: “Литературная Россия”, 20 мая 1994 г.

1 Журнал “Собеседник православных христиан” 1/3, 1993. С. 2.

они не выполнили этого священного долга перед родиной, детьми? Тогда кто? Конечно же деятели культуры и искусства. Наш театр, радио, телевидение, наши комментаторы, дикторы, журналисты обязаны быть носителями государственной культурно-языковой политики.

К великому огорчению, большинство современных деятелей культуры и искусства игнорирует эту важнейшую функцию своей деятельности. Может, пора опомниться? Пора задуматься над тем, что делают с нашим языком, называя его “языком агрессии и колониализма”, западные “друзья” наши?

Состояние общенационального языка — проблема не академическая, а политическая. Отношение к слову есть показатель цивилизованности государства и культуры каждого человека.

“Слово было всегда путеводной звездой человечества. В слове сокрыта самая великая энергия, известная на Земле, — энергия человеческого духа (разр. моя. — 3. С). Словом создавалась культура, словом ковалась вера, ковались идеалы”, — говорил в выступлении на VIIсъезде писателей СССР в июле 1981 года Федор Абрамов.

Живое — значит обладающее жизнью, воодушевленное. И не случайно мы говорим: живая природа, живая вода, живое существо, живые факты, живой ум, живые глаза, живой темперамент, живое воображение, живая нить, живое изложение, затронуть за живое... Да, энергия живого слова способна превращаться в энергию живого дела. К этому и надо стремиться оратору. Ибо цель его всегда предполагает конкретное изменение в поведении слушателей. Однако слово, предупреждал П. С. Пороховщиков, — это союзник, всегда готовый стать предателем.

— И вам не стыдно! Ведь вы же профессор! — раздался как-то в аудитории голос одного из слушателей в адрес выступавшего с публичной лекцией.

Что же произошло? А произошло то, что слово предало лектора, поскольку он не действовал словом, а просто говорил. Да и говорил еще тихо, невнятно, монотонно, совсем не проявляя заботы о тех, кто пришел его слушать, общаться с ним, вместе искать истину. И пусть реакция слушателя была нетактична по форме, но по сути она была естественной и верной.

Как мог уважаемый, знающий предмет своего высказывания лектор забыть о главном: выступление — это обоюдный процесс, в котором участвуют и говорящий, и слушающие. Поэтому, вступая в речевое общение, надо оценивать свое выступление и с позиции слушателей, корректировать его с учетом конкретной ситуации речевого действия.

К сожалению, нередко мы встречаемся с таким явлением, когда оратор просто докладывает содержание своего выступления, просто информирует аудиторию, не разъясняя информацию, не выявляя своей позиции, взглядов, оценок, отношения, не пытаясь достичь поставленной цели (если она у него есть!).

Слово — великая сила только тогда, когда умеешь превратить простое “словоговорение” в “словодействие”. Что же та кое словодействие?

Звучащее слово — это всегда речевой поступок, направленный на изменение ситуации. И это так естественно. Ведь даже ребенок, не умеющий говорить, звучанием одного невнятного “м-м-м” уже активно действует, меняя ситуацию, добиваясь желаемого: чтобы мама подошла к кроватке, взяла на руки, облегчила боль, дала красивую игрушку и т. п. Взрослые люди, разговаривая друг с другом, также целенаправленно действуют, пытаясь достичь желаемого, получить предполагаемый ответ, реакцию, действие.

Точно так же, выступая перед аудиторией, оратор совершает риторический поступок. Он ставит перед собой определенною сверхзадачу: поддержать позицию одних, вызвать сомнение: в правильности их суждений у других, приоткрыть пути, ведущие к цели, заразить желанием действовать, искать, открывать истины. То есть речевое действие всегда направлено па результат. Риторика и есть наука о способах создания речевого поступка.

Сегодня владеть искусством речевого взаимодействия чрезвычайно важно. Ведь современный человек считает себя социально активной личностью. Он пытается изменить к лучшему жизнь нашего общества. Но в речевом действии все гораздо сложнее, чем в другой, конкретно овеществленной деятельности человека. Чтобы добиться результата в речевой деятельности, надо владеть искусством убеждать. А это целая паука, у которой есть свои законы. Не знающий этих законов хорошо понимает то, о чем он говорит, но не осознает, что же он своей речью делает. Поэтому недостаточно разработки теории убедительной речи, теории речевого общения. Должна быть создана система практической тренировки необходимых умений и навыков, обеспечивающих на деле высокий уровень мастерства взаимодействия оратора и аудитории.

Понятие “риторика” значительно шире понятия “ораторское искусство”. Оно охватывает широкий спектр знаний, умений и навыков от возникновения идеи до непосредственного речевого процесса. Этот спектр назван специалистами “идеоречевым

циклом”. Мы же сосредоточим внимание на раскрытии механизмов самого речевого действия, совершаемого оратором. Это тем более важно потому, что в существующей литературе по теории и методике ораторского мастерства навыки техники, культуры и выразительности речи рассматриваются вне системы речевого взаимодействия и потому не вызывают желания овладевать ими. А некоторые ораторы считают их даже ненужной роскошью, без которой можно обойтись.

Подобную ошибку надо исправлять — и как можно скорее. Помогут в этом данные наук о речевых процессах и учение К. С. Станиславского о словесном взаимодействии. Мы будем пользоваться термином “речевое действие”; термин понятен: ведь мы действуем не только словами, но и интонацией. Слово может изменять свой объективный смысл в зависимости от того, с какой интонацией будет произнесено. Например, “мой милый” можно произнести с иронией, с осуждением, с презрением и т. д. И тогда “мой милый!” будет совсем “не милый”.

В чем же состоит сущность деятельности оратора и слушателей? Чем должен быть озабочен оратор, вступая в общение? Прежде всего, он должен организовать восприятие своей речи аудиторией, то есть сразу же овладеть вниманием слушателей. Далее, следует удерживать внимание аудитории до конца выступления. И, наконец, необходимо произвести речевое действие, определяемое сверхзадачей выступления.

Естественно, что эти процессы неразделимы, еще многое происходит в психике выступающего. Он оценивает восприятие своей речи слушателями, корректирует содержание, стиль, следит за временем и т. д. Но сущность его деятельности в триединстве: в организации восприятия, удержании внимания и речевом взаимодействии, направленном на достижение поставленной цели.

Однако для продуктивного общения этого мало. Необходимо учитывать сущность деятельности слушателей, знать, чем же заняты они. А они воспринимают речь говорящего, осознают ее содержание, запоминают ее. И у слушателей также происходит много процессов: они сравнивают получаемую информацию с той, которую имеют по данному вопросу, оценивают речь оратора, с чем-то соглашаются, о чем-то спорят, что-то берут на вооружение, пробуждают свое воображение, память, которые воссоздают картины выступления иных ораторов, своего речевого поведения... Но сущность и их деятельности также в триединстве: в восприятии, осознании и запоминании содержания выступления.

Для того чтобы взаимодействие оратора и аудитории было органичным, продуктивным, доставляющим радость и удовлетворение от полезно проведенного времени, и надо знать технику речевого действия и владеть ею. Технику речевого действия условно разделяют на внешнюю и внутреннюю. Это деление помогает более тщательному рассмотрению ее элементов, что и совокупности ведет к высокому мастерству речевого общения, наполняя слово той желанной энергией, которая способна превращаться в энергию дела.

Мы сознательно начнем разговор с внешней техники речевого действия, потому что эта сторона действенности звучащего слова наиболее часто игнорируется или недооценивается ораторами. Об этом свидетельствует и то, что в методической литературе ей отводится самое незначительное место, а роль необоснованно принижается. “Конечно, — читаем мы, — практическая подготовка лектора должна включать постановку дыхания и голоса, отработку дикции, литературного произношения, привычек эстетически выразительного поведения па трибуне. Но это не самое важное и сложное в мастерстве”1.

А вот в американских школах риторики большое место уделяется именно внешней технике речевого действия. Глава о произнесении речи часто выносится в начало учебников. Подробно описываются механизмы речеобразования, приводятся приемы и упражнения тренинга. И это правильно, потому что в любом искусстве, в том числе ораторском, техника должна опережать творчество. На интуицию откликается только то, что натренировано. Техника нужна для того, чтобы забыть о ней в моменты творчества. А забудется она лишь тогда, когда станет рефлексом, второй натурой, естественностью поведения.

Что же входит в понятие “внешняя техника речевого воздействия”, каковы действенные функции ее элементов?

Голос, дикция, произносительная и языковая культура речи, языковая и интонационная выразительность, владение жестово-мимическими средствами выразительности — все это элементы внешней техники речевого действия.

Для большей наглядности процесс речевого взаимодействия можно представить графически в виде треугольников, в основании которых лежат акты речевого действия оратора и восприятия его речи слушателями, а в вершинах — результаты взаимодействия этих актов.

1 Б. Сазонтъев, Л. Ахола. Проявление творческой индивидуальности. Слово лектора. № 5, 1985. С. 57.

ОРАТОР СЛУШАТЕЛИ

Вдохновение Откровение

Моделирует

bСлышатacЧувствуют

acИнтонируетb

Произносит

Понимают

Значит, если оратор хорошо произносит (голос и речь благозвучны), то слушатели хорошо слышат его. Если он ярко модулирует, “рисует голосом мысли”, то его легко понимают. Если же при этом он еще выразительно интонирует (используя все компоненты живой речи), то слушатели чувствуют речь оратора. Владение искусством произношения, модулирования и интонирования делает речь оратора вдохновенной. А вдохновенная речь воспринимается слушателями как откровение, тревожа

сердца.

Таким образом, внешняя техника речевого действия делает звучащее слово слышимым, понимаемым, воздействующим. Как же можно утверждать, что техника звучащего слова — это “не самое важное и сложное в мастерстве”? Если бы это было не сложно, то как прекрасно говорили бы все современные ораторы, лаская своей речью сердца слушателей. Но ведь это не так в действительности! И зачастую мы слышим глухой, тусклый, натруженный голос одного оратора; вульгарные “крякающие” звуки (проявление упрямства характера) другого; небрежную, невнятную, нервно-рваную речь третьего... И начинаешь невольно думать о характере, интеллигентности, образованности выступающих перед народом, об их такте и чувстве уважения к людям.

Овладение внешней и внутренней техникой речевого действия происходит одновременно. Нельзя формально отделять их друг от друга. Созданный мною метод работы над формированием техники звучащего слова тренирует и навыки внутренней техники речевого действия. Об этом пойдет речь в первой же главе учебного пособия.

Однажды начав работу над речью, ее не прекращают всю жизнь, если хотят овладеть ею в совершенстве, добиться такого результата, чтобы “...голос, речь и интонация оставались и на сцене в полной зависимости от внутреннего чувства и являлись бы его непосредственным, точным и рабским выразителем”'.

И здесь много зависит от педагога, от его искусства увлечь обучающихся. Ведь высокая степень увлеченности — основное условие творческого, глубокого овладения материалом. Сегодня на прилавках магазинов есть учебные пособия по риторике, культуре речи, искусству делового общения и тому подобные. Наиболее уязвимым разделом этих пособий является работа над техникой звучащего слова. Они эклектичны: в них собраны воедино несовместимые методики голосо-речевого тренинга. Происходит кощунство над произведениями великих классиков: их поэтические строки используются как “подсобный материал” для решения чисто технических задач тренинга. Некоторые из пособий написаны очень усложненным языком, а слишком сложное убивает желание заниматься.

“Об искусстве, — писал К. С. Станиславский, — надо говорить и писать просто, понятно. Мудреные слова пугают ученика. Они возбуждают мозг, а не сердце”2.

Есть еще одна негативная сторона этих пособий, когда авторы утверждают, что работают по методу Савковой, а на деле искажают, порочат и метод, и саму систему голосо-речевого тренинга. Систему, “о которой мечтал Станиславский”, — так утверждают его ученики и последователи.

Моя система формирования речевых навыков прошла испытание на прочность многолетней практикой. Она высоко оценена докторами искусствоведения, профессорами М. О. Кнебель, Г. В. Кристи, Л. Б. Дмитриевым; народными артистами, профессорами В. В. Меркурьевым, Л. Ф. Макарьевым, М. И. Царевым; доктором медицинских паук, членом-корреспондентом АМН М. М. Кольцовой, доктором психолого-педагогических наук Н. И. Жинкиным; докторами филологических наук А. А. Леонтьевым, Е. А. Ножиным; заслуженным деятелем искусств, профессором М. И. Горбуновым; народным артистом Любеном Саевым (Болгария), экстраординарным профессором Высшей музыкальной школы в Скопле (Югославия) Илию Милчину и многими учреждениями культуры и искусства страны и за рубежом.

1 К. С. Станиславский. Соб. соч. в 8 томах. Т. 4. — М., “Искусство”, 1954-1961. С. 181. 9

Предмет “Риторика” включает в себя синтез теории, методики и практики, причем практика занимает наиболее значительное место в процессе обучения. Только на практике проверяются, тренируются, совершенствуются навыки ораторского искусства.

Каждая глава заканчивается контрольными вопросами, а некоторые главы — заданиями. Предлагается “Схема оценки выступления”. Она концентрирует внимание па тех требованиях, которые предъявляют к оратору слушатели.

Знание теории и методики предмета, целевых установок тех или иных заданий, упражнений тренинга; последовательность овладения умениями и навыками речевого взаимодействия; творческая активность; положительный эмоциональный климат занятий — залог того, что обучающиеся в дальнейшем самостоятельно, без контроля педагога, будут верно работать над овладением искусством речевого взаимодействия в различных ситуациях общения.

studfiles.net

«Я родом из моего детства»

Литературно-музыкальная композиция, посвящённая Антуану де Сент-Экзюпери и

его книге «Маленький принц».

Цель: «В словах сокрыта самая великая энергия, известная на Земле, - энергия человеческого духа», - писал Фёдор Абрамов.

Высвободить эту «великую энергию духа, сокрытую в слове Антуана де Сент-Экзюпери, - главная задача.

(Звучит музыка; ансамбль «Спейс» — «Баллада», на фоне музыки слова):

— Откуда я родом? Я родом из моего детства, словно из какой-нибудь страны.

Автор. «Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано.

В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу». Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок № 1. Вот что я нарисовал.

Я показал свое творение взрослым и спросил, не страшно ли им».

Хор голосов. «Разве шляпа страшная?»

Автор. «Откуда я родом? Я родом из моего детства, словно из какой-нибудь страны».

Чтец. Экзюпери родился, когда нашему веку едва минуло полгода (Музыка: ансамбль «Спейс» или «Зодиак».) Над его колыбелью склонились воздухоплавание и поэзия.

Чтец. Род Сент-Экзюпери ведет начало от рыцарей Грааля. Согласно легенде, эти рыцари жили тысячу лет назад. И обязанность их состояла в том, чтобы защищать вдов, сирот, обиженных и бедняков. Рыцари Грааля надевали плащ и по очереди отправлялись из своего замка совершать подвиги добра. Для этого им была дарована вечная юность. Иногда кажется, что этот плащ — на плечах Маленького принца.

(Звучит музыка: ансамбль «Спейс».)

Чтец. Мать А. Сент-Экзюпери — талантливая художница, блестящий импровизатор. Она создала для Антуана край его детства, населила его образами и воспоминаниями.

Чтец. В парке играют дети. Два мальчика и три девочки. (На сцене — играющие дети.) Старшая, Мари - Мадлен, задумчива. Она собирает гербарий. А позже перестанет рвать цветы, потому что им больно. Симона и Антуан любят шумные игры. Они взбираются на деревья, но там, устроив себе домик среди ветвей, один перепачканными в смоле руками пишет стихи, другая — сказки. Фантазер и задира Антуан на полях своей тетрадки со стихами рисует схему мотора. Антуан и Симона (диалог).

— Смотри, Мона, это мотор аэроплана. Сейчас я тебе объясню.

— Нет, мне не интересно.

— Все равно, слушай. Вот клапаны, а это шатун. Это, ну смотри, ну смотри же!

— Нет, мне скучно!

— Ну, я прошу, пойми же! Вот это мотор! А это телефон! Это паровоз. А это аэроплан. А вот велосипед. Когда я полечу на моем крылатом велосипеде, толпа воскликнет: (хор голосов) «Да здравствует Антуан де Сент-Экзюпери!»

Чтец. Одиннадцать вечера Все спят. Стук. Антуан в ночной рубашке, завернувшись в покрывало. Антуан. Я буду читать стихи.

Симона. Но, Тонио, мы спим.

Антуан. Неважно, просыпайтесь, пойдем к маме.

Симона. Мама тоже спит.

Антуан. Мы ее разбудим. Вот увидите, все будет хорошо.

Экзюпери. «Я не очень уверен, что жил после того, как прошло детство».

Чтец. В семье его называли Король - Солнце из-за белокурых волос, венчающих голову. Товарищи прозвали Антуана «Звездочет» и «Достань-ка луну», потому что нос его вздернут к небу.

Чтец. В 12 лет ему довелось полететь на самолете, и Антуан получил воздушное крещение. Экзюпери. «Я в коллеже. Мне 15 лет. Я усердно решаю задачу по геометрии и поглядываю в окно. На солнце тихонько колышется зеленая ветка. Я долго смотрю на нее. Я рассеянный ученик. Я радуюсь этому солнцу и упиваюсь запахами детства: запахом парты, мела, классной доски. Как хорошо, что я могу укрыться в этом надежно защищенном детстве. Я знаю, обычно школьника не пугает встреча с жизнью. Ему не сидится на месте. Муки, опасности, разочарования — все, чем полна жизнь взрослого, школьнику нипочем. Но я странный школьник. Я счастлив тем, что я школьник, и не слишком тороплюсь вступать в жизнь».

Чтец. Он написал и прочитал перед классом сочинение «Приключения шляпы», которое потом было опубликовано в школьном журнале.

Экзюпери. «Терпеть не могу людей, которые пишут для развлечения, в погоне за эффектами. Прежде всего надо иметь, что сказать... Надо работать не над стилем, а над своим внутренним миром, учиться понимать и видеть — и уж только после этого писать».

Учитель (участник вечера). «Может быть, это не всегда верно, но чаще всего то, что мы пишем в 14 лет, странно определяет будущий характер зрелого человека. В один из моментов подросток, пользуясь поводом, предоставленным школой, вдруг раскрыл самое существо своей натуры. За строчками школьного сочинения Экзюпери «Приключения шляпы» стоит необычайно светлый, веселый, изобретательный и жизнерадостный характер».

Автор. «Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им».

Хор голосов. «Разве шляпа страшная?»

Автор. «А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда все нужно объяснять. Вот мой рисунок № 2.

Автор. «Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками № 1 и № 2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать. Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на летчика».

Чтец. Почему все же в авиацию? Наверно, потому, что его привлекла романтика летной профессии, еще не исследованные горизонты, совсем не обжитая воздушная стихия.

Экзюпери. «Какая великолепная штука авиация! Здесь она — дело нешуточное, но именно такой я ее люблю. Как хорош вылет почтового на рассвете, в дождь, А ночные дежурства, когда сквозь сон слышишь предсказания тумана над Пиренеями и бури над Испанией!»

(Перед зрителями карта мира.)

Чтец. Посмотрите на карту. Вот Тулуза, старинный французский город, а вот, через Испанию — и Гибралтар, в Африке — Касабланка, а от нее до Даккара, что в Сенегале, — рукой подать. Внизу, чуть дальше, безбрежный Атлантический океан, попробуй только сбиться с нужного направления — не найдешь и следа самолета в водной пустыне. А чем лучше песчаная Сахара? Самые храбрые летчики убедились после первых же рейсов над пустыней в особой сложности этого участка.

Чтец. В то время гражданская авиация едва расправляла крылья, в ту пору авиаторы были в чести, как теперь кинозвезды или звезды спорта. Но с самого начала понял Сент-Экзюпери, что самолет — это орудие в самом высоком символическом смысле слова, которое поможет ему создать новые связи между людьми.

Автор. «Величие всякого ремесла, может быть, прежде всего в том, что оно объединяет людей, ибо ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком».

Экзюпери. «Единственная настоящая роскошь на Земле — роскошь человеческого общения». Дидье Дора (друг Экзюпери). «Я сразу почувствовал, что Сент-Экзюпери — настоящий человек, к тому же способный вдохновлять и вести других. У нас были крайне напряженные отношения с кочевниками, постоянно подстерегавшими наши самолеты и бравшими летчиков в плен. Но почту все равно надо было доставлять. Я доверил Сент-Экзюпери пост начальника аэродрома в Кап -Джубе и поручил ему установить дружеские отношения с кочевниками. С первых дней жизни в Кап - Джубе он старался найти щелку в их панцире, добраться до души, которую скрывает кора грубости и жестокости. Он старался их приручить».

Экзюпери. «Я и во враге уважаю друга, и он становится мне другом».

Чтец. «Исходившее из него сияние создавало вокруг него особую зону. Оно охраняло его в пустыне, среди непокорных племен, вернее, чем пушка испанского форта. Мавры, у которых особое чутье на мужество, восхищались рослым улыбчивым смельчаком, который под выстрелами преспокойно вызволял потерпевшие аварии самолеты».

Чтец. Просто диву даешься, сколько он перенес тяжких аварий, из которых, кажется, только чудом вышел живой. В 27-м в Кап - Джубе ему грозила смерть от пуль кочевников. В 34-м едва не утонул при аварии в Сен - Рафаэле. В 35-м умирал от жажды в Ливийской пустыне. В 38-м смерть чудом миновала его, когда он разбился в Гватемале.

Экзюпери. «Итак, за 5 дней я налетал над Сахарой около трех тысяч километров... Я пережил опасные дни, 4 раза приземлялся на непокоренной территории и после вынужденной посадки провел там целую ночь».

Автор. «И вот шесть лет назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. (Нарастающий шум летящего самолета и резкий обрыв звука.)

Что-то сломалось в моторе моего самолета... Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю. Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья... Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал: (диалог Автора и Маленького принца)

— Пожалуйста... нарисуй мне барашка!

- А?..

— Нарисуй мне барашка...

(Звучит «Песенка об открытой двери» Булата Окуджавы.)

Чтец (на фоне песни). «Сказка уводит от жизни, повторяют иные люди. Как, куда она может увести, если ничего, кроме жизни, в мире нет, сказка открывает самое драгоценное, что заключено в нашем существовании. Она как дверь в смысле существования. Следите, следите, чтобы дверь не захлопнулась».

Автор. «Я вскочил, точно надо мной грянул гром. Протер глаза. Начал осматриваться и вижу — стоит необыкновенный какой-то малыш и серьезно меня разглядывает».

Автор. «Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать.

Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:

(диалог Автора и Маленького принца)

— Но... что ты здесь делаешь?

— Пожалуйста... нарисуй барашка... (тихо и серьезно).

— Я вспомнил, что учился-то больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что я не умею рисовать.

— Все равно. Нарисуй барашка.

Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать: удава снаружи.

— Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасный, а слон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.

И я нарисовал.

— Нет, этот барашек совсем хилый. Нарисуй другого.

Я нарисовал.

— Ты же сам видишь, что это не барашек.

Это большой баран. У него рога.

Я опять нарисовал по-другому.

— Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.

Тут я потерял терпение — ведь надо было поскорее разобрать мотор — и нацарапал вот что. И сказал малышу:

— Вот тебе ящик. А в нем сидит твой барашек.

(Участники вечера распространяют среди зрителей такие же рисунки-сувениры.)

Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:

— Вот такого мне и надо. Как ты думаешь, много он ест травы?

— А что?

— Ведь у меня дома всего очень мало...

— Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.

— Не такой уж он маленький... (Наклонив голову и разглядывая рисунок.) Смотри-ка! Он уснул...

Так я познакомился с Маленьким принцем».

(Музыка: ансамбль «Спейс» — «Вежливое посещение».)

Автор. «Не скоро я понял, откуда он явился... Но я сделал одно важное открытие: его родная планета вся - то величиной с дом! У меня есть веские основания полагать, что Маленький принц прилетел с планеты - астероид Б - 612. Но мы те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно, смеемся над номерами и цифрами! Я охотно начал бы так: «Жил да был Маленький принц».

Экзюпери. «Я пытаюсь рассказать о нем не для того, чтобы его не забыть. Это очень печально — когда забывают друзей. Не у всякого есть друг. И я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничего не интересно, кроме цифр».

(На фоне музыки Р. Паулса «Капли дождя» из мюзикла «Сестра Керри» по мотивам романа

Т. Драйзера.)

Автор. «Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть больше его самого, и ему очень не хватало друга».

Экзюпери. «С каждым из нас случалось такое: в рейсе, в двух часах от аэродрома, задумаешься вдруг и ощутишь такое одиночество, такую оторванность от всего на свете. Вот тогда мы чувствуем, что заблудились в пространстве среди сотен планет, и как отыскать ту, единственную нашу планету, на которой остались знакомые поля и леса, и любимый дом, и все, кто нам дорог».

Автор. «Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете».

(Плащ переходит ко второму исполнителю роли Маленького принца.)

(Диалог Автора и Маленького принца.)

— Скажи, ведь правда, барашки едят кусты?

— Да, это правда.

— Вот хорошо! Значит, они и баобабы тоже едят?

— Баобабы — не кусты, а огромные деревья вышиной с колокольню.

— Баобабы сперва, пока не вырастут, бывают совсем маленькие.

— Это верно. Но зачем твоему барашку есть маленькие баобабы?

— А как же?

(Голос, записанный на магнитофон).

«На планете Маленького принца, как и на любой другой планете, растут травы полезные и вредные. Но семена их невидимы. И вот на планете Маленького принца есть ужасные, зловредные семена... Это семена баобабов. Почва планеты вся заражена ими. А если баобаб не распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями, и, если планета очень маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки».

(Во время чтения исполняется танец баобабов, созданный старшеклассницами.)

Маленький принц. «Есть такое твердое правило. Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый день выпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов: молодые ростки у них почти одинаковые. Это очень скучная работа, но совсем не трудная. Но если дашь волю баобабам, беды не миновать, Я знал одну планету, на ней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика...»

(Продолжение танца: «Баобабы и лентяй».)

Автор. «Маленький принц подробно мне все описал: и я нарисовал эту планету». «Терпеть не могу читать людям нравоучения. Но мало кто знает, чем грозят баобабы, А опасность, которой подвергается всякий, кто попадает на астероид, очень велика, — вот почему на сей раз я решаюсь изменить своей обычной сдержанности»...

(В зал входит костюмированная группа «хулиганов» — их задача представить суть «баобабов» в наши дни: они включают магнитофоны, «пристают» к зрителям, «развязно» и «грубо» ведут себя — затем удаляются.)

Автор. «Дети! — говорю я.— Берегитесь баобабов!» Я хочу предупредить моих друзей об опасности, которая давно уже их подстерегает, а они даже не подозревают о ней, как не подозревал прежде и я».

(Плащ передан третьему исполнителю.)

(Диалог Маленького принца и Автора.)

— Если барашек ест кусты, он и цветы ест?

— Он ест все, что попадается.

— Даже такие цветы, у которых шипы?

— Да, и те, у которых шипы.

— Тогда зачем шипы? (Звучит скрипка.)

Маленький принц. «А если я знаю единственный в мире цветок, он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, а маленький барашек вдруг в одно прекрасное утро возьмет да и съест его и даже не будет знать, что он натворил. И это все, по-твоему, не важно?

Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок». Но если барашек съест его, это все равно, как если бы все звезды разом погасли!»

Автор. «Очень скоро я лучше узнал этот цветок».

(Действие переходит в зал, на «астероид 612».) «На планете Маленького принца всегда росли простые, скромные цветы... А этот пророс однажды из зерна, занесенного неведомо откуда, и Маленький принц не сводил глаз с крохотного ростка, не похожего на все остальные ростки и былинки. Он никогда еще не видал таких огромных бутонов и предчувствовал, что увидит чудо. А неведомая гостья все готовилась, все прихорашивалась. Она хотела показаться во всем блеске своей красоты. И вот наконец, однажды утром, едва взошло солнце, лепестки раскрылись».

(Диалог Маленького принца и Розы.)

— Ах, я насилу проснулась... Прошу извинить... Я еще совсем растрепанная...

— Как вы прекрасны!

— Да, правда? И заметьте, я родилась вместе с солнцем. Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне. (Маленький принц поливает Розу.)

— Пусть приходят тигры, не боюсь я их когтей!

— На моей планете тигры не водятся. И потом, тигры не едят траву.

— Я не трава.

— Простите меня...

— Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У вас нет ширмы?

(«Растение, а боится сквозняков... очень странно... Какой трудный характер у этого цветка».)

— Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишком холодно. Очень неуютная планета...

— Где же ширма?

— Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас недослушать!

Чтец. «Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть. Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения.Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным».

Маленький принц. «Напрасно я ее слушал. Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать! За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить».

Чтец. «Он в последний раз полил чудесный цветок и собрался накрыть его колпаком, ему даже захотелось плакать».

Маленький принц. — Прощайте. (Красавица не ответила.) Прощайте.

Роза. Я была глупая. Прости меня. И постарайся быть счастливым. Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти — так уходи.

Чтец. Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок.

Автор. Как л понял, он решил странствовать с перелетными птицами.

(Действие переходит в зале на следующую «планету». Плащ передается пятому исполнителю роли Маленького принца.) Чтец. «На первом астероиде жил король». (Диалог Маленького принца и Короля.) (Плащ передается следующему исполнителю роли Маленького принца.)

Чтец. На следующей планете жил пьяница. (Диалог Маленького принца и Пьяницы.) (Плащ Маленького принца переходит к следующему исполнителю.)

Чтец. «Четвертая планета принадлежала деловому человеку... Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял».

(Диалог Маленького принца и Делового человека.) (Звучит музыка: ансамбль «Спейс» или «Зодиак».)

Экзюпери. «Малыш!.. Вот лицо музыканта. Вот маленький Моцарт, он весь — обещание! Он совсем как Маленький принц из сказки, ему бы расти, согретому неусыпной разумной заботой, и он бы оправдал самые смелые надежды! Когда в саду после долгих поисков выведут наконец новую розу, все садовники приходят в волнение. Розу отделяют от других, о ней неусыпно заботятся... Но люди растут без садовников... Маленький Моцарт, как и все, попадает под тот же чудовищный пресс. И станет наслаждаться гнусной музыкой низкопробных кабаков. Моцарт обречен...

И не сострадание мучит меня. Меня мучит забота садовника. Мучительно не уродство этой бесформенной измятой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт. Я был создан, чтобы стать садовником».

Чтец. Есть в творчестве Экзюпери такая тема, которой, кажется, он одержим: Садовник. Садовник — творец и созерцатель роз. Без сомнения, Экзюпери, как никто другой, мог быть садовником, обладая даром из самых простых обычных слагаемых, из цветов и звезд, творить живую, неуловимую поэзию.

(Музыка «Зодиак. Перелет с птицами». Действие в зале переходит на новую «планету». Плащ передается новому исполнителю.)

Чтец. «Пятая планета была очень забавная. Она оказалась меньше всех. На ней только и помещалось, что фонарь и фонарщик».

Чтец. «Однажды, заблудившись в небе Сахары, Экзюпери увидел: слева на горизонте сверкнула огненная точка. Это было счастье спасения, и в мерцании этого доброго далекого огня, может быть, возник фонарщик. Ведь фонарщики живут не только на крошечных планетках». (Диалог Маленького принца и Фонарщика.)

(Песня Б. Окуджавы «И снова он едет один без дороги во тьму».)

Чтец. «У Сент - Экзюпери всегда царил беспорядок, ставший притчей во языцех. Это было неописуемо... Но до того ли ему было, чтобы раскладывать по местам свои бумаги, ключи, деньги!

Он был слишком занят бурным кипением мысли, вот их-то он должен был приводить в порядок.

Точно фонарщик из своей же сказки, он зажигал и вновь гасил, не зная ни минуты передышки».

(Музыка. Брассанс. «Песнь Овернца».)

Чтец. «Как сейчас вижу его большой рост. 1 метр 84 см, широкие плечи. Руки мастерового человека, чтобы чинить неисправные самолеты. Лицо все лучилось одухотворенностью».

Чтец. «У него была обаятельная улыбка. Совсем детская. И в то же время серьезная, нежная и застенчивая. Вечер в его обществе — это всегда событие. Он управлял разговором, как самолетом.

Мысль его проделывала фигуры высшего пилотажа, от которых у слушателей кружилась голова».

Чтец. «В биологии и генетике он разбирался не хуже, чем в астрономии и атомной физике, а в социологии, морали и психоанализе — не меньше, чем в музыке Баха или живописи Ван Гога. Он получил 10 патентов на различные изобретения в области авиации. Он предвидел появление реактивных самолетов».

(Музыка кончается.)

Чтец. «Он научил трехлетнего мальчика пускать мыльные пузыри, но, ударяясь о стену, пузыри лопались. Мальчик плакал. Несколько дней Сент - Экзюпери ходил сумрачный. Потом прибавил в мыльную пену каплю глицерина. Теперь пузыри отпрыгивали от стены как мячики. Они стали ярче и прекраснее. Ему принадлежало много взрослых изобретений, но прыгающими мыльными пузырями он гордился больше, чем другими своими открытиями».

(Во время чтения этих слов маленькие исполнители пускают в зале мыльные пузыри — их много: больших и маленьких, разноцветных, — е разных местах зрительного зала.)

Чтец. «Он изобрел новый телескоп, в котором систему линз заменили фотоэлементы. Его десятое изобретение — метод ориентировки при помощи электромагнитных волн. В 44-м году Экзюпери придумал какой-то особенный способ опреснять морскую воду. Он охотно развлекался, придумывал занятные игры, например, в слова».

Чтец. «Он не подчинялся общепринятым правилам: среди ночи звонил другу и спрашивал, как решить математическую задачу, или просил напеть по телефону мотив старинной песенки, которую не мог вспомнить».

Чтец. «Он высоко ценил учтивость, считал ее добродетелью, он любил само слово «учтивость» и вкладывал в него и уважение к человеку и еще власть над собой».

Чтец. «В 1939 году Экзюпери спросили, что для него важнее: летать или писать. Он сказал: «Не понимаю, как можно разделить эти вещи, тем более противопоставлять их. Для меня летать и писать — одно и то же. Главное — действовать, главное — найти себя. Летчик и писатель сливаются: оба в равной степени познают мир».

Экзюпери. «Ищите меня в том, что я пишу...»

(И. С. Бах — «Хоральная прелюдия». Действие перемещается на «планету Земля». Плащ передается девятому исполнителю роли Маленького принца.)

Чтец. «Седьмая планета, которую посетил Маленький принц, была Земля».

Чтец. «Вот тут-то и появился Лис».

(Диалог Маленького принца и Лиса.)

— Здравствуй, — сказал он.

— Здравствуй. Кто ты? Какой ты красивый!

— Я —Лис.

— Поиграй со мной. Мне так грустно.

— Не могу я с тобой играть. Я не приручен.

— Ах, извини. А как это — приручить?

Чтец (из воспоминаний писателя А. Маркуши). «Ранней весной случилось лететь мне в район Северного полюса. Командир корабля показался мне при первом знакомстве не слишком приятным. Теперь он передал управление второму пилоту, подсел ко мне и совершенно неожиданно спросил (диалог чтеца и командира самолета):

— Ты животных любишь?

— Каких животных?

— Вообще: собак, кошек, ежей...

— Ну, не всех подряд.

— А у меня в Москве Лис в доме живет. Хочешь познакомлю? — Какой Лис?

— Алжирский. Знаешь, какой он умный и компанейский парень!

— Лис из Алжира?

Стоило услышать об этом компанейском парне, и в памяти немедленно возникла обложка «Маленького принца» и лицо Антуана де Сент-Экзюпери.

— Ты поклонник Экзюпери?

— Экзюпери — это особый разговор. А Лиса я выкупил из плена у алжирских мальчишек. Он был такой жалкий, такой несчастный, со сломанной лапой. Ты думаешь, его просто было вывезти? Черта с два! Пришлось оформлять справку ветеринара, делать Лису какой-то укол.

В аэропорту на меня смотрели, как на чокнутого. Барахло везти — нормальное дело, а Лиса — вроде бы сомнительно. Но я плевать хотел, притаранил Лиса в Москву и приручил».

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса.)

— А как это — приручить?

— Ты не здешний. Что ты здесь ищешь?

— Людей ищу. Я ищу друзей. А как это — приручить?

Пэлисье (друг Экзюпери). «Его обожали дети. Однажды я видел, как он провел целый день у друзей, забавляя и развлекая маленькую девочку, и поистине ее приручил. Еще долго спустя, заслышав самолет, малышка всякий раз поднимала глаза к небу и говорила: это мой друг летит ко мне в гости».

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса.)

— А как это — приручить?

— Это давно забытое понятие. Оно означает создать узы.

Экзюпери. «Нет в мире ничего драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком».

Чтец. «Его встретили в Алжире на бульваре. Сент - Экзюпери сидел на крыльце дома, окруженный арабской детворой, и мастерил бумажные вертолетики. Они взвивались вверх, подхваченные восходящими воздушными потоками. Ребятишки были в восторге, и Экзюпери явно было с ними интересно».

(Маленькие исполнители пускают в зале зрителям самолетики с написанными на них афористическими высказываниями Экзюпери.)

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса) - Узы?

— Вот именно. Ты для меня пока что маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...

— Я начинаю понимать. Есть одна роза... наверно, она меня приручила...

— Очень возможно. На Земле чего только не бывает...

— Это было не на Земле.

— На другой планете?

- Да.

— А на другой планете есть охотники?

- Нет.

— Как интересно! А куры есть?

- Нет!

— Нет в мире совершенства. Скучная у меня жизнь. Но если ты меня приручишь, моя жизнь точно солнцем озарится.

Экзюпери. «Единственная роскошь на Земле — это роскошь человеческого общения».

Чтец. «Приехав в Мадрид в дни первой мировой войны в качестве корреспондента, из-за нелепой случайности он был задержан республиканским патрулем. Его конвоиры не знали французского языка, он — их языка. Между ним и солдатами пролегла пропасть безнадежного непонимания. Вот тут и произошло чудо. Чудо, спасшее Экзюпери, — человеческая улыбка. Писатель жестом попросил сигарету и чуть заметно улыбнулся».

Экзюпери. «Человек сначала выпрямился, провел рукой по лбу, потом посмотрел уже не на мой галстук, а мне в лицо и, к моему величайшему изумлению, улыбнулся тоже. Это было как рассвет.

Эта улыбка была моим избавлением. Ничто не изменилось вокруг, и все изменилось. Я вошел в их улыбку, как когда-то входил в улыбку наших спасителей в Сахаре».

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса.)

— Если ты меня приручишь, моя жизнь точно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Твоя походка позовет меня, точно музыка. Пожалуйста, приручи меня!

— Я бы рад, но у меня так мало времени. Мне надо еще найти друзей и узнать разные вещи.

— Узнать можно только те вещи, которые приручишь. У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями.

Экзюпери. «Нельзя купить дружбу товарища, которым навсегда связали нас пережитые испытания. Нельзя купить это чувство, когда летишь сквозь ночь, в которой горят сто тысяч звезд, и душа ясна, и на краткий срок ты всесилен».

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса.)

— Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!

— А что для этого надо делать?

— Надо запастись терпением.

Чтец. «Так Маленький принц приручил Лиса. И вот настал час прощания».

— Я буду плакать о тебе.

— Ты сам виноват. Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил...

— Да, конечно.

— Но ты будешь плакать!

— Да, конечно.

— Значит, тебе от этого плохо.

— Нет, мне хорошо. ;

Чтец. «Тот, кто читал «Маленького принца», знает, что душа может быть одновременно переполнена счастьем и бесконечной печалью».

— Нет, мне хорошо. Пойди взгляни на розы в саду. Ты поймешь, что твоя роза — единственная в мире. А когда вернешься, чтобы проститься со мной, я открою тебе один секрет. Это будет мой тебе подарок.

(Танец роз — придуман и исполнен старшеклассницами.)

Маленький принц. «Вы ничуть не похожи на мою розу. Вы еще ничто. Никто вас не приручил, и вы никого не приручили. Вы красивые, но пустые».

Чтец. «И Маленький принц возвратился к Лису».

(Продолжение диалога Маленького принца и Лиса.)

— Прощай, — сказал он.

— Прощай. Вот мой секрет, он очень прост, зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

Маленький принц (в раздумье):

— Самого главного глазами не увидишь...

— Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей все свои дни.

— Потому что я отдавал ей все свои дни.

— Люди забыли эту истину, но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.

— Я в ответе за мою розу.

Чтец. «В Африке Сент - Экзюпери четырнадцать раз спасал друзей, потерпевших аварии над пустыней и захваченных в плен дикими племенами. Когда его друг Гийоме разбился в Кордильерах, он день за днем кружил над мертвыми горными пиками, ныряя к самому дну ледяных ущелий».

Гийоме. «Лежа в снегу, я тебя видел, но ты меня не замечал».

Экзюпери. «Как же ты мог знать, что это я тебя ищу?»

Гийоме. «Кто же еще решился бы летать так низко в этих горах?»

(Из воспоминаний друзей.)

Чтец. Леон Верт. «Вспоминаю, как однажды Сент - Экзюпери привел к нам Гийоме. Он притянул его ко мне и сказал просто: «Вот он, Гийоме». Он как бы подарил мне Гийоме».

Чтец. Леон Поль Фарг. «Сейчас я подарю тебе собор», — говорил он — и с улыбкой преподносил другу встающую под крылом готическую башню. Он играл. У него для всех на свете находились сокровища».

(Орган, звук самолета.)

Чтец. Леон Верт. «Дружбой Сент- Экзюпери можно было дышать, как воздухом горных высот. И если в пору оккупации он через океан во всеуслышание крикнул мне слова дружбы, то это потому, что у него не было иного способа сказать мне о своей верности».

Экзюпери (Леону Верту). «Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый — мой самый лучший друг. И еще: он понимает все на свете, даже детские книжки. И наконец, он живет во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И очень нуждается в утешении. Если же это все меня не оправдывает, я посвящу эту книжку тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, я исправляю посвящение: Леону Верту, когда он был маленьким».

Лис. Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.

Маленький принц. Я в ответе за мою розу.

Чтец. «Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе. Сгорать от стыда за нищету, хотя она как будто существует и не по твоей вине. Гордиться победой, которую одержали товарищи. И знать, что, укладывая камень, помогаешь строить мир».

Чтец. В 1933 году к власти в Германии пришел Гитлер. Фашизм активно готовился к войне. На улицах увеличилось количество людей в военной форме, презрительно глядевших на штатских, которые, в свою очередь, робко отступали к стенам, уступая им дорогу. По ночам тишина редко опускалась на улицы: все вокруг гремело от лязга гусениц танков, топота ног и выкриков команд.

Повсюду на витринах фюрер приветственно смотрел на марширующие перед ним полки. Из репродукторов слышалась военная музыка, и голос фюрера призывал народ вперед — к победе над славянами, французами, американцами, вперед — на завоевание жизненного пространства.

(Музыка. Восьмая симфония Шостаковича.)

Чтец. В начале 1939 года Сент-Экзюпери побывал в Германии. Он был уже известен в Германии как французский писатель и журналист. Поэтому власти старались показать ему страну с лучшей стороны.

Писатель попросил разрешения на осмотр школы фюрера. Порядки в этой школе испугали Сент -Экзюпери. Здесь господствовала атмосфера откровенной муштры, слепого повиновения, развитие умственных способностей учащихся никого не интересовало.

Экзюпери. «Можно одурманить немцев спесью того, что они немцы и соотечественники Бетховена. Так можно вскружить голову и последнему трубочисту. И это куда проще, чем в трубочисте пробудить Бетховена. Нацизм — вот кто сейчас основной враг, фашизм — враг культуры и цивилизации, человеческой любви и дружбы... В мире, где воцарился бы Гитлер, для меня нет места».

(Музыка. Пятая симфония Шостаковича — III часть, скрипка.)

Чтец. «Теперь вся сила духовной пищи, духовного хлеба оказывается под угрозой. Хлеб — это не только телесная пища...»

Экзюпери. «Не могу вынести мысли о том, что поколения французских детей будут поглощены немецким Молохом... Мне всегда была ненавистна роль наблюдателя. Что же я такое, если я не принимаю участия. Чтобы быть, я должен участвовать».

Чтец (из письма Экзюпери другу). «Ты прекрасно знаешь, как я далек от воинственности. И тем не менее я не могу остаться в тылу и не принять на себя свою долю риска. Это большая интеллигентная гадость утверждать, что надо уберечь тех, «кто представляет собой какую-то ценность». Только участвуя, играешь действительную роль.

Все, что мне дорого, под угрозой... Я хочу участвовать в войне во имя любви к людям... Я не могу не участвовать. Добейся поскорее моего перевода в эскадрилью истребителей...»

(Диалог Автора и Маленького принца.)

(Миновала неделя с тех пор, как я потерпел аварию, и я выпил последний глоток воды. От жажды меня лихорадило.)

— Мне тоже хочется пить... пойдем поищем колодец.

— Значит, и ты тоже знаешь, что такое жажда?

— Вода бывает нужна и сердцу.

(Потом он уснул, я взял его на руки и пошел. Так я шел и на рассвете дошел до колодца).

— Мне хочется глотнуть этой воды. Дай мне напиться...

(И я понял, что он искал!

Я поднес ведро к его губам. Он пил, закрыв глаза. Это было как самый чудесный пир. Вода эта была не простая. Она родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук. Она была как подарок сердцу...)

— На твоей планете люди выращивают в одном саду пять тысяч роз... и не находят того, что ищут...

— Не находят.

— А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды...

— Да, конечно.

— Но глаза слепы. Искать надо сердцем.

— Ты должен сдержать слово.

— Какое слово?

— Помнишь, ты обещал намордник для моего барашка... Я ведь в ответе за тот цветок.

— Ты что-то задумал и мне не говоришь... Неспокойно мне.

Экзюпери. «Если меня собьют, я ни о чем не буду сожалеть. Будущее термитное гнездо наводит на меня ужас. И я ненавижу их (фашистов) доблесть роботов. Я был создан, чтобы быть садовником».

(Продолжение диалога Автора и Маленького принца.)

— Пора тебе приниматься за свою работу.

— Однако мне не стало спокойнее. Я вспомнил о Лисе...

— Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.

Чтец. Уже выполнено пять заданий, разрешение на которые, вопреки заключению медицинской комиссии, дано Сент - Экзюпери, но он настаивает на все новых и новых вылетах. И как ему отказать в этом?! Все понимают: лишиться такого человека куда серьезнее, чем лишиться летчика. Чтец. Обеспокоенные товарищи ищут способа уберечь его. Они придумали доверить ему чересчур важные сведения, и, согласно воинскому уставу, его не допустят к полетам. - Между тем вечером 30 июля 1944 года майор де Сент - Экзюпери, ничего не знающий о заговоре друзей, готовится к вылету. Он опять должен пролететь над районом Аннеси и Гренобля.

Автор. «Что это тебе вздумалось, малыш!

Я услышал, как бьется его сердце, словно у подстреленной птицы».

Чтец. 31 июля 1944 года командир эскадрильи, провожая Экзюпери, был спокойнее, чем обычно. Маленький принц. «Я рад, что ты нашел, в чем там была беда с твоей машиной. Теперь ты можешь вернуться домой»...

Чтец. 31 июля. 12.50. Летчики и механики собираются на летное поле. Около 13 часов ожидается возвращение Сент - Экзюпери. 13 часов. (Слышатся шутливые возгласы): «Сбился с пути». «Заснул за штурвалом». «Дочитывает какой-нибудь детектив».

Чтец. Люди пытаются за зубоскальством скрыть нарастающее беспокойство.

Маленький принц. «И я тоже сегодня вернусь домой. Это гораздо дальше и гораздо труднее»... Чтецы.

13.30. Свяжитесь с американским контрольным постом.

13.35. «Алло! Командир! Американцы у аппарата! У них нет никаких сведений». Кучка людей на летном поле растет. Возрастает и беспокойство.

Автор. «Все это было как-то странно».

Маленький принц. «Сегодня ночью исполнится год. Моя звезда станет как раз над тем местом, где я упал год назад»...

Чтецы.

13.50. «Боже правый! Не может быть!» 14.00. «Попробуйте засечь немецкие станции».

Автор. «Послушай, малыш, ведь свидание со звездой — просто дурной сон, правда?»

Маленький принц. «Самое главное — то, что глазами не увидишь... Ну... вот и все».

Автор. «Он помедлил еще минуту и встал. И сделал один, один только шаг».

Чтец. 14.30. У него было горючего на шесть часов.

(Шум самолета обрывается. Музыка. Звучит песня А. Пахмутовой «Нежность».)

Автор. «По ночам я люблю слушать звезды. Я знаю, он вернулся на свою планетку. На заре я не нашел его тела...

Взгляните на небо: всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас: помедлите немного под этой звездой и спросите себя: «Жива ли та роза или ее уже нет? Вдруг барашек ее съел?» И вы увидите, все станет по-другому. Все это загадочно и непостижимо. Вам, кто тоже полюбил Маленького принца, как и мне, это совсем, совсем не все равно: весь мир становится иным оттого, что где-то в безвестном уголке Вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, съел незнакомую нам розу. И никогда ни один взрослый не поймет, как это важно! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся».

Экзюпери. «И если б я вернулся, опять начал бы сначала».

Чтец. «Главное, когда где-то продолжает существовать то, чем ты жил. И обычаи. И семейные праздники. И дом твоих воспоминаний. Главное — жить для возвращения».

Экзюпери. «Мамочка! Я бы так хотел, чтобы вы не беспокоились обо мне и чтобы это письмо дошло до вас. Мне очень хорошо. Совсем хорошо. Мне только очень грустно от того, что я так давно вас не видел. И я тревожусь за вас, моя старенькая, любимая мамочка. Как несчастна наша эпоха... Мама, поцелуйте меня, как я вас целую, от всего сердца. Антуан».

Чтец. «Но если я вернусь живым, передо мной встанет только один вопрос: что можно, что необходимо сказать людям?»

Экзюпери. «Ищите меня в том, что я пишу».

Автор. «Откуда я родом? Я родом из моего детства, словно из какой-нибудь страны».

Чтецы (по одной фразе Экзюпери).

— Жить — это значит постепенно рождаться.

— Мне всегда была ненавистна роль наблюдателя. Чтобы быть, я должен участвовать.

— Величие всякого ремесла прежде всего в том, что оно объединяет людей.

— Узнать можно только то, что приручишь.

— Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

— Единственная настоящая роскошь на Земле — это роскошь человеческого общения.

— Мы жители одной планеты, пассажиры одного корабля.

— В людях меня интересует не то, что они есть, но кем они могли бы стать.

— Меня мучит забота садовника. Я боюсь, что в каждом из людей может быть убит Моцарт.

— Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе. Сгорать от стыда за нищету, хоть она как будто существует и не по твоей вине. Гордиться победой, которую одержали товарищи. И знать, что, укладывая камень, помогаешь строить мир.

— Я знаю, что я люблю. Я люблю — жизнь.

— У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они — как задача, которую надо решить.

Для моего дела они — золото. Но для всех этих людей звезды немые. А у тебя будут особенные звезды. И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст напиться. Взойди на вершину, испей из этого чистого родника. (Звучит песня «Маленький принц». Музыка М. Таривердиева.)

uverenniy.ru

Стиль речи - стиль жизни

06.02.2017 13:45 Костина Анжелика Владимировна

Стиль речи - стиль жизни

Костина Анжелика Владимировна

Трудно переоценить значение языка в жизни человечества и значение речи в жизни конкретного человека. И язык, и речь, и текст наши предки называли Словом, вкладывая в него сакральный смысл божественного дара человеку: не просто умение говорить, писать, общаться с себе подобными, но подразумевая Слово как инструмент творения жизни человеческой, орудие организации всей общественно – производственной деятельности, образования и воспитания человека. Можно сказать, что Мир творится словом. Вспоминается известное изречение Ф. А. Абрамова: «Слово всегда было путеводной звездой человечества. В слове сокрыта самая великая энергия на Земле – энергия человеческого духа. Словом создавалась культура, словом ковалась вера, ковались идеалы, слово двигало народы в борьбе за равенство и братство». Почитание живительной энергии слова и признание его силы, порой разрушительной, существуют в традициях самых разных культур. В подтверждение этого можно было бы бесконечно долго приводить в качестве примера пословицы и поговорки народов мира: «И счастье, и беда у человека на языке» (арабск.). «Язык поможет найти правильный путь» (вьетнамск.). «Кто из мудрых даст ответ: Жизнь иль слово – что дороже? Жизнь уйдет, бессмертных нет, Слово сохранится может". (таджикск.). «Пуля убивает тело, а слово – душу» (еврейск.). «Язык – стяг, дружину водит. Язык царствами ворочает» (русск.). «Сабля порубила одного, а язык – армию» (армянск.). «Если бы не способность выражать свои мысли языком, то человек был бы картинкой или бессловесным животным» (арабск.). Современная наука говорит о том, что и самим своим существованием как вида, человечество обязано языку: из мира животных человека выводит культура, а язык лежит в ее основе. Эта мысль не нова - Н. Ф. Кошанский (первый учитель русского языка и словесности А. С. Пушкина) считал человека созданием словесным, чье отличие от других одушевленных созданий - “сила ума и дар слова”. Через язык человек формируется, речью он характеризуется. В речи выражается вся его сущность: мысли, чувства, воля, дела («Заговори, чтобы я тебя увидел» - Сократ). Язык, сформировавший человека, организовывает и определенный образ жизни общества, ведь с помощью языка описывается и организуется всякая деятельность. Язык здесь – «сознательно управляемое орудие взаимодействия людей, выразитель благотворных или злотворных мыслей и чувств ... Это закон активного формирования языком образа жизни общества» (Аннушкин В. И. «Как говорим, так и живем: русский язык и духовное состояние общества» // Глинские чтения. 2007, июль – август. ). Исходя из этого, можно говорить, что каков язык, такова и жизнь, а, следовательно, что стиль речи – стиль жизни; это относится в равной степени и к отдельному человеку, и к обществу в целом. И опять не могу не привести слова В. И. Аннушкина: «Многие благие намерения современного общества испорчены безнравственностью идей и безвкусицей слова. Уныние, которое прочитывается в глазах очень многих наших учеников, вытекает из стиля современной общественной речи в СМИ, нарочито примитивного, настроенного на пагубные страсти и развлечения. Смените стиль мысли и речи — и изменится состояние духа!». Такими словами определяет современное состояние общества в его речедеятельности заслуженный деятель искусств России, академик Петровской академии науки и искусств, кандидат искусствоведения, профессор З. В. Савкова: «В нашей жизни, к сожалению, отсутствует высокий стиль речи. Исчезли торжественные фразы и слова. Говорим на бытовом уровне. Низкий стиль, который принимают за «язык народа», лег сегодня в основу литературного языка. И подтверждение этому можно найти во многих произведениях современных авторов. Люмпенизацией, подравниванием под самый низкий стиль, охвачены мы все. Это и смешение стилей и неразличение жанров, вообще искажение всех мыслимых пропорций в употреблении слова. Происходит утрата внутреннего лада между человеком и его языком. Восстанавливая его, подстраиваясь под становящийся нормой жаргон, личность неминуемо изменяется в силу обратной связи: мы говорим, как думаем, и думаем, как говорим». Современное информационное общество расширило власть языка до опасных пределов. Язык как универсальная семиотическая система имеет свои законы, общение людей также осуществляется по определенным законам (коммуникативные законы). Как не процитировать: «незнание законов не освобождает от ответственности». «Слово – это союзник, всегда готовый стать предателем» - предупреждал П. С. Пороховщиков – выдающийся судебный оратор. Непонимание законов языка или пренебрежение ими, неумение выразить свою мысль и контролировать свою речь приводят не только к отсутствию ожидаемых результатов речевого воздействия, бесполезности речевой деятельности – язык в данном случае может быть опасен. Иллюстрацией к этим словам могут послужить современные СМИ (увы! в подавляющем большинстве). Речекультурная деятельность СМИ, не отягощенная ответственностью за произносимые слова (так понимается свобода слова), предлагает обществу новый стиль речи: без опоры на культурную традицию, понятия вкуса и нравственности. Создается впечатление, что многие из современных коммуникативных лидеров не осознают что говорят, забывая, что «Речь — это акт деятельного сознания, а не автоматизированное отправление психофизического организма. … Она есть объект культурного преодоления, нуждается в некоторой стилистической организации» так говорит З. В. Савкова в своём труде «Искусство оратора». Новое информационное общество, в котором мы живем, должно понять и правильно осмыслить огромное влияние Слова (сказанного или напечатанного) и придти к устроению жизни и совершенствованию человека через речь. Обновлено: 25.04.2018 14:09

You have no rights to post comments

ext.spb.ru

воспитание любьви к родному языку

К образовательной концепции защиты родного языка

М.Ф. Асадова

Преподаватель школы №111, победитель конкурса "Лучший учитель", докторант Бакинского Славянского Университета

Воспитание любви к родному языку, обострённого чувства ответственности за его прошлое, настоящее и будущее и составляет существо экологического аспекта культуры речи. Язык любого народа – исторический аккумулятор его культуры, он закрепляет историческую память Слова, и культура языка предстают как накопление этой памяти, как неразрывная духовная связь поколений. Экологический подход предполагает бережное отношение к родному литературному языку как к орудию культуры, ибо всякое неуместное со стилистической точки зрения употребление слов, разрушает стилистическую структуру языка, которая создаётся веками. В родном литературном языке закрепляется историческая память народа, в нём формируется его историческое сознание. Нравственная экология, должна быть частью экологии социальной. А для этого нужны знания. Многое здесь зависит от языка, иначе и быть не может. Язык – это и основа национальной памяти азербайджанского народа, и ключ к пониманию духовного мира народа, своего и чужого. Это мостик, по которому наше земное начало переходит в духовно-планетарное. Слово, родной язык объединяют многие поколения людей, сплачивают нацию, питают её самосознание и суверенность в кругу других наций и народностей.

Слово соединяет в себе всё, чем памятно для нас прошлое народа, чем дорого и свято его настоящее и чем отрадно ожидаемое будущее. В слове сокрыта самая великая энергия, известная на земле – энергия человеческого духа. Язык запечатлевает историю народа, это сама культура, процесс и результат её накопления и обновления. Нам надо беречь слово, беречь язык. Наш язык, повседневная речь нуждается в защите от огрубления и вульгаризации, ненужных иностранных заимствований. Причина экономических и социальных трудностей, с которыми столкнулся Азербайджан в последние годы, кроется и в падении нравственного уровня общества. Мы утратили многие понятия о добре, милосердии, терпимости к чужому мнению. Нашей стране крайне важно духовное возрождение, моральное развитие, культивирование нравственности.

Наш родной азербайджанский язык живёт по своим специфическим внутренним законам. Что-то в нём нарождается, а что-то отмирает или переходит на время в пассивный запас. Однако сейчас ещё недостаточно громко и внятно звучат требования оберегать чистоту азербайджанского языка, ведь мы мало делаем и беспокоимся о чистоте сферы «речевого» существования, экологии языка. Она должна нас сопровождать всю жизнью. Мы начинаем терять вкус к слову, становимся глухи к его звучанию, смыслу, структуре и эстетической отточенности. Чувство родного языка не столько врождённое, сколько приобретаемое каждым человеком на протяжении жизни. Мы должны хорошо усвоить одну истину, что говорить и писать на родном литературном языке ПЛОХО, неправильно, неточно или неграмотно – это не только безнравственно, но и недостойно цивилизации начала 21 века.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обсуждаются кардинальные проблемы экологии слова и языка. Показано, что родной литературный азербайджанский язык нуждается в повседневной и перспективной защите от экспансии и интервенционистских акций, подрывающих корни и устои азербайджанской нации, самобытности нравственной культуры народа. Показано, что модернизм и инновации в условиях глобализации не должны затрагивать истоки родного языка.

REZUME

It has been discussed essential problems of ecology word and ecology of languages. It has been showed that Azerbaijani an languages needs in everyday and perspective protection against from different interventional and expansion actions which came from abroad.

ЛИТЕРАТУРА

«Воспитательная система класса», Под ред. Е.Н.Степанова: Псков, 1998 г.
Поляков С.Д., «Психопедагогика воспитания», М.,1996 г.
Сухомлинский В.А.—«Письмо к педагогической этике» - Народное образование, № 11, 1970 г., с. 50

infourok.ru

Фёдор Абрамов: «Нельзя заново возделать русское поле, не возделывая души человеческие»

29 Февраль 2012 года

29 февраля 1920 года родился русский советский писатель Фёдор Александрович Абрамов. Кому же ещё рассказывать о нём, как не супруге - Людмиле Крутиковой-Абрамовой...

Но прежде статьи - одна цитата: «Пора всем понять: перегрузка школьника всевозможными предметами и недогрузка его родным словом могут обернуться самыми серьезными последствиями, особенно в наш век всеобщей технизации и усыхания сердца. Ну будут, будут у нас физики, будут математики, будут иные специалисты, а Человек-то, будет ли Человек-то? Слово всегда было путеводной звездой человечества. В слове сокрыта самая великая энергия на Земле – энергия человеческого духа. Словом создавалась культура, словом ковалась вера, ковались идеалы...».

(Ф. Абрамов)

... Мало кто из современников Абрамова так понимал и ценил значение провидческого писательского слова, предостерегающего, очищающего и врачующего душу. Тому способствовала не только русская литература, но и услышанные в детстве молитвы, сказки, былины, легенды, поверья, скоморошины, чем так богат Русский Север – родина Федора Абрамова.

Родился Федор Александрович Абрамов 29 февраля 1920 года в далекой северной деревне Веркола Пинежского уезда Архангельской губернии, отгороженной от города бескрайними лесами, болотами, озерами. Только в 18 лет будущий писатель увидел город, железную дорогу, поезд, трамвай, театр.Детство и юность были нелегкими. Большая многодетная, рано осиротевшая семья (отец умер, когда мальчику не было и двух лет). Спасали – трудолюбивая мать, взаимопомощь братьев и сестер, неутомимый крестьянский труд с его тяготами и радостями. А душу формировали суровая требовательная мать и особенно – добрейшая, набожная тетушка Иринья, которая за гроши обшивала всю деревню и вносила в каждый дом свет любви и благочестия. От неё получил Абрамов «первые уроки доброты, сердечности, первые нравственные уроки».

Навсегда поразил мальчика и местный святой – отрок Артемий Праведный, убитый молнией в двенадцать лет, известный своим благочестием, кротостью, трудолюбием. После обретения его нетленных мощей был создан Веркольский монастырь (17 век).

Поначалу Федор Абрамов хотел во всем походить на отрока Артемия. Но жизнь складывалась иначе. Школьные годы (учеба в Веркольской начальной школе, а затем в средней школе Карпогор), комсомольская юность заглушили на время детские устремления. Появились иные мечты, иные кумиры, иные идеалы. Романтика революции, героика Гражданской войны и первых пятилеток властно вошли в сознание подростка.

С отличием окончив школу, он поступает на филологический факультет Ленинградского университета. В первые же дни Великой Отечественной войны ушел добровольцем в народное ополчение защищать Ленинград. Был дважды тяжело ранен, второй раз чудом избежал гибели. Чудом уцелел в блокадном госпитале и при переправе по Дороге жизни через Ладогу.

После долечивания в госпиталях весной 1942 года он возвращается на родное Пинежье, где ему открылась ещё одна народная трагедия – «бабья, подростковая и стариковская война в тылу», где голодные, разутые дети, бабы и старики взвалили на себя всю мужскую работу – в поле, в лесу, на сплаве. Эти впечатления легли в основу романа «Братья и сестры» (1958). Но ещё пятнадцать лет шёл Абрамов к своему первенцу.

В августе 1942 года снова призван в армию: заместитель политрука роты запасного стрелкового полка, курсант военно-пулеметного училища. В апреле 1943 года был направлен в контрразведку «Смерш». Впечатления от работы следователем контрразведки отразились в неоконченной повести «Кто он?».

После демобилизации в октябре 1945 – учеба в университете, аспирантура, защита кандидатской диссертации по творчеству М. Шолохова, работа на кафедре советской литературы ЛГУ (1951 – 1958).

В 1949 году по воле партбюро филологического факультета он подписал вместе с Н. Лебедевым не им написанную статью «В борьбе за чистоту марксистско-ленинского литературоведения», посвященную итогам борьбы с космополитизмом. Сам Абрамов на собраниях выступал более мягко, не «громил», как иные партийные деятели, профессоров (Б. Эйхенбаума, Б. Жирмунского, И. Ямпольского, Г. Гуковского), а ограничивался критикой реальных недостатков лекционных курсов. За подобный «либерализм» подвергался внушениям по партийной линии.

В середине XX века он познал новые беды и трагедии народные – не только крестьянские, но и городские драмы недоверия и подозрительности к военнопленным, к находившимся в оккупации людям. Его возмущал анкетный подбор кадров, когда люди с «чистой» биографией получали незаслуженные привилегии; его продолжало мучить бесправие крестьян, лишенных паспорта и права передвижения, плативших непомерные налоги. Он увидел резкое несоответствие народных бед и литературы, кино, где царила атмосфера всеобщего благополучия и ликующих празднеств («Кавалер Золотой Звезды», «Кубанские казаки»). В 1954 году он опубликовал в журнале «Новый мир» статью «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», в которой восстал против лакокрасочной и тенденциозно идиллической литературы о деревне, против сглаженных конфликтов и упрощенных характеров, ратовал за подлинную неприкрашенную правду. Статья прогремела на всю страну, автора обвинили в нигилизме, антипатриотизме, критиковали в печати, на партийных собраниях, чуть не лишили работы.

После публикации первого романа «Братья и сестры» (1958) Абрамов ушел из Университета и целиком посвятил себя литературной работе.Тетралогия – «Братья и сестры» (1958), «Две зимы и три лета» (1968), «Пути-перепутья» (1973), «Дом» (1978) – или, по словам автора, роман в четырех книгах – пожалуй, самое значительное произведение второй половины XX века. По охвату событий, по глубине и сложности проблематики, по многообразию характеров тетралогия Абрамова встает вровень с книгами Л. Толстого («Война и мир») и М. Шолохова («Тихий Дон»).

Объединенные общими героями и местом действия (северное село Пекашино), эти книги повествуют о тридцатилетней судьбе русского северного крестьянства. Более двадцати пяти лет создавалась тетралогия. Постепенно автор вместе с героями обретал мудрость, вглядываясь в судьбу страны, народа и человека, искал ответы на мучительные вопросы: да что же такое эта Россия? Что мы за люди? Почему мы буквально в нечеловеческих условиях сумели выжить и победить врага и почему в мирное время не смогли накормить людей, создать подлинно человеческие отношения в обществе, основанные на братстве, взаимопомощи, справедливости? Писатель призывал к социально-политическому и нравстенному прозрению, к духовному и экономическому возрождению России.

О замысле первого романа Абрамов не раз рассказывал в своих выступлениях: «не написать «Братья и сестры» я просто не мог… Великий подвиг русской бабы, открывший в 1941 году второй фронт, быть может, не менее тяжкий, чем фронт русского мужика, – как я мог забыть об этом?» Выражением любви, сострадания и восхищения русской северной крестьянкой и стал роман «Братья и сестры». Действие в романе происходит в самое тяжёлое время – в страду 1942 года, когда враг занимал города и села, подходил к Волге. А в далеком Пекашине шла своя война – за хлеб, за урожай, война с голодом, холодом, неутешным горем.

Но наряду с бедами и трагедиями Абрамов увидел в народе светящиеся души, пробуждение векового нравственного опыта, исконных начал терпения, взаимопомощи, совестливости, трудового энтузиазма, заботливой любви к земле-кормилице. Авторский голос звучит в словах одного из руководителей района: » Вот говорят, что война инстинкты разные пробуждает в человеке… А я смотрю – у нас совсем наоборот, люди из последних сил помогают друг другу. И такая совесть в народе пробудилась – душа у каждого насквозь просвечивает».

Абрамов-художник в первом же романе предстал как подлинный мастер создания разнообразных характеров, изображения природы, всего многоцветья жизни как в природе, так и в людских отношениях, вмещающих и лирику, и патетику, и бытовые подробности, и юмор, и скоморошину, и демагогию газетных передовиц, стихию невысказанных чувств.

Роман сразу получил всенародное признание, был одобрительно встречен даже критикой, которая все последующие годы зачастую подвергала книги Абрамова несправедливым и предвзятым обвинениям. Чего только не наслушался писатель в своей жизни, в чем только не упрекали его.

Особенно разносной была критика повести «Вокруг да около» (1963): озлобленный клеветник, очернитель, смакует недостатки, искажает жизнь. Было сочинено обвинительное письмо от имени односельчан «Куда зовешь нас, земляк?». Вместе с тем повесть принесла Абрамову мировую известность. Она была переведена в Англии под названием «Хитрецы», затем издана во многих странах. Повесть ставили в один ряд с повестью А. Солженицына «Один день из жизни Ивана Денисовича». А на родине Абрамова не печатали пять лет. Но сломить писателя не удалось. В эти годы он работал над вторым романом тетралогии – «Две зимы и три лета».

Роман долго и трудно выходил в печать. Отклоненный по цензурным соображениям журналом «Звезда», он после долгих сражений в московской цензуре был опубликован в «Новом мире» (1968). Но сразу появились проработачные статьи в «Огоньке» и «Литературной газете». В защиту романа выступил критик Борис Панкин – «Живут Пряслины!».

Действие романа происходит в послевоенные годы (1947 – 1948), но по-прежнему царят голодные дни, займы, налоги, лесозаготовки, труд на земле за «пустопорожний трудодень».

<...>Третий роман – «Пути-перепутья» (1973) – ... пожалуй, самый социально острый и публицистически страстный роман Абрамова. Почему царит нищета и бесхозяйственность? Почему крестьянин, кормящий страну, сам остается без хлеба и молока? Кто подлинный хозяин в стране? Народ и власть. Экономика, политика, человек. Совесть, долг, самосознание и фанатизм, демагогия, приспособленчество, цинизм, трагедия народа, страны, личности – вот круг жгучих проблем, поставленных в романе, над решением которых мы бьемся ещё и сегодня.

События в романе разворачиваются в начале 50-х годов, время дальнейшего разъединения и даже ожесточения людей, все ещё полуголодных и охваченных страхом. Пытался найти выход Лукашин, выдал строителям коровника по 15 кг. ржи, да и был арестован.

Сцены сбора подписей Михаилом в защиту арестованного Лукашина и собрание районного актива, где снимают с должности главу района Подрезова – центральные в романе. Многие пекашинцы отказались подписывать письмо, безоговорочно подписались только овдовевший фронтовик Илья Нетесов и сестра Лиза. Это окрылило Михаила. Он впервые почувствовал «свою причастность к делам всей страны». Но это только проблеск гражданского самосознания Михаила. Впереди – ещё немалые испытания. О том – завершающий тетралогию роман «Дом» (1978).

«Дом» – лучшая книга Абрамова, взывающая и сегодня к нашей совести, уму, к соразмышлению о жизни страны и каждого из нас, к поискам путей праведной, достойной жизни.События в романе происходят в 1972 году, через двадцать лет после ареста Лукашина. Отстроилось, обновилось Пекашино, техника пришла на поля, лучше, зажиточнее стали жить люди, и Михаил появляется как довольный хозяин в своем новом доме. Но лучше ли стали люди при материальном достатке? Даже в семье Пряслиных распалось былое братство: Михаил отрекся от Лизы, Татьяна живет в столице и редко вспоминает родных, Федор кочует по трудовым колониям и тюрьмам, Петр не покидает больного Григория, но связан с ним не сердцем, а оковами долга. И только Лиза верна прежним устоям, она остается хранительницей пряслинской совести, родного очага. Но и она не в силах уберечь от гибели завещанный ей ставровский дом.

Судьбы Ставровского дома, Михаила и Лизы – центральные в книге. А рядом – десятки других домов и судеб. В домах по-разному живут, дома строят и разрушают, о них спорят. Разнолики дома, разноголосы люди. Дела и поступки персонажей выверяются именно домом – большим и малым, духовным и материальным, который мы создаем на земле и в душах наших.

Народ и Россия – на распутье и в выборе жилья, и в уровне достатка, и в выборе жизненных ценностей, духовных ориентиров – идей и идеалов. Ни в одном другом романе Абрамова не было такого философского накала, столько рвущихся к истине героев, которые спорят о домах, о душах, о смысле жизни. Не фабульно-событийный сюжет организует повествование, а боль и думы автора о России, народе, человеке.

Русский народ… Русский характер… Русская женщина – сквозные темы русской литературы. Они главенствуют и в романе «Дом»...

...Федор Абрамов всегда трезво смотрел на народ, не идеализировал его, но и не преуменьшал его достоинств: «И в народе есть великое и малое, возвышенное и низменное, доброе и злое». Так и в русском характере он видел великие достоинства и недостатки, часто причудливо переплетающиеся, – например, великое долготерпение и рабская покорность, нравственный максимализм, порыв к горним вершинам духа и пренебрежение будничным, кропотливым трудом. В книгах Абрамова нет однолинейных героев. В каждом персонаже – сплав достоинств и недостатков, высоких устремлений и заблуждений.

На примере Калины и Евдокии Дунаевых (главы «Из жития Евдокии-великомученицы») писатель предостерегает от одностороннего, поверхностного понимания прошлого, героев гражданской войны и первых пятилеток, и задает главный вопрос: можно ли созидать Дом-страну фанатичным подвижничеством, не заботясь о благополучии отдельных людей?

Судьбы других героев подводят к иным вопросам: можно ли созидать личное благополучие, дом-семью, малый дом в отрыве от общих проблем Дома-страны и всего общечеловеческого Дома?

«Дом» – книга эпохальная, книга о поисках нового сознания, новых плодотворных путей в развитии страны, человека и человечества...

...Не уступают романам повести, рассказы, публицистика Абрамова. В них тоже – не только скорбь и плач о России, но и поиски истины, путей возрождения России, выявление здоровых сил нации.

О том – лучшие повести: «Вокруг да около» (1963), «Пелагея» (1969), «Алька» (1972), «Деревянные кони» (1970), «Мамониха» (1980), неопубликованная при жизни «Поездка в прошлое», незавершенная повесть «Кто он?». В названных повестях, как и в рассказах, предстают талантливые русские люди, труженики, взыскующие правды и справедливости, страдающие и нередко погибающие под гнетом суровой действительности и собственных заблуждений, но и прозревающие, находящие ответы на трудные вопросы времени, постигающие смысл бытия, свою ответственность за всё происходящее....

...любимая героиня Абрамова – Милентьевна («Деревянные кони») – «безвестная, но великая в своих деяниях старая крестьянка из северной лесной глухомани». Она поражает и заражает автора-повествователя (а с ним и читателей) своей неизбывной добротой, жизнью-служением, верностью данному слову.

Сродни Милентьевне многие герои из рассказов Абрамова – те подвижники, трудники , праведники, которые, по словам писателя, «никогда не переводились на Руси. Ими всегда жила и будет жить Россия».

По обету прошла пешком с берегов Пинеги в отдалённый Пустозерск Соломея («Из колена Авакумова») и через всю жизнь пронесла веру в слово Господне, только им спасалась от бед и страданий. И лишь в конце жизни обрела признание односельчан: «святая меж нами жила».

Другой тип подвижнической жизни – в рассказе «Сказание о великом коммунаре». Это сказание о крестьянине, который сорок лет в одиночку, порой под насмешки земляков, осушал болото и победил: отогнал ранние заморозки от деревни, заморозки, убивающие урожай.

Путь подвижников не всем под силу. Они – светящиеся маяки, духовные ориентиры, доказывающие, какие потенциальные возможности скрыты в нас, через какие муки и страдания может пройти человек и остаться при этом человеком долга, добра и совести.

Заслуга Абрамова в том, что он широко ввел в литературу людей неприметного, непоказного, «будничного» героизма, который, по его словам, «ещё мало понят и оценен нами». «Сосновые дети», «Михей и Иринья», «Золотые руки», «Самая счастливая», «Слон голубоглазый», «Куст нерукотворный», «Жарким летом»- это всё сказания о неприметных, обычных людях, которые живут без шума и горделивой позы, каждодневно умножая на земле добро, красоту, справедливость.

Автобиографичен исповедальный рассказ «Слон голубоглазый», где звучит апофеоз тем зачастую безвестным людям, которые в годы произвола, жестокости помогали обиженным силой любви, доброты, состраданием, милосердием. Это о них сказал Абрамов в воспоминаниях о музыковеде Н. Котиковой: «Таланты бывают разные… Но есть высший талант, высший дар… – дар доброты и человечности». Почти о том же – запись от 1 декабря 1974 года: «Мудрость так называемых простых людей более великая, чем мудрость так называемых великих. Ибо эти простые люди освобождены от тщеславия, творят жизнь и добро, не рассчитывая на бессмертие, на славу, на вознаграждение. Тогда как так называемые великие часто утверждают лишь себя… Истинно великие люди – простые, безымянные».

Примечательны в этом смысле короткие рассказы из цикла «Трава-мурава». Это – малая энциклопедия народной жизни в отличие от эпоса романов и повестей. В них – тоже многоликая Русь, но с акцентом на ее добрые, жизнестойкие силы. В цикле «Трава-мурава» писатель создал целое созвездие чистых, праведных душ. Готовя к изданию этот цикл, Абрамов записал в дневнике 16 ноября 1980 года: «Я-то думал всё, пропала Русь, одна шушера осталась, а читая «Траву-мураву», вдруг понял: жива Россия, и выживет. Какие прекрасные люди населяют мои рассказы! Ведь не выдуманы же они. Из жизни взяты»...

Абрамов не уставал повторять: социальные, экономические, экологические проблемы неотрывны от духовных, нравственных. «Нельзя заново возделать русское поле, не возделывая души человеческие». «Социальная перестройка, не подкреплённая душевной работой каждого, не может дать должных результатов».

Много размышлял Абрамов в последние годы о значении слова в борьбе за умы и души людей, и не раз говорил об опасности обнищания языка, об опасности растущего пустословия, рекламы, политической и моральной демагогии, спекуляции словом...

Увлекшись социальной проблематикой, критика почти не заметила главного достоинства абрамовской прозы – самобытного абрамовского слова, негодующего и врачующего, радующего и окрыляющего, того многоцветного и мудрого слова, которым особенно богат русский язык да ещё в его народном, северном звучании. Сам Абрамов постоянно восторгался народной речью северян. Он утверждал: «язык народа – это его ум и мудрость, его этика и философия, его история и поэзия».

Из многочисленных незавершенных произведений писателя надо выделить повесть «Кто он?», путевые заметки о пребывании во Франции, Германии, Финляндии, Америке и роман «Чистая книга».

В путевых заметках Абрамов постоянно сравнивал экономику и духовное состояние общества в передовых странах и России. Отдавая должное западной и американской демократии, высокому уровню жизни, успехам в технике и экономике, деловитости и инициативности людей, он вместе с тем провидчески предупреждал об опасности однобокой буржуазной цивилизации, где зачастую господствуют прагматизм, эгоизм, бездуховность.

Всевластие банков, капитала, рекламы, все негативные стороны современной технической цивилизации особенно поразили Абрамова в Америке. «Америка задала тон предельной рационализации всему миру… Неужели по этому пути идти всему человечеству? Неужели у людей нет другого пути?» – вопрошал он в 1979 году.

Тогда же он провидчески рассуждал о крайностях «рыночной экономики»: «нельзя доводить принцип частной инициативы, частной собственности до крайности. Полное разъединение людей. Духовное обнищание. Помешательство на копейке. Превращение человека в свою противоположность, надругательство над человеком. Все коммерция. Все бизнес. Нет литературы, искусства, кино и т.д. Регулирование государства необходимо».

Лучшим и главным своим произведением Абрамов считал «Чистую книгу». Материалы собирал 25 лет. К сожалению, набело написаны лишь первые 18 глав. Остались тысячи страниц набросков, заметок, развернутых сцен и размышлений...

...Абрамов постоянно внушал себе и читателям: мы не бессильны. Каждый из нас может противостоять злу словом, делом, добротой, чистотой помыслов и устремлений. «Все мы – убеждал писатель – растим и поливаем духовное древо человечества; как только кончится эта духовная работа, как перестанем взращивать духовное древо, так человечество погибнет»...

...Умер Федор Абрамов 14 мая 1983 г. Похоронен в родном селе Верколе...

...Самая точная и мудрая оценка творчества и личности Федора Абрамова принадлежит академику Д. С. Лихачеву: «… До конца дней своих он сохранил в себе что-то от деревенского паренька и одновременно становился мудрым судьей человеческих судеб <…> И в писателе, и в человеке жило в нём трагедийное начало – начало почти титаническое, делавшее его драматургом в повествовательной романной форме. Он был и поразительным оратором, оратором-публицистом, слушать которого было порой почти потрясением»...

Библиотека писателей Архангельского края

Похожие публикации

Подвижничество: "Литературной газете+" в Севастополе исполнилось 10 летНиколай Тарасенко: "Я защищен безвестностью своей..."СЕРГЕЙ ФЕДЯКИН. "К ДЕВЯТОМУ ДНЮ" (памяти писателя Олега Стрижака)"Дороже жизни - Родина" (к 75-летию подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия")Сергей Федякин. "Вышедший из крестьянского космоса" (о Василии Белове)"ВСЁ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРЕЖДЕ..."Все публикации

artbuhta.ru

З.В. Савкова Искусство оратора. В слове сокрыта самая великая энергия известная на земле энергия человеческого духа