14.07.2014
Строевые песни ВДВ
Военная музыка с давних времен использовалась военачальниками как средство, способное дисциплинировать и воодушевить солдат во время строевой подготовки и ведения боевых действий. Она помогала поднять боевой дух солдат, пробудить в них чувство патриотизма. Великий полководец А.В. Суворов оставил поколениям большое количество высказываний о роли военной музыки, ставших впоследствии крылатыми: «Музыка удваивает, утраивает армию», «Солдат без песни – что без ружья».
Войска Дяди Васи
В небе чистом, утреннем солнце вновь встает,
Dm E Am
И со взлетки «аннушки» сорвались в полет,
E
Еще несколько минут, и опять, браток,
Dm E Am
Окунувшись в синеву, совершишь прыжок.
Припев :
Dm G C Am
А дяди Васины войска качает небо на руках,
Dm E Am A7
И тонут парни в облаках на тонких стропах,
Гуляет ветер в куполах, купаясь в солнечных лучах,
Вступает с неба в бой крылатая пехота.
Сколько долгих, трудных дней нас учили здесь
Что умри, но сохрани боевую честь.
У десантных войск, сынок, - говорил комбат –
И в бою, и в облаках нет пути назад.
Припев.
Как реликвию храним тельник и берет,
Для десантных крепких душ их роднее нет,
Все мы небом рождены, и не зря, браток,
Голубой берет наш с ним цвета одного.
(Виталий Леонов)
Наверное, по этой причине строевые песни ВДВ столь популярны не только среди военнослужащих, но и среди гражданских, прошедших воинскую службу в рядах ВДВ.
Первым она помогает в нелегких армейских буднях, а вторым служит ярким напоминанием о трудной, но славной службе в крылатой армии «дяди Васи».
Гимн ВДВ (строевая)
1 куплет:
Военная форма бездонного неба, открытые лица в руках автомат,
Мы в небе как дома и с нами победа парит гордой птицей воздушный десант.
Припев:
Воздушный десант это дружба мужская,
воздушный десант это братство солдат,
На крыльях победы, приказ выполняя, поднимется в небо воздушный десант.
2 куплет:
Пусть родина помнит, надеется, знает - для нас ничего невозможного нет
Мужчина лишь тот, кто страну защищает, мы твердо храним наших предков завет..
Припев:
Воздушный десант это дружба мужская,
Воздушные десант это братство солдат ,
На крыльях победы, приказ выполняя, поднимется в небо воздушный десант
(Ирина Савицкая)
Если попытаться объяснить служившему, почему аббревиатура ВДВ в солдатской среде расшифровывается как «Войска дяди Васи», то бывший десантник может на Вас и обидеться. Поэтому это пояснение только для непосвященных. Василий Филиппович Маргелов командовал Воздушно-десантными войсками без малого четверть века. Он способствовал восстановлению и развитию ВДВ. Именно благодаря его командованию эти войска поднялись на такой высокий уровень по численности и техническому оснащению. ВДВ времен Советского Союза были самыми многочисленными воздушно-десантными войсками во всемирной военной истории.
В.Ф. Маргелов вошел в историю российских вооруженных сил, как самый талантливый командующий самого молодого и перспективного рода войск. Именно под его командованием ВДВ стали образцом боевой выучки, непоколебимого морального духа для других родов войск. Только советские десантники могли прыгать с многокилометровой высоты внутри своих боевых машин.
О чутком и заботливом отношении В.Ф. Маргелова к своим солдатам ходили легенды. Вот только некоторые из них.
Маргелов объезжал войска и в одном из батальонов зашел на кухню. Поинтересовался у повара, чем кормят солдат, довольны ли они едой. Попросил насыпать каши и ему попробовать. Повар зачерпнул погуще и насыпал харч в армейский котелок, поставил его перед командующим. После первой ложки лицо Маргелова гневно перекосилось: «Ты сам - то это пробовал?». «Никак нет!» - предчувствуя недоброе, промямлил повар. И через мгновение котелок со всем содержимым оказался на голове у бедолаги. Хохот стоял необыкновенный.
Мы Русские — С нами Бог (Строевая песня Рязанского училища ВДВ)
Русская земля, божия обитель,
Льётся на заре несказанный свет,
Русская земля, кто тебя обидел?
Недругам твоим прощенья нет.
Припев:
Мы - Русские, с нами - Бог!
Мы - Русские, Русские не продают!
За Родину последний вздох,
Мы - Русские! Русские идут!
Помнят сыновья светлые молитвы,
Жаворонка звон, даль весенних рек.
За твою любовь мы пройдём все битвы,
Русская земля, свети вовек.
Припев.
Солнце не сожжёт, вьюга не застудит,
Русские идут, будет светел день.
Русские идут, было так и будет,
Люди, с нами Бог, отринем тень.
А по войскам пошла байка о том, как Батя повара в котле сварил.
Или еще один случай из жизни. Звонит как-то Маргелову дежурный из отделения милиции: «Василий Филиппович, мы задержали в городе двух пьяных десантников». «Нет, эти ребята не мои » - ответил ему Маргелов и нажал отбой. К вечеру снова звонок: «Василий Филиппович, двое солдат, которых сегодня задержали, протрезвели, разгромили дежурную часть и скрылись через выбитое окно!». И Маргелов ответил: «Ну тогда это мои десантники».
Именно поэтому с чьей-то легкой руки солдаты свои войска стали любовно называть «Войска дяди Васи». Поэтому и для рядовых, и для их командиров, и для мобилизованных лозунги «Слава ВДВ!» и «Слава Маргелову!» неразрывны. Не одна строевая песня десантников содержит в своих строках легендарное имя командующего.
Солдатские песни имеют свои исторические истоки, так как связаны с теми или иными военными событиями. В этом и заключается их воспитательное значение. Они учат любить и защищать Родину, помнить и гордится подвигами предшествующих поколений.
Трудно представить, как бы развивалась история Российского государства, если бы у воинов не было такого богатства, как строевые песни десантников.
Строевая песня в/ч 3526…
Полки идут стеной, красиво держат строй
И гордо шелестят знамёна.
Комбат и рядовой, единою судьбой
Мы связаны с тобой, друг мой.
Служить России суждено тебе и мне,
Служить России, удивительной стране,
Где солнце новое встаёт на небе синем.
Плечом к плечу идут российские войска
И пусть военная дорога не легка,
Мы будем верою и правдою служить России.
В бесстрашии атак спасли мы русский флаг,
И дом родной, и наши песни.
А, коль придёт беда, собою мы тогда
Отчизну заслоним, друг мой.
Служить России суждено тебе и мне,
Служить России, удивительной стране,
Где солнце новое встаёт на небе синем.
Плечом к плечу идут российские войскаСтихи о войне 1941–1945 годов. Встанем братья во плечо духом русским небо напоивши
Строевые песни ВДВ
Мы будем верою и правдою служить России.
Полки идут стеной, красиво держат строй
И вместе с нами вся Россия.
И он, и ты, и я - армейская семья,
И этим мы сильны, друг мой.
Служить России суждено тебе и мне,
Служить России, удивительной стране,
Где солнце новое встаёт на небе синем.
Плечом к плечу идут российские войска
И пусть военная дорога не легка,
Мы будем верою и правдою служить России.
Последний вечер в вдв
Приходит день, когда со службой расстаются,
Пройдя беду, огонь и холод кореша,
И поздним вечером все вместе соберутся,
Чтоб разгулялась захмелевшая душа.
В каптерке тесной сигаретный дым струится,
С гитарной песней пробивается слеза,
Как жаль, но этот миг уже не повторится,
И я смотрю в друзей печальные глаза…
Припев:
Уйдут на дембель парни молодые,
Оставив за плечами высоту,
И ВДВ погоны голубые,
И юности заветную мечту,
Им станет вдруг их прошлое роднее
Тельняшкой да беретом на стене,
Но чем дальше от армейки, тем сложнее
Преграды одолеть в своей судьбе.
Последний раз услышат гул аэродрома
В десантно-штурмовой бригаде пацаны,
Ведь им назавтра сесть на поезд, и до дома
Пять суток колесить просторами страны.
В тревожных снах теперь дорога запылится
Огромных стоптанных десантных кирзачей,
Да иногда в домашних окнах отразится
Тот тусклый свет в казарме гаснущих свечей.
Припев. 2 раза.
Две последние строки каждого куплета и припева - 2 раза.
(Владимир Воронов)
Впервые десант был применен в Таджикистане в 1929 году. Группа красноармейцев высадилась с воздуха в захваченный басмачами город Гарм и с успехом освободила его. Но день ВДВ утвержден как праздник в память об ином событии. Летом 1930 года на боевом учении Московского военного округа под Воронежем был высажен парашютный десант из 12 человек. Это позволило понять военным командирам, какие перспективы и преимущества заложены в стратегии захвата противника с воздуха. Именно 2 августа было положено начало развитию нового рода войск Вооруженных Сил. А с ним появилось и новое направление в музыкальной культуре России - военные песни ВДВ. Из поколения в поколение передается традиция выражать в таких песнях любовь к Родине, организовывать, дисциплинировать и поднимать боевой дух десантников с помощью особой манеры исполнения.
Особенность применения десантных войск в местах, где другие рода войск не смогут решить поставленные стратегические задачи, обуславливала и особые требования к подбору и подготовке личного состава. В ряды ВДВ призывались самые, самые… Самые сильные, самые выносливые, самые смелые, самые сообразительные, те, в для кого понятия «Любовь к Родине», «Братская взаимовыручка», «Воинская дружба» - не формальные лозунги, а истинные порывы души.
На развитие ВДВ выделялось много сил и средств, отрабатывалась стратегия их боевого применения, большое внимание уделялось практической подготовке. Все это способствовало формированию элитного рода войск, способного решать любые боевые задачи. В годы Второй мировой войны десантники приобретали опыт в реальных боях. Десятки тысяч солдат и офицеров ВДВ награждены орденами и медалями, 126 человек получили звание Героя Советского Союза. В те же суровые годы появилось множество военных песен о десантниках. Авторы многих из них остались неизвестны, но песни передаются от поколения к поколению военнослужащих и до сих пор поются во время строевой подготовки или в другие часы воинской службы.
Строевая песня 7-й дивизии ВДВ
В Хиллере, в немецком городе, в далекой стороне,
Живут ребята смелые и служат в ВДВ,
Береты цвета синего, и грудь морской волной,
И ждут ребят любимые, когда придут домой
Припев:
А десантники, цепью по небу, как ромашки плывут по реке,
Мы живем одной дружною семьей, бережем покой страны родной.
Когда идем по городу, вздыхает не одна,
И смотрит, смотрит вслед она, девчонка, из окна.
Сегодня здесь, а завтра там, сказав друзьям прощай,
Уходим вновь за облака, встречай земля, встречай.
Припев:
А десантники, цепью по небу, как ромашки плывут по реке,
Мы живем одной дружною семьей, бережем покой страны родной.
(Исполнитель: Хор 7 гв. ВДД)
Способность русского солдата переделывать и изменять слова и мелодии песен просто поражает и свидетельствует о необыкновенной музыкальной даровитости наших воинов. Ведь недаром проводится такое множество песенных фестивалей, где многочисленные певцы и коллективы исполняют песни о нелегкой судьбе десантника, о погибших друзьях, о пережитом в зоне боевых действий, дембельские песни ВДВ.
На Интернет сайтах десантников можно найти большое количество таких песен. И пусть литературность некоторых из них не на высоком уровне, но они имеют одно неоспоримое преимущество – эти песни писались от души и писались людьми, которые знают, о чем они поют.
Непревзойденный стратег А.В. Суворов был гениальным знатоком русской души. Именно его высказывания помогли последующим поколениям военных командиров прийти к пониманию того, что без хорошей солдатской песни немыслимо воспитать настоящего воина.
Ежегодно 2 августа отмечается день ВДВ. Этот день традиционно широко празднуется на всех просторах бывшего Советского Союза. В каждом населенном пункте можно встретить парней в тельняшках в голубую полоску. Иногда радость людей в голубых беретах выплескивается за рамки дозволенного вместе с водой из фонтанов. Но ведь это праздник настоящих мужчин, и празднуют они его по-мужски, с размахом.
Я пожелаю нам, братишки, в этот день
Пускай сегодня нас порадует погода,
Ведь мы в беретах, цвета неба, набекрень,
В день ВДВ очередного года.
Всем офицерам и до рядовых,
Чтоб крайний выход никогда не стал последним,
Чтоб так же весело в беретах голубых
Мы все встречали год от года август летний.
(Владислав Исмаилов).
Дембельская
Снова белый пух возле тополей кружится, Как мне нелегко без любви твоей служится... Тополь распустил ветви над рекой сильные, Где же ты теперь, думаешь о ком, милая?
Автомат в руке, грусть свою в себе носим мы, Дни идут за днем грустной чередой осени. А когда-нибудь дембель в январе сбудится, И по зимним мы медленно пройдем улицам.
А когда-нибудь с грустью и тоской вспомним мы Наш отряд родной и палаток строй весь в пыли. А когда-нибудь дембель в январе сбудится, И по зимним мы медленно пройдем улицам.
Снова белый пух возле тополей кружится, Как мне нелегко без любви твоей служится. Тополь распустил ветви над рекой сильные, Где же ты теперь, думаешь о ком, милая?
(Группа Голубые молнии)
Вот они, денечки
Вот они, денечки: зеленеют рощи, тополя, Набухают почки, и на дембель едут дембеля. Как весной повеет, то уже не спрятать, не унять Дембельское время, дембельскую радость, твою мать!
Парню из Смоленска очень форма старая к лицу В гарнизоне N-ском дембеля гуляют по плацу. В дембельском альбоме смотрят фото, любят помечать О семье, о доме и о бабах любят, твою мать!
Карантин, учебку, помнят хлебореза Хомяка, Банщика Валерку, и присягу уж наверняка Помнят и залеты, как шагать учились и стрелять, Танки, самолеты..дедовщину помнят, твою мать!
(Группа Дембеля)
Похожие статьи:
voenpro.ru
Стихи о Сталинграде и Великой Отечественной войне
"Красная звезда", СССР."Известия", СССР."Правда", СССР."Time", США."The Times", Великобритания."The New York Times", США.
ПЕСНЯ О СТАЛИНГРАДЕИз фильма "Сталинград"
Ой ты, Волга, родимая Волга,Кто не любит твоих берегов?Ты, как море, полна,Широка и сильна,И грозна ты для наших врагов!
Над великою русской рекоюНеприступный стоит часовой:Это город-солдат,Это город-герой,Это наш Сталинград боевой.
Держит город ключи золотыеОт заветных путей и дорог,И в решительный часВоевал он не разИ врага не пускал на порог.
Рвались к Волге немецкие орды,Край родной был пожаром об'ят,И у волжских дверей,Отбивая зверей,Грозно встал богатырь-Сталинград.
От рожденья земля не видалаНи осады, ни битвы такой, —Содрогалась земля,И краснели поля,Всё пылало над Волгой-рекой.
День за днём сталинградцы сражалисьВ небывалом кровавом бою,В эти грозные дниОтстояли ониИ отчизну, и Волгу свою.
И, собрав богатырские силыПорасправивши грудь во всю ширь,Всех несметных враговУ родных береговРазгромил Сталинград-богатырь.
Слава городу - дважды герою,Слава матери всех русских рек,Слава всем храбрецам —Сталинградским бойцам,Слава Сталину, слава вовек!
Вас. Лебедев-Кумач. 10 марта 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*
* * *
Народное мужество
Мир не видал таких осад, Какой был осаждён могучий Сталинград,Уж полчищ вражеских несчётные бойницы Приблизились почти до волжских берегов, Но город-богатырь, разгладив рукавицы,Обрушил свой кулак на головы врагов, И вот у вражьих тел, застывших среди снегов. Замёрзшие глаза расклевывают птицы!
Не так ли русскому Илье-богатырю,Чьей доблести пример нам особливо дорог,— Я белу грудь твою вспорю! —В тягчайший час борьбы грозился лютый ворог?
Но богатырская рука была туга: Илья ударом в грудь дух вышиб из врага И, мстя нахвальщику, исполнен гневной страсти, Труп разметал его на части!
Как много говорит народный этот сказ! В нём есть пророчество, в былинном сказе этом: Да, нашей Родине пришлось врагов не раз Подобным потчевать ответом!
Не раз вторгались к нам враги со всех сторон,Но, отражая их вторженье, Мы не склонили, нет, простреленных знамёнИ, как завет былых времён, Всю мощь собрав, несли врагу — уничтоженье!
Так, силясь обратить в пустырь Цветущий Сталинград, злой враг удары множил. Но мести час приспел, и волжский богатырь Всю вражью нечисть уничтожил!
Победу, равную какой не видел свет, Встречает наш народ восторженным приветом:Среди блистательных побед Она отмечена своим, особым, светом:
В ней — прошлого итог, и образец — векам, В ней — нашей доблести высокой утвержденье, В ней — гробовой удар по вражеским полкам, В ней — плана вражьего крушенье.
Непобедима та страна, борьбу ведя Под солнцем славы незаходным, Где гениальный план вождя Пронизан мужеством народным!
Демьян Бедный. 7 февраля 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
Сталинграду
О, вы, штандарты дедовских побед,России величавая отрада!РазвеявГитлеровскийБред,Меж вас пылает знамя Сталинграда.Огни его горят, как ордена,Он истинный наследник вашей славы,В нем ветер, залетевший от Полтавы,И дым пороховой Бородина.Бойцы Кавказа! Перед Сталинградом,Из уваженья к знамени егоСклоните стяг, но только для того,Чтобы затем они шумели рядом.Чтобы, себя бессмертием покрыв,Как Сталинград, мы гнали бы ораву.Здесь ярости ликующий порыв,Здесь честь рождает честь, а слава славу.
Илья Сельвинский. ЗАКАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. (По телеграфу).5 февраля 1943 года, "Красная звезда", СССР*
* * *
В ПЛЕН!
Попала в яму волчья стаяУ сталинградских славных стен.Над Волгой армия шестаяВ последний час сдаётся в плен.
Фон-Дреббер, Штреккер, Шлеммер, Кромме Сдают оружье на-бегу. Их девяносто тысяч, кроме Тех, что остались на снегу.
Лежат уложенные в штабель, Напоминая о былом, Десятки генеральских сабель С одним фельдмаршальским жезлом.
С.Маршак. 4 февраля 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
РАЗГОВОР В БЛИНДАЖЕ
Об этом в наших блиндажах Герои говорят,Что будто видели его В боях за Сталинград.
Дымилась мёртвая земля. Но Сталин шёл по ней. Бойцы об этом говорят,И значит им видней...
Он шёл в шинели без петлиц. Он шёл в седом дыму,И были мысли и сердца Обращены к нему.
В часы затишья и в часы Тревожной темноты,Как легендарный командир, Он обходил посты.
Его в шинели фронтовойЗаметили вчера.Он со стрелками говорил И грелся у костра.
И на исходном рубеже Беседовал с полком.С бойцами в тесном блиндажеДелился табаком.
Над картой города сиделИ думал день-деньской, И шёл в атаку впереди С простертою рукой.
Не отступая ни на шагПод яростным свинцом,Он наклонился, как отец,Над раненым бойцом.
Поцеловал его в глаза И наградил Звездой,Из светлой фляги напоил Холодною водой.
И в час, когда промедлил взвод,Он первый сделал шаг, Из рук сражённого бойцаОн принял красный флаг...
Вот почему в любом огне Сражался, как солдат,И выстоял, и победил Бессмертный Сталинград.
Мих.Матусовский. Действующая армия. 4 февраля 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*
* * *
РАЗГРОМ
Вся Родина взволнована и рада, —В Москве, на фронте, в селах и в цехах.Победа под стенами СталинградаУ каждого сегодня на устах.
И от Кавказа и до Владивостока,От Балтики до северных морейНарод исполнен гордостью высокойЗа доблестных своих богатырей.
Он славит полководцев и героев,Спешит достойным почести воздатьИ повторяет имя дорогоеТого, кто научил нас побеждать.
И надо всей измученной вселеннойБлагая весть летит, как вешний гром:— Невиданный в истории военнойБлистательный, классический разгром!
Да, бой такой едва ли снился дедам!Но нам успех не кружит головы.Вперёд! Вперёд, к решительным победам! —Зовёт нас голос матери-Москвы!
Вперёд! Вперёд, сметая все преграды!Пусть вдохновит вас сталинский приказ,Пусть озарит вас солнце СталинградаИ слава Родины пусть увенчает вас!
В.Лебедев-Кумач. 2 февраля 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*
* * *
ПРЕД МИРОМ ЗАСВЕРКАЛ…
Рычат, и щерятся, и пятятся врагиПред мощным натиском с востока.Им ясно слышатся железные шагиИх настигающего рока.
Преступнейший маньяк сулил им навсегдаОтдать наш край родной и нашу жизнь в награду.С какою лютостью разбойная ордаРвалася к Волге, к Сталинграду!
Фашистских выродков, вошедших в буйный раж,Зверей, охваченных грабительским угаром,Манил слепивший их мираж —Решить борьбу одним ударом.
Но волжский богатырь, как грозная скала,Стоял, громя врагов, кромсая их тела,Круша их технику, выматывая силу.Здесь вражья наглость обрелаСвою позорную могилу!
Нет, не на вражьей сторонеВозникли образцы для новых поколений:В народом кованной бронеПред миром засверкал — в боях, в громах, в огне —Наш стратегический победоносный Гений!
Враг отбивается, встать силясь на дыбы.Но Сталинград уже предрёк исход борьбы,Событий мировых став вехою рубежной.Фашистам не спастись от ждущей их судьбы,Заслуженной и неизбежной!
Д.Бедный. 28 января 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
Жалоба фрица
«Сегодня мы организовали к обеду кошку». (Из письма солдата 6-й германской армии, окруженной в районе Сталинграда).
В письмах жалуется Фриц: «Я когда-то резал птиц. Доставались мне когда-то Деловые поросята.А теперь я, либе фрау, Ем к обеду мяу-мяу. Мне осталось жить недолго... Дейтчланд-Дейтчланд! Волга-Волга!»
С.Маршак. 28 января 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
СТАЛИНГРАДУ
Мы засыпали с думой о тебе,Мы на заре включали репродуктор,Чтобы услышать о твоей судьбе.Тобою начиналось наше утро.
В заботах дня десятки раз под ряд,Сжимая зубы, затаив дыханье,Твердили мы: «Мужайся, Сталинград!»Сквозь наше сердце шло твоё страданье.
Сквозь нашу кровь струился горячоПоток твоих немыслимых пожаров,Нам так хотелось стать к плечу плечом И на себя принять хоть часть ударов.
Кому понятнее, чем Ленинграду,Свирепость штурма, бедствия осады?
...А мне всё время вспоминалась ночьВ одном колхозе дальнем, небогатом,Ночь перед первой вспашкою в тридцатом,Второю большевистскою весной.
Степенно, важно, точно на молебен,Готовились колхозники к утруС мечтой о новой жизни, новом хлебе,С глубокой верой в новый, общий труд.
Их новизна безмерная, тревожа,Ещё страшила... Но твердил народ:— Нам Сталинградский тракторный поможет.Нам Сталинград коней своих пришлёт.
Нет, не на стены зданий и заводов,Немецкий вор, заносишь руку ты:Ты покусился на любовь народа,Ты замахнулся на оплот мечты!
И встала, встала пахарей громада,Со всей Руси они сюда пришли,Чтобы с рабочим классом СталинградаСпасти любимца трудовой земли…
О том, что было страшным этим летом,Ещё расскажут, песня ждет певца.У нас, в осаде, за чертой кольца,Всё озарялось сталинградским светом.
Кому ж понятнее, чем Ленинграду,Свирепость штурма, бедствия осады?
И, глядя на развалины твоиНа опалённые твои предместья,Мы забывали тяготы свои,Мы об одном молили: мести, мести!
Прекрасна и сурова наша радость.О, Сталинград, в час гнева твоегоПрими земной поклон от Ленинграда,От воинства и гражданства его!
Ольга Берггольц. ЛЕНИНГРАД, 27 января. (По телефону).28 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*
* * *
СЛАВА!
Есть символика в природе,В пышном солнечном восходе,Прочь гонящем темноту,Есть символика в народе,В трудовом его быту,В историческом сияньиБоевых его годов, —Есть символика в названьиРусских рек и городов.
Над великою Москвою,Над святыней мировою.Звезды вечности горят,И над Волгой и НевоюБлещут славой боевоюС младшим братом старший брат —Сталинград и Ленинград.
Ленинград со Сталинградом,Обменявшись братским взглядом,Завершают подвиг свой.Сколько силы, воли твёрдойВ их уверенной и гордойПерекличке боевой,В их геройстве безграничном,В полыханьи их знамён,В сочетаньи символичномИх сверкающих имён!
На врага победным строем,Расправляясь с подлым сбродом,Наступает фронт стальной.Слава воинам-героям!Слава братским всем народам!Слава всей стране родной!
Демьян Бедный. 24 января 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
Грозовое предвестие
Таков фашистский мрачный фатум:Во славу фюрера-балдыЗа отклоненный ультиматумПожать кровавые плоды.
Фашистам не дано отсрочки,И сталинградские цветочкиИм предвещают там и тут.Какие ягодки их ждут!
Демьян Бедный. 17 января 1943 года, "Правда", СССР*
* * *
МЕСТЬ Легенда
С грустной матерью, ставшей недавно вдовой,Мальчик маленький жил в Верее под Москвой.Голубятник он ласковый был и умелый.Как-то утром — при солнечном первом луче —Мальчик с голубем белым на левом плечеВдруг без крика на снег повалился, на белый,К солнцу лик обернув помертвелый.Вечным сном он в могиле безвременной спит.Был он немцем убит.Но о нём — неживом — пошли слухи живые,Проникая к врагам через их рубежи,В их ряды, в охранения сторожевые,В их окопы и в их блиндажи.
* * *
По ночам, воскрёшенный любовью народной,Из могилы холоднойРусский мальчик встаётИ навстречу немецкому фронту идёт.Его взгляд и презреньем сверкает и гневом,И, всё тот же — предсмертный! — храня его вид,Белый голубь сидитНа плече его левом.
Ни травинки, ни кустика не шевеля,Через минные мальчик проходит поля,Чрез колюче-стальные проходит препоны,Чрез окопы немецкие и бастионы.— Кто идёт? — ему немец кричит, часовой.— Месть! — так мальчик ему отвечает.— Кто идет? — его немец другойГрозным криком встречает.— Совесть! — мальчик ему отвечает.— Кто идет? — третий немец вопрос задаёт.— Мысль! — ответ русский мальчик даёт.Вражьи пушки стреляют в него и винтовки,Самолёты ведут на него пикировки,Рвутся мины, и бомбы грохочут кругом,Но идет он спокойно пред пушечным зевом,Белый голубь сидит на плече его левом.
Овладело безумие лютым врагом.Страх у немцев сквозил в каждом слове и взгляде.Била самых отпетых разбойников дрожь.— С белым голубем мальчика видели...— Ложь!— Нет, не ложь: его видели в третьей бригаде.— Вздор, от’явленный вздор!— Нет, не вздор.Мальчик...— Вздор! Уходите вы к шуту!— Вот он сам!Мальчик с голубем в ту же минутуВозникал, где о нём заходил разговор.С взором грозным и полным немого укораШёл он медленным шагом, скрестив на грудиСвои детские руки.— Уйди же! Уйди! —Выла воем звериным фашистская свора. —— Ты не мною убит! Я тебя не встречал!— И не мной! — выли немцы, упав на колени.— И не мною! — Но мальчик — молчал.
И тогда, убоявшись своих преступленийИ возмездья за них, немцы все — кто куда,Чтоб спастися от кары, бежать от суда, —И ревели в предчувствии близкого краха,Как на бойне быки, помертвевши от страха.Страх охватывал тыл, проникал в города,Нарастая быстрее повальной заразы.По немецким войскам полетели приказыС черепными значками, в тройном сургуче:«Ходит слух — и ему не даётся отпору, —Что тревожит наш фронт в полуночную поруМальчик с голубем белым на левом плече.Запрещается верить подобному вздору,Говорить, даже думать о нем!»Но о мальчике русском всё ширилась повесть.В него веры не выжечь калёным огнём,Потому — это месть,это мысль,это совесть!И о нём говорят всюду ночью и днём.Говорят, его видели под Сталинградом:По полям, где судилось немецким отрядамЛечь костьми на холодной, на снежной парче,Русский мальчик прошёл с торжествующим взглядом,Мальчик с голубем белым на левом плече!
Демьян Бедный. 9 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*
* * *
Защитник Сталинграда
Грузно катился в кровавой мглеСотой атаки вал.Злой и упрямый, по грудь в земле,На-смерть солдат стоял.Знал он, что нет дороги назад —Он защищал Сталинград.
Сто пикировщиков выли над нимВ небе, как огненный змей.Он не покинул окопа, хранимВерностью русской своей.Меж обгорелых заводских громадОн защищал Сталинград.
Танк на него надвигался рыча,Мукой и смертью грозил.Он, затаившись в канаве, сплечаТанки гранатой разил.Пулю за пулю, снаряд за снаряд,Он защищал Сталинград.
Просто солдат, лейтенант, генерал,Рос он в грозе боевой.Там, где в огне металл умирал,Он проходил живой.Сто изнурительных дней подрядОн защищал Сталинград.
Время придет — рассеется дым,Смолкнет военный гром.Шапки снимая при встрече с ним,Скажет народ о нем:— Это железный русский солдат —Он защищал Сталинград!
Алексей Сурков. 27 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
В добрый час!
Опять, как в ноябре былом,Бушует шквал свинца,И вести добрые тепломНаполнили сердца.
Непобедимо тверд опятьКрасноармейский шаг.Плотина прорвана, и вспятьБежит на запад враг.
От залпов задрожали вновьДонские берега.Струится вражеская кровьНа первые снега.
Меж звонких льдин кипит вода.На бой, на ратный трудСтаницы, села, городаСынов своих зовут.
Руины выжженных жилищ,Простор, одетый в чад,Пустыня черных пепелищО мщении кричат:
— За слезы жен и кровь детей,За страшный, горький годГони и тысячью смертейКарай немецкий сброд.
Чтоб в похоронном звоне льдинИх смертный ветер смёл,Чтоб все легли. Чтоб ни одинОт кары не ушел.
Пусть крепнет орудийный гул.Пусть бьет в упор снаряд.Пусть сгинет тот, кто посягнулНа славный Сталинград.
Отвагой воинов для насК победе путь открыт.— Вперед, герои! В добрый час! —Им Сталин говорит.
Алексей Сурков.25 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР*
* * *
РУССКАЯ ЖЕНЩИНА
В «двенадцатом году» — кавалерист-девица И в «Крымскую войну» — отважная сестрица, Она в дни Октября в «семнадцатом году»Шла в Красной Гвардии в передовом ряду.— Да, русской женщине недаром мир дивится!И не читали ль мы о немцах в эти дни,Как напоролися они На героиню-сталинградку: Она, взамен того, чтоб указать пути Врагам, как дом — для них опасный — обойти, Их вывела на тесную площадку Под самый наш огонь и крикнула бойцам: — Стреляйте, милые, по этим подлецам! — Пусть стала жертвою она немецкой мести, Она пред миром всем раскрыла, как велик Дух русской женщины и как прекрасен лик,Суровый лик ее, готовой каждый миг На подвиг доблести и чести!
Демьян Бедный. 9 ноября 1942 года, "Правда", СССР*
* * *
Сталинград
Сталинград — наша гордая слава,Боевой наш товарищ и брат,Поклялися родные заставыНа тебя походить, Сталинград.
На тебя походить, где долинный,Где степной древне-русский простор,Здесь поднялся наш эпос былинныйВыше частых лесов, выше гор.
Вот он, вечный, великий, изустный,Над грозой распростертый в дыму,Песней доблести воинской, русской,Гимном мужеству твоему.
Выше частых лесов он дремучих,Громче шага гвардейских полков,Выше скал, поднимающих тучи,Выше синей гряды облаков!
Этой битвой по праву и долгуНе года открывать, а века!Над тобою бессмертие, Волга,Знаменитая наша река.
Рядом солнце багровой звездою,Не узнать, где восход, где закат!Рядом бьется с поганой ордоюМолодой богатырь Сталинград!
Здесь простертые в дыме и сини,Разделенные грозной чертой,Красный стяг над полками России,Черный флаг над поганой ордой!
Сталинград, наша гордая слава,Величава она, велика,Этой битвой по долгу и правуНе года открывать, а века!
Александр Прокофьев.18 октября 1942 года, "Известия", СССР*
* * *
Разговор Волги с Доном
Слышал я под небом раскаленным —Через сотню верст, издалека,Разговаривала с синим ДономВолга — мать-река.
«Здравствуй, Дон, товарищ мой старинный.Знаю, тяжело тебе, родной,Берег твой измаялся кручиной,Коршун над волной.
Только я скажу тебе, товарищ,И твоим зеленым берегам:Никогда, сколь помню, не сдавалисьРеки русские врагам».
Дон вдали сверкнул клинком казачьим,Отвечает Волге: «Труден час,Горько мне теперь, но я не плачу,Слышу твой наказ.
Волны, что бегут по мне, кровавы,Грохот пушек мой разбил покой.Понастроил немец переправы,К Волге тянется рукой.
Русских рек великих не ославим,В бой отправим сыновей своих,С двух сторон врагов проклятых сдавимИ раздавим их».
Волга Дону громко отвечала:«Не уйдет противник из кольца.Будет здесь положено начало Вражьего конца».
Темным гневом набухают реки,О которых у народа естьСтолько гордых песен, что во-векиИх не перечесть.
Реки говорят по-человечьи,Люди, словно волны в бой идут.Немцы на широком междуречьиСмерть свою найдут.
Бой кипит под небом раскаленным,Ни минуты передышки нет.Волга разговаривает с Доном,Дон гремит в ответ.
Евг. Долматовский. Действующая армия.25 сентября 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*
* * *
ОТСТОИМ!
Из тумана встает Восемнадцатый год Здесь, на стыке великих дорог,Был врагом с трех сторон.Словно смерть, занесенНад Царицыном белый клинок.Сталин силы собрал И врага отогнал,И бандитские своры разбил.Нынче время опять Сталинград отстоять От фашистских разбойничьих сил.Как в далекие годы, над нами горятКрылья красных советских знамен: Отстоим Сталинград!Отстоим Сталинград!Из сердец непреклонен заслон!
Снова небо темно,Туч свинцовых полно.Дайте руки, бойцы и друзья!Здесь мы будем стоять,Чтоб потом наступать,А назад нам — ни шагу нельзя.Через тьму непогод Снова Сталин ведет Сыновей непреклонных своих.Нас на подвиг зовет Восемнадцатый год,Слава первых побед боевых.Слушай Тракторный, степьи район Баррикад. Наше слово — железный закон.Отстоим Сталинград!Отстоим Сталинград!Из сердец непреклонен заслон!
И Москва, и Кавказ Нынче смотрят на нас,И глаза их надежды полны,У реки у степной Поднялись мы стеной На защиту любимой страны,В небе воет беда,Злобно рвутся сюдаВражьи танки по русским полям.Не позволим им, друг,Наши Север и Юг Разорвать, разрубить пополам.Мчится пуля, граната, бутылка, снаряд В тучу серых немецких колонн.Отстоим Сталинград!Отстоим Сталинград!Из сердец непреклонен заслон!
Наш родной Сталинград,Дон, товарищ и брат,Мы с оружьем стоим на своем.Сила — в наших руках.Ярость — в наших сердцах, Мы отсюда врага отобьем,Немцу лютому Дон Не отдастся в полонНикогда, никогда, никогда!Как стоит Ленинград,Встанет наш Сталинград,Встанут русские все города!
Евг. Долматовский. 28 августа 1942 года, "Правда", СССР*
______________________________________________Стихи о немецких солдатах (Спецархив)Стихи о советских партизанах (Спецархив)Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
0gnev.livejournal.com
Стихи о войне 1941–1945 годов
Мы собрали для вас лучшие стихотворения отечественных поэтов о великих днях Великой Отечественной войны. Это живой голос свидетелей-очевидцев. Сегодня, когда не стихают громкие исторические споры и дискуссии о Великой Отечественной войне, именно военная поэзия, стихи современников о тех страшных днях – лучшее и беспристрастное свидетельство о нашей истории.
См. также Песни о войне 1941–1945Стихи о войне
Александр Твардовский
Расул Гамзатов
Константин Симонов
Юлия Друнина
Анна Ахматова
Борис Пастернак
Арсений Тарковский
Алексей Сурков
Юрий Левитанский
И. Забуга
Ю. Воронов
Вячеслав Попов
Петр Сидоров
Евгений Иванов
Анатолий Пиневич
Булат Окуджава
Владимир Высоцкий
Александр Твардовский
* * *Я знаю, никакой моей виныВ том, что другие не пришли с войны,В том, что они – кто старше, кто моложе –Остались там, и не о том же речь,Что я их мог, но не сумел сберечь,-Речь не о том, но все же, все же, все же…
Дом бойца
Столько было за спиноюГородов, местечек, сел,Что в село свое родноеНе заметил, как вошел.
Не один вошел – со взводом,Не по улице прямой –Под огнем, по огородамДобирается домой…
Кто подумал бы когда-то,Что достанется бойцуС заряженною гранатойК своему ползти крыльцу?
А мечтал он, может статься,Подойти путем другим,У окошка постучатьсяЖданным гостем, дорогим.
На крылечке том с усмешкойПритаиться, замереть.Вот жена впотьмах от спешкиДверь не может отпереть.
Видно знает, знает, знает,Кто тут ждет за косяком…“Что ж ты, милая, родная,Выбегаешь босиком?..”
И слова, и смех, и слезы –Все в одно сольется тут.И к губам, сухим с мороза,Губы теплые прильнут.
Дети кинутся, обнимут…Младший здорово подрос…Нет, не так тебе, родимый,Заявиться довелось.
Повернулись по-иномуВсе надежды, все дела.На войну ушел из дому,А война и в дом пришла.
Смерть свистит над головами,Снег снарядами изрыт.И жена в холодной ямеГде-нибудь с детьми сидит.
И твоя родная хата,Где ты жил не первый год,Под огнем из автоматовВ борозденках держит взвод.
– До какого ж это срока, –Говорит боец друзьям, –Поворачиваться бокомДа лежать, да мерзнуть нам?
Это я здесь виноватый,Хата все-таки моя.А поэтому, ребята, –Говорит он, – дайте я…
И к своей избе хозяин,По-хозяйски строг, суров,За сугробом подползаетВдоль плетня и клетки дров.
И лежат, следят ребята:Вот он снег отгреб рукой,Вот привстал. В окно – граната,И гремит разрыв глухой…
И неспешно, деловитоВстал хозяин, вытер пот…Сизый дым в окне разбитом,И свободен путь вперед.
Затянул ремень потуже,Отряхнулся над стеной,Заглянул в окно снаружи –И к своим: – Давай за мной…
А когда селенье взяли,К командиру поскорей:– Так и так. Теперь нельзя лиПовидать жену, детей?..
Лейтенант, его ровесник,Воду пьет из котелка.– Что ж, поскольку житель местный…-И мигнул ему слегка. –
Но гляди, справляйся срочно,Тут походу не конец. –И с улыбкой: – Это точно, –Отвечал ему боец…
Перед войной
Перед войной, как будто в знак беды,Чтоб легче не была, явившись в новости,Морозами неслыханной суровостиПожгло и уничтожило сады.
И тяжко было сердцу удрученномуСредь буйной видеть зелени инойТорчащие по-зимнему, по-черномуДеревья, что не ожили весной.
Под их корой, как у бревна отхлупшею,Виднелся мертвенный коричневый нагар.И повсеместно избранные, лучшиеПостиг деревья гибельный удар…
Прошли года. Деревья умерщвленныеС нежданной силой ожили опять,Живые ветки выдали, зеленые…
Прошла война. А ты все плачешь, мать.
Я знаю, никакой моей вины
Я знаю, никакой моей виныВ том, что другие не пришли с войны,В том, что они – кто старше, кто моложе –Остались там, и не о том же речь,Что я их мог, но не сумел сберечь, –Речь не о том, но все же, все же, все же…
Баллада о товарище
Вдоль развороченных дорогИ разоренных селМы шли по звездам на восток, –Товарища я вел.
Он отставал, он кровь терял,Он пулю нес в грудиИ всю дорогу повторял:– Ты брось меня. Иди…
Наверно, если б ранен былИ шел в степи чужой,Я точно так бы говорилИ не кривил душой.
А если б он тащил меня,Товарища-бойца,Он точно так же, как и я,Тащил бы до конца…
Мы шли кустами, шли стерней:В канавке где-нибудьЛовили воду пятерней,Чтоб горло обмануть,
О пище что же говорить, –Не главная беда.Но как хотелось нам курить!Курить – вот это да…
Где разживалися огнем,Мы лист ольховый жгли,Как в детстве, где-нибудь в ночном,Когда коней пасли…
Быть может, кто-нибудь инойРасскажет лучше нас,Как горько по земле роднойИдти, в ночи таясь.
Как трудно дух бойца беречь,Чуть что скрываясь в тень.Чужую, вражью слышать речьБлиз русских деревень.
Как зябко спать в сырой копнеВ осенний холод, в дождь,Спиной к спине – и все ж во снеДрожать. Собачья дрожь.
И каждый шорох, каждый хрустТревожит твой привал…Да, я запомнил каждый куст,Что нам приют давал.
Запомнил каждое крыльцо,Куда пришлось ступать,Запомнил женщин всех в лицо,Как собственную мать.
Они делили с нами хлеб –Пшеничный ли, ржаной, –Они нас выводили в степьТропинкой потайной.
Им наша боль была больна, –Своя беда не в счет.Их было много, но одна…О ней и речь идет.
– Остался б, – за руку бралаТоварища она, –Пускай бы рана зажила,А то в ней смерть видна.
Пойдешь да сляжешь на бедуВ пути перед зимой.Остался б лучше. – Нет, пойду,Сказал товарищ мой.
– А то побудь. У нас тут глушь,В тени мой бабий двор.Случись что, немцы, – муж и муж,И весь тут разговор.
И хлеба в нынешнем годуМне не поесть самой,И сала хватит. – Нет, пойду, –Вздохнул товарищ мой.
– Ну, что ж, иди… – И стала вдругИскать ему белье,И с сердцем как-то все из рукМеталось у нее.
Гремя, на стол сковородуПодвинула с золой.Поели мы. – А все ж пойду, –Привстал товарищ мой.
Она взглянула на него:– Прощайте, – говорит, –Да не подумайте чего… –Заплакала навзрыд.
На подоконник локоткомТак горько опершись,Она сидела босикомНа лавке. Хоть вернись.
Переступили мы порог,Но не забыть уж мнеНи тех босых сиротских ног,Ни локтя на окне.
Нет, не казалася дурнейОт слез ее краса,Лишь губы детские полнейДа искристей глаза.
Да горячее кровь лица,Закрытого рукой.А как легко сходить с крыльца,Пусть скажет кто другой…
Обоих жалко было мне,Но чем тут пособить?– Хотела долю на войнеМолодка ухватить.
Хотела в собственной избеЕе к рукам прибрать,Обмыть, одеть и при себеДержать – не потерять,
И чуять рядом по ночам, –Такую вел я речь.А мой товарищ? Он молчал,Не поднимая плеч…
Бывают всякие дела, –Ну, что ж, в конце концовВедь нас не женщина ждала,Ждал фронт своих бойцов.
Мы пробирались по кустам,Брели, ползли кой-как.И снег нас в поле не застал,И не заметил враг.
И рану тяжкую в грудиОсилил спутник мой.И все, что было позади,Занесено зимой.
И вот теперь, по всем местамПечального пути,В обратный путь досталось намС дивизией идти.
Что ж, сердце, вволю постучи, –Настал и наш черед.Повозки, пушки, тягачиИ танки – все вперед!
Вперед – погода хороша,Какая б ни была!Вперед – дождалася душаТого, чего ждала!
Вперед дорога – не назад,Вперед – веселый труд;Вперед – и плечи не болят,И сапоги не трут.
И люди, – каждый молодцом, –Горят: скорее в бой.Нет, ты назад пройди бойцом,Вперед пойдет любой.
Привал – приляг. Кто рядом – всякПриятель и родня.Эй ты, земляк, тащи табак!– Тащу. Давай огня!
Свояк, земляк, дружок, браток,И все добры, дружны.Но с кем шагал ты на восток,То друг иной цены…
И хоть оставила войнаСледы свои на всем,И хоть земля оголена,Искажена огнем, –
Но все ж знакомые места,Как будто край родной.– А где-то здесь деревня та? –Сказал товарищ мой.
Я промолчал, и он умолк,Прервался разговор.А я б и сам добавить мог,Сказать: – А где тот двор…
Где хата наша и крыльцоС ведерком на скамье?И мокрое от слез лицо,Что снилося и мне?..
Дымком несет в рядах колоннОт кухни полевой.И вот деревня с двух сторонДороги боевой.
Неполный ряд домов-калек,Покинутых с зимы.И там на ужин и ночлегРасположились мы.
И два бойца вокруг глядят,Деревню узнают,Где много дней тому назадНашли они приют.
Где печь для них, как для родных,Топили в ночь тайком.Где, уважая отдых их,Ходили босиком.
Где ждали их потом с мольбойИ мукой день за днем…И печь с обрушенной трубойТеперь на месте том.
Да сорванная, в стороне,Часть крыши. Бедный хлам.Да черная вода на днеОплывших круглых ям.
Стой! Это было здесь жилье,Людской отрадный дом.И здесь мы видели ее,Ту, что осталась в нем.
И проводила, от лицаНе отнимая рук,Тебя, защитника, бойца.Стой! Оглянись вокруг…
Пусть в сердце боль тебе, как нож,По рукоять войдет.Стой и гляди! И ты пойдешьЕще быстрей вперед.
Вперед, за каждый дом родной,За каждый добрый взгляд,Что повстречался нам с тобой,Когда мы шли назад.
И за кусок, и за глоток,Что женщина дала,И за любовь ее, браток,Хоть без поры была.
Вперед – за час прощальный тот,За память встречи той…– Вперед, и только, брат, вперед,Сказал товарищ мой…
Он плакал горестно, солдат,О девушке своей,Ни муж, ни брат, ни кум, ни сватИ не любовник ей.
И я тогда подумал: – Пусть,Ведь мы свои, друзья.Ведь потому лишь сам держусь,Что плакать мне нельзя.
А если б я, – случись так вдруг, –Не удержался здесь,То удержался б он, мой друг,На то и дружба есть…
И, постояв еще вдвоем,Два друга, два бойца,Мы с ним пошли. И мы идемНа Запад. До конца.
Расул Гамзатов
Нас двадцать миллионовОт неизвестных и до знаменитых,Сразить которых годы не вольны,Нас двадцать миллионов незабытых,Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,Где путь, как на вершину, был не прям.Еще мы женам снимся молодыми,И мальчиками снимся матерям.
А в День Победы сходим с пьедесталов,И в окнах свет покуда не погас,Мы все от рядовых до генераловНаходимся незримо среди вас.
Есть у войны печальный день начальный,А в этот день вы радостью пьяны.Бьет колокол над нами поминальный,И гул венчальный льется с вышины.
Мы не забылись вековыми снами,И всякий раз у Вечного огняВам долг велит советоваться с нами,Как бы в раздумье головы клоня.
И пусть не покидает вас заботаЗнать волю не вернувшихся с войны,И перед награждением кого-тоИ перед осуждением вины.
Все то, что мы в окопах защищалиИль возвращали, кинувшись в прорыв,Беречь и защищать вам завещали,Единственные жизни положив.
Как на медалях, после нас отлитых,Мы все перед Отечеством равныНас двадцать миллионов незабытых,Убитых, не вернувшихся с войны.
Где в облаках зияет шрам наскальный,В любом часу от солнца до луныБьет колокол над нами поминальныйИ гул венчальный льется с вышины.
И хоть списали нас военкоматы,Но недругу придется взять в расчет,Что в бой пойдут и мертвые солдаты,Когда живых тревога призовет.
Будь отвратима, адова година.Но мы готовы на передовой,Воскреснув,вновь погибнуть до едина,Чтоб не погиб там ни один живой.
И вы должны, о многом беспокоясь,Пред злом ни шагу не подавшись вспять,На нашу незапятнанную совестьДостойное равнение держать.
Живите долго, праведно живите,Стремясь весь мир к собратствусопричесть,И никакой из наций не хулите,Храня в зените собственную честь.
Каких имен нет на могильных плитах!Их всех племен оставили сыны.Нас двадцать миллионов незабытых,Убитых, не вернувшихся с войны.
Падучих звезд мерцает зов сигнальный,А ветки ив плакучих склонены.Бьет колокол над нами поминальный,И гул венчальный льется с вышины.<Перевод Я.Козловского>
Константин Симонов
РОДИНАКасаясь трех великих океанов,Она лежит, раскинув города,Покрыта сеткою меридианов,Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя гранатаУже занесена в твоей рукеИ в краткий миг припомнить разом надоВсе, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,Какую ты изъездил и узнал,Ты вспоминаешь родину – такую,Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,Далекую дорогу за леском,Речонку со скрипучим перевозом,Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,Где на всю жизнь, до смерти, мы нашлиТу горсть земли, которая годится,Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,Да, можно голодать и холодать,Идти на смерть… Но эти три березыПри жизни никому нельзя отдать.1941г.
АТАКАКогда ты по свистку, по знаку,Встав на растоптанном снегу,Готовясь броситься в атаку,Винтовку вскинул на бегу,
Какой уютной показаласьТебе холодная земля,Как все на ней запоминалось:Примерзший стебель ковыля,
Едва заметные пригорки,Разрывов дымные следы,Щепоть рассыпанной махоркиИ льдинки пролитой воды.
Казалось, чтобы оторваться,Рук мало — надо два крыла.Казалось, если лечь, остаться —Земля бы крепостью была.
Пусть снег метет, пусть ветер гонит,Пускай лежать здесь много дней.Земля. На ней никто не тронет.Лишь крепче прижимайся к ней.
Ты этим мыслям жадно верилСекунду с четвертью, покаТы сам длину им не отмерилДлиною ротного свистка.
Когда осекся звук короткий,Ты в тот неуловимый мигУже тяжелою походкойБежал по снегу напрямик.
Осталась только сила ветра,И грузный шаг по целине,И те последних тридцать метров,Где жизнь со смертью наравне!1942г.
* * * А. СурковуТы помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,Как шли бесконечные, злые дожди,Как кринки несли нам усталые женщины,Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-И снова себя называли солдатками,Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:Деревни, деревни, деревни с погостами,Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,Крестом своих рук ограждая живых,Всем миром сойдясь, наши прадеды молятсяЗа в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина –Не дом городской, где я празднично жил,А эти проселки, что дедами пройдены,С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскоюДорожной тоской от села до села,Со вдовьей слезою и с песнею женскоюВпервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,По мертвому плачущий девичий крик,Седая старуха в салопчике плисовом,Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?Но, горе поняв своим бабьим чутьем,Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,Покуда идите, мы вас подождем.
“Мы вас подождем!”- говорили нам пажити.“Мы вас подождем!”- говорили леса.Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарищаНа русской земле раскидав позади,На наших глазах умирали товарищи,По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,Я все-таки горд был за самую милую,За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,Что русская мать нас на свет родила,Что, в бой провожая нас, русская женщинаПо-русски три раза меня обняла.1941г.
* * *Майор привез мальчишку на лафете.Погибла мать. Сын не простился с ней.За десять лет на том и этом светеЕму зачтутся эти десять дней.
Его везли из крепости, из Бреста.Был исцарапан пулями лафет.Отцу казалось, что надежней местаОтныне в мире для ребенка нет.
Отец был ранен, и разбита пушка.Привязанный к щиту, чтоб не упал,Прижав к груди заснувшую игрушку,Седой мальчишка на лафете спал.
Мы шли ему навстречу из России.Проснувшись, он махал войскам рукой…Ты говоришь, что есть еще другие,Что я там был и мне пора домой…
Ты это горе знаешь понаслышке,А нам оно оборвало сердца.Кто раз увидел этого мальчишку,Домой прийти не сможет до конца.
Я должен видеть теми же глазами,Которыми я плакал там, в пыли,Как тот мальчишка возвратится с намиИ поцелует горсть своей земли.
За все, чем мы с тобою дорожили,Призвал нас к бою воинский закон.Теперь мой дом не там, где прежде жили,А там, где отнят у мальчишки он.1941г.
СЛАВАЗа пять минут уж снегом талымШинель запорошилась вся.Он на земле лежит, усталымДвиженьем руку занеся.
Он мертв. Его никто не знает.Но мы еще на полпути,И слава мертвых окрыляетТех, кто вперед решил идти.
В нас есть суровая свобода:На слезы обрекая мать,Бессмертье своего народаСвоею смертью покупать. 1942г.
ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТПожар стихал. Закат был сух.Всю ночь, как будто так и надо,Уже не поражая слух,К нам долетала канонада.
И между сабель и сапог,До стремени не доставая,Внизу, как тихий василек,Бродила девочка чужая.
Где дом ее, что сталось с нейВ ту ночь пожара – мы не знали.Перегибаясь к ней с коней,К себе на седла поднимали.
Я говорил ей: “Что с тобой?” –И вместе с ней в седле качался.Пожара отсвет голубойНавек в глазах ее остался.
Она, как маленький зверек,К косматой бурке прижималась,И глаза синий уголекВсе догореть не мог, казалось.
. . . . . . . . . . . . . . .
Когда-нибудь в тиши ночнойС черемухой и майской дремой,У женщины совсем чужойИ всем нам вовсе незнакомой,
Заметив грусть и забытьеБез всякой видимой причины,Что с нею, спросит у нееЧужой, не знавший нас, мужчина.
А у нее сверкнет слеза,И, вздрогнув, словно от удара,Она поднимет вдруг глазаС далеким отблеском пожара:
– Не знаю, милый.- А в глазахВновь полетят в дорожной пылиКавалеристы на конях,Какими мы когда-то были.
Деревни будут догорать,И кто-то под ночные трубыДевчонку будет подниматьВ седло, накрывши буркой грубой.1942г.
* * *Жди меня, и я вернусь.Только очень жди,Жди, когда наводят грустьЖелтые дожди,Жди, когда снега метут,Жди, когда жара,Жди, когда других не ждут,Позабыв вчера.Жди, когда из дальних местПисем не придет,Жди, когда уж надоестВсем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,Не желай добраВсем, кто знает наизусть,Что забыть пора.Пусть поверят сын и матьВ то, что нет меня,Пусть друзья устанут ждать,Сядут у огня,Выпьют горькое виноНа помин души…Жди. И с ними заодноВыпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,Всем смертям назло.Кто не ждал меня, тот пустьСкажет: – Повезло.Не понять, не ждавшим им,Как среди огняОжиданием своимТы спасла меня.Как я выжил, будем знатьТолько мы с тобой,-Просто ты умела ждать,Как никто другой.1941г.
Юлия Друнина
ЗАПАС ПРОЧНОСТИДо сих пор не совсем понимаю,Как же я, и худа, и мала,Сквозь пожары к победному МаюВ кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силыДаже в самых слабейших из нас?..Что гадать!– Был и есть у РоссииВечной прочности вечный запас.
БИНТЫГлаза бойца слезами налиты,Лежит он, напружиненный и белый,А я должна приросшие бинтыС него сорвать одним движеньем смелым.Одним движеньем – так учили нас.Одним движеньем – только в этом жалость…Но встретившись со взглядом страшных глаз,Я на движенье это не решалась.На бинт я щедро перекись лила,Стараясь отмочить его без боли.А фельдшерица становилась злаИ повторяла: “Горе мне с тобою!Так с каждым церемониться – беда.Да и ему лишь прибавляешь муки”.Но раненые метили всегдаПопасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,Когда их можно снять почти без боли.Я это поняла, поймешь и ты…Как жалко, что науке добротыНельзя по книжкам научиться в школе!
ТЫ ДОЛЖНА!Побледнев,Стиснув зубы до хруста,От родного окопаОднаТы должна оторваться,И брустверПроскочить под обстреломДолжна.Ты должна.Хоть вернешься едва ли,Хоть “Не смей!”Повторяет комбат.Даже танки(Они же из стали!)В трех шагах от окопаГорят.Ты должна.Ведь нельзя притворятьсяПеред собой,Что не слышишь в ночи,Как почти безнадежно“Сестрица!”Кто-то там,Под обстрелом, кричит…
* * *Я столько раз видала рукопашный,Раз наяву. И тысячу – во сне.Кто говорит, что на войне не страшно,Тот ничего не знает о войне.1943г.
* * *Качается рожь несжатая.Шагают бойцы по ней.Шагаем и мы – девчата,Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты –То юность моя в огне…Идут по войне девчата,Похожие на парней.
ЗИНКАПамяти однополчанки – Героя Советского Союза Зины Самсоновой.1.Мы легли у разбитой ели,Ждем, когда же начнет светлеть.Под шинелью вдвоем теплееНа продрогшей, сырой земле.– Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет.Где-то в яблочном захолустьеМама, мамка моя живет.У тебя есть друзья, любимый,У меня лишь она одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.Старой кажется: каждый кустикБеспокойную дочку ждет.Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет…Отогрелись мы еле-еле,Вдруг нежданный приказ: “Вперед!”Снова рядом в сырой шинелиСветлокосый солдат идет.
2.С каждым днем становилось горше,Шли без митингов и знамен.В окруженье попал под ОршейНаш потрепанный батальон.Зинка нас повела в атаку,Мы пробились по черной ржи,По воронкам и буеракам,Через смертные рубежи.Мы не ждали посмертной славы,Мы хотели со славой жить.…Почему же в бинтах кровавыхСветлокосый солдат лежит?Ее тело своей шинельюУкрывала я, зубы сжав,Белорусские ветры пелиО рязанских глухих садах.
3.– Знаешь, Зинка, я против грусти,Но сегодня она не в счет.Где-то в яблочном захолустьеМама, мамка твоя живет.У меня есть друзья, любимый,У нее ты была одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.И старушка в цветастом платьеУ иконы свечу зажгла.Я не знаю, как написать ей,Чтоб тебя она не ждала…
* * *Целовались.ПлакалиИ пели.Шли в штыки.И прямо на бегуДевочка в заштопанной шинелиРазбросала руки на снегу.
Мама!Мама!Я дошла до цели…Но в степи, на волжском берегу,Девочка в заштопанной шинелиРазбросала руки на снегу.
Анна Ахматова
КЛЯТВА
И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Июль 1941, Ленинград
МУЖЕСТВО
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
23 февраля 1942, Ташкент
* * *
Важно с девочками простились,
На ходу целовали мать,
Во все новое нарядились,
Как в солдатики шли играть.
Ни плохих, ни хороших, ни средних…
Все они по своим местам,
Где ни первых нет, ни последних…
Все они опочили там.
1943, ТашкентПОБЕДИТЕЛЯМ
Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть…
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «Берт».
Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,—
Внуки, братики, сыновья!
29 февраля 1944, Ташкент
ПОБЕДА
1
Славно начато славное дело
В грозном грохоте, в снежной пыли,
Где томится пречистое тело
Оскверненной врагами земли.
К нам оттуда родные березы
Тянут ветки и ждут и зовут,
И могучие деды-морозы
С нами сомкнутым строем идут.
2
Вспыхнул над молом первый маяк,
Других маяков предтеча,—
Заплакал и шапку снял моряк,
Что плавал в набитых смертью морях
Вдоль смерти и смерти навстречу.
3
Победа у наших стоит дверей…
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей,—
Так мы долгожданной ответим.
1942-1945
Борис Пастернак
СТРАШНАЯ СКАЗКАВсе переменится вокруг.Отстроится столица.Детей разбуженных испугВовеки не простится.
Не сможет позабыться страх,Изборождавший лица.Сторицей должен будет врагЗа это поплатиться.
Запомнится его обстрел.Сполна зачтется время,Когда он делал, что хотел,Как Ирод в Вифлееме.
Настанет новый, лучший век.Исчезнут очевидцы.Мученья маленьких калекНе смогут позабыться.1941г.
ОЖИВШАЯ ФРЕСКАКак прежде, падали снаряды.Высокое, как в дальнем плаваньи,Ночное небо СталинградаКачалось в штукатурном саване.
Земля гудела, как молебенОб отвращеньи бомбы воющей,Кадильницею дым и щебеньВыбрасывая из побоища.
Когда урывками, меж схваток,Он под огнем своих проведывал,Необъяснимый отпечатокПривычности его преследовал.
Где мог он видеть этот ежикДомов с бездонными проломами?Свидетельства былых бомбежекКазались сказочно знакомыми.
Что означала в черной рамеЧетырехпалая отметина?Кого напоминало пламяИ выломанные паркетины?
И вдруг он вспомнил детство, детство,И монастырский сад, и грешников,И с общиною по соседствуСвист соловьев и пересмешников.
Он мать сжимал рукой сыновней.И от копья Архистратига лиПо темной росписи часовниВ такие ямы черти прыгали.
И мальчик облекался в латы,За мать в воображеньи ратуя,И налетал на супостатаС такой же свастикой хвостатою.
А рядом в конном поединкеСиял над змеем лик Георгия.И на пруду цвели кувшинки,И птиц безумствовали оргии.
И родина, как голос пущи,Как зов в лесу и грохот отзыва,Манила музыкой зовущейИ пахла почкою березовой.
О, как он вспомнил те полянкиТеперь, когда своей погонеюОн топчет вражеские танкиС их грозной чешуей драконьею!
Он перешел земли границы,И будущность, как ширь небесная,Уже бушует, а не снится,Приблизившаяся, чудесная.Март 1944г.
ВЕСНАBсе нынешней весной особое.Живее воробьев шумиха.Я даже выразить не пробую,Как на душе светло и тихо.
Иначе думается, пишется,И громкою октавой в хореЗемной могучий голос слышитсяОсвобожденных территорий.
Bесеннее дыханье родиныСмывает след зимы с пространстваИ черные от слез обводиныС заплаканных очей славянства.
Везде трава готова вылезти,И улицы старинной ПрагиМолчат, одна другой извилистей,Но заиграют, как овраги.
Сказанья Чехии, МоравииИ Сербии с весенней негой,Сорвавши пелену бесправия,Цветами выйдут из-под снега.
Все дымкой сказочной подернется,Подобно завиткам по стенамВ боярской золоченой горницеИ на Василии блаженном.
Мечтателю и полуночникуМосква милей всего на свете.Он дома, у первоисточникаВсего, чем будет цвесть столетье.Апрель 1944г.
ЛОЖНАЯ ТРЕВОГАКорыта и ушаты,Нескладица с утра,Дождливые закаты,Сырые вечера,
Проглоченные слезыВо вздохах темноты,И зовы паровозаС шестнадцатой версты.
И ранние потемкиВ саду и на дворе,И мелкие поломки,И все как в сентябре.
А днем простор осеннийПронизывает войТоскою голошеньяС погоста за рекой.
Когда рыданье вдовьеОтносит за бугор,Я с нею всею кровьюИ вижу смерть в упор.
Я вижу из переднейВ окно, как всякий год,Своей поры последнейОтсроченный приход.
Пути себе расчистив,На жизнь мою с холмаСквозь желтый ужас листьевУставилась зима.1941г.
Арсений Тарковский
СУББОТА, 21 ИЮНЯ
Пусть роют щели хоть под воскресенье.
В моих руках надежда на спасенье.
Как я хотел вернуться в до-войны,
Предупредить, кого убить должны.
Мне вон тому сказать необходимо:
“Иди сюда, и смерть промчится мимо”.
Я знаю час, когда начнут войну,
Кто выживет, и кто умрет в плену,
И кто из нас окажется героем,
И кто расстрелян будет перед строем,
И сам я видел вражеских солдат,
Уже заполонивших Сталинград,
И видел я, как русская пехота
Штурмует Бранденбургские ворота.
Что до врага, то все известно мне,
Как ни одной разведке на войне.
Я говорю — не слушают, не слышат,
Несут цветы, субботним ветром дышат,
Уходят, пропусков не выдают,
В домашний возвращаются уют.
И я уже не помню сам, откуда
Пришел сюда и что случилось чудо.
Я все забыл. В окне еще светло,
И накрест не заклеено стекло.
* * *
Стояла батарея за этим вот холмом,
Нам ничего не слышно, а здесь остался гром.
Под этим снегом трупы еще лежат вокруг,
И в воздухе морозном остались взмахи рук.
Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают.
Сегодня снова, снова убитые встают.
Сейчас они услышат, как снегири поют.
* * *
Хорошо мне в теплушке,
Тут бы век вековать,—
Сумка вместо подушки,
И на дождь наплевать.
Мне бы ехать с бойцами,
Грызть бы мне сухари,
Петь да спать бы ночами
От зари до зари,
У вокзалов разбитых
Брать крутой кипяток —
Бездомовный напиток —
В жестяной котелок.
Мне б из этого рая
Никуда не глядеть,
С темнотой засыпая,
Ничего не хотеть —
Ни дороги попятной,
Разоренной войной,
Ни туда, ни обратно,
Ни на фронт, ни домой,—
Но торопит, рыдая,
Песня стольких разлук,
Жизнь моя кочевая,
Твой скрежещущий стук.
Алексей Сурков
В ЗЕМЛЯНКЕБьется в тесной печурке огонь,На поленьях смола, как слеза,И поет мне в землянке гармоньПро улыбку твою и глаза.
О тебе мне шептали кустыВ белоснежных полях под Москвой.Я хочу, чтоб услышала ты,Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.Между нами снега и снега.До тебя мне дойти не легко,А до смерти – четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,Заплутавшее счастье зови.Мне в холодной землянке теплоОт твой негасимой любви.Под Москвой, 1941г., ноябрь
УТРО ПОБЕДЫГде трава от росы и от крови сырая,Где зрачки пулеметов свирепо глядят,В полный рост, над окопом переднего края,Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.Тишина… Тишина… Не во сне – наяву.И сказал пехотинец: – Отмаялись! Баста!-И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,Ожил радости прежней певучий поток.И нагнулся солдат и к простреленной каскеОсторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые –Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.За четыре немыслимых года впервые,Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,Сапогом попирая колючий плетень.За плечами пылала заря молодая,Предвещая солнечный день.1945г.
Юрий Левитанский
Ну что с того, что я там был
Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл.Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек.Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе.Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре.
Ну что с того, что я там был. Я все забыл. Я все избыл.Не помню дат, не помню дней, названий вспомнить не могу.Я топот загнанных коней. Я хриплый окрик на бегу.Я миг непрожитого дня, я бой на дальнем рубеже.Я пламя вечного огня, и пламя гильзы в блиндаже.
Ну что с того, что я там был. В том грозном быть или не быть.Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.Я не участвую в войне, война участвует во мне.И пламя вечного огня горит на скулах у меня.
Уже меня не исключить из этих лет, из той войны.Уже меня не излечить от тех снегов, от той зимы.И с той зимой, и с той землей, уже меня не разлучить.До тех снегов, где вам уже моих следов не различить.
И. Забуга (участник Великой Отечественной войны)
* * *Ни звуков оркестра, ни слез, ни речей.В молчанье окрестность. Хоронят парней.В солдатской могиле — десятки мужчин:Лишенные силы, лежат как один.
Устало лопаты мелькают вдали,Как будто солдаты жалеют земли.И вдруг: «Подождите!» — подвозчика крик…Глядят на убитых — застыли на миг.
Вдоль борта на бричке, средь павших вчера,Раскинув косички, лежит медсестра.Глядят виновато, не зная, как быть:В могилу к солдатам иль рядом долбить?
На лицах смятенье: нелегок их труд!К какому решенью солдаты придут?Дымят самокрутки, мрачнеет заря,И сосны в округе в молчанье не зря…
Январская стужа: земля — что гранит.Нелепая служба — солдат хоронить!Минуя воронки, телеги скрипят,И вот в стороне уж кирками стучат.
Ю. Воронов
31 декабря 1941 года
По Ленинграду смерть метет,Она теперь везде,Как ветер.Мы не встречаем Новый год –Он в Ленинграде незаметен.Дома –Без света и тепла,И без конца пожары рядом.Враг зажигалками дотлаСпалилБадаевские склады.И мыБадаевской землейТеперь сластим пустую воду.Земля с золой,Земля с золой –НаследьеПрожитого года.Блокадным бедам нет границ:Мы глохнемПод снарядным гулом,От наших довоенных лицОсталисьЛишь глаза и скулы.И мыОбходим зеркала,Чтобы себя не испугаться…Не новогодние делаУ осажденных ленинградцев…ЗдесьДаже спички лишней нет.И мы,Коптилки зажигая,Как люди первобытных летОгоньИз камня высекаем.И тихой теньюСмерть сейчасПолзет за каждым человеком.И все жеВ городе у насНе будетКаменного века!Кто сможет,Завтра вновь пойдетПод вой метелиНа заводы.… Мыне встречаем Новый год,Но утром скажем:С Новым годом!
В блокадных днях мы так и не узнали…
В блокадных дняхМы так и не узнали:Меж юностью и детствомГде черта?Нам в сорок третьемВыдали медали,И только в сорок пятом —Паспорта.И в этом нет беды…Но взрослым людям,Уже прожившим многие года,Вдруг страшно оттого,Что мы не будемНи старше, ни взрослее,Чем тогда…
* * *
Опять война,Опять блокада…А может, нам о них забыть?Я слышу иногда:«Не надо,Не надо раны бередить».Ведь это правда, что усталиМы от рассказов о войнеИ о блокаде пролисталиСтихов достаточно вполне.И может показаться:ПравыИ убедительны слова.Но даже если это правда,Такая правда —Не права!Чтоб сноваНа земной планетеНе повторилось той зимы,Нам нужно,Чтобы наши детиОб этом помнили,Как мы!Я не напрасно беспокоюсь,Чтоб не забылась та война:Ведь эта память — наша совесть.Она,Как сила, нам нужна…
Вячеслав Попов Сын и отец.
Я отца попросил:– Расскажи, как сражался,Как поганых фашистовВ боях убивал.Но отец о войнеГоворить отказался,Только брови нахмурилИ тихо сказал:– Ты что думаешь, сын,Убивать очень просто?Так в кино лишь бываетИ то не всегда.– Но ведь это ж враги?!Я б их всех шашкой остройПокрошил, если б толькоБыл взрослым тогда.– Да, то были враги,Но они тоже люди,И у каждого домаДетишки и мать.Их погнали, как скот,К нам фашисты-паскудыИ заставили силойВсех нас убивать.Но уж тут кто кого.Жить нам тоже хотелось,Да к тому же свой дом намПришлось защищать.На войне было все –Кровь, жестокость и смелость.И поверь, нелегко мнеВойну вспоминать.
Петр Сидоров О себе.
Я до ВаршавыШел с пехотой,Оглох от танковых атак.Ел, все, что было…И с охотой –Курил лесной эрзац-табак.«Колун» варилВ консервной банке,Окопы рыл среди болот.На животе сушил портянкиИ «продавал цыганский пот».И пулеметнойЖесткой плетьюВ боях исхлестан до костей,Я бился насмертьС черной смертью,Но не поддался даже ей.Стоял, как трактор на ремонте,С немецкой пулею в бедре…И, как положено на фронте –Тельняшку жарил на костре.И сам «Максима» первый номер –Косил непрошенных гостей.Но в День ПобедыЧуть не померВ объятиях радостных друзей.Пришел домой…Но не крылечка,Не материнских теплых рук…Холодная чернела печка,Ржавел заброшенный утюг.И слезы жглиПохлеще водки,Я наземь бросил костыли,Снял полинялую пилотку,В кисет насыпал горсть земли.
Евгений Иванов
***
Когда последний взрыв раздался,Не умерла война во мне:Я долго, долго оставалсяСолдатом в мирной тишине.Глядел на нивы и опушки,Но лезли мысли прежних дней:Как лучше здесь поставить пушки,Где вырыть линию траншей.У каждой речки мимоходомГлаза, как требовал устав,Искали «скрытые подходы»И «ось» десантных переправ.Боями бредил в сновидениях,Порой все ночи напролет,То отдавал распоряжения,А то командовал: «Вперед!»Жене, что в бок меня толкала:«Да не шуми, проснись, чудак»,Хрипел тревожно и устало:«А ты сюда попала как?»
Когда последний взрыв раздался,Не умерла война во мне:Я долго, долго оставалсяСолдатом в мирной тишине.
Медсестра
В. Седоков
В военном госпитале или в медсанбате,А то и просто санинструктором в полкуТы, медсестра, всегда была с солдатом,И он перед тобой всегда в долгу.
Тащила ли истерзанного из воронки,Или вела его, контуженного, в тыл,Ты потихоньку плакала в сторонке,А он тебя всегда любил.
О, девушка, как много видела ты горя,Как долго ты месила фронтовую грязь!Но улыбалась ты всегда тому, которыйРугал войну, от боли матерясь.
Ты много неудобств на фронте испытала,Но сохранила нежность и любовь!И слышал я, солдат, как ты шептала:«Когда же перестанет литься кровь?..»Анатолий Пиневич На полустанке.
На захолустном польском полустанкеО чем-то русском сетует гармонь,И нежный голос девушки-минчанкиТеплом души нас греет, как огонь.
Спят в эшелоне бывшие солдаты…В товарных, на полу, на сквознякеИ в снах спокойных, ласковых, крылатыхОни сейчас, наверно, вдалеке…
Пусть спят друзья, а мы прокоротаемНочь на границе, сидя у костра.Согреемся крутым солдатским чаемПослушаем, что нам споет сестра.
Мы так давно сидели без тревоги…Сегодня, братья, нам заданий нет.– Подсыпь, дружок, махорочки немного,– Откуда ты? – Московский. – Ну?Сосед…– А что с ногой? Укоротили малость…– Вот так-то друг… – И снова тишина…И вдруг ко мне, да так, что сердце сжалось,– Не отвернется? – Кто? – Жена? –Она…Подкинул хворост, затрещали сучья,Мотнулись искры в небо, в темноту.– Не отвернется. Примет, потому чтоТы мирных снов вернул ей теплоту.Она, родная, примет, обласкает.– Спасибо, друг, – он глубоко вздохнул.– Вон, посмотри, в России рассветает…Редела ночь. Дневной рождался гул.
И в километре от ночной стоянкиУвидел я над крышами дымки.Там – Родина… На польском полустанкеСпокойно спят друзья-фронтовики.Декабрь 1945
Булат Окуджава
* * *Ах война, что ж ты сделала подлая:Стали тихими наши дворы,Наши мальчики головы подняли,Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячилиИ ушли за солдатом – солдат…До свидания мальчики! Мальчики,Постарайтесь вернуться назад
Нет, не прячьтесь, вы будьте высокимиНе жалейте ни пуль, ни гранат,И себя не щадите вы, и все-такиПостарайтесь вернуться назад.
Ах война, что ж ты подлая сделала:Вместо свадеб – разлуки и дым.Наши девочки платьица белыеРаздарили сестренкам своим.
Сапоги – ну куда от них денешься?Да зеленые крылья погон…Вы наплюйте на сплетников, девочки,Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,Что идете войной наугад…До свидания, девочки! Девочки,Постарайтесь вернуться назад.
Бери шинель, пошли домойА мы с тобой, брат, из пехоты,А летом лучше, чем зимой.С войной покончили мы счёты,Бери шинель, пошли домой!
Война нас гнула и косила,Пришёл конец и ей самой.Четыре года мать без сына,Бери шинель, пошли домой!
К золе и к пеплу наших улицОпять, опять, товарищ мой,Скворцы пропавшие вернулись,Бери шинель, пошли домой!
А ты с закрытыми очамиСпишь под фанерною звездой.Вставай, вставай, однополчанин,Бери шинель пошли домой!
Что я скажу твоим домашним,Как встану я перед вдовой?Неужто клясться днем вчерашним,Бери шинель пошли домой!
Мы все – войны шальные дети,И генерал, и рядовой.Опять весна на белом свете,Бери шинель, пошли домой!
· * *Затихнет шрапнель, и начнется апрель.На прежний пиджак поменяю шинель.Вернутся полки из похода,Такая сегодня погода.
А сабля сечет, да и кровь все течет.Брехня, что у смерти есть точный расчет,Что где-то я в поле остался…Назначь мне свиданье, Настасья!
В назначенный час заиграет трубач,Что есть нам удача средь всех неудач,Что все мы еще молодыеИ крылья у нас золотые…
Владимир Высоцкий
Песня о конце войны
Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли — стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время — и все решено.
Вот уже довоенные лампы горят вполнакала —
И из окон на пленных глазела Москва свысока…
А где-то солдат еще в сердце осколком толкало,
А где-то разведчикам надо добыть «языка».
Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны.
И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
А все же на Запад идут и идут эшелоны.
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
Не выпито всласть родниковой воды,
Не куплено впрок обручальных колец —
Все смыло потоком народной беды,
Которой приходит конец наконец.
Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги.
Вот и шторы — долой! Затемненье уже ни к чему.
А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
Он все выгоняет — и холод, и страх, и чуму.
Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
И душа и уста — и молитву творят, и стихи.
Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
Хотя и потери по сводкам не так велики.
Уже зацветают повсюду сады.
И землю прогрело, и воду во рвах.
И скоро награда за ратны труды —
Подушка из свежей травы в головах.
Уже не маячат над городом аэростаты.
Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
А ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
Которых пока еще запросто могут убить.
Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви,
без долгов,
А все же на Запад идут и идут эшелоны,
А нам показалось, совсем не осталось врагов.
1977
Почему все не так? Вроде все как всегда:То же небо опять голубое,Тот же лес, тот же воздух и та же вода,Только он не вернулся из боя.Тот же лес, тот же воздух и та же вода,Только он не вернулся из боя.Мне теперь не понять, кто же прав был из насВ наших спорах без сна и покоя.Мне не стало хватать его только сейчас,Когда он не вернулся из боя.Он молчал невпопад и не в такт подпевал,Он всегда говорил про другое,Он мне спать не давал, он с восходом вставал,А вчера не вернулся из боя.То, что пусто теперь, – не про то разговор.Вдруг заметил я – нас было двое.Для меня будто ветром задуло костер,Когда он не вернулся из боя.Нынче вырвалась, словно из плена, весна.По ошибке окликнул его я:“Друг, оставь покурить”. А в ответ – тишина:Он вчера не вернулся из боя.Наши мертвые нас не оставят в беде,Наши павшие как часовые.Отражается небо в лесу, как в воде,И деревья стоят голубые.Нам и места в землянке хватало вполне,Нам и время текло – для обоих.Все теперь одному. Только кажется мне:Это я не вернулся из боя.
www.pravmir.ru
Sưu tầm - Слово о полку Игореве
Не пора ль нам, братия, начатьО походе Игоревом слово,Чтоб старинной речью рассказатьПро деянья князя удалого?А воспеть нам, братия, его -В похвалу трудам его и ранам -По былинам времени сего,Не гоняясь в песне за Бояном.Тот Боян, исполнен дивных сил,Приступая к вещему напеву,Серым волком по полю кружил,Как орел, под облаком парил,Растекался мыслию по древу.Жил он в громе дедовских побед,Знал немало подвигов и схваток,И на стадо лебедей чуть светВыпускал он соколов десяток.И. встречая в воздухе врага,Начинали соколы расправу,И взлетала лебедь в облака,И трубила славу Ярославу.Пела древний киевский престол,Поединок славила старинный,Где Мстислав Редедю закололПеред всей касожскою дружиной,И Роману Красному хвалуПела лебедь, падая во мглу.Но не десять соколов пускалНаш Боян, но, вспомнив дни былые,Вещие персты он подымалИ на струны возлагал живые.-Вздрагивали струны, трепетали,Сами нязям славу рокотали.Мы же по иному замышленьюЭту повесть о године бедСо времен Владимира княженьяДоведем до Игоревых летИ прославим Игоря, который,Напрягая разум, полный сил.Мужество избрал себе опорой.Ратным духом сердце поострилИ повел полки родного края.Половецким землям угрожая.О Боян, старинный соловей!Приступая к вещему напеву,Если б ты о битвах наших днейПел, скача по мысленному древу;Если б ты, взлетев под облака,Нашу славу с дедовскою славойСочетал на долгие века,Чтоб прославить сына Святослава;Если б ты Трояновой тропойСредь полей помчался и курганов, -Так бы ныне был воспет тобойИгорь-князь, могучий внук Троянов:"То не буря соколов несетЗа поля широкие и долы,То не стаи галочьи летятК Дону на великие просторы!"Или так воспеть тебе,Боян, Внук Велесов, наш военный стан:"За Сулою кони ржут.Слава в Киеве звенит,В Новеграде трубы громкие трубят,Во Путивле стяги бранные стоят!" ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1Игорь-князь с могучею дружинойМила брата Всеволода ждет.Молвит буй тур Всеволод: "ЕдиныйТы мне брат, мой Игорь, и оплот!Дети Святослава мы с тобою,Так седлай же борзых коней, брат!А мои, давно готовы к бою,Возле Курска под седлом стоят.2А куряне славные -Витязи исправные:Родились под трубами,Росли под шеломами,Выросли как воины,С конца копья вскормлены.Все пути им ведомы,Все яруги знаемы,Луки их натянуты,Колчаны отворены,Сабли их наточены,Шеломы позолочены.Сами скачут по полю волкамиИ, всегда готовые к борьбе,Добывают острыми мечамиКнязю — славы, почестей — себе!"3Но, взглянув на солнце в этот день,Подивился Игорь на светило:Середь бела дня ночная теньОполченья русские покрыла.И, не зная, что сулит судьбина.Князь промолвил: "Братья и дружина!Лучше быть убиту от мечей.Чем от рук поганых полонёну!Сядем, братья, на лихих конейДа посмотрим синего мы Дону!"Вспала князю эта мысль на ум -Искусить неведомого края,И сказал он, полон ратных дум,Знаменьем небес пренебрегая:"Копие хочу я преломитьВ половецком поле незнакомом,С вами, братья, голову сложитьЛибо Дону зачерпнуть шеломом!"4Игорь-князь во злат стремень вступает.В чистое он поле выезжает.Солнце тьмою путь ему закрыло,Ночь грозою птиц перебудила,Свист зверей несется, полон гнева,Кличет Див над ним с вершины древа,Кличет Див, как половец в дозоре,За Суду, на Сурож, на Поморье,Корсуню и всей округе ханской,И тебе, болван тмутороканский!5И бегут, заслышав о набеге,Половцы сквозь степи и яруги,И скрипят их старые телеги,Голосят, как лебеди в испуге.Игорь к Дону движется с полками,А беда несется вслед за ним:Птицы, поднимаясь над дубами,Реют с криком жалобным своим.По оврагам волки завывают,Крик орлов доносится из мглы -Знать, на кости русские скликаютЗверя кровожадные орлы;Уж лиса на щит червленый брешет,Стон и скрежет в сумраке ночном...О Русская земля!Ты уже за холмом.6Долго длится ночь. Но засветилсяУтренними зорями восток.Уж туман над полем заклубился,Говор галок в роще пробудился,Соловьиный щекот приумолк.Русичи, сомкнув щиты рядами,К славной изготовились борьбе,Добывая острыми мечамиКнязю — славы, почестей — себе.7На рассвете, в пятницу, в туманах,Стрелами по полю полетев,Смяло войско половцев поганыхИ умчало половецких дев.Захватили золота без счета,Груду аксамитов и шелков,Вымостили топкие болотаЯпанчами красными врагов.А червленый стяг с хоругвью белой,Челку и копье из серебраВзял в награду Святославич смелый,Не желая прочего добра.8Выбрав в поле место для ночлегаИ нуждаясь в отдыхе давно,Спит гнездо бесстрашное Олега -Далеко подвинулось оно!Залетело, храброе, далече,И никто ему не господин -Будь то сокол, будь то гордый кречет.Будь то черный ворон — половчин.А в степи, с ордой своею дикойСерым волком рыская чуть свет,Старый Гзак на Дон бежит великий,И Кончак спешит ему вослед.9Ночь прошла, и кровяные зориВозвещают бедствие с утра.Туча надвигается от моряНа четыре княжеских шатра.Чтоб четыре солнца не сверкали,Освещая Игореву рать,Быть сегодня грому на Каяле,Лить дождю и стрелами хлестать!Уж трепещут синие зарницы,Вспыхивают молнии кругом.Вот где копьям русским преломиться.Вот где саблям острым притупиться,Загремев о вражеский шелом!О Русская земля!Ты уже за холмом.10Вот Стрибожьи вылетели внуки -Зашумели ветры у реки,И взметнули вражеские лукиТучу стрел на русские полки.Стоном стонет мать-земля сырая,Мутно реки быстрые текут,Пыль несется, поле покрывая.Стяги плещут: половцы идут!С Дона, с моря с криками и с воемВалит враг, но, полон ратных сил,Русский стан сомкнулся перед боемЩит к щиту — и степь загородил.11Славный яр тур Всеволод! С полкамиВ обороне крепко ты стоишь,Прыщешь стрелы, острыми клинкамиО шеломы ратные гремишь.Где ты ни проскачешь, тур, шеломомЗолотым посвечивая, тамШишаки земель аварских с громомПадают, разбиты пополам.И слетают головы с поганых,Саблями порублены в бою.И тебе ли, тур, скорбеть о ранах,Если жизнь не ценишь ты свою!Если ты на ратном этом полеПозабыл о славе прежних дней,О златом черниговском престоле,О желанной Глебовне своей!12Были, братья, времена Трояна,Миновали Ярослава годы,Позабылись правнуками раноГрозные Олеговы походы.Тот Олег мечом ковал крамолу,Пробираясь к отчему престолу,Сеял стрелы и, готовясь к брани,В злат стремень вступал в Тмуторокани,В злат стремень вступал, готовясь к сече.Звон тот слушал Всеволод далече,А Владимир за своей стеноюУши затыкал перед бедою.13А Борису, сыну Вячеслава,Зелен саван у Канина брегаПрисудила воинская славаЗа обиду храброго Олега.На такой же горестной Каяле,Укрепив носилки между вьюков,Святополк отца увез в печали,На конях угорских убаюкав.Прозван Гориславичем в народе,Князь Олег пришел на Русь как ворог.Внук Дажьбога бедствовал в походе,Век людской в крамолах стал недолог.И не стало жизни нам богатой,Редко в поле выходил оратай,Вороны над пашнями кружились,На убитых с криками садились,Да слетались галки на беседу,Собираясь стаями к обеду...Много битв в те годы отзвучало.Но такой, как эта, не бывало.14Уж с утра до вечера и сноваС вечера до самого утраБьется войско князя удалого,И растет кровавых тел гора.День и ночь над полем незнакомымСтрелы половецкие свистят,Сабли ударяют по шеломам,Копья харалужные трещат.Мертвыми усеяно костями,Далеко от крови почернев,Задымилось поле под ногами,И взошел великими скорбямиНа Руси кровавый тот посев.15Что там шумит,Что там звенитДалеко во мгле, перед зарею?Игорь, весь израненный, спешитБеглецов вернуть обратно к бою.Не удержишь вражескую рать!Жалко брата Игорю терять.Бились день. рубились день-другой,В третий день к полудню стяги пали,И расстался с братом брат роднойНа реке кровавой, на Каяле.Недостало русичам вина.Славный пир дружины завершили -Напоили сватов допьяна,Да и сами головы сложили.Степь поникла, жалости полна,И деревья ветви приклонили.16И настала тяжкая година,Поглотила русичей чужбина,Поднялась Обида от кургановИ вступила девой в край Троянов.Крыльями лебяжьими всплеснула,Дон и море оглашая криком,Времена довольства пошатнула,Возвестив о бедствии великом.А князья дружин не собирают.Не идут войной на супостата,Малое великим называютИ куют крамолу брат на брата.А враги на Русь несутся тучей,И повсюду бедствие и горе.Далеко ты, сокол наш могучий,Птиц бия, ушел на сине море!17Не воскреснуть Игоря дружине,Не подняться после грозной сечи!И явилась Карна и в кручинеСмертный вопль исторгла, и далечеЗаметалась Желя по дорогам,Потрясая искрометным рогом.И от края, братья, и до краяПали жены русские, рыдая:"Уж не видеть милых лад нам боле!Кто разбудит их на ратном поле?Их теперь нам мыслию не смыслить,Их теперь нам думою не сдумать,И не жить нам в тереме богатом,Не звенеть нам серебром да златом!"18Стонет, братья, Киев над горою,Тяжела Чернигову напасть,И печаль обильною рекоюПо селеньям русским разлилась.И нависли половцы над нами,Дань берут по белке со двора,И растет крамола меж князьями,И не видно от князей добра.19Игорь-князь и Всеволод отважныйСвятослава храбрые сыны -Вот ведь кто с дружиною бесстрашнойРазбудил поганых для войны!А давно ли, мощною рукоюЗа обиды наших покарав,Это зло великое грозоюУсыпил отец их, Святослав!Был он грозен в Киеве с врагамиИ поганых ратей не щадил -Устрашил их сильными полками,Порубил булатными мечамиИ на Степь ногою наступил.Потоптал холмы он и яруги,Возмутил теченье быстрых рек,Иссушил болотные округи,Степь до лукоморья пересек.А того поганого КобякаИз железных вражеских рядовВихрем вырвал — и упал, собака,В Киеве, у княжьих теремов.20Венецейцы, греки и мораваЧто ни день о русичах поют,Величают князя Святослава.Игоря отважного клянут.И смеется гость земли немецкой,Что, когда не стало больше сил.Игорь-князь в Каяле половецкойРусские богатства утопил.И бежит молва про удалого,Будто он, на Русь накликав зло.Из седла, несчастный, золотогоПересел в кощеево седло...Приумолкли города, и сноваНа Руси веселье полегло. ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1В Киеве далеком, на горах,Смутный сон приснился Святославу,И объял его великий страх,И собрал бояр он по уставу."С вечера до нынешнего дня, -Молвил князь, поникнув головою, -На кровати тисовой меняПокрывали черной пеленою.Черпали мне синее вино,Горькое отравленное зелье,Сыпали жемчуг на полотноИз колчанов вражьего изделья.Златоверхий терем мой стоялБез конька, и, предвещая горе,Вражий ворон в Плесенске кричалИ летел, шумя, на сине море".2И бояре князю отвечали:"Смутен ум твой, княже, от печали.Не твои ль два сокола, два чадаПоднялись над полем незнакомымПоискать Тмуторокани-градаЛибо Дону зачерпнуть шеломом?Да напрасны были их усилья.Посмеявшись на твои седины,Подрубили половцы им крылья,А самих опутали в путины".3В третий день окончилась борьбаНа реке кровавой, на Каяле,И погасли в небе два столба,Два светила в сумраке пропали.Вместе с ними, за море упав,Два прекрасных месяца затмилисьМолодой Олег и СвятославВ темноту ночную погрузились.И закрылось небо, и погасБелый свет над Русскою землею,И. как барсы лютые, на насКинулись поганые с войною.И воздвиглась на Хвалу Хула,И на волю вырвалось Насилье,Прянул Див на землю, и былаНочь кругом и горя изобилье:4Девы готские у краяМоря синего живут.Русским золотом играя,Время Бусово поют.Месть лелеют Шаруканыо,Нет конца их ликованью...Нас же, братия-дружина,Только беды стерегут.5И тогда великий СвятославИзронил свое златое слово.Со слезами смешано, сказав:"О сыны, не ждал я зла такого!Загубили юность вы свою,На врага не вовремя напали,Не с великой честию в боюВражью кровь на землю проливали.Ваше сердце в кованой бронеЗакалилось в буйстве самочинном.Что ж вы, дети, натворили мнеИ моим серебряным сединам?Где мой брат, мой грозный Ярослав,Где его черниговские слуги,Где татраны, жители дубрав,Топчаки, ольберы и ревуги?А ведь было время — без щитов.Выхватив ножи из голенища,Шли они на полчища врагов,Чтоб отметить за наши пепелища.Вот где славы прадедовской гром!Вы ж решили бить наудалую:"Нашу славу силой мы возьмем,А за ней поделим и былую".Диво ль старцу — мне помолодеть?Старый сокол, хоть и слаб он с виду,Высоко заставит птиц лететь,Никому не даст гнезда в обиду.Да князья помочь мне не хотят,Мало толку в силе молодецкой.Время, что ли. двинулось назад?Ведь под самым Римовом кричатРусичи под саблей половецкой!И Владимир в ранах, чуть живой, -Горе князю в сече боевой!"6Князь великий Всеволод! ДоколеМуки нам великие терпеть?Не тебе ль на суздальском престолеО престоле отчем порадеть?Ты и Волгу веслами расплещешь,Ты шеломом вычерпаешь Дон,Из живых ты луков стрелы мечешь,Сыновьями Глеба окружен.Если б ты привел на помощь рати,Чтоб врага не выпустить из рук, -Продавали б девок по ногате,А рабов — по резани на круг.7Вы, князья буй Рюрик и Давид!Смолкли ваши воинские громы.А не ваши ль плавали в кровиЗолотом покрытые шеломы?И не ваши ль храбрые полкиРыкают, как туры, умираяОт каленой сабли, от рукиРатника неведомого края?Встаньте, государи, в злат стременьЗа обиду в этот черный день,За Русскую землю,За Игоревы раны -Удалого сына Святославича!8Ярослав, князь Галицкий! Твой градВысоко стоит под облаками.Оседлал вершины ты КарпатИ подпер железными полками.На своем престоле золотомВосемь дел ты, князь, решаешь разом,И народ зовет тебя кругомОсмомыслом — за великий разум.Дверь Дуная заперев на ключ,Королю дорогу заступая,Бремена ты мечешь выше туч,Суд вершишь до самого Дуная.Власть твоя по землям потекла.В киевские входишь ты пределы,И в салтанов с отчего столаТы пускаешь княжеские стрелы.Так стреляй в Кончака. государь,С дальних гор на ворога ударьЗа Русскую землю,За Игоревы раны -Удалого сына Святославича!9Вы, князья Мстислав и буй Роман!Мчит ваш ум на подвиг мысль живая,И несетесь вы на вражий стан,Соколом ширяясь сквозь туман,Птицу в буйстве одолеть желая.Вся в железе княжеская грудь,Золотом шелом латинский блещет,И повсюду, где лежит ваш путь,Вся земля от тяжести трепещет.Хинову вы били и Литву;Деремела, половцы, ятвяги,Бросив копья, пали на травуИ склонили буйную главуПод мечи булатные и стяги.10Но уж прежней славы больше с нами нет.Уж не светит Игорю солнца ясный свет.Не ко благу дерево листья уронило:Поганое войско грады поделило.По Суле, по Роси счету нет врагу.Не воскреснуть Игореву храброму полку!Дон зовет нас, княже, кличет нас с тобой!Ольговичи храбрые одни вступили в бой.11Князь Ингварь, князь Всеволод!И вас Мы зовем для дальнего похода,Трое ведь Мстиславичей у нас,Шестокрыльцев княжеского рода!Не в бою ли вы себе честномГорода и волости достали?Где же ваш отеческий шелом,Верный щит, копье из ляшской стали?Чтоб ворота Полю запереть,Вашим стрелам время зазвенетьЗа Русскую землю,За Игоревы раны -Удалого сына Святославича!12Уж не течет серебряной струеюК Переяславлю-городу Сула.Уже Двина за полоцкой стеноюПод клик поганых в топи утекла.Но Изяслав, Васильков сын, мечамиВ литовские шеломы позвонил,Один с своими храбрыми полкамиВсеславу-деду славы прирубил.И сам, прирублен саблею каленой,В чужом краю, среди кровавых трав,Кипучей кровью в битве обагренный,Упал на щит червленый, простонав:"Твою дружину, княже. приоделиЛишь птичьи крылья у степных дорог,И полизали кровь на юном телеЛесные звери, выйдя из берлог".И в смертный час на помощь храбру мужуНикто из братьев в бой не поспешил.Один в степи свою жемчужну душуИз храброго он тела изронил.Через златое, братья, ожерельеУшла она. покинув свой приют.Печальны песни, замерло веселье,Лишь трубы городенские поют...13Ярослав и правнуки Всеслава!Преклоните стяги! Бросьте меч!Вы из древней выскочили славы,Коль решили честью пренебречь.Это вы раздорами и смутойК нам на Русь поганых завели,И с тех пор житья нам нет от лютойПоловецкой проклятой земли!14Шел седьмой по счету век Троянов.Князь могучий полоцкий ВсеславКинул жребий, в будущее глянув,О своей любимой загадав.Замышляя новую крамолу,Он опору в Киеве нашел,И примчался к древнему престолу,И копьем ударил о престол.Но не дрогнул старый княжий терем.И Всеслав, повиснув в синей мгле,Выскочил из Белгорода зверем -Не жилец на киевской земле.И, звеня секирами на славу,Двери новгородские открыл,И расшиб он славу Ярославу,И с Дудуток через лес-дубравуДо Немиги волком проскочил.А на речке, братья, на НемигеКняжью честь в обиду не дают:День и ночь снопы кладут на риге -Не снопы, а головы кладут.Не цепом — мечом своим булатнымВ том краю молотит земледел,И кладет он жизнь на поле ратном,Веет душу из кровавых тел.Берега Немиги той проклятойПочернели от кровавых трав -Не добром засеял их оратай,А костями русскими — Всеслав.15Тот Всеслав людей судом судил,Города Всеслав князьям делил,Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане.Вечер — в Киеве, до зорь — в Тмуторокани,Словно волк, напав на верный путь.Мог он Хорсу бег пересягнуть.16У Софии в Полоцке, бывало,Позвонят к заутрене, а онВ Киеве, едва заря настала,Колокольный слышит перезвон.И хотя в его могучем телеОбитала вещая душа,Все ж страданья князя одолели,И погиб он, местию дыша.Так свершил он путь свой небывалый.И сказал Боян ему тогда:"Князь Всеслав! Ни мудрый, ни удалыйНе минуют божьего суда".17О, стонать тебе, земля родная,Прежние годины вспоминаяИ князей давно минувших лет!Старого Владимира уж нет.Был он храбр, и никакая силаК Киеву б его не пригвоздила.Кто же стяги древние хранит?Эти — Рюрик носит, те — Давыд,Но не вместе их знамена плещут,Врозь поют их копия и блещут. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 1Над широким берегом Дуная,Над великой Галицкой землейПлачет, из Путивля долетая.Голос Ярославны молодой;"Обернусь я, бедная, кукушкой,По Дунаю-речке полечуИ рукав с бобровою опушкой,Наклонясь, в Каяле омочу.Улетят, развеются туманы,Приоткроет очи Игорь-князь,И утру кровавые я раны,Над могучим телом наклонясь".Далеко в Путивле, на забрале,Лишь заря займется поутру,Ярославна, полная печали,Как кукушка, кличет на юру:"Что ты, Ветер, злобно повеваешь,Что клубишь туманы у реки,Стрелы половецкие вздымаешь,Мечешь их на русские полки?Чем тебе не любо на простореВысоко под облаком летать,Корабли лелеять в синем море,За кормою волны колыхать?Ты же, стрелы вражеские сея,Только смертью веешь с высоты.Ах, зачем, зачем мое весельеВ ковылях навек развеял ты?"На заре в Путивле причитая,Как кукушка раннею весной,Ярославна кличет молодая,На стене рыдая городской:"Днепр мой славный! Каменные горыВ землях половецких ты пробил,Святослава в дальние просторыДо полков Кобяковых носил.Возлелей же князя, господине,Сохрани на дальней стороне,Чтоб забыла слезы я отныне,Чтобы жив вернулся он ко мне!"Далеко в Путивле, на забрале,Лишь заря займется поутру,Ярославна, полная печали,Как кукушка, кличет на юру:"Солнце трижды светлое! С тобоюКаждому приветно и тепло.Что ж ты войско князя удалоеЖаркими лучами обожгло?И зачем в пустыне ты безводнойПод ударом грозных половчанЖаждою стянуло лук походный,Горем переполнило колчан?"2И взыграло море. Сквозь туманВихрь промчался к северу родному -Сам господь из половецких странКнязю путь указывает к дому.Уж погасли зори. Игорь спит -Дремлет Игорь, но не засыпает.Игорь к Дону мыслями летит,До Донца дорогу измеряет.Вот уж полночь. Конь давно готов.Кто свистит в тумане за рекою?То Овлур. Его условный зовСлышит князь, укрытый темнотою:«Выходи, князь Игорь!» И едваСмолк Овлур, как от ночного гулаВздрогнула земля,Зашумела трава,Буйным ветром вежи всколыхнуло.В горностая-белку обратясь,К тростникам помчался Игорь-князьИ поплыл, как гоголь, по волне,Полетел, как ветер, на коне.Конь упал, и князь с коня долой,Серым волком скачет он домой.Словно сокол, вьется в облака,Увидав Донец издалека.Без дорог летит и без путей,Бьет к обеду уток-лебедей.Там, где Игорь соколом летит,Там Овлур, как серый волк, бежит,Все в росе от полуночных трав,Борзых коней в беге надорвав.3Уж не каркнет ворон в поле,Уж не крикнет галка там.Не трещат сороки боле,Только скачут по кустам.Дятлы. Игоря встречая.Стуком кажут путь к реке,И, рассвет веселый возвещая.Соловьи ликуют вдалеке.4И, на волнах витязя лелея.Рек Донец: "Велик ты, Игорь-князь!Русским землям ты принес веселье,Из неволи к дому возвратясь".-"О река! — ответил князь, — немалоИ тебе величья! В час ночнойТы на волнах Игоря качала,Берег свой серебряный устлалаДля него зеленою травой.И, когда дремал он под листвою,Где царила сумрачная мгла,Страж ему был гоголь над водою.Чайка князя в небе стерегла.5А не всем рекам такая слава.Вот Стугна, худой имея нрав,Разлилась близ устья величаво,Все ручьи соседние пожрав.И закрыла Днепр от Ростислава,И погиб в пучине Ростислав.Плачет мать над темною рекою,Кличет сына-юношу во мгле,И цветы поникли, и с тоскоюПриклонилось дерево к земле".6Не сороки во поле стрекочут,Не вороны кличут у Донца -Кони половецкие топочут,Гзак с Кончаком ищут беглеца.И сказал Кончаку старый Гзак:"Если сокол улетает в терем,Соколенок попадет впросак -Золотой стрелой его подстрелим".И тогда сказал ему Кончак:"Если сокол к терему стремится,Соколенок попадет впросак -Мы его опутаем девицей".-"Коль его опутаем девицей, -Отвечал Кончаку старый Гзак, -Он с девицей в терем свой умчится,И начнет нас бить любая птицаВ половецком поле, хан Кончак!"7И изрек Боян, чем кончить речьПеснотворцу князя Святослава:"Тяжко, братья, голове без плеч,Горько телу, коль оно безглаво".Мрак стоит над Русскою землей:Горько ей без Игоря одной.8Но восходит солнце в небеси -Игорь-князь явился на Руси.Вьются песни с дальнего Дуная,Через море в Киев долетая.По Боричеву восходит удалойК Пирогощей богородице святой.И страны рады,И веселы грады.Пели песню старым мы князьям,Молодых настало время славить нам:Слава князю Игорю,Буй тур Всеволоду,Владимиру Игоревичу!Слава всем, кто, не жалея сил.За христиан полки поганых бил!Здрав будь, князь, и вся дружина здрава!Слава князям и дружине слава!1938-1946
Nhấn để hiện đầy đủ nội dung...
diendan.tiengnga.net
